Читать книгу Собиратель зла - Дмитрий Евгеньевич Луценко - Страница 1

Глава 1. Неожиданная находка

Мордор, 102 год правления короля Элессара

Короткая июньская ночь выдалась очень тёмной и холодной. Два конных воина Королевства, ехавших по старой дороге через плато Горгорот, старательно кутались в тёплые плащи, однако те слабо спасали от ледяного ветра, пробиравшего до самых костей. Луна вообще не выбиралась из-за свинцовых туч, и лишь звёзды, изредка мелькавшие в прорехах клубящегося покрывала, давали скудный свет. Раньше, благодаря Ородруину, воздух в этих местах был жарким и удушливым, а окрестности озаряли багровые вспышки, но уже на протяжении полувека старый вулкан спал.

– Считай, неделя миновала, как по календарю наступило лето, а погода всё такая же – хуже некуда! – пожаловался вслух один из воинов.

– Не стоит преувеличивать, Сандамор, всё не так уж плохо, – ответил ему напарник и усмехнулся. – Я думаю, кое-кто просто слишком привык за последние полгода к столичному комфорту и обязательной кружке пива перед камином после службы.

– Никак не возьму в толк, сержант, что хорошего вы нашли в нашем положении?!

– Представь, что вдобавок ко всему с неба хлестал бы ливень, и сразу поймёшь, о чём я толкую.

– Пусть так, – не сдавался солдат, – но какой смысл нас вообще посылать сюда? Зачем столько патрулей? Тут же ничего нет на многие лиги вокруг!

– Я слышал, что пару недель назад парни из гарнизона Серегоста кого-то вспугнули у подножия Пепельных гор, однако схватить нарушителей на скалах у них не получилось. О происшествии доложили в столицу голубиной почтой, и вот мы здесь! Видимо, командиры считают, что те смельчаки направились сюда.

– Не знаю, чего во дворце так всполошились, – продолжал раздражённо бурчать Сандамор. – Что здесь вообще могло кому-то понадобиться? Если только какие-нибудь простофили купили у мошенников очередную поддельную карту с указанием места, где зарыты мордорские сокровища!

Воин засмеялся, представив себе подобную сделку, но порыв пронизывающего ветра тут же заставил его закрыть рот и вернул хмурое выражение лица.

За следующие полчаса в пути никто не проронил ни слова. Кони шли спокойным шагом – спешить воинам было некуда, да и скачки по старому тракту, который за сто с лишним лет, прошедшие с момента падения Саурона, никто ни разу не ремонтировал, до добра бы не довели. Хотя трава и молодые деревья – главный бич заброшенных дорог, так и не появились в этом выжженном крае, но землетрясения и дождевые потоки серьёзно повредили во многих местах бывшую главную артерию Черной Страны.

Неожиданно сержант натянул поводья и дотронулся до руки напарника.

– Постой, – сказал он шёпотом. – Ты слышишь?

Оба замерли, напрягая слух, но спустя некоторое время Сандамор отрицательно покачал головой.

– Ничего, – тихо произнёс он, – если конечно не считать завывания ветра в расщелинах.

– А шорохи? Вот сейчас опять!

– Просто крупинки песка и пепла бросает на камни! Не обижайтесь, Эйвинд, но мне кажется, что с тех пор, как вас повысили в звании, вы стали чересчур ответственно относиться к службе.

– Нет! – возразил сержант и невольно сжал пальцы на локте солдата.

Словно в подтвержденье правоты его слов, из темноты порывом ветра донесло то ли пару фраз, то ли их обрывки:

– Gimb nazg u ronk! Tug gund, skai!

– Сержант, вы поняли хоть слово? Что означает "Гимб назг у ронк"?

– Нашёл, у кого спросить! Я даже не знаю, что это за язык! Громыхает и лязгает, как повозка с железом по брусчатой мостовой! Однако, судя по интонации, этот парень сначала кого-то передразнивал, а потом, похоже, бранил. Во всяком случае, злости в его голосе хватало.

– Повезло, что мы с подветренной стороны, иначе бы они услышали нас первыми.

– Так или иначе, встречи с ними не избежать. Наш долг – схватить тех, кто проник на запретную территорию!

– Сержант, если их там много, – заволновался Сандамор, – то они могут перебить нас раньше, чем подоспеет подмога!

– Ты прав. Сначала надо подать сигнал, а потом уже атаковать.

Солдат беззвучно выругался. Он вовсе не рассчитывал, что их патруль кого-то встретит, и уж тем более ему не хотелось рисковать своей жизнью. Тем не менее, нельзя сказать, что причина подобного поведения крылась в трусости. Просто с некоторых пор служба в королевской армии перестала быть тем, чем она являлась ещё двадцать лет назад.

После победы в Войне Кольца Арагорн взял себе династическое имя Элессар и объявил о создании нового государства на территории, принадлежавшей Гондору и Арнору во времена их расцвета. У него, как прямого наследника арнорских королей, было на это полное законное право, несмотря на то, что страна предков фактически перестала существовать тысячу лет назад, пав под ударами тёмных сил. Чтобы заселить север людьми, правитель Воссоединённого Королевства приказал отстроить заново легендарные города древности – Форност и Аннуминас.

Одновременно, заключив военные и торговые союзы с Роханом и Дейлом, а также гномами Эребора, Элессар принялся возвращать захваченные врагами земли. На это ушли десятилетия, в течение которых воинам часто приходилось обнажать мечи. Были разбиты уцелевшие отряды орков Мглистых гор, освобождён от пиратов Умбар и отвоёвана южная часть Гондора, именуемая Харондор. Потерпев череду поражений, большинство Харадских царств признали власть Элессара, а на востоке границы Королевства достигли Моря Рун.

Последовавший вслед за этим период мирного процветания привёл к тому, что матёрых ветеранов, привычных к рубке, сменило поколение молодых воинов, таких как Сандамор, никогда не бывавших в битве. Для них служба в дружине означала уважение людей, красивые доспехи, хорошее жалование и, разумеется, внимание девушек. Совсем другое дело – ночная схватка с неизвестным по численности противником!

Сержант достал боевой рог и, после короткого замешательства – ведь для него это тоже была первая встреча с врагом, протрубил длинный сигнал тревоги.

– Вперёд, Сандамор! За Гондор и короля! – скомандовал он и направил коня вперёд, на ходу обнажая меч.

Издалека пришёл прерывистый звук ответа, а за ним ещё один – это означало, что другие патрули уже спешат на помощь.

Воины изо всех сил всматривались во мрак и, наконец, заметили, как впереди подобно призракам мелькнуло несколько фигур, одетых в чёрные одежды.

– Стой! Бросай оружие! – срывая горло, закричал на Всеобщем наречии отважный Эйвинд.

Один из беглецов вдруг остановился, развернулся и вытянул левую руку вперёд. Сержант видел только расплывчатый силуэт, но по этой характерной позе догадался, что произойдёт дальше. Не раздумывая, он пригнулся, как учили, укрываясь за шеей лошади. И вовремя – в следующий миг воин мысленно поблагодарил Создателя и своих наставников за выучку, поскольку пущенная из лука стрела, совершенно неразличимая в темноте, лишь скользнула по боковой пластине доспеха.

Поняв, что потерпел неудачу, лучник в последний момент бросился в сторону, уповая на неповоротливость всадника. Конь Эйвинда принадлежал к особой породе, выведенной специально для того, чтобы нести закованных в тяжёлую броню рыцарей, и действительно не мог резко менять направление движения, подобно проворным харадским скакунам. Поэтому сержанту не оставалось ничего другого, кроме как наклониться в седле и наудачу махнуть вдогонку мечом. К его радости, клинок на мгновение встретил сопротивление на своём пути, а значит, разрубил не только воздух.

Воодушевлённый успехом, гондорец издал боевой клич и, не останавливаясь, поскакал вдогонку за удирающими противниками, забыв про ужасные ямы и глыбы под ногами. Однако вскоре конь дружинника споткнулся и рухнул, перевернувшись через голову. Не успей Эйвинд соскочить – свернул бы себе шею, но и так приземление оказалось отнюдь не мягким.

– Сержант, вы живы?! Эйвинд, где вы? – придя в себя, услышал он знакомый голос, в котором сквозило неподдельное беспокойство.

– Я здесь! Они сбежали. Зажги факел, надо оглядеться.

Про то, что при падении он потерял меч, воин благоразумно решил не распространяться на всю округу.

Вскоре огонь помог найти оружие, а заодно и рассмотреть поверженного врага.

– Разрази меня гром! – воскликнул эмоциональный Сандамор. – Это же орк!

Не трудно понять удивление солдата, если учесть, что, пожалуй, во всём Воссоединённом Королевстве не нашлось бы и пяти человек, видевших живого гоблина или урука за последние полвека. Нынешние ратники знали, как выглядят верные слуги Тьмы, лишь благодаря старинным гравюрам и гобеленам.

– А я уж подумал, мне показалось, что кровь на мече чёрная, – произнёс не менее потрясённый Эйвинд.

Орк оказался низкорослым, кривоногим и явно не молодым. Его тёмная кожа больше напоминала внутреннюю поверхность звериной шкуры, небрежно обработанную скорняком. Крупные острые уши, расплющенный нос и огромные загнутые клыки, выпирающие подобно кабаньим, лишь дополняли и без того уродливый образ.

– Послушай, надо вернуться немного назад, – посмотрел во мрак сержант, – туда, где мы их вспугнули. Надеюсь, нам повезёт, и удастся найти какие-нибудь вещи, которые помогут понять, чем они тут занимались.

– Да, командир.

Эйвинд тем временем подошёл к своему коню, чтобы взять второй факел, крепившийся петлями к дорожной сумке. Лежащее животное подняло голову и жалобно заржало, почуяв приближение хозяина.

– Прости, старый друг, это моя вина, – тяжело вздохнул воин, снял плащ и укрыл им дрожащего жеребца. – Потерпи немного.

– Сержант, вы удивитесь, что я нашёл! – донёсся до него голос солдата. – Сюрприз за сюрпризом! У них тут что-то вроде шахты!

Эйвинд подошёл к яме с отвесными стенами, лёг на её край и опустил руку с потрескивающим факелом вниз. Какое-то время, он вглядывался в густую черноту, пытаясь что-то разглядеть в неверном свете от трепещущих языков пламени.

– Что-нибудь рассмотрели? – нетерпеливо поинтересовался за спиной напарник.

– Сандамор, не отвлекайся! Лучше будь начеку – враг может вернуться! И факел свой держи повыше, чтобы его видели другие патрули, спешащие к нам!

– Да я смотрю по сторонам, просто уж очень любопытно!

– Нет тут пока ничего интересного. В основном скальная порода да старый пепел, земли совсем чуть-чуть, а дна вовсе не видно.

От вбитого в грунт железного крюка вниз спускались две верёвки. Предназначение более толстой сержант легко угадал по узлам, завязанным через короткие одинаковые промежутки – орки или люди её явно использовали для спуска и подъёма. Со второй же пришлось в прямом смысле повозиться. Начав тянуть, Эйвинд сразу почувствовал тяжесть на другом конце верёвки – пришлось отложить факел, встать и упереться ногами. Когда же он, наконец, достал груз, то облегчённо рассмеялся.

– Полотняное ведро! Вот в чём дело! Мы слышали шорохи в те моменты, когда его опорожняли на поверхности!

Дружинник разжал пальцы и вскоре снизу послышался глухой удар.

– Судя по звуку, здесь, наверное, полтора десятка рангар – не меньше! Глубоко же они успели зарыться!

– Как хотите, сержант, но я туда не полезу!

– Погоди, Сандамор. У меня есть другая идея.

– Она мне уже нравится, если не надо спускаться в орочью нору!

– Тому, кто копал яму и наполнял ведро, было не обойтись без света.

– Говорят, орки хорошо видят ночью.

– Возможно, но не в абсолютной же тьме! В яме до сих пор чувствуется горелый запах. Я думаю, они использовали какой-нибудь светильник на основе масла или жира, и у них должен быть его запас. Когда зазвучал мой рог, вряд ли кто-то стал собирать вещи. Им едва хватило бы времени только на то, чтобы вытащить наверх своего шахтёра!

– Или не хватило, – многозначительным тоном добавил солдат.

– Это мы тоже вскоре узнаем. Я присмотрю за ямой, а ты поищи поблизости их стоянку. Там обязательно должна быть склянка с горючим.

– Хорошо.

– И прихвати любую тряпку! Может там одежда какая-нибудь осталась!

Вскоре довольный собой Сандамор и в самом деле принёс толстостенный кувшин и мешок из грубой ткани.

– Нашёл!

– Молодец, откупоривай.

Промочив мешковину, сержант поднёс к ней факел, и та моментально вспыхнула.

– Не знаю, что это за жидкость такая, запах резкий и на масло совсем не похоже, но горит лихо!

Тем не менее, когда импровизированный светильник упал на дно ямы, что-либо разглядеть там всё равно не удалось.

– Бросай вниз кувшин, – распорядился Эйвинд.

– Вы не погорячились, сержант? Видели, как полыхает? А вдруг там кто-то затаился? Ведь сожжём заживо!

– Вряд ли. Зачем ему прятаться? Разве что пырнуть ножом одного из нас, если мы надумаем спуститься. Полезешь посмотреть?

– Нет! Ваша правда!

– Дай сюда сосуд и отойди. Лучше смотри по сторонам!

Как только кувшин разбился внизу, света от пламени ощутимо прибавилось.

– Нет там никого, – вскоре констатировал Эйвинд, заглянув в шахту, – и ничего интересного я тоже не вижу. Хотя, постой…

Сержант даже вновь лёг на край, всматриваясь в глубину, но затем резко вскочил.

– Что? Что там?! – испуганно закричал Сандамор, на всякий случай, отступая от ямы на пару шагов и поднимая меч в защитную стойку.

– Чёрная плита! До меня только теперь дошло, где мы стоим! – возбуждённо ответил Эйвинд, размахивая руками. – Готов поспорить, что будь сейчас не так темно, то не дальше, чем в сотне шагов мы бы увидели основание Барад-Дура!

– Постойте! Не может быть! Вы же вчера мне рассказывали, что Тёмную Башню построили на скальном выступе, который окружал ров с горящей лавой. Мы не могли прозевать огромный провал, да и под ногами у нас не сплошной камень! О каком подземелье может идти речь?

– Дело в том, что по приказу короля руины разрушенной крепости разобрали в поисках магических предметов. Большинство камней и железных блоков скинули в тот самый ров, а позже его и вовсе засыпали! И ты упускаешь ещё один важный момент! Барад-Дур являлся не просто крепостью, а столицей Мордора с многотысячным гарнизоном, складами, темницами и ещё Валар ведают чем! И уж конечно, было бы глупо, если бы в скале, державшей на себе огромный вес всех сооружений, стали выдалбливать туннели и просторные залы, снижая её прочность. Поэтому всё необходимое обустроили между рвом и основанием крепости.

– Коли так, то плохо дело! Опять мы будем без конца пропадать тут в патрулях и дозорах!

– Думаю, ты прав, – вздохнул сержант, – не скоро нам доведётся увидеть столицу.

Глава 2. Старый враг

На следующий день у ямы, выкопанной нарушителями, выставили постоянную охрану, а труп орка и все найденные вещи отвезли во временный лагерь отряда, разбитый на перекрёстке древних дорог Мордора, где поместили в отдельную палатку.

– Почему мы просто не закопаем этого негодяя? – спросил Эйвинд у сотника, командовавшего патрулями.

Воины стояли над мертвецом и разглядывали его ужасные черты, словно ещё раз желая убедиться, что произошедшее не сон.

– Тяжело, а порой и невозможно угадать, какие мелочи окажутся важными. Пусть лучше принимают решение те, кому положено по рангу. Я уже отправил послание тысячнику Архару, отвечающему за охрану Горгорот.

Неожиданно в палатку вбежал солдат из числа стоявших на страже лагеря.

– Командир! По дороге со стороны Чёрных Врат приближаются всадники! Над ними развевается королевский штандарт!

– Личный флаг могли поднять только в одном случае – если сам Элессар в отряде. Правда, ума не приложу, как ему удалось так быстро здесь оказаться? – удивлённо поднял брови сержант. – От столицы до нас неделя пути!

– Я сам ничего не понимаю, – махнул рукой сотник. – Может быть, общаясь с волшебниками, наш король освоил какие-нибудь хитрости из их арсенала? Как бы там ни было, мы должны встретить его честь по чести. Идём!

Когда воины вышли к дороге, то смогли лично убедиться, что глаза не обманули часового. Всадники шли на рысях, и вскоре зоркий Эйвинд уже мог разглядеть не только Белое Дерево под сенью семи звёзд на чёрном полотнище, но и легко узнаваемое лицо правителя самого большого государства Средиземья.

Элессар скакал сразу за знаменосцем, а по правую руку от него, но на полкорпуса сзади, держался главный советник по имени Эрлинг. Потомок Верных Нуменорцев, высокий, черноволосый и сероглазый, как и все Дунэдайн, он подобно королю провёл большую часть жизни простым следопытом, только не на Севере, а на Юге. Эрлинг отлично знал побережье залива Белфалас, земли Южного Гондора, Умбара, Харада и Кханда, нравы народов, их населявших, а также прекрасно разбирался с кем из местных правителей и как именно следует разговаривать. Элессар нередко направлял его послом на сложные переговоры, и надо признать, главный советник сыграл не последнюю роль в том, что большинство Харадских царств предпочли склонить голову перед Королевством, а не воевать до последнего солдата. Присутствие Эрлинга лишний раз подчёркивало, что государь не ради забавы преодолел в седле сто пятьдесят миль.

– Ох, Эйвинд! Если к концу дня нас не понизят в звании за какую-нибудь провинность, – тихо промолвил сотник, поправляя поясную перевязь и ножны, – то можно считать легко отделались.

– Король справедлив, – пожал плечами сержант. – Если и накажет, то исключительно за дело.

– Так кто ж спорит! Столько патрулей! И каковы успехи? – воин в сердцах пнул носком сапога небольшой камень. – Всего один мёртвый орк в наличии, а остальные сейчас где-то свободно разгуливают из-за нашей нерасторопности!

– Будем уповать на его милость, больше ничего не остаётся.

Вздохнув, командир пошёл вперёд, а Эйвинд последовал за ним, держась на шаг позади.

– Ваше Величество! Мы рады приветствовать вас! – приложив руку к груди напротив сердца, поклонился сотник, когда отряд остановился перед лагерем. – Прошу простить за недостойный приём, ваше прибытие явилось полной неожиданностью для нас.

– Тебе не за что извиняться, воин, – услышал он в ответ. – Пусть роскошь и придворный этикет остаются в Приёмном Зале.

После столетия, проведённого на троне, и многих побед, общаясь с подданными Элессар оставался всё тем же Арагорном – благородным, но чуждым чванливости, не забывшим те времена, когда в походах ему приходилось спать на голой земле. Даже в мирные годы правления король не позволял расслабиться своему телу. Вставая с рассветом, он ежедневно надевал кольчугу и пояс с мечом, а снимал их, лишь удаляясь в покои. Не полагаясь только на доклады придворных, Элессар часто выезжал верхом в город и окрестности, чтобы быть в курсе проблем и настроений своего народа, из первых уст узнавать новости от моряков и приезжих купцов из дальних земель.

– Мы ночевали на перевале, – продолжил король, – и утром стража Изенмаута доложила, что ночью совершено нападение на конный разъезд.

– Так точно! Сержант Эйвинд был там, – сотник указал рукой на подчинённого, – и зарубил стрелявшего в него орка, а также обнаружил раскоп.

– Орка? – поднял брови Элессар и тут же нахмурился. – Так вас атаковал орочий отряд, сержант?

– Возможно, – после некоторой заминки ответил Эйвинд. – Если быть точным, то я видел несколько теней, но кто они, утверждать не могу.

– Возьмите коня и проводите нас, я хочу на месте увидеть всё своими глазами.

– Государь, – вмешался сотник, – мы перевезли убитого и все найденные вещи сюда. Может быть, сначала осмотрите их?

– Хорошо. Капитан, командуйте дружине привал, – распорядился король. – Выставьте дозоры и усильте охрану лагеря. Я лично возглавлю поиски вражеских разведчиков, так что мы здесь задержимся.

– Ваше Величество, – побледнев, с трудом вымолвил сотник, – надеюсь, мы не совершили ошибки, которая вынудила вас отвлечься от державных забот?

– О, нет! Вы со своей задачей вполне справились. Находясь в столице, я не смог бы быстро оказать помощь вашему отряду, поэтому и отправился с дружиной в Мордор всего лишь спустя сутки после вас. Учиться лучше на чужих ошибках. Ведь мы победили Саурона в том числе потому, что он пренебрежительно отнёсся к проникновению в башню Кирит Унгола. Подумаешь, какие-то лазутчики! Что они могут? Оказалось, очень многое. Чем кончилось дело, все знают.

– Так точно! – воодушевившись, радостно подтвердил сотник.

– Мы не будем столь самонадеянны. Нам неизвестно, зачем неведомый противник затеял столь опасный поход, но проникновение в Запретные Земли само по себе тяжёлое преступление, а вкупе с нападением на дружинников – из ряда вон выходящее.

– Может быть, стоит запретить солдатам рассказывать о произошедшем, чтобы не будоражить столичных жителей? – предложил Эрлинг.

– Напротив, – возразил правитель Воссоединённого Королевства, – пусть знают, что Зло не исчезло навсегда. Его слуги, явные и тайные, думают только о мести. Стоит нам размякнуть, и они снова попытаются взять верх.

– Прошу сюда, – показал направление сотник, – нам в крайнюю слева палатку.

Спешившись, король передал поводья оруженосцу и в сопровождении малой свиты отправился за воинами. Когда они дошли до палатки, десять дружинников тут же встали кольцом вокруг неё.

– Это мордорский орк лазутчик, – сказал Элессар, едва бросив взгляд на труп, – в своё время я повидал их немало. Северные орки заметно крупнее, не говоря уже про уруков. Скорее всего, он был проводником в отряде, и именно благодаря его знанию здешних троп нарушителям удалось миновать наши заставы и посты.

– Государь, но ведь прошло более ста лет после Великой Победы, – удивился тысячник, – разве орки живут столь долго?

– Во все времена большинство из них просто гибло молодыми в войнах с людьми, гномами и эльфами, а также распрях между своими же племенами, вот почему мало кто видел старых орков. Однако, тот же Азог, например, правил в Мории дольше трёх столетий.

Все присутствующие снова взглянули на убитого, который когда-то наверняка маршировал под знамёнами Саурона.

В палатку вошёл командир королевской дружины, выполнявшей также роль его личной охраны.

– Государь, прибыл один из поисковых отрядов. Десятник, который в нём за старшего, просит принять с важным известием.

– Пропустите.

Вошедший воин всё ещё тяжело дышал, а его доспех покрывал толстый слой дорожной пыли – чувствовалось, что он сильно спешил и не жалел коня. Держа шлем в левой руке, десятник встал на колено, приложил правую ладонь к сердцу и почтительно склонил голову.

– Говори, – повелел Элессар.

– Мой король, нам удалось схватить человека, проникшего в Запретные Земли.

– Где именно вы его пленили?

– В предгорье. В паре лиг от того места, где ночью наш разъезд обнаружил нарушителей. Он подвернул ногу и прятался в расщелине.

– Вы допросили его?

– Да. Говорит, что был один и не желал никому ничего плохого. Всего лишь искал вещи, которые можно перепродать. Мы не стали применять огонь и железо без вашего разрешения и привезли преступника сюда.

– Вы поступили правильно, – кивнул король. – Если мы начнём без колебаний творить зло, уподобившись слугам Саурона, то между нами не будет никакой разницы. Я сам допрошу пленника, но прежде пусть позовут тех воинов, что нашли раскоп.

Вскоре отличившиеся ночью патрульные, немного робея от столь высокого внимания к своим скромным персонам, предстали перед правителем.

– Скажите, сержант, сколько врагов ускользнуло от вас? – поинтересовался Элессар.

– Могу уверенно сказать про двоих, Сир.

– Вы хорошо их рассмотрели?

– Нет, было слишком темно.

– То есть вы не сможете узнать преступников при встрече?

– Боюсь, что нет.

– И тем не менее. Скоро стража приведёт человека, и мне нужно, чтобы вы, решительно и не колеблясь, указали на него, когда я задам вам вопрос. Считайте это розыгрышем. Я хочу всего лишь посмотреть на его реакцию. Если он обычный воришка, то и спрос с него будет небольшой. Пока же оставьте нас до времени, вас позовут.

– Слушаюсь и повинуюсь, Сир!

– Может быть лучше мне допросить его? – спросил Эрлинг. – Не слишком ли велика честь для преступника – говорить с правителем самой могущественной державы Средиземья? Да и потом, уж лучше я испачкаюсь, общаясь с этим негодяем.

– Нет, мой друг. Стоя перед королём, он будет лучше осознавать, что любое неверное слово решит его судьбу, и возникшая боязнь сыграет нам на руку. Что же касается остального… Знаешь, в те времена, когда мне доводилось путешествовать с Гэндальфом, мы как-то раз сильно поспорили. Я не соглашался с ним в том, что благородному мужу пристойно вводить кого-либо в заблуждение, пусть даже и врага.

От воспоминаний о былом на лице Элессара промелькнула тёплая улыбка.

– Я всегда действовал прямодушно, что называется "с открытым забралом". Гэндальф тогда сказал мне: "Ты всё поймёшь, когда станешь правителем, и от твоих поступков будут зависеть жизни тысяч подданных, уповающих на тебя". Так и случилось. Поэтому не беспокойся за мою честь. Если от действий короля не пострадает ни один невинный, то и урон ей невелик, а вот если я пропущу угрозу и погибнут люди, то их смерти совершенно точно окажутся на моей совести. Как потом жить с этим? То-то и оно…

Когда привели хромающего пленника, всем с первого взгляда стало ясно, что если он и не чужестранец, то точно из самого дальнего уголка королевства. Такую косматую гриву и нечёсаную бороду, как у их обладателя, просто невозможно найти у жителя Гондора или Арнора. Меховой жилет из волчьей шкуры в западных землях тоже встречался крайне редко. В столице подобный носил лишь королевский ловчий. Широкие плечи и массивные руки говорили о немалой силе, а грубое и обветренное лицо – о незатейливом образе жизни.

– На колени перед королём! – прикрикнул на него стражник и пригнул к земле.

– Кто ты и откуда? – грозно спросил Элессар. – Отвечай честно, если тебе дорога твоя жизнь!

– Меня зовут Хазгаш, – на общем наречии, но с тяжёлым акцентом ответил пленник, то и дело зыркая по сторонам, как дикий загнанный зверь. – Я землекоп из Кханда.

– Кто нанял тебя?

– Никто. Я сам по себе.

– То есть ты один?

– Да.

– И не знаком с этим орком?

– Нет-нет! Я вообще не общаюсь с их народом! – отрицательно замотал головой землекоп.

– Проще всего общаться со старыми врагами, – улыбнулся король, пристально глядя в лицо пленнику, – всегда знаешь, что у них на уме, достаточно лишь заглянуть в глаза.

– Я никогда не воевал против Гондора, – после некоторого замешательства нашёлся с ответом кхандец.

– Может быть, – кивнул Элессар, – хотя и в этом я не уверен. Тем не менее, слуги Зла всегда мои враги, независимо от того, довелось им скрестить мечи с моими воинами или нет.

– Я прошу лишь справедливости и милосердия, – смягчившимся голосом, но со скрытым в интонации вызовом, произнёс Хазгаш, склоняя голову. – Я не знал, что находиться здесь – преступление.

– Только моей милостью ты до сих пор не казнён, – сухо ответил король. – Позовите воинов, на которых напали ночью.

Ждать пришлось недолго, но волнение пленника за это время стало ещё более очевидным.

– Видели ли вы когда-либо этого человека? – спросил Элессар у вошедших Эйвинда и Сандамора.

– Да, Сир. Он из числа напавших на нас, – последовал сдержанный ответ сержанта. Воин прекрасно понимал замысел правителя, но являясь простым и честным ратником, не имел талантов, способных помочь в выполнении столь непривычного ему задания, и лишь надеялся, что дело не зайдёт слишком далеко. На счастье гондорцев, пленник, обеспокоенный своей судьбой, нервничал ещё больше и не мог в таком состоянии распознать нечестную игру.

– Нет! Не может быть! – закричал кхандец, приподнялся с колен и, сложив ладони в умоляющем жесте, даже сделал шаг к королю, однако был вынужден остановиться, почувствовав клинок дружинника, мигом очутившийся у его горла. – Он ошибается! Здесь такой мрак ночью, ваше Величество, что без факела быка от лошади не отличить!

– Когда мы только подкрадывались, один из них произнёс что-то вроде "Гиб назг урон", и ещё какие-то непонятные слова, – неожиданно вспомнил сержант.

– Что он сказал? – переспросил тысячник.

– "Гимб назг у ронк", если быть точным, – ответил Элессар вместо воина. – На чёрном наречии это означает "Найти кольцо в яме".

– Вот даже как! – с угрозой в голосе произнёс Эрлинг, прожигая взглядом землекопа.

– Клянусь, я не понимаю о чём речь! – жалобно запричитал Хазгаш, падая на колени и в мольбе протягивая руки к резко посуровевшему правителю.

Крупный и мускулистый, в тот момент кхандец выглядел жалким и ничтожным червяком, попавшим под удар молота судьбы. Будь на то воля Эйвинда, он бы приказал высечь плетьми такого дурака и доставить под конвоем до границы Королевства. Однако король придерживался иного мнения.

– Мы больше ничего не будем обсуждать, – нахмурив брови, молвил он. – Вот моё последнее слово: или ты рассказываешь правду, или я прикажу немедля умертвить тебя самым жестоким образом!

Похоже, Хазгаш мало сомневался в реальности угрозы – в его родных краях жизнь простолюдина практически ничего не стоила, и даже люди знатного происхождения убивали друг друга сотнями, не обращая внимания на родственные связи, если речь шла о борьбе за власть. Кхандец пал ниц, чередуя завывания с неразборчивыми фразами на языке предков.

– Уведите его и приготовьте всё для казни, – сухо бросил Элессар.

Двое дружинников подхватили пленника подмышки и поволокли к выходу.

– Подождите! Он сказал, что подземелье Чёрной Башни не полностью разрушено, и мы должны найти кольцо! – вдруг прокричал Хазгаш на вестроне.

Стража остановилась, а король даже сделал несколько шагов в сторону землекопа, настолько его потрясло услышанное.

– Кто такой "он"? Кто вас сюда послал?!

– Я никогда с ним не встречался.

– Имя!

– Все называют его Ар-Адунахор.

Такой ответ довольно сильно удивил Элессара, в задумчивости он отвернулся от пленника и начал прохаживаться из стороны в сторону, но затем снова вернулся к нему.

– Какова численность вашего отряда? – уже совершенно спокойным голосом спросил король, словно речь шла о неких рутинных делах.

– Нас было пятеро. Трое людей, считая меня, и ещё с нами шли двое орков.

– Кто-то из подданных Королевства помогал вам?

– Нет. Я из Кханда, а двое других – из Дальнего Харада.

– Ар-Адунахор там хорошо известен?

– Его имя не звучит на улицах, оно не для всех. Ты можешь стать одним из посвящённых и выполнять задания, только если за тебя поручатся своей жизнью двое Тёмных.

– Кто это?

– Так называют последователей Ар-Адунахора.

Хазгаш поник головой, а его плечи опустились. Чувствовалось, что он глубоко подавлен собственным свидетельством против господина и соратников.

– Я хочу услышать, как вы узнали, где копать? – не дал ему погрузиться в свои переживания король.

– Нашему командиру был дан особый камень на цепочке, – последовал ответ. – Как я понял, уже на расстоянии в сотню шагов от кольца амулет начинает отклоняться в его сторону. Мы нашли нужное место, но упёрлись в монолитную плиту, от которой отскакивала кирка, а выкопать обходной штрек уже не успели.

– Что ещё ты слышал об Ар-Адунахоре? Он из людского рода или волшебник?

– Говорят, что человек из плоти и крови, но ему доступна настоящая магия.

Элессар кивнул и жестом подозвал тысячника.

– Допросите его подробно и отправьте в городскую тюрьму под усиленной охраной. Держать отдельно от остальных заключённых!

– Будет исполнено!

– И помни, Хазгаш, – сказал владыка, снова поворачиваясь к преступнику, – если ты не ответишь или соврёшь хоть на один вопрос, то я раздумаю сохранять тебе жизнь!

Когда пленника увели, король посмотрел на воинов и заметил оторопь в их глазах. Не таким привыкли они видеть своего правителя, известного добротой и заботой о простом народе.

– Вот вам урок, – обратился к ним Элессар, – мы не обязаны быть столь же жестоки, как наши враги, но мы можем использовать то, как они судят нас по себе. Кроме того, мне известно, что в жарких странах правители нарочно обманывают подданных, устами глашатаев рассказывая небылицы о зверствах рыцарей Воссоединённого Королевства.

– Зачем они это делают, государь? – спросил сержант.

– Чтобы воины лучше сражались и не испытывали к нам жалости, – пояснил Элессар. – Глупо было бы не обратить во благо хотя бы часть их трудов!

Король широко улыбнулся, и общее напряжение тоже сразу спало.

– А теперь оставьте нас с советником наедине.

Поклонившись, воины вышли.

Глава 3. Ещё одна загадка

– Наш новый знакомый не так прост, каким хочет казаться, – сказал Элессар.

– Вы имеете в виду, что Хазгаш один из Тёмных?

– Безусловно. Он сам проговорился, что Ар-Адунахор не поручает серьёзные задания случайным людям. И, конечно же, никакой Хазгаш не землекоп. Готов поспорить – боевой топор ему держать привычней, чем кирку. Да ещё жилет из волчьих шкур…

Нахмурив брови, король снова взглянул на мёртвого орка. Теперь, в присутствии одного лишь Эрлинга, его лицо выражало ту степень озабоченности, которая за одно мгновение делает человека много старше, чем он есть.

– Я ждал этого момента, опасался и одновременно надеялся, что он никогда не наступит, – задумчиво произнёс Элессар. – На первый взгляд, мы всего лишь столкнулись с осколком прошлого, но на самом деле мы снова на пороге большой войны. Может быть, она начнётся не завтра, не через год и даже не через десять. Однако избежать её почти невозможно.

– При всём уважении, государь, не слишком ли поспешный вывод? – возразил советник. – Да, мы столкнулись с преступлением, подобных которому не происходило много лет, но разве у нашего противника уже есть достойная внимания армия?

– Проблема в том, что потерпев очередное поражение, Зло не исчезает окончательно. Как только оно исторгает на поверхность из своих глубин нового вожака, то тут же начинает расползаться по Средиземью едва ли не пуще прежнего! Все силы, поклоняющиеся Тьме, будут сбегаться под его знамёна, так что появление вражеского войска у наших границ становится лишь вопросом времени.

– Что ж, во всяком случае, теперь любое нападение не будет неожиданностью. С вашего позволения, я прикажу усилить наблюдение за происходящим на территории соседних государств.

– Считай, ты его получил. Нужно усилить дальние гарнизоны и заодно проверить, насколько быстро и надёжно до нас доходят сообщения из провинций.

– Всё сделаю.

– Как думаешь, кто может скрываться под именем Ар-Адунахора, двадцатого правителя Нуменора? – помолчав, спросил Элессар.

– Трудно сказать, – ответил Эрлинг, пожав плечами. – Это может быть его дальний родич, о котором мы ничего не знаем, как до поры почти никто не слышал об Арагорне. Ведь немало Чёрных Нуменорцев жили последние столетия в Умбаре или восточных поселениях, основанных подданными Ар-Фаразона. Многие из них, как нам известно, из-за беспрестанных поисков секрета бессмертия посвящали уйму времени изучению магии.

– Звучит правдоподобно. Многочисленным Харадом тоже долго правили нуменорцы Херумор и Файнур, и делали они это, опираясь на соплеменников. Их праправнуки и сегодня там не на последних ролях.

– Каких-либо документов или подробных записей о тех временах сохранилось крайне мало, вот почему я полагаю, что у нас не получится отследить родственные связи всех возможных потомков короля Ар-Адунахора.

– Это не самое страшное. Главное, если сама догадка верна, то нашему противнику не составит труда сплотить вокруг себя всех недругов Королевства. Дар убеждения присущ всем нуменорцам.

– С другой стороны, возможно, что наш неизвестный враг избрал сей псевдоним исключительно из злого умысла. Ведь само имя, означающее Владыка Запада, являлось намеренным кощунством.

– Да, – согласно кивнул Элессар, – в древности так звали лишь повелителя Валар.

– И именно во времена двадцатого правителя начались преследования Верных и всех, говоривших по эльфийски.

– Наверняка, наш противник хорошо образован, но самое неприятное заключается в том, что ему доступны некоторые знания, нам совершенно неизвестные. Иначе, как он смог проведать о крохотной вещице, погребённой под толщей породы?

– Может быть всё гораздо проще? – с сомнением произнёс Эрлинг. – Например, кто-то из старых слуг Тёмного Властелина, посвящённый в его дела, уцелел и рассказал о кольце новому Ар-Адунахору? Или же сам скрывается под столь звучным титулом.

– Не исключено, – кивнул король. – Потомков нуменорцев хватало в окружении Врага до самого последнего момента.

– Не стоит забывать, что Саурон тоже начинал всего лишь тюремщиком у Моргота, а теперь один из его уцелевших приближённых пытается повторить этот путь.

– Радует, что он не из майар, а всего лишь человек. Впрочем, назгулы тоже были изначально людьми, которых прельстила возможность вечной жизни. Так что действительно, смертный способен возглавить силы Зла и быть весьма опасным противником.

– И всё же, государь, загадка "что за кольцо ищут наши недруги?" сейчас беспокоит меня больше, чем вопрос "кто скрывается под чужим именем".

Погрузившись в размышления, Элессар ответил не сразу.

– Речь совершенно точно не может идти о Кольце Всевластья или кольцах назгулов, – ответил он, наконец. – Однако давай попробуем представить наихудший для нас вариант. Может, так нам удастся угадать, с чем предстоит столкнуться. Допустим, что за время последнего правления в Мордоре, Саурон создал в огне Ородруина нечто, о чём не знали члены Светлого Совета.

– Будучи бесплотным духом?

– Это весьма распространённое заблуждение, мой друг, родилось из-за Сарумана. Являясь главой Совета, он утверждал, что лишившись Единого Кольца, Саурон потерял способность принимать какую-либо физическую форму. Конечно, теперь мы знаем, что говорил он это исключительно из собственных интересов, но многие потом считали Багровое Око новым воплощением Врага, причём единственно доступным ему. На самом деле, Саурон практически восстановил свои прежние магические способности ещё в то время, когда скрывался под личиной Некроманта в Дол-Гулдуре, а значит, мог принять и человеческий облик. Горлум после плена и допроса лично Врагом говорил, что "на чёрной руке его четыре пальца, но ему и их хватает".

– Считаете, он всё же мог выковать нечто опасное?

– Что ни говори, но среди всех кузнецов, создававших в Средиземье магические вещи, Саурон был величайшим. Как-никак выходец из свиты Ауле!

– Хорошо, но разве с гибелью Тёмного Властелина не разрушились все созданные им магические скрепы, не утратили свою мощь любые его творения? Ведь рухнули даже Чёрные Врата и Барад-Дур!

– Ты прав, мы оба видели их падение своими глазами. То, что создал Враг, должно было перестать существовать… Хм, а если речь идёт о кольце, сделанном Келебримбором или другими мастерами Эрегиона? До определённого момента они трудились под руководством Саурона, ничего не ведая о его чёрных замыслах. Подобная вещица наверняка пережила падение Чёрного Властелина.

– Пусть так, но даже эльфийские кольца лишились силы после уничтожения Кольца Всевластья.

– Ты опять прав, Эрлинг. Однако тяжело представить, что неведомый противник, несомненно, зная об этом не хуже нашего, снарядил экспедицию ради памятной безделушки.

– А вдруг ему неизвестно про судьбу трёх колец, и он рассчитывает найти могущественное оружие лишь по ошибке?

– Вряд ли. Никто не делал секрета из того, по какой причине уходят Элронд и Галадриэль. Без Колец Власти они уже не могли сохранить всё вокруг себя прежним, неизменно юным и красивым, как хотели. Мир становился другим, эльфы печалились, видя увядание привычных и любимых вещей, а всё новое по большей части относилось к людям. Многие даже стали говорить, что после ухода большинства Перворождённых в Средиземье не осталось волшебства.

– Признаться, Государь, и я так считал. Вы назначили меня советником за знания о людях и землях, но магия не моя стихия. Я ещё удивился рассказу Хазгаша о действии амулета Ар-Адунахора.

– На самом деле, будет вернее сказать, что в Средиземье просто осталось мало тех, кому подвластна настоящая магия. Как по мне, эльфы сами по себе чудо, но свои умения, восхищающие людей, они не выставляют напоказ, и вообще считают их всего лишь искусством. Для них вполне естественно то, что невероятно для любого смертного. Что же касается действия различных волшебных предметов… Палантир Ортханка, например, работает, как и прежде, ничего с ним не случилось. Чем не доказательство, что магия не исчезла навсегда из наших земель?

– Получается, мы так и не приблизились к разгадке ни на шаг?

– К сожалению.

Король скрестил руки на груди и сделал несколько шагов взад и вперёд.

– Существует некая весомая причина, заставившая Ар-Адунахора послать в Мордор лазутчиков. Я думаю, ты прекрасно понимаешь – нам нельзя ждать, пока всё разрешится само собой. Нужно разобраться с этим самозванцем до того, как он наделает бед или развяжет большую войну.

– Безусловно, Сир. И всё же, честно говоря, я в замешательстве. В интересах государства мы должны срочно предпринять контрмеры, – Эрлинг развёл руками. – Но какие?! Нет ни одного свидетельства о заговоре в пределах Королевства. Объявлять войну Кханду также не вижу смысла – если Ар-Адунахор и пользуется в тех краях поддержкой, то не в открытую. Начнём вторжение – не получим ничего кроме рек крови и напряжённости на южных границах. В глазах большинства южан вина за загубленные жизни будет лежать исключительно на нас.

– Ты прав. Вся мощь армий Запада абсолютно бесполезна в данный момент. Я тоже не вижу очевидного решения, но, скорее всего, сейчас даже в обеих столицах не найдётся мудреца, который сможет помочь нам советом. Слишком мало мы знаем. Поэтому давай сперва попробуем выяснить – кто нам противостоит и что есть в его арсенале. Начнём с кольца, которое так понадобилось нашему врагу. Достанем его, и возможно, оно сыграет роль подсказки.

– Здесь понадобятся шахтёры, а не ратники, и серьёзный инструмент.

– Разумеется. Поэтому бери два десятка моих гвардейцев для охраны и отправляйся в Минас Анор. Найди Фрара и договорись, чтобы он без промедления прислал сюда бригаду лучших мастеров горного дела из числа тех, кто есть под рукой. Пусть не тратит время на посылку гонца в поселение в Белых Горах! Не скупись на оплату, я хочу как можно быстрее разобраться с этим секретом подземелья Саурона.

– Будет сделано! Нужно ли исполнить ещё какие-то распоряжения от вашего имени в столице?

– Нет. Я пробуду здесь пару дней, а потом тоже последую за тобой – если за это время больше никого не поймают, значит, остальным лазутчикам удалось улизнуть.

***

Фрар, старейшина общины гномов Минас Анора, слушал Эрлинга очень внимательно, наклонившись вперёд в кресле, чтобы не пропустить ни слова. Его явно взволновал рассказ советника – пожилой мастер хмурил седые брови и задумчиво перебирал пряди своей огромной бороды.

– Вы правильно поступили, что обратились к нам, – сказал он, когда Эрлинг изложил суть дела. – Самый заурядный гном несравненно лучше в качестве шахтёра, чем любой из людей. Раз король торопится, то не обещаю, что бригада будет состоять сплошь из прославленных проходчиков нашего народа, но можете быть уверены: для такого задания я отберу по-настоящему достойных без всякого преувеличения! Сегодня они подготовят всё необходимое для его выполнения, и уже завтра с рассветом отряд отправится в путь.

– Благодарю тебя, Фрар. Какую оплату ты попросишь за услуги своих молодцов?

– Цену я сейчас не назову, поскольку не до конца ясен объём работ, но не сомневайтесь – она будет справедливой.

На том и порешили. Эрлинг удалился, оставив на столе в качестве задатка тяжёлый мешочек с золотыми монетами, а старейшина гномов, недолго думая, отправил двух помощников объявить общий сбор подземных мастеров во дворе своего дома. Один из них побежал по ремесленным рядам, чтобы известить кузнецов, оружейников, резчиков по камню и ювелиров, а другой – по лучшим столичным тавернам (в иных, не жаловавшиеся на достаток дети Ауле попросту не обедали).

В итоге, через два часа перед крыльцом Фрара собралось около полусотни гномов. Среди откликнувшихся на зов, особенно выделялся Рагнар, сын Хаварта. Даром, что все представители подгорного народа от природы обладают крепким телосложением, этот выделялся на общем фоне столь разительно, словно его вытесали из другой породы. Он превосходил остальных соплеменников ростом едва ли не на голову, а ширина плеч и толщина рук красноречиво говорили не просто о большой, а об огромной физической силе.

Не заметить такого богатыря в толпе было невозможно, и потому вскоре Рагнар стал одним из десяти, избранных для выполнения королевского задания. На самом деле его внешнее отличие объяснялось просто: он не принадлежал к числу потомков Дьюрина – Длиннобородых гномов, являвшихся соседями и привычными гостями Воссоединённого Королевства, а пришёл из Красных гор, ещё называемых Орокарни, где испокон веку жил род Железноруких.

Этот горный хребет на дальнем востоке известен всякому образованному жителю Средиземья. Ведь у его южного отрога когда-то накатывали на берег волны моря Хэлкар, и вблизи одного из заливов, названного Куивиэнен, впервые увидели свет Эльфы. Именно в Орокарни пробудились четверо из семи Праотцев Гномов, и утерянная колыбель человечества – легендарный край Хильдориэн, в котором очнулись ото сна люди, созданные Илуватаром, также находился в окрестностях Красных Гор. Наверное, их вершины были уже не столь высоки, как во времена рождения народов, но они оставались на своих местах, в отличие от Хэлкар, едва не высохшего полностью из-за сражений с Морготом в Войне Гнева. Сейчас от одной из легенд прошлого сохранилась лишь его малая часть, именуемая ныне Морем Рун.

Все прошедшие тысячелетия род Железноруких хранил верность своему исконному дому в Орокарни и неустанно множил число подземных залов, туннелей и шахт. О причинах, побудивших его покинуть родные места и отправиться на запад, Рагнар не распространялся. Все знали, что под красноватыми гребнями и пиками сокрыты огромные запасы железной руды и серы, благородных и прочих полезных металлов, нередко встречаются россыпи драгоценных каменьев, а значит, уйти оттуда гном мог только по очень личным причинам.

Однако в душу к восточному собрату Длиннобороды не лезли, благо тот постоянно, не словом, а искусным и упорным трудом доказывал, что достоин уважения. В конце концов, захочет – сам расскажет. После же того, как Рагнар на турнире в Эреборе стал лучшим бойцом на топорах, не оставив соперникам ни единого шанса, его имя и вовсе стало известно всем гномам западной части Средиземья.

Ещё не рассеялась летняя утренняя дымка, когда десять умельцев, нанятых старейшиной Фраром, миновали Главные Ворота и направились в Мордор. Ехали с присущей подгорному народу обстоятельностью – на четырёх повозках. В одной везли ворох разнообразных инструментов, блоки, механизмы, балки для подпорок и доски, в другой – провиант и питьё (причём не только воду, но и бочку пива для вечерних трапез), а ещё две представляли собой небольшие дома на колёсах, с деревянной крышей вместо парусины, и даже оснащённые небольшими печками для обогрева. Никто не знал, сколько времени займёт работа, а чтобы бодро махать киркой днём, шахтёру желательно хорошо спать ночью.

День за днём гномы вставали, едва небо начинало сереть, завтракали на скорую руку и отправлялись в путь, продолжая двигаться до заката солнца. В дороге они делали лишь одну остановку, чтобы пообедать самим и накормить лошадей овсом. Самой плотной трапезой был ужин, после которого спалось настолько сладко, что без побудки часовым никто не проснулся бы спозаранку самостоятельно.

– Подъём, лежебоки! – подтрунивал тот над кряхтящими со сна товарищами. – Хватит физиономии плющить!

Впрочем, на шутки никто не обижался, а малое число часов ночного сна путешественники легко компенсировали днём, по очереди сменяя друг друга на козлах.

По территории Итилиэна гномы ехали налегке, любуясь красотами садов и рощ, но у границы с Мордором они надели кольчуги, прикрыв их сверху кожаными куртками. Оружие и шлемы тоже держали под рукой – Фрар не скрывал, что возможно, помахать придётся не только киркой, но и секирой.

Однако время шло, Ородруин уже нависал над местностью всей своей огромной тушей, а кроме королевских конных разъездов Королевства на пути маленького отряда никто так и не встретился.

Достигнув орочьей шахты, гномы смогли полностью сосредоточить внимание на работе, ибо рядом для охраны уже стояла лагерем целая сотня отборных гондорских воинов.

Бригадир Гракх, самый опытный и старший по возрасту в отряде, осмотрев плиту из чёрного камня, уважительно поцокал языком.

– Хороший материал. Понятно, почему у тех землекопов ничего не вышло! С таким камнем киркой и за неделю не справиться!

– Можно высверлить пару отверстий и клиньями разломить плиту сначала надвое, а после тем же способом отколоть небольшой кусок, – предложил Рагнар. – Извлечем его – и лаз готов! Да только боюсь, времени уйдёт гораздо больше, чем просто обойти плиту. Она наверняка лежит на мощных опорах, а вот стены, скорее всего, обычная кладка.

– Пожалуй, что так, – согласился Гракх, – а даже если мы ошибаемся, то много времени на проверку твоей идеи не потратим. Решено! Заглубляемся рядом с плитой и делаем ход под неё. Поскольку неизвестно в каком состоянии сейчас подземелье, крепь будем ставить через каждый фут! Не хочу, чтобы этот чёрный камень стал для кого-нибудь из нас надгробьем.

– Дверной оклад полный или без лежня?

– Порода здесь крепкая, хватит верхняка и двух наклонных стоек, – махнул рукой Гракх, – но рошпанами раскрепляйте обязательно и затяжки из досок тоже делайте! Всем всё понятно?!

– Да, бригадир! – ответил дружный хор басовитых голосов.

– Разбиваемся на пары, сменяемся через каждую четверть часа! За работу!

Во всём, что касается работ в недрах земли или строительства, детям Ауле нет равных в Средиземье. Гномы закапывались буквально на глазах, и со стороны могло показаться, будто они совершенно не напрягаются, хотя на самом деле каждая пара очень старалась не ударить в грязь лицом перед другими. Песочные часы отмерили менее половины положенного срока для двух последних шахтёров, когда им удалось пробить стену и попасть внутрь тайного помещения.

– Ох, и смердит же там чем-то! – морщась и кашляя, сообщил гном по имени Одд, высунувшись из ямы. – Дышать совсем нечем, а из-за поднятой нами пыли, на расстоянии вытянутой руки даже с факелом ничего не видно!

– Хватит жаловаться! – смеясь, крикнул ему в ответ Гракх, довольный столь быстрым успехом. – Поднимайтесь и наслаждайтесь свежим воздухом столько, сколько влезет, а я спущусь вместо вас!

– Как скажешь, – пожал плечами Одд, – только вряд ли тебе стоит оставаться там одному.

– Почему?

– Не знаю в чём причина, но в подземелье всё время хочется обернуться… словно кто-то смотрит в затылок.

– Рагнар! Пойдёшь со мной! – перестав улыбаться, распорядился бригадир.

Повязав куски ткани вокруг голов таким образом, чтобы материя закрывала половину лица, включая нос, и тем самым облегчала дыхание, они спустились вниз. Не возвращались смельчаки достаточно долго, что вызвало беспокойство гномов, ожидавших наверху.

В итоге, когда Гракх и Рагнар выбрались по верёвке из шахты, прихватив с собой небольшой мешок, товарищи тут же обступили их с расспросами.

– Ну? Не томите! Нашли?

– Наверное, да, – ответил бригадир уклончиво. – Сыскался один перстень в коробке. Она как раз на столе в центре залы стояла.

– Во всяком случае, других колец мы там не обнаружили, – добавил Рагнар.

– Покажи, Гракх! – попросил Одд, и его поддержали остальные гномы.

– Нет, – сказал, как отрезал бригадир. – Для вашего же блага. Так будете лучше спать и меньше языками трепать.

Шахтёры разочарованно вздохнули, но спорить со старшим не стали. Не сдавался до конца только любопытный Одд.

– А ещё что-нибудь интересное нашли? Что за кота в мешке принесли? Драгоценности?

– Нет, всего лишь большую книгу. Правда, видать, она очень ценная, раз закрыта на столь сложный замок.

– Хах! – звонко хлопнул в ладоши Одд и принялся радостно потирать руки. – В Эреборе я один из лучших мастеров по замкам! Давайте книгу сюда, и скоро мы увидим, что в ней написано!

Глава 4. Беспокойная дорога

Командир охранения изрядно удивился, когда увидел, что гномы спешно запрягают лошадей в свои повозки.

– Эй, уважаемые! Вы куда это втихомолку засобирались? – с ноткой беспокойства в голосе спросил он, подъехав к лагерю шахтёров. – Мы же тут ради вас и торчим!

– Не серчай, сотник, – ответил ему Гракх, – просто нам нужно больше времени на сборы, чем твоим бравым парням, вот я и не стал раньше времени тебя тревожить. Мы свою работу сделали, так что пора отправляться в столицу.

– Всё достали, значит? – смягчившись после столь приятного сравнения, поинтересовался воин.

– Нет. Думаю в этом подземелье ещё можно всякого разного найти, если хорошенько порыться. Мы взяли только то, зачем нас прислали.

– Хм, – в задумчивости произнёс сотник, поправляя пышные усы, плавно переходящие в бороду. – Получается, нужно и вас сопроводить, и здесь стражу оставить?

– Если тебя интересует моё мнение, то да, – поддержал его Гракх. – Неизвестно, сколько опасных вещиц может лежать у нас под ногами. Хоть большинство ходов и обрушилось, но ты же понимаешь – легко могут найтись желающие рискнуть и копать, не боясь обвала.

– Согласен с тобой, почтенный гном. Я разделю отряд надвое.

Дружинник развернул коня и не торопясь направился обратно. Видя это, Рагнар подошёл к Гракху, наклонился и тихо сказал в самое ухо.

– Может, стоит открыть ему, почему мы так резво засобирались?

– С ума сошёл?! – едва слышным даже вблизи шёпотом, прошипел ему в ответ бригадир. – О чём ты хочешь ему рассказать? Что мы почувствовали там, внизу? Или как мороз по коже побежал, когда открыли книгу заклинаний? Да люди нас засмеют! И хуже того – пойдёт молва о трусливых гномах, испугавшихся собственной тени в каком-то подвале!

– Нельзя с нашими союзниками так поступать, – покачал головой Рагнар. – Вдруг мы своим молчанием кого-нибудь на смерть обречём? У них вообще две трети отряда безбородые!

– Постой! – схватил его за плечо Гракх. – Подумаешь, сквознячок пробежал, да волосы на затылке дыбом встали! Так ведь и место нечистое! Но разве кто напал на нас с тобой?

– Сейчас день, а что будет ночью? – вопросом на вопрос ответил ему помощник. – Вдруг мы выпустили или пробудили Нечто? Не стоило нам идти на поводу у Одда и открывать этот гримуар… А за доблесть нашего народа не беспокойся, я постараюсь подобрать слова.

Рагнар одним движением стряхнул ладонь бригадира и поспешил за всадником.

– Эй, сотник! Подожди! – крикнул он на бегу.

Воин оглянулся и остановил коня, натянув поводья. Человек с интересом смотрел на спешащего к нему гнома. Давным-давно синдары дали подземным жителям своё названье – наугримы, что в переводе означает "низкорослый народ", но этот горняк выделялся среди соплеменников и телосложением, и ростом.

– Меня зовут Рагнар, – представился богатырь.

– Адандил, – назвался сотник и, наклонившись в седле, пожал протянутую ему руку.

Обычные люди жмут друг другу ладонь, а ратники – предплечье ближе к локтю, и поскольку оба использовали именно воинское приветствие, то общаться им стало сразу чуточку легче.

– Передо мной, наверняка, благородный витязь, раз в имени его я слышу эльфийский корень, – продолжил гном.

– Знатность моя невелика, – улыбнулся сотник, – но род древен. Предки мои из Пеларгира, где много потомков нуменорцев, а жители до сих пор владеют синдарином как разговорным языком, в то время как большинство гондорцев говорит исключительно на вестроне.

– Скажи, Адандил, – спросил Рагнар, глядя собеседнику прямо в глаза, – похож ли я на труса?

– Ты похож на смелого воина привычного к рубке, – искренне и без особых раздумий ответил дружинник.

– Тогда поверь мне на слово и накажи своим воинам под страхом смерти не спускаться под землю. Пусть после захода солнца они жгут костры поярче и держат ухо востро. С этой дурной ямой не всё так просто.

– Я понял, спасибо за предупреждение, – кивнул сотник и оглянулся на голую равнину.

– В нескольких милях отсюда, в низине рядом с дорогой, я видел заросли колючего кустарника, – понял его озабоченность гном, – на дрова он вполне сгодится. Пару топоров мы вам подарим, а притащить сюда вязанки можно и волоком, привязав к сёдлам.

– Благодарю тебя ещё раз, почтенный гном, пусть никогда не потускнеет твоя путеводная звезда!

Вскоре объединённый отряд из горняков на повозках и пятидесяти всадников отправился в дорогу, а вторая половина дружинников осталась охранять шахту.

Адандил относился к своей миссии в высшей степени серьёзно и не уповал на тот факт, что они едут по запретной для чужаков территории, которую к тому же недавно прочесали вдоль и поперёк. Сотник то и дело отправлял дозоры вперёд и далеко на фланги, чтобы заранее обнаружить засаду или вражеских лазутчиков, если таковые имеются. Однако ни в первый день, ни следующий, пока отряд двигался по территории Мордора, не произошло абсолютно ничего, что могло бы вызвать хоть малейшие опасения.

Дорога в столицу шла окольным путём через проход в горах, где когда-то стояла крепость Мораннон, и Северный Итилиэн. Более короткого пути для конного отряда не существовало, поскольку мост через Моргулдуин – Реку Чёрного Колдовства, был уничтожен гондорцами, направлявшимися на решающую битву с войсками Саурона, да так затем и не отстроен. Наверное, не последнюю роль в этом сыграло то, что после победы бывший оплот назгулов разрушили до основания по приказу Элессара, а отравленные злым колдовством земли Моргульской Долины хоть и предали огню, но они ещё долгие годы после Войны Кольца оставались непригодными для жизни людей.

На третий день отряд миновал каменистый и пустынный участок Дагорлада и вступил на тот отрезок пути, что пролегал между Изгарными Горами и Гиблыми Болотами. Адандил приказал всем держать ухо востро, поскольку если какой-нибудь враг и планировал нападение, то лучшего шанса ему бы уже не представилось. Далее, в Итилиэне, пусть и не очень густо заселённом, встречались не только люди, но и эльфы, пришедшие сюда из Лихолесья вслед за Леголасом. Конечно, главными их заботами в мирное время стали чудесные сады и рощи этого края, но отряд орков или чужаков с юга не смог бы долго укрываться от их глаз.

Наконец, впереди показался дорожный знак, обозначающий границу княжества, и сотник облегчённо выдохнул – впервые в жизни ему досталось столь ответственное задание, и он вовсе не хотел его провалить. Однако вскоре, когда прискакал воин из парного дозора со стрелой, пробившей левую руку и ещё одной, торчащей из крупа скакуна, стало ясно, что радость была преждевременной.

– Белегдора убили! – закричал он, пытаясь одной рукой осадить испуганную лошадь. – Пешие лучники, человек десять!

– Орки?

– Нет! Люди! Бьют неплохо, но от доспеха стрелы отскакивают.

– Сейчас мы с ними посчитаемся! – крикнул кто-то из дружинников. – Изрубим в капусту! Адандил, только дай команду!

Всеобщее возбуждение охватило отряд, многие обнажили оружие, не дожидаясь приказа. Сотник и сам вытащил меч из ножен на треть длины, но затем с лязгом загнал обратно.

– Отставить! – рявкнул он так зычно, что мигом воцарилась тишина. – Придётся Белегдору немного подождать отмщения, у меня приказ короля охранять гномов.

Негромкий гул неодобрительных возгласов прокатился над отрядом.

– Тихо! – командиру снова пришлось одёрнуть своих воинов, большинство из которых было очень молодыми и потому слишком горячими. – Неужели непонятно, что это может быть отвлекающий ход?

Сотник обвёл всех взглядом, никто ему не возразил, и потому он продолжил говорить.

– Я обещаю вам: разбойники заплатят головами за своё злодеяние! На сотню миль вокруг не найдётся такой деревушки, чтобы там спрятали преступников от погони. У них один выход – бежать! Да только никуда они от нас не денутся, мы настигнем их чуть позже.

– Скорее всего, им известна тропа через Гиблые Болота, – угрюмо произнёс один из десятников, бывший закадычным другом убитого воина, – наверняка с той стороны пришли.

– Что ты хочешь сказать?

– Думаю, их вожак понимает, что конница в топь не полезет, тем более у нас нет проводника, а если разбойники пересекут Чернолесский тракт и доберутся до Бурых Равнин, то ищи ветра в поле! Там же дикие земли!

Самый большой лесной массив в западной части Средиземья, который разные народы именовали раньше Чёрным или Сумеречным лесом, и даже Лихолесьем, после победы над Сауроном и орками получил новое название – Эрин Ласгален, что в переводе с эльфийского означает Лес Зелёной Листвы. Однако тракт так и остался Чернолесским – то ли по старой памяти, то ли из-за более простого произношения. За дорогой находилась почти бескрайняя степь, населённая только кочевыми племенами истерлингов. Самых враждебных из них ещё на заре Воссоединённого Королевства сокрушили объединённые рати Элессара и Эомера, а остальные быстро подписали мирный договор и вели себя вполне прилично все эти годы. Однако в Гондоре многие до сих пор относились к степнякам с подозрением – слишком долго длилось противостояние с Тёмным Властелином, и победа досталась дорогой ценой.

– Путь через трясину короткий только по карте, на самом же деле на него уйдёт не один день, – возразил сотник. – Как только мы доберёмся до первого селения, староста отправит голубиной почтой в замок наместника на Эмин Арнен сообщение о произошедшем, а уж оттуда новость разлетится во все окрестные гарнизоны! Дальше Привражья негодяям не уйти в любом случае. Всё! По местам! Раненого в повозку и продолжаем путь! Шлемы надеть, по сторонам глядеть в оба!

В напряжённом ожидании возможного нападения отряд проехал вглубь Итилиэна миль пять, пока не встретил большой обоз, вёзший продукты и фураж войскам, стерегущим Мордор. На телегах и козлах повозок не было ни одного воина. Совершенно привычная картина, если учесть, что в Итилиэне жили исключительно порядочные люди, а о разбойниках или иных лихих людях здесь не слышали со времён Саурона.

– Доброй дороги! – окликнул Адандил старшего интенданта – пожилого мужичка с пивным животом, ехавшего на головной повозке. – Не видели ли вы по пути что-нибудь подозрительное?

– И вам не терять подков! – услышал он в ответ. – Нет, всё спокойно, а после обеда вообще никого не встречали.

Последний факт тоже никого не удивлял – из-за большого расстояния торговля с землями Рун велась в основном посредством огромных, но редких караванов. Иное дело отряд встревоженных королевских дружинников, да ещё вдали от Минас Анора.

– Случилось чего? – в свою очередь поинтересовался интендант.

– Разбойники объявились на границе княжества, – угрюмо обронил сотник, – даже напали на наш дозор.

– Ох, меняются времена! – покачал головой седоусый возница, слышавший разговор. – Где это видано, чтобы по нашим землям убийцы и грабители разгуливали?!

– Адандил, ты же понимаешь, что обозников нельзя одних отправлять дальше? – тихо спросил десятник, друг убитого Белегдора. – Их же перережут за пять минут, как волчья стая отару овец!

– Да уж, легче добычи не придумаешь…

– И назад развернуть повозки не можем, иначе гарнизоны без провианта останутся…

– Разумеется, мы не бросим людей в беде. Вопрос только в том, сколько воинов двинуть против разбойников, а сколько оставить с гномами…

– Послушай, если и была крупная засада, то она там осталась – у границы. Туда и нужно двинуть основные силы! Мы достаточно ушли вглубь Итилиэна, никакая шайка сюда не полезет!

– Пожалуй, ты прав. Оставим с шахтёрами один десяток, а четыре, под моим началом, пойдут с королевскими поставщиками в Мордор.

Отряд дружинников разделился, и обозы двинулись дальше, каждый в свою сторону. В солнечный, но не жаркий летний день, неторопливая езда по Итилиэну представляет собой одно сплошное удовольствие. Можно любоваться красотой природы и слушать пение лесных птиц, которых нисколько не смущает поскрипывание телег, ползущих по дороге, а воздух так напоен древесными и травяными ароматами, что приятно кружится голова. Цветущий шалфей, дикая роза, душица и чабрец смешиваются с хвойными нотками кедра, пихты, сосны и можжевельника, благоухающим запахом камеди мастикового дерева и многих других, менее выдающихся растений. Отдельно стоит сказать про ирис, чей аромат как рукой снимает усталость, и цветы лаваралды, способные успокоить любое встревоженное сердце.

Через несколько миль путешествия по такому райскому саду, гномы и оставшиеся с ними дружинники поверили, что все их беды и опасности действительно остались позади. Миновав наполненную светом ясеневую рощу, повозки въехали в лесную арку между двумя холмами. На их спинах сплошной стеной вздымались высоченные тёмные ели, иногда разбавленные вечно что-то шепчущими осинами, и отряд словно провалился в тень и прохладу.

– Уф! Аж мурашки по коже! – сказал кто-то из всадников. – Скорей бы назад на солнышко!

Давным-давно дорогу проложили через вековой лес, и с тех пор никто не предпринимал дополнительных усилий, чтобы расширить здесь владения человека. Да и зачем? Проходившие по тракту конные и пешие, возы и телеги, лишь поддерживали его в том состоянии, чтобы зелёные заросли снова не захватили отвоёванную у них территорию.

В сравнении с другими местами северного Итилиэна, в лощине стояла тишь, и когда раздался протяжный скрип, переходящий в треск, то прозвучал он по-настоящему оглушительно. Огромное дерево рухнуло поперёк дороги прямо перед первой повозкой, едва не придавив лошадей в упряжке, и десять королевских воинов, ехавших верхом во главе отряда, оказались разом отрезаны от гномов.

В следующий миг откуда-то сверху послышалось бесноватое улюлюканье, а из-за деревьев полетели многочисленные дротики. И хотя изрядная их часть ни в кого не попала, а от большинства прочих людей спасли щиты, доспехи или обычная ловкость, без потерь всё же не обошлось. Под дружинниками убили несколько лошадей, а один из ратников получил настолько глубокую рану в бедро, что упал на землю и не мог встать на ноги.

Возница последней и самой маленькой повозки, запряжённой всего одной клячей, с испугу попытался развернуться и дать дёру, но был поражён дротиком в шею. Раненая в бок и оставшаяся без управления лошадь, испуганно заржала, рванулась и опрокинула груз в придорожную канаву. Другим же, более крупным возам, даже не имело смысла пытаться повернуть вспять.

Впрочем, обстрел, вопли и лихой свист разбойников лишь в первые мгновения смутили хорошо вооружённых и обученных воинов охраны каравана, не говоря уже о бывалых гномах. Срок жизни подземных жителей несравнимо длиннее человеческого, поэтому почти все они не раз сражались с орками во времена Саурона, и всегда враг имел значительное численное преимущество.

Дождь из дротиков быстро кончился, и стало понятно, что исход сражения решится в рукопашной, благо лучниками противник не располагал. Невидимый предводитель шайки отдал приказ идти в атаку, и к дороге, размахивая клинками, дубинами и копьями, побежали разномастные лиходеи, одетые кто во что горазд. Щитами они почти не пользовались, а кольчуги или кожаные доспехи имелись не более, чем у половины. Алебарды, отличное оружие против хорошо защищённой кавалерии, имелись лишь у пары негодяев.

Видя такую картину, в отряде все приободрились и даже жаждали ближнего боя, рассчитывая жестоко наказать плохо вооружённых и слабо организованных проходимцев, но тут всех ждал очередной сюрприз. Главная опасность заключалась в количестве нападающих. Их было не тридцать, и даже не пятьдесят, как поначалу могло показаться – около сотни человек набросилось на всего лишь восемнадцать бойцов, способных сражаться. Если у кого в отряде в тот момент и мелькнули в голове худые мысли, то вслух их не озвучивали, готовясь к беспощадной схватке.

Ситуация усугублялась тем, что после нападения ратники и горняки не имели времени и возможности собраться в единый отряд, и оборонялись порознь, двумя группами: дружинники в голове колонны, отрезанные деревом, а гномы у первой повозки. Подобный расклад предоставлял врагу отличную возможность бросить основную часть сил против воинов одного очага сопротивления и, уже расправившись с ними, заняться остальными. Но тут караванщикам немного повезло. То ли разбойничий атаман никогда не изучал военное дело, то ли не имел возможности что-либо изменить в действиях своих молодцов после начала боя. Они же, действуя, скорее всего по наитию, разделились почти поровну.

Королевские дружинники бились спокойно и хладнокровно, уделяя больше внимания обороне и при каждом удобном случае нанося выверенные, разящие удары. Разбойники, напротив, дрались отчаянно, не жалея себя, и вскоре по меньшей мере два их десятка лежали у ног защитников каравана. Ратники за то же время потеряли лишь одного убитым. Ещё двое получили лёгкие ранения, но в запале рубки просто не обратили на них внимания.

У гномов схватка выдалась гораздо более жаркой. Дело в том, что двум последним поколениям обычных людей не доводилось видеть воочию, как способен сражаться подземный народ, и потому низкий рост противников, прижавшихся спинами к повозке, вселил в разбойников уверенность в скорой победе – до неё остались сущие мгновения, стоит лишь только поднажать!

Тем не менее, минута бежала за минутой, но битва не стихала. Сгрудившись на небольшом пятачке, нападавшие не могли в полной мере использовать своё превосходство в числе, а все обмены ударами заканчивались в пользу гномов. Свой малый рост они превратили в преимущество. Улучив момент, как правило, после отражения чужого выпада, били противников топорами по незащищённой голени, отправляя следующим взмахом упавшего в небытие. Лишь двое вели себя иначе. Гракх стрелял из тяжёлого арбалета поверх голов товарищей, а Рагнар, рыча словно медведь, крушил направо и налево всех и вся, не признавая обманных финтов и увёрток. Ударов его секиры не выдерживали ни мечи, ни щиты – обломки порой отлетали вместе с руками, их державшими. Перед повозкой вырос настоящий пригорок из вражьих тел, которые стали изрядно мешать живым разбойникам в их попытках подобраться ближе.

Ровно в тот момент, когда гномы сами поверили, что скоро им удастся отбросить наседающего противника, разбойники применили новую хитрость: в воздух взметнулась пара сетей с грузилами по краям, какими набросом ловят рыбу на мелководье. Рагнар предостерегающе крикнул и, не сходя с места, рассёк первую из снастей напополам, спасая тем самым себя и стоявших рядом. Выглядело так, будто нет ничего легче, разве что разрубить кочан капусты, и эта кажущаяся простота через мгновение погубила двух гномов. Вместо того, чтобы увернуться, они попробовали повторить поступок Рагнара, но безуспешно. Сеть опутала несчастных и лишила всякой возможности защищаться. Быстро скинуть её оказалось невозможно, и прежде, чем товарищи смогли помочь пленённым гномам, им нанесли множество смертельных ударов.

Неприятности на этом не закончились, а стали расти, как снежный ком. Используя брешь в разорванном строе, окрылённые успехом разбойники хлынули вперёд. Единая линия обороны перестала существовать, и все понимали, чем это неминуемо должно закончится – полным разгромом и беспощадной резнёй. В тот момент, когда одни готовились торжествовать, а другие – продать свою жизнь подороже, чаши весов судьбы в очередной раз вздрогнули и склонились в противоположную сторону.

Сначала совсем рядом раздался сигнал трубы, известный в королевстве любому воину и означающий "В атаку!". Разбойники стали тревожно озираться, хотя сражение по инерции всё ещё продолжалось. Но когда в лощине грянул слитный топот копыт, и два десятка дружинников налетели на шайку с фланга, лесные удальцы моментально обратились в бегство. Точнее сказать – попытались. Крутые склоны холмов, между которыми проходила дорога, не позволяли разбойникам быстро достигнуть спасительных деревьев, в то время как всадники и уцелевшие защитники обоза разили их без сожаления. Ускользнуть от расправы удалось единицам.

Оглядевшись на месте схватки, Адандил подъехал к Рагнару, перевязывавшему раненного в голову Гракха.

– Вы сохранили то, что нашли?

– Да, они не успели добраться до повозки, – кивнул богатырь.

– Ещё бы чуть-чуть и вам было бы не с кем разговаривать, – сварливо вставил бригадир. – Хоть бы для приличия спросили про здоровье!

– Не обессудь, но эта ноша дороже твоей и моей жизни, – сухо ответил командир охранения.

– Я заметил! – ещё больше распаляясь, воскликнул Гракх. – Из десяти шахтеров в живых осталось только четверо! Вы часом не на живца разбойников ловили?!

– Не говори глупостей! Среди моих воинов, что остались с вами, тоже трое убитых! Большая удача, что мы успели вернуться и спасти хоть кого-то!

Несколько напряженных мгновений человек и гном, нахмурившись, смотрели друг другу в глаза, пока бригадир не отвел глаза.

– Ладно, – вздохнув, примирительно махнул он рукой. – Ты уж не бери мои слова близко к сердцу, просто я не остыл после схватки. Признаться, помощи мы не ждали.

– Честно говоря, ваше появление удивило нас не меньше, чем разбойников, – добавил Рагнар.

– Вы обязаны жизнью моему сержанту Эйвинду. Мы ехали, разговаривали, и я вслух поразился дерзости небольшой шайки, посмевшей напасть на королевских воинов. А он вдруг спросил, почему мы так уверены, что напавшие на патруль пришли со стороны Гиблых Болот?

– Откуда же ещё им взяться? – удивился Гракх. – Разве кто-нибудь слышал о лесных душегубах в исконных землях Гондора?

– Вот и я так ему сказал, а он меня снова спрашивает: "А если это вовсе не обычные разбойники? Вдруг им нужны наши мордорские находки, пришли они со стороны Минас Анора и знали заранее, что мы встретим совершенно беззащитный обоз? По-настоящему дерзкий и хитрый главарь мог нарочно разыграть нападение, чтобы раздробить наши силы. Достаточно отправить лёгких лучников, которым несложно скрыться от всадников в лесу".

– Признаться, звучит дико, хотя здесь, в лощине, в нас действительно не прилетело ни одной стрелы. И всё равно – не могу поверить! Как разбойники могли пройти незамеченными через весь Итилиэн?!

– Например, под видом торговцев, – предположил Рагнар. – В повозках с верхом из парусины не составит труда спрятать не только оружие, но и людей. Хотя последних можно везти в открытую, достаточно сказать любопытным, что они нужны для каких-нибудь работ. Если кто-то вообще станет спрашивать.

– Я в тот момент не смог всё это представить, – продолжил Адандил. – Даже мелькнула мысль: "До какой ерунды додумался!". Но потом у меня вдруг защемило в боку. Можно сказать, сердцем почувствовал, что сержант дело говорит. В общем, мы опять разделились и поспешили к вам. Если бы ошиблись, не знаю, куда бы я от стыда провалился!

Бригадир гномов достал из-за пазухи мешочек, а из него два крупных драгоценных камня.

– Возьми, сотник, себе и сержанту. Не прискачи вы вовремя – они бы мне не понадобились, а раз я жив, то ещё себе добуду.

Глава 5. Книга заклинаний

В малом зале дворца, предназначенном для встреч короля с глазу на глаз или собраний небольшого числа людей, за столом сидели трое: Элессар, советник Эрлинг и лорд Итилиэна Эльборон. Последний в молодости очень походил на своего отца Фарамира: такой же высокий и статный, с благородным лицом и открытым взглядом серых глаз. Конечно, время не прошло для него бесследно. Теперь он выглядел старым и седым, но годы не согнули спину, а в глазах по-прежнему читалась внутренняя сила и мудрость. Помимо троих названных в Совете обычно участвовал сын короля Эльдарион, но он две недели назад по поручению отца отправился на восток, вести переговоры с вождями истерлингов, и пока ещё не вернулся.

– Скажи мне, Эльборон, твоим следопытам удалось выяснить, как и откуда на землях княжества появились головорезы? – спросил Элессар.

– Да. Мы нашли повозки на лесной просеке, недалеко от места, где произошло нападение. Чуть раньше их видели на дороге и люди, и эльфы Леголаса, но никто ничего не заподозрил – разбойники ничем не отличались от прочих подданных королевства. Что же касается пути, которым прошла шайка, то нам есть над чем поразмыслить, ведь повозки прибыли с другого берега Андуина. Это могут подтвердить городские стражники Осгилиата, нёсшие службу у мостов. Если разбойники и пришлые, то въехали они в прямом и переносном смысле через главные ворота, разве что без музыки и фейерверка.

– Не хочет ли почтенный Эльборон сказать, что Ар-Адунахор собрал шайку из преданных ему людей в столице? – холодно поинтересовался советник.

– Нет. Я лишь полагаю, что даже если сбежавшие из Мордора кладоискатели каким-то образом сообщили своему хозяину о провале, то прислать отряд издалека он попросту не успел бы. Скорее всего, разбойников держали наготове поблизости.

– Что ж, – поднял брови Элессар, – я уже не удивлюсь, если местом сбора им действительно послужил Минас Анор!

– Сир, даже если и так, мы вряд ли что-то сможем с этим поделать, – развёл руками Эрлинг. – Люди, уплатившие пошлину, имеют право свободно войти в любой город королевства. Ведь ни один наш стражник не способен определить, что замыслил человек, лишь взглянув ему в лицо и задав пару вопросов. Тщательно досматривать все въезжающие в столицу повозки тоже невозможно, в противном случае перед городскими воротами будет очередь на много миль!

– Я не об этом. Конечно, глупо запираться в крепостях и разрывать торговые связи. Но посмотрите: враг действует у нас под носом и ему известно всё о наших планах на шаг вперёд! Мы же блуждаем впотьмах! Вопрос: как такое стало возможно?

– Тому могу я дать простое объяснение. В рядах разбойников, достаточно лишь взглянуть на убитых в Итилиэне, в основном отребье разных народов. По понятным причинам у нас нет своих людей среди подобных им. Что же касается осведомлённости врагов, то, скорее всего, они легко отслеживали передвижение любых отрядов и обозов, скрываясь, например, среди разноробочих. Чтобы быстро извещать друг друга на больших расстояниях, разбойники вероятно, как и мы, использовали голубиную почту.

Элессар некоторое время ничего не отвечал, погрузившись в глубокие раздумья.

– Боюсь, картина, нарисованная тобой, Эрлинг, не совсем полная, – произнес он наконец, – и в число заговорщиков затесалось как минимум несколько жителей столицы. А самое неприятное, что один из предателей занимает весьма высокую должность. Именно поэтому мы сегодня обсуждаем государственные проблемы в столь узком кругу.

– Государь, вы уверены, что дела обстоят столь плохо?

– Друзья мои, судите сами. Допустим, враг проследил или догадался, куда и с какой целью направился Гракх со своей бригадой, но как он узнал, что находки повезут гномы, а не, скажем, отряд конных гвардейцев? Надо отдать должное, нападение было хорошо спланировано, а столь успешный отвлекающий манёвр в виде засады лучников возможен только в одном случае – если точно знаешь, где и когда встретятся два каравана. Но как разбойники столь точно рассчитали время и место?

– Нужно, по меньшей мере, быть в курсе того, когда гномы отправились в обратный путь.

– Иными словами, содержание сообщения о выступлении отряда, отправленное из Мордора голубиной почтой, не являлось секретом для людей Ар-Адунахора, хотя в Минас Аноре о нём знало лишь десять человек и все они из моего ближнего круга! Вы понимаете? Необходимо проверить каждого!

– Будет исполнено.

– Уверен, есть и другие. Кто бы ни оказался предателем, едва ли он сам ходил на встречу с разбойниками. Наверняка, известия им передавал помощник, а ещё несколько человек отслеживали, какие торговцы и караваны уходят в нужном направлении.

– Покажем убитых в лесу Итилиэна городским стражникам и трактирщикам, – кивнул советник, – вдруг кто-нибудь из них вспомнит нечто важное. Где-то же они должны были наследить!

– Я не сомневаюсь, что вы правы, – развёл руками Эльборон, – но всё равно не могу понять, как на сторону Зла перешли потомки тех, кто много поколений боролся с Сауроном и его прихвостнями?

– В большой массе людей всегда найдутся чем-то недовольные или просто заблудшие овцы, – вздохнул Элессар. – Причём обиженных почему-то всегда легче найти среди богатых и сытых, чем среди бедняков.

– Так бывает, когда на смену поколению отцов, победивших самого грозного за последнее тысячелетие врага, приходят изнеженные и избалованные сыновья, мало чего добившиеся самостоятельно, – сердито произнёс Эрлинг. – Многим знатным отпрыскам не хватает строгого воспитания и настоящего дела, где-нибудь на границе Королевства с враждебными соседями. Они не знали бед большой войны, а смыслом их существованья в столице стало соревнование в тщеславии!

– Конечно, в праздности и гордыне нет ничего хорошего, – поднял брови лорд Итилиэна, – но разве могут они стать почвой для столь ужасной измены?

– Ещё как! – твердо ответил советник. – Судя по разговорам, которые до меня доходят, некоторые высокопоставленные мужи в Минас Аноре всерьёз полагают, что их предков чем-то обделили!

– Что ж, видно придётся сделать воинскую службу обязательной для всех юношей из семейств, имеющих герб, – кивнул Элессар. – Правда, остаётся вопрос, что нам предпринять сейчас? Мы не можем бросать в темницу за глупые мысли и пустые слова!

В дверь залы аккуратно постучали, и после разрешающего возгласа короля, внутрь заглянул начальник караула.

– Фрар, сын Фундина, просит принять, ваше Величество.

– Пропусти его.

Войдя, седобородый старейшина общины гномов, только успел приложить руку к груди и раскрыть рот, чтобы произнести витиеватое приветствие, но король не дал ему полностью осуществить задуманное.

– Оставим церемонии до лучших времён, мой друг! Мы все рады тебя видеть, а теперь не томи – покажи вашу находку!

Фрар бережно извлёк из внутреннего кармана небольшую коробочку, а из неё – массивный золотой перстень с большим и очень эффектным чёрным камнем, заключённым в оправу. На широком ободке кузнец, создавший это великолепное украшение, разместил поверх драгоценного металла тончайшую полоску из неведомого сплава, не отличавшуюся по цвету от глубокого ночного неба. За счёт сильного контраста на ней даже издали были хорошо заметны выпуклые руны, выполненные золотом. Однако главным всё же оставался камень. Он обладал необъяснимым магнетизмом, притягивал взгляд и завораживал. Стоило отвести глаза и через мгновение неодолимое желание снова вынуждало посмотреть на это чудо.

Подойдя ближе, старейшина положил перстень на стол перед правителем и отступил на шаг. Элессар очень осторожно взял древний артефакт большим и указательным пальцами и принялся пристально его разглядывать, медленно поворачивая под разными углами. То, что в этом предмете скрыта некая тайна, и, возможно, не одна, интуитивно чувствовал всякий, даже не знакомый с историей перстня. Но король, хоть и видел его впервые, знал много больше, чем простой смертный.

– Никогда не видел столь крупный и совершенный чёрный бриллиант, – наконец произнёс Элессар. – Из всех драгоценных камней только он полностью поглощает лучи света. Ты ведь уже давно догадался, Фрар, что за вещь попала тебе в руки?

– Да, Ваше Величество. Его описание известно мне с детства. Вы сейчас держите одно из Семи гномьих колец, а точнее – то, что принадлежало Дьюрину Третьему. Его последний владелец – Траин, сын Трора, сгинул в темнице Дол Гулдура.

– Что ты почувствовал, прикоснувшись к нему впервые? – спросил король и пристально взглянул на гнома.

– Огромное волнение. Меня буквально трясло.

– Как думаешь, это походило… на проявление какой-нибудь внешней силы?

– Нет, – твердо ответил Фрар. – Думаю, я испытал священный трепет от мысли, что держу в руках кольцо самого Дьюрина.

– И только? А легко ли тебе было сейчас отдать мне реликвию вашего народа?

Едва заметная судорога на миг исказила черты лица старейшины, однако затем он несколько раз отрицательно покачал головой и вновь стал прежним.

– Разве принесло хоть одно из Колец Власти счастье кому-нибудь из гномов, ими владевших? – спросил он в ответ. – Смерть, душевные муки, вызванные алчностью, и прочие беды – вот то, что они получили. Временное обогащение всегда сменялось кровопролитными войнами и разорением. Говорят, кольцо Дьюрина выковали первым из Семи, и Саурон не успел его коснуться, но и в таком случае эльфийские кузнецы опирались на знания Тёмного Властелина. Для любого из Казад этот перстень проклятье, боль и память о тёмных временах.

– Значит, ты не чувствуешь искушения? – продолжил допытываться Элессар.

– Нет, – произнёс Фрар, улыбнувшись, – определённо нет. Если бы я ощутил какую-нибудь силу, исходящую от вещи со столь дурной славой, или в моей голове начали крутиться непривычные мысли, то, пожалуй, испугался бы. Думаю, кольцо Дьюрина лишилось своей силы. Оно находилось у меня довольно долго – и ничего не произошло.

– Я тоже не чувствую в нём какой-либо чёрной силы и хотел убедиться, что мои ощущения верны, – произнёс Элессар задумчиво. – Однако и обычным украшением его назвать нельзя. Кольцо по-прежнему несёт в себе след эльфийской магии.

– Вы думаете, перстень ещё можно так или иначе использовать? – поинтересовался Эльборон.

– О нет, – ответил король, – в нём живёт лишь слабый отголосок когда-то наложенных заклятий. Саурон изначально подстроил всё так, чтобы любое из великих колец имело тесную связь и даже определённую зависимость от Кольца Всевластья. Поэтому, когда ноша Фродо упала в жерло Ородруина, все они утратили свою мощь.

– Значит, мы опять вернулись к тому, с чего начали, – подытожил Эрлинг. – Зачем нашему злодею перстень царя гномов, если после падения Тёмного Властелина всё, к чему он успел приложить руку, разрушилось или утратило силу?

– Может быть, не совсем всё, – неожиданно возразил Фрар. – В некоторых предметах из подземелья Барад-Дура до сих живёт злая воля их создателей.

Даже если бы он сообщил о приближении к Минас Анору войска орков, то вряд ли бы добился подобного эффекта. Изумление людей было столь велико, что после произнесённых старейшиной слов, несколько мгновений в зале царила полная тишина.

– Поясни, пожалуйста, о чём ты говоришь? – попросил Элессар, пришедший в себя первым.

– Когда моим парням удалось сделать проход под чёрную плиту, то они обнаружили не только кольцо. В том же помещении находилась древняя, порядком потрёпанная книга заклинаний, закрытая на магический замок. И, тем не менее, им удалось её открыть.

– Не повредив сам гримуар? Как?

– По случаю, в мордорском отряде оказался Одд – большой мастер по таким хитрым штукам.

– Неплохо бы с ним тоже побеседовать, – вставил замечание Эрлинг, – он может поведать очень важные детали!

– К сожалению, не получится. Одд погиб во время боя с разбойниками. Однако выжили несколько гномов, стоявших рядом с ним в момент открытия книги, и от них я услышал крайне интересные вещи…

– Умоляю, Фрар, будь краток! – попросил король, прекрасно знавший любовь подземного народа к длинным повествованиям с упоминанием мельчайших подробностей.

– Они уверяют, что стоило Одду прочитать вслух несколько строк одного из заклинаний, как все присутствовавшие ощутили невидимое вращение. Бригадир Гракх клянётся, что это не было дуновение ветра, и я ему верю.

– Магические завихрения? Но этого не может быть! – воскликнул Эльборон. – После падения Саурона, гибели его кольценосцев и Сарумана, ухода из нашего мира главных эльфийских волшебников и Гэндальфа, в Средиземье просто не осталось магии!

– И всё же, – насупился старейшина общины. – Мы, гномы, существа практичные, крепко стоим на ногах и не склонны к поспешным выводам. Если одному из нас ещё может что-то померещиться, то не десяти одновременно!

– Какая-то магия есть в наших землях и сегодня, – подняв руку над столом в примиряющем жесте, произнёс Элессар. – Её мало, и неизвестно, что служит ей источником, но она есть. Ты хочешь что-то сказать Эрлинг?

– Спросить. Почтенный Фрар, ты сказал – "он прочитал", а разве гномы владеют чёрным наречием?

– Мы так долго воевали с орками, что и в нашем народе появились немногочисленные знатоки вражеской речи, выучившие её через пленных. Впрочем, в тот день эти знания не понадобились. Книга написана на адунаике.

– Язык Нуменора… Хм.

– Мой народ всегда славился своей тягой к знаниям, и многие из нас владеют несколькими языками.

– Нет, нет! Меня удивляет не то, что подземные жители смогли прочесть заклинание, а его запись на адунаике.

– Совершенно очевидно, что книга принадлежала не Саурону, – ответил вместо старейшины король, – ему бы действительно не пришло в голову воспользоваться этим языком. Составитель, наверняка, нуменорец. Кто-то из ближайшего окружения Тёмного Властелина… Не удивлюсь, если наш загадочный враг, заметьте – тех же кровей, знал о ней. Фрар, ты ведь заглянул внутрь книги?

– Да.

– Расскажи нам, что в ней записано.

– Признаться, я прочитал немного. Помню, там есть заклинания для поднятия мёртвых и вызова духов, а ещё описывается, как сотворить землетрясение, способное разрушить стену крепости, и как наслать чуму. Ах, да! Вспомнил одну деталь, впрочем, может она и бесполезная…

– Говори же!

– На титульном листе изображён неизвестный мне экслибрис: черный меч, по одну сторону от которого находится чёрная корона, а по другую – череп того же цвета.

– Зато я отлично знаю, о чём, или вернее сказать – о ком идёт речь, – тяжело вздохнув, произнёс Элессар. – Предки ныне живущих гномов не имели дел с владельцем этого герба и не сталкивались с ним на поле боя. Иначе бы его описание, можете мне поверить, навсегда осталось в памяти подземного народа. Меч на изображении направлен остриём вверх?

– Да, Ваше Величество.

– Это символ, означающий готовность, и более того – призыв к кровопролитию. Чёрная корона говорит не столько о земной власти её хозяина, сколько о первенстве среди Призраков Кольца…

– Так это герб Короля-Чародея?! – воскликнул Эльборон.

– Вернее будет сказать повелителя Ангмара. Дунэдайн, жившие в Артэдайне и Кардолане, постоянно видели его на щитах своих врагов-соседей. Битва за битвой, без перемирий на протяжении многих столетий! Даже малые дети знали, что означают эти символы.

Рассказывая, Элессар заново переживал судьбу своего народа, и ему даже пришлось замолчать на несколько мгновений, чтобы справиться с волнением.

– Ангмарцам недолго довелось радоваться своей победе. Удар объединившихся войск людей и эльфов уничтожил Колдовское Королевство, однако Чёрный Предводитель сбежал и через некоторое время захватил Минас Итиль. Он переименовал его в Минас Моргул и утвердился там. Однако, если помните, орки крепости Кольценосцев сражались под знаменем с изображением Луны Исилдура и мёртвой головы. То есть из ангмарского герба в новый перекочевал только череп, как символ чёрной магии. По большому счёту, мы могли, нет – должны были догадаться кто создатель книги и без экслибриса, едва услышав перечисленные Фраром заклинания!

– Государь, речь о событиях давно минувших дней, – возразил советник, – неудивительно, что мы не сразу догадались, откуда дует ветер. И потом, разве в данный момент это столь важно?

– Да, Эрлинг, очень! Для нас самое время начать думать по-другому, если мы не хотим проиграть. Возможно, нас ждёт не благородный звон мечей, а совсем другая война. Король-Чародей не сокрушил дунэдайн в честном бою, а наслал чёрный мор на наши земли. В Артэдайне эпидемия чумы буквально выкосила жителей городов и селений, а Кардолан и вовсе обезлюдел. Ужасных Умертвий тоже призвал он, и, наконец, ворота Минас Тирита разрушило древнее заклятье, а вовсе не таран Гронд, как некоторые полагают. Используя чёрную магию, Ар-Адунахор вполне может снова погрузить Средиземье в хаос, даже не располагая огромной армией.

– Какое древнее зло мы раскопали, – тихо произнёс Фрар, потрясённый услышанным. – У меня волосы встают дыбом от мысли, что я держал его в руках!

– Давайте успокоимся! – призвал собравшихся князь Итилиэна. – Для того, кто не обладает должной силой, знание заклинаний совершенно бесполезно. Возможно, наш нынешний враг не стоит и мизинца предыдущего владельца книги.

– Будем надеяться на лучшее, но готовиться к худшему, – нахмурив брови, произнёс король непривычно жёстким голосом и тоном, в котором угадывалась натянутая тетива. – Уверен, Король-Чародей не жаловался на память и записал заклинания и ритуалы вовсе не для личных нужд.

– Думаете, он собирался кого-то обучить?

– Несомненно. И очень может быть, что начал, но не закончил. Слава Единому, что книга заклинаний, способная стать причиной гибели столь великого множества людей, попала в наши руки, а не нового предводителя сил Зла! Надо отправить к Барад-Дуру не десять, а сотню гномов! Покуда в сауроновых подземельях хранятся подобные сюрпризы, едва ли кому-то из нас удастся спокойно заснуть.

– Можете рассчитывать на нас, – кивнул старейшина. – Конечно, в Минас Аноре вряд ли удастся собрать отряд нужной численности, но я сейчас же пошлю за помощью гонца в Белые Горы.

– Хорошо, а теперь давайте прервём наше собрание. Почтенный Фрар, я даю тебе для охраны воинов Цитадели, а ты немедля отправляйся к себе домой и принеси во дворец гримуар, который так жаждет заполучить новоиспечённый Ар-Адунахор. Так будет безопаснее для всех нас.

Позвонив в колокольчик, Элессар вызвал начальника караула и дал ему указания касательно сопровождения старейшины гномов. Проводив Фрара взглядами, Эльборон и Эрлинг снова повернулись к королю.

– И всё же я не пойму, – пожал плечами советник, – если главный назгул был столь могуч, то почему его магия не спасла Ангмар от падения, когда он оказался перед лицом объединённой армии людей и эльфов? Почему войско Лориэна так легко сокрушило Дол-Гулдур? Может нам тоже стоит поискать в пыльных книгах столичной библиотеки рецепты прежних побед?

– В этом нет нужды, я знаю причину его бессилия, – ответил Элессар. – Магия смерти и разрушений не могла помочь чародею, поскольку предводители Перворождённых умели сводить на нет подобные заклятия. Проблема только в том, что у нас нет ни Глорфиндела, ни Галадриэли. И своих волшебников, вроде Гэндальфа, сегодня тоже нет.

– Неужели не осталось никого, кто помог бы нам противостоять магии Зла?

За обсуждением возможных вариантов развития ситуации и поиском наилучшего решения, как противостоять новой напасти в лице чародея-чернокнижника, для участников королевского совета время пролетело столь стремительно, что появление в дверях зала запыхавшегося начальника караула изрядно всех удивило.

– Вы очень быстро вернулись, – выразил общее ощущение король.

– Беда, государь! – тяжело выдохнул воин. – Дом старейшины гномьей общины разграблен! Охранник убит, внутри всё перевёрнуто!

– А книга?!

– Похищена!

– Проклятье! Один Эру знает, сколько горя могут сотворить наши враги с её помощью, причём в самом ближайшем будущем! – от досады Элессар даже хлопнул ладонью по подлокотнику кресла. – Приказываю закрыть выезд из Минас Анора и обыскивать всех желающих покинуть столицу без исключения!

– Я на свой страх и риск уже отдал такое распоряжение.

– Хорошо! Будем надеяться, нам повезло, и убийцы не успели выскользнуть из города. Эрлинг, возьми столько стражников, сколько посчитаешь нужным, и найди всех, кто мог что-либо видеть у дома Фрара!

– Будет исполнено!

– Если появятся новости – без промедленья шли ко мне гонца! Я сейчас отправлюсь к главным воротам, пусть ищет меня там.

Глава 6. Цена жизни

Несмотря на то, что вскоре после коронации Арагорна, Осгилиат довольно быстро отстроили заново, в звании столицы Гондора его так и не восстановили. Сердцем Воссоединённого Королевства навсегда стал Город-Победитель, в Цитадели которого росло и крепло новое Белое Древо.

Спустя некоторое время ко всеобщему ликованию столице вернули исконное, светлое имя "Минас Анор", данное крепости её основателем – Анарионом, сыном Элендиля. Уж слишком много дурных воспоминаний у всех людей, простых и знатных, вызывало прежнее название "Минас Тирит", полученное городом благодаря указу несчастного Эарнура, в знак противостояния Мордору. По воле случая или злого рока, самые кровопролитные сражения с полчищами Саурона в Третью Эпоху произошли именно после исчезновения короля. Разумеется, жители об этом помнили, ведь в изнуряющей войне смерть собрала обильную жатву – каждая семья кого-то да потеряла. Однако наступил долгожданный мир, и в новых условиях название "Крепость Солнца" гораздо лучше отражало особое место Королевства среди государств Средиземья и соответствовало настроениям народа, стремившегося к процветанию.

С каждым годом жители огромной страны становились всё богаче, а гости Минас Анора тратили всё больше денег на то, чтобы отметить удачную торговлю. И если на нижних ярусах столицы ещё хватало заведений, где можно недорого поесть, то в средней и верхней части города таких почти не осталось. Построенная из белого камня, как и большинство зданий вокруг, таверна "Королевский ратник" являлась приятным исключением из общего правила. Уже своим названием она намекала, что сюда едва ли заходят представители высшего сословья, а для того, чтобы здесь пообедать, не обязательно быть очень состоятельным человеком (кстати, последнее слово тоже трактовалось предельно широко – в Гондоре со времён Великой Войны очень лояльно относились ко всем расам, воевавшим против Темного Властелина).

Справедливости ради следует отметить, что местная стряпня хоть и не изобиловала различными изысками, но отличалась хорошим качеством, вино и пиво не разбавляли, а опрятные девушки разносили блюда с улыбкой и не забывали протирать столы. Среди посетителей заведения встречались купцы, успешные ремесленники, дружинники, лекари и все те, кому фортуна позволила обзавестись в меру тугим кошельком.

На фоне этой достаточно спокойной публики, привыкшей жить размеренно, выделялась компания крепких мужчин, одетых в похожие кожаные куртки. Они что-то бурно отмечали, веселились и наигранно переругивались, хлопая друг друга по плечам и спинам. Периодически, и без того шумный стол просто взрывался дружным и громогласным хохотом.

Как правило, всякие нормальные люди стараются не связываться с подобными гуляками, и даже не смотрят в их сторону, но порой и такие меры предосторожности не помогают. Ведь чтобы вляпаться в историю, не обязательно её искать, иногда она находит вас сама.

Рагнара совершенно не интересовали другие посетители и происходящее вокруг. Подвернув рукава, чтобы не испачкать одежду жиром, он сосредоточенно поедал жареное мясо на рёбрышках. Баранина в "Королевском ратнике" была чудо как хороша, но гном едва замечал её вкус, вспоминая трагичное возвращение из Мордора. И, тем не менее, ему пришлось прерваться, когда один из людей в кожаных куртках подошёл к его столу и встал напротив, оперевшись на край обеими руками.

Подняв голову, Рагнар встретился взглядом с незнакомцем – человеком, несомненно, бывалым и тёртым жизнью. Немая сцена длилась несколько мгновений, после чего гном осушил наполовину кружку с пивом и, не проронив ни слова, возобновил трапезу, вгрызаясь в следующий кусок. Видя такую невозмутимую реакцию, незваный гость рассмеялся и покачал головой.

– А ты действительно неплох! – произнёс он улыбаясь. – Настоящего воина видно сразу, даже если он не встаёт с лавки.

После этих слов Рагнар лишь слегка пожал плечами, словно говоря "может быть да, а может – и нет, тебе виднее", и продолжил жевать. Однако, человек в куртке и не думал уходить. Его внимание явно приковал к себе широкий браслет из черненого серебра с аметистом посередине центральной пластины и двумя рядами рун по краям, сжимавший левое запястье гнома. Впрочем, незнакомец смотрел на вещицу только в те моменты, когда этого не видел молчаливый собеседник.

– Хватит скучать тут в одиночестве, подгорный мастер! Пойдём в нашу компанию! Я хочу угостить тебя и… обсудить одно выгодное дельце! – добавил он гораздо тише, наклонившись ближе к Рагнару.

– Благодарю за приглашение, – нахмурив брови, ответил гном, – и всё же я вынужден отказаться, хочу побыть один.

– Почему? – не унимался незнакомец. – Мои друзья недостаточно хороши для тебя?

Он не повышал голос, и на лице по-прежнему сверкала натянутая улыбка (правда, больше напоминающая оскал), но в интонации теперь легко угадывалась угроза. Многие предпочли бы в подобной ситуации уступить, пойти и выпить с неугомонным гулякой, лишь бы не превращать разговор в ссору с неизвестными последствиями. Многие, но не Рагнар.

– Я ничего о них не знаю, а значит, не мне судить, что они за люди, – ответил он. – Дело совсем в другом.

– В чём?

– Думаю, ты тоже не стал бы веселиться спустя считанные дни после того, как несколько твоих товарищей отправились к праотцам. Провидению было угодно, чтобы я выжил, – гном криво усмехнулся и дёрнул шеей. – И знаешь, у судьбы злая ирония! Ведь всё начиналось как простая и очень прибыльная прогулка. Я будто бы повторил твоё предложение про выгодное дельце, не находишь?

Рагнар бросил кость на блюдо и посмотрел в глаза нависающему над ним человеку взглядом, в котором сквозила январская стужа.

– Так что вот мой окончательный ответ: ни сегодня, ни завтра, ни через месяц меня не заинтересуют заманчивые сделки. Ничего другого ты не услышишь.

– Как скажешь, – неожиданно легко согласился собеседник, но вместо того, чтобы уйти, перешагнул через скамью и с самой доброжелательной улыбкой, на какую был способен, уселся напротив гнома. – Кстати, меня зовут Хендо.

– Больше похоже на прозвище.

– Ты прав. Но ведь и у твоего народа не принято называть инородцам своих настоящих имён, не так ли? Скажи хотя бы, как к тебе обращаются гондорцы? Меня это вполне устроит.

– Наверное, я плохо говорю на вестроне, раз люди меня не понимают, – цокнув языком, с лёгким раздражением произнёс Рагнар. – Скажу ещё раз. Я не желаю. Ни с кем. Общаться. Понимаешь?

– Брось! Всякий муж, берущий в руки оружие, знает, что может не вернуться домой! Конечно, жаль твоих друзей, но вам просто не повезло, – примирительным тоном произнёс крепыш в кожаной куртке. – Это жизнь, и главное – она продолжается! Я так считаю: тем, кто выжил, надо идти дальше.

– В чём-то ты прав, – непроизвольно согласился гном.

– Вот и славно! – Хендо чуть повернул голову в сторону своих приятелей и небрежно потребовал. – Эй, Банч! Принеси мне и моему новому другу вина!

"Он явно пользуется уважением этих лихих парней, – подумал Рагнар, увидев, как мужчина, сидевший с краю длинного стола, без промедления схватил две кружки и направился к ним. – Скорее всего, их вожак".

В следующий миг гном заметил, как вспыхнул и тут же погас взгляд Хендо, зацепившись за его невзрачный браслет с аметистом.

"Может, случайность? Да нет, едва ли, уж слишком поспешно отвёл глаза!"

Работа гномов всегда ценились в три, а то и четыре раза дороже похожих изделий, выкованных кузнецами людского рода, но была среди подземного народа еще и особая, немногочисленная когорта мастеров высшего класса, создававших из различных металлов нечто совершенно уникальное. Над одним таким творением могли трудиться несколько месяцев, а на последнем этапе дети Ауле нередко использовали рунную магию или приглашали эльфов, чтобы те наложили свои чары. Получалось хлопотно и затратно, зато и стоимость подобных украшений или оружия вырастала до заоблачных величин и с лихвой окупала все усилия, а уж желающих купить их, несмотря на цену, всегда было с избытком.

Будучи однажды проданы мастером, изделия с чудесными свойствами почти никогда не меняли хозяев в лавках торговцев артефактами. Волшебные мечи, щиты, перстни и амулеты переходили по наследству, их крали из богатых домов при помощи гильдии воров или забирали после боя у бездыханного врага. Однако даже в последнем случае владеть ими мог не каждый. Историю Войны Кольца так или иначе сегодня знал каждый правитель в Средиземье, и все они учли уроки прошлого.

Уже без малого сотню лет в большинстве людских армий действовали схожие законы, запрещавшие простым воинам под страхом суровой кары, а в южных и восточных странах – смертной казни, оставлять себе в качестве трофеев магические предметы. Их надлежало сдавать высокородным военноначальникам за солидное денежное вознаграждение. Как и следовало ожидать, в результате появились настоящие охотники за реликвиями, готовые на любое преступление и риск ради крупного барыша. Именно поэтому изо всех сил скрываемое внимание чужака к браслету обеспокоило Рагнара. Вдруг незнакомец что-то знает о нём? Украшение хоть и выглядел очень просто и даже нарочито грубо, но обладало по-настоящему ценными свойствами.

– Надеюсь, ты не сердишься за моё предложение? – улыбчиво продолжил говорить человек. – Давай в знак дружбы выпьем за союз людей и гномов, и я оставлю тебя в покое.

– Скажи, Хендо, а что вы празднуете? – невпопад и словно в задумчивости поинтересовался Рагнар, положив правую ладонь на браслет.

– Я очень удачно продал одну… вещь. Не суть, главное – я всегда не прочь угостить друзей!

– То есть ты торговец?

– Можно и так сказать. Разве это имеет хоть какое-нибудь значение?

– Я хочу сначала узнать, с кем собираюсь пить. Мы, гномы, очень щепетильны в вопросах чести и дружбы. Слова и обещания, сказанные с кубком в руке, для нас столь же серьёзны, как и клятва, произнесённая над лезвием топора. Так чем ты торгуешь?

– Всем, что приносит звонкую монету! – широко улыбнувшись, громко произнёс предводитель гуляк.

Его товарищам (или подручным), сидевшим за соседним столом, такие слова явно пришлись по вкусу.

– Понимаю, – кивнул Рагнар, – крестьянские медяки не звенят, и на них особо не разгуляешься. Так значит, ты решил разделить со мной свой успех и хорошее настроение?

– Вот именно!

– Благодарю, но, пожалуй, я откажусь от выпивки.

– Почему вдруг? – неподдельно изумился Хендо.

– Уж слишком мы разные, и дороги наши тоже.

– Какая муха тебя укусила?! Наши предки столько поколений, плечом к плечу, сражались вместе против тёмных сил! Не так ли, братья?

Дружный гул за его спиной был ему поддержкой.

– Подгорный народ – да, – спокойно произнёс гном, – а вот людей хватало с обеих сторон.

– Ты желаешь оскорбить нас? – с плохо скрываемой злостью в голосе поинтересовался тот мужчина, что принёс вино, и сунул кружку под нос Рагнару. – Пей, или пожалеешь, что вообще здесь появился!

– Спокойно, спокойно! – вмешался Хендо, отстраняя приятеля рукой. – Наверняка подгорный мастер не желал сказать чего-либо дурного о нас. Мы сейчас выпьем и разойдёмся миром. Ведь, правда?

– Скажи мне, почему тебя так заинтересовал мой браслет? – вопросом на вопрос ответил гном.

– Просто когда-то я видел похожий, вот и всё!

Рагнар усмехнулся, убрал ладонь с браслета и принялся приглаживать бороду.

– Я знаю, что ты говоришь далеко не всю правду, а порой и просто лжёшь, но, тем не менее, буду с тобой откровенен. Помню, когда я шёл с севера вдоль Мглистых гор, мне рассказывали про порошок, который коварные люди иногда подсыпают в питьё в тавернах. Доверчивые собутыльники быстро теряют от него сознание, а потом таких несчастных находят на заднем дворе или в придорожной канаве… мертвыми и обобранными до нитки. И знаешь что? Я уверен, передо мной сейчас стоят такие же душегубы, как те, про которых мне довелось слышать.

– Твои слова – пустой и злой навет, за который ты нам заплатишь, чтобы искупить вину, – спокойно и твёрдо возразил Хендо.

– Неужели? – усмехнулся Рагнар. – Тогда пусть твой друг сам выпьет из той кружки, что протягивает мне, и я осушу до дна вторую за твоё здоровье!

– Твоя память тебя погубит, – еле слышно прошипел главарь, поняв, что разыгрывать и дальше из себя простого парня не получится.

Его помощник оказался то ли менее сдержанным, то ли наоборот – хитрым лисом, умеющим заметать следы.

– Ах ты, наглый коротышка! – зарычал он и выплеснул вино в лицо гному.

Однако Рагнар оказался готов к такому повороту событий (не зря приводил в порядок бороду!) и успел заслонить глаза рукой. Не растерявшись ни на миг из-за неудачи, Банч тут же попытался нанести ему удар в висок тяжёлой глиняной кружкой, но гном, выглядевший неповоротливым из-за своей плотной комплекции, показал, насколько опасно его недооценивать. Резко отклонившись назад, он пропустил мимо летящий снаряд, поймал руку противника за запястье и дернул на себя.

Потеряв равновесие, разбойник рухнул поперек столешницы и почувствовал, как стальная пятерня горца, привыкшая держать кирку и молот чаще, чем ювелирный инструмент, крепко ухватила его за волосы на затылке.

– Тебе не жить! – брызгая слюной, выкрикнул Банч.

Он попытался встать и освободиться, но тут вторая ладонь легла ему на подбородок. Короткий рывок, и вслед за ослепительной вспышкой перед глазами пришла чернильная темнота. Мрак без движения, звуков и мыслей.

– Если я и умру сегодня, то лишь после тебя! – напутствовал мертвеца гном, отшвыривая тело в сторону и выскакивая из-за стола на небольшой свободный пятачок между столами.

Даже в чистом поле неудобно нападать больше, чем втроём на одного: начинается сутолока, и все только мешают друг другу. Здесь же, в тесноватой и совершенно не предназначенной для схваток таверне, и подавно – лишь двое могли навалиться на Рагнара разом. Понимая это, он нарочно подзадоривал врагов, чтобы те больше злились и поменьше шевелили мозгами.

Всё произошло столь стремительно, что оказалось полной неожиданностью и для случайных посетителей "Королевского ратника", и даже для членов разбойничьей шайки. На пару мгновений в зале повисла гробовая тишина, правда, быстро сменившаяся гневными криками и грохотом опрокидываемых скамей и посуды. Приятели убитого жаждали крови обидчика и обещали ему лютую смерть, каждый в меру своей фантазии.

Хозяин заведения всякого повидал на своем веку и среагировал весьма быстро. Он шепнул пару слов мальчишке из прислуги, и тот помчался на улицу резвее испуганного зайца.

В Средиземье каждому известно, как страшна закованная в сталь фаланга подгорного народа, но что может всего один гном без топора против семерых людей, самый низкий из которых возвышался над ним как минимум на голову? Все, кто был в тот момент в таверне, считали, что вряд ли подгорный мастер продержится больше десяти секунд. И первый же выпад главаря всех убедил, что если они и ошибаются, то не сильно.

Пользуясь длинными руками, Хендо схватил Рагнара за бороду, заплетенную в косу на манер морских разбойников севера, и изо всех сил потянул на себя и вниз, стремясь пригнуть гнома к полу. В этот момент схватка могла и закончиться: если в одиночку сражаешься с несколькими противниками, то стоит только потерять свободу движения, и всё – дальше пиши пропало!

Однако Рагнар, будучи опытным воином, не растерялся, не стал упираться, пытаясь вырваться, а наоборот, кинулся врагу навстречу. Воткнувшись левым плечом ему в живот, он крутанулся вокруг своей оси через правое плечо и нанес Хендо сокрушительный удар локтем в лицо, после которого главарь шайки упал навзничь, не сгибаясь в поясе, словно дерево, срубленное дровосеком.

Открыто носить оружие в столице имели право только городская стража, королевские дружинники и благородные витязи. Лишь по этой причине драчуны всё ещё не пустили в ход сталь, но потеря вожака, умного и хитрого, умевшего обстряпывать грязные делишки исподтишка и без лишнего шума, в корне поменяла весь расклад.

– Ну, всё, коротыш! Шутки кончились! – негромко произнёс один из разбойников, выходя вперёд и доставая нож из-за голенища сапога.

Рагнар слегка присел, выставив перед собой для защиты полусогнутые руки, и начал медленно пятиться к тому месту, где он сидел ранее. Новый враг по возрасту годился в дядьки остальным, его левую щёку пересекал уродливый шрам, обрывавшийся у пустой глазницы, но не внешний вид противника заставил гнома насторожиться, а ледяное спокойствие, особенно заметное на фоне общей суматохи. Матёрый разбойник, привыкший без колебания забирать чужие жизни, был, безусловно, самым опасным из оставшихся на ногах.

Рагнар увернулся от выпада в бедро и укола в кисть, а вот удар в горло ему уже пришлось отбивать рукой. Сущая ерунда, будь он в наручах, но сегодня приходилось выживать без них. Лезвие соскользнуло по браслету вниз, рассекая кожу, и тут же метнулось к глазам. Попытайся гном среагировать – лишился бы зрения, но он и не пытался. Понимая, что смерть неизбежна, если только обороняться, Рагнар пригнулся, едва отведя нож, и, не глядя, бросил руку вверх и вперед – примерно туда, где голова разбойника должна крепиться к плечам. Попал! Под кулаком хрустнула кость, и потерявший сознание враг рухнул, не издав ни звука.

Впрочем, не нашлось даже мига, чтобы порадоваться небольшой победе. Кто-то вскочил на стол, прыгнул сверху и ударил ножом промеж лопаток раньше, чем гном успел проводить руками акробата навстречу с массивной колонной, поддерживающей крышу зала. Будь подгорный житель в обычной одежде – верная смерть, однако тело Рагнара поверх рубахи облегал не только жилет, но и вшитая в него безрукавная кольчуга – давняя мера предосторожности осторожного путешественника, повидавшего немало диких мест.

– Ого! От вашей шайки осталась ровно половина, а я ещё и не размялся! – с издевкой рассмеялся гном, несмотря на обильно струившуюся по предплечью кровь. – Кто следующий?!

Поцеловав браслет, на который позарились разбойники, он широко развёл руки в стороны и сделал призывный жест пальцами.

– Что замерли?! Идите ко мне!

Однако раздразнить четверых оставшихся ему не удалось. Очевидно, их и правда впечатлили бойцовские навыки Рагнара. Достав спрятанные под одеждой ножи, они стали не торопясь охватывать отважного, но одинокого воина полукольцом.

Не дожидаясь, пока его полностью окружат и начнут резать на кусочки, гном неожиданно развернулся и бросился к своему дорожному мешку, стоявшему за скамьёй. Ему хватило буквально двух широких шагов, чтобы достичь цели. Выдернув из боковой петли кайло с короткой ручкой, он вновь развернулся к врагам, которые было кинулись вслед за ним.

– Вот теперь мы на равных! – с явным удовлетворением в голосе произнёс Рагнар, перехватывая инструмент поудобнее.

Верный спутник всех горняков, кайло не подпадало под эдикт короля, запрещавший ходить по Минас Анору с оружием, но никто из нападавших ни на секунду не усомнился, что нанесённый им удар окажется не менее смертельным, чем боевым топором. Разбойники растеряно замерли, не рискуя приближаться к столь опасному противнику и раздумывая, что предпринять дальше.

– Верёвка нужна, – наконец изрёк один из них.

– На кухне наверняка найдётся! – поддержал его другой, но проверить на практике свою идею они не успели.

– Именем короля! Прекратить! Что за драка?! Кто зачинщик?! – выкрикнул командир небольшого отряда, ворвавшегося в таверну с обнаженными мечами.

– Гном убил нашего друга! – гнусавым голосом запричитал летун, едва пришедший в себя после встречи с колонной. Выйдя вперед, негодяй снова и снова вытирал рукавом текущую из разбитого носа кровь. – Он напал на нас без всяких причин! Верно я говорю, братья?!

Нестройный хор подельников, стоявших за спиной оратора и порядком растерявшихся при виде вооружённой до зубов стражи, подтвердил его правоту.

– Серьезное обвинение, – покачал головой командир отряда и повернулся к купцу, который наблюдал за происходящим, разинув рот от удивления. – А вы что можете сказать?

– Я? Честно говоря, я не слышал, о чём они говорили, и обернулся, только когда началась драка!

– Понятно. Что ж, плохо твоё дело, наугрим! За убийство невинного человека, да при таком количестве свидетелей против тебя, в нашей столице запросто могут отрубить голову!

– Они пытались опоить меня и отобрать браслет! – попробовал оправдываться Рагнар.

– Чушь! Мы его и пальцем не тронули! Несчастный Банч лишь предложил уступить безделушку! – крикнул в ответ кто-то из стана противника, сообразив, как себя вести. – Теперь ты ответишь за убийство! Не сегодня-завтра тебя еще укоротят!

– Ах ты, лживый шакал! – сжав кулаки, Рагнар шагнул в сторону дружков покойного, и только два клинка стражников, упершиеся ему в грудь, остановили гнома. – Реликвии моего народа не продаются, а уж тем более чужакам!

– Достаточно! – взмахнул рукой сержант. – Раз нет никого, кто может сказать хоть слово в твою защиту, то ты отправишься в тюрьму. Надеть на него кандалы!

– Стойте!

Властный голос человека в черном плаще, до сих пор тихо сидевшего за небольшим столом у окна, заставил всех повернуться в его сторону. Совсем недавно вместе с ним ужинал ещё кто-то, но минуту назад под шум и гам компаньон куда-то исчез.

– Я видел, как восемь негодяев напали на подгорного жителя и угрожали ему смертью! – с едва уловимым акцентом, но очень уверенно произнёс достаточно молодой незнакомец. – Не сомневаюсь, что их разыскивают за грабежи и убийства на дорогах королевства. Арестуйте их и допросите с пристрастием!

Подобный высокомерный тон совершенно не понравился командиру стражников и вряд ли способствовал бы делу, если бы не активная жестикуляция говорившего. Благодаря распахнувшемуся плащу, сержант увидел, что плащ хоть и заляпан снизу дорожной грязью, но имеет дорогую ярко-красную подкладку, в ножнах на поясе висит богато украшенный меч, а в центре сверкающей кольчуги располагается золоченая пластина с изображением герба: щит, два скрещённых меча на нем и корона сверху. Конечно, бывает, что в чужую одежду нарядится какой-нибудь самозванец, но неизвестный защитник гнома держал голову с поистине королевским достоинством, а его гордой осанке могли бы позавидовать столичные нобили – подобное нельзя изобразить, чтобы тебе поверили, если нет многолетней привычки вести себя именно так.

"Эка загнул! Хотя чего удивляться, он же не из нашей знати, – размышлял опытный в своем деле командир стражи. – Местные гербы, да и всех ближайших соседей, я знаю наперечёт! Выходит, издалека занесло. Для государя слишком юн, значит – наследник. Указать бы ему на дверь, да кто знает – какие у него тут знакомства? Со всякими принцами и царевичами лучше не связываться, себе дороже".

– Прошу благородного воина простить меня, – учтиво произнес он вслух, – но едва ли это возможно. В Гондоре и Арноре пытки запрещены королём Элессаром. Да и допрашивать всех подозрительных гостей столицы слишком накладно для казны!

– Я заплачу золотом, – не моргнув глазом, ответил неожиданный заступник и, сорвав с пояса, швырнул на стол мешочек с монетами. – Пусть городские власти установят истину, сколько бы ни потребовалось на это времени, тем более что пострадавшие с другой стороны тоже настаивают на справедливости и расследовании.

– Пожалуй, мы с друзьями передумали, – ответил за всех разбойник с разбитым носом, поскольку главарь всё ещё находился без сознания. – Мы собирались сегодня уехать, нас ждут артельные дела, и нет возможности тратить много дней на разбирательства. Пусть произошедшее останется на совести гнома, и я лишь хочу, чтобы он похоронил нашего товарища за свой счёт.

Командир стражников взглянул на чужеземного королевича, и тот, после коротких раздумий, видимо, понимая, что уже добился немало, а на большее рассчитывать не приходится, согласился.

– Пусть убираются! – молвил он, сопроводив слова брезгливым жестом в сторону двери.

Положив плату за застолье на видное место, компания в кожаных куртках подхватила под руки бесчувственного вожака и едва пришедшего в себя одноглазого и направилась к выходу. Все присутствовавшие в таверне проводили их взглядами, и потому никто не заметил, как заступник гнома едва заметно кивнул фигуре в сером плаще, неподвижно замершей в тени у колонны, после чего та последовала на улицу за подозрительными удальцами.

– Хм, – продолжил разговор командир стражи, потирая подбородок. – Оно, конечно, без свидетелей, обвиняющих его в убийстве, подгорный мастер может не бояться казни, но мне все равно придется его задержать и передать на милость справедливого суда, поскольку труп нам отнюдь не привиделся.

Рядом с первым мешочком звякнул второй, столь же весомый.

– Хотя с другой стороны, – задумчиво продолжил сержант, – можно ведь предположить, что этот несчастный спьяну сам споткнулся об лавку и свернул себе шею.

– Так оно и было! – подтвердил хозяин таверны, которому владелец черного плаща, не выпячивая, но и не прячась, показал стопку из четырёх золотых монет.

– Вот и замечательно! – подытожил молодой витязь. – С этим, думаю, мы разобрались, осталось только перевязать раненного гнома, пока он окончательно не истёк кровью. Здесь найдётся чистая ткань?

– Сколько угодно! – радостно воскликнул владелец заведения, предвидя очередное вознаграждение.

Глава 7. Долг чести

Из "Королевского ратника" Рагнар вышёл уже не один, а вместе со своим спасителем.

– Ты сохранил мне свободу, а возможно, и жизнь, – обратился к нему гном, когда они оказались на пустынной улице. – Скажи, благородный воин, чьё имя должен я славить?

– Дингор, сын Кальта.

– Рагнар, сын Хаварта, к твоим услугам!

– Рад нашему знакомству!

– Сказать "взаимно" – не то слово! Послушай, ты потратил большую сумму…, – продолжил гном, однако собеседник его прервал, подняв ладонь.

– Ничего не говори! Это лучшее применение деньгам в столице, какое я смог бы для них сегодня придумать, – сдержанно ответил королевич. – Ценность жизни не измерить золотом.

– Далеко не все так считают, и среди людей, и среди моего народа.

– Наверное, всё познаётся в сравнении, и не каждому выпадает шанс об этом задуматься. Например, мой отец – выдающийся человек, много сделавший ради своего народа. Поверь мне на слово: я отдал бы всё, что имею, лишь бы он не покидал наш мир раньше срока! Но, к сожалению, даже горы сокровищ не способны вернуть его к жизни.

Дингор развёл руками и через силу улыбнулся – было видно, что молодой витязь остро переживает смерть родителя.

– Зато с помощью всего двух мешочков я спас тебя! – продолжил он.

– Ты молод годами, но велик сердцем, – поклонился Рагнар. – Сейчас у меня есть возможность вернуть только половину того, что потрачено тобой на мой выкуп, а остальное я смогу перезанять и отдать завтра утром.

– Постой, в том нет нужды! Я не настаиваю на возврате денег! – попробовал остановить гнома его спаситель.

– Пожалуйста, выслушай меня до конца! Знай, что я всё равно останусь в неоплатном долгу перед тобой, и мы будем в расчёте, лишь в том случае, если мне представится возможность оказать тебе какую-либо ответную услугу!

– Я рад, что судьба свела меня со столь благородным мужем, – ответил Дингор, – и очень жаль, что так скоро расходятся наши пути! За стенами города меня ждёт отряд воинов, а в порту Осгилиата – корабль. Неотложное дело вынуждает нас этой же ночью, не дожидаясь рассвета, отправиться далеко на север. Поэтому не переживай, я изначально не рассчитывал вернуть потраченное в таверне.

– Воистину, в твоих жилах течет кровь королей! – воскликнул Рагнар. – И тем досаднее, что нечем соразмерно вознаградить человека, спасшего мне жизнь!

– Если на то будет воля высших сил, то мы когда-нибудь снова встретимся, мой друг. Конечно, не в этом году, а позже… На больший срок я не рискну загадывать, слишком уж много трудностей и опасностей ждёт впереди.

– Нет! – решительно встряхнул головой гном. – Моя честь не позволяет мне воспользоваться такой щедростью! Дозволь следовать с тобой, пока я не найду достойного выхода, чтобы отблагодарить тебя!

– Сожалею, но вряд ли подобное возможно, ведь мой отряд конный.

– Я, конечно, не умею сражаться верхом, но в седле держусь вполне сносно и не стану обузой в пути! Может, всё же позволишь мне к вам присоединиться?

– Ты действительно освоил езду на лошади? – искренне удивился Дингор.

– Да.

– Никогда не думал, что подгорные жители способны на такое! Мне, конечно, доводилось видеть твоих сородичей на пони, но те слишком медленные и не могут везти помимо всадника большой груз.

– Всё когда-то случается в первый раз, и всегда находится кто-то, кто готов зайти дальше остальных.

– Значит, ты уверен, что выдержишь хотя бы полдюжины дневных переходов в седле? Для этого нужны особенные навыки и привычка.

– Не беспокойся, есть и привычка, и даже свой скакун!

– Серьёзно?

– Полтора года назад по воле судьбы мне пришлось добираться в западные земли издалека с востока. От Орокарни до Мглистых гор и затем сюда, в Минас Анор. Путь получился не близкий – не меньше тысячи миль по прямой. Да только так одни птицы летают, пешком же получается гораздо больше, никаких сапог не хватит! Вот поэтому я, ещё в начале моих странствий, и прикупил степную лошадку. Она заметно меньше здешних сородичей, однако, мало уступает им в скорости, а выносливости у неё даже больше!

– Что ж, тогда ударим по рукам!

Скрепив слова, как и полагается, крепким рукопожатием, новые друзья отправились в дом Дингора, чтобы дождаться отправленного им человека и забрать необходимые в путешествии вещи. Здание не принадлежало королевичу целиком – в его распоряжении находилось лишь несколько комнат, одну из которых целиком занимала библиотека. В прочих гном увидел множество предметов для повседневного быта, говоривших о том, что их хозяин прожил тут, скорее всего, не один год.

– Я приехал сюда, когда мне едва исполнилось десять лет, – ответил на немой вопрос Рагнара молодой витязь, и по его лицу скользнула лёгкая улыбка. – Получается, здесь прошла половина моей жизни.

Он оглянулся кругом и, кажется, вздохнул.

– Время обучения миновало, наступает пора свершений.

– Ты возвращаешься на родину?

– О, нет! Наши исконные земли находятся на восточном побережье Моря Рун, там я и появился на свет.

– Так ты из ругов? Да мы с тобой почти соседи! Красные горы испокон века служат домом для моего клана!

– А ведь верно! Это там нас разделяют многие мили, а здесь в Гондоре мы практически земляки!

Оба рассмеялись.

– Должен сказать, – продолжил Дингор, – мне очень приятно, что ты отличаешь ругов от прочих. Большинство жителей Запада даже не представляют, какое количество народов населяет Восток! Мы не похожи внешне: на севере живут темно-русые и светлокожие люди, на юге – смуглые и с узким разрезом глаз. Мы разные по образу жизни и часто воюем между собой, но всё равно гондорцы не утруждают себя, чтобы понять и запомнить различия. Им проще живущих за Морем Рун, всех скопом, называть истерлингами! И нас, и свартов, и балхот, и людей колесниц, и десятки других племён! Иногда именуют вастаками, хотя это слово относится лишь к одному, пусть и многочисленному племени. До сих пор удивляюсь, как в нашу компанию не добавили южан из Кханда!

– Я думаю, не стоит так сильно переживать из-за этого. В основной своей массе почти все жители Королевства плохо разбираются в тех вещах, которые не касаются людей их крови или тем более расы. Например, даже в столице редкий человек слышал о существовании семи родов гномов, а уж отличить один от другого – для них и вовсе непосильная задача! И что с того? Разве это мешает нам жить бок о бок?

– В твоём случае нет, но со мной совсем другая история. Жители Королевства не забыли нашествий с Востока, битвы при Дагорладе и Лагере. Они прекрасно помнят, что их королей Нармакила Второго и Ондогера убили истерлинги, а во время Пеленорской битвы земли Рун прислали свои отряды на помощь Темному Властелину.

Входная дверь отворилась совершенно беззвучно, и Рагнар догадался об этом лишь по сквозняку, потянувшему в спину. Обернувшись, он увидел, как через порог жилища, склонив голову и ссутулив плечи, перешагивает неясная фигура, закутанная в серый плащ. Гном немедля бросил взгляд на хозяина дома, однако тот не только не проявил беспокойства, но и приветливо улыбнулся таинственному незнакомцу.

– Рагнар, договорим позже. Знакомься! Карранг – мой верный друг и помощник!

Закрыв дверь, вошедший повернулся к гостю, одновременно распрямляясь и отбрасывая назад капюшон. Оказалось, что под ним скрывался отнюдь не старик, а весьма приятный на вид юноша с чёрными как смоль волосами. Стройный и гибкий, он был почти одного роста с высоким королевичем, но явно моложе. Загорелая и обветренная кожа говорила о том, что парню приходится подолгу находиться под открытым небом и палящим солнцем, однако черты лица были столь изящны, что едва ли приходилось сомневаться в его благородном происхождении.

Все обменялись рукопожатием воинов – за предплечье, и уже втроём продолжили разговор.

– Как там наши коварные недруги? – поинтересовался Дингор.

– Похватали свои невеликие пожитки на постоялом дворе в Нижнем ярусе и в изрядной спешке покинули город, – разочарованно ответил Карранг. – Похоже, они действительно испугались внимания к себе.

– Интересно, что разбойники с большой дороги забыли в столице? – задумчиво произнес витязь. – Они ни с кем не общались?

– Нет, так что если у них и есть тут сообщники, то им повезло.

– Что ж, хочется надеяться, мы всё же толкнули душегубов под руку и не дали свершиться злодейству.

– Из тебя выйдет мудрый правитель, – заметил гном. – В той суматохе, что случилась в таверне, успеть отправить разведчика… мне бы даже в голову не пришло!

– Честно говоря, государственным делам мне ещё не помешает подучиться, – вздохнув, признался Дингор. – В тот момент, когда я дал знак Каррангу проследить за твоими противниками, то сделал это вовсе не потому, что просчитал все возможные варианты. Меня волновала всего одна мысль.

– Какая же?

– Я опасался, что, избежав общения со стражей, головорезы решат отомстить тебе и устроят засаду в ближайшем тёмном переулке, поэтому и вышел с тобой вместе, а мой… друг предупредил бы нас об опасности и помог в случае чего. Даром, что у меня меч, а у разбойников лишь ножи: при их количестве, если бы они нас окружили и умело использовали верёвку, то драться пришлось бы не на жизнь, а насмерть. С союзником в тылу врага всё намного проще.

– Похоже, я должен ещё раз поблагодарить вас обоих за проявленную заботу, – приложил руку к груди и слегка поклонился Рагнар. – Пусть не было засады, но вы не знали, что ждёт впереди, и всё равно пошли на риск.

– Всего не предусмотришь, но признаться, я не думаю, что угроза для нас была столь велика.

– Да? А что если разбойники заметили бы парня и напали на него? Он же безоружный!

– Карранг вовсе не так прост и беззащитен, – рассмеялся королевич. – Покажи!

Юноша отступил на шаг, потянулся к пояснице и, откинув плащ, извлёк на свет пару изогнутых клинков, очевидно, закреплённых в ножнах на спине. В длину лезвия достигали фута, и когда умелые руки привели их в движение, они превратились в два сверкающих вихря, из которых, то и дело вылетали серебристые молнии выпадов.

– Беру свои слова назад, – согласился впечатлённый гном, – лиходеям из таверны сильно повезло не познакомиться с твоим помощником!

Настал черёд Карранга поклониться и, кажется, он даже немного покраснел от такой похвалы, хотя мягкий свет от свечей не позволял утверждать это наверняка.

– Я рад, что вы поладили! А теперь всё, друзья! – хлопнул в ладони витязь. – Пора выдвигаться, иначе городские ворота закроют, и нам придётся ждать до утра!

Он оглянулся вокруг, то ли проверяя – не забыл ли чего нужного, то ли прощаясь с домом, ставшим таким привычным, подхватил дорожный мешок и направился к выходу. Закрыв дверь на ключ, Дингор отдал его своему молодому соплеменнику.

– Что мне с ним делать? – слегка удивился юноша.

– Мне он уже ни к чему, а вот тебе, спустя какое-то время придётся вернуться сюда, так что постарайся не потерять.

По выражению лица юноши гном понял, что его не вдохновляет подобная затея, но спорить с наследником Карранг не посмел.

Забрав лошадей из конюшен на первом ярусе (начиная со второго, верхом могли ездить только дружинники, нобили и Элессар), троица покинула Минас Анор.

Харлондская гавань находится довольно близко от Города, можно сказать в его подбрюшье, но туда приходят корабли лишь из южных провинций и Великого Моря, а потому путь маленького отряда лежал на северо-восток, через пастбища Пеленнорских Полей и главные ворота Раммас Эхор к причалам Осгилиата, возведённым выше мостов по течению Андуина.

Шли лёгкой рысью, и Рагнар, сам того не зная, успешно прошёл последнее негласное испытание. Слова словами, а опытного наездника, равно как и неумеху, который станет обузой в походе, в седле видно сразу. Однако опасения не подтвердились, и люди с удовлетворением отметили, что гном вполне уверенно держится на своей лошадке.

Свежесть вечернего воздуха, напоенного ароматами степных трав, превратила езду по мощёной дороге в приятную прогулку. Путешественники и опомниться не успели, как впереди на фоне ночного неба появились чернильные силуэты двух сторожевых башен Форта. Рядом с трактом и в полусотне ярдов от арки ворот горело несколько небольших костров, почти незаметных издалека благодаря тому, что их разложили в углублениях в земле. У огня не скучали: шутили и передразнивали друг друга, вспоминали былое и снова смеялись, соревнуясь в остроте слова. Кто-то прокричал короткую и озорную песню, встреченную хохотом и одобрительными возгласами. Рагнар сначала удивился такому беспричинному веселью, но вскоре до его ушей донёсся скабрезный тост и дружный стук кружек.

– Я слышу знакомые речи, – улыбнулся Дингор. – Похоже, за время моего длительного отсутствия некоторые вещи абсолютно не изменились.

– Неужели это отряд, с которым мы должны соединиться? – поднял брови гном.

– Да.

– Откровенно говоря, первый раз вижу такую подготовку к походу!

– Просто они ещё ничего не знают о решении, принятом в Минас Аноре, и думают, что до утра им точно не о чем беспокоиться, – пояснил Карранг, – но поверь мне, сейчас всё изменится.

Он натянул поводья и приподнялся в стременах.

– Эй, у костров! Дингор, сын Кальта, желает видеть своих воинов! Есть ли здесь такие?!

– Да! – рявкнул в ответ хор лужёных глоток, и пусть прозвучал он не очень слитно, но с большим энтузиазмом.

– Поприветствуем владыку, парни! – хриплым голосом добавил кто-то в полумраке.

Участники бесшабашной пирушки преобразились буквально за одно мгновение. Они вскочили, похватали оружие и построились за считанные секунды без каких-либо дополнительных команд и понуканий. Нельзя сказать, что все воины смотрели на своего нового повелителя с благоговением, но с интересом и уважением – однозначно. Чувствовалось, что высокий и крепкий наследник, в кольчуге и с мечом на поясе произвёл на сподвижников покойного короля самое благоприятное впечатление.

Дингор спешился и в гробовой тишине прошёл вдоль шеренги, где замерли двадцать бойцов, вглядываясь в каждого. На их лицах, искажая черты, плясали отблески огня, но благородного витязя интересовали исключительно глаза и, судя по всему, осмотр его не разочаровал.

– Вы верой и правдой служили моему отцу, – громогласно произнёс он, – для которого превыше всего было счастье народа ругов. Я собираюсь продолжить его дело. Пойдёте ли вы за мной?

– Да! – в едином порыве выдохнул строй.

– Я могу положиться на вас и ваши мечи в самую трудную минуту?

– Да!

– Тогда слушайте и повинуйтесь! Мы возвращаемся в новую столицу, где среди людей нашего племени я приму корону. Путь не близок, а время не ждёт – отправляемся немедля! В порту нас ждёт наёмный корабль.

Видимо, за несколько часов охрана Форта привыкла к шумному, но безвредному соседству, а потому никто из стражников не подошёл поинтересоваться, в чём причина столь беспокойного собрания. После чрезвычайно быстрых сборов отряд двинулся к реке.

– Карранг, узнай, пожалуйста, у своих – не видали ли они тех разбойников из таверны? – попросил Рагнар.

– Айвор, пока вы нас ждали, не проезжал ли кто в сторону Осгилиата? – обратился друг королевича к степенному и усатому дядьке, остававшемуся на привале за главного. – Человек пять-семь, не более часа назад?

– Нет, – уверенно покачал тот головой, – мы хоть и на мирной земле отдыхали, а пару дозорных я всё равно выставил, да и сам по привычке за дорогой приглядывал. Так что могу поручиться – никто не появлялся.

– Похоже, они пошли через малые ворота на севере, – вздохнул гном. – Разумно, если ожидаешь погони: в ночной степи несложно затеряться, а дальше и вовсе лес начинается.

– Значит, тебе самой судьбой не дано с ними снова встретиться, – пожал плечами Карранг, – по крайней мере, сегодня. Так что пока просто выброси их из головы!

Ободряюще хлопнув наугрима по плечу, он пришпорил коня и ускакал вперёд, догоняя Дингора.

– Для чего отряду лошади, если мы собираемся плыть? – спросил гном у Айвора.

– Никто не знал заранее, какой дорогой решит воспользоваться принц, выберет он путешествие по суше или по воде. В последнем случае мы всё равно не сможем подняться по Андуину, ни разу не сходя на берег. Впрочем, ты, наверное, и сам это знаешь.

– В том то и дело, что нет! Когда я шёл с севера на юг, то мне было интересно посмотреть, как живут разные народы Королевства, чем различаются изделия их кузнецов, сравнить со своей работой. Отправься я вниз по Великой Реке – не случилось бы много интересных встреч, не получил бы я новых знаний и друзей.

– Понимаю. Тогда слушай! Первой преградой у нас на пути станут водопады Рэроса, низвергающиеся с огромной высоты. Те, кто путешествует на лодках, могут обойти их по Северной Лестнице на западном берегу – говорят, её построили ещё нуменорцы. Однако всадникам вроде нас придётся заложить приличный крюк, ведь довольно скоро, не более чем день пути, реку преграждает Сарн Гебир. Слышал такое название?

– Да. Насколько я понимаю, речь про очень сложные пороги?

– Хуже! Сплошная полоса острых скал, торчащих из воды на протяжении примерно мили.

– А как же их минуют купцы?

– Они плавают на больших лодках и используют волок, существующий с давних времен, но на их посудинах разве что одну твою лошадку можно увезти.

– Ясно, а что нас ждёт после Сарн Гебира? Там река судоходная?

– Смотря для кого. Настоящие, большие корабли, вроде того, что ждёт нас в порту Осгилиата, встречаются гораздо выше по течению. Они перевозят пассажиров и грузы между северными окраинами владений роханцев и Старой Лесной Дорогой.

– Вот по ней я проходил. На самом деле, её исконное название – Великий Гномий Тракт, поскольку она проложена моими соплеменниками, чтобы связать перевал Кирит Форн-эн-Андрат и наши поселения в Мглистых горах с копиями Железных Холмов.

– Да? Я этого не знал, всё же наш народ не так давно сюда переселился.

– Зато ты прекрасно изучил Великую Реку.

– Так ведь не первый, и не второй раз к столице Королевства приходим! Я один из тех, кто привёз Дингора в Минас Анор ещё десять лет назад! Волей-неволей все препятствия, встречающиеся по дороге, выучишь.

– Почему корабли не ходят выше тракта, я понимаю, – продолжил Рагнар, – не даёт подняться Старый Брод.

– Да, через него способны пройти только лодки.

– А ниже?

– Там мешают Северная и Южная Отмели, они настолько мелководны, что Андуин во многих местах можно пересечь верхом или на повозке.

– Теперь понятно, для чего нам лошади – считай, половина пути посуху!

– Это если только про дорогу вдоль реки говорить, а так больше, гораздо больше! – поправил собеседника Айвор. – Когда мы дойдём до места, где сливаются Лангвелл и Грейлин, образуя Андуин, то до нашей новой столицы ещё будет ой как не близко!

– Где же она находится? – спросил гном, одновременно пытаясь вспомнить, слышал ли он что-то об этом от потомков Дьюрина во время своих странствий.

– Всему своё время, увидишь, – слегка улыбнулся в ответ воин. – Конечно, за столь малое время мы не успели сделать всё, что задумал покойный король. Сначала нужно людям обустроиться, хозяйство поднять, но – лиха беда начало! Дай нам время, и заживём лучше прежнего!

– Я слышал истерлинги, поселившиеся вокруг Моря Рун, основали что-то вроде страны, построили несколько городов, а самым красивым из них стала столица ругов.

– И да, и нет, – вздохнул Айвор. – Правильней говорить о торговом союзе нескольких независимых племён, но насчёт остального ты, пожалуй, прав.

– Так почему же вы тогда бросили обустроенное место?

– Дингор не рассказывал тебе?

– Нет.

– Спроси у него, он в любом случае расскажет лучше меня.

Разговор прервался, а вскоре мысли гнома пошли по другому руслу, ведь впереди показались Верхние пристани Осгилиата, подсвеченные масляными фонарями. Все подгорные жители неравнодушны к сложным механизмам, и каждому из них в той или иной степени присущ инженерный склад ума. Рагнар отнюдь не являлся исключением из правила, а потому пытался представить – какую же систему блоков и подвесов используют люди, чтобы погрузить лошадей на судно? Тем интереснее ему стало, когда он понял, что совершенно не угадал выбранное решение.

У нужного причала стоял высокий двухпалубный корабль, к удивлению гнома, развёрнутый к суше кормой, а не бортом. В ней зиял широкий проём, обрамлённый распахнутыми створками, всё пространство между которыми занимали особые мостки, сбитые из трёх слоёв досок – по ним и люди, и лошади могли легко попасть на судно.