Триллер в век мушкетеров. Железная Маска

Оглавление

Эдвард Радзинский. Триллер в век мушкетеров. Железная Маска

Глава первая. Граф Сен-Жермен

Париж

Загадочный господин

В гостях у месье Антуана

И я… увидел!

Галантный век

Бессмертный

«Запрещено все, кроме наслаждения»

Пиковая дама

Феи Оленьего парка

Интрига в Галантном веке

Казанова

Железная Маска. Вступление к тайне

Мушкетер Сен-Мар

Граф Сен-Жермен: путешествия по миру

Последняя из poда Романовых

Предсказания

Встречи после смерти

«И вот вы дождались страшных дней»

Разоблачение фокуса: приказы другого

Глава вторая. Железная Маска: расследование начинается

Джек Потрошитель

Заказ привидения

Глава третья. Герцог де Бофор

Назад в XVII век

Невольник страсти

Рождение герцогов Бофоров

Королева Мария

«Фаворит умер, да здравствует фаворит!»

Герцогиня Мария

Истинная Анна

Герцогиня Мария де Шеврез

Кардинал Ришелье

Заговор одураченных

Тайна

Великий любовник

Герцогиня де Шеврез

Диана-охотница

Интрига герцогини

Исторический разговор

Историческая ночь 1637 года

Как рождаются короли

Конец великой интриги

Тайный агент кардинала

Чудо

Франсуа Бофор после смерти короля

Ночь любви по-итальянски

Новый фаворит

Воскресший Ришелье

Еще раз о любви

Побег

«Ум всегда в дураках у сердца»

Король вырос, да здравствует король!

Настоящий д’Артаньян

Тайна де Бофора

Таинственный финал

Необыкновенный узник

Версии

Глава четвертая. Олигарх, которого считали Железной Маской

Мода на большие деньги

Удары грома

Ошибка олигарха

Начало конца

Интеллектуалы времен «Трех мушкетеров»

Мадам де Севинье

Интрига в XVII веке

Незнакомец

Конец олигарха

Последняя ночь

Опять незнакомец

Процесс олигарха

После приговора

Загадка королевского решения

Великое открытие Фуке

Секретная тюрьма

Два храбреца из романа Дюма-отца

Еще один сюжет в стиле Дюма-отца

Д’Артаньян уходит

Когда он вошел в камеру, Фуке испытал потрясение

Прощание с де Бофором

Глава пятая. Третий претендент

Сделка

Развязка

Глава шестая. Раскрытая тайна Бурбонов

Железная Маска – четвертый претендент

Исчезнувший лист № 120

Таинственный узник

«Простой слуга Эсташ Доже»

На острове Сент-Маргерит

Итоги

Отступление, которое читатель может пропустить

Нота бене

Железная Маска: разгадка

Опасные связи

Прощание

Последняя встреча

Отрывок из книги

Мой отец жил в Париже, никогда там не побывав. Он был галломан в СССР – галломан из страны за железным занавесом… Отец жил в сталинской Москве, в окружении старых французских книг, купленных в букинистических магазинах. В новой России рабочих и крестьян, поголовно не знавших французского, за бесценок продавались французские книги времен Людовиков и Империй – эти уцелевшие остатки дворянских библиотек. Париж для отца не был городом. Это была мечта. Мечта о свободе в стране рабов и еще о том, что когда-нибудь я увижу недостижимый Париж.

Он умер, так и не побывав в Париже, который часто видел в снах. В этих снах он сидел в парижском кафе с чашечкой кофе и писал рассказ.

.....

Уолтер Рейли, любовник великой английской королевы Елизаветы, поэт, пират, ученый и, возможно, истинный автор шекспировских пьес, на седьмом десятке приговоренный к казни, насмешливо сообщал другу: «Только приезжай пораньше, коли хочешь занять хорошее место у моего эшафота, народу будет много. Мне же там обеспечено лучшее место». И когда палач попросил положить голову «как принято, лицом к востоку», он успел презрительно пошутить: «Неважно, мой друг, где находится голова, главное, чтобы сердце находилось на нужном месте».

Как это ни смешно, счастливыми оказывались браки со стариками. Впрочем, Галантный век отменил возраст. В дни этого пламенного века стариков не было, все до могилы оставались молодыми. Конечно, помогали парики, румяна, кружева, роскошь туалетов! Но главное было в вечно молодом мироощущении! Бабушка Жорж Санд объясняла своей внучке: «Старость в мир принесла Революция. В мои дни я попросту не встречала стариков. Мой муж – ему было 62 года, мне чуть за двадцать, – он до последнего дня следил за внешностью, был красив, нежен, спокоен, весел, любезен, грациозен и всегда надушен. Я радовалась его возрасту. Я не была бы с ним так счастлива, будь он молод. Ведь женщины красивее меня наверняка разлучали бы его со мной. Теперь же он был только мой! Я убеждена, что мне достался лучший период его жизни. Мы не расставались ни на минуту, но я никогда не скучала с ним. Природа дала ему множество талантов. Мы играли дуэтом на лютне. Он был не только превосходным музыкантом, но, как часто бывало в нашем веке, художником, слесарем, часовщиком, плотником, поваром и архитектором. Но главное – великолепным любовником. Он страстно, с фантазиями большого опыта, любил мое молодое тело. И еще. Он и его сверстники знали не только как надо жить, но и как надо умирать. И если у кого-то была подагра, они терпели любую боль, но никогда не пропускали прогулку с любимой. Воспитанные люди в мое время были обязаны скрывать свои страдания. В любой игре они умели достойно проигрывать. Они считали, что лучше умереть, танцуя на балу, чем дома в окружении зажженных свечей и отвратительных людей в черных одеждах. Мой муж до конца умело наслаждался жизнью. Но когда пришло время с ней расставаться, последние его слова были: «Живите долго, моя дорогая, любите много и будьте счастливы». – Месье Антуан усмехнулся. – И потому разрушенная Бастилия – рубеж моей любви к человечеству. Дальше начинается время кровавых и, главное, скучных фанатиков. Унылый очкастый Робеспьер в неумело напудренном парике, над ним всегда висел белый нимб от пудры. Или толстый пьяница Дантон, ревущий проклятья аристократам, от него всегда несло потом… Или парализованный урод – революционный судья Кутон… Утром этот плевок природы сносили по лестнице, сажали в кресло, двигавшееся при помощи рычагов. Передвигая рычаги, он яростно мчал свое жалкое тело в испуганной толпе. Спешил судить, точнее, осудить на смерть врагов Революции… Да, Революция покончила с Любовью и Гармонией, принеся символическую жертву – Королеву Галантности, Женщину с лазоревыми глазами, Марию-Антуанетту. – Здесь месье Антуан наконец остановился и сказал: – Простите за этот монолог, в нем есть самое мне ненавистное – патетика. Но Мария-Антуанетта была безответной любовью… – Он помолчал и прибавил: – …самого таинственного человека в мире – графа Сен-Жермена.

.....