Читать книгу Вселенная Эда. Эпизоды - Эдуард Семагин - Страница 1

Февраль

16 лет

– Почему ты не хочешь ходить со мной в тренажерный зал? – Задумчиво спросил Эдик.

– В гробу я видел твою качалку! – В сердцах отозвался Никита. – Меня и так все устраивает!

– Да?.. – протянул парень, исподтишка бросая на друга придирчивый взгляд. Никита слегка запаздывал в физическом развитии: по ширине грудной клетки он мог конкурировать разве что с цыпленком; пусть и небольшой, но заметный жирок на талии тщательно маскировался мешковатой одеждой. Эд сомневался, что приятель говорит правду: его отражение в зеркале радовать глаз ну никак не могло. Но он деликатно не стал указывать на явное противоречие.

– Тем более, если я буду жрать столько же, сколько и ты – меня маманя из дома выпрет! – привел Ник очередной аргумент.

– После тренировок необходимо есть белковую пищу в расчете… – Эдик хотел, было, углубиться в азы спортивного питания, но друг его перебил:

– Семагин, мне ты можешь не заливать – знаю я, зачем ты в тренажерку ходишь! – Издевательски хмыкнул Никита. Кто-кто, а он особым тактом не отличался.

– Ну и зачем же? – Удивленно пробормотал Эд. Солнце припекало, и он расстегнул молнию куртки.

– На мужиков накачанных беспалевно глазеть! – выпалил друг. Он попытался ловко увернуться, но Эдик все равно двинул его в плечо настолько сильно, что парень, глупо гогоча, отлетел на ограду у тротуара.

– Урод! Я с тобой, как с другом, поделился! – Возмущенно выкрикнул Эд.

– Да ладно, Эдька, я шучу! – хмыкнув напоследок, Никита понурил голову.

– Там я работаю над собой, и у меня заметные успехи! – С пеной у рта принялся доказывать Эдуард, залившийся румянцем смущения. Он вот уже целый год посвящал себя тренировкам в спортзале, поначалу даже не ожидая, что это занятие настолько сильно его увлечет. Но физические упражнения из способа заполнить излишек свободного времени очень скоро превратились в зависимость.

– Да разве ж я спорю? – Горячо кивнул друг, и вновь расплылся в улыбке. – Эдик-педик!

– Пошел ты! – Мрачно бросил Эд и ускорил шаг. Он уже не раз жалел о том, что полгода назад решился на откровенный разговор с лучшим другом, которого знал практически с пеленок. Общая группа в детском саду, один класс и матери-приятельницы: его связь с Никитой была дружеской, прочной и долговременной.

Поэтому Эдуард и не думал долго, когда выбирал кандидата на роль хранителя тайны. Слишком велика была ноша на душе, непосильная для одного подростка. Слишком сильно́ смятение, которым просто необходимо было с кем-то поделиться.

Никита красотой не блистал, но противоположным полом интересовался настолько истово, что Эду порой казалось – у друга едет крыша. Едва ли не с самого вступления парней в пубертатный возраст абсолютно любой разговор сводился Никитой к девчонкам и их внешним данным, в частности – вторичным половым признакам. Одноклассницы обсуждались им подобострастно, и Эду иногда казалось, что Ник ночами не может уснуть до тех пор, пока в интернете существует хотя бы один порно-ролик, который он еще не видел.

В конце концов, парню надоело поддакивать, выслушивать и сочинять. Собрав в кулак все свое мужество, Эдик решился на очень непростой шаг. Невероятным усилием заставив друга выслушать его молча, парень поделился сомнениями насчет традиционности своей ориентации.

Тогда, после признания, Никита молча вылупил глаза. Когда дар речи вернулся к нему, он просипел севшим голосом:

– Эдька, ты же с Алиской в коридоре целовался… Ну, на дискоте…

– И что? – Перебил его друг. – Только лишний раз понял – не то.

– А что тебе надо-то?.. – Эд понимал, что новость шокировала Ника, и он плохо соображает. – Надеюсь, ты не ко мне яйца подкатывать собрался? – Вдруг с негодованием воскликнул он звенящим от возмущения голосом.

– Расслабься! – Фыркнул Эдик, холодно взглянув на друга. – Просто… между нами никогда не было тайн. Я хочу, чтобы так было и дальше.

Но на самом деле ему просто требовалось поговорить хоть с кем-нибудь. Не к матери ж идти с подобным, ей-Богу!

Исповедь помогла, и стало немного легче, но вот уже долгое время он был вынужден терпеть нечастые, но регулярные шуточки друга, которые порой выводили его из себя.

– Знаешь, что моя малая подарила мне на четырнадцатое? – Никита подстроился под шаг Эдуарда и заговорил вальяжно и лениво, усиленно копируя интонации взрослых.

– Носки? – буркнул Эд. Он хоть еще и обижался, но был невероятно рад смене темы.

– Ха! – Друг покачал головой. – Попробовала бы – я бы ей в ответ трусы подарил!

Эдуард некоторое время отстраненно слушал красочное повествование Никиты о том, как весело он провел праздник, гадая, где заканчивается скудная правда и начинается роскошный вымысел. Наконец, Ник замолчал, и парень грустно вздохнул.

– Ничего, Эдька, – Никита покровительственно хлопнул его по плечу. – Когда-нибудь и у тебя будет… личная жизнь.

Эдуард промолчал. Он комплексовал из-за отсутствия отношений, особенно в моменты рассказов Никиты о своей «девушке». Эдик ни разу ее не видел, и уже потихоньку начинал сомневаться в ее реальности.

Сам же парень страдал от одиночества, но что-либо предпринять ему не хватало духу. Он стыдился своей неопытности, непохожести на остальных и предпочитал все глубже прятаться в защитный панцирь. Лишь лучшему другу еще удавалось к нему достучаться.

– Может, с Алиской замутишь? Пока на горизонте чисто, – Эдик понял, что Никита имеет в виду.

– Да ну ее, тупая какая-то… – Эд панически боялся близости. Боялся того, что отношения могут рано или поздно развиться настолько, что дело дойдет до интима. Парень не был уверен в себе, он боялся, что не сможет показать себя на высоте, и тогда по школе поползут слухи. Это стало бы воплощением его самого большого кошмара, поэтому Эдик наотрез отказывался сближаться с девчонками из школы. Да и с парнями – хотя таких он не замечал в принципе, от этого чувствуя себя еще более одиноким и уязвимым.

– Семагин, ау – мы пришли! – Никита остановился у подъезда и сделал круглые глаза. – О чем задумался, старик?

– Так, – отмахнулся Эдик, предпочитая в данный момент не признаваться другу в том, насколько глубоко он ранен всеобщим к нему безразличием. Насколько плотно уверился в мысли, что встретить кого-то, в кого сможет влюбиться, он уже отчаялся давно.

Распрощавшись с другом у его подъезда, Эдуард неторопливо побрел дальше.

Домой парень возвращаться не спешил. Работающая в ветеринарной клинике мать трудилась посменно, и сегодняшний день в ее графике значился выходным. Ощущая, как с каждым днем стена непонимания между ним и Ольгой становится все выше, Эдик в родную квартиру не торопился.

Парень завернул в маленький унылый парк, где часто коротал свое одиночество. Присев на излюбленную, стоящую в стороне от всех, длинную скамью-качелю, он сунул наушники в уши и погрузился в музыку, раскачиваясь с все возрастающей амплитудой.

Солнце вновь спряталось за плотные облака, и вмиг пробрал холод, но куртку Эд упрямо не застегнул. Упиваясь страданиями, он даже не представлял, насколько смешны и надуманы его подростковые проблемы.

Мысль о собственном гомосексуализме не стала для него громом среди ясного неба. Скорее, он все время жил с каким-то смутным чувством, которое только недавно обрело, наконец, очертания. Но облегчения это не принесло.

Симпатичный, но комплексующий, Эдуард терялся в тени лучшего друга, буквально сливаясь с фоном. Бойкий, любящий потрепаться Ник выпячивал себя в их тандеме что было сил, стремясь всегда и везде быть в центре внимания. Такое положение вещей Эдик давно привык считать нормой, но выстраданное признание другу и вовсе превратило его в бледную тень. Никита раздувался от собственной значимости, позиционировал себя самцом, относясь к душевно травмированному другу снисходительно, как к бракованному биоматериалу. Пораскинь Эд мозгами, он понял бы, что просто является выгодным контрастом для простоватого парня, рьяно этим пользующегося. Но Эдик, все еще находящийся в процессе глубокого самокопания, не стремился вдаваться в детали дружбы.

С некоторых пор Ник не считал его конкурентом. Вначале ему было действительно обидно, что Эдик отказался разделять с ним животрепещущие темы разговоров о противоположном поле, но со временем он нашел такое положение вещей даже более привлекательным. Он принял друга-гея не потому, что был толерантен и человеколюбив, а потому что других кандидатов в лучшие друзья в окружении не было. Обсуждать свои успехи на любовном фронте не перестал, лишний раз тыкая парня в его пробелы, заставляя чувствовать разверзающуюся пропасть между умудренными опытом и все еще застрявшими в детстве. Держал друга на коротком поводке, с удовольствием пользуясь его свободным временем и математическим складом ума, благодаря чему Эдуард безропотно делал уроки за двоих.

– Эдька, да ты не переживай, – с картинной терпимостью частенько вздыхал он. – Ну и что, что тебе уже шестнадцать? Все еще впереди.

«Может, и правда, стоит с кем-то замутить?» Эд задал себе вопрос и даже зажмурился от нахлынувшей паники. Социопатом он не был никогда, до самых старших классов оставаясь улыбчивым и открытым к общению. Но перемены в осознании себя, произошедшие в последний год, резко изменили его в не лучшую сторону.

Это очень тонко подметил лучший друг однажды днем, после школы.

– Как ты с таким перекошенным еблищем собираешься с кем-то знакомиться? – философствовал Ник, вальяжно развалившись в своем кресле.

– Никак, – огрызнулся Эд, сидя на его диване. Мысль о том, что когда-нибудь он решится на знакомство с парнем, пробирала нервным смешком. Он сильно сомневался в том, что в его городе это вообще реально. Оторванность от себе подобных ранила больнее всего.

– Вот именно! – кивнул друг. – Ни один гомик на твою рожу не позарится. Проще надо быть, Эдик. Проще.

– Куда еще проще? – Вздернул брови Эд. – Я и так скоро двумерным стану…

– Надо тебя с кем-то свести, – задумчиво протянул друг, глядя в потолок. – С Даней, может? У него штаны странные, обтягивающие. И очки…

– Ник, заткнись! – прорычал Эдуард, теряя терпение. – Оставь меня в покое!

– Да я ведь просто рассуждаю, – пожал плечами друг и вытянул шею, заглядывая в разложенные рядом с Эдом тетради. – Как там мой вариант?.. Сложные задачи?

– Не сложнее моих, – буркнул парень, выводя карандашом цифры.

– Эдька! – Глупо хмыкнул Ник, резко переводя тему, и Эд внутренне подобрался в ожидании очередной подколки. – А тебе какие пацаны нравятся вообще? Я ведь даже твоих вкусов не знаю.

– Соленые, – отозвался Эд, переводя разговор в шутку о вкусах. Но Никита не унимался:

– Повезло тебе! – Он хохотнул. – Сосать будешь с удовольствием!

– Еблан! – Эдуард швырнул в смеющегося друга учебник и вскочил с дивана. Он знал, что не должен так остро реагировать на шутки, но ничего не мог с собой поделать.

– Куда? – Заорал Никита в коридор. – Эдька, а третье задание?

– Сам долбись с ним, хоть до утра! – Донеслось в ответ. Спустя секунду захлопнулась входная дверь.

Апрель

16 лет

Это воскресенье не обещало Эду ничего интересного. Дома он был один, и никаких планов на вечер не строил. Собирался, разве что, почитать литературу для поступления в институт, и полазать в особой категории на сайтах для взрослых – благо, не нужно было бы в холодном поту озираться на дверь и думать, что мать вот-вот войдет: она всю ночь должна провести на дежурстве.

Погожий и теплый денек уже перевалил за середину, и на стенах комнаты лежали яркие солнечные пятна, мягко освещая все вокруг. Эдик лениво вытянулся на диване, закинув руки за голову, и хотел, было, поиграть в игру на телефоне, но вдруг в дверь позвонили.

Чертыхнувшись, он поплелся открывать. На пороге стоял лучший друг в высшей степени эмоционального возбуждения.

– Чувак! Ты один? Теть Оля на работе? – С порога осведомился Ник.

– Ну да, – недоуменно ответил Эд, – а что?

– А то! Сейчас такую тему расскажу – офигеешь!

Разувшись, он прямиком протопал в комнату друга и плюхнулся за компьютер.

– Так, врубай свое железо и переходи на городской форум. Тема – верняк!

– Да что за тема? Объясни толком, – потребовал Эд, пока загружалась операционка.

– Значит, короче. Сижу я на нашем форуме, окучиваю одну телочку, помнишь, я рассказывал? Ну, неважно… Мне буквально понт остался ее уломать, и все – свиданка сто пудово!

– Так а малая…

– Вспомнил, тоже мне! – Скривился Ник, взмахнув рукой. – Дела давно минувших…

– Ну и? – недовольно протянул Эд, опираясь на стол. Его раздражало то, что он не понимает, куда клонит Никита, сворачивающий с темы во все возможные ответвления.

– Ну и короче, хотел я на ее профиль перейти, чтобы личные данные глянуть, а кликнул случайно не туда, и перешел в другую тему, называется «Знакомства нашего города». Потом я опять куда-то клацал, и, короче, попал на шестую страницу темы… Ты глаза не закатывай, а слушай! И, короче, читаю я один пост и охереваю! Вот, сейчас тебе загружу страницу…

– Да ты хоть примерно расскажи, о чем речь вообще! – Потерял терпение Эд.

– О том, где у нас в городе педики знакомятся! В центральном парке возле летнего кинотеатра! Можешь себе представить?

Эдуард округлил глаза:

– Да чего ты гонишь? Прямо в парке, в самом центре?

– Ха, я ж говорил – офигеешь! Вот, сам читай!

– Поверить не могу, что ты меня на это уговорил.

Эд шел рядом с Ником по парковой аллее, спрятав руки глубоко в карманы легкой куртки. Солнечный день плавно перетек в теплый вечер, в воздухе пахло весной и чем-то будоражащим, отчего от одного вдоха по телу разливалось возбуждение и щемящее чувство надежды.

– Да ладно, вот увидишь – будет весело. Посмотрим, поржем – почему нет?

Эдик пожал плечами. Ничего смешного он во всем этом не находил, но любопытство друга все же разделял. Неторопливой походкой они приблизились к старому летнему кинотеатру, и присели на скамью поодаль.

– Обзор зашибенский, – констатировал Ник, закинув локти на спинку скамьи. Эд, стараясь не привлекать внимания, лениво озирался по сторонам.

– Эдька, игруха на компе тормозит, – вдруг пожаловался Никита. – Надо, походу, реестр почистить. – Он в самом ближайшем времени собирался поступать в институт вместе с Эдуардом, поэтому частенько корчил из себя компьютерного гения.

– На хрена? – Эдик не смог сдержать смешок. – Разработчики игр напрямую к реестру не обращаются. Все настройки хранятся в файлах конфигов. Но если тебе станет спокойнее, – спохватился парень, – то можешь почистить…

– Хм, – Напыщенность Ника куда-то испарилась, и он задумчиво пожевал губу.

– Так что там за телочка с форума? – Эдик решил перевести тему и избрал беспроигрышный вариант.

Никита пустился в подробный рассказ, изобилующий ненужной и, как подозревал Эд, не всегда правдивой информацией. Но это повествование позволяло скоротать время и давало Эдуарду возможность молча осматривать окрестности на предмет подозрительных личностей.

– …так что скоро телочка намокнет и сама ко мне прыгнет, вот увидишь.

– Не сомневаюсь, – отозвался Эд, – слушай, по-моему, это была хреновая идея.

– Ты че, да так все делают, когда хотят…

– Да я не про телку, – Досадливо отмахнулся он, вновь глянув по сторонам. – Зря мы пришли… Давай домой?

– Да ладно! Эдик, – Никита хитро прищурился, – Ты зассал?

– Ни фига я не зассал! – Возмутился Эд. – Просто говорю, что глупая твоя идея.

– Не глупая, просто не сезон сейчас, наверное, – предположил Никита.

– Еще скажи – не урожай, – хмыкнул Эдуард.

– Ладно, – шумно вздохнул друг, соглашаясь, – давай к кинотеатру прогуляемся разок – и по домам.

Эдик согласился. Они не спеша шли по аккуратной дорожке, любуясь только проклюнувшейся листвой. Разговор не клеился: хотелось просто наслаждаться прохладой весеннего вечера.

– Эй, ребята, огоньку не найдется?

Друзья удивленно обернулись: их догонял парень лет тридцати с незажженной сигаретой в руке.

– Не курим, и вам не советуем, – буркнул Никита.

– Сердечно благодарю за заботу, – иронично хмыкнул тот.

– А вообще, зажигалку можно в киоске купить, и у людей не выпрашивать! – Расхамился Ник. Эд стоял рядом молча, внимательно глядя на незнакомца. Его глаза то шарили по симпатичному скуластому лицу, обрамленному короткой светлой бородой, то перебегали по золотисто-русым волосам.

– Слушай, малыш, ты зачем взрослым дерзишь? – Губы парня растянулись в насмешливой улыбке, и Эдуард, сгорая от стыда, подумал, что хочет попробовать их на вкус. – Тебе мама разрешает так поздно в парке гулять?

– Не ваше дело! – Обиженно фыркнул Никита. – Пошли, – бросил он Эду и развернулся, чтобы направиться к выходу из парка.

Но Эдик внезапно сделал шаг навстречу незнакомцу и отчетливо произнес:

– Угостишь меня кофе?

– Ты ебанулся, придурок?! – Громко зашипел Никита Эду в ухо. – А ну, погнали!

Но Эд не двинулся с места, глядя парню в глаза, едва ли не физически ощущая, как по телу скользит его нахальный взгляд. Невольно он подумал о том, каким же видит его незнакомец: лохматые русые волосы кое-как разделены на пробор, глаза – большие, светло-серые – оттенка пасмурного неба в осенний день, с темной каймой по краю радужки, смотрят из-под аккуратных черных бровей пытливо, с любопытством. В краешках чувственных губ замерли складки, даже при серьезном лице выглядящие как полуулыбка, добавляющие общему выражению мягкости. Это страшно бесило Эда, и частенько он хмурился, просто чтобы казаться солиднее.

Наконец, парень, закусив нижнюю губу, кивнул и с усмешкой произнес:

– Угощу. На завтрак.

– До свиданья! – Никита мертвой хваткой вцепился в локоть Эда и потянул в свою сторону.

– А твой друг гораздо смелее, – рассмеялся собеседник и обернулся к Эду, – сколько тебе лет?

– Восемнадцать, – не моргнув глазом, солгал тот и, сменив позу, незаметно двинул друга локтем в бок, увидев, что тот уже открыл рот и желает опротестовать это утверждение.

– Пиздеж, – прищурился незнакомец и сплюнул на траву.

– Восемнадцать, блять, – нагло повторил Эд, вздернув подбородок.

– Ладно. Видишь белую машину? – парень небрежно махнул рукой в сторону подъездной дороги.

– Форд Эксплорер? – Эд едва не присвистнул от восхищения, но сдержался.

– Жду тебя ровно две минуты и уезжаю. Разберись пока со своей нянькой. – Напоследок он подмигнул Нику и пошел к машине.

– Ты че – охуел?! – шепотом заорал Никита. – Пошли по домам, придурок! Приключений захотелось?!

– А ты разве не за этим меня сюда тащил? – удивленно спросил Эд и добавил, провожая взглядом силуэт, удаляющийся раскованной походкой. – Я поеду с ним. Он классный.

– Он в два раза тебя старше! Эдик, пожалуйста, пошли домой! – Никита буквально взмолился. – Ты же знаешь, что нельзя садиться в машину к незнакомцам! Что я потом тете Оле скажу?

– Я смс-кой сброшу тебе номер машины, – глаза Эда были все так же прикованы к той стороне, в которой скрылся незнакомец.

– Ты что – реально собираешься у него ночевать? – Никита едва не плакал от ужаса. – Ты сдурел вообще, педик чертов?!

– Утром я тебе напишу. Если не напишу до восьми…

Эдик не договорил, сорвался с места и бегом, со всех ног, кинулся к машине, заскочив в нее буквально в последнюю секунду.

– Думал, ты не решишься, – усмехнулся парень, набирая скорость, – Пристегнись.

Эдуард послушно защелкнул ремень безопасности, сцепил пальцы в замок и уставился вперед.

– Давай знакомиться: Ярослав, можно просто Яр, – новый знакомый подал руку, не отрывая взгляд от дороги.

– Эдик, – парень быстро пожал протянутую ладонь: на ощупь она была жесткой и теплой.

Повисла неловкая пауза. Смелость потихоньку покидала Эда. Он вдруг медленно, но верно начал понимать, что совершил, наверное, самый безрассудный и импульсивный поступок в своей жизни, и очень боялся, что может вскоре пожалеть.

Ярослав демонстративно откашлялся.

– На кого учишься, Эдик? – поинтересовался он, видимо, просто чтобы заполнить тишину.

– М? На программиста, – вынырнул Эд из своих мыслей. Отвечать старался быстро, и сам понял, что прозвучал этот ответ, как на уроке.

– Технарь, значит… – пробормотал Яр. – Лет тебе сколько?

– Восемнадцать, – уперто ответил Эд. Он все так же глядел прямо перед собой и не осмеливался внимательнее рассмотреть нового знакомого.

– В каком году родился? – допрос велся с пристрастием.

– В ****-м! – Лихо выпалил Эд, но Ярослав явно стремился вопросами сбить его с толку, запутать, чтобы выудить правду:

– А в школу пошел в каком…

– Яр, а тебе сколько лет? – Эдик и сам удивился тому, как непринужденно взял инициативу в свои руки. Тот улыбнулся, кинул на него быстрый взгляд и протянул:

– Пока все еще тридцать. Но май не за горами…

– А кто ты по профессии? – Поинтересовался Эдуард, превозмогая неловкость. Он никак не мог до конца поверить, что это знакомство – не знакомство с новым школьным учителем, не разговор с вежливым консультантом в магазине, и даже не заглянувший на чай коллега матери. Этот парень вез его в своей машине и вел диалог только с одной целью – с целью знакомства ради секса.

– Переводчик, – коротко отозвался Яр, ожидая очереди при въезде на перекресток с круговым движением.

– Какой язык? – Эдик старался не навязываться, но вопрос показался ему логичным.

– Английский и испанский, – бросил Ярослав. Эд смутился – в тоне ему почудилось снисхождение – и притих.

Минут пять они ехали молча. В салоне машины играла негромкая музыка, и витала приятная смесь запахов дезодоранта и сигарет. Но Эд практически ничего этого не замечал, он вообще перестал что-либо замечать, когда понял, что они едут по совершенно незнакомому району. Сердце ускорило ритм, и парень медленно провел языком по пересохшим губам.

– Боишься меня, что ли? – Спросил Ярослав, с некоторым удивлением косясь на пассажира.

– Нет! Нет, – Эдик несмело посмотрел на спутника и попытался улыбнуться.

– Уже близко, – и правда, через две минуты Яр припарковал машину возле высотного дома и заглушил мотор.

Подъезд был чистым – в этом Эдик был совершенно уверен, потому что рассматривал пол ровно столько, сколько они ждали лифт. Он уже действительно жалел, что решился на такое безумство, но отступать было поздно. Ведь одно дело – покрасоваться смелостью перед другом и подцепить симпатичного мужика, и совсем другое – в одиночку потом разгребать последствия этого поступка.

– Эй, парень, прошу – карета подана.

Эдик отогнал задумчивость и шагнул в лифт вслед за обернувшимся на него Ярославом. Внутри было отвратительное освещение, и вдруг Эд тоскливо подумал, что не знает ни улицы, ни номера дома, ни этажа…

Ярослав шагнул к нему и очутился так близко, что сердце Эда едва не выпрыгнуло из груди. Он сделал шаг назад, и в ту же секунду был крепко прижат к стенке лифта.

Он впервые так ярко – в реальности – ощущал близость другого парня. Чужое дыхание на своей щеке. Чужой, но приятный запах, царапание отросшей щетины. Пальцы, ласково перебирающие волосы на загривке.

Пульс отчаянно зашкаливал, Эд встретился с парнем глазами, и тут же почувствовал на своих губах его губы и требовательный язык.

Эдик подумал, что сейчас потеряет сознание. Сердце сбилось с ритма, появилось головокружение, он задергался и постарался осторожно высвободиться, так, чтобы это не выглядело грубо.

– Прости, Яр, но… мне сначала нужно… попить, – неубедительно пробормотал он.

– Попить тебе нужно? – Удивленно поднял Ярослав брови. – Ну, как скажешь.

Лифт остановился на нужном этаже. «Восьмой» – констатировал Эд, хотя соображал плохо. На негнущихся ногах он вошел в чужую квартиру и начал нервно теребить молнию куртки.

– Осторожно, сломаешь замок, – спокойно произнес Яр и, взяв ситуацию в свои руки, медленно расстегнул молнию. Эд за эти несколько секунд едва не провалился сквозь землю от смущения, и был очень рад, что в коридоре царит полумрак. Он присел, чтобы развязать шнурки кроссовок, Яр тем временем поинтересовался:

– Что ты пьешь? Коньяк, водка, пиво?

– Пиво, – сам не понимая зачем, ответил Эд.

– А документы у тебя есть? – издевательски уточнил парень.

– Нет. Обычной воды, пожалуйста.

Ярослав рассмеялся и прошел на кухню, Эд, снедаемый неловкостью, вошел следом.

Стакан показался Эду размером с наперсток. Он понимал, что как только вода закончится, начнется что-то неизвестное, принципиально новый период в его жизни, и возврата к прежней уже не будет. Он пил маленькими глотками, и ощущал спиной тепло тела Ярослава, его дыхание, щекотно касающееся затылка.

– Точно не боишься меня? Если что – дверь там, и я никого не держу. – Ярослав прошептал это Эду на ухо, и тот сразу же почувствовал, как кожа покрывается мурашками.

– Нет. – Эдик отставил пустой стакан и обернулся. – Нет, я…

Ярослав сделал шаг навстречу. За спиной Эда стоял стол, и отступать было решительно некуда. Их ноги переплелись, а руки Яра будто бы нехотя скользнули под футболку Эда и небрежно поглаживали талию и поясницу. Губы покрывали шею легкими дразнящими поцелуями. Эдик снова почувствовал мучительное сердцебиение, но ничего не мог с этим поделать. Положил обе руки на массивные плечи Яра, но одернул, будто обжегшись. Правой коснулся затылка и ощутил сантиметровый ежик густых волос. Левой рукой вновь несмело погладил плечо и невольно подумал о том, как жалок он сам, и его ласки.

– Подо… подожди! Пожалуйста!

– Еще воды? – недовольно спросил Яр и отступил на шаг.

– Прости, – пробормотал Эдик, уронив взгляд в пол. – Хочу, что б ты знал. С парнями я еще… ну…

– Так я у тебя первый, что ли? – досадливо выдохнул Ярослав. – Ох, блять! – в сердцах выкрикнул он на кивок Эда и отошел на другой конец кухни.

Эд не осмеливался поднять глаза. В такие дебри его линейная и предсказуемая жизнь еще не заворачивала, поэтому он понятия не имел, как из них выруливать.

– Значит, слушай, – Ярослав был явно недоволен, – ты извини, но я не этого искал на сегодня. Мне бы просто расслабиться и потрахаться, я не нанимался всю ночь вытирать тебе сопли. Так что давай, на выход!

Эдик вдруг понял, что терять ему, в принципе, нечего, отчего слегка успокоился.

– Нет.

– Что – нет? – Повысил голос Яр, сильнее хмурясь.

– Я не хочу уходить, – твердо произнес Эд.

– Я разве спрашивал, чего ты хочешь? – Возмутился Яр и прикрикнул, – Давай вали, быстро!

Эдуард собрал все свое самообладание в кулак и двинулся к Ярославу. Осторожно и мягко толкнул его к стенке и прижался губами к его губам. Очень постарался, чтобы поцелуй получился похожим на те, что показывают в фильмах, но в этом Ярослав ему помог, и спустя пару секунд Эд освоил нехитрую науку.

– Дерзкий и нахальный, значит… – Оторвавшись, негромко пробормотал Яр. – Ладно, оставайся, но без соплежуйства – я тебя предупредил.

– Я тебя тоже… – Эдику даже удалось улыбнуться.

– Тебе надо в душ? – Эд помотал головой. – Тогда спальня прямо и налево. Располагайся.

Когда Ярослав в одном полотенце, повязанном на бедрах, вошел в комнату, Эд, прямой как струна и полностью одетый, сидел на краешке кровати.

[Фрагмент текста удален, чтобы не нарушать закон]

Ярослав вытянулся рядом, вздохнул и задышал глубоко и ровно. Эд устроился на боку, положил голову на согнутую в локте руку и попытался рассмотреть Ярослава практически в полной темноте. Огромная благодарность и симпатия наполняли его до краев, но он не знал, как выразить свои чувства, как облечь их в слова. Столько нового произошло в эту ночь, столько такого, что навсегда перевернуло его внутренний мир. И он хотел продлить этот момент как можно дольше, однако и сам не заметил, как уснул.

Рука подогнулась, и голова мягко упала на подушку.

– Эй, парень, – негромко позвал Яр и потряс его за плечо. Эдик пару раз моргнул, вспоминая, где находится. Память обрушилась лавиной, и Эд рывком сел на постели.

– Я в душ первый. Потом ты, если хочешь. С меня обещанный кофе на завтрак.

Эд слегка улыбнулся, провожая взглядом обнаженного хозяина, и посмотрел на дисплей мобильного. До прихода матери оставалось еще около двух часов, а добираться до дома вроде бы недолго. Можно позволить себе душ и кофе. Эд стыдился признаться себе, что просто не хочет расставаться с Ярославом.

Когда он вышел из ванной, причесывая пальцами мокрую челку, Ярик уже сидел за кухонным столом, полностью одетый.

– Еще буквально минута, – кивнул на кофеварку. Эд улыбнулся и пожал плечами.

– Хорошо. – Он осторожно присел на край стула – отголоски ночных ласк напомнили о себе острой крепатурой и тянущей болью в мышцах внутренней стороны бедер. Парень смущенно молчал, в деталях разглядывая просторную кухню.

– По утрам я не ем, – разливая кофе по чашкам, сообщил Ярослав, – поэтому завтрак предложить не могу, но если хочешь…

– Нет! Спасибо, я тоже не ем, – поспешно соврал Эд. – Только сахар, пожалуйста, если можно.

– Вон, возьми, – Яр мотнул головой в сторону шкафа, что-то сосредоточенно печатая в телефоне.

Эдик отхлебнул горячий напиток, с облегчением отметив, что кофе не так мерзок, как ему помнилось с детства. Ярослав хмуро молчал, сосредоточившись на переписке, и Эду было чудовищно неловко. Хотелось как-то разрядить обстановку разговором, чтобы не чувствовать себя лишним.

Наконец, Ярослав отложил гаджет на край стола. Он слегка повернул голову к окну, и теплое солнце ярко осветило его силуэт. Отдельные волоски в светлой, с аккуратно выстриженными острыми границами щетине вспыхнули рыжиной и заиграли медным блеском. Парень прищурил от солнца по-кошачьи зеленые глаза – густые ресницы почти сомкнулись, а светло-коричневые брови нахмурились.

Эдуард поразился сам себе. Он всегда считал, что совершенно равнодушен к такому типажу внешности, но сейчас, сидя вместе с парнем на его кухне, он не мог оторвать от него восхищенный взгляд.

– Снова чертов понедельник, – сонно пробормотал тот, потирая глаза. – Тебя на пары подбросить?

– Каникулы ж, – беспечно отозвался Эд, и вдруг похолодел.

Ярослав замер и отнял руки от лица:

– Какие, блять, каникулы посреди семестра?!

Эд, ругая себя последними словами, уронил голову на скрещенные на столе руки. Он понял, что выдал себя с потрохами, проколовшись на незначительной мелочи.

– Сколько тебе лет? – отрывисто произнося каждое слово сквозь стиснутые зубы, злобно спросил Яр. – И только попробуй еще раз спиздеть!

– Прости, – Эд не мог заставить себя поднять взгляд на парня. – Через три месяца будет семнадцать.

– Ах ты, мелкий говнюк! – почти простонал Ярослав. – Я тебе шею сверну, щенок!

– Семнадцать, восемнадцать – какая разница? – Вдруг осмелев, выпалил Эд.

– Какая разница?! – заорал Ярослав. – Столько лет тюрячки мне светит, если твоя мамка захочет меня посадить! Даже если при этом не будет сильно стараться!

– Ярослав, успокойся, – тихо пробормотал Эд. – Никто ничего не узнает, я обещаю!

– Сейчас же вали, – агрессивно огрызнулся Яр. – И держись от меня подальше! На пушечный выстрел не приближайся, понял, сучонок?

Схватив Эда за плечо, он встряхнул его, заглядывая в глаза. Эдуарду было невыносимо горько, грустно и стыдно. Он кивнул и побрел к двери.

– Прибить тебя хочется, за то, что подставил, – честно признался Яр, недовольно качая головой.

– Яри… Ярослав, да ты не переживай! – бросив зашнуровывать кроссовки, Эд тянул время. Он резво выпрямился во весь рост и бодро, убедительно протараторил, – мне ведь уже есть шестнадцать – это возраст сексуального согласия! Тебе ничего не грозит!

– Надо же, какой грамотный пиздюк мне попался! – Ехидно восхитился Яр. – Весь уголовно-процессуальный кодекс изучил перед тем, как приключения на жопу искать. Да мамке плевать на твое согласие – сексуальное оно или не очень – пока ты несовершеннолетний! Сейчас узнает, где ты ночью пропадал – шары твои в стальные тиски засунет – как миленький согласишься заяву на изнасилование накатать. Обувайся!

Эдик понуро опустился на корточки и принялся бесполезно теребить шнурки.

– Откуда она узнает?.. – пробормотал неразборчиво. – Я ничего ей не рассказываю.

– На лбу у тебя прочтет, – скептически хмыкнул Яр.

– Пусть читает, – упрямо насупился парень, – все равно она меня ничем не сможет заставить…

– Карманных денег лишит, компьютер вырубит, пригрозит друзьям рассказать – побежишь к участковому, сверкая пятками! – Рявкнул хозяин. – Эд, ты сейчас вылетишь из квартиры босой!

Управившись за пару секунд, парень со вздохом умоляюще глянул Ярославу в глаза.

– Серьезно, Эдик. Чтобы больше я тебя не видел, – Ярослав был непреклонен.

Эдуард, подавив вздох, вышел.

Май

16 лет

Ярослав припарковал машину у дома и вышел на свежий воздух. С видимым удовольствием вдохнув густой аромат распустившейся сирени, парень на секунду зажмурился и двинулся, было, по направлению к подъезду, но вдруг услышал за спиной негромкий окрик:

– Яр!

Обернувшись, он всмотрелся в плотные сумерки: Эдуард встал с низкого заборчика и приближался медленным шагом. В сгущающейся темноте черты его лица были едва различимы.

Ярослав в сердцах сплюнул под ноги, схватил парня за локоть и буквально оттащил за гаражи, чтобы не устраивать спектакль перед соседями.

– В прошлый раз я тебе зубы выбивать не стал, но что мешает мне сделать это сейчас? – злобно прошипел он, сводя к переносице брови, кажущиеся темными в закатной мгле.

– Не выбьешь, – Эд украдкой вздохнул. Он блефовал и едва сохранял самообладание, но разговор был отрепетирован не раз, поэтому уверенности ему хватало. – Я пришел поговорить. И извиниться.

– Мне посрать, – Ярослав демонстративно развернулся, чтобы уйти. – Вали к мамке!

– Да подожди, – досадливо выкрикнул Эд, хватая его за плечо. – Хоть минуту!

Ярик недовольно притормозил.

– Прости, что не сказал тогда тебе правду про свой возраст, – Эдик говорил грустно, но прямолинейно. – Ты имел полное право знать, и вряд ли тогда стал бы со мной связываться.

– Естественно! – сказал, будто выплюнул, Ярослав.

– Ну, вот поэтому я и не признался… – Пожал Эд плечами. – Ты же прекрасно понимаешь, почему я так поступил.

– Это не мои проблемы, – снова возмутился Яр.

– Конечно. Я знаю, чем грозит тебе связь со школьником, – Эдик немного помолчал, глядя куда-то поверх плеча собеседника. – Я даю тебе слово, что никому не расскажу.

– Слушай, мне плевать на твои извинения, – Ярослав засунул руки в карманы куртки. Весь внешний вид парня красноречиво говорил о том, что этот разговор его раздражает, – твой друг меня видел. Номера машины ты запалил. Так что давай, уматывай подобру-поздорову!

– Ярик, – Эд чувствовал, что его голос вот-вот сорвется. – Не переживай о нем! Честно, он тоже никому не скажет!

– Ладно, – Ярослав со свистом втянул воздух сквозь зубы, полностью теряя терпение. – Ты высокий, выглядишь старше, сумел меня с возрастом наебать – молодец! В твое совершеннолетие я, конечно, не поверил, но подумал, что восемнадцать тебе если не сегодня, так завтра… Короче, получил приключение, которое хотел? Теперь извинился? Ну и все, пиздуй домой.

Он развернулся и энергично зашагал к подъезду, но Эдик все не отставал.

– Ярик, я… – «Скучаю? Влюбился? Меня тянет к тебе?..» – Я хотел тебя увидеть.

– Только этого мне не хватало! – простонал Яр, притормаживая и проводя рукой по коротким волосам. – Знал же, что нельзя связываться с… Слушай, щенок, я тебе не друг. И не бойфренд, как ты себе нафантазировал. Все, что могло произойти между нами – уже произошло. Так что ты пришел абсолютно зря.

Эдик смущенно и грустно молчал. Яр медлил с уходом, чувствуя, что еще не все до конца обговорено.

– Если снова захочешь приключений на свою задницу – ты знаешь, где гулять. И гей-радар у тебя работает исправно. А сюда дорогу забудь. Я не ищу повторных свиданий, тем более – с мелкими пиздюками.

– Прекрати меня так называть! – огрызнулся Эд, внезапно разозлившись.

Яр вдруг стремительно метнулся в его сторону и схватил парня за грудки. От неожиданности и страха внутри у Эдика все похолодело: драться ему в жизни еще не доводилось. Но, справившись с порывом, Яр оттолкнул его, злобно рявкнул:

– Пошел вон! – И быстро зашагал домой.

– Отвези меня! – с улыбкой крикнул Эд ему вслед.

От такой наглости Яр даже остановился.

– Такси вызови, – бросил через плечо, не оборачиваясь.

– У меня денег нет. В смысле, совсем. – И парень в подтверждение своих слов вывернул карманы.

Ярослав внутренне застонал от бессильной ярости.

– На что ты рассчитывал, говнюк? – прошипел он, возвращаясь и роясь в карманах. – На, держи, и вали на маршрутку!

– Я у тебя денег не возьму, – Эд даже отступил на шаг. – И кстати, живу я в ***ском. Пешком буду идти до утра.

– Сукин сын! – прошипел Ярослав, отпер машину и грубо толкнул Эда к двери. – Лезь.

В салоне автомобиля Эд притих, а Ярослав с надрывом произнес:

– Я на работе устал – пиздец! Думаешь, мне больше делать нечего – развозить любовников по домам?

– Я могу остаться у тебя, – скромно предложил Эд, пожимая плечами.

Ярослав снова задохнулся возмущением, хотел ответить очередной грубостью, но передумал, покачал головой и вырулил к выезду из двора.

Эдик попросил остановить машину в тихом переулке, за несколько кварталов от дома. Яр даже не стал глушить мотор и выжидающе уставился на пассажира, но Эд не торопился уходить.

– Почему ты не ищешь повторных свиданий? – спросил парень задумчиво.

– Потому что ровно со второй встречи начинается мозгоебство, – выразительно посмотрев в сторону Эдуарда, ответил Яр.

– Я не буду ебать тебе мозги, – оживился Эд и обернулся к водителю. – Но мы же можем видеться иногда, дружить…

– О чем я буду с тобой дружить? – расхохотался Ярослав. – Ты, школота зеленая!

– Ну, может, ты игры компьютерные любишь?.. – предположил Эд смущенно.

Ярослав обреченно вздохнул и потер лоб ладонью.

– Эдик, я тебя очень прошу – оставь меня в покое и съебись уже, наконец.

– Только если пообещаешь, что мы снова увидимся, – нахально улыбаясь, выпалил тот.

– Обещаю! Обещаю! Уходишь?

– Нет, – пожал Эд плечами, с наслаждением измываясь. – Ты не записал мой номер телефона и не сказал, когда позвонишь.

Ярослав понял, что легко не отделается, но на сопротивление сил уже не оставалось. Он послушно записал номер, пообещал перезвонить через неделю и с облегчением посмотрел в зеркало заднего вида на удаляющийся силуэт Эдуарда.

Как и было оговорено, Ярослав перезвонил через неделю и назначил встречу в парке, на парковке, на том же самом месте.

– Привет! – забираясь в машину, широко улыбнулся радостный Эдик. – Как дела?

Ярослав посмотрел на парня хмуро, не ответил и завел автомобиль.

– Куда едем? – полюбопытствовал Эдуард, бросая в окно заинтересованный взгляд.

– Никуда, – буркнул Яр. – Просто прокатимся.

Эд смущенно откашлялся и все еще не оставлял надежды завести разговор:

– Что на работе нового?

– А ты в курсе, что было старого? – потерял терпение Яр. – Эдик, знаешь, почему я сейчас здесь? Потому что я человек, блять, слова! Но это не значит, что ситуация мне доставляет удовольствие!

– Ладно, – тихо проговорил Эдик.

– Я не собираюсь выслушивать твой бред про школьные оценки и прочую хуйню! – Яр медленно колесил по кварталу, частенько отрываясь от дороги и бросая на Эда испепеляющие взгляды. – Я вроде бы ясно выразился, чтоб ты со мной не связывался, что я не хочу тебя видеть. Когда до тебя дойдет?

Эд не ответил, даже не посмотрел в его сторону. Внутри закипала злость и обида.

– И не хватало еще, чтобы ты думал, что у нас тут сейчас гребаное свидание! – в сердцах бросил Яр, ударяя по тормозам перед пешеходным переходом.

– Все, стоп! – Выкрикнул Эдик. – Паркуйся!

– Эй… – Ярослав от неожиданности послушно остановился. – Эй!

Эдуард быстро выскочил из машины и от всей души, до звона в ушах, хлопнул дверью. А затем энергично пошагал прочь, глубоко сунув руки в карманы джинсов.

Яр почувствовал вину напополам с облегчением. Он понимал, что поступил по-скотски, но осознавал, что сделал это ради Эдуарда, пусть тот еще этого даже не понял.

Проводив взглядом фигуру парня, Яр вздохнул и покатил домой.

Июль

17 лет

Наступила середина лета, прошел день рождения Эдуарда, и много воды утекло с момента их с Ярославом первой апрельской встречи.

Эдик замкнулся в себе еще сильнее, чем прежде, все чаще уходил глубоко в мысли, и эта задумчивость не могла остаться незамеченной его матерью и лучшим другом.

– Странный ты какой-то стал после той прогулки… – подозрительно глядя на Эда, протянул Ник.

– Обычный, – пожал плечами Эдик, не желая развивать тему.

– Так ничего и не рассказал, что было, – допытывался друг, – хоть бы в двух словах!

– Нечего рассказывать! – огрызнулся Эд. – Это моя личная жизнь.

– Значит, что-то все же было… – скорее себе самому, чем Эду, пробубнил Ник.

– Сказано тебе – прокатились и распрощались у подъезда! – Эд нервничал, терял терпение, и от глаз лучшего друга эти красноречивые звоночки не укрылись.

– Врешь, – констатировал тот. – Странный ты стал. Типа взрослого из себя корчишь. Про телку мою слушать не хочешь…

– Да какая, на хрен, телка? – заорал Эдуард и понял, что больше не контролирует свое раздражение. – Сидишь как задрот на форуме, строчишь историю переписки с двух аккаунтов! Ну и как оно – самого себя на секс раскручивать?

У Ника был настолько ошеломленный вид, что Эд без труда догадался: его предположение оказалось истиной и больно ранило друга.

– Прости, – проговорил парень тихо, почти шепотом. – Что-то нет настроения, вот и несу всякую херню…

– Да уж, – обрел Никита дар речи. – Пойду я, пожалуй.

Проводив друга, Эд вернулся в комнату. Рухнул на диван и принялся бездумно поигрывать молчащим телефоном. Пару раз в комнату заглядывала мать, но Эд под разными предлогами выпроваживал ее буквально с порога.

Он и сам не понимал, что с ним творится. Отчего-то грусть и тоска не проходили, хотя, по сути, он совершенно не знал Ярослава, был знаком с ним всего ничего, и большую часть общения вызывал только негатив. Думал, что уже давно должен был его забыть, но почему-то не забывалось.

Несколько раз парень вяло читал тему на форуме, но знакомиться в интернете, а тем более – вживую, не было совершенно никакого желания.

Внезапно телефон в руках ожил. «ЯR» высветилось на дисплее, и Эд, удивленно вскочив с дивана, ринулся на балкон и плотно прикрыл за собой дверь.

– Да? – осторожно проговорил в трубку.

– Привет, – веселый голос на том конце диалога. – Сколько лет тебе?

– Семнадцать, – ответил недоумевающий Эд.

– О-у, поторопился я. Через годик перезвоню.

Эдик не нашелся с ответом и ошарашенно молчал. Собеседник смущенно кашлянул.

– Дурацкая шутка. Эдс, я позвонил, чтобы извиниться.

– Да?.. – Парень не смог придумать в ответ ничего лучше.

– Последняя наша встреча прошла, мягко говоря, хуево, и мне хотелось бы попросить прощения за те слова. – Ярослав говорил искренне, без тени раздражения, и Эдик слегка расслабился.

– Хорошо. Прощаю, конечно, – кивнул, и понял вдруг, что кивок никто не увидит.

– У меня есть предложение. Настоящее свидание, – внезапно огорошил его Ярослав.

– Зачем тебе это надо? – удивленно и недоверчиво протянул Эдуард.

– У меня сложилось впечатление, что я могу тебе верить. И, знаешь… Я не хочу, чтобы ты жил с мыслью и ощущением, что тобою попользовались, – после секундной паузы объяснил Яр. – Не хочу, чтобы ты озлобился, потерял веру в людей. В парней.

– Ничего я не… – красноречие куда-то запропастилось, и Эдик примолк, не зная, как продолжить.

– Ну, так как? Принимаешь предложение?

– Конечно, – Эдик не мог сдержать улыбку. Внутри будто что-то расцвело, и дышать стало легче.

– Назначь время и место. Только давай, где меньше людей, не хочу лишний раз…

– Давай у тебя! – выпалил Эдик, предварительно убедившись, что мать его не подслушивает.

– Вот как? – изумился Ярослав и издевательски хмыкнул, – Изголодался?

– Хочу… тебя… – Эд, хоть и покраснел, но был рад, что его голос звучит твердо.

– Хм, – Ярослав улыбался. – Когда сможешь вырваться на ночь?

– Завтра! – выпалил парень без раздумий.

– Тогда договорились.

Около десяти вечера следующего дня Эдуард, в сильнейшем нервном возбуждении звонил в дверь Ярослава. Тот открыл спустя минуту.

– Яр! – Эдик обрадованно улыбнулся парню и бросился обнимать его за шею левой рукой, правой в то же время обхватил за талию. Ярослав, посмеиваясь, прижал гостя к себе.

Пару секунд спустя Эд заглянул ему в глаза, улыбаясь. Ярослав мягко положил ладонь ему на затылок и накрыл губы долгим поцелуем.

– Придется немного подождать, – Отстранившись, Яр прошел на кухню и кивнул на стул напротив себя. – Присаживайся. Я должен закончить перевод, а эта дрянь, – легкий хлопок по ноутбуку, – жутко тормозит.

– Хороший ноут, – задумчиво проговорил Эдик, опускаясь на предложенное место и разглядывая технические характеристики, указанные на наклейках ноутбука. – Может, я посмотрю, что с ним?

– А что ты хочешь здесь увидеть?.. – Ярослав принялся за работу.

– Могу помочь. Сделать, чтобы не тормозил, – Эдуард понимал, что Ярослав не воспринимает его всерьез, и что было сил стремился доказать свои способности.

– Что-то не верится, – Яр выгнул бровь, не отрываясь от экрана. – Серьезно?

– Дай сюда! – Эдик повернул ноут к себе и принялся щелкать мышкой. Ярослав подвинул стул и сел рядом.

– Статью мою не угондонишь?

Эд даже не счел нужным отвечать, только зыркнул и свернул текстовый редактор.

– Так… Клинера, конечно же, нет, но ничего, сейчас поставим… Нужно реестр почистить. Блин, откуда у тебя этот жуткий антивирус?

Ярик пожал плечами, глядя в экран.

Эдик минут десять возился с компьютером. Яр все это время следил за его действиями, не понимая и половины, но не вмешивался. Наконец, парень произнес:

– Готово. Тормозить будет поменьше, но в идеале, конечно, нужно операционку переустановить…

Ярослав несколько минут проверял работу ноута, все еще не в состоянии до конца поверить, что этот мальчишка-школьник так быстро и ловко избавил его от назойливой проблемы, до решения которой уже очень долго не доходили руки.

– Спасибо тебе, выручил – слов нет! А ее сложно переустанавливать? Сможешь в следующий раз? – Восхищенно присвистнув, осведомился Яр.

– Фигня вопрос, пара минут, – довольный собой Эд вдруг замер и прищурился. – Постой. Будет и следующий раз?

Ярик, сидящий в полупрофиль и все еще глядящий в экран, сдержанно улыбнулся:

– Нравишься ты мне, Эдс.

– Э… – парень растерянно подбирал слова. – И ты…

– Можем видеться один-два раза в месяц. Сразу предупреждаю – безо всяких обязательств, типа, свободные отношения. Мозги не ебать, длинный нос в мою жизнь не совать. Встречи, конечно же, на моей территории. И, разумеется, никому ни слова.

Счастливый Эдуард радостно кивнул.

– Я отблагодарю, – вдруг наклонился и прошептал Яр парню на ухо, потянул за руку, заставляя того подняться из-за стола. Эдик неловко выбрался на свободное пространство и остановился спиной к окну, опершись о подоконник обеими руками.

[Фрагмент текста удален, чтобы не нарушать закон]

– Совет на будущее – купи ремень, – Ярослав набрал в стакан немного воды из-под крана.

– Э.. Зачем? Джинсы вроде бы по размеру, – все еще приходящий в себя Эдуард соображал плохо. Он застегнул штаны и окинул внимательным взглядом одежду. Ему казалось, что она сидит хорошо, и в поддержке ремня не нуждается.

– Во-первых, – принялся объяснять Яр, мелкими глотками попивая воду, – если вдруг ты когда-нибудь будешь колебаться, стоит ли с кем-то трахаться, то ремень – это две-три дополнительные секунды, чтобы успеть принять решение и передумать. А во-вторых – это сексуально.

– Хм, – Эдик задумчиво улыбнулся. – Пожалуй, ты прав.

***

– Может быть, надпись? По лопаткам сзади, чуть ниже шеи?.. – Несколько недель спустя Эдуард лежал в объятиях Ярослава и рассуждал о татуировке, которую намеревался набить, вдохновившись примером порно-актеров из любимых роликов. Разукрашенные узорами с ног до головы, они создали в голове парня прочную ассоциацию тату и сексуальности.

– Надписи у каждого первого! – Ярослав хмыкнул и хлопнул его ладонью по заднице. – Предлагаю свежий тренд: набить на этом месте указатели и надпись «Вход»!

– Да пошел ты! – Эдик расхохотался. – Нет, что-нибудь… Тематическое. Ну, понимаешь?..

– И думать забудь, – спокойно отозвался Яр, прижимая парня к себе и устраиваясь удобнее на подушке.

– Но почему? – удивился Эд. – Ты же сам сто раз говорил, чтобы я принимал себя таким, какой я есть.

– Принимай на здоровье, – спокойно отозвался Яр. – Но выпячивать-то на всеобщее обозрение зачем?

Парень умолк и призадумался, нехотя соглашаясь с приятелем. Путь самоопределения, наконец, был успешно пройден. Пусть не до конца, но самое тяжелое осталось позади. И тревога, отрицание, которые раньше подтачивали силы изнутри, теперь угомонились и нашли покой в долгом пыльном ящике. Эду хотелось заявить о себе и собственных победах на любовном фронте на весь мир.

Но мир мог этого не оценить. Более чем наверняка он подобный порыв не поймет. Скептически и злобно прищурится глазами огромной безликой толпы, придирчиво осматривая клеймо на коже парня. Хотел ли Эд такого пристального внимания к своей персоне?..

Проваливаясь в глубокий сон, парень успел подумать, что совершенно точно – нет.

Глубокой ночью Яра разбудил плеск воды, доносящийся из темного санузла. Рывком сев на постели и помотав головой, парень обернулся на другую половину кровати, где размеренно дышал мирно спящий Эдуард.

Осторожно покинув постель, изумленный Ярик пробрался в туалет и зажег свет. Шум из-за приоткрытой двери доносился отчетливее, и хозяин был готов к неприятному сюрпризу в виде глубокой лужи на кафельном полу, но, зайдя внутрь, он удивился вновь.

Сухой пол, стены и потолок свидетельствовали о том, что прорыв трубы случился у соседей из квартиры напротив: через разделяющую помещения шахту Ярослав услышал громкую брань и шум потока. Сочувственно прошептав емкое ругательство, парень покачал головой и, выйдя обратно в коридор, погасил свет.

Внезапно он понял, что с каким-то странным щекочущим чувством в груди мечтает поскорее вернуться в теплую постель и сгрести в охапку спящего парня.

Сонливость слетела мгновенно. Несколько раз моргнув, Яр поджал губы и двинулся на кухню.

Среди ночи Эд открыл глаза, пробуждаясь от смутного чувства тревоги. Повернувшись на другой бок, он с удивлением обнаружил, что находится в постели один. Несколько минут парень смотрел в потолок, чутко прислушиваясь к полнейшей тишине чужой квартиры, затем решился – поднявшись, ступил босиком на прохладный пол и отправился вглубь квартиры на поиски Ярослава.

Тот обнаружился в кухне: застывший у окна, он не издавал ни звука и, казалось, обратился в статую. Эдик смущенно замялся на пороге, глядя на гладкую мускулистую спину любовника. Спустя пару секунд гость все же решился нарушить тишину:

– Эй, что – не спится?..

И изумленный Ярослав вдруг ощутил, как впервые в жизни на трезвую голову словил мощнейший флешбек.

В ту ночь он так же без сна торчал у кухонного окна, силясь в чернильной темноте разглядеть хоть слабенький проблеск надежды.

– Эй, что – не спится? – Егор крепко сжал пальцами его плечи.

– Еще спрашиваешь, после того, что ты устроил? – Буркнул он, вздрогнув, но не обернувшись.

– Славка… – тот не проговорил – простонал, и легонько уперся лбом в затылок Яра. – Славка, я завяжу.

Худощавые руки с неожиданной силой развернули Яра лицом, и Егор, пытаясь поймать его взгляд, слегка наклонился, преданно всматриваясь в глаза.

– Славка, я завяжу. Обещаю, завяжу!

– Иди ты на хер, – процедил сквозь зубы Ярик, – завяжешь, как же! Все вокруг постоянно мешает!

– Что поделать, Слава, если жизнь такая? – теперь ужесточаться настала очередь Егора. Он резко убрал руки и поджал тонкие губы. – Конечно, куда нам до вас!.. Не всем повезло беспроблемно искать себя. Не моя вина, что…

Ярослав вздохнул и, ничего не ответив, вновь отвернулся.

Но в эту ночь он церемониться не стал. Резко развернувшись в сторону Эдуарда, он рявкнул от души:

– Брысь спать, на хуй!

Эд вздрогнул от неожиданности, в полнейшем непонимании хлопая глазами. Внезапно он очень тонко и в полном объеме ощутил чуждость. Отстраненность от происходящего, неправильность от того, что находится здесь. Обида взорвалась внутри светошумовой гранатой, и парень, игнорируя перехвативший горло спазм, открыл, было, рот, чтобы осадить хозяина дома, но тот опередил. Стремительно приблизившись, Ярик сжал шею парня грубоватым объятием и надсадно пробормотал:

– Извини. Извини, Эдс.

Эдик сглотнул, растерянный. Слабо понимая, что творится с Ярославом, он, тем не менее, не посчитал, что вправе лезть ему в душу. Молча кивнув, парень решил последовать совету любовника и отправился обратно в постель.

Август

17 лет

Когда Ярослав вошел в комнату, Эд сидел на диване спиной к нему, положив голову на локоть и глядя в окно: на горизонте набухала дождем грозовая туча.

– Чай. – Ярик поставил чашку на стол у локтя Эда и присел рядом. Притянул парня к себе и тоже засмотрелся вдаль. – Оставайся ночевать, – В конце концов, нарушил он молчание.

– Я только за, – Эд вздохнул и обернулся. – Но надо матери позвонить…

Он, предвкушая непростой разговор, достал мобильный из кармана и набрал номер.

– Привет, мам, я сегодня у Ника переночую, – протараторил быстро, стараясь заболтать.

– С какой это радости? – Недовольно осведомилась Ольга. – Ты к нему скоро насовсем переберешься!

– Ма, да ладно! Он фильм классный скачал, мы посмотрим вечером. Так что я останусь.

– Эдуард, мне это не нравится, – в голосе небывалое раздражение. – Мама Никиты…

– Целую, – Эд решил, что ответную реплику можно и не выслушивать, и отключился.

Ярослав, во время этого разговора осторожно покрывающий поцелуями шею парня, теперь стал еще более настойчив в своих ласках, но Эд все же сумел сосредоточиться, чтобы сделать еще один звонок.

– Ник, я сегодня у тебя, если мать позвонит, – безапелляционно заявил он. Эдуард считал, что теперь настало время, когда друг обязан прикрывать его, отдавая должок, но Никита, видимо, думал иначе.

– Эй, чувак, ты прикалываешься? – Он не выказал особого энтузиазма. – Это уже подозрительно! Ты у своего мужика третьи выходные подряд!

– А это уже не твое дело, – Эдик усмехнулся, – просто напизди, если мать позвонит.

– А если она не раз позвонит?

– Значит, подключи фантазию, – вздохнул Эдуард. – Все, дружище, отбой.

Эд и сам не понял, как они оказались в горизонтальном положении. Ярослав уже был явно нацелен на секс-марафон, но парню не давал покоя инцидент из клуба. Наконец, и Яр это заметил.

– Эдс, ты сейчас не со мной, а где-то очень далеко, – он прилег рядом, внимательно глядя на Эда.

– Прости, – Эдуард вздохнул, – не могу забыть того избитого парня… Как можно теперь чувствовать себя в безопасности? Да, это случилось в другом городе, но ведь мы с тобой были там. Да и наш город ничем особо не отличается…

– То есть, раньше ты себя чувствовал в безопасности? Серьезно? – Ярик издевательски хмыкнул, глядя в наивные серые глаза. – Это зря. Ты всегда должен быть осторожен, как беременная рысь, понял? Тот парень забыл о конспирации, вот и поплатился.

Парень, фыркнув, кивнул – ему не оставалось ничего другого, как согласиться с тем, что Ярослав прав. С каждым поцелуем страх и настороженность покидали Эда, и вскоре ласки стали приносить ему обычное удовольствие. Он полностью отключился от реальности и начисто забыл о том, что телефон все еще на беззвучном режиме и лежит на мягком кресле под грудой их с Яром одежды.

Только лишь с утра, после душа и завтрака, Эдуард вспомнил о телефоне.

– Несколько пропущенных от Ника, мамы и с незнакомого номера… – нахмурившись, вчитался он в уведомления на дисплее и поделился информацией с Яром. В животе предательски разлился холод страха.

– Кому надо – перезвонят, – невозмутимо пожал тот плечам, прикуривая у окна. Эд улыбнулся, и в который раз, исподтишка залюбовался им. Широкие плечи, обнаженный торс, выглядящие почти темными в свете пасмурного утра волосы. Золотистые искры щетины. Эдуард почувствовал, как вновь уплывает все глубже в омут влюбленности, и помотал головой.

– Мне пора домой. Вечером на курсы, а я домашку даже не открывал.

– Бессовестный, – пожурил Яр, но его кошачьи глаза улыбались, – давай, вали.

Очередной звонок с незнакомого номера застал Эдика на остановке. И, хоть пасмурная погода стояла уже неделю, отчего-то Эд в футболке и толстовке здорово мерз в ожидании маршрутки. Чтобы согреться, он интенсивно ходил туда-сюда, и звонок застиг его на полушаге.

– Алло? – несмело пробормотал он, внезапно вспомнив избитого парня из клуба.

– Это Эдуард? – Женский голос. – Я звоню из больницы, ваша мама у нас.

– Что случилось? – Помертвевшими губами спросил Эдик, замирая на месте.

– Приезжайте и все узнаете. Записывайте адрес.

Эд адрес запомнил, и, как подумал тогда, на всю жизнь. Проворно заскочил в подъехавшую, наконец, маршрутку, устроился у окна, и проклинал каждую минуту неторопливой поездки полупустого автобуса.

Не в силах справиться с подкатывающей паникой, расстояние от остановки до больницы испуганный парень преодолел бегом. Взлетел на третий этаж в кардиологическое отделение и, запыхавшись, остановился у стола дежурной медсестры.

– Ты к кому? – недобро поинтересовалась та, неприязненно окинув взглядом испачканные в лужах кроссовки. – Бахилы вон, в углу, возьми. А халат?

– В рюкзаке халат, – грубо отозвался Эдик, доставая одноразовую накидку, спешно купленную в аптечном пункте. – Ольга Семагина. Можно скорее?

– Пятая палата, – поджала губы дежурная и отвернулась.

Отворив нужную дверь, Эдик увидел единственную занятую кровать, а на ней мать – с капельницей в руке и в кислородной маске. Во рту тот час же пересохло, и парень на деревянных ногах подошел к постели.

– Мам?.. Что случилось?

Ольга открыла глаза и внимательно посмотрела на сына. Эдик присел на край кровати и вновь испуганно и быстро проговорил:

– Мам, что случилось?

– Он еще спрашивает! Не догадываешься, дорогой мой? – Ольга сняла маску, Эд, чувствуя себя невероятно глупо и униженно, помотал головой. – Просто вчера ночью я вдруг узнала, что мой семнадцатилетний сын спит со взрослыми мужиками за деньги. Господи! Какой кошмар, какой позор!..

Надрывный шепот причитаний затих: мать вновь прислонила маску к лицу, чтобы глубоко вдохнуть.

Эдик был ни жив, ни мертв от страха, он медленным деревянным жестом спрятал лицо в ладонях. Парень с трудом осознавал, как сильно и глубоко он увяз во лжи. Чтобы хоть немного склонить ситуацию в свою пользу, он все же решился поделиться с матерью сокровенным:

– Мам, думаю, ты и сама догадывалась, что я голубой. Прости, что я скрывал, но…

– Сначала Никита час уверял меня, что ты в душе. – Ольга пропустила пронзительную искренность сына мимо ушей. Ее глаза метали молнии. – Потом брехал, что ты в туалете. Затем он рассказывал, что ты куришь на балконе – бог мой, ты еще и куришь!.. Ну а после он сдался и вывалил всю правду!

– Мам, пожалуйста, успокойся, – Эду совсем не понравилось, как пискнул прибор в изголовье ее кровати.

– Не затыкай мне рот, засранец малолетний! Куришь, спишь, с кем попало, может ты и на наркотики подсел, а, Эдуард? Никотин, кокаин, не такая уж существенная разница, правда? – Ольга, привстав на локте, почти кричала, – Похоже, что в твоей голове совершенно нет границ дозволенного!

Эдуард очень хотел все объяснить матери, и понимал, что должен был сделать это уже очень давно, но он просто не знал с чего начать. С момента знакомства с Яром, с момента осознания, что его влечет к парням, или может с того, что эти три выходных подряд он все же ночевал не у Ника?..

– Мам, послушай меня, я все тебе объясню… – Он попытался сделать так, чтобы звенящий от паники голос звучал кротко и миролюбиво.

– Нет, это ты меня слушай, – железным тоном перебила Ольга. – Я тебя не таким воспитывала. Я подозревала, разумеется, что ты не обычный мальчик, но что ты падешь настолько низко и будешь вести такую грязную жизнь… Этого, Эдуард, я не ожидала.

– Мам! – Эд в отчаянии повысил голос. – Разреши мне все объяснить! Я уверен…

– Я хочу, чтобы ты немедленно ушел. – Ольга была непреклонна. – Сейчас же.

– Ма, ну, прости! – У Эда на глаза навернулись слезы бессилия. – Послушай…

– Уходи! Я не хочу тебя видеть, – прикрикнула Ольга и поморщилась от боли в груди. Она вновь надела кислородную маску и отвернулась к стене.

Оказавшись на улице, Эд судорожно вздохнул. Он уже не замечал холод, ощущая лишь горячий комок нервозности внутри. Парень набрал номер Ника и, не дав тому даже слова вставить, проорал:

– Моя мать из-за тебя в больнице! Сукин ты сын! Попадешься мне, падла – останешься без зубов, понял? – Эдик отключился. Чтобы не заплакать, крепко стиснул челюсти, кулак, и позвонил Ярославу.

– А у матери нет намерений обратиться к мусорам? – вкрадчиво спросил тот, выслушав путанный и сбивчивый рассказ о событиях последнего часа.

– Нет, – Эд хотел, чтоб его слова звучали уверенно, но сам он уже ни в чем уверен не был.

– Приезжай, – предложил Яр.

– Нет, я домой. – После рассказа голос Эда дрожал, к глазам то и дело подступали слезы, и он не хотел, чтобы Яр видел его таким беззащитным и жалким.

– Думаешь, одному в пустой квартире тебе будет легче? – Яр как всегда был прав, но парень не сдавался:

– Плевать, я заслуживаю… – На этом его горло перехватил спазм, и Эд, вспомнив мать на больничной кровати, понурил голову.

– Самобичеванием ты ей не поможешь, – ласковый голос звучал убедительно. – Приезжай, Эдс.

– Хорошо, – согласившись, Эд вздохнул и нажал отбой.

Ярослав встретил его в прихожей и крепко прижал к себе, как только за ними закрылась дверь. Эд хоть и немного успокоился, но чувствовал себя так, будто внутри него осталась только выжженная пустыня.

– Ты успел поговорить с врачом? – уточнил Яр.

– Да, – Эд медленно снял рюкзак с плеча и бросил его на пол, а затем стал так же медленно разуваться. – Острый коронарный синдром. Купировали, но она под наблюдением. Из-за меня. Все это из-за меня! – Нехотя парень признал, что, не желая брать ответственность, он пытался сделать козлом отпущения Никиту, хотя причиной всех бед являлся все-таки сам.

– Не вини себя, – прошептал Яр, снова его обнимая. – Все будет хорошо, поправится, и помиритесь. Вот увидишь, сама тебе позвонит сегодня или завтра.

– Глупости, – парировал Эд. – Она меня выгнала! Ты не понимаешь, насколько она зла, ты ее не знаешь!

– Ну, конечно, – саркастично хмыкнул Яр, – у меня ведь матери никогда не было! Успокойся. Проходи на кухню, я сварю тебе кофе. И добавлю коньяк.

– Не надо, я не люблю алкоголь, – Эдик устало опустился на кухонный стул.

– Ты даже не заметишь, что он там есть, – улыбнулся Ярик.

– В том то и проблема, – жестко отчеканил Эд, – с тобой я не замечаю очень многих вещей. А ведь если честно – мне все это еще рано…

Парень неопределенно махнул рукой и раздосадовано подумал, что уверенности и жесткости ему хватило только на первую половину фразы. С тоской не мог не признать правоту Ольгиных слов. Он действительно пустился во все тяжкие, игнорируя с детства заложенные в воспитание рамки приличия. Ориентируясь на взрослого самостоятельного Ярослава, Эд частенько забывал, что сам он еще даже не совершеннолетний.

– Хорошо, я понял, без коньяка. Может тогда щедро плеснуть молока, а, малыш? – Яр издевательски улыбнулся.

– Снова подъебываешь? Смешно тебе? – На полном серьезе разозлился Эдик.

– Прости, – Яр нахмурился и включил кофеварку.

Повисла долгая пауза. Эдуард снова засмотрелся на мрачное небо, а затем внезапно произнес:

– Я даже не замечал, что у тебя трехкомнатная квартира. Все время думал, что двушка… Зачем ты маскируешь дверь в шкафу-купе?

– Это гостевая комната. – Яр обрадовался внезапной смене темы и пустился в детальное объяснение, – Когда я жил с парнем, и в гости заезжали друзья, то этот шкаф служил дополнительной звукоизоляцией, понимаешь, о чем я? – Он хмыкнул.

– Ты жил с парнем? – изумленно округлил глаза Эд. – И как долго?

– Эй, Эдс, – Яр слегка улыбнулся и покачал головой, – это не твое дело.

– Мне надо знать, – твердо настаивал Эдуард.

– Долго. Несколько лет, – Ярик посчитал, что сдаться и ответить будет проще.

После минутной паузы Эд снова заговорил:

– Из-за чего вы расстались?

– Ты задаешь слишком личные вопросы, – Ярослав встал со стула и подошел к окну. Прикурил и всем своим видом продемонстрировал, что не собирается отвечать.

– Ты мой парень, и я должен знать! – Эдуард был настроен во что бы то ни стало требовать ответ.

– Ха! – Ярослав весело хохотнул, скользнул издевательским взглядом по насупленной физиономии Эда, и затем, стараясь, чтобы его слова не звучали обидно, произнес:

– Эдс, я вижу, ты не совсем владеешь ситуацией. Хорошо, постараюсь тебе объяснить.

Он перелил кофе в чашку, поставил ее перед не шелохнувшимся Эдом и, с минуту помолчав, продолжил:

– У натуралов есть четкое разделение гендерных ролей – муж добытчик и кормилец, жена дома борщи варит. В однополых парах устроено по-другому. Парни должны быть равны друг другу по финансовому и социальному статусу, только тогда в отношениях может существовать взаимное уважение. И только тогда можно говорить о партнерстве. Но это в идеале, а в жизни все немного сложнее, и в нашем с тобой случае о равноправии и речь не идет. Я не твой парень. Поэтому выбирай: либо любовник, либо папик.

Ярослав обернулся на Эда и с удивлением заметил влажный блеск его глаз, склеенные мокрые ресницы. Он подумал, что перегнул палку, и попытался подсластить пилюлю:

– Знаю, Эдик, это прозвучало жестоко, но лучше тебе понять это уже сейчас.

– Конечно, – к удивлению Яра, голос Эда не дрожал. – Но папики – это те, кто платят деньги. Поэтому пусть будет любовник.

– Давай оставим эту тему, мне она не нравится. – Эдик кивнул в ответ на это предложение и слегка улыбнулся. Яр, призадумавшись, хмыкнул и проговорил, – Вот что мы сейчас сделаем – наведаемся к твоему гнилому дружку.

– К Нику? – удивился Эд. – Я ему уже позвонил и пригрозил зубы выбить. А сейчас даже видеть его не хочется.

– Ну, бить его я и не собираюсь, – повел бровью Ярослав. – Но вот пообщаться нужно. Поехали. План такой…

Белый Эксплорер плавно въехал во двор панельного муравейника. Припарковавшись поодаль от подъездов, форд затих. Его водитель незаметно скользнул на заднее сиденье, а высокий парень, покинув пассажирское место, неторопливо направился к третьему подъезду. У уха он держал телефон, по которому вскоре недружелюбно заговорил:

– Я у твоего дома. Спустись, разговор есть.

Собеседник ему не ответил, но Эдуард прекрасно знал, что Ник еще не осознает всех масштабов проблем, поэтому спустится, хотя бы даже из чистого любопытства.

Так и вышло. Подросток с черными сальными волосами неторопливо вышел из подъезда, держа руки в карманах домашних треников. Эд подавил глухую ярость, кивнул ему и мотнул головой в противоположную сторону:

– Прогуляемся.

– Ладно, – Ник пожал плечами. Эд шел молча по направлению к Эксплореру, внимательно зыркая по сторонам. Какие-нибудь сердобольные старушки могли все испортить, но, к счастью, непогода распихала старух по норам.

– Эдик, хуле ты мне предъявы выкатываешь? – наконец, не выдержал морального давления тишиной Никита.

– Сейчас разберемся, – пообещал Эдик, – смелее!

Он резко открыл перед ничего не ожидающим Ником дверцу кроссовера и подтолкнул вперед. Тот не сразу все понял, а когда осознал – было поздно. Эд сел следом и заблокировал дверь. Испуганный мальчишка оказался зажат на заднем сиденье машины между другом-врагом и крупным недружелюбно настроенным мужиком.

– Привет, пиздюк, – весело поздоровался Яр.

Никита рванулся в сторону Эда и попытался открыть дверь, но Ярослав очень быстро вернул его на место и приобнял за плечи.

– Спокойно, – вкрадчиво проговорил он. – Мы здесь, чтобы просто поговорить. Ты зачем друга подставил?

– Нахуй ты сказал, что я трахаюсь за деньги, урод? – Эдик едва владел собой.

– Да ничего я не говорил такого! Я сказал только, что он богатый, а она сама додумала! – Взвился Никита.

– Тихо, – Ярослав приобнял Ника сильнее. – Еще раз спрашиваю, ты зачем своим прыщавым носом влез в чужую личную жизнь? Ты разве не знаешь, что такие вещи парень должен самостоятельно родным рассказывать?

– А что я должен был?.. Она звонит, а он сказал, она только раз, а она сто раз позвонила! Я уже пиздел-пиздел, больше отговорок я не знал, вот и рассказал, я тут при чем?! – Никита на едином дыхании выплеснул поток сознания, глядя прямо перед собой.

– Ну, Эдик же сказал тебе – подключи фантазию, а ты даже не попытался, – продолжал мурлыкать Ярослав.

– Какого хера ты не сказал, что я у девчонки ночую? – В сердцах крикнул Эд.

– Да кто тебе, блять, поверит?! – Визгливо огрызнулся Никита.

– Ах ты… – Эдик распалился не на шутку, но Яр примирительно поднял руку.

– Эмоции тут не помогут, Эдс. Остынь. А ситуация, на самом деле, очень печальная: по итогу женщина в больнице. Знаешь, мне кажется – это ты виноват, – он повернулся и пристально посмотрел на бледного Ника.

– Нихуя я не виноват! И сейчас пойду в полицию, поняли?! И скажу, что ты моего несовершеннолетнего друга насилуешь, и мне угрожаешь! И номер машины перепишу!

– Ух ты, – широко улыбнулся Яр, – я впечатлен. И почти напуган. Только знаешь, три момента. Во-первых, кто ты Эду? Папаня или маманя? На каком основании дежурный должен у тебя заяву принять?

Никита промолчал.

– Во-вторых, еще не изобрели такую экспертизу, чтобы проверить, был ли парень изнасилован, или удовлетворен.

Никита промолчал, густо покраснев.

– Ну, а в третьих… Почему-то мне кажется, Эдуард твою инициативу не поддержит. А, Эдс?

Тот улыбнулся, но потом посерьезнел, и произнес, четко выговаривая каждое слово:

– В общем, так. Дружбе нашей конец. И на курсах в институте помощи от меня не жди. А без моей помощи ты фуфло, а не айтишник. Пошел вон.

С этими словами он отпер дверь машины и вышел. Никита выбрался следом и с отсутствующим видом побрел прочь со двора.

На душе у Эдуарда было гадко и горько. Он забрался обратно в кроссовер и тут же очутился в объятиях Ярослава. Пару минут они просто сидели молча.

– Мы с ним с детского сада дружили. Поверить не могу, что так все бездарно закончилось, – Эд говорил хриплым полушепотом. – Он меня поддержал, когда я понял, что голубой. Я думал, он всегда будет моим другом…

Ярослав побарабанил пальцами левой руки по колену, будто бы на что-то решаясь, а потом серьезно проговорил:

– Послушай меня, Эдуард, только очень внимательно. Повторять не буду. В этой жизни ты должен надеяться только на самого себя. В финансовых вопросах. В моральном плане. Никто и ничего тебе не должен. Друзья предают, родные уходят. Ты у себя один, и можешь полагаться лишь на себя. Печально, что тебе пришлось пережить это предательство, но я снова повторюсь – чем раньше ты это поймешь, тем легче тебе будет потом. Ты понимаешь меня?

Эд кивнул, глядя куда-то вдаль. Ярослав внимательно всматривался в его лицо.

– Ты должен посвятить себя карьере, только это даст тебе финансовую независимость, а вместе с тем и уважение серой массы. У тебя перспективная профессия, и ты хорошо учишься. Я прошу тебя – не угробь свое образование, ты должен стать очень хорошим спецом, чтобы утереть нос всяким Никам. Хорошо?

– Хорошо, – пожал плечами Эдуард.

– Запоминай каждое мое слово, Эдик, я не шучу. Я был бы очень благодарен судьбе, если бы в свое время мне кто-то рассказал, как все устроено, но, увы… Мама тебя этому не научит. Поэтому слушай, понял? – И он легонько встряхнул Эда за плечи. Тот удивленно обернулся:

– Да понял, понял. Что ты там о моральном говорил?

– Будут моменты, когда тебе необходима будет поддержка. И ты должен получить ее от себя самого.

– А мама?

– Она одна будет на твоей стороне всегда, но мамы не вечны… К тому же, очень – очень! – много вещей ты не сможешь ей рассказать. Не захочешь огорчать. Или будет элементарно стыдно. Бывают моменты, когда человек приходит домой, садится на пол и понимает, что все достало, и больше ничего не хочется. Тогда-то люди начинают себя жалеть.

Ярослав откашлялся и немного помолчал.

– Жалеть себя можно по-разному. Некоторые бухают. Другие подсаживаются на наркоту. Третьих вылавливают из окровавленной ванной… Обещай мне, приятель, что не подсядешь на наркоту и бухло!

– Хорошо, обещаю, – Эдику вдруг стало очень не по себе.

– Где это дерьмо, там и ВИЧ. Я не могу тебя просить быть разборчивее в связях, но, – Яр повысил голос, – никому и никогда не позволяй трахаться с тобой без гондона! Ты понял меня, парень?!

– Яр, не кричи, я знаю об этом, нам в школе рассказывали, – Эдуард поджал губы, скрывая смущение.

– Много ты там знаешь, мелкий! Каждую минуту помни, что болезни не на экранах телеков и не в книжках, они тут, в реальной жизни, и шансов что-то подцепить немало. Обещаешь?

– Да, – тихо пробормотал Эд. Волнение Яра передавалось ему все сильнее.

– Запомни это хорошо, – для пущего эффекта Яр нацелил на него палец. – Как бы не срывало крышу – только с резинкой.

Снова повисла пауза. Ярик задумался, Эдуард ежился от безотчетного страха и стыда.

– Эдик, не жди одобрения от своих знакомых. Ты еще очень молод, чтобы понимать, но когда ты признаешься людям в своих сексуальных предпочтениях, тебя будут ненавидеть. Половина открыто, а половина – исподтишка. Поэтому будь готов к этому заранее. И признавайся в этом тогда, когда будешь в гармонии с собой, чтобы никто не смог ее нарушить.

– Это как? – Эду не хотелось развивать неприятную для него тему, но он обязан был выяснить все до конца.

– Ты должен принять себя таким, какой ты есть. Ты таким родился, и твоей вины в этом нет. И когда ты это поймешь, тогда сможешь спокойно наблюдать реакцию других. Но это со временем… Самое главное – помни, что ненавидеть тебя будут в девяноста девяти процентах случаев.

– Зачем ты!.. – голос Эдика сорвался, он наклонился вперед, упер локти в колени и спрятал лицо в ладонях. Справившись с эмоциями, парень повторил, – Зачем ты описываешь мне такую жизнь?! Это не жизнь, а черная тоска! Ненависть, тайна, болезни, пьянство, наркота! Это неправда!

Ярослав наклонился и буквально гаркнул Эду в ухо:

– Это правда, и это твоя реальность! Посмотри на меня, Эдс!

Эдик нехотя отнял ладони от лица и обернулся. Его глаза были полны слез.

– Это – твоя реальность. В твоем будущем не будет пары чудных детишек, красавицы жены и воскресных поездок с собакой на дачу! Забудь об этом прямо сейчас, ведь чем дальше – тем больнее, Эдик. Я режу по живому только для того, чтобы ты мог жить дальше без иллюзий!

Парень снова прикрыл лицо, его плечи легонько содрогнулись.

– В твоей жизни будет море секса, – с плохо скрываемой тоской протянул задумчивый Ярослав, – и со временем ты перестанешь запоминать даже имена своих любовников. Ты красивый парень, и, готов поклясться – ни один педик нашего города тебя не пропустит. Желаю тебе найти со временем такого человека, которого ты сможешь назвать своим другом и партнером. Этому человеку можно будет доверять, и такие союзы обычно очень прочны. Но слишком уж мечтать об этом не стоит. Далеко не всем так в жизни везет…

Эдик больше не мог справляться со слезами, и они обильно катились по щекам.

– Почему ты говоришь все это? Как будто в твоем будущем нет меня, а в моем – тебя? – Внезапно его озарила догадка. – Если ты меня бросаешь, то так и скажи!

– Нет. Конечно, нет, – Ярослав и сам вдруг почувствовал опустошение. – Просто я очень хочу тебя уберечь. Не хочу, чтобы ты повторил ошибки.

Он устало замолчал, и в салоне повисла тишина, изредка прерываемая сдавленными всхлипами. Вымотанный событиями дня, парень буквально сломался под шквалом эмоций, одновременно плача и ненавидя себя за слабость, демонстрируемую перед любовником.

Наконец, Эдуард нечеловеческим усилием взял себя в руки:

– Есть салфетка или платок?

– Да, – Яр порылся в ящике подлокотника между передними сидениями и достал пачку.

– Это же для торпеды в машине, – удивленно прочитал Эдуард.

– Ну, ты и неженка! Полируй свой нос, и поскорее.

Эдик рассмеялся, вытер слезы. Успокоившись, он вдруг увидел в окне возвращающегося Ника.

– Кто это? – Яр кивнул на него, внимательно глядя Эдику в глаза.

– Совершенно посторонний человек, – твердо и спокойно отозвался тот.

Ярослав улыбнулся верному ответу и одарил Эда долгим сладким поцелуем.

– Молодец, на лету хватаешь. Поедем обедать?

– Нет, отвези меня домой. – Эдик был совершенно вымотан, но голода не чувствовал. – Мне скоро на курсы идти. Нужно тетради собрать.

– Как скажешь. – Яр пересел на водительское место и пристегнулся. Немного помедлив, он, не оборачиваясь, предложил, – пока мать в больнице – можешь пожить у меня.

Губы Эда против воли растянулись в улыбке.

В аудитории уже зажгли свет, хотя на улице сумерки только начали сгущаться, и тьма от этого казалась еще плотнее. Эдуард обычно всегда приходил пораньше, но в этот день на пары особенно не спешил, поэтому явился за пять минут до звонка. Ник пересел со своего обычного места к окну, и это снова больно кольнуло парня. Он занял привычный стол, пожал всем руки, и достал пару тетрадей.

– Эй, Эдюха, ты уронил! – Перекрикивая общий гомон, сообщил староста с первой парты. Эд привстал и увидел на полу их с Яром общий снимок из клуба.

– Не трогай! Я подниму, – но не успел он сделать и двух шагов, как снимок был подобран и внимательно рассмотрен едва ли не всей группой.

«Черт, ну конечно, почему нет? Я ведь как раз подумал, что хуже быть не может» – вихрем пронеслась в голове ядовито-злобная мысль.

В наступившей тишине было отчетливо слышно бьющуюся в плафоне лампы муху.

– Блять, чувак… Скажи, что это твой родной дядя из Владивостока… – к старосте вернулся дар речи.

Эд уперся в парту широко расставленными руками, в жесте бесконечной усталости опустил голову, а затем вздернул ее и громко произнес:

– Нет, не дядя. Это мой любовник. Еще вопросы есть? Нет? Отдай, пожалуйста.

В мертвой тишине снимок перекочевал в рюкзак Эда. Ситуацию спас вошедший преподаватель.

– Добрый вечер, господа и дамы. Надеюсь, все готовы к сегодняшнему занятию. Как мне помнится, я велел вам набросать алгоритм задачи на любом известном вам языке программирования. Добровольцы есть? Хм-хм… Ну тогда поглядим, кто у нас давно не отвечал?… Семагин.

Эд поднял взгляд, до конца не веря, что он снова влетел.

– Прошу к доске, юноша. – Преподаватель, посмеиваясь, уточнил, – а может, вы не готовы?

– Готов.

Эдик твердым шагом вышел к доске с бесполезной тетрадью в руках, немного пожевал губы и попросил:

– Вы не могли бы напомнить условие задачи?

– Охотно напомню, – благосклонно согласился доцент и зачитал задание. Для Эдуарда наступил момент чистейшей импровизации.

Проговаривая – больше для себя, чем для остальных – свои действия, Эд на популярном языке писал программный код алгоритма. Кое-где перебивал сам себя, кое-где оживлялся и строчил до судороги в руке. Вскоре вся доска была исписана мелким почерком. Эд отложил мел, еще раз окинул взглядом работу и обернулся к преподавателю.

Тот немо шевелил губами, перебегая глазами со строки на строку.

– Синтаксически чисто, форматирование соблюдено… Слегка перегружено и не оптимизированно, но все равно, вот что я вам скажу, юноша: если бы было можно – я поставил бы вам шесть. Увы, ограничимся пятеркой. Все переписали с доски?

Эдик радостно улыбнулся и вернулся за свое место.

Поздним вечером парень вернулся с курсов к Ярославу домой. Он ужасно устал, но был доволен тем, как прошло занятие. Дверь распахнулась, и хозяин квартиры пригласил его вовнутрь, окинув площадку быстрым внимательным взглядом.

– Яр, ты не поверишь, что опять было… – Эдик присел на тумбу в прихожей и уперся затылком в стену. – Теперь я понимаю то чувство, о котором ты говорил – ну, когда приходишь домой, и ничего не хочется…

– Рано тебе еще о таком думать, – снисходительно рассмеялся Ярослав. – Что стряслось?

– Я выронил нашу с тобой фотку из клуба, а все ребята из группы ее увидели.

– Ты зачем ее с собой носишь? – Изумился Яр и присел рядом. – И что было?

– Ничего. Они так охуели, что до сих пор, наверное, с открытыми ртами в аудитории сидят.

– Ну и хорошо, их проблемы, – Яр заметно расслабился, – Плохо то, что они это узнали не на твоих условиях, но ничего, с ними уж ты справишься.

– А если нет? Меня теперь будут стебать, будут травить. Бля, как я буду учиться с ними каждый день еще пять лет? – Эдик в отчаянии согнулся пополам и уперся лбом в колени.

– Ненавидеть будут, но можешь мне поверить – они тебе завидуют, – невозмутимо проговорил Яр.

– Завидуют?! – Эд даже привстал в негодовании. – Да чему завидовать?!

– Ты серьезно не понимаешь очевидного? – Ярослав выгнул бровь. – В то время как большая часть твоих одногруппников как заведенные дрочат на фотки актрисулек и певичек, у тебя есть настоящая сексуальная жизнь с опытным партнером! Так что хватит об этом переживать, пошли ужинать.

Немного расслабившись, Эд был вынужден признать правоту Яра. Он слегка улыбнулся и пошел за ним следом на кухню.

Ел парень без особого аппетита, заново переживая вечность сегодняшнего дня.

– А на этот раз кислая мина по какому поводу? – Ярослав понемногу начинал раздражаться и терять терпение.

Эдуард бросил мимолетный взгляд на лежащий рядом телефон.

– Все нормально, извини, – вздохнул он и отставил пустую тарелку. – Спасибо, было вкусно.

– В качестве благодарности вымой посуду, – усмехнулся Яр.

– Конечно! – Эдик вскочил и убрал тарелки в раковину.

– Послушный мальчик, – Яр щелкнул зажигалкой. – Хорошо тебя мама воспитала.

– Отвали, – огрызнулся Эд. Мысль о том, что его воспринимают, как маменькиного сынка, накаляла до предела.

Повисла пауза, прерываемая только звоном посуды.

– Ярослав, а почему ты сказал… – Эд не успел договорить – его прервал звонок мобильного. Наскоро смыв пену с рук, он бросился к телефону и изумленно округлил глаза:

– Мама… Алло, да, мам! Привет!

– Привет. Ты был на курсах? – Голос невыразительный, но и не грубый, что парень расценил, как хороший знак.

– Конечно! Меня препод похвалил, – Эдуард был невероятно рад звонку, даже при том, что речь шла о совершенно бытовых вещах.

– Молодец. Ты дома? – Подозрительность в голосе.

– Дома, – «пиздишь как дышишь, парень», подумал про себя.

– Хорошо. Ты меня прости, я погорячилась сегодня. Я должна дать тебе возможность все объяснить.

– Отлично, ма, спасибо, – Эдик почувствовал невероятное облегчение. – Спасибо!

– Заглянешь завтра проведать?

– Ну, конечно! – Эдик улыбался до ушей. – С самого утра и приеду. Поправляйся, мам.

Он отключил телефон и перевел сияющие глаза на Яра.

– Черт, ты снова был прав! Сама сегодня позвонила.

– Ну, так я всегда прав, слушай меня, – невозмутимо пожал плечами тот. – А ты, я смотрю, у меня уже прописался – домом называешь.

– Извини, – смутился Эд. – Я, наверное, поеду к себе…

– Ну что за хрень? – Яр встал и грубовато потрепал его за шею. – Оставайся, я же шучу. Ты начинал о чем-то спрашивать.

– Да! – вспомнил Эд. – Ты говорил, что в моей жизни никогда не будет ни детей, ни жены… Но бывает же так, что голубые женятся, некоторые так всю жизнь живут. И ничего ведь.

– Но счастливы ли они при этом? Вот уж нихуя, можешь мне поверить. Видел я таких…

– Слушай, ну а ты… – Эдик, задумчиво намыливая тарелку, пытался сформулировать плавающую в голове идею. – Тебе вот никогда не хотелось ребенка завести?

– У моей сестры замечательный сын, – невозмутимо отозвался Ярик. – Живут они далеко, в Испании, и с племянником я вижусь редко, но этого мне вполне достаточно.

Эд задумчиво кивнул.

– Бисексуалы – да, возможно, могут себе такое позволить, – тихо продолжал глубоко задумавшийся Ярослав, – но лично я не из таких… Эй, вода сейчас через край потечет!

– Блин! – Эдуард резко закрыл смеситель и принялся наводить порядок в раковине, размышляя о сказанном. В конце концов, парень понял, что уроков жизненной философии ему на сегодня более чем достаточно.

Когда Эд принимал душ, в кабинку постучал Ярослав и осведомился:

– Мне место найдется?

– Будет тесно, – заулыбался Эд, отодвигая дверцу.

[Фрагмент текста удален, чтобы не нарушать закон]

– Один урок ты все же усвоил плохо, – Ярослав обоими руками опирался на стиральную машинку и не смотрел на Эда.

Тот быстро сообразил, в чем дело.

– Но ты ведь здоров, правильно?

– Ты не знаешь этого наверняка. Или знаешь меня на все сто процентов? Меня и моих предыдущих партнеров?

– Нет, я тебя не знаю, – тихо проговорил Эдик, его улыбка медленно погасла, как и уверенность в себе.

– Я заразился ВИЧ три года назад. Пока пью лекарства, регулярно проверяюсь, анализы в норме. Но никогда не знаешь, что будет завтра…

Эдуард сравнялся цветом со стиральной машиной, и даже схватился рукой за край кабинки, чтобы не упасть.

– Ч-ч… что?..

– Ты все слышал, – Ярослав упрямо не смотрел на Эда.

– Но ты ведь… Ты…

– Не выгляжу больным? А ты, малыш, видел много ВИЧ-инфицированных? – Издевательски изломанная бровь.

Эд помотал головой, едва держась на негнущихся ногах. Ярослав окинул его взглядом с ног до головы и убедился, что парень напуган до смерти.

– Ладно, Эдс. Расслабься, я здоров, – не в силах больше сдерживаться, рассмеялся Ярик.

– А?..

– Я здоров! Но я должен был тебя напугать, и напугать сильно, чтобы ты запомнил это на всю жизнь. Вместо меня мог быть кто угодно. Но далеко не такой совестливый, заботливый и здоровый.

Ноги Эда перестали его держать, и он со стоном опустился на кафельный пол. Яр присел рядом, обнял его за плечи и прижал к себе.

– С одной стороны – я тебе благодарен, конечно, – спустя несколько минут, проронил Эд. – Но с другой… Это было пиздец, как хардкорно. Я чуть инфаркт не получил. Валялся бы с мамой в больнице на соседней койке…

– Я хочу тебя предостеречь. Поэтому я должен научить тебя жить правильно. Ты очень молодой, но уже сунулся в грязный мир гей-секса. А мозги все еще как у ребенка! Поэтому напугать было самым верным решением. Прости, – и Яр, хохотнув напоследок, сжал ладонью его плечо.

***

Ольгу выписали в субботу.

Эдуард вызвался помочь матери с вещами и приехал за ней в больницу. В палате они сдержанно поприветствовали друг друга, и у парня немного отлегло от сердца. Мать больше не выглядела убитой горем, скорее, она глубоко ушла в раздумья после состоявшегося, наконец, откровенного разговора.

Подхватив пакеты с вещами, Эд нарочно медленно шел к выходу, подстраиваясь под слабый темп Ольги. Она, взяв сына под руку, осторожно спускалась по лестнице.

– Эдик, нужно было заранее вызвать такси! – Вдруг спохватилась она.

– Не переживай, я уже договорился, – пробормотал Эдуард, уверенно направляясь к выходу. Распахнув перед матерью пассажирскую дверь, он помог ей забраться в автомобиль, а сам, с ворохом вещей, устроился сзади.

Парень не мог не отметить, как Ольга невольно попыталась прихорошиться перед таксистом, заправив за ухо выбившуюся из каре светлых волос прядь, и тихо усмехнулся под нос. Похоже, мать действительно пошла на поправку.

Всю дорогу к дому они провели в полном молчании.

– Ма, я нам макароны сварил, – заискивающе лебезил Эд. – Правда, они слиплись почему-то…

– Ничего, Эдичка, – с благодарностью отозвалась Ольга. – Спасибо, мой дорогой.

Эдик кивнул. На душе у него было легко и безоблачно. Мать вернулась домой, ее здоровью уже вроде бы ничего не угрожало, и, похоже, она совсем не сердилась, поэтому Эдуард с чистой совестью намеревался улизнуть из дому. Но только лишь он попытался скрыться в прихожей, как голос матери заставил его притормозить:

– Эдуард? Куда ты намылился?

– М-м-м? – Эд вернулся в комнату и посмотрел в глаза матери ясным взглядом. – Я собирался немного прогуляться.

– Никуда ты не пойдешь, – железный голос Ольги не предвещал ничего хорошего. – Думаю, мы должны кое-что обсудить.

Эдик помрачнел. Он искренне надеялся, что причина скандала замялась сама собой, но Ольга, похоже, считала иначе.

– Сынок, ты попал в дурную компанию? – Начала она издалека. – Ты ведь знаешь, что можешь все мне рассказать, все, как есть.

– Никуда я не попал, – буркнул Эдуард, насупившись. Он прищурил черные ресницы от яркого солнца, бьющего в окно, зрачки превратились в точечки, отчего серые глаза стали выглядеть еще светлей.

– Тогда что это за история с мужчиной, с которым ты… связался? – Ее губы против воли сложились в брезгливую гримасу.

– Мам! – Эд мгновенно ощетинился и, раздражаясь, вздернул подбородок. – Я не буду это обсуждать!

– Да он же больной старый извращенец! – В праведном негодовании воскликнула мать. – Кто он такой?

– Мама, ему всего тридцать один! – Эдуард был раздосадован не меньше. – И я ничего тебе про него не расскажу. Даже не проси!

– Не вынуждай меня принимать меры! – голос матери взлетел до заоблачных высот. – Ты хочешь под домашний арест?

– Какой, нафиг, арест? – разозленный Эдик холодно рассмеялся. – Как будто ты можешь что-то сделать!

– А вот увидишь, – многообещающе протянула невысокая хрупкая Ольга, прекрасно отдавая себе отчет в том, что она не в состоянии удержать дома подросшего сына. – Я требую, чтобы ты немедленно пообещал мне, что прекратишь с ним видеться! Сию секунду обещай!

– Даже не подумаю! – Выкрикнул Эдуард, яростно сверкая глазами.

– Бессовестный! – простонала Ольга, ощущая, как ее душат слезы обиды и несправедливости. – Неблагодарный засранец! Тебе мало, издеваешься еще? Хочешь, чтобы я снова загремела в больницу?

Вопрос остался без ответа. Эдик со стыдом понял вдруг, что перегибает. Увидев разыгравшуюся сцену, будто со стороны, он не мог не признать, что в первые же минуты маминого возвращения провоцирует ее на новый скандал и стресс. Хотя в памяти еще были свежи заверения лечащего врача о том, что ей следует беречься, и избегать волнений.

– Извини меня, – тихо пробормотал он, потупив взгляд.

– Эдик, у тебя должна быть голова на плечах! Ты обязан хорошо учиться, – совладав с эмоциями, минуту спустя поговорила мать ровным голосом. – Ты должен ясно понимать, что обеспечить свое будущее можешь только ты сам!

– Мам, я это знаю! – тоскливо протянул Эдуард в сотый раз. – Я буду отличным программистом, это даже не следует обсуж…

– И тебе все же стоит обратить внимание на девочек. Тетя Люба давно предлагает познакомить вас с Линой! Почему бы тебе не попробовать? Ради меня?

Эд без труда распознал в ее голосе манипуляцию. Прикрываясь болезнью, мать собиралась выпиливать его по своему усмотрению, шантажировать, направляя в нужную степь, и этого парень стерпеть уже не смог.

– Нет уж! – фыркнул он, яростно качая головой. – Пусть тетя Люба сватает свою Лину кому другому!

– Про этого взрослого мужчину я больше слышать не желаю! – Ольга поняла, что не сможет выйти победителем по всем фронтам, и решила сконцентрироваться на самом главном.

– Ну, ладно, – Эдуард согласился неожиданно легко, и Ольга, к своему стыду, не поняла истинную причину такой внезапной капитуляции. Копни она глубже, то непременно вывела бы Эда разговором на чистую воду.

– Спасибо, Эдик, – мать шагнула к нему ближе и осторожно прижала к себе сына, гораздо крупнее и выше ее. Эдуард обнял ее в ответ.

Парень не собирался рвать с Яром. Он просто решил никогда, ни при каких обстоятельствах не упоминать о нем при матери.

Октябрь, конец месяца

17 лет

Выбросив окурок в урну около подъезда, Эдик с широкой улыбкой кивнул и, гоготнув напоследок, распрощался со старостой группы на том конце телефонного звонка. Уже собираясь, было, направиться домой, он услыхал за спиной окрик:

– Эдичка!

Ольга торопливым шагом приближалась к сыну и махала ему рукой. Парень замер в ожидании.

– Привет, сынок. Пойдем в магазин, – восстанавливая дыхание после быстрой ходьбы, произнесла мать. – Погодка чудесная, заодно и прогуляемся.

– Ладно, – без особого энтузиазма согласился Эд, и они двинулись прочь от дома. – Ты сегодня позже.

– С самого утра на частной конюшне, наблюдали со сменщиком беременную кобылку. Все-таки травма, угроза…

Эдуард окунулся в собственные мысли и перестал слушать, как обычно происходило, когда мать переключалась на своих драгоценных зверушек. Гораздо больше, чем здоровье Ольгиных пациентов, его заботила обстановка на собственном личном фронте. Встречи с Ярославом в последнее время случались все реже: изменения в жизни парня произошли кардинальные, и он, словно затянутый водоворотом, потерял счет времени.

Поступление в институт отняло много душевных сил, но вместе с тем принесло мощную радость от осознания собственных умений и способностей. Вникающий в студенческий график и новый уклад обучения, Эд крайне редко успевал не то, что наверстать – осознать упущенное время. Лишь замерев на секунду и оглянувшись, он понимал, как много дней промчалось и исчезло без следа.

Внезапно телефон в кармане джинсов ожил и завибрировал. Вынырнув из размышлений, Эдик живо извлек гаджет на свет и с неким трепетом обнаружил, что звонит Ярослав.

– Кто там? – Поинтересовалась прерванная на полуслове Ольга.

– Одногруппник, – буркнул Эд заготовленную про запас ложь и тоскливо сощурился, прикидывая расстояние до магазина. Шагать оставалось прилично, поэтому звонок он был вынужден сбросить.

– Почему же не ответишь? – Искренне удивилась мать.

– Потом, – отмахнулся Эд. – Так что там на конюшне?

По Ярославу он скучал безудержно, безотчетно. Но редкие встречи после недолгого совместного проживания практически не удовлетворяли. Парень с неохотой признавался себе в том, что влюблен, но старался выбросить эту глупость из головы поскорее, моментально соскакивая на другие мысли.

Яр беззаботно соглашался на секс, но в жизнь приятеля вникать не торопился. И Эд с пугающей отчетливостью понимал, что вопреки обещанию не совать нос в его жизнь, терзается, навязывается и – черт подери – ревнует. Лишь в последние недели он, по горло загруженный аттестацией, исчез из поля зрения любовника, прекратив даже звонить. С некоторым любопытством Эдик рассчитывал узнать, как скоро приятель хватится и заметит отсутствие. Вывод напрашивался неутешительный: Ярослав с легкостью игнорировал его больше трех недель.

Теперь же Эд непроизвольно пренебрег им в ответ. Сбросив вызов, парень ускорил шаг, стремясь поскорее отделаться от компании матери и остаться с телефоном наедине.

– Кстати, Эдик! – Вдруг Ольга сама перебила собственный рассказ. – Я тут недавно видела маму Никиты. Она мне сказала, что вы с Никитой вообще перестали общаться, даже в институте.

– Да, перестали, – сдержанно отозвался Эд.

– Но почему? – постаралась, чтобы звучало наивно.

– А то ты не знаешь! После того случая с твоей больницей, – парень не хотел развивать тему.

– Она еще сказала, что он даже переводиться на другую специальность собрался, – задумчиво продолжила Ольга.

– Скатертью дорога, – буркнул Эдуард.

– Девушку себе нашел, – растерянно закончила мать.

– Ага, воображаемую, – плевался ядом Эдик.

– А ты что же?.. Неужели в институте нет ни одной симпатичной девчонки? – присела на уши Ольга, стараясь, чтобы ее извечные вопросы звучали максимально естественно и совершенно случайно оказывались в тему.

– Да я как-то все больше на парней смотрю, – злобно парировал Эд. Ольга возмущенно фыркнула и решила не продолжать разговор. В полном молчании они преодолели остаток пути к магазину.

– Эдичка, ты со мной? – Мать остановилась около супермаркета, удивленно оборачиваясь на отставшего сына.

– Нет. Покурю, – буркнул тот, сосредоточенно всматриваясь в дисплей мобильного.

– Ты ведь только что курил! – Ольга неодобрительно поджала губы и покачала головой. – Эдик…

– Ма! – Раздраженно огрызнулся Эдуард, сгорающий от нетерпения. – Я подожду здесь!

Глянув вслед скрывшейся в раздвижных дверях Ольге, парень выдохнул и, наконец, набрал заветный номер.

Яр отозвался практически сразу:

– Звонки сбрасываешь? Ну, ты и обнаглел, мелкий!

Его голос звучал весело, с ноткой привычного насмешливого превосходства.

– Иди на фиг! – Не остался в долгу Эдик, растягивая губы в улыбке.

– Приезжай, потрахаемся, – не церемонясь, предложил собеседник. – Я всю неделю днем свободен.

Дыхание сбилось от волны мурашек. Эд облизал пересохшие губы и тихо отозвался:

– Днем не могу. Но завтра около четырех буду в парке, может, встретимся?

– По парку погуляем, за ручки подержимся, – Эдуард не видел, но был уверен, что Ярослав издевательски кивает. – Эдс, что за херня?

– Не приедешь?.. – Внезапно парень смутился, ощущая, как только было возникшее чувство близости стремительно тает.

– Ладно, буду, – лениво отозвался Яр. – Но, Эдик, я не…

– Мне пора, – быстро проговорил Эдуард, заметив в дверях магазина Ольгу с батоном в руках. Сбросив звонок, он сунул телефон в карман и торопливо двинулся матери навстречу.

– Но, Эдик, я не…

– Мне пора, – Внезапно зазвучавшие в трубке короткие гудки заставили удивленного Ярослава медленно отнять телефон от уха. Поцокав языком, он отложил гаджет на край стола.

– Что, дорогой – продинамил тебя студентик?

Сидящая напротив него брюнетка издевательски хмыкнула и запустила пальцы в копну густых вьющихся волос, отчего декольте небрежно запахнутого шелкового халата стало еще глубже: из-под черной, в розовых узорах, ткани выбилась красная лямка и показалась кружевная чашечка нижнего белья.

– Лилька, имей совесть, – Яр потянулся через стол и по-хозяйски одернул ее халат. – Я, конечно, хоть и играю за другую команду… но провоцировать не стоит.

Лилия заливисто рассмеялась и уставилась на друга внимательными темными, как маслины, глазами, ожидая ответа на прозвучавший вопрос.

– Почему продинамил? – Яр съежился под ее взглядом и отозвался поспешно, будто оправдываясь. – У него своя жизнь, учеба – на нее много времени нужно, сама понимаешь.

– Ну, разумеется, – томно протянула девушка и мелко закивала, издевательски улыбаясь. – Только на моей памяти, Ярославчик, такого еще не случалось. Чтобы парень тебе отказал.

– А ты статистику собираешь? – Ярослав стремился обратить ситуацию в шутку. Встав со стула, он подошел к окну, выглянул на улицу и вдруг, спохватившись, попытался перевести разговор. – Ужинать будешь?

– Нет, родной, – вздохнула Лилия, осматривая собственную талию. – Я на диете.

– С ума сошла, – фыркнул Ярослав, смерив ее скептическим взглядом. – Я приготовлю что-нибудь из твоих любимых блюд.

– Какой же ты потрясающий, – нежно промурлыкала подруга, потягиваясь. – Мой бывший муж не стоит и твоего мизинца.

Яр улыбнулся и заглянул в холодильник. Он был чрезвычайно рад смене темы.

Неяркое солнце слегка припекало, листья уже практически полностью пожелтели и частично облетели с деревьев. Ветра не было, поэтому осенняя прохлада в воздухе пока не ощущалась, и все еще создавалось обманчивое впечатление затянувшегося лета.

Ярослав ждал Эдуарда в парке на скамье, поставив около себя на сиденье пару бумажных стаканов с кофе: Эд слегка задерживался.

Наконец, вдали показался стройный силуэт парня. Эдик торопливо приближался, сдержанно улыбаясь. Во всем его облике сквозило раннее взросление: в стиле одежды, манерах, поведении.

– Привет! – запыхавшись, поздоровался Эд. Ярослав поднялся, пожал руку и протянул ему стаканчик с кофе.

– Спасибо, – Эдик отпил немного и кивнул, – Вкусно. С сахаром и без сливок, как я люблю.

– Я знаю, – пожал плечами Ярик. – Как учеба?

– Отлично! – заулыбался Эд. – Семинар сегодня был, удалось немного препода обломать, он еще из тех, из старой гвардии…

Эдуард осекся, заставив себя притормозить. Отчего-то он подумал, что вопрос приятеля предполагает развернутый ответ, но в памяти всплыли слова Яра о том, что он не намерен выслушивать бред про оценки и прочее, поэтому Эдик, сбитый с толку, сконфуженно замолчал и вновь отхлебнул кофе.

Ярик недолго поразглядывал что-то вдали, обернулся и посмотрел парню прямо в глаза.

– Молодец.

Вновь повисла пауза. Разговор не клеился, хотя Эд собирался рассказать другу миллион забавных случаев из универа. Но понял вдруг, что это неуместно, вырвано из контекста и совершенно не в тему.

– Когда заедешь? – Поинтересовался Ярослав, приподнимая бровь. Густые коричневые ресницы сомкнулись в выжидающем прищуре.

– Постараюсь на следующей неделе, – Эдик растерянно пожал плечами. – Сейчас в институте аттестация, и я не имею права засы́паться на первом же семестре, понимаешь? Я обязан разобраться, как все устроено, – парень вещал все запальчивее, – и не должен потерять стипендию!

– Ты совершенно прав, – серьезно кивнул Яр, признавая за его словами истину. Внезапно почувствовал себя неуютно, будто морально давил на парня.

– Ярик я приеду через неделю, – взвесив в уме все факторы и планы, с полной ответственностью пообещал Эдуард. – Я очень хочу… – легкий румянец, – тебя увидеть.

– Буду рад, – Яр бросил взгляд на часы. – Тогда до встречи.

Эдик кивнул и, скрепя сердце, пожал приятелю руку на прощение.

Ярослав лежал на спине, закинув одну руку за голову. В пальцах другой руки лениво тлела сигарета. Эд полусидел на подушке, рассеянно поглаживал волосы Яра, иногда скользил быстрым взглядом по профилю любовника.

– Я очень скучал, – наконец, решился Эд нарушить паузу. Пробормотал тихо и откашлялся, чтобы голос звучал тверже, – Приехал, а ты какой-то странный, хотя сам ведь приглашал…

– Я не странный, Эдс, – вздохнул Ярослав.

– Знаю, я обещал без мозгоебства! – Эд неправильно растолковал его вздох и поспешил оправдаться. – Просто хотел бы понять – в чем дело?

– Сейчас в твоей жизни такие глобальные перемены, – Ярослав попытался объяснить не только Эду, но и самому себе, в чем причина его плохого настроения. – Ты только-только хлебнул веселую студенческую жизнь – вполне закономерно, что она затопила тебя с головой.

– Не понимаю, – недовольно протянул Эд.

– Мне неприятно навязываться, – Яр повернул к нему лицо, говоря откровенно. – Такое чувство, что я вынудил приехать, хотя у тебя были дела поинтереснее. С твоими ровесниками.

– Что за хуйня? – возмутился Эд, но Ярик, повысив голос, перебил:

– Если учеба – только прикрытие, то перестань, – он покачал головой. – Можешь сказать прямо, я все пойму. Но лепить отмазки, раз за разом откладывать встречи…

– Вот блин, – Эдик прижался лбом к виску Яра и хмыкнул. – Ты это серьезно?

Яр недовольно покосился на парня.

– Ярик, признаюсь честно, – откровенно проговорил Эд. – Я от тебя без ума. Я думаю о тебе каждый день, когда просыпаюсь, и с мыслями о тебе засыпаю. Иногда еще в ду́ше думаю, кхм… Но я очень хорошо помню, что ты говорил об учебе и карьере, и я стараюсь стать хоро… лучшим. Из-за этого приходится жертвовать свободой, – совсем по-взрослому вздохнув, закончил Эд.

– Значит, не динамишь, мелкий? – усмехнулся Яр.

– Идиот! – Эд навалился на парня, шутливо заломил ему руки и по итогу недолгой борьбы оказался сверху. Несколько раз поцеловал, разжигая возбуждение, и сжав пальцами запястья любовника, коснулся шеи нежно, стремясь излить в ласках наполняющую по самые края привязанность.

Февраль

17 лет

Ярослав приблизился к подъезду, насвистывая веселую песенку. Он уже взбежал по ступенькам и, достав ключ, хотел, было, приложить его к домофону, но услышал за спиной негромкий окрик:

– Эй, Ярик!

Свист резко прервался. Ярослав обернулся и увидел Эдуарда: руки в карманах куртки, шарф натянут едва ли не до самых внимательно глядящих глаз, но шапка спешно убрана в подмышку. Волосы слегка припорошены снегом.

Ярослав прошептал под нос ругательство, стремительно сбежал со ступенек и быстрым шагом направился подальше от света, который давала лампочка у подъезда. Эдуард, мгновение поколебавшись, последовал за ним.

Ярослав остановился в темноте гаражей и иронично осведомился:

– Чем обязан?

– Привет. Хотел тебя увидеть, – Эд изо всех сил старался придать голосу нотки превосходства.

– Перед тем как ехать, ты должен звонить, – раздраженно напомнил Ярик.

– А я звонил! – Эдуард повысил голос. – Только ты трубку не брал!

– Если встреча не подтверждена – ее быть не должно, помнишь? – Ярослав очень выразительно постучал пальцем по виску Эда. – Надень шапку, а то, похоже, мозги отморозил.

– Ярик, куда ты пропал? Почему не звонишь, почему не берешь трубку? – Эдуард был предельно серьезен, озабочен и сам понимал, что ведет себя как банный лист, что лезет в душу, хоть и обещал этого не делать.

– Шапку надень! А то в пустой черепной коробке скопится конденсат, ночью капать будет, уснуть не сможешь, – и Ярослав тихо заржал. Эд только зыркнул исподлобья и ничего не ответил. Тогда Яр вздохнул, выдернул головной убор у него из подмышки и нахлобучил парню на голову.

– Я был в Испании у сестры. Три дня назад вернулся. Доволен?

Хмурый Эдуард не ответил.

– Не приезжай без приглашения – и не увидишь того, что не предназначено для твоих глаз, – тихо, уже без издевки, пробормотал Яр.

– А? – недоуменно переспросил Эдик. Он чувствовал себя глупо и уже очень сильно жалел, что весь вечер прождал парня у подъезда. Он все глубже уверялся в мысли, что ему вообще не стоило сегодня выходить из дому.

– Ничего, – вздохнул Ярослав, выдыхая пар. – Пошли.

Эд сидел за его кухонным столом и грел озябшие пальцы о чашку с чаем, не осмеливаясь поднять на парня взгляд. Ярослав выжидающе глядел на гостя, расположившись напротив – застывший, как изваяние, голень вальяжно покоится на колене, руки скрещены на груди.

– Если ты не хочешь чай – могу предложить другой способ согреться, – внезапно произнес он, и Эдик вздрогнул.

Яр приблизился к нему и, легонько сжав загривок, заставил подняться с места. Прижав собой к стене, обездвижил, лаская губы требовательно, развратно. Эдуард отвечал на поцелуи, но мыслями был далек от процесса. Наконец, он решился и произнес:

– Ярик, знаешь, так получалось, что четырнадцатого февраля я всегда был без пары…

– М-м-м? – промурлыкал Яр, оставляя его слова без должного внимания.

– Я подумал тут, – Эд слегка склонил голову на бок, позволяя парню касаться губами шеи. Он из последних сил сохранял ясность ума. – Раз теперь я в отношениях, то…

– Да? – Удивленно переспросил Яр, на секунду прерываясь. – С кем?

– Э… С тобой, – Эдуард вперил в него пристальный взгляд. Ярослав, громко выругавшись, крутанулся вокруг своей оси, шагнул к центру кухни и в сердцах отбросил ногой табурет.

– Знаю, – поспешно исправился Эд, – ты не мой парень, но мы же… встречаемся.

– Мы трахаемся! – Рявкнул Яр, разворачиваясь. – Мы созваниваемся, договариваемся о встрече и трахаемся. И это все! Чувствуешь разницу?

Эдик опустил голову. Черты его лица словно окаменели. Ярослав шагнул ближе и, схватив парня за плечо, несильно встряхнул и заставил посмотреть в глаза.

– Эдс, я ведь думал, что ты хорошо понял суть наших отношений. Но нет, – он брезгливо скривился, – ты ведешь себя как гребаная принцесса!

В этот момент Эдуард почувствовал, как его захлестнул невыносимый, мучительный стыд. Возникло непреодолимое желание слиться с обоями, мимикрировать под окружающую среду, только бы скептический взгляд любовника перестал пригвождать его к стене.

Однако, собрав остатки мужества, он вздернул подбородок.

– Да пошел ты… – бросил угрюмо.

Яр пропусти грубость мимо ушей, пристально глядя на парня: казалось, он глубоко о чем-то задумался. Свет лампы, да и атмосферу на кухне в целом, можно было бы назвать уютной, если бы Эдуард не чувствовал себя настолько отвергнутым и чудовищно ненужным в этом доме.

– Я не хочу, чтобы ты жил, витая в иллюзиях, – наконец, произнес хозяин дома. – Инфантильные маменькины сынки плохо приспособлены к жизни, Эдс. Особенно к такой жизни, – парень выделил интонацией слово «такой», чтобы еще сильнее акцентировать внимание. Однако в его голосе не слышалось превосходства, а была, наоборот, некая подавленная грусть.

– В гей-тусовке? – Буркнул Эд, отводя глаза в сторону.

Ярик хмыкнул и не ответил. Но Эдик догадался, что попал в цель.

– Если так и дальше пойдет, то ты станешь считать отношениями одноразовый трах, – издевательский смех. – Научись разделять, парень. Этот навык тебе пригодится.

– Ты опять? – В негодовании воскликнул задетый Эдуард. – Не понимаю, зачем тогда…

– Просто прими рекомендацию на будущее! – Яр поднял руки ладонями вверх, демонстративно идя на попятный. – Старайся не париться.

И Эдик вдруг понял, о чем речь. Яр пытался научить его не окукливаться в застилающей ревности, пожирая собственный ресурс доверия изнутри, а уметь отпускать ситуацию, закрывать глаза и притворяться слепым там, где это необходимо, чтобы сохранить шаткую ситуацию в состоянии гомеостаза. Либо верить настолько безоговорочно, что даже мысли не допускать о возможной конкуренции. Пренебречь сиюминутным в угоду более глобальному. Осознать, наконец, степень их близости, уровень доверия и вид сосуществования, который не вписывается в стандартные рамки «отношений».

Сведя к переносице черные брови, Эдуард кивнул:

– Понял.

– Останешься? – Казалось, Ярослав выдохнул этот вопрос, расслабился, и был готов закрыть неприятную, шершавую тему.

– Нет, – спокойно отказал Эд, ощущая, как накатывает уверенность в собственных силах. Кое-что осознав, он стремился подняться к уровню любовника, больше не давать повода относиться к себе, как к ведомому. – Поеду. На сегодня еще есть планы.

– Хорошо, – не стал спорить хозяин и, приобняв парня за плечи, поцеловал куда-то за ухо. – Приезжай послезавтра.

Эд не спешил соглашаться сразу же. Сделав вид, что прикидывает в уме свои дела, он, некоторое время помедлив, кивнул:

– Договорились.

Июнь

17 лет

Парень, собираясь на прогулку, рывком натянул чистую футболку и невольно замер, прислушиваясь к телефонному разговору матери. Из гостиной до него донесся обрывок приглушенной фразы, в которой проскользнуло его имя. Мать на некоторое время замолчала, выслушивая ответную реплику, и Эдик, воспользовавшись паузой, спешно надел джинсовые шорты.

Он бесшумно преодолел коридор и, невесомо опершись спиной о стену, остановился у проема распахнутой двери большой комнаты, где Ольга удобно сидела в мягком кресле, поджав ноги, и беседовала с кем-то из приятельниц.

– …я понимаю тебя, моя дорогая, ты держись, они по молодости все такие глупые, думают, что родители враги. Но у тебя…

Вновь пауза, и Эдик невольно напрягся.

– …да, но у тебя хоть свет в конце тоннеля виден, а тут… – мать горестно вздохнула. На скулах парня отчетливо перекатились желваки.

– …ну да, сам ведь признался. Я тоже до последнего верить отказывалась. Ну не может мой сын…

Парень скрипнул зубами, в отчаянной и бессильной злобе сжав кулаки.

– Ох, Наденька, ну, а что теперь попишешь? Видимо, нагрешила я где-то в жизни. Вот и достался мне неблагополучный…

– Вот как, – материализуясь в дверях, сквозь плотно стиснутые челюсти прошипел Эд.

– Ох! – Испуганно воскликнула Ольга и выпрямилась, спустив ноги на пол. – Надя, я перезво…

– Да не стоит отвлекаться, – в полный голос произнес Эдуард и, развернувшись, направился в прихожую. – Буду поздно.

– Эдичка, погоди! – донесся до него взволнованный оклик, но парень, проигнорировав зов, спешно ретировался за дверь, совершенно не желая объясняться с матерью.

Белый Эксплорер маячил далеко впереди, у самого конца квартала. Яр припарковался под раскидистой сиренью, с которой уже облетели лепестки, и теперь та лишь топорщилась высохшими цветоножками. Парень невольно прибавил шаг, стремясь добраться к цели как можно скорее: он уже предвкушал, как изумит любовника перипетиями своей нелегкой судьбы.

Эдуард рывком открыл дверцу машины и плюхнулся на пассажирское сиденье. Он был так зол и расстроен, что не сразу заметил протянутую руку Ярослава. Спохватившись, парень пожал ладонь и проговорил полным фонтанирующей экспрессии голосом:

– Мать пиздец офигела! Я только что услышал, как она по телефону трепалась, обсуждала меня…

– И тебе привет, – спокойно промурлыкал Ярослав, щурясь от сверкнувшего сквозь облака солнца.

– Привет, – Эд смутился. Он немного помолчал, вновь настраивая себя на мысли о проблемах в семье, и заговорил, хмуро глядя в окно. – Не знает она, что такое неблагополучный сын… Думает, что я – исчадие ада. Может, урок ей тогда преподать? Раз все равно меня таким считает – буду соответствовать, чего там! Куплю завтра травку, накурюсь…

– Закрой рот, – грубо оборвал Ярослав поток излияний. – Хуеплёт малолетний. Тоже мне, проблемы!

– Ярик, она рассказывала совершенно постороннему человеку о том, как ей со мной не повезло! – Эдуард округлил глаза. Он считал очевидным то, что мать не права, и его удивляло, что Яр эту уверенность не разделял.

– Ну, так и ты не миллион баксов, чтоб тебя все любили, – резонно заметил тот, покачивая головой.

Парни помолчали пару минут, думая каждый о своем.

– Нет, домой я больше не вернусь, ну на хуй, – наконец, обиженно выплюнул Эд и сполз по сидению ниже, скрещивая руки.

– Побираться пойдешь? – хмыкнул Яр, внимательно разглядывая насупленного парня. – Или на панель?

– К тебе жить перееду, – заявил Эдуард, воодушевляясь.

– На хер ты мне дома нужен, спиногрыз? – Ярослав весело расхохотался. – Нет, спасибо, столько счастья я не выдержу.

– Я работать буду, – Эдик смутился категорическому отказу, полагая, что Ярослав просто не планирует обеспечивать его финансово.

– Вот когда начнешь – тогда и поговорим, – любовник был несокрушим. Приоткрыв окно автомобиля, он с наслаждением вдохнул воздух свежего летнего вечера после очередного дождя. – А пока на шее у мамки повиси, как медаль. Да ей же памятник поставить нужно, что терпит…

– Ты вот защищаешь ее, – зло процедил Эд, сверкая глазами, – а она гонит на тебя с три короба, даже не зная, какой ты!

– Мне от этого ни жарко, ни холодно, – философски заметил Ярослав, пожимая плечами, – главное, пусть и дальше не знает – кто я, и какой.

– Отсыпь мне своего здорового пофигизма, – огрызнулся Эдуард, все больше оскорбляясь всеобщему непониманию.

– Эдс, вот что бы ты чувствовал, если бы точно знал, что завтра начнется ядерная война? – Невозмутимо проговорил Яр, глядя сквозь лобовое стекло куда-то вдаль.

– Обосрался бы от страха, – раздраженно буркнул Эд.

– А кроме? – Ярослав проигнорировал сарказм. – Думаю, тебе было бы очень страшно за свою жизнь. Нестерпимо больно за разрушенные планы, обидно, что все стремления и мечты накроются пиздой…

– Ярик, к чему сейчас разговоры про войну? – Эдуард психовал уже в открытую.

– А к тому! – Прикрикнул Яр, переводя на парня взгляд, – Для матери новость о твоей ориентации – как ядерная война. Весь ее мир рухнул, все надежды на светлое будущее. Ну, это если она, конечно, не мечтала о дочке, которая приведет в дом мужа…

Он хмыкнул. Эдик молча ждал продолжения.

– Ты обязан ее понять, из вас двоих мужик – ты. Именно ты должен быть терпеливым и снисходительным, – Ярослав уже не улыбался, а говорил серьезно.

– Не знаю… – Эдуард заметно притих.

– Сидишь тут, ноешь, сопли на кулак мотаешь, на жизнь жалуешься, – неприязненно протянул Яр, отвернувшись. – Сам же на полном обеспечении у мамки, одет-обут, в институт пристроен, крыша над головой имеется. Полная свобода, регулярные свидания – и слова тебе никто не говорит. Но нет, блять, разговор он подслушал и раскис, пиздюк мелкий!

– Прекрати меня так называть! – оскорбленно крикнул Эдик, выпрямляясь.

– Как заслужил, так и называю! – Рявкнул Ярослав, отвешивая парню легкий подзатыльник. – Драмы ему, блять, в жизни не хватает! Смотри, накликаешь…

Ярик нервно побарабанил пальцами по рулю, глядя куда-то вдаль. Эдуард отчаянно хотел реабилитироваться, но понятия не имел, как.

– Я не первый год в гей-тусовке… – проговорил Яр уже спокойнее. – И не раз видел молодых парнишек, которых родители выгоняли из дому. Оставляли без поддержки. Без средств к существованию. Проклинали. Лечили. Изолировали. Изгоняли бесов. В общем, издевались, кто во что горазд. И поэтому твои обиды на их фоне выглядят для меня как раздутый мыльный пузырь.

Эду стало чудовищно стыдно. Он вдруг понял, что ведет себя как истеричная малолетка, осознал, как низко рухнул в глазах любимого парня, но он не мог подобрать слов, чтобы все исправить.

– Ярик, я погорячился, – тихо пробормотал Эдик. – Ты…

– Значит, так, – Ярослав шумно втянул воздух носом и хлопнул по колену, выныривая из своих мыслей. – Встреча на сегодня окончена. Вали домой и мирись с мамкой.

– Что? – Эдуард выпрямился как струна, опешил, не веря своим ушам. – Яр, я помирюсь! Вечером же, обещаю! Я все понял!

– Нихуя ты не понял, – Ярослав выразительно приподнял бровь, наклонился и открыл дверь со стороны пассажира, а затем отстегнул ремень безопасности. – Вали, я сказал.

Эдуард выпрыгнул из машины, от души захлопнул дверь и быстро зашагал обратно к дому.

Он не имел намерения возвращаться сразу же. Во-первых, парню требовалось остыть. Теперь уже не только после ссоры с матерью, но и с любовником. А во-вторых, он совершенно не собирался признаваться матери в сорванном свидании.

Незачем ей знать, что творится в его личной жизни.

Декабрь

18 лет

– Так ты считаешь, что все же стоит попробовать? – Задумчиво разгрызая соленый орешек, протянул Эдуард.

– Ну, ты ведь сам говоришь, что мамкиных денег вам не хватает, а стипендия – это, скорее, издевка, чем пособие, – Ярослав озвучил предыдущие аргументы Эда, считая положительный ответ самим собой разумеющимся.

– Да, – тоскливо протянул парень, жуя, – Но понимаешь… Я даже не знаю, какой выставить прайс.

Он опирался задом о стол возле кухонной мойки, то и дело лазая пальцами в блюдце с фисташками. Ярослав, расположившийся напротив, сидел за столом и потягивал пиво.

– Цены́ своим талантам никак не сложишь? – Хмыкнул хозяин и отхлебнул из стеклянной бутылки.

– Ну а хрен его знает?.. – Эдуард был все так же глубоко задумчив. – Много попрошу – клиентов спугну. А на мелочь всякую время тратить – себя не уважать.

– Ишь ты, – восхитился Ярослав. Его глаза смеялись.

– Может, взять за основу минимальную зарплату? – Взгляд Эдика на минуту вспыхнул идеей. – Высчитать коэффициент за час, и работать по такой ставке? Вчера, например, это заняло сорок минут…

– Эдс, – Голос Ярослава зазвучал насмешливо. – Только что ты сожрал фисташек на бо́льшую сумму.

Парень бросил красноречивый взгляд на блюдце, но Эдик лишь рассмеялся, не принимая шутку за жадность.

– Ты прав, – кивнул Эдик, – мои услуги стоят дороже.

– Со старшекурсниками поговори, – вдруг посерьезнел Яр. – Уверен, ты не первый, кто выполняет студенческие работы. Сам клиентом притворись, так цены и узнаешь.

– Офигеть, и правда! – Эд заулыбался, вскидывая на парня восхищенный взгляд. – Есть у нас на потоке пара таких… предприимчивых.

– Может, к ним и примкнешь? – Посоветовал Яр, хлопая парня по тыльной стороне ладони: пальцы тот час же покинули блюдце.

– Если возьмут, – Эдик горячо кивнул и все же зачерпнул горсть орешков. – Тогда вообще кайф, они там сами клиентами рулят, ты только сидишь, свою часть работы клепаешь… Песня.

– Почему только часть? – Удивился Ярик и придвинул блюдце ближе к себе.

– Каждому свое – у кого что лучше получается. Я, к примеру, чистым кодингом бы занимался, а текстовое оформление курсача взял бы на себя кто-то другой.

– Удобно, – оценил собеседник: он не мог не согласиться, что этот вариант подработки подходил для парня-студента идеально. – А что – народ к ним косяком прет? Заказывает?

– Есть такое, – подтвердил Эд. – Даже слухи ходят – но не знаю, правда ли – что преподы с ними в доле. Например, на практическом занятии начинают прогульщиков топить, отчислением пугать. Тем, естественно, защищать нечего, ни фига не сделано. Ну, преподы тогда украдкой и намекают, что, мол, нам ведь документальное подтверждение нужно для галочки. А кто его делал – вопрос десятый. Те сразу интересоваться начинают. Так на этих самых исполнителей и выходят.

– Стройная коррупционная схема, – понимающе кивнул Ярослав. – Встрять бы тебе в нее – и в шоколаде будешь. Поговори с ними обязательно.

Эдик кивнул и высыпал пустые скорлупки в кучку очисток около любовника. Он повернулся к Яру спиной и, глубоко уйдя в раздумья, принялся устанавливать в кофеварку чистый бумажный фильтр.

Парень хозяйничал на кухне приятеля, не спрашивая разрешения, но тот совсем не возражал. Наоборот, наблюдая за Эдом из-под прищуренных ресниц, Ярослав любовался его стройной фигурой в новой одежде, которая сидела на парне отменно. Черные джинсы и такого же цвета толстовка заставляли Эдуарда выглядеть старше своих лет, не скрывая, тем не менее, его молодость.

– Точно пиво не хочешь? – Вновь предложил Ярослав, нарушая уютную паузу.

– Не люблю, – покачал головой Эдик, наблюдая за тем, как капли кофе понемногу наполняют емкость.

– Вообще с алкоголем не дружишь? – Не унимался тот. – Это из-за тренировок?

– Ну, не совсем, – замялся Эдик, вспоминая студенческие попойки. – Просто стараюсь не пить. С детства как-то привык обходиться…

– Короче, мамкино влияние, – перебил его Яр, улыбаясь. – Понятно. Будем определять твою норму.

– Что? – Недоуменно вздернул брови Эд.

– Как-нибудь приезжай с ночевкой, – пояснил Ярослав. – Выпьем, посмотрим твою реакцию. Как только начнешь ощущать смутное желание позвонить бывшему – все, норма. Больше не наливать.

Смех Яра утонул в глотке пива, но Эд, насупившись, буркнул:

– Нет у меня бывших.

– Нажраться на вечеринке и заблевать ботинки – хреновая идея, Эдс, – уже без улыбки проговорил парень. – Так что уж лучше доверься мне в этом вопросе.

Ничего не ответив, Эдуард пожал плечами.

Июнь

18 лет

– Эдик? – В приоткрывшейся щели входной двери показался Яр. Выглядел он нервным. – Какими ты судьбами здесь? Почему не позво…

– Привет! – Беззаботно откликнулся Эдик, легко подвинув хозяина, оказался на пороге и прикрыл дверь. – Внезапное окно в расписании. Вот и подумал, что могу заехать.

Эдик улыбнулся и поправил рюкзак на плече. Одет он был в синие джинсы и клетчатую рубашку, из-под расстегнутых пуговиц которой виднелся воротник черной футболки. Только сейчас Эдик заметил, что наготу его собеседника прикрывает лишь повязанное полотенце.

– Ярик, я могу войти? – посерьезнев, уточнил парень.

– Знаешь, сейчас столько работы. Очень неподходящее время ты выбрал, – Яр провел рукой по короткому ежику волос на затылке. – Может, зав…

– А почему ты в полотенце? – удивленно спросил Эд, переминаясь с ноги на ногу.

– Пахал как черт, аж вспотел, пришлось душ принимать, – огрызнулся Ярослав. – Все, Эдс, давай на выход, я позвоню.

Яр шагнул к нему, положил ладонь на шею и грубовато притянул к себе. Эд ответил на поцелуй, хоть и ощутил в глубине души легкое разочарование.

– О, привет! Ты – вау.

Ошеломленный Эдик вздрогнул и поверх плеча Ярослава уставился на темно-русого парня, который маячил в дверях спальни. Одетый в одни боксеры, он выглядел гибким и раскованным, а непринужденная поза свидетельствовала о том, что парень чувствует себя полностью в своей тарелке. Аккуратные черные серьги-тоннели смотрелись хоть и экстравагантно, но круто.

– Присоединишься к нам? – с тигриной грацией он потянулся.

«Стриптизер?.. Танцор?..» отстраненно подумал Эд.

– Съебись отсюда! – Заорал Яр. – Ромка, я же просил!..

Удивленный Эдуард, приоткрыв рот, все еще смотрел на то место в дверном проеме, где только что стоял незнакомец. Ярослав, переполненный досадой и злостью, решил, что лучшая защита – это нападение:

– Эй, ты помнишь наш уговор, Эдс? Про то, что я не потерплю мозгоебства?

– Да, – Эдик, наконец, повернулся к нему, но чувствовал, что тупит до невозможности.

– И помнишь просьбу не совать длинный нос в мою жизнь?

– Да, – Эд кивнул, ощущая себя полным кретином.

– И, кроме того, – Ярослав не сбавлял обороты, – ты же знаешь, что ты не мой…

– …парень, верно. Знаю. – Внезапно оцепенение спало, и Эдик, вновь дернув лямку рюкзака, круто повернулся. – Мне пора.

– Да подожди! – Ярик досадливо тронул его за плечо, но Эдуард уже открывал дверь.

– Пока! – С этими словами он пулей вылетел из квартиры и помчался вниз по лестнице. Выглянувший на площадку Ярослав только лишь успел проводить взглядом его русую макушку.

В сердцах он захлопнул дверь и вернулся в комнату.

– Рома, я же просил тебя не выходить, – опустившись на кровать, ничего не выражающим голосом произнес Яр. Запал злости полностью улетучился.

– Выращиваешь образцового педика, чтобы потом вкусить, так сказать, плоды? – Спросил парень, подтрунивая.

– Не умничай, – буркнул Яр.

– Эй, ты что – серьезно с ним?… – Рома прижался к нему сзади и помассировал плечи. – Он же еще зеленый совсем!

Ярослав хотел, было, оправдаться, но передумал. Позволил повалить себя на спину, позволил Роману навалиться сверху, требовательно целовать губы и ласкать шею. И почувствовал вскоре, как его отпускает…

Эдуард выскочил на улицу совершенно ошалевшим. Коктейль из стыда и обиды наполнял его по самые края. Ярослав не давал ему клятв верности – это правда, но все равно Эд чувствовал себя обманутым.

Он принял решение не возвращаться в универ и прогулять оставшиеся пары. Пнув носком кроссовка мелкий камешек, он медленно побрел пешком в сторону дома.

Мысли о предстоящем завтра тяжелом экзамене почему-то уже не вызывали мандража, и Эд осознал, что если даже попытается подучить материал, то вряд ли сможет что-либо запомнить. Перед глазами все еще стояла ментальная фотка незнакомого парня – симпатичный, чертовски грациозный. Он выглядел уверенным в себе. Он выглядел подходящим Ярославу.

Домой Эдуард добрался только к ужину.

– Эдик, у тебя звонит телефон, – настороженно прислушавшись, мать отвлеклась от еды.

– Тебе показалось, – буркнул тот, ковыряясь в тарелке.

– Да вот же, я слышу вибрацию! – Все не унималась та.

– Мам, дай поесть! – Огрызнулся Эд, – Никто мне не звонит.

Звонки Ярослава Эдик игнорировал намеренно. Парень попросту не знал, что может сказать ему в ответ. Он хотел быть человеком слова и сдержать свое обещание о свободных отношениях. Но что-то в глубине души мешало ему это сделать.

Открыв после ужина конспект, он попытался подготовиться к завтрашнему экзамену, но тщетно. Клеточки с буквами блекли перед разворачивающейся на глазах картиной, где Ярослав и Роман вместе. Тесно, близко, без одежды.

Эдуард вздохнул и принял решение ложиться спать.

Ему уже удалось уснуть, когда вдруг телефон на спинке дивана снова завибрировал. Эд вздрогнул и сел, пару секунд подержал гаджет в руках, а затем сдался и ответил:

– Привет.

– Черт тебя дери! – Выдохнул Яр. – Я звонил уже раз сто!

– Я знаю, – Эдик пожал плечами. Он говорил тихим шепотом, чтобы ни в коем случае не разбудить мать. Разбудить ее само по себе было хреново, но если она еще подслушает часть разговора…

– Эдс, – Ярик прижал телефон плечом к уху, отчего слышимость стала немного хуже. – Выкладывай. Какие у тебя претензии?

Он закурил, вновь взял телефон в левую руку и поскреб ногтем соринку на откосе оконного проема. Эдуард молчал.

– Ты что – заснул там?

– Нет, – отозвался парень. – У меня нет никаких претензий.

– А ломаешься так, будто есть, – не согласился Яр. Он вдруг с удивлением обнаружил, что его не на шутку заводит хриплый шепот парня. – Почему ты так странно разговариваешь?

– Мама спит, не хочу ее будить, – Объяснил Эд. – Ярик, я не знаю, с чего ты взял, что я…

– То есть, мир? – вновь напролом ринулся Яр, чувствуя, как отлегло от сердца. – Ты без обид?

– Без обид, – подтвердил Эдик. Помолчал немного и все же решился, – Только знаешь… Я, наверное, не могу так.

– Как? – Изумился воспрянувший, было, духом Ярик.

– Я не могу, я думал, что смогу, но после того, как я сегодня увидел…

– Ты можешь говорить четко и не мямлить? – Внезапно Ярослав ощутил необычайное раздражение.

– Яр, я не могу… Мне не нужны такие отношения.

– Со мной? – уточнил Яр, чувствуя, как холодеет в груди.

– Свободные, – со вздохом пояснил Эд, облекая, наконец, тяжесть на душе в слова. – Мне нужен парень, который не побоится сказать, что он мой парень. Ну, понимаешь? Который будет считать, что я – его парень.

– Мыльная опера какая-то, бля, – ядовито прокомментировал собеседник.

– Пускай, – Эдуард снова пожал плечами. – Я думаю, ты меня понял. Мне не романтика нужна, а хоть какое-то подобие гарантии…

– Гарантия в сервисном центре, – снова цинично рявкнул Яр, не узнавая сам себя.

– Ярик, что ты… – Эда задели слова Ярослава, но он решил не подавать виду. – Ладно, неважно. Мне кажется, мне нужен парень попроще… Мой ровесник.

– Ровесник? – Яр коротко хохотнул. – Прыщавый юнец, который даже не умеет пользоваться хуем?

Только лишь выпалив эти слова, Ярослав осознал, что говорит с подростком. Он безмолвно открывал и закрывал рот, порываясь оправдаться, но Эд его опередил.

– Короче, я спать хочу, Ярослав, – уже не шепотом, в тоне металл. – И больше тебе не стоит мне звонить.

Эдуард понуро спускался по ступенькам главного корпуса института. Экзамен он провалил с треском, потому как не мог сосредоточиться даже на элементарных вопросах. Укоризна в глазах декана стала последней каплей, и расстроенный парень, глубоко уйдя в свои мысли, пересек двор и вышел за ворота.

Внезапно мигнувший рядом свет фар заставил Эдика испуганно шарахнуться в сторону, но спустя секунду он осознал, что машина не движется, и лучше ее рассмотрел. Подавив вздох, парень забрался в салон.

– Привет, – Ярослав делал вид, будто все по-старому. – Как учеба?

– Экзамен просрал, – ответил Эд и пожал плечами. – Тебе-то что?

– Нихуя себе, – сочувственно присвистнул Яр, – пересдать-то хоть можно?

– Разберусь. Чего ты хотел? – Эд повернулся и посмотрел на Яра. Тот выглядел слегка смущенным.

– Эдс, вчерашний разговор… Согласен, прозвучало грубовато.

– Да не парься! – Зло выплюнул Эдуард. – Что-нибудь еще?

– На самом деле, да, – Ярослав сунул руку в карман джинсов и достал связку ключей. – Я принял решение. Держи.

– Зачем? – на автомате принимая связку из рук Яра, спросил Эдуард.

– От моей квартиры. Ты можешь приезжать, когда тебе удобно, уезжать – тоже. Того, что было вчера, ты в моей квартире больше не увидишь.

Недосказанность, будто нечто материальное, плотное и осязаемое, повисла в воздухе.

– Это значит, что ты будешь встречаться с парнями на их территории? – Невесело хмыкнул Эд.

– Ты это сказал, не я. – Яр глядел прямо перед собой. Эдик повертел ключи в руках и осторожно положил их на торпедо.

– Мне они не нужны.

– Чего ломаешься, как целка? – С досадой произнес Яр. – Возьми! Сможешь уходить от меня позже, когда тебе на пары к обеду. Не нужно будет подстраиваться под мой график.

Эдуард с удивлением понял, что Ярослав не шутит и действительно настаивает на этом варианте. Отрепетированная фраза не звучала бы так скомкано, он не выглядел бы так по-идиотски растеряно, если бы действительно не был подавлен возможным разрывом.

– Зачем тебе это нужно? – тихо спросил Эд. – Я, правда, не понимаю. Сначала ты готов был с огромной радостью вышвырнуть меня из своей жизни. А теперь после вчерашнего разговора ключи даешь. Ты мог бы вздохнуть с облегчением и все… Тот вчерашний парень гораздо лучше, чем я.

– Тот парень!.. – Ярослав гневно перебил Эда, но не договорил. Оборвал сам себя, очевидно, передумав посвящать Эда в подробности. – Эдик, бери ключи и не выебывайся!

– Зачем тебе это нужно? – упрямо повторил вопрос Эд. Совсем близко от его окна прошел знакомый преподаватель, и парень стремительно сполз по сидению ниже, не возлагая особых надежд на тонированные стекла. К счастью, они остались незамеченными.

Ярослав задумчиво барабанил пальцами по рулю.

– Ты мне нравишься. В тебе есть та детская непосредственность, которой мне в обычной жизни остро не хватает.

– Это ты меня сейчас ребенком назвал? Опять мелким пиздюком? – возмутился Эдуард. Ярик рассмеялся. – Я для тебя типа клоун?

– Да какой… Эдс, я же говорю, ты нравишься мне. Как парень, как любовник. Но при этом мне приятно просто проводить с тобой время. Нравится разговаривать. Нравится, когда ты чинишь мой ноут, – хитрая улыбка расползлась по его лицу, и Эдуард не смог не улыбнуться в ответ. – Я не хочу, чтобы между нами все закончилось. Но если тебе к тому же нужен кто-то из ровесников – я возражать не стану…

– У нас ведь свободные отношения, – понимающе кивнул Эдик. – Да, возможно, я этим шансом воспользуюсь.

Он снова улыбнулся, с облегчением ощутив, как отступила обида. Медленно, словно нехотя, взял ключи и положил в карман. Не рискнул целоваться перед главным входом в институт, просто пожал Яру руку и вышел из машины.

– Экзамен пересдай, а то шею сверну, – крикнул Ярослав ему вслед и завел мотор.

***

– Эдичка? – в комнату к усиленно зубрящему парню вошла мама. – Я возьму постирать твои джинсы.

– Угу, – пробормотал он, с головой уйдя в конспект, и только лишь, когда Ольга стала выворачивать карманы штанов перед стиркой, Эд вспомнил о связке ключей Ярослава. – Нет! Стой!

Поздно. Ольга держала ключи на ладони и придирчиво их разглядывала. Эд с едва слышным стоном уронил голову на скрещенные на столе руки.

– Это еще что такое? – удивленно протянула мать.

Никакие мало-мальски правдоподобные отмазки в голову к Эду не приходили, поэтому он предпочел глупо промолчать.

– Отвечай немедленно, чье это?! – распалялась Ольга, принявшись себя накручивать.

– Это ключи моего парня, – обреченный Эдуард предпочел во всем сознаться. Рано или поздно все равно пришлось бы открыть правду. – Точнее, он не мой… В общем, не заморачивайся.

– Ты что – обалдел? – Ольга даже присела на край дивана, пытаясь совладать со своим возмущением. – Тебе еще даже нет девятнадцати! Ты обязан думать только об учебе! Исключительно!

– Ага, конечно, – хмыкнул Эд.

– Я вообще не желаю слышать ни о каких… Это ты из-за него провалил экзамен? – Глаза матери вспыхнули адским пламенем.

– Мама, с моей учебой все будет зашибись! – сорвался и заорал Эд. – Ты прекрасно знаешь, что на этой специальности я на своем месте!

– Если ты не сдашь сессию, то потеряешь стипендию, а оплачивать твое обучение я не смогу! – Ольга, нафантазировав себе ужасов, раздражалась все больше. – Пойдешь дворы подметать, глупый!

– Мама, – Эд решил первым прервать бессмысленный скандал и взял себя в руки. – Я пересдам экзамен, и все будет хорошо, обещаю.

– Кто он такой? – ни с того, ни с сего спросила мать. – Сколько ему лет? Как так вышло, что ты ведешь двойную жизнь, о которой я не имею понятия, Эдик?

– Как так вышло? – Эд чуть не расхохотался. – Да ты же до сих пор уверена, что я просто еще не встретил хорошую девушку!

– Я и дальше буду… – Ольга осеклась, – так кто он?

– Его зовут Ярослав, он переводчик.

– Сколько ему лет? – недобро прищурилась мать.

– Тридцать три, – ответил Эдуард. Ольга в немом изумлении только и смогла всплеснуть руками.

– Так это все тот же, который… – она с неприязнью вспомнила инцидент с Никитой и больницей.

– Мам, я не хочу с тобой об этом говорить, – Эдуард надеялся, что разговор все еще можно замять.

– Эдик, этот мужик связался с малолетним школьником! Он маньяк или больной извращенец! – Ольга уже почти кричала. – Я же была уверена, что ты с ним больше не видишься! Ты понимаешь, что я обязана принять меры?

– Какие, на хрен, меры? – снова повысил голос сын. – Просто в покое нас оставь!

– Господи, ну почему ты такой… – ее лицо искривила гримаса отчаяния, в глазах стояли слезы.

– Какой? Голубой? Таким родился, не ко мне претензии, – рявкнул Эдуард. – Чем раньше ты это примешь, тем будет лучше для тебя.

– Да ты же ни с одной девчонкой даже на свидание не ходил! – Ольга уже не владела собой.

– Много ты знаешь! – холодно рассмеялся Эд. – Ходил, и дальше что?

– Что? – тупо переспросила мать.

– Не стоит у меня на них, вот что! – снова заорал Эдуард, и даже сам осознал, что фраза прозвучала, как пощечина. Мать задохнулась всхлипом, прижимая руку ко рту. Он больше не мог выносить эту пустую перепалку, и, не говоря ни слова, выскочил из дому в прохладные сумерки.

Эдуард довольно долго гулял по сонному району. То и дело зажигались уютные окна многоэтажных домов, заставляя его еще острее чувствовать свою оторванность от остального мира. Эд внезапно понял, что найти свое место под солнцем в этой жизни будет сложнее, чем он предполагал.

Спасаться от невеселых, назойливых мыслей он привык в чужих дворах. Еще со школьного периода, с ранимого возраста скрывался от проблем на улице, убегал от самого себя в людные места. Но не в массово людные: оживленные улицы и проспекты для этого не годились. А вот дворы подходили идеально.

Лучше всего, если место было отдалено от родного квартала – тогда ощущение одиночества накрывало полностью. Не тоскливого, тягучего одиночества, а легкого, похожего на ощущение свободы. Когда Эд был полностью уверенным: никого из знакомых здесь повстречать нельзя. Только прочувствовав это, парень мог себя убедить – все проблемы и непонимание остались там, дома, далеко отсюда.

Особенно хороши дворы пятиэтажек спальных районов: в них по-особому тихо и зелено. И сам воздух пронизан ощущением, что здесь все друг друга знают. Все находятся пусть и в шапочной, косвенной, но связи. Летний вечер, время, когда народ уже вернулся с работы, и из окон доносится неясное, но узнаваемое бормотание телевизоров, а воздух будто пропитан каким-то аппетитным ароматом ужина…

В такие моменты можно упиваться одиночеством сполна. Сидеть на лавочке, на низком заборе – совсем неважно, где – смотреть на закатный свет солнца, пробивающийся сквозь густые листья деревьев, и философствовать, смакуя проблемы с мазохистским удовольствием.

Уставший парень присел на скамью в одном из таких дворов и, делясь переполняющим отчаянием, отправил Яру смс: «Мать нашла ключи. Закатила скандал». Невесело усмехнувшись про себя, парень подумал, что некий плюс в сложившейся ситуации все же имеется: больше не было необходимости врать матери и скрывать свои отлучки на свидания. Правда вскрылась болезненно и внезапно, но Эдик был этому даже рад. Слишком мал был шанс увидеться с Яром, уповая на совпадение его рабочего графика и списка ночных дежурств Ольги. Теперь их встречи пообещали стать более частыми, потому как Эдуард не собирался продолжать держать свою личную жизнь в тайне.

Ответное сообщение от любовника порадовало своей лаконичностью: «Блять. Приезжай». Но Эдику сейчас не хотелось никуда ехать, а требовалось просто побыть в одиночестве. Он отправил сообщение с отказом и снова бесцельно двинулся вперед.

Ноябрь

19 лет

Жужжание дверного звонка заставило мать Эдика вздрогнуть. Она не ждала гостей, а сын вряд ли вернется раньше утра, к тому же у него есть ключи. Ольга выключила телевизор и поспешила в прихожую. Мельком взглянув в глазок, она отперла дверь.

– Здравствуй, Олечка, – на пороге топталась соседка, живущая этажом выше. – Прости, пожалуйста, что отвлекаю. Не найдется у тебя парочки чайных пакетиков? Так неохота в магазин бежать.

– Заходи, Надюш, – Ольга открыла дверь шире и посторонилась. – Хочешь – вместе чаю попьем? Я дома одна.

– С удовольствием! – Соседка шустро юркнула в прихожую и заперла за собой дверь. – А сынок где?

– Да бог его знает, – печально пробормотала мать Эда, но, спохватившись, добавила громче, – гуляет!

– А ты что поникшая такая? Глаза вон на мокром месте, – приятельница придирчиво окинула взглядом лицо хозяйки. – Случилось что-то?

– Нет-нет! – Воскликнула Ольга. – Это я простудилась немного, насморк.

– Ой, мне моя Тонька шагу ступить не дает, когда я болею, – Надежда прошла в кухню, удобно устроилась за столом и, улыбаясь, продолжила, – то «мама, я тебе пирог испекла», то «мама, сейчас чай сделаю с малиной»!

– Такая умничка у тебя растет, – Ольга, вскипятив чайник, разлила воду по чашкам и спросила – Чай черный или зеленый?

– Любой, – махнула рукой Надежда, – я тоже всем говорю – в свое время я с ее болячками детскими намучилась, теперь пусть она немножко за матерью поухаживает.

Ольга кивнула в знак согласия и, не выдержав, выплеснула наболевшее:

– А мой видишь, как… Умчался – и ни слуху, ни духу. Даже не позвонил.

– Ну, мальчишки всегда более самостоятельные, – соседка вытащила из вазочки вафлю, – это дочки с мамами остаются близки.

– Это точно, – Ольга вздохнула и отпила горячий чай.

– Ехала недавно в лифте вместе с Эдиком. Такой симпатичный парнишка стал, повзрослел, – поделилась соседка наблюдением.

– Да, даже чересчур повзрослел, – Ольга поджала губы, пытаясь сдержаться и не выносить сор из избы, но ей нестерпимо хотелось излить свои переживания хоть кому-нибудь.

– А что такое? – осторожно осведомилась соседка, прикончив вафлю. Она словно почувствовала двусмысленность и недосказанность фразы.

– Надя, мне все сложнее находить с ним общий язык! – голос прозвучал так горько, что Ольге стало жаль себя пуще прежнего. – Он стал совершенно неуправляем!

– А из-за чего же? – приятельница с искренним участием вела допрос. – В институте, что ли, в компанию дурную попал?

– Попал, – кивнула Ольга, соглашаясь, – только не в институте. – Она глубоко вдохнула, словно собиралась прыгнуть в воду, и выпалила, – Кавалер у него появился!

Соседка залилась румянцем смущения.

– Ну, я помню, ты говорила о том, что Эдик нетрадиционный, но я думала – ты это так, не серьезно…

– Еще и как серьезно, к сожалению, – проговорила Ольга, не поднимая взгляда от чашки. Ей было стыдно смотреть приятельнице в глаза. – Я все иллюзиями себя тешила, а, видимо, зря. Пока в облаках витала – сына проглядела!

– Оль, а что за кавалер-то? Может так, дурью маются мальчишки, телевизора насмотрелись и играют в голубых? – Предположила соседка.

– В том то и дело! – мать Эда чуть не взвыла от досады. – Недавно нашла у Эдика ключи от чужой квартиры! Он мне заявил, что это ключи его парня! Тридцать три года ему – можешь себе представить?!

– Сколько? – Надежда поперхнулась печеньем и округлила глаза.

– Ага, – Ольга была рада произведенному эффекту. – Вот так вот!

– Ого… – соседка сконфуженно замолчала, разворачивая конфету.

– Нет, ну ладно Эдуард – мальчишка! – Задыхаясь возмущением, воскликнула Ольга. – Мне совершенно понятно, почему он, росший без отца, так тянется к взрослому мужчине и во всем старается ему подражать. Но ты-то! Здоровый лось, голова на плечах должна быть! А в ней мозги… – Ольга горестно махнула рукой и повернулась к соседке. – Ну, вот что должно быть у человека на уме, чтобы связаться с сопливым школьником?!

Надя и рта не успела открыть, как хозяйка перебила ее:

– Найди ты ровесника, и живите себе, как хотите! – она словно бы подчеркивала, что ничего не имеет против сексуальных извращений, только если они не касаются ее лично.

– Тут ты совершенно права! Но Эдику ведь уже двадцать? – осторожно уточнила приятельница, стараясь не навлечь гнев Ольги на себя.

– Надя, они с его шестнадцати лет путаются! – Мать Эдуарда, сама того не замечая, уже не говорила, а гневно вещала, – и двадцать ему только летом. Да если бы я тогда знала!.. Он бы уже срок мотал приличный!

Надежда округлила глаза и подлила масла в огонь:

– Как же ты, мать, проворонила?

– Ой, – Ольга скривилась, будто надкусила лимон. – Там же конспирация на высочайшем уровне! Хоть шпионские романы с него пиши. Даже паролей везде понаставил, гений! Хотела недавно в интернете посмотреть рецепт, так он мне аж целого нового использователя в компьютере завел…

– Пользователя, – поправила более продвинутая соседка.

– Да… Что б я никуда случайно не заглянула. При этом же знает прекрасно, что я в его компьютерных делах ни бум-бум. И все равно…

– А в его телефоне не копалась? – глаза приятельницы неистово блеснули. Скандалы, интриги и прочие соседские перипетии поддерживали ее в тонусе.

– Надя, он даже спит с этим проклятым телефоном в руках! Про туалет и душ я просто молчу, – Ольга, помешав остывший чай, печально вздохнула.

– Олюнь, я одно могу сказать, – торжественным полушепотом проговорила соседка, – проследить за ним надо. Тогда и мужика этого увидишь, и где он живет – узнаешь.

– И толку?.. – Ольга сникла и вытерла салфеткой покрасневший от насморка нос. – Сейчас это уже значения не имеет. Да и не хочу я лезть во всю эту гад… Во все это. Сын уже взрослый, за подобную самодеятельность меня, мягко говоря, по головке не погладит. – Ольга невесело усмехнулась, – совсем к нему жить не перебрался – и на том спасибо.

– Не, – решительно отрезала соседка, – я своей Тоньке раз и навсегда сказала на носу зарубить: пока институт не закончишь – на мальчишек даже не заглядывайся!

– Ха, – невесело хмыкнула Ольга, поднялась, подошла к шкафчику и вытащила из него домашнюю аптечку. Вполоборота повернулась к приятельнице и грустно произнесла, – Я Эдику то же самое вдалбливала, но где там!.. Разве мне по силам его удержать?

– Ну, твой-то в подоле не принесет, – Надежда выразительно приподняла бровь, – вот и радуйся.

Ольга задумчиво перебирала содержимое аптечки и совершенно не выглядела радостной. Наоборот, озвученные переживания материализовались и, будто мешки с песком, заполнили все пространство кухни. Внезапно компания приятельницы стала ее тяготить.

– А вообще, Оль, не о чем тут горевать! – Соседка несильно хлопнула ладонью по столу в знак особой решительности и одним большим глотком допила остывший чай. Она отправила в рот шоколадную конфету и продолжила, слегка шепелявя, – Вон у Тинки с третьего этажа – вот у нее горе, дочь-наркоманка. А у нас с тобой что?

– Что? – тупо переспросила Ольга, выдавливая из блистера таблетку.

– Дети здоровые, самостоятельные, вот что! Живут своей жизнью. Мы на них брюзжим, конечно, но нам и по возрасту положено, бабками скоро станем.

Ольга бросила на соседку быстрый взгляд и отвернулась. Надежда осознала, что ляпнула бестактность, и поспешила реабилитироваться:

– Вот Эдик у тебя не пьет? Не нюхает? Не колется?

– Боже упаси! – воскликнула Ольга, и постаралась глубже загнать назойливого червячка страха, который упорно подтачивал ее уверенность в сыне. – Только курит.

Надежда махнула на этот контраргумент рукой.

– Учится нормально?

– Вроде бы да, – осторожно, с умеренным оптимизмом, ответила Ольга. – Не знаю, что дальше будет, но пока…

– Выглядит хорошо, одевается модно, или как там сейчас принято говорить – стильно. Стрижется, кстати, тоже так аккуратненько, просто загляденье!

– Одевается он в тех же магазинах, где и этот его… мужчина. Могу себе представить, сколько стоит одежда в таких бутиках! Разок я ценник увидела – аж плохо стало. Эдик сам деньги зарабатывает на это, у меня бы не хватило. Парикмахера тоже сменил. Ярослав, видите ли, «порекомендовал ему своего мастера»!.. – Оля скептически хмыкнула.

– Олюнь, ну вообще-то получается, что этот самый Ярослав на Эдика не так уж плохо влияет, – это умозаключение ввело в легкий ступор обеих женщин. Но Ольга быстро справилась с оцепенением, вернувшись в любимое русло страхов, переживаний и тревог.

– Ну не могу я ему доверять, понимаешь? – она в отчаянии заломила руки, – Может он маньяк какой-то! А извращенцев вон сколько развелось. Вдруг он издевается над Эдиком, бьет? Плети там всякие… – она запнулась в смущении.

– Тут не переживай, – уверенно тряхнула соседка головой, – Я по телевизору смотрела. У них там какие-то слова кодовые есть.

– Или может он педофил? – Ольга приложила руку ко рту.

– Ну, не преувеличивай, – рассмеялась соседка. – Парню двадцать скоро. Да и, – не позволив перебить себя, продолжила, – в шестнадцать лет он уже выглядел ого-го. Очень на отца становится похож, к слову.

– Точно, – тихо пробормотала Ольга, – Такой же упертый и своенравный. Весь в Андрея, в ту породу… – женщина скривилась.

– Ну а самого Эдика ты не пробовала осторожно порасспрашивать? – уточнила приятельница.

– Как же, скажет он правду! – обиженно воскликнула Ольга, – разговоры про личную жизнь для него, видите ли, табу.

Неловкую паузу со вздохом нарушила хозяйка:

– Наденька, я полежать хочу. Ты прости, но…

– Конечно-конечно, – засуетилась соседка, вскакивая со стула и спеша в прихожую. – Ты, Оленька, держись. Не грусти и главное – не накручивай себя! А если поговорить захочешь – всегда можешь позвонить или зайти.

Ольга поблагодарила приятельницу и заперла за ней дверь. Тишина пустой квартиры, как нечто осязаемое, легла на ее плечи. Она машинально вымыла чашки, убрала угощения на полочку и, погасив свет, в полной темноте выглянула в окно, в сгустившиеся ноябрьские сумерки.

Соседний дом искрился огнями окон, за этими окнами семьи в полном составе садились за стол, чтобы поужинать в кругу родных людей, обсудить глобальные новости своих микро-миров. Ей снова стало невыносимо печально и одиноко. Она вертела в руках телефон, пару раз намереваясь набрать номер сына, но оба раза одергивала себя. Прекрасно понимала, что ничем хорошим этот разговор не закончится.

Она не сможет удержаться от упреков, а Эдуард, увлеченный своей жизнью, вряд ли поймет, к чему вообще нужен был ее звонок. Сказать ему, что горло уже болит меньше, но начался кашель? Ольга хмыкнула, сомневаясь, что сыну сейчас интересно состояние ее здоровья. Раз не позвонил сам и не удостоверился, что мать в порядке, то не стоит и навязываться.

Ольга еще немного постояла у окна и направилась в комнату смотреть телевизор.

В то же самое время Эдуард, не прерывая страстного поцелуя, стащил с Ярослава рубашку. Тот, повалив парня на кровать, лег сверху и, обездвижив его, поцеловал подбородок и снова впился в приоткрытые губы. Эдуард прикрыл глаза от удовольствия, не без труда освободил одну руку, чтобы скользнуть ею между двух обнаженных торсов, вниз, к ремню на джинсах Яра.

– Подожди, – спохватился Ярослав, он резко отстранился и вскочил. – У меня для тебя есть подарок.

– Что? Подарок? – Изумлению Эда не было предела. Он приподнялся на локтях и удивленно смотрел, как Ярослав достает из ящика комода небольшую коробку. Из коробки он вынул тонкий шнурок и вернулся в постель.

– Что это? – Эдик заинтересовано крутил головой, но Яр усадил его прямо, дал легкий подзатыльник, чтобы тот не вертелся, и опустил шнурок ему на шею. Теплая кожа тесемки контрастировала с холодным металлом: Эдуард нащупал на шнурке широкое, но небольшое, колечко. Ярослав убедился, что оно легло четко в ямку между ключицами, и рывком затянул двойной узел.

– Ошейник есть, остался поводок – и ты полностью мой, – рассмеявшись, заметил он.

– Неожиданно, но офигенно круто, – Эд смущенно улыбался, стараясь рассмотреть металлическую подвеску.

– Это серебро. Под цвет глаз, – посерьезнев, проговорил Яр, – я вчера был в ювелирном, выбирал подарок подруге к Новому году. Решил, что должен купить это для тебя.

– Серебро? – опешил Эд. – Ведь это дорого!

– Нормально, – отмахнулся Ярослав. – Тебе нравится?

– Я в восторге, – Эдуард снова расплылся в широкой улыбке. – А тебе?

– Эта штучка неслабо заводит, – Яр прошептал это ему на ухо, лаская мочку губами. Эд не смог сдержать стон удовольствия. Запрокинув голову, он подставил наэлектризованную кожу под настойчивые ласки.

Ювелирный аксессуар приятно щекотал шею, внося в общий образ свежие нотки. Мысли хаотичным вихрем неслись в голове, из ниоткуда возникая, и пропадая в никуда. Ярослав не делал подарков – ни по поводу, ни просто так. Но это спонтанное желание порадовать его, украсить на свой вкус – это не было случайностью. Внезапно пришла уверенность, что Ярослав все больше и больше привязывается к нему, сам того не осознавая.

Эдуард помог Яру стащить с него джинсы. Расстегнув ремень, освободил член любовника от тесноты белья. Уверено и нежно обхватил губами, даже отстраненно удивляясь собственному профессионализму. Минетом едва не свел парня с ума, то ускоряясь, то дразня. Непонятно откуда взявшаяся самоуверенность мощно вела его в интуитивно верном направлении.

Инициатива этим вечером принадлежала Эдуарду. Ему вдруг показалось, что они с Яром совершенно равны. По возрасту и статусу. Он и сам не мог ответить, откуда взялось это чувство резкого взросления, но ведущая и активная роль в сексе сегодня давалась ему невероятно легко. Он то запускал пальцы в короткие волосы Яра, тщетно пытаясь сжать их, то заламывал ему руки, наваливаясь сверху всем телом. Ласкал губы, жадно припадая к ним, как путник в пустыне – к чашке кристально-чистой воды, накрывал рот ладонью, заглушая слишком громкие стоны.

– Парень, ну ты… – так и не найдя достойного слова, тяжело дышащий Яр только махнул рукой, пытаясь прийти в себя.

Эд улыбнулся, устраиваясь рядом. Он уже восстановил сбитое физической нагрузкой дыхание и зачарованно разглядывал профиль любовника. Выступающие скулы, резкий контур губ, перманентная, аккуратно подровненная щетина, нос с небольшой горбинкой. Прикрытые веками глаза слегка подрагивали длинными ресницами. Эдуард жадно вглядывался в каждый квадратный миллиметр тела Ярослава, мечтая выучить его наизусть.

– Спасибо, – многозначительно прошептал он, но Яр, уже дышащий глубоко и ровно, его не услышал.

– Эдичка, ты можешь сходить со мной в магазин? Сумки будут тяжелые, сама не унесу, – мать заглянула в комнату Эда. Тот, подавив вздох, согласился:

– Конечно, мам.

Вернувшись утром от Ярослава, он еще не успел раздеться. Выходной день, идти на пары не нужно, поэтому он и согласился помочь, хотя с бо́льшим удовольствием Эд завалился бы отсыпаться. Его слегка напрягали разговоры с матерью, но отказать в помощи означало обречь себя на целый день упреков и нравоучений.

Эд украдкой вздохнул, глубже спрятал подаренный Яром шнурок под воротник футболки, вновь натянул только что убранную в шкаф толстовку и направился в прихожую.

– Эдик, мне так нравится твоя новая стрижка. И одежда. Очень хорошо выглядишь, прямо картинка, – попыталась начать мать примирительный разговор. Она взяла сына под руку, и слегка приподняла подбородок в неосознанном жесте гордости.

– Спасибо, – спокойно ответил Эдуард, не глядя на нее. Он витал в облаках, заново переживая острое наслаждение от последней встречи с любовником, и на внешние раздражители реагировал нехотя. Ольга почувствовала, что разговор не клеится, и умолкла.

В полном молчании они осилили дорогу к супермаркету.

– Сынок, что-то я переживаю, – пробормотала Ольга, разглядывая срок годности на упакованном батоне, – достаточно ли денег я взяла? Наверное, нужно было больше…

– А ты не переживай, – пожал плечами скучающий рядом Эдуард, – бери все, что нуж… все, что хочешь. Я оплачу.

– Ух ты, – восхищенно улыбнулась Ольга. – Договорились! Эдик, а откуда у тебя деньги?

– Думаю, тебя не это интересует, – фыркнул Эд, – ты, наверное, хотела спросить, платит ли мне мой любовник? Расслабься, он не дает мне ни копейки. Я зарабатываю сам.

– Ну, это, конечно, замечательно. – Ольга быстро осмотрелась – не слышал ли кто их разговор? – Только я все равно не понимаю, где студент может столько заработать? – Она украдкой бросила взгляд на новую куртку сына.

– Мам, в институт поступают люди, которые хотят получить диплом, – принялся лениво объяснять сын, шагая за матерью по супермаркету. – Но некоторые из них при этом не готовы даже палец о палец ударить. Однако, – он пожал плечами, – они готовы платить за контрольные, курсовые, рефераты. А на моей специальности все это стоит дорого. Мы вообще работаем целой группой, – Эд с удовольствием делился подробностями, оживляясь все больше. – Девчонки берут на себя текстовую часть – всякие там рефераты, курсовые. Воду льют, короче. Я и еще несколько парней занимаемся практикой – пишем программы, делаем сайты. Мало того, что это приносит деньги, так еще и отличный опыт!

– Ну да, ну да… – задумчиво протянула Ольга. – А это вообще разрешено? Преподаватели не будут возмущаться, если узнают?

– Ма! – Эдуарда рассмешила наивность матери. – Преподы обо всем прекрасно знают. Им, главное, нужно вовремя отстегивать процент – тогда они еще и заказчиков подкинут!

– Боже, – пробормотала сбитая с толку Ольга.

Январь

19 лет

Эдик медленно провел тыльной стороной ладони по простыни, закидывая руки за голову. Хрустящая чистота постельного белья эфемерным облачком аромата ополаскивателя коснулась ноздрей. Парень глубоко вдохнул, и воздух вместе со стоном мучительного наслаждения вырвался обратно. Его длинные черные ресницы дрогнули, и глаза, подернутые поволокой возбуждения, медленно закрылись. Зубы впились в фалангу большого пальца левой кисти, а язык, неистово желая тактильного контакта, то и дело невесомо касался кожи собственной руки.

Римминг в искусном исполнении Ярослава заставлял парня терять остатки самообладания. От поверхностного частого дыхания кружилась голова, пересохшие губы Эд то и дело облизывал языком, тщетно стремясь завладеть пенисом любовника. Яр, спустившийся гораздо ниже, хозяйничал между его широко разведенных ног, и парню не оставалось ничего другого, кроме как отдаться сводящим с ума ласкам без остатка.

Шелковый мягкий язык скользил по эрогенной зоне парня, то и дело меняя ритм и силу давления. То проникая внутрь тела, то нежно лаская изобилующую нервными окончаниями кожу вокруг сжатых в колечко мышц, он медленно расслаблял, даря острое предвкушение. Член парня Ярослав сжимал пятерней, то и дело лениво проводя вверх-вниз, поигрывая головкой: то скрывая ее большим пальцем под крайней плотью, то вновь обнажая.

Вдруг Эдуард одновременно почувствовал горячие влажные губы, сомкнувшиеся на члене, и палец сексуального партнера, проигнорировавший преграду и скользнувший внутрь заднего прохода. Парень распахнул глаза и, закусив губу, затаил дыхание. Максимальное расслабление – вот, что требовалось от него сейчас, и Эдик, усилием воли контролируя сжатие мышц, подался в сторону инородного тела, насаживаясь глубже. Темп минета ускорился, и парень вновь почувствовал, как уплывает в чистый прозрачный кайф. Он, словно изможденный пловец, стремящийся выбраться на берег по пологой стеклянной поверхности, опять нырнул в водоворот сексуальности.

Легкое жжение сообщило о том, что партнер не стремится останавливаться на достигнутом. Два пальца медленно и нежно массировали отверстие изнутри, легонько растягивая. Запах корицы от лубриканта заводил, пробуждая тесные ассоциации: скользкая жидкость, дарящая искусственное тепло, казалось, наполняет его изнутри с избытком.

Эд откинул левую руку в сторону, слепо шаря по кровати, комкая постельное белье. Затем осторожно провел по затылку любовника изящными длинными пальцами: тесемки кожаного браслета, щекоча, коснулись уха, и Яр непроизвольно дернулся.

Ощущение проникновения усилилось, Эд приподнялся, опершись локтями о кровать, и потянулся за поцелуем. Ярослав, не прекращая поступательных движений пальцами, привлек его ладонью за загривок и, прерывисто дыша от возбуждения, впился в припухшие от чрезмерных закусываний губы. Эд требовал ласк жадно, но Яр поцеловал несколько раз коротко, словно дразня, затем провел широко раскрытой ладонью по каменно-напряженным грудным мышцам парня и надавил, заставляя его лечь обратно и вновь подчиниться. Эдуард повиновался с легкой ноткой досады.

Член парня рвался в бой, стоя в полной готовности, но губы любовника не стремились довести его до оргазма, желая лишь заставить балансировать вдоль этой тонкой грани, словно канатоходца на нити под куполом цирка. Пальцы в заднем проходе то давали привыкнуть к чувству распирания, то напоминали о себе, скользя внутри. Внезапно проникновение исчезло – слегка отрезвленный Эдик вновь распахнул глаза – однако пустота продлилась недолго. Навалившись на парня мощным телом, Ярослав, раскатавший презерватив по всей длине своего агрегата, приставил его к обласканному отверстию и легко провалился вовнутрь.

Из горла Эда против воли вырвался протестный стон, но Яр, скользнув языком по внутренней поверхности его верхней губы, приник к уху парня:

– Чш-ш-ш… – Ласково прошептал он, подаваясь вперед еще дальше. Его рука легла на горло Эдуарда, легонько сжала беззащитную шею, впиваясь пальцами в плоть, с маниакальным удовольствием прощупывая зашкаливающий пульс. Затем он скользнул рукой выше, с силой провел большим пальцем по приоткрытым губам парня и вложил его в рот, давай возможность прикусить и слегка отыграться.

Эдуард приказал телу расслабиться. Яр замер, вновь давая парню возможность привыкнуть к инородному предмету в заднем проходе. Его рука ни на секунду не забывала нежно теребить член любовника.

Эд зажмурился и приник лбом к плечу сексуального партнера, поглаживая его мускулистые руки, шумно втягивая носом пьянящий запах чистого пота и мускуса. Парню, который помог ему познать собственное тело, он доверял безоговорочно, и от мысли, что тот властвует над ним безраздельно, Эдик заводился с пол-оборота.

Осознание полной зависимости порождало желание продолжения: извиваясь под парнем, прогибаясь, ощущая в себе его член, Эд стремился отвоевать хоть толику инициативы. Начавший, наконец, фрикции Ярик двигался размеренно, осторожно, но с каждым разом все чуть бесконтрольнее, в свою очередь, отдаваясь возбуждению.

Хрипло застонав, Эдик впился зубами в плечо любовника. Тот, будто в отместку, запустил пальцы в русую челку, заставляя парня изогнуться еще сильнее, с еще большим трепетом подставить горло под жестко царапающие бородой поцелуи.

Заведя руки Эда за голову, Ярослав долбил его, игнорируя стоны-всхлипы. Не позволяя прикоснуться к члену, он продлевал тонкую нить, на которой любовник едва удерживался над пропастью оргазма. То покусывая чувственные губы, он ловил трезвеющий от легкой боли дымчато-серый взгляд, то лаская кончиком языка мочку уха, позволял партнеру вновь провалиться в пучину собственных ощущений.

Приняв решение сменить позу, Яр выпрямился, опираясь на колени. Вид на тело любовника, перпендикулярное его собственному, открывался во всей красе. Поглаживая стройный торс, касаясь подрагивающего члена, Ярик любовался симпатичным парнем, который, захлестнутый страстью, стонал в полный голос и тщетно пытался расцарапать его колени.

Понимая, насколько сильно кайфует, Эдик всеми силами стремился продлить процесс, но, увы, это было ему неподвластно. Пальцы Яра аккуратно сжали его пенис, и жемчужные капли брызнули на живот, стекая в ложбинки между кубиками пресса. Сбившийся ритм фрикций сигнализировал о том, что любовник, ускорившись, тоже получил желаемое, и теперь, приходя в себя, еще двигается внутри, замедляясь.

Губы парней сомкнулись, похоть уступила место ласке, и Эдуард, с неторопливо и благодарно целуя Яра, невесомо касался кончиками пальцев чувствительной кожи поясницы.

Медленно разорвав телесную связь, Ярик свалился рядом, обнял любовника одной рукой и прикрыл глаза. Эд, задумчиво глядя в потолок, причесывал пальцами волосы.

Внезапно посторгазменную негу разорвала мелодия звонка. Подскочив, как ужаленный, Эдуард, только было восстановивший дыхание, вновь почувствовал резко возросшую частоту сердцебиения и, нащупав телефон где-то в изголовье кровати, поспешил ответить:

– Да, ма… Я в спортзале… В аптеку? Хорошо, а что… О-о, нет, это я не запомню, пришли название сообщением… Потому что я вышел в раздевалку, потому и тихо… Давай, пока.

Ярослав, наблюдающий за парнем прищуренными глазами и лениво поглаживающий его по ягодице, улыбнулся:

– В спортзале, говоришь? Ну ладно, зачтем, как кардио.

– В тренажерке я сегодня уже был, – отозвался Эд, улыбаясь, – с утра сходил, немного график поменял, чтобы успеть к тебе днем…

Повернувшись на бок, он потянулся за поцелуем, и Яру почудилось, что его глаза в свете солнечных лучей отливают светлой бирюзой.

– Хорошо, что не на пять минут раньше позвонила… – Сокрушенно покачал головой парень, откидываясь на спину.

– Хотел бы я посмотреть, как ты станешь юлить и оправдываться, извиваясь на члене, – издевательски хмыкнул Яр. – Одним «спортзалом» бы не отделался, пиздабол.

– Интересно, что бы ты ответил, если бы тебе позвонила мать? – Огрызнулся Эдуард.

– М-м-м… – Ярослав улыбнулся, удобно лег, закинув руки за голову, и мечтательно прищурился, – Я сказал бы, что только что трахнул одного хорошенького парнишку, и теперь в полном ее распоряжении… Э, блин, больно!

Резко группируясь, он лишил Эдика возможности вновь врезать локтем в бок, но тот рассмеялся.

– Я в душ, – сообщил он минуту спустя и, не дожидаясь разрешения, поднялся с постели. – Мне сегодня еще на пары.

– Эй, Эдс, – Яр привстал на кровати. Обнаженный парень вопросительно обернулся, замирая в дверном проеме, – что насчет выходных? Приедешь?

– Не знаю, – задумчиво протянул Эдик, изящно опираясь на наличник двери и глядя поверх головы любовника в окно. Другую руку он невесомо удерживал у живота, не позволяя каплям сорваться на пол. – В субботу ребята из группы звали потусить… А в воскресенье мама выходная.

– А тебе что – нужно мамино разрешение, чтобы потрахаться? – Яр удивился издевке в собственном тоне. Отчего-то отказ Эдуарда заставил его почувствовать глухую досаду.

Мечтательный размытый взгляд тот час же резко сфокусировался на его лице.

– У нас с ней были кое-какие планы, – голос парня прозвучал спокойно, но Ярослав явственно услышал, что он ужесточился. – Заскочу на следующей неделе. Если будешь выходной днем. Мне так удобнее.

– Буду, – тоскливо подтвердил Яр. Работая переводчиком, он мог позволить себе свободный график, который давал простор действиям в будние дни, но иногда крал ночные часы.

Кивнув, Эдуард исчез за дверьми ванной.

Март

19 лет

суббота

Эдуард забрался в полупустой салон маршрутки, присел и тяжело вздохнул. Усталость, накопившаяся за тяжелую учебную неделю, словно груз, лежала на плечах. Защитив за последние десять дней двадцать четыре лабораторных и практических работы, примерно столько же он выполнил для одногруппников на заказ, и теперь ощущал, как работающий на пределе интенсивности мозг буквально закипает. Парень ехал к Ярославу с надеждой выбросить учебу из головы и хоть немного отдохнуть от институтских дисциплин, сменяющих друг друга бесконечной вереницей.

Внезапно Эд задумался о том, что следовало бы купить что-нибудь, чтобы не идти в гости с пустыми руками: по дороге к дому любовника имелось множество магазинов. Но заходить за покупками парень все же не стал. Он торопился и хотел поскорее добраться по назначению, пересказать другу последние события, обсудить новости… расслабиться в его крепких объятиях. Терять даже крупицы времени ему совершенно не хотелось. К тому же, у Яра всегда в доме была вкусная еда, да и выпивки хорошей хватало.

– Привет, – Ярослав широко улыбнулся, пропуская парня в квартиру. – Эй, полегче, амиго – задушишь!

– Я скучал, – Эд одной рукой расстегнул куртку, а другой, приобняв Яра за затылок, притянул его к себе и поцеловал.

– Не ты один, – Ярик хмыкнул, но тут же посерьезнел, взял телефон с тумбочки, повертел в руках и положил обратно. Пока Эдуард разувался, он успел несколько раз включить и выключить свет в ванной, и все эти мелочи не прошли мимо сознания Эда. «Нервничает?.. Странно»

– Ярик, все в порядке? – осторожно спросил он, намыливая руки.

– Разумеется, – тот асинхронно передернул плечами, сосредоточенно разглядывая экран ноутбука, стоящего на кухонном столе.

– Тогда иди сюда, – Эд снова привлек парня к себе, чувствуя, как проблемы растворяются в их общем энергопотоке. Руки Яра скользили по его пояснице, губы настойчиво покрывали шею и подбородок поцелуями, и Эд даже не заметил, как оказался крепко прижат к стене. Он хотел ненадолго прерваться, но Яр его опередил:

– Эдс, потом продолжим. Есть разговор.

Не дожидаясь ответа, Яр прошел в кухню и присел за стол. Эдуард, теряясь в догадках, медленно прошел к окну и оперся о подоконник.

– Да ты садись! – Яр попытался выдвинуть стул, но ударился рукой о край стола. Чертыхнувшись, он потер ушибленную кисть.

– Ярослав, ты сам не свой – я прекрасно вижу, как ты нервничаешь, – спокойно проговорил Эдуард, но пересохшее горло с головой выдавало его волнение. Он не представлял, о чем мог пойти разговор, но подозревал, что о них. Об отношениях. И о целесообразности их завершения: парень с ненормальной осмотрительностью готовился к худшему.

– Помнишь, я говорил тебе, что моя сестра уже давно и благополучно живет в Испании?

– Ну да, – сбитый с толку Эдик удивленно кивнул. – Замуж за испанца вышла и уехала…

– Да, муж у нее неплохой парень. Но не суть… – Яр откашлялся. – Что, если бы я сказал тебе о том, как много для меня значат перспективы работы за границей?

Эдуард непонимающе моргнул и приподнял брови.

– За гра… в Испании? Тебе предложили там работу?

– Не совсем, – Яр снова замялся, потом резко встал со стула и принялся ходить из стороны в сторону. – Лиза решила организовать семейный бизнес, лингво-центры в Испании, с перспективой расширения в ЕС. Ей для реализации проекта всего-то и нужна мелочь – свои люди в бизнес-партнерах. Зятя моего она уже привлекла, против его воли. Теперь предложила и мне присоединиться.

– Поэтому ты так зачастил туда в последнее время? – голос Эда звучал безразлично, но внутри него все вибрировало от напряжения. Он мысленно умолял Яра развеять его страшные догадки.

– Да, поэтому. – Ярослав кивнул и посмотрел прямо Эдуарду в глаза. – Эдик, я все обдумал. Я переезжаю в Испанию.

Внутри Эда все оборвалось. Он понимал, что в этом решении и состояла суть разговора, но до последнего отказывался верить в неизбежное.

– Надолго? – Пересохшими губами пробормотал он.

– Минимум года на два. Возможно, это растянется лет на пять. В идеале – навсегда. Пока я ничего не загадываю, – Ярик барабанил пальцами по столу, но в остальном выглядел совершенно спокойно. Чувствовалось, что он испытывает облегчение от того, что, наконец, поделился своим решением.

– И когда ты едешь?

– В понедельник.

– В понедельник? В этот? – Изумлению Эда не было предела. Он чувствовал себя так, будто его в упор расстреляли из ружья. – Я думал, переезд займет хотя бы полгода!

– Ну, предварительные вопросы – виза, жилье – я уже решил за предыдущие поездки. Основной багаж отправил авиапочтой на прошлой неделе, – перечислял Ярослав, – Чемодан с личными вещами соберу в день отъезда – мой рейс вечером… Вроде бы все.

– А когда ты собирался мне сказать? – Голос парня прозвучал смертельно обиженно. «Что за хуйню ты ляпнул?» – мысленно обругал он себя – «когда собирался, тогда и сказал, очевидно же». – А, Яр? Почему же не в понедельник утром?

– Эдс, прости, – Яр примиряюще поднял руки вверх. – Все до последнего момента было не точно…

– Знаю! – громко перебил его Эд, шагнул в центр кухни и поднял указательный палец. – Ведь я же не твой парень! Кто я такой, чтобы передо мной отчитываться?

– Ну, перестань, – поморщился Ярослав. – Проблема не в тебе. Говорю же, я до последнего не был уверен в датах. Я только сегодня взял билет.

Между ними повисла печальная пауза, нарушаемая лишь тихим, но действующим на нервы тиканьем часов. Эдик вдруг вспомнил, как Яр все время собирался их выкинуть, потому что они «сука, шумные». Выкинет ли теперь перед отъездом? Или до этой мелочи снова не дойдут руки?..

Ярослав внимательно смотрел на Эдуарда задумчивым взглядом. В нем не было превосходства, но была твердая уверенность в своем решении. Эд отстраненно молчал, переваривая свалившееся потрясение. «Вот так отдохнул, твою мать».

– Эдик, ты мне совсем не безразличен, – внезапно мягко проговорил Ярослав, прерывая затянувшееся молчание. – Понимаю, как сильно я тебя удивил…

– Ошарашил.

– Да… Я долго размышлял, взвешивал за и против. Пойми, я должен двигаться вперед, и проворонить такой шанс не имею права.

– Это точно, – Эдуард грустно вздохнул. Его лиц окаменело. Казалось, за несколько минут он повзрослел на годы. – Я все понимаю. Мне очень тяжело это принять. Но удержать тебя я не могу. Я обязан за тебя порадоваться, потому что это реально крутые перспективы. – Эд слегка помолчал, глядя в окно на огни соседнего дома. – Ты должен ехать. Желаю, чтобы все у тебя там получилось.

Яр выдохнул, расслабляясь, и улыбнулся, его ровные зубы влажно блеснули в полумраке.

– Это настоящий мужской поступок, – он подошел ближе и привлек парня к себе. – И именно те слова поддержки, которые мне необходимы.

– Послушай, Эдик, – Яр присел на постели и обернулся на парня. – Это мои последние выходные дома.

Затуманенный лаской взгляд Эда прояснился, он смущенно и поспешно кивнул, свесив ноги с кровати:

– Конечно, я понимаю! Не беспокойся – сейчас поеду домой.

– Да погоди, шустрый! – Яр приобнял его за плечи, целуя в загривок. – Я прошу тебя провести их со мной. Никуда не сбегая до понедельника. Сможешь выделить время?

– Э… Ну да, – Эдуард опешил. Крохи счастливых мгновений уже имели привкус горечи разлуки. Но добровольно отказываться от них парень не собирался. – Я думал, ты захочешь провести время с друзьями.

– Я уже со всеми попрощался. – Яр откинулся на подушку, увлекая Эдика за собой. – Самые близкие в понедельник отвезут меня в аэропорт. Для остальных я доступен по телефону.

– Все знали, кроме меня… – Эдуарду было ужасно обидно, но он старался не подать виду. – Хорошо, я останусь на выходные. Конечно.

Ярослав удобно улегся на бок и, проведя подушечками пальцев по животу Эда, внезапно предложил:

– Поехали со мной?

– Куда? – Эдик округлил глаза, – в аэропорт?

– В Испанию.

– Я студент, вообще-то, забыл? – хмыкнул тот.

– Помню, – в уголках его губ блуждала хитрая улыбка. – Будем держать связь по интернету. Пока ты можешь приезжать на каникулы и праздники. А когда получишь диплом – перебирайся насовсем. К тому времени и я уже буду твердо стоять на ногах…

– Ярик, не сочиняй, – Эд раздраженно фыркнул. – Моего заработка едва хватает на шмотки. Билеты на самолет, проживание в Испании… Неподъемная сумма!

– В свою койку я тебя пущу, едой поделюсь, – Ярослав улыбался все шире. – С тебя только билеты. Неужели не сможешь заработать, Эдс?

Эдуард немного помолчал, собираясь с мыслями. Он пару раз отрепетировал про себя фразы, чтобы они звучали убедительно, и осторожно, подбирая слова, проговорил:

– Ярик, когда ты уедешь, мы не будем держать связь. Совсем. В этом вялотекущем, причиняющем боль общении я не вижу смысла. Наши пути разойдутся, и у каждого начнется новая жизнь. Я не приеду к тебе. А ты вряд ли вернешься сюда. Так давай не будем друг друга мучить?

– Ты это серьезно? – В хриплом голосе больше не было и нотки веселья.

Эдуард кивнул, спохватился, что его не видно в темноте, и прошептал:

– Серьезно.

– Что ж, – Яр шумно вздохнул, – ты принял мое решение, а я должен принять твое. Но, Эдик, может, ты передумаешь? Я ведь предлагаю просто…

– Нет, не передумаю. – Эдуарду мучительно давалось это вынужденное расставание. – Такое общение – словно тупиковая ветвь эволюции. Тянет вниз.

Ярослав молчал, не находя слов. Ему сейчас тоже вдруг стало не по себе. Стало больно.

– Только, пожалуйста, – вдруг спохватился парень, – пришли мне смс, что ты благополучно долетел. Хочу быть уверен, что ты в порядке…

– Мой рейс поздно вечером. – Глухо возразил Ярик. – Доберусь глубокой но… Под утро.

– Это неважно. – Мотнул головой Эдуард. – Я буду ждать.

– Напишу. Обещаю.

воскресенье

Весь следующий день телефон Яра трезвонил, не замолкая. Звонки сыпались нескончаемым потоком, и каждому собеседнику Яр умудрялся уделить внимание, лучась счастьем, делился уверенностью и оптимизмом по поводу предстоящего переезда, по капле растрачивая лимит душевных сил.

Эдуард от скуки залез в интернет и запустил примитивную игру. Бездумно щелкая по клавиатуре ноутбука, он невольно прислушивался к разговору стоящего у окна Яра.

– …Лиза так сказала. Возможно, придется получать второе образование, чтобы быть в курсе, ну, либо найдется еще один надежный человек. У нее их много, – Яр засмеялся. Выслушал ответную реплику и кивнул головой, – Само собой! Виза с разрешением на работу, я ее уже давно получил… Конечно, волокита, но что бы я без Лизы делал…

«Жил бы спокойно» промелькнуло в мыслях Эда, и он устыдился собственному эгоизму. Попытался поскорее переключиться на игру, чтобы не развивать тему.

Яр сел на диван рядом с ним, обнял за плечи и уткнулся лбом в загривок. Эд только сейчас заметил, что разговор он завершил.

– Пиздец, сколько же их, – голос звучал глухо, – и ведь все ждут от меня полной отдачи…

– Отключи телефон, – посоветовал Эд, не оборачиваясь.

– Не могу, – устало пробормотал Яр. – Эти люди стремятся выразить мне поддержку. Не их вина, что их у меня так много.

Снова трель телефона.

– Блять, – выругался Яр и, не меняя позы, ответил на звонок, – привет, Лилечка.

– Здравствуй, мой золотой, – телефон находился практически возле уха Эда, и тот великолепно слышал манерный женский голос, – звоню уточнить наши планы. Завтра мы с ребятами заедем в девять вечера, верно?

– Да, дорогая, – ответил Яр. – Спасибо, все правильно.

– Ярославчик, ты один? Может быть, мне приехать, чтобы ты не скучал?

– Я с парнем, – Яр зарылся еще глубже в волосы Эда, отчего голос зазвучал совсем уж неразборчиво.

– Что? Плохо слышно.

– Говорю, я с парнем, – Яр откинулся на спинку дивана, продолжая теребить волосы Эдика. Слышимость разговора ухудшилась, но Эдуард все равно разбирал фразы собеседницы. Он делал вид, что ему все равно, но сам внимательно прислушивался.

– Ах, ну это хорошо, – задумчиво пробормотала Лилия. – Это с которым?.. С танцором?

– Нет, Лиль, ты его не знаешь, – Ярослав попытался свернуть разговор.

– Что, неужели с тем мальчишкой? – изумленно воскликнула подруга. Эд обернулся. Ярослав резко поднялся с дивана и отошел к окну.

– Лилечка, до завтра. Хорошо? Все, обнимаю.

Он прервал разговор и бросил телефон на стол. Эдуард молча тупил в глупую браузерную игрушку.

– Ты рассказывал ей обо мне? – наконец, собравшись с духом, осведомился он, будто бы невзначай.

– Упоминал, – нехотя ответил Яр и попросил, – Эдс, закажи ужин.

– Хорошо, – Эдуард открыл новую вкладку в браузере, – что?

– Все, что захочешь, – тихо пробормотал Ярослав, глядя в окно, – я угощаю.

Особого аппетита Эдик не чувствовал, но и не возражал что-либо перекусить. Оформив заказ, он подтвердил его по телефону.

– Сказали, доставка в течение часа, – произнес он. За окнами уже практически стемнело. Непривычная тишина без сотни звонков давила на уши. Ярослав глубоко ушел в себя и никак не отреагировал на эту информацию.

Эдуард печально ощущал, как время превратилось в нечто осязаемое, вроде песка, и с тихим шелестом утекает сквозь пальцы, забирая в небытие и без того скудные общие мгновения.

– Откуда у тебя столько друзей? – с легкой ноткой зависти поинтересовался Эдик.

– Просто я классный парень, и меня все любят, – лучезарно улыбнулся Ярослав, выныривая из мыслей. – Звонят коллеги, заказчики, парни из тусовки…

– Бывшие любовники тоже? – ревниво спросил Эдуард.

– Ну почему же бывшие? – Ярик расхохотался, и Эд не мог не улыбнуться в ответ:

– Вот мудак!

Ярослав подошел к дивану и положил руку парню на плечо:

– Иди ко мне.

Эд поднялся и, заключив Яра в крепкие объятия, погладил по волосам. Тот вновь уткнулся лбом в его плечо.

– Ярик, ты боишься? – внезапная догадка осенила его, словно окатив ледяной водой. Эд даже отступил на шаг, чтобы лучше видеть лицо парня.

– Конечно, я боюсь! – Тоскливо пробормотал Яр, и Эдик был благодарен ему за то, что наедине с ним он не скрывался под маской шута и любимца публики.

– Не нужно, – Эдуард взял его руку и сплел пальцы, а другой рукой погладил по щеке, проводя по губам большим пальцем. Яр смотрел ему прямо в глаза своим изумрудным взглядом. – У тебя обязательно все получится, иначе и быть не может. Я верю в тебя на сто… нет, на двести процентов!

– Спасибо, Эдс! – искренне поблагодарил Ярослав, обнимая парня. – Постараюсь тебя не подвести.

Они беседовали практически до самого утра, лежа в кровати в обнимку.

– Я уверен, что даже в чужой стране ты будешь чувствовать себя в своей тарелке, – Эдуард изо всех сил не позволял Ярославу усомниться в правильности своего поступка.

– Вся моя жизнь, все привычные вещи, лучшие друзья. Все остается здесь. Ты.

– Ничего! – уверенно тряхнул головой Эд. – Зато в Испании живет твоя сестра, зять, племянник! Там часто бывают твои родители. Там начнется совсем другая жизнь, и она точно не будет хуже прежней, – Эдик улыбнулся, – а друзья приедут тебя навестить. Либо ты приедешь к ним.

– Возможно. Один только ты меня видеть не хочешь, – по голосу не было непонятно, то ли Яр обижен, то ли просто засыпает.

– Прости, Ярик, – извиняющимся тоном отозвался Эд, – но я не смогу жить в постоянном ожидании. И никогда не смогу начать новые отношения, если буду знать, что скоро, возможно, увижу тебя…

Ярослав молча притянул его к себе и поцеловал в висок.

– Я оставлю твой номер Ромке-танцору, – внезапно его голос окреп. – Встретитесь с ним, пообщаетесь.

– Что? – обескураженный Эдуард рывком сел на постели, – Не смей!

– Да не дергайся, – Ярослав притянул его за плечи обратно, – я же не спать тебя с ним заставляю. С этим разберешься сам. Просто пусть отвлечет тебя, я же вижу, как сильно ты упал духом. А Ромка хоть и не очень умный, но веселый, многих из тусовки знает. Может, с кем-то познакомит.

– Ярик, не нужно, – Эд прикрыл лицо руками, смущаясь. – Я просто хочу отдохнуть… от всех.

понедельник

Утро наступило внезапно. Эдуард старался максимально его отсрочить, отчаянно борясь со сном, но в конечном итоге неумолимая дрема все же сморила его.

Распахнув глаза, парень ощутил, как огромный камень тяжело ложится на сердце. Еще не проснувшись окончательно, Эд с головой нырнул в омут щемящей тоски.

Он вышел из комнаты и направился на поиски Яра. Тот обнаружился в гостиной. Чемодан на полу распахнул свой прожорливый рот, а Яр, возвышаясь над ним, сворачивал свитер в рулон.

– Привет, – прошептал Эд, чувствуя, что чудовищно не выспался. Яр же, напротив, был бодр и собран, и совсем не походил на человека, спавшего от силы три часа.

– Доброе утро! – Ярик обернулся на звук его голоса, бросил свитер в нутро чемодана и, приблизившись, поцеловал. – Завтрак?

– Нет, – Эд категорически помотал головой. – Даже думать о еде не могу.

Он сходил на кухню и выпил стакан воды. Вернувшись, вновь застал Яра собирающим вещи.

– Ярик, я сейчас вызову такси и поеду. Не хочу тебе мешать, – негромко проговорил парень.

Ярослав глубоко вздохнул.

– Тебе сегодня на пары?

Эдуард неопределенно пожал плечами:

– Я еще не решил, пойду или нет.

Как ни странно, нравоучений не последовало. Ярослав лишь кивнул и принялся за прерванное занятие.

Эдуард вызвал такси, умылся и собрал свои немногочисленные вещи в пакет. Как только он закончил собираться, телефон негромко тренькнул, извещая о том, что машина ждет у подъезда.

– Ярослав, такси здесь, – Эд не стал заходить в комнату, будто бы не мог выдержать конкуренции чемодана. Он остался на пороге, опершись плечом о дверной проем.

Яр швырнул в багаж очередную необходимую в дальней поездке вещь, перепрыгнул чемодан и приблизился к Эду.

– Будь молодцом, и помни все, чему я тебя учил, – Ярослав крепко прижал его к себе, и Эд, что есть силы, стиснул ответные объятия. Несколько минут он не мог заставить себя расцепить руки и отпустить парня, но все рано или поздно должно заканчиваться. Эд отстранился и, надевая обувь, пробормотал:

– А ты будь счастлив там, за границей.

С этими словами он махнул Яру рукой на прощание и вышел из квартиры.

Утро встретило его промозглым туманом. Эдик поежился и закашлялся, вдохнув холодный воздух. Болезненный спазм перехватил горло, но он усилием воли запретил себе плакать. Пусть горечь, тоска и обида, закипая внутри, так и не найдут выхода. А слезы выкристаллизуются в иней. И закалят.

Больнее всего было от того, что отношения не изжили себя, не исчерпали свой ресурс, и их пришлось буквально резать по живому. Страдая сам, Эдуард был уверен, что и Ярослав страдает не меньше. Глупые условности, обстоятельства, форс-мажоры и огромное множество причин не оставили им шанса быть вместе.

Эдуард и так не считал, что они вместе. Но он надеялся, что, может быть, со временем, Ярослав оценит его и – чем черт не шутит? – вдруг им удастся стать парой…

Подобные иллюзии разбились о реальность и очень больно ранили осколками.

Эдуард сел в такси на заднее сиденье, протянул водителю заранее оговоренную оператором сумму и молча уставился в окно.

Дом встретил Эда благословенной тишиной: он очень порадовался, что мать на дежурстве. Чтобы не замыкаться на своей потере, парень решил заняться курсовой. Время с самого утра и до позднего вечера он провел за компьютером. Эдуард решил сегодня не появляться в институте. Парень прекрасно понимал, что его внешний вид вызовет множество вопросов, но о том, что случилось, говорить он категорически не хотел, даже близким приятелям.

Рейс Ярослава вылетал в одиннадцать вечера, следовательно, смс о его прибытии стоило ожидать ближе к четырем утра. Эдуард не был уверен, что продержится так долго, бодрствуя: предыдущая бессонная ночь и нервная встряска прилично его измотали.

Тихо вздохнув, он принял душ и уже в девять лег в постель. Собирался немного поиграть в игру на телефоне, но, удобно устроившись, сам не заметил, как уснул.

Трель смс-оповещения заставила его испуганно вздрогнуть. Эдуард понял, что заснул с телефоном в руке. Он приподнялся на локте и жадно принялся изучать текст.

«Я в порядке, долетел хорошо. Прошу, разреши звонить»

– Прощай, – прошептал Эдуард и занес номер любимого парня в черный список. Только сделав это, он вдруг отчетливо понял, что это больше не игра: все правда, все по-настоящему. Проглотив слезы, Эд со вздохом лег обратно на подушку.

вторник

Хмурый Эдуард, потирая глаза, переступил порог кухни. На столе его уже ждал завтрак, а компания матери не сулила покоя.

– Доброе утро! Долго ты сегодня спал, – Ольга, вернувшаяся со смены, находилась в хорошем настроении, что еще больше раздражало Эда.

– Доброе, – буркнул он, устраиваясь за столом. Не рассказывать же матери, что сон – это его единственное спасение от реальности, ставшей на теперешний момент невыносимой. Остаток ночи, то выныривая, то проваливаясь вновь в спасительное небытие, Эд ощущал нервное напряжение, и только просыпаясь, первые несколько секунд он не мог вспомнить, отчего так раздавлен. Этими секундами он и жил.

– Эдичка, ты чего мрачнее тучи? – Ольга не могла не заметить, что с сыном творится неладное. Он будто всего за пару дней повзрослел лет на десять, и во всем его поведении сквозила тщательно скрываемая боль. Ольга похолодела внутри, догадки – одна страшнее другой – словно резвые скакуны сорвались с привязи и понеслись наперегонки.

– Я в порядке, – Эд на мелкие куски рвал вилкой омлет, ощущая тошноту от одного лишь вида еды. Телефон, словно верный пес, лежал рядом и печально молчал.

– Сынок, я же вижу, что это неправда, – Ольга уже не на шутку забеспокоилась и положила ладонь ему на лоб. – Ты ужасно выглядишь, осунулся весь. Эдик, милый, скажи мне, что болит?

– Ничего! – Эдуард резко отшатнулся от ее руки, – Я здоров.

– Тогда что случилось? – Теряя самообладание, воскликнула мать.

Эдуард поколебался пару секунд. Он посчитал, что все-таки должен рассказать матери правду о причине своего странного поведения. Если уж она его не поддержит, то хотя бы будет знать, что какое-то время ему нужен покой и понимание.

– Ярославу… – горло снова словно перехватило спазмом, голос пропал, и Эд откашлялся.

– Я так и знала! – Ольга откинулась на спинку стула. – Знала, что ничего хорошего эта связь не принесет! Чем он обидел тебя?

– Ярославу предложили работу за границей. Вчера он уехал. Мы… были вынуждены расстаться, – эти объяснения дались Эдуарду очень непросто, и он устало спрятал лицо в ладонях.

Конечно, он не ожидал от матери особого сочувствия, но следующая реплика буквально повергла его в шок.

– Слава богу! – громко воскликнула Ольга, плохо скрывая распирающее ее ликование. – Господи, ты услышал мои молитвы!

Эд убрал руки, но Ольга не заметила перекошенное бешенством лицо. Она глотнула чай и отправила в рот остаток бутерброда, приговаривая:

– Ну, теперь-то все точно наладится, Эдик! Черт с ним, жаль, что не уехал раньше.

В ярости Эдуард с силой швырнул вилку в тарелку. Тонкий фарфор не выдержал, и кусок ободка с тихим звоном откололся. Словно ошпаренный, парень вскочил из-за стола и быстрым шагом направился в прихожую.

– Эдик… куда?! – недоумевающая Ольга выскочила следом, сжимая в руке бутерброд. – А завтрак?

– Ешь сама! – Агрессивно рявкнул Эд, в момент ока натягивая зашнурованные кроссовки. Он схватил с вешалки куртку и был таков, громко хлопнув дверью.

Яр уехал, и для Эда город словно опустел. У него больше не было чувства, что они живут бок о бок, ходят по одним и тем же улицам, заходят в те же самые магазины и кафе. Он ощущал себя чудовищно одиноким в толпе равнодушных незнакомцев, и беззащитным, будто без кожи.

Парень стоял на мосту и, щуря глаза от порывов сильного ветра, смотрел вдаль на ревущую в порогах реку. Он чувствовал себя уязвимым, и не понимал, как теперь жить дальше.

Даже ясно дав понять, что отношений между ними нет, Ярослав, тем не менее, занимал в жизни парня весьма солидную нишу. Имея уверенность в существовании любовника, Эдик находил в себе силы не отчаиваться и принимать себя. Наедине с Ярославом выбрасывать из головы любые проблемы, наслаждаясь моментом в «здесь и сейчас».

Теперь же он вновь остался сам по себе, и невольно нахлынули воспоминания о старших классах школы, когда душевный раздрай мешал не только постичь собственные желания и переживания, но вообще отнимал всяческие силы и энергию.

Выпрямляясь, Эд вскинул подбородок и хлопнул ладонью по пыльному железному ограждению моста. Он больше не был робким девственником, который едва не заблудился в закоулках собственного сознания. Сейчас он совершенно точно знал, чего хочет, к чему стремится, и насколько сладок вкус терпких запретных плодов.

Парень беззвучно шевелил губами, репетируя емкие, но лаконичные фразы. Для того чтобы быть понятым, он обязан донести свою точку зрения в удобоваримой форме. Во что бы то ни стало.

– Так и сказала? «Слава Богу»? – недоуменно переспросила соседка Надежда, отпаивая Ольгу лекарствами. Та, истерично всхлипывая, сумела только кивнуть. – Ну, ты, мать, даешь… – задумчиво протянула приятельница, капая в стакан с водой корвалол. – Моя Тонька, когда со своим первым парнем рассталась – месяц выла-рыдала, подушку слезами поливала. Только разве что из петли ее не вытаскивала. Потом, конечно, ничего – отошла, скачет вон козой. Но поначалу… Для подростков же это все так серьезно! Им же кажется, что мир вокруг рушится. А ты, Оленька – «слава Богу»!

Соседка покачала головой и протянула плачущей женщине стакан остро пахнущей жидкости. Та залпом осушила его и всхлипнула вновь.

– Надя, сама не знаю, как так вышло! – усилием воли подавив рыдания, поделилась Ольга, – я и рада бы перед ним извиниться, да только где он?!

Мать Эдуарда бросила взгляд в окно.

– Темень уже вон на дворе, ночь скоро! А он как сбежал с утра – так и нет до сих пор! – Она вновь расплакалась, роняя голову на скрещенные руки. – А если он вообще не вернется?

– Вернется! – уверенно заявила соседка, гладя приятельницу по руке, – он у тебя мальчик хороший. Знает, что ты переживать будешь.

– А если он с крыши прыгнет, Надя? Господи! – Ольга спрятала лицо в ладонях.

– Ну, прямо уж сразу с крыши! – всплеснула руками Надежда. – Ольга, держи себя в руках, а то скорую вызывать будем.

– Не надо скорую, я держусь, – мать Эда прекратила рыдать и теперь тихонько всхлипывала, то и дело поглядывая на часы. – Раньше, если он ночами пропадал, я хоть знала, что он с этим своим Ярославом. А вот где он теперь?!

– Видишь, дорогая, как все в сравнении познается?.. – печально протянула соседка, – Оль, ты прости, но пойду я, – вдруг смущенно пробормотала она, – и так засиделась… Да и Эдик наверняка скоро вернется, вам с ним нужно будет поговорить.

– Конечно, Наденька, спасибо за поддержку, – Ольге совершенно не хотелось оставаться одной, но задерживать приятельницу, торчащую у нее едва ли не с полудня, было совестно.

Оставшись в одиночестве, она вновь расплакалась и набрала номер сына. Его телефон все так же был отключен, и она со стоном спрятала мобильный в карман.

Внезапно в прихожей раздался тихий шорох. Ольга пулей подскочила к двери и отперла ее раньше, чем Эд успел попасть ключом в замочную скважину.

– Сынок! – Слезы вновь текли по ее лицу, но на этот раз от облегчения. – Эдичка! Жив, здоров?

– Все нормально. Успокойся, – тихо проговорил Эдуард, осторожно обнимая мать и прижимая ее к себе.

– Мальчик мой, прости меня, дуру! Я так виновата, прошу те…

– Проехали, – Эдуард поднял руку ладонью вперед, прерывая поток извинений. – Пойдем, поговорим.

– Ты, наверное, голодный? – спохватилась Ольга. – Снимай скорее куртку!

– Мама, – жестко отчеканил парень. – Не суетись. Я не голоден. Я хочу с тобой поговорить.

Он снял обувь, верхнюю одежду и прошел в гостиную. Ольга последовала за сыном и присела в кресло, рядом с диваном. Эдуард остался стоять в центре комнаты, собираясь с мыслями. Наконец, он произнес:

– Мам, я уже взрослый парень. И у меня есть личная жизнь, которая, к сожалению, тебя шокирует. Мне, правда, очень жаль, но я не хочу – и не стану – ничего менять.

Сын говорил спокойно, но решительно, и Ольга невольно проникалась уважением к нему и его словам. Это больше не было мальчишеским трепом и капризами великовозрастного детины. С ней говорил мужчина, и она старалась это осознать.

– Я буду уходить гулять тогда, когда захочу и с кем захочу. Возможно, я буду оставаться где-то на ночь. Прими это, пожалуйста, – продолжал Эдуард озвучивать заготовленную за день речь. – И ты больше ни слова, ни единой подробности, не услышишь о моей – личной – жизни. Я уверен, что так будет лучше для нас обоих. Я не буду чувствовать за собой вину, а ты не станешь лишний раз волноваться.

– Эдуард, это, может быть, и лучше, – медленно протянула Ольга, внутренне сопротивляясь, – но я же изведусь вся, не зная, где ты и с кем!

– Ты не сможешь контролировать меня всю мою жизнь, – недовольно ответил сын, передергивая плечами, – поэтому либо ты учишься принимать меня взрослым, либо…

Он набрал воздуха в грудь. Мать с полными слез глазами ждала продолжения.

– …либо я сниму квартиру и съеду.

– Эдик! – воскликнула Ольга, прижимая руку ко рту. – Ты с ума сошел?

– Я готов жить в квартире без мебели, жить с двумя-тремя соседями, спать на полу, голодать. Я очень люблю тебя и хочу жить дома, – Эд тихо вздохнул, – Но мне нужна свобода. И если ты продолжишь ограничивать меня, то я съеду. Клянусь.

– Ты же понимаешь, что я хочу для тебя только самого лучшего? – Ольга в последний раз попыталась достучаться до парня. – Например, когда я стараюсь чаще напоминать тебе о том, чтобы за прогулками ты не позабыл об учебе.

– Но я в этих напоминаниях не нуждаюсь! – Эд сорвался, повысил голос и с досадой крутанулся на месте, – Мама, ты можешь быть спокойна – я обещаю, что при любых обстоятельствах стану отличным профессионалом!

– Обещаешь? – придирчиво повторила Ольга.

– Да! – Эд прошел к окну и остановился, опершись руками о подоконник.

– Эти прогулки… Эдик, пойми, если бы ты был с девушками – я переживала бы меньше. Но незнакомые мужчины… Извращенцы с больной фантазией, у которых ты остаешься на ночь! – Ольга медленно провела рукой по волосам, – Эдик, ты можешь слушать меня, или не слушать, но факт остается фактом – это очень опасно!

– Да, – помедлив, пожал плечами Эд. – Но такова моя реальность. Я уже смирился. И тебе советую…

Ольга чувствовала, как к горлу снова подкатывает комок. Ей было невыносимо больно за сына, который вместо обычной молодежной компании сверстниц был вынужден искать встреч с совершенно непонятными людьми, чье психическое здоровье, по ее мнению, было под очень большим вопросом.

– И пожалуйста, – тихо добавил он, – Больше не пытайся познакомить меня с кем-либо из дочерей твоих подруг. Не спрашивай про симпатичных девиц в институте. Перестань подсовывать мне статьи про красавиц-актрис. Я – голубой, мама, и это не лечится. Понимаю, это словно ядерная война – ее сложно принять. Но очень прошу – постарайся.

Ольга ничего не смогла ответить, потому что горло сжало будто тисками. Слез уже не было, их поток иссяк, и оттого ей было еще больнее воспринимать пронзительную правду о сыне. Все надежды вдруг рухнули разом. И она отчетливо поняла, что Эдуард прав. Это не пройдет, не вылечится, это не исправить. Поэтому выбор прост – либо принять, либо потерять сына навсегда.

Она приблизилась к парню и ласково обняла его за плечи:

– Мальчик мой дорогой. Только будь осторожен.

***

Роман позвонил через две недели. Звонок застал Эда собирающимся в институт. Он удивленно глянул на высветившийся на дисплее незнакомый номер. Ощутил прилив паники. «Вдруг Яр решил дозвониться?..» Но затем он все-таки рассмотрел код своей страны, не позволил себе впадать в паранойю и принял вызов:

– Я слушаю.

– Привет. Ты Эдик? – Незнакомый голос отрезвил его, принеся одновременно облегчение и разочарование.

– Да. А ты кто? – Эдуард решил особо с собеседником не церемониться.

– Я Ромка, мне твой номер оставил…

– А, я понял. Привет, – перебил его Эд, ощущая необычайную пустоту в душе.

– Помнишь, мы когда-то виделись? – судя по голосу, парень насмешливо улыбался.

– Да, – пожал плечами Эдик. Эту сцену их встречи он тщательно старался забыть.

– Слушай, давай встретимся. Познакомимся… поближе, – из голоса собеседника не уходила улыбка, и к ней, кроме того, добавилась пошлость.

– Знаешь, Ромка, что-то не хочется, – Эд прижал телефон к уху плечом, пытаясь надеть рюкзак. – Извини.

– Ага, Славка предупреждал, что так ты и ответишь, – задумчиво пробормотал парень. Затем добавил чуть громче и увереннее, – знаешь кафе ***? На проспекте?

– Ну, знаю, – пожал плечами Эдуард, – и дальше что?

– Приходи в двенадцать, – безапелляционным тоном приказал парень, – только смотри, приходи обязательно! Я буду ждать.

– Рома! Я… – Эд попытался, было, найти достойную отмазку, но пока он лихорадочно соображал, собеседник отключился. Эдик чертыхнулся, сунул телефон в карман джинсов и вышел из дому.

Эдуард, приближаясь к кафе, последними словами ругал свою послушность и ответственность. Что мешало ему забить на эту встречу?! Но хорошее воспитание не позволяло просто так взять и подвести человека, который сказал, что будет ждать.

Он специально слегка опаздывал, и пунктуальность всячески противилась этому и бунтовала внутри. Но появиться заранее в незнакомом месте и ждать незнакомца… Эд со вздохом решил, что прийти чуть позже – это единственный способ не довести себя ожиданием до нервного срыва.

Нерешительно переступив порог кафе, он стремительным взглядом окинул полупустое помещение.

– Добрый день, – поприветствовала парня официантка, – вам зал для курящих или некурящих?

– Здравствуйте, – пробормотал Эдуард, – Мне… А! Вон.

Он указал девушке на Ромку, махнувшего ему из-за дальнего углового столика, и смущенно направился к парню. Официантка последовала за ним и, дождавшись, пока Эдик усядется напротив, положила перед ним меню. Эдуард благодарно кивнул, выждал, пока она скроется за барной стойкой, и закрыл книжку.

– Ну, привет, – новый знакомый дружелюбно улыбнулся и пожал Эду ладонь, задержав его пальцы в своей руке чуть дольше положенного. Во всех его движениях, в позе и осанке сквозила кошачья грация. Каре-зеленые глаза смотрели открыто, но слегка насмешливо.

– Привет, – смущенно пробормотал Эдуард. Он чувствовал себя не в своей тарелке. Ему казалось, что внимание и взгляды всех без исключения людей нацелены на него. Он не был завсегдатаем заведений, редко наведываясь в кафе. Еще реже он знакомился с парнями.

– Сколько лет тебе? Двадцать два… три? – Спросил Роман, делая глоток пива из огромного бокала. – Тут алкоголь с двадцати одного продают.

– Мне девятнадцать, – буркнул Эдик. Он ненавидел вопросы про возраст. Ромка поперхнулся пивом.

– Это сколько ж тебе было, когда вы познакомились со Славкой?

– С Ярославом? – уточнил Эдуард. Его сбивало с толку нетипичная вариация имени.

– Ну да, – Роман улыбнулся, глядя поверх бокала на Эда, как на дурачка, – у нас с тобой не так много общих знакомых!

– Почему ты так странно его называешь? – Решился разузнать Эд.

– Егор его так звал, – беспечно отмахнулся Роман. – И некоторые из тусовки привыкли. Я, например…

– Мне было почти семнадцать, – обреченно перебил Эд и поковырял пальцем меню.

– Ой, пиздец, – парень расхохотался, – ты пока его рекорд! Мы в тусовке с парнями ржем, что Славка скоро будет по детсадам ходить, кандидатов себе отбирать. Чем старше становится, тем сильнее крышу у него рвет, педофил чертов, – беззлобно обругал Роман старого знакомого, – это у него после Егора такой сдвиг по фазе начался. Он старше Славки был, или такой же… Не помню.

– Мне не интересно! – Резко бросил Эд, откидываясь на спинку диванчика. Он ничего не хотел слышать ни о бывших, ни о нынешних Яра.

– Ой, прости, – Ромка спохватился. Он вдруг словно невзначай погладил под столом ногой голень Эда. Тот аж подпрыгнул и вытаращился на парня в немом изумлении. Ромка подмигнул.

– Я немного знаю о тебе. А ты обо мне – нет, – новый знакомый увидел, что Эд достал сигареты и помахал пальцем, – Не-а! Это зал для некурящих. Я же спортсмен.

– А алкоголь спортсменам даже полезен, – Эд кивнул, бросил косой взгляд на бокал пива и нехотя спрятал сигареты. Роман снова рассмеялся.

– В общем, мне двадцать четыре, я преподаватель в школе спортивных танцев, живу тут недалеко, – он улыбнулся, подмигнул и словно случайно коснулся пальцами скрещенных рук Эдуарда. Эд снова дернулся как ошпаренный. – Пойдем ко мне? Фильм посмотрим какой-нибудь.

Эдик уже открыл было рот для отказа, но потом с каким-то злобным остервенением подумал про себя: «Ну а хуле? В монастырь теперь уйти?» Ярослава больше не существовало в его жизни. А потребность в сексе никуда не делась. К тому же, Роман хоть и не блистал умом, но Эду нравился, по крайней мере, внешне, да и клеился он недвусмысленно. И поэтому Эдуард, откашлявшись, чтобы голос звучал твердо, произнес:

– Пошли. Обожаю смотреть фильмы.

Трахать Романа было так же здорово, как оседлать породистого грациозного жеребца. Парень прогибался до невероятных пределов, словно в его теле совершенно не было костей.

Сначала Эд послушно ходил по пятам за хозяином квартиры: в ванную вымыть руки, потом на кухню выпить воды, затем в комнату. Уже на пороге он нагнал Ромку, обхватил его за бедра и, резко притянув к себе, поцеловал в шею, немного ниже уха.

– Ого, – Рома заулыбался неизменным голливудским оскалом, – начало мне нравится!

– И продолжение не разочарует, – прошептал Эд, разворачивая его лицом к себе и дразня дерзкими поцелуями, щекоча дыханием. Губы парня были солеными на вкус, тоньше и жестче, чем у предыдущего любовника. У Эда ехала крыша от кайфа, от новизны, от обоюдной бешеной страсти.

Он помог Роману расстегнуть свой ремень и с невероятным удовольствием запустил пальцы левой руки в темно-русые волосы стоящего на коленях нового знакомого. Сжал несколько раз ладонь, добиваясь стона. Правой же рукой нашарил на тумбочке презерватив: их там имелась целая горка. «На любой вкус и цвет – предусмотрительно…» пронеслось в голове.

Лубрикантов так же имелось несколько, и Эд схватил тот, который оказался ближе всего. Старательно подготовив очко парня, он, сгорая от страсти, навалился сверху. Двигаясь размеренно, с силой прикусил тыльную сторону ладони, чтобы боль отрезвила его, не позволила кончить сразу же. Это сработало действенно, и Роман в скором времени финишировал первым.

– Мне уже пора, – Эд лениво потянулся, встал с постели и нашарил на полу джинсы.

– Жаль, а фильм так и не посмотрели, – Ромка приподнялся на локтях, оценивающе наблюдая за парнем.

– Ты что… Ты серьезно предлагал?! – Эдуард изумленно уставился на Рому, даже прекратив одеваться.

– Ну да, – беззаботно пожал плечами тот, – хотел помочь тебе отвлечься, развеяться. Слава говорил, что в моей компании тебе будет легче, чем в одиночестве.

«Блять, вот это я гоню…» Эдуард медленно застегнул штаны и, не находя слов, продолжил одеваться. Он боялся даже представить, какое мнение о нем сложилось у Романа, и какой слух теперь пойдет в их тусовке.

– Эй, ты чего? – Ромка поднялся с кровати и полностью обнаженный приобнял Эда сзади за плечи. – Ты охуенно классный, я тебе еще не раз позвоню, встретимся, потрахаемся. Все нормально, Эдюха.

– Правда? – прошептал Эд. Он чувствовал себя растерянным и невероятно запутавшимся.

– Конечно. Не думай, что ты поступаешь как-то плохо. – Ромка пожал плечами и снова улыбнулся, – Ты ведь свободный человек, разве нет? Да и я не девочка, которую нужно три свидания уламывать. Здесь все проще…

И Эдуард догадался, что скрывается под словом «здесь».

Апрель

19 лет

Следующее знакомство состоялось неожиданно и, можно даже сказать – банально. Вечером Эд, после прогулки с одногруппниками, возвращался домой в маршрутке. Место ему досталось не самое выгодное – сразу за водителем: приходилось то и дело передавать деньги за проезд.

Где-то на середине пути поток пассажиров иссяк, и парень смог немного расслабиться. Запрокинув голову и удобно устроив ее на спинке сидения, Эдик отстраненно наблюдал вечерний пейзаж за лобовым стеклом.

И вдруг почувствовал, что на него кто-то смотрит. Эдуард покосился на зеркало заднего вида, которое отражало салон маршрутки, и пересекся с ним взглядом.

Парень сидел сразу позади него, на сидении по диагонали. Карие глаза, светлые волосы и густые брови. Взгляд пристальный и внимательный.

Эд не посмотрел на него, нет. Он уставился. Как баран рассматривал сидящего сзади пассажира, который, собственно, взгляда не отвел.

Длилась игра в гляделки совсем недолго: секунд пять. Эд не выдержал первым и вновь принялся рассматривать проспект, на который уже спустились осенние сумерки. Красные огни стоп-сигналов освещали попутную полосу движения, и парень понял, что впереди немалая пробка.

Очень осторожно и как бы невзначай он снова бросил взгляд на зеркало, и, к своему удивлению, вновь попал под влияние этих завораживающих и, в то же время, спокойных глаз.

«Зачем он так пялится?» – подумал Эд, не совсем врубаясь в ситуацию. Взгляд раздражал, а то, что он не отводил глаз – бесило вдвойне. Бесило и заводило. Эдуард с полным правом считал, что для него наступил период свободы и экспериментов. И поэтому оценку случайным встречным парням он давал самую пошлую и развязную.

Но одно дело провожать взглядом симпатичную задницу в джинсах, а другое – краснеть, как пацан, под испепеляющим взглядом какого-то незнакомца.

Умом он понимал, что это приключение так и останется частью домыслов и фантазий. «Возможно, сегодня в ду́ше я прижму этого кареглазого к кафельной стенке и заставлю слизывать капельки воды со своей шеи, живота… Возможно, поставлю его на колени и позволю вытворять со своим членом все то, что показывают во взрослых фильмах. А потом мы прижмемся друг к другу так тесно, что даже струи воды не смогут просочиться между нами…»

Возможно, но лишь в эротических мечтах. И от этого вдруг сделалось горько. Ведь одно дело – быть открытым к экспериментам, и совсем другое – наконец, начать их воплощать.

«А если это мой шанс? Много ли незнакомых парней так откровенно и вызывающе смотрели мне в глаза?» – прикинул Эдик и решил, что до конца поездки можно следовать той же тактике, что и попутчик, а именно – не отводить от зеркала нахального взгляда.

Его сиденье оказалось пустым. Эд даже слегка растерялся, но резкое торможение маршрутки возле остановки слегка его отрезвило, и под тихий мат водителя он увидел, что партнер по игре в гляделки выходит из автобуса.

Эдуард и сам не понял, как решился на это безумство. Не осознал, что двигало им в тот момент, а главное – не разобрался в мотивации своего поступка. Но факт остается фактом: он вскочил с места, как ошпаренный и, растолкав очередь людей у выхода, выпрыгнул из автобуса на улицу. До дома оставалось пятнадцать минут езды.

В столпотворении людей на остановке парня было очень легко потерять, но Эдик не потерял. Он догнал его довольно быстро и ощутимо двинул плечом.

Попутчик удивленно обернулся, и – может, Эду показалось, а может, нет – когда он увидел его, то в глазах заплясало узнавание.

– Извини, – попросил Эд прощения за свой спектакль с толчком. Голос прозвучал хрипло и как-то жалко.

– Ничего, – парень держался уверенно, непоколебимо.

Эдуард постарался сделать так, чтобы пауза ни в коем случае не стала неловкой:

– Не подскажешь, давно был сороковой маршрут?

– Подскажу, – кивнул собеседник в сторону остановки, – мы на нем сюда приехали.

Эдик проклял себя последними словами. Дурацкая привычка не смотреть номера маршруток перед тем, как в них залезть, сыграла с ним злую шутку. Более глупой ситуации нельзя было даже представить.

Парень хмыкнул, и Эду, невзирая на смущение, понравилась его улыбка и то, как она поменяла лицо незнакомца. Он тоже растянул губы: раз уж выставил себя клоуном – придется соответствовать.

– Я понимаю, что вопрос идиотский, – попытался Эдуард хоть как-то оправдаться и сохранить лицо, – просто я не смотрю номера…

Наверное, стало только хуже. Незнакомец стоял напротив, вытянувшись по струнке, и Эдик, скользнув стремительным взглядом по его фигуре, внезапно поежился от безотчетной тревоги. Он попытался понять, что же именно не так, но не сумел.

– Ко мне? – Вдруг спросил парень.

– Э… – Эд осекся и потерял нить размышлений. – Ты о чем?

– Да не выделывайся, все же понятно, – раздраженно облизнул губы незнакомец.

Эдик нервно поправил лямку рюкзака, которая и так весьма удобно лежала на плече. Хотел, было, навязаться в гости, но внезапно интуиция мягко толкнула его изнутри, отрезвляя.

– Эй, не тупи. – Все сильнее раздражался незнакомец. – Погнали.

– М-м-м… – Эдуард не мог понять, почему приглашение встречает внутренний протест, и вновь окинул парня взглядом, на этот раз перебегая с детали на деталь внимательнее.

Глаза зацепились за сбитые в кровь костяшки незнакомца, которые тот пытался скрыть в карманах, но нервное переминание с ноги на ногу то и дело непроизвольно обнажало руки.

Эдуард отступил на шаг. Сглотнув, он вскинул взгляд, и встретился с отмороженными агрессивными глазами.

– Ебаный педик, – тихо прошипел незнакомец. – Пошли со мной.

– Мне пора, – Эдуард круто развернулся и быстрым шагом двинулся к автобусной остановке в следующем квартале. Мысленно он отметил, что его гей-радар и впрямь работает отменно, на каком-то непостижимом уровне интуиции и бессознательного. И странное внутреннее неприятие только что спасло его здоровье и, возможно, жизнь.

Эдуард, зная массу печальных и, к сожалению, реальных историй, всегда был осторожен, но сказалось отсутствие опыта. Парень представил вдруг, что все же пошел бы вместе с ненормальным гомофобом, маньяком или садистом к нему домой, и в груди у него похолодело.

– Пидор! – Заорал ему вслед незнакомец, но Эдик не обернулся. Он лишь втянул голову в плечи и прибавил шаг.

Март

20 лет

Солнечным мартовским днем у Эдуарда внезапно образовался выходной. Пары отменили из-за болезни преподавателя, а возвращаться домой и сидеть в одиночестве в душной квартире ему совершенно не хотелось. Поэтому, выйдя из института и полной грудью вдохнув свежий весенний воздух, он принял решение прогуляться.

Двигаясь без особой цели, Эдик неспешной походкой огибал тихие, зеленые кварталы неподалеку от своего дома. Рассматривал прохожих, даже не помышляя «охотиться», но внезапно вычленил из толпы интересный экземпляр.

Парень торопливо шел навстречу Эдуарду. Невысокий, стройный с очень стильной модной стрижкой: Эд подозревал, что без укладки там не обошлось. Скользнул взглядом ниже, отметил дорогую и красивую одежду – новые джинсы, матово-черную куртку нараспашку, из-под которой виднелась яркая рубашка.

Эдик почувствовал азарт, почувствовал, как заиграла кровь. Парень был очень хорош собой, отлично упакован и всем своим холеным видом кричал о достатке. Эдуард был обязан убедиться, что не ошибся: кое о чем внешний вид не кричал, а лишь тихонько нашептывал.

Парни поравнялись. Будто случайно, Эд слегка изменил траекторию, ступил левее и довольно чувствительно зацепил прохожего плечом, обернулся, бросил «извини» и медленно продолжил путь. Через пару шагов будто бы нехотя оглянулся, и вместо идеально подстриженного затылка случайного прохожего увидел внимательный взгляд светло-карих глаз. Эдик отвернулся обратно, едва сдерживая победную улыбку. Сделал еще пару шагов и лениво обернулся во второй раз.

Парень сделал то же самое, заметил оценивающий взгляд Эда, мгновение поколебался, а затем полностью остановился и повернулся. Эдик пару секунд выждал, а затем невозмутимо продолжил свой путь.

Расчет оказался ювелирно точен – через некоторое время он услышал за спиной шаги, и вскоре случайный прохожий превратился в намеренного спутника.

Некоторое время шли молча, глядя строго вперед и под ноги. Наконец, незнакомец не выдержал:

– Влад, – и протянул руку налево.

– Эдик, – он пожал ладонь, также, не поворачивая головы. – К тебе или ко мне?

– Я далеко живу, здесь по делам.

– Значит, ко мне. Вон мой дом, – Эд неопределенно боднул головой и ускорил шаг. Влад подстроился под новый темп, вдруг задышал шумно и смущенно произнес:

– Мне бы только поскорей. Через час свидание с девушкой.

– Вот это поворот! – Эд широко и плотоядно улыбнулся. – Это мне по душе. Не бойся, успеем.

Они достаточно быстро оказались в родном дворе. Эдуард по привычке оценил обстановку, сосчитав соседей на лавочках. Особо близких знакомых, слава богу, не оказалось, и он спокойно провел внезапного гостя в подъезд.

Едва двери лифта сомкнулись, Влад набросился на Эда с энтузиазмом и вожделением девственника в расцвете пубертата. Тот даже не успел вытащить руки из карманов, как был заключен между дверцами и случайным знакомым. Слегка наклонившись, Эд ответил на отчаянно горячий поцелуй.

На лестничной клетке они немного притормозили – Эдуард достал из кармана ключи и пытался попасть ими в замочную скважину, а Влад, тем временем, тяжело дыша, стоял сзади почти вплотную и гладил его по бедру. Эд решил, что будет лучше поскорее пустить гостя в квартиру, чем долго объяснять, что не стоит так себя вести, когда глазки соседских дверей нацелены на скандальное представление.

Наконец, они оба оказались в прихожей. Рюкзак Эда полетел на пол, ключи на тумбу. Они старались освободить друг друга от верхней одежды и при этом не прервать страстный поцелуй. Эдик чувствовал, что заведен не на шутку, а о новом знакомом и говорить не приходилось – тот совершенно обезумел от вожделения.

– Эдик? Почему ты не на заня…

Внезапно внутренняя дверь прихожей отворилась, и на пороге возникла удивленная Ольга. Осознав увиденное спустя секунду, она охнула и отвернулась:

– О, Господи!..

Новый знакомый шарахнулся в сторону от парня и схватил куртку. Эдик раздосадовано прикрыл лицо ладонями и крикнул вглубь квартиры:

– Привет, мам. Сменами поменялась?

Он был чертовски рад, что дело не успело дойти до минета, но зрелище того, как Влад поспешно обувается, отчего-то привело его в глухое отчаяние.

– Извини, что так вышло. – Сказал парню, но скорее для проформы. Никакой вины перед незнакомцем он не чувствовал. Однако Влад сумел его удивить:

– Оставь мне свой номер!

Эд, пытаясь не выдать своего изумления, нашарил в кармане рюкзака ручку и клочок бумаги, написал телефон и сунул его в нагрудный карман рубашки парня. Тот открыл дверь и, обернувшись на пороге, без тени улыбки проговорил:

– Ты классный. Я позвоню.

– Ма, ну прости, – Эдик зашел в комнату матери с извинениями, но чувствовал при этом не вину и стыд, а непонятное веселье напополам с раздражением. – Это не предназначалось для твоих глаз.

– И что – так каждый раз, когда я на дежурстве?! – Ольга делала вид, что читает, но держала книгу вверх ногами.

– Ну что ты! – соврал Эд. – Но я был бы тебе благодарен, если бы ты меня предупреждала заранее, что возвращаешься домой.

– О, Господи… – Ольга устало вздохнула. – И сколько же незнакомых мужчин побывало в нашей квартире?

– Ма! – Эд раздраженно поморщился. – Точную цифру можешь узнать у соседок!

– Да ты пойми, глупый, – Ольга разволновалась не на шутку. Материнское сердце отказывалось принимать аргументы сына к сведению, и вновь кольнуло беспокойством. – Это же опасно, в конце концов! Для твоего здоровья!

– Успокойся! Ма, мне почти двадцать один год, я взрослый человек, – Эдик вздохнул и присел на кровать. – И я очень осторожен.

Эдуард со щемящей тоской вспомнил Ярослава, все, что тот говорил ему о предосторожности. Помотал головой, стараясь избавиться от ностальгии.

– Не переживай. Я предохраняюсь и регулярно сдаю анализы.

– Мог бы мне хоть пару слов об этом сказать, – недовольно пробубнила Ольга и уткнулась в книгу. – Я врач, все-таки!

– Мам, ветеринарный! – Брови Эда взлетели вверх, а глаза округлились. – Или я для тебя кто-то типа собачки?

– Ты думаешь, я в заключениях об анализах не разберусь? – Мать фыркнула и покачала головой, игнорируя сарказм сына.

– Лучше со своим больным сердцем разберись, – Эдик вздохнул и вышел из комнаты.

В коридоре парень почувствовал, как вибрирует телефон. Он достал гаджет из кармана и увидел на экране новое смс-сообщение. «Давай вечером у меня? Влад» Ниже в этом же сообщении следовал адрес, что Эд расценил как жест отчаяния. Усмехнулся нетерпеливости нового знакомого и отправил ответ: «Буду в 8».

Эдуард легко нашел нужную улицу и дом, но с поиском подъезда пришлось попотеть – выкупленный магазином первый этаж дома сбил нумерацию квартир. Наконец, он оказался на площадке и позвонил в дверь.

Та незамедлительно распахнулась, и Влад буквально втащил Эда вовнутрь.

– Прив… – хотел было поздороваться Эдик, но Влад вновь набросился на него с поцелуями и не дал договорить.

Гладкие щеки парня бархатом ласкали кожу лица, поцелуи оставляли горьковатый привкус мяты, а уложенная гелем светло-русая челка словно просила, чтобы в нее запустили пальцы. Эд так и сделал: запрокинул голову Влада назад и стал грубовато целовать его шею.

Это парня слегка отрезвило. Видимо, испугавшись красноречивых засосов, он отстранился, позволил Эдику разуться и снять куртку, а затем вновь прижал к входной двери, лаская губы и расстегивая его рубашку.

– Бля, ты такой классный, – хрипло прошептал Влад, ненадолго оторвавшись от Эдуарда. Тот, вдруг заподозрив неладное, слегка прищурился и уточнил:

– Я ведь у тебя не первый, правда?

– Нет… Нет! Не первый, – Влад мотнул головой, и расстегнул последнюю пуговицу. Эд снял рубашку и остался только в летней футболке. – До тебя было двое… один отморозок, один долбоеб… – говорил с паузами, стараясь расстегнуть ремень на джинсах недоумевающего от такого напора парня. – А ты… красивый. И адекватный.

– Стой. – Эдик вдруг понял, что такими темпами он очень скоро окажется полностью голым на пороге у входной двери. Он приобнял хозяина за плечи, развернул и подтолкнул по направлению к комнате. Только сейчас он с любопытством огляделся вокруг и заметил роскошный ремонт симпатичной, уютной квартиры.

Влад схватил гостя за руку и потащил за собой. Они оказались в спальне, большую часть которой занимала огромная кровать. Парень в мгновение ока стащил свою футболку, джинсы и вновь вернулся к ремню на штанах Эда.

– Влад, куда мы спешим? – недоуменно произнес Эдик, даже слегка смутившись.

– Хочешь – командуй, можешь даже бить, если… тебе это нравится, – бормотал Влад, стаскивая с Эда джинсы вместе с трусами, – только трахни меня, очень прошу! – почти взмолился парень.

– Бить не нравится, – поморщился Эд, отпихивая джинсы в угол, – но вот заткнуть ненадолго твой рот мне есть чем.

Влад с легкой улыбкой буквально рухнул на колени. У Эда давно не было такого энергичного, хоть и слегка неумелого минета, он чувствовал, что еще буквально пара секунд – и все придется начинать заново, поэтому, вновь запустив пальцы в волосы Влада, потянул его кверху и толкнул на кровать.

Парень сам стащил белье и обнажил небольшой член в полной готовности. Эдик хотел немного растянуть прелюдию и, наклонившись к новому знакомому, рукой вслепую шарил по карманам отброшенных штанов, отыскивая презерватив, но Влад буквально вскрикнул:

– Не соси! А то я кончу! Просто трахни! Смазку не ищи, слюны достаточно. Давай!

Такого сумасшедшего секса у Эдуарда еще не было. Влад стонал и извивался под ним всем телом, реагируя даже на самое невесомое прикосновение. Поцелуи душили, лишая кислорода, шумное дыхание и стоны смешивались, а пальцы Влада впивались в спину, до боли тянули волосы на загривке Эда и как бы ненароком скользили по его спине вниз, ниже пояса, между ягодиц.

Наконец, судорога пронзила все тело Владислава, и он, прикусив руку, чтобы не кричать, бурно кончил. Эд, дыша как загнанная лошадь, навалился сверху.

– Ох… – он перекатился на спину и стащил кондом.

– Ебать, кайф… – Влад восстановил дыхание и смотрел прямо перед собой, покусывая ноготь. – Спасибо.

– Обращайся, – усмехнулся Эд. – Еще позвонишь?

– Думаю, нет, – Задумчиво протянул Влад. – У меня свадьба через неделю.

Эд с обалделым выражением лица выпрямился:

– Ты что – серьезно?

Пять минут спустя они сидели на постели, плечом к плечу, игнорируя одежду, и курили одну сигарету на двоих.

– Невеста дым не учует? – с ноткой издевки осведомился Эд.

– Я проветрю, – Влад с наслаждением затянулся. Утолив сексуальный голод, он стал куда более уравновешенным. – Да и к тому же раньше, чем завтра, она здесь не появится. Я на кучу работы сослался, сбежал со свидания пораньше. Тебя ждал. Готовился.

– Парень, ну ты даешь, – у Эда с лица не сходила глуповатая удивленная улыбка, – сколько тебе лет, кстати?

– Двадцать шесть, – Влад затянулся в последний раз и передал сигарету Эдику.

– А нахуя тебе, двадцатишестилетнему любителю парней, сдалась эта женитьба? – Недоуменно протянул он.

– Ты не понимаешь… – Влад запустил пятерню в волосы, – у Лины папа знаешь, кто? Не последний человек в городе. Квартиру эту нам купил. С работой мне помог, кому сейчас нужен юрист без опыта?.. Да и она – девочка красивая. Так что правильно у меня все в жизни, правильно.

– Ну да, – задумчиво протянул Эд, сминая окурок об упаковку от презерватива. – А то, что тут только что было – это тоже правильно и нормально? Невесте об этом расскажешь?

– Ебанулся, что ли? – Влад даже рассмеялся. – Нет, конечно. Будем считать, что это мальчишник. Да и вообще, с парнями – это не измена…

– Да-а-а? – Эдик не выдержал и расхохотался. – Мне кажется, Лина с тобой не согласилась бы!

– Если бы у меня было все, как у нормальных людей: квартира, машина, деньги – тогда бы я мог позволить себе жить как угодно и спать, с кем хочу! – с каким-то ядовитым остервенением произнес Влад. – Но не сложилось, вот и кручусь, как могу!

– Ладно, – Эдик поспешил сменить тему, – а почему Лина в вашей квартире не живет?

– А у нас договоренность, что до свадьбы она с родителями, – Влад улыбнулся. – Трахаемся, конечно, но ночует она дома. А я тем временем наверстываю…

– Слабоватый темп, я всего лишь третий, – хмыкнул Эдуард.

– Не поверишь – одни уебки вокруг, не везло мне, хоть убей! Один садо-мазо попался, бля, я еле ноги унес! Другой дебил какой-то, а может, наркоман… Стремные. Не то, что ты, – Влад повернул голову и внимательно посмотрел на Эда. Тот усмехнулся, наклонился и поцеловал полные губы парня.

За окном давно стемнело, но отсветы фонарей и лампа из коридора давали достаточно света, чтобы Эд мог рассмотреть изящный профиль, слегка курносый нос. Тень резкой границей обрамляла губы и тщательно выбритый подбородок. Короткие волосы любовника растрепались, и, смазанные гелем для укладки, топорщились в стороны.

– Эдик, только ночевать у меня нельзя, – с плохо скрытым сожалением предупредил Влад, – Лина с утра может в любой момент прийти.

– Я и не собирался, – отозвался Эд, хотя на самом деле не возражал остаться.

– Хорошо. Тогда, пока ты еще не ушел, может, на второй заход?..

– Вот как? – хмыкнул Эдик, повернул Владислава на живот и лег сверху. Медленно он начал ласкать губами ухо, затем затылок, линию роста волос, шею и, наконец, плечи. Чувствовал, как парень тает от этих ласк, едва сдерживая рвущиеся громкие стоны. Чувствовал, как снова поднимается член, упираясь в податливую преграду.

Эдик не хотел торопиться, спешка была уже ни к чему. Влад, словно размягченный воск, был полностью в его распоряжении.

Эд искренне не понимал, как этот парень собирается навсегда отказаться от свободы быть самим собой, от шанса жить так, как хочется. Ласкал пальцами гибкую спину, но думал о том, что на месте Влада он не смог бы связать себя узами брака и врать окружающим и себе самому всю оставшуюся жизнь. Вновь в памяти всплыли слова Ярослава «…бисексуалы могут себе такое позволить…», но Эдик отогнал наваждение и резко вошел в тело Влада. Тот коротко вскрикнул, и Эдуард с каким-то жестоким отстраненным спокойствием подумал о том, что все же оставит свой след на теле парня, хоть на пару дней.

– Я тебя выебу так, что ты неделю не сможешь сидеть, – ласково прошептал ему на ухо. Никогда не замечал за собой садистских наклонностей, но безропотность Влада вызывала жгучее желание доминировать. Внезапно взгляд зацепился за отброшенные на край кровати штаны Влада с выбившимся из петель ремнем, и неожиданная идея ослепительно вспыхнула в голове.

Стараясь удерживать темп, Эдик высвободил ремень и набросил случайному любовнику на шею, осторожно, но с силой сдавливая. Мышцы шеи Влада напряглись, зубы скрипнули, и сквозь них вырвался сиплый выдох.

– Трахни меня! Сильнее, еще! – Влад, казалось, был совершенно не против, он наслаждался процессом, невзирая на очевидную резкость движений и усиливающуюся асфиксию.

– Грязный, шлюховатый педик, – Эд разошелся не на шутку, осознавая, что с небывалым остервенением долбит очко парня. – Готов лечь под первого встречного, женишок?

– Так… накажи… меня, – дыхание Влада сбилось, нехватка кислорода стала критической.

– Расскажи своей невесте, что ты любишь в постели… пусть она накажет… страпоном…

В самый пик, уже на финише, Эд вдруг резко отпустил руки, позволяя воздуху ворваться в пересохшее горло любовника. Уже не контролируя силу фрикций, парень отдался процессу без остатка, трахая ритмично и мощно. Влад, упиваясь кислородом и страстью, широко распахнул глаза.

Оргазм накрыл парней почти одновременно. Их тела лоснились от пота, грудь вздымалась в рваном ритме дыхания, а температура воздуха в комнате, казалось, подскочила градусов на десять.

– Черт, ты охуенный… – Влад повернулся так, чтобы видеть лицо Эда и ослабил удушающую хватку ремня. – Жаль, не встретились раньше…

Эдик улыбнулся и промолчал.

У него не было ни малейшего желания снова когда-либо увидеть Влада.

Ноябрь

21 год

– Эй, может, познакомимся все-таки? Меня Артем зовут, – коротко стриженый шатен с неаккуратной щетиной не оставлял попыток завязать разговор.

– Очень приятно, – Эд поцеловал его в шею, раз, другой, затем коротко в губы.

– А тебя как? – не унимался тот.

«На хрена тебе мое имя, чтобы трахаться?» промелькнула недовольная мысль.

– Зови меня Барсик, – полушепотом проговорил Эд, вновь припадая к шее случайного знакомого.

– Любишь яйца вылизывать? – парень глупо хмыкнул, и Эдуард ухмыльнулся в ответ. – Сейчас проверим.

Он толкнул Эда вниз, и тот безропотно подчинился. Стащил с парня джинсы, затем чересчур облегающие трусы, достав из кармана презерватив, надорвал упаковку зубами и раскатал латекс по всей длине стоящего члена. Осторожно взяв его в рот, он прикрыл глаза, покорно вживаясь в роль.

Эдуард в одних трусах вышел на кухню чужой квартиры и не стал зажигать свет. Он безошибочно нашарил рукой пепельницу на подоконнике. Пламя зажигалки на мгновение осветило его нахмуренное лицо.

В окно мрачно заглядывали холодные ноябрьские сумерки, плавно перетекающие во тьму, хотя было еще совсем не поздно. Нижний этаж: практически ничего, кроме раскидистого дерева, из окна не видать.

Ноябрь… Сухой и ледяной. Пора, когда рисунок, отпечатанный в грязи протекторами колес, тверже асфальта. Когда с неба срываются снежинки, похожие на пшено: такие же круглые, мелкие и колючие, больно бьющие по глазам. Пора, подвешенная во времени – еще не полный конец года, но и уже далеко не начало.

Центральное отопление давно заработало, но в сырой квартире было промозгло и холодно. Легкая испарина после секса еще сильнее остудила разгоряченное тело: Эдуард почувствовал мелкую дрожь.

Огонек на пару секунд вспыхнул ярко-оранжевым светом, затем снова подернулся серым пеплом. Парень отстраненно подумал, что видит в этом аналогию с собственной жизнью: пара часов яркого света и недели непроглядной серости.

Со смерти Ольги прошло уже полгода, но боль не утихала. Эд чувствовал, как застрял, будто в янтаре. За этот период перед ним прошел, что называется, калейдоскоп незнакомых лиц. Растворяясь в случайных связях, Эдуард пытался заглушить тоску. На какое-то время становилось легче, но от себя далеко не убежишь.

Вновь накатили воспоминания: ужасы реанимации, запах больницы, очередной сердечный приступ, из которого мать так и не выкарабкалась.

Теплый оранжевый огонек туда-сюда в ледяном сером свете.

Всепоглощающее одиночество затопило до краев, пронзительная потеря красной нитью прошила всю оставшуюся жизнь.

– Эй, возвращайся в постель, без тебя холодно, – на плечо легла чужая рука. Грубоватый голос звучал практически над ухом.

– Сейчас, – глухо отозвался Эд.

– Не заставляй меня ждать, Барсик, – гыгыкнул случайный знакомый и исчез в темноте.

Дрожащие пальцы вновь поднесли порцию дыма к губам. Зарождающаяся тошнота напомнила ему, как давно он не ел. Эдуард скривился. Недокуренная сигарета на миг зависла, а потом умерла в пепельнице россыпью искр.

Капающий кран жалобно ронял слезы. Эдик нашел на полке относительно чистую чашку и набрал воды. Выпив все до дна, он осторожно поставил ее в раковину и вернулся обратно в комнату.

Силуэт Артема на кровати был едва различим в сгущающейся темноте. Он, полностью обнаженный, лежал, закинув руки за голову, подмышки и пах темнели растительностью. Шерстяное одеяло в не слишком чистом пододеяльнике сбилось, скомкалось и съехало на пол. Эдик, подавив вздох, лег рядом.

– Как зовут тебя? – снова пристал Артем, властно привлекая Эда к себе.

– Отъебись, – устало отозвался тот и закрыл глаза.

– Можешь спать пока, – разрешил хозяин. – Но учти – я ненасытный!

Он запустил пятерню в волосы Эда и взъерошил их. Тот раздраженно дернул головой, повернулся к парню спиной и через пару минут забылся дремой.

– Вот еблан! – В сердцах рявкнул Эдуард, вскидывая злющий взгляд на случайного любовника. В руках он держал соскользнувшую с шеи подвеску: кожаный шнурок, разорванный Артемом в порыве страсти, беззащитно топорщился волокнистыми концами.

– Ты че – серьезно? – Новый знакомый даже стушевался, явно не ожидая от парня настолько негативной реакции. – Таких шнурков в переходе знаешь, сколько можно купить?

Эдуард молча встал с постели и принялся одеваться. Подвеску он сунул в карман джинсов, предварительно убедившись, что в нем нет дырок.

– Эй, Барсик – не гони! – Артем сел на постели и опер локти о колени. – Четыре утра. Я сам тебе шнурок куплю, ну?

Не издавая ни звука, Эдик полностью оделся и, бросив взгляд на непроглядную темень за окном, направился в сторону прихожей. Отчего-то общество этого парня очень тяготило его морально, и он был рад поводу наконец-то свалить.

– Э, придурок! – Артем выскочил в коридор полностью голым, но Эд, уже натянувший обувь, схватил куртку и сверкнул глазами:

– Счастливо оставаться!

Февраль

21 год

– Эдюха, ты конкретно похудел.

Обнаженный Роман сидел на постели, вглядываясь парню в лицо. Тот, смотря прямо перед собой, огрызнулся:

– Ты меня взвешивал, что ли?

– У меня на мужиков глаз-алмаз – мне и не надо! – отозвался хозяин, поднимаясь с постели и застегивая джинсы. – Ты пожрать забываешь?

Эдуард промолчал. Ромку он не видел очень давно, перестав из-за нехватки времени заскакивать к нему домой. Лишь редкие телефонные звонки держали их общение на плаву, не давая ему кануть в небытие. И теперь, в кои то веки, попав к приятелю в гости, Эдик не хотел об этом пожалеть, но уже ощущал, как раздражается от неуместных замечаний в свой адрес.

Роман, словно почувствовав, что перегибает, вновь улегся с ним рядом и потянулся с завидной пластикой.

– Я как раз ужинать собирался, когда ты пришел, – зашел он с другой стороны. – Будешь хавать?

Эдуард, помедлив, все же кивнул и неторопливо направился на тесную кухню следом за хозяином.

– Картошка уже почищена, сейчас быстро пожарю, – сообщил Роман и достал из холодильника банку маринованных грибов. – Не деликатесы, но…

– Годится, – глухо буркнул Эд. Он оперся лбом о сцепленные в замок руки и на приятеля не смотрел.

– Как дела вообще? – Осторожно поинтересовался Роман, перекрикивая шипение жарящейся в масле картошки.

– Дела в порядке, спасибо зарядке, – отозвался Эдуард, не меняя позы. Отшутившись, он словно дал понять, что не намерен посвящать посторонних в подробности своей жизни.

– Это конечно не мое дело, но… – Ромка не обернулся от плиты. – Парни из тусовки упоминали про тебя. Ходок, говорили, еще тот.

– Вот именно, – Эд все же повернул голову к приятелю. – Не твое дело.

Воцарившаяся тишина нарушалась лишь громким шипением готовящегося ужина. Роман ловко колдовал у печки, а Эд, казалось, глубоко ушел в себя. Он встрепенулся и благодарно улыбнулся лишь тогда, когда Роман поставил перед ним полную тарелку.

– А… твои как дела? – Минут пять спустя спросил Эдуард. Он понемногу наедался и чувствовал, как отступает раздражение, и ему на смену приходит совесть, громко шепчущая о том, что за все это время он так и не поинтересовался жизнью приятеля.

– Все путем, все ровно, – с полным ртом ответил Рома. – График на прошлой неделе поменялся, свидание из-за этого накрылось, а в остальном…

Он не договорил, и Эд сочувственно кивнул.

– Эдюха, в институте как дела? – Воскликнул приятель, будто вспомнив что-то очень важное. – Это ведь у тебя защита скоро, если не ошибаюсь?

– Да. У меня… – Эд на секунду запнулся. – Преддипломные каникулы.

– А мне кажется – это называется практика, а не каникулы, – с усмешкой прищурился Ромка. – И практика – в значении «упорная работа». Так как – пашешь?

– Ромчик, – парень вздохнул и вонзил в друга острый взгляд. – Тебе, случайно, мой декан денег не пообещал? За то, что на истинный путь науки меня наставишь?

– Издевайся, сколько влезет! – Фыркнул тот, с улыбкой качая головой. – Эд, я серьезно. Что с дипломом?

– Начало положено, – парень вспомнил свежесозданный текстовый документ, состоящий из двух страниц с пафосным сообщением о том, что это дипломная работа, и – чуть больше конкретики – на какую именно тему.

– Походу, положил ты кое-что другое, а совсем не начало… – пробормотал друг, и это Эда внезапно разозлило:

– Ромка, от… – Грубить все же не хотелось. – Отстань, – зло процедил он. Резко отодвинув пустую тарелку, парень всем корпусом развернулся к окну и под самое горло застегнул молнию теплого свитера.

Хозяин вздохнул, проглотил порцию ужина и, невесомо положив ладонь ему на плечо, извинился:

– Прости, конечно, но только еблан может все испортить в последние месяцы. У меня вот высшего образования нет, и что – думаешь, это очень весело? – Он красноречиво обвел рукой пространство, указывая на более чем скромную окружающую обстановку. – Много денег, как видишь, я не натанцевал…

– В стриптизеры иди, – буркнул Эд, и тот час же получил ощутимый подзатыльник.

– Эдюха, кончай по койкам скакать, – серьезным голосом, без тени улыбки произнес приятель. – Это успеется, правда. Сосредоточься сейчас на образовании. У тебя же финишная прямая, блин!

Эд понурил голову. Он всецело признавал правоту Романа, но ему жутко не хотелось углубляться в анализ ситуации. Ни к каким оптимистичным выводам это бы не привело. Парень чувствовал, что знатно погряз в чем-то таком, что сложно причислить к жизненным успехам.

– Пей чай, – вздохнул Ромка и отхлебнул из своей чашки.

– Недавно в институт приходили рекрутеры из крутой компании, – внезапно разоткровенничался Эдик. Он и сам до конца не понял, зачем вывел беседу на уровень искренности. Похоже, другу все-таки удалось достучаться до разумной сущности, запертой в клетке где-то глубоко внутри. – Расспрашивали преподов о талантливых выпускниках. Которых можно было бы пригласить на стажировку…

– Ого, – Роман дал понять, что заинтересован рассказом не меньше, чем бутербродом. – И?

– Декан посоветовал меня и еще одного парня, но тот отказался, что-то у него там с родителями не срослось… А я ответ так и не дал. Типа, думаю.

– А что тут думать? – Роман округлил глаза и перестал жевать. – Ноги в зубы и пиздуй стажироваться!

– Не все так просто, – Эд вздохнул, проводя пальцем по ободку едва пригубленной чашки. – Огромная ответственность – раз. Нехватка времени – два. Да и хер его знает – справлюсь ли…

– Слушай – Ромка покачал головой, он словно не верил до конца, что Эд сомневается на полном серьезе. – Ответственность будет в любой работе, надеюсь, ты это понимаешь. Даже я, представь себе, отвечаю за своих учеников!

Эдик издевательски хмыкнул, но ничего не сказал.

– Времени, само собой, надо много, но ты, если пыл свой сексуальный умеришь – вполне все успеешь!

– Вообще-то я имел в виду диплом, – огрызнулся Эдуард. Он колебался, не в силах принять окончательное решение.

– И даже на диплом останется, – согласно кивнул Роман. – Зато прикинь, парень, только институт закончишь – и уже при работе!

– Да, это плюс, – устало согласился Эдик. – И компания хорошая, на зарубежных заказчиков ориентирована. Зарплата для стажера, естественно, копеечная, зато опыт бесценный. Если даже потом к себе не возьмут – уже будет, с чем на собеседования пойти…

Не отрывая от чашки задумчивый взгляд, Эд повел бровью.

– Ну и хуле размышлять? – Роман неодобрительно скривился.

– Требования там знаешь, какие? – Тоскливо пробормотал парень. – Я половину только в теории знаю и то – потому что слышал краем уха на факультативах…

– Тебя декан рекомендовал! – Воскликнул Роман, потрясая ладонью. – Это, по-твоему, ничего не значит?!

– Он мой дипломный руководитель, – усмехнулся Эдуард, словно утверждая этим предвзятое и субъективное отношение.

– Короче, Эдюха, тухлые твои аргументы, – категорично заявил приятель. – В чем же правда?

– Не знаю. Наверное, страшно, – нехотя признался Эд.

– Страшно что-то менять, когда жизнь – малина, – философски изрек друг. – А тебе с нуля начать только на пользу.

Эдик встретился взглядом с теплыми зелено-карими глазами и внезапно ощутил поддержку и небезразличие. Словно, наконец, за долгое время скитаний его прибило к тихой гавани, в которой ему с радостью были готовы помочь разобраться в себе и в рассыпавшейся, как карточный домик, жизни.

– Эдюх, я понимаю, что ты пережил, – тихо проговорил Ромка. – Ты молодцом держишься, но, согласись – на будущее свое ты хер забил.

Парень пожал плечами, не споря с утверждением. Он и впрямь последнее время предпочитал жить одним днем. А точнее – одной ночью.

– Попробовать ты должен, – настаивал Ромка, имея в виду стажировку. – Не справишься – ну и фиг с ними. Зато прикинь, если все-таки справишься?

– Зарплата некислая там, – расплылся в улыбке Эдик, мечтательно закатив глаза. – Куча корпоративных плюшек. Да и самолюбие потешить…

Эд представил, как трудоустройством в международной компании сразу же после окончания учебы лихо утрет нос всем своим одногруппникам, и сомнения отпали сами собой.

– Черт с тобой, Ромка! Попробую, – тряхнул он головой.

– И диплом накатать не забудь, – напомнил тот, улыбаясь.

– Само собой, – Эд махнул рукой и залпом выпил чай. Невесть откуда взявшаяся мотивация распирала его, вдохновляя на перемены.

Июль

22 года

– …кабинеты просторные, правда, человек в них много сидит, но это фигня, – захлебываясь впечатлениями, рассказывал Эдуард. – В нашей комнате восемь разрабов, включая меня. Но они реально просторные, очень светлые.

Роман, посмеиваясь, отхлебнул пиво из бокала и оперся о спинку стула, стоящего на летней площадке кафе. Он с интересом слушал рассказ парня о месте его работы.

– Ремонт везде шикарный, кофе-машина бесплатная всем желающим, печенье тоже бесплатно, двести человек в офисе, а офисов… – Эд на секунду умолк и призадумался, – только в нашем городе три.

– Круто, – Рома тряхнул головой. – Я по телефону тогда плохо расслышал – сразу они тебя взяли?

– Ха! – Скептически прищурился Эдик. – Не просто сразу. Они мне стажировкой зачли испытательный срок, прикинь? Платили, правда, как стажеру, но время-то я не потерял! И когда защитился и доки из института забрал – тут же они со мной контракт и заключили! И сразу же зарплата уровня джуниора. Расти есть куда, но все же не испыталка…

Эдуард перевел дух. Детали то и дело вспыхивали у него в голове, он прыгал с подробности на подробность, стремясь объять необъятное в одном разговоре и посвятить друга во все происходящие в его жизни положительные перемены.

– Поздравляю с успешной защитой, кстати, – Ромка потянулся через стол и с едва уловимой нежностью пожал его ладонь.

– Спасибо, – Эд расплылся в улыбке. Увлекшийся финишем обучения и стартом карьеры, парень слегка остепенился и пришел в себя. Теперь своим видом и поведением он больше не вызывал у друга серьезных опасений.

– Не зря декан тебя рекомендовал? – Вдруг хитро прищурился Ромка. – А помнишь, как ты ссал в феврале: не спра-а-авлюсь, ну его на-а-афиг?..

– Пошел ты, – Эд хохотнул. – Да, спасибо ему, конечно, за рекомендацию. И… тебе спасибо.

Улыбка сползла с его лица, и парень хмуро уставился в стакан с напитком.

– Эдюха, твою дивизию… – Ромка с досадой скривился. – Это ты теперь, получается, трудоустроен?

– Ну да, – Эд недоуменно поднял взгляд. – Контракт на год с автоматической пролонгацией. А что?

– Да бля… – Ромка отшвырнул салфетку и шумно выдохнул. – Я ведь еще думал позвонить заранее, предложить… Ну что уж теперь?

– Ромчик, конкретнее, – потребовал Эдуард.

– Я хотел посоветовать тебе один вариант… Съездить в санаторий отдохнуть. У меня сеструха в нем медсестрой работает, я сто раз там бывал, очень хорошее место.

– С тобой? – Обалдело переспросил Эдик, глотнув колючий холодный лимонад.

– Нет, – рассмеялся собеседник, – просто съездить. Отдохнуть. Подлечиться.

– А я что – больной?.. – Эдик никак не мог настроиться на тему разговора. – Ромка, какой еще санаторий? Туда же только пенсионеры ездят.

– Да прямо! – Фыркнул Роман. – Я там в подростковом возрасте неслабо отжигал в молодежной компании! Очень весело было! Вот, думал, предложу тебе сразу после дипломирования, как раз поздняя весна, народу еще не слишком много. А природа какая, а красота вокруг! Ох, Эдик… Извини. Забыл.

– Да нафиг мне это нужно?.. – Протянул Эдуард, все еще не до конца врубаясь. – Спасибо, конечно, но…

– Сеструха скидку бы организовала на путевку. Я тебе места злачные рассказал бы, – все еще сокрушался Роман. – Черт, Эдюха, может, отпуск возьмешь?

– Ты офигел? – Эдик весело рассмеялся. – Я даже месяц еще не проработал! Да и место… Знаешь, не прельщает совершенно. Я даже когда слово это произношу – «санаторий» – то сразу запах валидола и старости ощущаю.

– Стебешься? – Хмуро буркнул Рома, глядя на саркастичный оскал друга. – Говорю тебе, там не только старики, там молодежи много отдыхает, это заводской профилакторий, туда работники с семьями ездят оздоровиться. Да и не только, любой желающий может…

– Так я, по-твоему, нуждаюсь в оздоровлении? – Уточнил Эдуард, прищурившись. – Я выгляжу больным?

– Не все больные выглядят больными, – задумчиво глядя в дыру красного солнцезащитного зонта террасы, протянул Роман. – Да и профилактические процедуры еще никому не вредили. После того, что ты пережил – Эдик, извини, но тебе бы о психике своей подумать.

Эдуард молча достал из рюкзака кошелек, вынул купюру, которой можно было покрыть их совсем не роскошный заказ, и припечатал ее к столу.

– Угощаю. Мне пора.

– Ты обиделся? – Роман выглядел обескураженным и расстроенным одновременно. – Эдик, подожди, дай объяснить…

– Нечего тут объяснять, – огрызнулся парень. Он очень болезненно воспринял попытку друга ковырнуть огромную рану в душе. Гораздо больше его устраивало то, что они о его личной трагедии не говорили. – Я никуда не смог бы поехать, даже если бы захотел. Извини, Рома. Работа.

– Я понимаю, – тоскливо протянул друг. – Но ты не зарекайся. Может, через год?.. Отпуск ведь тебе положен?

– Положен, – помедлив, произнес Эдуард и поднялся из-за стола. – Но тратить его на санаторий…

– Не пожалеешь, – но из голоса приятеля пропал энтузиазм. Он вздохнул и пожал руку друга на прощание. – Ну ладно. Счастливой рабочей недели, Эдюха.

Парень кивнул и, пружиня на деревянном настиле летней площадки, вольготной походкой покинул кафе.

Июль

23 года

…Окошко рабочего мессенджера мигнуло входящим сообщением. Сосредоточенный Эдуард засек его боковым зрением, но отложил проверку: сейчас ему было крайне важно не потерять мысль. Лишь разобравшись со свойствами вновь созданного класса, он выдохнул и открыл список чатов.

Тим-лид вызывал его в свой кабинет – в личной переписке, даже не в группе команды. Эд почувствовал холодок и неприятная, по сути – беспричинная, дрожь пробежала по телу. Он торопливо вскочил, не забыв при этом поставить блокировку экрана компьютера, и быстрым шагом двинулся в соседний кабинет к руководителю проекта.

– Дима, извини – не сразу увидел твое сообщение. Увлекся, – Эдик поспешил оправдаться буквально с порога.

Молодой начальник махнул рукой, небрежно указывая на стул напротив. Он повернулся к окну и нахмурил брови, отчего объективно некрасивое лицо стало еще более отталкивающим.

Эдуард опустился на указанное место и сцепил пальцы в замок. Обстановка ему не понравилась. По обыкновению в кабинете лидера проекта было шумно: регулярные совещания, видеоконференции с коллегами, подчиненными и заказчиками. Вечная сутолока, гомон голосов, горячие споры, в которых Эдик не раз принимал участие, с удовольствием ощущая, как в процессе этой неразберихи зарождается единственно верная стратегия работы.

Сейчас кабинет пустовал, лишь из приоткрытого окна долетали звуки летнего полудня на оживленной улице. Дима, находящийся в не лучшем расположении духа, начал что-то сосредоточенно печатать, и Эд ощущал, как с каждой секундой напряжение все нарастает.

Мысленно он перебирал свои зоны ответственности и взвешивал, мог ли где-то накосячить? Внезапная мысль – а прислал ли он в пятницу отчет руководителю? – заставила парня вздрогнуть. Вспомнить Эд никак не мог, хоть и силился.

– Дим, по поводу ви́кли-репо́рта… – начал было Эдик, но тим-лид внезапно взмахнул рукой, заставляя парня заткнуться на полуслове. Шумно выбравшись из-за стола, он двинулся к окну и с громким стуком прикрыл его. Повернувшись к парню спиной, пультом включил кондиционер, зачем-то внимательно глядя на дисплей с температурой.

– Вчера я видел тебя в центре города, Эдик, – негромко произнес Дима, соизволив, наконец, обернуться к подчиненному.

– О, – только и смог сказать в ответ совершенно сбитый с толку Эдуард.

– Ага. Хотел подойти, напомнить, что ты забыл прислать недельный отчет… – вновь спокойно продолжил руководитель.

– Черт, – Эд уронил голову на скрещенные на столе для посетителей руки.

Такое с ним бывало не впервые. Заработавшись до состояния транса, парень к концу дня ощущал в голове звенящую легкость. Мозг не обременяли даже повседневные автоматические действия, и Эдуард иногда забывал элементарное. Например, свой рюкзак, или ключи от дома.

– Дим. Извини. Я немедленно сгенерирую репорт…

– …но ты меня не видел, садясь в машину к какому-то парню.

Тишина была почти осязаемой, ее нарушало лишь негромкое гудение сплит-системы. Воздух в комнате уже успел немного остыть, но Эдуард ощутил, как его бросило в жар, и над верхней губой выступили мельчайшие капельки пота. Он замер, и внутренности будто оборвались. Парень понял, к чему клонит шеф.

– Знаешь, что я увидел потом? – уже не скрывая неприязни, повысил голос Дима. – Я увидел, как язык этого мужика оказался у тебя во рту!

Эдуард сидел, не шелохнувшись. Он был ни жив, ни мертв от потрясения.

Учеба в институте далась Эду нелегко: каждый считал своим долгом фигурально ткнуть его мордой в грязь. Непреднамеренный камин-аут еще на подготовительных курсах не оставил парню выбора, кроме как молчать и терпеть, стиснув зубы, огрызаться агрессией на агрессию.

Лишь распрощавшись с осточертевшим контингентом, он почувствовал свободу. Почувствовал надежду на нормальные взаимоотношения с коллегами. Цена невелика – всего-то тщательно скрывать свою личную жизнь, фильтруя реплики в разговоре.

Работа была для него шансом начать с чистого листа. Вот только Эдик не учел, что город, в котором он живет, правильнее называть большим селом.

– Мне в команде пидарасы не нужны, – процедил Дима, опираясь выпрямленными руками о стол и грузно нависая над Эдуардом. Тот молчал, мысли словно тщательно вымело из головы. Пауза слегка затянулась, и тим-лид продолжил:

– На моем проекте как на войне – парни друг за друга горой и готовы подстраховывать. Я долго боролся за слаженность и взаимовыручку. Гомики, разлагающие обстановку, здесь на хер не нужны.

– Не все ли равно, как в свой выходной я провожу… – пересохшими губами едва слышно пробормотал Эдуард, но шеф, перебивая его, рявкнул:

– Теперь уже нет!

– Я хорошо работаю. Я нормально выгляжу, – Эдик говорил тоскливо. Предприняв последнюю попытку вразумить шефа, он уже заранее знал, что она обречена на провал. Опрятный, ничем не намекающий внешний вид и прошлые рабочие заслуги больше не имели веса против предрассудков. – И я всегда готов прийти на помощь коллегам.

– Хоть и с дырявой башкой, но девелопер ты хороший, – нехотя согласился Дима, глядя в сторону. – Поэтому дам тебе шанс исчезнуть по-тихому, без скандала. Иди к своему эйчару в рекрутинговый отдел и пизди ей, что хочешь. Но контракт с тобой пусть разрывают прямо сейчас, по соглашению сторон…

– Что? – Процедил Эдуард, и тим-лид с удивлением встретился взглядом с чудовищно злыми светлыми глазами парня. – Просто идти и увольняться? Не имеешь права!

– Удила закуси, пидарас! – Вновь не стесняясь в выражениях, крикнул шеф, хлопая ладонью по столу. – Ты мне еще про дискриминацию, давай, расскажи! Что – забыл, в какой стране живешь?

Эдуард молчал, лишь грудь под светлой рубашкой вздымалась в тяжелом дыхании. Он медленно поднялся со стула, как бы уравнивая положения с начальником.

– Если ты не можешь работать со мной, – вновь проговорил Эдик, стараясь усмирить свой гнев и стыд. Он готов был наступить себе на горло, осознавая, что на кону, – поставь в ротацию в другой отдел. Вакансий в компании много.

– И подставить других лидов, подсунув им хуесоса? – Оголтелый гомофоб даже удивленно приподнял брови. – Семагин, я пока добрый, но скоро могу передумать. И ты вылетишь из компании на законных основаниях. Думаешь, твоя работа настолько безгрешна? – Он напирал, стараясь задавить Эда морально. – Напомнить тебе про регулярно отсутствующие репорты? У меня в почте все твои письма с датами хранятся.

– Косяк в проекте подстроишь? – тихо спросил Эдуард, до боли сжимая кулак. От отчаяния и беспомощности ему просто хотелось сдохнуть.

– Мне и подстраивать не надо – ты хоть и работаешь уже год, но ме́нтор тебе все еще нужен. А что если работать без ментора и его подсказок? А что если получить в единоличную ответственность крупный и особо сложный кусок проекта? Опять же, пару слов парням шепну, они с тобой сами поговорят. По-мужски, – и он хмыкнул.

Эд чувствовал отвращение. Его карьеру и, без преувеличения, судьбу решал человек, начисто ослепленный суеверной, первобытной ненавистью.

– Сукин сын, – в бессильной злобе прошипел он сквозь зубы и вздернул подбородок. Его глаза сверкнули. – А если я все же рискну и откажусь увольняться?

– Ну, давай подумаем, – почти дружелюбно прикинул лид, задумчиво глядя вверх, – в айти-сфере я уже девять лет. Связи у меня хорошие, много знакомых в других фирмах по городу. Ну, повыебываешься ты здесь еще месяц – потом ведь сам на выход попросишься, это я тебе обещаю. А другие фирмы уже будут предупреждены. И о том, какой ты жопорукий кодер, и о том, что именно ты не брезгуешь брать в рот. Как я понял, во всеуслышание ты о своих… э… наклонностях заявлять не хочешь?

Эдуард молчал. Слова начальника постепенно улеглись в его голове, и с ужасом он подумал о том, что навсегда может лишиться шанса работать в родном городе спокойно. Он не стремился публично выпячивать свою ориентацию, и мысль о том, что информация о его личной жизни станет достоянием общественности, едва не заставила ноги подкоситься.

– Слава о тебе далеко-о-о пойдет, – вдохновенно пообещал руководитель. – Семагин, оно тебе надо?..

Эдик сглотнул, но во рту и горле пересохло. Прохладный воздух словно царапал гортань, и парень откашлялся.

– Я пойду к эйчару.

– Молодец. Иди, никуда не сворачивая, – похвалил Дима. Добившись своего, он повеселел. – Если задумаешь поплакаться ей в блузочку о том, что тебя вынудили… Эдуард, я предупредил.

Эдик не ответил. Ситуация была ему предельно ясна. Уже взявшись за дверную ручку, он вдруг услышал за спиной:

– Эту неделю разрешаю доработать. Получишь са́лари за полмесяца.

– Да пошел ты! – В сердцах выкрикнул Эдуард и шагнул за дверь.

Летний день обнял жарой. Бросив неприязненный взгляд на современное, свежеотремонтированное здание компании, в которой Эдик больше не работал, он поправил лямку рюкзака с немногочисленными личными вещами и зашагал на остановку.

Разговор с рекрутером отнял остатки душевных сил. Эд, собрав всю волю в кулак, вдохновенно наплел про приглашение на работу за границу, о том, что времени до отъезда в обрез, и даже оставшаяся половина рабочего дня многое решает, поэтому контракт необходимо разорвать немедленно. Эйчар выслушала внимательно, и вздохнула, пожимая плечами. По согласованию с не возражающим тим-лидом проекта Димой, Эдуард был уволен без выходной компенсации за половину отработанного месяца. И на одну открытую вакансию в компании стало больше.

Парень угрюмо брел по проспекту, удаляясь все дальше от района, в котором успешно и счастливо проработал последний год. Он не был удивлен реакции своего начальника. Скорее, недоумение вызывала та скорость, с которой из перспективного, достойно зарабатывающего программиста он превратился в безработного. Конечно, мелькнуть в здании фирмы ему придется еще не раз, подписывая обходной лист и закрывая дела в бухгалтерии, но на сегодня он был полностью свободен.

Эдуард не верил Диме и разговорам о том, что его инкогнито будет сохранено в обмен на увольнение. Парень был уверен, что самых близких приятелей из других контор он не предупредить не сможет. И последующее трудоустройство виделось ему пыткой наподобие русской рулетки.

Судорожно вздохнув, Эдик тыльной стороной ладони вытер пот с лица. Парень был растерян и разорван на мелкие куски.

Он думал, что готов к подобному ярому проявлению дискриминации по признаку сексуальной ориентации, но столкнувшись с ней в реальности, чувствовал себя униженным и втоптанным в грязь. Выпав из привычного рабочего ритма, вдруг остро почувствовал одиночество. Парень нуждался в поддержке, но ощущал себя так, будто один на один вышел в рукопашный бой против всего мира.

Присев на лавочку в раскидистой тени, Эдик потеряно прожигал время, глядя на проезжающие по проспекту машины. Он лишился не только работы: медным тазом накрылся бесплатный корпоративный спортзал и курсы профессионального английского по солидной скидке. Изрядный кусок налаженной жизни вдруг разом рассыпался в прах.

Отстраненность, будто оторванность от реальности затопила по края, но внезапно парня осенила действительно хорошая идея. Вытащив мобильный из кармана, Эд пролистал телефонную книгу.

– Привет, танцор. Что ты там говорил про санаторий?

– Серьезно? Так и сказал? – Ромка устроился за столом напротив Эда. Парень сочувствовал приятелю, но словно в пол силы. На его губах блуждала легкая усмешка, будто сам он не раз через такое проходил, и давно привык.

Эдуард поджал губы и кивнул, размешивая сахар в чае. Отложив ложку, он не спешил пить, в прострации глядя на крохотный водоворот в чашке. Квартира Романа была обставлена убого, но кондиционер работал исправно, остужая все помещение до приемлемой температуры.

– А к кому это ты в машину сади…

– Да какая, нахуй, разница? – Рявкнул Эд в справедливом негодовании.

– Эдюха, расслабься, сколько таких гомофобов еще встретишь… На всех здоровья не хватит, – Рома беспечно махнул рукой. – С работой херово карта легла, ну и черт с ней. А вот насчет санатория – это ты здорово придумал, наконец-то! Не пожалеешь, гаранти…

– Что за место вообще? – будто ненароком уточнил Эдуард, поднимая взгляд на приятеля. Роман сидел на табуретке без спинки, но осанку держал идеально.

– Поля, река, посадки – красотища! – Приятель мечтательно закатил глаза. – Сам санаторий – место хоть и живописное, но скучное, но если пожелаешь развлечься – маршрут к соседней базе я нарисую.

Ромка осклабился, но Эдик покачал головой:

– Знаешь, мне бы сейчас тишины и покоя. Думаю, то, что нужно.

– Опять же – здоровье поправишь, оно… не помешает, – мелко закивал Рома, не на шутку увлеченный идеей.

– Да что ты со мной, как с инвалидом, блин! – Эдик задохнулся возмущением, переводя на Ромку злой взгляд. – Нормально у меня все со здоровьем!

– А нервишки шалят, – выразительно приподнял бровь Роман. – Ладно. Сейчас сеструхе позвоню, узнаю, что, почем и когда.

– Эдик, заезд только через месяц. На ближайшее будущее все путевки проданы, – расстроенный Роман показался в дверях кухни, пряча в карман мобильный. Разговор с сестрой много времени не отнял: Эдуард едва успел допить чай.

– Нормально, – буркнул он. – Будет время вещи собрать.

Ромка хмыкнул и, озвучив стоимость отдыха, включающую проживание, лечение и пропитание, вновь присел рядом.

– Потянешь? – Участливо осведомился он.

– Деньги есть, – Эдик пожал плечами. – Зарабатывал я хорошо, а тратить все некогда было…

– Ты спускать-то все не торопись, – предостерегающе покачал головой Роман. – Неизвестно, сколько тебе на них жить. Но ты не грузись, приятель, – он вдруг махнул рукой и улыбнулся. – Все нормально у тебя будет. Отдохнешь – и само все как-то устаканится.

Эдик печально кивнул и поднялся из-за стола. Он собрался было поблагодарить Романа за помощь и поддержку, но хозяин, по пояс обнаженный, сам шагнул к нему и, тесно прижимаясь, обхватил за плечи. Эд ощутил на губах горячий поцелуй.

– Может, задержишься? – с надеждой спросил он.

– Ромка, нет, – Эд вздохнул, проводя тыльной стороной пальцев по изящному изгибу талии парня. – Спасибо за помощь…

– Да всегда пожалуйста, – Роман растянул губы в широкой ухмылке. Его ладонь легла на шею парня, и пальцы зарылись в волосы на загривке. Вновь привлекая Эда к себе, он припал к его губам, задерживаясь на этот раз подольше. – Если нужна поддержка – звони, буду рад. Кстати, Колюня о тебе спрашивал. Ну, тот, помнишь… – Ромка хихикнул.

– Манерный? – Эд скривился. – Передай ему мое пламенное «пошел на хуй».

Роман заржал, и Эдуард, мягко высвободившись, направился к выходу.

Август

23 года

четверг

Эдик заселился в санаторий с раннего утра.

Блок на два номера с раздельным санузлом и душем «радовал» глаз выцветшими обоями, «ласкал» тело жесткими кроватями с продавленными матрасами: парень несколько раз полежал на обеих кроватях в своем номере, чтобы выбрать более-менее удобную.

Он расстегнул спортивную сумку, достал из бокового кармана пакет с предметами личной гигиены и посчитал на этом процесс распаковывания вещей завершенным.

Августовский день приятно припекал лучами солнца, но тенистая береза, шумевшая листвой сразу за балконом, на расстоянии вытянутой руки, дарила комнате кружевную тень и легкую прохладу.

Эдик ступил на балкон, полной грудью вдохнул чистейший коктейль из запахов полевых цветов, бегущей недалеко реки, росшей за холмом пшеницы, и вдруг почувствовал, что его отпускает. Будто невидимые тиски разжались где-то внутри. События двух последних лет изрядно подточили его оптимизм и жажду жизни. Потеря матери, тоскливые месяцы прыжков в чужие койки, грязный скандал с увольнением… Он поклялся себе оставить все это в прошлом. Жизнь продолжается и, черт подери, за ней не стоит наблюдать со стороны. Нужно жить, жить сполна, каждую минуту, которая осталась. Эд пообещал себе начать все с чистого листа, и на его лице робко проявилась давно позабытая улыбка надежды.

Поздним вечером, после ужина, Эдик собрался прогуляться к пляжу. Второй номер в блоке так и оставался пустым, и парень недоумевал, почему к нему никого не поселили. Этот факт его, разумеется, не печалил, но было слегка досадно, что именно сейчас, когда он решил вновь стать искренним и открытым к общению, впереди маячила перспектива две недели прожить отшельником.

Он вздохнул и вышел в коридор корпуса. Захлопнул двери и, не глядя по сторонам, направился к выходу, однако его нога вдруг зацепилась за что-то возле стены. Дорожный чемодан, установленный небрежно, перекрывал путь. Эд удержал равновесие и даже не позволил чемодану и стоящей сверху на нем сумке упасть, но лежащая на нагромождении вещей папка все же соскользнула на пол, и ковер коридора покрылся ровным белым слоем деловых документов.

– О, черт! – Выругался Эдик. Он поднял взгляд и увидел приближающегося к их номеру парня с ключами от блока. Путем несложных умозаключений он догадался, что только что разорил вещи этого незнакомца. – Прости, я помогу.

Эдуард присоединился к парню, который присел на корточки, чтобы подобрать бумаги.

– Ничего. Я не должен был их бросать, – коротко вздохнул тот и поджал губы.

Эдик, собирая документы, окинул незнакомца привычным, изучающим взглядом: молниеносно сделал ментальное фото, чтобы, прикрыв глаза, разобрать его в деталях.

Парень принадлежал к такому типу людей, которые лишены возможности слиться с толпой: глаз все равно вычленит их из общей массы, зацепится, выделяя из множества лиц и фигур.

Флюиды самоуверенности. Пусть даже напускной – все равно сходу не разобрать.

Крепкое, стройное телосложение, горделивая осанка. Ростом примерно с Эда, но по комплекции крупнее.

Строгий деловой костюм. Безупречный стиль в одежде, что для многих кажется неважным, однако даже без маленького фрагмента паззл не сложится.

По-настоящему роскошные волосы. Густые, прямые, изумительного цвета воронового крыла. Они не нуждались в укладке, казалось, сама природа, и руки отличного мастера-парикмахера, позаботились о том, чтобы стрижка всегда оставалась безукоризненной.

Загорелая, но не смуглая кожа не позволяла усомниться в славянских корнях.

Глядя на ресницы этого парня, многие девушки искусали бы локти до крови: то, что они старательно создавали макияжем, он, не задумываясь, имел с рождения.

Короткая щетина, отросшая к концу дня, обрамляла мужественно очерченные губы, за которыми, казалось, скрывался хищный оскал: острые клыки, слегка выступающие из ровного ряда зубов, придавали общему выражению лица жесткости и будто сулили вампирский укус за неповиновение.

Этот тип парней был знаком Эдуарду. Такие, как он, слишком редко снисходят до простых смертных, предпочитая собственное удовлетворение обоюдным отношениям. Слишком сильно увлечены своей персоной и обожают внимание публики. Чересчур открыты каждому, оставаясь, при этом, непостигаемыми.

Но именно такой типаж срывал ему крышу, лишая остатков здравого смысла. Конкретно этот парень являлся живым воплощением совокупности его вкусов. Его внешность словно была списана с эротических фантазий. Он представлял собой предел мечтаний, идеал, который все же оказалось реальным достичь.

Эд выпрямился и подал незнакомцу документы. Тот поднялся, благодарно кивнул и аккуратно сложил их в папку.

– Ты, наверное, мой сосед? – спросил Эдуард.

– Если ты из триста второго… – быстрый взгляд на дверь блока, – …то да.

– Меня Эдик зовут, – парень протянул руку и дружелюбно улыбнулся.

– Виталий, – чопорно представился брюнет, отвечая на рукопожатие.

– Давай помогу занести вещи, – Эдуард взял сумку, стоящую на чемодане и открыл дверь блока. Мысленно он чертыхнулся, понимая, что со стороны его навязанная помощь выглядит, мягко говоря, странно, но парень ничего не сказал, следуя за Эдом в номер. Он распахнул дверь в свою комнату, оставил чемодан у входа и, пройдя в центр, протянул, осматриваясь:

– Обалдеть, совок… Убью Костю!..

– Немного старовато, – согласно кивнул Эд, опираясь о наличник двери. – Говорят, ремонт десять лет назад делали…

– Он уверял, что здесь красиво! – обернулся к Эдику Виталий. Потрясающе глубокие карие глаза коньячного оттенка смотрели вокруг спесивым, надменным взглядом.

– Возможно, он имел в виду территорию? Территория здесь очень даже ничего: река, беседки. Пляж… – «Заткнись, пока не стало хуже» – оборвал он сам себя.

– Ну да, – недоверчиво протянул Виталий, вновь осматриваясь.

– Ты уже занял столик в столовой? – Поспешил Эдуард перевести тему. Он бы и самому себе не смог внятно объяснить, что с ним происходит. Отчего-то он чувствовал себя тупым школьником, который все делает и говорит невпопад, а излишняя словоохотливость и вовсе раздражала: Эд боялся, что не сможет достаточно тщательно контролировать поток сознания.

– Здесь еще и столик нужно занять? А иначе не накормят? – Фыркнул парень. Эдуард пожал плечами, глупо улыбаясь. Он ловил каждый взгляд и каждый жест, медленно уплывая, словно в алкогольном угаре.

– Могу проводить тебя, если хочешь, – предложил он. «Чего уж там – предложи ему кровать постелить. И спинку в душе потереть» внезапно проснулся ехидный внутренний голос. Эдуард помотал головой.

– Мне переодеться нужно, – ответил сосед. – Встретимся в холле.

Эдуард понял намек, кивнул и спешно покинул триста второй блок.

– Пойдем? – спросил Виталий. Эдик, коротающий время в холле на диване, играл в примитивную игру на телефоне. Подняв взгляд, он увидел нового знакомого в одежде, более соответствующей обстановке: простая белая футболка и легкие сине-зеленые джинсы. Рельеф мышц легко угадывался под тонкой тканью, штаны сидели идеально, подчеркивая стройность ног.

И Эдуард с ужасом понял, что пропал.

Отделять влюбленность от секса с его образом жизни было так же естественно, как дышать. Он давно позабыл, что значит терять голову от одного только взгляда, мимики, присутствия другого человека рядом. Привычка скрывать свои чувства и мысли укоренилась прочно, и с каждым новым знакомством необходимость скрывать хоть что-либо возникала все реже: Эд руководил своими эмоциями холодно и отстраненно, подчиняясь трезвому разуму. Если парень не по зубам – то влюбляться нельзя. До теперешнего момента этот принцип не подводил. И тем явственнее было для него, не сулящее ничего хорошего, открытие: Виталий, сам того не желая, стремительно западал прямиком в душу.

– Конечно, – Эд вскочил и направился к столовой первым. Сосед не отставал.

Помещение, заставленное огромным количеством столов, было пустым и тихим: ужин давно закончился. Эд глубже сунул руки в карманы штанов и, пожимая плечами, пробормотал:

– Выбирай.

– Да какая разница? – удивился Виталий. – Мне все равно, где сидеть. Ты где занял?

Эдуард указал на угловой стол: место было козырным – вместо четырех человек там умещались только двое.

– У тебя свободно? Я тогда запишу себя.

Пока они шли к столу, Эдуард молился всем известным ему богам, чтобы соседнее по столу место не оказалось занятым одним из прибывших поздним вечером постояльцев.

Виталий, увидев на одном из столов карандаш, взял его и, убедившись, что место свободно, написал на сложенном вдвое куске картона, стоящем на столе, свою фамилию «То́полев».

Когда они выходили из столовой, Эдуард собрался с внутренними силами и хотел, было, предложить новому знакомому прогуляться, но вдруг в Виталия на полном ходу врезалась девочка лет двух.

– Ой-ой, осторожно! – Виталик подхватил малышку, чтобы она не упала, и тепло улыбнулся. Эдуард никогда не понимал значение выражения «бабочки в животе». Не понимал до этой самой секунды. До этой улыбки.

– Э… – Начал он, но голос внезапно охрип, и Эдуард откашлялся. – Не хочешь пройтись, посмотреть территорию?

– Нет, – спокойно покачал головой сосед. – Мне нужно закончить работу.

Эдик понимающе улыбнулся и, кивнув на прощание, направился к выходу из корпуса.

Эдуард совершенно не расстроился отказу. Ему просто необходимо было оказаться подальше от нового знакомого: вдохнуть-выдохнуть и привести мысли в порядок. Он уже на полном серьезе боялся что не почувствует ту грань, когда его фонтанирующее дружелюбие перерастет в подкат.

Эдик присел на траву вдали от облагороженных аллей, и скрестил руки на коленях. Созерцание природы слегка вернуло ему самообладание.

Виталий понравился ему сильно, это факт. Но не стоило очертя голову нырять во влюбленность – это он тоже прекрасно понимал. В последнее время жизненных драм Эдуарду было достаточно. Поэтому он собрал всю свою волю в кулак и запретил себе мечтать. Стоило просто выстроить приятельские отношения на время отдыха, чтобы две недели не было слишком скучно.

Он просидел на поляне довольно долго, и под покровом ночи вернулся в свой блок. В соседнем номере было тихо и темно.

пятница

– Господи, – пробормотал Виталий, осторожно ковырнув свою порцию завтрака. С самого вечера он не показывался из номера, и с большим опозданием спустился в столовую. Парень снова был одет в легкий серый костюм, гладко выбрит, и Эдуард догадался, что этим утром новый знакомый явно собрался не на пляж.

– Что? – Бодро уплетающий кашу Эдик на миг перестал жевать и удивленно поднял брови.

– Кхм… – Виталий откашлялся и отложил вилку, – Придется выезжать прямо сейчас, чтобы успеть нормально позавтракать в кафе.

Он дежурно кивнул Эду на прощание и покинул столовую. Тот задумчиво проводил его взглядом.

Эдуард слишком сильно соскучился по нормальной еде, чтобы перебирать харчами, но лощеному соседу было этого не понять. С того момента, как не стало его матери, Эдик едва ли пару раз завтракал по-человечески. Готовить самостоятельно он не умел и не любил, и освоил только самые простые базовые блюда, чтобы совсем не умереть с голоду. Но на завтрак обычно обходился сладким кофе, на котором, увлеченный работой, мог успешно продержаться до самого вечера.

«Гонора тебе не занимать, мужик» отстраненно подумал Эд, но даже это не отталкивало, а наоборот пугающе сильно манило.

Новая встреча с соседом опять разволновала только, было, улегшееся смятение. Ровная гладь внутреннего спокойствия подернулась рябью с его появлением, и уже вовсю расплескивалась через край буквально через минуту общения.

Эдуард уже отчетливо понимал, что вопреки своей воле влюбляется: стремительно, безудержно, с первого взгляда, не зная о человеке ничего. Влюбляется безбашенно, в красивую обложку, в показушный шарм, в образ, вылепленный по желанию обладателя. Понимал, что готов буквально на все, что угодно, лишь бы отвоевать хоть толику взаимности.

«Где ты такой взялся на мою голову, натурал?..» беззлобно, но горько подумал он, отдавая себе отчет в том, что у него нет шансов.

Виталий появился в столовой поздним вечером, когда большая часть контингента уже закончила ужин. Ровно через секунду после того, как Эдуард решил присвоить его порцию себе.

Зависшая над чужой тарелкой рука парня метнулась к солонке. Невозмутимо посолив бутерброд с ветчиной, он приветливо помахал соседу.

Виталий сел напротив и, на удивление, с аппетитом, тщательно пережевывая, стал поглощать мясное рагу. Сосед вновь был одет в удобную одежду и выглядел расслабленно и непринужденно.

– Как отдыхается, Эдик? – решил он завязать пустой светский разговор.

– Отдыхать всегда лучше, чем работать, – Эд пожал плечами, улыбаясь.

– Золотые слова! – Новый знакомый нацелил на него вилку и кивнул. – Наконец, и у меня есть пара выходных.

– Ты не в отпуске? – решил осторожно расспросить парня Эдик.

– Нет, – тот хмыкнул и помотал головой. – В отпуске я не был уже много лет. Друзья уговорили меня немного развеяться, пройти профилактические процедуры… На которые я еще ни разу не попал. Костя очень советовал это место. И ему даже удалось меня убедить. Но…

Он снова хмыкнул, оборвав сам себя, однако Эдуард и так понял, что тот хотел сказать. Что все вокруг – санаторий, еда, номера и соседи – не его уровень.

Виталий отставил тарелку и принялся за чай. Эдик вдруг осознал, что уже давно просто сидит над пустой чашкой. Он встрепенулся и хотел уйти, чтобы не навязывать свое общество, но Виталий вдруг окликнул его:

– Эдик, покажешь, как попасть на пляж? Я проходил мимо ворот, но там висит табличка «входа нет».

– Конечно, – Эд не смог сдержать глупую улыбку. – Главный вход закрыт, но есть запасной.

Закатное солнце садилось где-то за спиной. Парни, обходными путями добравшись до реки, завороженно разглядывали ласковую спокойную гладь воды. Мягкий свет августовских сумерек окутывал умиротворением.

Виталик устроился на деревянном сидении пляжного грибка. Эдик, оставаясь на ногах чуть позади него, оперся спиной о железную перекладину, украдкой любуясь профилем соседа.

– Кто ты по профессии, Эдик? – Было заметно, что Виталик в хорошем настроении и не прочь поболтать.

– Программист, – отозвался Эдуард, расфокусировано глядя на парня.

– Ого. Я слышал, в этой сфере очень достойные зарплаты, – поддержал разговор Виталик, поворачивая голову к собеседнику. Эд встрепенулся, отводя глаза:

– Вообще да. Но я фрилансер, поэтому… – он задумался, стоит ли пускаться в объяснения и решил, что не стоит. – Поэтому пока на мели. Но у меня все впереди.

– Правильный настрой, – Виталик кивнул.

– А ты кем работаешь? – Отзеркалил вопрос Эдик.

– У меня свой бизнес. Водоочистительное оборудование – установка и обслуживание. Бытовые и промышленные фильтры. – Ответ прозвучал плавно, на одном дыхании, и Эдуард понял, что фраза была давно заготовлена для таких случаев и использовалась неоднократно.

– Понятно, – бросил он. – Сколько тебе лет?

– Тридцать один, – Виталик вновь обернулся.

– Мне двадцать три, – предвосхищая закономерный вопрос, отозвался Эдик. Парень кивнул.

– Эдик, а девушка у тебя есть? Просто немного странно, что ты отдыхаешь один…

– Нет, – покачал головой Эдуард и вдруг ляпнул, – И не было.

От ужаса его сердце трепыхнулось в груди и едва не остановилось. Рука дернулась к пересохшему рту, чтобы прикрыть чересчур болтливые губы, но, увы, опоздала.

Если бы кто-нибудь еще месяц… неделю – день! – назад сказал ему, что он запросто выболтает малознакомому человеку свою самую сокровенную тайну, он рассмеялся бы глупцу прямо в лицо. Но теперь Эдуард вдруг понял, что общение с Виталием лишает его остатков ума, осторожности, он чувствовал, что от слепящего дурманящего чувства он деградирует все сильнее с каждой секундой.