Собрание сочинений. Встречи: Интерлюдия. Лебединая песня

Оглавление

Джон Голсуорси. Собрание сочинений. Встречи: Интерлюдия. Лебединая песня

«Современная комедия» Встречи. Интерлюдия

I

II

III

«Современная комедия» Лебединая песня

Часть первая

I. Зарождение столовой

II. У телефона

III. Возвращение

IV. Сомс едет в Лондон

V. Опасность

VI. Табакерка

VII. Майкл терзается

VIII. Тайна

IX. Случайная встреча

Х. После завтрака

XI. Блуждания

XII. Личные переживания

XIII. В ожидании Флер

Часть вторая

I. Сын голубки

II. Сомс на скачках

III. Двухлетки

IV. В «Лугах»

V. Корь

VI. Формирование комитета

VII. Два визита

VIII. Забавная встреча

IX. А Джон!

Х. Неприятности

XI. Взялись за трущобы

XII. Дивная ночь

XIII. «Вечно»

Часть третья

I. Сомс дает советы

II. Занятие для ума

III. Терпение

IV. Разговор в автомобиле

V. Опять разговор в автомобиле

VI. Сомса осеняют гениальные мысли

VII. Завтра

VIII. Запретный плод

IX. Похмелье

Х. Горькое яблоко

XI. «Большой Форсайт»

XII. Долгая дорога

XIII. Пожары

XIV. Тишина

XV. Сомс уходит

XVI. Конец

Джон Голсуорси о «Современной комедии»

Комментарии

Отрывок из книги

В Вашингтоне светило осеннее солнце, и все, кроме камня и вечнозеленых деревьев на кладбище Рок-Крик, сверкало. Сомс Форсайт сидел перед статуей Сент-Годенса[1], подложив под себя пальто, и, прислонившись к мраморной спинке скамьи, наслаждался уединением и полоской солнечного света, игравшего между кипарисами.

С дочерью и зятем он уже был здесь накануне днем, и место ему понравилось. Помимо привлекательности всякого кладбища, статуя будила в нем чувство знатока. Купить ее было невозможно, но она, несомненно, была произведением искусства, из тех, что запоминаются. Он не помнил статуи, которая так сильно дала бы ему почувствовать себя дома. Эта большая зеленоватая бронзовая фигура сидящей женщины, в тяжелых складках широкой одежды, уводила его, казалось, в самую глубь собственной души. Вчера в присутствии Флер, Майкла и других, глазевших на нее вместе с ним, он воспринял не столько настроение ее, сколько техническое совершенство, но теперь, в одиночестве, можно было позволить себе роскошь предаться личным ощущениям. Ее называли «Нирваной» или «Надгробием Адамсов»[2], он не знал точно. Но, как бы там ни было, вот она перед ним, самое лучшее из виденного в Америке – то, что доставило ему наибольшее удовольствие, как ни много он видел воды в Ниагаре и небоскребов в Нью-Йорке. Три раза он пересаживался на полукруглой мраморной скамье, и каждый раз ощущение менялось. С того места, где он сидел теперь, казалось, что эта женщина уже перешла предел горя. Она сидела в застывшей позе смирения, которое глубже самой смерти. Замечательно! Есть же что-то в смерти! Он вспомнил своего отца Джемса, через четверть часа после смерти выглядевшего так, словно… словно ему наконец сказали!

.....

– Ко мне сегодня заходил один человек, мы с ним в Оксфорде учились. Просил денег взаймы. Я как-то давал ему, когда и сам был небогат, но так и не получил обратно. Он страшно импонировал мне тогда – этакий красивый, томный субъект. Я считал его идеалом аристократа. А посмотрела бы ты на него теперь!

– Я видела – встретилась с ним, когда он выходил отсюда; еще подумала, кто бы это мог быть. В жизни не видала такого горько-презрительного выражения лица. Ты дал ему денег?

.....