Читать книгу Инвестиции в человечество - Дмитрий Петров - Страница 1

Экраны внутри одноместного космического корабля «Эвентус» мерцали словами: «Автономный гиперпереход». Тусклые дежурные огни рисовали тени раскачивающихся кабелей. Им в такт глухо дребезжала обшивка. На центральной консоли дрожала на пружинке игрушечная детализированная модель звездолёта.

Массивное кресло пилота удерживало ремнями человека лет тридцати – его атлетичное телосложение угадывалось под тонкой тканью скафандра, короткие и взъерошенные волосы были влажными от испарины, а отрешённый взгляд устремился строго вперёд: сквозь закрытое защитными шторами смотровое окно.

Как же надоела эта тряска! Можно было бы немного облегчить мучения, вытянувшись как обычно в спальном мешке – но не теперь. Скоро этот небывалый по своей длительности переход завершится.

Экран перед пилотом схематически изображал что-то вроде бесконечного движущегося туннеля, иллюстрируя таким образом сложный физический процесс, происходивший с кораблём. Наконец туннель обрёл видимые границы и человека всем телом бросило вперёд – ремни напряглись, но уверенно удержали его в кресле. Мягко заиграла трёхнотная мелодия. «Гиперпереход завершён, – свидетельствовали экраны, – идёт синхронизация пространства». После гиперперехода или прыжка, как его называли пилоты, ещё немного покачивало, но незамедлительно включились системы стабилизации, и кабина будто бы застыла.

Теперь «Эвентус» находился в пространстве назначения.

Пилот стряхнул оцепенение. Тишина. Неужели свершилось? Он осмотрел себя, размял руки, пальцы, шею. Ощущение дрожи растворялось как рябь на воде при угасающем ветре. Насвистывая только что звучавшую мелодию, он методично защёлкал переключателями. Реактор, распределитель, двигатели, системы жизнеобеспечения, навигации и пилотирования, радары, связь, квантовый коммуникатор… – всё работало исправно.

Окно сбросило защитные шторы, открыв взору удивительно красивую систему с двойным пульсаром. Совсем мало видимых звёзд, но много астероидов и пыли.

Цель гиперперехода – FA-37, планета на краю галактики, размерами меньше Марса – оказалась в стороне, но не дальше часа лёта. А это был очень хороший результат для автономной прыжковой системы. Конечно же, гиперпереходы между стационарными маяками в обжитых системах были гораздо точнее: там разброс времени от точки выхода до пункта назначения не превышал пяти минут – но здесь другое дело: свободный прыжок в неизведанное пространство!

Мало кто из граждан Федерации делал подобное, ещё меньше делали это не по долгу службы, как военные, колонисты или строители маяков. Многие романтики среди корпоративных клерков мечтали о подобных путешествиях, но у них не было и сотой доли средств на всё необходимое оборудование.

Человек в корабле совершил этот прыжок по собственной воле. Он был одним из тех, кого называют вольнопроходцами. Бороздящие по своему усмотрению просторы за границами изученных звёздных систем, они открывали людям новые горизонты и знания, и, конечно же, месторождения редких и дорогостоящих веществ и минералов. Федерация поддерживала таких одиночек. Было выгодней поощрять их энтузиазм, нежели снаряжать полномасштабные экспедиции. Согласно закону вольнопроходец получал первичное и эксклюзивное право на найденные месторождения, вплоть до перехода их в собственность Федерации, что занимало не меньше стандартного года. Такие правила позволяли большинству вольнопроходцев, решивших не пренебрегать добычей ресурсов, становиться хорошо обеспеченными людьми.

Большинству из тех, кто не пропал без вести.

Навигационный компьютер проложил оптимальный курс, пилот дал подтверждение, и автоматика взяла контроль. Корабль, заурчав двигателями, повернулся. Диск планеты не спеша встал по центру окна, заняв не больше четверти его высоты.

Поверхность FA-37 была плотно укрыта грязно-лиловой атмосферой с проблесками молний и точечными вихрями. Вольнопроходец умиротворенно наблюдал за представшим его взору зрелищем, пока «Эвентус» набирал крейсерскую скорость.

Планетарный сканер отобразил трёхмерную проекцию планеты с данными от всевозможных датчиков, которые непрерывно обновлялись, становясь всё точнее.

Пискнул коммуникатор, показав набор контактов и запас синхронизированных квантов для связи с ними. Кванты заранее готовились в лабораториях – отдельно для каждой пары абонентов – и позволяли связываться только им двоим, зато на любых расстояниях и мгновенно. Такой вид связи получался накладным в плане организации и оборудования, и, как следствие, очень дорогим. Правительства, военные и корпорации позволяли его себе – но иногда и частные лица.

Среди отображаемых имен было единственное с ненулевым балансом: «Робби – 39 минут видеосвязи». Рядом мигал значок пропущенного входящего соединения. Вольнопроходец довольно ухмыльнулся, ослабил ремни и сделал ответный вызов.

– При…, …ман, с на… – переносимая квантами информация бит за битом формировала звуки, сперва заикающимися кусками, потом всё увереннее. – Эй, Герман… ещё с нами? Приём!

За звуком пришло изображение. Блоки чёрно-белых пикселей приобретали упорядоченную форму, а затем окрашивались ограниченной палитрой цветов.

– Купающийся в комфорте землянин вызывает чокнутого аскета-скитальца, – говорил улыбающийся из-под густой бороды человек с румяной кожей и глубокими морщинами на лбу. Бороду и волосы покрывала седина, но взгляд был молодым и бодрым. – Герман, приём… Да ответь же!

Пилот дождался полной наладки сигнала и отчётливо произнёс:

– Здесь я!

Было видно, что бородач наконец смог распознать друга на своём экране, от чего расплылся в улыбке ещё сильнее:

– О! Две недели тишины, и… Герман, ты ли это?

– А у тебя много случайных квантовых абонентов?

– Только ты! – усмехнулось лицо с экрана. – Кто же у нас ещё такой богатый!

– Робби, я вообще-то на нуле, – Герман вздохнул. – Всё вложено в оборудование. Плюс ещё и твои деньги…

– Да прекрати! – отмахнулся Робби. – Если дело выгорит, наши безумные инвестиции окупятся с лихвой. Может быть, тогда ты наконец осядешь на какой-нибудь красивой планете и перестанешь уже из года в год отдавать свою жизнь на откуп технологиям.

– Каждый раз ты это начинаешь… Мне ещё рано! И к тому же… Уже давно только технологии и делают нас теми, кто мы есть. Можно подумать, на красивой планете люди от них не зависят.

– Ну всё-таки не в такой степени, как на краю мироздания, где ещё и людей-то не бывало.

– Не велика разница. Просто на каждый жизненный случай – своя технология.

– На красивой планете хотя бы поуютнее.

– Всё, что нужно мне для уюта, я тоже взял.

– Небось, и джакузи с девушками прихватил? – бородатое лицо Робби скривилось в приступах беззвучного смеха. Смеялся он по-доброму, что только поднимало настроение.

– Ага, и концертный зал с оркестром в трюме! – подхватил Герман. – Ладно, как минимум вкусная еда… А теперь ещё и кофе-машина!

– Да как же это?

– Ухитрился поставить кухонный модуль вместо стазисной капсулы, – пилот бросил гордый взгляд в тыльную часть кабины, выделявшуюся изысканным дизайном и отделкой из натуральных материалов.

– М-м, натуральный кофе в космическом пространстве… – Робби мечтательно закатил глаза и одобрительно покачал головой. – Шикуешь! Но как же стазис?

– А зачем? Перегрузки, как при серии обычных прыжков, теперь исключены. А вместе с ними и необходимость в стазисе.

– И как самочувствие после твоего первого непрерывного прыжка?

– В целом приемлемо.

Бородач пристально всмотрелся в экран со своей стороны.

– Выглядишь ты вроде бы бодренько…

– Устаёшь только от долгой тряски. Но это ничто в сравнении со стазисными процедурами… Всё это погружение, пробуждение, бр-р-р, – Герман поморщился. – Всегда это не переваривал.

– Как же ты умудрился вольнопроходцем стать, с таким-то неприятием? – Робби прищурился.

– Э-э… как и все – из-за денег!

– Только ли?

– Ну, не начинай!

– Значит, думаешь, что все в вольнопроходцы идут, влекомые прибылью? – Робби сделал паузу. – И Харитон Феникс?! Ты зачем модельку его «Беллинсгаузена» всегда с собой на борт берёшь? А ведь я знаю, что берёшь! – он смотрел в центр экрана не моргая. – Взял же?

– Ну, да. Взял, – Герман потянулся к звездолёту на пружинке и легонько качнул его.

– Вот поэтому, – бородач улыбнулся, – и не говори мне, что только из-за денег!

– Робби, это всего лишь талисман. Хоть и уникальный. Его же лично сам Феникс подарил мне на какой-то конференции, когда я был ещё мальчишкой… Буквально за полгода до пропажи на своём настоящем «Беллинсгаузене». Он, конечно же, легендарный вольнопроходец! Я им вдохновлялся… и вдохновляюсь!

– Вот! А он не гнался за деньгами. Он нёс вперёд знамя всего человечества!

– Не преувеличивай! Ты ещё вспомни сто-двести лет назад… Тогда вольнопроходцы были другие. Тогда не было в нашем деле таких доходов. Ещё не были открыты многоядерные атомы и вещества на их основе. Теперь у нас есть динуклеановое масло. Пришли корпорации, появились законы… Сейчас всё вольнопроходчество крутится вокруг огромных денег, и каждый действует ради своей выгоды…. Конечно, бывают фанаты, но не надо питать иллюзий: мало кто что-то сделает просто так. Теперь другие времена! Техника и технологии надёжнее, чем люди.

– А времена всегда одни и те же, – Робби отвёл взгляд в сторону. – Когда-нибудь ты это поймёшь.

– Можно подумать, ты нашу экспедицию профинансировал из альтруистических соображений. Условия вполне себе коммерческие, я тебе скажу! Ты же вложился в меня ради прибыли!

– Конечно же, я хочу получать прибыль от своих инвестиций…

– Что естественно.

– …Но с моим отношением к делу вольнопроходцев я инвестирую не в человека, а в человечество!

– Ну вот и я хочу так же! Когда-нибудь, как ты говоришь, осесть на красивой планете и заниматься инвестициями в человечество.

– Так для этого у тебя уже есть всё!

– Всё или ничего. Пока не на том уровне…

Герман замолчал и показал пальцем в ту часть экрана, где отображалась продолжительность разговора. Цифры показывали: «3 минуты 55 секунд».

– Связь дорогая, Робби. Давай ближе к делу.

– Да-да, ты прав, ближе к делу, – в глазах бородача появилась серьёзность, граничащая с усталостью. – Что с планетой? Соответствует ожиданиям?

– Основные планетарные параметры и спектральные данные соответствуют. Рельеф не читается – видимо, из-за плотной атмосферы. А вот предварительные расчёты индекса показывают, что… – Герман склонился над консолью, перебирая кнопки и переключатели. Поверх трёхмерной проекции планеты появились две крупные цифры, разделённые точкой. Увидев их, он воскликнул: – Ого! Пять и три!

– Давай уточним. Мы говорим об индексе потенциального запаса динуклеана на планете, верно?