Читать книгу Приключения Фаната, или «Welcome!» - Дмитрий Викторович Алпатов - Страница 1
ОглавлениеВиктору Кузьмичу Алпатову, Владимиру Ильичу Калинину и Федору Ивановичу Дурындину – настоящим, преданным болельщикам посвящается.
«Что касается безнадежной, закоренелой правдивости –
ни одно вышедшее в свет до сего дня печатное произведение
не может сравниться с этой повестью»
(Дж. К. Джером)
После матча Польша – Россия мы с Виктором благодушно пропустили мимо ушей предупреждение диктора по стадиону, который призывал российских болельщиков остаться на трибунах до особого приглашения. Матч завершился вничью, настроение было немного менее радостным, чем ожидалось. После феерического матча с чехами, в котором мы одержали победу с крупным счетом, в матче с хозяевами все настраивались только на победу и теперь чувствовали себя слегка обманутыми. У нас не создалось впечатления, что команда выложилась полностью, обидно было скорее по этой причине, так как сам результат был вполне приемлемым и закономерным.
Торчать на стадионе после ухода команд большого смысла не было, уже смеркалось. Немного насладившись атмосферой большого стадиона и его красочных, шумных и веселых обитателей несколько минут, мы потянулись к выходу в окружение тысяч болельщиков сборной Польши, одетых в красно-белые цвета с преобладанием белого и громко распевавших гимн, кричавших «Червона-бела» и скандирующих прочие, вполне понятные нашему уху незатейливые лозунги.
Выбирать дорогу не пришлось – вся река болельщиков, вытекающая с нашей трибуны, какой-то неосязаемой силой плотным потоком направлялась через «мост Понятовского» к станции метро, вокзала и прочего транспорта с названием «Варшава-Центральна». Станция эта, располагавшаяся на трех этажах уходящего вниз от поверхности торгового комплекса, нам была уже известна и полностью согласовывалась с планом добраться до небольшого отеля с названием «Колибри» на выезде из исторической части города.
На мосту все немного устало шли в одну сторону, но в какой-то момент я ощутил один толчок в плечо от двигавшегося навстречу, затем второй и скорее почувствовал, чем понял, что ситуация нетипичная. Внутри сработал какой-то защитный механизм и я, схватив друга за локоть, из центра колонны переместился в ее правый край, поближе к ограждению. Мост был шириной метров двадцать, но очень длинный, наверное около километра. Под мостом неспешно несла свои воды Висла и никаких спусков с него предусмотрено не было.
Едва мы успели занять более скромное положение в середине раздались взрывы петард, появился белый дым, народ шарахнулся в сторону и нашим глазам предстало жутковатое зрелище в виде нескольких молодых парней, одетых в шорты и черные футболки с черными платками на лицах, которые в полуприседе заняли круговую оборону в центре моста и театрально угрожающе вытянутой вперед рукой обводили отпрянувших граждан в поисках противников: «Выходи, русска курва!» и еще что-то обращенное к взирающим на них со страхом полякам. Обстановка была напряженная!
Боевиков было человек пять, но вид у них был крайне воинственный. На открытых для обозрения частях тела виднелись татуировки, мускулы рвались из-под обтягивающих маек, а икроножным мышцам позавидовал бы любой спортсмен. Одеты они были практически идентично – в защитного цвета шорты и черные футболки с какими-то надписями и рисунками, кеды у всех были на босу ногу. Во такие колоритные типы с ругательствами внимательно высматривали своих жертв среди толпы отпрянувших от них обычных болельщиков, возвращавшихся со стадиона.
Мое интуитивное решение сменить позицию и переместиться в его арьергардную часть спасло нас от столкновения в самый первый момент, но мы совсем не чувствовали себя в безопасности, прижатые к ограждению моста, так как были празднично одеты в майки с российской символикой и наиболее опасно выглядела темно-красная футболка Виктора с большим «триколором» на груди, которую я подарил ему самом начале нашего турне.
У меня самого была выдержанная в нужной тональности бело-красный хоккейный свитер, не выбивающийся из общей цветовой гаммы польской толпы, а вот он выглядел вызывающе. Это оценил не только я, тут же снявший с себя свитер и напяливший его на своего товарища поверх его одежды, но и окружающие, плотно нас обступившие при первых звуках взрывов. Граждане Польши закрыли нас своими фигурами на время переодевания и даже презентовали свой шарф со словами: «Будешь теперь Польска!» Виктор приобрел надлежащий вид, я остался в обычной белой майке и мы растворились в бело-красной массе.
В результате совместных польско-российских маскировочных действий и угрюмого молчания окружающих, боевики вынуждены были опять сплотить свои ряды и двинуться по мосту дальше в поисках приключений и наших менее искушенных и удачливых соотечественников. Мы же, мгновенно лишившись вальяжного и самодовольного состояния, задумались о том, как же добираться до показавшегося так далеко расположенного отеля.
. . .
Такие бодрящие моменты наиболее ярко характеризуют мгновенные скачки из одного состояния в другое, нередко прямо противоположное, неизменно сопровождают футбольного болельщика на любом соревновании и почти в каждом матче. Но без острых ощущений спорт не доставляет того удовольствия, в конце концов тогда лучше ходить в театр, где развязка известна заранее и уровень предстоящего зрелища может отличаться от ожидаемого незаметными любителю оттенками и штрихами.
В футболе все иначе, интригующая развязка может наступить в любой момент времени, причем и за пределами собственно спортивного состязания. Сами болельщики справедливо считают себя частью любого турнира и влияют на уровень его прохождения и отдачу спортсменов самым решающим образом. Их внешний вид, баннеры, разного рода состязания и проделки обсуждаются наравне с результатами матчей, а иногда становятся новостью номер один.
Вот этой неспокойной, но обязательной составляющей мировых и европейских форумов, частью которой мне посчастливилось несколько раз побывать, посвящен мой рассказ, всем этим романтикам футбола, хоккея и других спортивных событий нашей планеты.
Путешествие пройдет по городам и странам: Ванкувер 2010, Польша 2012, Сочи – Минск 2014, Франция 2016 и, конечно, Россия 2018.
Часть 1. «Ротор» forever!
«Если «Ротор» не команда,
то и Волга не река!»
(творчество середины 80-х г.г.)
Страсть к футболу, несколько позже расширившаяся на все спортивные состязания, у меня была с самого детства. Я вел огромные талмуды, в которые вклеивал с трудом добываемые вырезки из газеты «Советский спорт» и еженедельника «Футбол. Хоккей». Со временем к этому добавлялись собственные наблюдения, заметки и впечатления. Когда количество издаваемых печатных изданий выросло и даже один номер «Спорт-Экспресса» невозможно стало впихнуть в мои новые журналы, я с грустью завершил свой сбор печатных свидетельств и некоторое время мечтал об издании собственного иллюстрированного еженедельника, которому придумал название «Большой футбол». К матчу с киевским «Динамо», в возрасте двенадцати лет, я самолично сшил флаг, изобразив на белой простыне пять букв «РОТОР» из сине-голубой ткани. Его размеры предполагали совместное использование минимум двумя болельщиками. Первым поддержал мой почин мой одноклассник Андрей.
Я выглядывал с балкона в дни домашних матче, не идет ли отец с работы, когда время подходило к шести вечера. Пропустить даже один матч было трагедией для меня, я собирал программки с матчей, календари-справочники местные и московские, журналы, а когда появились, то и вымпелы, значки, фотографии футболистов. На день рождения мне подарили настоящий кожаный мяч, сделанный в Индии ценой в 24 рубля. Я со взрослыми друзьями родителей вышел во двор и мы пасовались им на школьной площадке с небывалым наслаждением и гордостью.
Во дворе в футбол играли постоянно, наличие у меня единственного на нашу компанию настоящего кожаного мяча делало место в составе гарантированным. Мы играли во дворе до полной темноты, ходил в футбольную секцию на близлежащий стадион «Пищевик», играли на «Кожаный мяч» за домоуправление, а зимой еще и на «Золотую шайбу». В какой-то момент появилась учебное пособие «Футбол» и мы стали самостоятельно собираться на школьном стадионе ранним утром, старшие учили младших футбольным приемам, на ворота вешали сетку с мячом для отработки ударов головой.
На «Пищевике» было две секции футбола одного возраста, вторая потом перешла на другой стадион и распалась из-за попытки засеять газон на футбольной поляне. Из оставшейся на переименованном к тому времени в «Спартак» группы вышло немало известных футболистов и даже тренер сборной страны. Им повезло больше, там поляну попытались улучшить немного позже, но с тем же результатом – на пару десятков лет вместо плохонького футбольного поля образовался пустырь с горами привезенного песка.
В те времена посмотреть настоящий футбол мирового уровня удавалось изредка по телевизору, да и то заботливое телевизионное начальство могло показать ожидаемый с небезосновательными надеждами и сумасшедшим интересом матч мексиканского чемпионата мира «СССР-Бельгия» в записи, когда все знали уже результат. Многие, как и я, не могли поверить в то, что машина, сокрушившая венгров и благодушно позволившая ограничиться ничьей с чемпионами Европы французами с полузащитой Платини-Жиресс-Тигана, могла проиграть серенькой команде из маленького государства.
Наблюдая развитие событий по телевизору, у меня долго сохранялось ощущение, что это какая-то ошибка или шутка. Я до настоящего времени уверен, что единственной причиной поражения стал отказ нашего советского комментатора послать к черту пожелавшего ему «Ни пуха ни пера!» недалекого журналиста. Ну не мог советский комментатор озвучить в прямом эфире положенный ответ, были уже прецеденты, думать надо было, когда задаешь вопросы!
В то же самое время наш волгоградский «Ротор», продолжая традиции сталинградского «Трактора», спустя 38 лет выкарабкался в первую лигу Союзного чемпионата низов из третьей зоны второй лиги. Началось построение команды, прочно вошедшей в историю сначала советского, а потом российского футбола девяностых годов. Выход в первую лигу произошел со второй попытки, через переходные турниры, которые в те годы надо было пройти победителям зональных состязаний, построенных по территориальному признаку.
Решающая победа над «Динамо» Барнаул была одержана 14 ноября, победный счет запечатлен на деревянном табло старого центрального стадиона города Волгограда и с восторгом встречена десятками тысяч тепло одетых болельщиков. Тогда еще работали обе трибуны, бесконечная реконструкция не началась и на матче присутствовало более тридцати тысяч, а может и все предусмотренные конструкцией сорок. Вокруг лежал снег, температура была намного ниже нуля, на трибунах баловались водкой и солеными грибочками.
Домой шли вместе с отцом и его друзьями пешком, трамваи остановились, под раздающиеся повсюду крики: «Ротор» – чемпион!» Транспорт то ли сломался, то ли уже было так поздно, что он просто не ходил, а может забраться в него не представлялось возможным. Попали прямо к праздничному столу – победа совпала с днем рождения, женская часть компании родителей нас дождалась и мы ввалились с тем же победным криком в квартиру! Думаю, соседи такого не ожидали.
Именно тогда я безнадежно заразился футболом и «Ротором», что сопровождало меня в школе, где мы проводили товарищеские матчи между «А» и «Б» классами с первого по выпускной, в училище, где благодаря футболу я стал своим среди местных хулиганов, составлявших к слову костяк зарождающегося волгоградского «фанатского» движения (думаю, «Крана» и «Ватсона», вспомнят его ветераны), в армии, где мы были уверены в своей победе на первенстве полка и ставили на Марадону вопреки всему. С футболом связаны наиболее интересные мои путешествия, о некоторых из которых я наконец-то решился рассказать.
Чемпионат первой лиги был турниром достаточно высокого уровня, оттуда вышли на международную арену такие самобытные команды как «Жальгирис», надолго ставший самым европейским по стилю представителем нашего первенства, «Локомотив», ЦСКА, тот же «Ротор». Эти клубы, а также «Памир», «Пахтакор», «Даугава», «Кайрат» имели в своем составе футболистов уровня сборной СССР, которые потом там и оказались, правда не всегда сохранив верность родным городам и командам.
Ю. П. Семин мастерил из пятого колеса приличный клуб, но пока самым запоминающимся в «Локо» были сандалии главного тренера, навевающие нехорошие мысли о фабрике «Скороход». ЦСКА не воспринимался даже главным армейским клубом, так как его достижения в восьмидесятых уступали успехам и составу армейцев Ростова-на-Дону. С приходом рыночных отношений непонятно откуда появилась грузинская «Гурия» из села Ланчхути, жители которого болезненнее прочих восприняли распад первенства Союза, который в чем-то опережал даже крах государства.
Смотреть на стадионе любой матч гораздо увлекательнее, чем по телевизору. Я вообще уверен, что футбол, равно как хоккей, баскетбол, гандбол, на стадионе и по телевизору выглядят как разные виды спорта. Я мог придти на матч часа за три до его начала и терпеливо ждать, глядя на разминающиеся силуэты в спортзале «Южного павильона». Когда за полчаса до начала матча команды выходили на разминку представление для меня уже начиналось, я до настоящего времени стараюсь приходить на трибуны пораньше. Тогда было принято удалятся в под трибунные помещения за четверть часа до начала и выходить уже непосредственно перед стартовым свистком.
На все матчи у меня был абонемент на двадцатый ряд сектора «Ж» западной трибуны, там солнце не светило в глаза и можно было поспеть на первый еще не набитый трамвай после матча. Абонемент стоил безумную сумму денег, которую надо было заплатить сразу, но давал возможность посещать игры в компании уже знакомых соседей, отца и друзей, что было постоянно повторяющимся праздником.
«Ротор» скатывался в зону вылета, но со сменой тренера вдруг выкарабкивался оттуда и появлялся на непривычных для глаза строчках в середине турнирной таблицы. На следующий год он взлетел на самый верх, но не удержался и откатился от первых двух мест, позволяющих шагнуть в элиту, сразиться с киевлянами и московским «Спартаком». Сегодня я понимаю какими противоречивыми путями шло развитие советского футбола, сколько в нем существовало интриг, требований политической целесообразности и банальной власти капитала, но тогда любое поражение воспринималось как личная трагедия и никаких скрытых причин не рассматривалось.
Новый и самый яркий этап в жизни волгоградского футбола наступил с появлением молодого для тех времен одесского тренера В. Е. Прокопенко. «Ротор» реально нацелился на выход в высшую лигу. В Кубке СССР были обыграны сначала тбилисские «динамовцы» с А. Чивадзе и Р. Шенгелия, а после и киевские с А. Михайличенко, О. Блохиным, А. Заваровом и другими звездами в составе, что было просто немыслимо. Киевляне были обладателями Кубка Кубков, составляли костяк сборной СССР, а возглавлял их сам В. В. Лобановский! Эпохальные победы в кубке одерживались дома, на родном зеленом газоне, великолепным в любое время года, несмотря на выпадавший строго к началу ноября снег и лежавшие вокруг сугробы.
К сожалению, в это время начали так и не закончившийся никогда ремонт центрального стадиона и на матче с киевским «Динамо» присутствовало только двадцать тысяч зрителей – ровно столько вмещала восточная трибуна. Западная была открыта только для ВИП-сектора и журналистов. Билеты на самые ажиотажные матчи распространялись по трудовым коллективам, только непосредственно перед матчем несколько тысяч появлялись в кассах и за них шло сражение. Я умудрялся по направлению отца добывать билеты «по блату», а после и в кассах, если они были на более центральные и удобные места. Неиспользованные так и хранятся в моем архиве, я их не продавал…
Самым удивительным из того времени сегодня представляются проводимые с болельщиками в залах павильона «Северный» встречи, на которые главный тренер и начальник команды приходили раз в две недели, без церемоний отвечали на вопросы, собирали записки с оценками прошедших игр (на полном серьезе болельщики из созданного клуба любителей футбола выставляли оценки по пятибалльной шкале игрокам и я не удивился бы, что как и обещали они влияли на размер премиальных), а по завершению запросто стояли в общей толпе на выход из помещения.
Выход в Высшую лигу почему-то не воспринимался мной уже настолько нереально празднично, как совсем незадолго до этого в первый дивизион. Возможно произошло это более планомерно, команда созрела для новых свершений, радость была, но растянутая на весь турнир поблекла. Ну или я повзрослел. К дебюту в высшей лиге команда потеряла любимого тренера и опорного полузащитника О. Имрекова, отправившегося вместе с ним в одесский «Черноморец». Ушел и защитник Ю. Кулиш, удары которого головой после подачи угловых ударов стали его визитной карточкой, он забил так семь мячей в сезоне и ожидание угловых на стадионе сопровождалось скандированием его фамилии. Причин побега я понять не мог, вероятно, одессит всегда остается одесситом.
Первый сезон запомнился грандиозной борьбой за выживание и визитами грандов. Мы их встречали кричалками из второй лиги: «Если «Ротор» не команда, то и Волга не река!», «Через годик, через два – «Ротор» в Кубке УЕФА!», но выбиться хотя бы в середину таблицы было недостижимой мечтой. Остаться в высшей лиге удалось ненадолго. Тем не менее, город привык к большому футболу и эта любовь не отпускает его по настоящее время, несмотря на длительное отсутствие то стадиона, то команды. Вновь созданный с третьей попытки «Ротор», с юридической точки зрения не имеющий отношения к прежним «баррикадцам», имеет посещаемость одну из лучших в России.
Черная кошка несколько раз приникала в расположение команды. В. Е. Прокопенко уходил и возвращался, лучшие игроки тоже мигрировали, но это было в те времена редкостью, если не считать направление в ряды ростовского СКА игроков призывного возраста. Ростовчане на этой поддержке выиграли даже Кубок СССР и забивал там не только С. Андреев, но и наш А. Никитин.
Костяк команды был постоянным, почти половину составляли доморощенные игроки, многие помнят фамилии Р. Рахимова, А. Гузенко, В. Дивака, А. Есипенко, А. Морохина, И. Суровикина, В. Васильева, А. Никитина, Ю. Калитвинцева и многих других. Наиболее талантливые «баррикадцы» порой предпочитавшие вызовам в сборную веселые гулянки в ресторане «Острава». Необъяснимая сомнительная традиция прижилась и позже программе «Футбольный клуб» приходилось давать шутливые объявления о розыске загулявшего футболиста, вызванного на сборы национальной команды. Я как раз встретил его на автозаправке в центре города и с улыбкой посоветовал «залечь на дно».
В нашей команде на всем протяжение ее существования до уничтожения по причине полного банкротства имелось несколько игроков, выросших в Волгограде. До начала девяностых их было не меньше половины, после меньше, но такого, чтобы на весь заявочный список значился один волгоградец не было никогда. Причем это были самые настоящие звезды, пусть некоторым из них не удалось поиграть в Высшей лиге. Их уход рассматривался как предательство, но любить их продолжали. Когда после счета в первом тайме 0-2 «Ротор» смог отыграться и выйти вперед 3-2, замененный игрок московского клуба, коренной волгоградец и бывший капитал «Ротора» Ю. Калитвинцев, поаплодировал трибунам и они сменили гнев на милость, взорвавшись в ответ.
Удивительное было время. Этот парень с соседнего двора станет первым капитаном сборной Украины. В «Ротор» он вернется со своей службы в ростовском СКА в унылом матче, когда после только что закончившегося первенства Европы, где сборная СССР проиграли в финале команде М. Ван Бастена и Р. Гуллита, смотреть на отечественный футбол было сложно. Юрий вышел на замену под номером 12, тем же что и лучшего голландского форварда в золотом Евро, во втором тайме при счете 0-1 и забил потрясающий мяч ножницами в падении через себя. Обалдели не только болельщики, но и футболисты, наши победили 3-1, трибуны ходили ходуном под стать европейским.
Вратарь команды на год старше меня в родной секции футбола возглавит в качестве тренера сборную России. Команда, игравшая на первенство области, за кратчайший срок доберется до еврокубков и так же в одночасье исчезнет с небосклона российского футбола. Большие деньги серьезно изменили профессиональный футбол, но во дворах теперь почти не услышишь стук мяча. Только отдельные энтузиасты выстраивают здание футбола на сверху, а как и следует – с его фундамента, с детского футбола.
Неумелой организации футбольного дела я поражался. Когда руководство ударялось в коммерческие склоки, мы катались на маленькую арену в Волжском, шел дележ записанных на профсоюзы спортивных объектов недвижимости. Из-за инфляции или по иной причине пропали абонементы, нормально купить билеты стало невозможно, очереди тянулись на многие десятки метров, окошечек было штуки четыре и работали там бабушки-билетеры. Когда открывали кассы для продажи билетов на матчи с «Манчестер Юнайтед» ошалевшая толпа разбила даже стекла в павильоне. Продажа атрибутики ограничивалась блеклыми вымпелами, про футболки или шарфы не приходилось и мечтать. Родные, но архаичные бумажные программки дожили до распада СССР.
Фирменная клубная атрибутика появилась одновременно с исчезновением футбола в начале XXI века, когда запоздалые попытки найти спонсоров на смену областному финансированию провалились. «Лукойл», по слухам первоначально рассматривающий именно наш клуб, нашел себе другую команду для финансовых вливаний, прежние звезды заканчивали карьеру, так и не проявив себя ни в сборной, ни за границей. Новые лидеры не появлялись, местные игроки все реже появлялись в команде.
Становление вошедшей в историю команды «Ротор» девяностых годов началось с пяти побед подряд в уже, казалось, проигранном отборе в группу сильнейших. В тот год высшая лига проводила чемпионат в два этапа с разделение на две группы по итогам первой части. Во второй половине чемпионата на поле появилось три новых игрока, с именами которых связаны все победы волгоградского футбола: О. Веретенников, В. Есипов и В. Нидергаус. На трибунах удивлялись появлению настолько ярких новичков и, несмотря на поражение московскому «Торпедо» в решающем матче того первенства, удовлетворенно и с большими надеждами ждали следующего, которое могло стать триумфальным. Так и получилось, на протяжении долгих лет «Ротор» неизменно обитал в элите отечественного футбола.
Строго во время штурма Белого дома с укрывающимся там парламентом в Москве на центральном стадионе Волгограда «Ротор» впервые в своей истории обыграл московский «Спартак». Единственный гол забил дальним ударом защитник А. Шмарко, которого новый главный тренер В. М. Сальков считал вполне достойной кандидатуры для сборной страны. С этим тренером я познакомился в Университете, куда он перевел свою дочь, встречая его там я не мог отказать себе в удовольствие пообщаться. Именно мне пришлось объяснять ему роль В. Е. Прокопенко для Волгограда, когда тот внезапно во второй раз возглавил команду. Объективных причин для смены тренерского штаба не было, только личность Виктора Евгеньевича.
Возвращаюсь к победному матчу со «Спартаком». Прямую телевизионную трансляцию прервали в связи с боем за взятие «Останкино», но мы на стадионе этого не знали, овацией встречали победу, как и позже завоеванное «серебро». До «золота» дотянуться пока еще было слишком сложно, «Спартак» собрал все футбольные сливки с развалин ушедшей страны, но и это время должно было наступить, надежды уже трепыхались. То второе место серьезно отличалось от последовавших за ним восхождений на пьедестал тем, что шансов стать первыми совершенно не было.
«Ротор» вышел в финал Кубка России. Тогда этот титул считался исключительно престижным, это сейчас никто и не вспомнит, кто является его обладателем, команды предпочитают слиться пораньше, а выход в финал второразрядников из низших лиг никого не удивляет. В финале соперником было московское «Динами», за исключением уважаемого тренера – мэтра советского футбола К. И. Бесков, не имевшее в составе известных футболистов и не считавшееся опасным соперником.
Было решено прорываться в Москву для поддержки команды и запечатления собственными глазами, ушами и прочими органами чувств первого в истории клуба всероссийского трофея. Весь Волгоград был в ажиотаже. На матч собирались ехать не только два десятка отъявленных и отчаянных «фанов», непостижимым образом сопровождавших команду уже в позднесоветские времена в выездных матчах, но и самые обычные болельщики, которых позже назовут «Кузьмичами».
Необходимо было срочно искать себе компанию и понять, как именно добираться на матч, так чтобы и обратно тоже возвратиться. Выбор остановился на организуемых околоклубными структурами автобусных туров туда и обратно, по проторенной челноками на «Лужу» дорожке. В качестве попутчика изъявил желание выступить мой одноклассник Андрей, которого я иногда замечал в увлечение футболом, но не настолько, чтобы очень. Мысли поехать просто на поезде и так же самостоятельно вернуться даже не возникло. Москва в те времена пугала ореолом неприступности, дороговизны и прочими признаками резко вырвавшегося вперед города на пути к идеалам капитала.
В день посадки в автобусы у Дворца спорта царило оживление, сравнимое с праздничными демонстрациями, огромное количество народа штурмовало «Экарусы» и единицы отечественной техники, которых, как всего в то время, не хватало. Мы с Андреем пропустили несколько наиболее потрепанных единиц средств передвижения общего пользования, но быстро смекнули, что так можно и до ЛиАЗика с жестким сиденьями довыбираться, загрузились с боем на места в разных частях салона в подкативший ЛАЗ, коптивший выхлопными газами, но хотя бы оборудованный мягкими креслами. Кондиционеров в те времена не было, жара стояла под сорок, верхние люки распахнуты.
Народ был настроен решительно и выражал твердую уверенность в том, что «Кубок наш!», о чем не преминул заявить громкими скандированиями на посту ГАИ при выезде из города и далее при всяком удобном случае, а иногда и просто в порядке поддержания атмосферы братства и позитива. На протяжение нескольких часов продолжался праздник, утихший к ночи и резко возобновившийся со въездом в столицу, где каждый попадавшийся на светофоре рейсовый автобус подвергался абордажу кричалок и лозунгов, пугая обычных мирных граждан.
Наш ЛАЗик подкатил к «Лужникам», забрался в какой-то московский дворик неподалеку и, судя по всему, привычно припарковался там. На выход из недр автобуса потянулась толпа вспотевших, подуставших не только от длинной дороги, но и от излишних приготовлений к празднику мужиков. Одного кадра мы потеряли уже на этом этапе. Он проснулся только по дороге домой и был едва не поколочен после вопроса: «Как сыграли?»
Мне повезло больше, чем Андрею, у которого сильно ломило шею, так как ветер из открытого люка прямиком дул ему в лицо. Закрыть было невозможно – дышать моментально становилось тяжело и народ требовал свежего воздуха. Не будучи искушенными путешественниками мы ограничились запоминанием номера нашего автобуса, совершенно проигнорировав его месторасположение. Такими растяпамы были далеко не только мы, судя по количеству свободных мест на обратном пути.
Прибыли мы около полудня, а матч начинался вечером, как тогда было принято в 19 часов. Надо было чем-то развлечься. У меня был план по принятию соответствующего моменту внешнего вида и воспользовавшись расположенной рядом барахолкой, известной на всю страну, я приобрел там красно-синюю майку «Барселоны», ничуть не смущаясь несоответствием сине-голубому сочетанию цветов «Ротора». Получить футболку своей команды не приходилось даже мечтать, что говорить о сегодняшнем изобилии возможностей выразить свои симпатии.
Полностью удовлетворенный своим преображением и ощущая подъем сил, мы отправились в огромный склад-магазин, расположенный все там же на территории «Лужников», где принялись внимательно изучать небывалый для глаза ассортимент. Результатом стало приобретение диковинных беспроводных телефонов-трубок марки «Панасоник».
Поскольку отправляясь в столицу, да еще в столь непривычное путешествие, я прокрутил в голове все возможные криминальные истории из жизни челноков, то ничего удивительного в помещение денег и документов в скрытных местах не было. Пока мы расплачивались я не очень ловко шарил у себя на теле ниже ремня и, как мне показалось эти привлек внимание какой-то пары граждан, которые осведомились насчет свободного времени.
Мне тут же стало неловко, пришлось бы объяснять, что я вовсе не прятал похищенное имущество магазина, а как раз напротив пытался принести ему прибыль. Но оказалось, что интерес вызван моим красочным видом и нас всего лишь просят рассказать о произведенном «Холдинг-центом» впечатлении, его богатейшем ассортименте и немного о себе. Тут же обретя лицо, я выразил высочайшую похвалу и всемерное одобрение и не преминул громогласно заявить о прибытии в город фанатов волгоградского «Ротора» с непременной целью завоевания Кубка России по футболу.
Девушка-оператор оказалась родом из Волгограда и искренне пожелала нам удачи. Интервью закончилось, но моя физиономия в столь примечательной футболке, которая (футболка разумеется) наверняка и была причиной выбора меня в качестве объекта для интервью, еще долго мелькала в рекламных роликах на московских каналах телевидения по отзывам перебравшихся туда знакомых. Полностью удовлетворенные своей подготовкой к матчу, с сумками наперевес, мы направились непосредственно к стадиону.
На всей прилегающей территории под кустами, деревьями, на лавочках в окрестных дворах и просто на бордюрах, виднелись загорелые волгоградские лица, многие с баночным пивом (разумеется, в стеклянных трехлитровых банках), некоторые в крайне веселом настроение, свидетельствующем о не даром проведенным часам подготовки и готовности к предстоящему празднику. Болельщиков «Динамо» видно не было.
Сектор болельщиков «Ротора» на том стадионе собрал порядка пяти тысяч человек, установил на долгие годы рекорд выездной посещаемости и был невиданным для того времени. Количество приезжих отлично видно на фото победителей того матча, так как нас долго не выпускали со стадиона и к этому моменту на стадионе оставались только наша грустная толпа в оцепление сотрудников правопорядка.
Стадион был заполнен едва на треть, но и это было внушительной аудиторией для стотысячника. Активно болели только мы, но когда шли атаки «Динами» начинался общий гул, который позволял отнести симпатии прочих болельщиков столичной команде. Нам пытались оказать поддержку и как-то организовать несколько фанатов «Спартака» с красно-белыми шарфами. Поначалу начал свои трели специально прибывший на матч из Волгограда военный оркестр, но его утихомирили сотрудники милиции. Мы и без этого кричали весь матч, создавая постоянный шум.
Все любители футбола наверняка помнят удар в штангу главной звезды и бомбардира «Ротора» на последних минутах матча с пенальти, назначенного за картинное падение другого нашего игрока в штрафной. В затянувшейся серии пенальти повезло «Динамо» и спикеру Государственной Думы – уроженцу Волгограда И. Рыбкину пришлось вручать хрустальный трофей, принадлежавший еще Советскому времени, рыжеволосому капитану столичного «Динамо» и великому тренеру, получившему свой последний большой приз на излете карьеры.
К. И. Бесков запомнился мне в качестве главного тренера московского «Спартака» длительным противостоянием с киевским «Динамо» В. В. Лобановского. Стиль их команд – непримиримых соперников, исповедовавших разные принципы ведения игры, великолепно воплотили на новом витке развития футбола «Барселона» и «Реал», играющие одни в комбинационно-ажурной, а другие в силовой и резкой манере. По моему личному, непрофессиональному и предвзятому мнению.
Возвращение назад после неудачного финала было невеселым, но мы не падали духом, были уверены что все победы у «Ротора» впереди. Кто мог предвидеть, что и эта, и все последующие попытки завоевания почетного звания победителей остановятся в шаге от вершины. Оставалось радоваться тому, что мы изловили наш автобус на площади у стадиона, где подбирали потерявшихся путешественников. К тому моменту мы уже серьезно приуныли и разуверились в своих способностях найти тот самый двор, где должен был находиться заранее оплаченный транспорт до дома. Правда, количество направлявшихся в Волгоград автобусов было таковым, что так или иначе домой мы бы уехали.
Дважды «Ротор» подбирался к первому месту и званию чемпионов страны, но обе попытки оказались неудачными. Первый раз нужно было обыграть в Москве «Локомотив», у которого отсутствовали турнирные задачи. «Ротор» проиграл без шансов на успех, чемпионом стал «детский сад» Г. Ярцева. В том сезоне состоялся самый невероятный матч за всю историю «Ротора» – победа над московским «Спартаком», когда весы качались с 2-0 на 2-3, но все же вернулись на победные 4-3. Матч мы выиграли, но чемпионат проиграли.
Вторая попытка состоялась в Волгограде, где волей календаря прошел памятный всем, настоящий «золотой матч». В последнем туре «Ротор» встречался с московским «Спартаком» и победа делала нас чемпионами. Мы, то есть я с товарищами, серьезно подготовились к матчу, выпив «За нашу победу!» в ресторане молодежного центра, полностью оккупированного фанами московского «Спартака», и заказали столик на время по окончанию игры.
Матч не получился, отдельные моменты возникали, но игры не было. Вместо необходимой победы наши проиграли, соперники еще и прост нас несколько раз, упустив выгоднейшие моменты на исходе встречи. Впечатление от игры было странное, долго по городу потом ходили разные будоражащие слухи, но факт остается один – мы вновь упустили чемпионство! Болельщики не приняли отношение футболистов и в первый раз я слышал такой свист на трибунах. Но я был очень благодарен начальнику команды, поднявшему и бережно спрятавшему в карман сине-голубой шарф, кем-то брошенный с трибун в отчаяние, тем самым он сохранил в тот миг какую-то надежду.
Больше десяти лет прошло с того момента, когда популярное двустишие, предвосхищающее появление волгоградцев в Кубке УЕФА, воплотилось в реальность. Первый матч с французским «Нантом» вновь собрал полную разрешенную трибуну. Команда из Франции лидировала в своем первенстве и к тому моменту не проиграла ни одного матча в сезоне, в составе было несколько игроков национальной сборной П. Локо, В. Дезиразю и другие, но все наши болельщики ждали только победы. Она и пришла, «Ротор» переломил ход матча и выиграл с преимуществом в один мяч, было очень обидно что один чистый гол судья отменил. Конечно, все понимали, что такого преимущества едва ли хватит для общей победы, но первая европейская победа пришла.
Был шанс у Волгограда увидеть «канареек» вновь через несколько недель, но дипломатические способности руководства обеих клубов привели к тому, что камышинская команда предпочла принимать французов в следующем этапе на пустом стадионе в Москве, а не у нас при аншлаге. В еврокубках «Ротору» не везло с французами, проиграли затем не только «Бордо», с имеющим в то время кой-какую шевелюру будущим обладателем «Золотого мяча» и «серебряного удара головой в грудь» З. Зиданом, но и непонятному «Генгаму».
Самым ожидаемым был приезд римского «Лацио» с двумя мега-звездами Д. Синьори и Р. Манчини в составе. Итальянский футбол тогда был на вершине славы, возглавлял таблицу коэффициентов УЕФА и купался в деньгах. Лучшие звезды играли в итальянских клубах (Д. Марадона, Карека, Ю Клинсманн, Л. Маттеус, трио голландцев и прочие), первые переходы именно в Италию взорвали советский футбол (А. Заваров, Ю. Алейников, И Шалимов). Наши потрепанно одетые болельщики на деревянных лавках с облупившейся краской во все глаза смотрели на заезжих миллионеров и шептались. Нулевая ничья была принята с восторгом.
Из побед на все времена – два ничейных результата с победным исходом в противостоянии с начинающим свое восхождение «Манчестер Юнайтед». В его составе играли П. Скоулз, Д. Бекхэм, Р Гиггз, начинал тренерский путь к мировой славе и дворянскому званию будущий сэр Алекс Фэргюссон. В первом матче удалось отстоять нулевую ничью, все отметили молодого белобрысого футболиста, впервые вышедшего в составе и сыгравшего по моему мнению свой лучший матч, похвалили «баррикадцев» и распрощались с ними, телевидение даже не сочло нужным транслировать матч. В той игре на трибунах волгоградского стадиона, прямо на ряд ниже нас, я впервые увидел иностранных фанатов – огромных, темнокожих, громкоголосых и одетых в фирменные майки манкунианцев.
Когда комментатор другого матча сообщал по ходу трансляции о результате 0-2 в нашу пользу, то не поверил сам себе и с заминкой предположил, что возможно это ошибка. Ошибки не было, несмотря на град моментов и гол датского вратаря П. Шмейхеля, «Ротор» отстоял результативную ничью и победно прошел в следующий этап. Самый яркий эпизод в еврокарьере команды. Жаль что тогда не было игр в группах, дома волгоградцы всегда выглядели очень неплохо, да и количество международных матчей было бы существенно большим.
Я несколько раз присутствовал на выездных матчах с «Зенитом» на старом стадионе у станции метро «Спортивная», каждый раз мы одерживали победу со счетом 1-0, но признаки радости я обнаруживать не решался, несмотря на призывы моего спутника Виктора Павловича Позднякова, который обладал заслуженным удостоверением «Жителя блокадного Ленинграда» и с улыбкой вопрошал: «Дима, ну чего ты не кричишь Ротор-ротор?!»
Грозные марши фанатов «Невского фронта» не оставляли мне вариантов для обнаружения себя на трибунах с металлическими скамьями и я тихо праздновал, забегая после окончания матчей в традиционные для Питера «рюмочные». В Москве посещения пришлись на заключительные годы в высшей лиге, когда результаты не радовали.
Российский футбол улетел в XXI век, а мы остались в Волгограде с полуразрушенным стадионом, на который магией удалось завлечь сборную страны, одержавшую крупную победу над Албанией. В составе сборной России к вящей радости трибун во втором тайме вышел на поле игрок волгоградского «Ротора» Е. Алдонин. Гости не забыли приема на арене с зияющей дырой в трибунах и ответили равным приемом в каком-то захолустье с почти зеркальным результатом.
Когда не удалось зацепиться за высшую лигу, судьба команды была решена, с турнира дивизионом ниже она снялась и история того, моего «Ротора» окончилась. Последняя победа была одержана над «Локомотивом» в Москве, но лучше бы мы победили в том самом матче, когда победа над железнодорожниками открывала прямой путь к золотым медалям. В последнем матче в Волгограде покуражился «Зенит»! Сегодня на великолепном волгоградском стадионе играет команда всего лишь с тем же самым названием. Но кто знает, ведь «Ротор» – это навсегда!
Часть 2. Пьянящий воздух свободы.
«Go, Canada! Go!»
(повсеместно в Ванкувере)
«Мы чужие на этом празднике жизни…»
(мнение О. Бендера И. Ильф, Е. Петров)
Желание посетить Америку присуще всякому человеку, хотя бы часть осознанной жизни которого прошла в Советском Союзе. Я не был исключением, но до реализации плана дело не доходило до того самого момента, когда в канадском Сочи под названием Ванкувер не вознамерились провести зимнюю Олимпиаду и как раз в это время мой школьный товарищ обосновался там, получил канадское подданство и зазывал в гости искренне и настойчиво. Пусть Канада не совсем США, но по моей оценке различия не были слишком серьезными, а в дополнение к обеспеченному стечением обстоятельств бесплатному проживанию и разнообразному досугу прикладывался простой порядок получения визы посредством почтовой экспресс-службы.
Подготовку я начал с изучения расписания соревнований Олимпиады и поиска легальных возможностей приобретения билетов на них. Результатом стал выбор последней недели, в которую умещались все решающие матчи хоккейного турнира, церемония закрытия и еще множество соревнований на любой вкус. Изначально меня интересовал только хоккей в исполнение лучших «профессионалов» НХЛ, вроде как и все прочие занимались хоккеем не на любительских началах, но сравнивать организацию лучшей лиги мира со всем прочим некорректно, измерения по уровню гонораров и затрат здесь не годятся. Позже я расширил сферу своих интересов, но не слишком, хоккей для меня, как и для всей Канады, оставался главным блюдом.
Распространением билетов в России занималась мало прозрачная фирма, но выбора не было и я накупил билетов, в том числе на фигурное катание для жены, диковинные прыжки с трамплина, лыжные гонки и на финальное мероприятие закрытия игр. Оплата производилась мной частями в Москве, а билеты обещали выдать только через полгода уже в Ванкувере, что было непривычно рискованно, но опять же без вариантов.
Авиабилеты я вообще приобрел за год до даты вылета, как только открылись продажи на сайте немецкой «Люфтганзы», прямых рейсов не было и я выбрал рейсы через Франкфурт-на-Майне, тут же зарезервировав места у окна в передней части салона. Игорь-канадец прислал нам приглашения и я решил подавать документы на визу. Мой товарищ советовал сделать это заранее, так как опасался ажиотажа к Олимпиаде. По его словам визу всем давали на полгода и подавать можно было уже осенью.
Здесь мы ошиблись, как раз из-за Олимпиады визы давали на три месяца и мне пришлось подавать документы еще раз, теперь уже с указанием точной даты. Хорошо, что к этому моменту я разобрался с графой о цели посещения и вместо «посещение Олимпийских игр», предполагавшего специальный паспорт спортсмена или лена делегации, указал нейтральное «Туризм». Паспорта с ковбойскими визами пришли, я приобрел кепку с надписью «Россия», флаг и считал себя полностью готовым к вылету. Проблемы посыпались строго за неделю до отъезда, когда вовсю шли трансляции из Канады, у моего товарища постоянно гостили его знакомые со всех концов света и он присылал мне изображения с объектов и состязаний, распаляя мое любопытство.
Примерно за две недели на электронную почту пришло сообщение, которое начиналось с обращения: «Dmitry A.» Я изучил показавшийся мне странным порядок слов и сокращений и выяснил, что перепутал местами фамилию и имя в авиабилетах. Новые брать было нереально, цены зашкаливали, но я дозвонился до представительства компании и мне пояснили, что следует заранее прибыть в аэропорт и предупредить на стойке регистрации о допущенной ошибке, обещали отсутствие проблем при этом.
Я выдохнул и тут же получил уведомление о неуплате налогов за прежние годы. Такого быть в принципе не могло, но мне уже виделись картины запрета на выезд из страны и я поднял все связи для обеспечения снятия запрета в случае его наложения и выяснения причин появившейся недоимки. Недоимка возникла по причине перевода сведений в электронный формат и я с внесением уточнений разобрался быстро, так же как и получил заверения в отсутствие подачи сведений в службу приставов.
Теперь уже ничто не могло помешать нашему с супругой выезду, но зимняя погода не позволяла спокойно ждать времени вылета. Самолеты задерживались и рейсы из Москвы вылетали с задержкой. Мы все же своевременно прибыли в «Домодедово» и почти вовремя отправились по пути движения солнца, ощущая подъем и наслаждаясь предвкушением трансатлантического перелета. Незадолго до посадки аэроплан стал совершать какие-то резкие перемещения и по громкой связи что-то объявили. Английский с немецким акцентов я не понял, но нам пояснили, что садиться будем в Нюрнберге. Вот тебе и приехали! Беспокойство обуяло не только меня, но и еще несколько человек, судя по атрибутике также направлявшихся на Олимпиаду.
Командир корабля спокойным внушающим доверие голосом пояснил, что закрыт именно Франкфурт и вылетающие рейсы так же будут задержаны, что немного разрядило ситуацию. Мы сели в Нюрнберге, часть пассажиров без багажа даже буднично сошла с самолета, а мы, совершив взлет по траектории с разворотом под прямым углом (похоже длина взлетной полосы не позволяла сделать это по прямой) все же добрались до крупнейшего в Европе пересадочного авиа узла.
Немецкий язык у меня не вызывает положительных эмоций, так что мы молча, скорым шагом промчались до места посадки на Ванкувер и заняли свои вожделенные места, пройдя перед тем краткое собеседование, где я вновь поначалу неосмотрительно заявил о поездке на Олимпиаду, но потом поправился и сообщил что только одним глазком посмотреть. Самолет был огромный, двухпалубный с длинными тяжелыми крыльями, я на таком не летал до этого. Мы неторопливо вразвалочку взлетели и, судя по экрану в салоне, через Исландию и канадские северные провинции постепенно приближались к западному побережью Северной Америки. Все шло замечательно, кормили и поили постоянно, да еще можно было всегда спуститься вниз и взять дополнительный паек. Строго по графику, избежав турбулентности и прочих мелких неприятностей, мы приземлились в столице зимних Олимпийских игр.
Перед самым приземление раздали листочки типа миграционных карточек и я с тревогой обнаружил там упоминание о необходимости декларирования не только прихваченных мной по просьбе Игоря плодов шиповника, но и излишнего груза алкоголя, значительную част которого составляли крепкие напитки домашнего происхождения. Решив довериться его опыту я не стал заполнять «явку с повинной», понадеявшись на удачу.
Новое здание аэровокзала с многоэтажным аквариумом в центре встречало нас одетыми в цвета различных национальных сборных болельщиками, вопреки предсказанию о преобладании китайско-пакистанских пассажиров, выглядящими преимущественно по-европейски или по-американски, если прилагалась белозубая обязательная улыбка. По размещенными повсюду телеэкранам шла трансляция хоккейного олимпийского турнира Россия-Чехия, в котором наши в итоге одержали победу, так что мы сразу окунулись в настоящую олимпийскую атмосферу.
На контроле никто нас ни о чем не расспрашивал, у меня даже визу пробили, не обратив внимания на истекшую дату, так что проверкой багажа и не пахло, здесь «канадец» не подвел. Я говорил, что пришлось получать новую визу и у меня в паспорте красовалось две, так вот сгодилась бы и первая, где даты въезда и выезда закончились месяцем раньше. В обычное время такие казусы исключались полностью. Нас поздравили с победой над чехами и огорошили возможной встречей с Канадой уже в четвертьфинале!
От аэропорта до нашей станции под названием «Нанаймо» мы вместе с моим другом, нашедшим время среди плотного рабочего графика, добирались сначала на беспилотном поезде метро, проходящего в основном по поверхности, что делало его похожим на волгоградский скоростной метро-трамвай. От нашей станции еще надо было передвигаться на автобусе по типичному поселку одноэтажной Америки, единственным отличием которого было почти полностью китайское население.
По словам Игоря жителей поднебесной привезли для строительства железной дороги от освоенных городов франко-Канады до Тихоокеанского побережья. Дорогу они построили, но уезжать не собирались. Новое поколение вполне освоилось, но вот бабушки и дедушки владеют только своим родным языком. Игорь занимал апартаменты в двухэтажном «таун-хаусе» по нашей классификации, с тремя спальными на втором этаже и большой гостиной с кухней через раздаточное окошко. Прием был на уровне, мы обменялись подарками, мнениями и комплиментами, после чего занялись изучением уже полученных по моей просьбе билетов на олимпийские состязания.
Тут возникло несколько вопросов, которые разрешились в итоге положительно, но произошло это как-то случайно, пугая меня своей возможной альтернативой. Билеты на четвертьфинал были по номерам матчей, основная часть проходила на главной «Канада Хоккей Плейс», известная местным жителям как «Роджерс-арена», но один матч должен был состояться на небольшой площадке «Университета Британская Колумбия» в пригороде Ванкувера. Причем именно там и должен был играть победитель одной из групп, а именно – сборная России. Я не придал этому значения, так как отборочный турнир еще не завершился и мне казалось рано думать на три дня вперед.
Сама Олимпиада проводилась не только в самом городе Ванкувер, но и в рядом расположенных городах и поселках, в том числе в горном Вистлере и на Кипарисовой горе, где зима окончилась раньше времени и часть соревнований отменили, ограничившись меньшим количеством попыток у сноубордистов.
Игорь уже успел посетить пару хоккейных матчей со своими друзьями и у него остались для дальнейшего использования красочный транспарант с надписью «Россия-вперед» и плакат с рычащим медведем на фоне «триколора» с тем же призывом.
Мы честно разделили билеты: один четвертьфинал решили посетить вместе с ним и его старшим сыном, за все время на родине хоккея не проявлявшего к нему никакого интереса, билеты на показательные выступления по фигурному катанию оставили нашим девушкам, прыжки с трамплином решили посетить с ним вдвоем, а закрытие игр – мне с супругой. Все билеты на хоккейные матчи, начиная с полуфиналов, доставались мне, никто не стал претендовать. Моя жена отклонила мое предложение взять два на один полуфинал и сходить парой, обнаружив полное отсутствие интереса к хоккею. Я не возражал.
К обеду нас сразила акклиматизация и мы клевали носами, смысла адаптироваться не было, мы бы уехали раньше, чем вошли в новый ритм, поэтому отправились на ознакомительную прогулку по городу, достаточно быстро изучив так называемый «даун-центр», то есть деловую часть с небоскребами и офисными зданиями из стекла и бетона. Кроме типичного американского пейзажа мне очень понравились кружившие над заливом гидросамолеты, я до этого с такой техникой не встречался. Порт был самым обычным, главной его достопримечательностью был российский парусник «Крузеншерн». Тут же неподалеку располагался олимпийский огонь, составленный из сведенных вместе четырех рожков. Из-за теплой погоды и временами срывающегося дождя ощущения зимы совершенно не было.
Изобилия достопримечательностей не наблюдалось, лучшим в городе является его самый мягкий во всей Канаде климат, цветущие сады и кусты, расположенные на близлежащем острове Виктория пляжи, единственные в этой северной стране. Главным достоинством города является отсутствие преступности (в какой-то из предшествующих годов было зафиксировано два тяжких преступления), разрешенные легкие наркотики и сопутствующие этому кварталы с радужными флагами и свободными манерами.
Мне запомнились некоторые экзотические детали общественного устройства, такие как запрет на курение и пользование парфюмом в общественных местах, в том числе на остановках общественного транспорта и, конечно, в самом транспорте. Запрет на нахождение в офисах в костюме с галстуком, в такой униформе имеет право быть только «Босс», если Вы встретили одетого в элегантный костюм человека, можете быть уверенным – это европеец.
Строгое следование расписанию всего транспорта допускало почему-то отправление на минуту раньше, но никогда – позже. Для остановки следовало обязательно поднимать руку на остановке или дергать за пролегающую по всему салону веревку, причем когда бомжеватого вида субъект дергал ее у каждого столба, но оставался на месте со словами: «Ай чендж май майнд!», это воспринималось водителем и всеми пассажирами совершенно спокойно и с уважением. Интересно сколько бы он у нас так пробаловался?
Конечно, интересно было пользоваться электроприборами с иным напряжением, унитазами, в которых вода не сливается вниз, а поднимается вверх, покупать яйца в магазине на дюжины и расплачиваться симпатичными канадским долларами, в то время даже слегка обогнавшими по стоимости своего американского тезку и коллегу. Не могу сказать, что хорошо понял канадское общество, слишком уже оно в то время было насыщено приезжими, но американские улыбки там не популярны, а любая работа почетна, уважаема и хорошо оплачивается. Кандидат в премьер-министры приезжал на встречу с избирателями на велосипеде.
Уже следующий день, пришедшийся на праздник Советской Армии, правда не помню по московскому времени или местному, мы отправились в Вистлер на просмотр прыжков с трамплина. Автобусы отходили из центра, мы добрались в горный кластер и обнаружили, что в этот же день проводится женская эстафета 4х4 по биатлону. Мы прикинули, что вполне успеваем и на нее и прикупили еще билеты, что стало одним из наиболее правильных решений за всю поездку. Болельщики было, но не толпы, обстановка вполне спартанская – все сооружения временные и бюджетные, в том числе пластиковые кабинки «вош-рум».
В горах снег еще из последних сил держался, но на гравийных дорожках полностью отсутствовал. Добравшись до трамплина мы обнаружили, что это не соревнования по прыжкам с трамплина, а двоеборье, где прыжки с трамплина – только первая часть. Это нас полностью устроило, ни канадской, ни российской команды не было, а опаздывать на биатлон не хотелось. Полностью насладившись летающими лыжниками и их смешными костюмами, в которых спортсмены похожи на плюшевые игрушки, сходство усиливалось скромными размерами самих двоеборцев, мы отправились на соседний склон в получасе быстрого шага.
На биатлонном стадионе веселье было в самом разгаре, чему способствовало большое количество российских болельщиков, находящихся в соответствующем празднику Советской Армии приподнятом настроение. По мнению большинства наши девчонки в такой день подвести не могли! Мы протиснулись к самой трассе у начала финишной прямой с отличным видом на стрельбище и пожалели об оставленных флагах и плакатах – в запланированных к посещению соревнованиях прыгунов с трамплина поддерживать было некого. Буквально через несколько минут эстафета началась.
Наши лидировали с самого начала, постепенно отдаляясь от преследователей и приводя больше чем наполовину состоящую из россиян массу болельщиков во все более буйное состояние. На стрельбу лучше было смотреть все же по большому экрану, там же мы следили и за промежуточными отметками. На финише уже не возникало сомнений в нашей победе, последняя спортсменка заканчивала гонку с флагом в руках и весь стадион овацией встречал это. С учетом, того что это золото российских олимпийцев было одним из трех, нам очень повезло! Еще финишировали последующие команды ,потом было награждение, гимн, поднятие флагов всех призеров и предварительная церемония награждения. Наши любители отдавались празднованию без остатка, как чувствуя, что больше побед не предвидится. Мы досмотрели все до самого конца и вернулись в Ванкувер к позднему вечеру, воодушевленный и победой и собственной удачей.
На следующий день стало понятно, что в четвертьфинале встретятся с 99-процентной вероятностью сборные Канады и России, для ста процентов надо было дождаться победы Канады над Германией, что произошло день спустя. С одной стороны, все радовались такой громкой вывеске и предстоящему поединку заклятых соперников, с другой состав нашей команды и последние победы в матчах чемпионата мира заставляли опасаться хозяев встречи на такой ранней стадии. Но отсутствие такого матча огорчило бы еще сильнее, все ждали встречи на льду С. Кросби против А. Овечкина.
У меня было два билета на разные четвертьфиналы, но я решил попытать счастья и обменять их у представителей той самой компании-распространителя, располагавшихся на 14 этаже гостиницы в центре города пару но на один, тот самый матч. Мы отправились туда вместе с Игорем. Для начала выяснилось что на самом деле этаж тринадцатый, но в Канаде не принято применять эту цифру для обозначения чего-либо, поэтому в лифте после кнопки «12» шла сразу «14».
Удача нам способствовала и заключалась она не в том, что мне обменяли мои билеты, даже не в том, что удалось купить еще один для сына моего друга, которого он не терял надежды заразить хоккеем. Самое важное в этом визите было то, что ни в каком «Университете Британской Колумбии» этот матч проходить не мог и направься я туда согласно напечатанных на билете данных, меня ждало бы жестокое разочарование, там вообще матчей больше не проводилось!
Вопреки официальному расписанию, доступному на всех сайтах и во всех газетах, матч должен был состояться на главной ледовой арене, домашней для команды НХЛ «Ванкувер Кэнакс». Официальные лица просто не предусмотрели выход в четвертьфинал команды хозяев, главного фаворита на любом хоккейном турнире, с третьего места в группе через дополнительный отборочный матч. Дело поправили, матч перенесли и нам выдали на него два билета после недолгих уговоров, которые я аргументировал тем, что одним из первых вообще оплатил свою заявку в Москве. Представительница на самом деле была та же самая и не исключено помнила меня, так как я отвалив значительную сумму, долго добивался гарантий получения билетов.
Игорь, развивая пойманную за хвост удачу, пойманную в Вистлере и уверенно удерживаемую, как я уже отметил, уболтал девушку на еще один билет с небольшой переплатой, используя также ранее заведенное при получении моих билетов знакомство и свое местное резидентство. Напоследок я еще закупил великолепную хоккейную майку, которая стала моим спутником и визитной карточкой в этой и всех последующих поездках. После такого мы пришли в отличное расположение духа и прогулялись по кварталу с паровыми часами и признаками разложения буржуазного общества. Я перемещался в своей новой форме и ловил, как мне казалось, завистливые и уважительные взгляды аборигенов.
На третий день мы прокатились на пароме, используемом как обычный автобус для связи между районами города, закупили рыбы и красной икры у рыбаков недалеко от причалов, в очередной раз празднично поужинали и дальше уже все мысли были о предстоящем эпическом противоборстве. Игорю на работе откровенно завидовали, билеты фотографировали на память, а мой билет на финал боялись даже брать в руки, считая, что лучшее место ему – в банковском сейфе.
На матч мы выдвинулись втроем, с флагами на пластиковых прутьях, одетые празднично и особенно внушительно это смотрелось в автобусе, где рядом стоящие китайцы, отправляющиеся по своим будничным делам, едва доставали нам всем троим до груди. Я, Игорь и его сын, как на подбор, имели рост от 190см и выше. У входа на крытую арену царил ажиотаж, проверяли от и до, пытались даже отобрать наши древки, но мой опытный товарищ убедил охранника, что его палка точно соответствуют допущенной толщине в палец. Нас пропустили. Возле стадиона в море канадцев были нередко встречались островки россиян, сверху этого незабываемого потока реяли несколько огромных трехцветных флагов, вознесенных с использование смекалки и пластиковых раскладных удилищ. Такой выдумке канадцы могли только позавидовать. Обстановка была в высшей степени праздничной, но напряжение висело в воздухе.
ВИП-ложи были заполнены известными всем любителям звездами прошлых времен великих хоккейных держав, их лица выхватывали операторы и показывали на кубе в центре над площадкой под неизменные овации. До начала мы еще пытались скандировать «Россия! Россия!» и это порой получалось, но с началом матча наэлектризованные трибуны погнали вперед своих хоккеистов двумя попеременно повторяющимися криками: «Летс гоу, Кэнэда!» и «Гоу, Кэнэда, Гоу!» В такой хоккейной атмосфере я не был до этого никогда, мурашки пробегали по всему телу, мы пытались поддерживать своих, но без шансов быть услышанными.
К сожалению, наша команда оказалась просто не готова к матчу, несмотря на огромное количество звезд в составе и декларируемый настрой на победу. Сами канадцы не могли понять, как можно было отдать преимущество выбора при проведение смен, никак не подготовить противодействие лидерам канадцев, по их мнению наша команда играла как придется, а получалось плохо. Кэнуки, напротив не только проявляли сумасшедшую самоотдачу и включили бешеные скорости с самого начала, но и великолепно знали все сильные стороны наших лидеров, полностью выключив их из игры.
У меня тоже создалось впечатление, что у Канады игра было строго выстроена тренерским штабом, не зря их лидер С. Кросби не забивал на турнире до самого последнего момента, он выполнял общий победный план, который был важнее всего прочего. Наши же вышли как после хорошей вечеринки с единственным напутствием главного тренера: «Вы все знаете и умеете!» К тому же, как это часто бывает в наших командах не угадали с вратарем, вместо лучшего по всем показателям в текущем сезоне, которого очень высоко ценили и опасались канадские специалисты, на игру первоначально вышел другой голкипер, тоже лучший в своем амплуа, но… в прошедшем сезоне. У Канады имя ничего не значит, играют только лучшие здесь и сейчас, тем более выбор огромный.
Мы, я имею в виду болельщиков несколько встрепенулись после первой забитой защитником О. Гончаром шайбы, но уже к середине второго периода все поняли, продолжая праздновать забитые шайбы, но в виде локальных успехов. Я завидовал канадцам, сын моего друга проникся хоккеем и после этого уже не отличался в этом от коренных жителей Ванкувера, Игорь законно праздновал победу своей новой страны и одновременно утешал меня по поводу поражения России. Я же утешался наличием билетов на четыре предстоящих хоккейных матча, ожидая повторения увиденного роскошного пиршества.
Исход встречи был решен во втором периоде, замена нашего вратаря позволила лишь выиграть свой микро-матч слишком поздно появившемуся в воротах номеру один рейтинга НХЛ, успевшего выдать пару супер-сэйвов и не позволившего сделать счет двузначным и совершенно неприличным. Третий период прошел без забитых шайб под празднования хозяев «Ви Вонт Кап!», уже готовившихся к финалу с американцами, во встрече НХЛ-овских сборных не сомневался никто.
По окончанию матча болельщики Канады обнимались и праздновали как дети, при виде моей российской символикой расплывались в ехидных улыбках со словами: «Сорри…» и выражали сожаление, что борьбы о факту не получилось, счет слишком большой: «Вери матч!» Во всех окнах по улицам торчал народ, который праздновал с бокалами, бутылками, какими-то огнями и конечно криками и возгласами: «Ви вонт Кап – Мы хотим Кубок!» В офисных зданиях можно было наблюдать танцы и безудержное веселье.
Моя поддержка сборной ограничилась в Ванкувере одним матчем, позже это повторится в Сочи в матче с гораздо менее звездным соперником, но с теми же необъяснимыми ошибками другого тренера. Но уровень увиденного хоккея и особенно его организации, восприятия и представления зрителю меня поверг в культурный шок, такого я не мог себе представить в самых смелых мечтах.
Два из четырех оставшихся матча прошли также без особенной интриги, но два оправдали мои надежды полностью. В полуфинале канадцы спокойно разделывали словаков, забивая методично по одной шайбе за период, но все внезапно изменилось на последних минутах. У Словакии была всего одна боевая пятерка во главе с двухметровым капитаном З. Хара, но они сохранили в себе запас сил на финишный отрезок. Канадцы дотягивали до финальной сирены буквально еле волоча ноги. Словаки сначала отыграли одну шайбу, затем вторую.
На последних секундах, заменив вратаря, команда Словакии, горячо мной поддерживаемая на протяжение всего матча, вполне могла сравнять счет. Их лучший нападающий П. Демитра, выступавший как раз за «Ванкувер Кэнакс», отправил шайбу выше перекладины с полуметра над лежащим вратарем канадцев. Притихшая в ужасе арена выдохнула и воздала должное и победителям, и проигравшим. Я тоже особенно не расстроился, наряду со всеми с трепетом ожидая исторического финала Канада – США, на который ожидался большой десант болельщиков из хоккейных штатов соседнего государства. Наличие на трибунах противоборствующих сторон всегда придает пикантности и создает нужную атмосферу.
Мы еще разок скатались с женой в Вистлер, где дотаивал последний, собранный на трассы усилиями волонтеров снег, понаблюдали за эстафетной гонкой женщин-лыжниц, где наши к сожалению заняли место за пределами призовой тройки. Мы наслаждались обстановкой, общались с веселыми шведами в смешных шапках и даже поговорили с корреспондентами нашего первого канала. Я немного подробнее расскажу про это.
