Погода – это мы

Оглавление

Джонатан Сафран Фоер. Погода – это мы

Часть первая. То, во что невозможно поверить

Антология смерти

Никакой жертвы

Неудачный материал

Я знаю, что ничего не знаю

Уезжай, поверь, живи

Истерическое

Игры на чужом поле

Написать слово «кулак»

Палки

Волна

Чувствуй, словно действуешь, действуй, словно чувствуешь

Где начинаются волны?

Все. Открой глаза

Только наша

Покажите руки

Часть вторая. Как предотвратить великое вымирание

Степени перемен

Первый кризис

Первые земледельцы

Наша планета – животноводческая ферма

Наше население растет радикальными темпами

Наше животноводство растет радикальными темпами

Наши привычки в еде изменились радикальным образом

Наш климат радикально меняется

Почему парниковые газы имеют значение

Изменение климата – это тикающая бомба с часовым механизмом

Поскольку изменение климата – это тикающая бомба с часовым механизмом, не все парниковые газы имеют одинаковое значение

Почему уничтожение лесов имеет значение

Не всякое уничтожение лесов имеет одинаковое значение

Животноводство является причиной изменения климата

Животноводство – одна из основных причин / основная причина изменения климата

Обезвредить тикающую бомбу с часовым механизмом невозможно без сокращения потребления продуктов животного происхождения

Не все действия одинаковы

Не все продукты питания одинаковы

Как предотвратить великое вымирание

Часть третья. Единственный дом

Обозначим нашу точку зрения

Дом почти всегда неосязаем

Дом – беглым взглядом

Беглый взгляд на себя

Дом под залог

Второй дом

Телескоп

Первый дом

Последний дом

Часть четвертая. Спор с душой

Часть пятая. Продли жизнь

Исчерпаемые ресурсы

Потоп и ковчег

Вот в чем вопрос

После нас

Записка о жизни

Приложение: 14,5 % или 51 %

Благодарности

Библиография:

Отрывок из книги

Древнейшая предсмертная записка[1] была написана в Древнем Египте около четырех тысяч лет назад. Переводчик оригинала озаглавил ее «Спор с душой того, кто устал от жизни». Первая строчка гласит[2]: «Я открыл рот, обратившись к своей душе, дабы ответить на то, что она мне сказала». Кренгуя между прозой, диалогом и поэзией, далее следуют попытки человека убедить душу согласиться на самоубийство.

Я узнал об этой записке из «Антологии смерти», сборника фактов и баек, объединившего предсмертные желания Вергилия и Гудини, элегии на смерть додо и евнуха, объяснения ископаемых находок, электрического стула и вымирания видов в результате деятельности человека. В детстве я не отличался особой мрачностью, но несколько лет подряд везде таскал с собой эту мрачную книженцию в мягкой обложке.

.....

В июне 1943 года, пережив путешествие настолько опасное, насколько это можно вообразить, Карский прибыл в Вашингтон. Там он встретился с судьей Верховного суда Феликсом Франкфуртером, одним из величайших умов юриспруденции в истории США, который сам был евреем. Выслушав доклад Карского о ликвидации варшавского гетто и массовых уничтожениях в концентрационных лагерях и задав ему ряд все более детальных вопросов («Какова высота стены, отделяющей гетто от остального города?»), Франкфуртер принялся молча шагать по комнате, потом сел обратно на стул и произнес: «Господин Карский, такой человек, как я, говоря с таким человеком, как вы, должен быть полностью откровенен. Поэтому я должен сказать, что не в силах поверить тому, что вы мне рассказали». Когда товарищ Карского стал умолять Франкфуртера принять доклад, тот ответил: «Я не сказал, что этот молодой человек лжет. Я сказал, что не в силах ему поверить. Мой ум и мое сердце устроены так, что не позволяют мне этого принять».

Франкфуртер не подвергал сомнению правдивость рассказа Карского. Он не оспаривал того, что немцы планомерно уничтожали европейских евреев – его собственных родственников. Он также не ответил, что, несмотря на то что доклад убедил его и поверг в ужас, он ничего не мог сделать. Вместо этого он признал не только собственную неспособность поверить в правду, но и осознание этой неспособности. Совесть Франкфуртера не встрепенулась.

.....