Читать книгу Точка соприкосновения - Дмитрий Дубов - Страница 1

***

«Он шёл по тёмной улице, не освещённой ни единым фонарём. Высокие стены делали эту улочку похожей на гроб (почему-то именно это сравнение пришло ему в голову). Его длинный чёрный плащ уверенно шуршал при каждом шаге.

Лунный свет, внезапно упавший в проёме между домами, чётко очертил на асфальте отбрасываемую им тень. Верх тени увенчивало нечто вроде модной шляпы, а в руках она сжимала…»

***

– Нет, что-то здесь не то, – вслух пробормотал Сидор Егорович, откинувшись на спинку стула.

На экране компьютера перед ним мерцала незаконченная фраза.

– Почему она сжимала? Почему не он?

Сидор Егорович с сожалением посмотрел на кучку белого порошка, лежащую возле компьютера, потянулся к ней, но, передумав и сделав замысловатое движение всем телом, вместе со стулом подкатился к маленькому холодильнику. Резко открыл его, выхватил бутылку пива, откупорил её о край холодильника и залпом выпил половину. Ему полегчало.

Сидор Егорович Залеталов (в миру более известный, как Стас Полётин) был писателем. В своё время он не смог получить высшего образования (из-за материальных трудностей), поэтому после службы в армии он перепробовал себя во многих профессиях, не требующих оного (в том числе в торговле, охране, рэкете, в службе доставки), но в конечном результате пришёл к выводу, что работа – это не его.

Ко времени прихода этой светлой мысли Сидор Егорович увлёкся литературой. Нет, он, конечно же, не читал глупых любовных романчиков, написанных зарубежными бездарями, он читал серьёзную литературу, на девяносто процентов состоящую из произведений наших гениальных соотечественников (не будем приводить фамилий, чтобы никому не было завидно, но книги этих самых современников наших, все вы наверняка читали). Детективы, боевики, фантастика – Сидор Егорович, словно жил в них.

И вот тогда Сидору Егоровичу пришла мысль, подкупающая своей новизной: он сам решил стать писателем! Эврика!

Он попробовал писать. Самое интересное, что получалось у него ничуть не хуже, чем у всех этих гениальных современников (значит и сам он – гений, – пришла следующая мысль к Залеталову). Заинтересовалось его творчеством одно издательство. И понеслось.

Теперь Сидор… (пардон, – Стас) Полётин был уважаемым человеком, модным писателем, автором десяти бестселлеров. Его судьба складывалась, как никогда удачно…

– Но кто бы только знал, как мне всё это осточертело, – выдохнул он, прикончив остатки пива.

Несмотря на то, что он был действительно гениальным писателем (о чём говорили хотя бы миллионные тиражи его книг), процесс творчества давался ему с невероятным трудом. Мало того, что над каждой фразой надо было корпеть до седьмого пота, так ещё и герой, как назло, не делал того, чего от него хотел Залё… (прошу прощения) Полётов. Каждое произведение рождалось в поистине адских муках. Чтобы хоть как-то компенсировать это, Стас пристрастился понемногу к кокаину, благо средства позволяли.

Действие кокаина, как оказалось, благотворно повлияло и на героя. Теперь он был менее строптивым. Плюс к тому, перестали возникать проблемы с сюжетом. Если раньше Стас часами сидел и лихорадочно соображал: чего бы там ещё такого придумать, то теперь ему было достаточно глубоко вдохнуть, и ярчайшие картины сменяли одна другую.

Однако ничто не вечно под луной. Вот уже месяц писатель испытывал всё те же затруднения, что и в начале карьеры. И ещё: его уже тошнило от одного вида текста на экране монитора.

– Но писать надо, – буркнул он снова вслух, будто спорил с кем-то.

После этого стул вновь вернулся к компьютеру, и светящиеся строчки текста отразились в блестящих глазках писателя.

Пораскинув мозгами, Стас прикинул вероятную прибыль с романа, улыбнулся и принялся настукивать по клавиатуре. Ничто так не стимулировало его литературную деятельность, как мысли о деньгах.

***

«… зонт.

(А в руках она сжимала зонт. Тьфу!)

Но в следующий момент тень исчезла вместе со светом луны. Где-то за спиной раздались зловещие шаги. Впереди был тупик. Бежать некуда.

Мужчина в плаще обернулся, решив встретить угрозу лицом к лицу. Его развитое ночное зрение позволяло определить ему, что нападающих трое.

– Ох, и надеру же я вам задницы! – Крикнул он в темноту.

На мгновение шаги замерли, но уже в следующее перешли на бег. Теперь он чётко видел три бегущие фигуры.

– Идите к папочке, – прошептал он.

С этими словами человек ударил каблуком о каблук. Из носков его ботинок выглянули отточенные, словно бритвы, лезвия. Тогда он скрестил руки, и из-под рукавов плаща показались шипы.

– Уж я вам задам перцу.

За время, пока велись приготовления, размытые силуэты нападавших приблизились к нему вплотную.

Это были три подростка-мутанта с горящими глазами. Каждый представлял собой смертельную угрозу для простого человека.

Для простого. Но Иван Петровский не был простым человеком. Он был сверхчеловеком, к тому же агентом спецслужб по борьбе со всякой нечистью, наводнившей в последнее время страну.

Мутанты чего-то ждали. Наверное, чтобы Иван ударил первым. Он оправдал их ожидания. Подпрыгнув и изогнувшись с гибкостью кошки, он заехал одному уроду ботинком по голове, оставив глубокую резаную рану, а второму оставил несколько дырок от шипов в спине. Мутанты взвыли. Но не бросились наутёк, а ещё больше распалились.

Они кинулись на агента все вместе. Иван же, бросив своё тело в быструю реальность, прошёл между ними незамеченным и оказался за их спинами. Там он отвесил им пару пинков и застыл, ожидая их последующих действий.

Мутанты очумело развернулись. В их горящих глазах читалось недоумение, размешанное пополам с удивлением. Похоже, они поняли, что добыча не будет настолько лёгкой, насколько они рассчитывали.

Петровский в это время производил какие-то манипуляции со своим зонтом. Он выкручивал ручку, крепившуюся на резьбе.

Тут луна, поднявшаяся за время схватки выше, залила своим мертвенным светом часть улицы. Между ручкой зонта и им самим что-то блеснуло.

Мутанты зарычали и двинулись в атаку. Иван потянул ручку на себя, и на свет Божий появилось лезвие метровой длины. Первый взмах, – и голова одного из мутантов навеки попрощалась с телом. Серия из нескольких взмахов, – и на влажный асфальт посыпались уши, носы и руки.

Дико взвыв от нежданной и сильной боли, уроды бросились наутёк. Но не тут-то было. Сверхчеловек и агент третьего уровня Иван Петровский настиг их и уничтожил.

После он убрал лезвие в зонт, предварительно обтерев его, ухмыльнулся и зашагал прочь».

***

Теперь Стас Полётин откинулся на спинку стула с явным удовлетворением от проделанной работы. Он потирал рукой об руку, думая о том, насколько удалась ему эта боевая сцена с мутантами. Именно такие сцены, по его мнению, приносили успех авторам. Всё-таки кокаин ещё давал свои результаты. Пиво тоже давало.

Писатель с трудом встал со своего стула (за годы своей деятельности он набрал лишних двадцать с половиной килограммов) и пошёл в туалет. Там, стоя над тем, что он любовно называл Ихтиандром, Стас придумывал развитие событий следующей сцены.

Он и предположить не мог, что происходило в вымышленном им мире.

***

А происходило там вот что:

Иван Петровский шёл своей дорогой и думал. Он всегда думал, когда чувствовал, что Следящий не наблюдает за ним. Думал он обо всём: о том, почему так странна его жизнь и наполнена совершенно ненужными и смешными схватками, в которых он всегда остаётся победителем. О том, что за этими схватками всегда внимательно наблюдает Следящий (а, возможно, и управляет ими), а когда он исчезает, то жизнь приобретает свою обычную и размеренную, но в то же время серую и нудную форму. Он думал о природе самого Следящего, но ни одной стоящей мысли за всё это время так и не пришло.

Но тут он был наказан за свою любовь к философии: Иван запнулся за незамеченный камень, и грохнулся, как мешок с картошкой, несмотря на все свои навыки. Притом он умудрился сильно стукнуться обо что-то головой. В глазах Сверхчеловека потемнело, и он потерял сознание.

***

Оправившись, Стас Полётин решил, что ему необходимо подышать свежим воздухом. Рабочий день у писателей ненормированный, поэтому Стас, выйдя, не удивился, когда звёзды с неба начали наперебой подмигивать ему. Он тоже подмигнул им и пошёл своей обычной дорогой.

В кармане он судорожно сжимал газовый пистолет. И не случайно. Сегодняшняя сцена была отчасти списана с прошлого вечера. Правда, ему угрожали отнюдь не мутанты, а обычные подонки, решившие поживиться за чужой счёт. Да и результат схватки был несколько иным.

Вспомнив о результате, Стас потёр ноющую ещё со вчерашнего скулу и крепче обхватил рукоять «газовика».

Можно сказать, что он выходил на регулярные прогулки отчасти для того, чтобы черпать семантическую основу для своих опусов. (Полётину очень нравились слова: «семантика» и «опус», но попроси у него объяснить их значение, – он бы не смог). Он объяснял себе это тем, что писатель должен быть как можно ближе к народу, хотя на самом деле он давно уже исчерпал все запасники своей фантазии.

Он зашёл в парк и сразу же услышал настойчивое пыхтение и жалобные всхлипы. Почуяв писательским нутром, сюжет для новой сцены, Стас поспешил приблизиться к источнику звука, но так, чтобы его не было ни видно, ни слышно (всякое может случиться).

Из-за дерева он стал наблюдать за тем, как пьяный мужик пытался изнасиловать отчаянно брыкающуюся девушку лет шестнадцати-семнадцати. При этом жертва не издавала никаких звуков кроме тех самых всхлипываний, которые он услышал у входа в парк. Полётин стал домысливать ситуацию. «Возможно, думал он, – это его дочь… м-м-м – приёмная. Фу, какая мерзость. Он пообещал угостить её чем-нибудь и вот затащил в эту глушь и так далее».

Смотреть на потуги пьяницы было неприятно, на отчаянное сопротивление девушки – больно, но Стас уговаривал себя, что так нужно для дела, и только поэтому не убегал, куда подальше от «проклятого парка». В то же время внутри себя он почти видел то, как Иван Петровский, не жалея себя, спасает бедную девушку из лап мутанта или ещё какой-нибудь подобной нечисти.

В следующие минуты Стас подумал, что его грёзы начали сбываться, а происходящее намекать, что он уснул у компьютера.

С противоположной от него стороны в ложбинку, где происходила попытка изнасилования, кинулась худощавая фигура, почти не отличимая от окутавшей её тьмы. За секунду до этого насильник вроде бы удовлетворённо крякнул, но последующий звук, изданный им, больше напоминал сдавленный стон побитой собаки. Затем писатель услышал три удара, каждый из которых сопровождался мучительным мычанием. Больше звуков не было.

– Пойдём, – Стас решил, что это пришедший на помощь говорит девушке.

– Н-но, – отозвалась она тоненьким, дрожащим, однако умилительным голоском, – но ведь я не могу его вот так бросить. Он же… (она шмыгнула носом, готовая расплакаться) он же вырастил меня.

– Пойдём, – повторил голос, – теперь он никогда не простит тебя и не отстанет.

– Что же мне теперь делать? Спросила девушка сквозь слёзы.

– Пойдём, переночуешь у меня, а там решим.

Возникла минутная заминка.

– Пойдём, – повторил голос, – у меня ты будешь в безопасности, я не трону тебя.

Стас из-за своего укрытия видел, как двое двинулись из ложбинки в сторону дорожки. Он решил проследить за ними. Голос пришедшего на помощь был знаком ему, хотя Полётин и не мог припомнить: откуда.