Читать книгу Кампучия: конец года Тигра - Дмитрий Борисович Соколов - Страница 1

Камбоджу… точнее, Кампучию можно назвать страной моего детства. Когда «красные кхмеры» пришли к власти в Камбодже (апрель 1975 года), я заканчивал 5-й класс. Тогда я не знал, что стал современником одного из главных событий ХХ века. Увы! я был ещё слишком молод, чтобы интересоваться международным положением. Последнее я воспринимал только в виде едких, смачных карикатур Бориса Ефимова на последней странице юмористического журнала «Крокодил». Поэтому «красные кхмеры» и «Пном Пень» для меня тогда значили примерно то же, что «чилийская хунта» и «Сантьяго»… если сами Чили я ещё смог бы показать на карте в свои 10 мальчишеских лет, то Камбоджу – едва ли. К моменту появления в советских СМИ «красных кхмеров», их заполняла кровавая «чилийская хунта», в застенках которой томился Луис Корвалан… так что возникновение очередной диктатуры в далёкой и неведомой стране, в середине кровавых 70-х, не могло особо поразить моё пионерское воображение.

Но я перешёл в 6-й класс, потом в 7-й, 8-й… задумался о вступлении в ряды ВЛКСМ… Луису Корвалану дали, наконец, свободу и «чилийская хунта» сошла со сцены… но «красные кхмеры» никуда сходить не собирались! Наоборот, советские СМИ уделяли им всё больше и больше внимания. Насчёт «Крокодила» не помню, рисовал ли их там Борис Ефимов, но о «красных кхмерах» тогда твердили в каждом выпуске новостей: из настенного репродуктора (который постоянно работал с 06.00 до 24.00 «от гимна до гимна») и из чёрно-белого телевизора «Рекорд»… редко, какая программа «Время» в 21.00 (которую старшие обязательно смотрели), обходилась без упоминания о «красных кхмерах». Плюс обязательные политинформации в школе, в классе… вернее, в «пионерском отряде», на которых надо было сидеть с суровым выражением лица. Далёкая и неведомая страна, взорвавшая советские СМИ весной 1975 года, называлась уже не «Камбоджа», а «Кампучия».

Я сначала думал, что эти «красные кхмеры» – что-то вроде Рыжих псов из мультфильма «Маугли», которые куда-то бегут сплошной злобной массой, всё съедая на своём пути. Но потом сообразил, что «кхмерами» называется весь народ, который населяет эту Камбоджу-Кампучию. Просто одни у них там коммунисты, а другие – беспартийные… а «красные» значит, те же самые Красные – «наши», что в Гражданскую воевали против Белых.

Но их «красные» были не «наши», ой, не наши… хоть и коммунисты. Дикторы радио и телевидения своим сухим, осуждающим тоном ясно давали понять, что это – «аграрии крайне левого толка», «догматические маоисты», полностью извратившие светлую идею коммунизма, и в этом смысле намного хуже и опаснее, чем откровенные империалисты – США там, ФРГ… И эти «красные кхмеры», победив своих «белых», начали теперь всех некрасных кхмеров убивать, устроив в Кампучии пытки, голод и массовые убийства!

Их возглавляла «кровавая клика Пол Пота и Йенг Сари», которая была гораздо кровавее генерала Пиночета с его чилийской хунтой. Это звучное клише так упорно твердилось дикторами, что «кровавая клика Пол Пота и Йенг Сари» даже выдавила в коре моего формирующегося мозга ещё одну борозду – суровое наследие советской пропаганды…

Хотя звучало довольно смешно, но было-то не до смеха. Показывали кадры, ужасные кадры из Кампучии – кадры россыпей человеческих черепов и длинных трубчатых костей, иссохших детей с огромными глазами… и зловеще-агрессивных человечков в чёрных робах, просторных кепках, с красными клетчатыми полотенцами на шеях. Они резво и проворно бегали по Кампучии, вооружённые гранатомётами РПГ-7 и «калашниковыми», уничтожая там всё живое и минируя каждую джунгль в своих джунглях. Эти выродки и были «красные кхмеры» – гораздо страшнее Рыжих псов. Там происходил «геноцид», а кадры говорили о том, что эта несчастная Кампучия (которую к тому времени я уже мог показать на карте) – самое гиблое место на нашей планете!

В 1978 году, когда я учился в 8-м классе и вступал в комсомол, против «красных кхмеров», наконец, началось народное восстание, что я не мог не приветствовать. Теперь в кадрах забегали человечки в хаки, тоже с РПГ-7 и «калашниковыми». В 1979 «кровавую клику» даже свергли было, но не до конца, так что новости из Кампучии по-прежнему были на первых полосах и в начале выпусков.

Про Пол Пота, замученную им КампУчию и Пном Пень – Пень Пнём советский народ сочинял частушки и анекдоты.

В 1981 году я закончил школу и поступил в мединститут. Стало не до межународного положения, но от советской пропаганды скрыться, хоть и за томами римлян и греков, было невозможно! Насколько я мог судить – по долетавшему до моих ушей из программы «Время», из заголовков газет, которые гражданне читали в битком набитых вагонах электричек и метро, из пятнадцатиминуток обязательной «удлинённой программы» (перед показом художественного фильма в кинотеатре) – преступлениям «красных кхмеров» и ситуации в Кампучии по-прежнему уделялось большое внимание, хотя о «кровавой клике Пол Пота и Ийенг Сари» уже не говорили и не писали. Кровавую клику, кажется, свергли до конца, хотя сами Пол Пот и Йенг Сари спрятались в джунглях, по которым продолжали бегать проворные ребята в чёрных робах с «калашниковыми» и РПГ-7. Не пытаясь хоть что-то понять в творящемся, я смирился с мыслью, что красные кхмеры и Кампучия теперь будут всегда, как солнце, мама и я…

Тогда же появилась «Cambodia», знаментая, чрезвычайно печальная, врезающаяся в память песня Ким Уайльд, в которой говорится о пропавшем в Камбодже лётчике и ждущей его девушке…

Окончание мединститута у меня совпало с Перестройкой и последующим распадом СССР, поэтому следить за «красными кхмерами» я почти перестал, да и упоминали их всё реже и реже. В середине 90-х годов Кампучия как-то снова стала Камбоджей, а «красные кхмеры», после 20 ужасных лет сошли, наконец, со сцены (следом за «кровавой кликой»), а эпицентр некрофильных ужасов переместился в бывшую Югославию и Чечню.

Эти несчастные названия теперь тоже должны были оставить свои отпечатки в чьём-то детском мозгу.

В 2004 году я начал играть в компьютерные стрелялки, из которых мне больше всех понравилась «Battlefield Vietnam». Одна из миссий баттльфилда называлась «Вторжение в Камбоджу», и я с удовольствием вторгался в эту неведомую страну – страну моего детства, если так можно выразиться, где вволю побегал по джунглям с «калашниковым» и пострелял из РПГ-7!

Как говорится, «сбылась мечта идиота!»

Остальные миссии в этой игре относились к Вьетнамской войне, которая тоже оставила в моём мозгу свою, но менее глубокую борозду… но игра была, что называется. «прикольной»… пожалуй, игра стала причиной того, что я в начале 10-х поехал во Вьетнам. «Я ведь знаю там каждый кустик»,– решил так. Во Вьетнам поехал первый (2012 г.), потом второй (2013 г.) раз в жизни… причём, со словом «подряд» – очень уж мне там понравилось! Первый раз по турпутёвке, в Нячанг, а второй раз дикарём, не имея определённых планов, но имея целый месяц отпуска. Визу во Вьетнаме ставили только на 2 недели. Я прилетел в Сайгон (Хошимин) как раз перед новым, 2013 годом. Гвоздём моей программы в этот раз стали места боевой славы. Во время поездки в Музей партизанской войны «Тоннели Ку Ти» под открытым небом (где я стрелял боевыми патронами из АКМ, М60 и М16), я услышал разговор каких-то евроатлантических туристов о «Камбо», что там гораздо лучше, «круче», чем во Вьетнаме. Речь шла, конечно, о стране моего детства, которая всё ещё представляась мне самым гиблым местом на планете Земля… А оказывается, была открыта для туристов – причём, давно.

«Почему бы не поехать в эту Камбо?– подумал я. – Всё равно, виза моя закончится, надо будет куда-нибудь выехать из страны, не улетать же обратно в Россию…»

Маршрут мой моментально поменялся, несмотря на то, что я познакомился с очень хорошей вьетнамской девушкой и наши отношения с ней крепли  скаждым днём.

Всё оказалось очень просто – заказываешь на рисэпшне отеля трансфер, и утром тебя отвозят на автостанцию, сажают в автобус «Хошимин – Пном Пень»… два часа – и ты на границе, а дальше начинается она, «Камбо», Камбоджа, бывшая Кампучия, которой когда-то правила кровавая клика…

Едва мы пересекли границу, я тут же попал в сказку! Это был не гористо-холмистый, прижатый к морю Вьетнам, в котором воздух, вода и суша находятся в одних и тех же, но постоянно меняющихся сочетаниях. По обе стороны от шоссе простиралась ровная, как стол, местность, из которой то тут, то там, росли высоченные пальмы с кронами в виде вертикальных лучей. Между пальмами паслись буйволы и крестьяне в причудливых головных уборах возделывали рис.  Видно было далеко-далеко, пока дымка не скрывала горизонт от взгляда, и всё время было такое впечатление, что сейчас между пальмами появится процессия- раджа на слонах во главе блестящего воинства. Буддийские монахи в рясах цвета мандариновой кожуры под такого же цвета зонтиками ходили по двое и по трое.

«Welcome to the Kigdon of Wonders!»– гласили надписи на щитах по обочинам.

Странно, но почему-то мысли о «кровавой клике» и «красных кхмерах» совсем не пришли мне в голову. Пейзаж был настолько транквильно-мирный, а люди настолько улыбчивы и дружелюбны, столько «позитива» было разлито вокруг, что я усомнился в том, что это действительно она, Кампучия, страна моего детства.

Мог ли я, советский пионер, тогда мечтать, что вот так, просто, возьму, да приеду в Кампучию?

В ту поездку я посетил мемориал «Поля смерти» (фото с которого я поместил на обложку этой книги), и стрельбище, где пострелял боевыми патронами из АКМ и CAR-15. Мишенями мне служили пустые кокосовые орехи, размером с голову взрослого человека!

Можно было за 300$ выстрелить из РПГ-7, но «задушила жаба».

«Музей геноцида» в пномпеньском микрорайоне Туол Сленг произвёл хоть и тягостное, но в целом бодрящее впечатление. С фото расстрелянных на стендах на меня, казалось, смотрели знакомые лица. Это ведь об этих людях рассказывала программа «Время» во времена моего детства золотого!

На улицах попрошайничала масса нищих калек, с ампутированными руками и ногами. Это были жертвы т.н. «минной войны». В начале 90-х мины, landmines, усеяли собой всю Кампучию, и многие территории оставались недоступны для туристов по этой причине. В Сием Рипе был целый музей мин, но в тот приезд я туда не попал.

Потом я приезжал в Страну моего детства снова и снова, сразу на целый месяц (насколько позволяла виза), а осенью 2014 года я взял и совсем прилетел в Пном Пень – с твёрдым намерением выучить язык и остаться жить в Камбодже. Через неделю я уже работал ортопедистом (травматологом-ортопедом) в Sen Sok International University Hospital и проработал там вплоть до февраля 2019 года, когда мне пришлось покинуть «Королевство Чудес».

О бесценном опыте жизни в Камбодже я рассказывал в других книгах. Моей затаённой целью было собрать материал о «красных кхмерах», о том, как такая сказочно-прекрасная страна стала ареной жесточайшей войны, одной из самых жестоких в ХХ веке.

Результатом стала эта книга. Насколько она удалась, судите сами. Некоторые действующие лица, в частности – главный герой – это реально существовавшие персонажи. К раскрытию их образов я постарался подойти с максимальной объективностью, исключив элемент воображения настолько, насколько это возможно.

Приятного прочтения!