Читать книгу Князья Империи – 3 - Дмитрий Николаевич Коровников - Страница 1

Глава 1.

Прошло уже четыре или пять часов с того времени, как корабли Симеона Булатова и его друзей Дадли Ван Де Бура и Мэй Чен покинули звёздную систему Сартакерта. Возле планеты-крепости остались десятки тысяч боевых кораблей, командующие которых продолжали делить власть и деньги, им не принадлежащие. В это тяжёлое для Звездной Империи время, каждый, кто собрал вокруг себя хотя бы один легион, уже по праву считал себя полноправным претендентом на императорский трон.

А между тем, и сам маленький император и его мать – вдовствующая императрица, были живы и находились сейчас на борту «Энио» – фамильного крейсера Симеона Булатова – бывшего генерала 1-го легиона, флота Рико Хамсвельда.

Булатов больше не служил Хамсвельду, приняв решение полностью посвятить свою жизнь служению императору Ду, которого он поклялся оберегать от любого, кто вознамерится причинить мальчику зло. Симеон со своими друзьями и верными солдатами вырвал его из лап князей и сумел вывезти Ду Ма-гона из оккупированного дворца на Сартакерте.

В данный момент три корабля: «Энио» – флагман Симеона, «Бешеный бык» – прославленный линкор его друга – Дадли Ван Де Бура, и «Вишенка» – один из самых быстроходных крейсеров, которым командовала – Мэй Чен, пытались как можно быстрей затеряться в глубинах космоса. Корабли только и успевали активировать двигатели, совершая очередной межзвёздный прыжок в ближайшую к ним, систему. Затем нужно было давать время двигателям «остыть» – корабли несколько часов шли в обычном режиме, а затем снова прыгали в следующую систему.

Топлива в их баках хватало максимум на три таких прыжка. Когда оно заканчивалось, приходилось приближаться к какому-либо космическому объекту – станции, либо орбитальному городу, на дозаправку. Поэтому, как не хотели наши друзья скрыться от радаров, сделать это незаметно в данном секторе пространства им не имелось никакой возможности.

Сейчас, сидя в кресле на капитанском мостике, Симеон думал как раз об этой проблеме. Как спрятаться от всевидящих глаз его врагов, он пока этого не понимал. То, что все его противники, рано или поздно, вышлют вслед – погоню, в этом бывший генерал не сомневался. Птолемей Янг – первый министр Империи, а также, вчерашний начальник и учитель Симеона – генерал Рико «Лис» Хамсвельд, ставший в одночасье его заклятым врагом, эти два самых опасных человека пяти звёздных секторов, пойдут на всё, чтобы поквитаться с Булатовым и его товарищами и заполучить, наконец, в свои руки императора Ду Ма-гона.

Маленький восьмилетний мальчик, как и его мама – императрица Лу, стали игрушками на шахматной доске борьбы за власть над 500 000 звёздных систем. Ду Ма-гон хоть и носил титул верховного правителя Империи, но, на самом деле настоящей властью над ней не обладал. Многими считалось, что мальчик получил титул после смерти своего отца, незаконно и в этом была доля правды, так как он надел корону в обход своего старшего сводного брата. В кровавой мясорубке, которая произошла после кончины последнего императора – их отца, первый министр Янг, сделав ставку на малыша Ду, поддержал его претензии на трон и объявил именно его – верховным правителем. Однако многие высокие сановники и князья Империи не согласились с этим решением.

Авторитет династии Ма, итак бывший уже не на самом высоком уровне, из-за многочисленных ошибок прежних правителей, последними действиями по передаче власти был окончательно подорван. Теперь восьмилетнего императора уже практически никто не воспринимал, как своего господина и повелителя. И если среди простых жителей Империи, колонистов, рабочих и землепашцев легитимность Ду Ма-гона ещё как-то признавалась, то среди знати Империи практически не нашлось тех, кто бы захотел верой и правдой ему служить. Никого, кроме Симеона Булатова…

Молодой генерал понимал, на какой опасный путь он вышел, когда вместо того, чтобы захватив мальчика во дворце, отправить того под конвоем в лагерь Рико Хамсвельда, он попросту выкрал его, уведя из-под носа всех остальных охотящихся за Ду. Императрица Лу в попытке защитить своё дитя, доверилась генералу Булатову, как единственному, кто честно и бескорыстно захотел ей помочь. И теперь жизнь и судьба этих двух царствующих особ полностью зависели от Симеона.

Тяжёлые мысли Булатова о своих дальнейших действиях были прерваны радиосообщением от его старшего помощника Бруно, который радостным голосом приглашал своего командора в аудиенц-зал.

– Господин, здесь сейчас собралась вся штурмовая команда, которая участвовала в захвате Большого дворца на Сартакерте, – сказал старпом, уже слегка заплетающимся языком. – Вы нам позволили отметить эту победу, но ребята ждут, что наш генерал лично прибудет и разделит с нами трапезу. Господин, мы ждём только вас… Прошу, посетите нас и скажите хоть пару слов своим верным солдатам, пока те, ещё держаться на ногах…

– Сейчас подойду, – усмехнувшись, согласился Булатов.

Генерал действительно дал разрешение на эту весёлую попойку, хотя никогда до этого не позволял своим людям подобные пиршества на боевом корабле. Как правило, очередную победу над врагом, его солдаты привыкли отмечать вне палуб «Энио» – на планетах, либо в космических городах. Там для такой пирушки было всё готово – сотни таверн и забегаловок ждали в своих стенах весёлых и щедрых солдат. Правило же Симеона было чётким – на корабле сражаемся, вне корабля – отдыхаем…

Однако сейчас, в условиях когда «Энио» убегал от возможно, уже начавшейся за ним погони, его экипаж не мог появиться где-либо, по своему маршруту следования. А своих штурмовиков поблагодарить за отлично проведённую операцию, Симеону надо было обязательно. К тому же добрую половину его штурмовой команды при захвате дворца, составляли храбрые «сереброщитные»

То были гвардейцы отряда Бринн Уайт, которых она передала под командование Симеона для усиления его группы на время штурма. «Сереброщитные» показали себя с лучшей стороны. Они были настоящими профессионалами и во многом лишь благодаря выучке этих парней, была одержана победа над туранскими гвардейцами Энвера Салах, которые охраняли Большой императорский дворец. «Сереброщитные» понесли в том бою самые большие потери из всех, но с честью выполнили свой солдатский долг. Их отряд сейчас находился на «Энио» и Симеон не мог не отблагодарить таких отважных воинов на прощание.

Да, именно на прощание. Как не хотелось Булатову расставаться с этими людьми, но он просто не мог их не отпустить. «Сереброщитные» принадлежали генералу Уайт и должны были вернуться на её корабли. Этого не получилось сделать у Сартакерты, так как Булатов покидал планету-крепость под прицелами плазменных орудий крейсеров, причём той же самой – Бринн. К сожалению, его, уже подруга не поддержала Симеона в желании помочь маленькому императору.

Бринн восприняла его действия, как измену делу служения генералу Хамсвельду, их общему учителю и наставнику. Симеон не смог, а может и не хотел, объяснять ей, что служение делу Хамсвельда – не есть служение делу защиты Империи. Что «Лис» Хамсвельд, по сути своей, такой же вельможа из десятков подобных, что делили сейчас звёздные сектора на свои вотчины и уделы. Нет, Бринн не пожелала слышать подобные слова в адрес, глубоко ею уважаемого генерала, которого она называла своим отцом.

Не найдя нужных аргументов, Симеон решил как можно скорей улететь подальше от Сартакерты. В это время ему не было дела до гвардейцев своей бывшей девушки, которые занимали сейчас один из отсеков-казарм на крейсере «Энио». Он вспомнил о них только когда «Энио» уже совершил первый межзвёздный прыжок. Булатов обязан был вернуть генералу Уайт её людей, но перед этим решил устроить им настоящий праздник…

– Шатлы для погрузки «сереброщитных» готовы? – спросил Симеон, у Бруно.

– Да, господин, всё готово, – икнул тот. – Сначала напоим их, а затем погрузим в виде дров на модули и отправим «домой» в лучшем виде… Я считаю, что вы поступаете абсолютно правильно, командор… Пусть генерал Уайт и стала для вас врагом, но эти-то ребята, в чём виноваты? Мы с ними вчера проливали кровь и они такие же нам братья по оружию, как и…

– Так, всё, хватит душевных изливаний, – немного строжась, прервал Бруно, Симеон, который конечно был согласен со своим помощником, но выслушивать сейчас его, в подвыпившем состоянии, генерал не желал…

– Прошу прощения, господин, – осёкся Бруно, осознав, что уже говорит лишнее.

– Ладно, я сейчас к вам зайду и скажу несколько слов на прощание твоим новым друзьям, – Симеон выключил связь и вышел из рубки.

Когда же генерал вошёл в аудиенц-зал, то был встречен громогласным «урра» – боевым кличем, который применяли только солдаты Северного сектора пространства. По тому, как «урра» кричали и «сереброщитные», Симеон догадался, что, по крайней мере, большинство из этих ребят Бринн набирала именно в «северных» звёздных системах.

Никогда бы, например, туранец или солдат из того же – Яшмового пояса не произнёс этого слова. Туранцы кричат – «алла», «жёлтые» легионы – «ваньсуй», воины из сектора «Орисса» – «кхейя». Пожалуй, только в секторе «Западная гекзархия» не было у солдат общепризнанного боевого клича, так как западный сектор был разделён древними домами, как лоскутное одеяло. Да и в принципе во всех остальных секторах существовала такая чересполосица территорий принадлежащих местной знати, что сами имперские протектораты существовали лишь как номинальные субъекты, для большего удобства управления. Сейчас, во время идущей гражданской войны, разделение Империи на сотни и тысячи квази государств, стало ещё более заметным. Да и вообще, существовала ли на данный момент Звёздная Империя, за единство которой все так боролись?

Симеон снова отогнал от себя невесёлые мысли и улыбнулся в ответ на приветствие своих солдат. В отсеке, где происходило пиршество, было не протолкнуться. В небольшой по площади зал, набилось сейчас не менее двух сотен солдат. Они сидели за большими длинными столами, заваленными всеми возможными блюдами и горами бутылок с вином.

– Откуда вся эта роскошь, Бруно? – недоумённо спросил Симеон, подошедшего к нему, старшего помощника. – Я не знал, что на «Энио» столько дорогой провизии…

– Мы на несколько минут заглянули в столовую императорского дворца, господин, – хитро улыбнулся Бруно, с опаской посматривая на реакцию командира, не получит ли он за это нагоняй. – Согласитесь, во дворце всё равно бы эти яства пропали, а здесь, мы применим их по прямому назначению!

– Это же мародёрство в чистом виде, – улыбаясь, произнёс Булатов, ещё до конца не решив, как к этому проступку своих солдат, отнестись.

– Господин, вот смотрите, – Бруно, хоть и был уже сильно пьян, стал судорожно искать способ оправдаться, – у нас на борту в данный момент находится императорская семья… Чем же вы прикажете их почивать, всё, то время, пока высочайшие особы будут здесь обитать? Если вы думаете, что императрица согласится хлебать нашу солдатскую баланду…

– Ладно, остановись, – снова прервал своего словоохотливого помощника, Симеон. – Я уверен, что, и императрица, и сам император не будут кривиться от нашей простой пищи. Поверь, они столько пережили за этот год, что солдатская похлёбка уж точно их не смутит… Но погорим об этом потом, а сейчас я хочу обратиться к своим ребятам!

Булатов специально стал говорить громче, чтобы его услышали присутствующие. Все, кто находился сейчас в зале, повернулись к нему. Генерал поднял бокал вина, который услужливо поднёс ему Бруно, и заговорил:

– Воины, я поднимаю этот бокал, чествуя вашу отвагу и смелость! Сегодня вы в очередной раз доказали свою преданность нашему общему делу. Вы храбро сражались и не жалели ни себя, ни врага – за это честь вам и хвала! Урра!

– Урра! – раздалось громогласное эхо сразу сотни глоток. – Да здравствует генерал Булатов – наш командующий и самый отважный воин в Галактике!

– О, мне очень лестно, но боюсь, что это не соответствует правде, – засмеялся Симеон, услышав подобные слова. – Я не для всех вас, являюсь командующим – он посмотрел на «сереброщитных», – да и к тому же, уже не являюсь генералом. Рико Хамсвельд, как легко присвоил мне это звание – так и лишил меня, его в одночасье…

– Смерть Хамсвельду, позор ему! – раздалось несколько голосов из толпы.

Это кричали люди Булатова.

– Не стоит говорить подобные вещи, – отреагировал на это, Симеон. – Я не желаю генералу Хамсвельду смерти… Этот человек очень многое значит для меня. Он десять лет был моим учителем и наставником в Академии, всегда поддерживал и оберегал меня. Я не могу отплатить старику неуважением и желать ему гибели…

– Но он же, первым отдал приказ «взять вас живым или мёртвым», господин?! – возмутился Бруно, под согласные с ним, кивки остальных солдат. – «Лис» открытым текстом в своём распоряжении призвал: «любой, кто встретит вас, либо наш корабль на своём пути – имеет право безнаказанно лишить жизни всех, находящихся в этот момент на его борту»!

– Я думаю, этот эдикт был выпущен генералом, в момент эмоционального срыва, – попытался оправдать поступок Хамсвельда его верный ученик. – Уверен, что данный приказ будет вскоре отменён и всем нам перестанут угрожать расправой.

– А мы в этом не уверены, – замотал головой Бруно. – Рико Хамсвельд ничего не делает под давлением эмоций, и вы это прекрасно знаете… Нет, господин – этот хитрый и злобный старик уже не отменит свой приказ… И ещё большего цинизма его распоряжению придаёт то, что Хамсвельд назначил цену за вашу голову, ну и соответственно, за наши, так как мы не собирается вас покидать… Это ли не верх неуважения?!

Солдаты снова закивали, соглашаясь с Бруно.

– Да, командир, как бы вы не любили своего бывшего учителя, он не отменит приказ… Но мы не смотря, ни на что, всегда останемся верными только вам!

Аудиенц-зал снова наполнился криками радости и изъявлениями верности.

– Спасибо за добрые слова, – Симеон был растроган до глубины души.

К глазам молодого человека подступили слёзы от чувств, охвативших его. Он прижал кулак к груди, тем самым говоря, что его солдаты всегда останутся в его сердце. Булатов и не расплакался только из-за того, что понимал – кроме его людей, здесь сейчас находятся гвардейцы другого подразделения.

«Сереброщитные» тоже улыбались и радовались, как и весь экипаж «Энио». Они, конечно же, не выкрикивали слов любви и преданности Булатову, ибо служили своей госпоже, но ничуть не смущались и не обижались, когда слышали нелестные слова в адрес Хамсвельда. Симеон, видя что гвардейцы Бринн веселятся вместе с его людьми и не испытывают каких-либо неудобств, обратился теперь непосредственно к ним:

– «Сереброщитные», я счастлив, что вы были рядом с моими солдатами в этом бою! Вы продемонстрировали свою невероятную организованность и слаженность, о которых только могут лишь мечтать другие штурмовые команды. Честь и хвала вам, воины!

Булатов снова поднял бокал и осушил его до дна.

– Слава «сереброщитным»! – повскакивали с мест люди Симеона, обнимаясь со своими новыми боевыми товарищами.

Те, были явно смущены подобным проявлением братских чувств и стали хвалить штурмовиков и обнимать их в ответ.

– Спасибо, генерал, – поклонился лейтенант Винтер – командир «сереброщитных». – Для нас было честью сражаться под вашим руководством, и мы счастливы, что смогли освободить нашего императора из лап мятежников…

Лейтенант подошёл ближе и крепко пожал руку Булатову. Симеон прочитал вопрос в глазах офицера, что будет дальше с ним и его подчинёнными.

– Не волнуйтесь, лейтенант, – Булатов по-отечески приобнял того за плечо и развернул лицом к остальным. – Я понимаю, что вы служите не мне… У вас есть свой генерал, и клянусь, ваша госпожа – одна из самых достойных и благородных женщин во Вселенной… Я понимаю, что вы не можете более находиться на моём корабле, так как я, и вся моя команда, объявлены – вне закона…

– Вы должны понять нас правильно, – начал было говорить Винтер, но Симеон остановил его, положив руку на грудь гвардейцу.

– Не нужно оправданий, я не виню вас и полностью понимаю… Объявляю, что вы свободны в своих действиях. Как только пожелаете, вы сразу же можете покинуть «Энио» и отправиться назад к генералу Уайт… Однако я не могу отпустить таких храбрецов без награды. Каждый из вас получит от меня по десять рубиновых империалов!

Солдаты Винтера радостно отреагировали на столь щедрый подарок бурными овациями и присвистыванием.

– Спасибо, господин, – лейтенант поклонился Симеону и обратился к своим подчинённым, – генерал Булатов очень добр к нам… И мы, в свою очередь, навсегда останемся ему благодарны… Но вот беда, – взгляд лейтенанта тут же изменился до неузнаваемости, – «сереброщитные» не нуждаются в подарках, они привыкли сами брать то, что считают своим! Знаете, так будет и сейчас!

Он резко кивнул своим товарищам и в одно мгновение в руках всех «сереброщитных» сверкнули короткие легионерские мечи. Зал наполнился криками боли и отчаяния, вырывающимися из уст умирающих штурмовиков Булатова…

Глава 2.

Симеон даже не успел моргнуть, как прямо перед ним, его старший помощник Бруно рухнул на пол, с перерезанным от уха до уха горлом. Лейтенант Винтер стоял напротив с окровавленным мечом и хищно улыбался. В следующую секунду, холодное оружие Винтера уже было направлено в грудь Булатова. Благо, боевые доспехи того среагировали молниеносно и незащищённые до этого момента, голова и шея генерала были тут же закрыты шлемом, с забралом из прозрачной брони. Лезвие клинка чиркнуло по гибким пластинам, соединяющим сферу шлема с остальными латами, не причинив их владельцу никакого вреда.

Симеон ещё до конца не успев прийти в себя от творящегося вокруг безумия, автоматически схватил меч Винтера за лезвие. Кисти рук генерала, как и всё остальное его тело, были надёжно защищены герроновой сталью, и легионерский меч не мог порезать их. Уровень доспехов Симеона был намного выше, чем у его противника, поэтому за свою жизнь в этом поединке, генерал не беспокоился.

Он легко вырвал оружие из рук Винтера и ударом кулака опрокинул лейтенанта на спину. Тот отлетел метров на пять, сбивая с ног нескольких своих товарищей. Симеон с ужасом наблюдал, как его штурмовики гибли от предательских ударов. «Сереброщитные», по приказу своего командира, как на скотобойне, вырезали сейчас всех тех, с кем всего минуту назад пили из одних кубков и весело шутили. Как такое может быть и почему это происходит, не укладывалось в голове Симеона. У Булатова подступил комок к горлу, когда он увидел ужас, непонимание и мольбу в глазах своих умирающих товарищей. И они в свою очередь, немыми взорами, будто бы спрашивали своего командующего – «как же ты мог такое допустить?»

Однако лишнего времени на размышления и терзания у генерала не было. Когда спустя несколько секунд, последние из его воинов упали, исколотые мечами и кинжалами, на пол отсека, Булатов рванулся к дверям. На ходу, выхватив свой меч, он хлёсткими ударами зарубил несколько вражеских солдат.

– Задержите его! – закричал лейтенант Винтер своим людям. – Не дайте этому человеку уйти!

Двое или трое «сереброщитных», находившиеся в это время недалеко от дверей, попытались выполнить приказ, но не смогли этого сделать. Причём Булатов даже не стал применять меч, он, пользуясь силой своих лат и слабой бронёй своих врагов, просто стал наносить удары страшной силы по их шлемам. Было достаточно одного такого удара, и забрала не выдерживали, раскалываясь вдребезги. Вторым ударом Булатов превращал лицо несчастного в кровавое месиво.

Расчистив себе дорогу, Симеон вырвался, наконец, из этого ада и вылетел в коридор. Приложив руку к дверному замку, он активировал его и сразу же нажал на кнопку блокировки. Как командор этого корабля он имел к подобным действиям прямой доступ. Дверной замок тихо щелкнул, и створки намертво заклинило. Симеон несколько секунд стоял, переводя дух. Он облокотился о стену и тяжело дышал, пытаясь прийти в себя от только что увиденного.

Все его храбрые штурмовики были сейчас мертвы, Бруно – этот весельчак и добряк, с которым генерал прошёл не один десяток военных кампаний, лежал с перерезанным горлом у ног этого проклятого Винтера. Однако ужас не закончился, ведь сейчас под угрозой был весь экипаж «Энио». Эти головорезы – «сереброщитные», если вырвутся из отсека, в одно мгновение, вырежут всех на борту крейсера.

– О, боги! – вырвалось у Булатова, – На «Энио» же сейчас находится император и его мать. Что будет с ними?! Что вообще, в голове этого проклятого Винтера?! Он действительно думает выйти победителем из этой схватки!

Его мысли были прерваны выстрелами за дверью. «Сереброщитные» явно стреляли по замку. Генерал видел, как плавится то место створок дверей, где располагались блокираторы и понял, что перегородка долго не выдержит. Симеон тут же связался с капитанской рубкой:

– Общая тревога! Всему экипажу надеть боевые доспехи! На борту вражеский отряд, пока он заперт в аудиенц-зале, но скоро они выберутся оттуда…

– Что вы говорите, господин?! – послышался растерянный голос дежурного офицера. – Какой враг?! Откуда?!

– «Сереброщитные» хотят захватить корабль! – крикнул Симеон. – Они предали нас… Все солдаты нашей штурмовой команды – убиты… Всем приготовиться к рукопашной!

Через секунду по отсекам и коридорам крейсера зазвучала сирена общей тревоги.

Булатов видел, что дверным перегородкам осталось не больше полуминуты, и рванулся в направлении верхней палубы, туда, где находилась его каюта.

Так как она являлась самой просторной из всех остальных, Булатов предоставил свои апартаменты в распоряжение императорской семьи, а сам перебрался в каюту по соседству. Главное для Симеона сейчас было, спасти маленького Ду и его мать, но как это сделать, он пока не понимал. Непосредственной связи с ними у Булатова не было, чтобы он мог хотя бы предупредить императора об опасности. Поэтому сейчас генерал бежал на верхний уровень с максимально возможной скоростью, на которую были способны его доспехи.

Когда, преодолев две палубы, он наконец оказался в жилом модуле, рядом с дверью своей бывшей каюты, то в коридоре он увидел императрицу. На его счастье девушка уже стояла облаченная в тонкие изящные латы, а в руке у неё сверкал меч.

– Я услышала какой-то шум, генерал, – вопросительно, с тревогой посмотрела на запыхавшегося Симеона, Лу-и. – Что произошло? Это нападение?!

– Да, госпожа, – кивнул тот в ответ. – «Сереброщитные» пытаются захватить корабль… Нам нужно немедленно уходить…

– «Сереброщитные»?! – Лу удивлённо вскинула брови. – Это же те воины, которые освобождали дворец! Как же ваши люди решились на подобное преступление?

– Дело в том, что это не мои люди, – пояснил Симеон. – Это солдаты одной из учениц Рико Хамсвельда – генерала Бринн Уайт. Она предоставила мне этих солдат для штурма Большого дворца… «Сереброщитные» видимо поняв, что пути мои, и генерала Уайт разошлись – решили преподнести своей госпоже подарок в виде наших голов…

– Боги! – воскликнула императрица, – Что вы намерены делать?

– Для начала, вам и Ду Ма-гону, необходимо покинуть ваши покои, ибо враги скоро прибудут именно сюда…

– Хорошо, мы готовы следовать за вами, – кивнула Лу-и и, повернувшись к дверям, позвала своего сына:

– Ду, быстрей, нам надо уходить!

Мальчик выбежал из каюты, улыбаясь и приветствуя Симеона кивком головы. Мальчишке явно нравилась та суета, которая сейчас творилась на корабле – малыш ещё до конца не понимал, что над ним нависла страшная угроза.

– Приветствую вас, генерал, – улыбаясь, сказал он. – Мы снова куда-то убегаем? Что ж, для меня это не ново…

– Я рад, что вы не теряете чувства умора, господин, – поклонился ему, Симеон, по достоинству оценив слова мальчика. – Да, государь, мы снова убегаем, но думаю это в последний раз, когда мы это делаем…

– Не зарекайтесь, генерал, – усмехнулся мальчик. – Лично я уверен, что подобное повториться, ибо бесчисленное количество моих врагов будут стараться убить меня, ещё очень много раз, пока я, наконец, не сяду на трон моего отца, на Астрополисе…

Булатов знал от других, что маленький император действительно отличается слишком живым умом для своих лет. Даже Птолемеем признавалось, что Ду был незаурядным ребёнком, и вот сейчас Симеон, слыша подобные речи, сам убедился в этом. Как будто с ним говорил не восьмилетний малыш, а взрослый здравомыслящий мужчина.

«—Похоже, недаром, наш покойный император, его отец, передал корону именно Ду, хоть и нарушил при этом закон о престолонаследии, – подумал про себя, Симеон. – Этот ребёнок достоин, быть господином пяти секторов. Конечно, если останется жив сегодня…»

– Идёмте, за мной, скорей, – генерал указал рукой на длинный коридор, по обе стороны которого были расположены двери в каюты его офицеров. – Враги, вероятнее всего уже выбрались наружу и сейчас направляются сюда…

– Куда мы идём? – спросила императрица, быстрым шагом следуя за генералом.

– Спрячемся в одной из этих комнат, – Симеон показал рукой на ряд дверей. – Пусть они нас хорошенько поищут, для начала.

– Извините, генерал, – вставил слово мальчик, – если я правильно понял, мятежники не прибыли из космоса, и рядом с вашим крейсером нет сейчас вражеского флота?

– Нет, государь, мятеж, как вы выразились, подняли люди, которые уже изначально находились на борту, – кивнул Симеон, продолжая идти по коридору, решая в какую из кают войти.

– Хорошо, тогда не должны ли мы, по логике вещей, как можно скорей покинуть ваш корабль? – продолжал задавать вопросы, мальчик. – А уже затем, вы и ваши друзья разберётесь с этими преступниками?

– Это было бы правильным решением, если бы наши враги не думали так же, как и вы сейчас, – ответил императору, Симеон. – Чтобы нам добраться до спасательных «шлюпок», нужно пересечь весь корабль… Враг знает, что первым делом мы побежим именно в ангары, где и находятся шатлы. Если мы туда придём – они уже будут нас там ждать…

– Вы уверены в этом?

– Абсолютно, господин…

– Тогда, похоже, мы в ловушке, – медленно проговорил мальчик, задумавшись. – Я считаю…

– Позвольте перебить вас, ваше величество, дайте мне минуту времени, – остановил императора, Булатов, снова связываясь по рации, с капитанским мостиком:

– Соедините меня с кораблями Де Бура и Чен, – отдал он распоряжение дежурному. – Выведите канал связи на моё личное переговорное устройство…

– Уже делаю, командир, – отозвался тот, стуча по клавишам пульта управления.

Через несколько секунд Симеон услышал возбуждённые голоса своих друзей, которым только что сообщили о случившемся. Информация была обрывочная и неточная, поэтому Дадли и Мэй, завалили Булатова вопросами:

– Что, бесы раздери, творится у тебя на корабле?! – воскликнул здоровяк с красным от гнева лицом.

– Как это случилось, Симеон? С тобой всё в порядке?! – беспокойно затараторила, Мэй Чен. – Что сейчас происходит на «Энио», где эти чёртовы «сереброщитные»?

– Слушайте, друзья, – остановил поток их вопросов, Булатов. – Надевайте свои доспехи, берите лучших фехтовальщиков и стрелков, и как можно скорей летите ко мне… Мои штурмовики все мертвы… Я не знаю сколь долго смогу защищать императора, поэтому от того, как быстро вы прибудете, зависит жизнь нашего господина и жизнь императрицы…

– Да, пёс с ними, – махнул рукой Дадли. – Я, за тебя беспокоюсь, прежде всего…

– Здравствуйте, господин Ван Де Бур, – поприветствовал здоровяка, малыш Ду, приблизившись к Булатову, чтобы его было слышно в переговорном устройстве. – Рад вас слышать в добром здравии…

– Ой, он, что рядом с тобой? – испугался Дадли, обращаясь к Симеону.

Булатов, малыш Ду и императрица улыбались, их явно развеселила эта ситуация.

– Добрый день, ваше величество, – наконец, выдавил из себя Де Бур. – Как вам спалось?

– Вы знаете, пока поспать не удалось – продолжаю убегать от своих врагов, – мальчик подмигнул генералу, подтрунивая над бедным Дадли.

– Так мы сейчас быстро наведём порядок! – закричал тот. – Не беспокойтесь, вы и моргнуть глазом не успеете, как все ваши враги будут мертвы!

– Надеюсь на вас, – сказал мальчик, отходя от Булатова.

– В общем, вы всё слышали, – снова продолжил Симеон. – Я прикажу открыть входные люки на всех палубах «Энио», так вашим командам будет проще и быстрей проникнуть на корабль…

– Где нам, тебя искать? – спросила Мэй Чен, уже вскакивая с кресла и готовая рваться в бой.

– Ищите на верхней палубе, в жилом модуле…

– Модуль – большой. Где именно?

– Идите на шум битвы, – коротко ответил Симеон, выключая переговорник.

В это время взгляд его задержался на одной из дверей.

– Сюда, – сказал Булатов, приставляя ладонь к кодовому замку. – Спрячемся здесь…

Замок открылся и все трое вбежали в чью-то каюту. Сделали они это на секунду раньше, чем в коридоре появились их враги.

Одна из групп «сереброщитных» вбежала в жилой модуль, в надежде обнаружить здесь императорскую семью. Солдаты вломились в открытую дверь капитанской каюты, шаря прицелами винтовок по стенам и мебели – помещение оказалось пустым.

– Лейтенант, здесь никого нет, – сообщил по рации главный группы, своему командиру. – Дверь нараспашку, похоже, они ушли только что. Скорей всего, направляются в сторону шатлов… Какие будут приказания?

– Думаешь, Булатов настолько же глуп, как и ты?! – закричал на своего подчинённого, лейтенант Винтер. – Генерал не собирается убегать со своего корабля. Ищите, он и этот императорский щенок, прячутся где-то недалеко от вас… Блокируй все выходы с верхней палубы! Я, как только захвачу рубку, присоединюсь к тебе…

– Понял, господин, – понурив голову, ответил солдат, – будем искать…

В это время Булатов снова связался с мостиком и, как и обещал Дадли и Мэй Чен, приказал своим подчинённым открыть входные люки палуб «Энио». Дежурный только и успел выполнить приказание, как в рации зазвучали выстрелы и шум борьбы.

– Они уже здесь, командир, – воскликнул офицер, – Прощайте…

Связь не перестала работать, и Булатов слышал всё, что происходило в данный момент на капитанском мостике. Звуки выстрелов и крики умирающих продолжались недолго, через минуту всё стихло, и в рации послышались глухой разговор тех, кто победил в этом бою. По интонации и чужим незнакомым голосам Симеон понял, что мостик находится в руках Винтера. Генерал отключил канал и устало сел в кресло.

Перед этим, он секретным кодом заблокировал входную дверь каюты, где они все трое сейчас находились.

– Какой улыбчивый воин, – произнёс император, подходя к столику и беря в руки карточку в рамке, на которой был запечатлён Бруно. – Открытое и честное лицо у него… Где он сейчас, генерал? Надеюсь, не на мостике…

– Он мёртв, ваше величество, – грустно ответил Симеон. – Этому воину, пять минут назад, перерезали горло те, кого он считал своими боевыми товарищами…

– Это печально, – сказал Ду Ма-гон, ставя рамку на место. – Я бы не хотел умереть от рук того, кого считаю своим другом… Лучше уж лишиться жизни от рук врага, в честном поединке. Не так, ли?

– Да, господин, если выбор стоит только из этих двух вариантов, то вы правы – смерть в открытом поединке, гораздо предпочтительней, – ответил Симеон, пытаясь заглянуть в глаза мальчика. – Но, прошу, не думайте о смерти… Вам ещё далеко до встречи с ней… А я, сделаю всё возможное, чтобы вы никогда не увиделись…

– Даже вы не в силах предотвратить это свидание, – улыбнулся мальчик. – Рано или поздно, оно всё равно произойдёт.

– Тогда пусть это свидание состоится лет через девяносто, в постели вашего дворца на Астрополисе, – сказал Булатов и поднёс палец к губам, предупреждая, чтобы все замолчали.

В это время «сереброщитные» начали вскрывать остальные двери, двигаясь по коридору. Нескольких выстрелов из плазменной винтовки, как правило, хватало для того, чтобы выломать замок очередной каюты. Но таких дверей в модуле было огромное количество, и солдаты надолго завязли в своей монотонной работе. Симеон выдохнул, он понимал, что если враги продолжат искать их с императорской семьёй, таким неприхотливым способом, они не успеют добраться до каюты Бруно, до того момента, как на корабль прибудут штурмовики Дадли и Мэй Чен.

В эту секунду у Симеона заработала рация – вызов исходил с капитанской рубки.

– Генерал, я знаю, что вы слышите меня, – в наушнике раздался знакомый голос лейтенанта Винтера. – Вы, наверное, сейчас радуетесь, что сумели хорошо спрятаться, и я вас не успею найти до прибытия ваших драгоценных друзей? Ведь это так? Однако хочу вас разочаровать. Во-первых, Де Бур и Чен прибудут не так быстро, как бы вам этого хотелось – я заполучил себе – пульт управления «Энио» и благоразумно закрыл все люки внешней обшивки крейсера. Так что, штурмовикам с «Бешеного быка» и «Вишенки» придётся попотеть, чтобы проникнуть внутрь. А пока они там возятся снаружи, у меня будет время найти вас и ваших подопечных…

– Не радуйся, что выиграл для себя несколько дополнительных минут жизни, Винтер, – ответил ему Симеон. – Это ничего тебе не даст… Ты не знаешь, где мы…

– Вы, так в этом уверены?

– Более чем…

– А если я сделаю, вот так…

Видимо Винтер нажал на ряд кнопок на пульте, набрав команду «открыть доступ ко всем имеющимся каютам на корабле». Симеон слышал, как с шипением распахиваются двери по всему коридору. Единственной закрытой во всём модуле осталась, заблокированная до этого самим же Булатовым, дверь в каюту Бруно. «Сереброщитные» обернулись и посмотрели на эту дверь.

– Кажется, мы нашли их, лейтенант, – сообщил Винтеру, старший группы.

– Ну, вот и всё, генерал, а вы мне не верили, – засмеялся в рацию, Винтер, – Ожидайте, я скоро буду…

Глава 3.

– Генерал, вы и сами прекрасно знаете, что через минуту мои люди вскроют эту дверь и окажутся внутри, – продолжал говорить по рации с Симеоном, лейтенант Винтер. – Для вас и ваших подопечных самым правильным решением будет, самим открыть её нам и сдаться… Могу обещать, что ни вы, ни император, не пострадаете…

– Почему-то я не верю твоим словам, – невесело отозвался Симеон. – Может потому, что видел глаза своего помощника Бруно, которому ты несколько минут назад, перерезал горло?

– Да, бросьте, – отмахнулся лейтенант. – Перестаньте нести чушь – это прерогатива гражданских. Только мирные жители могут так ужасаться крови и насилию. Для нас – военных, смерть является неотъемлемым элементом существования… Подумаешь, перерезанное горло… Это что, вас шокировало?! Ну, тогда я очень разочарован, генерал…

– Перестань паясничать, Винтер, – перебил его Булатов, проверяя свой именной пистоль, заряжен ли тот. – Ты прекрасно понимаешь, о чём я хотел сказать…

– Ну, хотите, я дам честное слово офицера, что не трону никого из находящихся сейчас в вашей каюте?

– Слово офицера?! – усмехнулся Симеон, подмигивая маленькому Ду, чтобы мальчик не испугался того, что сейчас здесь может произойти. – Ты, всё ещё причисляешь себя к офицерскому корпусу, после всего того, что совершил? Вот это удивил! Нет уж, такого слова мне от тебя не надо…

– Да, я имперский офицер! – воскликнул Винтер, заметно краснея от, закипающего внутри, гнева. – Причём не самый плохой, хочу заметить… Я, верно, служил и продолжаю служить своей госпоже…

– Так ты всё же имперский офицер, или наёмник, на службе у генерала Уайт?

– Бринн Уайт – командующая у Рико Хамсвельда, – ответил лейтенант. – А генерал Хамсвельд, является самым прославленным имперским флотоводцем. Он воюет за то, чтобы наша Империя снова стала сильной и объединённой. И я служу им обоим…

– Ты, как кадровый военный, когда поступал на службу, клялся в верности династии? – Симеон знал, что этот разговор с Винтером ни к чему не приведёт, и просто тянул время. – Не как ли, лейтенант?

– Все мы, давали присягу…

– Какой династии, ты её давал?

– Не надо меня загонять в эту детскую ловушку, – усмехнулся лейтенант, подходя к двери вплотную. – Я знаю, что вы далее скажете: «Мол, сейчас за дверью находится тот самый император, которому я и клялся в верности»… Но, все эти слова – фальшь и ничего уже не значат. Династия Ма уходит с политической сцены, и её место займёт более сильный дом, который и принесёт мир в Империю…

– Ты так в этом уверен? Кого же, из представителей древних родов, ты видишь, сидящим на троне? Не, генерала ли Рико Хамсвельда?

– Почему бы и нет, – пожал плечами Винтер, осматривая своих солдат, готовы ли те к штурму.

«Сереброщитные», которых в коридоре жилого модуля скопилось уже около тридцати или сорока человек, ждали лишь приказа своего командира, чтобы ворваться в каюту, где укрылись Булатов с императорской семьёй.

– «Лис» Хамсвельд достойный кандидат для того, чтобы основать новую династию правителей, – продолжал лейтенант, кивком головы приказывая одному из техников, начать вскрывать замок двери. – Уверен, что этот прославленный флотоводец сумеет быстро собрать по осколкам всю Империю и держать тысячи звёздных систем в стальных перчатках, чтобы никто больше не смел их растаскивать по личным феодальным уделам…

– Ты же знаешь, что Хамсвельд из новых людей, – продолжал Булатов. – Его род не древний и не слишком-то уважаемый, среди остальных дворянских семей. Многие аристократические фамилии, не согласятся признать его верховным правителем…

– Это их проблемы, – ничуть не смутившись, ответил Винтер. – Мы, его верные слуги, постепенно зачистим всё поле от недовольных… Княжеских родов в Империи развелось такое множество, что проредить их – будет, даже полезно…

– Так я и думал, – кивнул Симеон, не ожидая, что Винтер ответит как-то по-другому. – Истинное мышление наёмника и головореза… Ладно, а как быть с тем, что у Хамсвельда нет сыновей и дочерей. Без прямого наследника династия обречена на забвение.

– Ну, может у него и нет прямых наследников… Однако я слышал, что одну девушку он часто называет своей доченькой, – засмеялся Винтер. – Вы понимаете, о ком я говорю?

– Да, я догадался, ты говоришь о твоей госпоже – Бринн Уайт, – ответил Булатов…

Генерал слышал шум за дверью и почувствовал, что совсем скоро его враги начнут действовать. Он быстро передвинул к входу большой мебельный шкаф, загородив им проход. Далее прислонил к шкафу массивную кровать, благо доспехи Булатова позволяли ворочать любую мебель без особых усилий. Всё что находилось в каюте Бруно, было использовано для создания некоего подобия баррикады.

– Если я уловил твою мысль правильно, – продолжал всё это время болтать Симеон, – то ты рассчитываешь на то, что госпожа Уайт однажды станет – императрицей и наследницей престола?

– А вы думаете, она не достойна, быть таковой?

– У твоей хозяйки много достоинств, – ответил Симеон, – но этих качеств мало для того, чтобы сесть на трон…

– Не волнуйтесь, того, чего ей не достанет – мы, как её верные слуги, поможем приобрести, – засмеялся Винтер.

– И сейчас, ты своими преступными действиями, хочешь показать преданность Бринн Уайт, доставив меня и императора Ду назад, в лагерь Рико Хамсвельда?

– Это будет хорошим подарком для моей госпожи, – ответил лейтенант. – Так что выходите все трое, не задерживайте нас… Как я и обещал, вас не тронут…

– Вот я и думаю, – покачал головой Симеон, – подарок в виде живых людей, или в виде их голов, хочешь ты преподнести ей. И второй вариант, мне кажется более правдоподобным. Ибо, лишь мёртвый император и его мать, нужны сейчас Рико Хамсвельду для реализации тех планов, о которых ты мне поведал. Да и твоей благородной госпоже, не нужны жизни этого мальчика и императрицы… Ведь так? А что касается меня, то я вообще в этом раскладе, лишь пешка – предатель в глазах твоих командиров и тебя лично, и поэтому, так же недостоин оставаться в живых…

– Ладно, вы меня раскусили, генерал, – согласился Винтер, видя, как заблокированный Симеоном, замок щелкнул, и створка двери стала открываться, уходя в сторону. – Не нужны мне ваши жизни. К тому же, просто головы в отдельности от тел, перевозить гораздо легче…

Булатов указал Лу-и с ребёнком войти в ванную комнату, чтобы не попасть под перекрёстный огонь. А сам, держа в одной руке – пистоль, в другой активированный меч, встал сбоку от баррикады и приготовился встречать гостей.

– Живых не брать, сделайте всё быстро, – коротко приказал Винтер, пропуская вперёд себя группу штурмовиков.

«Сереброщитные» толпой ввалились в каюту, с наскока напоровшись на завал из мебели. На несколько секунд этого хватило, чтобы их задержать. Булатов использовал данное время с пользой для себя. Выстрелом из пистоля в упор, он вышиб мозги ближайшему солдату, а сильным ударом меча, разрубил шлем второго из нападавших. Отбросив уже не нужный пока пистолет, которому необходимо было время на самозарядку плазмой, Симеон принялся рубить направо и налево, по головам и доспехам, наседающих на него, штурмовиков.

Ещё несколько человек упали замертво от его меча, но врагов в помещении становилось всё больше и больше. «Сереброщитные» перескакивали через завал из мебели и вступали в рукопашную с генералом. Спустя несколько секунд, Булатов уже сражался, стоя в плотном кольце окружения. Меч генерала, описывая широкие дуги, с невероятной быстротой мелькал в глазах вражеских солдат. И они сами, и их доспехи, а у многих они были высокого уровня, всё равно не успевали реагировать на скорость выпадов и ударов оружия в руках Симеона. Уже десяток «сереброщитных» замертво или, тяжело раненными, валялись на полу каюты, заливая его своей кровью.

Но силы были явно не равны, всё больше и больше солдат врага атаковало одинокого воина. Их мечи то и дело попадали в цель и бились о броню доспехов Симеона. Несколько таких ударов смогли достичь результата – клинки, пробивая защитные латы, вонзались в тело генерала. На адреналине Симеон практически не чувствовал этого, однако вскоре стал замечать, что быстро теряет силы и скорость реакции. Осознав, что долго сражаться он не сможет, Булатов издал крик отчаяния:

– Друзья, где же вы?!

– Не помогут они вам, – засмеялся Винтер, показываясь в каюте, за спинами своих людей. – Эти дуралеи в бессилии пытаются проникнуть на «Энио», но у них ничего не получается. Знаете, почему? Я рад, что ваш крейсер является кораблём столь высокого класса и уровня защиты. Возможно, прошлая победа над флагманом Гедеона Шира, в той войне с мятежниками, придала такую мощь этому кораблю. Это сейчас не важно, а важно то, что проделать бреши лазерными резаками, как это делают все абордажные команды, на вашем «Энио» не получается так же легко, как на любом другом корабле. Если обшивка обычного крейсера держит лазер около пяти минут, то сейчас ваши дружки, которые поспешили к вам на помощь со своими людьми, уже полчаса пытаются разрезать броню «Энио». Однако она быстро восстанавливается и не даёт им проникнуть внутрь… Ха-ха-ха…

– Да, никогда не думал, что прокачка моего корабля, обернётся для меня трагедией, – грустно согласился Булатов, продолжая отчаянно защищаться. – Что ж, у всего в этом мире, есть свои минусы…

– Пожалуй, я заберу не только вашу жизнь, но и ваш крейсер, генерал, если позволите, – не переставал изгаляться над истекающим кровью воином, лейтенант Винтер. – Правда я вырезал почти всю вашу команду, но они в любом случае, не стали ли бы мне служить…

– Ты мясник, Винтер, – выдавил из себя Булатов. – Сколько ещё невинных душ ты погубишь ради своей цели?!

– Сколько потребуется, – просто ответил тот. – Не жалейте своих людей, генерал, лучше пожалейте себя. К тому же далеко не все из них умерли, достойно сражаясь… Многие бросались на пол и молили о пощаде. Вы плохо подбирали свою команду…

– Лжёшь, мерзавец! – воскликнул Булатов. – Мои люди не могли упасть на колени или сдаться…

– Не могли, так же как и вы, сейчас? – улыбнулся лейтенант и кивнул одному из своих солдат.

Тот быстрым движением, пока Симеон находился к нему спиной, смог ударом короткого меча пробить бедро ноги генерала. Булатов вскрикнул от пронизавшей его боли и рухнул на одно колено. Тут же на него попытались, набросится остальные «сереброщитные», но двое из них сразу легли замертво – Симеон продолжал обороняться.

– Вот видите, теперь и вы стоите на коленях, – засмеялся Винтер, подходя ближе, но не настолько, чтобы меч Булатова смог его достать. – А что касается вашей команды… А как же тогда я, так быстро попал на капитанский мостик, не знаете? Сейчас узнаете…

Лейтенант включил канал связи.

– Рубка, вас вызывает командор Винтер – новый капитан этого великолепного крейсера…

– Лейтенант, мы вас слушаем, – ответил один из его «сереброщитных», находящийся на мостике.

– Дайте мне поговорить с новым дежурным офицером, которого я включил в свой экипаж несколько минут назад…

– Да, господин, я слушаю ваши приказания, – ответил голос, который Булатов сразу же узнал.

Симеон не мог поверить своим ушам. Сейчас с ним разговаривал тот самый дежурный, которому он отдавал приказания открыть люки, для Дадли и Мэй Чен.

– Как ты мог так поступить, Рори? – произнёс Булатов.

– Простите, господин, – ответил тот, – я не хотел умирать…

– Вот видите, вы в очередной раз не поверили моим словам, а я снова оказался прав, – сказал Винтер, вмешиваясь в их разговор. – Ваш офицер не хотел умирать и поэтому, когда остался один, после недолгих переговоров, сам открыл моим людям двери на капитанский мостик и передал мне все коды сигналов крейсера. Молодец, Рори, хорошо служишь новому хозяину…

– Я не договорил, – неожиданно окрепшим голосом перебил лейтенанта, тот самый Рори.

В эфире раздались несколько выстрелов и звуки жестокой борьбы. После, всё смолкло, но буквально через несколько секунд Рори заговорил вновь.

– Ты слушаешь меня, Винтер? – он произнёс это, слабеющим голосом тяжело раненного человека. – Я не хотел умирать, не убив достаточного количества твоих паршивых «сереброщитных». Когда я остался один в рубке, то понял, что погибну, если не притворюсь, и не буду молить тебя о пощаде… А теперь твои люди лежат мёртвыми у моих ног, остальные твои команды заблокированы, каждая в отдельном отсеке, а на борт «Энио» уже проникли штурмовые группы с «Вишенки» и «Бешеного быка». Я открыл все входные люки, генерал, – Рори уже обращался не к Винтеру, а к своему настоящему командиру. – Простите меня, если что-нибудь я сделал не так…

– Ты всё сделал правильно, солдат, – похвалил Рори, Симеон, улыбаясь тому, каким жалким и беспомощным стал сейчас лейтенант Винтер.

Тот, осознав, что в одночасье, из победителя схватки, превратился в побеждённого, просто был раздавлен.

– Да и друзья генерала не так далеко находятся от него, как вы думали раньше! – воскликнула Лу-и, врываясь в ряды, изумлённых её внезапным появлением, «сереброщитных».

Девушка вырвалась из комнаты, где всё это время пряталась, и быстрыми резкими ударами своего тонкого меча, стала сеять смерть вокруг себя. Внезапное появление императрицы дало долгожданную передышку для Булатова. Он смог подняться и присоединился к своей новой союзнице. Вражеские солдаты не ожидали встречи сразу с двумя воинами с такими высокими характеристиками доспехов и стали в страхе пятиться назад, прижимаясь к стенам.

Винтер выскочил из каюты в коридор и завертел головой по сторонам, не зная, куда ему бежать. Он увидел, что дверные проёмы в двух концах модуля были сейчас заперты. Значит, этот чёртов Рори действительно перекрыл все отсеки корабля, и деться лейтенанту уже было некуда. Его паника усилилась, когда один за другим, «сереброщитные» стали выскакивать вслед за своим командиром, из тесной каюты, где два острых клинка продолжали со скоростью свиста, уничтожать их товарищей.

Куда делась вся отвага и мужество этих людей, было не понятно. Может то, что они делали по приказу своего лейтенанта – они не считали правильным, а может, отвага и непреклонность в бою, генерала Булатова стали причиной их трусости и нежелания больше драться. Неизвестно, но только более дюжины храбрецов пустились со всех ног к ближайшему из перекрытых выходов.

В этот момент створки дверей выхода разошлись в стороны и в коридоре, прямо перед беглецами возникла большая группа неизвестных им, солдат. Во главе целой сотни штурмовиков находились Дадли Ван Де Бур и Мэй Чен. По их ожесточённым лицам, Винтер понял, что переговоров у него с ними не будет.

И действительно, те «сереброщитные», которые сейчас поднимали руки вверх, пытаясь сдаться на милость победителей, падали на пол с раздробленными черепами и разрубленными телами. В своей ненависти к врагу и страхе за жизнь своего друга, Дадли и Мэй Чен не брали пленных и прокладывали себе дальнейший путь по бездыханным телам врагов.

В это время, двое последних противников Симеона и Лу-и, пали мёртвыми к их ногам. Булатов, сильно пошатываясь от потери крови, придерживаемый под руку, императрицей, вышел в коридор. Винтер оказался между ним и подбежавшими в этот момент, Дадли и Мэй Чен. Мозг хитрого лейтенанта работал сейчас над тем, каким образом можно сохранить свою жизнь. Сдаться – означало быть повешенным за те преступления, которые он и его люди совершили на бору «Энио», и просьбы о пощаде здесь бы уже не помогли. Оставался только один вариант…

– Генерал Булатов, я вызываю вас на поединок чести, – смело заявил Винтер, выхватывая свой короткий меч. – Укажите время и место нашего боя…

– Ах ты – маленькая серебряная гнида! – воскликнул Дадли, надвигаясь на лейтенанта, – Хочешь сохранить свою шкуру?! Я тебя сейчас придушу, вот этими руками!

– Остановись, – приказал своему другу, Симеон. – В любом случае, вызов сделан и не ответить на него, я не могу…

– Это же уловка, генерал, – сказала императрица, продолжая держать воина, чтобы тот не упал, ноги его были уже ватными, – я своим словом, освобождаю вас от участия в этой дуэли…

– При всём моём уважении, ваше величество, позвольте мне ослушаться, – твёрдо произнёс Симеон. – Я принимаю твой вызов, Винтер… Как видишь, сейчас я не могу сражаться, поэтому мы вернёмся к поединку, немного позже… А пока, ты будешь находиться под стражей, на моём крейсере…

– Что ж, вы, как я вижу немного устали, – ухмыльнулся Винтер. – Я согласен с тем, что поединок можно перенести… Как насчёт – завтра?

– Да ты обезумел совсем?! – воскликнул Дадли. – Ты же видишь, что Симеон еле держится на ногах! Какой завтра может быть поединок?!

Винтер пожал плечами и не удосужил здоровяка ответом, продолжая испытывающе смотреть на Булатова.

– Пусть будет, завтра, – кивнул Симеон.

– Отлично, – облегчённо выдохнул лейтенант, бросая меч на пол, поднимая руки вверх, и нахально улыбаясь всем присутствующим. – Буду с нетерпением ждать нашего боя и молиться за ваше скорейшее выздоровление…

Глава 4.

– Ваше величество, – Симеон попытался привстать с кровати, когда открыв глаза, увидел стоящую рядом императрицу.

Генерал находился в медицинском модуле своего корабля, и сейчас лежал в той же самой капсуле, где до него, некоторое время назад находился Атилла Верес.

– Ну, если уж Вереса, эта счастливая капсула вытащила с того света, то меня с несколькими царапинами, и подавно, – подумал Булатов, когда его практически волоком притащил и засунул сюда, Дадли Ван Де Бур.

После боя с «сереброщитными», когда прошёл адреналин и действие обезболивающих, Симеон уже не мог самостоятельно передвигаться. Друзья сразу отнесли его, почти бездыханное тело в медицинский блок «Энио». К счастью для Симеона, люди Винтера не успели добраться в этого отсека корабля, и все медперсонал был жив.

Раненого положили на кушетку в одну из капсул регенерации. Аппаратура была подключена и через многочисленные трубки в тело Симеона в огромном количестве начали проникать «живые» клетки. Одновременно с этим, генерала накачивали лекарствами и поддерживающими препаратами. Булатов, то проваливался в бессознательное состояние, то снова приходил в себя. Он уже не испытывал боли как раньше, только невыносимую слабость. Лихорадка, мучившая его, была настолько сильной, что заставляла выгибаться тело генерала в страшных судорогах. Наконец, устав от такой борьбы, он надолго уснул, а когда вновь открыл глаза, увидел, склонившуюся над ним императрицу.

Лу-и тихо подошла к капсуле, боясь потревожить раненого, но тот очнулся и сразу же попытался встать. Конечно, у Булатова ничего из этого не получилось, он смог лишь слегка приподняться на локтях и тут же снова без сил рухнул на кушетку.

– Лежите, лежите, не вставайте, генерал, – бросилась успокаивать его, Лу-и. – Какие церемонии могут быть между нами, тем более что вы находитесь в таком состоянии… Сейчас вам нужен покой.

– Госпожа, – выдавил из себя Булатов, – что вы здесь делаете? Не стоит вам заходить в этот отсек, здесь слишком много неприглядных вещей…

Он кивнул на соседние капсулы, которые все были заполнены израненными членами его несчастной команды.

«Сереброщитные» в своей безудержной вакханалии, когда вырвались из аудиенц-зала, стали убивать всех находившихся на корабле, и кто в этот момент оказывался на их пути. Экипаж «Энио» храбро защищался, но что могли сделать простые техники, канониры и операторы, с вооружёнными, облачёнными в мощные боевые доспехи, головорезами. «Сереброщитные» обучались искусству рукопашной схватки с юных лет, для них абордаж был обыденностью. Штурмовики на любом крейсере, были самыми стойкими и подготовленными бойцами ближнего боя, поэтому им не составляло никакого труда за час уничтожить любой экипаж вражеского корабля. Для членов команды было чудом, если они сумеют спрятаться, но на равных противостоять штурмовикам, никто из них не мог.

Так случилось и сейчас, когда люди Булатова отчаянно сопротивлялись, но почти все полегли в жестокой схватке. Из команды в двести человек, в живых и на ногах осталось не более тридцати, большинство же погибло, либо были тяжело ранены. Сейчас эти несчастные занимали все свободные медицинские капсулы, которые без устали боролись за сохранение жизни в этих изуродованных, изрезанных телах.

Стоны и крики боли постоянно раздавались по всему медицинскому отсеку. Кровь, внутренности и оторванные конечности, действительно, как и сказал Булатов, присутствовали здесь в большом количестве.

– Хоть я и росла в богатом доме, а затем, когда вышла замуж – переселилась в Большой императорский дворец, крови я видела не меньше, чем сейчас, здесь, – ответила Лу, укладывая голову Симеона обратно на подушку и поправляя ту, чтобы генералу было удобней. – Лежите спокойно и не переживайте. Поверьте, я не упаду в девичий обморок от того, что здесь вижу.

– Все-таки не нужно вам на это смотреть, – не успокаивался молодой человек, – слишком много боли и страха вы испытали сегодня…

– Боли не испытывала, – улыбнулась императрица, – ведь лично на мне, нет ни единой царапины… Страх? Да, не скрою, я очень сильно испугалась… Испугалась за своего сына, и за вас…

– За меня, госпожа? – переспросил Симеон, то ли не поняв, то ли не расслышав последних слов.

– Конечно, за вас, – кивнула Лу-и и нежно посмотрела на генерал.

После такого пронзительного взгляда Симеон даже не понимал, новый приступ лихорадки у него начался от ран, или, от чего-то другого. Генерал, немного смутившись, отвёл глаза и посмотрел в потолок.

– Я не достоин того, чтобы такая высокая особа беспокоилась за мою жизнь, – произнёс он после недолгого молчания. – Я лишь простой солдат на службе вашего величества… Защищать вас и императора – моя прямая обязанность…

– Я знаю, и вы прекрасно с ней справляетесь…

– Здесь я с вами не соглашусь, – горько усмехнулся Симеон. – Там, во дворце на Сартакерте, я поклялся, что буду защищать вашу семью, но пока, своими действиями, только и делаю, что подвергаю вас опасности…

– Никто не мог предположить, что «сереброщитные» нападут на корабль, – сказала Лу-и. – Вы верили этим солдатам, как своим собственным, а они оказались предателями…

– Я должен был заранее предположить, что «сереброщитные», которые служат генералу Уайт, могут быть опасны, – замотал головой Булатов, у которого на глазах появились слёзы. – И посмотрите, к чему привела моя беспечность… Сотни невинных жертв, людей, которых я любил и ценил – моих верных боевых товарищей!

– Не корите себя, господин, – Лу стала нежно гладить его волосы. – Они были воинами и поступая к вам на службу, изначально знали, на что шли… Ваш экипаж смело сражался и достойно погиб в бою – это лучший финал для настоящего воина… Поверьте, никто из них на том свете, и из тех, кто лежит сейчас в этих капсулах, ни в чём не упрекнёт вас…

– Я сам, себя упрекаю! – воскликнул Булатов, смахивая слезы, которых он застеснялся. – И от этого, мне сейчас больней, чем им!

– Я всё понимаю, но и это пройдёт, – успокаивала его императрица.

Она так долго держала голову генерала и нежно поправляла его спутанные волосы, что Симеон не только успокоился, но и начал думать, как бы поскорей сменить тему. Ему было очень неловко находиться в подобной ситуации, когда молодая красивая женщина, да не просто женщина, а императрица, обнимает его и успокаивает.

– Я был поражён вашим фехтовальным умением, – сказал Симеон, кажется, найдя то, о чём можно поговорить. – Так профессионально действовать клинком, могут не многие…

– О, в своё время меня обучали этому лучшие мастера владения холодным оружием из «Яшмового пояса», – улыбнулась Лу-и, отпуская, наконец, голову бедного генерал. – Правда, когда я стала женой императора, уроки фехтования пришлось прекратить – не позволял новый статус. Но и того, чему меня успели обучить, оказалось вполне достаточно, чтобы суметь постоять, и за себя, и за Ду.

– Более чем, – согласился Симеон, который похвалил императрицу не из-за красного словца, а действительно, поражённый её воинскими умениями. – Я обучался бою на мечах в Военной Академии у «Лиса» Хамсвельда, и без лишней скромности, могу сказать, что был лучшим в этом виде боя, среди своих сверстников. Однако если бы мы с вами встретились сейчас в поединке, то не знаю, долго ли я смог бы продержаться против такой великолепной воительницы…

Последнюю фразу Булатов произнёс уже явно не искренне, а желая польстить Лу-и. Та звонко рассмеялась, понимая, что генерал пытается сделать ей комплимент, но выходит это у него неловко. Она как никто другой знала и видела собственными глазами, что происходило там, в каюте Бруно, когда Булатов сражался сразу с несколькими десятками «сереброщитных». Императрица по достоинству оценила тогда высочайший уровень владения клинком и своим телом, этого отважного генерала. То, как он сражался, не могло сравниться, ни с мастерством самой Лу, ни с умениями других фехтовальщиков, которых она когда-либо знала в своей жизни.

Да, можно было поставить в один ряд Симеона и её лучших учителей, но учителя на уроках фехтования, это одно. Комфортная, максимально подготовленная для поединка среда и условия, в отличие от настоящего рукопашного боя в тесном помещении, когда ты один сражаешься сразу с несколькими противниками – вот это, совсем другое. Нет, Булатов действительно поразил её своим воинским умением прямо в сердце. Лу-и не переставала удивляться тому, как в одном человеке может быть заключено такое огромное количество достоинств.

Императрица уже успела оценить Симеона в качестве умелого командующего, после того, как он захватил Сартакерту и освободил их с сыном из рук туранских мятежников. Затем, молодой человек поразил её своим благородным рыцарским поведением, когда, не испугавшись мести со стороны могущественных князей, встал на сторону Ду Ма-гона и поклялся ему в верности. Сейчас, генерал продемонстрировал ошеломляющее владение мечом, хладнокровие и стойкость в бою, да ещё сострадание к своим людям… Так много было хорошего и достойного в этом молодом, красивом воине, что…

Лу осеклась – Я только-то назвала его в своих мыслях – красивым?! Что ты чувствуешь к этому генералу, а?

Девушка усилием воли отогнала от себя ненужные мысли, абсолютно не приемлемые в данной ситуации.

– В любом случае, когда вы поправитесь, мы можем провести поединок и выяснить, какая школа фехтования, будет называться лучшей в Империи, – озорно подмигнула генералу, императрица. – Но для этого, вам нужно хорошенько отдохнуть…

– Я даже не знаю, что ответить? – смутился Симеон, улыбнувшись. – Вы что, вызываете меня на поединок, госпожа?

– Да, – кивнула Лу, хмыкнув. – А почему бы и нет?! Надо же когда-нибудь разрешить этот извечный спор между мастерами «Яшмового пояса» и вашими «северянами»…

– Что-то слишком много вызовов за сегодня, – усмехнулся Симеон. – Надо подумать, когда у меня будет свободное время для нашей схватки… Вы же знаете, что сначала я должен дать удовлетворение другому господину…

– Так вы отказываетесь? – пыталась подловить генерала, Лу, явно дразня того. – Так и скажите, что испугались моего острого клинка…

– Испугался?! – Симеон поморщился. – Ну, если только совсем немного… Но я, не отказываюсь от дуэли, подобное мне незнакомо…

– Вот и договорились, – Лу-и взяла ослабевшую руку генерала и пожала её. – Со сроками я вас не тороплю…

– Что ж, завтра я встречусь с одним негодяем и убью его, а после мы снова вернёмся к нашему разговору, – рассмеялся Симеон, который на время забыл о своих ранах, так его сильно развеселила тема дуэли.

Лу печально и с какой-то долей жалости посмотрела на руку Симеона, которая бессильно упала на кровать после того как девушка её отпустила. Симеон заметил этот взгляд и нахмурился:

– Не волнуйтесь, завтра я буду уже на ногах…

– Стоять на ногах не означает – быть способным драться, – произнесла она. – Ваш доктор сказал, что ни завтра, ни в последующие несколько суток, вы не сможете участвовать в каких-либо поединках…

– Моему лекарю пора дать отставку, он теряет навыки,– сурово сказал Булатов, ища глазами кого-либо из своих медиков.

К счастью для медперсонала, никого из них не оказалось в этот момент рядом, они оставили Булатова, когда к нему пришла императрица.

– Могу с вами поспорить на любую сумму, что завтра я встану на ноги и буду драться, – уверенно сказал Симеон, и Лу-и поняла, этот человек сейчас не шутит.

– Я дал слово и сдержу его…

– Вы дали слово мерзавцу и преступнику, – перебила его императрица. – Он вырвал у вас согласие на поединок, специально, чтобы вы не могли на равных ему противостоять…

– Знаю, – кивнул Булатов, – но так, же я знаю свои возможности и возможности моих боевых доспехов. Они помогут мне завтра одолеть Винтера.

– Ваши латы пострадали не меньше, чем ваше тело, – сказала Лу-и, – и они нуждаются в ремонте. Не очень-то рассчитывайте на доспехи…

– Пусть так, – бросил Симеон. – Для того чтобы наказать «сереброщитного» мне не нужны доспехи, ненависть к этому человеку, вот что будет давать мне силы в поединке… Он убил моего старшего помощника, его люди по его непосредственному приказу, перебили большую часть моего экипажа… Клянусь, что задушу его, ибо благородной смерти от меча, подобные ему не заслуживают!

– Давайте вернёмся к этому разговору, завтра, – стала успокаивать разгорячившегося воина, Лу-и. – Мы ещё раз поговорим с доктором, может всё не так плохо, как я его изначально поняла… В любом случае, вы должны мне пообещать, что не будете волноваться и выскакивать из капсулы. А поклянётесь мне, что останетесь лежать в ней ещё минимум десять часов, не меньше…

– Но, я…

– Нет, ничего не хочу слышать, – остановила его императрица. – Клянитесь генерал, что не вырвете, ни одну из десятков этих трубок, которые присоединены сейчас к вашему израненному телу, всё, то время, о котором я упомянула! Если не хотите опечалить меня, клянитесь!

– Ну, хорошо, – сдался Симеон, – если для вас это так важно… Правда, не знаю, почему… Но я подчиняюсь и клянусь вам, что буду благоразумным пациентом и начиная с этой секунды, пролежу на данной кровати ровно десять часов… Но, не более того…

– Вот и хорошо, – весело кивнула Лу-и, вставая со стула, стоявшего рядом с медицинской капсулой и собираясь уходить.

– Как, вы уже покидаете меня? – разочарованно спросил генерал и тут же осёкся, поняв, что сказал неуместную сейчас фразу.

В смысле «уже покидаете»? Она что, обязана сидеть возле тебя всё это время? Императрица вообще могла не приходить сюда, а не то, что ухаживать за тобой и гладить твою голову, – пронеслось в мыслях у Симеона, который начал ругать себя за подобные вольности.

Но как, же ему было приятно в данный момент видеть эту молодую женщину и слышать её нежный голос…

– Я ненадолго вынуждена буду покинуть вас, – ответила Лу, ласково глядя на раненого, – ибо должна кое-что сделать. К тому же я хочу повидать сына… А потом, обязательно посещу вас снова. Хорошо?

– Да, да, конечно, госпожа, – заговорил Симеон. – Я не мог надеяться на ваш визит и невероятно буду счастлив, если увижу вас здесь, вновь… Ваши слова поддержки и прикосновения ваших нежных рук исцеляют раны лучше, чем все эти «живые» клетки, которыми меня пичкают. Но сейчас, вы непременно должны находиться возле вашего ребёнка… Император, наверное, сильно испугался, видя кровь и ужасы схватки в каюте Бруно?

– О, не очень-то беспокойтесь о нервной системе своего императора, – засмеялась Лу-и. – У этого мальчишки – нервы, как герроновые канаты. Он, конечно же, как все маленькие дети, может испугаться чего-либо: смерти, крови и подобных вещей, но проходит совсем немного времени и этого страха не остаётся и следа. Я не перестаю удивляться своему сыну в его разумности и оценке всего происходящего. Иногда я думаю, а мой ли это ребёнок вообще, настолько этот малчик не от мира сего… Так что поверьте, страха у Ду Ма-гона, сейчас совсем нет… Могу держать пари, что он в данный момент, либо читает какую-то очередную старинную рукопись, либо безмятежно играет в солдатики…

– Действительно, наш господин и ваш сын, является очень необычным ребёнком, – кивнул генерал. – Это ещё больше убеждает меня, что именно его, боги избрали – править всей нашей огромной Империей…

– Я ценю ваши слова и надеюсь, что так и будет, – кивнула на прощание Булатову, Лу-и и повернулась, чтобы уйти.

В этот момент дверь в медицинский модуль отворилась, и на пороге показались Дадли Ван Де Бур и Мэй Чен. Оба они тяжело дышали, как после недавнего рукопашного боя, а в руках у друзей Симеона до сих пор было активировано их оружие.

– Как ты, дружище? – забасил Дадли, обращаясь к раненому, перед этим слегка поклонившись императрице. – Хорошо тебя попротыкали эти чёртовы «сереброщитные»! Со стороны ты похож на головку сыра…

– Очень, смешно, здоровяк, – покачала головой Мэй Чен, глянув на Дадли с неприязнью. – Ты всегда умеешь найти нужные слова поддержки… Твой лучший друг лежит при смерти, а ты сравниваешь его с сыром?!

– Я просто пошутил, – стал оправдываться бородач, деактивируя широкое лезвие своей секиры и пряча её древко себе за спину.

– А, так это шутка была?! – удивилась Мэй. – Тогда предупреждай, чтобы мы знали, когда нужно смеяться…

– Не обращайте внимания, госпожа, – обратился к императрице, Симеон, указывая на своих друзей. – Это обычное их состояние…

– Я уже поняла… Что ж, до свидания, господин генерал, позже я навещу вас, как и обещала, – на прощание сказала императрица, лёгкой походкой выходя из отсека.

– Ого, ничего себе, здесь дела творятся! – присвистнул Дали, когда двери за Лу-и закрылись. – У вас здесь что, шуры-муры намечаются?

– Оставь Дадли, не мели чушь…

– А что тогда, эта красотка выбежала, вся раскрасневшаяся, как майская роза? Куда это, их императорское величество так заторопились, как только мы вошли?

Глава 5.

– Почему на вас активированные доспехи, а в руках – оружие? – устало спросил Симеон, когда императрица ушла, а Дадли и Мэй подошли ближе.

Булатов хоть и находился в полузабытьи, но профессиональным взглядом мог отличить воина, который только что участвовал в рукопашной. Да и свежая, ещё не запёкшаяся кровь на латах, выдавала то, что его друзья, только что сражались.

– На нас снова напали? – спросил он, закрыв глаза, и казалось, уже ничему не удивляясь.

– Скорее, напали мы на них, – хмыкнул Дадли. – Можно сказать, завершили спасательную операцию по освобождению твоего корабля…

– Несколько человек из отряда «сереброщитных» остались живы и были заблокированы в отсеках на «Энио», – пояснила Мэй Чен, так же как и Дадли перед этим, деактивируя свою катану и, вешая на пояс, эфес. – Эти ребята не захотели сложить оружие, и нам пришлось заставить их это сделать…

– Они все убиты? – спросил Симеон, чувствуя, что очередной приступ лихорадки снова подступает к его телу.

Генерал старался держать себя в руках, но с каждой секундой воину становилось всё трудней и трудней сдерживать себя, чтобы не закричать от боли, начавшей наполнять его изнутри, волнами цунами.

– Абсолютно все мертвы, – кивнул Дадли Ван Де Бур, явно гордясь собой при этом. – Но Мэй Чен права, когда сказала, что они сложили оружие, ведь, по сути, так и есть. Их оружие деактивировалось, когда выпадало из рук, уже холодных безжизненных тел этих ублюдков… Ха-ха, вот я загнул! Мне бы оды писать…

– Тебе бы помолчать, – хмыкнула в ответ, Мэй Чен и снова обратилась к Симеону, стараясь нормальным языком объяснить, что же произошло. – Одному из твоих людей надо увеличить жалование, так как он совершил великолепный ход, заблокировав все двери на палубах «Энио»… «Сереброщитные», тем самым, были разделены на группы по несколько человек и оказались запертыми в разных концах крейсера…

– Да, это был Рори – мой помощник на мостике, – кивнул Симеон, говоря о герое, который и совершил этот подвиг.

– Молодец, Рори, – визуально вспомнив этого молодого офицера, воскликнул Дадли Де Бур, – клянусь, этого парня ждёт отличная флотская карьера, с такой-то светлой головой!

– Он погиб, до конца исполнив свой долг, – медленно произнёс Булатов, откидываясь на подушку и прикусывая губу, всё ещё пытаясь бороться с болью.

– Дьявол, не повезло, – мрачно выругался рыжебородый. – Как в принципе и многим из экипажа твоего крейсера…

– В общем, нам с Дадли пришлось несколько часов «выковыривать» остатки этих проходимцев, – закончила свой рассказ, Мэй Чен. – Несмотря на то, что «сереброщитные» оказались предателями, но в стойкости им не откажешь… Все кого мы отыскали на палубах «Энио», отказались сдаваться… Ну, соответственно и получили в итоге то, что заслужили…

– Я даже поймал себя на мысли, что начинаю получать эстетическое удовольствие от их умерщвления, – сказал Дадли, под изумлённый взгляд своей подруги. – А что, ты так смотришь на меня, Мэй? Да, я с большим удовольствием отправлял на тот свет, этих подлецов. Ты видела, что они сделали с экипажем Симеона?! На «Энио» осталась хоть дюжина невредимых людей?!

– Не эстетическое удовольствие, ты получал, а садистское, – пояснила девушка. – Не путай эти понятия…

– Да какая разница, всё равно было приятно, – отмахнулся здоровяк от своей надоедливой напарницы. – В любом случае, дело сделано и твой корабль, Симеон, полностью зачищен от врагов. «Сереброщитных» не осталось, ни одного человека…

– Ага, а как же этот лейтенант – Винтер, – напомнила Мэй Чен. – Ведь это именно он всё затеял. Уверена, его люди сами бы не додумались до того, чтобы заманив штурмовиков с «Энио» на пиршество, после, перерезать им глотки… Это мог придумать только один человек, тот что сейчас сидит в карцере, вместо того, чтобы болтаться на верёвке!

– Да, Мэй Чен права, дружище, – воскликнул Дадли, оборачиваясь к своему раненому другу. – Ты слишком мягок и честен в отношении мерзавцев, подобных Винтеру. Что ты добиваешься, сохраняя… Симеон!

Дадли осёкся на полуслове, когда увидел, что Булатова стало выгибать от ужасных судорог. Генерал впал в бессознательное состояние и его тело, казалось, само продолжало борьбу за свою жизнь.

– Что с ним, док?! – воскликнула Мэй Чен, обращаясь к вбежавшему в этот момент в медблок, главному лекарю корабля – Ингвару Гратебергу. Вместе с врачом прибежали и две медсестры.

– Вам нужно уйти, господа военные, – бросил через плечо Ингвар, походя к капсуле, в которой извивалось тело его генерала. – Позвольте нам заняться нашим прямыми обязанностями…

Дадли и Мэй Чен отошли в сторону, но из отсека не вышли, лишь издали наблюдали за тем, как врачи суетятся вокруг Симеона.

– Слушай, Мэй, я несколько раз был ранен, но чтобы меня так трясло, такого не припомню, – мрачно промолвил здоровяк. – Похоже, у нашего друга серьёзные раны, если его так выкручивают наружу «живые» клетки.

– Регенерация проходить у всех по разному, – ответил вместо Мэй Чен, главный врач, слыша слова Дадли. – Раны нашего командующего не опасны для жизни, он поправится…

– Слава, богам Космоса! – воскликнул Дадли.

– Но он потерял много крови, и возможно, что-то ещё… – пожал плечами медик, вводя очередную дозу обезболивающего Симеону, тело которого, наконец, перестало дёргаться в конвульсиях. – До конца, не объяснимо действие «живых» клеток на организм. У одних, заживление и регенерация тканей, после даже самых страшных ран – проходит быстро и без побочных эффектов… А у других, вот как в этом случае, может происходить отторжение данных клеток.

– Вы хотите сказать, что организм генерала не хочет впускать в себя эту вашу медицинскую дрянь? – спросила Мэй Чен у врача.

– Это не дрянь, госпожа, – покачал головой Ингвар. – Эти клетки абсолютно безопасны и спасают вас, после каждого боя. Вы и сами это прекрасно знаете. Стояли бы вы здесь сейчас, если бы не «живые» клетки? Боюсь, что нет…

– Ладно, я просто не правильно выразилась, док, – отмахнулась Мэй Чен. – Но вы не ответили на вопрос.

– Да, возможно эти конвульсии и жар происходят именно из-за отторжения организмом генерала данного лекарства, – ответил Гратеберг. – А происходит это в том случае, если сам пациент, не желает бороться за свою жизнь… Я не думал, что скажу это в отношении нашего командующего, но, похоже, он сам не хочет жить…

– Вы говорите полную чушь, – усмехнулась девушка. – Симеон, тот, кто любит жизнь и ценит её, тот, кто защищает жизни других, а при этом отказывается бороться?! Вы сами-то верите своим словам?

– Я верю показаниям регенерирующей капсулы и общей реакции пациента, – парировал врач.

– Вот такие дела творятся, – шепнул на ухо подруге, Дадли. – Наш Симеон не хочет жить и поэтому его так трясёт… Видно клетки латают его изнутри, а он сопротивляется… Что бы, это всё значило?

– Я думаю, именно события последнего дня, так сказались на нашем друге, – кивнула Мэй Чен. – Вся эта заварушка на Сартакерте выбила его из себя…

– Постой, а что такого необычного и страшного произошло на Сартакерте, что после этого самый отважный воин, которого я только знаю, решил перестать бороться за свою жизнь? – вопросительно посмотрел на Мэй, рыжебородый. – Напоминаю, перед тобой – самый храбрый генерал в Империи, ну если не считать меня и тебя… Он в принципе не может подумать, чтобы самому наложить на себя руки!

– Нет железных людей. Все мы сотканы из эмоций и чувств…

– Не говори загадками, меня это раздражает, – поморщился Дадли.

– А ты подумай. Что могло произойти такого, что у Симеона случился подобный срыв, – ответила Мэй, продолжая внимательно следить за действиями врачей, как, будто она что-то понимала во всех их процедурах.

– Что произошло? – переспросил Дадли и сам стал отвечать на этот вопрос. – Да просто мы объявили войну нашим бывшим союзникам! Особенного ничего не изменилось… Подумаешь, на одного генерала, я имею в виду «Лиса» Хамсвельда, в рядах врагов стало больше… Ну и что, плакать из-за этого?

– Думай ещё…

– Я понимаю, что Хамсвельд для Симеона был учителем и можно даже назвать – вторым отцом, но этого мало, чтобы даже сопливая девчонка захныкала…

– Да к бесам, этого старика Хамсвельда, – отмахнулась девушка, – не о нём сейчас речь. Я думаю, и даже уверена, что надлом в нашем друге произошёл именно из-за разрыва Симеона с его девушкой…

– Думаешь, Бринн Уайт была чем-то большим в его жизни, чем просто увлечение?

– Безусловно! – сказала Мэй Чен. – Ты видел, как он смотрел на неё, как они обнимались и разговаривали? Такие сильные эмоции могут быть только к человеку, которого ты считаешь самым близким во всей Галактике. Уж поверь мне… – с воодушевлением, произнесла Мэй Чен, сама тяжело при этом вздыхая.

– А ты откуда подобное можешь знать? – спросил её, здоровяк, при этом хихикнув. – Сама-то когда-нибудь испытывала что-либо близкое к этому? А болтаешь сейчас как заправский эксперт в любовных вопросах…

– Заткнись! – Мэй Чен взяла за ворот своего противного донельзя друга и сдавила тому горло. – Это не твоё дело, откуда я это знаю… Кому-кому, а тебе точно не понять тех чувств, которые могут из-за своей невероятной силы, как воскресить любого смертельно больного, так и безжалостно убить, даже самого сильного и здорового человека на свете!

– Ладно, не кипятись подруга, – примирительно поднял руки вверх, Де Бур. – Было, так было… Не лезу я в твою личную жизнь…

– Вот и не лезь!

– И не лезу… Сказал же, всё… Отстань!

Дадли и Мэй Чен, в очередной раз, поругавшись, демонстративно отвернулись друг от друга и стояли так некоторое время в полном молчании. В этот момент они смотрели на Симеона, который неподвижно лежал на кушетке.

– Что там, док, не тяните? – бросила Мэй Чен.

– Всё в порядке,– кивнул Гратеберг. – Будете смеяться, но как только я сказал вам, что сильное отторжение в теле генерала происходит из-за нежелания его, дальше жить, показатели раненого пришли в норму…

– Отличная новость! – радостно воскликнул Дадли. – Значить он поправится?

– Какой же ты бестолковый! – раздражённо воскликнула его подруга. – Врач же тебе изначально сказал, что – поправится… Просто реакция отторжения была очень сильной…

– Да, он скоро придёт в себя, – кивнул доктор. – Не хочу каркать, но, кажется, кризис миновал…

– Похоже, Симеон услышал наш разговор и понял, что не стоит лишать себя жизни из-за какой-то очередной куклы, пусть даже такой симпатичной, как генерал Уайт, – снова начал неуместно шутить, Дадли Ван Де Бур.

– А возможно, его спасает новая любовь, – загадочно улыбнулась Мэй Чен, подходя к капсуле, где уже начал приходить в себя их друг.

– Кого ты имеешь в виду? – полушёпотом спросил её Дадли, также склоняясь над кушеткой, на которой лежал Симеон. – Ааа, значит, я снова оказался прав? Ты же имела в виду, нашу знойную императрицу, так ведь?

– Тише, не ори, – цыкнула на него, Мэй Чен. – Перестань хоть на время собирать все сплетни…

– Какие же это сплетни? – пожал плечами Де Бур. – Я точно тебе говорю, эта царственная особа, так глядела на нашего друга, когда мы вошли, что там явно, что-то намечается…

– Всё, заткнись, – отмахнулась Мэй Чен от здоровяка и улыбнулась, открывшему в этот момент глаза, Симеону. – Вот, ты и опять с нами…

Булатов тоже улыбнулся, когда снова увидел перед собой своих добрых друзей:

– Вы, всё ещё здесь? Сколько я был в отключке, господин Гратеберг?

– Около получаса, и это очень хорошо, – радостно произнёс врач, переводя дыхание и продолжая следить за показаниями на мониторе капсулы. – Данные показывают, что отторжения вашим организмом регенерирующих клеток больше не происходит. Всё, процесс выздоровления идёт полным ходом и уже через сутки вы можете встать и сделать первые шаги…

– Никаких первых шагов, – командирским тоном произнёс Симеон, обращаясь к своему главному врачу. – Я приказываю вам, господин Гратеберг, поставить меня не просто на ноги за несколько часов, а сделать так, чтобы я снова мог сражаться. Не жалейте ваших клеток, не жалейте обезболивающих и тонизирующих препаратов, не знаю что там у вас ещё есть в наличие… Но надо сделать так, чтобы я не потерял сознания и мог держать меч во время поединка…

– Это не возможно физически, – отрицательно покачал головой лекарь. – Ни один из препаратов не сможет этого сделать. Вы ещё, как минимум двое суток, будете передвигаться только с помощью ваших друзей, либо медсестёр. Как бы вы не желали вступить в поединок, этого у вас не получится. Вы, конечно же, можете взять в руки меч, генерал, но ваш противник заколет вас уже через секунду…

– Я приказываю вам…

– А я говорю правду…

– Я не могу не выйти на бой, – заметался по кровати Симеон, пытаясь встать. – Вы не понимаете, я уже дал слово, и время поединка определено…

– Дружище, тебе нужно успокоиться, – Дадли принял эстафету у императрицы Лу-и, став на время сиделкой у койки больного.

Здоровяк силой снова уложил Симеона на кровать, благо для этого требовалось лишь положить ладонь на его грудь и генерал уже не мог даже пошевелиться.

– Одно из неудобств регенерирующих клеток, заживляющих ваш организм, это то, что некоторое время раненый чувствует такую сильную слабость, что просто физически не может даже долго сидеть и разговаривать, а не то, чтобы даже ходить, – пояснил лекарь. – Вам нужно смириться с этим, господин.

– Слушай, Симеон, ничего страшного не произойдет, если ты отрубишь голову этому засранцу Винтеру на несколько дней позже намеченного срока, – попытался успокоить генерала, Дадли. – Ты же не отказываешься от дуэли, ты просто переносишь её на более поздний срок. Мне то, можешь не говорить, какие правила существуют в Кодексе Чести. Да, я не спорю, что много раз нарушал их, но я и никогда не клялся соблюдать досконально все эти положения… Так вот, я точно знаю, что если один из поединщиков физически не может участвовать в бою, но не отказывается от участия в нём, то это не приравнивается к поражению… Мэй, скажи хоть ты что-нибудь нашему упрямцу!

– Я лишь могу подтвердить слова здоровяка, – кивнула девушка. – Несколько раз в своей практике я переносила дуэли из-за подобных проблем. Это нормально…

– Однако для меня, это не приемлемо, – упрямо сказал Симеон, отодвигая от себя руку Дадли.

Он снова попытался сесть на кушетку и теперь это у него получилось. Несколько секунд генерал боролся с головокружением, но быстро пришёл в себя и снова улыбнулся.

– Я понимаю вас, друзья, и ваше беспокойство за мою жизнь, – сказал он, ласково посмотрев на Дадли и Мэй Чен. – Но вы же знаете мои принципы, и вы знаете, что всё равно не сможете мне помешать сделать то, что я намереваюсь…

– Ох, тяжело мне с вами обоими, – вздохнула Мэй Чен, подходя к побитым, продырявленным в нескольких местах, доспехам Булатова, лежащим в виде широкого пояса рядом с его капсулой. – Один – глупый, другой – упрямый… Как я вас терплю до сих пор, не понимаю? Ну, хорошо, если ты уж и впрямь решил драться с этим лейтенантом «сереброщитных», то может твои доспехи высокого уровня, хоть частично помогут тебе в этом… Хотя, не уверена, что данные латы, похожие со стороны на решето, могут прибавить тебе каких-то дополнительных сил…

– Это мы сейчас и проверим, – сказал Булатов. – Помогите надеть их на меня… Энергия, заключённая в доспехах будет компенсировать мои физические недостатки…

– Да, это так, но уровень доспехов Винтера тоже не маленький, дружище, – вставил слово Дадли Де Бур, – в этом-то и проблема…

– Я опасаюсь за жизнь генерала, – прошептал Гратеберг на ухо Мэй Чен. – Есть ли какой-то выход из данного тупика? Можете ли вы драться вместо моего господина?

– Могу и хочу, но только он не позволит этого, – печально ответила Мэй. – Боюсь, что мы уже ничего не сможем предпринять. Эх, нужно было мне ещё во время боя, долго не разговаривая, воткнуть свой меч в горло этого лейтенанта, пока тот не раскрыл свой поганый рот. А теперь поздно…

Мэй Чен взяла доспехи Симеона и поднесла к генералу. Система лат распознала своего хозяина и жидкие герроновые пластины сами стали обволакивать его тело со всех сторон. Через десять секунд Булатов уже был облачён в свои серебряные латы. Практически сразу, его переговорное устройство заработало. На проводе был один из солдат, охранявших корабельный карцер:

– Господин, мне нужны ваши дополнительные указания…

– Что случилось?

– Дело в том, что у меня в отсеке в данный момент происходит схватка…

– Не понял… Кто с кем дерётся?

– Тот, кого вы поставили меня охранять – лейтенант Винтер, и… – солдат на мгновение замешкался, – и наша императрица…

Глава 6.

Когда Лу-и вышла из медицинского отсека, где лежал раненый Симеон, молодая женщина не могла сдержать улыбки на своём лице. Ей было сейчас так хорошо и спокойно на душе, что она и не хотела этого скрывать. Медицинские сёстры из персонала блока удивлённо провожали её взглядами, не понимая, что так обрадовало эту госпожу, ведь она только что побывала практически в аду. Там, откуда вышла императрица, раздавались крики и стоны раненых, люди мучились от боли и проклинали свою судьбу. Окружающие не могли знать, о чём, или вернее, о ком, думала сейчас Лу, идя лёгкой походкой по коридору.

Сердце девушки наполнялось в этот момент чувствами, которые она до конца и сама не могла описать. Мысли об этом отважном молодом генерале вот уже сутки не покидали её головы. Сутки, это как раз то время, сколько Лу знала Булатова.

Сначала девушка решила, что продолжает думать об этом человеке, так как он внезапно оказавшись рядом, стал защитником её, и её сына. Защитником и верным слугой, от которого в данный момент зависела их судьба. Но несколько позже, когда мысли о Симеоне продолжали терзать молодую женщину, Лу поняла, что её наполняет какое-то другое, очень необычное и неизведанное ранее чувство.

Императрица испугалась тех эмоций и той волны нежности, которые вдруг нахлынули и не отпускали её, когда она каждый раз вспоминала о генерале. Лу даже начала корить себя за подобную слабость, которая простительна, как она считала, лишь совсем юным девушкам.

– Тебе сколько лет, дамочка? – спрашивала Лу-и, сама себя. – Напоминаю, ты уже взрослая… Ну ладно, пусть не то, чтобы взрослая – но двадцать семь лет, это не семнадцать… У тебя сын, ты была замужем и уже успела стать вдовой! И сейчас, раскрасневшись как майская роза, идёшь и не думаешь ни о чём, кроме этого генерала! Оставь подобные глупости, сейчас не до этих детских забав!

Но те слова, которыми Лу пыталась привести себя в чувство, никак не помогали, и снова она возвращалась в своих мыслях к тому, без кого, кажется, уже не представляла своё будущее. Симеон действительно не оставил молодой женщине шансов. Этот человек в её глазах был настолько совершенным, что возможности не думать и не мечтать о нём, у императрицы не было. Красивый, отважный, благородный, как рыцари минувших тысячелетий… У Лу-и кружилась голова, и она в этот момент была просто переполнена радостью и надеждой…

Так, витая в своих девичьих фантазиях, Лу добралась до своих апартаментов. Вообще очень странно было видеть, как императрица, улыбаясь, идёт по коридорам, где до сих пор валяются безжизненные тела людей, а стены испачканы кровью. Некому было сейчас убираться в отсеках обезлюдевшего «Энио» – от его команды не осталось почти никого. Только иногда по пути следования, Лу попадались солдаты из штурмовых отрядов с «Вишенки» и с «Бешеного быка».

На верхней палубе императрица как раз встретила четырёх таких воинов. Они были облачены в доспехи кирпично-терракотового цвета и, тихо разговаривая между собой, стояли сейчас у закрытых дверей перед каютой императора. По их одежде и цвету брони Лу-и поняла, что это были люди Дадли Ван Де Бура. Она знала, что этот огромный, страшного вида, рыжебородый воин, являлся ближайшим другом Симеона, поэтому не испугалась стоящих солдат и приблизилась к ним.

Штурмовики, увидев императрицу, тут же поклонились, а старший из них, произнёс:

– Ваше величество, у нас приказ охранять покои императора Ду Ма-гона. Распоряжайтесь нами, как вам будет угодно…

– Спасибо, солдат. А охрана так необходима? – спросила Лу-и, до сих пор не зная, что происходит на остальных палубах крейсера.

– Мы, вроде как, перебили всех «сереброщитных», госпожа, – ответил солдат, – но кто его знает, может один-два, где-то ещё и прячутся… Наш командир повелел охранять вас, пока мы окончательно не убедимся, что корабль полностью зачищен…

– Благодарю вас, господа, – Лу-и, кивком головы выразила признательность штурмовикам. – Император внутри?

– Да, ваше величество, – штурмовики, обескураженные от такого вежливого к ним обращения, немного опешили и ещё раз поклонились. – Ду Ма-гон находится внутри…

Кстати, до этого случая, императрица и подумать не могла, что когда-нибудь вообще снизойдёт до общения с рядовыми воинами. В Большом Императорском дворце она даже не помнила, что хотя бы раз, смотрела в сторону гвардии, охранявшей её покои. Конечно, нет. Солдаты охраны были для той, прежней Лу-и, лишь одним из атрибутов и предметов убранства дворца. Как может императрица снизойти до разговора с простым солдатом, если даже шестизвёздные генералы Империи не могли об этом мечтать. А что сейчас? Лу разговаривает с этими ребятами, как со своими хорошими знакомыми! Невероятно…

Я принижаю свой авторитет, или наоборот, выхожу на какой-то другой, более высокий человеческий уровень? – усмехнувшись, подумала Лу-и, входя в каюту.

Её сын, как она и предполагала, спокойно сидел за столом и был погружен в изучение очередной исторической книги в объёмном переплёте. Странная любовь малыша к чтению старинных фолиантов поражала его мать. Зачем держать в руках и перевозить с собой такие громоздкие книги, когда можно скачать их целую тысячу в электронном виде? Но маленький император просто обожал древние тексты и всегда отдавал предпочтение, именно таким, пожелтевшим от старости, пропитанных духом прошлых веков, рукописям.

Когда они жили во дворце, сначала на Астрополисе – прежней столичной планеты, а затем и на Сартакерте, недостатка в таких книгах у Ду Ма-гона не было. Хранилища имперской библиотеки были доверху забиты всеми возможными трактатами. Но когда Лу-и с сыном пришлось бежать, они просто физически не могли взять эти книги с собой… Ситуацию спас, опять-таки, тот самый генерал Булатов, у которого на корабле, в его личной библиотеке, нашлось несколько десятков томов о баталиях и поединках прошлых веков. Ду был просто счастлив, что получил возможность снова погрузиться в чтение своих любимых произведений, многие из которых, как оказалось, мальчик ещё не читал.

Вот и сейчас, несмотря на то, что совсем недавно по всему кораблю шли жестокие схватки и лилась кровь, Ду, будто всего этого не замечая, оставался спокоен и был полностью погружён в чтение.

– Мне бы твоё хладнокровие, сынок, – улыбнулась женщина, подходя к сидящему за столом императору и обнимая его сзади. – В кого ты такой невозмутимый? Ни я, не обладаю, ни твой покойный отец не обладал такой безмятежностью и умиротворением в критической ситуации…

– Ты называешь критической ситуацией, то сражение, которое произошло в стенах соседней с нами каюты? – император спросил мать, даже не отвлекаясь от чтения.

– Конечно! – воскликнула она удивлённо. – А, что это, как не опасность?! Мы оба находились на волосок от смерти… Если бы не генерал Булатов и его подоспевшие вовремя друзья – мы бы сейчас с тобой здесь не разговаривали… Меня до сих пор трясёт от всего произошедшего!

– Тебе, он нравится? – неожиданно повернулся к матери, Ду.

– Ты о чём? – немного опешив, спросила Лу-и, заметно краснея. – Не понимаю…

– Ни о чём, а о ком, – поправили её, император. – Ты прекрасно поняла мой вопрос, мама, я говорю о генерале Булатове… Итак, он тебе понравился?

– Сын, очень странные вопросы ты мне задаёшь, – медленно произнесла Лу, осознавая, что полностью раскрыта своим маленьким восьмилетним детективом. – Конечно же, генерал мне нравится… Он и тебе нравится, я уверена. Это достойный человек, который встал на нашу защиту и теперь верно нам служит… Я ему очень благодарна…

– Это всё понятно, – кивнул Ду, улыбаясь тому, как сейчас смешно и растерянно выглядит его мать. – Я же, когда задавал вопрос, имел в виду – нравится ли тебе этот человек, как мужчина, нравится женщине? Хотя можешь не отвечать, я уже знаю, что ты скажешь…

– Это не тема для разговора сына со своей матерью, – воскликнула Лу, заметавшись по комнате, как воришка, которую застукали за кражей. – И откуда в таком маленьком человечке, такие взрослые мысли и вопросы?!

– Прости, если я смутил тебя, мама, – улыбнулся Ду Ма-гон. – Генерал – хороший человек, он мне по душе и я рад, что тебе, тоже… Я ещё не совсем понимаю, почему вам взрослым так крайне необходимо быть рядом друг с другом… Но, главное для меня то, чтобы ты была счастлива, поэтому не стесняйся говорить со мной на такие личные темы… Я всегда подержу тебя и никогда не стану упрекать и запрещать тебе, что-либо…

– Ду, своими словами, ты делаешь меня самой счастливой мамой в Галактике – императрица поцеловала сына и весело рассмеялась. – Мне кажется, что-то перепуталось в нашей семье. Это я должна быть мудрой с тобой и поддерживать тебя на жизненном пути, а выходит наоборот. Мой восьмилетний сынок, волевым решением берёт шефство над своей матерью… Я обещаю, ничего отныне не скрывать от тебя и перестать относиться к тебе, как к маленькому… Что касается генерала Булатова, то, да сынок, я признаюсь, что испытываю к этому воину невероятно нежные чувства…

– Такие же, как и ко мне?

– Нет, нет, это совсем другое, – покачала головой женщина. – То, что я испытываю к генералу, это, как ты сказал – наши взрослые дела. Единственного, кого я люблю всем сердцем и за счастье кого, я отдам, если потребуется – жизнь, это только ты!

Мать крепко обняла своего мальчика и посмотрела в его глаза.

– Ты главный мужчина в моей жизни, ради тебя я живу на этом свете!

– Я люблю тебя, мама, – Ду сильно обнял Лу-и.

– И я люблю тебя, сынок… – императрица заплакала от нахлынувших на неё в этот момент, нежных чувств. – Поверь мне, я сделаю всё возможное, что бы ты, наконец, занял то место, которое тебе положено по праву… Клянусь богами Космоса, что ты сядешь на императорский трон, и все 500 000 звёздных систем признают твою власть! Это будет не сейчас… Нас ждёт долгая и очень опасная игра, но мы выиграем, обязательно выиграем… Для этого нам нужны верные воины – настоящие герои, овеянные славой побед, за которыми сила и за которыми пойдут все остальные…

– Поэтому, ты выбрала генерала Булатова?

– Мне очень нравиться этот человек, – призналась женщина. – Я восхищена его поступками и невероятной силой духа и тела… Но, и генерал Булатов, и кто-либо другой, будут для меня только верными слугами и союзниками в той страшной войне, которую нам с тобой предстоит выиграть… Буду с тобой откровенна, как и обещала… Мне кажется я влюблена в этого мужчину, но в то же самое время, точно знаю, что без тени сомнения смогу вонзить в сердце Симеона кинжал, если вдруг увижу в нём, твоего врага…

– Я знал, что ты это скажешь, – ответил мальчик и спокойно, как ни в чём не бывало, снова уселся за изучение книги. – В тебе всегда побеждает прагматик… Ты сделаешь генерала своим любовником, и тем самым обретёшь в его лице – преданного союзника… Не притворяйся, не смотря на чувства, которые тебя переполняют к нему, ты ведь поступишь именно так, как я и сказал…

– Может ты и прав, – задумчиво произнесла императрица. – И сейчас, мне надо кое-что сделать для нашего нового верного союзника… Поэтому я должна ненадолго тебя покинуть…

– Что ты задумала? – спросил мальчик, не отвлекаясь от чтения. – Впрочем, не важно, я знаю, что бы ты не задумала – это пойдёт мне на благо…

– Все мои действия последние восемь лет, только на это и направлены, – Лу-и поцеловала сына в темечко и быстрым шагом вышла из каюты…

– Повторите, что вам приказал ваш господин в отношении меня и императора? – снова задала вопрос Лу-и, стоящим рядом с дверью солдатам.

– Наш командующий – господин Де Бур приказал охранять вас, – ответил старший из них. – Мы должны выполнять все ваши распоряжения…

– Отлично, – перебила его императрица, услышав нужные ей слова. – Двое из вас останутся у покоев императора Ду, защищая его ценой собственных жизней. А ещё двое, сейчас последуют за мной и будут охранять меня и выполнять все мои указания. Вам понятно?!

– Да, госпожа, – все четверо снова склонили головы перед Лу-и.

– Отлично, идёмте… – Лу, уже не улыбалась солдатам, как это было пять минут тому назад, сейчас перед ними стояла прежняя императрица – властная и неприступная.

Она и двое её новых телохранителей быстрым шагом направились к лестнице, ведущей на нижнюю палубу. Всё это время девушка шла погружённая в собственные мысли.

Её сын был прав, когда говорил про то, что она цинична и расчётлива, как боевая машина, идущая к своей цели. Те несколько мгновений искренних наивных чувств, которые она испытала, выйдя и медицинского модуля, о генерале Булатове и о себе, были лишь именно мгновениями. Лу-и поняла это, как только вновь обняла сына и заглянула в его глаза. Только ради Ду Ма-гона, она будет жить, дышать, сражаться… Ради него и больше, никого… Прочь детские фантазии и желания – впереди бесчисленное число врагов и бесконечная тяжёлая война за трон!