За стеной: тайны «Песни льда и огня» Джорджа Р. Р. Мартина

Оглавление

Джеймс Лаудер. За стеной: тайны «Песни льда и огня» Джорджа Р. Р. Мартина

Предисловие

Вступление

Линда Энтонссон и Элио М. Гарсия-младший. Дворец любви, дворец печали

Романтизм в «Песни льда и огня»

Алисса Розенберг. Люди и монстры

Изнасилования, сотворение мифов и расцвет и упадок наций в «Песни льда и огня»

Дэниел Абрахам. Старая песнь на новый лад

Адаптация «Игры престолов» к графическому роману

Адам Уайтхед. Ненадежный мир

История и отсчет времени в Вестеросе

Отсчет лет

Сезоны неопределенности

История в масштабе личности

Неопределенность как обязательство

Гэри Вестфаль. Вначале был Эгг

Приквелы «Песни льда и огня»

Майк Коул. Искусство как война

Посттравматическое стрессовое расстройство в «Песни льда и огня»

ПТСР и цветовая система Купера

Арья Старк и «желтый» режим

Теон Грейджой и «черный» режим

Исцеление

Сьюзан Воут. Жестокая цена искупления в Вестеросе, или Какая еще этическая неопределенность?

Пути мира

Зимний путь

Летний путь

Неизменные сезоны

Эндрю Циммерман Джонс. О лютоволках и богах

Знак лютоволка

Боги Вестероса

Услышать Глас Божий

Выбрать религию

Отвергнуть богов

Осмысление, могущество и религия

Джесс Скобл. Меч без рукояти

Магические опасности в Вестеросе (и для него)

Холодное приветствие

Истории и предрассудки

За Стеной

Эссос и восток

Медленное кипение

Красная комета

Игра магии

Мэтт Стаггс. Петир Бейлиш и маска благоразумия

Брент Хартингер Другой вид иных

Роль изгоев и уродцев в «Песни льда и огня»

Кэролайн Спектор. Власть и феминизм в Вестеросе

Разрушенные ожидания

Санса Старк: хорошая девочка

Арья Старк: бунтарка

Бриенна Тарт: пария

Серсея Ланнистер: злая королева

Дейенерис Таргариен: новая женщина

Цена

Джон Джоз. Миллер. Коллекционирование «Песни льда и огня» в век электронных книг

Нэд Виззини. За пределами гетто

Жанровые войны Джорджа Мартина

Благодарности

О редакторе

Отрывок из книги

В августе 1996 года, когда на книжных прилавках впервые появилась «Игра престолов», ценители спекулятивной фантастики не сомневались, что знают, с чем имеют дело. На протяжении двух десятилетий Джордж Р.Р. Мартин публиковал неизменно умную, изящную прозу с предсказуемо непредсказуемыми сюжетами. С начала 1970-х годов работники книжной индустрии вместе с любителями и корифеями фантастического жанра воздавали должное этим трудам посредством внушительного перечня номинаций и премий. Новую книгу Мартина ждали – по крайней мере знающие люди, – не сомневаясь, что она будет номинирована на несколько крупных литературных наград, а то и получит что-нибудь.

Несколько тысяч читателей, что приобрели первое издание «Игры престолов», открыв книгу, понимающе кивнули, потому что увидели мрачную историю, основной акцент в которой делался на персонажей. Как и в случае ранних работ Мартина, историческая и фэнтезийная традиция – особенно заметная в романах не столь известных авторов причудливого фэнтези, таких как Мервин Пик и Джек Уэйнс, – обогащает реалии. Соскребите краску с гербов – и под золотыми львами и серыми лютоволками увидите алую розу Ланкастеров и белую розу Йорков. Составьте карту расположения предательских крыш Винтерфелла, по которым носится Бран Старк, – и поймете, что он вполне может столкнуться со Стирпайком, знаменитым интриганом, пробирающимся по бескрайним обветшалым просторам крыш замка Горменгаст.

.....

Он действительно выдающаяся личность и на протяжении цикла романов не раз удивляет читателя своей находчивостью и неоспоримыми способностями лидера. А что в награду? Предательство собственной семьи, женщины, которую он любил, жены, которую пытался любить. Его вышвырнули за порог, сделали преступником, приговорили к смертной казни, бросили в недружественных, чужих восточных землях. Тирион покоряет читателей острым умом и внутренним достоинством, и хотя он неоднократно совершает ужасные поступки, читатели прощают ему их, как и всякому байроническому герою.

Романтизм братьев Ланнистеров, восстания Роберта и трагедий, порожденных этими событиями, можно объединить в рамках теории великих людей, которая главенствовала в академических кругах, когда Мартин учился в колледже. Теория величия гениального одиночки во многом является отражением эры романтизма, поскольку предполагает, что мировую историю творят выдающиеся личности, инициирующие события, которые меняют мир. Этот подход к истории вышел из моды, о чем упоминает сам Мартин, отмечая, что еще во времена его учебы в колледже войну трех Генрихов начали называть Религиозными войнами, поскольку в академических кругах возобладала социально-экономическая историография.

.....