Читать книгу Записки о нечисти - Джон Анкудинов - Страница 1

1 Глава. Хороший день.

Если вспоминать те дни, то начать стоит с того момента, когда я еще не знал, что именно меня ждет в последующие недели. Я был занят своими делами, все было как обычно. Я искал следы древних животных, совсем недавно обитавших на наших просторах, в попытках составить представление об их новом месте обитания, кормовой базе и, собственно, самом физическом наличии существа.

Для этого мы с моим товарищем Сашкой остановились на большой дороге между двух сёл; я взял свой фотоаппарат и спустился вниз к болотам. Не знаю, прочитает ли в будущем кто-то мою писанину, но дабы успокоить и вас, и себя, скажу – предварительно я надел резиновые сапоги чуть ли не до колена – по крайней мере, они мне теперь таковыми кажутся.

И вот я стою посреди болота, фотографирую природу и думаю, что каждый щелчок помогает мне не просто запечатлеть момент, а поставить весь мир на паузу.

Так кажется, потому-что вместе с природой останавливаются и бабочки, так сильно похожие на моль, и москиты, чье жужжание не прекращается за спиной. Хороший день. Выйдя из трясины и пройдя немного выше этого болота, я увидел старые, скособоченные дома, по типу обычных деревянных изб, стоящие, казалось бы, на точно таком же болоте. Шикарный ракурс. Конечно же, я не мог не зайти внутрь и не посмотреть. Дом был заброшен и ветох, мне пришлось нагнуться, чтобы пройти внутрь, включить фонарик и не вертеть головой, чтобы не запутаться в паутине. Раньше здесь была жизнь, теперь она здесь чуточку иная.

Мой взгляд сразу же упал на полку, где стояли предметы быта бывших хозяев. Столько оставленных вещей, но на полке стоит такая икона красивая, как сейчас помню. Может, она таковой кажется из-за свойства светоотражателя? Не знаю. Но если бы и другие предметы имели такое свойство светоотражателя, то ее легко можно было бы заменить на что-нибудь другое.

А на полке снизу стояли старые фотографии. Я стер с них пальцами пыль: вот как выглядели бывшие хозяева дома – женщина средних лет на покрасневшей фотографии, мужчина средних лет на аналогичной фотографии. А на фотографии рядом, поновее, были изображены те же самые люди, но старше, в окружении детей, в непринужденной атмосфере.

Люблю такие фотографии. Живыми их делает не только пленка, но и сам момент непринуждённости. Запечатленная правда, если хотите. Я помню, что оторвал взгляд от фотографии, и мне показалось, что сзади меня что-то пробежало. Вернее сказать, кто-то, кто-то небольшой, вроде кошки. Я вышел из дома. Знаете, хоть ты и проработай десять лет в «зверином спецназе», а все равно неприятно, когда ты только чувствуешь, но не видишь врага. Я решил пройтись по всем домам.

Зайдя в следующий дом, я был вынужден сразу закрыть нос рукой от спертого воздуха, витающего здесь. Стыдно признаваться, но запах знакомый. Везде помет вроде свинячьего. Сами же понимаете, что свиньи здесь не водятся. Пришлось пройти дальше внутрь и убедиться, что это – то, о чем я думаю. Зачерпнув образец помета, я пошел к спальне.

Именно там дом просел в болото. Стены в спальне были все расцарапаны большущими когтями, а на стороне, провалившейся в трясину, в стене и вовсе была дыра, ведущая, как казалось, в недра болота. Я сфотографировал щель и выбежал из дома, жадно вдыхая-выдыхая свежий воздух. Увидел обломанное дерево, сел на него, чтобы отдышаться.

Меня прервал по рации голос моего друга и товарища Саши:

– Прием! На линии слышно? Прием!

Поскольку мой отдых так неожиданно прервали, я с необычной для себя резкостью ответил:

– Я здесь!

– Как успехи на местности?

– Нашел целый поселок. Тут на болоте. В одном из домов щель в стене и все в дерьме.

– Это хорошо. У меня тоже новости. С нами связались с Москвы.

– По поводу?

– Требуются наши услуги, по описанию работа небольшая, а платят много.

– Из бюджета? – Что означало: в каком-то городе N обнаружили чудищ несколько опаснее уже им привычных, и поэтому государственным коллегам проще переплатить нам, нежели выплачивать своему бойцу пожизненное пособие по инвалидность. Такие правила, диктующийся сверх.

– Нет. Из личного кармана.

– Кто заказчик?

– Пожелал пока остаться анонимным, до тех пор, пока мы не возьмемся за работу. Сейчас общаемся с посредниками.

– Ладно, понял. Сейчас уже вернусь.

Для себя я уже решил, что вечером, когда мои подозрения подтвердятся (а в нашей работе все должно быть проверено на сотню раз, чтобы знать врага в лицо), мы должны будем вернуться сюда и уничтожить этот прекрасный мир, прежде чем браться за что-то еще.

Когда я вернулся к дороге, фургон, служивший нам домом на рабочий сезон, а также маленькой лабораторией, по-прежнему ждал меня на обочине.

Я вошел внутрь. Внутри фургона сидят Саша и Женя-Офис – молодой парень, на третьем десятке лет успевший поработать криминалистом и бросить все, чтобы сидеть с нами в фургоне, или, как он это называет, "работать с нами в фургоне".

– Хорошо погулял? – спросил Офис. А я снял с себя фотоаппарат, положил на столик Офиса zip-пакет с пометом и сказал:

– Вот, отдаю Офису должное, он пошутил всего разок на тему дерьма и сразу же приступил к изучению материала, что я ему принес.

Саша в это время, не вставая со стула, потянулся рукой к чайнику, включил его, не отрывая взгляда от меня, снимающего грязные резиновые сапоги. Я встал помыть руки, достал кружку, которую тут же наполнил кипятком.

– Сашь, подай сахар.

– Как скажешь.

Я добавил:

– Положи сам мне тогда две ложки, спасибо. Скорее всего, мы имеем дело с багниками. – Офис как раз, просматривая снимки подкрепил:

– Ну и снимки! Все в помете, там целый выводок. Может, это и багники.

Влез Саша:

– Не болотники?

На что Офис раздраженно:

– Я пока не уверен.

Молодой всегда отвечал раздраженно, когда был не уверен. В такой ситуации надо было просто выпить чай, заняться своими делами, про которые мне своим видом напоминал Саша:

– Чай выпьешь, посмотришь заказ. Им надо чтобы мы ответили в ближайшее время.

Тут я чуть не подавился:

– Сашь, ты здесь работы видел сколько?! Посмотри. – Показываю ему фотографии. – Полистай, посмотри. Здесь работы дня на три.

На что Саша лишь поджал нижнюю губу и выдал:

– Там тебе тоже будет интересно, хотя бы потому, что они деньги платят. Что мы в этих болотах-то копошимся? Тебе жрать, что ли, больше не надо? У тебя разве интерес пропал? У меня нет, мне интересно.

Я, правда, понимал позицию Саши, он под старость лет хочет подкопить деньжат и вкусно кушать, но такой подход меня почему-то всегда огорчал. Хоть мы и копошимся тут на болоте бесплатно, а дело все равно надо доделать до конца.

– А что там за работа у нас? – спросил я.

– Вкратце, как заказчик объяснил, случилось тоже, что и здесь, – растолковал Офис, доставая карту.

– Только погиб не простой какой-то колхозник, а владелец местного завода на Урале.

Честно, я лишь удивился. Это была территория города Озёрск.

Город закрытый, никаких существ там ещё с революции 17-го года не видели.

– Причем тут мы? Ты сам посмотри, это Озерск, там нечисти лет сто не было.

Офис пожал плечами и сказал:

– Заказчик уверен, что это не просто убийство.

Чушь какая-та, ведь кто-то выступает заказчиком, почему он решил остаться анонимным? Может это учредители какого-нибудь предприятия?

–У них договоренность с полицией. Они не лезут несколько дней, пока мы все не посмотрим и не разберёмся, – добавил Офис.

– Просто посмотри задаток, – ещё добавил Саша.

Задаток был и вправду хорош. Сегодня на закате нашей профессии таких денег уже и не встретишь. Это не копейки из муниципального бюджета. На такое должны соглашаться.

– Сегодня они ждут ответ, если не мы, то другие. Я бы не хотел, чтобы они обратились в другую контору к непрофессионалам.

– Под непрофессионалами Офис имел ввиду всех тех, кто не посвятил нашему делу всю жизнь, как будто этому действительно можно и нужно посвящать жизнь. И стоит ли? Пока тебя не покалечили, однозначно стоит.

– Значит, работаем! Обзвоним всех наших…и с проблемой на болоте разберёмся сегодня ночью,– заключил я.

Оставалось только обзвонить наших ребят. Был конец сентября а это как раз конец рабочего сезона.

Все уже разъехались по домам к своим семьям. Рабочий сезон у нас и так длится почти полгода – с мая по сентябрь тебя нет дома.