Читать книгу Истории о Призрачном замке. Предвестники - Джон Раттлер - Страница 1

Средь солнца и моря,

Не знающих горя,

На гребне волны ты возник.

Здесь красные крыши

Все выше, все выше,

И в башне под сводом тайник.

Здесь золото блещет,

И дева трепещет.

Навеки сокрыта она.

Волна столь беспечна,

Как мысль быстротечна,

И тайны великой полна.

Вот замок из моря

В широком просторе…

Михаил Трещалин

Memento Mori

Смерть.

Множество жизней прошло через его руки, но он никогда не чувствовал ее. Она была для него лишь словом, означающим окончание бытия. И среди бескрайнего золотистого моря песка, которое почти никогда не тревожил ветер, Макс вдруг почувствовал, что это такое.

Он стоял на бархане, боясь закрыть глаза, ведь она была здесь. Она была повсюду, и ничего, совершенно ничего, кроме нее не было в мертвом Зунтре. Никогда Тридцать четвертый не замечал за собой способности чувствовать жизнь и только сейчас, оказавшись за стенами цитадели Хранителей, он понял, что же она значит. Биение сердца, боль, страсть и смех, желания и чувства, надежда и отчаяние – ничего этого не было больше в мертвой пустыне. Она давила на него, внушая ужас.

Гектор Хронвек появился рядом. Игрок вздохнул с облегчением. Хранитель спросил:

– Что вы почувствовали, Макс? Расскажите как можно точнее.

Агент задумался, подбирая слова.

– Тут так… одиноко. Нет. Эта пустыня… она совершенно мертвая. Она… она как… как пепел, который остался от трупа. Как сосуд, из которого вычерпали воду… Я не могу описать! Что случилось с этим миром, Гектор? Почему мне так тяжело тут находиться?

Хранитель положил руку ему на плечо:

– Стура говорит, они уничтожили даже Эфир, сражаясь друг с другом. Но смотритель Тарангон рассказывал, что после ядерной войны в пирамиду иногда приходили одичавшие люди. Значит, жизнь ещё оставалась в Зунтре.

– Я читал заметки Стурастана. И ту книгу, написанную последним Хранителем. Смотритель ковчега утверждает, что у него долгие века никто из Хранителей не появлялся, и старик решил, что Призрачного Замка больше не существует. Однако в это же время один из ваших предшественников пишет о том, как предпринимал попытки исследовать радиоактивную пустыню. Что-то не сходится.

Гектор кивнул. Это действительно было странно. Но куда интереснее было не проходящее ощущение смерти, поразившее Макса сразу же после того, как они миновали фазу Земли. Парню снились кошмары, похожие на те, что видел Хронвек, когда путешествовал в чреве гигантской стальной черепахи. Тридцать четвертый не мог нормально есть, постоянно впадал в состояние глубокой задумчивости и боялся остаться в одиночестве. Дака Кад-Хедарайя предложила экстремальный метод постановки диагноза – выставить пациента за стены и оставить одного. Она оказалась права, в пустыне Макс чувствовал все гораздо отчётливее, но всё ещё было непонятно, как избавить беднягу от гнетущего ощущения смерти. Гектор сел на песок и заметил:

– Вы провели тут целых двадцать минут.

– Я… не знаю. Мне кажется, что время останавливается, когда я один. Понимаете, Хронвек, это… так сложно описать словами! Вокруг нас всегда есть жизнь, мы её не замечаем потому, что привыкли. А здесь ее нет. Неужели вы этого не чувствуете?

– Ну, я скорее понимаю это, чем чувствую. Нет, я точно могу сказать, что ваши ощущения мне незнакомы.

Макс тоже уселся на горячий бархан.

– Это место, оно меня волнует. Или даже скорее – тревожит. Оно… будто хочет мне что-то сказать, но не может, потому что мертво. Как это возможно, Гектор?

– Не знаю. Это чувство, оно имеет какие-то параметры? То, за что мы бы могли зацепиться? Возможно, оно меняется с течением времени, имеет цикличность или направление… Все, что угодно, Макс. Мы не знаем, что ищем, а значит, нам важно знать абсолютно все.

Агент немного помолчал. Он набрал в ладонь песка и смотрел, как он просыпается между пальцами.

– Направление… Возможно. Я бы никогда об этом не подумал, если бы вы не сказали. Думаю, оно идёт… со стороны заката.

Хранитель кивнул удовлетворённо.

– Это уже кое-что.

– И ещё, Гектор…

– Да?

– Вы же врач.

– Все верно.

Макс отвернулся. До Хронвека донёсся его тихий голос:

– Скажите, каково это, дарить ее, а не отнимать?

Маг ответил не сразу.

– Я не дарю жизнь, Макс. Я ее сохраняю, если получается. Это приятное чувство, если вы об этом. Но иногда я испытываю не меньшее удовлетворение, отправляя человека на тот свет. Если хотите узнать, что значит давать жизнь, спросите любую мать, она вам расскажет куда больше моего.

Игрок посмотрел на Гектора взглядом мученика.

– Значит, это только мое ощущение. Знаете, почему я так хорошо умею убивать?

Гектор пожал плечами. Макс усмехнулся:

– Я ее чувствую. Как она бьётся в этом хрупком сосуде, как мечется, пытаясь выжить. Достаточно всего лишь проколоть оболочку и все, конец. Я всегда был уверен, что это нормально, понимаете? Нормально чувствовать ее вокруг, уметь избегать или находить. Я даже не задумывался… А здесь… Ее нет, совсем. Понимаете, Хронвек?

– Не уверен.

– Знаете, почему мне плохо? Не потому, что эта пустота давит на меня со всех сторон, это можно терпеть, к этому можно привыкнуть. Но меня не оставляет мысль, что достаточно каждому человеку совершить всего лишь одно убийство, и Земля превратится в Зунтр. А я часть этой смерти, я бледный конь апокалипсиса, покрытый кровью моих жертв, вот что меня пугает. Я боюсь раствориться в ней. Скажите, я что, схожу с ума?

Гектор вздохнул, покачав головой.

– Смерть – это часть жизни, Макс. Вы не бледный конь, вы, скорее, тигр, по запаху выслеживающий свою добычу. Кто-то должен жить, а кто-то умереть. Иногда это решать нам, иногда – нет. Мне не нравится то, что с вами происходит, и я собираюсь в этом разобраться. Однако ваш талант охотника может оказаться ключом к разгадке. Давайте вернёмся в замок.

Шел уже пятый день фазы мертвого мира. В Зунтре была зима, а это значило, что за стенами температура воздуха не превышала сорока градусов по Цельсию. Жизнь в цитадели тоже была похожа на зимнюю спячку – в песчаном море нечего было делать, и обитатели замка занимались разными делами, которые распределял для них Стурастан и Фатих. Крепость требовала постоянного внимания, и нуглы могли поддерживать в рабочем состоянии далеко не все.

Гектор уже несколько дней продувал вентиляционные шахты, используя План Энергий. В результате его деятельности из стен замка периодически вылетали целые облака пыли и копоти, оседая на горячем песке темными пятнами.

Стурастан обнаружил в кучах хлама, сваленного в Сторожевых башнях, множество книг, посвященных истории погибших миров ожерелья Пальмеи, и теперь пытался привести их в порядок, систематизировать, каталогизировать и разместить на библиотечных полках.

Авель и Дака Кад-Хедарайя под руководством старого инспектора исследовали канализационные стоки, и уже обнаружили там много интересного. Бремер в этот раз категорически отказался оставаться на Земле, несмотря на то, что Хранитель просил полицейского присмотреть за Виктором и его убийцами. Сыщик сказал ему, что уже слишком стар для того, чтобы снова пропустить возможность увидеть другие миры содружества, и Гектор не нашелся, что возразить.

Черная Пантера и вор выбирались из тоннелей под замком по нескольку раз в день, грязные и вонючие, каждый раз с довольным видом вынося оттуда совершенно невероятные вещи. Последний раз это был скелет гигантской сороконожки, найденный в стоке под Башней демонов, а до этого они обнаружили в одной из сводчатых стен прозрачное окно, через которое был виден резервуар под Домом Чистоты, питаемый горячими источниками. Рубильник на стене включал освещение в водоеме, населенном странными рыбами, живущими в обжигающе горячей воде.

Гигант Угнолл учился читать. Он был чрезвычайно умён, знания давались ему с лёгкостью; орк впитывал их с огромной скоростью, никогда не переспрашивая дважды. Диосиец Юкт посвятил все свое время обучению гиганта – они очень быстро сдружились, что было весьма удивительно. Совершенно непохожие друг на друга, маг и кочевник часами проводили вместе в философских беседах, касаясь самых неожиданных тем – от теорий сотворения мира до езды на бургах.

Смотритель Тарангон покинул замок сразу же по прибытию в Зунтр. Он планировал восстановить уничтоженную пирамиду в землях орков и теперь собирал необходимое для этого оборудование в ковчеге мертвого мира. Многое из того, что использовали древние строители, не годилось для Миреи, так что ему предстояла большая работа – Тарангон должен был попытаться адаптировать механизмы пирамиды для использования в другой фазе.

Вернувшись в цитадель, Гектор разыскал Стурастана – учитель по-прежнему торчал в библиотеке. Его почти не было видно из-за горы книг, часть из которых Стурастан уже расставил по новым стеллажам, блестящим хромом. Гектор извлёк их из Плана Материи, случайно вместе с партией металлических полок вытащив электрический полотер, на котором теперь с важным видом разъезжал один из нуглов. О чем в этот момент думал Хронвек, оставалось тайной, но полотер был совершенно исправен и отлично работал, полируя библиотечный пол и хранилище артефактов. Хранитель пробрался через книжные завалы и окликнул учителя:

– Меня беспокоит состояние Макса. Он почти ничего не ест, не спит и с каждым днём становится все мрачнее.

Наставник сделал какую-то пометку на пожелтевшем листе и проворчал:

– Возможно, у него депрессия. Ты вырвал его из привычного окружения, к тому же его пару раз чуть не убили. Парень должен привыкнуть, дай ему время.

– Не думаю, что его может выбить из колеи такая ерунда. Тридцать четвертый готов был пережить пытку, чтобы добраться до меня, и такая мелочь, как пустыня за стенами крепости, вряд ли способна повлиять на его психику. Он говорит, что Зунтр давит на него, что он полон смерти, и что это чувство идёт со стороны заката.

Внезапно из-за книжных полок раздался рокочущий голос Гратагарата:

– Смерть? В Зунтре больше нет смерти. В Зунтре нет жизни, значит, нет и смерти. Зунтр – это просто кусок камня, но он умеет звать.

Гектор спросил шепотом:

– Что он тут делает?

Стурастан пожал плечами.

– Читает, что же ещё.

– Не думал, что он умеет…

Наставник поднял бровь:

– Гратагарат – герцог. Думаю, он куда образованнее многих магов Диосии.

Хранитель вылез из баррикады книг и обнаружил Рогатого Демона, который, стоя под лампой, изучал большую книгу, посвященную кристаллизации воды. Маг сказал:

– Гарадхат, Гратагарат! Что ты читаешь?

– Вода, Хронвек. Мой ледяной замок, будь проклят Сандаал! От него почти ничего не осталось, но я построил новый, в три раза больше. Огненные озера внешней сферы тоже весьма недурны, я не спорю, но он не имеет никакого права сравнивать их с моим творением! В этой книге я обнаружил несколько наблюдений, о которых мы забыли. Теперь мои башни станут ещё тоньше и выше! Проклятый Сандаал со своими глупыми огненными фонтанами даже не мечтает о таких великих конструкциях.

Гектор спросил:

– А какова высота твоих ледяных шпилей сейчас, Гратагарат?

– Ты умеешь поддержать беседу, маг! В какой системе измерений тебе будет удобнее оценить величие моего искусства?

– В метрической, если можно.

– Конечно, Хронвек! Самая высокая башня моего ледяного дворца имеет высоту полтора километра!

Хранитель даже задрал вверх голову, пытаясь представить такое сооружение. Гратагарат наблюдал за ним, удовлетворённо пуская из ноздрей кольца дыма. Гектор сказал:

– Ты говорил, что Зунтр умеет звать. Что это значит?

Демон аккуратно заложил страницу и прикрыл книгу.

– Он призывает явиться, как пылевые облака Майрониды. Но не для того, чтобы возродиться, нет.

– А для чего?

– Я не… я не помню. Но зов идёт со стороны заката, человек Макс говорит правду.

– Я ничего не чувствую.

– Жизнь внутри каждого из нас, но не все ее замечают. Кто замечает, тот слышит зов.

– Не все? А кто еще?

– Черная женщина.

– Дака Кад-Хедарайя?

Гратагарат обошел вокруг стеллажа, подумал и сделал ещё один круг. Гектор терпеливо ждал, когда у демона закончится приступ беготни – прерывать ее было бесполезно, подобные хождения были частью его характера. Наконец, герцог остановился и ответил:

– Она может чувствовать жизнь, да. Спроси ее сам.

Хронвек обнаружил любовницу в Залах Чистоты – она сидела в бассейне, по самые ноздри погрузившись в теплую воду. Гектор разделся и вошёл в купель. Когда он пристроился рядом, Дака Кад-Хедарайя забралась на него сверху, обхватив ногами. Какое-то время он не имел возможности задавать ей вопросы. Когда, наконец, волны в бассейне улеглись, Хранитель спросил:

– Народ Кудара использовал магию, не похожую на ту, которой учат в Своде Диосии. Расскажи мне о ней.

Она потянулась и брызнула в него водой.

– Зачем тебе это, маг? Ты можешь сделать что угодно с помощью Планов и Эфира.

– Не все, как выяснилось. Гратагарат говорит, я не чувствую жизнь.

Дака Кад-Хедарайя прищурилась:

– Он не прав. Ты чувствуешь ее, просто не слышишь. Чтобы до тебя докричаться, нужно очень сильно захотеть.

– Чего захотеть?

Она выгнулась, эбонитовые соски выглянули из воды, у Гектора зашумело в ушах. Черная Пантера ответила:

– Магия моего народа исходит из чресел, оттуда, откуда рождается сама жизнь. Разве ты не слышал моего зова, сидя в каменном мешке под площадью Коптильщиков в Суле?

Гектор прижал ее к себе, не в силах сопротивляться.

– Слышал. Магия крестоцвета, ты как-то подсказала мне, что нужно делать с камнем Сакков.

– Ты будто глухой, маг. Я звала тебя так громко, что меня чуть не взял воришка Авель. Но ты все же услышал.

Ответил он не скоро.

Черная Пантера водила ногтем по его груди, Хронвек разглядывал узор на потолке Дома Чистоты, закинув руки за голову.

– Макс слышит зов смерти, Дака Кад-Хедарайя. Его зовёт мертвый Зунтр, зовёт днём и ночью. Гратагарат тоже слышит этот зов – он говорит, что и ты должна его чувствовать. Для демона это всего лишь досадный шум в голове, а Тридцать четвертый сходит от него с ума.

Женщина потерлась бедром о ногу Гектора и сказала:

– Зовёт? Никого он не зовёт. Это похоже на запах гниения, сочащийся из-под могильной плиты. Я привыкла к смерти, Гратагарат ею восхищается. А для Макса она – как развратная шлюха для девственника. Он ее боится. Боится и желает одновременно. Ему плохо, он не спит, не ест, не может ни о чем думать, он разрывается между этими двумя чувствами. Да, он хорошо ее слышит, у него талант.

Хронвек помолчал, размышляя над ее словами.

– Макс убил многих людей. Я бы не назвал его девственником.

Она рассмеялась.

– Даже Гектор Хронвек более опытен в делах со смертью, чем этот юнец. Мальчишка играет с ней в игру, для него это развлечение; ты же убиваешь, когда ничего более не остаётся. Твой меч направляет твоя собственная воля, ты танцуешь со смертью и ведёшь партию, а он – он подбирает брошенные с ее стола подачки. Правда, делает это довольно умело.

Хранитель кивнул. Он никогда не пробовал рассуждать подобным образом – видимо, для этого нужно было иметь за плечами столетия кровавого одиночества Даки Кад-Хадаре. Гектор спросил:

– Мы можем ему помочь?

Черная Пантера пожала плечами.

– Я не смогу научить его понимать смерть.

Гектор провел по губам женщины большим пальцем и поцеловал ее.

– В этой истории много странного. Раньше я думал, что Зунтр мертв, но теперь начинаю сомневаться. Возможно, в нем и нет жизни, но что-то другое, что-то, о чем мы не знаем, все ещё существует где-то в песках. Я хочу пройти по запаху, в сторону заходящего солнца, и узнать, что же зовёт вас троих.

Дака Кад-Хедарайя покачала головой с сомнением:

– Зунтр уже не спасти, маг. А Тридцать четвертый привыкнет. Не стоит тревожить эту могилу.

Хронвек выбрался из воды, вытер лицо и ответил:

– Могилы прорастают травой и деревьями, проходит время, и на их месте шумит лес. А Зунтр… он тысячи лет остаётся мертвым. Возможно, мне просто тяжело с этим смириться, но…

– Сообщи мне, когда соберёшься. Я поеду с тобой.

Он промолчал – женщина знала, что он скажет, а он знал, что она на это ответит. Черная Пантера уже поняла, что Хронвек закусил удила. Отговаривать ее сопровождать Хранителя было бесполезно.

***

Черепаха «вилано» династии Лукатар была способна вместить в себя четверых членов экипажа. Наставник Стурастан ловко вертел яйцо управления, периодически отдавая машине голосовые команды. Благодаря смотрителю Тарангону, он весьма преуспел в языках мертвой планеты, а в базе данных резервной библиотеки нашлась вполне сносная инструкция по управлению боевой черепахой.

Хронвек сидел рядом, за пультом. Вот уже шесть часов они вместе с Максом и Черной Пантерой тряслись в брюхе стальной рептилии. Гратагарат не мог протиснуться в узкий люк, поэтому ехал, восседая на панцире. Смотрелся он там довольно органично, к тому же, герцогу нравилась прогулка по Зунтру. Рогатый Демон не боялся радиации – когда датчики начинали трещать, и машина громким надсадным воем загоняла экипаж внутрь, он оставался в гордом одиночестве, продолжая созерцать смертоносные пейзажи. На внешней сфере Майрониды излучение было в десятки раз интенсивнее.

Хронвек показал пальцем на монитор, где появилось несколько красных точек в районе дальних барханов.

– Смотри, Стура!

Наставник положил руку на яйцо управления и сказал:

– Ундар сагат?

Машина ответила:

– Давр Крато. Суан мунра.

Учитель перевел:

– Это «давры». Они находятся в спящем режиме и не нападут, если мы не атакуем.

– В таком случае, не будем шуметь.

Черепаха «вилано» зашагала дальше, оставляя позади зарытые в песок боевые машины династии Крато. Гектор покинул рубку управления и отправился в кубрик, держась за поручни, укреплённые по обеим сторонам узкого коридора. В маленьком помещении, освещённом тусклыми потолочными светильниками, стояли двухъярусные кровати, прикрученные к стенам. На одной из них лежал, глядя в потолок пустым взглядом, Макс. Хронвек опустился рядом с ним.

– Как вы себя чувствуете?

Агент посмотрел на мага глазами, полными страдания:

– Я держусь, Гектор. Я чувствую, оно приближается, мы двигаемся в верном направлении! Но боги, мне так страшно!

И он закрыл лицо ладонями. Хранитель ответил:

– Давайте поднимемся наверх. В замкнутом пространстве всегда лезут в голову всякие глупости.

Он помог Максу подняться, и они вместе вышли на панцирь «вилано». Прямо на броне, не держась за поручни, стоял Гратагарат – кошмарные когти уверенно держали демона на бронированных плитах покатого купола. У его ног, держась рукой за один из белых шипов, покрывающих тело герцога, сидела Дака Кад-Хедарайя. Хронвек окликнул ее:

– Ещё немного, и я начну к нему ревновать.

Женщина повела плечом и фыркнула:

– У него в голове одни ледяные статуи размером с Башню Хранителя. Думаю, любовник из него тоже неважный, зато Гратагарат отбрасывает отличную тень, которой так не хватает на этой железяке.

И она облокотилась о ногу демона. Гектор подошёл поближе, поманив за собой Макса. Черепаха перевалилась через верхушку бархана, машину качнуло. Тридцать четвертый все ещё не мог привыкнуть к послу Нижнего Плана, он приблизился и поклонился с куда большим уважением, чем следовало. Гратагарат расхохотался.

– Человек Макс, который слышит смерть. Чего ты хочешь?

Агент посмотрел герцогу в глаза, найдя в себе силы не отводить взгляд. Гратагарат выпустил из носа струйку дыма. Тридцать четвертый спросил:

– Почему Зунтр пугает только меня? Ведь вы оба тоже чувствуете эту пустоту!

Дака Кад-Хедарайя ответила:

– С чего ты взял, что мы не боимся? Посмотри на демона, он же весь трясется.

Гратагарат никак не отреагировал, продолжая смотреть на Тридцать четвертого немигающим взглядом. Гектор вмешался:

– Хватит дразнить его. Помогите Максу справиться с его… проблемой. Уверен, у вас найдется для него парочка советов.

Герцог испустил утробный звук и сказал:

– Человек Макс боится смерти?

Гектор перевел, и игрок отрицательно помотал головой.

– Я не боюсь умереть, я всегда был к этому готов. Это как голос, он со всех сторон, будто шепот, будто чье-то дыхание на лице. Он пытается мне объяснить, но я не понимаю… Это невыносимо – постоянно пытаться разобрать, услышать, чего хочет этот мертвый мир!

Гратагарат сделал движение левой рукой, как будто вырвав из воздуха кусок.

– А когда ты разберёшь, что будешь делать, человек?

Черная Пантера добавила:

– Многие чего-то хотят, но ты же не бежишь исполнять их желания. Так зачем пытаться понять? Я тоже чувствую зов пустоты, и наш клыкастый друг ее слышит. Не обращай на нее внимания, игрок.

Макс задумался, глядя вдаль.

– Попробую.

Дака Кад-Хедарайя сказала:

– Обычно я не даю советов, но для тебя сделаю исключение. Если хочешь, конечно.

Тридцать четвертый кивнул. Она продолжила:

– Перед кубриком есть арсенал. Ты пробовал стрелять из оружия мертвых династий?

– Нет.

– Возьми что-нибудь, что приглянется, и возвращайся.

Макс спустился в утробу черепахи и нашел металлическую дверь, о которой говорила Черная Пантера. Она оказалась не заперта, игрок открыл ее и обнаружил небольшое помещение, стены которого были плотно завешены всевозможным оружием. Он провел по рядам блестящих стволов пальцами, сжал один и вытащил из пазов. Вернувшись на панцирь, Тридцать четвертый выбрал участок пустыни недалеко от «вилано» и прицелился. Гектор аккуратно отвёл ствол винтовки в сторону.

– Цельтесь подальше. Это интактный пульсатор, он стреляет с эффектом осколочной гранаты, радиус взрыва двести метров.

Игрок кивнул, прицелился и нажал на спуск. Он почувствовал лёгкую отдачу, ничего не произошло, но через пару секунд небольшой участок пустыни раскидало в стороны – Макс услышал, как рядом просвистело несколько осколков. Хронвек сказал:

– Это всё ещё слишком близко. Я, пожалуй, тоже поупражняюсь.

Он взялся за поручни, намереваясь спуститься вниз.

– Дорогая, тебе захватить что-нибудь?

Женщина подняла глаза на Гратагарата.

– Хочешь пострелять по барханам, рогатый?

Герцог расхохотался.

– Оружие! Жители Оси не нуждаются в оружии! Мы убиваем врагов голыми руками!

– Как знаешь, рогатый. Принеси мне что-нибудь на твой вкус, маг.

Наставник Стурастан, глядя в мониторы на фонтаны песка, возникающие по обе стороны от боевой черепахи, проворчал себе под нос:

– А я-то думал отдохнуть от детей. Только бы друг друга не подстрелили.

***

Расплавленный песок медленно стекал по склону бархана. Черепаха «вилано» стояла неподвижно, едва заметно поворачивая голову, чтобы сканировать местность. Чтобы воспользоваться Планом Пути для возвращения в замок, Гектор вызвал разряд электричества огромной мощности – от него мировой порядок Зунтра будет вибрировать ещё несколько часов, давая магу возможность раскрывать Планы. На черепахе остались Стурастан, Макс и Гратагарат. Хронвек отправился за снедью, которую приготовила для них леди Жуада, а Черная Пантера сказала, что ей необходимо отдохнуть от бесконечной тряски в брюхе железной машины. Игрок все сильнее ощущал направление, с каждым часом оно становилось более явным, давление пустоты будто выталкивало его, заставляя двигаться вперёд, в сторону заходящего солнца. Арсенал «вилано» немного отвлек игрока от мрачных мыслей, но теперь они снова вернулись, вытесняя собой все остальное. На поверхность поднялся наставник. Он посмотрел на хмуро глядящего вдаль Макса и спросил:

– Далеко ещё нам до цели?

Игрок задумался. Они ехали целый день, и за это время его ощущения сильно изменились, обрели подобие формы. Тридцать четвертый ответил:

– Я могу ошибаться, но, возможно, через сутки-двое мы доберёмся до цели.

Стурастан хмыкнул:

– Если Гратагарат сможет удержаться на броне, «вилано» ночью разовьёт максимальную скорость. Эта машина может бежать очень быстро.

Демон услышал свое имя и заворчал. Наставник сказал:

– Если мы поедем быстрее, тебе будет не слишком удобно ехать верхом на черепахе. Но, если хочешь, тут есть грузовой отсек…

Страшный рев прервал Стурастана. Демон был просто в бешенстве. Если бы не союзный договор, от игрока и наставника сейчас остались бы одни кровавые ошмётки – Гратагарат был страшно оскорблен подобным предложением. На счастье, как раз в этот момент воздух замерцал, и на горячей броне возник Хронвек под руку с Черной Пантерой. Хранитель свел ладони, демона окутал ореол пламени, и он тут же успокоился. Гектор перебросился с ним парой фраз на кабаллистическом языке жителей Нижнего Плана, снова сложил ладони вместе и развел руки в стороны. Пространство разошлось, исторгнув дым и запах серы, и Гратагарат исчез. Стурастан всплеснул руками:

– Он же нам нужен! Как мы найдем без него источник? Хотя, лучше пусть он будет пока подальше. И как мне пришло в голову предложить ему подобный способ путешествия…

Хронвек усмехнулся:

– Мы все иногда ошибаемся, Стура. Не принимай это близко к сердцу. Давайте перекусим, а там посмотрим, что делать дальше.

Он поставил на броню плетёную корзину и принялся доставать из нее различную снедь, испускающую божественный аромат. Тут были копчёные колбасы, соленья, свежий хлеб, сыр из погребов Призрачного Замка, нежное молодое вино, хрустящие побеги зелени, обжаренные на открытом огне и фирменный лимонад хозяйки из сока ягод зум-зум. Стурастан, почувствовав запах, сразу же позабыл о своем фиаско, воскликнув:

– О, моя прекрасная Жуада! Нет никого лучше тебя в целом мире!

Покончив с содержимым корзины, они спустились в рубку, и наставник привел машину в действие. Гектор попросил его немного подождать и поднялся наверх. Пустыня уже погрузилась во тьму, солнце зашло за неподвижные песчаные волны. На мгновение барханы осветила вспышка пламени. Хронвек вернулся и сказал, что теперь можно ехать. Черепаха, повинуясь командам наставника, припала к земле, расставила конечности и втянула голову в панцирь. Стурастан что-то сказал, и машина плавно двинулась вперёд, набирая скорость. Они ехали все быстрее, и Макс даже схватился за спинку сиденья Гектора, так стремительно проносились мимо песчаные холмы. Если они будут перемещаться в таком темпе, машина покроет оставшееся расстояние до утра.

Неожиданно на крайнем мониторе прошло движение, и в поле зрения показалось огромное животное, покрытое белыми отростками, напоминающими сталактиты. Оно двигалось гигантскими скачками, обгоняя «вилано». Распахнутая пасть была усеяна острыми зубами, изогнутые рога, подобные разящим клинкам, устремлены прямо вперед. Лапы с ужасными когтями загребали песок уверенными движениями, бешено мечущийся раздвоенный хвост высекал из боков твари искры, а на ней, гордо выпрямив спину и обхватив жесткие бока ногами, ехал Гратагарат и хохотал во все горло.

***

Башня лежала на боку, наполовину засыпанная песком. Удар, лишивший ее опоры, пришелся в основание сооружения, он вырвал из него огромный кусок, конструкция потеряла устойчивость и рухнула. Башня была сделана на совесть, столкновение с землёй не разрушило ее, повредив только большой жёлтый камень на вершине – он отвалился, расколовшись надвое, и лежал теперь рядом, выглядывая из-под песка своей граненой макушкой.

Хронвек закрыл План Энергий, когда мощный поток гравитации расчистил обломки. Осмотрев кристалл, он заметил:

– Поправь меня, Стура, если я ошибаюсь. Это не Закрывающий Камень, который мешает воспользоваться Планом Пути?

Наставник поставил свой табурет на каменные плиты, покрывающие скрытую под тоннами песка площадку, уселся и кивнул.

– Ты не ошибаешься, Гектор. Можешь даже не проверять, это точно он, я чувствую.

Ночью черепаха «вилано» преодолела огромное расстояние, и теперь они находились в гористой местности. Занесённые скалы сломанными костями выглядывали из песка, но куда большее внимание путников привлекали однотипные башни. Их разрушенные останки попадались на глаза, куда ни глянь – до самого горизонта. Кто-то с маниакальной методичностью уничтожил каждую из них, нанеся удар в нижнюю часть бетонного сооружения. Гратагарат, который всю ночь, не зная усталости, несся рядом с боевой черепахой, сказал, что граница этого архитектурного побоища осталась далеко позади. Гектор подошёл к основанию башни и заглянул внутрь.

– Здесь есть механическая часть, эта штука стояла тут не для красоты.

Подошел Макс и тоже осмотрел содержимое развалин. Внутри лежал длинный металлический стержень, который крепился к потолку. Ближе к полу на нем был закреплён агрегат, более всего напоминающий двигатель.

– Похоже на антенну или приемник сигнала.

Лицо агента подергивалось, он с трудом держал себя в руках. Вечером Дака Кад-Хедарайя подошла к его койке и провела ладонью по лицу Тридцать четвертого, сказав что-то на тягучем и вязком, как смола, языке – Макс успокоился, глаза его налились свинцом, и всю ночь он спал как убитый. Но теперь пустота снова навалилась на него, терпеть ее стало тяжелее, агент прикладывал все силы, чтобы не закричать, так страшно вибрировала его душа от этого мрачного зова, идущего со стороны заката.

Хранитель кивнул. Его куда больше интересовал закрывающий камень на вершине конструкции. Стурастан поднялся и принялся изучать обломки, лежащие на плитах.

– Интересно. Предыдущая башенка упала, будто бы от удара огненным шаром, а в эту, похоже, стреляли из пушки.

Хронвек пожал плечами:

– У династий под конец войны было столько видов оружия, что и сосчитать невозможно. Видимо, тут произошло одно из сражений, противники палили из всего, что у них было.

Сверху раздался голос Черной Пантеры – женщина забралась на упавшую башню, чтобы осмотреться.

– Что за сражение без трупов? Где разбитые машины, где брошенное оружие и кости солдат? Хотя, последние могли уже стать прахом.

– Возможно, их поглотила пустыня. Под слоем песка наверняка мы найдем «давры» и «вилано», а может, где-то стоит мертвый «дартанг».

Она с сомнением покачала головой и отвернулась. Гектор сказал:

– Мы должны двигаться вперёд, Максу становится хуже. Источник его болезни все ближе; возможно, там мы найдем ответы на все эти вопросы.

Боевая машина медленно двигалась по пересечённой местности, постепенно забираясь все выше. По-прежнему тут и там попадались лежащие на боку башни, и по-прежнему не видно было никаких следов битвы. Гектор больше не мог вернуться в замок, поэтому путники перекусили сухими пайками, захваченными предусмотрительным Стурастаном. Наставник объявил остановку: он хотел проверить состояние «вилано» и убедиться, что запаса ее хода хватит на обратную дорогу. Гратагарат умчался вперёд, пропав между скалами. Пространство впереди терялось в лёгкой дымке, что было совсем нетипично для Зунтра – в мертвой пустыне никогда не дул ветер, и воздух всегда был прозрачен. Осмотрев машину и убедившись, что она сможет доставить их назад, Стурастан забрался на ее панцирь и уселся, подперев подбородок. Гектор спросил его:

– О чем ты думаешь, Стура?

Учитель ответил:

– Меня беспокоит то, с чем мы можем столкнуться. Если впереди нас ждёт противник, мы не должны позволить ему повредить «вилано». Оставшись без транспорта, мы погибнем в песках, ведь План Пути недоступен на многие километры.

– Эти жёлтые камни в Мирее ценятся на вес золота, а тут их просто невероятное количество.

Стурастан усмехнулся:

– Хочешь наладить поставки?

Путники стали продвигаться вперёд с большей осторожностью, «вилано» скользила, припав к земле и включив режим поиска противника. Наконец, они достигли вершины низкого скалистого хребта – на базальтовом клыке, торчащем над остальными выступами, стояла адская лошадь Гратагарата, цепляясь за голый камень огромными когтями. Увидев машину, Рогатый Демон поднял руку и указал на что-то с другой стороны перевала. Боевая черепаха медленно забралась наверх и замерла.

Внизу простиралась круглая долина, отгороженная от мира скалистой грядой. Она, как и весь остальной Зунтр, была покрыта песком, но в ее центре возвышалась гигантская башня, подобная тем, что лежали на много километров вокруг.

Дака Кад-Хедарайя усмехнулась:

– У местных архитекторов довольно бедная фантазия.

Хронвек сказал:

– Она огромна! И на вершине целая скала из жёлтого камня. Для чего она предназначена?

Макс поднял голову – последнее время он молчал, вцепившись в волосы руками, и глядел себе под ноги, пытаясь справиться с зовом пустоты.

– Это там, Гектор! Оттуда меня зовёт смерть! С вершины Турхаднаагрэ!

Хранитель посмотрел ему в глаза:

– Откуда ты взял это слово? Что оно означает?

– Не знаю! Турхаднаагрэ зовёт меня! Оно скажет, что нужно делать, чтобы стало… Чтобы стало…

Гектор схватил его за плечи и потряс:

– Что стало, Макс? Что? Отвечай!

Игрок вдруг посмотрел на него ясными глазами и ответил спокойным голосом:

– Чтобы стало Хашат.

Сразу же после этого Гектор увидел множество ярких звёзд – это Макс треснул его в лицо головой. Хранитель упал на спину, Тридцать четвертый прыгнул на мага сверху, но у него ничего не вышло – Стурастан врезался в игрока плечом, отшвырнув его в сторону. Макс вскочил и бросился на наставника – молча и яростно. Пропустив мимо себя два быстрых удара, учитель перехватил руку нападавшего, заломил ее и, неожиданно оказавшись у него за спиной, толкнул агента в сторону Даки Кад-Хедарайи. Пробежав по инерции несколько шагов, игрок, наконец, сумел разогнуться. Последнее, что он увидел, распрямив спину – злые глаза Черной Пантеры.

Гектор вытащил из носа окровавленную тряпку и затолкал в ноздрю новую – кровь никак не хотела останавливаться. Тридцать четвертый лежал на броне, раскинув руки в стороны – Дака Кад-Хедарайя уложила его одним ударом. Она покачала головой и сказала:

– Бедняга. Здесь несёт смертью почти так же сильно, как в моем Саноо перед его гибелью. Даже Гратагарат кривит губы, что же говорить о мальчишке. Он сказал Хашат, я не ослышалась?

Хронвек кивнул, тряпка вывалилась из носа, кровь снова потекла по лицу.

– Вот черт! Стура, дай ещё. Как же он мне врезал!

Наставник оторвал от ткани, которая выстилала корзину из под припасов леди Жуады, короткую полоску и протянул ее ученику.

– Это же классическая атака головой с близкого расстояния. В этой ситуации достаточно прижать подбородок к груди, и противник…

– Да знаю я, Стура, знаю. Какого черта! Мне теперь что, все время с прижатым подбородком ходить? Кто же знал, что Макс начнет буянить?!

Наставник сокрушенно покачал головой, помогая Гектору заткнуть течь из левой ноздри.

– Нос сломан. Я смогу помочь только в цитадели, придется потерпеть.

Дака Кад-Хедарайя подошла к Хронвеку сзади и без предупреждения схватила его за переносицу двумя пальцами. Раздался хруст, Хранитель заорал от неожиданности и боли, снова растеряв все тряпки.

– И ты туда же!

Он пощупал лицо. Боль отступила, нос снова был на прежнем месте. Черная Пантера кусочком ткани ловко закупорила кровоточащую ноздрю и довольно ухмыльнулась. Гектор сказал:

– Спасибо! Так намного лучше.

Стурастан поднялся на ноги и принялся разглядывать огромное сооружение, торчащее из песка далеко внизу.

– Эту дрянь нужно разломать. Она промыла Тридцать четвертому мозги, и я не уверен, что вблизи от нее остальные смогут держать себя в руках. Гектор, теперь твой выход. Я никого из вас не подпущу к башне, пока она не рухнет, так и знай.

Хранитель встал, отряхнулся и открыл План Энергий.

– Это здоровенная штуковина, Стура! Придется постараться.

Он начал вытягивать из разлома между реальностями белую плазму, направляя ее потоком гравитации. Когда сгусток огня стал напоминать маленькое солнце, и от него стало жарить так сильно, что даже Черная Пантера отвернулась, Гектор запустил огненный шар вперёд, целясь в нижнюю часть конструкции. Медленно плывя в неподвижном воздухе, локальный Армагеддон летел над долиной, оставляя за собой белый след, подобно реактивному истребителю. Снаряд все больше разгонялся, подталкиваемый потоком гравитации, шар брызгал плазмой. Хронвек придал ему вращение, чтобы огонь не растянулся в хвост, подобно комете, из-за чего пламя стало реветь, будто в каминной трубе. На бешеной скорости сгусток огня врезался в башню.

Клубы пыли и пепла ещё не осели, когда по всей долине прошло движение. Будто потревоженный неосторожным путником термитник, сотни «давров», укрытых песком, пробудились от тысячелетнего сна, чтобы дать отпор агрессору, напавшему на цитадель, которую машины должны были охранять. Они распрямили металлические конечности и развернулись в сторону врага; «вилано» династии Лукатар упёрлась ногами в каменные выступы и, пробасив: "Туц танкада!", включила зелёное силовое поле. Потом добавила: "Унтар давр Крато!" и принялась палить белым лучом по металлическим тараканам, одного за другим превращая их в лужи расплавленного металла. Стурастан крикнул:

– Она не сможет перебить их всех, Гектор! Оставь башню, нам нужно разобраться с «даврами»!

Хронвек кивнул и снова распахнул План Энергий. С чистого неба сорвалась ветвистая молния, прошивая насквозь стальных тараканов. Они дергались, подпрыгивали и переворачивались, но из песка лезли новые машины. Полчища боевых насекомых устремились по склону, сокращая дистанцию до противника. На зелёном силовом поле стали появляться белые пятна, черепаха успешно отводила в сторону все атаки противника. Черная Пантера скосила глаза в сторону торчащей над ними скалы – Гратагарата на ней больше не было.

Хронвек поливал разрядами электричества спуск в долину, по которому поднимались толпы металлических насекомых, плюющихся огнем. У него снова пошла из носа кровь, но он не обращал на это внимания, продолжая удерживать окно в План Энергий распахнутым. Один из «давров» каким-то чудом сумел избежать короткого замыкания и теперь резво шелестел вперёд. Насекомое спрятало пушки и взамен выставило внушительного вида клешни, которыми, по всей видимости, было намерено разделать «вилано» династии Лукатар. Когда до черепахи оставалась сотня метров, из-за скалы вылетела адская лошадь Гратагарата. Запрыгнув на насекомое сверху, чудовище принялось отрывать от него куски, ловко избегая щелкающих клешней. Через несколько секунд от «давра» осталась лишь куча металлолома, а Гратагарат снова исчез в просвете между камнями.

Волна роботов медленно приближалась, но Хронвек чувствовал, что она скоро иссякнет. Как только он об этом подумал, Стурастан крикнул:

– Гектор! У нас проблема!

И он указал пальцем вниз – туда, где пыль, поднятая взрывом огненного шара, начала оседать, обнажая ряды боевых черепах, которые готовились открыть огонь. Хранитель чертыхнулся. Черная Пантера метнулась в люк, Стурастан последовал за ней. Через несколько секунд они вернулись, вооруженные тяжёлыми винтовками династии Лукатар, и принялись палить по остаткам армии насекомых. Хронвек переключился на строй черепах «вилано» – они уже окопались, светясь зеленым защитным полем, и в любой момент могли открыть огонь из своих ужасных орудий, плавящих металл, будто сливочное масло. Времени на раздумья не оставалось.

План Энергий был, как и другие Планы, своего рода альтернативной реальностью, существовавшей независимо от реальности текущей. В Планах властвовали другие законы, причем эти законы не работали ни в мире демонов, ни в содружестве Пальмеи. План Материи был лишён четкой формы, подчиняясь сознанию любого, кто к нему прикасался. План Пути не имел расстояния, делая все близким и далёким одновременно, а План Энергий попирал закон сохранения – в нем не было понятия равновесия. Он представлял собой вечно бушующее бескрайнее море огня, ионизированного и мечущегося под действием гравитационного ветра. Разделяя эти фракции, маг получал нечто конструктивное, мог поднимать предметы или вызывать молнии с файерболами. Но никто, никто и никогда не вызывал План Энергий в нашу реальность в неизменном виде. Это было просто невозможно, ведь для этого требовалось распахнуть окно между реальностями так широко, что поток силы смел бы и мага, и всех, кто находится рядом.

Хронвек закрыл глаза и увидел его – пылающее око, смотрящее с неба на грешную землю. Хаос рвался с той стороны разлома, стремясь поглотить все, но в нем не было и доли разума – только бушующая стихия. Гектор сжал зубы и распахнул План Энергий, дав волю всем его силам, и они обрушились на долину.

Лицо Стурастана стало серым, когда он понял, что происходит. Поток огня, искрящегося молниями, мгновенно залил землю, он выплёскивался не по законам физики, ведь в нем была растворена гравитация, которая стремилась покинуть пределы своего Плана. Не более двух секунд свободы дал Хранитель безумной силе, он зарычал, сжал кулаки и захлопнул окно в иную реальность. Волны и протуберанцы огня, искры и электрические дуги лизали камни, плавя песок, «давров», «вилано» и все, к чему прикасались. Долгие мгновения казалось, что сейчас неукротимая энергия устремится вверх, уничтожая все на своем пути, но языки пламени опали, разряды стали затихать, а летающие в воздухе под действием гравитации камни и куски машин улеглись на землю. Дака Кад-Хедарайя разрядила пульсатор в последнего «давра», который пытался зайти Гратагарату со спины, пока его зверь разбирал на части другого таракана, а Стурастан подхватил оседающего на пол Хранителя, воскликнув:

– Это невероятно! Это невозможно, Гектор, этого никто никогда не делал! Это изменит все, изменит сами основы работы с Планом Энергий! Это…

– Он разделяет твой восторг, уверяю тебя – Черная Пантера озабоченно провела рукой по волосам Хронвека, который был без сознания, но дышал глубоко и ровно. – Давай отнесем его вниз, Гектору нужна тень.

Они скрылись в утробе «вилано», оставив Гратагарата наблюдать за тем, как медленно остывает расплавленный песок в долине, постепенно превращая ее в огромное зеркало.

***

В помещении было темно. Макс ощупал огромный синяк под глазом и посмотрел на Хронвека, лицо которого выглядело не лучше. Хранитель сидел, прислонившись к стене, и осторожно трогал пальцами разбитый нос, уже начинающий отекать. Заметив, что игрок очнулся, он сказал:

– С возвращением. Как вы себя чувствуете?

Тридцать четвертый задумался. Сводящий с ума зов пустоты пропал, как будто его и не было.

– Хорошо. Что случилось?

– Вы сказали, что Турхаднаагрэ требует устроить Хашат, и принялись меня бить.

Макс снова потрогал заплывший глаз. Гектор добавил:

– У Даки Кад-Хедарайи тяжёлая рука.

Игрок покачал головой:

– Ничего не помню.

– Говорите, сейчас все в норме? Башня не зовёт вас?

– Нет.

– Это хорошо. Значит, мне удалось вывести ее из строя.

Хранитель осторожно поднялся и заковылял наружу, Макс последовал за ним. Держась друг за друга, они выбрались на броню «вилано», обнаружив там Стурастана, который, стоя сверху, раздавал команды Гратагарату и Черной Пантере.

– Проверьте левее! Что там?

Снизу донеслось:

– То же самое, коротышка! Везде сплошное стекло!

– Не может быть! Наверняка есть способ туда спуститься, поищите ещё левее, за скалой!

Гектор подошёл к нему и окликнул:

– В чем дело,Стура? Чем вы тут занимаетесь?

Наставник обрадованно хлопнул в ладоши:

– О, ты пришел в себя, отлично! И Макс тоже, замечательно!

– Так в чем, всё-таки, дело?

– В чем дело? Мы не можем спуститься вниз, вот в чем дело. Ты превратил всю долину в стеклянную миску, склоны покрыты расплавленным песком, скользким, как… как стекло, черт возьми.

Хранитель пожал плечами:

– Ну, зато это стекло больше по нам не стреляет. Меня такой обмен устраивает.

– Ты молодец, Гектор. Этот фокус с первородной энергией, я даже не знаю…

– Однако, я вижу, башня устояла.

– Она слегка оплавилась, но в целом не пострадала.

– И ты хочешь в нее проникнуть.

Наставник вытянул шею, пытаясь разглядеть, что делает Черная Пантера.

– Ну что, там есть спуск?

Ответом было ворчание Гратагарата. Хронвек покачал головой.

– Выбирайся оттуда, дорогая! Сейчас я буду прокладывать нам дорогу.

Из-за камней показался зверь Рогатого Демона, у него на спине сидел герцог и Дака Кад-Хедарайя. Дождавшись, когда они подъедут ближе, Гектор столкнул вниз огромный кусок скалы. Когда грохот от падения гранитной глыбы перестал отражаться от оплавленных склонов, Стурастан подвёл «вилано» к краю и глянул вниз – валун промял отличную канаву, разбив спекшуюся породу и сделав откос пригодным для спуска.

Стеклянная равнина все еще остывала – отсутствие ветра и палящее солнце не слишком этому способствовали. Стурастан вытер со лба пот и склонился над перилами у края панциря, рассматривая оплавленные останки выстроенных в ряд «вилано».

– Это очень странно, ведь машины династии Лукатар должны уничтожать роботов Крато, если нет иных распоряжений пилота. Как могли они оказаться здесь вместе?

Он перешел на другую сторону черепахи и принялся разглядывать небольшой пролом с оплавленными краями, который образовался в результате удара шаром плазмы. Отверстие было совсем небольшим, стены башни оказались очень толстыми и крепкими. Хронвек тоже разглядывал дыру, которую проделал.

– Чтобы ее уронить, нужен файербол в сотню раз мощнее. Такой, в принципе, можно скрутить, но на это уйдет, по меньшей мере, сорок минут.

Наставник кивнул, соглашаясь.

– К счастью, он уже не потребуется. Благодаря этой дыре, внутрь попала разрушительная сила Плана Энергий, это вывело механизмы из строя. Черная Пантера говорит, что больше не чувствует давления башни.

– Да, Максу тоже полегчало. Ну что, может посмотрим, что там внутри?

– Непременно. Это самая удивительная находка после пирамиды Тарангона.

Хронвек провел ладонью по потной шее.

– Как же жарко. Надеюсь, внутри будет прохладнее.

И Хранитель полез вниз, вызвав лесенку нажатием незаметной кнопки на панцире черепахи.

Оплавленная дыра вела в большое помещение с серыми бетонными стенами. Дикий огонь Плана Энергий выжег здесь все, что могло гореть, превратив в пепел расставленные вдоль стен предметы. Теперь уже нельзя было понять, что они из себя представляли. Двери, выполненные из полупрозрачного пластика, тоже были расплавлены, поэтому маленький отряд беспрепятственно прошел сквозь несколько больших залов к центру огромной башни. Все помещения располагались вокруг центральной круглой комнаты без потолка, в ее центре стоял металлический столб, через каждые три этажа прикрепленный к внешним стенам мощными тросами. Он уходил далеко вверх, в темноту. Основание его сильно пострадало от удара Хранителя, металл оплавился, электрические разряды проделали в нем множество отверстий, из-за чего колонна в нижней части напоминала кусок сыра.

Вдоль внешней стены центрального зала поднималась вверх винтовая лестница. Никаких признаков лифтовой системы видно не было, и это было довольно странно, ведь высота сооружения была просто невероятная.

Гектор поставил ногу на первую ступеньку и почему-то вспомнил свое восхождение на зеркальную башню в Призрачном Замке. У него возникло ощущение, что наверху его кто-то ждет, кто-то очень старый и уставший, кто-то, кто хочет ему о чем-то рассказать, о чем-то важном, чрезвычайно важном. Он поманил за собой остальных и стал подниматься.

С каждым оборотом становилось все темнее. После разрушительного удара Планом Энергий в башне пришли в негодность все энергетические узлы, в том числе и оборудование, отвечающее за освещение. Гектор вызвал пучок фотонов, он осветил ступени, уходящие во тьму. Каждые пол-оборота им попадались полупрозрачные пластиковые двери, Гратагарат выбивал их вместе с косяком, но в помещениях не было ничего, что могло пролить свет на предназначение огромного сооружения – не поврежденные огнем агрегаты были незнакомы ни Гектору, ни Стурастану. Все они соединялись толстыми кабелями с центральной колонной, что могло означать только одно – нужно было подниматься выше, на вершину, где находился огромный кристалл желтого Закрывающего камня.

За дверью восьмого уровня они обнаружили нечто, напоминающее серверную резервной библиотеки – прозрачные параллелепипеды, стоящие рядами в металлических ячейках слабо светились, питаемые из независимого источника энергии. Никаких терминалов обнаружить не удалось, и Стурастан предложил подниматься выше. Лестница вела в темноту, она все сгущалась, пучок фотонов, освещавший ступени, был единственным островком реальности в этом мире тишины и смерти.

Да, ощущение зова небытия вернулось к Максу. Его слышал и Гратагарат, раздраженно пускавший дым из обеих ноздрей, и Дака Кад-Хедарайя, которая вдруг стала отмахиваться от чего-то, невидимого остальным. Женщина хищно скалилась, тревожно смотря по сторонам. Только Гектор и Стурастан ничего не ощущали, продолжая двигаться вперед. Хранитель шел первым и не видел, что происходит сзади.

Когда группа преодолела три четверти пути до вершины, двери кончились. Ступени стали уже, а перила выше. Хронвек вглядывался во тьму за пятном света, им вдруг овладело беспокойство, он начал понимать, о чем говорил Тридцать четвертый – об этом чувстве, которое сводило его с ума, о том, что каждая смерть приближает распад, последний рубеж, за которым нет ничего, кроме…

– Хашат.

Хранитель обернулся и увидел женщину, оплетенную проводами. Она висела в воздухе, тело ее было высохшее. Видение было похоже на мумию, с которой сняли покровы. Она глядела на него пустыми глазницами, из которых сочилось что-то черное. Гектор отшатнулся.

– Кто ты?

Призрак раскрыл беззубый провал рта и ответил:

– Я твое будущее, Гектор Хронвек. Я будущее всего.

– Свое будущее я определяю сам!

Провода, торчащие из тела, задергались, когда она рассмеялась беззвучным смехом.

– Дай имя вещи, и она перестанет пугать тебя, так вы все думаете? Хорошо. Не бойся, Хранитель. У меня тоже есть имя. Я есть Турхаднаагрэ!

Он дернул запястьем, ожидая привычного удара рукояти меча в ладонь, но ничего не произошло. Призрак прошелестел:

– Нельзя убить будущее, маг! Но его можно узнать. Хочешь, я покажу тебе?

– Я хочу, чтобы ты убралась туда, откуда пришла!

Мумия задрала вверх голову и издала неприятный звук, выдохнув воздух из легких.

– Я есть Турхаднаагрэ! Я была всегда! Я предвестник Хашат, и не тебе изгонять меня, ничтожный червь!

– Тогда чего ты хочешь, мерзость!?

– Это ты пришел ко мне, маг! Я не звала тебя!

– Ты звала другого, это ведь твой голос лишил покоя Макса! Зачем ты его мучаешь?

Провода снова затряслись.

– Мучаю!? Что ты знаешь о муках, Хранитель? Ты ничего не знаешь о боли и страданиях, ты просто маленький мальчик у ворот вечности! Замолчи, не смеши бессмертное Хашат, ты не в силах понять его!

Гектор протянул вперед руку, намереваясь схватить висящий перед ним призрак, но не дотянулся. Ему казалось, что все это сон, и что бы он ни делал, разговор не закончится, пока царство морфея не выпустит его из своих объятий. Существо сказало:

– Прячься в своих грезах, сколько хочешь, маг! Ты так любишь мечтать, так любишь верить! Но у вас нет другого будущего, кроме Хашат. Я покажу тебе, мечтатель! Тебе и твоему мальчишке, который думает, что знает жизнь. Смотри!!!

***

Пыльная дорога тянулась по унылым полям, покрытым серой мертвой травой. Мертвые деревья смотрели в небо острыми иглами обнаженных стволов, корявыми ветками царапая серое небо. Солнца не было видно, его скрывало марево пепла, висящего в неподвижном воздухе. Тяжелые тучи, несущие смерть, застилали небосвод, они медленно ползли в сторону заката. Дома с мертвыми глазницами окон и беззубыми ртами распахнутых настежь дверей глядели на них с порицанием, ведь только двое живых существ нарушало покой этого готового к переходу мира.

Макс и Гектор стояли на дороге, ведущей в небытие, и каждый знал, что это их родина. Это Земля, но не та Земля, которую они оставили со сменой полярности Призрачного Замка. Их родную планету подготовили, пока они играли в защитников обреченного Ожерелья Пальмеи, она превратилась в высохшую мумию. Здесь больше не было жизни, не было будущего, кроме него. Одно только отделяло этот погибший мир от окончательной гибели, и имя ему было…

– Хашат.

Макс произнес это слово, и Гектор, сам того не ожидая, залепил ему пощечину. Удар вернул обоих к реальности, мужчины посмотрели друг на друга, словно впервые. Тридцать четвертый сказал:

– Спасибо.

Хронвек ответил:

– Всегда пожалуйста. Что происходит?

Макс повертел головой, наклонился, сгреб в ладонь серую пыль с дороги и покатал ее между пальцами.

– Не знаю. Это наша Земля, Гектор. Мертвая женщина отправила нас сюда.

– Женщина? Мумифицированная погань с проводами, торчащими из тела?

– Да. Она сказала, что мне стоит посмотреть на плоды своего труда.

Хронвек фыркнул и плюнул в пыль.

– Ни черта подобного. Она бубнила что-то о муках, в которых я ничего не понимаю.

Игрок пожал плечами.

– Похоже, у нас были персональные аудиенции. Посмотрите, все вокруг мертво.

Макс прошел вперед и дотронулся до столба, на котором был закреплен электрический щит. На нем было написано печатными буквами: “Под напряжением. Не открывать”.

– Это Россия. Смотрите. Березы, ели, только они мертвы. И трава тоже мертвая. Она не сухая, это другое. Стебельки не успели завянуть, просто перестали впитывать влагу и свет. Боже, Гектор. Что тут случилось, пока нас не было?

Хронвек хмуро разглядывал мрачный пейзаж.

– Ничего здесь не случилось, Макс. На Земле по-прежнему грызня из-за власти, денег и статуса, люди так же рождаются и умирают, гадят, занимаются сексом, влюбляются и верят. Это не наш мир, но, возможно, когда-то он им станет.

– Когда-то?

– Это будущее. Мерзость из башни решила показать нам свои мечты. Как ее там зовут?

– Турхаднаагрэ.

– Сука. Ну что же, давайте посмотрим.

Он хлопнул игрока по плечу и зашагал вперед уверенным шагом. Макс поспешил следом. В отдалении виднелось небольшое селение. Одинокие путники, оставляя в пыли цепочку следов, направились к нему. Пустые глазницы окон глядели на них с укором, будто обвиняя в чем-то. Гектор подошел к ближайшему дому, вошел в распахнутую калитку и взялся за ручку входной двери. Она открылась, выпустив маленькое облачко серой пыли. Макс заглянул внутрь – помещение было совершенно пустым, тут не было ни людей, ни их останков. На столе следы трапезы, высохшая колбаса, хлеб и бутылка, в которой когда-то была водка. Гектор подошел и осмотрел содержимое тарелок.

– Смотрите, еда не протухла, она просто высохла. Это странно.

– Почему?

– Микроорганизмы. Им все равно, что происходит, они существуют в своем собственном мире и едят все, что годится в пищу. Но я не вижу признаков разложения…

Тридцать четвертый наклонился и поднял крышку эмалированного ведра. В нем была вода, на дне лежал толстый слой бежевой массы.

– Дрожжи. Это брага, Гектор. Но она не бродит, совсем. Вы правы, это странно.

Они вышли наружу и направились в сторону центра поселка. Повсюду лежала пыль, один раз на глаза мужчинам попался высохший труп собаки – она была пристегнута цепью к своей будке. По-прежнему вокруг не было ни одного признака жизни. Дорога повернула, из-за угла двухэтажного каменного дома показалась церковь, площадь, одноэтажный сельский магазин с решетками на окнах и почта. Вокруг не было ни души.

Движимый каким-то ощущением, Хронвек направился в сторону храма, но Макс потянул его в сторону. Они зашли в сельский магазин, с удивлением рассматривая полки с товарами, которые лежали на своих местах, никем не потревоженные. Игрок озадаченно покачал головой:

– Ничего не разграблено. Я совсем не так представлял себе конец света, Гектор. Что же тут произошло? Они что, просто взяли и исчезли, все разом?

– Не знаю. Возможно, жители этой деревни столкнулись с чем-то, что гораздо страшнее голода и…

– И чего?

– И смерти.

– Что может быть страшнее смерти?

Хранитель посмотрел на него мрачно и ответил:

– Вы не боитесь ее, Макс. Когда все бегут в ужасе, вы смотрите по сторонам, думая, как дать ей отпор. Я знаю, это читается в ваших глазах. Но если вы поймете, что она – самый легкий выход? Если вы почувствуете, что вас ждет нечто, куда хуже смерти? Что вы сделаете?

Тридцать четвертый нахмурился, поглядел на Хронвека с пониманием и вышел на улицу. Не сговариваясь, они прошли через площадь и остановились у дверей большой каменной деревенской церкви, размер которой совершенно не соответствовал маленькой деревушке на сорок домов. Макс покосился на Хронвека.

– Вот же черт. Я боюсь. У меня дрожат руки.

– Хранитель кивнул.

– Я тоже.

Он взялся за медные ручки, покрытые резьбой, и распахнул двери в храм.

Они все были там. Дети, матери, жены, отцы, деды, бабки, пробабки, любовницы и тещи, друзья и враги, соседи и родня. Все, сваленные в огромную кучу у ног Спасителя, который глядел на них сверху глазами, полными скорби. Тела иссохлись, не тронутые гниением, ведь в этом мире больше не было жизни, никакой – ни маленькой, что копошится под микроскопом, ни большой, что мечтает и планирует. Макс вздохнул, и голос его дрожал. Гектор вошел в святилище. Заставил себя войти.

– Когда впереди то, что хуже смерти, на помощь придет вера. Она позволит умереть достойно.

Игрок поравнялся с магом, став с ним плечо к плечу. Ему сейчас нужна была поддержка сильного человека, и он чувствовал, что Хронвек тоже от нее не откажется.

– Ты говоришь, это будущее. Значит, оно еще не наступило?

– Не наступило. Но наступит, если мы и дальше будем верить, что нас защитит кто-то, более сильный.

– Когда ты сказал, что Хашат вне политики, я не понял, что ты имеешь в виду, Гектор. Теперь я понимаю.

– Это хорошо, Макс. Думаю, мы видели достаточно. Эта тварь надеялась, что повергнет нас в трепет, но сейчас я даже благодарен ей. Я понимал, что Земля тоже в опасности, что когда-нибудь с ней случится то же, что и с остальными жемчужинами ожерелья Пальмеи, но никогда не пытался этого почувствовать. Пора возвращаться назад.

Тридцать четвертый с подозрением посмотрел на Хронвека и заметил:

– А ты знаешь, где выход?

– Нет. Но мы найдем его.

***

Стурастан выполнил нижний выпад, рассчитывая нанести беззубой мумии удар точно между ног, но меч только рассек пустоту. Он потерял равновесие и упал на зеленые плиты Залов Размышлений, подняв пыль, которая устилала толстым слоем полированный камень. Наставник вскочил, крутанулся на месте, сталь с воем описала полукруг, но мертвой мумии нигде не было. Он огляделся.

– Что… Что это значит? Призрачный Замок? Как…

Низенький человечек привычным движением поискал свой табурет, и, не найдя его, растерянно опустил плечи. Стурастан сделал несколько шагов вперед и понял, что пол уходит вниз под приличным углом. В его душе стала нарастать тревога. Эта дохлая баба сказала, что больше никто не будет в безопасности. Никто, даже те, кто укрылся в самом надежном убежище трех миров…

Наставник бросился вперед, скользя по гладкому полу Залов Размышлений. Он пронесся через переход до нижней площади, дверки в галереи нуглов были распахнуты, из них тянуло сыростью. Выбежав на поверхность, учитель остановился, в ужасе рассматривая картину, которая открылась перед его глазами.

Башен больше не было. На их месте торчали железные стержни, упираясь в черное небо, по которому ползли свинцовые тучи. Стены цитадели ощерились неровными сколотыми краями, брусчатка вздыбилась, будто после землетрясения. Ось Центральной Башни мрачно возвышалась в центре площади, она была покрыта ржавчиной, у ее подножия лежала гора кирпича, когда-то скрывавшего ее внутренности. Стурастан обернулся и упал на колени – от Женского крыла осталась лишь куча развалин, камень и дерево лежали вперемешку, и только печь, которая приготовила столько великолепных обедов под неустанным наблюдением леди Жуады, осталась гордо стоять среди обломков. Учитель поднял голову, посмотрев вокруг глазами, полными слез. Вся цитадель была наклонена, словно корабль, севший на мель. Останки башни Хранителя напоминали высохший палец мертвеца, торчащего из земли – он указывал куда-то в сторону захода. Ни одной звезды не видно было на темном небе, ни дуновения ветра, ни звука не слышалось в этом мертвом месте. Стурастан потряс головой и пробурчал:

– Ну, нет, это уже слишком. Проверим, что может сделать с грязной магией наваждений старый Стура в своем старом замке! Я скоро до тебя доберусь, гнилая Турхаднаагрэ, или как тебя там называют!

***

Демон сидел на скале, которая когда-то была основанием его ледяного дворца. Под ней лежало озеро – грязное озеро, полное грязной воды. Серый пепел вылетал из сквозных тоннелей, он был холодный и вонючий, а это значило, что аура Майрониды угасает. Ядро вечно пылающей звезды больше не было ледяным, оно нагревалось, приходя в равное состояние с наружней оболочкой. Когда их температуры сравняются, Майронида провалится сама в себя, умерев, подобно тысячам непокорных демонов, лежащих вдоль берегов грязного озера. Гратагарат хотел вырвать тухлое сердце из дохлой твари, питающей остатки своей жизни с помощью стальных жил, проходящих через ее тело, он собирался посмотреть, бьется ли оно, или уже просто смердит, подобно ее хозяйке, но не успел. Она выбросила его из настоящего и закинула в место, порожденное больной фантазией полумертвого существа, не знающего покоя. Герцог сжал кулаки, огромные когти впились в ладони. Что сейчас делает его брат, Сандаал? Умирает в пронизанном пеплом воздухе внешней сферы, наблюдая, как осыпаются на землю возрождающие пылевые облака? Его фонтаны потухли, расплавились ледяные башни нижней сферы, и смертоносные кунсураты воют, стоя над трупами своих хозяев. Майронида гибнет, а Гратагарат ничего не может с этим поделать.

Демон встал и воздел лицо к ледяному ядру Оси. Он набрал в грудь омерзительно влажного теплого воздуха, пропитанного пеплом умирающей звезды, и прокричал, что было сил:

– Гарадхат, Гектор Хронвек!!!

***

Они шли уже несколько часов. Маг и убийца, которому некого было убивать. Мертвые леса, мертвые поля, мертвое небо и мертвый воздух, лишенный миллиардов маленьких существ, живущих своей недолгой жизнью. Земля была готова. Макс заметил стоящую у обочины брошенную машину и подошел к ней – это был внушительного вида пикап с огромным открытым багажником. Он включил двигатель, механизм заработал. В салоне заиграла музыка, она провалилась в мертвую тишину и увязла в ней. Гектор сел рядом с Тридцать четвертым, игрок тронулся и выехал на дорогу.

– Кое-что все же работает.

Хранитель не ответил. Макс предпринял еще одну попытку разговорить мрачного спутника:

– Пора выбираться из этого дерьма, Гектор. Ты же маг, придумай что-нибудь.

– Что? Тут все мертво, совершенно все! Это Зунтр, возведенный в степень! Никакой магии, никакой надежды! Я пробовал эфир, План Пути, План Энергий, План Материи! Ничего не отзывается!

Агент остановил машину.

– А вызов демонов? Стурастан говорил, тебе нет в этом равных!

– Вызов? Возможно…

Гектор свел ладони вместе, и в этот момент будто услышал далекий крик герцога, который звал его по имени. Хранитель уверенно раздвинул границу между мирами, открывая проход сквозь огненную сферу, за которой жили ужасные существа, и приказал явиться Гратагарата по имени Разрушитель, повелителя ледяных пустошей внутренней сферы Нижнего Плана. Земля тут же разверзлась, исторгнув кричащего в небо герцога. Он опустил голову, разжал руки и прорычал на языке жителей Оси:

– Берегись, Хранитель!

Дорога позади них проваливалась в леденящее душу ничто, утягивая за собой весь остальной мир. Хронвек прокричал Максу “Трогай!”, игрок нажал на газ, Гратагарат зацепился за крышу, продрав обшивку когтями, и грохнулся в кузов. Пикап тряхнуло, заднюю ось повело, но Тридцать четвертый уверенным движением выправил машину и стал набирать скорость. Ткнув Гектору локтем под ребра, он прокричал:

– Давай! Ты же Хранитель!

Земля впереди обвалилась в пустоту, машина стремительно летела к краю пропасти, а Гектор закрыл глаза и сосредоточился, вспомнив уроки своего наставника.

***

Стурастан резким движением откинул правую кисть в сторону, приподнял указательный палец левой руки и принялся водить им против часовой стрелки. Наставник прошептал:

– Тоураль таин-дабар унгайа, вилла суум! Морок духа и разума, стань невидим, стань дымом, что ты есть, вернись к тому, кто тебя породил!

Он сжал ладонь и стряхнул с пальцев невидимую жидкость, что была эфиром, подвластным наставникам лишь в цитадели. Реальность пошла дырами, поблекла, и перед Стурастаном предстала мерзкая Турхаднаагрэ, обвитая проводами. Она висела посреди большого зала, и от нее пахло смертью. Мертвые глаза равнодушно глядели на маленького человечка, существо еще не поняло, что случилось. Наставник выхватил саблю и точным движением перерубил один из троссов, тянущихся к мумии со всех сторон. Существо задергалось, а в голове наставника раздался его голос, пахнущий смертью:

– Ты, жалкий червь, что думает о величии мира! Ты ничто по сравнению со мной, предвестницей Хашат! Ты не сможешь причинить мне вред!

Стурастан не умел колдовать вне стен цитадели, но он отлично чувствовал, когда кто-то другой делает это поблизости. Он отступил на пару шагов вбок и ответил:

– Даже не собираюсь. Для этого есть Хранитель.

Из воздуха рядом с ним возник огромный автомобиль – он на мгновение ярко осветил фарами оплетенное проводами существо, после чего снес его, вырвав из металлической паутины. Машина проехала по Турхаднаагрэ всеми колесами, весело подпрыгнув, и остановилась, визжа тормозами, у противоположной стены. Струны питающих нитей задергались, возвращая хозяйку на прежнее место, но тут из кузова выскочил Гратагарат – он подлетел к ней с невероятной для своего размера скоростью, его рука метнулась вперед, и мумия безжизненно повисла в воздухе, удерживаемая питающими тросами. Герцог разжал ладонь, посмотрел на свой трофей и разочарованно отшвырнул едва пульсирующее сердце.

– Я не собираюсь даже пробовать эту дрянь.

А Гектор подошел к чему-то в темноте, наклонился и поднял с пола черное тело.

– Стура, прошу, помоги мне. Она не просыпается.

***

Турхаднаагрэ появилась из сумрака прямо перед Черной Пантерой, но женщина только усмехнулась – призрачный запах гниения предвосхитил появление хозяйки башни. Она вздохнула шелестом опадающей листвы и сказала:

– Ты думаешь, что знаешь меня, но это не так. Моя сущность недоступна твоему пониманию так же, как суть той, кому я служу.

Дака Кад-Хедарайя пожала плечами.

– Я думаю, ты и сама ничего в этом не смыслишь.

Опутанное проводами существо затряслось в приступе смеха:

– Ты можешь думать что угодно, последняя из Кударе. Твой мир пал, и я видела, что с ним стало перед тем, как Хашат приняла его в свои объятия.

Женщина посмотрела в пустые глазницы, сочащиеся черными слезами, и бросила:

– Что ты могла видеть, гниющая плоть? Твои башенки лежат на земле, твои воины превратились в прах. Остался только этот последний гнилой зуб, в котором ты прячешься от смерти, но тебе недолго осталось. Скажи, я ведь права?

Турхаднаагрэ тихо завыла и подалась назад. Дака Кад-Хедарайя двинулась за ней, напирая. Мумия ответила:

– Мои рабы сделали то, ради чего пришли в этот мир, я больше не нуждаюсь в них! Я собрала последних, кто смог пережить войну династий, я призвала их со всех концов этой пустыни и заставила строить! Я создала из ничего великую машину!

– Твоя машина ничего не делает. Что в ней великого?

– Ты не понимаешь, смертное создание! Ты думаешь, Зунтр погиб, но это не так! Вы все слишком глупы, чтобы это понять. Вы думаете, что война династий сделала его таким мертвым, что они выжгли эфир этого мира ядерными зарядами, но это я! Это я, Турхаднаагрэ, я тысячи лет пила его кровь во славу Хашат, питаясь ею, и скоро он падет в ее объятия, как высохший плод с мертвой ветви!

Дака Кад-Хедарайя фыркнула:

– Может, когда-то ты и пила его кровь, когда у тебя были зубы. Но их кто-то вырвал, я видела твои клыки, они лежат в песке, сломанные и бесполезные.

Существо в клубке проводов завыло от ярости.

– Ты не так глупа, как остальные! Ты поняла, для чего эти башни! Да, без них иссушить Зунтр гораздо сложнее, но я сделала это, он почти готов! Этот жалкий человечек, он так и не смог подобраться ко мне!

Черная Пантера шагнула вперед, продолжая теснить мумию:

– Какой-то жалкий человечек уничтожил тысячи твоих башен. Какая досада!

– Это был Хранитель! Последний Хранитель вашего жалкого Ожерелья, и я его погубила! Он знал, что не сможет спасти этот мир, не разрушив главный пик, но не мог подобраться ко мне. Он кружил вокруг, он уничтожил все, до чего мог дотянуться, но моя армия оказалась ему не по зубам! Я смогла подчинить себе силы обеих династий, заставила служить мне! И он погиб, сражаясь с ними!

Дака Кад-Хедарайя заметила:

– Теперь они лежат в песке, подобно всему, что ты создала. Гектор Хронвек разобрался с твоей армией за несколько секунд, мертвая шлюха.

Турхаднаагрэ вдруг перестала пятиться, наклонилась вперед, заглянув пустыми глазницами прямо в душу Черной Пантере и прошелестела у нее в голове:

– Нет никакого Гектора Хронвека, Дака Кад-Хадаре! Есть только старый вампир, который обманул смерть. Твое место не здесь, и ты это знаешь. Я читала твою душу, пока ты играла со мной, я вижу все! Ты давно умерла, Кударе, умерла вместе со своим Саноо! Смотри, вот он, твой мир! Твоя родина, твоя могила! Возвращайся туда, где тебе самое место, проклятая Худу!

Холод и вечность окутывали мир, который когда-то был полон страсти и любви. Она бурлила в каждом дереве, в каждом существе, населяющим прекрасный Саноо, но теперь все вокруг было мертво. Пересохли изумрудные водопады, погасли алмазные звезды в пульсирующем жизнью небе. Высушенные трупы огромных муни холмами лежали на залитых кровью Кудара полях, но даже вечно голодные Худу больше не тревожили мертвый мир, в который должно было войти Хашат. Рандагар Разрушитель довел свое дело до конца, подготовив Саноо к ее приходу. Могучие стволы погибших уррду, цепляющие голыми ветвями низкие облака, не падали на землю, ведь даже гниение прекратилось в этом мире, а ветер больше не пел песен – не было ушей, которые могли их слушать.

Темная фигура брела по полям, покрытым пылью. Мертвая трава с хрустом ломалась под босыми ногами, а слезы впитывались в иссушенную землю. Цепочка следов уходила вдаль, за погибший лес, за мертвые холмы, через русло бывшей реки, теряясь в пустом городе, построенном на засохших деревьях. Дака Кад-Хедарайя медленно умирала вместе со своим миром, теряя с каждой минутой остатки воли. Больше не было ее Саноо, не было ее народа, ее корней. Она не даст плода от другой расы, она последняя из Кудара, последняя душа, которая задержалась на этом свете. В ее голове далеким эхом проносились полузнакомые лица, они что-то хотели, что-то ей говорили, но Черная Пантера не могла вспомнить. Это не ее язык, не язык народа Саноо. Ее место здесь, среди пепла и мертвых деревьев, она найдет тихое место и сядет там, сядет и будет ждать, когда настанет конец.

Женщина опустилась на серую землю у корней большого сангумана, который раньше давал большие сочные плоды рантан, и закрыла глаза. Она не хотела больше плакать, не хотела видеть таким свой Саноо. Она просто хотела умереть. Дака Кад-Хедарайя вздохнула и решила больше не дышать, но тут что-то кольнуло у нее в животе, она ощутила тепло и желание, ноги ее слегка раздвинулись, а рука скользнула вниз. Черная Пантера вспомнила лицо – лицо мужчины, который делал с ней невероятные вещи. Он не был Кудара, но он был очень хорош, лучше многих ее соплеменников. Нет, он не был хорош. Он был самым лучшим, он был тем, кто хранил память о ее прекрасном Саноо, и его звали Гектором.

Хронвек заглянул ей в глаза и до боли сжал руку. Женщина медленно просыпалась, сознание возвращалось к ней вместе с желанием – наконец, она выгнула спину и задрожала всем телом, скидывая кошмарную пелену застилающего реальность морока. Дака Кад-Хедарайя взяла его за голову, притянула к себе и поцеловала в губы, выдохнув:

– Ты научился слышать, маг! А теперь ты умеешь еще и звать! Я никогда больше не забуду твоего лица!

Глаза ее сузились и она прошипела:

– Где эта мертвая сука? Ты убил ее?

Солнце нещадно палило, но на вершине башни было свежо и даже немного дул ветерок. Хронвек сидел, прислонившись спиной к закрывающему камню, и смотрел вдаль, слушая голос своей любовницы. У него в душе впервые за долгое время появилась надежда. Они смогут отбросить назад Хашат, это в их силах. И сделают они это в Зунтре.

Дака Кад-Хедарайя узнала куда больше остальных: она не стала набрасываться на Турхаднаагрэ с оружием, и мумия поведала ей много интересного. Черная Пантера поплатилась за это, попав под гипнотические уловки существа, когда-то бывшего живым, и если бы не Хронвек, в отчаянии применивший магию чресел народа Кудара, в которой сам едва разбирался, Черная Пантера умерла бы в самом страшном для нее месте.

Под ними лежал зал, погруженный во мрак. Оборванные провода больше не питали жизнью вестницу Хашат, башня умерла окончательно. Хронвек задумчиво сказал:

– Значит, это она лишила Зунтр эфира. Интересное применение имеют Закрывающие камни.

Стурастан отозвался:

– И погубила последнего Хранителя, о котором почти не осталось записей в библиотеке. Возможно, резервная база данных сможет пролить свет на эту историю.

– Возможно. В любом случае, мы смогли обставить противника, возможно, впервые с начала этой войны. Зунтр не мог восстановиться не потому, что династии убили в нем жизнь – жизнь невозможно уничтожить до конца. Ему мешала Турхаднаагрэ, но теперь ее не стало, и у Тарангона появилось много работы. Пришло время открыть ковчег.

Макс проронил:

– Но кто тогда будет восстанавливать пирамиду в Мирее?

Гектор посмотрел на него очень внимательным взглядом и ответил:

– Возможно, у меня есть один кандидат.

***

Инспектор Бремер рассматривал лежащее на столе в Башне Лекарей тело и пыхтел трубкой. Останки Турхаднаагрэ не могли испортиться, ее трупом брезговали даже микроорганизмы. Ганс выпустил изо рта кольцо дыма и проворчал:

– Следующий раз перед тем, как вы полезете в логово подобной твари, запустите туда ядерную боеголовку, а лучше две. Уверен, Гектор, у вас имеется в запасе несколько штук.

Хронвек, который изучал под микроскопом образец мертвой ткани, оторвался от окуляров и ответил:

– Она рассказала нам много чего интересного, а с термоядерным зарядом по душам не побеседуешь.

– И все-таки я бы предпочел распылить ее на атомы, вместе со всей ценной информацией. Откуда вообще она появилась в Зунтре?

Хранитель снова припал к линзам.

– Мы не знаем. Когда в цитадели появился последний Хранитель, она уже вовсю орудовала в пустыне, собрав под свои знамена армию одичавших людей, которые бродили по планете в поисках пищи и воды. Мой предшественник не успел набраться опыта, он не завершил обучение до конца, но ему пришлось действовать – Зунтр стремительно угасал, долина пиков выжигала эфир этого мира быстро и безжалостно. Турхаднаагрэ показалось недостаточным уничтожение природы и цивилизации в ядерном аду, она решила добить умирающий мир. Как это ни ужасно, но подобные новости меня весьма обнадеживают.

– Почему?

– Хашат не может просто взять и прийти в очередную реальность, ей требуется серьезная подготовка. Она должна найти предвестника, готового окончательно погубить собственную планету ради…

– Ради чего?

– Я не знаю. Никто не знает, что оно есть, Ганс. Хашат не зло и не смерть, оно нечто большее. Думаю, поняв, что оно такое, мы еще на шаг приблизимся к победе над ним. Последний Хранитель погиб, пытаясь отсрочить его приход в Зунтр, предыдущие отдали свои жизни, сражаясь за Саноо и Плайману. Эти жертвы не были напрасны. Хашат удалось задержать, хотя оно по-прежнему дышит нам в спину.

Инспектор покачал головой, пуская трубкой дым.

– Просто не умещается в голове. Говорите, теперь у Зунтра появился шанс?

– Да. Давайте, я покажу вам.

Хронвек оставил в покое микроскоп, подошел к Бремеру и взял его под локоть, переместившись на вершину башни Хранителя.

– Давайте его немного расшевелим.

Маг шарахнул молнией в песок и открыл План Пути. Бремера окутал туман, и он оказался рядом с пирамидой Тарангона. Одна из ее граней была сложена, через нее были видны внутренности гигантского сооружения. Гектор направился к странным машинам белого цвета, возле которых суетились Макс и смотритель. Поприветствовав их взмахом руки, Хронвек крикнул:

– Как ваши успехи?

Старый отшельник поклонился и ответил:

– Мы работаем не покладая рук, мастер, и дело движется, хвала Ожерелью! Посмотрите, первые ростки уже пробиваются к свету!

Полицейский посмотрел за спину старика и охнул от удивления – от основания ковчега широким конусом расходилась полоса черной земли, сквозь которую проклевывалась зеленая трава. Тут и там он видел свежепосаженные деревья, на которых уже сидели удивительные, покрытые мехом птицы. Тридцать четвертый сказал:

– Учитель не хочет обременять тебя мелкими заботами, Гектор. Нам не хватает воды, жадный песок поглощает ее даже сквозь защитную пленку, которая должна удерживать влагу. Ресурсов пирамиды недостаточно для того, чтобы питать даже такой небольшой участок открытой земли.

Инспектор удивленно поднял брови:

– Учитель?

Гектор объяснил:

– Макс проходит обучение на смотрителя ковчега Ожерелья Пальмеи. Это его желание.

Игрок кивнул и добавил:

– Тарангон говорит, что больше всего ценит жизнь тот, кто понял ее цену. Мне это нужно, я хочу восстановить ковчег Миреи, хочу помочь вернуть дыхание Зунтру.

Тарангон погладил бороду.

– Когда-то давно я прошел похожим путем. Через смерть мы понимаем жизнь, ведь только теряя, мы начинаем ценить то, что дано нам Вселенной. Этот мальчик будет хорошим смотрителем.

Ганс с пониманием потер подбородок.

– А я все думал, где же ты научился так метко стрелять, старый пройдоха.

Тарангон улыбнулся одними глазами. Бремер попыхтел трубкой, но безрезультатно.

– Могу я попросить у вас прикурить, Гектор?

Маг резко дернул ладонью, и между его пальцев появилась дуга плазмы. Она угрожающе выгнулась, протянув к лицу полицейского гудящее щупальце. Инспектор испуганно отшатнулся.

– О, господи, осторожнее!

Хронвек прикрыл План Энергий, уменьшив поток огня до минимальных размеров. Бремер наклонился, попыхтел, пуская клубы дыма, и довольно затянулся.

– Надо будет подарить вам зажигалку.

Хранитель весело ухмыльнулся и сказал:

– Этот мир с каждым днем оживает, я чувствую. В нем все легче менять мировой порядок, ткань его пространства более не похожа на бетонную стену. Макс, ты сказал, вам нужна вода? Сколько?

– Чем больше, тем лучше. Эту пустыню невозможно напоить вдоволь.

– Невозможно, говоришь? Я не знаю такого слова.

Маг закрыл глаза и открыл План Материи. Он нашел в нем прохладную, чистую и свежую хрустальную воду, открыл ей дорогу между реальностями и выпустил в Зунтр. Она хлынула вниз, скатываясь по граням ковчега, искрясь на солнце, Гектор направил бурлящий поток по обе стороны от островка молодой жизни, неуверенно держащейся юными корешками за землю, и окружил его широкой полосой воды. Жидкость впитывалась в песок, но из Плана Материи бил мощный фонтан, он с ревом гнал прочь жар пустыни, и вот появились первые лужи, они становились глубже, соединялись, уплотняя и проваливая песок, водоем рос и рос, а Хранитель все стоял, закрыв глаза, и улыбался. Через десяток минут вокруг них сверкало приличное озеро, полное голубой воды. Смотрителю казалось, что он слышит, как молодые побеги жадно пьют, насыщаясь влагой, чтобы быстрее заполнить пустоту, которую породила бессмысленная война династий. Он упал на колени и заплакал. Гектор открыл глаза, осмотрел результат своего труда и удовлетворенно кивнул. Все же смерть – это часть жизни, и чем ее больше вокруг, тем сильнее хочется жить. Нужно всегда помнить о смерти.

Чужая боль

Реджиналь Спаркс ненавидел женщин. Они напоминали магу о его слабостях, о том, что он всего лишь человек, рождённый, чтобы желать. Они имели над ним какую-то власть, невероятную и непостижимую. Реджиналь не мог от них отказаться, как бы ни хотел, и поэтому каждый раз, получая желаемое, делал все, чтобы показать женщине свое превосходство. Но это было бесполезно, так как даже униженная, связанная и лежащая у его ног блудница все равно оставалась желанной, доказывая то, что он самый обычный самец, неспособный контролировать примитивную похоть и находящийся в ее власти. Они были бичом Реджиналя и камнем его преткновения, и чем сильнее он хотел женщину, тем больше ее ненавидел.

Эта была просто сногсшибательной. Спаркс наткнулся на нее в переулке между улицей Маврателя Целителя и бульваром Белых фонтанов. Куртизанка стояла к нему спиной, но он сразу понял, кто она такая – ее бедра едва заметно покачивались, пробуждая звериную силу мага. Реджиналь был диосийцем и членом Истинного Круга, он контролировал все в своей жизни. Все, кроме одной вещи. О, если бы другие узнали о его слабости, какое оружие оказалось бы в руках врагов магистра!

Спаркс подошёл к женщине, она обернулась. Лицо ее было скрыто накидкой – это было новое веяние моды, пришедшее в Морантану с юга. Мужчина приблизился и спросил:

– Сколько?

Незнакомка слегка отклонилась назад, сохраняя раздражающую аппетит дистанцию, и шепнула:

– Для тебя, маг, дорого!

Он схватил ее за руку, но она рассмеялась и взяла клиента под локоть. Голос у куртизанки был мягкий, глубокий, он будоражил и обещал. Спаркс совсем потерял голову, когда она сказала:

– Не сомневаюсь, мы сможем договориться, красавец. Пойдем.

Увлекаемый в путаницу переулков, Реджиналь едва успел подать знак охране, чтобы они не бросались в глаза. Наемники работали на него уже давно и отлично знали, что сейчас случится, поэтому отстали и двигались на звук лютни, который порождало эфирное заклинание Неуловимой Песни, незаметно брошенное искусным магом. Спаркс уже рисовал в своем воображении, как все будет. Она узнает, что такое смирение, она будет умолять его остановиться, но ничто не смягчит ее судьбу. Наемники позаботятся о том, чтобы им не мешали, а Эфирная Формула Тишины заглушит все громкие звуки. Это будет великолепно.

Проститутка юркнула под навес, за которым обнаружился проход в закрытый дворик, отперла дверь и поманила мага за собой. Когда они вошли в полутемное помещение, Реджиналь притянул ее к себе, не в силах больше ждать:

– Мы одни, наконец?!

Женщина выскользнула из его рук, будто уж.

– Да, красавец. Закрой дверь, чтобы нам не мешали.

Он фыркнул и отмахнулся. Им не помешают, ребята из Горного Арида отлично знали свое дело, поэтому он их и нанял. Маг прошел за ней в комнату, которая оказалась задрапированным будуаром, приблизился к блуднице и прижал ее упругое тело к себе. Спаркс откинул с лица куртизанки накидку, вскрикнул и отшатнулся – с черного, как уголь, лица на него пронзительно смотрели, проникая в самую душу, прекрасные глаза. Маг воскликнул:

– Кто ты?!

Она обнажила белоснежные зубы в усмешке:

– Ты хотел обсудить цену, диосиец.

Реджиналь снова ощутил влечение, а с ним и ненависть:

– Сколько ты стоишь?

Она повела плечом, и у мага зашумело в ушах:

– У тебя не хватит на меня денег.

Спаркс почувствовал, что теряет контроль. Он сделал движение, чтобы приблизиться, чтобы схватить ее и бросить на пол, он хотел наступить ногой на это прекрасное лицо и услышать, как она умоляет его, но внутренний голос закричал, усиленный заклятьем Тревожной Сойки, которым маг владел в совершенстве. Оно обостряло ощущение опасности, усиливало интуицию. Реджиналь замер и попытался понять, что ему угрожает. Блудница уселась на кровать и слегка раздвинула ноги под длинным тонким платьем:

– А ты не так прост, диосиец.

– Кто ты? – спросил он снова, в этот раз подкрепив слова Заклинанием Жгучей Петли, стянув вместе ее лодыжки, и сморщившись от нестерпимого жжения между лопаток, будто от удара кнутом, вызванного побочным эффектом эфирной магии. Куртизанка вскинула подбородок и ответила:

– Я Дака Кад-Хедарайя. Ты закончил, Гектор?

Спаркс резко повернулся, заклятье Тревожной Сойки снова кольнуло в душу, и тогда маг заметил, что на его шею накинута едва видимая, тончайшая нить, уходящая в темноту под потолком. Он опустил глаза и увидел ещё две нити, и ещё две. Маг находился в центре паутины, сотканной из смертоносных серебристых струн, которые обвивали его, будто кокон с личинкой. Диосиец слышал о такой магии, о ней слышали все члены Круга. Реджиналь прошептал:

– Мастер Нитей! Чего ты от меня хочешь?

Тени в углу заиграли, и перед Спарксом предстала фигура в плаще с капюшоном. Мастер Нитей улыбнулся:

– Ты уже открыл План Пути, я знаю. Но ты не сможешь удрать отсюда, Спаркс. Разве что по частям.

Он бросил короткую фразу, в которой маг узнал примитивное заклятие хаоса, из тех, что изучают на первом курсе ученики Свода, и, к своему удивлению, обнаружил, что Жгучая Петля, от которой невозможно было освободиться, больше не действует. Черная женщина закинула ногу на ногу:

– Спасибо, милый.

Реджиналь поднял брови, не в силах сдержаться:

– Но как?!

Мастер Нитей сказал:

– Иногда простое решение самое лучшее. Однако, к делу.

Он подошёл к диосийцу вплотную и тихо произнес:

– Мне нужен Монарх.

***

В покоях Круга было тихо, как в гробнице. Зурат Диармадан смотрел в открытое окно на водопад, срывающийся в пропасть по ту сторону ущелья, над которым возвышались восточные стены Свода. Через час начнется Совет, а Спаркса, Р'джейлы и Финноргала никто не видел. Монарх будет в бешенстве.

Члены Истиного Круга начали пропадать неделю назад, последним исчез Спаркс. Зурат мог бы подумать, что это одна из периодических отлучек Реджиналя, после которых он возвращался умиротворённый, как кот, съевший миску сметаны, но не накануне Совета и не после исчезновения двух других магов.

Все трое растаяли без следа – один вышел из Свода и пропал где-то между южными воротами и центральным рынком, другая исчезла во время прогулки на ладье по заливу Четырех Цепей. Спаркс был самым осторожным из них, его Тревожная Сойка не раз выручала мага. Диармадан не сказал остальным, что обнаружил в его апартаментах. Из двенадцати птиц, сидящих в клетках, две были мертвы, а это означало, что заклинание сработало дважды. Ему что-то угрожало, и Реджиналь узнал об этом – сойки предупредили его ценой своей жизни, однако маг ничего не смог сделать. Зурат промолчал и о наемниках Спаркса, которых нашли в Театральном районе. Все трое болтались по улицам, бормоча под нос и пуская слюни, и Диармадану нетрудно было узнать сложное эфирное заклинание, которое называлось Сном Разума, и было, пожалуй, единственным заклинанием этой школы, не вызывающим побочных эффектов. Его умели накладывать всего несколько человек, и каждого из них Диармадан знал лично.

Члены Истинного Круга не подозревали, что на них объявлена охота. Зурат, как правая рука Монарха, не мог допустить паники среди остальных, однако сам держался с трудом. Перед ним сейчас стоял сложный выбор – бежать, бросив все, поддержать хозяина или попытаться найти Гектора Хронвека, который, скорее всего, и стоит за похищениями магов. Монарх боялся его, как огня, с каждым разом всё чаще срываясь на крик во время сеансов Совета. Последние три собрания были посвящены исключительно Хранителю – Круг задействовал огромные ресурсы для его устранения, но все было бесполезно. Хронвек попал в одну из ловушек в землях баронов, оставив после себя кучу трупов и четвертованного, но живого наемника, умирающего от страха. Он каким-то невероятным образом добился поддержки Вакарры и королевства Восточных эльфов, в этих землях Круг утратил почти все былое влияние, его эмиссары были выдворены назад в Морантану. Кольцо вокруг Монарха сжималось, несмотря на титанические усилия магов Свода. Через час повелитель выйдет на связь, и Диармадану придется рассказать все – перед лицом Монарха лгать было равносильно самоубийству. Зурат едва слышно вздохнул и посмотрел на притихших членов Истиного Круга, ждущих очередного Совета, как судного дня. Решение нужно принимать сейчас.

***

Процесс настройки сонного дымчатого кристалла был довольно тонок, но не занимал много времени. Советник Кудан был одним из трёх магов, знавших повелителя лично, и поэтому он мог связаться с Монархом подобным образом. С помощью кристаллов невозможно было выйти на связь с человеком, которого ты никогда не видел, подобно тому, как нельзя было переместиться через План Пути туда, где никогда не бывал. Монарх был загадкой для всех, но даже ему требовалось изредка появляться на людях.

Первая их встреча стала для Кудана неожиданностью. Он тогда пребывал в каменоломнях Чизурии, следя за отгрузкой огромного Закрывающего камня, обнаруженного в нижних штольнях. Повелитель распорядился доставить его в северный Шейен, на побережье, обдуваемое ледяными ветрами. Что он собирался с ним делать, маг не знал, зато он прекрасно представлял, что случится, если жёлтую глыбу повредят по дороге. Поэтому он уже пятый день наблюдал за тем, как ее медленно поднимают на поверхность с помощью системы лебёдок и блоков.

Прошло больше двадцати лет, а Кудан помнил все, как будто их встреча случилась вчера. Он сидел в кресле, задумчиво листая сборник стихов на языке инзимате, отличавшимся большим количеством прилагательных и оттого чутком и красочном. Инзиматом пользовались высшие сословия Чизурии, крестьянам говорить на нем было запрещено.

Он заканчивал прелестное эссе о любви к древесной деве, когда в лицо ему пахнуло холодом, и перед ним предстал мужчина средних лет, одетый в кожаный костюм. На плечах у него была меховая накидка, а на бедре висел меч. Незнакомец посмотрел на диосийца глазами древнего старца, и Кудан вздрогнул, а когда пришелец заговорил, маг упал на одно колено и склонился в поклоне – он бывал на Советах Истинного Круга и узнал голос. Монарх произнес с усмешкой:

– Пока ты читаешь лирический бред влюбленного в собственное отражение Клиортана Виллины, мой камень уронят безрукие кретины, за которыми никто не смотрит.

Кудан весь сжался и пробормотал:

– Я не отхожу ни на шаг от Закрывающего камня, повелитель!

Монарх буркнул в ответ что-то неразборчивое и наклонился над перилами, изучая систему блоков внизу.

– Плечи кранов изготовлены с расчетом на глыбу базальта, готов поспорить, однако удельный вес жёлтого камня в полтора раза выше. Они не выдержат нагрузки и треснут как раз тогда, когда он будет на половине пути к поверхности.

Диосиец открыл рот, но ничего не сказал – повелитель даже не смотрел в его сторону. Неожиданно Монарх перемахнул через перила и беззвучно рухнул в пропасть. Кудан бросился вперёд, с криком склонился над ограждением, но внизу все было по-прежнему – рабочие суетились, подкладывая клинья под жёлтую глыбу и медленно двигая ее к подъемной платформе. Не успел маг опомниться, как сильная рука схватила его за шею, нагнув вперед, и он едва не сорвался, в последний момент вцепившись в поручень. Голос Монарха прошептал у самого уха:

– Если с ним что-нибудь случится, тебе лучше прыгнуть вниз, поскольку, когда я до тебя доберусь, ты пожалеешь, что не разбился о камни.

Давление на шею исчезло так же внезапно, как и появилось. Диосиец отшатнулся от края площадки, обернулся и увидел Монарха – он, как ни в чем не бывало, листал сборник стихов.

– Как ты можешь такое читать? Это просто сопливые мечты наивного простофили. Ты же понимаешь, что мир устроен куда сложнее, правда, Кудан?

Маг снова склонился в поклоне. Монарх бросил:

– Хватит пресмыкаться, я и так вижу, что ты дрожишь от страха. Запомни, что я скажу. Ты много сделал для Круга, и я надеюсь, что тебе можно доверять. Этот груз крайне важен, он непременно должен быть доставлен в Шейен, и ничто не должно нам помешать, ты понял? Цена не имеет значения.

– Да, повелитель.

– Обеспечь охрану моему камню. Запроси поддержку Круга, действуй от моего имени. Если не сможешь справиться сам – вызывай меня через сонный кристалл.

И повелитель растворился в воздухе, оставив Кудана одного.

Конечно, диосиец не посмел вызвать Монарха. Маг приказал усилить систему блоков, нанял целое войско для сопровождения каравана и все долгие три месяца не отходил от Закрывающего камня, для надежности вызвав еще двух магов из Морантаны.

Почувствовав, что кристалл готов, Кудан выпрямился и внимательно изучил курящийся над ним серый туман. Ближайшие несколько часов достаточно будет небольшого усилия воли, чтобы вызвать повелителя. Маг удовлетворённо кивнул. Он подошёл к окну, посмотрел вниз, на суетящихся прохожих, бегущих по мостовой, и подскочил от неожиданности, услышав за спиной знакомый голос.

– Я смотрю, у тебя уже всё готово.

Диосиец отшатнулся от окна, повернулся и увидел его. Все та же меховая накидка, тот же кожаный костюм. И те же равнодушные, пронзающие насквозь холодные глаза.

– Повелитель! – Кудан склонился в поклоне.

– Поднимись, у меня не так много времени. Слушай внимательно.

Монарх сделал приглашающий жест, маг приблизился.

– Да, господин!

Нежданный гость провел вокруг себя рукой, едва слышно что-то прошептав.

– Эфирная Формула Тишины поглотит все звуки в этой комнате, мы можем говорить открыто. Вижу, кристалл настроен. Я выбрал тебя, Кудан, потому что остальным у меня доверия нет. Хронвек хочет проникнуть в Свод во время Совета и похитить кристалл, чтобы определить источник сигнала.

– Но если он…

– Скорее всего, Хранитель всех вас убьет и заберёт камень. Но тебя не должно это беспокоить, мой друг. Хронвек думает, что опережает меня на шаг, однако он ошибается. Он похитил троих членов Истинного Круга в надежде выпытать у них информацию…

– Троих? Но мы…

– Пока недосчитались двоих. Реджиналь Спаркс третий. Зурат Диармадан знает об этом, я уверен, но молчит, чтобы не вызывать паники. Как думаешь, о чем он сейчас размышляет?

Кудан понял, что от его ответа зависит очень многое.

– Он, должно быть, взвешивает ваши шансы. И хочет удрать.

Монарх ударил по столу кулаком, сонный кристалл подпрыгнул в своем держателе.

– Я окружён трусами и предателями! Ты прав, Кудан, эта крыса ищет Хронвека, чтобы примкнуть к нему. И не он один. Я хочу избавить себя от этих подхалимов, и ты мне поможешь.

Маг поклонился. Повелитель коснулся пальцем его подбородка и поднял голову мага, заглянув ему в глаза.

– Природа сонного кристалла очень нестабильна. Мало кто знает, что при надлежащей настройке он превращается в мощное оружие. Я изменю его свойства, и когда Хронвек окажется рядом, мы взорвем его.

– Повелитель, но я…

– Не бойся, Кудан. Моя магия защитит тебя. Когда все будет сделано, мы соберём новый Истинный Круг, и ты будешь его председателем.

Диосиец прищурился и с сомнением покачал головой:

– Но если Хранитель будет защищён так же, как я?

Монарх сжал его плечо, пригнув мага к полу.

– Ты сомневаешься во мне? Он силен, да, но его сила молода. Я сильнее его в сотню раз, Кудан, и моя магия тоже! Он не сможет защитить себя от взрыва сонного кристалла, только я на это способен!

Диосиец упал на колени.

– Прости меня, повелитель! Я не сомневаюсь, нет!

Монарх отпустил его и подошёл к столу. Он взял в руки сонный камень, закрыл глаза, и Кудан услышал тонкий свист, от которого у него сразу же сильно заболела голова. Маг зажал руками уши, упал на бок и закричал – ему казалось, что зубы покидают десны, словно их выдирают изо рта огромными клещами. Кудан поджал колени к подбородку, сжался в комок, и тут все закончилось. Он с огромным трудом встал и увидел Монарха, который вытирал платком кровавые слезы, текущие из глаз. Заметив его взгляд, повелитель сказал:

– Чем сильнее магия, тем больше побочных эффектов. Теперь ты.

Кудан подошёл. Монарх снова прикрыл глаза и прошептал что-то едва слышно, после чего вскрикнул и сложился пополам, как от удара в живот. Диосиец почувствовал, что воздух вокруг него стал иным, но что конкретно поменялось, понять было невозможно. Повелитель разогнулся.

– Защита продержится чуть больше четырех часов. Эта магия поглотит все, что может причинить тебе вред. Когда Хронвек будет рядом, используй План Энергий – от слабого разряда молнии кристалл детонирует.

– Да, повелитель!

– Хорошо. И помни – за преданность я дам тебе все, что захочешь, но если ты провалишь дело – тебе конец, Кудан.

Сказав это, Монарх исчез, оставив мага наедине со своими сомнениями.

***

Никогда в Башне Узников не было так людно. Три из двенадцати камер были заняты – маги Круга Диосии сидели, нервно переглядываясь под мрачным взглядом гиганта Угнолла. В течение трёх дней Гектор похищал из Морантаны по одному диосийцу, постепенно пополняя свою коллекцию. У него не было какой-то конкретной цели, он просто хотел разозлить и без того взбешенного Монарха, заставить его ошибиться.

Финноргал, которого Хронвек похитил первым, просто взяв его под локоть, когда тот выбирал ткани на рынке, и переместившись вместе с ним прямо в эту камеру, покосился на Р'Джейлу и шепнул:

– Как думаешь, кто будет следующим?

Она пожала плечами.

– В полдень состоится Совет, и Хранитель об этом знает, благодаря нашему болтливому любителю шлюх. Да, Реджиналь?

Спаркс злобно покосился на женщину и бросил:

– У меня не было выбора. Если бы я знал, что Хронвек и Мастер Нитей – это одно лицо, я бы уже давно все бросил к Рогатому Демону. Этот человек остановил орду с Восточной равнины! Он бы просто расчленил меня на тысячи кусков своими ужасными струнами, вот и все. Конечно, я рассказал ему о Совете.

Финноргал согласно кивнул.

– Мы уже пытались убить его однажды, и чем всё закончилось? Я сам лично поразил его молнией не менее пяти раз, но на нём даже следов не осталось!

Р'Джейла кивнула:

– Это какая-то очень древняя магия.

Реджиналь добавил:

– Или совсем новая, которую он сам и придумал.

Финноргал улёгся на кровать, пробормотав:

– Если он нас ещё не убил, возможно, существует шанс с ним договориться.

Дверь в помещение отворилась, и вошёл Юкт. Он дружески хлопнул по плечу Угнолла и сказал:

– Пора тебе отдохнуть, мой друг. Зайди на кухню, леди Жуада зовёт тебя отобедать. А я пока пообщаюсь с коллегами.

Гигант с ворчанием встал и зашагал вниз по лестнице, а Юкт подошёл к клетке Спаркса и усмехнулся:

– Все решаете, к кому примкнуть? Или вы для таких разговоров недостаточно друг другу доверяете?

Реджиналь пожал плечами и буркнул:

– Ты думаешь, у вас есть шансы? Против Хронвека весь Свод, вся Морантана, мы можем сровнять это место с землей, достаточно захотеть.

– Какое место, Спаркс? Ты даже не знаешь, где тебя держат. Ты вообще ничего не знаешь. Я прекрасно представляю твое состояние, я сам был таким же, как ты. Думаешь, это Хронвек перетянул меня на свою сторону? Нет, мой друг. Просто Монарх вышвырнул меня, как ненужную больше вещь, а Гектор подобрал. Вы всего лишь пешки для повелителя, ты и сам прекрасно это знаешь.

Башня погрузилась в молчание. Юкт уселся на стул, открыл книгу, которую принес с собой, и принялся читать. Шли минуты. Узники размышляли, мысли их были мятежны и разрознены. Те, кто недавно управлял этим миром, сейчас оказались между молотом и наковальней, имя которым – Монарх и Хранитель.

***

– Ты останешься в замке, клянусь Рогатыми Демонами!

Наставник с грохотом поставил табурет на пол и уселся сверху – этот жест Гектор знал очень хорошо, он означал конец дискуссии. Стурастан добавил:

– Я просил, чтобы ты всегда думал перед тем, как действовать, но вместо этого ты воруешь магов из-под носа Монарха, как голодный школьник сливы с лотка, рискуя попасть в ловушку! Что тебе это даст? Они ничего не знают, это просто исполнители чужой воли, наш враг расстанется с ними без сожаления. Тебя ни на минуту нельзя оставить одного!

Хранитель виновато пожал плечами. Гневная тирада продолжилась:

– Что ты собрался делать дальше? Выкрасть весь Свод? Мне просто интересно.

Гектор решил, что пора прервать поток нравоучений.

– Маги Истинного Круга собираются на Совет. Монарх никогда не показывается на людях, и все контакты с кругом происходят с помощью связи через сонные кристаллы. Я собираюсь выкрасть ещё один.

Стурастан задумался.

– Мысль неплохая, но и Монарх не дурак. Авеля туда уже не заслать, диосийцы быстро учатся на своих ошибках, но и тебе появляться в Своде живьём опасно.

Хронвек почесал щетину на подбородке и сказал:

– Я позову Бремера.

В лесу щебетали птицы и сновали стрекозы. Инспектор сидел на поросшем оранжевым мхом бревне, наблюдая, как Лесополь ползает в траве, собирая ягоды. Рядом сидел Ру-ру – полуразумный лигур. Он почесывал покрытое белым мехом пузо, периодически снимая с больших тупых когтей клоки шерсти и облизывался. Лигуры очень любили ягоды пиу, но не могли их собирать из-за грубости лап, поэтому с удовольствием меняли свою шерсть на угощение. Ру-ру повернулся к Бремеру, вывалил большой красный язык и оттянул углы рта, демонстрируя крупные зубы – так он проявлял симпатию. Полицейский спросил:

– Ру-ру, а у тебя есть жена?

Лигур откинулся назад, опершись на длинный хвост, и развел лапы в стороны, издав довольное урчание. Ганс засмеялся:

– Что это значит?

Лесополь поднял голову:

– Его жена большая и мягкая, это очень хорошая и красивая жена.

– Как ты это понял?

– Лигуры всегда говорят так, как есть. Просто не сомневайся в том, что они показывают, вот и все.

Ру-ру взял заднюю лапу в передние и принялся с урчанием ее облизывать. Бремер спросил:

– Он что, так сильно ее любит, что готов целовать ее ножки?

Фикси кивнул с серьезным видом.

– Лесополь рад, что Бремер понял язык лигуров.

Немец почесал в затылке. Человечек подошёл к странному существу и протянул ему плетёный стаканчик с ягодами. Ру-ру аккуратно взял его в лапы и высыпал содержимое себе в рот, от наслаждения закатив глаза. Воздух слабо замерцал, и на поляне появился Хронвек – он озабоченно хмурил брови.

– Привет, Ру-ру. Как твое семейство?

Лигур не ответил – он был занят поглощением ягод. Гектор сказал:

– Нам нужен ваш совет, инспектор. Могу я попросить вас присоединиться к нашему совещанию в Башне Наставников?

Ганс похлопал Ру-Ру по мохнатой спине и кивнул.

– Конечно, мой друг.

Когда Стурастан закончил, немец долгое время молчал, попыхивая трубкой. Наконец, он произнес:

– Соваться туда будет самой большой ошибкой. Это ловушка, даже не сомневайтесь. Хронвек, вы похитили троих магов Свода, каждый из них знал о грядущем Совете. Монарх будет последним дураком, если не воспользуется такой возможностью.

Стурастан согласно кивнул.

– Но как мы можем использовать это к своей выгоде?

Инспектор покачал головой:

– Не знаю. Однако я бы не исключал другую возможность.

Наставник поднял бровь:

– Другую?

– Он знает, что мы знаем о ловушке. Он предполагает, что мы будем действовать, исходя из этого знания, и постарается нас переиграть.

Гектор спросил:

– И как нам быть?

– Да никак. Пусть он плетет свои интриги, тратит ресурсы и доверие соратников. Оставьте его в покое.

– Но…

Ганс выпустил облако дыма и усмехнулся:

– Вы ещё успеете его изловить. Монарх опасен, и будет глупо соваться в его нору, особенно после того, как вы сами предупредили хозяина, что придёте.

Стурастан слез с табурета, походил взад-вперед на манер Гратагарата и сказал:

– И то верно. Помотаем ему нервы. Однако крадеными магами нужно заняться, раз уж они здесь.

Хронвек кивнул.

– Непременно займёмся, но сначала – пообедаем.

Когда цитадель пребывала в Мирее, леди Жуада угощала его жителей невероятной рыбной похлебкой с орешками тыоки-оки, которыми торговали фикси, меняя их на соль и сахар. Маленький народец высушивал их особым образом, после чего они становились пригодными в пищу, а сваренные в рыбном бульоне приобретали просто бесподобный вкус.

Это был один из редких моментов, когда за большим столом в кухне Женского крыла собрались почти все обитатели Призрачного Замка – не хватало только посла Нижнего Плана и диосийца Юкта, который остался в Башне Лекарей сторожить магов Свода. Гратагарат никогда не разделял трапезы с жителями кольца, поскольку вид демона, принимающего пищу, не просто отбивал аппетит, но и стимулировал усиленное сокращение кишечника наблюдателя.

Угнолл первым прикончил свою порцию, благодарно вздохнул и прикрыл глаза. Хозяйка сказала:

– Не засыпай, сейчас я принесу жаркое с олениной.

Гигант приоткрыл один глаз. Гектор поинтересовался:

– О чем думает охотник?

Орк выпрямился и сказал густым басом:

– Мое место не здесь, Хранитель Хронвек. Угнолл должен вернуться на Великую Ладонь.

Авель удивлённо воскликнул:

– Что ты там забыл? На пустошах нет ничего, что стоило бы внимания.

Великан поглядел на вора сверху вниз и пожал плечами:

– Мир открывается тому, кто умеет видеть. Равнины Великого Кочевника зовут меня, но не поэтому я решил вернуться. Мой народ страдает, теперь я это понимаю. Магистр Юкт показал мне мир глазами мудрых людей, что говорят со страниц книг живыми словами, и эти слова сильнее сотен воинов. Я приду в Великий Храм и позову всех шаманов, я скажу им, чтобы они призвали дурбанов со всей Ладони и, когда те соберутся, я расскажу им то, что понял. А они передадут остальным.

Наставник Стурастан оторвался от еды и спросил:

– А что ты понял, Угнолл?

Орк опустил тяжёлый кулак на стол и ответил:

– Я понял, что сила, данная моему народу, столь же огромна, сколь бессмысленна. Мы сражаемся друг с другом ради славы, мы гибнем и восхваляем бездумную ярость. Если бы дети Великого Кочевника направили свои помыслы в будущее, если бы они захотели его изменить, наши равнины стали бы величайшим государством Миреи.

Черная Пантера громко щёлкнула языком, язвительно заметив:

– Восточная равнина так же далека от государства, как все ваши племена от единства.

Угнолл поднял руку и указал на женщину пальцем:

– Ты права, Дака Кад-Хедарайя! В этом слабость моего народа! Но я это понял, а они – нет. И значит, я должен всем им объяснить, что такое настоящая сила!

– Ты не думал о том, что твои родичи не хотят, чтобы им это объясняли? Их пока все устраивало, разве нет?

Воин кивнул, соглашаясь, и сказал:

– Нельзя хотеть того, чего не знаешь. Мой народ не знает другой правды. Я не буду заставлять их идти за мной, черная женщина. Я просто дам им выбор.

Гектор, который все это время сидел, разглядывая доски столешницы, поднял глаза и тихо спросил:

– И что это будет за выбор, Угнолл?

Зеленый человек ненадолго задумался, подбирая слова.

– Я предложу им создать город. Такой, какие строят на твоей Земле, Хронвек. Где сильный защищает слабого, а умный помогает глупому понять мир. Я расскажу им об этом городе, которого ещё нет, но который лежит у них на ладонях, я докажу им, что если мы соединим наши руки вместе, то они станут такими же большими и сильными, как руки Великого Кочевника. И этими руками мы построим его.

Хранитель ничего не ответил, лишь кивнул с одобрением. Леди Жуада принесла печеное мясо с бататом и зеленью, вино и свежий хлеб. Тарангон положил в свою тарелку немного еды, отхлебнул вина и сказал Угноллу:

– Мы с Максом тоже вскоре отправимся на Восточную равнину. Начнем восстанавливать пирамиду. Ты поможешь нам договориться с шаманами Храма Великого Кочевника?

Орк кивнул, сосредоточенно пережевывая мясо. Черная Пантера закончила трапезу и дернула за рукав Макса, который ел мало и теперь сидел, задумчиво разглядывая окорока, висящие в сумраке под потолком:

– Вставай, пойдем, сменим Юкта. Я хотела поболтать немного с одним из магов Свода, он просто создан для совращения.

Хранитель спросил:

– Ты про Спаркса?

Она улыбнулась:

– Не представляю, как этот похотливый кобель смог достичь таких высот в круге Диосии. Все, чем он может думать, когда видит женское тело, находится ниже пояса. Он так быстро раскололся в Морантане!

– А тебе не кажется, что его откровенности способствовала накинутая на шею струна?

Дака Кад-Хедарайя встала, бросив через плечо:

– Вот из-за нее он как раз и не рассказал остального. Пойдем, Макс.

Тридцать четвертый поднялся. Он оценил приглашение – Черная Пантера видела его насквозь, она знала, что ему будет интересно поглядеть, как можно заставить говорить человека, не причиняя ему боли. Макс не любил пытки, но ему часто приходилось прибегать к ним. Игрок прибавил шагу – Дака Кад-Хедарайя ходила быстро, никогда не оглядываясь.

У Макса было достаточно времени, чтобы изучить Призрачный Замок. Долгие месяцы в Зунтре раскрыли ему множество его тайн, он знал теперь о вещах, куда более важных, чем политические интриги и торговые войны Земли. Так их называл Стурастан, и Тридцать четвертый вынужден был с ним согласиться: глубинный анализ причин всех военных действий современного мира открывал скрытую истину – целью любой войны были именно торговля и прибыль. Прикрываясь расовой ненавистью, религиозной нетерпимостью или нарушением суверенитета, государства решали торговые вопросы с помощью оружия. Все это выглядело таким жалким и по-детски наивным после того, что показала им Турхаднаагрэ!

Они прошли по стенам, поднялись по вырубленным в скале ступеням, пересекли верхнюю площадь, миновав Башню Наставников, под которой носились дети. Три месяца изучения морантанского под руководством Стурастана дали игроку возможность свободно общаться с большинством обитателей замка, так что Макс ответил взаимным приветствием Руадоре и Катрулану, которые следили за младшими. Детям не разрешалось покидать стен цитадели, и они сходили с ума от безделья, постоянно затевая проказы и авантюры. Сам Тридцать четвертый уже выходил в лес за воротами несколько раз и все ещё не мог поверить, что тот настоящий. Цветной мох на стволах старых исполинов, искрящиеся ручьи, бормочущие себе под нос лигуры, роющие землю в поисках личинок, маленький народец – это немного пугало Макса, но он смотрел на Бремера, непринуждённо ведущего беседы с Лесополем и его родственниками, и игроку становилось спокойнее. Возможно, Гектор возьмёт его с собой в один из городов Миреи, когда они покончат с этим Монархом. Из-за него весь Призрачный Замок сидел на карантине. Неужели этот человек в самом деле так опасен?

Макс ухмыльнулся и поспешил вверх по лестнице за Черной Пантерой, которая уже влетела в Башню Узников.

Инспектор и Тарангон слушали Хранителя, стоя на стене крепости. Гектор никак не мог смириться с тем, что они упускают возможность добраться до противника, сидят в замке вместо того, чтобы действовать. Смотритель пирамиды погладил бороду и поднял руку, пытаясь привлечь внимание Хронвека, который все сыпал аргументами. Хранитель, наконец, заметил его и замолк. Тарангон сказал:

– Посмотрите на меня, мой друг. Я есть пример воздержанной отстранённости, меня выбирали из множества и долго обучали этому искусству. Миры гибнут, а мы просто наблюдаем. Таково наше предназначение, и не мне судить, правильно это или нет. Однажды я вмешался в войну, и чего достиг? Они все равно уничтожили друг друга. Но я вовремя остановился, и только благодаря этому, природа Зунтра всё ещё имеет шанс на восстановление.

Гектор ответил:

– Это другое. В случае с Монархом мы можем и должны вмешаться, иначе над нами вечно будет висеть его тень!

Бремер показал мундштуком трубки в сторону смотрителя:

– Тарангон прав. Пока мы здесь, Монарх ничего нам не сделает. Гектор, он знает о том, что вы можете появиться на Совете, и подготовится. Хитрая лиса может переиграть вас, вы прекрасно понимаете это, я уверен.

– Совет начнется через несколько часов.

– Вот и пусть себе совещаются. Расскажут своему хозяину, как вы их измотали – может, он даже прикончит парочку подхалимов с досады. Не мешайте тонуть этой лодке.

Хронвек сжал кулак и нахмурился. Он уже собирался что-то возразить, как вдруг перед ними с громким хлопком возник магистр Юкт.

– Гектор, прошу вас, скорее! Дака Кад-Хедарайя устроила бойню в Башне Узников!

***

Приготовления были закончены, все члены Истинного Круга, кроме пропавших, были в сборе. Зурат Диармадан обвел взглядом собравшихся, отметив, что Кудан немного нервничает. Маг не первый раз управлял сеансом связи с повелителем, значит, его беспокойство имело иную причину. Магистры Свода устремили свои взоры в центр стола, туда, где стояла золоченая подставка с сонным кристаллом. Диармадан подал знак Кудану, и тот сделал лёгкий пасс правой рукой, вызывая камень к жизни. Диосиец прикрыл глаза, оживляя в памяти образ хозяина – сделать это было несложно, после их встречи прошло совсем немного времени. Над кристаллом закурился дымок, сквозь который проступили знакомые всем черты. Кудан разорвал контакт с камнем, который теперь работал без его участия. Лицо в облаке дыма заговорило:

– Как я рад всех вас видеть. Рассказывай, Диармадан, и постарайся ничего не забыть.

Зурат подобрался, сцепил пальцы рук под мантией и начал:

– У меня тревожные новости, повелитель. Трое наших соратников пропали, и у меня есть основания предполагать похищение.

Монарх перебил его:

– Я знаю об этом. Дальше!

Магистр кивнул.

– Последний Стяжающий Власть был выдворен из земель баронов под предлогом политического недоверия. Это произошло после заседания вассалов, которое провел герцог Зарайя. Его бароны своим большинством выступили против присутствия наших Стяжающих в их вотчинах. Герцог был вынужден поддержать инициативу.

Монарх ответил не сразу.

– Как это произошло? Бароны собирались последний раз двадцать лет назад! Чья это идея – созвать заседание?

– Шестнадцать землевладельцев выслали герцогу прошения, остальные девять обязаны были поддержать большинство и явиться.

– Я это знаю, Зурат! Ты увиливаешь от ответа! Кто их надоумил собраться?

Диармадан поклонился, снова отметив, что Кудан слишком сильно нервничает.

– Все началось с Бровки Борова, он первым выставил своего Стяжающего. Сказал, что советник Морантаны действует только в интересах Свода, посадил нашего мага на лошадь и выгнал за ворота. Его примеру последовал дядя, хозяин баронства герба Железный Кулак, и ещё двое соседей, после чего герцогу стали поступать прошения о созыве вассалов.

– Железный Кулак? Это рядом с лесом Хранителя. Я его уничтожу, клянусь! Что он там наплел этому недоношенному мужлану о наших Стяжателях?

Диармадан заметил:

– Возможно, он открыл ему правду? Советники Свода – умелые дипломаты, но если посмотреть на их действия, охватив достаточно большой временной интервал, ни у кого не останется сомнений относительно приоритетов…

– Приоритетов! Теперь вы видите, какой у нас приоритет? Я говорил вам, что его необходимо уничтожить! Хранитель становится все сильнее, это не обычный человек, он опасен! Он всех нас погубит!

Магистр Индор, декан кафедры Плана Материи и советник министра финансов, подал голос:

– Но что ему от нас нужно? Мы никогда не пытались вступить с ним в переговоры, возможно, он…

– Замолчи! Ты ничего не знаешь! Хранитель – это воплощение хаоса, он мечтает только об одном – уничтожить этот мир! Он зло, которое нужно ликвидировать, пока ещё возможно! С ним нельзя договориться!

Монарх все больше злился, впрочем, как и всегда, когда речь заходила о Хронвеке. Зурат слушал его довольно предсказуемые гневные реплики, наблюдая за магистром Куданом, который постоянно оглядывался, шаря глазами по драпированным стенам зала переговоров. Диармадан не держал клеток с птицами, подобно Спарксу, но его подсознание и без заклятья Тревожной Сойки подавало недвусмысленные сигналы своему хозяину. Маг незаметно сделал шаг назад, затем ещё один, и сосредоточился, окутывая себя защитой. Монарх не заметил – он был слишком раздражён для этого. Время тянулось все медленней, повелитель перешёл на крик, магистр Кудан вцепился в стол так, что побелели ногти. Диармадан укрепил себя ещё одним заклинанием, незаметно вытерев струйку крови, текущую из носа. Внезапно Монарх замолчал и оглянулся.

– Хронвек!!! Но как…

Зурат увидел, как Кудан оторвал правую руку от столешницы и выкинул ее в сторону дымчатого кристалла знакомым жестом. С кончиков его пальцев сорвалась крошечная молния, Диармадан бросился на пол, поджав колени и закрыв голову руками. Он едва успел выкрикнуть словесную часть заклятья Медного Плаща, от которого одежда приобретала необычайную грубость и прочность, как мир накренился, швырнув его о стену, и начал рушиться.

***

Макс сидел на полу, забившись в угол. Бедняга Финноргал спрятался под кроватью в своей камере, Юкт выбежал вон, когда увидел, что Черная Пантера сделала с Р'Джейлой. Игрок первый раз в жизни по-настоящему испугался, но сейчас уже держал себя в руках, спокойно ожидая, когда Дака Кад-Хедарайя угомонится.

Она разбросала то, что осталось от пленницы, по всей камере и теперь выла, сидя на окровавленной кровати.

Когда они поднялись в Башню Узников, Реджиналь спал. Черная женщина вошла в его клетку, уселась на мага сверху, оседлав его, как коня, и стала спрашивать. Такого Макс никогда не видел – ее тело вызывало страшное желание, с которым игрок боролся, прикладывая значительные душевные силы. Дака Кад-Хедарайя двигалась как вода, призывно дышала, шепча обещания, от нее шел острый, сводящий с ума запах. Спаркс, придавленный горячим телом, закатил глаза и попытался схватить ее за бедра, но женщина прижала его руки к животу. Макс услышал:

– Покажи мне, маг! Что ты скрываешь? Чего ты боишься? Что для тебя важно?

Она приблизила губы к его лицу, прогнула спину и отпустила пленника. Его руки тотчас обвили ее тело, Черная Пантера замерла, будто слушая, а потом вдруг вывернулась, закричала, схватила диосийца и оторвала от земли одной рукой, держа за лицо, а затем игрок увидел, как ее верхняя губа хищно поднимается, обнажая ослепительно белые клыки. Женщина зарычала и страшным ударом вогнала Спаркса головой в решетку. Череп мага застрял между прутьев, неестественно сплюснутый, а Черная Пантера вышла из камеры, продолжая скалиться и рычать, резко повернула в сторону Р'Джейлы, не обращая внимания на крики магистра Юкта. Пленница завопила:

– Я тут ни при чем! Я их не трогала, клянусь! Я только защищала интересы Круга! Об этом не должны были узнать, что я могла сделать! Прошу…

У Черной Пантеры были ключи. Она отперла дверь, вошла в камеру и просто загрызла Р'Джейлу, а потом разорвала ее в клочья. Тогда-то Макс и испугался – он даже не представлял, на что способно это изящное, грациозное тело. И теперь Дака Кад-Хедарайя сидела посреди кровавой лужи, оставшейся от колдуньи, и выла, подобно дикому зверю.

Хронвек ворвался в темницу, готовый ко всему. План Пути не хотел ему подчиняться: то ли от волнения, то ли по другой причине Гектор смог переместиться только на верхнюю площадь в нескольких десятках метров от Башни Узников. Бремер и Юкт бежали следом.

Оглядевшись, Хранитель заметил Макса.

– Ты цел?!

Тридцать четвертый кивнул и поднялся. Инспектор спросил:

– Что с Финноргалом?

– Он прячется под кроватью. Черная Пантера убила Спаркса и Р'Джейлу, взбесилась ни с того ни с сего.

Хронвек подошёл к камере, бросив взгляд на труп Реджиналя, висящий на решетке – Дака Кад-Хедарайя перестала выть и посмотрела на них. По забрызганному кровью лицу текли, оставляя черные русла, горячие слезы. Гектор открыл дверь, несмотря на предостерегающий оклик диосийца, и сел с ней рядом.

– Что случилось?

Глаза женщины сузились.

– Ты мне поможешь! Ты и Авель, прямо сейчас!

– Успокойся. Ты что-то узнала?

Она рассмеялась злобным смехом:

– Знаешь, о чем я жалею?

Хронвек не ответил, вместо этого пальцем вытерев ее влажную от крови и слез щеку. Она злобно процедила:

– О том, что так быстро его прикончила!

Бремер хотел что-то спросить, но маг покачал головой, приложил палец к губам, обнял Черную Пантеру, и они оба исчезли.

Гектору стоило больших усилий уговорить Даку Кад-Хедарайю привести себя в порядок, прежде чем бросаться искать неизвестно что. Он не смог добиться от нее вразумительного объяснения произошедшего, поэтому оставил любовницу в покоях Хранителя отмывать кровавые пятна, а сам разыскал Авеля. Вернувшись в свою башню, он обнаружили Макса, который ждал в гостевом зале. Тридцать четвертый сказал, что будет сопровождать их, поскольку чувствует, что так будет правильно. Гектор только кивнул и устроился в кресле.

Когда Черная Пантера вышла из ванной, на ходу вытирая черную кожу белым банным полотенцем, мужчины сидели, тихо переговариваясь. Макс скромно потупил взгляд, Авель же, напротив, с интересом принялся разглядывать ее обнаженную фигуру. Женщина ухмыльнулась и замоталась в полотенце.

– Иди сюда, вор.

Парень выбрался из объятий кожаного дивана и осторожно приблизился. Она сказала:

– Слушай меня внимательно. Мне нужно найти одно место. Это в Морантане. Мне известно, что там пахнет кислыми яблоками, смолой, паклей, морем, блевотиной и мылом.

Вор задумался.

– Яблоки… Неподалеку делают сидр или держат скотину. В городе есть четыре места, где гонят яблочное вино. Возле каждых ворот по две большие конюшни, итого шестнадцать. Запах моря разносится далеко, его можно почувствовать даже в центре города.

– Смола, там пахнет горячей смолой.

Авель кивнул.

– Не знаю, что это значит. Насчёт блевотины – любой бедный район может похвастаться такими ароматами.

– Значит, богатые кварталы отпадают, это сужает поиски – вставил Гектор. Вор продолжил рассуждения:

– Мыло – возможно, рядом прачечная. Но в бедных районах много частных прачек, которые стирают обосранные господские портки. Возможно, есть что-то ещё?

Черная Пантера сказала:

– Звон колокола. Рядом собор или часовня, источник звука довольно близко.

Беззвучный вздохнул:

– Этого добра в Морантане хватает с избытком. Боюсь, я не смогу определить место.

Макс с опаской посмотрел на Даку Кад-Хедарайю и пару раз кашлянул, привлекая ее внимание. Она сказала:

– Говори, убийца. Не бойся, я тебя не съем.

Тридцать четвертый ответил:

– Я никогда не был в Морантане, но в моём мире паклю и смолу использовали, чтобы конопатить лодки. Потом появились более удобные материалы, но раньше…

Хронвек заметил:

– Возможно, рядом доки.

Вор щёлкнул пальцами, воскликнув:

– Я знаю, где это! Притон однорукого Зуги! Это прямо напротив верфи, там наливают самый отвратительный сидр в мире, и хозяин гонит его прямо на заднем дворе. Он скупает порченые яблоки у купцов в порту, по дешёвке. Рядом бардель страшной Васки, ее девки ночью торгуют телом, а днём стирают белье. И облевано все вокруг, не сомневайтесь. Пойло дядюшки Зуги через полчаса начинает проситься наружу, уж я-то знаю!

Черная Пантера спросила Гектора:

– Сможешь туда попасть?

Он погладил пальцами подбородок и кивнул:

– Я был на набережной залива Четырех Цепей. Думаю, это недалеко оттуда.

Черная Пантера не ответила – она скинула полотенце и торопливо одевалась.

Залив Четырех Цепей был основной точкой прибытия и отправки всех грузов, поступающих морским путем в Морантану. У длинных, выходящих на глубину причалов, стояли ладьи, фрегаты, баркасы, баржи, галеры из Чизурии и даже драккары, прибывшие с севера. На широкой пристани разгружались, сразу продавая товар, десятки снабженцев, капитаны ругались с работниками порта за цену на место у причала и обслугу днища, матросы искали работу или выпивку, в зависимости от того, как давно они приплыли в город. Шлюх нигде не было, они отсыпались после ночной смены, и только напротив заведения однорукого Зуги, которое местные называли Рыгаловкой, можно было увидеть белые женские ягодицы, сверкающие из-под сорочек – это шлюхи из публичного дома Васки полоскали тряпки в корыте. Обычно стиркой занимались девочки, которым не досталось ночью клиентов, а поскольку жить на что-то было надо, страшная Васка давала им возможность заработать на оплату койки и кормежки. Она сама когда-то голодала, сидя без гроша в кармане – неказистую косоглазую девку мало кто привечал, и, пока об ее талантах не пошел слух среди моряков, страшная Васка частенько драила полы в трактирах, чтобы свести концы с концами. Поэтому, когда она, наконец, умудрилась устроить собственное гнездо в порту рядом с верфью, первое, что она сделала – организовала прачечную. Так что каждое утро рядом с домом любви “Перченая устрица” можно было обнаружить двух-трех унылых проституток, усердно застирывающих пятна на панталонах.

Авель двигался среди всей этой суеты уверенно, как рыба в воде. Ловко уворачиваясь от грузчиков, смердящих рыбой, он скользил по пристани, стремительно и незаметно приближаясь к заведению однорукого Зуги. Глаза вора цепко следили сразу за всем – он видел двух вышибал из банды Гуннара Бороды, которые совершали дневной обход, вытрясая из рыбаков положенную за охрану часть прибыли от продажи рыбы, видел щипачей, слоняющихся вдоль деревянных стен портовых складов. Беззвучный сразу заметил и Совку, которую прозвали Паразиткой за то, что она болела, наверное, всей известной и неизвестной медицинской кафедре Сарабата заразной дрянью. На нее клевали разве что залетные моряки, которые еще не слышали об удивительных последствиях жаркой и дешёвой ночи с Паразиткой. Если бы в Сарабате о ней узнали, наверняка пожелали бы изучить этот феномен – девушка совершенно не страдала от заразы, которой награждала своих клиентов.