Оглавление
Джон Эллиот. Испанская империя. Мировое господство династии Габсбургов. 1500–1700 гг.
Пролог
Глава 1. Объединение корон
Истоки объединения
Две короны
Упадок Арагонской короны
Неравные партнеры
Глава 2. Отвоевание и завоевание
Реконкиста завершена
Наступление на Африку
Средневековые предшественники
Завоевание
Освоение
Глава 3. Наведение порядка в Испании
«Новая монархия»
Укрепление королевской власти в Кастилии
Церковь и вера
Экономические и социальные основы новой Испании
Открытое общество
Глава 4. Имперская судьба
Внешняя политика Фердинанда
Австрийские преемники
Национализм и восстание
Имперская судьба
Глава 5. Управление и экономика в период царствования Карла V
Теория и практика империи
Структура империи
Экономика Кастилии
Проблемы имперских финансов
Конец имперской политики Карла
Глава 6. Нация и религия
Наступление ереси
Насаждение ортодоксии
Контрреформация в Испании
Кризис 1560-х годов
Второе восстание в Альпухаррас (1568–1570)
Воинствующая вера и торжествующая вера
Глава 7. Один монарх, одна империя, один меч
Король и двор
Борьба фракций
Аннексия Португалии
Восстание в Арагоне (1591–1592)
Глава 8. Блеск и нищета
Кризис 1590-х годов
Отсутствие лидеров
Структура общества
Глава 9. Возрождение и катастрофа
Программа реформ
Тяготы войны
1640 год
Поражение и выживание
Глава 10. Эпитафия империи
Центр и периферия
Смена династии
Провал
Достижения
Отрывок из книги
Полуостров, отделенный от Европы грядой Пиренейских гор, обособленный и далекий. Сухая пустынная бедная земля: 10 процентов – голые камни, 35 процентов – обедненные неплодородные почвы, 45 процентов – земли со средней урожайностью, 10 процентов – урожайные земли. Страна, разделенная изнутри высоким центральным плато, протянувшимся от Пиренеев до южного побережья. Ни естественного природного центра, ни простых удобных маршрутов. Непохожие друг на друга территории, совокупность разных народов, языков и культур – такой была и остается Испания.
Отсутствие природных достоинств, казалось бы, неоспоримое. И все же в последние годы XV – начале XVI века все изменилось внезапным и даже магическим способом. Испания, которая так долго считалась не более чем географическим названием, превратилась в исторический факт, и современники прекрасно осознали эту перемену. Макиавелли писал: «Теперь у нас есть Фердинанд, король Арагона и нынешний король Испании, которого, вероятно, не без основания можно назвать выдающимся правителем, поскольку из мелкого слабого царька он превратился в величайшего монарха во всем христианском мире». Дипломаты Фердинанда пользовались уважением, его армии внушали страх. А в Новом Свете конкистадоры создавали империю, которая не могла глубочайшим образом не изменить соотношение сил в Старом Свете. Через несколько десятилетий Испании суждено было превратиться в величайшую державу мира. За эти десятилетия ей предстояло стать хозяйкой Европы, колонизовать огромные заморские территории, создать систему власти для управления самой большой разбросанной по всему миру империей из всех существовавших на земле и породить совершенно особую цивилизацию, которая внесла уникальный вклад в культурную традицию Европы.
.....
Как следствие, на средневековую Арагонскую корону с ее богатым и деятельным городским патрициатом большое влияние оказывали его заморские коммерческие интересы. Она впитала в себя идеи договорных отношений между королем и его подданными, успешно реализованные в институциональной форме, и имела хороший опыт управления империей. Во всех этих аспектах она резко контрастировала со средневековой Кастилией. Если в начале XIV века Арагонская корона была космополитичной по своим взглядам и торговой по устремлениям, то современная ей Кастилия смотрела скорее внутрь себя, чем вовне, и была ориентирована больше на войну, нежели на торговлю. В основе своей Кастилия представляла собой скотоводческое кочевое общество, обычаи и поведение которого сформировались в ходе непрерывной войны – затянувшегося процесса реконкисты, завершившегося намного позднее, чем в Арагонской короне.
Реконкиста сочетала в себе множество вещей. Это был одновременно и крестовый поход против неверных, и череда военных экспедиций в поисках добычи, и процесс миграции населения. Каждый из этих трех аспектов наложил заметный отпечаток на жизнь Кастилии. Естественно, что в священной войне против ислама привилегированное положение занимало духовенство. Его задача состояла в том, чтобы пробуждать и поддерживать в народе воинственный пыл, внушая ему божественный характер миссии освобождения от мавров. В результате церковь в средневековой Кастилии обладала исключительно сильной властью. Особенно ярким воплощением пропагандируемого ею воинствующего христианства были три военных ордена: Калатрава, Алькантара и Сантьяго – крупнейшие порождения XII века, сочетавшие в себе военные и религиозные идеалы. Но в то время как идеалы крестоносцев давали кастильским воинам ощущение участия в священной миссии в качестве солдат Веры, они не могли задушить и более мирские инстинкты, вдохновлявшие самые первые походы против арабов – жажду добычи. В этих первых кампаниях кастильская знать убедилась в том, что истинной ценностью является добыча и земля. Более того, ее наибольшее восхищение вызывали такие военные достоинства, как мужество и честь. Так сформировалась концепция идеального hidalgo (рыцаря. – Пер.), как человека, живущего ради войны, способного совершить невозможное, благодаря одному лишь мужеству и постоянному усилию воли, который строит свои отношения с другими согласно строгому кодексу чести и с уважением относится к тому, кто завоевал богатство силой оружия, а не тяжелым ручным трудом. Этот идеал hidalguia был, по сути, аристократическим, но по стечению обстоятельств распространился на все кастильское общество, поскольку сам характер реконкисты, как миграции на юг вслед за сражающимися армиями, порождал презрение к оседлой жизни и стабильному достатку и внушал народу идеалы, схожие с идеалами аристократии.
.....
