Читать книгу Сокровище с неба - Дмитрий Суслин - Страница 1

Июнь выдался на редкость жаркий и знойный. Тридцать три градуса в тени и ни облачка, ни ветерка. И это именно тогда, когда идут выпускные экзамены! То есть, вместо того, чтобы бегать на пляж, купаться в реке и загорать, приходится сидеть в душной комнате и учить эти чертовы билеты по геометрии. Разве это не наказание? Какой злодей вообще придумал геометрию и экзамены? Он наверняка ненавидел людей!

Так жаловался Лешка Васильев своему лучшему другу Юре Цветкову.

– Это ты напрасно, – спокойно ответил Юра. – Геометрия лучшая гимнастика для ума. Я просто не могу представить ни одного дня своей жизни без того, чтобы не подумать над очередной теоремой и не поискать для ее доказательства новых решений.

– Ты это серьезно? – прищурил глаза Лешка. – Не обманываешь? Хочешь сказать, что ты этим каждый день занимаешься?

– Почти. А что тут удивительного? Ведь ты же не пропускаешь ни одного дня, чтобы не покрутиться на турнике или не отжиматься от пола. Я уж не говорю о беге трусцой и о гантелях.

– Сравнил! – засмеялся Лешка и пощупал свои бицепсы. Напряг их и остался доволен их твердостью, после чего уперся ладонями о подлокотники офисного кресла и, подняв ноги, сделал прямой угол. Фигура и рост у него были отменные и очень спортивные. Еще бы! Капитан сборной школьной команды по баскетболу. Юра посмотрел на друга с легкой завистью. Сам он не очень-то дружил с физкультурой, носил очки и был немного полноват. Пятерки за этот предмет учителя ставили ему только потому, что был он круглый отличник и будущий медалист, победитель всяческих предметных олимпиад, и чемпион города по шахматам в своем возрасте. – Это же так прикольно!

– А для меня прикольно – решать задачи по алгебре и физике и доказывать теоремы! И я буду не я, если ты, мой лучший друг не сдашь все экзамены на отлично. Это для меня дело чести. Я дал обещание твоим родителям. Так что бери билет.

Лешка горько вздохнул:

– Кто тебя тянул за язык давать такое дурацкое обещание? Главное, обещание давал ты, а страдаю я. Мне эта геометрия ни к чему. Я буду поступать в институт спорта или на биологию.

– До института тебе еще два года. Это раз. И высокие баллы туда не помешают. Это два. За два года ты можешь передумать и выбрать другой вуз, где нужны будут точные науки, и тебе понадобится хорошая база. Это три. Тяни, говорю, билет.

– Мне жарко! Я пить хочу!

– Ты сейчас похож на свою сестру Катю. Ведешь себя, как пятиклассник.

– Давай сделаем перерыв, и я сбегаю за колой. Быстро за десять минут обернусь. Ты же меня знаешь.

– Нельзя пить столько колы, – возразил Юра. – Ты полчаса назад бегал и мы выдули два литра.

– А ты сейчас похож на мою маму, – возмутился Лешка. – Я вот сдохну от жары и от жажды. А ты будешь смотреть, как я умираю? Тебе это доставляет удовольствие – меня мучить?

– Я принесу тебе холодной воды, – сдался Юра. – Простая вода лучшее средство для повышения коэффициента умственной деятельности.

Юра сбегал на кухню и вернулся с запотевшим графином с водой.

– Вот. Только что из холодильника. Подставляй стакан.

Они напились воды, после чего Лешка вытянул билет и сказал:

– Теорема Пифагора.

– Отлично! – обрадовался Юра. – Сейчас ты мне докажешь ее тремя способами, как я тебя учил, затем я покажу тебя еще два.

Лешка застонал. Но делать было нечего. Он знал, что Юра от него не отстанет, пока не добьется своего. И он начал бубнить доказательство, вычерчивая геометрические фигуры на листе бумаги. Когда он ошибался, Юра его поправлял, и Лешка доказал теорему Пифагора двумя способами, но третьим ему не удалось. Он запутался, попытался вернуться назад и запутался еще сильнее.

– Все, – выдохнул он, – не могу больше. Мои мозги больше не работают. Им нужен отдых.

– Какой отдых! – возмутился Юра. – Послезавтра экзамен.

– Мне не хватает кислорода, – простонал Лешка. – Давай сделаем пробежку вокруг дома. Разгоним кровь по жилам.

Юра снял очки и протер их, затем снова надел и с укоризной глянул на одноклассника:

– Ты шутишь?

– Нет, я не шучу.

– Бегать при такой жаре?

– А что тут такого? Если ты не хочешь, я побегаю один. А ты постоишь в тенечке. Ну, пожалуйста!

И Юра сдался:

– Ладно. Пошли.

Они вышли во двор, где было куда лучше, чем в квартире, потому что высокие тополя хорошо его затеняли, и Лешка побежал, а Юра сел на лавочку и стал ждать, когда друг как следует разгонит в организме кровь, чтобы его мозг снова заработал с полной отдачей. Чтобы не терять время, он достал шахматную задачу и стал над ней размышлять и так увлекся, что перестал обращать внимание на окружающий его мир. Именно на это и рассчитывал хитрый Васильев. Он сбегал в магазинчик за углом, купил двухлитровую бутылку с кока-колой и спокойно уселся рядом с Цветковым, которого даже не отвлекло шипение газировки. Лешка с наслаждением стал пить холодную колу прямо из горлышка. Он почувствовал, как приятно закололо в горле и защипало в носу, не выдержал и громко чихнул.

Юра Цветков поднял на него глаза:

– Ты уже пробежался?

– Даже не начинал, – ответил Лешка. – Знаешь, как сейчас прохладно в кинотеатре. Кондиционеры работают на полную мощь, а на экране идут новые пираты. Может, сходим? Ну, их, эти теоремы! Мне все равно Наташа обещала помочь на экзамене, если что. Мы договорились вместе идти.

– Эх, Алексей! – вздохнул Юра. – Ты меня поражаешь своим полным равнодушием к геометрии. У меня просто сердце кровью обливается при мысли, что мой лучший друг не щелкает теоремы.

– Ну, что мне теперь удавиться? – в сердцах воскликнул Лешка. – Ну неинтересно мне это! Понятно тебе? Не-ин-те-рес-но!

– Заметь! – с укором сказал Юра и покачал головой, – когда ты в пятом классе увлекся футболом и баскетболом, я разделил это твое увлечение.

– Ты же не пошел со мной в футбольную секцию! – возмутился Лешка.

– Нет, но зато я стал смотреть все матчи, выучил названия всех клубов и имена всех игроков. Разве не так? Хотя мне это было совершенно неинтересно. Я равнодушен к командным играм.

Лешка смотрел на своего товарища так, как будто видел его первый раз в жизни.

– Ты, ты, – задыхаясь, произнес он, – все это время? Но ведь тебе же нравились игры!

– Я притворялся.

– Все эти годы? Ты меня обманывал?

Юра слегка смутился, а потом горячо заговорил:

– А почему я должен любить спорт, пусть даже теоретически, в то время как ты совершенно равнодушен к точным наукам? Это нормально, по-твоему?

Лешка слегка задумался, а потом сказал:

– Юрка, ты великий человек. У тебя не голова, а компьютер. Я же не виноват, что мне этого не дано.

– Это все ерунда! – начал спорить Юра. – Мозг у всех людей одинаков. Ты просто ленишься его развивать.

– Так же, как ты свое тело, – не остался в долгу Лешка. – Сколько раз я предлагал тебе записаться в мою команду!

– А сколько раз я тебя звал в математический клуб?

– С меня математики в школе хватает, чтобы еще в клуб ходить. Что я сумасшедший, что ли?

– Вот видишь?

И оба они надулись и чуть ли не отвернулись друг от друга. Первым опомнился Юра.

– Это все жара! – сказал он. – Это она нас едва не поссорила.

– Точно, – обрадовался Лешка. – Глобальное потепление. Мы скоро все от такого климата свихнемся. Шутка ли, в январе трава зеленела, а ежики по земле ползали. А теперь, как в Африке. Скоро у нас ананасы расти будут.

– Пойдем заниматься? – спросил Юра.

– Пойдем, – с легкой грустью согласился Лешка.

Они встали с лавочки, сделали несколько шагов по направлению к подъезду, но войти в него не успели, потому что у самой двери Лешка вдруг встал, как вкопанный и уставился на что-то. Юра проследил за его взглядом и увидел соседскую кошку Муську, которая бежала к подвальному окошку. Кошка была черная, как уголь и очень грациозная, словно пантера. С деловым и гордым видом она несла в пасти какую-то белую птицу, похожую на голубя. Весь ее вид говорил о том, как она славно поохотилась.

Лешка стремительно сорвался с места, преградил кошке путь, после чего присел и ловко схватил ее за загривок двумя пальцами, от чего та ошеломленная и испуганная тут же выпустила птицу из пасти. Васильев подхватил несчастное создание свободной рукой, а кошку отпустил. Та, обиженно и разочарованно мяукнув, юркнула в подвал и исчезла в его темноте. Лишь досадливо мелькнули и погасли два желтых глаза.

– Смотри, – Лешка сунул Юре голубя чуть ли не под нос, от чего тот даже слегка шарахнулся. – Смотри, это же настоящий почтовый голубь!

– Убери его от меня! – взмолился Юра. – У меня слабая нервная система. Мне птичку жалко. Я сейчас расплачусь. Я всегда готов расплакаться при виде мертвых животных!

– Он не мертвый, – возразил Лешка. – Муська его только чуть придушила, и крыло помяла, а так все путем. Он у нас еще летать будет!

– Ты уверен, что он жив? – недоверчиво спросил Юра Цветков. – Глаза у него закрыты. Ой! Смотри! Открылись!

Голубь действительно открыл глаза и затрепетал в Лешкиных руках. Тот нежно и ласково погладил несчастную птицу. Затем проверил крыло, два раза осторожно открыл его и досадливо заметил:

– Нет, крыло сильно помято. В ближайшие дни он летать не сможет. Ах, ты мой бедненький голубочек! Ах, ты мой несчастненький! Противная Муська тебя едва не съела. Но мы тебя спасли, и мы тебя вылечим, и ты снова будешь и порхать с крыши на крышу.

– Голуби не могут порхать, – заметил Юра. – Порхают только бабочки и мотыльки, в крайнем случае, колибри. С точки зрения русской грамматики.

Ему было очень непривычно смотреть, как его высокий и спортивный друг и одноклассник сюсюкает с голубем, как какая-нибудь пятилетняя девочка с куклой, когда играет в больницу. Юра смотрел на друга с искренним удивлением. Вдруг он что-то заметил и тут же спросил:

– А что это у него на лапе?

– Где? Ого! Действительно что-то привязано, – Лешкин голос сразу же стал нормальным. Противное сюсюканье исчезло. – Это надо же! Впервые такое вижу. Это же послание!

– Послание?

– Ну да! Почтовое послание. Их всегда привязывают к лапам. Голубь то почтовый! Неужели в наше время кто-то еще пользуется голубиной почтой? Просто удивительно! Невероятно!

– И что это за послание? – У Юры сразу глаза заблестели от любопытства. – Какая-то тряпочка. Давай ее отвяжем и посмотрим.

– Сейчас нельзя этого делать, – возразил Лешка. – Мы можем повредить птице лапку. Давай, пойдем ко мне домой, я выправлю крыло, и мы аккуратно снимем послание с лапы.

– И что, ты голубя отпустишь?

– Ни в коем случае! Если его отпустить, он далеко не уйдет и станет легкой добычей первой же кошки. Нет, я посажу ее в клетку, где раньше жили попугаи. Он прекрасно поживет в ней до выздоровления. Пошли быстрее!

– Погоди, погоди! – вдруг опомнился Юра. – Но мы же должны заниматься! А как же геометрия?

– Какая тут может быть геометрия? – возмутился Лешка. – Когда от нас с тобой живому существу требуется помощь!

– Может, обратимся к ветеринару?

– На фига нам ветеринар? Я сам все сделаю не хуже любого ветеринара!

И не слушая больше возражений, Васильев отправился к своему подъезду. Юра неуверенно пошел за ним. Он все еще в чем-то сомневался, и из головы у него не вылезала шахматная задача, которую он так и не успел до конца решить.

Когда вошли в Лешкин подъезд, Васильев, поднимаясь по лестнице, опять противно засюсюкал с голубем, гладя его по голове и клюву. Птица в его руках трепетала, сердце у нее в груди колотилось, как бешенное, она даже попыталась клюнуть мальчика за палец. Затем смирилась. Они вошли в квартиру и направились в Лешкину комнату. В углу у письменного стола стояла большая клетка. Раньше в ней жила пара попугаев, но несколько дней назад Лешка подарил их своей двоюродной сестре Кате, и клетка теперь пустовала. Как оказалось, очень кстати. Лешка впустил в нее голубя и тот сразу заковылял к блюдцу с водой.

– Летать будет, – радостно сказал Лешка. – Видишь, идет ровно, крыло встало на место. Ветеринар нам не нужен.

– Я рад за него, – искренне сказал Юра Цветков. – Ну что, покормим его и пойдем заниматься?

– А про послание ты забыл? – возмущенно воскликнул Лешка. – Что же мы все так бросим и пойдем?

– Ой, а про послание я как-то забыл, – пробормотал Юра, и глаза у него сразу заблестели от любопытства. – Я уверен, что там что-то необычное и очень важное. Доставай быстрее.

– Сейчас, сейчас, – сказал Лешка. – Вот только возьму мамины маникюрные ножницы. Там настоящая шелковая нить. Она очень крепкая и не гниет. Вечная.

– Это значит, что хозяин послания очень заботился о том, чтобы его письмо не пропало, – тут же отметил Юра. – Это доказывает мое предположение, что там что-то очень важное.

– Сейчас мы посмотрим, – сказал Лешка и вновь достал голубя из клетки. – Не бойся, приятель, ничего плохого мы тебе не сделаем. Только освободим тебя от твоей ноши. Юран, держи его. Да не бойся. Это же голубь, а не ястреб. Ничего он тебе не сделает.

– Все равно, как-то непривычно!

– Вот, а ведь я тебя сколько раз звал в экологический кружок. Там бы ты научился обращаться с животными и птицами.

– Ты меня и в конную секцию звал и в террариум. Но я боюсь и лошадей и змей, в общем, всех, кто кусается, лягается, жалит или клюется и царапается.

– Готово! – объявил Лешка.

Во время разговора он очень аккуратно и с хирургической точностью подцепил ножницами нитку и срезал ее с лапки голубя. Маленький шелковый сверток упал ему в ладонь. Мальчики тут же вернули голубя в клетку, а сами уставились на сверток.

– Там внутри что-то твердое и тяжелое, – сказал Лешка.

– Давай, разворачивай! – нетерпеливо перебил его Юра.

Лешка срезал нить, обмотанную вокруг свертка, тот развернулся, и что-то со звоном упало к их ногам.

Юра быстро нагнулся и поднял упавший предмет.