Читать книгу Чёрт в бутылке. Рассказ - Дмитрий Сергеевич Ионов - Страница 1

Тошнота и еще раз тошнота тревожила Гришу. Кажись, водка не зашла, – думал он. – Или пивом зря запивал. – Ой. – Вроде я говорил с кем-то, – думал Гриша. – Где я, еб те. – Вновь думал Гриша. – Темно чего-то, но что-то слышу. – Ах, бля, глаза закрыты.

И тут Гриша открыл глаза и удивился, ведь перед ним сидел его давний друг и что-то ему втирал, но Гриша его не слышал, что-то не позволяло ему слышать (вероятнее всего алкоголь).

– Ой, тошнота, да тошнота, – вновь подумал Гриша.

Вот-вот содержимое желудка должно было его покинуть, почувствовал Гриша, но вдруг он смог все сглотнуть и сразу же услышал голос товарища.

– Ну и вот я такой иду себе приятный и думаю: – на кой черт мне вся эта любовь сдалась, только бабки на пизду ушли. Эх… – Сказал Борис и хряпнул стопочку.

Неожиданно для себя, Гриша поддержал разговор, слова брались, не пойми, откуда, ведь он точно ничего не слышал до этого и хотел промолчать, но язык его, уже был не его.

– Бабы, бабы, с ними всегда так, то любят, то на хуй посылают, а ты их всю жизнь любить хочешь, но они тебя бесят и бесят, и внятно объяснить ничего не могут, как будто мы на разных языках говорим.

– Во! Именно! Истину глаголешь. Так чего я заговорил та за нее. Люблю я ее. Хоть и тварь она, все равно люблю, может за это и люблю. Любовь веселая штука, как пулю словить. Мы то, с тобой пули ловили, знаем. – Сказал Борис и растянулся в улыбки.

– Было, было.

– Добрый день. – Послышался голос рядом со столиком, за которым сидели два товарища.

Гриша и Борис взглянули на подошедшего мужчину, затем перегнулись друг с другом.

– Ты его тоже видишь, – спросил Борис.

– Ага, – промямлил Гриша.

И взглянули на него опять.

Гриши явно виделся черт, и он засомневался, так как голос был нормальным, человеческим.

– Может и ни черт, подумал он. – Хотя, – он еще раз подумал, – похоже, черт, а говорят белка приходит. – Вот же блин, так я до чертиков допился, – вдруг понял Гриша.

Гриша знал, что делать в таких ситуациях, когда, кажется. И перекрестился про себя. Он решил не подавать виду, что он совсем потерял реальность и не хотел оскорбить подошедшего.

– А как вас звать? – Спросил Борис.

– Хм.… Ну, можете называть меня Птолемей.

– Какое необычное имя, – утвердил Гриша.

– Да ничего необычного, – промямлил Борис, – у меня этих Птолемеев полный двор.

– И я того же мнения, – улыбаясь поддержал Бориса Черт.

Гриша заметил, что Борис совсем не встревожен и понял, что он видит Черта совсем иначе чем он и это его успокоило, а то имя уж слишком показалось ему необычным почему-то, какое-то чертовское.

– Так, а чего хотел то ты, Птолемей? – Спросил Борис.

– Да иду я, значит, и слышу разговор интересный. Да и захотелось побеседовать с вами.

– Хм…. Хм… – Думал угрюмо Борис. – Ну, как-то необычно, вы считаете такое знакомство уместным?

– Почему же нет? Друзья – это всегда хорошо.

– Ну ладно, – Сказал Борис. Глянул на стойку и жестами объяснил бармену, что нужна водка и рюмка.

Через несколько секунд он разлил все по стопочкам и сказал: – За знакомство и дружелюбие.

И втроем выпили жидкость, и Птолемей заговорил: – Ох, любовь. А вы знаете, что такое любовь.

– Это пуля в голове, – усмехнулся Борис.

Гриша в этот момент, нервно стал хрустеть пальцами и трясти ногой.

– Хехехе, верно, но однобоко. – Улыбался Птолемей. – Я бы сказал, что любовь нельзя выразить, она такая разная, что опоры даже нет. Вот ты говорил про свою любовь, но такая любовь без полового органа чахнет, ведь только он влечет тебя к ней.

– Фх, – выдохнул Борис и угрюмо взглянул на Птолемея. – Ты поспешных выводов не делай, ведь только познакомились, так и поссориться можно. – Пригрозил, опустив брови Борис.

– Не кипятись, я просто знаю, что говорю, Гриша уже все понял, ты просто слегка медлительный, приземленный, поэтому мало видишь.

Гриша замер и выпучил глаза на черта. Сглотнул и молча, продолжил слушать.

– А? чего? – Забормотал Борис.

– Прикрой рот, а то челюсть так не естественно отвисла, ишь кто залетит. Точно, ты мне напомнил, ведь за что подругу ты любил свою больше всего, за глубокий горловой. – Сказал Птолемей и продолжил шепотом, – минет.