Оглавление
Эдвард Радзинский. О себе (сборник)
Моя театральная жизнь
Отец
Первые уроки истории
Поход к Наполеону
«История не в том, что мы носили, а в том, как нас пускали нагишом»
Великий Сергей Митрофанович
Смерть поэтов
«Я помню день…»
Об истории
Цитаты
Галантный век
Казацкие сиятельства
Мой герой
Рыночный дьявол в Галантном веке
«Путь нашего театра лежит через Индию»
«Пьеса – это ребенок, которого посадили на горшок…»
«Любите ли вы театр, как люблю его я»
Конец «Астронома»
«Ну не могу я этого прочесть!»
И оно свершилось – чудо!
Гений Дау
«Ленком» в шестидесятых
«Здорово, Островский»
Остров
Большие деньги
Снимается кино
«Оправдаться – это можно, да не спросят, вот беда»
Еще раз про любовь
«Догадал же меня черт с душой и талантом родиться в России!»
Нос
Ночной звонок
«А мы с вами уже не умеем любить»
Конец эфросовского «Ленкома»
«Птица, чтобы взлететь, должна стать гордой»
О Татьяне Дорониной
МХАТ и «сердечная ненависть»
МХАТ на линии огня
«Женщина» и смерть»
История интеллигенции до Рождества Христова
«Ваш Сократ говорит не то!»
Сократ на сцене и в зале
Интеллигенция до Рождества Христова (продолжение темы)
Истина статистиков
Турбаза в монастыре
Пощечина из гроба
Разгром
Смешок
Лунин
Дон Жуан жив-здоров и проживает в Москве
О Дале
Инородный
Андрей Миронов
Лунин: жизнь после смерти
Рукописи не горят
Толпа
Чуть-чуть о прессе
Два драматурга
Маргарита
Пьесы о женщинах
О драматурге
О главном режиссере
Актриса и Достоевский
Премьера
И немного про Брежнева
Советский Декамерон
Финал
«Этот повар будет готовить очень острые блюда»
Порвалась цепь великая
Уходя, уходи
Триллер
Разговоры по пути на гильотину
Мой театр
Шум времени
Эпиграф
«Сколько дерево ни красить, будет дерево зеленым»
Пьесы
104 страницы про любовь
Часть первая
Часть вторая
Беседы с Сократом
Пир
Суд
Тюрьма
Театр времен Нерона и Сенеки
Лунин, или Смерть Жака
Продолжение Дон Жуана
Она в отсутствии любви и смерти
Часть первая
Часть вторая
Старая актриса на роль жены Достоевского
Отрывок из книги
Отец был интеллигентом, помешанным на европейской демократии. Он часто цитировал мне Томаша Масарика: «Что такое счастье? Это – право выйти на главную площадь и заорать во все горло: «Господи, какое же дурное у нас правительство!»… И глаза его становились влажными.
Его идолом был вождь кадетов Павел Милюков, его частый рассказ – как Владимир Набоков, отец знаменитого писателя, закрыл своей грудью Милюкова от пули и погиб сам. Отец восторженно приветствовал Февральскую революцию. Это была его революция, его правительство. «Его, как первую любовь, России сердце не забудет», – цитировал он чьи-то стихи о Керенском. Но несколько месяцев свободы быстро закончились, и к власти пришли большевики. Почему он не уехал за границу – он, блестяще образованный, говоривший на английском, немецком, французском и даже думавший часто по-французски? Обычная история: он любил Россию. В 20-х он редактировал одесский журнал «Шквал» и писал статьи под псевдонимом Уэйтинг, что означало «Ожидающий». Ожидающий возврата погубленного мира – мира Февральской революции, мира, где будет править первый свободно избранный русский парламент.
.....
Городецкий не вернулся – он перестал быть поэтом. И потому смертно пил.
Но живым памятником исчезнувшего века он остался.
.....
