Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Автор книги: Е. А. Вишленковаid книги: 104508Серия: Historia Rossica Оценка: 0.0Голосов: 0Отзывы, комментарии: 0176 руб.(1,76$)Читать книгуКупить и скачать книгуКупить бумажную книгуЭлектронная книгаЖанр: ИсторияПравообладатель и/или издательство: Редакция журнала "Новое литературное обозрение"Дата публикации, год издания: 2011Дата добавления в каталог КнигаЛит: ISBN: 978-5-4448-0303-5Скачать фрагмент в формате fb2fb2.zipВозрастное ограничение: 16+ОглавлениеОтрывок из книги
Реклама. ООО «ЛитРес», ИНН: 7719571260.
Описание книги
В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.
Оглавление
Е. А. Вишленкова. Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Благодарность автора
ВВЕДЕНИЕ
Панорама исследования
Художественная оптика
Зрелищная эпоха
Архитектоника книги
Глава 1. «РУССКИЕ/РОССИЙСКИЕ КОСТЮМЫ»
Народо-видение как государственная проблема
Искусство видеть
Визуальная упаковка для инструментального знания
«Костюмы» в коммерческом производстве
«Народная» утопия для империи
«Русский характер»
Глава 2. РОССИЙСКАЯ ФИЗИОГНОМИЯ И РУССКАЯ КРАСОТА
«Поскреби русского, обнаружишь…»
Потребность внутреннего видения
«Русский вкус»
Этнографические портреты
Глава 3 «СВОИ» И «ЧУЖИЕ» В КАРИКАТУРЕ ДВЕНАДЦАТОГО ГОДА
Карикатура как социальное послание
Версии войны
«Русские чувства»
Образы врага
Варианты коллективного тела
Русский как метафора силы
«Русский» на словах и на деле
Глава 4. «СВОЙ ЛУЧШЕ РАСПОЗНАЕТ СВОЕГО»
(Не)долгий век карикатуры
«Священная империя славянской нации»
«Русскость» в глазах смотрящего
«Такой же русский, как и ты»
Глава 5 «РУССКОЕ В ИСКУССТВЕ» ИЛИ «РУССКОЕ ИСКУССТВО»?
Место диалога зрителя с художником
Борьба за правила
Музеум русских художников
Сокровищница русского искусства
РАЗМЫШЛЕНИЯ ПО ЗАВЕРШЕНИИ ИССЛЕДОВАНИЯ
ЛИТЕРАТУРА
Список сокращений
Отрывок из книги
Эта книга обогатила меня новым опытом научного письма и новыми формами научного общения. В силу своей специфики исследование долгое время не позволяло мне воспользоваться традиционными для историка способами апробирования научных результатов посредством их предварительной публикации в виде статей, тезисов докладов и выступлений на конференциях.
У меня не получалось публиковать фрагменты исследования, не закончив целого. Дело в том, что в результате нахождения новых источников или более гибкого и глубокого анализа уже описанных артефактов концепция темы постоянно корректировалась, порой довольно радикально меняясь. К тому же мне не давались краткие доклады для многолюдных конференций, потому что ограниченная временем тезисная форма не позволяла слушателям-зрителям довериться моим выводам. Вырванные из контекста общего повествования и связей с другими сюжетами отдельные фрагменты исследования, как мне казалось, утрачивали убедительность.
.....
Термины «политическая география» и «натуральная история человека» не удовлетворили меня: первый тем, что его предмет радикально отличается от объекта современных исследований, а второй – своей сосредоточенностью на рациональном описании. Поскольку в предлагаемой книге речь идет не столько о производстве научных «высказываний», сколько о невысказанном, но осязаемом и, следовательно, об условиях таких ощущений и видения, – поскольку в ней повествуется о рождении этнических стереотипов и профанных представлений (то есть об определенной «парадигме мышления» по Т. Куну или «дискурсивном фоне» по М. Фуко), то более корректным для обозначения данной тематической области было ввести условный аналитический термин. Я использую «народоведение»[61].
Необходимость поименования «означающих» (то есть субъектов, имеющих право присваивать значения политическим и культурным явлениям) в очередной раз поставила меня перед выбором. Очень разные личности, для аналитических нужд объединенные мной в категории «российские элиты» и «отечественные интеллектуалы», в реальности были связаны лишь временем, физическим пространством и участием в создании представлений о собственной культурной среде, цивилизации, эстетике, морали, праве и прочем. Особенно меня интересовала та их часть, которая участвовала в изобретении способов их показа и установлении норм рассматривания. На языке XVIII в. художники костюмного жанра и этнографических портретов именовались «рисовальщиками для сбора живописных объектов» или «рисовальных дел мастерами». А в публицистике начала XIX в. производители образов и их интерпретаторы стали называть себя «любителями изящного».
