Читать книгу Три секунды вечности - Эдуард Никулин - Страница 1

« – Кто такой советский десантник?!

– Советский десантник – это сила, краса и гордость Вооруженных сил!

– Кто такой советский десантник?

– Советский десантник – это образец и зависть для всех чмырей и штатских!

– А кто такие вы?

– Мы – позор учебного полка и вас лично.»

Х/ф «9 рота»

Введение

Для чего читать эту книгу?

Дорогой друг! Если ты – будущий призывник, то эта книга может стать для тебя напутствием в последующем нелегком году. Тебе будет очень полезно прочитать её. А если же ты относишься к ней как обыденный читатель, то эта книга так же будет для тебя очень занимательной. Все потому, что здесь подробно описан уклад и быт современной военной службы в воздушно – десантных войсках, а также повествование как воспитываются настоящие мужчины.

Название этой книги – «3 секунды вечности» – служившие или служащие в настоящее время в ВДВ с легкостью поймут, для остальных объясню, что речь идет о трех секундах во время десантирования. Эти три секунды начинаются с момента отталкивания ногой от борта самолета до приведения в действие основного парашюта. Купол которого, в последствии, наполняется воздухом и благополучно приближает нас к земле.

Эти три секунды длятся ужасно долго! Отсюда и название книги. В этом выражении заложен очень глубокий смысл, так как в течение этих секунд испытываются сильные эмоции, чувства и ощущения. Все это можно обосновать тем, что ты рискуешь своей жизнью, шагаешь в бездну, тебя поглощает синева небесного свода и ты еще не знаешь раскроется твой парашют или стремительно понесет тебя камнем вниз.

Эти три секунды наполнены надеждами и верой в то, что парашют раскроется, купол наполнится воздухом и ты будешь жить…

Большинство из вас слышали о таком понятии как чистилище – якобы, это место между раем и адом куда мы попадаем после смерти, там нас ждет чистка, после которой будет ясно – отправимся мы в рай или заслуженно обретем вечные муки. Вот этот самый миг свободного падения длинною в три секунды, я бы назвал нашим чистилищем при жизни. В этот самый момент, да и перед прыжком, когда ты стоишь и понимаешь, что сейчас придется пойти на риск, пересиливаешь свой страх и инстинкт самосохранения – ты начинаешь понимать всю ценность своей жизни, осознаешь свои ошибки, то как легкомысленно ты относился к своим родителям иногда, свою нерешительность в действиях, когда перед тобой стоит серьезный выбор, или даже вспоминаешь тот эпизод, когда ты, из-за своих сомнений, не подошел познакомиться к девушке, которая тебе понравилась.

Если в скором времени вас ждет призыв, и вы твердо решили отдать долг Родине, то позвольте дать совет – стремись попасть в воздушно – десантные войска! Именно этот род войск способен в наше время – поколения «проживающих в интернете» молодых людей – воспитать стойкость характера, твердость в принятии решений, сотворить из вас нового защитника своего отечества и своей семьи с духом храброго воина. Все остальное будет пустой тратой времени. Я не испытываю никакой личной неприязни к другим родам войск, к некоторым испытываю уважение (Морская пехота, Спецназ ГРУ), но десантник – есть десантник.

Заурядный читатель, призывник, действующий служащий по контракту, либо ветеран – эта книга для каждого из вас. В ней найдет отклик каждый мужчина. Переосмыслит свое существование, свои действия (или бездействие) на данном жизненном этапе. Приятного всем вам чтения.

С любых высот – в любое пекло!

В.Ф. Маргелов

Глава 1

Что было «До»?

2017 год. Начало июня. Я полностью погружен в написание дипломной работы, так как на протяжении вот уже пяти лет учусь в Белгородском государственном технологическом университете имени В.Г. Шухова. Высшее образование, новая ступень в жизни – всё это подвело меня к очередному существенному моменту для моего становления. Ещё каких-то пару недель назад я был полностью занят делами образования… А теперь стал задумываться о том, что совсем скоро мне предстоит пойти служить в армию.

Защитил свою дипломную работу в первой же группе выпускников. Успешно – оценка «отлично». И вот, уже середина июня и я понимаю, что призыв в самом разгаре. Мне нужно идти в военный комиссариат и просить, чтобы меня призвали в вооруженные силы в самое ближайшее время. Это был вполне логичный шаг с моей стороны, хотя сложно было его осознать, но я понимал, что другого выхода нет. Да и никогда не хотел тратить времени впустую. Решил как можно скорее отслужить и вернуться домой. Своей маме я так и говорил – «Мам, пойми, чем раньше уйду, тем раньше вернусь». В те моменты было очень заметно ее расстройство по поводу предстоящего расставания длинною в год. Она принимала это как должное… и вообще, в моей семье вопрос о том, «пойду ли я служить в армию?» – никогда не обсуждался. Все были уверены, что это необходимо. С этим я никогда не спорил и не пытался переубедить себя. Да и в целом, все мои дедушки, папа, дядя – служили и отдали долг Родине.

Сразу же возникает вопрос – а разве мы занимали что-то у Родины, чтобы быть в долгу. Смешно, не правда ли? Понимаю вас, каждого. Потому что понятие Родины в современном мире далеко не то, каким было раньше. Государство давит со всех сторон своими новыми законами, повышает пенсионный возраст, увеличивает процент налогообложения – все катится к чертям… но ведь все это делает «государство». Понимаете? А ведь есть еще и Родина. Мы выигрывали наши сражения, испокон веков, не из – за того, что нам было дорого наше государство или его устои. Ведь всегда находились люди, которым жилось хорошо, и которым – плохо. Мы – Киевская Русь, Советский Союз, Российская Федерация – шли в бой за Родину. Родина – в лице наших родителей, бабушек и дедушек, братьев и сестер воспитала нас такими, какие мы есть. Выкормила нас хлебом, выращенным на этой земле и дала нам будущее. Невская битва, Ледовое побоище, Куликовская битва, Битва под Полтавой, Бородино, Сталинградская битва и сражение на Курской дуге были выиграны не во славу государства, но во славу нашей Родины. Ради будущего наших детей. Старайтесь помнить об этом. Вы и есть тот оплот, который обязан защитить своих родных и любимых.

Как рассказывал мне мой дед, в нашем роду всегда были люди честные и справедливые. Они смело выступали за Родину. От него я впервые также узнал, что были и несколько высокочинных офицеров. Сотников Антон (1785 г.р.) – участвовал в войне 1812 года, отличался в боях и даже имел особые награды. Сотников Савелий Лукьянович (1875 г.р.) – кавалерист с чином, отличался своей строгостью во всем. Будучи уже в возрасте 70 лет, объезжал молодых жеребцов на ферме. Воспитывал шестерых детей. Трое мальчиков из которых тоже стали военными. Михаил (1908 г.р.) – дослужился до полковника, был ранен в боях. Его брат Егор также за время службы стал офицером в звании полковник. Еще один их младший брат (1924 г.р.) был майором. При всем этом, я не скажу, что моя семья – это династия военных офицеров. Возможно, когда то так и считалось, но на данный момент было иначе. Никто не имел особого желания быть военным и я не слышал таких наставлений в мой адрес.

Мой папа служил в РВСН, г. Плесецк. Это север, там тоже было нелегко человеку из центрально – черноземной части страны. Также в те времена в вооруженных силах царила ужасная «дедовщина». Драки возникали регулярно. Приходилось терпеть и не сдаваться. За первый год у них сложился крепкий коллектив из ребят, вместе с которыми он был призван. Но вот однажды моего папу избили несколько старослужащих. Били не церемонясь, а когда закончили, закинули его на кровать в почти бессознательном состоянии. Он в тот момент подумал, что не доживет до утра. В итоге, он принял решение, что так дело оставлять нельзя. Зашел как-то в комнату, где собирались все «деды» и сказал: «Когда будете уходить на дембель – все через меня пройдете…» – и ушел. Они конечно же были удивлены и отнеслись к этому с усмешкой, но потом, к концу службы (а увольнялись они в разное время) все поняли, что имел ввиду мой папа и испытали на себе примерно те же ощущения. Службу папа нес ответственно и добросовестно, два этих года он вспоминает сейчас как лучшее время его жизни.

Моя дядя – родной брат моей мамы – попал в Афганистан. Практически под завершение кампании. Тем не менее, участвовать в вооруженных конфликтах пришлось. С первых же дней службы у него начались проблемы со здоровьем, но он от всего оправился и провел два тяжелых года в зоне военного конфликта.

Мой дедушка служил в Морфлоте. Иногда рассказывал мне про армию, показывал свои фото и никогда не сказал мне, что там нечего делать или не надо туда идти. Он тоже был уверен, что я как настоящий мужик все это пройду.

Это мои самые близкие люди. Они многому меня научили, каждый внес вклад в мое воспитание, и я им за это благодарен. Никто из них не говорил, что я обязан идти в армию, но каждый сложил такое впечатление, что у меня даже не возникало сомнения в том, что я пойду туда, и пойду в элиту. Десантников в моем роду не было, а значит, я должен был стать первым.

Вот примерно с этими самыми мыслями жду свой черед. Девушки на тот момент у меня не было. Расстались незадолго до окончания мной университета, поэтому в этом плане был свободен от лишних мыслей. Понимал, что это будет плюсом. И со временем убедился в этом. В армии видел многих ребят, у которых остались девушки на гражданке. Иногда слышал их ужасные ссоры. Как же это всё сложно все-таки – отношения на расстоянии, ругань, недопонимание. Некоторых солдат девушки в итоге бросали в течение первых двух месяцев их службы. Это дико неприятно. Испытывая постоянное нервное напряжение, в состоянии недосыпа, ужасная еда (еда нормальная все таки, но вот сладкого там очень не хватает) и физическое изнеможение, когда так важны поддержка любимых людей, с которыми тебе и пообщаться то дают раз в неделю – и вот в таком вот состоянии тебе предстоит вдруг узнать, что кому-то ты больше не нужен. Слава богу, мне это не пришлось испытать.

20 июня 2017. Прилетает повестка. С набором сим-карт и памяткой призывнику. Ох и испортилось у меня настроение тогда… но сейчас вспоминаю с улыбкой. Взял эти листочки, прочитал все подробно, лег на диван в своей комнате и понял, что целый год мне не видеть больше этого потолка. Коротко подстригся. Собрался и лег спать.

В ту ночь заснуть мне так и не удалось. Думаю не только мне. Настроения не было абсолютно. «Проводы» устраивать не стал. Излишнего внимания не хотелось на тот момент. Утром попрощался с бабушкой, мамой и псом. С папой двинулись в Белгород. В последний раз вместе в 2017 году.

Глава 2

Здравствуй, военкомат!

Мы приехали в районный военный комиссариат. Там уже должны были собраться все призывники, чтобы отметиться и выехать в областной ВК. Откуда, собственно говоря, и предстоит отправиться в места несения военной службы. Забегая вперед, сообщу, что с одним из тех ребят мы в итоге попали в одну войсковую часть. Это точно не плюс, будьте уверены. Вот пойти в армию и служить плечом к плечу с близким другом или братом – это супер. Все ваши наказания, огорчения и тяготы службы сразу делятся на два. Мне этого испытать не пришлось и втухал я по полной, но об этом позже.

Контингент был разношерстный – постарше – помладше, из благополучных семей и не очень, воспитанные и «быдловатые». Тем не менее, мы сделали совместное фото на память и поехали на маршрутном автобусе в областной ВК.

Когда приехали там меня уже ждал папа. Слишком это серьезный и ответственный момент, потому что если меня запишут в пехоту или на флот, то это будет полный провал. Вот и он, в случае необходимости, мог поспособствовать, чтобы я попал куда имею желание.

После того как мы зашли в здание нас еще раз отметили, записали наши пожелания о местах несения службы, а точнее о роде войск и отправили в актовый зал. Там пришлось сидеть часа полтора, пока не началось какое-то движение. Сначала медкомиссия, потом прохождение дактилоскопии и получение банковских карт, на которые нам должно было приходить денежное довольствие. Затем какие то непонятные сборы для инструктажей, нереально ужасный обед и прочее. Все это занимало очень много времени.

Дело близилось к вечеру. Мы с папой сидели на скамейках возле плаца и пытались шутить. Родным и близким призывников вход на территорию ВК запрещен, поэтому папа, чтобы попасть ко мне перелез через забор. В итоге ребятам из нашей группы, кого еще не записали в воинские части, выписали увольнительные до завтра. Это означало, что сегодня мы можем ехать домой, но завтра утром должны явиться, чтобы уже не выйти из этого места и отправиться к местам несения службы.

Мы попрощались с папой. Мягко говоря, это было нелегко. Понятно, что ничего в этом страшного нет, но все же если за свою жизнь ты не расставался с родителями больше чем на месяц, а теперь предстоит прожить без семьи целый год – это неприятно осознавать. Мы обнялись, как сейчас помню, что сказал ему – «Ладно, Пап. Всего то год. Все нормально будет». – Он поддержал меня, дал напутствие и уехал. Я смотрел на отдалявшийся от меня белый седан бизнес-класса и ощущение было будто хочется провалиться сквозь землю. Ужасная тоска, состояние угнетения и безысходности. Для каждого человека родители это самые родные люди в жизни, какими бы они ни были, как бы плохо не поступали, самым главным остается то, что они дали нам жизнь.

В городе у меня на тот момент уже была своя квартира и предстоящую ночь я должен был провести в одиночестве. С друзьями видеться не хотел. На самом деле состояние было ужасное и на душе тяжело. Ну как-то не хотел я уезжать непонятно куда на целый год. Присел на качели во дворе, загрустил. Позвонил сестре и поделился своими эмоциями. У нее они тоже были «на дне». У всех в одно мгновенье пропало настроение. Я то знаю, как они меня любят, а я должен уехать.

На следующее утро я пришел в ВК. Мы снова расселись в актовом зале и теперь уже должны были найти своих новых сослуживцев и дождаться служащих из войсковых частей, которые нас заберут. Уже пошел слух, что мелькают темно – синие кителя десантников; вот к ним-то мне и нужно – подумал я про себя. Познакомился еще с парой ребят, один из которых тоже в итоге направится в одну со мной часть. Большинство из тех, кто хотел в ВДВ, уже совершали прыжки с парашютом. Это являлось ощутимым преимуществом для них, так как при возникшем выборе между мной и таким вот парнем, с большей вероятностью обратят внимание именно на него. Эти ребята были выходцами из военно – патриотических кружков и т.п., я же в свои 21 не имел прыжков и не занимался в военных группах. Я был простым парнем с высшим образованием, в отличной физической форме, 185 сантиметров от земли и 80 килограммов веса, еще неплохим хоккеистом, но вот желание стать десантником у меня было побольше, чем у всех них вместе взятых.

Мы вышли на улицу и тут к нам подошел офицер воздушно – десантных войск – старший лейтенант Ф. Имена и фамилии военных упоминать не буду в целях их же безопасности. Среднего роста, худощавый, темноволосый и на вид лет 37. На самом деле, как мы потом узнали, ему было 29. Это к слову о том, как человек быстро взрослеет или стареет на службе. Думаю, я его не обижу, если в этой книге упомяну о нем. Тем более в будущем нам с ним еще предстояло послужить.

– «Желающие служить в ВДВ! Подходим сюда»

Многие из тех, кто был на улице, а также ребята из актового зала сбежались в толпу около 40 человек. Чтобы вы понимали, старлею нужно было всего 10. Я, конечно же, понимал – чтобы пробиться нужно будет постараться. Но стоило ему рассказать из какой он части и как там проходит служба – человек двадцать отсеялось сразу. Возможно, некоторые из служивых уже понимают о каком месте идет речь. О да! 242 Учебный центр ВДВ, г. Омск. Это то самое место, где в 2015 году 12 июля обрушилась казарма с солдатами. Эта катастрофа унесла жизни 24-х солдат срочной службы. Многим из них не было даже 19 лет. Вечная память ребятам… помимо этого Омск, а конкретнее – поселок Светлый, где находился УЦ – славился жесткими методами обучения и трудными условиями несения службы. Это не только ужасные ангары, которые были нам вместо казарм, но и природные условия региона. Зимой там ужасно холодно, а летом невероятно жарко и влажно.

Примерно таким было содержание его обращения к нам:

«Все вы изъявили свое желание служить в ВДВ. Перед тем как принять решение послушайте меня. Это будет вам полезно.

242 учебный центр воздушно – десантных войск готовит специалистов по разным направлениям военного дела. Это требует отдачи и терпения. Легко вам не будет. Это точно. УЦ сейчас переживает тяжелые времена и если вы думаете, что вас ждет только романтика, прыжки с парашютом и прочие моменты, то вы ошибаетесь. Жить вам придется в ангарах. В одном таком ангаре располагается целый батальон. Сложности с акклиматизацией у вас тоже будут, так как климат резко – континентальный, много мошкары и высокая влажность воздуха. Также условия проживания, мягко говоря, неблагоприятные, потому что на весь батальон в ангаре есть лишь несколько туалетов и умывальников. Кто еще желает пойти служить в ВДВ?»

Этот вопрос как раз и повысил мои шансы, потому что половина ребят испугались таких новостей. Нас вызывали по одному. Я пошел вторым, поговорил с офицером. Объяснил, что у меня огромное желание служить в ВДВ. Он также спросил про образование, а оно у меня высшее – это, кстати, нечасто бывает у призывников – и каким спортом занимаюсь. Я рассказал про хоккей, и он попросил взять с собой хоккейную форму, потому что в учебном центре есть своя команда, в которой играют как офицеры, так и срочники. Конечно же, я подумал, что это будет большим плюсом в моей службе и в итоге взял форму с собой. О, какую я совершил ошибку… вы бы только знали. Но на тот момент я об этом догадываться не мог. Об этом тоже позже.

Ближе к вечеру нам выдали форму и солдатские принадлежности для службы в вооруженных силах. Туда входило: черная сумка с логотипом «Армия России», эмалированная белая кружка, ложка, пара ремней, мочалка, мыльно – рыльные принадлежности, несессер, в которым находились бритвенный станок, зубная паста и щетка, щипчики для ногтей, небольшое зеркало, различные крема, мази и лосьоны. Из одежды нам дали парадную форму темно – синего цвета, тельняшку и кепку, берцы и еще зимний бушлат, который мы сразу засунули подальше в сумку до наступления холодов.

Немного позже для нас провели фотосессию к нашим призывным альбомам. Теперь мы в составе десяти человек, гордо носили темно – синие кителя и тельняшки в голубую полоску. Сержант А., который приехал со старлеем Ф. был вроде казахом. Азиатская внешность, средний рост и худое телосложение. Какой же гнусный он оказался тип. Не знаю всех его военных заслуг, поэтому не берусь судить о нем как о солдате, но человек он мелочный. И многие это сразу поняли. Мы, для чего то, построились на плацу, он нам начал рассказывать о службе в УЦ и отвечать на наши вопросы. Еще он говорил неразборчиво и всегда в конце предложения спрашивал: «…ясно да?…ясно да?» – это было смешно. Потом заявил, что для того, чтобы мы себя спокойно чувствовали в поездке, мы должны «скинуться» на продукты для него и для товарища старшего лейтенанта. Вот такой вот тип. Но это в порядке вещей. Ничего необычного.

Скоро ночь. Нас подстригли налысо и разместили в казарме. Десять солдат, которые едут служить в одно место, а главное – служить в ВДВ, уже были определены. Мы познакомились поближе, еще раз созвонились с родными со своих убитых телефонов, которые мы специально взяли в армию, чтобы не лишиться смартфонов и легли спать.

Утром предстояло путешествие в Омск. 3800 км на поезде из Белгорода – это примерно трое суток пути на плацкарте. Последние трое суток, когда мы еще могли почувствовать себя свободными людьми.

Глава 3

Поезд тронулся

«Не можешь пить водку – пей воду, не можешь пить воду – ешь землю!»

В.Ф. Маргелов

Ослепительно солнечное июньское утро 22 числа. Солнце било в окна и проснулись мы все буквально в 4 часа. Это было символично. Потому что 22 июня 1941 в 4 часа утра – дата нападения на советский союз военных формирований фашистской Германии. Но в то утро о каких-то совпадениях никто не думал. У всех было жуткое настроение, грусть и тоска на душе. Мы умылись, построились еще раз с вещами, загрузились в «ПАЗик» и уехали на железнодорожный вокзал. Старлей и сержант были с нами.

На вокзале меня уже ждали сестра Кристина с мамой. Они привезли мне поесть в дорогу и хоккейную форму. Совсем скоро мы должны были проститься на целый год, и это было неприятно осознавать. Но пути назад уже не было, да никто об этом и не думал.

Я стоял и пытался наговориться с ними. К ребятам тоже приехали родные и друзья. Потом пришло время загружаться в поезд, и мы двинулись к платформе. Вот тут-то я и увидел картину, которая и сейчас стоит у меня перед глазами. Молодой человек лет двадцати в темной военной форме, похожей на морфлот, шёл гордо выпрямив спину со своей девушкой. Это был дембель. Просто попытайтесь осознать, что этот человек уже перенес все лишения, разлуку с близкими и девушкой, все трудные моменты и нервные срывы. Теперь он шел мимо нас в своем родном городе и знал, что больше никогда не станет прежним. Моя мама с долей сарказма отнеслась к этому. Что-то проговорила недовольным тоном. Мол, мой сын только уходит, а этот уже пришел. Это было забавно.

Помимо сумки с моим новым военным имуществом, мне теперь еще и пришлось тащить хоккейную форму и клюшку. Мы еще недолго постояли у вагона, поговорили. На тот момент ко мне пришли проводить в дальний путь три моих друга – Стас, Сережа и Макс. Как я им завидовал в тот момент. Они это заметили, и Стас очень хорошо меня поддержал, сказав: «Ты езжай служи, а я тут буду девчонок «качать». Слишком оптимистичная поддержка, не правда ли?

Дядя тоже жил в Белгороде, но я попросил маму, чтобы она не говорила ему о моем отъезде. И каково было мое удивление, когда я увидел его бегущим через рельсы и кричащим мне что-то. Это было смешно. Он все-таки как-то узнал и приехал меня проводить.

Время пришло. Мы зашли в поезд и расселись. Сестра с мамой уже начали плакать. Скажу честно – у меня слез не было, но на душе был ком. Смотрел на них через окно и уже очень сильно скучал. Поезд тронулся, колеса медленно застучали и мы поехали. Первые минут пятнадцать в полной тишине.

Время шло секунда за секундой, отдаляя от дома километр за километром и мы с ребятами все больше узнавали друг друга, заводили разные разговоры о том, что нас ждёт и как круто, что мы теперь станем десантниками а у меня как-то само по себе так складывается, что очень хорошо могу узнать человека, пообщавшись с ним. Вот и здесь также получилось.

Во всей нашей компании из 10 человек я сразу же выделил двоих – Денис Бородаенко («борода») и Олег Бавыкин («Олежик»). Представьте, эти самые парни, с которыми я нашел общий язык с самых первых минут нашей поездки, и станут моими сослуживцами на весь год, потому что в Иваново мы в итоге уедем все трое. С той лишь разницей, что Олег будет служить в дивизии, а мы с Дэном в одном подразделении до конца службы. То есть все последующие девять месяцев в 217-м Ивановском парашютно-десантном полку. На тот момент я даже не подозревал об этом.

Было очень много разных мыслей. Мы все понимали, что нужно насладиться этой поездкой. Даже радовались, что целых трое суток проведём в такой необычной обстановке плацкартного вагона. Может быть с кем-то познакомимся, узнаем друг друга ещё ближе, а потом уже приступим к службе на местах в вооруженных силах Российской Федерации.

Один из новоиспеченных десантников просматривал буклет с устройством парашюта. Он и раньше его изучал, так как занимался в военно-патриотическом кружке и совершил на тот момент три прыжка из самолета Ан-2 (в народе «Кукурузник»).

Я был очень восприимчив к новой информации, так как понимал, что она поможет мне в армии, и что если я хочу стать хорошим солдатом, настоящим десантником – я должен быстро учиться, схватывать все налету и ничего не бояться. Помню, как он рассказывал о том, как ты стоишь первым у борта самолёта перед прыжком и смотришь вниз на верхушки деревьев или поля, какие чувства тебя охватывают при пролете сквозь облака и прочие запоминающиеся фрагменты. Все это было для меня новым и неизведанным, но я никогда не сомневался, что смогу совершить прыжок и не «дам краба». Я был уверен в этом и это помогало мне, давало сил. Немного поговорив, я взял у него памятку по устройству парашюта и начал изучать. Проходивший мимо старший лейтенант Ф. увидел у меня эти листочки, взял их и посмотрел, что на них изображено. С небольшой долей иронии улыбнулся, но все-таки по нему было заметно, что подобный выпад он оценил.

Мы ехали все дальше и нас одолевали то тоска, то грусть и печаль, которые сменялись радостью, интересным диалогом с ребятами и прочими вещами. Иногда мы собирались за столиком и начинали трапезу. Ели то, что передали еще на вокзале родные, так как сухпаи нам не стали выдавать. Путь был утомительным, приходилось много лежать и все это очень надоедало.

Чуть позже нас по одному стали вызывать к Старшему лейтенанту Ф. Он снова предварительно собирал по нам информацию, спрашивал, у кого какие есть права управления транспортными средствами, уточнял, кто каким спортом занимается и есть ли какие либо ограничения по здоровью, наличие вредных привычек, а также об уровне образования.

Я хотел служить, многому научиться и возможность стать водителем в армии стало бы для меня трагедией. Понимая, что это абсолютно не укладывается в мои планы я начал думать, как отвести от себя эту вероятность. Еще в школе я прошел обучение на категорию «С» и удостоверение тракториста – машиниста, а позже и «В». И вероятность того, что я буду водителем была высокой. И вот, когда мне был задан вопрос о водительском удостоверении и правом управления какими транспортными средствами я имею, недолго думая сказал, что прав управления меня лишили. Старлей с сержантом посмеялись. Ф. спросил: «за что же?»; и я вновь парировал нежелательный вопрос: «Даа…сплошную пересек».

Не знаю, понял ли он то, что я решил слиться с этой перспективы – быть водителем в армии или поверил мне, но факт остается фактом – армейским водителем я не стал.

В процессе нашей поездки мы познакомились с несколькими женщинами и мужчинами. Они охотно заводили с нами разговор. Всем было интересно, что мы за солдаты и куда едем. Мы гордо отвечали, что едем служить десантниками в Омск. Нас поддерживали и искренне желали всего хорошего в нашей службе. Состав в очередной раз совершил плановую остановку в новом городе по направлению на Урал. Я вышел и на платформе встретил батюшку (служителя церкви). Мы заговорили, и, узнав, что мы едем служить, он дал мне иконку из твердой катонной бумаги с глянцевым изображением святого. Я попросил 12 штук, так как в нашей команде было 10 призывников, а также сержант и офицер. Иконки были со святым Александром Невским. Это воинственный полководец, одержавший победы во многих сражениях, был славен стойкостью и храбрым духом. Это было очень символично. Я верил, что это поможет всем нам в нелегкой службе. Зайдя в поезд, я раздал по иконке каждому, даже старлею, и только сержант А. не принял от меня, так как оказался мусульманином. Она оставалась у меня, пока я не подарил её женщине, ехавшей с ребёнком. Она взяла её, поблагодарила и пожелала нам всем удачи, здоровья и терпения, а потом сошла на следующей станции. Свою же иконку я носил на протяжении всей службы и до сих пор храню ее у себя в бумажнике.

Периодически в новых городах мы делали какие-то фотографии, и в целом поездка казалась очень даже интересной. Мне давно хотелось узнать Россию, побывать на просторах Родины, которые я не видел раньше, и вдруг, мне представилась возможность побывать во многих интересных городах, где раньше не бывал. Пусть это короткие остановки на вокзалах, но все же фактически я находился в новых для меня городах.

Уже тогда я понял, что хотел бы служить с Денисом и Олегом. Это парни были очень надёжные, искренние, честные. На них можно было положиться и быть уверенным, что поддержат в трудную минуту. Денис занимался борьбой, грэплингом и самбо, а Олег был просто очень заводным и подвижным пареньком. Про таких говорят «прохаванный». Вот именно эта характеристика отлично ему подходила. Олежику на тот момент было 18 лет, Денису 20 – молодые ребята, но уже тогда я понял, что хочу служить рядом с ними.

Денис слегка смахивал на кавказца, невысокого роста, крепкого телосложения, со смуглой кожей и интересным акцентом больше похожим на Украинский. Сам он родом из Алексеевки. Олег родом из местного бандитского городка нашей области – Шебекино. Там, кстати, стоит известный завод по производству макаронных изделий «Шебекинские». Это так, для общего развития. Он примерно такого же роста как и Дэн, только намного худее. С татуировками на шее и руке. Несмотря на небольшие физические габариты, Олег производил впечатление смелого и сильного парня, который мог прикрыть в драке или даже быть зачинщиком. В детстве он занимался дзюдо.

В дальнейшем эти ребята никогда не дали мне повода усомниться. Мы общаемся и по сей день.

Армейская дружба очень сближает. Как-то раз я увидел, что мой папа в одноклассниках находит своих сослуживцев. Это, безусловно, было для него приятной новостью. Я тогда ещё не понимал этого пока сам всё это не испытал на себе. Друзья, с которыми ты год провёл бок-о-бок, выполняя приказы и поручения, справляясь с трудностями, неся наказание – множество существенных, сложных, а также радостных моментов, которые внесли свой вклад в формирование твоей личности и укрепление характера. Это дорогого стоит.

Глава 4

Мы тянули время как могли

«Любой десантник должен быть таким, чтобы молодые женщины, любуясь им, если не отдавались ему, то хотя бы думали об этом».

В.Ф. Маргелов

Стук колес уже перестал быть раздражительным. Один день прошел с момента начала нашего путешествия. Все привыкли к обстановке и компании. Дискомфорта никто не испытывал. Кроме того, что нельзя было принять душ (тогда их еще не было оборудовано в вагонах поездов). Но все это меркло по сравнению с тем, что нам придется испытать. Я это понимал, да и вообще, всегда был неприхотливым. Для нормальной жизни мне не требовались какие – то роскошные условия или особая обстановка.

Зашел очередной разговор о десанте и службе в ВДВ. Ребята делились своими знаниями и рассказами уже отслуживших друзей и знакомых. Пару человек отличались излишней самоуверенностью. Именно излишней, это было заметно. Они ничего не боялись и знали, что служба у них пройдет как по маслу, без проблем. Тем более один из них занимался смешанными единоборствами. Он даже как-то спросил старлея, когда мы были еще в ВК: «Товарищ старший лейтенант, а что будет если начнется драка и я сильно побью оппонента?». Не помню, что ему ответил Ф., но все заметили слишком напускную прыть этого солдатика. Его в итоге ждала очень интересная армейская судьба, которая закончилась чуть ли не его комиссованием из ВС РФ. Не из-за драк или чего-то подобного, а из-за его слабого духа. Но об этом подробнее расскажу позже. Второй паренек был невзрачным и неприметным, но тоже ни о чем не беспокоился, якобы, ему все по плечу. Чтобы вы понимали, он пытался сожрать таблетированный хлор уже через неделю пребывания в УЦ и слечь в больничке. Поэтому, увидев таких же персонажей в своей команде призывников, не думайте, что эти балаболы крутые парни.

Наши места располагались в конце вагона и только пару человек были в другой его части. Рядом ехали три девушки. Это студентки медицинского института из Харькова, которые направлялись в сторону Урала. Они познакомились с нами, и мы хорошо поладили. Как сейчас помню резонанс в нашем районе вагона, когда одна из них легла спать в футболке, под которой ничего нет. Это, наверное, нормально и многие делают так в поездах. А может быть, это была своего рода нота дерзости в наш адрес. То есть в адрес семи призывничков, которым баб не видеть еще год. Ну да ладно, не об этом сейчас.

Как-то мы решили поиграть в карты с ними. Играли в разные игры, коротали время, а потом приступили к перекусу. Мы предлагали им то, что было у нас, они делились тем, что было у них. Такая теплая атмосфера дружеского ужина. С ними была девушка из Таиланда что ли. Не буду врать, точно не помню, но из крайней Азии. Суть в том, что ассортимент ее еды отличался от нашего и было интересно попробовать всякие штуки. Все было нормально, но потом она заварила нам что-то вроде их национального чая. Я, конечно же, не берусь утверждать, что чай был необычный, но все кто испил его, стали значительно веселее и жизнерадостнее. Я в том числе. На досуге попробуйте такой азиатский чай. Какие нужны травы не знаю, но одна чашка из депрессии выведет точно.

Мы хорошо проводили время. Играли, занимали себя чем – нибудь, рассказывали истории из жизни, но их путь подошел к концу. Мы дружно вышли на перрон, сделали пару совместных фото и попрощались. Дэн, к слову, добавил одну из них Вконтакте.

Тамбов, Пенза, Самара остались позади. В течение дня мы останавливались в разных городах и выходили размяться и подышать свежим воздухом. Кто-то сразу же звонил своей девушке, мамам и папам. Кто-то задумывался о жизни и о предстоящих 364 днях. Ночью мы прибыли в Уфу. С вокзала было видно, что город расположен на холмистой местности. Больше даже похоже, что на горе. Темная возвышенность с расположенными на ней домами и фонарями. Здесь нам встретился дембель, ехавший с нами в поезде, только по направлению домой. Он дал пару советов и, как сейчас помню, сказал: «В армии много всего ненормального и необычного. Не удивляйтесь, если вас заставят делать совершенно бессмысленное действие. Просто беритесь и выполняйте». Потом мы всей нашей командой сделали совместное фото. Начался дождь. Поезд двинулся дальше.

Мы приблизились к уральским горам. Холмистая местность становилась все рельефнее, полустепи сменялись хвойным лесом, и в ночь началось наше продвижение по серпантину. Раньше не знал этого, но железные дороги в горах тоже очень извилистые. Такой путь занимает много времени. Всю красоту гор я не увидел, потому что была кромешная тьма. Мы составили список и выходили на дежурство в начало вагона каждые полчаса.

Под утро настала моя очередь. Меня разбудил предыдущий дежурный. Им оказался Олежик. Я умылся, почистил зубы и присел на, так называемом, посту. Он не стал уходить и решил составить мне компанию. Это было приятно, потому что на душе тоска, а тут появилась возможность занять голову разговорами. Он купил нам два кофе. Мы сидели, смотрели в окно. Зрелище завораживало, потому что раньше никто из нас не бывал в горах. На территории Белгородской области преобладают лесостепи, а местность в основном холмисто – равнинная и подобия гор здесь не найдешь. Поезд тянул свой состав то влево, то вправо медленно пробираясь в гору, а затем спускаясь. Горы были покрыты хвойным лесом. Изредка мелькали небольшие озера и реки, больше похожие на ручейки. Из тумана иногда виднелись горные поселения. Довольно необычно, наверное, жить среди гор и тайги. Было очень красиво. Никогда не забуду свое знакомство с горами Урала.

Олег оказался очень общительным. Рассказывал мне одну за другой истории из жизни. О себе, о своих родителях, девушках и прочее. Лучше всего можно было узнать человека именно в таких душевных беседах. Искренний и добрый, он никогда за всю нашу службу не дал усомниться в себе. Из такой беседы я понял, что он очень любит быстрые тачки и заниматься любовью, потому что в свои 18 лет, баб он переимел уже вагон и маленькую тележку.

Уже тогда он сказал, что свяжет свое будущее с армией и хочет подписать контракт. Тогда мы еще не понимали в какое место едем, но что-то мне подсказывало о том, что все его желание пропадет в первые же дни службы в Омске. Так как это был его первый контракт, еще и заключенный во время срочной службы – он длился два года. Так и сейчас в вооруженных силах.

О себе я ему тоже много чего рассказал, в чем-то мы были похожи, в чем-то совершенно разные, но только вот я ни о каком контракте не думал. Год и все, больше вы меня здесь не увидите. Я хотел устроиться в органы внутренних дел. Конкретнее – в отдел по борьбе с экономическими преступлениями. Это было базовое направление моей специальности – экономическая безопасность. На третьем курсе мы проходили практику в ОВД, и это было очень увлекательным занятием. Мотивация и амбиции были направлены в ОБЭП. Нам поручали слежки за сотрудниками нелегальных организаций, за контрабандными бензовозами, которые везли топливо на границу с Украиной и многое другое. Также этим операм все было ни по чем, так как они служили в достаточно востребованном и уважаемом отделе. Сотрудники ОБЭПа всегда отличались своей чистоплотностью и аккуратностью в ведении дел. Вот с несколькими из них я и познакомился в процессе практики.

Наша смена подошла к концу, и я пошёл будить следующего. Не забуду этот момент. Тип спит, хлопаю аккуратно его по плечу и говорю:

– Доброе утро. Твоя смена, просыпайся. Он открыл глаза, посмотрел на часы сонными глазами и ответил:

– Ну ещё же 5 минут, посплю ещё… – Олег тоже видел всю эту картину и оба мы поняли, что этому парню в армии будет, как минимум, очень весело.

К утру состав преодолел горы. Сначала мы проехали Чебаркуль. Для меня это было символично, потому что это тот самый город, куда наш прославленный хоккейный тренер советской сборной отправил великого хоккеиста Валерия Харламова. В фильме «Легенда 17» (рекомендую к просмотру всем) есть несколько эпизодов о карьере главного героя в этом городе. Затем поезд остановился в Челябинске. Команда вышла размяться и проснуться. День был солнечным и знойным. Я осмотрелся и подумал про себя – «ну вот, теперь и в Челябинске побывал».

Там же произошёл довольно смешной случай, когда того самого любителя поспать слегка унизил проходивший мимо гражданский. Мужчина лет 35, увидел как этот самый наш сослуживец крутил в руке спиннер (на тот момент это была дико популярная штука, которую я никогда так и не купил) и сказал: «Ты что как дебил с этой игрушкой возишься! Она была придумана для тупых, а ты этого не понимаешь даже!» – на что солдатик ничего не ответил, зажевал и опустил голову вниз. Ничего судьбоносного в этом эпизоде нет, но все же он мне запомнился.

Мы ехали дальше и приближались к границе с Казахстаном. По вагонам несколько раз проходили военные с собаками. Что-то вроде досмотра. Это были пограничные военные Казахстана. Затем мы остановились в Петропавловске. Сразу же бросилось в глаза несколько отличий от российского города. На перроне стояли торговцы с большими сумками и предлагали проезжавшим в поезде пассажирам всякую дребедень. Это были китайские портативные зарядные устройства, наушники и прочее. Одному из наших парней – боксеру, понадобилось кое-что другое. И он попытался это объяснить стоявшему на улице казаху через окно, своеобразно оттопыривая губу и изображая, что ему нужно то, что туда можно закинуть. Сами понимаете о чем речь, и выглядело это забавно. Пацаны набрали этих портативок и прочей шелухи, я не купил ничего. Мы тронулись дальше.

Чем ближе поезд подбирался к Омску, тем хуже было настроение. У каждого из нас. Это волнительный момент, возникает ощущение, что сейчас произойдёт что-то судьбоносное, то, что произведёт неизгладимое впечатление и незабываемый момент в нашей жизни. Нам предстояло знакомство с местом несения военной службы. О 242 учебном центре воздушно-десантных войск было известно лишь по найденной в интернете информации, либо со слов парней, которые здесь уже побывали.

Была уже глубокая ночь. Около часа ночи. Точно не помню. Стук колёс замедлился, после чего поезд остановился и мы прибыли на железнодорожный вокзал города Омска. Сразу бросилось в глаза, что город старый. Потому что сам вокзал представляет собой монументальное произведение архитектуры, и здание было очень старым, хотя оформлено довольно прилично, но вот прилегающая территория как раз и сложила истинный образ старого серого Омска.

Мы построилась на автомобильной парковке недалеко от входа на вокзал. КАМАЗ, который должен был нас забрать, опаздывал и мы приступили к «тупёжке» – так называют бессмысленное ожидание чего-то на армейском жаргоне. Пацаны прятали телефоны и портативки кто куда мог, так как предстоящий шмон мог лишить их всего этого добра. Рядом стояла машина с двумя молодыми людьми. Из открытых окон доносились звуки музыки, насколько помню, это был Михаил Круг. Им, наверное, было так круто, а вот нам предстояло что-то жесткое в ближайшем году. Мы ждали в нервозном состоянии и пытались всячески шутить. Один из парней взял с собой два iPhone 4. Один для того, чтобы сдать, а второй хотел спрятать и оставить с собой постоянно. На свой страх и риск. Он это понимал, но не готов был проводить время без социальных сетей и общения с девушкой. Она кстати, в конечном итоге, его дождалась. Как-то раз на 2 августа видел их вместе. Происходит такое нечасто. Скажу честно. И вот он решил спрятать его и не нашёл место лучше, как под головной убор. Он спросил меня:

– Посмотри, так заметно?

– Что? – спросил я, потому что не понимал, что же нужно было заметить. Затем он снял кепку и показал, что там телефон. Действительно, его было совсем незаметно. Ещё мгновенье и этот айфон падает и ударяется об асфальт под резкий гул злорадства всех присутствующих. Экран весь в трещинах. Старлей и сержант тоже это увидели, но ничего не сказали.

КАМАЗ приехал, и мы загрузились в его тентованном кузове, который был оборудован под перевозку солдат. Тогда я ещё не знал, насколько часто нам предстоит передвигаться таким образом. Да ещё и человек по 60-70, при максимально допустимой нагрузке в 35-40 человек. Это всегда было весело.

Водитель поддал газу, и мы на всех парах приближались к месту несения службы.

Глава 5

Добро пожаловать в 242 УЦ

«Тот, кто носит, или когда-либо носил голубые погоны с десантными эмблемами, всю жизнь будет с гордостью произносить слова: Я – ДЕСАНТНИК!»

В.Ф. Маргелов

Минут через 20 грузовик начал замедляться. Это означало, что мы приехали. Момент волнительный, ощущение новое и незнакомое. Я ясно представлял себе, что моему взору откроется русская армия такой какая она есть. Предстоящее знакомство ожидаемо стало бы очередным значимым моментом в моей жизни. Все эти статьи в журналах, пабликах «Вконтакте» и Instagram о выходе из зоны комфорта, прочитанные ранее, теперь не имели никакого смысла, потому что предстояло все испытать на себе.

Команда, один за одним, выгрузилась из КАМАЗа. Нашему взору предстал постамент с надписью «242 Учебный центр ВДВ», рядом табличка с названием поселка, на котором базировался УЦ – СВЕТЛЫЙ. Командир дал команду:

– В колонну по два становись! Равняйсь! Смирно! Шагом-марш!

«Ну, погнали» – подумал я про себя.

Огромная по протяженности линия турников и брусьев, стадион, подобие беговых дорожек вокруг из столетнего асфальта. Все это представляло собой спортивный городок, который, в последствие, станет постоянным местом наших занятий по физической подготовке. В строю начался гул. Пацаны делились первым впечатлением от увиденного. Кто-то даже артистично проговорил: «Добро пожаловать в ад!», как сейчас помню. На ад это не было похоже, но то, что мы «попали» и детство закончилось – поняли все.

На КПП дежурный (один из солдатов срочной службы в наряде) открыл нам шлагбаум и увидел меня с огромным хоккейным баулом и клюшкой – «О, хоккеист! Это хорошо!». Я тоже улыбнулся. Подумал, наверное круто, что я хоккеист, видимо они здесь в почете (я ошибался).

Метров тридцать прямо от КПП был расположен плац. Рядом с ним второй – ужасно разбитый, весь в ямах и кочках. На другой стороне от него была столовая. Справа от нас штаб, а за ним здание, перетянутое сеткой, у которого был обвален один пролет с первого до последнего этажа. Это и было тем самым местом гибели 24-х десантников в 2015, а напротив находился монумент во славу и вечную память погибших ребят. Тогда я задумался, ведь совсем недавно – пару лет назад – видел репортаж с места этого жуткого события, а сейчас иду наяву мимо этого места. Необычное ощущение…

Мы приблизились к старому обшарпанному зданию. Как оказалось, это был дворец культуры. На входе валялись какие-то доски и горы земли. Дальше мы вошли в актовый зал и расселись. Здесь нас ожидали психологи УЦ. Их задача была в том, чтобы распределить нас по ротам. Якобы наш психологический портрет должен стать показателем нашего будущего подразделения. Этим занимались две женщины в годах и полный мужчина крепкого телосложения. Это был главный психолог учебного центра, как выяснилось позже. И вот, когда он увидел меня с хоккейным баулом, его глаза налились гневом и на меня высвободилось столько словесной ярости, сколько, наверное, не испытывал очень давно или даже вообще не испытывал в своей жизни. Содержание его выговора в мой адрес, а вернее выкрика (орал он как резанный) было основано на донесении до меня мыслей того, что я допустил большую ошибку, привезя сюда хоккейную форму с клюшкой. Что-то вроде – «Солдат, ты конченный! Какого черта ты притащил сюда это гавно?! Ты служить приехал или в хоккей играть?». Меня это привело в небольшое замешательство, потому что я и не хотел тащить в армию хоккейные причиндалы килограмм пятнадцать весом, ведь об это меня просил товарищ офицер. По реакции старлея я понял, что этот дядя на порядок постарше его в звании. Ф. просто молчал, а когда психолог закончил свои нравоучения, подошел и сказал: «Не обращай внимания».

Я посмотрел на остальных ребят, они тоже опешили от такого приема и ругани в мой адрес. Потому что выглядело это слишком неадекватно. Но мы с Олегом переглянулись, и в глазах каждого из нас был настрой типа – «Ничего, брат, прорвемся!»

Члены нашей команды по одному стали подходить к столам. Нужно было ответить на несколько вопросов, после чего психолог делал нам пометку, в какую роту мы определены. Я был записан в 7 роту. Это был второй батальон. Всех нас туда и определили, кроме Олега. К нему сразу же возникли вопросы по поводу его татуировок и еще что-то, после чего он был записан в роту связи 1 батальона. 5,6,7 и 8 рота обучались по военной специальности «механик-водитель БМД-2 (БТРД)», это означает, что, через три месяца, я должен был уметь в совершенстве управлять знаменитой боевой машиной десанта, знать техническое устройство и как ее обслуживать. То, что с Олегом мы уже не могли попасть в одну роту было неприятным фактом для меня, но позже выяснилось, что и Дениса направили в 6 роту. А в 7 со мной попали тот самый любитель поспать из поезда и земляк из районного военкомата. Который отличился еще в поезде чрезмерной услужливостью к офицеру и сержанту и уже тогда все без исключения поняли, что этот паренек любитель полизать (что именно полизать давайте оставим на ваше усмотрение, но, думаю, все меня поняли). В общем, компания моя оказалась крайне нежелательной. Короче говоря, звезды не сошлись. Но унывать было некогда. «Прорвемся!» – подумал я про себя.

Мы вышли и двинулись дальше, началась какая-то грунтовая дорога, чуть дальше виднелись своеобразные склады, колючая проволока, одноэтажные казармы, которые на тот момент еще пустовали. Было понятно, что на территории УЦ в настоящее время проходят строительный работы. И такие невысокие казармы должны стать в перспективе местом расположения рот и батальонов. Очень жаль, что нам не удалось там пожить. Потому что далее мы увидели то самое место, где нам предстояло провести три месяца.

Три огромных синих ангара стояли один за одним. Это эллинги, которые предназначались для складирования и хранения в них парашютов и прочих воздушно – десантных приспособлений. Как нам рассказали ранее, именно они были оборудованы под казармы, так как располагать роты солдат в зданиях, имевших риск обвала подобного такому как в 2015 году – категорически запрещалось. А факт того, что нам предстояло жить в ангаре, не предназначенном для проживания человека, сводил оптимизм к минимуму. Теперь я понимал, что будет очень тяжело. Мы подошли к входу, сержант А. постучал, дневальный открыл дверь, и мы вошли в расположение.

Дежурный по восьмой роте, находившейся первой у входа в ангар, сразу обратил внимание на меня. Очень уж бросалась в глаза огромная сумка и клюшка, которые я волочил, изрядно устав уже за все сегодняшнее путешествие. Но это был не наш дежурный, и проверять нас должен был не он.

В расположении находилось огромное количество кроватей. Все двухъярусные. А сам ангар представлял собой подобие крытого промышленного цеха около 70 метров в длину. Именно такие ассоциации у меня воспроизвели металлические стены и бетонный пол.

Наша рота (7 УПДР) была следующей. Пока мы шли, я смотрел на солдат, спящих как младенцы. Это удивило меня, так как вокруг было достаточно много света, дежурный что то бормотал на дневальных, да и мы шагали довольно шумно – это не было помехой уставшим и измученным солдатам.

В расположении нашего батальона находилось четыре роты. Крайняя – 8 УПДР, затем мы – 7, дальше – 6 и 5. Роль границы между ротами выполняли шкафы, выставленные сплошной стеной. Мы завернули за таким сооружением и оказались в расположении знаменитой и неповторимой 7 роты. Здесь нас и встретил сержант. Он был ужасно недоволен, когда увидел мой баул. И буквально завопил: «Ооой…ещё и хоккеист! Нах.. он нужен, ещё его шмотки проверять!» – короче говоря, за каких-то 20-30 минут пребывания меня возненавидел уже второй военный. Ненависть эта была подпитана наличием у меня хоккейной формы, которую я, собственно говоря, и взял то, по просьбе офицера роты, в которую в итоге и попал. Этот неприятный факт, но на тот момент я об этом не заморачивался.