Оглавление
Эдуард Макаревич. Заговор профессоров. От Ленина до Брежнева
Профессора и заговоры
1. Профессор Масарик и российская революция[1]
Профессор как он есть
Агент в стране большевиков
Геополитик, опередивший время
Профессор и «Русская акция»
2. Контрреволюционная судьба профессора Мельгунова
Четыре ареста в жизни профессора
Заговорщик – историк – публицист
3. Интеллектуальные герои подпольных сходок
Петроградская организация «Национального центра»: профессор Завадский и другие
Московская организация «Национального центра»: профессора Котляревский, Кольцов и другие
Профессор Таганцев и чекист Агранов в контексте Петроградской боевой организации
4. Бег профессора Устрялова
Кто сказал: «Коммунисты, назад!»
Настоящий профессор всегда отступает под флагом
Из Москвы – в Пермь
Из Перми – в Омск
Как полковник Злобин завел дело на Устрялова
Омское терпение. Трансформация идеи
Дневник открывает профессора
Patriotica как смена вех
Долгая остановка в Харбине
Парижский визави Устрялова и евразийская теория
Евразийство и советский авангард
Эмигранты жаждут познать Советский Союз и попадают в объятья советской разведки
Устрялов предлагает тактику продвижения евразийства
В Москву! Бег последний
5. Профессор Кольцов, глава Реввоенсовета Троцкий и писатель Булгаков
Условно осужденный профессор берется за проблемы наследственности и евгеники
Кольцов находит у Троцкого поддержку идее выведения породы новых людей
Был ли Кольцов прообразом профессора Преображенского из повести «Собачье сердце»?
В противостоянии с академиком Лысенко Кольцов не отрекается от своих взглядов
6. Маслов, Чаянов, Кондратьев и другие в деле «Трудовой крестьянской партии»
Маслов под влиянием Чаянова создает крестьянскую партию в эмиграции
Экономист Чаянов пишет художественную утопию о «крестьянском» социализме
Маслов пишет книгу о «крестьянской» силе в антибольшевистском сопротивлении
Крестьянская партия Маслова под контролем ОГПУ прокладывает дорогу в СССР
Маслов провоцирует Чаянова на подпольную борьбу, а тот склоняется к «профессорскому» сопротивлению
Агранов, используя намерения Маслова, заводит дело на крестьянскую партию в СССР
Профессора предлагают другую экономическую политику и поддерживают «правых» в руководстве страны
Чекист Агранов в деле «Трудовой крестьянской партии»
7. Академик Тарле в борьбе за свое профессиональное «Я» во имя Советского Союза
ОГПУ стучится в дверь
Алма-Ата – не Ленинград
Как преподавать историю, когда рядом научный враг
Восхождение «Наполеона»
Игра с властью за свое профессиональное «Я»
От «Наполеона» к «Нашествию Наполеона»
Уточнение Тарле к объяснению наших побед в Великой Отечественной войне
По предложению Сталина Тарле отвечает Черчиллю
В споре Сталина с Энгельсом о царской России Тарле поддерживает Сталина
Неоконченная трилогия – незавершенное «историческое» оружие Тарле
8. Гарвардский проект
Американские планы для Советского Союза
Профессора из Гарварда ставят цель – изучить Советский Союз
Опыт гитлеровского генерала Гелена для «Гарвардского проекта»
Американский «вопросник» для советских граждан
Неожиданные результаты опроса
9. Проект «молекулярной революции» профессора Поремского
Профессор Поремский и «молекулярная теория»
Политическая борьба в СССР и «молекулярная теория» для элиты
«Молекулярная теория» для массы
Гарвардские профессора и люди из ЦРУ в войне с советским патриотизмом
Список основных сокращений
Иллюстрации
Отрывок из книги
Есть профессора, способные менять мир. Сначала в теории, потом в реальности. Но уж совсем единичен профессор, что выступает на интеллектуальном поле, в политических баталиях и способен указать путь батальонам. Вот о таком профессоре наш рассказ.
К началу 1914 года в Европе определились две враждующие силы – союз Германии, Австро-Венгрии и Италии противостоял союзу Франции, Англии и России. Один союз во главе с Германией, именуемый Тройственным, против другого, именуемого Антантой, в котором лидировала Франция. Намерения у тех и других были схожи – переделить мир. Нужен был повод. И вот, наконец, в июле 14-го пришла весть – в Сараеве убили австрийского крон-принца. И в миллионах европейских семей люди, не сговариваясь, сказали: «Это война».
.....
Но в эмиграции он продолжал работать на идею суверенной Чехословакии. По крайней мере его статья «Будущее положение Чехии» в февральском номере 1917 года лондонского журнала «The New Europe» говорила о грядущей смерти Австро-Венгрии, потому что это была одна из целей мировой войны. Какое же послевоенное устройство Европы он предполагал? Его программа подразумевала устранение сильного немецкого влияния и одновременно союз славянской солидарности с интересами западных держав.
В сентябре 1917 года в Петрограде, еще при власти Временного правительства Керенского, Масарик говорил: «Что будет значить для нас слабая Россия, если мы получим независимость и не будем иметь достаточной опоры. То, что относится к нам, относится и к полякам, и к южным славянам… Мы должны желать, и каждый из нас должен работать на то, чтобы Россия была сильной, а Германия и Австрия – слабыми»[14].
.....
