Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
1975, п. Пряжа
1913, п. Пряжа; 1943, Карельский фронт, Ленинградская область
Кондак, глас 3
2005, Ловозеро
1971, Крым
Середина XVI века, с. Кереть, с. Кола
1978, п. Пряжа
2005, р. Афанасия, р. Поной
2003, г. Петрозаводск
* * *
1913, с. Кереть
* * *
Повѣдание от чюдесъ преподобнаго Варлаама Кѣрецкаго чюдотворца
2005, с. Кереть
1973, г. Петрозаводск
220033, р. Афанасия, р. Поной
2005, Летние озера
1913–1931, с. Кереть
1975, г. Петрозаводск
1932–1933, с. Кереть
2005, урочище Кювиканда
1920–1932, с. Сумской Посад, Белое море
Ино чюдо преподобнаго бывшаго
* * *
2005, урочище Кювиканда
Ино чюдо
* * *
Ино чюдо, явленное преподобным Варлаамом Керетским
1935, с. Кереть, Шарапов мыс
* * *
2005, урочище Кювиканда
1935, c. Кереть
2003, г. Петрозаводск
1935, Вологодская область
1980, г. Петрозаводск
2003, п. Пряжа
* * *
XVII век, с. Кереть
Тропарь, глас 1
* * *
2005, урочище Гремуча
Ино чюдо преподобнаго
* * *
XVI век, Абрам-мыс в Кольском заливе
2005, с. Кереть
Самое страшное было – смотреть на него сзади, когда спина голая. Рука, лопатка, плечо – три дыры. Затянувшиеся, зажившие, но не шрамы, а дыры. Гриша спрашивать боялся, а сам дед никогда не рассказывал. Но и так было ясно, что автомат, и что в спину, и что выжить было нереально. Дед выжил. Только ходил теперь медленно и страшно кашлял по ночам. Так громко и хрипло, будто рассерженный, умирающий лев где-нибудь в африканской темноте, и Гриша часто просыпался, и спине было зябко и ежко – так и лежал целую вечность, не смея пошевельнуться и затаив дыхание. Потом дед замолкал, тогда потихоньку засыпал и Гриша, кутая нос в бабушкино одеяло.
Пахло оно непривычно и терпко. Вообще весь дом пропитан был запахами какой-то другой, забытой жизни – быстро кидающимися в нос, чуть только войдешь с улицы, и заставляющими невольно задумываться, вспоминать – что значит каждый. Вот этот, теплый, сухой, немного пыльный, известчатый – русская печка. Не под ее – откуда всегда тянуло вкусной едой – блины ли, уха или жареная картошка, а верх, который так и назывался – «напечь». «Не лазьте напечь», – бабушка не ругалась, а так, на всякий случай говорила, чтобы кто-нибудь из многочисленной детворы мал мала не сверзился оттуда. Гриша был самым старшим из этой мелюзги и потому ответственным за всех. «Напечь» была застелена старыми желтыми газетами, поверх них лежали какие-то шкуры. Одна, он точно знал, – дикого кабана, с длинным жестким ворсом и желтой пряной мездрой. Шкурой можно было пугать младших, когда те, не зная удержу, оголтело бесились часы напролет. Другие – мирные домашние овчины, мягкие и какие-то беззащитные. Всё это – теплая печь, крашенная белой сыпучей известкой, старые газеты, дикий кабан, послушные овцы – переплеталось, накладывалось друг на друга и давало тот запах деревенского дома, который навсегда застрял в носу, и стоило через много лет вспомнить о детстве – он сразу явственно возникал, щемящий и сложный.
.....
Ты закончил точить свой нож. Взглянул на часы и коротко сказал: «Пошли».
Накинув шкуры маскхалатов, взвод молча полз. Ни одна ветка не хрустнула под тихим движением. Взвод стелился по земле, сливаясь в одно могучее лесное тело. Которое уже чувствовало близость добычи. «Вперед!» – крикнул ты на последних метрах. «Ррря!» – рявкнул взвод в коротком прыжке…
.....