Оглавление
Дин Джобб. Доктор Яд. О том, кто тихо убивал молодых женщин, пока все боялись Джека-потрошителя
Примечание для читателей
Пролог. Призраки
I. «Первый из преступников» Лондон, 1891 год
Глава 1. «Великий город, пораженный грехом»
Глава 2. Сыскная лихорадка
Глава 3. Эллен Донворт
Глава 4. Матильда Кловер
Глава 5. Человек-волк
II. «Отравитель из Ламбета» Лондон, Квебек и штат Нью-Йорк, 1891–1892 годы
Глава 6. Луиза Харви
Глава 7. Шантаж
Глава 8. «Плохой человек без всякой утонченности»
Глава 9. Элис Марш и Эмма Шривелл
Глава 10. Горькая пилюля
Глава 11. Странный покупатель
Глава 12. Подозреваемый
Глава 13. «Вы взяли не того»
III. Доверенная рука. Нью-Йорк, Квебек, Онтарио, Англия и Шотландия, 1850–1879 годы
Глава 14. Джарвис из Скотленд-Ярда
Глава 15. «Молодой человек редких дарований»
Глава 16. «Животный дух»
Глава 17. Флора Элиза Брукс
Глава 18. Студент номер 2016
Глава 19. Преждевременная смерть
Глава 20. Лиценциат
Глава 21. Кэтрин Хатчинсон Гарднер
Глава 22. Какое-то неизвестное лицо
IV. Расследование. Лондон, июнь – июль 1892 года
Глава 23. Недостающие звенья
Глава 24. Воскрешение
V. Преступления и наказание. Иллинойс, Канада и штат Нью-Йорк, 1880–1892 годы
Глава 25. Мэри Энн Матильда Фолкнер
Глава 26. «Чистые Сливки»
Глава 27. Эллен Стэк и Сара Элис Монтгомери
Глава 28. Презренный план
Глава 29. Дэниел Стотт
Глава 30. «Прокисшие Сливки»
Глава 31. Заключенный № 4374
Глава 32. «Невинен, как нерожденный ребенок»
Глава 33. Гоняясь за тенями
VI. Джек-отравитель. Лондон, октябрь – ноябрь 1892 года
Глава 34. «Систематический и обдуманный курс действий»
Глава 35. Просто дьявольское убийство
Глава 36. «Не безумен в юридическом смысле»
Глава 37. Казнь
Глава 38. «Я – Джек…»
Эпилог. «Елизаветинская трагедия ужасов»
Состав действующих лиц
Благодарности
Отрывок из книги
Это правдивая история серийного убийцы, который охотился на женщин в Лондоне, Чикаго и Канаде более 100 лет назад. Упомянутые диалоги, сцены и детали не были придуманы или приукрашены. Каждое слово, заключенное в кавычки, взято из судебного или полицейского досье, газетного отчета, мемуаров, исторического исследования, письма или другого документа, хранящегося в архиве или музее. Формулировки и варианты написания в цитатах были сохранены без исправлений, поэтому прошлое может напрямую обращаться к настоящему.
Впалые щеки и резкие черты лица Томаса Нила Крима стали следствием многих лет каторжных работ и пребывания в душераздирающем аду одиночного заключения. Он сменил полосатую черно-белую униформу на новый костюм с 10 долларами в кармане – скромный подарок от штата Иллинойс. Немногочисленные пожитки мужчина сложил в наволочку. Он имел право на покупку билета от места осуждения до дома, но у него не было желания возвращаться в Белвидир, город на севере Иллинойса. Персонал тюрьмы, известной как Джолиет, переставал стричь заключенных за несколько недель до освобождения, и мужчины могли отрастить усы или бороду, что помогало им сливаться с толпой, но эта практика мало что изменила для Крима – он был почти полностью лысым. Кроме того, после ежедневнего марширования в ногу с другими заключенными – прижавшись друг к другу, гуськом, медленно продвигаясь вперед, как гигантская полосатая гусеница, – их выдавала шаркающая походка. «Полоски, – отметил начальник тюрьмы Джолиет Роберт Макклафри, – просвечивают сквозь его гражданскую одежду».
.....
Холмс был идеальным вымышленным героем для эпохи, когда разгадывание загадок стало тайным увлечением и грешным удовольствием приличного общества. Читателей «меньше интересовало, какие преступления совершались, – отметила британский историк и литературный критик Джудит Фландерс, – чем то, как они раскрывались». Крим, который вскоре проявил живой интерес к работе лондонских детективов, возможно, был лишь одним из многих читателей, подхвативших сыскную лихорадку со страниц «Лунного камня», «Холодного дома» и рассказов Эдгара По – все эти книги стояли на полках библиотеки пенитенциарного учреждения штата Иллинойс.
В то время как Диккенс и Коллинз изображали детективов Скотленд-Ярда умными, даже героическими фигурами, Лестрейд Конан Дойла помог увековечить новый стереотип: полицейский – неуклюжий дурак. История за историей детектив упускал из виду улики, преследовал не того подозреваемого или обращался к Холмсу – самопровозглашенному «последнему и высшему апелляционному суду в расследовании» – за помощью в раскрытии запутанного дела. В одном из номеров журнала The Strand Холмс ругает инспектора за то, что тот позволил зевакам бродить вокруг тела жертвы убийства «как стадо буйволов», почти стирая отпечатки ботинок убийцы. Реклама историй The Strand, укрепляя представление о некомпетентности полиции, восхваляла способность Холмса раскрывать дела, которые «бросали вызов лучшим талантам Скотленд-Ярда – „талантам“, к которым он испытывал немалое презрение». В постановках в лондонских мюзик-холлах офицеров изображали злодеями или делали предметом шуток. Пресса тоже часто была настроена враждебно, особенно если казалось, что расследование громкого преступления застопорилось. Возмущенные передовицы и гневные письма в редакцию требовали арестов и ставили под сомнение компетентность полиции. Punch высмеял «неполноценный отдел» Скотленд-Ярда, в то время как The Pall Mall Gazette подвергла сомнению интеллект детективов и «бестолковых» полицейских.
.....
