Антихрист (Петр и Алексей)

Оглавление

Дмитрий Мережковский. Антихрист (Петр и Алексей)

Книга первая. Петербургская Венера

I

II

III

Книга вторая. Антихрист

I

II

III

IV

Книга третья. Дневник царевича Алексея

I. Дневник фрейлины Арнгейм

II. Дневник царевича Алексея

III. Дневник фрейлины Арнгейм

Книга четвертая. Наводнение

I

II

III

IV

Книга пятая. Мерзость запустения

I

II

III

IV

V

Книга шестая. Царевич в бегах

I

II

III

IV

V

VI

VII

Книга седьмая. Петр Великий

I

II

III

IV

V

VI

VII

VIII

Книга восьмая. Оборотень

I

II

III

IV

V

Книга девятая. Красная смерть

I

II

III

IV

V

Книга десятая. Сын и отец

I

II

III

IV

V

VI

VII

VIII

IX

X

Эпилог. Христос грядущий

I

II

III

Отрывок из книги

– АНТИХРИСТ хочет быть. Сам он, последний черт, не бывал еще, а щенят его народилось – полна поднебесная. Дети отцу своему подстилают путь. Все на лицо антихристово строят. А как устроят, да вычистят гладко везде, так сам он в свое время и явится. При дверях уже – скоро будет!

Это говорил старик лет пятидесяти в оборванном подьяческом кафтане молодому человеку в китайчатом шлафроке и туфлях на босую ногу, сидевшему за столом.

.....

В тот же день встретил он старца Корнилия, обрадовался ему, как родному, и уже не покидал его. Ночевал у старца в келье, дни проводил на плотах, на барках с утаенными, беглыми людьми. Слушал рассказы о житии великих пустынных отцов на далеком севере, в лесах Поморских. Онежских и Олонецких, где Корнилий, уйдя из Москвы, провел много лет, о тамошних страшных гарях – многотысячных самосожжениях. Оттуда шел он теперь за Волгу на Керженец проповедовать «красную смерть».

Тихон учился недаром. Многому, чему верили эти люди, он уже не верил; думал иначе, но чувствовал так же, как они. Самое главное – чувство конца – у них было общее с ним. То, о чем он никогда ни с кем не говорил, чего никто из ученых людей и не понял бы, они понимали – этим только и жили. Все, что с раннего детства он слышал от Пахомыча, теперь вдруг ожило в душе его с новой силою. Опять потянуло его в леса, в пустыни, в сокровенные обители, в «благоутишное пристанище».Как будто при свете белых ночей над простором Невы, сквозь бой голландских курантов, опять ему слышался звон китежских колоколов. И опять, с томительной грустью и сладостью, повторял он стих об Иосафе царевиче:

.....