Читать книгу Охотники за галлюцинациями 4. Последние дни - Дмитрий Васимович Мансуров - Страница 1

Владислав быстрым движением сорвал с пузырька крышку и одним залпом выпил жидкость. В следующую секунду полы под ним разверзлись. Владислав покачнулся и полетел в бездонную пропасть, отчаянно размахивая руками и пытаясь взлететь. Но преодолеть притяжение земных глубин оказалось невозможно, и вместо взлета Владислав уверенно пошел на посадку. На очень быструю с весьма болезненным приземлением: долетев до дна пропасти, он ударился о груду камней. Тело пронзила острая боль, Владислав судорожно вздохнул, дернулся, и…

…и темное дно пропасти сменилось светлой больничной палатой, а боль пропала так же быстро, как появилась. Но спустя секунду вернулась в облегченном виде – простреленный организм давал знать о ранах.

ВЛАДИСЛАВ: (мысли) Вот ведь хрен с горчицей… (устало) Но почему? Почему всякий раз, когда я одерживаю победу, то просыпаюсь на больничной койке? Что за издевательство?Стенания как рукой сняло, едва до Владислава дошло, что в нынешней ситуации пребывание на больничной койке – это не горе, а практически счастье. Да, выстрелы бандита достигли своей цели – во Владиславе появилось несколько пулевых отверстий, но зато он остался жив. Пусть и пришлось еще побывать президентом в параллельной реальности.

ВЛАДИСЛАВ: (мысли) В следующий раз я молча натравлю на врагов чертей или Горячку. И пусть попробуют их расстрелять, умники!

Владислав осторожно повернул голову и увидел Макара. Тот сидел на стуле и читал толстую книгу. Едва Владислав пошевелился, как приключения книжных героев для Макара отошли на задний план, и он с силой захлопнул книжку. Владислав поморщился: грохот прошелся по мозгам, словно рота солдат по навесному мосту – вроде и безопасно, но приятного мало.

МАКАР: (радостно) Очнулся, придурок ты недобитый! Наконец-то!

ВЛАДИСЛАВ: (ворчливо, слабым голосом) Сам ты… Попробуй тут не очнуться, когда тебя швырнуло о дно пропасти!

МАКАР:(недоуменно) Какой еще пропасти? Тебя же застрелили, а не из окна выбросили!

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Можно лежать и там, и там одновременно.

МАКАР: (скептически) Да? И кто тебя швырнул на это самое дно?

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Да был там один… ангел, чтоб ему перья кое-откуда выдернули.

Макар перевел взгляд на вводимый Владиславу раствор глюкозы.

МАКАР: (задумчиво) О, Влад! Да тебя, похоже, обкололи по самое не балуйся! Но ты не переживай: это пройдет, и жизнь снова станет обычной и прекрасной.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) А еще мне всюду настроение портят никчемной философией… Макар, а где я нахожусь?

Макар огляделся по сторонам. Белые потолки, огромное окно. Куча оборудования, какие-то провода, шланг с непонятной жидкостью, по капле вливающейся в вену. Вариантов для правильного ответа немного.

МАКАР: (вкрадчиво) Поверишь ли, если я скажу, что это морг, а тебя готовят к погребению?

ВЛАДИСЛАВ:(слабым голосом) Изыди ты на хутор! Иначе ляжешь в соседнем морге. Я имею в виду, в какой я больнице? Далеко от дома?

МАКАР: Пока что в нормальной! Но если начнешь делиться воспоминаниями о зеленых чертиках или перьевых ангелах, то…

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Сейчас по лбу дам!

МАКАР: (успокаивая) Тихо-тихо, буйный пациент… тебе вредно волноваться! Лежи, как покойник, и не переживай по мелочам! Врачи обещали непременно поставить тебя на ноги. А когда поправишься, мы переселим тебя в обычную палату и замучаем общими посещениями до смерти. Особенно Липсик. Или Белая Горячка. Сейчас-то мы по очереди дежурим, и моя смена скоро закончится.

Владислав представил, как Белая Горячка сидит на стуле и невозмутимо читает книгу, а санитары и врачи в это время боятся зайти в палату.

ВЛАДИСЛАВ: (мысли, испуганно) Ой! А ведь рядом ни одного черта не видно! Я, что, перестал видеть галлюцинации после расстрела?!

МАКАР: (осторожно) Ты чего занервничал?

ВЛАДИСЛАВ: (громко) Тысяча чертей!

Макар округлил глаза и стал озираться.

МАКАР: (испуганно) Где?! Откуда?! Что им понадобилось в больнице?!

ВЛАДИСЛАВ: (успокаивающе) Не-не-не! Это я так, образно! Здесь нет ни одного.

МАКАР: (эмоционально) Ух… Не пугай меня так!

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Тебя напугаешь…

МАКАР: Ты не поверишь, но напугать можно! А что, даже Липсика нет?

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) И его тоже.

МАКАР: Липсик неусидчивый – слов нет! Только отвернешься, как тут же куда-то пропадает.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом, изумленно) Макар, ты тоже стал его видеть? Вот это новость! Всего-то дел случилось – едва очнулся после расстрела, как вокруг произошло столько событий!

МАКАР: (вздыхает) Не видеть…

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Значит, слышать?

МАКАР: Нет. Лично слышать и видеть его дано исключительно тебе, Влад. Нам, простым смертным, остается довольствоваться общением по телефону или через тебя же. А знаем мы, что Липсик поблизости, если слышим звонок его телефона.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Логично. И не поспоришь.

МАКАР: (уверенно) Но ничего! Скоро ты поправишься и займешься его воспитанием!

ВЛАДИСЛАВ: С какой стати?

МАКАР: Он тебя слушается.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом, категорично) Он со мной общается и выполняет определенные задачи лишь только потому, что ему интересно заниматься этим делом.

МАКАР: Так он нам друг или враг?

ВЛАДИСЛАВ: Он нам черт, пока что дружелюбный. Но как только ему надоест, он отправится на поиски новых ощущений.

МАКАР: Уверен?

ВЛАДИСЛАВ: Убежден! Так что, речи о воспитании и быть не может. Работаем вместе – и то хорошо…

МАКАР: (задумчиво) М-да…

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Макар, чем закончилось наше прошлое дело? А то я по известной тебе причине пропустил самое интересное.

Макар призадумался, и думал минуты три. Владислав терпеливо ждал, пока не понял, что сейчас заснет в полной тишине. А засыпать не хотелось.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) В чем дело? Ты тоже не помнишь? Они и тебя вырубили?

МАКАР: Нет. Понимаешь, врачи запретили мне вести разговоры на эту тему.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) С чего вдруг?

МАКАР: Они опасаются, что ты разволнуешься и ненароком помрешь от переизбытка эмоций.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Предусмотрительные. Вот только я помню, как меня убили, и мне это по боку.

МАКАР: Так не бывает, если ты не равнодушен к собственной жизни.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Бывает, особенно после того, как я встретился с ангелом.

МАКАР: Да? Ну, будем считать, что я ничего не слышал. Иначе вызову психиатра, но его услуги в этой палате понадобятся не тебе, а мне.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Какой ты боязливый… С чертями по телефону разговаривать не боишься, а послушать мои бредни без содрогания не можешь? Ладно, рассказывай, что стряслось после моего расстрела?

МАКАР: Да что рассказывать? После того, как тебя застрелили, Белая Горячка устроила сеанс своего появления во всей красе. Даже мы чуть с катушек не съехали! А бандитов из квартиры прямиком в психиатричку отвезли! Горячка шарахнула по тебе молнией и вернула из клинической смерти. Потом приехали «Скорая» и полиция, нас засыпали вопросами.

МАКАР: Пришлось познакомить одного из чинов с Горячкой и Липсиком, пока нас не отправили следом за бандитами.

ВЛАДИСЛАВ: (изумленно) Вы начали его спаивать?!

МАКАР: Делать нам больше нечего! Он при желании перепьет нас всех, вместе взятых, и даже не крякнет!

ВЛАДИСЛАВ: (укоризненно) Загибаешь!

МАКАР: (обиженно) Как выздоровеешь, лично к нему отведу… Так вот: мы заранее предупредили его о том, что сейчас покажем наших помощников, тех самых, о которых говорили бандиты. Из-за чего их, собственно говоря, и отправили в психбольницу. (полушепотом) Кстати говоря, я убежден: в больнице Горячка устроит им такой праздник, что бандиты никогда уже не покинут желтых стен этого тихого заведения. А мы сможем жить и спокойно развивать наш многострадальный бизнес.

ВЛАДИСЛАВ: Наконец-то хорошая новость.

МАКАР: (довольно) Не то слово! Значит, сначала мы доказали полковнику, что зеленые чертики – не выдумка алкоголиков, а затем Белая Горячка продемонстрировала, как именно она напугала бандитов. В соседних кабинетах при этом сломались электроприборы, но это уже мелочи. (довольно) Главное, что полиция на нашей стороне, и теперь, в случае чего, мы можем смело обращаться в органы правопорядка за поддержкой. Или она к нам.

ВЛАДИСЛАВ: Уже договорились?

МАКАР: (довольно) А как же! Полковник сразу понял, что Белая Горячка – отличный помощник в трудных ситуациях. Представь, Влад: теперь мы можем избавлять людей не только от галлюцинаций, но и от вполне реального криминала. За большие деньги и вполне легально! Ведь ни один обвинитель не станет обвинять нас в использовании нечистой силы для ликвидации бандитов.

Прозвучавшая идея Владиславу почему-то не особо понравилась. Он немного подумал над ней, но от этого идея стала нравиться ему еще меньше.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом, осторожно) А нас не пристрелят? Неохота еще раз оказаться под пулями.

МАКАР: (недоуменно) А тебе-то чего бояться? Подумаешь, пару раз нарвешься на вооруженных врагов – после этого расстрел войдет в привычку, и ты перестанешь обращать на него внимания. Мы, в свою очередь, арендуем для тебя постоянную палату, найдем самых лучших врачей и поставим на ноги после любого, даже самого тяжелого ранения. А надо будет – и с того света достанем – лично вытрясу из Липсика всю душу, но заставлю его отправиться в самые бездны потустороннего мира ради твоего возвращения.

ВЛАДИСЛАВ: (укоризненно) Ты считаешь, что мне после смерти светит Ад алкогольных чертей? А вдруг я стану наслаждаться жизнью в самом лучшем из мирозданий? (укоризненно) Знать не буду ни о каких проблемах… жить – не тужить, и вдруг среди всего этого великолепия наткнусь взглядом на Липсика, прошедшего сквозь воду, огонь и заборы из колючей проволоки, чтобы забрать меня обратно? Да вы же мне всю потустороннюю жизнь испортите напрочь!

МАКАР: Тебе жалко ожить ради любимой работы?

Владислав пристально посмотрел на коллегу, пытаясь сообразить: шутит он или говорит серьезно? Макар – тот еще юморист: никогда не поймешь, обдумывает ли он свои планы на полном серьезе или пытается развлечь коллег ради избавления от скуки?

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Слушай, Макар, а ты ради любимой работы не желаешь стать моим заместителем по части расстрелов? Я еще и приплачивать за вредность буду.

МАКАР: Нет, спасибо, мне и так хорошо.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Зря отказываешься.

МАКАР: Не зря. Мне моя жизнь дорога больше всего на свете.

ВЛАДИСЛАВ:(слабым голосом)Даже больше любимой работы?

МАКАР: (протестующе) Влад, это удар ниже пояса! Но я все равно останусь непреклонен: не зря!

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) А вот убьют меня напрочь и безвозвратно, и тогда не будет у вас больше такой интересной и увлекательной работы. Придется, как и раньше с утра до вечера корпеть над чертежами.Я прав?

МАКАР: Вот блин… А насколько повысится моя зарплата?

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Процентов на десять. Или на восемь. Вряд ли я смогу платить тебе миллионы. За такие деньги я и сам под пули встану.

Макар почесал затылок. Сумма оказалась гораздо меньше загаданной, и это обстоятельство основательно снизило желание идти на вооруженный конфликт с врагами.

МАКАР: Знаешь, а давай просто научимся говорить вежливо со всеми, включая недругов. Ведь мы не станем слабее оттого, что в нас не увидят сильного противника. Так и им спокойнее, и нам – выгоднее.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Испугался?

МАКАР: Тебе легко говорить. В отличие от меня ты – стреляный воробей.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Сейчас по уху дам.

МАКАР: Не дотянешься.

Дверь с тихим скрипом открылась, вошла медсестра в тапочках.

МЕДСЕСТРА: (строго) Макар, время вышло! Прошу покинуть помещение.

МАКАР: (растерянно) Что?

МЕДСЕСТРА: (весело) Выметайся, говорю! Дай человеку спокойно поболеть в тишине и спокойствии! Он и так бледный сидит.

МАКАР: (недовольно) А чего ж так официально?

МЕДСЕСТРА: Примета такая: лучше выслушать официальные речи в больнице, чем на кладбище.

Владислав закашлялся.

МЕДСЕСТРА: Макар, дай своему начальнику отдохнуть от болтологии. Он еще успеет ее наслушаться, когда выйдет на работу. А то, не ровен час, помрет раньше времени, что будете делать?

ВЛАДИСЛАВ: Какие вы все добрые…

Владислав попытался прочитать имя медсестры на бейджике, но зрение на таком расстоянии толком не фокусировалось, и буквы выглядели расплывчато, словно Владислав страдал близорукостью.

МАКАР: Да я еще и не начинал болтать! Я всего лишь рассказал о том, что случилось после его расстрела.

МЕДСЕСТРА: Он только-только с того света явился, а ты его сразу чернухой грузишь? Не стыдно?

МАКАР: (радостно) Кстати, да! Влад, а что ты видел, пока был по ту сторону?!

Владислав покосился на медсестру.

ВЛАДИСЛАВ: (мрачно) Ничего… Хорошего. Зато узнал интересную новость.

Медсестра моментально навострила уши.

ВЛАДИСЛАВ: Ты в курсе, почему мы теперь живем в два раза дольше, чем в средние века?

МАКАР: Нет. Почему?

ВЛАДИСЛАВ: (торжественно, словно делится величайшей тайной в мире) Потому что нас стало в несколько раз больше, а тоннель был рассчитан на небольшой поток транзитных душ!

МАКАР: (недоуменно) И что из этого?

ВЛАДИСЛАВ: Теперь у входа огромная пробка, народ годами толпится и ждет своей очереди. Вот мы и живем долго за счет этого. А в будущем станет еще хуже: придется жить лет по сто – сто пятьдесят, пока подойдет наша очередь вернуться на тот свет.

МЕДСЕСТРА: (заворожено) А почему тамошние власти не чешутся по этому поводу?

ВЛАДИСЛАВ: Еще как чешутся! Там стараются решить проблему, насылая на нас новые болезни, чтобы количество живущих уменьшилось хотя бы раз в десять. И когда это случится, мы снова будем жить по тридцать – сорок лет, не больше.

МАКАР: Ты серьезно? А почему… нет, то есть… да ну, на фиг… нет, так не бывает… а они там что, тоннель расширить не могут?

Владислав ухмыльнулся: не одному Макару вешать лапшу на уши. Пусть и сам побывает в роли слушателя с разинутым от удивления ртом.

ВЛАДИСЛАВ: (назидательно) Если они расширят тоннель, то люди будут проноситься по нему со свистом сразу после рождения, и человечество исчезнет, не успев толком появиться. Даже чай на дорожку выпить не успеет: жизнь станет короткой, как никогда ранее.

МЕДСЕСТРА: А как же…

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Стоп. Не произнесу больше ни единого слова. Устал сильно, язык больше не ворочается. И боль возвращается.

МАКАР: Намек понял!

МЕДСЕСТРА: (скептически) Не прошло и пяти минут…

МАКАР: Я позвоню твоей жене, вечером жди ее в гости. А завтра мы всем коллективом заглянем на огонек и быстро обсудим дальнейшие планы развития нашей фирмы.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Сгинь уже, негрязная сила. Дай мне спокойно выздороветь.

МАКАР: Уже исчез!

Владислав вздохнул и отвлеченно подумал о том, сколько человек побывало здесь за почти два века существования здания. Здание со стрельчатыми окнами построили в сороковые годы девятнадцатого века, и первоначально здесь находилось церковное училище. Когда-то рамы были деревянными с мозаичными стеклами, но теперь классические технологии уступили место современным, и дерево заменил пластик, а стекла стали обычными. Да и здание давно уже превратили в больницу. После революции соответствующие органы решили, что светлая небесная энергия, о которой упоминали священники, для болеющих подойдет лучше, чем для здоровых, и участь заведения была решена. Но пожары, зачастившие в старых конструкциях, привели к ужесточению требований пожарной безопасности. С тех пор каждый год закрывались и сносились десятки старинных зданий. Больница стояла в очереди на ликвидацию, и к концу года ее намеревались снести. Новое здание стояло напротив, высоченное, современное, только еще не введенное в эксплуатацию.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Чувствую, заказ оконных рам влетел вам в копеечку.

МЕДСЕСТРА: Не вздумай упомянуть об этом при бухгалтере! Придушит в состоянии аффекта, и ни один реаниматолог не вернет с того света!

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Буду нем, как рыба.

Ворочать языком становилось все труднее и труднее. Казалось, к языку прикрепили килограммовую гирю и постепенно добавляли к основному грузу блинчики по сто граммов. Владислав записал это ощущение на новую порцию обезболивающего и позволил усталости плавно расползаться по телу.

Долгий и приятный сон надолго увел Владислава в мир грез, и тем неприятнее было осознавать, что пробуждение произошло благодаря злобной мухе, нахально усевшейся на нос Владислава. После сна Владислав ощущал себя намного лучше: то ли организм сам по себе успешно шел на поправку, то ли выпитое накануне ангельское лекарство так хорошо помогало восстанавливать силы. Владислав открыл глаза. Муха отлетела, но быстро вернулась. Владислав давно заметил за мухами привычку исчезать из виду, едва на горизонте появлялся кто-нибудь с мухобойкой в руке. Поэтому он медленно протянул руку к полотенцу на спинке стула. Муха, словно уловив мысли о грядущем нападении, моментально взлетела под потолок, уселась на лампочку и стала умываться, словно никакая опасность ей только не грозила, а Владислава она видит и вовсе в первый раз и не понимает его претензий.

ВЛАДИСЛАВ: Вот там и сиди, шестилапая двукрылка!

Минуты шли. Муха никуда не торопилась, Владислав – тем более. И кто-нибудь из них должен был погибнуть в скором будущем от свернутого в рулон журнала. Владислав разглядывал муху и думал о том, получится ли создать мухобойку, которая станет убивать надоедливых насекомых на большой дистанции. Вспомнился детский пистолет с присосками, продаваемый много лет назад в детских магазинах. Владислав не знал, продают ли сейчас такие пистолеты, но в то время он здорово развлекался, купив себе пару штук и стреляя по мухам сразу из двух стволов. Мощные пружины выбрасывали присоски, и те превращали мух в мокрое место. Большая часть выстрелов уходила впустую – точно прицелиться с такими пистолетами не получалось при всем желании – но все же не один десяток мух оказался повержен меткими выстрелами.

ВЛАДИСЛАВ: (слабым голосом) Где ты, детство золотое?

ЛИПСИК: (сочувствующе) Мало того, что подстреленный, так еще и ностальгия грызет? И как, много отгрызла?

Владислав едва не подскочил на кровати.

ВЛАДИСЛАВ: (радостно) Липсик! Где тебя носило, хвостатый ты наш?

ЛИПСИК: Да вот, бродил по белу свету в пределах города, бесхвостый ты наш.

ВЛАДИСЛАВ: Не дразнись.

ЛИПСИК: Не акцентируй.

ВЛАДИСЛАВ: Договорились. Как дела, рассказывай?

Липсик запрыгнул на кровать и свесил ножки.

ЛИПСИК: Макар мечтает открыть дочернюю фирму по продаже наших рогов. Представляешь, каков наглец?

ВЛАДИСЛАВ: Ух, ты! Я не догадался бы.

ЛИПСИК: Ты умнее в этом плане, авантюры не придумываешь. А он – упрямый, как осел.

ВЛАДИСЛАВ: Ты хочешь сказать, что он тебя убедил поставлять отпавшие чертячьи рога?

ЛИПСИК: Нет. Не убедил. Поэтому собирается убедить тебя.

ВЛАДИСЛАВ: А почему ты не согласился? Наверняка рогов у вас видимо-невидимо!

ЛИПСИК: Не стоит Макару заниматься подобными глупостями. Если черти узнают о том, что их рога продаются, да еще по хорошей цене, то мигом примчатся к вам и затребуют себе всю прибыль. Поскольку владельцами рогов являлись они, они и должны получать за продажу вознаграждение.

ВЛАДИСЛАВ: Уверен, Макар найдет, как отбиться и чем запудрить им мозги.

ЛИПСИК: (коварно хихикает) Таланта не хватит.

ВЛАДИСЛАВ: На самом деле?

ЛИПСИК: Да! Бесполезно это. И сам без денег останется, и на прочих неприятности навлечет. Черти – не бандиты, чуть что не так – хрясть с размаху чугунякой по голове – и всё: тушите свет, гасите всех.

ВЛАДИСЛАВ: Я ему передам.

ЛИПСИК: Я сам уже ему сказал. Поэтому он начал тебя настраивать. Он ведь сказал тебе об одной идее, которая принесет вам миллионы?

ВЛАДИСЛАВ: Честно говоря, не помню. Может быть, но я мимо ушей пропустил.

ЛИПСИК: Будем считать, что сказал. Ты одобришь его план?

ВЛАДИСЛАВ: Ни в коем случае!

ЛИПСИК: Вот и чудненько! И, кстати, ты особо не паникуй насчет ран – Белая Горячка по своим каналам ищет способ вернуть твое здоровье.

ВЛАДИСЛАВ: Какое-нибудь потустороннее лекарство?

Окажись на его месте Макар, он сразу же потребовал бы точный состав и в скором времени организовал бы медицинское производство чудо-средства для быстрого восстановления организма. С руками оторвут. Единственная проблема: остаться в тени, чтобы конкуренты или рейдеры не отняли производство и не стали набивать собственные карманы.

ЛИПСИК: Без понятия.

ВЛАДИСЛАВ: Мне во сне ангел дал какую-то жидкость.

ЛИПСИК: (удивленно) Во сне? И как, помогло?

ВЛАДИСЛАВ: Честно говоря, мне сравнивать не с чем. Раньше меня не расстреливали.

ЛИПСИК: А ты спроси у главврача, как он считает? Уж кому-кому, но хирургам хорошо известно, как чувствует себя человек после подобных ранений. И что за жидкость, не знаешь? Фабричная или самопал?

ВЛАДИСЛАВ: Этикетки не было, но емкость явно фабричная, коричневого цвета. И на просвет ничего не видно. Жаль.

ЛИПСИК: (удивленно) А что ты там хотел увидеть? Броуновское движение частиц?

ВЛАДИСЛАВ: Я уже ничему не удивлюсь.

Дверь открылась, вошла медсестра.

МЕДСЕСТРА: (командирским голосом) Так, посетителям – на выход!…(растерянно) Ой. А с кем вы тут разговаривали?

Владислав и Липсик переглянулись.

ВЛАДИСЛАВ: Тихо-мирно сам с собой я веду беседу.

МЕДСЕСТРА: (настороженно) С вами все в порядке?

ВЛАДИСЛАВ: Ну, поскольку я лежу в больничной палате, то нет. А от тишины я скоро втроем друг с другом говорить начну.

МЕДСЕСТРА: (смеется)

ВЛАДИСЛАВ: Вы не против, если мне принесут радио или телевизор?

МЕДСЕСТРА: (сочувствующе) К сожалению, это бесполезно. В здании ни радио, ни телевидение не работает.

ВЛАДИСЛАВ: (заинтересованно) А почему?

МЕДСЕСТРА: Говорят, что экранирует что-то. При строительстве здесь что-то такое сделали, что до сих пор разобраться не могут.

ВЛАДИСЛАВ: Даже специалисты?

МЕДСЕСТРА: Специалисты? Тут только одни специалисты, по медицине. Остальные сюда попадают только в качестве пациентов. Многие обещали вернуться сюда с приборами и узнать, в чем причина, но никто обещания так и не сдержал. Поэтому у нас только плееры слушают или на планшетах с ноутбуками кино смотрят.

ВЛАДИСЛАВ: Надо же, не знал, что тут так сложно.

МЕДСЕСТРА: Да тут много чего непонятного происходит время от времени.

ВЛАДИСЛАВ: Расскажете? Мне интересно.

МЕДСЕСТРА: Если будет свободная минутка.

ВЛАДИСЛАВ: Я охотно послушаю.

МЕДСЕСТРА: Завтра расскажу одну историю. А пока отдыхайте. Вам еще рано волноваться.

ВЛАДИСЛАВ: Но я уже волнуюсь. Я же за сутки умру от любопытства!

МЕДСЕСТРА: (оптимистично) Ничего, здесь можно! Если что, санитары откачают!

ВЛАДИСЛАВ: Не хотелось бы их лишний раз беспокоить.

МЕДСЕСТРА: Им полезно попрактиковаться!

ВЛАДИСЛАВ: Обожаю врачебный оптимизм!

МЕДСЕСТРА: (гордо) Ну, так! На нас вся Земля держится!

Во время разговора Владислава с медсестрой Липсик показал Владу на часы, помахал рукой на прощание, и вышел из палаты через стену. Медсестра вскоре тоже ушла, и остатки дня прошли в тишине, изредка нарушаемой фоновым шумом из коридора.

Через прикрытую дверь никого не было видно, и оставалось только предполагать, кто проходил и что временами провозил на поскрипывающих тележках. Вечером заглянул главврач, но Владислав постеснялся задавать ему вопросы о странных случаях в здании. Зато о собственном здоровье спросил, и получил ответ, что поправка идет быстрее обычного. Главврач был восхищен способностью Владислава быстро восстанавливаться. Значит, выданное ангелом средство на самом деле помогало. И определенно, случившееся во дворце Президента не являлось сном.

ВЛАДИСЛАВ: (вздыхая) Нам попалась сумасшедшая Вселенная.

Он лег поудобнее и закрыл глаза. Засыпая, он гадал, какие истории расскажет ему медсестра об этом старом здании. И насколько они окажутся правдивыми? Про многие старые дома можно рассказать немало интересного, таинственного или откровенно пугающего.

ВЛАДИСЛАВ: Какие же секреты таит в себе эта больница?

* * *

МЕДСЕСТРА: (жизнерадостно) Доброе утро, больной!

ВЛАДИСЛАВ: (настороженно) Если оно доброе, зачем столько шприцев в ваших руках?

МЕДСЕСТРА: Чтобы добрым стало не только утро, но и день и даже вечер!

ВЛАДИСЛАВ: Я же сидеть не смогу после стольких уколов!

МЕДСЕСТРА: (радостно) А вас никто и не торопит! Лежите себе спокойненько и ни о чем не думайте!

ВЛАДИСЛАВ: А все вот это нельзя в таблетках принять?

МЕДСЕСТРА: Можно. Но тогда в желудке на еду места не останется.

ВЛАДИСЛАВ: Как все сложно…

ВЛАДИСЛАВ: Ладно, колите, раз того требует медицина. Но у меня есть последнее желание!

МЕДСЕСТРА: (неуверенно) Вколоть обезболивающее?

ВЛАДИСЛАВ: Нет, вы мне обещали рассказать истории о том, какие странности происходили в больнице.

МЕДСЕСТРА: К сожалению, времени нет на долгие разговоры.

ВЛАДИСЛАВ: (разочарованно) Ну, вот! А я так надеялся!

МЕДСЕСТРА: Без паники! Многие случаи записал для потомков наш вахтер Иван Игнатович, я вам его тетрадку принесу.

ВЛАДИСЛАВ: Для потомков?

МЕДСЕСТРА: Для тех, кто будет работать после него. Ну, вы знаете, как старые работники передают преемникам все знания о рабочем месте. Особенно такие, которые не поддаются логическому объяснению.

ВЛАДИСЛАВ: (заинтересованно) Например?

МЕДСЕСТРА: Например, кран в душевой будет работать, если два раза стукнуть по батарее между третьей и четвертой секциями. Или, чтобы проснуться на работе в шесть утра, до прихода начальства, надо с вечера постучать по стене и сказать: «Будь любезен, разбуди в шесть утра!».

ВЛАДИСЛАВ: А в шесть утра из палаты выползает злобный сонный пациент и будит сторожа пинками?

МЕДСЕСТРА: Нет. Кто-то невидимый хлопает вахтера по спине.

ВЛАДИСЛАВ: На самом деле?

МЕДСЕСТРА: Да чтоб мне неделю дежурить в ночную смену!

ВЛАДИСЛАВ: Хм… Как интересно. Ладно, уговорили! Несите его тетрадь!

МЕДСЕСТРА: Сначала уколы!… (успокаивающе) Да вы не переживайте, они все равно не такие больнючие, как пули из пистолета. С ними даже веселее.

ВЛАДИСЛАВ: Как может быть веселее с уколами?

МЕДСЕСТРА: Если есть боль, значит, вы точно живы!

ВЛАДИСЛАВ: Обожаю оптимизм медиков…

Через час медсестра принесла потрепанную временем и читателями общую тетрадь. Владислав поначалу обрадовался, но на мгновение проскользнула паническая мысль: записи сделаны от руки, а еще ни один вахтер на его памяти не обладал каллиграфическим почерком. Врачам хорошо, они любые каракули могут прочитать. Даже самые бессмысленные, получившиеся при попытке расписать шариковую ручку. Медсестра протянула тетрадь Владиславу.

МЕДСЕСТРА: Веселого чтения!

Медсестра подумала секунду, затем решительно сунула руку в карман халата и достала пузырек с валерьянкой.

МЕДСЕСТРА: Если станет страшно, вот вам успокоительное. А если не поможет, зовите нас на помощь, принесем успокоительные помощнее. Но снова в уколах, уж не обессудьте.

ВЛАДИСЛАВ: Меня записями не напугаешь!

МЕДСЕСТРА: Верю. Но перестраховка не помешает. Знаете, как говорят: лучше камень за пазухой, чем кошки на душе.

ВЛАДИСЛАВ: (заинтересованно) М-м-м? Это кто так говорит? И по какому случаю?

МЕДСЕСТРА: Да был у нас один больной… Давно выписался, а фразы остались.

Медсестра вышла из палаты, и Владислав с осторожностью перевернул обложку тетради. Почерк вахтера оказался более-менее читаемым, и вызывал затруднения первые три-четыре страницы. После этого Владислав привык и читал, практически не останавливаясь и не перечитывая поначалу непонятый текст.

* * *

ВАХТЕР: (спокойно и неспешно) Запись первая. Говорят, если долго сидеть на рабочем месте, в голове появляются разные интересные мысли. Завел тетрадь, чтобы их записывать. Честно пишу: не понимаю, какие могут быть мысли на этой работе? Будущее покажет.

ВАХТЕР: Запись вторая. Мысли: вот из палаты больной, вот он возвращается в палату. Вот медсестра… хорошенькая… В руке скальпель. Зачем? Взгляд колючий.

ВАХТЕР: Идет к главврачу. Хм. Вызвать санитаров или милицию? А если они меня проверяют? Пойду, проверю… ВАХТЕР: Какой-то профессиональный спор про маркировку скальпелей. А я-то думал… Ладно, пусть спорят дальше.

ВАХТЕР: Запись третья: Завтра возьму с собой книгу почитать. Чем тут еще заниматься? Радио почему-то не работает. Весь день провозился с этим старым аппаратом, пытаясь выдавить из него что-нибудь, кроме фонового шума. Ни одна антенна не работает. Только на крыше ловит радио «Маяк». Обычно это радио любая электробритва ловит в самом дальнем уголке страны. А тут нет ничего. Ерунда какая-то.

ВАХТЕР: Запись четвертая: Мыслей много, как ни странно. Но все какие-то сумбурные. Сегодня ночью было ощущение, словно на больницу надели огромный звуконепроницаемый колпак. Тишина стояла такая, что жуть берет. Включил на радио фоновый шум. Странно, но даже это гадючье шипение звучит музыкой в мертвой тишине. А вот всему персоналу как-то безразлично, есть шум, или его нет. Погружены в работу.

ВАХТЕР: Некогда им обращать внимание на подобные мелочи. Спрошу у сменщика, чувствует ли он что-то подобное? Как бы из персонала не перевестись в пациенты… Так-то хорошо: лежи себе, ерундой страдай. Но зарплату им не платят, и профессии такой нет «Больной». А жаль. Как посмотришь на некоторых – сразу понимаешь – хотят быть профессиональными больными, чтобы не работать.

ВАХТЕР: Запись пятая: Сменщик в ответ на мой вопрос странно на меня посмотрел и молча выпил спирт из карманной фляжки. Хорошая и плохая новость одновременно: мне это не кажется. Понятия не имею, что делать дальше? Надо поговорить с главврачом.

ВАХТЕР: Запись шестая: С главврачом поговорил. Тот сказал, что это с непривычки. Отсутствие внешних раздражителей будит потаенные страхи и вытягивает их из глубин подсознания. Подсунул мне книгу по психоанализу и вежливо выпроводил из кабинета.

ВАХТЕР: Прочитал пару страниц. Заснул. Проснулся. Прочитал еще пару страниц. Опять заснул. Смена пролетела быстро и незаметно. Ничего странного в этот раз не видел. Надо же, как заумная литература избавляет от тревожности!

ВАХТЕР: Запись седьмая. Сегодня не было холодной воды. Пришел сантехник, я вызвался ему помочь. Сантехник сказал, что помощь не нужна. Подошел к батарее, постучал три раза и пошел открывать кран. Вода пошла. Сантехник ушел, а я всю оставшуюся смену думал, как это все было связано? Почему удар по батарее привел к появлению воды в кране? Сантехник, гад, судя по привычным размеренным действиям, повторяет этот трюк не один раз. Может, у него сообщник сидит и ждет ударов по батарее? Чтобы включить воду по команде и тем самым дать врачам понять: без сантехника и его умелых рук они пропадут. Надо проверить, на случай, если он часто закладывает за воротник.

ВАХТЕР: Боится потерять рабочее место и перестраховывается. Я спустился в подвал, по пути поспрашивал про сантехника и помощника. Выяснил, что их там целая бригада работников. Целыми днями слоняются без дела. Тайна появления воды раскрыта.

ВАХТЕР: Запись восьмая. А нифига не раскрыта. Сегодня воды не было в очередной раз. Но теперь я сам постучал по батарее, задолго до появления сантехника. Как ни странно, вода пошла. Я тоже пошел, в подвал. А там – никого. Точнее, один дежурный сантехник есть, но он так громко храпит, что стекла в окошке мелко дребезжат. Что интересно – на столике перед ним лежит книга по психоанализу. Но прочитал он куда больше моего. Видимо, потому так сильно и храпит. Попытался разбудить. Минут через двадцать удалось. Причем, дело не сдвинулось с мертвой точки, пока я не просвистел в свисток чайника. Только после этого сантехник вскочил со скамейки и, не просыпаясь, направился к плитке снимать чайник и наливать чай. Вот это автоматизм!

ВАХТЕР: Проснулся он только тогда, когда понял, что чайник холодный. Открыл глаза и посмотрел на плиту. Задумался. И только мой смех вывел его из столбняка.

* * *

САНТЕХНИК: Чего ржешь? Давно чайником по морде не получал?

ВАХТЕР: (задумчиво) «А мы его по морде чайником, и научим танцевать…»

САНТЕХНИК: Чего?

ВАХТЕР: Держи свисток! Слушай, друг, я тут по делу, а тебя не добудишься! У нас вода перестала течь из крана.

САНТЕХНИК: (угрюмо) Опять? Сейчас приду.

ВАХТЕР: Не нужно. Я уже сам по батарее постучал.

Сантехник уставился на вахтера немигающими глазами.

САНТЕХНИК: И?

ВАХТЕР: И вода пошла. Я потому и пришел: не пойму, в чем смысл вашей клоунады? Зачем отключать воду и включать ее после кодового стука по батарее? Вам больше делать нечего?

САНТЕХНИК: Ты все-таки напрашиваешься на многократное столкновение чайника с твоей широкой мордахой.

ВАХТЕР: Ты мне просто ответь, зачем? А я охотно поучаствую в вашем жизнерадостном идиотизме. Скучно так просто сидеть в кресле всю смену.

САНТЕХНИК: Мы тут не причем.

ВАХТЕР: В смысле? А кто причем?

САНТЕХНИК: Понятия не имею. Оно само по себе такое. САНТЕХНИК: Как-то чинили воду, ничего не получалось. На третьи сутки один из бригады начал в истерике биться головой о батарею. Три раза стукнул, вода пошла. Потом, когда она снова перестала течь, действие повторили. Потом кто-то решил, что биться головой о батарею – перебор. Постучали молоточком. Заработало. С тех пор так и стучим.

ВАХТЕР: А докопаться до истины не пробовали?

САНТЕХНИК: Конечно, пробовали. Поменяли все трубы и патрубки, поставили новые вентили и краны. Все заменили. Без толку – вода пропадает, а потом появляется после трех ударов по батарее.

ВАХТЕР: Начальству сообщали?

САНТЕХНИК: Бригадир в курсе. Остальное начальство не поверит, даже если его цепочкой поставить по всей длине труб, чтобы увидели: никто тайком вентили не открывает.

САНТЕХНИК: Скажет, что труба забивается или кто-то дурью мается. Других объяснений нет.

ВАХТЕР: И что теперь с этим делать?

САНТЕХНИК: Ничего. Решение найдено, вода течет. Что еще надо?

САНТЕХНИК: Умные люди не зря говорят: работает – и пусть работает, не надо ничего улучшать.

ВАХТЕР: Да уж, весело тут у вас…

САНТЕХНИК: В гробу я видел такое веселье.

ВАХТЕР: А еще что-нибудь подобное у вас случалось, или единственный случай?

САНТЕХНИК: О, парень, ты в эти дебри лучше не суйся.

ВАХТЕР: Почему?

САНТЕХНИК: Чертовщины насмотришься – в потусторонний мир поверишь, чего доброго. Или уволишься.

САНТЕХНИК: До тебя тут были другие любопытные. Один сидит в дурдоме, остальные уволились.

ВАХТЕР: И это никого не заинтересовало?

САНТЕХНИК: Нет. Все неприятности в пределах статистики. А панику у нас поднимать не любят. Сам понимаешь: если на каждый чих впадать в панику, во что мы превратимся!

ВАХТЕР: И не говори. Так, что там у вас случалось?

САНТЕХНИК: Садись. Не торопишься, нет?

ВАХТЕР: Куда мне торопиться? Смена идет, на территории тишина и покой. Рассказывай!

* * *

Владислав откинулся на подушку и закрыл глаза, представляя разговор вахтера и сантехника. С той поры определенно прошли десятилетия, но тетрадка не выглядела настолько старой.

ВЛАДИСЛАВ: Вы, что, ее переписывали, что ли?

Теперь стало понятно, почему почерк такой читаемый: вахтер записывал информацию не в эту тетрадь, а в какую-то другую. Возможно, оригинала больше не существует, остались ручные перезаписи. Возможно, тетрадку переписывали долгими и скучными рабочими сменами следующие вахтеры. Об этом стоило спросить у медсестры. Просто из любопытства. Владислав почувствовал, что вокруг стало тихо-тихо. И даже немного холодно. Он открыл глаза и увидел стоящего у кровати полупрозрачного пожилого человека в белом медицинском халате. Человек внимательно смотрел на перевязанные раны Владислава. Затем осторожно провел по бинтам рукой и исчез. Владислав тихо вздохнул и снова закрыл глаза. Его сердце билось быстро-быстро.

* * *

Макар сидел за столом с ноутбуком. Набранный в поисковике запрос по поводу галлюцинаций выдал немалое количество интересных ссылок. Теперь требовалось прочитать их все, чтобы не начинать собственные разработки с чистого листа. Одно пугало Макара в этот момент: он прочитал, что его предшественник, врач-психиатр, фотографирующий галлюцинации пациентов, был убит, а его архив с фотографиями, бесследно исчез.

МАКАР: (потрясенно) Вот чёрт! А убивать-то его зачем?

НАТАША: Алло?

МАКАР: (требовательно) Срочный сбор! Мчи ко мне, жду через полчаса!

НАТАША: (удивленно) Что случилось?

МАКАР: Это не телефонный разговор!

НАТАША: Да брось, Макар! При нынешнем развитии технологий тебя может прослушивать даже сломанный утюг! Или открывашка, например.

МАКАР: Ты пересмотрела шпионских фильмов, Наташа!

НАТАША: Возможно. А почему я должна к тебе ехать? Почему не ты ко мне?

МАКАР: Если я приеду к тебе, то через двадцать минут Гена будет стоять перед моей закрытой дверью, сердито бить по ней ногами и громко материться.

НАТАША: (удивленно) Так это не твоя глупая попытка организовать романтический вечер? Скоро буду.

МАКАР: (ворчливо) Придумала тоже – романтический вечер… Да у тебя чуть что не так – сразу журнальным столиком замахиваешься! Нет уж, спасибо! Гена, ты как?

ГЕННАДИЙ: Минут через пять буду на месте.

МАКАР: Отлично! Жду!

* * *

МАКАР: (мрачно) Я собрал вас для того, чтобы сообщить пренеприятное известие.

ГЕННАДИЙ: (удивленно) К нам едет ревизор?

НАТАША: Ты стукнулся о тумбочку, и снова ничего путного не вышло?

МАКАР: (мрачно) Не угадали. Я покопался в интернете и нашел несколько статей об одном враче. Он занимался изучением галлюцинаций лет сорок тому назад.

ГЕННАДИЙ: На самом деле?! А почему мы ничего про это не слышали?

МАКАР: Потому что врач погиб, а его архив с фотографиями галлюцинаций пропал.

НАТАША: Ой…

ГЕННАДИЙ: (задумчиво) Даже так? Любопытно. А как он погиб?

МАКАР: Официально – в автомобильной аварии. Но я почему-то не уверен. Я думаю, что его убили.

ГЕННАДИЙ: Ну, почему сразу убили? Может быть, на самом деле была банальная авария.

МАКАР: При которой пропадает важный архив с фотографиями?

НАТАША: При аварии мог начаться пожар. Архив мог сгореть.

МАКАР: Все могло быть. Но мне стало жутковато, если честно.

ГЕННАДИЙ: Давай свою статью. Тоже хотим прочитать.

МАКАР: Сейчас принесу ноутбук.

НАТАША: Как странно слышать про такие эксперименты в советское время. Макар, а ты уверен, что это было на самом деле?

МАКАР: (издалека, но отчетливо и громко, приближаясь) Я убежден. Нет, я понимаю, что статья выглядит так же, как и фантазии по Рен-тв о принтере, печатающем инопланетные послания, но все-таки мне не по себе. Вот, читайте!

Макар вернулся и поставил ноутбук на журнальный столик перед Наташей и Геннадием.

* * *

Призрачный доктор исчез полчаса назад, но Владислав все еще смотрел на то место, где он находился. Любимое время призраков – ночь, когда стихает городской шум, а все нормальные люди давно спят. Появление призрака средь бела дня – Это нонсенс. Все равно, что дед Мороз с подарками в июле.

ВЛАДИСЛАВ: (задумчиво) Да и ночное появление ничего хорошего не сулит. Но появляться днем – в честь чего такая необходимость? Не Томек ли тебя послал? У кого бы выяснить, по каким случаям доктор приходит в гости?

В дверь постучали, вошла медсестра.

МЕДСЕСТРА: (с любопытством) О! Вижу, дневник произвел на вас неизгладимый эффект! Валерьянку не надо?

ВЛАДИСЛАВ: Нет, спасибо. Скажите, Анна, а вы сами эту тетрадь читали?

МЕДСЕСТРА: И не просто читала! Это моя личная копия, я сама переписала с другой тетрадки!

ВЛАДИСЛАВ: Еще лучше… Я, кстати, только начал читать, но уже есть один вопрос.

МЕДСЕСТРА: Что курил автор дневника?

ВЛАДИСЛАВ: (удивленно) А он что-то курил?

МЕДСЕСТРА: Насколько я знаю, ничего экстраординарного. Что вся страна потребляла, то и он использовал. А что случилось?

ВЛАДИСЛАВ: Он упоминал призрачного доктора?

МЕДСЕСТРА: (воодушевленно) Да! Упоминался однажды. Его время от времени видели не только пациенты, но и персонал! Доктор работал здесь еще до Великой Отечественной! У нас поверье осталось: к кому он подойдет и начнет обследовать, значит, тот больной скоро умрет!

ВЛАДИСЛАВ: (закашлялся)

МЕДСЕСТРА: А почему вы им так заинтересовались? (испуганно) ой… Он, что, к вам приходил?

ВЛАДИСЛАВ: (протяжно) Ну-у-у… Да.

МЕДСЕСТРА: Пойду-ка я вызову бригаду реанимации. На всякий случай.

ВЛАДИСЛАВ: (строго) Не надо!

МЕДСЕСТРА: Как это, не надо?! А если вы с минуты на минуту копыта отбросите, что я главврачу скажу?!

ВЛАДИСЛАВ: Я чувствую себя не в пример лучше первоначального. Ваш призрак мог и ошибиться.

МЕДСЕСТРА: До сих пор не ошибался.

ВЛАДИСЛАВ: Хорошо, пусть так. Но реаниматологи не станут целый день сидеть около кровати в ожидании моего внезапного ухода на тот свет. У них наверняка полно работы.

МЕДСЕСТРА: Упаси, Господь! Не хватало еще, чтобы у реанимации было работы невпроворот!

ВЛАДИСЛАВ: Да, верно… Ладно, я лучше помолчу, пока ненароком не выдал что-нибудь обидное.

МЕДСЕСТРА: Нет уж. Теперь, если вы замолчите, я подумаю, что вы уже того…

ВЛАДИСЛАВ: Я буду читать. Молча.

МЕДСЕСТРА: Поздно. Теперь я не смогу успокоиться.

ВЛАДИСЛАВ: Хм… Тогда давайте так: вы поставите мне уколы, а с врачом-призраком я сам разберусь. Может быть, ваши больные умирали всего лишь от страха перед призраками, а доктор ничего такого им и не желал на самом деле.

Медсестра согласно кивнула. Из палаты она вышла в глубокой задумчивости. До сих пор ни один пациент не пытался поговорить с призраком доктора. Все старались по мере сил и возможностей слинять от него подальше. Даже на тот свет. А этот больной ведет себя так, словно явление призраков – обычное повседневное дело. Как будто каждый день с ними общается. Медсестра решила узнать о Владиславе побольше и точно узнать, какие события привели его к появлению расстрелянным в больнице. Ей казалось, что Владислав знает гораздо больше, чем говорит.

* * *

Геннадий вторично перечитывал статью. Наташа молча пила предложенный Макаром чай, а сам Макар сидел в кресле напротив дивана и ждал, что скажут коллеги.

ГЕННАДИЙ: М-да… Я догадывался, что это дело опасное. Хотя никогда не предполагал, что официальные органы занимались галлюцинациями в рабочее время и с разрешения непосредственного начальства.

НАТАША: Пока у нас не рассекретят секретные архивы, мы ничего об этом не узнаем.

МАКАР: Предлагаете нам быстренько все свернуть и затаиться?

НАТАША: (мрачно) Кардинальное решение…

ГЕННАДИЙ: Ну, учитывая, что мы еще ничего не начинали, нам и сворачивать нечего.

МАКАР: Честно говоря, мне не хотелось бы все останавливать.

НАТАША: Мне тоже.

ГЕННАДИЙ: Аналогично. Мое мнение: единственное, что нам нужно в данной ситуации – держать язык за зубами. Погибший врач легковерно рассчитывал на поддержку вышестоящих органов, а мы – частная лавочка, и рассчитывать станем только на собственные силы.

МАКАР: Но если мы будем молчать, то все наши знания и опыты окажутся бесполезными. Огромный пласт информации окажется никому не нужным. Вся жизнь коту под хвост!

НАТАША: Согласна. Какой смысл проводить исследования, если ими не с кем поделиться и негде применить? Тогда уж лучше и не начинать ничего.

МАКАР: А еще слухами о нас земля полнится. Многие в курсе, что мы избавляем от головной боли.

ГЕННАДИЙ: Именно поэтому люди и не должны узнать больше. Для всех мы должны остаться врачами. Никаких упоминаний о чертях и галлюцинациях! Особенно при директоре. Он за разгром института нас жестоко убьет!

МАКАР: Не убьет. У нас будет современный институт после капитального ремонта, еще и новейшее оборудование установят, я узнавал. Директор нам обязан по гроб жизни!

ГЕННАДИЙ: Может быть. Но я предпочту остаться в тени. Мало ли, какие у директора мысли? Одной рукой выпишет премию, а второй – приказ об увольнении.

НАТАША: Так, что же нам делать?

ГЕННАДИЙ: Макар начинает тайно проводить свои опыты, а я начну искать все данные о смерти нашего предшественника.

НАТАША: Каким образом? А вдруг тебя поймают спецслужбы?

ГЕННАДИЙ: Сначала надо выяснить, на самом ли деле врача убили именно они?

МАКАР: А кто еще мог так поступить?

ГЕННАДИЙ: Галлюцинации, конечно! Возможно, привыкшие жить в невидимом для людей мире и считаться выдумкой, они не хотят, чтобы их считали реально существующими. Я не удивлюсь, если так оно и есть.