Читать книгу Ароматы жизни, или Квантовый ароматизатор Майкла Томсона - Эдуард Скворцов - Страница 1

Запах взывает властно, аромат влечет безопасно

(The smell appeals imperiously, the aroma attracts safely).

Пролог. Рождение талантов

Жизнь не только подарок к рождению человека, но и его ответственность за бережное отношение к ней.

Сколько бы не призывали всякого рода доброхоты и спасители рода человеческого об опасности экологической катастрофы в отдельных регионах Земли, а то и планеты в целом, однако на практике получается, что никому нет дела до самочувствия отдельного гражданина Вселенной.

«В общей суматохе нашей жизни и ее стремительным ритмом, по информации в Сети WWW, мы не замечаем, что живем в мире различных запахов, а возможно и некогда это замечать. Многие из нас никогда не задумывались об очевидном: запахи и наши болезни стоят на одной линии, они находятся во взаимосвязи с нами. А когда узнаем об этом, начинаем бить тревогу, но порой бывает слишком поздно и даже очень! Корковые центры обоняния находятся в обонятельном мозге, в так называемой извилине морского коня и аммониевом роге».

Запахи определяют чистоту и экологическое состояние нашего жизненного пространства.

Отдельные люди и сообщества обеспокоенных граждан наталкиваются на равнодушие властей, ссылающихся на отсутствие бюджетных средств, несмотря на наличие экологических поборов как в США, так и в России.

А известные всему миру бизнесмены не считают себя обязанными обратиться лицом к надвигающейся экологической катастрофе, поскольку у них есть средства найти на Земле удаленные архипелаги, а то и экзотические оазисы, где не сказывается губительное влияние хищнической природы транснациональных компаний (ТНК).

Но есть ещё совестливые, инициативные граждане в обеих странах, которые намерены облагородить отношения природы и людей.

И здесь на помощь приходят самые фантастические идеи и инновационные проекты типа «Квантового ароматизатора».

Активные американцы и неравнодушные россияне берутся реализовать проект в двух точках земного шара: в городе Талдом Московской области и в столице Пенсильвании в США.

Множество приключений сопутствуют намерению молодых людей, поразительные обстоятельства сопровождают их на пути преодоления безразличия обывателей и противодействия ТНК, преследующих сиюминутные выгоды многомиллионных контрактов на территории двух стран.

Патент на фантастический проект «Квантового ароматизатора» Майкл Томсон оформил, но его реализацию в полном объеме ещё предстоит осуществить. А пока безстрашные герои романа обустраивают свою личную жизнь с перспективой увидеть гуманитарный проект, шагающим по разным городам и странам, обеспечивая людям комфортную воздушную среду ради процветания всего человечества на планете Земля и достижения непоколебимого благоденствия.

Жизнь одна – зато талантов у каждого человека много. Нет времени скучать (Life is one – but each person has a lot of talents . No time to get bored).

Ароматы жизни против запахов смерти имеют одно непререкаемое преимущество – они привлекательны.

The odors of life versus the odors of death have one unquestionable advantage: they are attractive.

Глава 1. Семейная хроника

Майкл Томсон родился в 1972 г. и до семи лет рос в городе Гаррисберг (англ. Harrisburg) – официальная столица американского штата Пенсильвания и административный центр округа Дофин, на реке Саскуэханна, в 169 км к западу от Филадельфии – территориальной опоре конфессии квакеров.

В 1900 г. либеральные собрания квакеров объединились в Северной Америке в организацию, названную Всеобщая конференция Друзей (Friends General Conference).

Развитие Гаррисберга в последней трети XIX века было тесно связано с чёрной металлургией. Наличие рабочих мест привлекало в город множество иммигрантов, строились офисные здания, был запущен городской трамвай.

Сегодня городок Гаррисберг – малонаселенный и патриархальный.

Неподалёку от города с 1974 года начала функционировать АЭС Три-Майл-Айленд, на которой 28 марта 1979 года произошла самая тяжёлая ядерная авария в США.

* * *

Здесь в своё время, после обретения приличной работы обосновались истые квакеры Карл (1940 г.) и Рима (1943 г.) Томсоны – родители Майкла. Всего в 16 километрах от АЭС Три-Майл-Айленд.

По их наводке приехал сюда и здесь поселился брат Карла Томсона Аркадий (1943 г.), приверженец деноминации мейнстрим-протестантов, которые не так истово соблюдают традиционную практику религиозной жизни: менее часто посещают богослужения, молятся и читают Библию.

There is no point in creating God if he is in each of us «Нет смысла творить бога, если он в каждом из нас», – наставлял отец двух сыновей.

Арни, как ласково звали юношу родные, получил работу на АЭС Три-Майл-Айленд ещё на стадии её строительства, до запуска в 1974 г.

Аркадий Гарри Томсон, будучи школьником, а потом студентом помнил времена, когда в СССР были введены в строй практически все крупные ускорители, в частности установка ШАЛ МГУ (для комплексного исследования широких атмосферных ливней первичных частиц), переоборудованы практикумы по элементарным частицам, был открыт доступ для посещения МГУ им. М.В. Ломоносова многочисленными делегациями, в том числе из Америки. Д.В. Скобельцын и С.Н Вернов принимали в НИИЯФ Фредерика Жолио-Кюри, Нильса Бора, Гейзенберга, Росси, Юкаву и многих других выдающихся ученых, что способствовало признанию заслуг советских физиков.

* * *

В СССР Аркадий Томсон не попал, – как никак «холодная война», – но профессиональный интерес к советским ученым сохранил, из года в год, работая на АЭС.

Парадоксально, однако АЭС Три-Майл-Айленд в некоторой степени потеснила принадлежащий городу Гаррисберг мусоросжигательный завод (МСЗ), который с 1970-х годов вырабатывал пар для отопления офисных зданий и предприятий, а позже в 1980-х годах начал производить даже электроэнергию.

Правда, с точки зрения экологии столицы американского штата Пенсильвания был поставлен вопрос об угрозе утечки радиации АЭС и уровне выброса канцерогенных веществ МСЗ, который превышал допустимые нормы – что менее вредно? Возникал вопрос, что чему предпочесть?

Победил американский прагматизм, распространенный вид обывательской философии: пока оставить всё, как есть из-за отсутствия средств на революционные новации. Да и новации не просматривались: Майкл «бегал под стол», у Арни «руки не доходили».

There is a time for everything (Всему свое время), как говорит пословица.

* * *

К дому родителей Майкла электричество поступало с АЭС, а тепло – с МСЗ. Это при том, что климат в этих местах благодатный, а природа чарующая.

Живи – не хочу! (Live – I don't want to).

Если есть работа, конечно…

Верный физике и своему Богу, Аркадий определенно поселился на окраине Гаррисберга вблизи Трехмильного острова.

Протестантский молельный дом, который иногда посещал Арни, в зимнее время отапливался не паром с АЭС, а печкой-буржуйкой, стоявшей в подсобном помещении, имевшем отдельный выход на задний двор.

Родственники советовали ему обустроить свой быт, обзавестись семьей и попытаться реализовать, так называемую, «американскую мечту». Если попросту, то выбиться в люди, пока эти самые люди не затопчут путь к счастливой и безбедной жизни, скоропалительно меняя направление массовых поисков на манер «золотой лихорадки» или «великих строек коммунизма».

* * *

Аркадий Томсон ещё недавно окончил Массачусетский технологический институт, расположенный в Кембридже (пригороде Бостона), штат Массачусетс, США. МТИ – новатор в передовых областях физики, химии и математики.

Учеба давалась ему с трудом. Свободного времени по существу у него не было. А личным он не располагал.

И когда ему приглянулась девушка, он с головой опрокинулся в процесс ухаживания. Однако не все оказалось так просто.

Её страсть к парфюмерной продукции удручала парня, а точнее угнетала.

С «ароматной» девушкой ничего не получилось.

От любовного недоумения он провел анализ 36 широко известных ароматов на содержание опасных химических соединений.

Оказалось, что вся протестированная Аркадием парфюмерная продукция содержала фталаты и синтетический мускус.

Высокий уровень содержания синтетических нитро и полициклических мускусов Аркадием был обнаружен в «Le Baiser Du Dragon» от Картье (Cartier) (45 048 мг/кг, или 4.5% веса) и в «White Musk» сети магазинов The Body Shop (94 069 мг/кг, или 9.4% от общего веса).

Аркадий обратился к специальной литературе. Оказалось, что фталаты быстро проникают в организм через кожу и разносятся по всему телу. В теле они превращаются в моноэтилфталаты, которые воздействуют на ДНК спермы и дыхательные функции лёгких.

Будь Аркадий верующим, ему пристало бы благодарить всевышнего за спасение своего генофонда.

Но он опубликовал результаты своего исследования, призвав производителей «ядовитой» парфюмерии отказаться от использования вредных химических соединений.

От обилия нелепостей чувства парня притупились, любовь уплыла за горизонт, точнее за береговую кромку Трехмильного острова с Атомной Станцией в Центре. Родители не одобряли отрешенности Арни от мирской жизни. Но теперь Аркадий Гарри Томсон был буквально влюблен в бетонные конструкции трех реакторов-энергоблоков.

Связать свой досуг, а тем более создать семью с экзальтированной психопаткой, он зарекся.

* * *

Начитавшись газет и наслушавшись в одиночестве ТВ-передач, Аркадий Томсон проникся благотворительной деятельностью: он задумался о том, как живется гражданам СССР, находящимся в состоянии осажденной крепости.

Осада превращается в жестокое испытание в условиях ограниченных запасов пропитания. Он недавно прочитал книгу воспоминаний жертв Ленинградской блокады времен Великой Отечественной войны, как называют в Кремле Вторую мировую войну.

Чем отличается блокада от осады никто ему объяснить не смог. И очевидно жители как испытывали проблемы с пропитанием в период войны, так испытывают их до сих пор. Но если взрослые ещё практикуют питание святым духом, то детей не обманешь.

– Надо списаться с советским консульством и предложить свою посильную помощь в усыновлении, – думал милосердный молодой человек.

При этом он имел в виду конечно одного ребенка, лучше круглого сироту, опять же не слишком маленького по возрасту. И если с мальчиком он ещё представлял себе условия общения, то о девочке он и мечтать не пытался.

Впрочем, глянцевый журнал Советский Союз из номера в номер публиковал все более восторженные материалы о попытках накормить население страны качественными продуктами.

* * *

От душевных терзаний и треволнений физика спасало регулярное посещение церкви, которой его родители были обязаны, если не самой жизнью, то уж любовью к ней точно.

* * *

С тех пор молодой сотрудник Атомной корпорации США, Вестингауз Электрик Корпорейшн, с головой ушел в серьезную науку. Следил за новинками научно-технического прогресса (НТП). Осваивал конструкторские особенности атомных реакторов. На досуге зачитывался Марк Твеном, который писал: «Время от времени я заглядывал в старинную очаровательную книгу сэра Томаса Мэлори, полную чудес и приключений, вдыхал ароматы позабытых столетий и опять погружался в думы».

Прошлое мало вольновало ядерщика, он считал себя сотворцом нынешнего торжества технического прогресса.

Чудес Аркадий конечно не ждал, но приключениями жизнь изобиловала. «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» вызывали и смех и слезы.

* * *

В 1971 году возник Гринпис, Амчитка. Аркадий Томсон порывался вступить в эту «человеколюбивую» организацию, но руководство Атомной корпорации, в которой он трудился штатным сотрудником АЭС, пресекло его филантропические намерения. США вступило в длительное технологическое противостояние со всем миром, и работа «под прикрытием» теряла какой-либо смысл.

* * *

В далеком 1947 году Вестингауз Электрик Корпорейшн получила заказ Пентагона на разработку атомного реактора для подводных лодок. Разработанный компанией атомный легководный реактор S2W стал основным прототипом для атомных подводных лодок США на целое десятилетие. Он был установлен на первом атомоходе «Наутилус», спущенном на воду 1 января 1955 года.

* * *

Увы! Сколько специалистов погибло, общаясь с радиоактивными веществами. Многих пытались спасти, но безуспешно.

A life pleasing to God-unfit for anything (Жизнь богоугодная – ни на что непригодная)

У некоторых, получивших избыточную дозу облучения, развился рак, у других родились дети с генетическими отклонениями.

Было о чем задуматься. Но кто-то же должен был исследовать неведомое. Должность инженера-технолога на АЭС обязывала.

Коллеги, у которых были семьи и очарование семейного досуга состоялось, предлагали воспользоваться фондом Employee Benefits (Вознаграждения работникам), в рамках которой работодатели предлагают существенные выплаты своим сотрудникам усыновляющим детей.

Предложение выглядело заманчивым, но без помощницы, без жены Аркадий не мог решиться на подобный шаг.

В итоге Аркадий Томсон и не пытался думать о семье, о жене, о родных детях. Хотя родители спартанской позиции атомщика не одобряли, но доверялись его восприятию жизни и одержимости избранной профессии.

* * *

Youth gains intelligence, old age discovers it (Юность набирается ума, старость его обнаруживает).

Но о старости для ядерщика наивно было даже думать, не то что к ней готовиться.

* * *

И все же новое поколение физиков уже не так фанатично было предано ядерным изысканиям: бомба была создана, испытана – остальное представлялось делом техников-новаторов и рационализаторов-придумщиков.

Начало 70-х годов прошлого века воспринимались в мире с оптимистическими надеждами на построение если не коммунизма, то государства народного благосостояния.

В столицах многих государств «сходили с ума» не в прямом, а в переносном смысле.

Сегодня сеть WWW информирует:

«Эти годы были наполнены впечатляющими технологическими изобретениями и разработками – первые микропроцессоры, калькуляторы и видеоигры. Эволюция компьютеров началась с выпуском в 1971 году компанией Intel первого микропроцессора – 4004. До этого времени компьютеры были привилегией ученых в белых халатах и, разумеется, были не столь популярны как сейчас».

* * *

Параллельно в мире среди «беспокойных» разворачивалось негодование по поводу «немирного» использования энергии атомного ядра.

Мощная акция протеста прошла в 1975 году возле атолла Муруроа в южной части Тихого океана, где Франция осуществляла атмосферные ядерные испытания. Акцию проводил Дэвид Мактэгарт, который позже стал главой Greenpeace International. Благодаря действиям Гринпис Франция вслед за США и СССР также прекратила испытания.

* * *

С начала 70-х ускорение НТП обеспечила микро миниатюризация электронных и полупроводниковых устройств.

Сегодня Сеть WWW свидетельствует:

«Хотя первый микропроцессор предназначался для установки в калькуляторы, позднее он нашел применение в других сферах. Например, микропроцессорный чип использовался в медицине при анализе крови, в системе управления дорожным движением и даже в космической ракете «Pioner 10», разработанной NASA для проведения исследований. 15 ноября 1971 года чип 4004 был использован в микрокомпьютере MCS-4. Производительность процессора составляла всего 108 кГц. Для создания чипа использовалась 10-микронная технология, что дало возможность разместить 2300 транзисторов (!!!). MCS-4 по быстродействию был сопоставим с возможностями ENIAC (1946 год), который использовал 18 тысяч вакуумных ламп и занимал площадь машинной залы 85 квадратных метров».

* * *

Чудеса, да и только! Арни, по совету брата, тоже посмотрел фантастическую антиутопию «THX 1138» о власти компьютеров. Сюжет позабавил физика, но привел в уныние потомка квакеров.

Что там будет через пять веков, одному Богу известно, но на данный момент от честолюбивых людей, страдающих властолюбием, исходит б`ольшая угроза, чем от самых совершенных компьютеров.

По замыслу Джорджа Лукаса герои являются воплощением понятий секс и любовь, что нашло отражение в именах главных героев – THX и LUH.

– Интересно, в СССР не возбраняется sex и love в английском понимании? – ни с того ни с сего подумал ядерщик.

* * *

От всех этих инновационных проблем были далеки предки Томсон: дедушка Тэдди (1917 г. рождения) и бабушка Мэгги (1920 г. рождения), проживавшие в городе Беркли (англ. Berkeley) (110 т.чел.), Штат Калифорния, Округ Аламида, США, входит в область залива Сан-Франциско.

Расстояние между Сан-Франциско и Беркли составляет 15 километров или 9 миль по прямой и 20 километров, или 12 миль по автодорогам.

Город основан в 1776 году и назван по имени епископа и философа Джорджа Беркли (1685—1753). Город Беркли известен как научный центр. В городе располагается старейший кампус Калифорнийского университета – Калифорнийский университет в Беркли, Национальная лаборатория имени Лоуренса и другие институты и лаборатории.

Дедушка Тэдди и бабушка Мэгги были протестантами, посещавшими церковь с приходом до 150 прихожан еженедельно.

Здесь они, покинутые детьми, виделись с известными людьми района и общались с соседями по улице.

Соседями, но не родственниками, с которыми можно делиться сокровенным, а, главное, передавать им опыт воссоздания счастливой жизни на пути к «американской мечте», с помощью упорной (постоянной) учебы, созидательного труда и любви к устройсту облагороженного быта.

Не раз и не два бабушка с дедушкой просили прислать им на побывку внука Майкла. Поначалу это не получалось из-за его малолетства, а после пяти лет его начали отправлять на побывку к родственникам его матери Римы, имевшим маленькое поместье на западной окраине Гаррисберга.

Старость – сладость, когда дети в радость.

(Old age is a weakness when children are happy)

Семейное счастье складывалось кстати, и Карл (1940 г.) с Римой

(

1943 г.) подумывали о братике или сестричке для своего сына.

Семья без счастья – для жены и мужа ненастье (A family without happiness – bad weather for the wife and husband).

* * *

12 апреля 1961 года полет Юрия Гагарина показал, кто лидер в космосе. Но увы, не на Земле.

К 1971 г. окончательно стало ясно: Америка – это не Россия.

Догнать по мясу и молоку не удалось. Уж как только партгосконтроль не подправлял статистические данные по молоку и особенно по мясу. Пришлось все засекречивать, но основной секрет СССР состоял в том, что никаких секретов от «недругов» и быть не могло, поскольку СССР стал явно отставать от США в сфере НТП и освоения космоса. Работать, а тем более жить на опережение не было смысла.

Уже в мае 1961 года Президент США Джон Кеннеди поставил перед нацией амбициозную задачу – до конца десятилетия осуществить высадку человека на естественный земной спутник.

Сегодня Сеть WWW сухо констатирует:

После полёта члены экипажа и образцы лунной породы прошли строгий карантин, который не выявил никаких лунных микроорганизмов».

Одна фантастика стала явью!

* * *

Отсутствие лунных микроорганизмов подействовало угнетающе на впечатлительных людей, мечтающих о внеземной цивилизации, где гуманоиды живут в процветающем и благоухающем мире, не зная о планете Земля.

Получалось, что земная жизнь уникальна и при неосторожном с ней обращении, в частности с атомной энергией радиоактивных веществ, Вселенная обезлюдеет.

* * *

В 1971 г. 6 мая по скупому научному обмену на строящуюся АЭС Три-Майл-Айленд (пуск 1974 г.) прибыли советские специалисты, а именно с ядерного реактора из Дубны.

На действующую с 1958 года засекреченную АЭС Шиппингпорт, производства Westinghouse Electric Corp., расположенную на территории одноименного тауншипа в округе Бивер штата Пенсильвания, в 50 км от города Питтсбург, советскую делегацию не допустили.

Не пустили и на планируемую к запуску в 1976 году АЭС Бивер-Валли АЭС, состоящую из двух энергоблоков с реакторами водо-водяного типа электрической мощностью более 900 МВт каждый.

* * *

«Гостей» было трое. Один – физик-инженер, второй, а точнее вторая – физик-ядерщик Ольга Исааковна Багрова.

Третий, по недоброй традиции, был сотрудник КГБ СССР.

Физик-инженер тщательным образом исследовал конструкцию реактора и систему теплоотвода.

Ольга Багрова досконально изучала проектируемую систему обеспечения безопасности АЭС. И поскольку «соглядатай» не мог уследить за двумя соотечественниками на «вражеской территории», то физик-ядерщик – имела возможность посещать не только АЭС, но и другие объекты.

Например, местный офис фирмы Intel, процессор 4004 которой был на тот момент одним из самых маленьких микропроцессоров.

В СССР ученых очень интересовали функциональные и технологические особенности микро миниатюризации элементов автоматизации контроля АЭС.

Так получилось, что в сопровождающие с американской стороны Ольге Багровой выделили Аркадия Томсона.

И поскольку проблемы допуска к «атомным» секретам, а тем более конспирации в общении он не испытывал, то в течение недели, пока группа советских специалистов пробыла на территории АЭС в Три-Майл-Айленде, Ольга и Аркадий все несвободное время провели вместе.

Аркадий, наслышанный о бедности населения СССР и неустроенности детей, оставшихся без родителей на просторах Советского Союза, вдвое большего по населению, чем в США, пытался завести разговор о возможности усыновления им «советской сироты».

Аркадий не знал русского языка, Ольга же владела «объектным» английским отлично. На уровне ядерной терминологии проблем не наблюдалось. Однако на бытовом разговорном уровне Ольга «плавала», и это приводило Аркадия в умиление.

К своему удивлению, в общении с американцем русская девушка не обнаруживала и капли педантизма, сухости и заскорузлости.

Ни с того, ни с сего Аркадий обнаружил в ней родственную душу, в частности в отношении преданности избранной профессии.

В поведении человека мало предсказуемого. Каким образом зарождается симпатия, наука объяснить не может.

Однако Арни и не пытался что-либо объяснять себе до того момента, когда влюбленные оказались в одной постели и девушка спросила в упор:

– Аркадий, Do you love me? (Вы любите меня?)

В вопросе Ольги повеяло такой непосредственностью, что у Аркадия перехватило дыхание.

Проще простого было ответить банальным: I love you!

Но эти три слова ни в коей мере не передавали того обилия эмоций и впечатлений, которые нахлынули на молодого физика. Ему импонировали и тело, и запах тела, и лучезарные глаза, и обаятельный рот.

Конечно ему пришлось произнести эти три слова и не один раз. Он даже коверкая русский язык произнес заветное для девушки: «Милая, я люблю тебя!»

И все же о состоянии влюбленных говорили не слова, а жаркие объятья и чувственные прикосновения.

Вопрос о наличии sex & love в английском понимании этих слов в СССР сам собою отпал.

Зря! Уточнить надо было, поскольку в Советском Союзе строили коммунизм и на мелочи не разменивались, разменивались людьми.

* * *

Странное дело, Ольга практически не пользовалась ни косметикой, ни парфюмерией. У неё просто не было на это денег, столь скромными были её командировочные в долларах. Впрочем, судя по всему не было и такой привычки. У влюбленных свое восприятие запахов и биополя партнера.

Более того, когда ей приходилось проходить, через дегазационные камеры и шлюзы на территории АЭС, она представала перед молодым мужчиной как Венера с картины Сандро Боттичелли, облаченная в костюм радиационной защиты.

Хрупкость жизни в условиях регулируемой (сумасшедшей) ядерной реакции придавала отношениям двух физиков вселенское значение.

Дело дошло до того, что камеры дегазации они старались проходить вместе, чтобы как можно дольше быть неразлучными.

Но чем большие пространства и препятствий они преодолевали, тем меньше времени оставалось до конца ольгиной командировки.

Четырехмерное описание Минковского интерпретирует пространство и время как псевдоевклидово пространство сигнатуры ( 1 , 3 ) {\displaystyle (1,\;3)} (1,\;3), предложенное в качестве геометрической интерпретации пространства-времени специальной теории относительности..

Да все в этом мире относительно. Так учат в университетах по всему миру. Но в сложившихся обстоятельствах молодым не хотелось думать о ложных исходных посылках макромира.

Вообще-то Ольга была младше Аркадия, так что инициатива интимного сближения имела место от него.

Он, например, предлагал ей остаться в США, «забив» на СССР.

И то верно, думала Ольга, отстает СССР от США. Сталина не вернуть, обывателя после Великой Отечественной войны не обмануть, в тенета лагерей не заманить.

В США вроде коммунизмом не пахнет, но и капитализм не воняет. Совсем девушку страх отпустил.

– Пороть уже поздно – вона какая сверхдержава, а от ласки, уговоров страна отучена, – с комсомольским задором убеждала она Аркадия.

Аркадий был покорен трезвостью мышления Ольги.

Любви ничто не могло помешать, тем паче он старше её аж на 2 года – считай, как за «кирпичной стеной». Если бы на 5 – то за «каменной стеной».

Ей слышалось свыше: «Гуляй, комсомолка, покоряй американского парня. Ведь вы оба физики – представители новой цивилизации! Что может быть чудеснее? Физика атомного ядра не знает границ!»

Казалось бы…

В итоге выгораживала она СССР неуверенно, со школьной скамьи помнила саркастический диагноз Михаила Евграфовича Салтыкова-Щедрина казарменной ретивости отечественных градоначальников (сочинение в 10-м классе писала по «Истории одного города»):

«Все они секут обывателей, но первые секут абсолютно, вторые объясняют причины своей распорядительности требованиями цивилизации, третьи желают, чтоб обыватели во всем положились на их отвагу. Такое разнообразие мероприятий, конечно, не могло не воздействовать и на самый внутренний склад обывательской жизни; в первом случае, обыватели трепетали бессознательно, во втором – трепетали с сознанием собственной пользы, в третьем – возвышались до трепета, исполненного доверия».

При воспоминании о школе у Ольги слезы навернулись на глаза, и Аркадий долго потом утешал её у себя на груди в общежитии строящейся АЭС Три-Майл-Айленд.

Ни тот, ни другая на тот момент не знали сущности исторической коллизии в поведении советского руководства.

По причине ускоряющегося отставания по части обеспечения народного благосостояния восторжествовала очумелая, бестрепетная политика осажденной крепости, своего рода блокады наоборот: не врага не впускать, а своих не выпускать на Запад.

Увы! Ретивость, свирепость и одержимость охранителей идеологической девственности порой не знала меры. В шарашках творили чудеса, которые якобы и не снились западным ученым в их европейских академиях и военных корпорациях. Женщинам полагалось в год по две пары байковых трусов, а мужчинам пара сапог на год. Госплан тщательно следил за равенством среди бедных.

Но это до тех пор, пока начальство четко знало, в чем превосходство противника.

Интересно! Как только это превосходство перестает быть ориентиром для самодура, а то и изверга, типа Лаврентия (Берии), правитель оказывается в растерянности, поскольку его собственное окружение не может выдвинуть стоящей идеи, а идеи противника не может воплотить по существу, копируя только форму, а то и занимается подлогом на манер сказки Андерсена «Голый король».

Фатальной для охранителей режима проблема становится в ситуации, когда преимуществ у противника много и начинается чехарда с последовательностью их достижения под единоличным надзором диктатора-руководителя, как было уже с Королевым.

Увы! Остается только гадить, манкировать и провоцировать на грубый, а то и сокрушительный, если не сказать, мстительный отпор.

В итоге идейного противоборства ненавистный противник отрывается от ръяно преследующего, который в расстроенных чувствах может свернуть себе шею, – такое случается с государствами, – или, что чаще, начинает вредить собственному населению, содержащемуся внутри огороженного колючей проволокой пространства, как в случае на запрет браков с иностранными гражданами периода правления Брежнева.

Про религиозные запреты коммунистов в XX веке и говорить стыдно.

Кто не знает, в США больше половины населения верующие.

Тому свидетельство фраза «In God We Trust» («В Бога мы веруем») на заветных долларах – один из национальных девизов США.

Но поскольку по Конституции страны церковь отделена от государства, то разновидностей веры не счесть.

– И в какую церковь ты ходишь? – пытала Ольга.

О фактическом запрете веры в СССР девица-молодица и не заикалась, опасаясь представиться активисткой, изобличающей священников и капиталистов.

Как никак Аркадий был коллега, физик-ядерщик, увлеченный идеей мирного атома на службе человечества.

– Сначала в одну, вечером в другую, – отвечал Аркадий.

– Это как? – недоумевала комсомолка.

– Утром я захожу в часовню, что находится на территории АЭС, а вечером по пятницам посещаю знакомого пастора у дома семьи моего брата Карла.

– Но это хоть одна конфессия? – уточняет Ольга.

– Почти. Часовня в ведомстве квакеров-протестантов, а церковь в распоряжении евангельских христиан.

– Ну, Слава Богу! – выпалила Ольга. – А то ведь можно попасть в немилость к Всевышнему, перепутав молитвы.

* * *

Аркадия умиляло ее отношение к религии:

Как говорила её бабушка, Бог всегда рядом, когда сердце ему радо. – И то верно: ни добавить, ни убавить.

Ольгу же подкупала решительность Аркадия в закреплении интимных отношений, он явно не понимал из какого лагеря ей обломилась командировка.

Она и целовалась то украдкой, как если бы любила под запретом, хотя на территории АЭС за ними никто не следил, и они перемещались между служебными зданиями и железобетонными корпусами, взявшись за руки.

По Гаррисбергу влюбленные ходили редко, но американец всегда вел советскую подругу под руку.

Надо полагать, это было вызывающе для граждан-пуритан, но для сексотов вдвойне невыносимо: от зависти и негодования.

Ольга до встречи с Аркадием не была девственницей, но плевра коммунистических шор фатально опала с глаз комсомолки.

Её возлюбленный этого мог и не заметить за столь короткий срок пребывания в плену любви, но Ольга преобразилась не только в своем сознании, но и во взглядах на окружающее.

И то верно: Сексом насыщаются, любовью наполняются

Короче, Ольга даже не смогла сообщить ему о первых признаках задержки месячных, когда чекист – «соглядатай» буквально запер её в номере гостиницы на целый день, накануне отлета в СССР.

Уже в самолете «Аэрофлота» сексот говорил ей в глаза о любви к Родине, о врагах народа, шпионах, о государственной тайне и прочей белиберде коммунистической пропаганды.

Соглядатая она практически не слушала, но сожалела, что отложенное на последний день изучение контроля за возможной утечкой теплоносителя первого контура реакторной установки и, соответственно, потери охлаждения ядерного топлива, не состоялось. А тут ей было чем поделиться с американскими коллегами.

Арни ещё не воспринимал фатальности исхода девушки из любовной игры. Но о своем намерении усыновить советского «беспризорника» с Ольгой он не обсуждал не по забывчивости, а по причине радужного состояния духа влюбленного человека.

* * *

Первые дни по возвращении на службу в подмосковную Дубну Ольга Багрова была занята проблемами отчета по командировке, а потом и за второй год аспирантуры.

Сексот исчез из её поля зрения, но очевидно свой рапорт сдал в Секретный отдел Института.

Не ясной оставалась и степень осведомленности службиста о её личном времяпрепровождении.

По крайней мере ей так казалось какое-то время.

Впрочем, что она – казенный человек, а по советской статистике ещё и репродуктивное существо, Ольга усвоила сызмальства от своей матери Пелагеи Николаевны Багровой.

Пелагея Николаевна – свидетель Дмитровлага. Живет в Дубне, в районе «Тридцатка».

Её муж, отец Ольги, Исаак Маркович Багров, с 1940 года работал на авиазаводе № 30, где после войны собирали гидросамолёты, а в 1953 году, при поддержке «трофейных» немецких специалистов, был переведен на производство крылатых ракет.

Ныне это Дубненский машиностроительный завод имени Фёдорова и конструкторское бюро «Радуга» имени Александра Березняка. В 1970 году Исаак Маркович Багров умер.

Дубна знакома Ольге с детства. Здесь она родилась, окончила школу. Высшее образование физика получила в МИФИ. На работу распределилась в ОИЯИ – специалистом по ядерным реакторам.

Здесь, в районе Тридцатки, они живут с матерью после смерти Исаака Марковича.

Своеобразно географического расположения города на территории Московской области: по сути Дубна представляет собой остров, его границы очерчивают реки Волга, Дубна, Сестра, канал им. Москвы и Иваньковское водохранилище.

* * *

На какое-то время Ольге показалось…

Увы, присказка «Показалось, иди в церковь» в СССР не имела хождение, а в случае с комсомольцами и членами КПСС каралась отлучением, например, от зарубежных командировок, что, кстати, для Ольги Багровой и легло в основу её стратегии поведения: вести себя впредь безукоризненно, дабы через год «добиться» новой командировки за рубеж.

Уж очень не хотелось почувствовать на себе клеймо «невыездного» гражданина Советской России. С таким статусом можно забыть о научных работе в НИИ и ОКБ. Проще жить с клеймом проститутки, кто сегодня не продает свои руки и мозги, чем пребывать в статусе «нелояльной».

От одной этой мысли человека бросает в горячий пот, смердящий запах которого пропитывает не только нижнее белье, но и местами верхнее платье.

* * *

Наивность и непритязательность советских людей, оттягивающихся на Западе после длительного, а порой изнуряющего пребывания «за железным занавесом», считай в барачном социализме, вызывали недоумение, а в определенных условиях интимной близости разнополых партнеров порождало неукротимое желание не только совокупиться, но и слиться в брачном союзе.

Аркадий Гарри Томсон – брат Карла Томсона испытал нечто подобное: он полюбил Ольгу.

Так ему казалось. Он не знал и не догадывался, что советскую женщину мало брать, её надо вырывать из тенет режима и нравственных мучений предательницы родины, под которым коммунистические лидеры понимали своё злокозненное господство.

Аркадий пробовал ей писать письма, звонить, телеграфировать.

Бесполезно. На письма она не отвечала, стесняясь малограмотности по части английского языка; телеграмм Ольга панически боялась, а звонить за кордон, будучи сотрудником режимного предприятия, втройне остерегалась.

Казалось, чего проще, ему бы приехать на побывку на месяц, а то и на год в СССР, пока… власти сгоряча не растиражируют «Историю одного города» Салтыкова-Щедрина, бывшего дворянина, а ныне пролетарского попутчика.

А что пока?

Пока рак на горе свистнет? Но Ольга так и не призналась своему возлюбленному, что она беременна. А вдруг ложная тревога, вдруг выкидыш?

– Нет, право, это как-то не по-людски, слишком легкомысленно для «международных отношений», – «кумекала» она.

Её тут вызвали в партком и прямо спросили:

– Нет ли у неё претензий к принимающей стороне?

– Как можно, Бог с вами, все время общения – сугубо техническое и в определенной мере научное.

– Ну Бога вы, конечно, зря помянули, а с поддержкой вашей кандидатской по квантовой физике определенно поможем.

И секретарь обратился к членам парткома:

– Поможем, товарищи?

Те в разнобой, но выказали поддержку.

– Ой, и ушлый Кузьма Петрович, – подумала Ольга. – Знает, чем можно умаслить страждущего соискателя степени.

Ей бы сказать, что голова не варит от обилия ощущений и наущений, но она промолчала.

И рационально сделала: Идти правильной дорогой с «глуповцами» ещё время не настало. Того гляди занесут в списки «неблагонадежных».

ОВИР МВД СССР ни холостых мужчин, ни незамужних женщин не рекомендовал посылать за границу.

Если жена или муж за тюремной решеткой, и то коммунистическим властям предпочтительнее, чем посылать, что называется «вольную птицу» за границу.

Опять же Ольге во время опроса-допроса было не понятно, какие ещё листочки содержались в синей папке её личного дела в руках всякого рода доброхотов и комбинаторов на политическом поле советско-американского противостояния на грани противоборства в пределах казенной научно-исследовательской организации, в которой она служила.

– А если им известно больше, чем они изображают на своих унылых лица, никогда не видевших и не бывавших в Америке? – в ужасе подумала Ольга. – А если они надумают заполучить советского «шпиона» для своих каверзных интриг? А если меня специально «подставили» под ничего не подозревающего Аркадия Томсона – сотрудника-специалиста американской АЭС? – У женщины голова кругом от подобных вопросов.

Она вроде как не при делах, а они талдычат о своём.

Домой к своей матушке в Дубне в этот день в район Тридцатки Ольга добралась «на полусогнутых».

Подобная игра не для слабонервных. В конце концов, пропади они пропадом и Америка, и амурные похождения.

От огорчения и бессилия перед внешними обстоятельствами попросила мать Пелагею не беспокоить её ни ночью, ни утром – хотелось забыться и как можно на дольше.

Их дом с матерью походил на сад круглый год. Благовония и благостная музыка создавали особую атмосферу, отличную от тлетворной ауры, исходившей со стороны канала.

После смерти мужа её обычное времяпрепровождение дома: слушать музыку и перебирать четки, наслаждаясь ароматами благоуханий.

* * *

Мать окружила дочку вниманием и заботой. Был бы жив отец, он бы помог советом.

Почему дочь после Америки своя-не своя, матери было невдомек.

В советских газетах на тот момент писали:

«6 июня 1971 года стартовал корабль «Союз-11», пилотируемый командиром Георгием Добровольским, бортинженером Владиславом Волковым и инженером-испытателем Виктором Пацаевым. 7 июня корабль успешно состыковался со станцией. Пробыв на станции до 29 июня, спускаемый аппарат «Союза-11» 30 июня совершил посадку на Землю. К несчастью, при спуске на Землю произошла разгерметизация спускаемого аппарата в верхних слоях атмосферы (преждевременно открылся клапан, стравивший воздух)».

Космические неудачи в соревновании с Америкой «возбудили» общественность против всего иностранного, и в итоге Ольга «дала отлуп» Аркадию Томсону по всем статьям и каналам общения.

Молодая женщина делала это демонстративно, грубо, так чтобы её поведение стало достоянием всех контуров слежки за «оступившемся» советским человеком: Сердце точит не грех, а греховные помыслы.

Если неделю назад она была подобна «раскаленному» ядерному реактору, то теперь её страховали, считай, три контура теплоотвода: социальный, гендерный и научный.

* * *

По всей совокупности обстоятельств Ольга «забыла» о своем американском воздыхателе, тем более, что аж двое мужчин-соотечественников и коллег не один месяц ждали её согласия на брак.

Дать согласие или тянуть с браком – здесь русскую женщину учить не надо.

В течение двух недель она их испытала в постели, затем в быту и, наконец, по части возможностей обустройства брачной церемонии.

* * *

Ольга, конечно, сильно рисковала, но… не зря же говорят: Браки заключаются на небесах, все остальные неприятности происходят на земле. Наоборот не получается.

Вышла она замуж за Ивана Обручева – начальника авиаотряда вертолетов Дубны, человека положительного, мало пьющего, члена КПСС.

Новоиспеченный муж ничего не понимал в её кандидатской; она же не ведала, чем ему можно помочь в лётной жизни, тем более что у него был приличный оклад.

* * *

В итоге, Ольга скоропалительно родила, переехала в Талдом к мужу.

И хотя Талдом – средневековый, стародавний город башмачников, башмачка Золушки судьба Ольге не подарила: принц остался за океаном, за границей паспортного контроля.

Сегодня в Сети про Талдом и одноименный район сказано не очень много.

«Талдомский является самым северным из всех районов Подмосковья и располагается в более, чем 100 км от столицы».

Обособленность талдомского района от столичного округа определяется не только расстоянием, но и беспредельными торфяниками и болотами вокруг.

Вот уж поистине «берендеево царство». В период летних дождей сюда людям лучше не соваться, благо электричкой можно доехать до Москвы и там на Центральном рынке накупить ягод, какие душе угодно: клюква, брусника, костяника, облепиха, черника, голубика, ежевика и, конечно, царская ягода морошка, которую за её красивый цвет называют «болотным янтарём».

Но на покупки деньги нужны, а в Талдоме с трудозанятостью можно сказать облом. Только на башмаки и хватает. Ну а те, не одну пару износишь, пока в областном центре или в столице на асфальте вдоволь не натопчешься.

Половина трудоспособного населения ездит ежедневно в Дмитров, а то и в Москву, как шутят талдомчане, «разгонять тоску безденежья».

Талдомские болота знамениты истоками реки Волги, торфяники – пожарами. Не такими яростными и безумными, как в Сибири, а медленно тлеющими и источающими все проникающий низовой дым. Птицы норовят взлетать выше пелены едкого, пахучего дыма, но деревья на болоте и верховых торфяниках щуплые и пожухлые даже летом. Опять же торф может тлеть на глубине пяти метров и летом, и зимой.

Единственное средство, которое может прекратить или прервать это изуверство для людей тонкой души и изысканного обоняния – проливной дождь с месячной или полумесячной нормой небесных осадков.

Иногда пожар с торфяников охватывает сухостойные поля и леса. Переходя на жилые дома и другие постройки пригорода, едкий дым заполняет ауру города, нанося ощутимый вред здоровью людей (особенно страдают дети, аллергики, астматики и пожилые люди).

Любому столичному жителю достаточно раза два втянуть в себя воздух, чтобы унюхать запах дыма, а не коровьего помета или конского навоза.

* * *

Талдомский район по факту включается в себя 4 городских и столько же сельских поселков, 10 сельских округов и в общей сложности 180 населенных пунктов. Административным центром муниципального образования является г. Талдом.

В одном из сел, расположенных по соседству с административным центром, некогда родился и жил известный русский писатель-сатирик М.Е. Салтыков-Щедрин.

О местной власти он отзывался иносказательно и почти любовно: «…на другом краю болотины, прямо в трясине, сидит сам князь да глупый-преглупый! Сидит и ест пряники писаные».

Имя писателя упоминается всуе. По крайней мере на уроках литературы, если и звучат, то его сказки, разоблачающие нравы российских крепостников дореформенного периода.

Проводить параллели с советским периодом истории России пока не практикуется, а с современностью вообще возбраняется.

Какая же власть снесет такое: «Не знаешь ли, любезный рукосуюшко, где бы нам такого князя сыскать, чтобы не было его в свете глупее? – взмолились головотяпы.

– Знаю, есть такой, отвечал рукосуй, вот идите прямо через болото, как раз тут».

Писатель координаты не называет, но додуматься можно и так, болот здесь и головотяпства хватает.

По утверждению Щедрина, на чудеса головотяпы горазды издревле:

«Хотя скотских падежей не было, но кож оказалось множество, и так как глуповцам за всем тем ловчее было щеголять в лаптях, нежели в сапогах, то и кожи спровадили в Византию полностию, и за все получили чистыми ассигнациями».

А вот усадьба Салтычихи-Талдычихи и сегодня привлекает любителей охоты среди начальников из Москвы на лесную и озерную дичь в местных заповедниках.

* * *

Главными культурными учреждениями Талдомского района по праву считаются краеведческий музей, Талдомский историко-литературный музей, а также Дома-музеи С.А. Клычкова и М.Е. Салтыкова-Щедрина (есть улица).

К числу главных достопримечательностей Талдомского района сегодня относятся: женский Александровский монастырь, старинные усадьбы Волковых, Корсаковых, Салтыковых, Клычкова, канал им. Москвы и особо охраняемый природный комплекс «Журавлиная родина», а также множество церквей, среди которых: деревянная церковь Великомученника Георгия (XVIII века постройки), Храм Спас-Преображения и Михайло-Архангельская церковь.

Так стало. В советское время было конечно поскромнее, особенно в части религиозных отправлений.

Меньше верили в чудеса, больше доверяли знаниям.

Чудом из чудес считался коммунизм, вера в Бога – опиумом для народа. Хорошо, что в помещениях бывших церквей располагались мастерские и обувная фабрика. Иной раз забежишь внутрь, перекрестишься, мол, чур меня чур, бес попутал. Наружу выскочишь и оглядываешься: не заметил ли кто из ответственных лиц богоучтивую промашку.

* * *

Не сказано в путеводителях одного: у жителей Талдома и речь особенная, с прибаутками, нередко с юмором «на грани фола», например:

– Говорил он прилично, мысли были неприличные – талдычат местные жители.

Или: Душа не ловит запах, когда сердце в звериных лапах.

* * *

Не обошло Талдом стороной и приобщение к мировой практике строительства модерновых производств с ущербными для экологии технологиями.

Так, Транснациональная компания (ТНК) Daw Chemical из США объявила о планах инвестирования в строительство на территории Московской области, предположительно в районе Талдома, завода по производству экструдированных изоляционных полистирольных плит – Styrofoam, использующихся для теплоизоляции жилых домов и торговых помещений.

* * *

Между тем, жизнь Ольги не стояла на месте.

Однако мысли посетить США через год не суждено было сбыться категорически.

Желание порождает мысли, но мысли могут погубить желание (Desire creates thoughts, but thoughts can destroy desire).

Сегодня Сеть WWW напоминает:

«В 1972 году из-за увеличения эмиграции в Израиль на фоне арабо-израильского конфликта и с учётом опыта ГДР в СССР был издан указ, согласно которому эмигранты, имевшие высшее образование, были обязаны оплатить затраты государства на их обучение в вузах. Например, размер компенсации для выпускника МГУ составлял 12 200 рублей (при средней месячной зарплате по стране 130—150 рублей). (Указ отменён 20 мая 1991 года, но фактически сбор денег был прекращён ранее)».

Данная мера была призвана затруднить «утечку мозгов» – эмиграцию интеллектуальной элиты.

Таким образом «мозги» Ольги не утекли, а, можно сказать «растеклись», «прогоркли», перемешавшись с горькими слезами.

Плакала она, конечно, тайно, а то и не показывая вида. Такое поведение было свойственно женам российских мужей, все ещё сидевшим в советских лагерях по 58 статье УК РСФСР.

* * *

Пока американская АЭС Три-Майл-Айленд строилась и отлаживалась, готовясь к пуску в 1974 году, жизнь вокруг Аркадия Гарри Томсона шла своим чередом.

Так в семье брата Карла Томсона родился мальчик Майкл, племянник дяди Арни.

На тот момент Томсон Карл и Рима, родители Майкла, живут в г. Гаррисберг – столице штата Пенсильвании, недалеко от строящейся АЭС Три-Майл-Айленд.

Аркадий Томсон брат Карла Томсона – физик-ядерщик работал и жил на территории АЭС со времен начала её строительства. Он часто бывает в доме брата. Ему импонирует смышленый мальчик. Тайно сожалеет о разлуке с Ольгой из СССР.

– Видимо, не судьба…

Американки его не устраивают: слишком меркантильны, а в его непосредственном окружении одежимо (слишком) «заточены» на карьеру – этакие сайенс-вумен в очках и с ридикюлем.

Опять же многих «гламурных невест» смущает его работа с радиацией.

– Да не опасна она! – уверяет он каждую. Но мало кто «клюет» на его удочку.

Аркадий Томсон периодически, по сыновей привязанности, посещает Мэгги и Тэдди – их с братом мать и отца, которые живут в Беркли (110 т.чел.), штат Калифорния, округ Аламида, США.

Добирается он туда самолетом. Расстояние несколько тысяч км. Считай через всю страну.

Их с Карлом родители чувствуют себя комфортно, хотя Тихий океан приносит свои сюрпризы. Да и финансовые кризисы не обходят стороной эти края, насыщенные промышленными предприятиями.

Жилищные условия у родителей приличные. Спят и видят, когда к ним на побывку пришлют внуков.

Рядом с их коттеджем есть средняя школа и элитный колледж.

* * *

Тэдди Томсон – американец в третьем поколении. В 1889 году родился его отец – прадед Майкла. И в том же году «родился» роман «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» Марка Твена, на котором воспитывались все Томсоны. Жить без юмора в отсутствии сатирического взгляда на природу человеческого поведения нет смысла – вот кредо Тэдди Томсон. Его он прививал своим детям, а те внуку.

Его любимая шутка: Всю жизнь мечтал стать человеком. Не

получилось

(All my life I dreamed of becoming a man.

Fail).

Марк Твен не лгал, когда писал: «Существуют писаные законы – их в конце концов упраздняют; существуют неписаные законы – они вечны».

Долги

омрачают

жизнь

тем

,

кто

намерен

их

возвращать

(Debts cloud the lives of those who intend to repay them).

В Тэдди уживался человек прогрессивных взглядов и консервативных убеждений. В сыновьях он воспитывал любовь к труду и тягу к знаниям.

Сам он университетов не кончал, но первоначальный капитал не получил из чьих-то рук, а заработал «своим горбом».

С Мэгги Тэдди познакомился на горно-обогатительной фабрике, где он работал мастером, а она в расчетной конторе.

Дети у них родились после того, как они переехали в Детройт, устроившись на один из автомобильных сборочных заводов.

Здесь они приобрели двухкомнатную квартиру, в которой Мэгги шесть лет «нянчилась» с мальчиками, пока тех не определили в пятидневный пансион.

* * *

До 50 лет Тэдди Томсон работал на сборочном конвейере, на котором со временем приобрел боль в ушах, снижение зрения и периодические головные боли.

По совету доброхотов пристрастился нюхать табак.

Пользы особой не ощущалось, но привычка – вторая натура.

Из Сети известно:

«В малых и сверхмалых дозах нюхательный табак не то чтобы полезен, но имеет некоторый положительный эффект. В незначительных количествах (в 3-4 раза меньших, чем занимает одна обычная доза) запах табака улучшает на короткое время мыслительные процессы, поскольку усиливает приток крови к головному мозгу. Однако это длится недолго, и после нескольких применений этого эффекта достичь уже не получится. Кстати говоря, курительный табак тоже позволяет на короткое время «прочистить мозги». Однако с каждым месяцем добиться деду Майкла желаемого результата становится всё труднее.

Также в малых дозах нюхательный табак помогает при насморке, но применять его больше 2-3 раз нельзя, причём, каждая последующая доза должна быть вполовину меньше предыдущей».

Тэдди Томсон не пренебрегал своим здоровьем, но здоровье его не баловало.

Желая приободрить стареющего отца, Аркадий подарил ему курительный кальян.

* * *

Когда родители интересовались, почему Аркадий все ещё не женат, он либо отшучивался, либо «уходил в несознанку».

Ольгу «свою» он помнил, мысленно с ней общался, но «железный занавес» реально существовал во взаимоотношениях между людьми капиталистического и коммунистических миров, хотя нормальные люди плохо верили в идиологемы пропагандистов с обеих сторон расколотого надвое земного шара.

«Ненормальные» пытались прыгать в ластах и маске за борт круизного лайнера «Советский Союз» с 14-метровой высоты в воды Тихого океана. «Невозвращенца» носило в океане больше двух суток.

О необычном побеге из СССР 13 декабря 1974 года Станислава Курилова написали мировые СМИ, дошли новости и до Родины через «Голос Америки». На подобный поступок Ольга бы не решилась. Оставалось забыть навечно, поскольку коммунизм, как считали в СССР, утвердился навсегда.

* * *

За событиями в СССР Аркадий следил, но утешительно-восхитительного с годами становилось всё меньше: репрессии сменялись террором, террор – репрессиями (repression was replaced by terror, terror-repression).

Рапорты о победах звучали, но победы оказывались с привкусом горечи и ароматом человеческих трагедий по всему миру.

* * *

Немирную ситуацию Аркадий Томсон отслеживал, но никакого просвета в сближении с Ольгой не наблюдалось.

Сеть так поясняет коллизию:

«Это решение советских властей вызвало волну протестов на Западе. Двадцать один лауреат Нобелевской премии выступил с публичным заявлением, обвинив советское руководство в «массовых нарушениях прав человека». Вскоре денежный сбор был отменён, однако его сменили дополнительные ограничения, практически означавшие запрет на эмиграцию даже для воссоединения семей. Отделения виз и регистраций МВД (ОВИРы) могли годами рассматривать заявления на выезд – самой распространённой причиной отказов в выдаче выездных виз так называемым «отказникам» был «доступ к государственным тайнам».

* * *

Что касается государственных тайн в СССР, то здесь царил подлинный коммунистический беспредел.

Тому пример прецедент Щаранского, когда в списке лиц, владеющих архиважными гостайнами со сроком действия до 15 лет, оказались работники хлебопекарных заводов и служащие свиноферм.

У Ольги Исааковны Багровой была третья форма допуска, ограничения по которой регламентировались директором.

К 1979 году Ольге Исааковне 34 года, у неё дочь Розмари Обручева – 7 лет (она учится играть на флейте) – девица-красавица с изящнеыми чертами лица, не характерными для людей «талдомской породы».

По примеру матушки Ольга облагородила жилище Обручева, оснастив его курительницами с благовониями. И если Пелагея Николаевна Багрова обходилась доморощенными средствами: местными цветами и травами, то Ольга закупала в Москве фимиамы индийского происхождения на бамбуковых палочках.

* * *

Жизнь одинокого холостяка не радовала Аркадия Томсона. Мысль усыновить мальчика укоренилась в его голове настолько, что он уже отсчитывал месяцы и недели, когда он наконец решится сделать этот шаг. Заявку со своим намерением он давно отправил в американскую систему «социальной защиты» («foster care»).

Волокита уже начинала его раздражать (власти, в частности, интересовались радиационной обстановкой по месту жительства усыновителя), когда случилось непредвиденное.

* * *

Атомная станция Три-Майл-Айленд была построена всего в 16 километрах от города Гаррисберг, являвшегося столицей штата Пенсильвания, и в случае возникновения проблем потребовалась бы срочная эвакуация большого количества людей.

Авария в Пенсильвании на АЭС Три-Майл-Айленд (англ. Three Mile Island Accident) случилась 28 марта 1979 года.

Сегодня Сеть так проясняет ситуацию:

«28 марта 1979 года реактор работал в штатном режиме и ничто не предвещало серьёзной опасности. Точнее, некоторые проблемы были, но эти проблемы были понятными и предсказуемыми. Речь идёт о небольшой протечке теплоносителя ядерного реактора через клапан компенсатора давления, из-за чего приходилось сливать барботажный бак раз в восемь часов. И хотя протечка была небольшой, она превышала допустимые инструкциями показатели и фактически АЭС работала с серьёзным нарушением.

Тем не менее это было некритично и персонал знал, что делать. Однако в то же время забился трубопровод выгрузки, который пытались прочистить смесью воды и сжатого воздуха. Предположительно, в ходе этой процедуры вода попала на один из обратных клапанов, оказавшийся неисправным. Через него она попала в систему управления пневмоприводами арматуры, что привело к их одномоментному срабатыванию и закрытию арматуры на входе и выходе фильтров конденсатоочистки».

* * *

В Дубне (МО) тут же было организовано закрытое совещание по аварии в США.

Кандидатура Багровой изначально была включена в делегацию СССР без сомнений.

Как никак Ольга была на АЭС Три-Майл-Айленд восемь лет назад.

Но у высокого начальства возникло предложение срочно командировать в Гаррисберг – столицу штата Пенсильвания «свежего человека», чтобы там чего недоброго не заподозрили.

Однако «зловредный» указ Правительства СССР, согласно которому эмигранты, имевшие высшее образование, были обязаны оплатить затраты государства на их обучение в вузах, препятствовал какому-либо официальному контакту американских ученых с советской стороной.

И тут Ольгу осенило.

А что если «заслать» в США своего казачка под видом волонтера Гринпис.

Идею тут же отвергли, о чем поведала Багрова своему незадачливому аспиранту 19-ти лет: Василию Архиповичу Щукину – активисту Гринпис. По манере поведения парень ершистый, колючий, похож на наконечник стрелы.

Тема у Щукина заумная, но Ученый Совет пока не утвердил. Что-то о разгоне реактора после кратковременного торможения графитовыми стержнями.

– Меньше знаешь сегодня, больше узнаешь завтра. Или потом, - любит повторять Щукин.

Имя у парня с претензией – от древне-греческого царский, царственный.

На скорый, непритязательный взгляд – удивительный пройдоха и авантюрист. Правда, это у Щукина первый год аспирантуры.

К религии относился с угрюмым юмором:

«Не ходишь в церковь – не знаешь греха».

Парень действительно активист Гринпис, он себя позиционирует как волонтер, хотя Ольга считает его волынщиком, но не карпатского, а средне-русского имиджа.

Нельзя сказать, чтобы волонтер был бездарь в научной части.

Но Щукин постоянно прогуливает, пропускает сроки, ершится на семинарах, генерирует полусумасшедшие идеи, ходит в туристической одежде, а то и в какой-то причудливой форме с брендом «greenpeace». Явно – не педант.

Его привычку постоянно балагурить Ольга тоже не одобряет.

Своей прибауткой «Венки во славу расходятся меньше, чем за упокой», он поверг Председателя Ученого Совета в уныние (её в изумление).

– Шутка, с ближним прицелом, – подумала Багрова. – И все же можно поставить на «казачка».

Руководительница пригласила Василия к себе домой, якобы помочь ей с электропроводкой.

Электропроводка в принципе была исправной, проблема была с раздаточной коробкой, которую не так давно Ольга «позаимствовала» у завхоза ОИЯИ в Дубне.

Хозяйка ввела Василия в курс дела и, в отсутствии её домочадцев, обрисовала перед «авантюристом» свою благопристойную идею.

Выяснилось, что Ольга обманывалась по части безалаберности юноши «щучьей породы». Он «всего-то» ведет двойную жизнь.

* * *

В качестве волонтера и активиста Щукин побывал в Канаде и во Франции.

Василий рассказал о своем участии в одной из кампаний Гринпис против коммерческой охоты на китов.

– Активисты Гринпис маневрировали на небольших надувных лодках между кораблями и животными, на которых были направлены гарпуны, прикрывая исполинов своими телами. Впервые в истории китобойной индустрии охотники на китов столкнулись с противостоянием против их жестокого промысла. Гринпис продолжит подобную тактику протеста перед исландскими, испанскими и японскими охотниками на китов.

– Акции всегда заграничные? – уточнила Ольга.

– Увы! Я мечтаю о Гринпис в России (см. 1992 г.), а пока приходится не возглавлять акции, а к ним присоединяться.

Правда, ещё не был в США.

– А как же ограничения допуска? – поинтересовалась руководительница.

– Но я не оформлял в Дубне допуска. После МИФИ у меня осталась третья форма допуска, ограничения по которой регламентируются директором ОИЯИ. Но он мне ничего пока ещё не поручал, а я у него ничего не спрашивал. Тема же диссертации на данный момент чисто теоретическая и с секретами, а тем более тайнами не связана. И добавил:

«Валять Ваньку или дурака – милое дело для простака» (Fooling a roly or a fool is a nice thing for a simpleton).

* * *

Между тем из США информация о положении АЭС просачивалась скупо.

Только к вечеру 29 марта 1979 удалось запустить насосы, после чего критическая фаза миновала. Отмеченное скопление водорода в теплоносителе вызвало настоящую панику в СМИ и всей Пенсильвании. От водорода смогли избавиться к 1 апреля, и этот момент считается официальным окончанием кризисной фазы, после которой какая-либо опасность катастрофы миновала.

В случае если бы аварию не удалось предотвратить, писали СМИ, экстренной эвакуации подлежали бы более 660 тысяч жителей окрестных районов.

По международной шкале ядерных событий (INES) – общепринятой системе оценки аварий в атомной отрасли – аварии на АЭС Три-Майл-Айленд был присвоен 5-й уровень. Более серьёзные аварии до того момента случались только на химкомбинате «Маяк» в 1957 году (6-й уровень).

* * *

«Заговорщики» не успели отследить зарубежные комментарии, как домой вернулись хозяин и семилетняя дочка Розмари.

Щукину на тот момент было всего-то 20 лет.

Василий не стал задерживаться и уехал электричкой в Москву, чтобы проконсультироваться со светилами советской ядерной физике в НИИЯФ при МГУ им. М.В. Ломоносова.

В голове у него вызревал план эвакуации жителей в окрестностях АЭС, если власти США пожалеют бюджетных денег, а олигархи-миллиардеры не раскошелятся на борьбу с чрезвычайным положением.

Авантюризма Щукину было не занимать.

Компас указывает стороны света,

но нет прибора, различающего добро и зло.

(The compass points to the cardinal points, but there is no device that distinguishes between good and evil).

Глава 2. Реалии будничной жизни на двух континентах

Литературный роман Марка Твена о янки, впервые был опубликован в 1889 году. За 90 лет до аварии на АЭС Три-Майл-Айленд.

Предтеча фантастических событий ХХ века писал:

«Местность вокруг нас, спокойная и мирная, была прелестна, как мечта, и совершенно пустынна. Воздух был полон аромата цветов, жужжанья насекомых, пения птиц, но нигде не было видно ни людей, ни повозок».

Территория вокруг АЭС обезлюдела.

Идея усыновления Аркадием мальчика аннигилировала одномоментно. Подвергать риску ребенка представлялось чудовищным. Пришлось пересмотреть свою изначальную позицию. Подвергать свою жизнь риску радиоактивного заражения, что называется сам Бог велел, но окружающих следовало беречь при малейшем подозрении на угрозу жизни и здоровья.

* * *

Отец малыша Майкла Карл Томсон служил нотариусом, а мать Рима Томсон работала учительницей английского языка в городе Гаррисберг, являвшегося столицей штата Пенсильвания.

Когда возникла проблема рекомендации эвакуироваться из зоны ЧП, родители не бежали, никуда не поехали, а отправили Майкла с благословления Аркадия к его бабушке и дедушке со стороны отца братьев, к Тэдди и Мэгги Томсон – с Восточного на Западное побережье США.

* * *

Итоги 1979 года для США не свелись к аварии на АЭС Три-Майл-Айленд. В этом же году, по информации Сети WWW, много ещё что случилось: «захват американских заложников в Иране в 1979 г., вторжение советских войск в Афганистан и начало нового витка гонки вооружений, усилившие сомнения в способности американского правительства контролировать международное положение. Энергетический кризис, массовая безработица и высокий уровень инфляции в 1970-х годах привели к тому, что американцы потеряли уверенность и в собственном материальном благополучии».

* * *

С 1979 года Майкл живет в Беркли, Штат Калифорния, США.

В дедушке Тэдди внук Майкл души не чаял. Бабушка Мэгги Томсон все больше хлопотала по хозяйству. Их коттедж хоть и городской, но с приусадебным участком, имеется хозяйственный двор.

Как говорится, не было счастья, да несчастье помогло.

«Несчастье можно спрятать в сердце, счастье всегда видно на лице» (Unhappiness can be hidden in the heart, happiness is always visible on the face), – любимая пословица Тэдди.

Губернатором Калифорнии два срока был Рейган, и Тэдди нередко обсуждал его персону с доверенными соседями, которые за компанию рассаживались вокруг кальяна, подаренного Аркадием.

* * *

Будучи удален от места жительства своих родителей, Майкл «прикипел» к «grandfather» Тэдди, который был открыт по отношению к внуку на все 100 %.

А уж когда Майкл поступил в начальную школу, воодушевлению воспитателей не было предела. И то верно: Процесс учебы не прост, когда знания идут в рост (The learning process is not easy when knowledge is growing).

Более того, некоторые учебные предметы деда и самого увлекали, например ОБЖ.

* * *

Увы, в 1980 г. умер Тэдди Томсон и главной по хозяйству оказалась шестидесятилетняя Мэгги Томсон.

Правда теперь чаще приезжал проведать свою матушку Аркадий.

Мэгги не интересовалась политикой.

Это с сыном отец любил говорить о политике, часто в присутствии внука. Майклу нравилась компания трех мужчин.

В этих разговорах Тэдди корил себя, что на выборах 39-го президента США 1976 года проголосовал за Джеймса Эрла Картера Младшего (Jimmy Carter) уроженца штат Джорджия, религиозного фермера, выращивающего арахис глубоко на Юге, который обещал американцам вывести их политически и психологически из пропасти унижений, в которую они попали после Уотергейта предыдущего президента Никсона и бесславного конца войны во Вьетнаме.

Под конец «избавитель» превратился в карикатурную фигуру маленького Джимми.

И тут президентом США был избран Рейган.

Тэдди нравилось, что Рейган подчёркивал фундаментальные принципы своей программы: снижение налогов для стимулирования экономики, сокращения влияния правительства на жизнь простых граждан, права штатов и сильная национальная оборона.

– Выборы 1980 г. стали поворотным моментом в истории США и продемонстрировали выход на политическую арену населения «Солнечного пояса» («The sun belt»), которые не были заинтересованы в социальных программах. Политический климат «рыжего цвета» стал наполняться солнечными бликами, – образно говорил Тэдди.

* * *

Любви Майклу и теперь хватало: бабушка пыталась упредить желания и намерения «осиротевшего» внука, однако это была настоящая душевная травма.

Смерть дедушки Тэдди произвела на Майкла неизгладимое впечатление. Любовь сопутствует жизни, а жизнь – это бесценное достояние человека и ничто не должно её умалять: ни атомные угрозы, ни качество воздушного бассейна Земли. Дедушка Тэдди умер от туберкулеза.

В Беркли съехались все Томсоны и их друзья.

Бабушка Мэгги стоически перенесла смерть мужа. У неё была своя мудрость: Life is not happy for those who intend to live forever (Жизни не радуются те, кто намерен жить вечно).

Увы! Приобретению знаний сопутствуют и потери в человеческом общении с самыми близкими. Не помогла деду и мальва болотная как отхаркивающее средство.

Отец с матерью предлагали сыну вернуться с ними в Гаррисберг. Но Майкл отказался. Родители ему постоянно что-нибудь диктовали, а то и навязывали. С дедушкой и бабушкой он вкусил вольницу. Но не ту свободу, от которой голова кружится и ум за разум заходит, а вольницу, которая придает силу для преодоления неожиданных препятствий и каверзных замыслов. Например, принести в школу ужа или молоденькую крысу. Конечно, в классе поднимался гвалт. Но учителя понимали поступки Майкла не как озорство, а как желание поделиться со всеми своими находками и открытиями в общении с природой.

Аркадий в короткие периоды пребывания в Беркли поддерживал интерес Майкла к естественным наукам.

Майкл под присмотром бабушки завершил в Беркли начальное, а затем и среднее образование.

В итоге он получил Аттестат о среднем образовании.

* * *

В противовес влиянию Аркадия бабушка заинтересовала внука мировой историей, а потом помогла и разобраться с семью чудесами света.

– Во все века, – наставляла Мэгги, – люди гордились достижениями своих цивилизаций.

Майкл, что называется, в любое время дня и ночи мог перечислить и описать всемирноизвестные рукотворные чудеса:

Пирамида Хеопса (2600 лет до н. э.)

Висячие сады Семирамиды (605 г. до н. э.)

Статуя Зевса в Олимпии (435 г. до н. э.)

Храм Артемиды в Эфесе (560 г. до н. э.)

Мавзолей в Галикарнасе (351 г. до н. э.)

Колосс Родосский (280 г. до н. э.)

Александрийский маяк (3 век до н. э.)

– К сожалению, до наших дней дошла лишь память об этих достижениях, став достоянием древней истории, – сокрушалась Мэгги.

Майклу нечего было возразить бабушке, но ощущение гордости за величие деятельности людей на планете Земля прочно поселилось в его сознании.

* * *

В период с 12 до 18 лет Майкл посещал закрытое учебное заведение – колледж. Занятия спортом он никогда не пропускал, за редким исключением, когда надо было помочь бабушке Мэгги по хозяйству.

Бабушка Мэгги оказала существенное влияние на подопечного тинэйджера с того момента, как он поселился в Беркли. В нем развилась бережливость, умение слушать «ворчунов», уважение и почтение к старшим. Опять же, оберегая свою благодетельницу от излишней работы по дому Майкл не уклонялся от обязанностей по хозяйству: прополки огорода, защита плодовых деревьев от вредителей и морозов, подготовка жилища к зиме и к летней жаре в комнатах.

Судя по всему, от отца Майкл воспринял педантичность, а от матери – любовь к знаниям не только в рамках школьного курса.

Майкл, например, в третьем классе заинтересовался строением различных веществ.

Склеил из листов простой школьной тетради два десятка пакетиков и в течение месяца заполнил их различными порошками.

Пакетики он все надписал в зависимости от их содержимого: кирпич, стекло, графит, мел и тому подобное.

В пакетики школьник засыпал мелко истолченную пыль, которую он получал из веществ и предметов с помощью наковальни и металлического молотка.

В шестом классе Майкл стал коллекционировать фотокарточки и слайды с видами нацпарков США.

Попался ему на фото и мусоросжигательный завод из его родного города столицы штата Пенсильвания – город Гаррисберг.

В девятом классе Майкл заинтересовался самим мусоросжигательным заводом, на котором планировалось ещё в 1980-х годах начать производить электроэнергию.

– Мусор превращать в электроэнергию – это классно, – решил он тогда.

Аркадий объяснил Майклу, что энергоблок №1 АЭС Три-Майл-Айленд во время аварии не пострадал и возобновил свою работу в 1985 году после проведения голосования среди жителей трех ближайших к станции округов.

Никакой эвакуации жителей Гаррисберга с помощью Гринпис по примеру атолла Ронгелап, как рассчитывал Щукин из Дубны, не понадобилось.

* * *

Но Гаррисберг страдал не от радиации.

В одном из писем в Беркли отец Майкла писал, что уровень выброса канцерогенных веществ МСЗ в Гаррисберге превышает допустимые нормы, но… он будет закрыт по настоянию федерального правительства только в 2003 году.

О канцерогенных веществах Майкл понятия не имел, и Слава Богу. О них много говорилось в курсе ОБЖ.

«Проблемы надо решать по мере поступления», – говорил его приснопамятный дедушка.

* * *

ОБЖ начальной стадии Майкл преодолел с большим воодушевлением.

Но родители требовали продолжить учебу, чтобы молодой человек мог быть грамотным сотрудником в крупной фирме, а не смешным мальчиком на побегушках в пиццерии.

Тем более, родители имели возможность оплатить не очень дорогое обучение.

– Учти, говорил отец своему тинэйджеру: From the great to the ridiculous is one step, but from the ridiculous to the great there is no way (От великого до смешного один шаг, но от смешного до великого пути нет).

* * *

В 1990 году Майкл по завершении учебы в колледже поступил на физико-химический факультет Калифорнийского университета Беркли.

Собственно университетов в США много, но Майкл прикипел душой и сердцем к Беркли. Опять же заботиться о бабушке Мэгги кроме него больше было некому в Беркли. Аркадий приезжал редко. Погостит неделю и возвращается на свою АЭС.

У Мэгги была младшая сестра Фрида с внучкой Зарой, моложе Майкла на 6 лет, которые проживали в г. Литл-Рок (штат Арканзас). Но Томсоны с ними практически не общались.

Бабушка Мэгги не «пилила» Майкла, «не строгала», а воспринимала как благоразумного и ответственного человека, достойного её благорасположения.

Дедушка Тэдди не оставил никакого завещания, и всеми его имущественными накоплениями и банковскими вкладами распоряжалась Мэгги. Она пока тоже не озадачивалась завещанием, но значительные суммы денег на обучение внука выделяла периодически.

По совести, Майкл был обязан Мэгги не только «гостеприимством», но и в значительной мере денежным обеспечением.

Родители сыну помогали, но оплачивать в полном объеме обучение в элитном университете не были готовы.

* * *

Поскольку Майкл не нуждался в необходимости постоянно находиться в общежитии кампуса, у него было мало знакомых среди студентов.

На втором курсе на занятиях по философии Майкл познакомился со Щукиным – великовозрастным русским вольнослушателем.

На вопрос, как переводится его рыбная фамилия на английский, Василий ответил: Пайк.

– Но, Бэзил, ведь «пайк» это еще и английские копье, пика, пик, наконечник стрелы, просто наконечник и, наконец, вилы, – просветил Щукина Томсон.

– Ну извини! Я не виноват, что английский такой бедный: совершенно разные предметы называются одним словом. У нас хоть ударение используется в таких случаях, например, з`амок и зам`ок, – парировал русский вольнослушатель.

Альберт Майкельсон в 1907 году был удостоен Нобелевской премии по физике и теперь все честолюбивые физики готовы называться его именем.

– Я преклоняюсь перед Майкельсоном, но не уподобляюсь ему, – с обидой произнес Майкл.

– Как знаешь, но в моих глазах ты ты со временем заслужишь подобное сравнение.

Щукин, сносно объясняясь по-английски, взялся помочь Майклу с освоением русского языка в объеме факультативного курса в университете.

Языки представлялись ему окнами, если не в мир, так в мировые цивилизации со своими ароматами человеческого бытия, привычными для «аборигенов» и неприемлемыми для иноземцев.

* * *

Дверью в мир познания Майкл считал метафизику. Именно она позволяла сформировать единый взгляд на множество естественных и гуманитарных наук, установить соотношение между онтологией и гносеологией.

Гетерогенные и гомогенные структуры, коллоидные растворы, эмульсии и суспензии наполняли мозг сухими научными фактами физико-химического содержания.

Но душу эти знания не заполняли. Душа требовала гуманитарной пищи, которой щедро делился российский абориген.

Только что, пару лет назад, приказал «долго жить» Советский Союз, страна, намеревавшаяся в течение 70 лет реализовать революционный эксперимент по созданию утопического коммунистического общества согласно беспрекословным идеологемам К.Маркса и В.Ленина, правда, какими-то допотопными методами организации труда, включающими репрессивное насилие посредством тюремных расстрелов и лагерной изоляции по всей Красной Империи.

Помимо тезиса о необходимости уничтожить право частной собственности, идеологи тоталитарного режима отвергли так называемые идеалистические учения таких философов, как Дж. Беркли.

Майкл решил разобраться в коллизии.

Он стал изучать и сами труды бывшего ирландского епископа и разоблачительные комментарии В.Ленина.

Да, коммунистический режим в России приказал долго жить. Но насколько устойчиво западное либеральное общество? Не возобладают ли по принципу качелей ещё более бредовые идеи совершенствования землян по трафарету инопланетян, засевших в Кремле или Белом доме.

Ведь бытие, по утверждению коммунистов, как понял Майкл, определяет сознание. А благорасположение к репрессиям политической элиты определяется спецучреждениями в системе госбезопасности, противоречащей стремлению человечества жить в едином цивилизованном мирном государстве, не помышляющем об уничтожении (закабалении) иных цивилизаций, что на Земле, что в Космосе.

Майкл Томсон отправился в библиотеку кампуса и заказал первоисточники: В.И.Ленина брошюру «Как нам реорганизовать Рабкрин» на английском языке и классическую монографию на русском языке «Материализм и эмпириокритицизм» (по сути дела, единственная «философская» работа вождя мирового пролетариата), а также труд Дж.Беркли «Сейрис, или цепь философских размышлений и исследований, касающихся достоинств дегтярной настойки и разных других предметов, связанных друг с другом и возникающих один из другого» (посвящена (комментированию) толкованию англичанином таких философских категорий как притяжение и отталкивание, пространство и время, душа и дух как возможностей познающей субстанции).

Завидев труды В.Ленина в руках Майкла, Щукин чуть не потерял дар речи.

– Послушай, поклонник Майкельсона, – заговорил сокурсник. – В СССР мало кто читал статью «Как нам реорганизовать Рабкрин» – о роли контролёров и инспекторов, которые призваны были проверять эффективность работы советской бюрократии в различных ведомствах в целях внедрения новшеств во всех отраслях. Своего рода манифест утверждения азиатсой народократии или все той же западной демократии.

– Базилио, я начинаю подозревать тебя в монархических замашках, – отреагировал Майкл.

– Ты назвал меня именем Базилио на английский манер в отместку за упоминание Нобелевской премии по физике?

– Ладно, не будем ссориться по пустякам, – примирительно произнес Томсон.

– Базилио – герой сказочной истории о Буратино и его папы Карло, – обидно, дальше некуда.

– Забито, царек, – съязвил Майкл.

Щукин помог Майклу вчитаться в русский «казенный» текст советской пропаганды в газете «Правда» от 25 января 1923 года в № 16.

В статье остро ставился вопрос о неэффективности данного высшего контрольного госоргана. Делегированные туда малограмотные представители от рабочих и крестьян зачастую бывали обманутыми или подкупленными зарождающейся своекорыстной советской бюрократией. Рабкрин, совместно с ЦКК должен был, по мысли Ленина, стать органом, не допускающим сосредоточения власти в партии и государстве в одних руках:

«Члены ЦКК, – писал В.Ленин, – обязанные присутствовать в известном числе на каждом заседании Политбюро, должны составить сплоченную группу, которая, «не взирая на лица», должна будет следить за тем, чтобы ничей авторитет, ни генсека, ни кого-либо из других членов ЦК, не мог помешать им сделать запрос, проверить документы и вообще добиться безусловной осведомленности и строжайшей правильности дел».

– Насколько я понимаю, – резюмировал Майкл, – через год Ленина не стало, и весь материализм идейных мечтателей привитый на криминальную почву оголтелой уголовщины попер наружу. Оставалось только уничтожить упертых ленинцев.

– Получается так, – должен был согласиться Щукин. – Субъективное, а порой и злокозненное, вытеснило объективное. Никакой исторической предопределенности уже не проглядывало из под флера тиранического, выдающегося, непререкаемого, которое медленно, но верно двигалось к банальной узурпации власти под фанфары эпохальной победы меркантильного над идейным, лживого над праведным, мрачного над светлым, подлого над честным, уголовного над романтическим.

Слушая Щукина, Майкл думал вслух:

– Увы! Извратились основы морали, заложенные в религиозных заповедях, а новые так и не укоренились. Мыслилось, что мораль должна демократизироваться за счет опоры на так называемую пролетарскую мораль, но по факту мораль, нравственность деградировали окончательно. Восторжествовал принцип незатейливой детской игры: «Кто не спрятался, я не виноват!»

Щукин продолжил в унисон:

– В конечном счете жизнь, т.е. её дух пришли в несоответствие с идеей. Душа отторгла идею, которую породила мысль о неизменном мире вещей.

– Вот вот, – оживился Майкл. – Но суть вещи – в значительной степени лишь плод нашего сознания, и при изменении осознания меняется не только облик вещей, но и их сущность в обществе.

– Но как же феномен Бога? – спросил Щукин.

– Незыблемое рассыпается в прах, из праха произрастает новое видение все той же вещи, – пафосно заговорил Майкл. – Очевидно человек не приемлет прежний вид вещи, поскольку в его сознании нет ничего постоянного, незыблемого. Разумный человек не раз ещё будет ликовать и страдать, но кроме этих и им подобных состояний его больше ничего не ждет в этом мире, разве что Бог для тех, кто в него верит. Эта вера эфемерна, но она помогает достойно встретить смерть, а, главное, с именем Бога, никогда её не бояться.

– Можно не верить в Бога, но это единственное, что может оставаться неизменным в сознании человека от его крещения до отпевания, – отчеканил Василий.

Вот тут-то Щукин и «схлестнулся» с Майклом.

– Одно слово Майкельсон! Ты схоласт, – заявил Щукин. – Ты рассуждаешь о том, чего ты не видел, с чем не имел дело. Ты плод американского образа жизни, прагматичного и безыдейного.

Майкл задумался. Щукин продолжал:

– Неудачу социального эксперимента в СССР русский студент Беркли был склонен относить к субъективным причинам, типа: засилье геронтократов в Политбюро ЦК КПСС, частнособственническое перерождение бюрократического аппарата управления, неверие народа в коммунистические идеалы на фоне лагерно-барачного быта (повальной бедности) и проблем продовольственного обеспечения «строителей» коммунизма.

Попытка все унифицировать и нормировать приводила к парадоксальным ситуациям: из запахов доминировали сапожная вакса, асидол и одеколон «гвоздика».

Женщины были обречены ходить в одном и том же платье два года. Все были одеты в байковые для женщин или сатиновые для мужчин трусы, других советским Госпланом не предусматривалось.

– Страна испытала шок, увидев трофейные предметы быта и одежды из поверженной Германии, – подытожил Щукин.

– Но почему так случилось? – спросил Майкл. – Ведь, учение К.Маркса и В.Ленина – всесильно, потому что оно верно, уверяли коммунисты.

– И я того же мнения, – заявил Щукин. – Будущее за коммунизмом, пусть не марксовым, пусть швейцарско-шведским, но люди обречены жить в материальном мире, пропитанном либеральным сознанием.

– Василиск, я не силен в марксизме, но Беркли сводил мир человека к комплексу ощущений. Объективного мира, согласно взглядам автора, попросту не существует, он лишится своего статуса, если тщательно проанализировать всё, что понимается человеком под «подлинным», «настоящим», «онтологией».

– Миша, я согласен, что онтология в известной степени полностью зависит от гносеологии, мы видим мир в определённых точках, красках, ароматах; ощущения мира – это именно наши, человеческие ощущения и ничьи иные.

– Вот именно, Василий, – откликнулся Майкл, – «центральной для Дж.Беркли остаётся идея развития всего сущего, понимаемая, помимо всего прочего, и как идея взаимоперехода, превращения одного в другое, а также зависимости этих переходов от интерпретатора, ученого, от того, как складываются языковые структуры познания».

– Здесь, на американской земле, в городе, носящем имя философа-идеалиста особенно остро ощущается тектонический разлом отношения ко всякого рода революциям и классовым диктатурам в аспекте соблюдения прав человека, – изрек Щукин.

Майкл вопросительно посмотрел на человека «с обратной стороны от западной цивилизации» и спросил:

– Можно ли сказать, что наиболее опасным для тоталитарных режимов представлялось именно свободомыслие, причём особенно в тех случаях, когда оно приобретало ещё и философскую основу?

– Пожалуй! Более того, теперь ясно, почему доктрины субъективного идеализма подверглись ожесточённой критике со стороны представителей марксизма вроде Ленина, – вслух размышлял Щукин. – Ленинское учение подразумевало тоталитарную идеологию, в основе которой лежали механизмы готовности подчиняться окончательному, бесповоротному мнению, ориентированность на устойчивость, постоянство природных и социальных порядков.

– Бэзил, мне остается только с тобой согласиться, огласив мнение одного русского идеолога: Очевидно, «данный подход был онтологически неверен как с научной точки зрения через доктрины неопозитивистов и постпозитивистов, так и с точки зрения аргументации Беркли: нет ничего незыблемого, кроме Бога, на что стоит обратить внимание».

* * *

Без политики в этом мире никак не обойтись, но Майкла все больше занимает получение экологического образования, оценка экологических проектов.

* * *

Засев в библиотеку, он изучает историю создания Панамского канала, считай восьмого чуда света. Его, в частности, интересуют специфические условия экологии на этой тропической территории Латинской Америки.

Вычитал: «Близость малярийных болот вызывала вспышки болезни у рабочих, живших в антисанитарных условиях. Люди сотнями гибли и от желтой лихорадки. Отсутствие своевременной медицинской помощи и необходимых лекарств приводило к гигантским жертвам среди строителей».

Задумался: А как в зоне канала сегодня борются с малярией и лихорадкой? Или там всем выдают москитные сетки наряду со спасательными жилетами. То есть вместо того, чтобы раздеться для солнечного загара на водной поверхности, путешественникам и служащим в зоне Панамского канала предлагается задыхаться от удушливого запаха сального пота.

Прочитал: «Донимают здесь людей и зеленая желтоногая муха, овод дерматобиа. Местные жители называют ее личинок «комариными червями». А все потому, что дерматобиа вьются там, где много комаров, умудряясь на лету кратковременно приблизиться и, прикоснувшись брюшком к комару, приклеить свои яйца».

Подумал: Виртуозно!

Дочитал: «Дней через шесть в них развиваются личинки, которые не вылезают из оболочек яиц до той поры, пока комар, чтобы напиться крови, не сядет на какое-нибудь теплокровное животное. Как только это случится, личинки овода тут же переселяются на кожу человека.

Внедряются в нее и растут: под кожей образуется весьма болезненный желвак до двух и больше сантиметров в поперечнике. В желваке – свищ, через него к личинке поступает воздух, необходимый для дыхания.

Через этот же свищ созревшая личинка вылезает и падает на землю, где и окукливается, превращаясь затем во взрослого овода, который, если это самка, тут же отправляется на поиски сначала самцов своего вида, а затем комаров».

Подумал: Влиять на природу – опрометчиво, но и подвергать жизнь людей диким нравам земной фауны непорядочно (It is reckless to influence nature, but it is also dishonest to expose people's lives to the wild mores of the earth's fauna).

– Впрочем, для животных и насекомых порядочность, – мысленно рассуждал Майкл, – предполагает возможность изменения их среды обитания, как в случае с домашними животными и одомашненными насекомыми, при условии компенсации удаленного человеком элемента пищевой цепи, присутствующего в естественных условиях. В противном случае из органического разнообразия фауны планеты Земля будут неизбежно выпадать целые классы живых существ, опрометчиво лишая Землю её разнообразия, сложившегося за многомиллионный период её существования.

Таким образом, сделал вывод Майкл, надо не уничтожать неприятных или вредных для жизни человека отдельных видов и подвидов животного вида, а искать способы сожительства с ними за счет использования научно-технических достижений всего человечества, в частности теплокровных ловушек для подкормки личинок овода.

Увы! Не зря Василий Щукин любит повторять: беда, коль сапоги берется шить повар, а пироги печь сапожник (the trouble is, if the cook takes it upon himself to sew boots, and the cobbler to bake pies). Очевидно во всяком деле важны профессиональные знания, а не беспочвенные мечтания. От людей следует требовать профессионализм, и соответственно профессионализм людей пестовать и уважать.

* * *

Экзотика Панамского канала интриговала, но воспринималась как дела минувших дней. Смущала одержимость людей к героическим делам, сдобренная авантюризмом и жаждой наживы. Очевидно буржуазное общество стремилось закрепиться на исторических рубежах Второй научно-технической революции постиндустриального века. О рекордах и мудром руководстве речь не шла. А тем более о чудесах света. Людьми двигал прагматизм и жажда поживы (то есть желание поживиться).

Люди гибли за металл, а не за идею. Хотя идея была тривиальная: кратчайшим образом соединить два океана для нужд судоходства.

И взялся за её осуществление дипломат и предприниматель Фердинанд де Лессепс, строитель Суэцкого канала. После Суэца Лессепс стал национальным героем, он был избран членом Французской Академии наук и получил звание инженера, хотя не имел никакого технического образования.

* * *

Очевидно, по своему характеру вторая НТР отличалась от промышленного переворота XVIII—XIX вв. Если промышленный переворот привел к становлению машинной индустрии и изменению социальной структуры общества (формированию двух новых классов – буржуазии и рабочего класса) и утверждению господства буржуазии, то вторая НТР не затронула тип производства и характер социально-экономических отношений. Ее результаты – изменения в технике и технологии производства, реконструкция машинной индустрии, превращение науки из малой в большую. Поэтому ее называют не промышленной революцией, а научно-технической.

* * *

В 1995 г. Майкл окончил физико-химический факультет Беркли, а с 1996 по 1997 г. прошел спецкурс на эколога в рамках Краткосрочной экологической программы в США для бакалавров естественных наук.

Сеть свидетельствует:

«Экологическое образование занимает важное место в учебной программе американских школ. С начальных классов и до окончания старшей школы в детях развивают уважение к окружающей среде и стараются сформировать экологическую этику. Учеников часто вывозят на природу, где они исследуют свой родной край. Преподаватели знакомят их с местной флорой и фауной, а по возможности даже с объектами, занесёнными в Красную книгу. Для школьников организовывают субботники, на которых они собирают мусор, кормят животных, очищают берега рек и озёр и учатся бережно использовать природные ресурсы».

Отношение к мусору в колледже приводило Майкла к недоумению.

В чем острота проблемы ему не было ясно. Сам он бытовой мусор отправлял в контейнер около кампуса. Куда увозили мусор из баков, он таким вопросом не задавался. Люди космос покорили, а тут и думать нечего: сжечь или закопать. И концы, как говорит Щукин, в воду.

* * *

Майклу нравились лекции по экологии, которые оказались вплетены в общий учебный план по освоению всего круга естественных наук: химии, физики, биологии, природоведения и науки о Земле.

В США для учеников, особенно интересующихся, действуют экологические кружки. В кружках и клубах организуются летние программы, когда школьники. выезжают на «полевые» работы, участвуют в коллоквиумах, где в игровой форме знакомятся с правилами защиты окружающей среды.

Темой факультативного проекта Майкл взял «Проблемы статуса экологически чистого города (ЭЧГ)». Парадокс: ЭкоГосударство известно – Коста Рика, а города в ареале западной цивилизации нет.

* * *

Время летит быстро. Надо было спешить, да и оплачивать дополнительные занятия становилось все более обременительным.

Майкл принял участие в филантропической инсценировке студентами фан-моб на тему «Экологи – тоже люди!» Сценарий носил совершенно абсурдный. характер. Действия мобберов не поддавались логическому объяснению, а потому воспринимались чисто эмоционально.

Студенты в какой-то момент образовали разреженную цепочку, при этом каждый стал изображать какой-либо объект природы или природный процесс: дерево, воздев руки, как ветви; озеро, сложив кисти рук лодочкой; зайца, прикладывая ладони рук к ушам, и много что другое в меру фантазии каждого, присоединившегося к названному фан-мобу.

Не у всех моберов получалось, но когда фан-моб прекратился, зрители пытались воспроизвести понравившиеся им отдельные арт-мобы, например изображение медведя на двух передних лапах. Здесь нужна артистическая выучка и спортивная выдержка.

Майклу особенно понравилось видеть на лицах сторонних людей недоумение, а не смех. Ему самому стоило больших усилий делать все с серьёзным видом, пока обман чудачеств не раскрылся.

Ведь, «…Снятие чар – дело опасное, ибо, не имея правильного ключа к тем чарам, которыми они были заколдованы, можно но ошибке обратить свиней в собак, собак в кошек, кошек в крыс и так далее, пока весь ваш материал не сойдет на-нет, или, вернее, пока он не превратится в газ без цвета и запаха, что в сущности одно и то же», – писал Марк Твен.

* * *

Занятия спортом Майкл возвел в догму ещё со школы: никаких рекордов – все внимание здоровому телу.

Правда, он избегал участия в индивидуальных соревнованиях, предпочитая коллективные игры.

Но и здесь он избегал фанатизма. Порой его даже обвиняли в пофигизме, когда с мячом для регби в руках он «не ломился» к воротам противника, а затевал банальную «катавасию.

В «схватке» ему не было равных.

* * *

С регби у студента Майкла связано событие, которое оставило след на всю его жизнь.

В «схватке» ему так сдавили грудь, что он плашмя рухнул на поле. В игре его тут же подменили, а тело отнесли на газон, где тут же собрались зеваки и сочувствующие. Послали за травматологом. Но в его отсутствие сильная, энергичная девица стала делать ему искусственное дыхание. Она так увлеклась что чуть ли не села ему на голову. Упершись руками в его грудь, она пыталась массировать его ребра. Помогли ли её руки размять ему бока, он не мог бы сказать, но резкий запах промежности вперемешку с запахом мочи от байковых трусов произвели на обездвиженное тело эффект нашатырного спирта предельной концентрации.

Он судорожно открыл рот, потом глаза, судорожно закрыл только рот; с открытыми глазами попробовал дышать носом и стал задыхаться, облепленный трусами и короткой юбкой.

Девица очевидно заметила возвращение сознания к чувствительному телу, освободила от своих ног голову парня, спрыгнула с его тела и… передала в руки травматологом поверженного, но взбодрившегося регбиста.

Как всегда бывает в таких случаях, имя героини осталось спасенному неизвестно.

Никто не мог сказать, откуда она появилась и куда исчезла.

Сноровистая девушка могла оставаться где-то рядом, но теперь она не носила коротких юбок и байковых трусов. Однако запах тела спортсменки запечатлелся у Майкла в сознании прочно, если не сказать навечно. Впрочем, уже тогда он знал об отсутствии вечного во взаимоотношении людей, особенно молодых пар противоположного пола.

* * *

Что ограничивало увлечение юноши видами спорта, так это интенсивное потоотделение.

Порой после спортивной «потасовки» Майклу приходилось выпивать до двух литров воды или сока.

Пиво или квас он не употреблял, вроде как во избежание дурно пахнущего пота.

От следов пота на теле он избавлялся в душе.

Ведь «пот выделяется постоянно, в том числе и когда организм находится в покое. В сутки вырабатывается около полулитра пота. При повышенных температурах или физических нагрузках объем значительно увеличивается. При такой нагрузке очень быстро наступает обезвоживание, человек погибает».

Сложнее было со следами пота на одежде и спортивной обуви, тех же кроссовок.

Майкл стирал одежду и чистил обувь, но окружающие, особенно сокурсницы, часто воротили нос со словами:

– Майкл, тебе надо целиком окунуться в чан с рефиллом для дозаправки ароматизаторов.

– С вами хоть в котел с кипящей водой, чтобы пресечь ваше злословие.

Шутки шутками, а общение с противоположным полом не складывалось. Ароматы любви не овладевали его сознанием. Для него Бог оставался мужчиной. Богини любви представлялись вакханками или гламурными дивами.

Любовь воспринималась Майклом как лестница, ведущая в недра Храма Артемиды. Но у него не было потребности уединяться, а тем более скрывать от взглядов окружающих свои чувства радости и грусти, успехов и неудач. Еесли бы какая-то представительница прекрасного пола похвалила его за натуральный аромат мужчины, он бы воспринял это как издевку, полагая, что запах людей определяет гигиена, а не гены человека.

* * *

Впрочем, как говорил великовозрастный «Пострел»-Щукин, – во всяком состоянии есть свои недостатки и преимущества.

Недостатки закомплексованности – они очевидны.

Преимущества отрешенности позволяли концентрироваться на учебном процессе, который ничем фривольным (гламурным) не прерывался, а только насыщался и углублялся.

Так, Майкл своим вниманием не обошел Школу информационных технологий. Записался в 1994 году и завершил в 1996 году с двухгодичным сертификатом. Занимался вечерами и по выходным дням. Личного времени – ноль, порой приходилось прихватывать пару часов сна. Зато сертификат позволял работать с высокотехнологичным компьютерным оборудованием.

Принципы системы счислений, организация АЛУ (арифметико-логических устройств), основы импульсной техники, технологические особенности ОЗУ и ДЗУ, назначение операционных регистров и многое другое Майкл изучил поверхностно, но содержательно. Доведись углубиться в сферу быстродействия микропроцессоров или программирования конкретного АЛУ, он не склонен был пасовать или робеть.

* * *

Юноша осознал главное: все это по отдельности и в совокупности лишь средства, которые при умелом их использовании дополняют, а то и углубляют возможности человеческого разума при решении конкретных задач управления физическими процессами, используемыми человеком себе во благо, например, расчет орбиты спутника или прогнозирование состояния атмосферы на определенный период времени.

* * *

Отдельный курс был посвящен областям (условиям) использования микропроцессоров, в частности, микроконтроллеров и процессоров цифровой обработки сигналов.

* * *

Учеба в Калифорнийском университете (г.Беркли) – длинный процесс. Считай ушла чуть ли не вся юность.

Майкл Томсон регулярно составлял отчеты о практике, рефераты, курсовые работы.

Несколько раз Майкла, можно сказать, посетило творческое вдохновение по части инноваций, и он составил некое подобие заявки на изобретение.

Первая идея заключалась в разработке интеллектуальных фонарей на энергии из отходов. Он по простоте душевной поделился «изобретением» с сокурсниками. Его все высмеяли, мол, США – это не Норвегия, где тысячи фонарей на улицах могут быть объединены в систему, которая управляется центральным компьютером, учитывающим погодные условия и потребности клиентов близлежащих магазинов и кафе.

Другая идея пробной заявки на изобретение касалась парка «зеленых» такси, который полностью состоит из электромобилей. Пассажиры могут остановить свободный электромобиль на улице города или оформить заказ по телефону. На «зеленом» такси можно не только совершать поездки по городу, но и заказать туристическую поездку в окрестностях города.

Третья идея касалась интеллектуальной диагностики состояния водопровода по принципу устранения проблемы в тот же день, за счет повсеместного внедрения самых современных методов контроля расхода и утечек холодной и горячей воды в каждой квартире и офисе.

И наконец, романтическая идея засеять трамвайные пути зеленой травой с периодической её подстрижкой и прочесыванием от бытового мусора типа остатков сигарет.

Со временем (возрастом), Майкл утратил импульсивность мировосприятия, сосредоточившись на ведении дневника, сначала бумажного, потом электронного, компьютерного.

Уж если Президент Рейган находил время на постоянное ведение дневников, то пытливому Майклу не пристало лениться: «Дневники являют собой пример четырехмерного восприятия действительности. Именно дневник позволяет осмыслить прошедшее и (предугадать) здраво думать о будущем», – уверял Майкла дедушка Тэдди.

* * *

Сама учеба давалась Майклу легко.

У него была хорошая память. И поскольку он не ленился читать, учеба становилась все более содержательной и, можно сказать, созидательной.

Майкла отличала усидчивость и целеустремленность, чего нельзя было сказать о его соотечественнику коллеге по учебе, земляку Джону Кремеру.

Земляками они себя называли редко, поскольку в раннем детстве по разным причинам покинули Гаррисберг.

Но если родители Майкла до сих пор проживают в столице Пенсильвании, то у Джона родители уже после его поступления в закрытый колледж Беркли переехали в Лос-Анджелес.

Наверное им не надо было это делать, поскольку Джон по поводу и без повода наведывался к своим родителям в гости, а это часто нарушало его учебный регламент.

Джон то опаздывал на занятия, то срывался ни с того, ни с сего с мероприятий в клубе или на стадионе.

В общении Джон производил двойственное впечатление: в поступках он был мужественно дерзким и вычурным, а на вид женственным, имея слабо развитую мускулатуру, узкие плечи, широкий таз.

* * *

Несколько раз Джон увлекал Майкла с собой в Лос-Анджелес.

Гостить у родителей Джона было хорошо: сытно, приветливо и уютно.

Майклу было интересно общаться с жителями фантастически феноменального города.

Население Лос-Анджелеса приближается к 3,5 млн. человек.

Основная масса населения проживает в частных домах и виллах[56]. Высотные здания сконцентрированы в центральной части (до 1956 года закон запрещал строить в городе здания выше 45 м), и по состоянию на 2015 год 10 из 12 самых высоких зданий Калифорнии находятся именно в Лос-Анджелесе.

Современная архитектура представлена значительным разнообразием жилых, коммерческих и производственных зданий, среди которых имеются работы Фрэнка Гери (Концертный зал Уолта Диснея, Калифорнийский авиакосмический музей и др.), афроамериканского архитектора-новатора Пола Уильямса, Тома Мейна, Эрика Мосса и других известных архитекторов.

В городе фактически отсутствует исторический центр – Лос-Анджелес состоит из отдельных районов со своей историей и достопримечательностями. Вместе с тем, гости города могут найти на его улицах немало интересного.

Майкл уточнил в Сети и записал себе в Дневник:

«Расовый состав населения города был таков: 49,5 % – белые, 9,9 % – афроамериканцы, 0,6 % – индейцы, 10,4 % – азиаты, 0,2 % – представители коренного населения островов Тихого океана, 26,5 % – представители иных рас. 48,4 % населения определяли своё происхождение как латиноамериканское. В Лос-Анджелесе проживает одна из наибольших диаспор азиатского и латиноамериканского населения среди городов США.

С начала 1990-х годов численность афроамериканцев в городе сократилась наполовину за счёт миграции афроамериканского среднего класса в пригороды (особенно в Антилоп-Валли и Инленд-Эмпайр). На смену афроамериканцам в ряд «цветных» районов Лос-Анджелеса пришли латиноамериканцы. Тем не менее, афроамериканцы остаются доминирующими в таких районах как Леймерт-Парк, Болдуин-Хиллс, Саут Централ, Комптон, Инглевуд и других».

И все эти люди очевидно любят свой город, если на его улицах чисто от мусора и над кварталами не возвышаются вышки высоковольтных линий электропередач.

В другой раз Майкл прочитал в Сети и тоже записал себе в дневник:

«Мегаполис находится в активной сейсмической зоне по причине своей близости к разлому Сан-Андреас, и разлому Пунте-Хиллс, проходящему через сам город. Последним крупным землетрясением стало разрушительное землетрясение 1994 года, эпицентр которого находился в северной части долины Сан-Фернандо. Это проявление стихии, которое произошло менее чем через два года после массовых погромов в Лос-Анджелесе, стало настоящим потрясением для жителей Калифорнии, причинив материальный ущерб на многие миллиарды долларов».

* * *

В связи с экстремальным географическим местоположением агломерации особую роль призвано играть местное самоуправление.

По словам отца Джона, с будущего 1999 года местное самоуправление в городе будет осуществляться квартальными советами, формируемыми на выборной основе (всего их насчитывается 86). Правда, квартальные советы не будут иметь значительной власти и их решения по большей части будут носить рекомендательный характер, тем не менее, они являются официальными властными органами.

Майкла определенно заинтересовала сложившаяся ситуация.

* * *

Всю эту информацию он получал от отца Джона, почему и был им обоим благодарен.

Одно не нравилось Майклу: он не собирался присматривать, а то и «доносить» родителям на их сына, учебные успехи которого их не очень радовали.

В итоге Майкл и Джон часто общались, но духовной близости у них не возникало.

Почему-то сокурсник был небрежен в одежде и от него постоянно дурно пахло то потом, то прогорклыми сендвичами.

Майкл рядом с Джоном выглядел чопорным денди.

Так что по большей части они «тусовались» в разных компаниях.

Хотя других близких приятелей ни у того, ни у другого не обнаружилось.

Если не считать совсем уж необычного великовозрастного студента Василия Архиповича Щукина по кличке Пострел.

Приобщаясь к какой-нибудь студенческой компании, он приговаривал: Наш Пострел везде поспел.

* * *

На втором курсе Майклу выпало тесно общаться с Пострелом.

На вопрос, как он, русский мужчина, попал (сюда) учиться в Америку, Щукин полушутя, полусерьезно отвечал:

– Город Беркли (США) – побратим города Дмитров (РФ). А я родился в Дмитрове – райцентре Московской области.

И продолжал:

– А ещё я подрабатываю в российской «дочке» ТНК «Доу». Приработок небольшой, в основном по части консультаций, но они мне проспонсировали учебу, считай повышение квалификации, в здешнем университете сроком на четыре года.

Майкл взял на заметку щедрого спонсора, щупальца которого дотянулись аж до России.

На каникулы Щукин улетал домой в Россию, и больше трех месяцев они не виделись.

Намереваясь раззадорить флегматичного Томсона, Василий каждый раз заводил разговор о русских невестах.

Складывалось впечатление, что подобными разговорами он намеревается вытеснить щепетильный для него вопрос неминуемой женитьбы.

Подразумевая оценку со стороный Майкла той или иной кандидатки, он освобождал себя от необходимости собственной оценки, поскольку считал себя слегка перезревшим для романтических увлечений.

Однако он не учитывал того обстоятельства, что и Майкл за время учебы приобрел характер сангвиника – медлительного тугодума, заряженного на конкретный результат, а не на феерический всплеск эмоций.

Между тем, из общения с Василием Майкл сделал вывод, что русские люди и особенно девушки – народ импульсивный, легковерный и безответственный.

* * *

Университетский курс перегружен научными дисциплинами, поскольку университет определяет не профессию, а специализацию.

В какой мере будет потребна для будущей профессии, например, физика, Майклу не дано было знать. Но в этом и состоит интрига университетского образования: грызть гранит науки и не обломать зубы, сохранив вкус к неизведанному, манящему и пугающему одновременно.

Со школьной скамьи Майкла привлекала физика, в частности механика.

Майкл Томсон прослушал цикл лекций и прошел все коллоквиумы, связанные с решениями задач и отчетами по физическому практикуму.

Пожалуй, на этом можно остановиться, но Майкл соблазнился посетить факультативный курс новейших явлений квантовой физики: от квантовой сверхпроводимости и сверхтекучести до квантового туннелинга.

Особенно заинтриговал Майкла туннельный эффект поведения вибрирующих атомов в пределах отдельных молекул и особенности их воздействия на рецепторы обоняния.

Научные постулаты и физические эффекты оставили в сознании Майкла Томсона глубокий след.

И над этим стоило думать с прицелом на реальное достижение творческой мысли.

* * *

Майкл и Василий Щукин часто пересекались на коллоквиумах, где обсуждали разные задания и проекты.

Вообще-то к русскому относились настороженно, подозревая в нём агента коммунистической пропаганды – баламута студенческого общежития в респектабельном кампусе.

* * *

Щукину была известна американская норма закона об образовании, запрещающая политическую деятельность во всех образовательных учреждениях, и, как правило, она продублирована в уставах университетов.

И в тех университетах, где есть этический кодекс или кодекс поведения для сотрудников и обучающихся, это положение также дублируется.

Но здесь сразу возникает вопрос: что такое политика? Это концепция или инструмент?

Великовозрастный русский взбаламутил десяток студентов, которые пытались блокировать лекции некоторых высокопарных, по их мнению, профессоров-этатистов.

Василий не скрывал своих анархистских устремления в духе его дмитровского сородича Петра Кропоткина.

Эпигон убеждал своих легковерных слушателей, что анархо-коммунизм исповедует «взаимопомощь как фактор эволюции».

Было заявлено, что государства должны пытаться оказывать максимально возможную взаимопомощь. (It was stated that States should endeavour to provide the widest measure of mutual assistance possible).

Университетское руководство усмотрело в агитации русского студента зловредное намерение воспользоваться политикой как инструментом изменения Устава вуза в части внедрения конфронтации между респектабельными преподавателями и, чего греха таить, маргинальными студентами из развивающихся стран.

Очевидно отрицать политику в университете – это очень лицемерная позиция, поскольку на самом деле, она оборачивается намерением получения преимуществ в дискуссии одной партии над второй. Причем, как правило, проправительственной позиции над оппонентской.

Более того оппонентов либо не приглашают, а то и не допускают в студенческие аудитории, где пропагандируются заведомо искаженные позиции противной стороны. Чаще всего просто шельмуются до карикатурного вида.

Интуитивно Майкл это понимал, поэтому и не присоединился к демаршам «анархистов»-эпигонов.

Само собой против присутствия в вузах политики выступают политически ангажированные представители государственной пропаганды, для которых вузовское понятие политики смерти подобно.

То есть при отсутствии убедительных контраргументов они предлагают противной стороне не пользоваться научными категориями политики, которые предполагают открытые, исключающие какой-либо диктат прения, а тем более окрик властных структур, чувствующих нелегитимность своего руководящего положения в условиях зажима критики.

* * *

Руководством университета пропагандистский замысел Щукина был не только раскрыт, но и изобличен.

До ввода войск нацгвардии для ареста сторонников Василия дело не дошло, но Майклу пришлось лично поручиться за своего великовозрастного русского коллегу.

* * *

Коллеги пересекались в учебе, в кампусе и в спорте:

– А то, – не уставал повторять Щукин, – сегодня студент университета – завтра боец «зеленого фронта».

* * *

По мнению Майкла, вольнослушатель Щукин вел себя чересчур вольно, как если бы не боялся мрачных последствий режима страны, из которой он прибыл.

Щукин: «Заниматься наукой прибыльно, пока это не гибельно». (Doing science is profitable, as long as it's not disastrous).

Он и кликуху свою – позывной: «Пострел», оправдывал.

«Наш пострел – везде поспел».

Неясным для Майкла было, откуда он прибыл: из СССР или РФ. И тем более оставалось неясным, в какую вернется.

Он мог позволить себе пошутить: У нас поля засевают, а мозги засирают (Our fields are being sown and our brains are being fucked up).

Майклу импонировала деятельность Василия Архиповича Щукина в качестве активиста Гринпис.

* * *

Сокурсники над Щукиным, особенно над его английским «подщучивали», но в целом уважали его трудолюбие и владение на разговорном уровне несколькими европейскими языками.

Русским языком Василий владел в совершенстве. Он изящно язвил:

«В грехах можно погрязнуть, но грязнуля не ведает греха» (You can wallow in sins, but a dirty girl knows no sin).

Василий Щукин помогал Майклу совершенствовать знание русского языка.

* * *

Американская экология интересовала Щукина постольку поскольку.

Одно время Щукин подумывал перевестись в Массачусетский технологический институт, но выяснилось родство МТИ (США) и МФТИ (Россия) по части проведения военных исследований в рамках военных заказов.

Щукин оставил эти помыслы и получил степень магистра по разделу комплекса наук о Земле, которые с некоторой натяжкой можно было назвать экология.

«Как установили для себя «приятели», экология – междисциплинарный предмет. Он основан на сочетании разных естественных наук – биологии, географии, химии, физики, которые в зависимости от профиля дополняются знаниями других специальностей.

Первые два года бакалавриата и первый год магистратуры строится экологического образования в Америке направлены на то, чтобы дать общее представление об экологической науке и познакомить студентов с основными принципами и методиками работы. Постепенно курс усложняется узкоспециализированными предметами, соответствующими выбранному факультету. Занятия в университетах США делятся на обязательные и факультативные.

Что привлекательно, последние студенты выбирают самостоятельно, основываясь на своих интересах.

Перед тем, как защитить степень магистра наук, то есть MSc по специальности Экология в США (на 3 года раньше Майкла), Щукин сдавал экстерном, зачли учебу в России).

И Майкл, и Щукин защитили степень магистра наук, или MSc по специальности «Экология в США», которая соответствует международным образовательным стандартам и признается во всем мире.

* * *

10 лучших магистерских программ в области экологии за рубежом, вне США, Майкла не увлекли.

Щукин же взахлеб рассказывал о деятельности Гринпис чуть ли не по всему миру.

* * *

Под конец учебы Майкла заинтересовали специализированные 4-х недельные языковые программы по изучению и освоению научных экологических терминов для общения с иностранными профессионалами, в частности из России.

* * *

Овладевая русским языком не без помощи Щукина, Майкл решился на важный шаг.

По информации Щукина, в Российском культурном центре в Вашингтоне проводится сертификационный экзамен по русскому языку, который необходим для получения иностранными гражданами разрешения на работу, временное проживание, получения вида на жительство или гражданства в РФ.

Неслыханное новшество!

Эксперимент сработал.

В итоге Майкл получил сертификат, которые подтверждал требуемый уровень владения русским языком. Раньше такого рода экзамен можно было пройти только в России.

* * *

В СССР, по свидетельству Щукина, бушевала перестройка. Ветер свободы раздувал паруса. Куда повернет корабль «Перестройка» никто не брался предсказать. Курс был явно в открытое море западной демократии.

«Менялся общественный строй», – уверял своих противников М.С.Горбачев.

* * *

В Америке продолжали легкомысленно шутить на сомнительные темы.

Щукин сподвиг Майкла сходить в кинотеатр, чтобы посмотреть свежеснятую «Атомную школу 2» (англ. Class of Nuke 'Em High 2: Subhumanoid Meltdown) – американский научно-фантастический комедийный фильм ужасов 1991 года. Снят киностудией Troma Entertainment. Является продолжением фильма «Атомная школа» (1986)

По сюжету на АЭС в городке Тромавилль в штате Нью-Джерси происходит утечка радиации. Радиация попадает в воду и заражает одного из учеников, когда он пьёт из фонтанчика в школе. Впоследствии этот ученик сходит с ума и погибает. Руководство АЭС, в лице мистера Пэйли, успокаивает общественность, заявляя, что авария на станции и гибель ученика никак не связаны между собой и горожанам не о чем беспокоиться.

После прошлого инцидента правительство не стало закрывать АЭС в Тромавилле, но взамен руководству станции пришлось организовать внутри неё Технологический институт. Здесь студенты не только проходят обучение, но и занимаются практикой, управляя ядерным реактором. Один из профессоров, а именно профессор Хольт, проводит в институте свои секретные исследования. Она скрещивает людей с низшими формами жизни, чтобы получить, таким образом, субгуманоидов, которые не чувствительны к боли и не имеют эмоций.

Несовершенное знание Щукиным английского языка не позволило ему уловить причудливое продолжение первой серии фильма, которого ни Майкл ни Василий не видели.

По итогам просмотра, Майкл решил впредь держаться подальше от АЭС, а Щукин зарекся смотреть американские фильмы без субтитров на русском языке.

* * *

Щукин неоднократно прерывал занятия в Беркли, чтобы принять участие в акциях по сокращению выбросов углеводородов.

Сеть WWW напоминает:

«В 1990-х годах Гринпис привлекал внимание общественности к проблеме загрязнения воздуха и разрушения озонового слоя. Научные доказательства того, что озоновый слой разрушается углеводородами групп CFC's и HFC's, игнорировались политиками и крупными промышленными магнатами. В 1990-х годах Гринпис проводил акции на заводах известных фирм, на которых происходил выброс углеводородов. В 1992 году по инициативе Гринпис немецкие ученые разработали технологию Greenfreeze, которую можно использовать в производстве экологических безопасных охлаждающих автоматов».

* * *

Майкл заразился энтузиазмом Щукина и готов был сопровождать его хоть на край земли.

Но уж больно авантюрными и затратными представлялись отлучки Щукина из Беркли.

Поскольку базовый вузовский курс наук Щукин прошел в МФТИ, то . ему предстояло не столько прослушать заново теоретические основы изучаемых дисциплин, сколько получить зачеты на практических занятиях в лабораториях Беркли на самом современном оборудовании и стендах новейшей конструкции с использованием новейших компьютеров и робототехнических систем.

* * *

В итоге ему хватало времени и на учебу и на хобби. «Авантюрист» Щукин, например, принимал идейное участие в «спасении» Антарктики в компании Майкла.

В состав экипажей экспедиций Гринпис 1991/92 гг. «приятели» не попали, но в костюмах пингвинов ходили по кампусу.

Щукин шутил:

«Смех – не грех, грешно не рассмеяться при виде греха».

* * *

Увы, Майкл все ещё не познакомился с «девушкой своей мечты».

Интрижки были, но ничего серьезного: то он представлялся нескладным неумехой, то ему не нравились выспренные девушки и манерные женщины.

Одна было подхватила его за локоток и повела к себе в коммуналку, так он от неё улепетывал, что называется огородами, по задворкам кампуса, чтобы она не вычислила место его обитания.

* * *

Вот почему большую часть свободного времени он проводил с книгами или в общении с Василием Архиповичем Щукиным.

В отношении женщин прибауток у сокурсника, благо старше Майкла на 12 лет, не было конца:

Жена по ипотеке: первый взнос отцу, последующие матери.

Женщина не икона, ее в угол не поставишь.

Женщину можно любить, можно ненавидеть, но нельзя вниманием обидеть.

Женщины, порой, теряются, когда мужчины им в любви объясняются.

Жены всегда много…

Жить вдвоем экономнее, чем жить на двоих – есть кому доедать

* * *

Василий был старше Майкла, и казалось… Разве что казалось. По крайней мере сам Щукин был неженат, и его российско-русская, «любрая» философия едва ли могла быть применима в американских условиях. Говорят же: где родился, там и пригодился.

* * *

Щукин от имени Майкла Спенсера Томсона сочинил прокламацию для Гринпис, но в последнюю минуту не решился запустить её в Сеть, опасаясь, как бы на друга не посыпались обвинения в предвзятости и впредь запретят ему посещать территорию РФ, а Василий уже тогда задумал пригласить Майкла поработать на благо российской экологии. А то и найти ему невесту.

– Уж больно хороши русские девчата, – причмокивая губами говорил он.

– Ничего не понимаю, Василий, а почему ты до сих пор не женат?

– Американки мне не нравятся, а русским женщинам подавай богатенького и домоседа, например, как ты.

– Но меня богатым не назовешь, – заметил подающий надежды студент

– Все относительно в этом мире. Для русской девушки из нашей глубинки ты пришелся бы в самый раз.

– Темнишь ты, друг, – но дружить с тобой не скучно, – заключил Майкл.

* * *

Вокруг Щукина всегда роились девушки-волонтеры, которые были не прочь «потусить, побузить, повеселиться».

Это у них Щукина заразился пристрастием к маршмэллоу – лакомству, не известного у него на Родине.

Само название «marsh mallow» переводится как «мальва болотная»; так по-английски называется растение алтей лекарственный семейства Мальвовые.

Майкл не разделял восторга Василия, но за компанию готов был участвовать в «поджарке» маршмэллоу.

– Неужели в России не известно подобное лакомство?

– У нас готовят зефир в заводских и домашних условиях, который содержит в своём составе яблочное пюре и яичный белок, но когда «пышечки» зефира залеживаются им уже ничто не может вернуть изначальный привлекательный вид.

– По мне, в Беркли – отличный маршмэллоу.

– А в моем родном Дмитрове – сказочный зефир. Кстати, Миша, Дмитров и Беркли – города-побратимы.

– Я-то узнал от тебя, знают ли это в Дмитрове?

– Вернусь на родину, стану лицом этой дружбы. Буду рекламировать обмен девушками репродуктивного возраста, – заверил Щукин.

* * *

– Борьба за экологию Антарктиды – это хорошо, – задумчиво откликнулся Майкл. – Плохо другое, там нельзя комфортно жить! Экология на все 100 %, а заработать на пропитание возможности нет.

– Время быстро летит, а силы не прибавляется, – откликнулся Щукин.

– Люди всегда с чего-то начинают, – менторски произнес Майкл.

– Там же на планете Земля, где заработки высокие – с экологией, мягко говоря, не все в порядке, – удрученно произнес немолодой студент.

– Василий! Я бы хотел внести революционный вклад в улучшение экологии воздуха в индустриальных секторах современных городов, если не мира, то США.

– Миша, похоже, мы оба задались одинаково претенциозными целями, – ответил Щукин.

Майкл внимал своему сокурснику, но разделять его взгляды не был намерен. Все же в основе его характера глубоко сидел дух противоречия.

Противоречия не юношеского, а творческого.

Именно противоречивость творческого процесса позволяет творческим личностям добиваться осязаемого результата.

Мозг обывателя бинарного свойства: по отношению к некоему высказыванию или положению он занимает одно из двух возможных состояний, как ячейка памяти вычислителя «0» или «1»; да или нет.

Мозг же творческого человек, подобно квантовому компьютеру может воспринимать значение «0» или «1» одновременно, то есть исходит из противоречивости ситуации, которая при определенных обстоятельствах может склониться к нужному результату, при этом не отбрасывая напрочь возможность усомниться в предопределенном результате.

Майкл стоял на пороге выдающегося открытия, но какого он, естественно, не мог сказать, а, главное, свершиться ли само открытие.

Даже Сеть Интернета и то уже изобретена.

* * *

На выпускные празднества в Беркли Щукин не попал. Документы магистра наук, то есть MSc по специальности «Геофизика Земли» (Экология в США) – ему выслали по почте.

* * *

На этапе подготовки Выпускной Квалификационной Работы степени магистра наук, то есть MSc по специальности «Геофизика Земли», Майкл проработал помощником в мэрии города Лос-Анджелес, затем в Департаменте экологии города Лос-Анджелес ответственным секретарем.

О том, чтобы сюда «распределиться», не было и речи.

Особенно после январского землетрясения в Лос-Анджелесе, известном как «Нортриджское землетрясение».

* * *

Не будучи разведенным, Джон, пользуясь «гостеприимством» родителей, стал вести, по их мнению, предосудительный образ жизни.

Раз от разу он приводил в их общий дом девиц сомнительного поведения и запирался на ночь в своей комнате. Утром, как ни в чем не бывало, посетительницы покидали дом без ответа и привета.

Более того, когда родители пытались завести с ним разговор о необходимости вложиться финансово в текущий ремонт коттеджа, Джон выворачивал карманы своих джинсов, уверяя, что он находится в поисках работы и норовил напротив «сцыганить» деньги «на карманные расходы», как он мотивировал свои просьбы о материальной помощи у родителей.

– Это уже дурно пахнет, выговаривал сыну отец Джона.

Кончилось тем, что отец «сосватал» сыну «сытное» местечко в Бейкерсфилде.

* * *

В Департаменте Экологии Лос-Анджелеса по примеру Департамента экологии штата Орегон и Агентство юго-западного Вашингтона выпустили совместную инструкцию по вопросам загрязнения воздуха для отдельных районов агломерации, страдающих от атмосферного загрязнения, проявляющегося в форме смога.

Должностные лица утверждают, что это связано с повышенным уровнем загрязнения воздуха озоном или смогом.

Такое происходит, когда жаркие температуры и низкие ветры сочетаются с загазованностью от автомобилей и выделением химикатов из красок и аэрозолей.

Зловредный «коктейль» может раздражать глаза, нос и легкие и вызвать проблемы с дыханием. Особенно тяжело астматикам.

Специалисты рекомендуют людям из группы риска ограничить активность на открытом воздухе.

Неблагоприятная экологическая обстановка в агломерации «заставляет власти и население штата Калифорния обращать внимание на снижение уровня выбросов автомобилей. В последние годы благодаря использованию более качественного моторного топлива, а также усовершенствованных, в том числе гибридных двигателей уровень загрязнения стал снижаться».

Несмотря на предпринимаемые шаги, Американская лёгочная ассоциация в 2004 году признала по ряду показателей Лос-Анджелес городом с самой загрязнённой атмосферой в США

Власти призывают граждан минимизировать деятельность, вызывающую загрязнение воздуха.

– Чушь какая-то. Бюротворчество крючкотворов! Впечатление удручающие! – пришел к выводу студент Майкл. – Плетью обуха не перешибешь!

* * *

Тема Выпускной Квалификационной Работы Майкла звучала претенциозно: «Исследование влияния парниковых газов мусоросжигающих заводов на экологию воздушной среды (на примере городского округа Лос-Анджелеса)»

* * *

Выводы ВКР претендовали на серьёзное отношение к рассмотренной проблеме:

В экономически развитых странах Муниципальный Департамент Экологии США рекомендует следующие направления развития рыночных отношений в области экологии:

– проведение экономической оценки природных ресурсов и осуществление ценообразования с учетом экологических затрат;

– создание рынка природных ресурсов, в частности рыночной инфраструктуры (экологических банков для финансирования природоохранных программ, бирж в качестве посреднических организаций);

– увеличение экономической ответственности виновников нанесения вреда (применение штрафных санкций, для чего необходимо совершенствование методик по расчету экономического ущерба);

– развитие системы оказания различных экологических услуг (эколого-правовое обслуживание, строительство природоохранных сооружений, сертификация предприятий, производства и продукции, экологическое аудирование, экологическое воспитание и обучение).

Общий постулат гласил: Все методы в совокупности образуют организационно-экономический механизм обеспечения экологической безопасности, природопользования и охраны окружающей среды.

После защиты Выпускной Квалификационной Работы Майкл оказался на жизненном перепутье.

* * *

Сеферы – родители Марины. Отец Кларк – конторский служащий (умер в 1991 г.), мать Шарди – художник, модельер, швея, живет в Филадельфии.

Мать Шарди Сефер родила дочь в 30 лет. К этому времени она успела опробовать несколько женских занятий, но лишь с рождением дочери, вопреки еврейской традиции превращаться в «маму навсегда», обрела уверенность в своем призвании быть полноправной женщиной, домохозяйкой, верной, любящей женой и заботливой матерью.

Отец Марины Кларк был патриархальный ортодокс – иудей. Ему не нравились попытки ученых людей искать причинно-следственные связи в божественно организованном мире. Будучи конторским служащим, он добросовестно выполнял свои обязанности. Настолько безукоризненно, что ему доверяли судьбы людей и большие суммы денег.

Кларк Сефер, например, помог своему патрону определить его родную сестру в лечебницу для душевнобольных, периодически её посещая и представляя обширный доклад о её самочувствии и времяпрепровождении.

Когда сестра патрона умерла, оказалось, что она значительную часть своего материального состояния, оставила в наследство Кларку Сеферу.

Тот не преминул отблагодарить в молитвах Бога Яхве и пожертвовал на синагогу небольшую сумму из своих доходов на службе у патрона.

Патрон имел право оспорить завещание душевнобольной женщины, но он не стал этого делать.

Кларк Сефер по-своему распорядился выпавшим на его долю наследством: он решил дать дочери Лили, как звали её родители, добропорядочное домашнее образование.

Пристроил к своему семейному коттеджу учебный корпус и разместил в нем библиотеку, учебный класс, молельный угол, комнату отдыха для репетиторов и детскую игровую комнату, похожую на зимний сад, где девочка могла наслаждаться запахами изысканных комнатних цветов.

А поскольку Марина была сладкоежкой, то она научилась с закрытыми глазами различала запахи 31-го сорта мороженого, рекламируемого на городских билбордах.

Дочь Кларка и Шарди Марина Лиллиан Сефер радовала родителей не только послушанием, но и отличными успехами в учебе.

Мать девушки Шарди Сефер после смерти мужа работала в элитном ателье – художник, модельер, швея – за свою жизнь она перепробовала много смежных профессий. .

Женщина-модельер была настолько щепетильна в отношении запахов, что не позволяла дочери трогать чужие вещи и ни в коем случае не здороваться друг с другом пожимая кисти рук.

Особой её страстью была приверженность к индийским благовониям.

Шарди истово исповедовала влияние запахов на человека. Ароматы, считала она, благотворно воздействуют на энергетику, психику и физиологию.

– Самый доступный способ восстановить силы и насладиться живительным запахом – это зажечь ароматическую палочку, – утверждала Шарди.

* * *

Между тем, круг общения у Марины был не шире пяти-шести человек из числа её учителей и репетиторов.

Правда, в конце учебного года Марина посещала педсовет средней школы, перед которым она, наряду с подобными ей детьми-экстерналиями, держала тестовые экзамены по программе соответствующего класса.

Марине не очень нравились эти испытания, но за годы перевода её по ступеням среднего обучения у неё выработались качества характера, которые в последующем привели её к элитной профессии экономиста, а затем к индивидуальной профессии юриста-адвоката.

Была ещё одна причина предпочтения домашнего образования. Марина страдала аллергией на инородные, можно сказать учрежденческие запахи, в частности паркетной мастики и туалетной карболки.

* * *

Семейная трагедия произошла в 1991 г., когда Кларк Сефер умер.

Марине не было ещё и 16 лет.

Спасибо её матери. Шарди Сефер не успевала горевать, поскольку помимо своих обязанностей и нагрузок, она взвалила на себя все финансовые обязательства, которые довелось вести мужу: оплата домовладения, выделение денежного содержания на учебу Марины, погашение кредита на покупку автомобиля.

Автомобиль, правда, пришлось продать; не воспользовавшись им. Марина отказалась проходить курсы авто вождения, поскольку всё, связанное с авто-мото запахами у неё вызывало тошноту, а то и рвоту в самый неподходящий момент.

* * *

Что радикально изменилось в поведении Шарди Сефер, так это её приверженность к церкви.

Она стала регулярно посещать еженедельные службы и даты-поминовения святых великомучеников в ближайшей протестантской церкви.

В синагогу с мужем она не ходила, да её туда и не звали по будням, а на праздники ей и дома хлопот хватало.

Другое дело после смерти Кларка и поступления Марины в университет на экономический факультет. Тут у неё образовалось личное время, которое она была не прочь разделить с Богом.

Как причастную к протестантскому богослужению её устраивали пение церковных гимнов, совместные молитвы, чтение Священного Писания, пастырские проповеди.

И если раньше Шарди Сефер не стремилась к общению с другими женщинами в округе, то теперь её круг общения составили самые разные богомольцы и просто респектабельные мужчины и женщины пожилого возраста.

Учебную пристройку к их дому, которую оборудовал её муж Кларк, Шарди Сефер сдала местному учителю, который начал вести подготовительные курсы английского языка для «новых» американцев, наводнивших страну после официального провозглашения Рейганом и Горбачевым окончания «холодной» войны в международных отношениях.

* * *

Но время не стояло на месте, и после завершения средней школы с опережением в два года Марина Лиллиан Сефер сдала приемные экзамены в системе высшего образования в Филадельфийский Университет Philadelphia University (PhilaU) (в штате Пенсильвания) – один из признанных лидеров в обучении бизнесу, дизайну, юриспруденции.

На кампусе университета были расположены 20 ультрасовременных лаборатории и студии для практических занятий.

На территории университета находились три баскетбольных корта, фитнесс-центр, студия для занятия аэробикой, корт для ракетбола, беговые дорожки, поле для бейсбола, софтбола, лакросса и для большого тенниса.

Марина не была фанаткой спортивных игр. Но юноша Гарри, который все четыре года настойчиво ухаживал за ней, оказывая очевидные знаки внимания, призывал составить ему компанию на всякого рода тренировки и матчи по разыгрыванию призов, будь то софтбол или лакросс.

* * *

В системе бакалавриата Марина изучала дисциплину право и общество.

С переходом в магистратуру её интересы сосредоточились на предметах экологически рационального проектирования и налогообложения.

Общение с сокурсниками на разных факультетах и в учебных группах нравилось Марине.

Студенческие организации в PhilaU играют огромную роль. С их помощью развиваются личностные и лидерские качества. В университете существует множество клубов: певческий клуб, оркестр, танго, ритмичные танцы, уличные танцы, театр и многое другое.

Танцы Марину мало привлекали, поскольку они неизбежно вели к эмоциональному сближению совсем ещё молодых партнеров. Зато она регулярно посещала репетиции студенческого оркестра, где была востребована со своей скрипкой.

В университете Марина училась в общей массе студентов. Правда, почти не пользовалась читальным залом, а обходилась читальней, оборудованной ещё её отцом и укомплектованной ею самой новейшими изданиями авторов права и ученых-экономистов.

В итоге, круг её интимного общения в университете был минимален, а вероятность встретить своего суженного приближалась к нулю.

Юноша Гарри был её головной болью. Он выглядел респектабельно и в меру услужливо. Одна незадача – от него неприятно пахло.

Марину это обстоятельство определенно напрягало. Что было источником несимпатичного запаха, она долго не могла понять.

Этак аккуратно, ненавязчиво она советовала ему сменить отдельные составляющие одежды, ходила с ним за компанию на СПА-процедуры.

Никакого эффекта. То есть запах хоть и исчезал периодически, но раз от разу тревожил обоняние Марины угнетающе.

Сексуальных отношений между ними не было. Так – рукопожатия, стрельба глазами, его в висок и её «ответки» тыльной стороны кисти правой руки, которой он поддерживал «свою» девушку на интимных прогулках.

Однажды он «припечатал» поцелуем её щеку. Она в состоянии вежливой взаимности поднесла свои губы к его шеи, а её нос буквально на мгновение коснулся его заушины.

В тот же момент её охватило аллергическое удушье.

Ей стало невыносимо плохо: кровь прилили к голове, появились позывы рвоты, стали сильно слезиться глаза.

В итоге Гарри пришлось вызвать неотложную медицинскую помощь.

В стационаре она провела три дня. Сославшись на плохое самочувствие Марина запретила Гарри её навещать.

Выписалась она тайком и в течение недели «пряталась» дома.

Гарри вообразил себе нечто недоброе, трагическое, неизлечимое и умерил свои попытки общаться с «любимой девушкой».

После того, как оба порознь защитили свои ВКР бакалавра, Гарри уехал на работу в Нью-Йорк, а Марина поступила учиться на магистра по специальности предпринимательское право.

Аллергия её не отпускала, однако аллергических приступов удушья она больше не испытывала.

Но Шарди не оставляла без внимания недомогание дочери.

Она же и настояла, чтобы Марина проконсультировалась у специалистов, которые ей «открыли глаза» на проблему.

* * *

Аллерголог был непреклонен.

«Неприятный запах за ушами является признаком развития патогенной флоры в заушной области. Продукты жизнедеятельности бактерий и грибков приводят к интоксикации организма и возникновению специфического запаха».

– А что Вы хотите, – убеждал Марину врач-дерматолог. – «На кожных покровах здорового человека «живет» более 1000 видов патогенных микробов.

В области кожных складок обитает более 20 видов болезнетворных микроорганизмов, провоцирующих развитие кожных патологий.

Метаболиты болезнетворных бактерий окисляются при контакте с воздухом, вследствие чего возникает запах за ушами.

В человеческом теле находится более 2 млн. потовых желез, которые принимают активное участие в процессах терморегуляции. Условно их разделяют на два типа: эпикринные – равномерно распределены по всему телу; апокринные – локализуются преимущественно на участках тела, где есть волосяные фолликулы. ПатогенезСекрет, выделяемый потовыми железами, содержит в себе пахучее вещество (изовалериановую кислоту), которая придает выделениям ярко выраженный аромат. В случае активного размножения патогенов он многократно усиливается, вследствие чего появляется неприятный запах за ушами у взрослых».

* * *

С Гарри Марина больше не виделась.

Благодаря усилиям своей матери Марина освоила игру на скрипке. Этому виду музыкального искусства она не уделяла сколько-нибудь значительный период времени, но когда её просили сыграть какую-либо миниатюру, девушка с удовольствием соглашалась.

– Лили – дочка, сыграй на скрипке, порадуй гостей своими успехами, – говорила Шарди в редкие периоды пребывания Марины дома во время её учебы в Беркли.

* * *

Девушка не отличалась суеверием и пристрастием к мистике, но в один свой сон Марина уверовала.

Был ли это подлинный сон или сон наяву, Марина сказать бы не смогла.

Девушка определенно помнила, что в тот вечер она ложилась спать в кровать, а не заснула с открытой книжкой в кресле, укутанная пледом.

Сон состоял из двух сцен. В первой – она стояла перед зеркалом совершенно голая. И при этом ей не было холодно: она восхищалась собой пока зеркало не треснуло.

Тогда она протянула вперед к зеркалу правую руку и наткнулась на плоский силуэт мужчины. Собственно это и была вторая сцена, которую ей следовало покинуть, но рука мужчины не позволяла это сделать.

Впрочем рука была, а мужчины не было, его надо было извлечь на свет. Опять незадача – свет погас, а в темноте исчезла и рука.

Пробуждение было не мгновенным, поэтому многие детали медленно растворились в бессознательном, но…

Марина четко осознала, что протянутую руку мужчины надо держать крепче, чтобы тело призрачно не растворилось вместе с мужчиной и его неуверенной конечностью.

* * *

Марина попробовала пересказать свой вещий сон своей матери, но та лишь посмеялась над легкомыслием дочери:

– Лили! Мужчину следует брать за все органы чувств, кроме руки. Рукам они сами дают волю и тут уже тело женщины только терпи, – заявила Шарди Сефер.

– Мама, Вы… – начала было Марина.

Но дочка не стала продолжать и впредь замкнула сон в укромный закуток души, где она хранила сладкие воспоминания о первом поцелуе со школьником и последнее удовлетворение от получения сертификата юриста (а до этого аттестата зрелости) с отличием по части изящества ношения судебной мантии.

* * *

По завершении учебы в университет на экономический факультет и потом параллельно окончания учебы в Юридической школе имени Боалта в Калифорнийском университете, Марина была в раздумье: продолжать жить и работать экономистом в родной город Филадельфию или подрядиться корпоративным юристом в преуспевающую ТНК «Доу» – международная химическая компанию, в её штаб-квартиру, расположенную в городе Бейкерсфилд, Калифорния.

Уж больно высокую зарплату давали молодому специалисту. Между тем, надо было бы компенсировать заработком понесенные затраты в престижном в университете Беркли.

По справочной информации ТНК «Доу» присутствует в 175 странах и имеет около 56 000 сотрудников по всему миру. В прошлом году продажи «Доу», как выяснила Марина, достигли порядка 12 млрд долларов. ТНК «Доу» является членом Американского химического совета.

Одна незадача, работать надо в городе Бейкерсфилд, то есть в дочернем филиале.

Финансы Шарди «поют романсы».

Делать нечего… Марина попрощалась на время со своей матерью в Пенсильвании и отправилась за деньгами в штат Калифорния.

* * *

Наиболее заметный феномен в демографии США 1970-х годов – рост населения «Солнечного пояса», Юго-запада и Юго-востока США, в особенности в штатах Флорида и Калифорния. К 1980 г. этот регион по населённости обошёл промышленные районы Северо-востока и Среднего Запада, где после кризиса 1970-х наблюдалось снижение плотности населения.

Между тем, Майкл тоже в конечном счете соблазнился «распределением» в «грязный» Бейкерсфилд, внешне процветающий город с населением почти 380 тысяч жителей, в котором активно ведется нефтедобыча и нефтепереработка

* * *

Любовь становится судьбой, пока её музыка с тобой.

(Love becomes destiny while its music is with you).

Глава 3. Любовь Майкла Томсона и Марины Сефер

Завершив учебу в Беркли, Майкл в июле 1994 года переехал в Бейкерсфилд и устроился стажером в Отдел контроля качества и стандартизации технологических процессов ТНК «Доу».

Рекомендовал его Джон Кремер, у которого в этой компании трудился кто-то из дальних родственников.

Сам Джон начал работать в ТНК «США Парфюм» в Лос-Анджелесе, куда его устроил отец. Его студенческая жена Мальвина Марго Хансен осталась в Беркли, где нашла работу журналистки в местной газете.

В качестве мотива у Майкла сработала и ассоциация со словами Щукина о российской «дочке» ТНК «Доу».

Мыслительный круг сам собой замкнулся.

Майкла не так просто было бы «фирмачам» обвести «вокруг пальца».

Хищнический оскал ТНК известен во всем мире.

«Сожрут» – не подавятся!

* * *

По прибытии на место по истечение некоторого времени Майкла зачислили в штат. Работа оказалась нудной, изнуряющей и нравственно ущербной. Если бы не приличная зарплата, он бы сменил и место работы и город.

«Контролеру» вменялось в обязанность «смотреть сквозь пальцы» на периодические отклонения от требований официальных нормативов, фактически игнорировать «грязные» технологии и пиковые значения выбросов вредных веществ.

Между тем, город оказался «грязным» и в социальном, и в экологическом плане.

О своих не удовольствиях он сообщил Джону.

Однако сетования Майкла возымели обратный эффект. Не желая пребывать «под бдительным оком» своих привередливых родителей и намереваясь избавиться от неприкаянных любовниц, Джон решил последовать за Майклом в Бейкерсфилд.

Майкл не был в восторге от «соседства» с Джоном.

Это при том, что Майкл после проживания в съемной служебной квартире, снял под жилье небольшой уютный коттедж на окраине города, а Джон сразу же приобрел пентхауз на уровне двенадцатого этажа жилой высотки.

Очевидно он предполагал поселиться сюда со своей «женщиной», хотя на этот момент жил в одиночестве.

Судя по всему, Джон Кремер порвал со своей студенческой женой-журналисткой, а нашел себе «подругу по жизни» в лице Алины Барлет, как позже выяснилось, подруги Марины, блондинка, высокая; медик по образованию. Подруги общались на «почве» СПА-салона, который Марина посещала в свободное от работы время, и где работала Алина.

Джон не стал уточнять у Майкла причины неудовольствия, а предложил составить им с Алиной компанию с посещением местных достопримечательностей вчетвером.

Ситуация обрисовалась пикантная. Майкл не собирался заводить амурных отношений с местными девицами, каждая вторая из которых была родом из Латинской Америки, а он, как минимум из причин неприятия, не знал испанского языка.

Но и пасовать перед парой Джон-Алина было стеснительно.

Тем более, что Алина не представлялась Майклу сногсшибательной. А видел он в пассии Джона некое подобие если не мужчины, то смазливого парня: фигура широкоплечая, одежда мужская, короткая стрижка.

В итоге, когда Майкл накануне «культпохода» увидел в офисе ТНК «Доу» Марину, нравственная проблема решилась в принципе.

Девушка ему понравилась. Правда, предстояло понравится ей, но это, как считал Майкл, было делом «техники». Обратил внимание на выразительное лицо, крупные утонченные ноздри.

* * *

Так ему казалось. Между тем, Майкл первоначально не произвел на Марину «благоприятного» впечатления.

Он среднего роста, холерик, блондин, она шатенка, аллергик, небольшого роста. Он до неприличия молодой мужчина, она ещё не женщина.

Все время «культпохода» Марина держалась напряженно.

То что Алина и Марина были подругами, оказалось для Майкла слабым утешением.

Мужчины общались сами по себе, девушки – между собой.

Выручила Алина. Это она пригласила Марину на один из вечерних корпоративов.

И тут уже Марине, чтобы не оказаться в положении белой вороны, пришлось «скооперироваться» со стажером Отдела контроля качества и стандартизации технологических процессов все той же ТНК «Доу» химфизиком Майклом Спенсером Томсоном.

* * *

Между тем, Марина перед отъездом в Бейкерсфилд рассталась со своим сокурсником Гарри – на два года младше её: совсем пацан – типичный великовозрастный тинэйджер. Они даже намеревались пожениться, но помолвка расстроилась и свадьба не состоялась. Поспособствовала расстройству помолвки её мать Шарди, которая сходу разглядела амикошонство самовлюбленного парня с восточного побережья США, не способного отличить аромат любви от запаха дешевого одеколона.

Как она это установила, трудно понять, но с согласия матери Марина пожелала «сменить обстановку» Востока США, на некогда дикий Запад.

– «Ароматы жизни под каждым лесным кустом, у каждой пещеры первобытного человека. А в ванной комнате сплошные запахи», – выговаривала несостоявшаяся теща заносчивому юноше.

Все это было до того самого драматичного приступа аллергического удушья дочери.

Марина помнила совет аллерголога: чтобы «предупредить удушье при аллергии, надо позаботиться о профилактике. Борьба должна идти круглогодично, даже несмотря на сезонность обострений. Людям с подобной проблемой следует посещать врача аллерголога хотя бы один раз в год. Рекомендуется отслеживать новинки на фармакологическом рынке, направленные на купирование приступов».

* * *

Внимание Майкла к своей особе Марина восприняла настороженно.

Получалось, что для неё чуть ли не самое важное – это аурическая совместимость с молодым человеком.

Визуальные, вербальные и физические компоненты совместимости не подвергались сомнению… при определенных условиях. Но требование совместимости двух аур было безусловным.

И если испанские республиканцы шли в бой с лозунгом: «Родина или смерть!», то Марина готова была жить с любимым под девизом: «Аромат любви или запах смерти!»; «Аромат любви vs запаха смерти!»

* * *

Чтобы избежать недоразумений Марина предприняла определенные усилия, чтобы обезопасить себя от «запаха чужих женских духов» со стороны своего мужчины.

Во-первых, Марина изучила набор любимых духов Алины, а во-вторых, подобрала не без помощи «профессионалки» свой комплект любимых духов – этакую палитру «значимых запахов», под каждым из которых она могла бы смело закрепить бирочки типа: «театральный», «офисный», «застольный», «интимный», а то и «неприветливый», что фактически соответствовало «непроветриваемый», который она использовала при угрозе сближения с неприятным ей человеком, не насильником, но невыносимым в близком общении.

Майкл пару раз на работе заставал свою пассию в облаке непривычно грубых запахов, но стоило ей удалиться в туалет, как она являлась перед ним благоухающая, хотя и в подчеркнуто (намеренно) офисном облаке женского запаха.

* * *

Майклу было невдомек, что Марина обнаружила в нем не столько родственную душу, сколько благоуханного самца.

Между тем, Марина не любила распространяться на амурную тему, а Майкл слишком был поглощен своим профессиональным обустройством, чтобы интересоваться перипетиями личной жизни снизошедшей до него пассии, которую он называл уменьшительным именем Марочка, соответственно она его называла Мик.

Вот уж поистине не знаешь: что найдешь и где потеряешь.

Младший экономист отдела логистики Марина Лиллиан Сефер оказалась возлюбленной Майкла, а он соответственно – её суженым.

Сказать, что Майкл познакомился с «девушкой своей мечты», ничего не сказать.

Некоторый период времени они, подобно коллинеарным векторам, двигались по параллельным траекториям, но им было недосуг перекинуться парой слов, а когда это случилось, то их траектории слились; на каком промежутке времени трудно сказать, но рядом им было комфортно, и амурным симпатизантам стоило больших усилий не уединяться в рекреациях, работая на разных этажах офиса корпорации.

Основу их сексуальных отношений составляло желание нравиться друг другу и выступать на людях как единое целое, не оставляя ни малейшей щелочки, в которую могло бы внедриться нечто инородное в образе завистника или завистницы.

Собственно и линия поведения у них состояла в скромном, непритязательном виде.

И поскольку они обучались музыке на разных инструментах, то повода сообща музицировать у них не возникало, обеспечивая дополнительный фактор согласия, если не сказать гармонии.

* * *

Время шло своим чередом. За рабочей неделей следовали выходные дни. За месяцем проходил месяц. Сменялись времена года.

Майкл и Марина не были мужем и женой в Бейкерсфилде, но порой складывалось впечатление об их совместном образе жизни. Их пару за глаза называли не по именам, а короткой аббревиатурой: M&M (ЭмЭмы).

Молодые ценили свою суверенность, но на людях поддерживали впечатление о своем безусловном единении. Оно так не было, и в этом сохранялась интрига их отношений.

Особенно в этом усердствовала Марина. Ей нравилось «играть в семью».

Те, кому импонирует сельская жизнь, могли сравнить её поведение с привычкой ласточки «штуковать» свое гнездо, слепленное из глины и постоянно трескающееся от жары под стрехой деревенского дома, кусочками глины, смоченными собственной слюной.

Лепить всегда, лепить тщательно, лепить с оглядкой, чтобы не обрушилась вся конструкция семейного гнезда и, соответственно, семейного счастья.

С одним существенным отличием: ласточка на зиму улетает в южные края, а Марина была настроена вить своё с Майклом гнездышко внесезонное, безбедное и надежное как, само собой разумеется, любовь подающих надежды молодых людей, воспринимающих жизнь в качестве роскошного подарка судьбы.

Финансы свои они не объединяли, так как у каждого были прежние «кредитные» обязательства и планы на ближайшее будущее: Майкл мыслил вернуться в Гаррисберг, а Марина – в Филадельфию.

* * *

В свободное от работы время они посетили немало кафе, ресторанов, мест увеселений, театров и кинозалов.

Love nurtures the soul, if it does not stifle it (Любовь пестует душу, если её не задушит), – наставляла дочку мамаша.

На все корпоративы M&M ходили теперь вместе не только вдвоем, а вчетвером с парой Джон-Алина (ДАли).

* * *

Осознав аромотерапевтический талант Марины, её подруга Алина попросила незадаром преподать ей несколько уроков перспективной моды в богемной среде «грязный» Бейкерсфилд на использование ольфакторной пирамиды.

До этого момента Марина ещё ни с кем не делилась своими знаниями и опытом аромотерапии.

Марина пояснила Алине, что «ольфакторная пирамида, то есть заявленные брендом ноты духов».

– Нужно понимать, – говорила Марина, что пирамида – это не состав и не список реальных ингредиентов аромата, а условные, субъективно ощущаемые ноты.

– Лили! И как же быть?

В Сети утверждается, что понять аромат по такому описанию можно, если у «лекаря» «натренирован» нос и он понимаете, как пахнет мох и дерево уд, а как – роза и ирис. При этом, смешиваясь друг с другом, ноты могут стать неразличимы».

– Разделение ароматов на группы, – повторяла раз за разом Марина, – называется ольфакторной классификацией. Наиболее удобную систему предложил парфюмер Майкл Эдвардс, разделив все ароматы на 4 большие группы: восточные, цветочные, древесные и свежие.

– Лили! Выглядит банально, – откликнулась Алине.

– Казалось бы! Но, как разъясняет Сеть, в каждую группу входит еще по несколько, всего их 14, среди которых есть и мшисто-древесные, и фужеры, и цитрусовые, и зеленые. Но это лишь примерное количество: одна композиция может быть настолько многогранной, что будет сочетать в себе сразу несколько категорий. Да и разделение на семейства носит очень условный характер.

В последующем Марина раз за разом, урок за уроком пояснила Алине группы и категории ароматов и их композиций.

Интрига уроков заключалась в том, что Алина приносила парфюмерную продукцию, а Марина, как по нотам, разбирала фабричные композиции.

В начале 2000-х стали особенно популярны ароматы с нотами фруктов. Фрукты и ягоды очень часто входят в основу композиций и практически всегда придают композиции сладость.

Не читая сопроводительную рекламацию, Марина установила, что Cosmic, Agent Provocateur, раскрывается нотами груши и ревеня, но пион, жасмин и орхидея настолько растворены в них, что запах звучит как нечто фруктово-ванильное.

Алина была поражена способностями Марины, но вида особенно не подавала.

Она решила, что способностями Марины следовало бы ей пользоваться, но не передоверяться. Иначе она рано или поздно осознает, что сама Алина в значительной степени мало компетентна в отношении парфюмерной продукции и в значительной степени манкирует своими профессиональными качествами.

В конце концов она затаила недобрую зависть к своей «подруге», столь способной и небрежной в отношении своего божественного дара осязания.

Последний урок кончился «сладкой фруктовой» композицией – The Scent For Her, Boss, в котором отчетливо слышен персик. И как выразилась Марина, – есть в нем даже что-то гурманское.

* * *

Итак, работая в городе Бейкерсфилде в штате ТНК «Доу», Майкл познакомился с приятной, симпатичной девушкой, которая которая вскоре стала практиканткой в правовом отделе ТНК «Доу»

В принципе, как мог догадываться Майкл, они в экономико-правовом отделе «мухлевали» по черному.

Очевидно Марина по большей части носилась с бумагами, чем вносила с их помощью сумятицу в головы всякого рода экологов и потребителей опасной с точки зрения ученых продукции бытовой химии и строительных материалов. Не говоря уже об отходах вредных технологий и недобросовестных поставщиков грязного сырья, например, радиоактивного песка.

* * *

Со временем Марина стала чувствовать себя более, чем скверно. Ей даже пришло в голову прочитать Майклу вслух небольшой фрагмент текста романа «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» Твен Марк:

«Запах от завода был так силен, что король однажды чуть не упал в обморок; задыхаясь, он заявил, что не в силах больше терпеть, а сэр Ланселот, тот только ходил по крыше и ругался. Я уверял его, что на крыше запах сильнее всего, но он отвечал, что там по крайней мере можно дышать, а дворец не подходящее место для мыловаренного завода и что он задушил бы того негодяя, который осмелился бы открыть мыловаренный завод в его собственном доме. Он не переставал ругаться даже в присутствии дам, но люди, подобные ему, с этим не считаются. А когда ветер доносил запах с завода, все готовы были ругаться даже при детях».

– Будем считать тебя – Ланселотом, а меня – дамой без присутствия, произнесла Марина, обнимая милого друга.

– Архаично, зато торжественно, – ответил Майкл. – Не зря же пара Джон-Алина (ДАли) считают нас неразлучными и между собой называют нас М&М (ЭмЭм).

* * *

Жила наша пара в Бейкерсфилде сначала на двух съемных служебных квартирах.

На совместное проживание, в отличие от пары Джон-Алина, они пока не решались.

Пару раз М&М летали в Филадельфию на свидание с её родительницей.

Увы, разговаривать о чем-то определенном не получалось, поскольку «гулящие» только присматривались друг к другу и определенных планов не строили, а Шарди ни на чем не настаивала. Опять же роль бабушки её не сильно привлекала.

Мыслей надолго обосноваться в Бейкерсфилде у Майкла практически не возникало, поскольку город представлялся экологически неблагополучным, а также в силу хаотичности его урбанистического формирования и жилой застройки.

И хотя ЭмЭмы присмотрели для совместного проживания небольшой коттедж, Марине тоже не нравился город. Более того, её мучила аллергия на городскую атмосферу.

Чем ближе общались молодые на стезе любви, тем больше возникало проблем.

Жить одному грустно, а жить вдвоем накладно: приходится следить не только за собой, например, за своими привычками, но и заботиться о здоровье друг друга.

Как говорится: в здоровом теле здоровый дух, а в нездоровом, глядишь, и дух потух.

Душевный человек и человечная душа – что любящие брат и сестра.

* * *

Перед Майклом пример пары Джона Кремера – и Алины Барлет.

Как беспечно все у них получается: особенно у неё. Она как будто ни на что не претендует в отношениях. Этакий вариант гражданского брака. Вместе только ночью, а днем порознь, и чем дальше друг от друга, тем желаннее встречи к ужину, а тем более после.

Когда на них ни посмотришь, у них вроде и нет никаких проблем.

Кстати, с тех пор, как Джон развелся со своей студенческой женой Мальвиной. Марго Хансен – первая жена Джона. Она из Лос-Анджелеса. Под патронажем родителей Джона. Развод – не свадьба, хорошего мало; В 2000 г. после развода, он буквально преобразился: стал элегантен в одежде, весь благоухал мужским парфюмом фирмы «США Парфюм», от него теперь не пахло прогорклыми сэндвичами.

* * *

Сознательно, опекая Майкла или случайно, но Джон оказался в ТНК «Доу» в роли бенефициара негласного агентского договора.

Он периодически посещал дочерние предприятия ТНК «Доу» в разных городах США.

С ним за компанию пребывала Алина Барлет. Ей 24 года, младшая подруга Марины, блондинка, высокая. Алина, как она однажды призналась в приватной беседе, была лоббистом ТНК «США Парфюм».

Имея младшее сестринское образование, она подрабатывала массажем частным порядком.

При этом у неё были проблемы с органами налогового контроля. По убеждению Марины, пара переезжала с места на место в связи с вызреванием очередного конфликта с фискальными органами на местах.

И если от Джона благоприятно пахло мужским парфюмом, то Алина буквально парила в изысканных запахах дорогого женского парфюма, хотя её профессиональная деятельность была связана с «потной», мускульной работой.

Марина благоволила поведению Алины, пыталась подражать ей в манере одеваться и «ублажать» свое тело.

Майклу же его девушка ставила в пример респектабельность Джона, который производил на женщин благоприятное впечатление, так что им хотелось либо к нему приблизиться, либо призвать своих партнеров по сексу быть на него похожим хотя бы внешне.

* * *

Осенью из России позвонил Щукин.

Майкл не преминул сообщить коллеге по университету о своем трудоустройстве.

Связь по междугороднему телефону, считай американо-российскому трансатлантическому кабелю, была отличная. Что значит кабельная, а не радио связь.

Щукин не одобрил выбор Майкла.

– Это не город, а какая-то рукотворная клоака, по данным Гринпис, – отреагировал сокурсник по университету.

– Но мне посулили высокую зарплату и карьерный рост в ТНК «Доу», – ответил Майкл.

– Час от часу не лучше, – закипятился Щукин. – Это же пресловутый финансово-монополистический спрут и химический концерн одновременно.

– Может быть ты преувеличиваешь в традициях Гринпис? – возразил Майкл.

– То есть ты все для себя решил, и мнение друга для тебя незначимо? – парировал Василий.

– Друг! Ты мне друг! Но профессиональное становление для меня на данном этапе дороже условий труда и перспектив бытового обустройства, – уточнил Майкл.

– Хорошо! Убедил! Как говорят по-русски: Нет худа без добра. Я тебе буду передавать сведения Гринпис, а ты – информировать меня об экологических нарушениях этой своей ТНК.

* * *

Марина во имя карьеры сгоряча тоже предпочла «звонкую монету».

Жила она сначала на съемной служебной квартире ТНК, а после знакомства с Майклом в отдельном коттедже, который он арендовал.

И случилось неизбежное: в этот период они почти одновременно «выпали» из под опеки своих родителей.

Но если Томсоны приняли самостийность сына, как должное, то Шарди- Амели Сефер начали прикладывать различные мыслимые и «немыслимые» усилия, чтобы вернуть дочь в родительское лоно.

Марина не думала сопротивляться, но у Майкла были далеко идущие карьерные планы, и возвращаться в родные пенаты, а тем более в пенаты своей пассии, у него не было никакого намерения.

Однако, не зря же порой, кто с горечью, а кто с умилением констатируют: Man believes, but God disposes (Человек полагает, а Бог располагает…)

* * *

В конце концов Шарди Сефер не такая уж пожилая, чтобы не обрести новую семью. Опять же она – творческий человек.

В открытую Майкл не говорил об этом Марине, но думал примерно так. А создавать свою семью, он ещё не решался.

Майклу нужно было разорвать этот «беспорочный круг».

* * *

Почти два года после окончания учебы в университетах М&М провели в городе Бейкерсфилд, город в округе Керн, штат Калифорния, США.

Однажды позвонил Щукин. Майкла не было дома и Марина, от чистого сердца рассказала Василию про город, в который их с Майклом занесла судьба.

Сердцем золотого штата называют старожилы-американцы Бейкерсфилд, который возник незадолго до начала «золотой лихорадки» в долине реки Керн, в самом центре штата Калифорния.

Однако вовсе не золото стало основой активного роста и процветания Бейкерсфилда.

Как повествует легенда, основатель города – полковник Бейкер, в честь которого был назван город, – оценил качество плодородных земель и разбил здесь первые плантации люцерны. Спустя некоторое время в город пришла железная дорога, а потом здесь открыли крупные месторождения нефти: именно здесь добывают более 80 % калифорнийской нефти.

Запах люцерны сменил запах нефти, считай райскую жизнь вытеснили большие деньги.

* * *

Именно нефть явилась источником благосостояния для одних и причиной бедственного положения других: в городе и его окрестностях отвратительная экология.

Выбросы от переработки нефти и газа вносят чудовищный вклад в загрязнение воздуха, который считается самым плохим в стране.

По данным Легочной ассоциации, воздух в этом регионе, где проживают 800 тысяч человек, является самым загрязненным по содержанию вредных частиц и занимает третье место по загрязнению озоном.

* * *

Марина готова была боготворить люцерну, экстракт которой, по утверждению косметологов, помогает ухаживать за пересушенной и раздраженной кожей, снимает воспаления и даже оказывает омолаживающий эффект.

– Мик! Будем спасаться ароматизаторами фирмы «США Парфюм», – заключила Марина. – Благо, Алина всегда выручит с консультациями по готовой продукции.

* * *

– Не очень ли большое значение, ты придаешь психо-физиологическому воздействию запахов на человека? – попытался уточнить Майкл.

– Я конечно не медик, но, согласно физиологии, информация от обоняния поступает не только в кору головного мозга, где может быть оценена, но и в подкорковые структуры, где воспринимается рефлекторно, бессознательно, – парировала Марина. – В свою очередь, подкорковые структуры связаны с лимбической системой управляющей эмоциями, а так же с вегетативными центрами, влияющими на функции внутренних органов.

– Мариночка! Убедила, – произнес Майкл, целуя за ушком.

* * *

Марина часто упоминает «русского друга» Щукина в разговоре с Майклом.

– Вот бы обратить внимание друзей Василия Щукина по Гринпис на ситуацию в Бейкерсфилде, – мечтает Майкл.

– Ну да кто же их сюда пустит? – парирует Марина.

– ТНК множеством своих «щупальцев» держат население моногородов буквально за горло, – возмущается Майкл.

* * *

Марина порой задыхается от недостатка свежего воздуха.

И Майкл и Марина работают буквально на износ.

По контракту с ТНК «Доу» Майкл должен отработать минимум два года по месту пребывания филиала в Бейкерсфилде.

* * *

Студенческое времяпрепровождение вспоминалось все реже.

Должностные оклады и премиальные скрашивали «бездуховную» деятельность. Впрочем, где найдешь, где потеряешь, как правило, неведомо.

Не единожды напоминал о себе Щукин.

По его информации Гринпис добивается прекращения использования от Detox Детокс опасных химических веществ в производстве различных потребительских товаров. Гринпис требует, чтобы модные бренды отказались от использования опасных химических веществ при производстве одежды к 2020 году.

Через год Щукин побывал на тушении пожаров в Сибири.

На следующий год Щукин прилетел в США из Канады, где Гринпис проводил свою ежегодную отчетную конференцию. Собирался посетить штаб-квартиру ТНК «Доу».

Однако до Бейкерсфилда он не добрался, а дозвонился Марине из Флориды, где случился очередной, уму непостижимый тайфун.

Щукину импонирует общение по телефону с Мариной.

Этакое шапочно-дружеское отношение.

Само собой, участвовал в распределении гуманитарной помощи из России, которая была оперативно доставлена на военно-транспортном самолете, прибывшем накануне из Москвы.

– На вопрос, как там? – сказал не знает. – На месте, мол, будет разбираться. Не преминул отбалагуриться: Дареному коню в зубы не смотрят. – Имея в виду возможность узреть ландшафты Флориды.

Марина поинтересовалась, всё ли еще он один?

– Почему один: возразил Щукин, – патриот своей страны, член Гринпис, друг Майкла.

– Ну да, ещё не забудь гражданин мира, – подхватила Марина. – Я имела в виду в семейном плане.

– Пока никак, – серьезно ответил Щукин и добавил: – Есть у меня одна задумка, да не решаюсь открыться. Вдруг откажет, и мне тогда придется менять и место работы, и место жительства. А пока я волен оставлять все, как есть.

– Что-то ты не договариваешь, – предположила Марина.

– Опять же капиталов на безбедную жизнь семьи я не поднакопил, – разоткровенничался Щукин перед Мариной. И добавил, перед тем как повесить телефонную трубку: – Буду переживать за ваше совместное житье-бытье, а там видно будет.

* * *

А переживать было за что. Марина чувствовала себя все хуже. Да и Майкл терял нужную уверенность в необходимости работать не на правое дело.

В другой раз Щукин все же дозвонился до американского приятеля.

Интересовался, где Майкл работает и чем занимается.

Хотел Майкл сказать: «Не угодным Богу делом», – но смолчал. Природовредная деятельность ТНК озадачивала, но должность приносила существенный доход.

Так и подмывало, зайти в церковь любой конфессии и повиниться: «Господи, прости!».

Но увы: Нет ничего проще произнести фразу «Господи, прости!», труднее получить отпущение грехов у себя. Если совесть есть.

* * *

Марина переживала за свою мать – Шарди Сефер, за её приверженность к церкви.

Сама она относилась к церкви нейтрально, поскольку они с Майклом с детства приобщены к разным конфессиям.

Он – к протестантской, она – к иудейской.

У церкви в США особая роль. Она не призвана объединять или разъединять людей. Она воспринимается как цвет кожи человека: белые, черные, мулаты, метисы.

В одной и той же церкви можно встретить людей разного цвета кожи, а люди одного цвета кожи, как правило, привержены разным конфессиям.

Тут, пожалуй, главным становится вопрос, к какой церкви родители хотели бы приобщить своих будущих детей и внуков. Как бы они потом не осудили экзальтированность своих родителей в калейдоскопе религиозных пристрастий и влиянии на психику людей будущего.

* * *

Опять же прошло более полутора лет их интимного знакомства, а Марина не выказывала намерения выйти замуж.

Рожать ребенка она, как и большинство американских девушек её круга, считала следует после 25 лет, а ей было лишь 20 года.

О ребенке спрашивала Алина по телефону из Гаррисберга, где она и Джон устроились с работой.

– Алиша, – отвечала Марина своей подруге (24 года, блондинка, высокая), – я еще не знаю, с кем мне придется завести семью и где поселиться жить, и тут такая предопределенность – ребенок со своими особенностями, прихотями и перспективами жизнеутверждения.

– Лили, ты старше меня, буду ориентироваться на тебя, – отвечала подруга.

– Алиша, старше всего на год! Как бы мне у тебя не пришлось учиться. С тобой такой опытный бой-френд.

Хотела сказать ушлый, но удержалась.

– Лили, я не понимаю твоего намека… Уж не ухаживания ли Джона?

– А почему нет? Он симпатичный, высокий под стать тебе, твоему росту. Опять же ваша взаимное пристрастие к изысканному парфюму.

– Лили, ты меня раздразнишь, и я сосватаю Джона тебе, а Майкла у тебя отобью.

Джон с Алиной не живет в Лос-Анджелесе; Там живет его бывшая «студенческая» жена-подружка.

– Алиша, – говорила Марина, – ты слишком высокая для него и его жилища-бунгало в Бейкерсфилде, городе, расположенном на континенте, в двухстах километрах от побережья Тихого океана. Здесь жаркое лето и теплая зима, но изредка бывают минусовые температуры (0, -2). Зимой на город часто опускаются густые туманы – явно не сможешь привлекать твоих СПА-клиентов.

* * *

С какого-то момента Марина и сама ощутила некомфортность их с Майклом местожительства.

Да, были посещения кинотеатров и городских театров. В основном по пыходным и праздничным дням.

* * *

Совместные поездки в гости к матери Марины приносили удовлетворение обоим.

Шарди Сефер давно уже начала совместный портрет дочери и будущего зятя, но всё никак не может его завершить.

* * *

Майкл стал думать о возвращении на место жительства своих родителей в Гаррисберг.

Этот вопрос надо было решить с Мариной.

Её матери требовался уход. Но перспектива стать «побратимом» для Марины его не устраивала. Да и Марина тяготилась «присмотром» матери.

* * *

Определенный дискомфорт вызывала ситуация своеобразного вакуума творческого общения.

Между собой Майкл и Марина беседовали на интеллектуальные темы относительно часто, порой даже вступали в словесную перепалку, «пикировались» изредка с четой Джон-Алина и все.

Было ощущение, что они не в вагоне поезда, а в глухом тамбуре, и что происходит во вне не дано не только знать, но и почувствовать.

* * *

Однажды проездом к М&М в гости заехал Аркадий Томсон.

Адрес проживания нашей пары Аркадий выяснил заранее. Правда, ему понадобилось не одна неделя на сборы, когда наши герои решились было навестить Шарди.

Аркадий приехал на лендровере в среду вечером.

Встреча оказалась радостной и значимой.

За компанию все трое посетили местный кинотеатр. «Атомная школа 3» (англ. Class of Nuke 'Em High 3: The Good, the Bad and the Subhumanoid) – американский научно-фантастический комедийный фильм ужасов 1994 года. Снят киностудией Troma Entertainment. Фильм основан на комедии Уильяма Шекспира «Комедия ошибок».

Марине фильм показался надуманным и грубоватым.

Майкл от души посмеялся над диковинным сюжетом.

«Субгуманоид Виктория избежала расплавления, поскольку в прошлый раз успела принять противоядие. От Роджера Смита Виктория родила близнецов Эдлая и Дика, однако сама умерла при родах. Одного ребёнка успел похитить новый руководитель АЭС доктор Слэг».

* * *

После ночевки в жилище М&М Арни посетил в качестве гостя своего племянника офис ТНК «Доу» в Бейкерсфилде. Оказалось, что Арни хорошо знает руководителя Департамента по связям с Россией и странами-членами СНГ, который спонсирует Российский социально-экологический союз (РСоЭС).

– И чем же отличается эта организация? – поинтересовался Майкл.

– ТНК «Доу» является членом программы «Ответственная забота», которой в России занимается РСоЭС. «Цель программы – помочь предприятиям химической промышленности совершенствовать свою деятельность. Участие в программе предусматривает открытость информации компании о своей деятельности и достижениях».

– Странно, почему Щукин не упоминал этот вид деятельности ТНК «Доу».

– Может быть не было повода, – отозвался Арни. – 6 октября 1991 года состоялась Учредительная конференция Российского социально-экологического союза, 9 января 1992 года РСоЭС был зарегистрирован как общероссийское объединение, имеющее устав; цель создания Союза – «объединение интеллектуального потенциала, материальных и финансовых средств, организационных возможностей членов для защиты природы Земли, сохранения и восстановления природного и культурного наследия человечества, физического и духовного здоровья людей, обеспечения экобезопасности и устойчивого развития».

– Дядя Арни, каким образом научные интересы пенсионера-ядерщика связаны с мероприятиями РСоЭС? – попробовал уточнить Майкл.

– Самым непосредственным, – ответил Арни. – Например, в связи с 10-летием радиационной катастрофы на Чернобыльской АЭС РСоЭС запланировано создать сайт с рекомендациями по проведению Дней действий «Чернобыль 10 лет». – И добавил: – Я предлагал аналогичным образом воскресить дату аварии АЭС Три-Майл-Айленд в 1979 г., но в Департаменте ядерной энергетики США мне отказали. Правда до 20-летнего срока аварийной остановки реактора время ещё есть.

– Это история, а что запланировано на перспективу? – спросила Марина.