Оглавление
Дмитрий Михалевский. Пространство и Бытие. Сборник статей
Благодарности
Введение в пространствоведение или новый подход к наукам о человеке и обществе
Теоретические работы
Парадигма пространственной многомерности[18]
I
II
III
Периодизация развития человека на основе парадигмы пространственной многомерности
I
II
III
IV
V
Анализ формирования социальных структур с позиций парадигмы пространственной многомерности
Бытие и пространство (из тетрадей)
Работы по истории театра
Введение в изучение древнегреческого театра[203]
О начале театра: новые данные[233]
Часть 1: Роль женщин
Часть 2: Роль мужчин
Часть 3: Роль театра
Мир иной размерности[265]
Мистерия театра[272]
«Темные века» (XI–IX вв. до н. э.) нуль-мерная парадигма пространственной многомерности
Архаика (VIII–VI вв. до н. э.) одномерная парадигма пространственной многомерности
Классический период (V–IV вв. до н. э.) двумерная парадигма пространственной многомерности
Эллинизм Трехмерная парадигма пространственной многомерности
Заключение
Несколько размышлений о пространстве, а также о личностном развитии, когнитивной эволюции и истории культуры[329] (Эскиз онтоистории)
Размышление первое, предварительное
Размышление второе: Античность
Размышление третье: Средневековье
Размышление четвертое: Возрождение
Размышление пятое: Возрождение или Новое время?
Размышление шестое: Новое время
Размышление седьмое: Новейшее время
Размышление восьмое, заключительное
Приложение. Научно-художественный проект «АРХЕ»
Международный Симпосион современного искусства и науки «АРХЕ-НАЧАЛА»
Гранд АРХЕ[496]
«Музыка места» в проекте АРХЕ[497]
Основные публикации
Доклады на важнейших конференциях и презентации
Отрывок из книги
Публикация статей, написанных в различные годы, предоставляет счастливую возможность еще раз вспомнить о людях, которые на разных этапах моей жизни оказывали поддержку имевшую, подчас, решающее значение для моей дальнейшей судьбы, и выразить им искреннюю благодарность. Прежде всего, я хочу сказать о тех, кому посвящена эта книга.
ШУШКОВ Александр Геннадиевич. В конце 80-х годов он вытащил меня из пучины дрязг, развернувшихся вокруг меня в Государственном оптическом институте, где я работал инженером. Этот конфликт в значительной мере был спровоцирован успехами моей сценической деятельности, которая, впрочем, никак не мешала основной инженерной работе. Не испугавшись дополнительных проблем, Шушков забрал меня в сосновоборский филиал ГОИ, которым руководил в то время, и предоставил уникальную возможность заниматься разработкой аппаратуры для лазерных зрелищных программ. Результаты той работы получили признание. Созданная мной аппаратура демонстрировалась как достижение отрасли на международных выставках в Москве и за границей (куда меня показательно не пускали). Это были на редкость продуктивные годы моей жизни, а полученные результаты создали практическую базу для исследований в области восприятия пространства. После неожиданной смерти Александра Геннадиевича, оставившей много вопросов, мне пришлось из ГОИ уйти. Впрочем, жизнь, как и положено, все расставила по своим местам. Наши высокопоставленные оппоненты развалили институт, созданный героическим подвигом СИ. Вавилова, но это, как говорится, другая история… Сегодня, оглядываясь назад, я рад, что тогда, в условиях острейшего противостояния, мне встретился этот незаурядный человек, что он поверил в меня, а я смог оправдать возложенные на меня надежды.
.....
Понимая изобретение формы и ее реализацию как эксперимент «бытийно-личностный», Мамардашвили развивает результаты своего «мысленного эксперимента», вводя личностный аспект, т. е. внутреннее пространство человека в терминологии настоящего исследования. Тем самым оказываются связанными между собой все три компонента, рассматриваемой нами модели. Эта связь определяет синхронное развитие этих компонентов, а потому целесообразно сопоставить приведенные рассуждения, касающиеся сознания, с мыслями, высказывавшимися об эстетической деятельности, фиксирующей, в первую очередь, содержания внутреннего мира человека. П. Флоренский писал о «композиции», которая представляет собой схему пространственного единства произведения. Этой «композициею характеризуется внутренний мир самого художника, строение его внутренней жизни»[79]. В этом Флоренский практически точно интерпретирует слова выдающегося советского психолога А. Н. Леонтьева, который в качестве эстетической понимал деятельность, единственную отвечающую «задаче открытия, выражения и коммуникации личностного смысла действительности, реальности»[80], т. е. транслирования информации о внутреннем пространстве человека-творца, посредством упаковки ее в форму художественного произведения. В результате подобного информационно-коммуникационного процесса структура внутреннего мира автора, пространственная «композиция» его души, спроецированная в структуру произведения, на этапе эстетического потребления резонансно «дешифруется» структурой внутреннего мира перципиента.
Вне зависимости от степени обобщенности, с которой цитированные выше авторы подходят к понятиям «композиция» или «форма», ясно, что их трактовка подтверждает нашу гипотезу: сознание, действующее как фильтр, генерирует базовые пространственные структуры, обеспечивающие усложняющиеся упорядочивания информации, которые для внутреннего пространства обретают вид обобщенных устойчивых психических структур, а для внешнего – конструктов внешних форм. «…Нужно заглянуть в форму, и тогда организуется хаос», – говорил М. К. Мамардашвили[81].
.....
