Читать книгу Заговор врагов - Эдуард Владимирович Даувальтер, Эдуард Даувальтер - Страница 1

Часть первая. Идейный раскол

О чем говорят историки

На тему больших чисток 1937-1938 годов написано много статей и книг, кажется эта страница истории изучена весьма хорошо. Однако исследователи данной темы, историки часто дают неверную интерпретацию событий, не замечая лежащей перед ними правды. Я дам взгляд с иной стороны, используя открытые источники и свои логические суждения. Это дополнение к существующим исследованиям и иной взгляд на происходившие события.

В историографии репрессий 1937-38 гг. есть несколько версий того, что было, несколько подходов: либеральный и патриотическо-коммунистический. Либеральный взгляд в бездоказателен и не логичен, поэтому сразу перейду к обзору версий, которые преследуют целью восстановить объективную картину и очистить от грязи имя Иосифа Сталина. Однако они также уводят читателей в заведомо неправильную сторону. Наиболее распространенная версия гласит, что к репрессиям привели попытки чиновников ВКП (б) сорвать демократические выборы 1937 года, ее изложил Ю. Жуков и она нашла многих последователей. На первый взгляд она многое объясняет ведь репрессии были направлены на срыв планов Сталина, а тот уже ответил им своими справедливыми репрессиями.

Фактически такой подход осуждает репрессии как явление и одновременно снимает с Сталина ответственность за них. Якобы были преступные репрессии, но Сталин не виноват. В этом и есть большая ошибка современных исследователей, которые хотят отделить Сталина от происходивших в стране событиях, стремление оправдать его, когда оно ему не нужно. Сталина не надо оправдывать за то, что он делал правильно с намерениями защитить страну и советское общество от его врагов, внешних и внутренних. Репрессии не были преступными, но можно признать, что в ходе их проведения могли быть допущены серьезные провалы, перегибы.

Хотел ли Сталин отстранить партию от власти

Это утверждение лежит в основе версии о столкновении партии и видных деятелей ВКП (б), которые боялись потерять власть. Сталин намеревался лишить партию власти, передать ее органам Советской власти, избранных на альтернативной основе. Эта версия в действительности имеет под собой основание. По Конституции 1936 г. в стране были допущены выборы на альтернативной основе, сам Сталин 1 марта 1936 г. заявлял американскому журналисту Рою Говарду 1, что выборы будут всеобщими и тайными. Но хотел ли Сталин отстранить партию от власти? Сам он ни о чем подобном не говорил и не намекал, потому что это кончилось бы катастрофой для СССР.

Если посмотреть на исторический опыт, то отстранение партии коммунистов от власти, точнее ее аппарата было следствием ревизионизма, приводило к кризису власти, концу социализма и СССР. Первый кто реально отстранил партию от власти был югославский лидер Тито, раскольник в международном лагере социализма, противник Сталина. В 1952 году реформировал партию, лишив ее важных функций, стал президентом Югославии, без надобности быть лидером партии2. Отстранение партии от власти это титовщина, гибель социализма.

Второй, кто отстранил партию от власти и тоже на сей раз весьма успешно был последний генсек КПСС, первый и последний президент СССР Михаил Горбачев. Советский Союз быстрому пришел к закономерному коллапсу, потому что отстранение аппарата ЦК от власти и ее передачу в пользу Съезду народных депутатов и Верховным Советам привело к разрушению системы власти в Союзе. Партия и ее аппарат значили для страны слишком много – скелет организма, кровеносная система, мозг и т.д. Отстранение партии от власти значило гибель СССР, потому что ВКП (б) и была не отделимой частью СССР.

Такими эпитетами можно охарактеризовать значимость партийного аппарата ЦК для страны. Поэтому утверждения, что Сталин мог стремиться к отстранению партии от власти в корне неверны. Версии об том, как Сталин намеревался отстранить партию коммунистов от власти, играют большую дискредитирующую роль против коммунистов в целом.

Еще более странно звучат утверждения, будто Сталин до 1937 года вообще не имел большой власти, она якобы была за алчной партократией, коллективом. Те, кто это придумывают, не видят логических изъянов. Если Сталин не имел власти, то выходит выдающиеся заслуги – коллективизация и индустриализация не его заслуги, раз он власти не имел. Конечно это ерунда. Все документы говорят, что Сталин был сосредоточением власти, ему никто не перечил по важнейшим вопросам, за ним было последнее слово.

Сорванный переход к социал-демократии

Социально-экономическая обстановка сыграла важную роль в нарастании антисталинских настроений в обществе. В марте 1921 года Владимир Ленин объявил о переходе от военного коммунизма к новой экономической политике (НЭП), заявив, что это всерьез и надолго. По сей день историки либерального и прокоммунистического толка оправдывают эту смену политического курса необходимостью, страна была в тяжелом положении и требовалось экономическое восстановление. Эта точка зрения видится сомнительной, во первых Советская Россия к тому времени победила в основных сражениях гражданской войны, вряд ли восстание в Кронштадте или подобные бунты могли бы оказать решающее значение в принятии Лениным странного решения.

Довод в пользу восстановления экономики тоже вызывает вопросы. Смена плановых механизмов на рыночные означает признание того, что капиталистические методы хозяйствования наиболее эффективны? Иначе это сложно понять.

Либеральные историки особенно сильно нападают на политику военного коммунизма и ее проводника Юрия Ларина, заявляя, что они разрушили экономику страны. Это очевидная неправда, экономика пострадала от гражданской войны, развязанной белыми и ее последствий. Политика военного коммунизма напротив способствовала победе большевиков и укреплении советской власти. Экономическое восстановление началось еще в 1920 г. до ввода НЭП, об чем в мае 1921 г. рассказывал заместитель Ленина в Совнаркоме Алексей Рыков.3

Несмотря на все это военный коммунизм отменили, а НЭП ввели это стало большим испытанием для партии. Оказавшись в стихии капиталистических отношений многие сломались как большевики и люди. НЭП привел к разложению большевистских кадров, часть потеряла веру в дело борьбы за социализм, другие продавались, коррупция расцвела пышным цветом. В книге Юрия Ларина "Частный капитал" 1927 г. собрано много фактов расхищения госсобственности, присвоения огромных богатств и прочих видов экономических преступлений, которые не могли происходить без помощи людей в партийно-государственных структурах.4

Коррупция была не самым худшим последствием НЭП, хуже всего было идейное перерождение большевиков, которые сознательно отказывались от строительства социализма, превращая все планы на будущее в элегантные штаны. Отрицание форсированного строительства социализма, допущение частного капитала на долгие годы в будущее и размеренная жизнь привели к формированию правого уклона в ВКП (б). Об этом не говорилось открыто, но по своей сути правые уклонисты были социал-демократами и НЭП закономерно должен был прикончить большевизм с идеями строительства социализма, заменив на капитализм.

Их планам не суждено было сбыться, в 1928 году Иосиф Сталин начал политику свертывания НЭП, в политической схватке он победил правых уклонистов и нанес удары по классовому врагу. Капитализм был отменен, переход к социал-демократии сорван. Эти действия Сталина сразу вызвали формирование правой оппозиции, уже в нелегальной форме. Правые уклонисты не могли принять отказа от НЭП к которому привыкли, многие другие колебались, но в период после начала коллективизации они стали переходить к правым, испугавшись происходящего или не приняв крутой политики Сталина.

О вреде НЭП можно рассказывать еще немало, возможно не будь этого "отступления" многие большевики не пошли бы на путь предательства, не были бы испорчены буржуазностью и не было бы никакого правого уклона. Но все произошло иначе и случилось то, что случилось.

О чем мало говорят историки

Удивительно, но ни одно исследование темы репрессий не включает в себя подробный обзор роли иностранных государств и фактор шпионажа. Почему историки избегают обсуждения темы шпионажа понятно, они боятся быть высмеянными, потому что с хрущевских времен вбивалась мысль, что никаких шпионов в нашей стране за редкими исключениями быть не могло, это все выдумки сталинских следователей НКВД. Поэтому, когда речь заходит о шпионаже в пользу Англии, Франции, Германии, в ответ часто идут насмешливые утверждения, мол, а у нас случайно агентов Парагвая или Эфиопии не было? Причем этими предубеждениями страдают не только либералы, но и часто люди, положительно относящиеся к советскому периоду.

Ни те, ни другие никак не могут пояснить, что такого невероятного в том, что иностранные спецслужбы могли завербовать огромное множество советских граждан? В этом нет ничего невероятного, шпионаж одна из форм борьбы, в данном случае классовой. Сталин указал на наличие внешнего фактора этой борьбы в своем докладе на пленуме ЦК 3 марта 1937 года:

«Доказано, как дважды два четыре, что буржуазные государства засылают друг к другу в тыл своих шпионов, вредителей, диверсантов, а иногда и убийц, дают им задание внедриться в учреждения и предприятия этих государств, создать там свою сеть и “в случае необходимости” – взорвать их тылы, чтобы ослабить их и подорвать их мощь. Так обстоит дело в настоящее время ...... Спрашивается, почему буржуазные государства должны относиться к Советскому социалистическому государству более мягко и более добро соседски, чем к однотипным буржуазным государствам? Почему они должны засылать в тылы Советского Союза меньше шпионов, вредителей, диверсантов и убийц, чем засылают их в тылы родственных им буржуазных государств? Откуда вы это взяли? Не вернее ли будет, с точки зрения марксизма, предположить, что в тылы Советского Союза буржуазные государства должны засылать вдвое и втрое больше вредителей, шпионов, диверсантов и убийц, чем в тылы любого буржуазного государства?

Не ясно ли, что пока существует капиталистическое окружение, будут существовать у нас вредители, шпионы, диверсанты и убийцы, засылаемые в наши тылы агентами иностранных государств?»4

Сталин был весьма однозначен, с его слов можно было понять, что классовый враг внутри страны был разбит, но его остатки опираются на поддержку капиталистических сил извне. Эти доводы Сталина игнорируют исследователи темы репрессий, даже те, кто считают себя сталинистами. Это большое упущение, без которого восстановить подлинную картину событий не получится.

Большой заговор

К 1936 году против Иосифа Сталина и его ближайших соратников существовал масштабный военно-политический заговор, в котором были замешано огромное количество людей, аналогов в истории подобному не было. Все начиналось в 1928-1929 годах, когда в ходе политической борьбы Иосиф Сталин победил блок правых во главе с Николаем Бухариным, НЭП был свернут и страна взяла курс на форсированную коллективизацию и индустриализацию. Окончательно проиграв на апрельском Пленуме ЦК и ЦКК 1929 года Бухарин рассчитывал на помощь Коминтерна, однако его ожидания не оправдались. 17 ноября он был выведен из состава Политбюро, а через неделю он в корне сменил свою публичную позицию и признал все ошибки. Однако, он и не думал сдаваться.

Неизвестно точно, когда, но Николай Бухарин понимая, что на поле легальной борьбы проигрывает, принял решение переходить на нелегальное поле работы, что означало использование методов террора и заговоров с целью свержения Сталина. Об этом свидетельствовал соратник Бухарина, актив Коминтерна Жюль Эмбер Дро, который виделся с Бухариным и тот уведомил его о переходе к террористическим методам борьбы, союзу с недавними противниками зиновьцевцами-каменевцами. Эмбер-Дро свидетельствует:

«Перед отъездом я зашел, чтобы увидеть Бухарина, не зная, смогу ли по возвращении увидеться с ним вновь. У нас состоялась длинная и откровенная беседа. Он поставил меня в известность о связях его группы с фракцией Зиновьева – Каменева, чтобы координировать борьбу против власти Сталина. Я не скрыл от него, что не одобряю эту связь с оппозицией. «Борьба против Сталина – это не политическая программа. Мы резонно боролись с программой троцкистов по важнейшим вопросам, с кулацкой опасностью в России, с теми, кто выступал против объединенного фронта с социал-демократами, с проблемами Китая, с крайне близорукой революционной перспективой и т.д. На следующий день после победы над Сталиным политические проблемы разделят нас. Этот блок – блок без принципов, которые разрушатся задолго до достижения каких-либо результатов».

Еще Бухарин сказал мне, что они решили использовать индивидуальный террор, чтобы избавиться от Сталина.»5

В конечном счете все завертелось. Заговорщики стремились втянуть в свою паутину, как можно больше видных людей, партийных работников, военных, чекистов, кроме этого они раскидывали свои сети и на обычных граждан, выискивая тех, кто может быть не лоялен власти. Конечно же такая активная вербовочная деятельность не могла происходить без прикрытия со стороны ОГПУ, которое было наполнено правыми уклонистами, троцкистами и шпионами иностранных спецслужб. Именно их прикрытие позволяло Сталину ошибочно считать, что он разгромил оппозицию и партия при нем едина, как никогда.

Съезд победителей в феврале 1934 года был внешне триумфом Сталина, однако все было не так, как казалось на первый взгляд. Николай Васильевич Лихачев, который в те времена служил военкором в штабе Дальневосточной армии и был свидетелем организации военно-политического заговора пишет:

«В середине тридцатых годов стороннему наблюдателю, скользящему взглядом по поверхности советской жизни, могло казаться, что Сталин действительно привел партию к невиданному единству. Со времени задушенного в полицейском застенке блока Сырцова-Ломинадзе, зеркальную поверхность коммунистического единства больше уже не колебали никакие оппозиционные волны. Тишь да гладь…

XVII-й съезд партии, происходивший в 1934 году и состоявший из одних только «сталинцев», изощрявшихся друг перед другом в славословии вождю, Сталин горделиво назвал «съездом победителей». Да, конечно, это был съезд победителей, о чем свидетельствовали видом своим находившиеся тут же побежденные, вожди былых оппозиций – Зиновьев, Каменев, Рыков, Томский, допущенные на съезд (вернее, конечно, приволоченные) для произнесения покаянных речей и самооплевывания: это были раздавленные люди. А новой оппозиции не было и не предвиделось.

Стороннему наблюдателю, вероятно, и в голову не могло прийти при виде стопроцентного единогласия XVII-гo съезда, бесконечных манифестаций единения партии с вождем, что новая оппозиция существует уже несколько лет, с самого возвышения над страной нового диктатора, и что это самая многочисленная оппозиция из когда-либо бывших в большевистской партии: на XVII-oм съезде, съезде «единодушия», она была представлена, может быть, полутора тысячами делегатов из общего числа 1961 делегат. По своему составу это был съезд оппозиции. Оппозиции в маске… Съезд, по словечку, пущенному Сталиным несколько позднее, когда он кое о чем догадался, двурушников.»6

Это оказалось правдой, из 1966 делегатов съезда победителей 1108 оказались предателями, впоследствии были осуждены. Причем эта цифра не окончательная, некоторые уцелели и не были разоблачены.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ЗАГОВОРЩИКИ И ШПИОНЫ

В ОГПУ

В тот период фигурой №2 в системе ОГПУ был Генрих Ягода, который уже успел засветиться в связях с правыми, о чем прямо говорилось в нашумевшей в феврале 1929 г. троцкистской листовке, где описывался разговор Бухарина и Каменева. В нем были упомянут Ягода и еще один видный чекист №3 Меер Трилиссер, возглавлявший внешнюю разведку (ИНО) и был вторым заместителем председателя ОГПУ. Они упоминались как сторонники правых. После этого Трилиссер, Ягода и председатель ОГПУ Вячеслав Менжинский написали Сталину заявление, где отрицали свое участие в делах правых.7

Вряд ли Сталин доверял этим чекистам, но он доверял Менжинскому, который подписав это заявление поручился за Ягоду и Трилиссера. В итоге им оказали доверие и это определило очень многое, правые группы заговорщиков на долгие 6 лет оказались прикрытыми своими сообщниками в ОГПУ.

Кроме Генриха Ягоды и Меера Трилиссера все руководство ОГПУ к 1934 г. состояло из в основном из правых, взявших все командные посты. Меер Трилиссер в своих показаниях 26 января 1939 г. говорил:

«Расстановка этих ягодинских кадров преследовала своей целью захватить все руководящие посты в ОГПУ для борьбы против ЦК ВКП(б). Так, например, в дивизию особого назначения Ягодой был направлен Фриновский; в ГУПВО – Канцельсон и Коган; в школу ВПШ – Лепсис; в школу ТОГПУ – Лейзерсон; в ЭКУ – Прокофьев, Слуцкий и Гай; в ячейку ОГПУ – Миронов; в секретный отдел – Агранов; в ИНО – Горб; в ИНФО – Алексеев, затем – Паукер, Шанин и другие.

Помню, что об опасности подпольной группы правых, созданной в ГПУ, в которую входили Ягода, Фриновский, Погребинский и другие, сигнализировали коммунисты на своей партийной конференции в Сокольниках и на партсобрании ячейки ОГПУ.

Таким образом, к 1929 году в руках правых ягодинцев с молчаливого согласия Менжинского оказались все командные позиции в ОГПУ: оперативные отделы и вооруженные силы.»9

Из протоколов допросов видно, что Ягода использовал шантаж и угрозы для подчинения себе людей в системе ОГПУ и вне ее. Вместе они прикрывали правых. Авель Енукидзе в своих показаниях 30 мая 1937 года сказал:

«Главная роль Ягоды в организации правых, по словам Томского, заключается в обеспечении безопасности работы правых и партийных организациях, воинских частях и т.д.»10

Бывший 1-й секретарь коллегии ОГПУ СССР Павел Буланов в своих показаниях от 25 апреля 1937 г. добавлял:

«Общий курс Ягоды в те годы (1932-35гг.) был направлен на сохранение кадров правых, троцкистов и зиновьевцев. Кипы агентурных сообщений, прямые данные об их активной контрреволюционной деятельности разными канцелярско-следственными способами консервировались, не реализовывались, смазывались.»11

Их прикрывали, поэтому антисталинский заговор был настолько масштабным. Это же было причиной того, что шпионы чувствовали себя безнаказанно. За шесть последующих лет в заговор были вовлечена большая часть партийных деятелей, все секретари обкомов, большинства горкомов, секретари ЦК и даже члены Политбюро. В заговоре принимали участие основная часть высших военных руководителей, почти все командующие военными округами, руководители Генштаба и три маршала СССР из пяти. Заговорщики проникли в Кремль, им присягнул комендант Кремля Яков Петерс. Наконец, все руководство ОГПУ и начальники региональных отделений были в составе заговора. Сталин и его сторонники были в меньшинстве.

У читателя может возникнуть вопрос, почему же при таком раскладе переворот не был осуществлен? Есть три не противоречащих друг другу ответа на эти вопросы, вопервых нерешительность заговорщиков, трусость, отсутствие достаточного желания рисковать своим положением. Во вторых недоверие между самими заговорщиками и даже борьба между ними, они были разделены на группы, которые не желали победы одной из них. Чекисты не хотели прихода к власти военной хунты, правые бухаринцы не хотели ни власти военных, ни власти чекистов. Этого хватало, чтобы они вставляли палки в колеса друг другу.

Третья причина противодействие зарубежных стран, которые не желали форсирования событий, потому что опасались прихода к власти непредсказуемых военных, о которых говорили, как о "бонапартистах", особенно это касалось командарма, а затем маршала СССР Михаила Тухачевского. Сталин на западе рассматривался как более значимый гарант мира. Это не значит, что они вообще не желали свержения Сталина, у них был повод отстрочить переворот до начала войны, когда сталинский режим получил бы удар сразу с трех сторон – армии агрессора, восстания вооруженных формирований в тылу и наконец дворцового переворота, мятежа в разгар войны. Агрессор одержал бы победу и заключил бы сепаратный мир с новой властью.

Об том, что все должно было обстоять именно так, показывал Павел Буланов:

«Ягода мне говорил, что существует договоренность между объединенным центром правых и троцкистов, с одной стороны, и немцами, и японцами – с другой, о немедленном прекращении военных действий, если к власти придут правые и троцкисты. Ягода говорил также, что мы им за это обещали территориальные уступки и концессии.»11

Таким образом, отсутствие монолитности заговора и его зависимость от внешних сил не способствовали его быстрому и успешному завершению.

Шпионы в центральном аппарате ОГПУ

В органах было немало лиц, связанных с иностранными спецслужбами. Характерно то, что проникновение предателей в систему ОГПУ шло через линию внешней разведки. Те, кто должны были налаживать шпионскую работу за границей и добывать информацию, сами становились предателями. Нет свидетельств, что сам Ягода был шпионом какой-то иностранной державы, но он прикрывал шпионов внутри НКВД и через них мог договариваться с зарубежными правительствами. Первый пример недавно канонизированный властью, Артур Христианович Артузов работал на три иностранные разведки, сам он рассказывал на следствии

«Ягода действительно завербовал меня на почве того, что знал о моей шпионской деятельности, но не с немцами, а с французами....Я работал на три разведки. В 1919 году я был завербован для ведения шпионской и разведывательной работы в пользу Франции, в 1925 году в – пользу Германии и в 1932 году – в пользу Польши.»12

Артузов сначала служил в контрразведывательном отделе, а затем в системе разведки. В январе 1930 г. он стал заместителем начальника ИНО ОГПУ, с августа 1931 года начальником ИНО и был введен в состав коллегии ОГПУ. К этому моменту он уже был шпионом двух иностранных разведок. На этой должности он занимался вредительством, после фальшивой реабилитации и по сей день его почитают чуть ли не как гения разведки, вспоминая успешные операции, проведенные под его руководством. Однако такие доводы попахивают наивностью. Шпион, диверсант в лагере противника необязательно должен проваливать все, к чему прикасается. Если он будет заваливать каждую операцию это вызовет опасные вопросы у руководства страны. Поэтому предатели для поддержания своей репутации должны были проводить успешные операции за рубежом, но делая это так, чтобы не нанести серьезного урона своим заграничным хозяевам.

Артузов в их интересах перевербовывал разведчиков, нет ничего удивительного, что многие его коллеги – Сергей Шпигельглас, Фёдор Карин, Дмитрий Быстролетов, Теодор Малли, также вели предательскую работу и позже были разоблачены.

Второй шпион, который играл важную роль это Захарий Волович, он тоже с 1924 года был сотрудником внешней разведки, дослужился до должности главы 1-го отделения ИНО и следом до зам. начальника Оперативного отдела. Несмотря на то, что его должность не кажется слишком значимой, он был настоящим резидентом германской разведки. Генрих Ягода в своих показаниях 13 мая 1937 г. признал, что он знал Воловича как немецкого шпиона и резидента, который докладывал Ягоде о том, что ему поручали немцы. 13 Эта деталь показывает, что Ягода полностью контролировал происходящие процессы, он не мешал шпионам делать свою "работу", но он был в курсе их операций. Используя средства Оперода Ягода и Волович прослушивали разговоры Сталина с Москвой, когда он был в Ленинграде после убийства Кирова. В группу шпионов с Воловичем входили другие видные чекисты – Марк Гай, Александр Лурье и Игорь Винецкий.

Таким образом ОГПУ работала разветвленная шпионская сеть, органы разведки были поражены предательством, агентура вероятных врагов могла собирать информацию о разговорах и действиях высшего руководства страны. Это была лишь верхушка айсберга.

Артузов в своих показаниях четко изложил цели заговорщиков:

«В одну из бесед Ягода цинично передал мне основные установки заговорщиков.

"Основная задача – это восстановление капитализма в СССР. Совершенно ясно, – говорил я, – что никакого социализма мы не построим, никакой советской власти в окружении капиталистических стран быть не может. Нам необходим такой строй, который приближал бы нас к западноевропейским демократическим странам. Довольно потрясений, нужно, наконец, зажить спокойной обеспеченной жизнью, открыто пользоваться всеми благами, которые мы, как руководители государства, должны иметь".

В качестве мер по восстановлению капитализма в СССР намечалось (со слов Ягоды):

а) ограничение, а затем монополия внешней торговли;

б) широкое представление всякого рода концессий иностранным капиталистам (производственных и торговых);

в) отмена ограничений по въезду и выезду иностранцев;

г) постепенное вовлечение СССР в мировой торгово-промышленный оборот. Выход советской валюты на международный рынок;

д) отмена всех привилегий для коллективных хозяйств в земледелии. Свободный выбор для крестьян форм землепользования (колхоз, совхоз, артель, единоличное хозяйство, хуторское хозяйство или старое черезполосное хозяйство);

е) увеличение норм личной собственности (очевидно, в дальнейшем без ограничения).

И другие меры, которые Ягода упоминал, как средства разрядить обособленность хозяйственного положения СССР на мировом рынке.

В области политической:

а) ослабление борьбы с классовым врагом. Широкая амнистия политзаключенным;

б) обеспечение демократических свобод: слова, собраний, союзов, печати, неприкосновенности личности и жилища;

в) обеспечение свободных выборов, сперва на основе сталинской конституции. Реформа этой конституции в дальнейшем в духе приближения к конституции буржуазной республики;

г) полное фактическое равенство граждан СССР, независимо от социального происхождения, характера труда (умственного и физического) и т.д.

И далее, в духе полного отказа от прав, завоеванных народом, в пользу прав, утерянных буржуазией в результате революции.»

В РККА

В РККА было несколько антисоветских групп, среди которых преобладали правые, у них не хватало не было единства. Важным отличием от ОГПУ было то, что в вооруженных силах не было жесткого единоначалия и непререкаемого авторитета наркома обороны Ворошилова, о нем стоит рассказать подробней. Роль Клемента Ефремовича в истории была примерно такой же, как и у Вячеслава Рудольфовича Менжинского, он позволил антисоветским группам захватить управление в армии, считал, что в военной системе нет большого числа заговорщиков и шпионов. Однако все было с точностью до наоборот. Но, в отличие от Менжинского у Ворошилова не было оправданий, вроде тяжелой болезни и раннего ухода.

В биографии Ворошилова есть два факта, первое это колебание Ворошилова в отношении Троцкого и Зиновьева, в 1927 г. он не одобрял их исключение из партии, об этом сказано у историка Хлевнюка, который дает либеральную интерпретацию событий, но излагает малоизвестные и интересные факты. Молотов писал Сталину 4 июля 1927 года Молотов: «Ворошилов доходит до огульного охаивания вашего руководства за последние 2 года».14

После этого колебания Ворошилова сошли на нет, он демонстрировал лояльность Сталину, одновременно выдвигая людей вроде Ионы Якира. Был ли предателем нарком Ворошилов? Вряд ли можно дать на это однозначный ответ, но от подозрительных фактов не отвернешься.

Группа Тухачевского

Когда заходит тема предателей в РККА вспоминают прежде всего Михаила Тухачевского, Иону Якира и Иеронима Уборевича. Командарм и под конец маршал Тухачевский имел лихо закрученную биографию, есть все основания говорить, что он был немецким шпионом. В феврале 1915 года он был взят в плен немцами и переведен в лагерь военнопленных. Все что было позже известно в основном из его слов, он утверждал, что четыре раза пытался бежать из плена, после чего его перевели в лагерь для неисправимых Ингольштадт. Но и оттуда он улизнул, причем судя по его рассказам он вел себя с немцами весьма вызывающе. 15

Тухачевский не вспоминал каким образом он бежал из лагеря, но Роман Гуль в книге "Тухачевский" пишет, что он дал честное слово тюремщику и сбежал с другим офицером. 16

Мало того, что неисправимому беглецу поверили, так затем его прекратили искать, объявив мертвым. Тухачевский бежал в Швейцарию, оттуда во Францию, где связался с представителем России Игнатьевым и получил от того деньги. Через считанные дни он был в Лондоне, а затем и в Петрограде. Для того времени это приключение похоже на фантастику, без средств он как-то пробежал через половину Европы, добрался до нужного человека и сразу получил от него помощь, в то время как многие офицеры русской армии месяцами ждали своего билета домой.

Можно предположить, что немцы завербовали Тухачевского в лагере Ингольштадт и отпустили его, забросили шпиона к врагу. Эта версия многое объясняет. Сам Тухачевский так и не признался в работе на немцев с 1917 года, он на следствии заявлял, что измену он совершил позже. Этот путь он начал в 1928 году, когда начал искать связи с оппозиционными ЦК группами толмачевцев, первыми кто к нему присоединился в заговоре были комдив Семен Туровский и командир Михаил Зюк. Затем он установил контакт с Авелем Енукидзе и уверил его в поддержке курса правых. Количество участников заговора увеличивалось, к ним примкнули Борис Фельдман, Михаил Алафузо, Витовт Путна, Роберт Эйдман, Эрнест Аппога, Николай Ефимов, Михаил Ольшанский и ряд других офицеров. Всех их можно назвать группой Тухачевского.

В 1933 году Тухачевский окончательно разочаровавшись в курсе Сталина разделил убеждения правых. Он встретился с Бухариным и договорился о союзе против Сталина, сам он рассказывал так:

«В 1933 году у меня был первый разговор с Бухариным. Мне с Поповым пришлось пойти на квартиру к больному Бухарину. По согласовании вопроса о телемеханическом институте мы с Поповым стали прощаться. Бухарин, пока Попов шел к двери, задержал меня за руку и скороговоркой сказал, что ему известно о моей работе по организации военного заговора, что политика партии губительна, что надо обязательно убрать Сталина и что поэтому надлежит всячески форсировать организацию и сколачивание заговора».

Потом он связался с троцкистами, с Георгием Пятаковым и тот поведал ему планы на будущее:

«В зиму 1933 на 1934 год Пятаков передал мне, что Троцкий ставит задачу обеспечить поражение СССР в войне, хотя бы для этого пришлось отдать немцам Украину, а японцам Приморье. На подготовку поражения должны быть сосредоточены все силы как внутри СССР, так и вне; в частности, Пятаков сказал, что Троцкий ведет решительную линию на насаждение своих людей в Коминтерне. Пятаков сказал при этом, что, конечно, эти условия означают реставрацию капитализма в стране.»

Затем он вступил сговор с Якиром, Уборевичем, Гамарником и еще очень многими людьми. Все они выполняли задачи: ослабление РККА, передачу военных сведений потенциальному противнику и конечно же составление планов поражения в войне. Тухачевский отдавал директивы о вредительстве, он был осведомлен, что люди из его группы передавали ценные сведения за рубеж. Среди шпионов он называл начальника штаба кавказской армии Михаила Алафузо, который работал на Польшу и Германию и Михаила Саблина, коменданта Летического укрепленного района, который передал полякам планы укрепрайона.17

Командующий войсками Украинского военного округа и член РВС СССР Иона Якир вступил на путь предательства после разочарования во внутренней политике Сталина. Он входил в число колебавшихся, не сумевших оставить время НЭП в прошлом, он счел форсированную коллективизацию большой ошибкой и в 1932 году он начал сближение с правыми уклонистами, троцкистами. К тому времени его обрабатывал начальник политуправления Ян Гамарник, в разговорах они критиковали проводимую Сталиным политику.18

Осенью 1934 года, не ясно точно когда, Тухачевский прямо посвятил Якира в военный заговор, рассказал о связях с Троцким и германским генштабом, их согласованной директиве, направленной на свержение режима Сталина. Кроме того, он поручил Якиру и Уборевичу составить план поражения СССР в войне с Германией. План был составлен.19

Якир также рассказал об установленной связи с германским генштабом, за это отвечал Витовт Путна, который держал связь с военным атташе в СССР генералом Эрнстом Кестрингом. Этот германский генерал, родившийся в России, курировал основные сети немецкой агентуры в СССР.

Командующий Белорусским военным округом Иероним Петрович Уборевич был вовлечен в заговор в конце 1934 года, завербовал его Михаил Тухачевский. Он убедил Уборевича в том, что СССР неизбежно проиграет будущую войну и необходимо примкнуть к правым и троцкистам. В БВО Уборевич занимался техническим вредительством, подрывая оборону для будущих армий вторжения.20

Уборевич рассказал интересные подробности связи с французскими военными. Находясь в Париже во время командировки он по просьбе Тухачевского переговорил с французским генералом Швейцгутом, которому рассказали о планах свержения Сталина. Швейцгут это одобрил. По словам Уборевича заговорщики соблюдали конспирацию и не собирались больше трех человек.

Блюхер, Егоров и другие

Командующий Особой Дальневосточной армией, один из самых авторитетных военноначальников Красной Армии Василий Блюхер попал в ряды заговорщиков в 1930 году. Он также как и многие другие не смог принять отказа от НЭП, решив примкнуть к правым уклонистам. Тогда еще предсовнаркома Рыков написал ему письмо явно антисоветского характера и Блюхер его скрыл, приняв тем самым их сторону. 21

Со временем в заговор были вовлечены почти все видные командующие армией: начальник политупра Август Мезис, его преемник на посту Лев Аронштам, начальник штата комкор Михаил Сангурский, командующий гарнизоном Хабаровска, комиссар особого корпуса Михаил Калмыков и еще более десятка видных военных. Местный отдел ОГПУ был осведомлен об этом, но полпред центрального аппарата Терентий Дерибас сам был правым и прикрывал их предательскую деятельность.

Блюхер был в связке с главой Политупра РККА Яном Гамарником, который считал, что свержение Сталина должно начаться с Дальнего Востока, посыпавшись регион за регионом, в этом были их существенные разногласия с группой Тухачевского, считавшие Москву главным центром событий. 22 Как сам Гамарник попал в заговор неизвестно, но его роль была огромной, он связывал сразу несколько групп заговорщиков: группу Тухачевского, Блюхера и штабистов. Последние из штаба РККА, который возглавлял маршал Александр Егоров.

Командующий Белорусским военным округом, с 1931 года начальник штаба РККА и заместитель наркома обороны Александр Ильич Егоров был самым опасным заговорщиком в армии. Он был видным командующим гражданской войны и другом Сталина, чем не могли похвастаться другие военные командиры. Сталин выделял Егорова среди других военных авторитетов, но он мало знал, кем являлся на деле его друг. Егоров в дореволюционные времена был карателем царского режима, подавлявший рабочие протесты, много лет спустя он стал сторонником правого уклона, шпионом Польши и Германии, имел жену, работавшую на поляков, он сговорился с Блюхером против Сталина. На Егорова делала ставку нацистская Германия, считая его наиболее выгодным сменщиком Сталина из числа военных. Его ближайшим соратником по заговору был другой наиопаснейший человек – Николай Ежов.

Еще во времена царизма Егоров служил в 13-м лейб-гренадерском Эриванском полку, который в 1905 г. участвовал в карательных операциях на Кавказе, за что был награжден орденом Святого Станислава 2-й степени. Позже Егоров напишет автобиографию полную лжи, где не будет ни слова про то, чем он занимался в полку. 23 В его дореволюционной биографии были и другие пятна. В гражданскую войну он присоединился к большевикам, сделал он это скорее всего с расчетом потом использовать свое положение для смены строя.

В конце 1920х Егоров категорически отказался принять отказ от НЭП и вошел в состав правой группы. Он принимал указания от Алексея Рыкова. Егоров более чем кто-либо активно шел на контакты с зарубежными правительствами, в начале 1931 года он находился в Германии с командировкой и там он вступил в переговоры с Рейхсвером, который представлял генерал Вильгельм Адам, возглавлявший немецкий генштаб. Адам одобрил планы правых и обещал поддержку. 24

В ноябре 1933 года Егоров установил преступную связь с поляками, польский посол Лукасевич знал, что Егоров правый и прямо сказал ему об этом на светском приеме в НКИД. Следом ему предложили встретиться с главой генштаба Польши Стахевичем и это было сделано в 1934 году. Егоров под предлогом лечения поехал в чешский Карлсбад и там состоялась их встреча. Лукасевич пообещал поддержку правым, Егоров обещал, что будет передавать военные планы РККА полякам. Кроме того, Егоров допускал передачу Польше части территории СССР. 25

Егоров сделал многое, чтобы очистить штаб РККА от честных людей, которые защищали бы свою страну вне зависимости от своего отношения к власти. Его заместителями стали комкоры Левичев и Меженинов, таскавшие иностранным разведслужбам внутренние документы РККА. 26

В военно-политическом заговоре принимали участие большинство высших командиров РККА, все посты в центральном аппарате и в округах были заняты предателями. Среди них был Павел Дыбенко, который еще в дореволюционные времена был провокатором царской охранки, а с 1918 года был завербован германской разведкой находясь в Симферополе. Его арестовали и поставили перед фактом того, что немцы знали о его работе провокатором и он согласился служить интересам Германии. Вербовку произвел немецкий офицер по фамилии Крейцен, Белорв дал подписку и вернулся в Россию. 27 До 1921 года немцы не связывались с Дыбенко, но в 1921 году они потребовали от него сведения о положении Кронштадта и он им их передал. После этого он снова потерял связь с немцами и восстановил ее лишь в 1926 году, после чего снабжал разведку Германии ценными сведениями о состоянии армии и вооружениях.28

Примерно в то же время начала создаваться военная организация, пока без идеологии, но с недовольными военными. С конца 1920-х Дыбенко вошел в состав группы правых, потом сблизившись одновременно с группой Тухачевского и с начальником штаба РККА Егоровым, которые конфликтовали друг с другом. К ним примкнул начальник главупра РККА и потом командующий войсками Сибирского военного округа Михаил Левандовский. Уже в 1929 году Егоров категорично осудил начатую Сталиным коллективизацию и его сообщники были с ним солидарны.29Дыбенко был очень ценным источником информации, он сливал немцам все, что знал о заговоре правых.