Оглавление
Дмитрий Быков. ЖД
Предисловие
Книга первая. Отправление
Часть первая. Во стане русских воинов
Глава первая
Глава вторая
Глава третья
Глава четвертая
Часть вторая. Каганат
Глава первая
Глава вторая
Глава третья
Глава четвертая
Интерлюдия
Часть третья. По Моэму
Глава первая
Глава вторая
Глава третья
Глава четвертая
Часть четвертая. Васька
Глава первая
Глава вторая
Глава третья
Глава четвертая
Книга вторая. Прибытие
Интерлюдия
Глава первая. Bella ciao
Глава вторая. Банька по-черному
Глава третья. Город Блатск
Глава четвертая. Белая сила
Глава пятая. Пентамерон
Глава шестая. Монастырь
Глава седьмая. Ворота
Глава восьмая. Синдром Василенко
Глава девятая. Родительская суббота
Глава десятая. Предательство
Глава одиннадцатая. Генеральное сражение
Глава двенадцатая. Деревня Дегунино
Глава тринадцатая. Повесть о трех городах
Глава четырнадцатая. Деревня Жадруново
Глава пятнадцатая. Отпускник
Эпилог
Отрывок из книги
Автор приносит свои извинения всем, чьи национальные чувства он задел.
Автор не хотел возбуждать национальную рознь, а также оскорблять кого-либо в грубой или извращенной форме, как, впрочем, и в любой другой форме. Но это, конечно, никого не колышет. Определенной категории читателей это неинтересно.
.....
Воронов остался один и почему-то вспомнил, что пряности у них в доме хранились в коробке из-под его детских ботинок. Он вспомнил кухню, вспомнил, как в теплом квадратном пространстве, под апельсиновым плафоном, среди холода и мрака ноябрьской ночи ждал возвращения матери с работы – она преподавала еще и во вторую смену, потому что надо было без отца тянуть их с сестрой. В ноябре ночь начиналась в пять, а в шесть делалась непроглядной. Сестры не было дома, гуляла с кавалером. Запотевало окно, по стеклу бежали слезы. Ключ врезался в замок, входила мать, мир обретал осмысленность. Все это было сном, и уже тогда будущий рядовой Воронов догадывался, что это сон. То, что происходит на самом деле, то, о чем говорится в святой тайне номер один, было дождем, сараем и рядовым Пахаревым, ходящим взад-вперед за дверью с единственной мыслью поспать или пожрать. И девятилетний Воронов, сидя на кухне и дожидаясь матери, догадывался об этой правде, от которой его лишь до времени защищала светлая кухонная коробка, не более надежная, чем коробка от ботинок, набитая пряностями и переписанными от руки домашними рецептами. В их доме рецепты передавались по наследству, их накопилось очень много, и никому они не были нужны, потому что все это отвлекало от смерти – главной задачи истинного жителя их страны. Воронов догадывался и об этом, но умирать с этой мыслью ему не нравилось. Надо было найти какое-нибудь возражение, потому что коробка с пряностями и рецептами имела большее право на существование, чем сарай, засов, дождь, Пахарев и Плоскорылов. Мысль заключалась в том, что жизнеспособное не обязательно хорошо, это надо было как-то продумать, но продумать он не успел, потому что засов загремел опять. Быстро прошла ночь, подумал Воронов, но она совсем не прошла.
В сарай вошел незнакомый лысый человек в круглых очках. Знаков различия Воронов в темноте не видел.
.....
