Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Личное дело. Вместо предисловия
Глава 1. Мифы, пророчества, свидетельства
Историко-культурная экспозиция (модернизм)
Россия как литература в контексте исторической катастрофы
«Петербург», метафора финала
Репетиция апокалипсиса
Человек и его тень
Постреволюция и Шаламов
Гроссман на телеэкране
Человеческое у Виктора Некрасова
Слово в контексте контркультуры
Окуджава. Как он дышит, так и пишет
Дикарь на Севере. «Необыкновенные сны» Юрия Казакова
Алесь. Победитель
Смерть героя и смерть эпоса. Эпический мир русского Севера в прозе Владимира Личутина
Пленники бабы-яги. Писатели-деревенщики в тающей ретроспективе
Проскурин. Сокровенная языческая тайнопись
Федоров. ГУЛАГ. До востр
Летят щепки
Сон о красном тереме
Проханов: идеолог-оккультист
Бородин: смерть коммуниста
Глава 2. Горизонты свободы
На постое у времени
Между кладбищем и свалкой: русский постмодернизм как паразитическая версия Постмодерна
Вчера, сегодня, всегда: поход на истину в литературе девяностых годов
Paramonov: глазами клоуна
Русский сад: Виктор Ерофеев без алиби
90-е годы в русской литературе: краткий обзор и отбор
Поминки по постмодернизму
Перед послесловием: Свист тьмы
Послесловие. Россия и литература
Библиографический список
Литература не живет только сегодняшним днем. Она разомкнута в прошлое и будущее. Корреспонденция с преходящим и непреходящим открывает возможность приподнять горизонт духовного опыта. И даже если многие иллюзии утрачены, остается чувство заманчивой грани между случившимся и только предстоящим. Прошлое являет образ необходимости, будущее обольщает свободой. Там еще всякое может произойти, и великое, и смешное. Притом на наших глазах. Может быть, самое интересное нагрянет уже завтра. Если редки восторги повседневного свойства, то не мертва все-таки и надежда на лучшее будущее.
Идея этой книги проста. Я беру в спутницы Мнемосину и хочу припомнить, как менялось литературное, литературно-публицистическое пространство – а заодно и как я менялся вместе с ним. Восстановить вербальный след моего присутствия в мире – в той мере, в какой оно отражало глобальный кризис слова. И как критик-профессионал, и просто как обитатель земли я нахожусь в драматичном несовпадении с окружающим миром. В моей жизни и в моей мысли отражены этот спор с веком и редко успешный поиск друга. Но, оглянувшись, понимаешь: именно поэтому думать и писать о литературе наших дней мне и было интересно.
.....
Пространства социальной свободы русский человек находил либо в аскетическом служении Богу, святом подвижничестве, либо в искусстве, творчестве, либо на периферии социума, уходя из него в степь, в Сибирь, в эмиграцию. Свободная и духовно убедительная Россия и случилась только в опытах святости и творчества, чаще всего – в личном уходе из социума, от его рабских детерминант, каковой уход и есть наш аналог библейского исхода. И сам по себе этот уход не решал проблем общества в целом, скорее их усугублял. Прекрасная химера искусства полыхала над буераком социальности.
Начало века. Иссякает до-Модерн с его сакральным средоточием, выраженным в формах общезначимой веры и так или иначе зафиксированным жизнеприятием. Приходит к драматически кризисному состоянию Модерн, с самоутверждением личности, с культом непосредственной очевидности и разумной целесообразности. Жизнь обесценивается, мир проблематизируется в своих основаниях. Через разрывы и надломы старых вер и убеждений в мир входит хаос, входит стихия и бешеная воля переписать бытие заново.
.....