Читать книгу Портрет на память - Дмитрий Самохин - Страница 1

Граф Белокуров любил охоту, и когда-то даже охотился. Но в последние годы, то здоровье не позволяло, то служба свое требовала. А служил граф Савелий Сергеевич ни мало, ни много начальником канцелярии его императорского величества. Без его участия ни одна бумажка (сиречь приказ, распоряжение, постановление, законопроект) дальше уйти не могла. Так и осталась бы пылиться на полках архива канцелярии, как говорится «легла бы под сукно».

Нет, конечно, Савелий Сергеевич понимал, что незаменимых людей нет. Временно на посту его может заменить первый заместитель барон Шульц, но граф опасался, что раз, уступив барону свой кабинет, он уже не сможет туда вернуться. «Такова се ля ви», как говорят французы, а по-русски значитца «правда, жизни». Возраст то у него, поди, не мальчиковый, давно пора и честь знать. Пенсия солидная выслужена, можно бы и на покой, да вот только как жить без работы, ставшей его вторым домом, граф не знал.

Ясен перец, как говорил приказчик в ювелирной лавке в двух кварталах от дома, барон Шульц давно превзошел учителя. И молод к тому же, всего каких то сорок с половиной годков. Расторопен, усерден, дело свое знает по высшему разряду. Куда ни плюнь, где не копни, один высший коленкор. Однако графа давно жаба душила.

Вот и познавал он охоту в теории. По книжкам, атласам и магошарам со специальными программами для охотников и всех увлеченных охотой. На большее у него времени не хватало. Хочешь быть на коне, приходится чем-то жертвовать.

Сначала Савелий Сергеевич расстраивался, что на охоту выбраться не может. Даже в родное имение Белокуровку дорогу позабыл, в то время как соседи помещики в леса на охоту выезжают каждый день. Только регулярные сообщения через инфосферу от управляющего Белокуровкой получал, да хозяйственные и экономические сводки о состоянии дел поступали.

Граф печалился, а потом с головой в теорию ушел. Даже пару статей написал, да опубликовал в «Охотничьем вестнике», спрятавшись под псевдонимом И. И. Иванов.

Увлекшись книжками, Савелий Сергеевич и позабыл каково это с ружьем зверя выслеживать. А тут приснилось. И на следующую ночь сон повторился. За исключением пары деталей…

По обыкновению граф Белокуров спал мало, каких-то часов пять-шесть, предпочитая сну деятельное бодрствование. Спать граф ложился к полуночи, намного позже своих домашних. И вставал в районе пяти, шести утра. Пока домашние смотрели сны, граф уединялся в кабинете с документами и книгами, и работал, пока не проснется дом.

Но в тот день, когда ему приснился охотничий сон, граф проснулся очень поздно. Намного позднее своих домочадцев, которые к тому времени уже вовсю погрузились в будничные дела. Как водится, на службу он опоздал. Позвонил по магосвязи в канцелярию и, сославшись на разыгравшуюся мигрень, сказал, чтобы сегодня его не ждали.

Никто из родных ничего ему по этому случаю не сказал. Жена только осведомилась о самочувствии. Савелий Сергеевич помянул об удачно придуманной мигрени, сказал, что будет у себя в кабинете, завтракать не хочет, и попросил его не беспокоить.

По дороге в кабинет, он услышал, как дворецкий Ибрагим сказал кухарке Глаше: «Болен барин наш, чего-то не того». Но сделал вид, что ничего не слышал.

На следующее утро он вновь проснулся в районе полудня с сильной головной болью. И почти ничего не мог вспомнить о снившемся. Только какие-то обрывки видений, не складывающиеся в общую картину. И сны его связаны были с охотой. В этом он был уверен, как в том, что утром на рабочем столе в канцелярии его ждет чашка ароматного кофе. Привычки вещь неизменная.

Этот день он тоже провел дома. Книги по охоте отложил в сторону, подсоединился к инфосфере, вышел в пространство столичной императорской библиотеки и приступил к изучению книг, связанных с вопросами и проблемами сна.

Савелий Сергеевич весь день провел за книгами. От завтрака отказался, обед попросил принести в кабинет, на ужин не вышел.

Граф не мог ответить на вопрос, что же его так взволновало во сне. Но то, что ночью с ним происходило что-то странное и пугающее, он помнил. Это ощущение не покидало его и образ розы, большого распустившегося алого цветка, преследовал повсюду. А сегодня утром он проснулся с розой в руке.

К вечеру граф Савелий Сергеевич сдался. Инфосфера не помогла. В императорской библиотеке он не нашел ничего, что могло бы объяснить, как он смог вытащить из сна розу. И что бы это могло значить.

Вечером он отправился в постель с чувством исследователя. Быть может, сегодня ему откроются тайны снов.

Сон настиг его быстро. Поразил в самое сердце, околдовал разум. Только что он лежал на огромной постели в подушках и под балдахином. И вот он оказался в незнакомом лесу, на поляне. Ни день и ни ночь, а молочные сумерки, какие только бывают ранним утром. Вокруг беззвучная тишина. Мир вокруг погружен в сон. А тишина такая идеальная, что кажется, будто ты лишился слуха.

И запах. Пахло мокрой листвой и свежестью. Недавно прошел дождь, и трава блестела от похищенных капель. С веток деревьев то и дело капало вниз. Порыв ветра обдавал прохладным душем влаги, скопившейся на дереве.

Граф не мог поверить в то, что он сейчас спит. Мир вокруг него выглядел так реалистично, что ему начало казаться будто этот мир настоящий. И в этом мире он не граф Савелий Сергеевич Белокуров, а благородное животное – олень. Свободное и счастливое существо, пышущее молодостью и жаждой жизни. А тот серый и скучный город Невская Александрия, где он жил и работал, не более чем иллюзия, глупая игра разума. Быть может, он сошел с ума и навоображал себе иную жизнь. И ведь придумал же – он человек, и не простой человек, а высокопоставленный. Особа приближенная к императору. Выдумщик еще тот. Неужели его не устраивал этот мир, вечный пьянящий лес, пропитанный запахом свободы, что он придумал для себя другую жизнь, другую судьбу.

Прошло всего несколько минут, как он очутился в лесу, а городская жизнь начала выветриваться из его памяти. Он уже и забыл, что совсем недавно был человеком, страдающим от странных сновидений.

Олень с человеческой памятью копнул землю и наклонил голову, высматривая вкусный корешок, когда увидел вдалеке человека. Он стоял, укрывшись за деревом, и целился в него из большой длинной палки. Что хочет от него человек, зачем прячется от него и подглядывает, словно измыслил что-то недоброе. Олень качнул головой, приглашая присоединиться к прогулке, и вернулся к увлекательному занятию – выкапыванию вкусных корешков. И в этот момент, хоть на небе не было ни облачка, грянул гром, и бок обожгло болью. Олень дернулся, скакнул в сторону. Бок сильно болел. А человек вновь целился в него из громобойной палки. И намеревался снова плюнуть огнем, причинить ему боль.

Прыжок в сторону. Новый прыжок. И снова в сторону. Путать следы, сбить с толку, унести ноги. Остаться живым. Не дать себя убить, чтобы повиснуть чучелом на стене кабинета охотника.

Громыхнул выстрел. Боль ударила в спину и сломала его. Олень покатился кубарем, ломая стройные ноги.

Жизнь покидала его, а память возвращалась. Человеческая память. И хотя последние минуты он прожил оленем, но умирал человеком.

Охотник приближался.

Этого просто не могло быть. Как можно уснуть и быть убитым во сне? Ведь он, граф Савелий Сергеевич Белокуров, сейчас спит в своей постели, и все это ему снится. И мокрый от дождя лес, и поляна с вкусными спрятанными в земле корешками, и его животное воплощение, и убийца-охотник.

Охотник склоняется над ним. Граф-олень видит его искаженное злобой и злорадством лицо. Как же, удача улыбнулась ему, и он приобрел отличный трофей. Коим не стыдно перед друзьями хвастануть вечером на привале.

Только не охотник это вовсе, внезапно понял граф. Кто угодно, только не охотник. Для него образ охотника такая же маска, как для графа образ оленя. И ему тоже снятся сны, и в этих снах он охотится на оленя. Только одно их отличало. Граф, ощущая себя оленем, позабыл о своей человеческой сущности, а охотник знал, что его окружает мир сновидения. И что охотится он вовсе не на животное, а на человека в оленьем облике. Охотник целенаправленно пришел за его жизнью. Он целился убить его во сне, единственном месте, где граф Савелий Сергеевич Белокуров был уязвим.

И у него это получилось.