Отрывок из книги
Конец Асгарда был близок. Внизу на поле Идавёлль кратерами вулканов светились огромные костры, над которыми вздымались столбы дыма. Рагнарёк, Конец Света, опустился на мир подобно тяжкому занавесу. Давно уже пал Один, пали также Громовник Тор и бог войны Тюр. Гулльвейг-Хейд, Чаровница, стояла на носу флагманского корабля, ведя в атаку свой Флот Мертвых. Властелин Тьмы и Огня Сурт, вылетев на драконьих крыльях из царства Хаоса, приближался к Асгарду, и там, куда падала его тень, наступала абсолютная и поистине ужасная тьма. Мост Биврёст был уже сильно поврежден[5], и я, падая[6]и тщетно цепляясь за остатки своего волшебства, увидел, как великолепный Радужный мост рассыпается на множество светящихся осколков, а в бешено кипящем, содрогающемся воздухе сверкают миллионы магических заклинаний и рун, и на мгновение все вокруг вспыхивает, точно гигантская яркая радуга…
Ладно, хватит. Хватит. Отмотаем обратно. В конце концов, это всего лишь некая «авторизованная» версия; этакий туристический гид по Рагнарёку. Я понимаю, обычному человеку очень сложно воспринять все эти события разом; однако придется вам поднапрячься и постараться усвоить хотя бы что-то из случившегося в те мгновения, иначе вы не сможете понять ни нашего былого величия, ни значимости расцвета Асгарда, ни трагизма падения асов[7]. К счастью – а может, как раз и к несчастью, – существует как бы официальный отчет об этих событиях. Сперва он был представлен в форме некоего пророчества, а теперь наши немногочисленные последователи старательно выдают его за Историю. Пророчество Оракула – то есть некая поэма из тридцати шести строф, где в основных чертах описаны расцвет и падение Девяти Миров, – за минувшие века бесчисленное множество раз пересказывалось едва ли не всеми на свете бардами, хоть сколько-нибудь умевшими играть на лютне, а также всевозможными наемными писаками, имевшими склонность к драме.
.....
– Ладно, извини меня, Попрыгунья. Я не хотел тебя обидеть. Как-то неправильно мы с тобой этот разговор повели. Может, начнем все сначала? Понимаешь, это ведь очень нелегко – сперва ты умираешь, потом тебя несколько столетий подвергают всевозможным пыткам, а потом ты вдруг оказываешься в теле человека, который твоего там присутствия вовсе не желает. Вот, собственно, только это я и хотел тебе сказать. Пожалуйста, дай мне немного времени, чтобы в себя прийти. Считай меня… – Я не сразу сумел найти подходящее слово, чтобы она все поняла. – Ну, скажем, беженцем, что ли. Или дезертиром. Неужели ты могла бы сказать человеку, с невероятным трудом спасшемуся от ужасов войны, «убирайся»? Зная, через что ему пришлось пройти?
Некоторое время она сердито молчала, затем мысленно пообещала: «Ладно, я постараюсь. А знаешь, мне эти легенды об асах очень даже нравились».
.....
