Читать книгу Командир разведотряда. Последний бой - Дмитрий Светлов - Страница 1

Прицепив бронированный вагон, смешной паровозик без тендера проигнорировал сортировочные пути и подкатил его к боковой ветке, где стояло два грузовика. Деньги будут перегружать здесь? Так и есть, из вагона выпрыгнул офицер с портфелем и сел в кабину крытой машины. Для выполнения задания достаточно захватить портфель! Для давления на правительства латиноамериканских стран нужны цифры, а не бумажки с портретами короля.

Олег проверил подходы к вагону, деньги с прочими ценностями всегда выгружают в малолюдных местах, что сейчас сработало на него. Со стороны путей вагон прикрыт платформой с низеньким складом, с этой стороны обычная грунтовка, с зарослями чертополоха и хилых кустиков на обочине. Половина взвода солдат встала в оцепление, остальные принялись перегружать денежные мешки. Верный шанс на успех, и он поспешил к залёгшим коммандос.

– Деньги будем брать здесь!

Олег вывел отряд на позицию, отдышался и ещё раз напомнил об условных жестах. Вроде всё правильно, но общее напряжение передалось и ему, пришлось изменить походку, демонстрируя показную ленцу. Шаг за шагом с глубокими вдохами, и сердце перестало судорожно метаться в груди. Мимо грузовиков прошёл с невозмутимым видом, а оцепление заставило остановиться. Солдаты говорили по-русски!

Вот он, подарок судьбы! Власовцы сами осознают собственную ущербность. Для французов они оккупанты, для немцев никчёмное «мясо», а дома приговорённые к смерти предатели. Олег надменно отстранил ближайшего солдата и заглянул в вагон. Опаньки, а там осталось всего ничего! Чуть торопливо вернулся к грузовику, подал условный сигнал и сел в кабину.

– Смена охраны? – указывая на приближающуюся цепь чёрных фигур, поинтересовался офицер с петлицами финчасти СС.

– Эти слишком ненадёжны, – ответил Олег и крикнул отряду: – В кузов! Бегом! Бегом! Бегом, я сказал!

Коммандос поспешно забрались на мешки с деньгами, а командир власовцев на корявом немецком робко спросил:

– Нам приказано вас сопровождать. Или вы сами поедете на базу?

– Ждите вторую машину, – небрежно ответил Олег и завёл двигатель.

Шлагбаум поперёк дороги выглядел примером бессмыслицы. Сортировочная станция ничем не ограждена ни со стороны города, ни со стороны порта, а тут часовой с винтовкой на плече. Впрочем, солдат сам осознавал глупость поста и заблаговременно открыл проезд. А что дальше? Дорога ведёт к железнодорожному переезду, за которым начинается город. Едва часовой скрылся из вида, Олег свернул на проплешину свалки и прострелил эсэсовскому офицеру голову.

Машина танком продралась сквозь кустарник и вдоль берега выехала на причал. Отряд торопливо разложил пандус плашкоута, и грузовик нырнул в заготовленную среди бочек нишу.

– Уходим? – взволнованно спросил капитан буксира.

– Ни в коем случае! Помоги перегнать полицейский фургон на край причала.

– Хитрый ты парень, погоня по вашим следам увидит полицию и повернёт обратно.

Отряд спешно загромоздил бочками причал от кромки до стены полуразрушенного склада и принялся пожарным насосом заполнять водой. Проезда как бы не было, и создана видимость частично выгруженного с баржи груза. На плашкоуте остался сиротливый штабель, тем не менее он надёжно скрывал спрятанный грузовик. Отряд немцев показался часа через два, они шагали по берегу реки, но, заметив фургон с надписью «Police», развернулись обратно. У них нет и не может быть поискового рвения, ибо начальство никогда не скажет истинных причин поиска.

Ожидание тянулось в нервном ознобе, буксир с плашкоутом стоял практически в центре города у всех на виду. Умом понятно, никто не заподозрит экипаж буксирчика с плашкоутом в дерзкой атаке, но страшно. На следующий день облава с тотальными обысками сместилась в пригороды, пора сматываться. Кочегар начал поднимать давление пара, а коммандос перегнали фургон с надписью «Police» в разбомбленный склад.

С вечерним отливом буксир спустился по реке, гуднул у крепостной башни и потелепал вдоль берега. Отряд ликовал, радист принял подтверждение о встрече в точке рандеву. Подводная лодка вынырнула с последними лучами солнца, и отряд с шутками начал передавать матросам денежные мешки. Люди явно расслабились, они впервые в жизни выполнили невероятно сложное в их понимании задание.

Сначала перенесли добычу, затем вытолкнули за борт грузовик с окоченевшим трупом офицера финчасти СС и помахали вслед уходящему буксирчику. К экипажу и капитану никто не сможет придраться, бочки проданы и выгружены на причал, деньги в сейфе, прочее их не касается.

Подводная лодка всплыла на второй день после полудня и, покачиваясь на океанской зыби, пошла в надводном положении. Накрывая в кают-компании обед, стюард предусмотрительно поднял деревянные бортики стола и намочил скатерть. Тарелки с ложками перестали елозить, но ограждение заставило держать руки на весу, и кушать стало неудобно. Кое-как проглотив суп с фрикадельками, Олег стоя выпил морковный сок и собрался уходить. В этот момент лодка сильно накренилась и посуда со скатертью перелетела через бортик.

– Кто хочет меня переубедить в том, что наш Студент обладает даром предвидения? – воскликнул командир второй группы.

Реплика осталась без ответа. Половина коммандос с матюгами вскочила и принялась стряхивать с одежды обеденный рацион, вторая половина с хохотом начала давать ехидные советы. Развлечение прервал хриплый динамик громкой связи:

– Лейтенанта-полковника приглашают на верхний мостик. Повторяю, лейтенанта-полковника приглашают на верхний мостик.

Если в кают-компании от спинки стула до переборки было чуть более полуметра, то в центральном посту свободное пространство отсутствовало как таковое. Даже рулевые на горизонтальных и вертикальных рулях работали прижав локти к туловищу. За небрежно задёрнутой занавеской на крошечном диванчике спал штурман – самый несчастный человек на подводной лодке. Он один, а подводный корабль всегда в движении, вот и приходится круглосуточно контролировать местоположение и быть готовым ответить на вопрос: «Штурман, где мы находимся?»

Олег в буквальном смысле просочился между рулевым и стойкой перископа, после чего оказался вплотную к трапу наверх. Через восемь ступенек боевая рубка, следующие семь вывели на верхний мостик. Если внизу шумно и жарко, то здесь сыро, ветрено и очень некомфортно.

– В какой порт вы должны прибыть? – прикрывая лицо от морских брызг и дождя, спросил командир.

– Такого разговора не было, – растерянно ответил Олег, – мы оговаривали лишь район ухода с вражеской территории.

– Жаль, флагман запросил конечный пункт назначения, а я понадеялся на лотерейный билет.

– Если у вас есть предпочтения, то можете смело ссылаться на меня.

– Нам бы в Бристольский залив, почти весь экипаж из Кардифа, – мечтательно сказал командир.

Олег посмотрел на плотный строй эсминцев сопровождения и решительно заявил:

– Лично мне без разницы, так что смело семафорьте на флагман за моей подписью. – И поспешно нырнул в уютную тесноту.

Ему действительно безразличен порт назначения. Где бы отряд ни высадили, будь то Кардиф или Глазго, возвращение в Москву от этого не ускорится. Экипажу надо помочь, они заслужили встречу с любимыми жёнами и любящими родителями. Моряки по полгода не покидают корабль, довольствуясь выделенным местечком для сна и крошечным столиком для миски. Увы, в Великобритании бунты экипажей случались и во время Второй мировой войны.

В СССР самый щадящий подход к службе подводников. После возвращения на базу им положен отдых, равный продолжительности боевого похода. Кроме того, перед очередным выходом в море все проходят тщательное медицинское освидетельствование, и ни единой попытки «откосить». А такие экзотические проверки, как острота слуха или зрения, давали трусам стопроцентные шансы остаться на базе.

Ближе к вечеру качка прекратилась, и ужин прошёл без опасения разделить рацион с собственными штанами. При подходе к порту на подводную лодку ловко запрыгнул лоцман, а через полчаса два вёртких колёсных буксира затащили её в шлюз. На причале дока, в окружении вооружённой автоматами полиции, стоял инкассаторский грузовик, а чуть дальше высматривала мужей взволнованная стайка жён. Вот и всё, очередное задание завершено.

С окончанием швартовки над головой прогромыхала железная сходня. Затем послышался топот поднимающихся на борт людей и звонкий рапорт командира. Коммандос торопливо подготовились к предстоящей встрече с начальством и плотно построились в две шеренги. В отсек неловко пролез пухленький старичок и сразу потребовал:

– Где кассовая книга, которая должна сопровождать перевозку денег?

– Кто вы такой? – спокойно спросил Олег.

– Я Третий канцлер казначейства![1]

– И что?

Старичок нервно снял котелок и, вскинув подбородок, громко произнёс:

– Вы обязаны сдать мне все привезённые деньги.

Олег с усмешкой посмотрел на подрагивающие кончики традиционных английских усов и по-прежнему спокойно спросил:

– У вас есть какие-либо документы, на основании которых я обязан это сделать? – и небрежно пнул ногой ближайший мешок.

– Вы и так обязаны их передать! – рассердился старичок. – Деньги должны быть доставлены в Казначейство!

– Мне приказано захватить и доставить в Объединённое королевство, а конкретный адрес забыли сказать. – Усмешка по-прежнему не сходила с лица Олега.

– Я и есть тот самый конкретный адрес! – старичок распахнул пальто, выставив на всеобщее обозрение мальтийский крест на чёрной шейной ленточке.

Коммандос непроизвольно ахнули, знак королевского рыцарского ордена Святого Иоанна мог быть только у приближённого ко двору члена правительства. Невозмутимость сохранил лишь один Олег, он не знал и не желал знать иерархию британской власти.

– Вынужден огорчить, кто дал мне приказ, тот и получит доставленные мешки. – На этот раз он ответил серьёзно.

Третий канцлер казначейства выдал длинную тираду из лексикона лондонских докеров и попытался уйти. Увы, карман драпового пальто зацепился за задрайку люка, он несколько раз дёрнулся, попытался развернуться и весь перепачкался тавотом. Визитёр сбросил на палубу вконец испорченное пальто, а подводная лодка загудела от отборного мата. Командир попытался пояснить, что по правилам Адмиралтейства привод задраек надлежит регулярно смазывать, но его никто не слушал.

– Сэр лейтенант-полковник прав, если в приказе не указан адрес, мы должны доставить деньги в штаб батальона, – глядя под ноги, сказал командир третьей группы.

Честно говоря, Олег отдал бы деньги без всякой казуистики и ближайшим поездом отправился бы в Лидс за женой. Причина устроенного шоу в собравшихся на причале жёнах. Они долго не видели мужей, что и подтолкнуло к мысли затянуть стоянку подводной лодки. Словно в награду, динамик общекорабельной связи мерзко пискнул, и радостный голос командира сообщил:

– Стоянка продлится до завтрашнего вечера. Начальникам служб составить график увольнения для свободных от вахт и работ!

По отсекам пронёсся радостный вой, офицеры и матросы бросились к рундукам за выходной формой. Олег глянул на свой отряд и предложил:

– Можете гульнуть, для охраны достаточно одного человека.

– Вы нас отпускаете, а сами остаётесь здесь? – уточнил командир первой группы.

– Правильно поняли, я затеял канитель с передачей денег, мне и сидеть. Так что отдыхайте с чистой совестью, заслужили.

Во время стоянки в порту устав дозволяет оставить на борту корабля лишь треть экипажа. Перед уходом в город командир электрогруппы подключил кабель к распределительному щиту портального крана. Механики тотчас остановили дизель, и подводная лодка погрузилась в непривычную тишину. Олег разложил поверх денежных мешков матрас и сладко заснул.

Утро началось с неимоверно громкого лязга люков с прочими крышками, это матросы полезли под палубу проверять аккумуляторы. Затем послышалось тарахтение воздушных компрессоров рабочего и высокого давления. К борту подошли баржи с дизтопливом и водой, за ними подкатили телеги с консервированными продуктами. Подводная лодка начала готовиться к выходу в море.

К полудню вернувшиеся за полночь коммандос немного оклемались, и Олег выбрался на белый свет. Батюшки, на причале собралась толпа народа! В Британии традиционно свободный проход в доки, и люди собрались поглазекать на настоящую подводную лодку. Кроме зевак приехали представители различных патриотических фондов с подарками. Одни доставили коробки с предметами личной гигиены, другие привезли книги и журналы, а сухонькая старушка передала талоны на бесплатное посещение припортового борделя.

– Откуда они узнали о приходе подводной лодки? – заметив старпома, поинтересовался Олег.

– Все утренние газеты написали о нас, даже поместили фотографии с портретом командира, – похвастался тот.

Офигеть! Аналогичное пренебрежение элементарными нормами секретности было разве что при царе. Тогда тоже открыто сообщали о районах дислокации воинских частей, боевых потерях и планах Генштаба. Противнику не требовалось никакой разведки, возьми утреннюю газету и получи самые достоверные сведения.

– О нашем задании что-либо написано?

– Ничего конкретного, – старпом протянул газету с фотографиями коммандос. – Парни похвастались выполненным во Франции заданием.

Возвращение отряда на подводной лодке нельзя считать военной тайной, как и личности самих коммандос. Самая обычная группа для действий в ближнем тылу врага не может попасть под гриф секретности. Зато сообщение о выполненном задании с налётом некой таинственности положительно отразится на настроении людей. Патриотизм культивируется во всех странах, разница лишь в том, что население Германии прекрасно осознаёт свою ответственность. Они развязали войну, они ответственны за карательные акции против мирного населения, они уничтожают пленных в концлагерях.

Олег взял газету, посмотрел на пробирающихся сквозь толпу журналистов и развернулся спиной к причалу. Интервью не входило в его планы, тем более на корявом английском языке с ограниченным словарным запасом. В коммандос много иностранцев, но он в погонах лейтенанта-полковника с орденом на груди, что даст повод ко многим дополнительным вопросам.

Едва он развернул газету, как женщина-шкипер на бункеровочной барже на полном серьёзе отдала честь, после чего игриво подмигнула. Он так же серьёзно ответил, после чего показал язык, в результате оба расхохотались. В этот момент внутри лодки визгливо заорала сигнализация, после чего командир объявил по общекорабельной трансляции:

– Общий сбор! Экипажу построиться на верхней палубе!

Отряд полиции бесцеремонно растолкал собравшуюся публику, освободив проезд для лимузина. Чуть далее у складов остановилась давешняя инкассаторская машина с полицейским автобусом. Группа возрастных джентльменов приветливо махнула народу ручкой, с любезными улыбками на минутку застыла перед фотографами и направилась к трапу. Командир звонким голосом отдал рапорт и согнулся в почтительном поклоне. Олег выждал время, дав возможность визитёрам спуститься вниз, затем последовал сам, но был схвачен, едва ступил на палубу центрального поста.

– Он здесь! – выкрикнул вахтенный офицер.

Делегация, цепляясь пуговицами и локтями, неловко развернулась, а самый главный снял котелок и представился:

– Я Канцлер казначейства[2], вот моя верительная грамота, а этот господин обязан подтвердить мои полномочия.

Знакомый по Тегерану переводчик протянул Олегу красивую бумаженцию с тиснёной печатью и вшитым бантиком. Круто! Послание с поздравлением за подписью самого премьер-министра!

– Зачем было утруждать себя лазанием по трапам? Не проще ли вызвать меня на причал?

– Вышли бы? – прищурившись, спросил Канцлер казначейства.

– Разумеется, – пожал плечами Олег, – мешки под надёжной охраной отряда и экипажа.

Министр финансов приобнял за плечи и шепнул на ухо:

– Я ожидал увидеть увешанного оружием громилу с пулемётом наперевес, а передо мной симпатичный молодой человек.

Тем не менее любопытства ради гости потолкались по отсекам, пожали руки морякам и коммандос, затем приступили к передаче денег. Процедура завершилась подписями в графах «сдал», «принял», которые сделали непосредственно в немецкой кассовой книге.

Всё, задание завершено, Олег поднялся на верхний мостик, откуда было удобнее наблюдать за выносом добычи. Полицейские бережно передавали друг другу мешки, а публика с газетчиками гадали над их содержимым. Их можно понять, груз захватили доблестные коммандос и доставили на подводной лодке сюда, в метрополию. Если это секретные документы Рейха, то почему за ними приехал Канцлер казначейства?

– Предлагаю лететь в Лондон вместе со мной.

От неожиданности Олег вздрогнул, увлёкшись разглядыванием собравшегося народа, он не услышал шагов министра.

– Спасибо, но жена ждёт меня в Лидсе.

– Юная леди ждёт вас в Лондоне, откуда вы вместе поедете в Кимберли.

– Зачем? Извините, что мне делать в Кимберли?

– Как вы умудрились без потерь захватить столь ценный груз? Случайность? Везение? – не отвечая на вопрос, поинтересовался Канцлер казначейства.

– Честно говоря, операция не была продумана, и я постарался найти слабое место на конечном участке доставки фальшивых денег.

– Наши штабисты плохо работают?

Самая кровопролитная в истории человечества война потребовала от противоборствующих сторон резкого увеличения численности войск. Рейх атаковал СССР семимиллионной армией, а через год Вермахт удвоил количественный состав. Союзникам пришлось хуже, им пришлось увеличить вооружённые силы в четыре раза. Аналогичная картина с Красной Армией, которая выросла с двух с половиной до десяти миллионов.

Увеличение численного состава войск потребовало новых командиров, в частности старшего и высшего комсостава. В Рейхе во главу дивизий поставили майоров, союзники, не мудрствуя, повысили в чинах офицеров с выслугой лет. Сталин пошёл по иному пути, приказал призвать царских офицеров и выпустил из лагерей тех, кто был репрессирован. В результате в армию пришли знающие военное дело квалифицированные специалисты.

– У них нет опыта. Вагон не едет прямиком от Берлина до Ла-Паллиса. В пути его оставляют на сортировочных станциях, меняют паровозы и так далее.

– Вы правы, молодой человек, для подготовки подобных акций необходим специфический опыт. Так вы едете со мной?

– Спасибо, я воспользуюсь вашим приглашением, хочется поскорее обнять жену, – не скрывая радости, согласился Олег.

Спешно распрощался со своим теперь уже бывшим отрядом и сошёл на берег вместе со свитой. Газетчики воспользовались поредевшим после отъезда инкассаторской машины оцеплением и преградили министру финансов путь. Каждый старался задать свой вопрос и перекричать других, в результате поднялся жуткий гвалт. Портативные магнитофоны не придуманы даже фантастами, поэтому вместо микрофонов журналисты держали в руках блокноты с карандашами.

Канцлер казначейства остановился, выждал паузу, после чего громко объявил:

– Наши доблестные воины сумели выкрасть у врага очень важные сведения, чем нанесли ему существенный ущерб. – И принял выгодную позу для фотоссесии.

После ослепляющего залпа фотовспышек начали слезиться глаза, и Олег поспешил укрыться за спинами рослых охранников. Тем временем газетчики снова принялись выкрикивать вопросы, суть которых сводилась к одному: что выкрали коммандос? Вместо ответа Канцлер казначейства выставил на всеобщее обозрение Олега и заявил:

– Вот он, главный герой!

Надо что-то сказать, но что? О деньгах нельзя упоминать, даже намёк может вызвать биржевую панику и обязательно аукнется напряжением в советско-британских отношениях. Стараясь правильно выговаривать слова, он кратко заявил:

– Мы выполнили поставленное премьер-министром задание.

– А подробнее? Что находится в тех мешках, что вывезла инкассаторская машина? – громче всех крикнула рыжеволосая девица.

– Сопутствующая добыча, – картинно ухмыльнулся Олег. – Мы прихватили зарплату подводников адмирала Денница!

Дружное ах переросло во всеобщий хохот со свистом и аплодисментами. Ещё бы, на сегодняшний день германский подводный флот является главным врагом Объединённого королевства.

Летели на смешном трёхмоторном самолёте «Avro 618 Ten», рассчитанном на восемь автобусных кресел. Настоящий небесный тихоход телепал до Лондона полных два часа, зато сел чуть ли не в центре города, непосредственно на территории доков Кинг-Джордж-V. После нещадной болтанки пассажиры, словно пьяные, неловко выбрались на лётное поле. Олег, как самый младший по возрасту, нормально перенёс полёт и ловко спрыгнул на бетонку, но был остановлен Канцлером казначейства:

– Почему вы не сказали корреспондентам о доставленной партии фальшивых фунтов?

– Потому что это государственная тайна.

– Молодец, хвалю, вы сумели скрыть правду, при этом не соврав. Газеты будут неделю смаковать тему зарплаты подводников адмирала Денница.

– Газетчикам нужны жареные факты, вот и сказал, а смаковать тут нечего, в масштабах Рейха потеря незначительна.

– Жареные факты? – удивился собеседник, но тут его прервала некая личность в средневековом одеянии:

– Сэр, я обязан получить подпись и предъявить её высокой комиссии.

Канцлер казначейства положил руку Олегу на плечо и торжественно произнёс:

– Уважаемый друг, правительство Его Величества имеет честь наградить вас автомобилем «Астон Мартин»!

– Распишитесь, – потребовал ряженый незнакомец.

Текст на двух страницах написан старомодными, но красивыми буквами. В нём восхвалялись подвиги, за которые высокая комиссия сочла необходимым наградить Героя Империи. Олег постарался поставить красивую роспись, а после получения кипы всяческих бумаг и ключей растерянно спросил:

– Куда мне ехать? Я совершенно не знаю Лондона.

– Провожатый ждёт у ворот. Машину найдёте по толпе газетчиков, только не говорите о подарке, иначе меня обвинят в растранжиривании денег.

Хохотнув собственной шутке, Канцлер казначейства на прощание по-дружески обнял за плечи и укатил на лимузине. Столпившихся журналистов Олег приметил сразу, но сейчас его заинтересовал виднеющийся за ними автомобиль. Батюшки, да это серебристый «Астон Мартин Атом», британский символ элегантности и роскоши! Вот попал так попал!

У него и так приметный «ЗиС», а этот автомобиль обратит на себя внимание всей Москвы. Дело в том, что после войны политбюро затеет очередную чистку и круто возьмёт в оборот обуржуазившихся фронтовиков. Объявленная сверху кампания всегда бьёт наотмашь всех подряд. На Колыму отправятся бывшие офицеры и солдаты только за то, что привезли швейную машинку или фотоаппарат. Статья одна – мародёрство, ордена на стол и топай в ГУЛАГ на срок от трёх до пяти лет.

Машина ему не нужна, и бросить здесь тоже нельзя, местная власть запросто сочтёт за пренебрежение с последующими нехорошими выводами. Или… Вспомнилась грозная радиограмма, в которой его обвинили в неумелом командовании. Подписал её начальник, вот его и следует ублажить роскошным подарком. Олег подошёл к журналистам с широкой улыбкой на лице:

– Добрый день, господа! Если вы хотите узнать детали, то вынужден огорчить, ответы на «что, где и как» позволят врагу нанести нам ущерб.

– Не вижу логики, – возразил толстяк. – Вы уже дома, и немцы не смогут навредить ни вам, ни вашим товарищам.

– Не забывайте о тех, кто принимает отряды на том берегу. Любая подробность может стоить им жизни.

– Хорошо, мы не будем спрашивать о высадке и отходе отряда. Расскажите лишь то, что известно немцам.

– В Ла-Рошели мы атаковали вагон бронепоезда.

Услышав это, газетчики онемели, а Олег не сразу понял, что неправильно выразился. В английском языке строгие правила расстановки слов во фразе, а нечаянная ошибка изменила смысл. Фактически он сказал, что отряд атаковал бронепоезд и захватил вагон.

Осознав допущенный ляп, Олег начал судорожно придумывать выход. Признать свою истинную национальность? Нет, уговор есть уговор, и нарушать его нельзя. Ссылка на тяжёлое детство в Африке, Индии или островах Вест-Индии тоже не сработает. Она оправдает акцент, но не абракадабру речи. Придётся притягивать за уши нечаянный ляп к реальным событиям.

– Вы действовали в Ла-Рошели или поблизости от города? – наконец опомнился один из газетчиков.

– Мы пробрались на сортировочную станцию, которая находится вблизи центрального рынка.

– Круто! В Ла-Рошели полно немцев, они должны были отреагировать на выстрелы и взять вас в кольцо, – не унимался газетчик.

– Никаких выстрелов! – Олег продемонстрировал ТТ-39 с глушителем. – Мы действовали предельно тихо.

– Бронепоезд без солдат не бывает! И мешки с деньгами на плечах не унести! Редакция получила по фототелеграфу снимки доставленной добычи!

– Открою тайну: поверх формы мы надели комбинезоны шахтёров и приехали на полицейском фургоне. Немцы не успели даже пикнуть.

– Шахтёры Кардифа накостыляли Вермахту! – загоготали газетчики. – Отличный заголовок для передовицы!

– Высадку и отход отряда придумайте сами, а мне пора, жена заждалась.

– Сколько у вас детей? – послышалось вслед.

– Мы недавно поженились, так что дети только в планах.

Едва Олег открыл дверь серебристого «Астон Мартин Атома», как оказался под прицелом фото- и кинокамер. Фотосессия продолжалась вплоть до отъезда, который оказался совсем не простым. Сначала смутила полированная табличка на торпеде «Подарок лучшему коммандос от народа Великобритании». Затем пришлось привыкнуть к правой посадке, где все рычаги стояли зеркально. При переключении передач правая рука хваталась за дверную ручку, а левая рука вместо поворотника включала дворники.

Обещанным провожатым у ворот оказался атташе посольства. Поприветствовав Олега, он несколько раз обошёл вокруг автомобиля, щёлкнул языком и показал большой палец.

– Слов нет, шикарная машина, одна беда, такой резины в Москве нет.

На самом деле замечание очень важное. В двадцать первом веке на колёса практически не обращают внимания, а сейчас максимальный пробег не превышает пяти тысяч, после чего покрышки приходят в полную негодность.

– С радио тоже беда, наши радиостанции работают на длинных и средних волнах, а здесь только короткие и ультракороткие волны.

– Зато панель оригинальная, я сначала принял её за часы, – продолжил восхищаться атташе.

На это Олег промолчал, на его «ЗиС-101А» панель радиоприёмника тоже круглая, причём смотрится намного лучше и большего диаметра, с ручкой настройки в центре, а не сбоку, как здесь. Требуется решить другую проблему, и он не стал откладывать разговор:

– Как мне отправить эту красавицу в Москву?

– Не беда, устроим! Сейчас в Глазго формируется караван в Архангельск, я созвонюсь с военпредом, и он погрузит твой «Астон Мартин Атом».

– Меня с женой тоже возьмут?

– Взять-то возьмут, да я не советую. Суда сначала пойдут в Исландию, дождутся плохой погоды и направятся в Белое море.

– В таком случае самолёт предпочтительнее, – согласился Олег.

– Ещё бы! Пе-8 летают на большой высоте, где болтанки никогда не бывает, – поддержал атташе и включил радио.

До гостиницы «Рубенс Палас» они прослушали последние известия, которые завершились разбором главной новости. Ведущий с парочкой экспертов взахлёб восхищались акцией отважных коммандос. По их мнению, добытые секретные документы ускорят крах Рейха, а оказавшиеся без жалованья подводники неизбежно откажутся выходить в море, что отразится на безопасности океанских конвоев.

Гостиница оказалась рядом с Букингемским дворцом, что несколько успокоило Олега. Дело в том, что немцы продолжают налёты на Лондон, пусть и не регулярно, но бомбят. Внутри роскошный интерьер имперского стиля с традиционными индусами в качестве прислуги. На ресепшене старичок с роскошными бакенбардами лишь поинтересовался:

– Вы муж русской леди? – и, не дожидаясь ответа, велел великовозрастному «бою» провести господина лейтенанта-полковника в апартаменты.

– Я ждала тебя назавтра, здесь поезда ходят только ночью! – воскликнула Валя и бросилась мужу на шею.

Не обращая на слугу внимания, они жарко расцеловались и сразу отправились в широченную кровать под алым балдахином. Ужин и завтрак благоразумно заказали в номер, и страсть наслаждения закончилась в полдень совместным приёмом ванны. Жить в центре Лондона и не осмотреть его достопримечательности? Олег с Валей не пошли на преступление и отправились на Трафальгарскую площадь. Первым делом купили лучшую британскую камеру «Ensign ful-vue» и днями напролёт бродили по городу. Война войной, а другого шанса посмотреть достопримечательности британской столицы и запечатлеть себя на их фоне может и не быть.

Атташе не забыл своего обещания и достаточно быстро согласовал с Майским[3] погрузку автомобиля.

– Держи транспортную накладную. В Глазго найди Тихоокеанский док, военпред живёт на транспорте «Иван Кулибин».

– Ехать прямо сейчас или лучше подождать до завтра? – уточнил Олег.

– Здесь почти шестьсот километров, за день не осилить. К тому же тебя ждут в Лидсе, где ты ни разу не получил зарплату.

– Зарплату? В Гибралтаре мне выдали подотчётные деньги.

– Там дали по линии СВР, а здесь тебе положено обычное жалованье британского офицера. Кстати, давай сюда корешок платёжки.

На обратной стороне в графе «возвращено» атташе написал: «Вышеуказанная сумма израсходована по назначению, чеки и расписки сданы в бухгалтерию». Затем размашисто расписался, достал из портфеля печать и шлёпнул на подпись.

– Но у меня нет никаких чеков, а денег осталось много, – осторожно заметил Олег.

– Не бери в голову, ты не первый и не последний, бухгалтерия наловчилась «посылать» отчётность исключительно на погибших транспортах.

За весомым подарком атташе должна последовать просьба щекотливого характера, которую придётся выполнить, и он решительно заявил:

– Решено, собираемся прямо сейчас и едем.

– Номер забронирован министерством обороны, так что можете смело сюда возвращаться.

Предположение о «дружеской» просьбе оказалось верным, едва Олег с Валей сложили в багажник чемоданы, атташе достал из своей машины два небольших саквояжа и листочек из записной книжки:

– Возьми с собой, в Москве позвонишь по этим телефонам. Кожаный для родственников посла, а брезентовый для моей матери.

Деваться некуда, и Олег согласился с наигранной весёлостью:

– Никаких проблем, доставлю. Договорюсь о времени и привезу прямо домой.

– Нет, нет, привозить не надо, ты только позвони, сами заберут! – нервно воскликнул атташе.

Посылка явно с деньгами, и за это винить нельзя. Продовольственные карточки иждивенцев и пенсионеров не дают людям умереть с голода, не более того. Если отправить фунты легальным денежным переводом, то адресат получит советские рубли по официальному курсу Госбанка. Вот и приходится переступать через закон и просить малознакомых людей, ибо альтернативой будут смешные три с половиной рубля за фунт.

– Будь уверен, всё сделаю как надо, – садясь в машину, твёрдо пообещал Олег.

Первые пятьдесят миль порадовали идеальным бетонным покрытием, а дальше пошла слякотная грунтовка. Но неудобства создавала не дорога, а правила движения. Каждый раз после обгона очередной повозки Олег оставался на правой стороне и спохватывался с появлением встречного транспорта. Очередную забывчивость прервал дорожный патруль, который принялся монотонно стыдить офицера за пренебрежение общим для всех законом. Через полчаса Олег не выдержал и сознался:

– Прошу меня простить, но я русский и впервые сел за руль в вашей стране.

– У вас есть водительские права Объединённого королевства?

– Увы, мне дали только автомобиль.

– Куда вы направляетесь?

– В лагерь коммандос Харвуд, что вблизи города Лидс.

– Мы можем увидеть ваши документы? – предельно вежливо спросили полисмены.

Протягивая полученные в Гибралтаре документы, Олег был готов буквально ко всему, начиная от немедленного ареста и заканчивая продолжением нотации. Но произошло совершенно иное, полисмен вернул документы и попросил:

– Пересядьте на пассажирское сиденье, мы сами доставим вас к месту службы.

Если за рулём Олег автоматически выезжал на встречную полосу, то на левом сиденье чувствовал себя ужасно. Ощущения кошмарного сна: машина едет, а привычных органов управления перед ним нет! Руки помимо воли искали руль, а ноги педали. Благо полисмен оказался разговорчивым, что постепенно сняло напряжение кажущейся беспомощности.

Дорога до лагеря началась с рассказов о местных фермах, где остались одни женщины. Он сетовал по поводу пропавшей армии, которая почти полностью оказалась в немецком и японском плену или утонула во время эвакуации. Затем заговорил о сыне, которого призвали во флот и отправили в Индийский океан. Там очень опасно, япошки отдали немцам бывшую британскую базу Пинанг, итальянцы – двенадцать портов в Абиссинии[4], а парень служит на эсминце. Британские войска никак не могут прорвать итальянскую оборону, увязнув в Египте и Кении.

За разговором незаметно проехали Лидс, и вскоре «Астон Мартин Атом» покатил по ухоженной дорожке имения Харвуд. Граф встретил гостей на крыльце, что было неудивительно. Из имения дорога просматривается на несколько километров, а эксклюзивный автомобиль подразумевал важного гостя. Хозяин, не моргнув глазом, заключил Олега в дружеские объятия, затем галантно поцеловал Вале руку.

Полицейский скромно откланялся и направился к машине сопровождения, как вдруг оказался в окружении коммандос. Потрясая над головой бутылками виски, они повели «пленных» к крыльцу, где началось чествование Студента. Граф благоразумно распорядился накрыть в вестибюле столы, а сам вместе с Валей удалился во внутренние комнаты. Впрочем, об Олеге хозяин не забыл, ловкий мажордом помог уйти «по-английски».

Хозяин имения скучал в большом кабинете, а перед входом переминался с ноги на ногу офицер финчасти. Жалованье за время службы, плюс боевые, плюс премиальные за выполненное задание в общем составили солидную сумму. Олег на всякий случай уточнил даты начисления, после чего расписался в получении.

– Заходите, скрасьте моё одиночество, – пригласил граф.

– Благодарю, честно говоря, мне не хочется пить виски, хотя парни показали себя отличными воинами и прекрасными товарищами.

– Предлагаю насладиться прекрасным армянским коньяком.

– Торговая марка «коньяк» вроде бы запатентована французами, – заметил Олег.

– Ну что вы! Они подали заявку лишь восемь лет назад, а Шустов открыл производство в Ереване ещё в прошлом веке.

– Откуда вы знаете?

– Ха! Русские спиртные напитки всегда пользовались в Британии популярностью. Надо отдать должное красному правительству, они заметно улучшили качество ваших напитков.

Олег лишь пожал плечами: откуда ему знать о качестве, если в двадцать первом веке на натуральных коньяках баснословные ценники. Тем временем слуга разлил ароматный напиток, и граф с наслаждением сделал крошечный глоток. Олег последовал примеру и ощутил легкий миндальный привкус с нотками спелых фруктов.

– Ого! Никогда не пробовал ничего подобного!

– Ещё бы! Это «Ной», лучший армянский коньяк пятидесятилетней выдержки!

Бутылка копировала форму традиционной армянской фляги, которую пастухи носят на ремешке. «МПП АрмССР Ереванский коньячный завод, выдержка пятьдесят лет», прочитал на этикетке Олег и спросил:

– Почему надпись на русском языке?

– Это тоже традиция, – улыбнулся граф и неожиданно сменил тему: – Как вам премьер-министр?

Олег ничуть не удивился вопросу, хозяин имения в родстве с правящей династией, а приближённые к трону знают больше руководителя МИ-6.

– Оставил впечатление волевого человека и целеустремлённого политика, – честно ответил он.

– Его целеустремлённость слишком дорого обходится Объединённому королевству.

Черчилля критиковали все кому не лень и давно заменили бы, но парламент не решился трогать правительство во время войны. Тем не менее вмешательство в европейскую войну поставили премьер-министру в вину. Правые осуждали за конфронтацию с американцами, левые за несговорчивость со Сталиным. Население возмущалось резким падением благосостояния и почти крахом экономики. Палата лордов вела непрерывное расследование военных неудач. Небывалое дело, за столько лет войны Великобритания ни разу не отпраздновала победу!

Как ни прискорбно, но Объединённое королевство вступило в войну империей, а закончило обычным государством с долгами перед Штатами. Империя не только финансовое могущество, в первую очередь это огромная территория, раскинувшаяся по всему земному шару. Германская подводная лодка не может создать базу в Арктике, с белых медведей и тюленей взять нечего. Завезти самим? Анекдот! Нереально погрузить на борт даже обычную бочку, конструкция не позволит, нет в корпусе дырок соответствующего размера.

В тёплых морях немцы неплохо поживились, нагло захватывали острова, где получали дармовое топливо, продукты и воду. На охрану своих владений британцы тратили огромные средства и несли колоссальные потери, включая гибель всех линкоров. В результате расходы на ленд-лиз втрое превысили затраты СССР, главным образом из-за покупки эсминцев и торговых судов. Гигантский флот не только гордость, это огромные деньги на постройку и содержание. Плюс ко всему требуются экипажи, в данном конкретном случае очень много людей.

В то же время Черчилля нельзя винить, он мстил за обман. Гитлер обманул не только Сталина, он подло обманул лидеров всех держав. Нападение без объявления войны на самом деле уже распустившийся бутончик злобной агрессии. До этого фюрер вёл дружественную политику, обещая всем правительствам мир и сотрудничество. По этой причине ни Великобритания, ни Франция, ни СССР не готовили армию, не форсировали производство военной техники.

– Не так давно был спор с генералом, – глотнув коньяка, заговорил граф, – он утверждает, что вы победили нахальством, я полагаю, что отвагой.

– Ни то, ни другое, – не согласился Олег, – вы говорили о чертах характера, а мы применяли полученные во время обучения навыки.

– Тем не менее не каждый сможет открыто пойти на врага, тем более многочисленного.

– Это звери по запаху определят чужака, а люди никогда не обратят внимания на открыто идущего человека.

– Но вы пришли со стороны зарослей, – заметил граф.

– Охрана вообще не ожидала нападения и стояла к нам спиной. К тому же за кустарником возвышались склады.

– Вы строили план на их незнании окружающей местности?

– Вермахт давно лишился своих лучших воинов, а тыловые части набраны из самых никудышных солдат.

– Психология войны тоже входила в программу вашего обучения?

– Пришлось осваивать на практике, у меня были замечательные командиры, – похвастался Олег.

Он не стал говорить, что британские коммандос на самом деле самые обычные воздушно-десантные войска с включением отрядов морской пехоты. Лучшие по уровню подготовки соответствуют фронтовым разведчикам, не более того. Для действий в глубоком тылу врага они не подходят, впрочем, командование Империи не ставит подобных задач.

– Дорогой граф, мой муж не утомил вас рассказами о своих подвигах? – заглянув в кабинет, поинтересовалась Валя.

– Ну что вы! Как раз наоборот, это я его измучил расспросами! – Хозяин поднялся из кресла. – Прошу простить, но мне надо уйти.

– Образец вежливости! – шепнула жена. – Он не отпустил тебя, а сам ушёл якобы по делам.

Обнявшись, юная пара отправилась в приготовленные комнаты, а утром распрощалась с любезными хозяевами. Добросовестные слуги успели заправить машину, смыть налипшую чёрную грязь и даже натереть воском. Олег заметил стоящую на выезде полицейскую машину и хотел было поблагодарить служителей закона за помощь, но был остановлен женой:

– Не тревожь людей, дай им проспаться после вчерашней попойки, – остановила Валя.

– Они перепили? Откуда тебе известно?

– Слуги посмеивались, вчера твои бывшие сослуживцы специально их напоили. – Оба несдержанно хихикнули и поехали дальше.

Вскоре дорога начала петлять меж холмов и дважды пересекла настоящий лес. Зимняя слякоть никуда не делась, но твёрдый грунт и утоптанный гравий позволяли ехать достаточно быстро. Олег уже обвыкся с зеркальным движением и больше не шокировал крестьян на повозках своими фортелями.

Глазго оказался большим промышленным городом с частоколом дымящих труб и чёрными от копоти домами. Южная дорога, по которой они въехали, обогнула центральные кварталы, после чего стала именоваться Портовой. Со сменой названия изменилась и плотность движения. Теперь пришлось ехать в непрерывном потоке гужевого транспорта и разнокалиберных грузовиков.

– Направо, направо, поворачивай направо! – потребовала Валя. – Вон та улица называется Тихоокеанский проезд.

Олег послушно свернул, запоздало сообразив, что по местным правилам подобный маневр приравнен к привычному повороту налево. Пропустив мимо ушей изощрённый мат шотландских драйверов, начал высматривать проезд между складами.

– Налево! – снова потребовала жена. – Смотри на указатель, а не по сторонам.

Оказалось, что движение в порту организовано по часовой стрелке, и перед ними открылась потрясающая картина. Док до отказа забит судами, а многокилометровая причальная линия вдоль берегов реки скрыта серыми корпусами «Либертосов»[5] и «Викторий». Сколько же через океан перевозят грузов, если каждый транспорт берёт на борт более десяти тысяч тонн?

– Какое судно вам надо? – строго спросила девушка с повязкой ополченца на рукаве.

– Мне нужен военный представитель, который грузит судно «Иван Кулибин».

Ополченка нашла в блокноте соответствующую страничку и пояснила:

– Погрузка скоро завершится, отход назначен на вечер, русский суперинтендант должен быть на складе F в комнате учётчиков.

Причалы запружены повозками и грузовиками, поэтому ехать пришлось с максимальной осторожностью. Вот и длинный приземистый склад с литерой «F» на торце, напротив, у причала, грузится «Иван Кулибин». Олег припарковался у глухой стены и направился к стоящим рядом с грузовиками шоферам, но резко встал. Он намеревался спросить о комнате учётчиков, но, подойдя ближе, увидел, что в группе только женщины. Остановила не робость перед шотландскими дамочками в мужских спецовках, а ядрёный мат с вкраплением английских слов.

Жизнедеятельность Объединённого королевства обеспечивает гигантский флот. Сейчас в порту стоит более сотни «Либертосов», на каждом экипаж в семьдесят человек в возрасте от четырнадцати до шестидесяти. На боевых кораблях служит как минимум в десять раз больше. Всё это создало серьёзный напряг с мужчинами и вынудило Империю поставить под ружьё даже африканцев.

Острая потребность в людской силе заставила британское военное командование прибегнуть к созданию воинских частей из аборигенов Восточной и Западной Африки. В итоге из жителей Кении, Нигерии и Родезии сформировали две африканские дивизии и шесть бригад общей численностью в четыреста тысяч человек. Плюс ко всему в войне участвовала двухмиллионная индийская армия.

Размышления над нелёгкой участью британских женщин прервал попавшийся на глаза странный грузовичок. На вид обычная полуторка, только о трёх колёсах! Олег с интересом обошёл вокруг и даже записал марку «Sunbeam Alpine Roadster». Встреча с транспортом необычного дизайна заставила обратить внимание на другие грузовики, и взгляд зацепился за большой алый шар на капоте соседней машины. Он подошёл поближе и не поверил собственным глазам. На капоте написано: «Пузырёв A 28/40», а сбоку – «Русский автомобильный завод»!

– Это вы Студент? – спросил подошедший человек в британской форме без погон.

– Что это? – в свою очередь спросил Олег.

– В Империалистическую Пузырёв продал англичанам несколько тысяч своих грузовиков.

– У нас при царе производили грузовые машины?

– Кроме грузовиков, Пузырёв выпускал автобусы, самосвалы и поставлял в армию броневики со штабными машинами.

– Впервые слышу! – воскликнул Олег.

Военпред словно не заметил восклицания. Догматика коммунистов базируется на тезисе «отсталой России», и слова о дореволюционном процветании могут дорого обойтись.

Они прошли на причал, где у борта судна стояли огромные ящики. Один из них оказался открытым с торца, и Олег увидел аккуратно сложенную мебель вперемешку с большими чемоданами.

– Машину подгоняйте сюда, докеры подготовят брусья под колёса, затем руками затолкают вовнутрь, – пояснил военпред.

– Кто-то переезжает? – указывая на вещи, предположил Олег.

– Нет, это посылки домой, здесь дешёвая мебель, рекомендую прикупить, здесь достаточно свободного места.

Мебель действительно хороша, в Москве она добротная, но только дубовая, а здесь красивые резные стулья из красного дерева или фигурные столики из сандала. Предложение понравилось, и он спросил:

– Адресочек не посоветуете?

Словно ожидая вопроса, военпред сразу протянул визитку:

– Здесь рядом, в тылу склада Y, только не задерживайтесь, погрузка самолётов начнется через час.

– Самолётов?

– В каждом ящике находится разобранный «Spitfire», в трюмах каучук и олово.

– Кстати, где и когда я смогу забрать свою машину? – спохватился Олег.

– Ящики привезут в Люберцы, и вам сразу позвонят. Не забудьте оставить мне номер телефона, а сроки доставки неизвестны.

Поблагодарив за визитку, Олег с женой направились по указанному адресу, где нашли не магазин, а обычный склад. Хозяин оказался ловким дельцом, колониальные товары скупались у моряков и продавались здесь же, в порту. Справедливости ради надо сказать, что цена неимоверно низкая, а выбор всяческих диковинок необычайно широкий.

– Слоники из слоновой кости! – воскликнула Валя и ринулась к стеллажам.

Эти безделушки сейчас обязательный атрибут каждой европейской квартиры. В СССР они идут нарасхват, и только фаянсовые, а здесь за копейки продаётся настоящий шик. В результате Олег с Валей накупили гору всякой всячины с расчётом ублажить тестя с тёщей, начальников и даже домработниц. Не удержались от классической шкуры тигра с огромными клыками и глазами из индийских самоцветов. На причале у ящика их уже поджидала бригада докеров женского пола.

– Для кого машина? Королевские грузы перевозятся судами под нашим флагом, – прокурорским тоном заявила бригадирша.

– Подарок братьям по оружию, глянь на табличку в салоне, – ответил Олег и протянул литровую бутылку вискаря.

– Это по-нашему, – заулыбалась женщина, – погрузим без единой царапинки.

– Погодите, возьмите мою посылочку, – подбежал военпред. – В Москве вам позвонит моя мама.

– Так ты русский? – удивилась бригадирша. – Забирай бутылку, мы с союзников ничего не берём.

– После смены разопьёшь с подругами за победу, – отказался Олег.

– Девочки! Это тот парень, что в газетах писали! Ну, тот, с фотографии, что у немецких подводников зарплату спёр! – опознала самая молодая.

– Тсс. – Он прижал палец к губам. – Не разглашайте военную тайну.

Кто сказал, что на острове живут сдержанные до чопорности люди? В мгновение ока Олег оказался в окружении радостно галдящих женщин и подвергся пытке поцелуями с крепкими дружескими ударами по спине. Валя отошла в сторонку и устроила фотосессию «чествования народного героя». Шотландки не ограничились объятиями с поцелуями, на причал выехал самый настоящий кэб, а женщина-возничий в традиционном котелке требовательно крикнула:

– Дорвались девоньки! Хватит тискать господина лейтенанта-полковника, им с женой пора в гостиницу!

Валя восторженно ахнула и поспешила забраться на удобное сиденье. Олег тоже не стал таращиться на одноосное чудо с огромными колёсами и сидящей сзади почти на крыше возницей. Кабина на двоих оказалась с отличным обзором, а латунная переговорная трубка позволяла общаться с кэбменом, в данном случае с cabwoman. Женщина с удовольствием прокатила гостей по старому сити, а после регистрации в отеле отвезла в ботанический сад с великолепной коллекцией тропических орхидей.