Читать книгу Лёгкий путь - Дина Анатольевна Самохина - Страница 1

Dina

Легкий путь

Dina

Легкий путь

Конец весны. Май. В Санкт-Петербурге установилась непривычно теплая и ясная погода, которую освежал прохладный ветер, разносивший по городу лепестки и аромат цветущих деревьев, почти перебивающий запах сырости и древности. На время повеселевшие и оправившиеся от депрессии горожане неожиданно надумали прогуливаться по собственному городу, будто забыв свое пожизненное призвание тосковать по песчаным пляжам и горячему солнцу. Даже на кладбище, где в один из этих прекрасных дней проходили скромные похороны некоего Бориса Ченогорова, царила сонная меланхолия, изредка нарушаемая рыданиями нескольких особо впечатлительных друзей (не только дам). Ближе всех к могиле стояли двое молодых людей, как полагается, в черных костюмах, подчеркивающих нездоровую бледность и покрасневшие глаза. Это были младший брат и единственный сын покойного. Так, как дальше речь пойдет о них двоих, следует сразу набросать портреты. Сын Бориса, Андрей, был высокий, худощавый брюнет, по его стилю и образу поведения можно было сказать, что в данный период он предпочитает образ жизни «от тусовки до тусовки». Его длинные темные волосы торчали во все стороны, делая его похожим на сердитое животное из разряда кошачьих, а в темно-карих глазах выражалось все то, что положено девятнадцатилетнему подростку – тяга к приключениям, девушкам и желание доказать всем, что ты крут, хотя сейчас все это было прикрыто солидным налетом грусти. По его виду также можно было догадаться, что он не спал не только прошлую ночь, но и пару ночей до нее. И теперь он стоял под раздражающими его лучами летнего солнца, прикрывая лицо ладонью, так что казалось, что он сдерживает рыдания. На самом деле он мучительно зевал, постоянно чувствуя на себе укоризненный взгляд дяди. Дядю этого, кстати, с первого взгляда невозможно было назвать дядей – он был всего на несколько лет старше Андрея, а выглядел вообще едва ли не младше его, хотя уже заканчивал университет. Если у его племянника была слегка безумная прическа, то у него самого светлые волосы были отпущены до плеч и серьезности вовсе не прибавляла серьга в ухе (хотя он и думал иначе). Ко всему прочему, следует прибавить, что ему страшно не шел похоронный костюм – в нем он напоминал Желткова, парня из повести «Гранатовый браслет». После того, как Андрей сказал ему об этом, настроение у него испортилось еще больше, хотя казалось, что это невозможно.

Прослушав проповедь священника и дождавшись своей очереди, Андрей спокойно, правда немного пошатываясь, вышел вперед и произнес речь, на какую только был способен:

– В последнее время я был не очень близок с моим отцом… Но я очень любил его. Я был его единственным сыном и могу уверенно сказать, что мой отец был очень умным и хорошим человеком… И достоин памяти в наших сердцах…

Потом он, не удержавшись, широко зевнул и яростно потирая глаза, вернулся на свое место. Но у отца были хорошие друзья, поэтому все вежливо похлопали и даже не стали возмущаться, когда его сын, не дождавшись окончания церемонии, и не обращая внимания на отчаянную жестикуляцию дяди, вызвал такси и медленно побрел к трассе. Сергею (дяде) пришлось догнать его, пока он не свалил один, а потом еще сдерживаться в машине, чтобы не дать племяннику хорошего пинка. Сочувственно проводив их взглядами, все дружно решили, что несчастные слишком много пережили в последнее время и это не может не выразиться в поведении.

Они почти не ошибались – Андрей и правда слишком много пережил в последнее время и теперь ничего на свете не желал так сильно как крепко уснуть. Он мог бы дождаться конца похорон, но он очень любил отца, а потому не хотел под конец эффектно вырубиться, свалившись в могилу. Упорно игнорируя дядю и стараясь не заснуть, он уставился в окно.

– Андрей, я знаю, что тебе тяжело, но что ты скажешь если на твоих похоронах я буду так же тебя позорить?

У Андрея сделался жалкий вид.

– Я даже не сомневаюсь, что так оно и будет.

Сергей хмыкнул, не соглашаясь, но и не отрицая. Правда, и такое может быть. Андрей еле удержался, чтобы не повернуться и не посмотреть на него. Сергей казался ему забавным существом, которое по годам должно быть серьезным и ответственным, а на деле… на деле одело красный галстук к похоронному костюму (и где только взяло?). Но на этот раз Сергей был настроен серьезно и даже искренно.

– Тебе грустно и хочется сдохнуть. Но ты не должен винить себя за то, что ты от него тогда уехал. Рано или поздно это все равно бы произошло… я даже удивлен, что ты так долго с ним продержался… – он замолчал, уставившись в окно и переваривая свои собственные чувства, которые он, как и племянник никому бы не смог доверить и вынужден был переживать их в одиночестве

Андрей наморщил лоб и сонно задумался – дядя подал ему неплохую мысль. Действительно, было бы уместно винить себя за то, что несколько лет назад он порвал с отцом, почти сбежал от него и стал жить с дядей. Сергей бы удивился, если бы узнал, что до этого момента Андрей только с ужасом думал о том, как он один будет жить в пустой квартире, где недавно умер человек. Андрей нашел себе оправдание в том объяснении, что его чувства притупились от бессонницы и позволил себе отвлечься.

Выйдя из своего внутреннего мира, он принялся разглядывать мелькающие за грязноватым окном особняки, кафешки, многоэтажки и машины. Он подумал, что много изменилось с тех пор, как он уехал в Москву – на этом углу теперь стоит новый дом, вместо развалюхи что была здесь прежде, а вот тут неподалеку живет его приятель… жил по крайней мере. По радио звенела какая-то скорее всего популярная, но жутко занудная песня, как правило о чувствах, и для Андрея это оказалось уже слишком. Он все-таки задремал, прислонившись к дядиному плечу и тот, совсем раскиснув приобнял племянника.

***

Андрею уже когда-то снился этот сон. Это был сон-воспоминание: они с отцом идут по берегу моря, вечер, в лицо дует теплый ветер и в небе уже вовсю сияют звезды. Веет запахом шашлыка, дальше по берегу видны красные светлячки костров. Доносятся веселые крики, песни, ноги утопают в колючем мокром песке и хочется брести так до края Земли. Ему где-то лет пять, отец еще очень молодой – без морщинок, седины и цепкого внимательного взгляда, особенно поразившего Андрея в их последнюю встречу. Андрей подобрал камень и закинул так далеко в море, как только смог. Отец тоже выбрал плоский камень и показал ему, как надо запускать «блинчики». Он несколько раз попробовал, но в итоге только потерял равновесие и шлепнулся на мелководье. Отец засмеялся, подхватил его, и посадив к себе на плечи и со смехом побежал вдоль моря. Это был первый и последний раз, когда они с отцом ездили на море.

Когда Андрея разбудил Сергей, ему очень не хотелось куда-то идти, но все же пришлось выползти из машины. С тоской, и каким-то волнующим предчувствием, напоминающим мандраж, он окинул долгим взглядом родную старинную многоэтажку и невесело улыбнулся, найдя собственные граффити на стенах. Отец его сильно ругал за них, потому что любил это древнее здание, но видимо так и не нашел подходящий под штукатурку оттенок краски, и граффити оставались в первозданном виде.

Погода испортилась – над городом начали сгущаться тучи. Говорят, если три дня после смерти покойного идет дождь, значит умер хороший человек. Все три дня со смерти Бориса стояла ясная погода и Андрей время от времени укоризненно посматривал на небо: его отец был хорошим человеком, в этом не было сомнений.

Медленно поднимаясь в лифте, Сергей старался не смотреть в сторону зеркала, чтобы не расстроиться еще больше. Андрей напротив рассматривал свое отражение. Глаза страшно покраснели, под ними не синие, а уже совершенно черные круги, на лбу пара прыщей… Марго была бы в восторге, – решил Андрей и мороз пробежал у него по коже, едва он вспомнил о Марго. Она была его девушкой еще три дня назад. Она была его девушкой почти три года. Пока он не познакомил её со своими друзьями. И именно этим наполовину можно было объяснить его убитый вид. Все было примерно так:

– Алло, малыш? Ты опаздываешь. – Одетый по последней моде, ловя на себе взгляды симпатичных девчонок, Андрей сидел в уютном ресторанчике в центре Москвы, и рассеянно просматривал меню, прижимая к уху телефон. – Что?!… Ты сейчас серьезно? Твоя семнадцатилетняя сестра угнала твою машину?.. Ладно, как скажешь, если для тебя это обычное дело… О, так ты все-таки приедешь?.. Окей…

Он выглянул в окно. К кафе только что подъехало такси и из него уже выходила высокая красивая брюнетка с длинными прямыми волосами. В этот раз на ней было черное, но очень симпатичное платье и высокие каблуки и Андрей с удовольствием отметил, что она все еще старается ему нравиться. Его многое в ней восхищало – то, как она держалась своих принципов, добивалась успеха, но на данном этапе их отношений он по-настоящему ценил ее идеальность – ему казалось невероятным, что кто-то может вот так безупречно укладывать волосы и делать макияж и многое другое. Правда свой восторг он списывал на влюбленность. Марго в свою очередь нравилось в Андрее как раз другое – мальчишество, оригинальность и самоуверенность. Она красивой походкой поднялась в ресторанчик и сперва прищурилась в полумраке после яркого вечернего солнца. Андрей поднялся на встречу своей девушке и она, сориентировавшись направилась к нему – у нее были небольшие проблемы со зрением, хотя об этом мало кто знал.

– Привет, Малыш. – Андрей поцеловал её в щечку, как сестру и усадил за столик. – Давай, я поговорю с Оксаной. Уверен, я смогу убедить её перебраться в интернат или куда-нибудь к бабушке.

Марго улыбнулась.

– Давай! Только она попробует поджечь твои волосы, приготовься.

Она почти не переставала улыбаться с тех пор, как разглядела его в полутьме ресторана, но все же по решительному выражению её глаз Андрей понял, что она хочет о чем-то поговорить. Делая вид, что просматривает меню, она сосредоточенно проигрывала в голове предстоящий разговор. Она очень не любила просить…

– Андрей, – Перебила она его поток идей по избавлению от младших сестер и его дяди заодно. – Я хотела попросить… Ты очень много времени проводишь со своими друзьями… Если ты не против, я хочу познакомиться с ними.

Марго вовсе не хотела навязываться, но она уже пропланировала всю свою жизнь (она собиралась дожить до семидесяти, и Андрей боялся спросить, не собирается ли она потом покончить с собой) и худшим её кошмаром было представить, как после их с Андреем свадьбы он все больше времени станет посвящать друзьям и для нее в конце концов времени у него не останется. В свою очередь, Андрей с ума сходил от своей девушки (хотя не признался бы в этом под угрозой расстрела) и для него было сродни концу света познакомить своих ненормальных друзей, завсегдатаев вечеринок, хулиганов и почти алкашей с правильной и умной Марго из хорошей (ну, за исключением сестры) семьи, которая считала животным едва ли не каждого, кто не пошел по пути добродетели.

Поэтому Андрей постарался улыбнуться как можно естественней и, кинув неопределенное «когда-нибудь», поспешил перевести разговор. Лучше бы он тогда ей все объяснил.

На самом деле он тоже считал свинством так часто напиваться, как это делал он сам и тратить так много времени впустую. Иногда он думал, как бы ему перевоспитать потихоньку своих друзей, чтобы всем вместе заниматься нормальными вещами, но это были в основном амбициозные фантазии – хотя у него и были задатки лидера, у него не было достаточно силы воли, чтобы перевоспитать себя в одиночку, что уж тут говорить о влиянии на компанию одичавших подростков первобытного образа жизни.

Тем же вечером Андрей посетил очередную тусовку –очень важное место в его жизни занимала потребность общения с друзьями. На этот раз тусовка проходила в довольно миленькой незнакомой квартире с сиреневыми занавесками, и Андрей решил, что кто-то из его приятелей снова тайком воспользовался квартирой подружки во время ее отъезда. Немного выпив, во время шуточной драки с Бегемотом, он чуть ли не шепотом передал свою новую проблему.

– Так ты говоришь, она… – Бегемот в очередной раз мощным броском кинул его через спину, едва не сбив люстру с потолка.

– Вот именно! – Отчаянно простонал Андрей, отдирая свой позвоночник от пола, – Это же чистое безумие! Как ты думаешь…

Пьяный в хлам Шпиц, которого Андрей совершенно списал со счетов, и который очень даже мог все слышать, свисая с ближайшей батареи, осторожно поднял голову. Андрей уловил движение, понял, что сейчас что-то произойдет и зажмурился.

– Нар-род, его девчонка хчет с нами… п-познако-омиться! – Он попытался кивнуть головой в сторону Андрея, но потерял равновесие и стек на пол. Время в комнате как будто замерзло. Андрей застыл, ожидая приговора. Неожиданно все взорвалось бурным оживлением, и Андрей понял, что обречен. Не скажет же он им, что стесняется представить их Марго! Ничто уже не могло его спасти.

– Тебе ср-рочно надо нас с ней п-познакомить!

Они договорились, что Марго придет на одну из тусовок – «Вааауу, котик, я уже думала, что ты забыл!» и что тусовка на этот раз будет тихой уютной вечеринкой – «…Хмм… братишка, это уже какая-то не тусовка…», надо их как-то мотивировать, чтобы они хорошо себя вели… И, отпраздновать заодно кое-чей День Рождения… «Синий!.. Точно, мы же не праздновали его днюху? Это единственный способ предотвратить его очередной страшный запой… Синий, ползи сюда…». «Стоп, мы серьезно собираемся в этом участвовать?!…» …

За день до встречи друзья купили большой радужный торт, шампанское и дурацкие деньрожденьевские колпаки. Андрей не смог бы передать словами, какое он испытал облегчение, когда в последний момент оказалось, что на него колпака не хватает. Вечеринку назначили на субботу, и он уже с утра начал сочинять различные оправдания, чтобы не приезжать. К сожалению, в конце концов совесть одержала верх и Андрей, встретившись с Марго, повез её на квартиру Синего, где запланировали тусовку. Это было не лучшее их место для вечеринок, но у всех остальных как назло либо родители приехали, либо еще что, так что пришлось устроить другу генеральную уборку. Вспоминая всю эту жуть, Андрей так и не смог потом понять, почему они просто не пошли в ресторан.

Косяки начались уже в тот момент, когда такси остановилось в маленьком потрепанном квартальчике со старыми многоэтажками и проржавевшей детской площадкой. Выйдя из машины, Андрей краем глаза внимательно рассматривал лицо Марго, выбирая момент, когда ему следовало рассмеяться, вернуть такси и начать печатать друзьям, чтобы они срочно перебирались в ресторан. Но Марго была действительно правильной девочкой – она спокойно оглянулась и улыбнулась Андрею.

– Ну что, идем к твоим друзьям?

Андрей внимательно посмотрел на нее. Он постарался в общих чертах предупредить ее о характере своих друзей, поэтому она подумала и сменила платье на футболку, джинсы и кеды. Вообще-то предыдущий образ ему нравился больше – Марго в джинсах была не совсем Марго, но он не мог не ответить на ее улыбку. Андрей повел ее внутрь одного из домов. М-да, тут еще довольно прилично, – решил он – … Вот если бы мы поехали к Герцогу… Конечно, штукатурка кое-где посыпалась и везде эти пятна, но хоть воняет не так уж жутко…

Марго очевидно волновалась – не слишком-то обращала внимание на обстановку, когда они остановились перед нужной дверью, не скрываясь обдирала малиновый лак с ногтей. Андрей взял ее за руку.

– Эй, что с тобой? Если не хочешь, так и скажи. Съездим в кафе. – О, вот бы, вот бы она сейчас согласилась…

Вместо этого Марго выпрямилась и засунула большие пальцы в карманы джинсов.

– Ты что – спятил? Твои друзья нас заждались!

В этот момент она выглядела совсем как пацанка. Андрей не знал, как описать свои чувства на этот счет… Он толкнул дверь – мгновение за ней была кромешная тьма, которая тут же взорвалась ярким светом, конфетти, хлопушками и громовым «С днем рождения!». Марго замерла ошарашенная и сбитая с толку. Андрей закрыл лицо рукой. Началось.

– Народ… у Синего день рождения!.. Не у меня. Где Синий?

У всех шести человек, которые успели собраться, вдруг сделался какой-то нервный вид.

– Н-на кухне… На кухне, конечно! В честь своей днюхи он хочет одно блюдо приготовить сам.

Андрей выжал улыбку и ободряюще улыбнулся девушке.

– Извини их, малыш, у них совсем крыша едет. Ребята, познакомьтесь! Это Марго. Марго – это Герцо-о… то есть Витя, это Миша, это…

Друзья Андрея с таким интересом пялились на Марго, что он второй раз пожалел, что привез ее сюда. При случае эта девчонка умела втереться в доверие и была отличной собеседницей, поэтому с друзьями Андрея она быстро разговорилась. Двое из них даже начинали с ней потихоньку флиртовать и Андрею пришлось парой жестов выразить, какая участь ждет их в дальнейшем. Стало чуть легче, когда пришли еще двое девчонок – их тоже чуть не поздравили – и картина перестала напоминать мужской гарем. Народа было около десяти человек, но квартира была трехкомнатная, так что все разместились – кто-то уже доставал твистор, кто-то рубился на игровой приставке, сбежав от реальности, а несколько человек расселись около Марго и пытались проникнуть в ее темную душу. Сам Андрей расположился на подоконнике со стаканом колы и время от времени ободряюще улыбался Марго, ловя на себе ее довольный взгляд. И спустя час, почуяв слабый запах гари, доносящийся из кухни, он вспомнил о Синем. Стараясь быть незаметным, он сделал вид, что побежал в уборную. Когда все отвлеклись на Марго, решившуюся наконец вступить в твистор, он осторожно перебежал в кухню.

И тут же запер за собой дверь, потому что случилось то, чего он боялся больше всего – Синий с идиотской пьяной улыбкой выглядывал из-под стола, а в кухне что-то трещало и шипело. Андрей даже обрадовался, что в квартире нет пожарной сигнализации. Он открыл окно, выключил плиту и включил вытяжку, потом залез к Синему под стол и отобрал у него бутылку виски. Ему зверски хотелось отхлебнуть, но вместо этого он схватил плохо соображающего друга за воротник парадной синей рубашки и встряхнул так, что тот стукнулся об крышку стола. Если бы Марго в этот момент видела Андрея, она бы его не узнала. Это было одно из худших качеств Андрея – когда ситуация выходила из-под контроля, он становился совершенно чокнутым и не делил мир на друзей и врагов.

Синий сфокусировал свой пьяный взгляд на потемневших бешеных глазах Андрея и что-то в его мозгу щелкнуло. Он попытался оттолкнуть психопата и выползти из-под стола и в то же время, вид у него сделался виноватый, будто он не мог определиться – отстаивать свою пьяную позицию или извиняться.

– Брртишка, ну ты чего… Я только ч-чу-ч-чуть попр-бвал… – И он вырубился, соскользнув на пол, как дохлая рыба.

Андрей заставил себя успокоиться, вылез из-под стола и попытался трезво обдумать ситуацию. Сейчас все должно пройти идеально, а потом… потом он либо позаботится, чтобы такие тусовки не повторялись, либо посвятит во все это Марго потихоньку. Еще остается надежда на перевоспитание общества. Все можно исправить, ладно Синий – Синий не удержался, но остальные – вполне адекватные люди, главное – чтобы они не узнали, что в квартире есть алкоголь, поэтому – Синего срочно нужно спрятать.

Наметив логическую цепочку действий, Андрей принялся судорожно шарить по столовой, в поисках подходящего места. За диваном? Нет, так не пойдет. Вдруг он вылезет в середине чаепития? Андрей за ноги вытащил Синего из-под стола и по линолеуму потащил на кухню. Тот уже снова завладел бутылкой и теперь спиртное широкой рекой разливалось по скользкому полу. В дверь кто-то стучал. Андрей нереальными усилиями втащил друга на кухню, предварительно долбанув его об косяк (готов был поклясться, что случайно) и попытался забрать у него бутылку. Потом вернулся, запер кухонную дверь и вытер пол диванными подушками. Естественно, этого недостаточно, но так уже менее заметно… Он со скоростью света рванул к двери, в которую уже откровенно колотили и с широкой улыбкой ее распахнул. Оттуда на него с недоумением таращилась вся компания.

– Прошу всех к столу!

– Эй, брат, в чем дело? Мы уже думали, что вы тут без нас… все съели… – Герцог принюхался, как собака и, почуяв виски, удивленно поднял брови. – Так вы что, правда…

Андрей ткнул его в бок, чтобы он заткнулся, и весело объявил:

– Ты что издеваешься? Мы тут для вас все готовим, а вы даже подождать не можете! Малыш. – Он взял Марго под руку и подвел ее к столу так, чтобы не наступить на мокрое. Хотя зря он так беспокоился – Марго здесь приняли так хорошо, что даже выдали ей запасные тапочки Синего – розовы и пушистые, с заячьими ушами.

– Где Синий? Куда он делся?

– На кухне, – Андрей кивнул в сторону запертой двери, – готовит. Давай, ты сядешь вот здесь, а я рядом. Ребят, Синий сказал начинать без него, он хочет сделать нам сюрприз! – Он решил, что потом что-нибудь придумает и первый ухватил большую бутылку слабого праздничного шампанского. – А теперь выпьем!

Пока все чокались, говорили тосты, общались и смеялись – все шло хорошо, и Андрей даже немного расслабился, но потом он спалил, как Герцог под столом подливает себе в бокал из другой бутылки, которую видимо притащил с собой, и щедро добавляет соседям. Он профессионально проигнорировал отчаянные жесты Андрея и улыбнулся через стол Марго. Она проигнорировала его, но Андрей начал потихоньку беспокоиться. Если так пойдет и дальше, он не сможет держать себя в руках. Эти скоты уже кое-чего заслужили! Вдобавок из кухни стали доноситься странные звуки – как будто курица пыталась выйти через окно. Андрей вдруг вспомнил, насколько неадекватен бывает Синий, когда напьется. Бутылка Герцога пошла по кругу под столом. Шутки становились все более дурацкими, а смех совершенно идиотским для трезвого человека. Шум на кухне усилился и некоторые уже с удивлением смотрели в ту сторону. Андрей ненавидел сам себя – теперь, сравнивая свою подругу и эту компанию, он находил в этом образе жизни все больше гадости. Брови Марго поднимались все чаще в ответ на особо тупые фразы собеседников. Наконец, бутылка дошла до нее, и кто-то по ошибке предложил ей добавки. Марго немного разбиралась в алкоголе и сообразила, что в бутылке не шампанское. В этот же момент раздался треск, кухонная дверь распахнулась и перед потрясенными зрителями предстала облитая кетчупом, с прилипшими кое-где салфетками шатающаяся фигура Синего, с горелой яичницей в руке (без тарелки) и в праздничном колпаке. Синий нашел взглядом Андрея, пьяно взревел что-то невнятное и кинул в него яичницу. Но Синий всегда был косым, поэтому яичница попала в Герцога, собиравшегося заржать и застывшего с открытым ртом. Андрей закрыл лицо руками. Герцог щелкнул челюстью, выскочил из-за стола и набросился на Синего. Привычный к безумным праздникам, к тому же порядком уже опьяневший народ нестройно проорал «С днем рождения!», хотя некоторые пели «Happy birthday to you!» и попытались усадить Синего за стол. Тот сопротивлялся и орал, что утопит Андрея в водке, что звучало теперь вполне заманчиво.

Андрей убрал ладони с лица и посмотрел на Марго. Она сидела какое-то время с широко открытыми глазами, потом потихоньку встала из-за стола и, стараясь не привлекать внимания, вышла в прихожую. Андрей очень хотел пойти за ней и объяснить ей, как ему жаль, что она все это видела и пообещать ей… хоть что-нибудь – но он знал, что сейчас все это будет бесполезно. Друзья, совсем обнаглев, вытаскивали новые бутылки (и где только прятали?) и разливали по бокалам. Андрей подхватил одну из таких бутылок и, не обращая внимания на Синего, которого оттаскивали в другой угол комнаты, чтобы он не убил Андрея, подошел к окну. Уже стемнело, теплый ветер слабо шевелил жалюзи. Андрей тупо посмотрел в оранжевое небо, потом перевел взгляд вниз и стал ждать. Через пару минут из подъезда выбежала Марго – она разговаривала по телефону. Андрей немного за нее беспокоился, но уже вскоре к дому подкатило такси, и она уехала, ни разу не оглянувшись. Андрей открыл бутылку и отошел от окна. Теперь терять нечего.

***

Андрей повернул ключ, толкнул тяжелую дверь и не спеша вошел в квартиру. Здесь все оставалось так же, как было до его ухода, только теперь в прихожей висел новый календарь, сменилась пара дверных ручек и появились новые картины. Андрей уже почти залюбовался одной из них – изображением какого-то пейзажа на полстены в гостиной, когда вспомнил, как же он зверски невыспался. Пошатываясь, он добрел до дивана и сразу же заснул. Сергей, замешкавшийся в коридоре, войдя в гостиную, нашел Андрея уже спящим.

Зазвенел будильник. Андрей распахнул глаза и попытался с ходу вспомнить последние события. Потом понял, что зря, попытался вернуть сон, но не вышло – все-таки он спал со вчерашнего утра. Он спал не раздеваясь, поэтому в первую очередь переоделся в чистые вещи и, не умывшись принялся бродить по квартире. Дяди нигде не было – Андрей вспомнил, что тот собирался уехать на следующий день после похорон. Даже такого привычного ко всему человека как Андрей порой поражала та легкомысленность, с которой он ко всему относился – и на этот раз дядя решил, что Андрей уже взрослый и оставил ему на попечение квартиру брата.

Андрей зашел в кабинет отца. Тут бодрящая действительность ударила ему в голову и заставила наконец осознать реальность происшедшего. Андрей стоял рядом с рабочим столом отца и тупо пялился на его фотографию. Когда ему позвонили два дня назад и сообщили, что у отца случился сердечный приступ, он был пьян в стельку – запивал неудачное свидание, а потому до него не сразу дошел смысл сказанных слов. Андрей помнил, как старался убедить голос на том конце линии, что это какая-то ошибка, пока не понял, что это голос его тетушки Анны. Потом пошатываясь поднялся и, не обувшись вышел из квартиры Синего. Вызвал такси, добрался до дома и дополз до квартиры по лестнице, потому что лифт опять сломался. Дома он узнал, что дядю тоже известили, попытался вырубиться, но не смог и понял, что уже почти трезв. Тогда он принял душ, одел парадный костюм, покидал кое-какие вещи в сумку и вместе с дядей полетел на похороны. Тогда ни он ни дядя не придали значения его состоянию – это было бы низко в такой ситуации. Теперь со свежими силами Андрей наконец почувствовал все, что должен был почувствовать и с неожиданным ужасом осознал, что ему не хочется даже выпить. Может потребность и была, но казалось ужасно низким делать это сейчас, будто бы в продолжение той ужасной трехдневной бухаловки.

За окном был полдень – нелюбимое время Андрея, хотя он понимал, что сейчас его будет тошнить от любого времени суток. Он вышел на кухню и сделал себе кофе. Даже Шпиц, отличник литературного факультета и чемпион по потреблению самых диких алкогольных коктейлей, сказал бы – «Что не убьет, то сделает сильнее!». Андрей бы снова не согласился и с радостью вылил бы эту гадость в раковину, но сейчас он, как никогда остро, ощущал необходимость активировать мозги.

Морщась и чувствуя отвращение, он залпом влил в себя полкружки, но, почувствовав тошноту продолжил маленькими глотками. Андрей долил полный чайник воды и поставил кипятиться – для следующих порций, и, вернувшись в кабинет отца снял со стены одну из фотографий. Фото было сделано еще до отъезда Андрея: Борис Черногоров сидит на кресле в гостиной, улыбается, просматривая какие-то бумаги – вот прям точь-в-точь такой, каким Андрей его запомнил. А вот фото уже после отъезда Андрея – здесь отец уже не улыбается, под глазами и на лбу у него залегла сеть морщинок, но он все же выглядит довольным жизнью.

«Естественно», – подумал Андрей. Отец всегда был поглощен любимой работой, а потому даже в разлуке с сыном не мог быть несчастным. Борис Черногоров страстно увлекался историей и искусством и составил множество работ по самым древним достопримечательностям Санкт-Петербурга. Он сильно любил этот город и часто свободное время проводил, любуясь скульптурами, или картинами. Андрей вспомнил про пейзаж и перешел в гостиную. Там была изображена какая-то горная местность, что-то вроде небольшого старинного замка. Потом он вспомнил, что же именно показалось ему таким странным в картине. Почти прижавшись носом к стеклу, он внимательно изучил полотно, но по-прежнему… не обнаружил на ней мазков. Решив, что это какой-то рельефный принт, он оставил пейзаж в покое и постарался выкинуть все лишнее из головы.

Он пошел обратно в кабинет, загрузил ноутбук отца и стал просматривать его последние работы. Нашел множество подробных описаний старых картин и скульптур, без особого интереса их пролистал. И почувствовал легкую вину, от того что не разделяет чувства отца ко всем этим скучным вещам. Самого Андрея привлекала исключительно новейшая живопись и разве что пара величайших художников прошлого. В скульптуре ему тоже нравились новаторские смелые произведения и некоторые знаменитые работы ренессанса, типа Микеланджело и прочих, не менее известных – в общем, банальней некуда, он не был поклонником старины.

Андрей выпил еще одну кружку кофе, вздохнул и, решив, что непременно сойдет с ума если сейчас же не выберется из квартиры, взял ключи, деньги и дал себе слово перепробовать кофе во всех кафешках Петербурга.

Спустившись, он забрался в папину машину. Когда-то он учился водить на этой самой, не новой, но все еще респектабельной тачке. Она тогда часто посещала «Ремонт». Андрей погладил потертый кожаный чехол на руле и задумался. Лучшей идеей показалось проехаться по любимым местам отца, которыми тот восхищался за их старинную архитектуру и потрескавшиеся от времени скульптуры, а Андрей любил за то, что здесь они с отцом проводили лучшие часы в его жизни – отец рассказывал ему всякие древние легенды и сказки, они ели мороженное и всякие сладости. Андрей ездил от площади к площади, рассматривая статуи и фонтаны. В сердце не было ностальгии, а была какая-то тупая неотступная печаль, забивающая мысли и заставляющая снова и снова проигрывать в памяти картины детства. Время от времени он заезжал в кафе, чтобы сменить стакан кофе и отправлялся дальше. Мысли о еде вызывали отвращение, поэтому он просил сыпать как можно больше сахара и мечтал о том, как было бы прекрасно умереть прямо сейчас от передоза кофе.

Ближе к вечеру он был слегка удивлен, сообразив, что ему уж слишком часто встречается массивная черная машина незнакомой марки. Тачка явно было крутая и Андрей никак не мог сообразить, что кому-нибудь могло от него понадобиться. «Может отец влез в долги?». Это казалось совершенным бредом. Борису всегда достаточно было денег, которые он получал от своей работы лектором на историческом факультете. Но все-таки… мало-ли… Потом какое-то время машина не появлялась, и Андрей совсем про нее забыл, погрузившись в размышления о том, как же ему теперь жить.

Оставив машину на очередной парковке, он стал медленно бродить по небольшой старой площади, вперивая усталый взгляд в старые скульптуры и понимая, что это уже не приносит ему никаких ощущений. Кофеин бурлил в крови, спать не хотелось совершенно, но при этом Андрей чувствовал себя донельзя отупевшим и сколько раз не взглядывал на телефон, все никак не мог сообразить, который час. Разочаровавшись в очередной статуе, он повернул было к парковке, когда на площадь вырулила знакомая черная машина и перекрыла ему путь.

Выругавшись, он притворился, что передумал и плавно свернул к ближайшему кафе. Уже сгущались сумерки, поэтому в небольшом уютном кафе было достаточно народа – несколько парочек и шумная компания подростков. Единственная официантка сидела за столиком с одним из посетителей – японцем панковатого вида и рассеянно болтала. Андрей, ища незаметное место, забился в дальний угол за каким-то растением и прикрылся меню. Официантка, симпатичная худенькая девушка с длинными волосами, как на зло отвлеклась от своего парня и, подойдя, с любопытством посмотрела на Андрея поверх меню, как будто он играл с ней в «прятки».

– Здравствуйте, вы уже что-нибудь выбрали?

Андрей нервно оглянулся на застекленную стену со стороны площади.

– Горячий шоколад, пожалуйста.

Девушка ушла, а Андрей из своей позиции за искусственной пальмой стал нервно следить за площадью сквозь застекленную стену кафе. Что если раскраситься шоколадом и притвориться негром? Вскоре что-то определилось – из машины выбрались трое и, на некотором расстоянии друг от друга двинулись к кафе, будто ожидали, что Андрей сейчас выскочит через окно с кухонным ножом в руках и даст деру. Если серьезно, такая мысль его действительно посетила, но, когда они подошли ближе, он заметил, что двое из них как-то странно держат руки в карманах. Примерно так, как если бы им потребовалось прятать там пистолет. «Мамочка родная!» – ужаснулся Андрей и постепенно его стал накрывать ужас. Даже если бы отец действительно залез в долги, зачем же убивать за это, да еще и совсем другого человека!

К столику Андрея подошла официантка с подносом.

– Ваш заказ… – Она замерла и с открытым ртом уставилась через застекленную стену – трое были уже совсем близко и почти не скрываясь держали в руках пистолеты.

Это была довольно необычная компания: самому старшему было где-то под сорок, в волосах пробивалась седина, но было видно, что он в отличной форме. Другому было лет двадцать, но ему можно было накинуть еще десяток из-за мрачного выражения лица. Изюминки ему добавлял косой шрам над бровью и волосы едва ли не до плеч, как у какого-нибудь эльфа из боевика. Третий при ближайшем рассмотрении оказался девушкой в военной куртке, с длинной косичкой и очень красивой, если бы впечатление не портил пристегнутый к поясу нож, слишком длинный для кухонного, но коротковатый для меча. У Андрея промелькнула мысль, что все это как-то слишком для охоты на парня, который даже ни разу в жизни всерьез не дрался. Мало того, у него до этого и врагов-то как таковых не было. Да, он некоторых бесил и многие бесили его, даже не догадываясь об этом, но обычно это не заходило дальше обмена злобными взглядами и едкими репликами. Андрей усомнился, что его остроумие может впечатлить этих ребят (ну, разве что, может быть, девушку) и стал поспешно искать альтернативный выход.

Между тем официантка отмерзла, заметила выражение лица Андрея и начала кое-что соображать.

– Знаешь, я думаю, если ты выйдешь через кухню, то они уберутся отсюда. – Она заставила Андрея пригнуться, и они проскочили за столиками к противоположной стене, где был вход на кухню. Пролетая мимо стерильно-чистых столов с недоделанными десертами, Андрей вдруг понял, что почти голоден и сам от себя тихо офигел в том участке мозга, который не был заполнен ужасом близкой смерти. Вслед за девушкой он вылетел в какой-то переулок рядом с площадью. За спиной раздались выстрелы и девушка решила, что безопаснее будет рвануть за Андреем в обход площади. Не добежав несколько метров до машины, Андрей резко затормозил – с противоположной стороны поджидавшей его черной тачке прислонились еще двое парней. Девушка попыталась свалить куда подальше, но навстречу ей ударил свет фар и на площадь въехала еще одна машина. Люди, приехавшие за Андреем встревоженно обернулись. Оценив ситуацию, они одновременно на какой-то момент зависли в воздухе и, получив сцепление с землей, бросилась к ним. Очевидно, они решили, что официантка с Андреем в одной команде – ей пришлось развернуться и не раздумывая влететь в машину Андрея. Через мгновение после того, как он заблокировал дверь, за ручку кто-то дернул. Андрей завел двигатель и отчаянно вдавил газ. Машина уверенно направилась к фонарному столбу. Разбив фару, Андрей все же вырулил, сбив с ног одного из типов. Тот очевидно попытался круто перекатиться через капот, но немножечко промахнулся. Андрей сочувственно поморщился и свалил с площади.

Он инстинктивно гнал машину к своему дому и сбавил скорость только когда понял, что за ними уже давно никто не гонится. Девушка была очень бледной, молчала и о чем-то сосредоточенно думала. Наконец она решила поделиться своими мыслями.

– Вообще-то моя квартира находится рядом с той площадью.

Андрей безнадежно пожал плечами.

– Я не могу туда сейчас вернуться. Переночуй у меня, а утром вернешься к себе. Хотя знаешь, по-моему, они тебя запомнили. Может быть думают, что мы знакомы. Не знаю, что им от меня надо, но может они думают, что мы с тобой команда…

Девушка нахмурилась еще больше, потом встряхнула головой.

– У меня за городом есть родственники. Могу пока пожить у них. Я дам тебе свой номер и, если останешься жив, позвонишь мне, когда они оставят тебя в покое. Я вернусь и все будет прекрасно.

Андрей еще безнадежней пожал плечами. Кажется, его собственная безопасность волновала лишь его самого. Девушка угрюмо посмотрела на него краем глаза.

– Имей ввиду, что я ни на минуту не поверю, что ты не знаешь, за что они с тобой так… Постарайся не впутать меня во все это!

– Ладно… – Андрею совсем не хотелось доказывать свою правоту кому-либо. Сейчас чье-то доверие для него не значило ровным счетом ничего.

Неожиданно на весь салон заиграл джазовый оркестр, и официантка в ужасе закрыла уши.

– Проклятье, только не это! Если бы ты знал, как я ненавижу…

Андрей посмотрел на экран телефона. Марго!.. Мамочка помоги…

Он, наверное, вслух застонал, потому что девушка рядом с ним замолчала и удивленно на него уставилась.

– Они… нашли твой номер?

– Хуже. – Фальцетом заявил Андрей, но все же взял трубку. – Марго? Привет… Ммм? Что ты сказала?! – На лице Андрея засияла широкая улыбка. – Правда?.. Постой, ты хочешь со мной встретиться?.. Знаешь, я сейчас вообще-то в Питере и… – Улыбка постепенно угасла. – У меня отец недавно умер… Ладно, все нормально, не беспокойся обо мне. Мы обязательно встретимся, когда я приеду. Пока.

Андрей отключился и швырнул телефон на заднее сиденье. Через пару мгновений снова взвыл джазовый оркестр. Андрей тоже взвыл, взял руку официантки и положил на руль, а сам полез на заднее сиденье и стал ловить мобильник. Официантка водила хуже, чем пьяный чеченский таксист с лошадью в салоне, поэтому Андрей пару раз пребольно стукнулся об потолок, и в конце концов почти совсем вылетел на задние места, но официантка спасла положение и резко затормозила. Андрей приземлился на руль, отчаянно ругаясь, сполз на сиденье, достал наконец телефон и в этот момент как назло разрядилась батарея – телефон запиликал и экран потух. Андрей стукнул мобильником об коленку и скрипнул зубами – и тут же едва не лишился их на очередном повороте.

– Дай сюда руль! Это была жуть какая-то! Ты не сдавала на права?

Девушка выглядела немного виновато.

– Я не говорила, что умею водить.

Андрей проигнорировал ее слова.

– Нам надо кое-куда заехать…

Немного необычное предложение после побега от вооруженных психов.

– Куда это?

Через полчаса лазания по ночному супермаркету, Андрей пожалел, что послушался банального чувства голода. Теперь, поминутно вздрагивая, когда мимо магазина сверкая фарами проезжала очередная компания любителей ночных прогулок, с высунувшимися по пояс в окно пассажирами от невозможно-громкой музыки, он судорожно искал зеленый горошек, от расстройства не соображая, что на полке с гречневой крупой его со дня сотворения мира не бывало. Когда через десять минут поисков к нему подкатила официантка с корзиной, полной продуктов, он все еще пытался по буквам прочитать на упаковке с гречкой название фирмы.

– Что с тобой? Ты уже сто лет пялишься на этот пакет. – Потом посмотрела на его жалкую расстроенную физиономию и сжалилась. – Любишь гречку? Хорошо, давай возьмем…

– К черту гречку!!! – На весь магазин страдальчески взвыл Андрей, потом, испугавшись собственного вопля прикрыл рот ладонью и уже тише продолжил, – Как думаешь – я им очень нужен? Они до сих пор меня ищут?…

– Нуу… это зависит от того, что конкретно ты натворил.

– Да я правда их не знаю! Может меня кто-нибудь заказал?

Официантка пожала плечами и направилась к кассе, откуда выглядывала напуганная воплями продавщица. Она хотела сказать, что Андрей не похож на человека, ради смерти которого кто-то стал бы тратить деньги, но пожалела его, вспомнив телефонный разговор. Пока они складывали продукты в пакеты, у продавщицы было такое любопытное лицо, что Андрей про себя умолял ее воздержаться от вопросов. Девушка в это же время, тем же образом пыталась уговорить её спросить: «Это ваш обычный голос, или она вам ногу переехала? Вы случайно не дышали гелием? Надо бы проверить, может у нас гелиевые шарики над входом спустились…»

Подъехав к дому, Андрей снова пожалел, что у него нет гаража. Теперь, если его будут искать (опять же – зачем? Зачем? Зачем?!), опасно оставлять машину на виду. Он со вздохом открыл багажник и вытащил пакеты. Официантка стояла на тротуаре и, задрав голову, рассматривала его дом. Здание и правда было красивым – старинное, светло-коричневое, с лепниной… его очень любил отец Андрея.

– Кхм… меня зовут Андрей.

Девушка раздражающе улыбнулась.

– Я думала, ты никогда не представишься. Не очень приятно. Ира.

Андрей понял, что новый сосед у него несносный, притворно улыбнулся в ответ и потащил продукты в дом

Как и следовало ожидать, девушка из кафе готовила неплохо и Андрею, который наблюдал за процессом, было страшно любопытно – почему у нее такой злобный вид и похоронное выражение лица. На все попытки поболтать, она отвечала невежливо. Сначала он решил, что она сердится на него из-за дурацкой ситуации, но выяснилось, что она ненавидит готовить. Андрей впал в ступор.

– Ты же в кафе работаешь?!

– Я не готовлю в кафе. Я официантка. Разносишь еду, собираешь тарелки… И то за деньги.

Андрей никогда особо не вникал в тонкости устройства кафешек.

– Учишься где-нибудь?

Девушка злобно взглянула на него.

– Ты что – допрашиваешь меня?

– Знакомлюсь. Это я тебе не нравлюсь или тебя все люди так бесят?

– На архитектора.

– Мм?

– Учусь. На архитектора.

– Серьезно? Как там – не скучновато?

Ира не хотела продолжать разговор, а Андрей решил, что заполучил сердитое домашнее животное.

– И не обольщайся – это единственный раз, когда я тебе готовлю.

Потом они ужинали, и, так как обоих мучила бессонница, до утра зависали перед теликом, заедая стресс попкорном. Только Андрей подумал, что ситуация начинает ему нравиться, как фантастический боевик закончился, и пришлось переключиться на какой-то скучный детективный сериал – Ира сказала, что-либо это, либо – новости. Андрей честно попытался найти в своей питерской жизни что-то хорошее и понял только, что ему нравится кофе с попкорном. Через пять минут просмотра Ира сама пожалела о своем выборе, но ей слишком понравился жалкий вид Андрея – согласно детективу, убийцы рано или поздно настигнут свою жертву, давая гениальному сыщику шанс проявить свои таланты.

После трех ночи, когда сериал закончился, Иру все-таки вырубило, а Андрей, на основе вышеозначенного сюжета стал планировать план побега из Санкт-Петербурга через систему канализации, чтобы избавиться от гребаных маньяков, добраться до Москвы и на коленях умолять Марго выйти за него замуж… мамочки, как же этот кофеин мозги перекручивает…

***

Проснувшись в 14:30 на диване в гостиной, Андрей сразу же схватил пульт и с кошмарным предчувствием переключился на местный канал. Как и следовало ожидать, событием дня стала стрельба в кафе, откуда Андрей так удачно вчера сбежал. Ира тоже проснулась и тупо уставилась в экран.

– Проклятье! Как думаешь – меня будут искать, как похищенную с места преступления?..

– Да ладно тебе! Решат, что ты сбежала… ну, так оно и было.

– Мне что – надо было проявить мужество и остаться там, чтобы доблестно защитить посетителей кафе? Может быть это ты должен был с ними договориться?!

Андрей в шоке уставился на Иру. С этой стороны ситуация ему еще не представлялась. А ведь и правда… Стоп, нет, не правда!

– Я же ни в чем не виноват!

– Вот и сказал бы им это!

– Стоп, ты же сама предложила мне сбежать?

– Естественно – ты так испуганно выглядел… эй, ты меня слышишь?

Ира помахала рукой перед глазами застывшего Андрея – он медленно перевел взгляд на то место где находилось ее лицо. Он вдруг вспомнил телефонный разговор вчерашним вечером и все остальное показалось ему неважным. Обшарив карманы, Андрей убедился, что забыл мобильник в машине. К тому же разряженный. Он выбежал из квартиры, по пути захватив с собой мясорубку, как самый тяжелый предмет в шкафу и в упор не замечая не находящую слов от возмущения Иру.

Сохранность папиной машины, впрочем, тоже играла в его эмоциях большую роль. Про себя Андрей все еще называл ее «папиной» и почему-то из всех вещей она казалась ему наиболее связанной с отцом. Возможно потому, что он отчетливо помнил, как когда-то угнал ее, еще раз сбил уже кем-то сбитую собаку, врезался в чью-то стену, а потом месяц сидел в квартире под домашним арестом. При этом, было лето, а отец, изредка наведываясь, чтобы купить сынку продуктов, устроил турне по своим друзьям и родственникам, на время отъезда замыкая квартиру на ключ. Так вот Андрею и запомнилось, как он договорился со своими чокнутыми друзьями, чтобы они подобрали отмычку к его квартире и 24/7 устраивал дикие тусовки. Однажды Борис приехал рано утром без предупреждения, застал храпящую на полу и диванах толпу пьяных подростков и понял, что с черной сыновней сущностью бороться надо как-то по-другому. И после хорошей трепки он взялся учить его водить машину.

Обеденное время. На улице – масса народа. Явление Андрея в халате с мясорубкой наперевес мгновенно обрело популярность – послышались щелчки телефонных камер. Андрей с трудом воздержался от непристойной жестикуляции – ввиду траура – и осторожно подкрался к машине. Задние стекла были затонированны, но все же нельзя адекватно воспринимать самые обычные вещи после покушения. Нажав на кнопку ключей, он осторожно подошел к машине, отвел для удара мясорубку и резко дернул дверцу заднего сиденья, всей душой постаравшись уверовать, что в него все-таки постесняются стрелять днем возле его собственного дома, среди толпы прохожих.

Первым, что поразило Андрея, когда открылась дверь, был громовой храп. Недоуменно нахмурив брови, он осторожно заглянул в салон. И тут же в удивлении отскочил: уютно свернувшись на заднем сиденье его машины, мирно спал бородатый здоровяк, во всем черном, обхватив руками переднее сиденье. Андрей мгновенно забыл о телефоне – как он не заметил этих ручищ через стекло? Потом он сообразил, что в одной из них зажат пистолет и удивился снова – куда смотрит народ? Лохматый парень с мясорубкой для них, значит, приключение, а лапы с пистолетом на всеобщем обозрении – и внимания не стоят? Андрей с осуждением и скорбью посмотрел на прохожих, некоторые из которых уже откровенно с него угорали и постарался залезть в машину так, чтобы не разбудить своего потенциального убийцу. Теперь все дело – в технике, надо просто крепко сжать и резко дернуть…