В сборник вошли два знаменитых произведения Лондона – «Белый Клык» и «Зов предков», трогательные истории, любимые и детьми, и взрослыми, о жизни собак и волков.
К Белому Клыку – наполовину собаке, наполовину волку – люди относились по-разному: то были жестоки, то, напротив, ласковы. И Белый Клык откликнулся на ласку преданностью, совершил подвиг и спас своего хозяина. Совсем другая история в «Зове предков» – тут пес Бэк постоянно сталкивался с жестоким обращением людей и, ожесточившись, ушел к волкам и стал их вожаком.
Читателю придутся по душе эти истории не только потому, что они полны жизненной мудрости и доброты, но и потому, что, как всегда у Лондона, изобилуют захватывающими приключениями.
Оглавление
Джек Лондон. Белый Клык. Зов предков (сборник)
Белый Клык
Часть первая
Глава первая. Погоня за добычей
Глава вторая. Волчица
Глава третья. Песнь голода
Часть вторая
Глава первая. Битва клыков
Глава вторая. Логовище
Глава третья. Серый волчонок
Глава четвертая. Стена мира
Глава пятая. Закон добычи
Часть третья
Глава первая. Творцы огня
Глава вторая. Неволя
Глава третья. Отщепенец
Глава четвертая. Погоня за богами
Глава пятая. Договор
Глава шестая. ГОЛОД
Часть четвертая
Глава первая. Враг
Глава вторая. Сумасшедший бог
Глава третья. Царство ненависти
Глава четвертая. Цепкая смерть
Глава пятая. Неукротимый
Глава шестая. Новая наука
Часть пятая
Глава первая. В дальний путь
Глава вторая. На юге
Глава третья. Владения бога
Глава четвертая. Голос крови
Глава пятая. Дремлющий волк
Зов предков
I. К первобытной жизни
II. Закон дубины и клыка
III. Первобытный зверь восторжествовал
IV. Кто победил в борьбе за первенство
V. Труды и тяготы пути
VI. Из любви к человеку
VII. Зов услышан
Отрывок из книги
Темный еловый лес стоял, нахмурившись, по обоим берегам скованной льдом реки. Недавно пронесшийся ветер сорвал с деревьев белый покров инея, и они, черные, зловещие, клонились друг к другу в надвигающихся сумерках. Глубокое безмолвие царило вокруг. Весь этот край, лишенный признаков жизни с ее движением, был так пустынен и холоден, что дух, витающий над ним, нельзя было назвать даже духом скорби. Смех, но смех страшнее скорби, слышался здесь – смех безрадостный, точно улыбка сфинкса, смех, леденящий своим бездушием, как стужа. Это извечная мудрость – властная, вознесенная над миром – смеялась, видя тщету жизни, тщету борьбы. Это была глушь – дикая, оледеневшая до самого сердца Северная глушь.
И все же что-то живое двигалось в ней и бросало ей вызов. По замерзшей реке пробиралась упряжка ездовых собак. Взъерошенная шерсть их заиндевела на морозе, дыхание застывало в воздухе и кристаллами оседало на шкуре. Собаки были в кожаной упряжи, и кожаные постромки шли от нее к волочившимся сзади саням. Сани без полозьев, из толстой березовой коры, всей поверхностью ложились на снег. Передок их был загнут кверху, как свиток, чтобы приминать мягкие снежные волны, встававшие им навстречу. На санях стоял крепко притороченный узкий продолговатый ящик. Были там и другие вещи: одежда, топор, кофейник, сковорода; но прежде всего бросался в глаза узкий продолговатый ящик, занимавший большую часть саней.
.....
– Да ведь у тебя только три патрона, – возразил ему Генри.
– А я буду целиться наверняка, – последовал ответ.
