Читать книгу Мотылек - Егор Герасимович Посвежинный - Страница 1

I

Рон хотел поцеловать Лейлу, но она сказала, что не будет с ним дружить и целоваться, так как он недоносок. Лейла добавила еще такое… Он потом долго ходил опечаленный, мучился в догадках, а затем пошел к сестре с вопросами. Сестра Бетси старше его на десять лет. После нее было

еще трое. И тут мать забеременела пятым ребенком. Отец, узнав о нежелательной беременности, сказал, чтобы пятого не было. «Делай, что хочешь, мать… Умори его там, в утробе, задуши, но он мне не нужен!» Решимость, безжалостность отца, не позволявшего пускать на свет ребенка, так потрясла мать, что она хотела руки на себя наложить. «Я избавляться от ребенка не буду!» – категорически сказала мать и заплакала. Но отец оставался непреклонным.

Когда у матери живот заметно прибавился, отец взял ее за руку и вечером, чтобы мало кто видел, повел на край городка Айленда, к дому, где жила старая ведьма. Ее даже никто не знал, как звать. Жила она одна в ветхом доме, рядом был запущенный сад, на цепи злая-презлая собака. Старуха догадалась, зачем пришли, обвила плавающим взглядом мать Марту, ушла в свою хижину. Вскоре появилась с кружкой в руках.

– Пей,– сказала она беременной, подавая дрожащей рукой зелье.

Марта пила с отвращением зеленоватую жидкость, а слезы градом катились из глаз… Только хотела оторвать губы от кружки, как увидела каменное лицо и злобный взгляд мужа. Еле допила зелье. Пошла со двора шатаясь, лишенная сил. Тошнота подступала к горлу, мучительно и больно было, обида душила. Плыли дома, улица еле различалась. Зажимая рот платком, она с трудом добралась до своего крыльца. Ночью началась рвота. Марта бегала в сад, хотела избавиться от ведьминой отравы. Она ругала мужа, ведьму и себя. От боли плод там, внутри, перестал подавать признаки жизни. И ей становилось еще обидней, страшнее: ведь она тоже невольная участница убийства!.. Так заслуживает ли она уважения людей и милостей божьих? Грех, грех, страшный rpex! Марта терзалась, казнила себя, но не могла ничего поделать.

Еще два раза Говард брал жену за руку и водил вечерами к старой ведьме. Марта пила отраву, страдала, молилась, отмаливала грех, но подчинялась. За страшное зло возненавидела мужа и ведьму так люто, как ненавидят кровных врагов.

– У Стоутбергов не будет больше детей!– отрезал Говард.

Но через три месяца родился мальчик. Он был хилый, недоношенный, одна кожа. Говард был взбешен, обвинял жену в обмане, лжи, в чем только мог.

– Ты специально затягивала живот, чтобы скрыть беременность! – кричал он. – Пустила на свет недоноска! Отнеси его и закопай! Он не жилец! Мук от недоноска примешь. Семье обуза. Мало тебе четверых ублюдков! Так ты еще умудрилась пятого…

Но господь сохранил малыша для каких-то земных дел. Его тельце постепенно набирало вес. Он словно в отместку отцу, хорошел день ото дня. А через три месяца стал настоящим разбойником, жадно впивался в материнскую грудь, опустошал ее полностью.

Марта радовалась, молилась, боялась за бедного мальчика.

А старая ведьма, узнав, что ее пациентка благополучно разродилась, не пожалела сил, приползла на другой конец городка, чтобы своими глазами убедиться в неудаче. Почему не подействовало зелье? Помогало во многих случаях, а тут произошла осечка. Она посмотрелся на мальчика, коснулась

пушистой головки, притворно вздохнула, повернулась и уползла к себе.

Рон жил, подрастал, не подозревая о своих утробных приключениях. Он унаследовал от матери приятное, чуть смугловатое личико, темные с завитками волосы, пурпурный цвет глаз.

Когда ему исполнилось шесть лет, он уже начал сознавать свою прелестную особенность. Тут вскоре в Айленд приехали родственники – тетя Сузи с дочерью лет четырнадцать. Звали ее Лера. Тогда было непростое время, никто парадных приемов не устраивал. Поугощали, чем господь послал, поохали о житье – бытье, решили отдохнуть. Лера все время липла к Рону, забавляла его, восхищалась миловидным мальчиком. Старшие определили их в отдельную комнату с маленьким окошечком. Лера обнимала Рона, целовала, целовала и смеялась. А ему и самому хотелось, чтобы им восхищались. Он уже знал, что нравится всем, кроме отца, который относился к нему со злобной настороженностью. Но Лера, Лера!.. Откуда только набрала она столько ласковых нежностей? Она заласкала Рона. Затем они прилегли на кровать. Лера продолжала щекотать, дотрагиваться до его пустышки. Рон упивался вниманием Леры, закатывался от смеха. Лера чмокала его в щечки, в животик, целовала пальчики, затем взяла его ручонку, притянула к себе.

– Поцелуй меня, ну, поцелуй! – нежно шептала она.

Рон никогда не целовался, не знал, как это делается и зачем.

Он лизнул Леру в щечку, шмыгнул носом, продолжая смеяться. Ему было весело, легко с Лерой. Он впервые почувствовал, что от нее исходит какой-то приятный-приятный запах, молочно – благостный, не похожий ни на какой другой. Такого родного, теплого аромата он не ощущал раньше. Это было благостней, чем, когда лежишь и млеешь на солнце. Мрачные занавески на окне, стены стали такими красивыми, а Лера – родной и близкой.

Разнеженный, горячий от Лериных прикосновений он начал забывать себя. Лера тормошила его, обнимала, прижималась, дрожа всем телом, а он вырывался из объятий, убегал в другую комнату.

Гости все еще отдыхали, уткнувшись в подушки. Тогда Рону снова

захотелось вернуться к Лере. Он тихонько приоткрыл дверь, заглянул в комнату и увидел, что Лера плачет. Слезы текли по щекам, и она их не стеснялась. Темные волосы Леры были всклокочены, горячие слипшиеся губы что-то шептали. Она повернулась, когда он вошел. Он приблизился к ней, обхватил ее ручонками, прижался. Лера зарыдала еще больше, плечи

ее затряслись. Ему жалко стало Леру, и он тоже притворно захныкал, вот в тот момент он догадался, что имеет какую-то власть над ней.

На следующее утро Рон проснулся, когда солнце заглядывало в окна. Он вспомнил о вчерашнем, начал искать Леру. Но ее нигде не было. Рон впервые почувствовал пленительную тайну в их отношениях и не знал, что делать, переживал, страдал оттого, что, может, не увидит Леру никогда.

II

Рон рос и начал замечать, что все в жизни загадочно устроено. А самое удивительное то, что, кроме него, его друзей, есть еще девчонки – задаваки. Вот они-то все больше и больше начали его интересовать. А что они из себя представляют? Почему не такие, как он? Что у них есть такого, чего нет у мальчишек? Вот сестра Бетси!.. Почему она сильно задается? Ну, ясно: у нее длинные волосы, мягкие бугорки на груди, голос нежнее. И еще она плакса. Но еще, еще что-то есть, должно же быть!

Однажды он замаскировался в бане, чтобы во всем разобраться. Залез под корзину, в которую с огорода собирали овощи, начал наблюдать за Бетси. Вот она зашла в баню в своем легоньком платьице, осмотрелась, проверила воду одним пальчиком, закрыла дверь на засов, начала раздеваться. Рон замер. Бетси быстро сняла платьице, осталась в одних розовых трусиках. Прошлась по деревянному настилу к окну, задернула

занавеску. Потом задержалась у висевшего на стене зеркальца, поджала губы, тронула рукой черные, вьющиеся локоны, которые колечками опускались на плечи. Он впервые видел сестру такой. Бетси любовалась собой, была довольна своей внешностью и явно готовилась к свиданию. Рон знал, что она бегала на станцию к какому-то железнодорожнику. И что они там делают, на этих свиданиях? Бетси никогда бы не сказала. Но Рон и не спрашивал. Бетси попробовала еще раз воду, взяла деревянный ковшик и

ковшиком принялась наливать горячую воду в продолговатый таз

на полу, чтобы потом разбавить холодной. Свет сквозь занавеску смягчал фигуру Бетси, придавал таинственности. Рон ждал, когда же, когда она снимет свои розовые трусики? Ванна уже подготовлена, а Бетси кружилась перед зеркалом. Он даже вспотел от ожидания. Бетси все медлила, словно ей вовсе не хотелось купаться, как будто она пришла в баню, чтобы покрасоваться перед зеркалом. Если она будет купаться в трусиках, тогда все пропало! Тогда зачем ему тут мучиться? Ну, давай же, давай, Бетси! И сестра, словно послушалась, одним движением сняла трусики, и Рон там ничего не увидел. Просто ничего! За что же девчонок любят мальчишки и

дерутся за них? Да чтобы он, Рон, когда-нибудь дрался из-за этих девчонок и унижался перед ними, лез целоваться, как другие!.. Нет, никогда, никогда!.. Бетси снова подошла к зеркалу, покружилась, прижала руками грудь, почему-то улыбнулась, вздохнула. Рону стало жалко сестру. Если ее обманывает этот паршивый железнодорожник, то он с ним расправится, когда подрастет. Пусть он не думает, что за Бетси некому заступиться! Негодяй! Бетси теперь нравилась ему все больше и больше. В платье она совершенно не такая, обычная, а вот без платья, без платья – совсем другое дело! Так вот она какая на самом деле! Ему захотелось сказать, что он любит ее , будет защищать миловидную свою сестренку, когда подрастет, и

никому в обиду не даст. Вот она подошла к тазу, залезла в него моментально. Только мелькнули икры ног. Бетси мылась. Рон видел ее кудрявую головку да шею. Ему не хотелось уходить, а смотреть и смотреть на любимую сестру, хотелось гордиться тем, что у него есть такая красивая сестра, за которую дерутся мальчишки. Вот только она может достаться паршивому железнодорожнику. Есть же ребята лучше! Рон подозревал, что Бетси, возможно, влюбилась в железнодорожника. Хотя он никогда его не видел, но уверен, что от всех железнодорожников пахнет мазутом. Бетси достойна лучшего парня. Но она может выскочить замуж за него, и тогда дети будут железнодорожники, и от них будет исходить запах мазута. Нет, нет!

Бетси заканчивала мытье. Легко брала ковшик, омывала всю себя,

грудь, мыла лицо, волосы, вышла на коврик, повернулась к свету. Глаза ее счастливые, радостные светились тихо и ласково. Она начала что-то непонятное напевать. Рону стало еще больнее, невыносимее оттого, что его родная сестра достанется железнодорожнику, и он будет целовать ее. Потом женится на ней, а после бросит. Он знал: так бывает. Вот паршивый

железнодорожник!

Сестра вытирала полотенцем свое нежное тельце, водила им по завиткам волос, красивому упругому телу, нежно касалась шеи, лица,

пальчиков ног. Рон смотрел и смотрел, не мог оторваться. Затем она начала протирать самые укромные места. У него зачастило дыхание. Он чуть было не выдал себя в своем укрытии… Еле выдержал свое заточение.

III

В то утро гремела музыка, был праздник Святого Патрика. Весь мир, казалось, преобразился. Деревья, трава, цветы – все стало ярким, свежим, приятным. Рон ждал этого праздника, так как мать сообщила: могут приехать гости и его двоюродная сестра Лера. С тех пор, когда они впервые с Лерой повстречались, она не выходила из его головы. День начинался ошеломляюще быстро. Рон надел свою лучшую рубашку в синюю полосочку, штанишки с темными подтяжками. На ноги – босоножки. Он вышел на крыльцо и ощутил праздничное удивление, увидел солнечную дорожку в сад, радостную зелень. Утренний воздух был не такой, как днем, сиял блаженством и счастьем. Рон побежал в сад, потом вернулся, он не мог нарадоваться тому, что скоро, скоро появится загадочная Лера…

Время уже подвигалось к обеду, а Леры не было. И никто из родственников не приезжал. Праздник сразу угас. Солнце начало жечь макушку, пыль лезла в глаза, трава пожухла, все вокруг вдруг стало грустным-прегрустным. Мать решила спасти праздник, велела выносить столы во двор, пригласила соседей – семью Вудбергов, у которых была семилетняя девочка Виолетта, Виола, как ее звали свои. Рон не раз играл с ней, но с Лерой она не сравнится. Лера умеет нравиться и все знает, не то, что несмышленая Виолетка.

Столы накрыты, соседи извещены. Гости начали медленно собираться. Рассаживались на зеленых скамейках под яблонями. Рон строгал ножиком свистульку из лозы, а краем глаза наблюдал, не идет ли эта фифочка Виола, которую он в жизни не сравнил бы с Лерой. И вот она появилась. Шла с матерью за ручку. Вся разряженная в разные-преразные кружева, которые Рон терпеть не мог, из-за того, что они ему напоминали паутину. А пауков он панически боялся. За семьей Вудбергов пришли дальние родственники по отцу Сталберги, которых Рон недолюбливал, затем пожаловали Толботы. Уселись по местам. Рядом с ним села сестра Бетси, чтобы учить его, как держать вилку и нож, будто он сам не знает. Теперь-то Рон все разузнал про Бетси, даже то, из чего она состоит, что скрывает под платьем. И пусть не задается, не учит его жить! О Бетси он все знает. Теперь он наблюдал за Виолеткой, которую посадили, как специально, напротив. Она вертелась в своих кружавчиках, чуть из них не выпрыгивала, надувала губы, показывала

язык. Так и хотелось ухватить за этот язык! Но Рон не такой, он сдержан, воспитан, не опустится до фифочки, не ответит тем же. Гулянье шло под праздничную музыку Статтнера и песни Холмквиста. Гости пили, чинно вели какие-то разговоры, которые не интересовали его. Зануда отец скрипел о своих болячках, а Толботы больше судачили о ценах на оптовых рынках. Все жаловались на дороговизну, ругали правительство. Ну, конечно, речь шла о

погоде. Гости сделали перерыв, вышли из-за столов. Виолетта подошла к Рону, сказала:

– Я хочу с тобой поиграть! – и с громким смехом побежала в сад.

За ней медленно пошел Рон. Виолетка вернулась, схватила его за руку, потянула в сад.

–Быстрее, быстрее ,– шептала она.-Ты еще маленький и ничего не понимаешь!

Под вишнями Виолетка села на траву, разложила широкое платье,

поправила кружавчики, рюшечки, потом внимательно посмотрела на Рона. Он стоял в нерешительности.

–Давай играть так, будто мы взрослые,– предложила Виола.

– А как?

– Ты не знаешь, что делают взрослые, когда остаются одни?

–Не знаю.

–Ложись рядом,– сказала Виола и чуть отодвинулась.

Рон замешкался. Тогда Виолетка приподнялась, дернула его за руку. Он повалился на ее кружавчики и так продолжал лежать молча.

– Ты что? – спросила Виолетта. – Не знаешь?.. Обними меня и целуй! Скорее целуй!

Рон несмело коснулся ее щеки губами.

–Говори мне всякие нежные слова. Ну, говори же, говори! – шептала Виолетта.

Рон молчал, ничего не говорил. Потом он вспомнил, как ласково и необычно поступала Лера. Но то Лера! Виолетка совсем другая, непонятная. Он недавно наблюдал за сестрой Бетси, когда она мылась, ему вдруг захотелось узнать, что представляет собой Виолетка без платья и этих кружавчиков. Он осмелел, приподнял ворох спутанных кружев, оголил ноги. Виолетта перестала дышать.

– Ну, делай, как взрослые! Давай любить друг друга, а то без любви дети будут кривые… Влюбляется не тело, а душа! Ты понял?

– Понял,– произнес Рон.

– Я больше тебя люблю, чем ты меня!

Рон смотрел на нежное тельце, пахнущее детским мылом, и ничего, кроме мальчишеского интереса, не чувствовал. И тут в голове у него закружились, поплыли вишни, цветы, стало вдруг так, как тогда с Лерой. Виолетта передавала свои волнения ему. Букет девчоночьих запахов, смешанных с цветами волновал. Рон казался себе самостоятельным, взрослым. Они вышли из сада, держась за руки.

– Теперь мы с тобой муж и жена – сказала Виолетта.

Вид у них был загадочный и серьезный, словно случилось что-то особенное в их жизни, чего они так долго ждали. Жизнь, казалось, наполнилась для них новым смыслом, счастливыми событиями, постоянным ожиданием чего-то неизвестного, впечатлительно-приятного.

IV

Рон подрастал, мать подумывала уже над тем, куда его определить

после школы, какую бы ему выбрать специальность. В шестнадцать лет он уже прилично рисовал, пробовал создавать картины. И мать решила отдать его на учебу в город Спенсер, где имелась школа художников-фотомастеров, там была приличная студия. Он не возражал, а отцу не было до него дела. Вскоре, перед самыми холодами, она привезла его в студию, показала шефу,

рыжеволосому, опрятно одетому господину. Тот назвал цену за учебу, они договорились.

– Учись, Роня, – сказала Марта на прощание, когда определила его на квартиру своих дальних родственников. Квартирка так себе, без особых удобств. Бабушка Дороти согласилась кормить, стирать, наблюдать за учебой. Комнатку выделила три на четыре метра с одним окном и видом на курятник. Расставаясь, мать даже всплакнула немного. Рон, проводив ee, сел у окна, смотрел во двор, плакал. Немного развеселил его куцехвостый петух оранжево-черного цвета, который то и дело топтал своих подруг одну за другой с большим азартом и умением. Вспомнилась Виолетта, ее грустные , такие далекие, обворожительные, ставшие родными, такие

очаровательные глаза, родной Айленд. Ах, Виолетта, Виолетта! Зачем

вы так далеко? Почему так скучно и грустно без вас?..

Последние дни, перед отъездом, он ходил мимо дома Вудбергов, чтобы увидеть Виолетту. Смотрел, высматривал, но нигде ее не увидел, даже не простился. Он томился, грустнел, потому что последнее время Виола демонстрировала неприступность. Но он готов прощать ей капризы. Рон все больше и больше понимал, что не может долго жить, чтобы не видеть Виолетту. Куда бы ни шел, что бы ни делал, она стояла перед глазами, слышался ее бархатистый смех, властно-нежный голосок. Теперь перед ним

курятник, эротические сцены. Скука, тоска по дому, по всему домашнему. Занятия в студии еще не начинались из-за недобора учащихся. Он целыми днями пропадал у окна, смотрел во двор. Изредка его мысли о доме прерывала бабушка Дороти, звала кушать. Потом снова дежурство у окна. Так продолжалось до тех пор, пока в доме не появилась молодая постоялица с ребенком. Ребенок кричал,его мамаша плакала вместе с ним, не зная, как унять. Бабушка Дороти рассказала, что молодую постоялицу зовут мадам Роси. Ее муж, моряк дальнего плавания, умер или утонул. И слезам смуглолицей мадам, казалось, не будет конца. Бабушка Дороти поселила ее в комнате напротив, и Рон в приоткрытую дверь видел все.

Мадам Роси, не прячась, оголяла пышную грудь, кормила малыша. Только, заслышав крик, Рон бросался к щели, наблюдал за кормлением, впивался с азартом в дверь, будто это было самое лучшее из зрелищ, какое могла дать ему жизнь в Спенсере. Аккуратые груди мадам Роси удивительно были похожи на теплые кувшинчики, в каких мать подавала на стол молоко, они непонятным образом привлекали Рона. Ему так хотелось прильнуть к ним, как в детстве…

Неизвестно, сколько бы продолжались такие сеансы подсматривания, если бы мадам Роси не заметила как-то и не захлопнула дверь. И больше не оставляла ему такой возможности. Только однажды дверь сама открылась, Рон увидел белые груди, жадно сосущего ребенка. У него что-то вдруг подкатило к горлу, затошнило, он выскочил на улицу, чуть не вырвал, после даже злился на мадам Роси за что-то. А потом они познакомились ближе. Бабушке Дороти взбрело в голову приготовить праздничный обед. Пригласила постояльцев. За обедом Рон рассмотрел мадам и ее голопузого малыша, которого она звала Рошар, Роши. Мадам бросала нежные взгляды на малыша, изредка- на Рона, а когда малыш прямо за столом вдруг обмочился, мадам, вместо того, чтобы пойти в свою комнату и перепеленать, попросила Рона подержать его. Он отказаться не мог, принял на руки Рошара. Малыш не кричал, а пристально смотрел на него, словно хотел познакомиться. Мадам Роси перепеленала ребенка, обед и разговоры продолжились. Рон больше молчал, ел мало, стеснялся. Желая вывести из оцепенения застенчивого паренька, мадам Роси спросила:

– А чем занимаются твои родители?

–У меня только мать, – ответил Рон.

– Отец вас покинул?

– Нет, он с нами, но для меня он не существует.

Бабушка Дороти и мадам Роси переглянулись. Недовольно закричал

маленький Рошар. Рон, закрыв лицо руками, выскочил из-за стола.

Наступило неловкое молчание.

Пришел вечер, потемнели окна. Рон лежал в своей каморке, не

зажигал свет. К нему постучались. Дверь после стука сразу же открылась.

На входе появилась мадам Роси. Она смотрела в темноту, пытаясь разглядеть своего нового знакомого.

В комнату ворвался запах каких-то загадочных духов.

–Ты не спишь, дорогой Роня?

– Нет.

–Мне тебя жалко…

– Не надо меня жалеть, я уже взрослый.

– Мужчина?

– Буду мужчиной.

– Хорошо, хорошо, будешь мужчиной. Я тебя не хотела обидеть, унизить,

только желала бы узнать, что произошло у вас с отцом? Если ты мне

расскажешь, – тебе станет легче.

– Отца я не считаю отцом. Я – нежелательный ребенок. Он меня хотел

уничтожить!..

– Да? – спросила мадам Роси, даже осеклась на полуслове от неожиданности. – Ты же хороший мальчик, но, видно, заброшенный, нелюбимый. Думаю, ты станешь со временем отличным мужчиной, – приободряла Роси, но поняла, что сказала нечто лишнее, потому перевела разговор на другую тему: – Я тоже невезучая, счастье мне не светит. – И она вздохнула тяжело и тоскливо.

Рон молчал. Он не знал, что сказать, как посочувствовать. Ему не хватало опыта в подобных разговорах, он отвернулся к стене, заплакал.

– Не плачь, Роня, не плачь,– успокаивала его мадам Роси.

– Знай, ты не один такой несчастный. Мне тоже тяжело, но я уже не плачу. Рон рыдал, и ничего нельзя было с ним поделать. Тогда начала плакать и мадам Роси. Она гладила по головке Рона, шуршала в его волосах, шептала:

– Не плачь… Мы начнем выбираться из несчастий вместе, вот посмотришь.

После того вечера прошла неделя, может, чуть больше. Рон начал

посещать уроки. Он старался избегать мадам Роси. Ему было стыдно

за свои слезы: раскис перед женщиной, как ребенок, проявил слабость. Корил, казнил себя, только через какое-то время успокоился. В одну из ночей мадам Роси, уложив ребенка, пришла к Рону, присела на кровать. Запах тех же непонятных духов разнесся по комнате. От нее исходил жар, она пылала, Рон почувствовал это сразу. Мадам Роси взяла его за руку.

– Да не бойся ты, глупенький,– сказала она взволнованным голосом.

–Ты, вероятно, спал? Я тебя разбудила?

Рон молчал, он даже немного побаивался ее. Не знал, зачем она

пришла в позднее время.

– Ну что ты молчишь? Скажи что-нибудь.

В темноте Рон видел только блестящие серьги да чувствовал ее

горячее дыхание. Мадам Роси наклонилась, поцеловала его в лоб, погладила,

отчего он еще больше разволновался, приподнялся на кровати, сел,

продолжая молчать.

– Я же к тебе пришла, Роня, ты видишь? Что же ты молчишь? Обними

меня, если хочешь… Ты можешь делать со мной все, что пожелаешь…

Но выудить из перепуганного парня хоть слово было делом почти

безнадежным. Тогда мадам Роси начала щекотать его.

– Бабушка Дороти сказала, что тебе уже, семнадцатый год, а поведением

ты, как несмышленый мальчик. Что с тобой? Ты на кого-то обижен, на отца

обижен? Скажи. Твое молчание меня пугает. Ты целовал девочек?

– Да,– еле слышно прошептал он. -Виолетту.

–Виолетту? – спросила мадам Роси, – Какое чудесное имя! Ты ее, наверно,

любишь?

– Конечно.

–И целовал, и обнимал? Знаешь, что один поцелуй может изменить

судьбу?

– Нет.

– А хочешь понять женщину? Хочешь стать настоящим мужчиной?-

спросила мадам Роси и прильнула к нему.

Рон лежал, боясь пошевелиться. Ему было и страшно, и любопытно

одновременно, он с интересом ожидал, какое же будет продолжение. Мадам Роси прилегла на кровать, продолжала теребить, щекотать, гладить его. Скудный свет из окна еле освещал лицо мадам Роси, но по горячему дыханию, по мягким прелестям, которыми она старалась теснее прижаться, он мысленно дорисовывал ее, запомнившуюся днем, и уже, казалось ему, втайне для себя начинал сознавать в сладостной полудреме неожиданно нахлынувшее, где-то внутри возникшее, загоревшееся теплое возбуждение. В ответ на необычные, никогда не испытанные ласки, от ее полусонной сладости в голосе, нежности пухлых губ он немел, его тело наполнялось чем-то обнаженно-радостным, он дрожал, горел, понимая, что больше не в силах сдерживать любовный напор мадам Роси.

И удивление, и счастье неожиданной встречи так сразили его, опрокинув все мечты о тех далеких, оставленных в Айленде , днях.

Он уже почти забыл отдаленную любовь к Виолетте, ее туманный образ-видение затмился в дрожащей тишине ночи, уступив место реальному наслаждению, жарким поцелуям, таким желанным, долгожданным,

счастливым и радостным.

– Я заласкаю тебя, милый,– сказала мадам Роси.

И одно слово «милый» перевернуло в нем все, сразило, ошеломило его. Так нежно с ним никто и никогда не обращался.

– Греческие ласки сведут с ума любого,– с гордостью сообщила мадам Роси, продолжая пускать в ход все новые и новые приемы.

«Может, это и есть самая настоящая любовь, к которой я готовился,

о какой мечтал, какую ждал, и вот она внезапно, негаданно пришла, спасла от одиночества», – думал Рон,отдавая себя полностью в распоряжение опыту мадам Роси.

Ночь заканчивалась, за окном зажигался день, а ему хотелось, чтобы она продолжалась, длилась мучительная нежность, виделся этот ласкающий блеск глаз.

Рон уже не хотел расставаться.

– Будем прощаться, милый,– сказала она, поцеловала в губы и вышла.

V

Днем Рон старался не встречаться с мадам Роси, даже не подглядывал за тем, как она кормит ребенка. Однако нежная и добрая мадам Роси захватила его воображение. Он не знал, как ему быть, как вести себя в присутствии ее и бабушки Дороти. Что надо сделать, чтобы их тайна не была раскрыта? Он пошел на занятия, слушал преподавателя, а мысли его были в маленькой комнате, где то самое и случилось. Рон ждал вечера и не мог

дождаться. Возбуждение достигло предела, когда настала ночь. Что будет дальше?.. Будет ли снова дивная ночь или то было только видение, неожиданное и ласковое начало его взрослой жизни?

Ночь прошла, а мадам Роси не появилась. Не пришла она и на следующую ночь, хотя он видел, как она пеленала, кормила ребенка. Рон несколько раз демонстративно прошел мимо ее комнаты, но она не обратила внимания на его шаги.

Только через неделю мадам Роси снова заглянула к нему. Рону захотелось показать свое безразличие. Но не такая мадам Роси, чтобы обращать внимание на показные капризы. Она растормошила, защекотала его, затем впилась губами в его губы, долго не отрывалась. Он чувствовал, что от внезапного блаженства, казалось, улетал куда-то, потом возвращался…

Мадам Роси разделась, нырнула к нему под одеяло. Несколько мгновений лежала лицом вверх, о чем-то думала, затем обняла, сказала:

– Ты сегодня станешь мужчиной. Я обещаю.

И она прижалась к нему, начала гладить кудри, пылающие щеки,

ласкать, нежить, целовать, впиваться губами в его губы, водить язычком

по самым чувствительным местам.

– Смелее, Роня! Тебе пора приниматься за мужскую работу. Ты же

чувствуешь, как я желаю слиться с тобой?

Она взяла его руку, провела по своей груди, прижала к животу, потом

чуть ниже.

– Целуй меня, Роня! Целуй и ласкай, как только можешь!

Сердце его пульсировало, он лихорадочно дрожал, но ничего не предпринимал. Страх овладел им. Мадам Роси устроилась на спине, повторяла, чтобы он делал с ней то, что должны делать мужчины, когда остаются наедине с женщинами. Мадам Роси так открыто предлагала себя впервые, ею овладело желание отдаться искренне. Она приободряла его,

внушая ему, что он сильный, смелый, способный стать настоящим мужчиной; она подыскивала такие слова, которых Рон ранее не слышал, даже не мог предполагать, что они существуют. Что может быть блаженно-томительнее? Мадам Роси была опытна в любовных делах, знала секреты обольщения, могла усладить, разжечь любого мужчину. Только с неопытным юношей ничего не получалось. Они провели в крепких объятиях более часа. Тогда мадам Роси начала обучать неопытного юнца:

–Ты должен, Роня, знать, что половые отношения в том виде, в каком совершает их большинство, ничем не отличаются от позорного спаривания. Но мы же люди! Для чего тебе даны язык, руки? Пускай их в ход!

Ты должен сначала подготовить женщину для близости. Ласками и только ласками! Подготовка нужна и занимает больше времени, чем сама близость. Понял? Чтобы расположить к себе женщину, надо быть утонченным ухажером. Психика женщин нежнее, они эмоциональнее, в корне отличаются от мужчин. Женщина больше получает удовлетворения от общения с мужчиной на чувственном уровне. Сначала должна наступить духовная близость. Но многие мужчины терзают женщин, пытаясь добиться взаимности, но не добиваются и совершают насилие над тонкой психикой женщин. Тебе, Роня, снятся эротические сны?

– Не знаю. Не помню.

– Ты иногда просыпаешься утром влажным?

– Бывает…

– Такие же эротические сны видим и мы, женщины. Мы тоже иной раз просыпаемся влюбленными и мечтаем о принцах не во сне, а наяву. Каждая особа мечтает о любовных ласках. Ты о них, видимо, не знаешь, находишься в полном неведении. Во многих случаях молодые жены после первой брачной ночи разочаровываются в том, о чем они мечтали, потому что мужские обязанности выполняются грубо, без подготовки и ласк. Вот откуда женская холодность, нежелание близости, поиск ласк на стороне. Ты должен, обязан об этом знать. Тебе никто не расскажет так откровенно, тем более не покажет… Я буду приходить к тебе, давать уроки любви – вот тогда, Роня,

ты станешь настоящим мужчиной, грозой для молодых леди.

Мадам Роси, немного поразмыслив, спросила:

–Что ты, Роня, знаешь о девственности?.. Учти, девственность ценится и будет считаться наивысшим наслаждением для мужчины, а утрата ее до брака девушкой означает то, что она вела распутный образ жизни, грешила. Но в некоторых странах, например, в Индии и Бразилии, сохранение девственности считалось постыдным. Мужья там говорили, что, мол, девочек в семьях плохо воспитывали, они росли грязнулями, их не подмывали и не купали. А в странах Востока девственность дарят Богу Любви, после чего девочку считают женщиной, и она имеет право выходить замуж. Священник там строго следит за тем, чтобы девушка до свадьбы отдала Богу Любви свою первую кровь. Если же обнаруживается, что она не девушка к моменту посвящения, то ее изгоняют из города или селения.

А вот как посвящали раньше юношей в мужчины в той же Индии. Ты не знаешь? Послушай, очень интересно! Для юношей 16-18 лет выращивали молодых ишачек, чтобы к моменту посвящения им было не более двух лет. Юноша должен на виду всего селения разорвать девственную плеву ишачке. Если он справится с этим, то будет принят в мужчины, а не справится, то остается неумелым недорослем.

Мадам Роси затем рассказала юноше о праздниках свободной любви:

–В некоторых странах ввели день свободных половых отношений между мужчинами и женщинами. Это бывает весной, когда все цветет и благоухает, когда, как говорят в народе, даже щепка на щепку лезет. Сама природа, словно, шепчет женщине: отдайся мужчине! В такой день мужчины и женщины отдают свою любовь тому, к кому испытывают симпатию, даже первому встречному. И пары должны отдаваться без уговоров, а супруги не имеют права ревновать. Бывает даже так: муж огорчается, если его жена никому не понравилась. В День Любви в парках и садах устанавливают кабинки для половых развлечений. Происходит повальное любовно-эротическое помешательство. А сейчас стало модным, дорогой Роня, обмен

женами. Молодые мужчины договариваются на определенный срок

поменяться женами, чтобы продлить загадочное томительно – любовное счастье жизни. Ты должен знать и об этом. Я могла бы рассказать тебе многое о половых отношениях мужчины и женщины. Теорию соблазнения я постигала у самых известных сексологов. А теперь пришло время, мой милый друг, поведать тебе о самых чувственных, эрогенных зонах женщин, без знания которых не может быть полового удовлетворения, да и не будет самой любви. А ведь все начинается с любви! Мужчины привыкли, подобно

первобытным насильникам, овладевать женщинами, спешат скорее удовлетворить свою похоть. А я буду и буду тебе повторять: женщина-

совершенно иное создание, чем мужчина, ее психика тоньше, она глубже переживает и чувствует. А девочки живут в мире грез. Оттого, как ты подготовишь к близости девочку-женщину, будет зависеть ее желание, дальнейшее интимное благополучие. Создашь ли ты блаженство или попадешь в пропасть непонимания – вот главное! Ты должен запомнить, что без эротической подготовки девушки, женщины к половой близости она будет считать половой акт насилием. Природа создала нас особенными, чтобы не каждый встречный мог овладеть нами. Одним только поцелуем не восхитишь, не обольстишь любимую. Это только начало подготовки. Дальше – целая наука. Даю тебе азы ее: поцелуй в губы, прикосновение к мочке уха, поглаживание эротических зон – это только начало всего, но это не

самое важное и не главное. Ты должен знать, что эрогенная зона у каждой женщина индивидуальна и, можно сказать, тайна за семью замками. Она может быть у отдельных особ в пятках, и тебе придется щекотать пятки, чтобы довести особу до белого каления. Если ты научишься находить особые эрогенные зоны, то ни одна любимая тобою женщина не устоит перед твоими ласками, даже самая неприступная окажется в твоих объятиях. И во время близости продолжай ласкать подругу, говори, говори самые нежные

слова, ищи заоблачные выражения, женщина в это время эфемерна, она уже летает, ждет от тебя совместного полета.

Мадам Роси чуть помедлила с рассказом, потом добавила:

– Мне бы тоже хотелось заоблачного полета! Но ты не готов. Дай свою руку, мой мальчик.

Рон немного стушевался, обомлел, потому что понял: вот-вот должно начаться то самое главное, о чем он все время думал, мечтал, о чем мысленно рассуждал в минуты томления.

Мадам Роси разрешила прикоснуться к своей самой чувствительной

эрогенной зоне, при этом наставляя и приободряя юношу:

–Потрогай основание, потом вершинку, погладь сначала легко, потом нажми чуть сильнее, требуй ответа, добывай наслаждение упорно и настойчиво, только не грубо, а с умом. С помощью греческих ласк можно довести милую женщину до высшей степени готовности. И все они будут твои. Надеюсь, Роня, что ты после знакомства с девушкой не будешь сразу с упорством первопроходца искать чувственные зоны. Для этого нужно время и терпение, взаимность. Только не думай, что с помощью одних поцелуев ты сможешь уложить девушку или женщину в постель… Нет и нет!

И мадам Роси снисходительно улыбнулась, вероятно, вспомнив

свою восхитительно – страстную половую жизнь.

– Итак, запомни, мой юный друг: до тех пор, пока ты не подготовишь основные эрогенные зоны своей любимой, сближение ничего, кроме болезненных ощущений ей не даст. Ты должен научиться, как музыкант, играть нежно, чувственно на девичьих инструментах, только тогда сыграешь восторженную симфонию любви! А точкой наивысшего наслаждения будет оргазм. Но о нем мы поговорим с тобой в следующий раз. А сегодня я тебе хочу сказать так: примитивное исполнение супружеских обязанностей развалило и продолжает губить миллионы семей, висит несмываемым позором над мужчинами, не знающими, как обращаться с теми сокровищами,

какие им достались после свадеб. Жизнь удивительна, только мы ее делаем скучной, постной, однообразной.

Мадам Роси поцеловала «своего Роню» в губы и вышла. Заканчивалась еще одна непредсказуемая ночь.

VI

После волшебной встречи Рон ходил именинником, сам себе нравился, потому что знал то, чего не знали другие, ни мальчики, ни девочки, и целый день восклицал: «Прекрасно! Как прекрасно! Надо же такое узнать! А сколько еще не познано!» Он, как будто, стал другим, и все, что происходило вокруг, казалось ему необыкновенным, торжественным, словно он окунулся вдруг в непостижимую тайну женских сердец и теперь имел ключи от них, отмычки. Ему хотелось летать, обнимать всех, целовать

первого встречного. Лица вокруг стали приятными, хмурое утро радостное, счастливое, завтрак бабушки Дороти оказался вкуснейшим, настроение эйфорическое. Рон не знал, что делать со своей радостью, с кем поделиться, кому рассказать? События ночи так распирали его, что не поделиться о случившемся он не мог. Только с кем? Самые близкие друзья остались в Айленде. А хранить, переживать радостное томление тяжело одному – тайна рвалась наружу. Занятия шли долго и нудно. Ему скорее хотелось домой, примчаться, упасть на постель и ждать, ждать прихода мадам Роси!.. Он всю ее мысленно целовал, ощущал запах ее необыкновенных духов, помнил пряность волос, горячие губы, щеки… Рон ждал повторения душевного дурмана. Его мысли, томительный рассудок, желания сузились до милой мадам Роси; кроме нее, больше никого не существовало.

Ночами он не спал. Прислушивался к шагам. Не идет ли Она? От

малейшего шороха его сердце сжималось, начинало колотиться. Оно ждало предвкушения волшебного полета, таинства, захватывающего переживания.

А Роси впорхнула тихо, еле слышно, обдала его сладким запахом волос, знакомых духов, чувственным, до дрожи, волнением.

– Вот и я, вся твоя! – сказала она весело. – Ты рад, рад? Тогда обними, поцелуй меня! Ты теперь знаешь, как обращаться с милыми дамами.

Рон стеснялся, ему, конечно, хотелось обнять мадам Роси, но неведомая сила не давала отдаться страсти. Стыд, боязнь осрамиться была сильнее любовной жажды. А она целовала его, ожидая ответа.

Рон медлил.

– Начни с ласки губ, мой милый, – сказала она требовательно.– Сначала

прикоснись рукой к груди, к соскам, а губами целуй, целуй взасос, яростно,

кончиком языка нежно проведи по моим губам. Так, так… Усиливай

нажим. Работай языком, ласкай им везде, где только можешь. Пей мой нектар, наслаждайся. А губы, руки должны работать! Говори, восхищайся мной, уноси меня в поэзию, в музыку, читай стихи, пой, пляши, разжигай божественный огонь! Целуй шею, переходи снова к груди. Да не так! Я же не молочная первотелка! Нежно прикасайся язычком. Молодец! Ты просто замечательный, ласковый парень! В тебе столько дремлет страсти, что ты и не знаешь! Ты не говоришь мне ласковые слова! Ты знаешь какое-нибудь бархатистое, шелковое слово? Нет? Что же ты мoлчишь? Говори хоть что-нибудь! Скажи: милая Роси, росинка! Зови меня отныне Росинкой, понял?

Однако вытянуть из Рона нежное слово не удавалось.

– Милый Роня, действуй нежней, изобретательней! Ведь возле тебя хрупкое женское сердце, которое в любое время может расколоться на части от грубых мужских слов. Но твои руки, Роня!.. Я их помнила все эти дни! Руки и губы твое эротическое достояние, бархатные пальчики твои сведут любую женщину с ума. Работай мягкими кончиками. Пройдись по спине, по талии, гладь, поглаживай. У тебя волшебные руки! Дай им полную волю, не думай о стыде, не стесняйся. Все природное – естественное. Разные способы хороши, если они вызывают желание, страсть. Запомни, действуй смелее. Играй на нежных женских чувствах. У тебя уже хорошо получается. А какие пышные

губы! Руку опусти ниже, пройдись, как бы невзначай, по самым интимным местам. Ласкай пальчиком вульву. Сначала только коснись, ну, коснись же! Нежно, чутко поглаживай, потом усиливай ласки. Так, хорошо, так приятно, милый! И не переставай говорить, целовать губы, грудь, шею, волосы. И восхищайся, восхищайся мной. Ищи заветные способы, чтобы подготовить милую к божественному обладанию. В иных случаях требуется более часа, чтобы разжечь, подготовить жену к совокуплению. И не думай, что только ты должен ласкать, а твоя возлюбленная будет только лежать без движения, изнывать от восторга,

принимать ласки молча. Твоя желанная тоже должна отвечать взаимно,

восторгаться, нежиться, касаться, не стесняясь, интимных мест. Если жена или возлюбленная этого не делает, она рано или поздно останется в одиночестве. Мужчина начнет искать ласки на стороне. И разводы – от неумения супругов ласкать друг друга, восхищаться, превозносить своего партнера до небес.

Ты меня хорошо подготовил, Роня, и я отвечаю тебе взаимностью. Теперь я твоя до донышка…

Часа два они отдавались друг другу до беспамятства, то затихая, то

изнывая от счастья. Мадам Роси продолжала наставлять, будить сексуальные желания Рона:

– Я научу тебя всему, ты станешь настоящим партнером, любовником, а не самцом, каких очень много. Сексом нужно заниматься умело, возвышенно, каждый раз по-новому. Изобретай, фантазируй, обновляй свои ласки, и ты будешь получать разнообразное меню, и у тебя никогда не будет проблем с

женщинами. Они начнут искать, желать твоих ласк. Если хоть раз испытает возлюбленная твои ласки, она их не забудет никогда! Она придет, приползет к тебе, будет добиваться тебя, хотеть новой и новой близости.

Мадам Роси молчала, думала. Ей хотелось еще многое рассказать, открыть тайны юному пареньку, ставшему мужчиной, доставлять ему удовольствие, учить, наставлять неопытного юношу. Она продолжала:

–Ты уже успел в кого-нибудь влюбиться?

– Да.

– Кто она?

– Виолетта, ей теперь семнадцать. И мы с ней целовались!

– Как это было?

– В день Святого Патрика. Мы убежали с ней в сад. Она сама призналась, сказала, что любит меня больше, чем я ее. И я целовал ее, мне было хорошо. Хоть нам было мало лет… Мы ничего не умели. Она мне сначала не очень нравилась, а потом, когда мы встретились, все переменилось. Ее детский запах, молочный, конфетный преследует меня до сих пор. Я вижу ее то в детстве, то уже повзрослевшей… Ее голос звучит, завис у меня в ушах, не исчезает много лет. После той первой встречи жизнь моя перевернулась,

наполнилась такими волнениями и азартом, что мне иногда хотелось летать, я страдал, когда не видел ее. Один взгляд приводил меня в трепет, а когда расставались, я мысленно видел ее лицо, малиновые губы, шею, волосы колечками – все казалось мне совершенным, необыкновенным, я представлял, как эта красота достанется мне, и я буду самым счастливым человеком…

– Да ты, оказывается, романтик! Умеешь мечтать, красиво выражать свои мысли!

– Я тогда был на седьмом небе, а потом наступило отчуждение. Мы стали стесняться друг друга. Виолетта начала избегать меня, прятаться. Я знал, что она хочет меня видеть, но какая-то сила не давала нам встретиться. Два года я не мог прикоснуться к ней, поговорить…

– Милый Роня, все закономерно: девочка взрослеет, превращается в девушку, многое видится ей по-другому, в ином свете, появляется стыдливость, осторожность. Природа ограждает нас от случайных посягательств, вот и заложила в женщину великую силу – стыдливость. Она мешала вам сблизиться. И только твое терпение, настойчивость принесут со временем победу. Любовь никому не дается просто, она завоевывается в беспрерывных упорных ухаживаниях. Чтобы покорить женское сердце, нужно унизиться,

ползать на коленях, плакать, страдать, доказывать, что ты лучший из лучших. Пой сладкоголосым соловьем, зябликом, кем угодно, пляши, но только не будь филином. Добивайся, добивайся своего! Любовь и счастье стоят упорных трудов.

Это и есть жизнь, Роня! Ты неопытен, застенчив. Я тебе рассказывала, как можно завоевать сердце девушки, женщины. Но когда ты надумаешь жениться, друг мой, ты должен выбрать не только самую красивую девушку, по сердцу, но самое главное – прекрасного полового друга, ибо жизнь в постели, особенно в первые годы, будет определяющей. Какую выбрать из тысяч, миллионов девушек? Послушай, Роня, как выбирали девушек в свои гаремы султаны. Сначала специальные доверенные лица рыскали по городам

и аулам, проводили предварительный, догаремный отбор. Шла проверка сначала по внешности, осанке, чувственности, оценивалось приятное поведение, изысканность вкуса, вежливость, обходительность. У чувственных, или, как бы мы теперь сказали, сексуальных особ, проверяли вульвы. С большими и недоразвитыми вульвами в гарем попасть было невозможно, будь они хоть трижды красавицы. И не приведи, Аллах, подсунуть султану какую-нибудь «костянку» с недоразвитыми половыми губами – тогда не сносить голов выборщикам. Для султана искали «княгинь» – девушек с красивыми вульвами, с хорошо развитыми 'клиторами и половыми губами в виде бутонов роз. Ты, друг мой, не султан и не падишах, но тебе крупно повезло: я как раз та самая «княгиня», о которой мечтали

султаны и искали во все времена сильные мира сего. Ты должен знать, мой милый Роня, что «княгиня» – самый любимый мужчинами, самый эстетичный, сладострастный тип женщин. «Княгиня» получает сама и способна доставить любому мужчине невероятное удовольствие. Счастлив тот муж, которому досталась в жены «княгиня». Но вот как найти, отличить «княгиню»? Ты же не можешь проверить каждую девушку, женщину, не будешь спрашивать об этом у них, да многие из них даже не знают, не ведают о том, что обладают такими сокровищами. Тут ты должен позаботиться сам. Ищи, Роня, в первую очередь, невысокую девушку с полными бедрами, развитой грудью и широким задом. Это то, что тебе надо! Бывают и «полукнягини», но это не тот кайф…

Мадам Роси вздохнула, о чем-то задумалась на мгновение, прислушалась к ночным шорохам, потом продолжила:

– Теперь я тебя должна предостеречь, мой друг, от того, чтобы ты не выбрал себе в жены «костянку». Женщина – «костянка» на вид худощава с узким тазом и недоразвитой грудью. Бывают и другие отклонения: костлявость тела, сухость, ноги, как жерди. У таких особ инфальтивные половые губы, почти плоские, недоразвитые. Да и сама вульва расположена низко. Таких мужчины не любят: при близости – одни мучения, потому что ее ни положить, ни поставить. С какого края ни зайди – все плохо, да и сама «костянка» не испытывает большого сладострастия. Вечно будет недовольна, точить мужа, не зная, что виновата сама. Сколько «костянок» замучили, угробили хороших, гиперсексуальных мужчин, которые, разочаровавшись в сексе, стали пить, употреблять наркотики, лишь бы заглушить неудовлетворенность страсти! Сколько брошено «костянок», сколько мужей продолжают мучиться с ними и страдать – одному Богу известно! Можно подсчитать только приблизительно, так как «костянкой» является, примерно, каждая шестая женщина. И это много! Я тебе, друг мой, должна открыть еще одну жестокую тайну жизни, о которой тебе необходимо знать: из всех живущих на нашей прекрасной Земле милых девушек или красивых

женщин, нет ни одной идеальной. Все они отличаются не только внешними данными, но и внутренними физиологическими. Ширина и длина вульвы, наклон половой трубки относительно тела, расположение матки, ее подвижность, умение женщины сжимать половые губы, кислотность, увлажнение или сухость влагалища – это только малая толика различий. Чтобы мужчине познать прелесть женских ласк во всем многообразии, необходимо переспать со всеми женщинами Земли, что, естественно, невозможно. Но к этому, говорят мужчины, стремиться нужно. Так что, мой юный друг, мужчинам никогда не познать женщин! Никогда! Все они будут вечно манить и сводить вас с ума, Мадам Роси вздохнула, как будто о чем-то вспомнила, затем продолжила:

– Ты спросишь, мой Роня, кроме «княгинь» и «костянок», нет других? Их великое многообразие! Я назову тебе некоторые и охарактеризую вкратце. «Милка» – женщина, у которой клитор расположен близко к входу во влагалище. С «милкой» хорошо неопытному мужчине, так как она легко удовлетворяется и до полового акта почти не требует любовной ласки. А вот «паву», у которой клитор расположен высоко, мужчине придется долго готовить к совокуплению, чтобы вызвать желание. «Манилка»– с коротким влагалищем, она манит, привлекает мужчин, мужчинам с «манилками» хорошо, но их очень мало, на сотню одна. По размеру влагалища дальше идут «лебедушка», «цесарка», «дурилка», и самая непривлекательная – «м…да» с длинным влагалищем, до пяти с лишним дюймов. Одной из самых

лакомых для мужчин, можно сказать, объектом мечтаний, является «хмелевка». Она охмеляет мужчин, дарит блаженные минуты сладострастия. С такой без вина захмелеешь, все отдашь за одну ночь! И мужчины теряют головы, отдают… За «хмелевкой» следует не менее сладострастный тип женщин – «чародейка», далее идут «сластунья», «любава», «гетера». «Гетерами» называли древние греки проституток. Вот, мой милый друг, я тебе раскрыла женские карты, весь пасьянс, а ты выбирай, разыгрывай свою партию. Что у тебя получится, зависит во многом от тебя. Далее ты можешь спросить: откуда же появляется любовь? Чтобы ответить тебе на такой жизненный вопрос, я должна охарактеризовать и типы мужчин, их способности приносить женщинам удовлетворение. Ты прекрасно понимаешь, что любви без взаимного удовлетворения не бывает, конечно, если не брать во внимание платоническую любовь. Так вот, у мужчин половые органы в момент возбуждения делятся по длине так: четыре дюйма – это «ласкун» (может только щекотать женщину), более четырех дюймов, по возрастающей, идут: «лебедь», «балун», «султан». И самый грозный из всех, страсть и страх женщин – «балда» (семь дюймов и более). По толщине мужские половые органы подразделяются на такие типы: «малыш» – чуть толще карандаша, далее идут «принц», «король», «голован» и «слон». Вот и представь себе такую ситуацию: встретились женщина «княгиня» и мужчина

«слон», или женщина «хмелевка» и мужчина «голован». При психологической совместимости, ярких внешних данных партнеров, взаимном сексуальном удовлетворении и возникает самое прекрасное чувство, на чем держится жизнь, семья, счастье, которое мы и нарекли любовью. Без нее ни одно живое существо не может жить. Я желаю тебе, мой друг, встретить ту единственную и влюбиться…

Иначе жизнь не имеет смысла.

– А вы любили? – тихим голосом спросил Рон.

– О своей любви я расскажу тебе в следующую ночь. Сейчас уже поздно. Скоро рассвет, а мы с тобой заговорились.

И мадам Роси удалилась.

Бабушка Дороти уехала к родственникам в соседний Дортсмут, хозяйство поручила мадам Роси: ухаживать за птичьим поголовьем и кормить Роню. Утром мадам Роси приготовила вкусный завтрак – яичницу с ветчиной и острым соусом, кофе с блинчиками на меду, положила в портфель Роне пару «чаникс» в шоколаде и два бутерброда с сыром и маслом,да еще с геттенской колбасой. В термос налила сладкий кофе лучшей бразильской фирмы. Таких яств бабушка Дороти никогда не готовила. И таким отношением все было сказано. Провожая на учебу, мадам Роси обняла «своего Роню», расцеловала. И этим тоже все было сказано…

Рон не знал, как дождаться окончания скучных занятий, торопил

время, желая скорее возвратиться к ласковой мадам Роси. Он гнал, игнорировал все, что мешало думать о предстоящей ночи. Только мадам Роси захватила его мысли, дела, воображение. Больше ничего он не видел, не слышал.

После ужина, уложив маленького Рошара спать, мадам затеяла ванну для двоих. Рон никогда не купался с женщиной, стыдился. Но она настаивала, обещая незабываемое наслаждение. И вот уже горячий пар играл в ванной, окутывая обоих. Роси попросила Роню подождать, а через минуту вернулась с шампунем фирмы «Каттенпунтер». Бесподобный запах в сочетании с нежностью мадам Роси дурманили, разоружали застенчивость Рона полностью. Он до того осмелел, что позволил себе обнять «свою Росинку» прижаться к ней, поцеловать в пухленькие губы, что привело ее в неожиданный восторг. Она купала юного влюбленного с великой нежностью, а он наслаждался ее красивым телом, с восторгом ощущая радость прикосновения. Так не купала его родная мать, он не помнил подобных обхождений. Мадам Роси искусно гладила его по спине, омывала живот и, вспенивая воду, как бы невзначай касалась ладонью его мужской гордости, тщательно омывая его. «Ах, ты мой «балун»! – шептала она. Мадам попросила Рона потереть ей спинку, он неумело скользил мочалкой по

смуглому телу, овалу шеи, широким бедрам. От такой вожделенной близости восхитился, его охватил восторг. Роси повернулась к нему, обняла бедра ногами, прижалась розовыми сосками к груди, а губами поймала его губы, и они, закрыв глаза, изнывали от наслаждения. Кажется, животрепещущая жизнь распахнулась перед юным влюбленным, втягивая его в сладкий трепет. Мадам Роси не могла удержаться от соблазна задушить юного Роню

в своих объятиях, она ласкала его пурпурными губами, а руками не переставала обвивать, нежить тело. Сладостный «миг» затянулся до самого рассвета. Она начала отжимать волосы, вымакивать влагу полотенцем из розовой груди, припухлых сосков, из плеч и рук. Каждое ее движение Рон ловил с уверенной гордостью победителя. Закончив осушивание, завернула «своего Роню» в банное полотенце, подняла на руки, перенесла на постель. Там, не отрываясь, продолжала целовать в щеки, шею, животик,

а потом перешла к сумасшедшим греческим ласкам. Такого Роня не

ожидал, не ощущал, даже не знал, что может быть такое… От восхищения он немел. Обессиленный горячей ванной, он полностью доверил себя ласкам неукротимой мадам Роси. Ее импровизациям не было предела, опыт в обхождении, чувственное дыхание возносили его до небес.

Ему тоже хотелось отвечать и отвечать на ласки, чтобы она не сомневалась в его любви. Только в ласках, думал он, сольется навсегда с мадам Роси и не расстанется никогда. И, как в прошлый раз, отбросив стыд,

начал легко касаться руками ее бедер, груди, прижиматься к соскам, ловить пылающими губами ее губы, неумело целовать, целовать, не зная предела наслаждениям. В ответ на желания и призыв перешел, по ее наущению, к греческим ласкам. Она ждала этого. Роня, осмелев, изобретал все новые и новые способы, чтобы довести свою возлюбленную до высшей степени накала. Он даже переигрывал ее режиссуру, чувствуя, как его желания сливаются с любовным томлением мадам Роси, умножают страсть.

– Вы божественны, вы сведете меня с ума! – тихо повторял Рон.

Не зная, что далее предпринять, ошеломленный от переживаний, он обнимал лежавшую в неге мадам Роси, плакал. Плакал по-настоящему, с дрожью, всхлипыванием, тихо и нежно шептал: «Ко мне так хорошо никто не относился! Я могу помереть от счастья…»

Весь мир кружился, плыл у него перед глазами и казался ему радужным, созданным только для него. И ничего, кроме счастья, радости вокруг не существовало.

– А теперь я расскажу тебе о своей первой любви, – загадочно произнесла мадам. – Но сначала несколько слов о значении поцелуя, с которого моя любовь и началась. Ранее я никогда, ни с кем не целовалась до того вечера, о котором пойдет речь. Мне казалось, поцелуй – обычный знак внимания между людьми. Только так я думала до тех пор, пока первый поцелуй не перевернул мой замкнутый мир… Был вечер выпускников летного училища в городе Айдахо, где мы жили тогда с родителями. Мой отец служил капитаном военно-воздушных сил, все мои подруги были дети военных. А тут выпуск молодых летчиков! Мы, веселые, беззаботные, молодые гимназистки уже засматривались на летчиков. Ветер желаний, жажда неизведанного занесли нас на вечер. События складывались превосходно. Играл оркестр военно-воздушных сил. Мы сидели на гостевой половине, я чувствовала, как происходящее в зале захватывало меня, будило скрытые желания, мне хотелось летать, петь, плясать. Было беззаботно, легко, великолепно. Меня пригласил на танец молодой летчик. Я кружилась с лейтенантом, он бросал меня в такие виражи, па и дра-па-па, что я вертелась вокруг него, как пушинка, чувствовала его сильные руки, прониклась к нему

уважением от сознания того, что я слаба, беззащитна, а он сильный, здоровый сможет быть мне надеждой и опорой в жизни. Ни о любви, ни о поцелуях не мечтала. Мне было божественно-приятно. Кружилась голова, улетал куда-то потолок, мелькали лица, звезды на погонах молодых лейтенантов. Потом мы, захмелевшие от счастья, на миг остановились, летчик слегка приподнял меня за талию, поцеловал в губы, сказал: «Милая!» Этим поцелуем, ласковым словом он перевернул мою жизнь. Вкус поцелуя, смешанного с шампанским и запахом каких-то необычных мужских духов преследует меня всю жизнь. Я его не забуду никогда. Мы выбежали на улицу, где грохотали машины, гудел электровоз, но мы ничего не замечали,

стояли под деревом, целовались, целовались, почти не отрывая губ. Мишель, мой Мишель был большой мастер на поцелуи. После его поцелуев ходила без ума, была обессилена, обескуражена, обнажена. Я не могла ничего с собой поделать – мои губы тянулись к его губам. Нам хотелось целоваться без меры и приличия. Но, скажу тебе, Роня, то были особые поцелуи, каких я более ни от кого не принимала… Поцелуи желания, поцелуи любви, нараставшей страсти и – ничего больше! Казалось, мои чувства, желания вмещались в

наши поцелуи, так мне было хорошо, великолепно. Мишель выглядел красавцем. Чуть выше среднего роста, кудряв, широкоплеч, а на смуглом лице – голубые глаза!.. Он, казалось мне, обладал сверхъестественной силой, представлялся неземным, бесподобным. Ты спросишь, как же он целовался? Милый мальчик, моё описание будет жалким подобием тех сверхчеловеческих ощущений. Ни с чем не сравнимое чувство соединения. Он захватывал мои губы своими губами, нежно ласкал язычком, водил им вдоль губ, а я упивалась нектаром любви, и нам не хотелось отрываться. Ах, если бы так продолжалось вечно!.. Но так не бывает. Он проводил меня домой, а рано утром мы встретились. Мишель захотел, чтобы я благословила его на первый самостоятельный полет. Я на прощание осенила его святым знамением, он поцеловал меня на прощание нежными молодыми губами. Я махала ему рукой, по моим щекам текли слезы, я дрожала, хотела вернуться туда, на взлетную полосу, где стояли в готовности самолеты. В последний раз мелькнула его ослепительная улыбка. И все: я больше его не видела. Его самолет разбился, Мишель погиб…

Мадам Роси расплакалась. Она умела аккуратно, с достоинством плакать. Полную волю слезам не давала, гасила набегавшие волны жалости,

еле слышно всхлипывала.

– Учти, мой милый,– сказала она, – первый мужчина занимает у женщины всю ее Вселенную, но со временем у нее появляется желание познать и другие планеты, пролетающие мимо. Мишеля я даже не успела, как следует полюбить. Молодость романтична, я дорисовала то, чего не доставало в Мишеле. После его трагической гибели год не могла успокоиться, мучилась, жизнь казалась мне неинтересной. Но тут мои мысли, чувства занял Рошар, моряк дальнего плавания. Мужественный, отчаянный морской волк сразу

перешел в атаку, взял меня в плен. Ты спросишь, с чего же начинается любовь? С первого взгляда! Взгляды сразу расскажут почти обо всем. Вы смотрите друг на друга, будто притягиваетесь, не можете оторваться, и тут происходит электрический разряд, вспышка, поднимается температура, давление, сердце зашкаливает. Ты не находишь покоя ни днем, ни ночью. Мучения, желание видеть свой объект влюбленности перерастают в галлюцинации. Вы оба становитесь сумасшедшими. А все потому, что изначально наш мир создавался для любви, с любовью. И это земное чувство, данное нам Богом, движет миром. Я думаю, любовь вращает всю Солнечную

систему. Впервые я встретила Рошара в Банке «Вульсон оф Вудберг», где он после длительного морского похода получал свои капиталы, а я пришла узнать курс акций компании «Луазели». Он стоял с крупной пачкой денег, а я находилась у светового табло. Наши взгляды скрестились. Я была поражена словно током высокой частоты. Ведь тот романтический портрет мужчины, который я создавала, был, как две капли воды, похож на Рошара.

Своим взглядом с горящими огоньками он притягивал к себе, нет, он меня ослеплял, сражал, обезоруживал полностью. Я стояла в растерянности, не зная, что делать: то ли бежать прочь, то ли броситься ему на шею. А он с пачкой денег в руке приближался ко мне, не отводя взгляда. Я не могла двинуться с места, застыла, ноги не слушались, в голове сплошной туман, только тревога, любопытство. А женское любопытство – безудержно. Что будет дальше? Что он скажет, зачем я ему? Рошар тихо подошел, протянул свой морской заработок, сказал: «Бери, моя мечта!..» Я опомнилась, когда стояла с пачкой денег в руках. Рошар подхватил меня на руки на виду у служащих банка, понес в машину. Я словно была загипнотизирована, только смотрела на него удивленно, обессиленно. Рошар завел мотор, мы помчались через весь город на сумасшедшей скорости неизвестно куда. Думаю, он тоже не сознавал, зачем меня умыкнул. Глаза его горели, а у меня звенели вопросы, догадки, хотелось закричать, а голос не слушался. Руль старого «Бьювика» скрипел, как старая мачта, а он жал на педали, лавируя между «Каравеллами» и « Ласкернами». Наконец, мы остановились. Я посмотрела на вывеску красивого дома в стиле старинной готики, там в золоте и неоне сверкали буквы: «Лазурный берег». Окна, подъезд светились неоном. Уже вечерело. Рошар подал мне руку, мы покинули «Бьювик» и по белому мрамору лестницы поднялись в ресторан «Антибус». Я, затаив дыхание, ждала, что же будет дальше? А он шел гордый, независимый, полный молодой красивой, мужественной силы. Навстречу нам вышел распорядитель. Рошар протянул ему крупную денежную купюру, тот

предложил лучший столик. Только, когда мы устроились, Рошар сказал: «Любимая, я искал тебя по всему миру! В Азии, Европе, в трех океанах, а ты оказалась здесь…» Он взял меня за руку, назвал свое имя, мы познакомились. Так и сидели, смотрели глаза в глаза, поражаясь внезапному провидению. Мы были охвачены взаимной симпатией. Моя душа то замирала, то омывалась тревогой. Он в один момент перевернул мою жизнь! После нескольких рюмок вина я положила голову ему на плечо и уже точно знала: он мой, мой навсегда! Мне стало так хорошо, как бывает раз в жизни. После ресторана опять носились по городу, обгоняя машины, приехали к какому-то дому, он на руках занес меня в квартиру. Я не сопротивлялась, уже решилась, потому что лучше, нежней друга мне не найти. Так думала тогда, когда он вскружил мне голову… А потом была непредсказуемая бурная ночь.

Последняя песня девичества. Рошар начал с обильных поцелуев.

Его обольщения меня поражали. Поцелуи нагрянули на меня, как стихийное бедствие, как нежный морской бриз, в моей голове играла музыка небесных сфер, звенели торжественные колокольчики. «Морской волк» ласкал меня пламенными губами, касаясь везде – от волос до пяток. Да нет! Он целовал и пятки. Не было такого места на моем теле, которого не касались бы его губы. Я ощущала силу бывалого моряка, его поведение было – одна нежность, ни одного вульгарного слова, грубого касания. В моих глазах мир распахнулся

до самых, казалось, морских глубин, до туманной дымки горизонта. Он подарил мне незабываемую, ни с чем несравнимую, можно сказать, божественную ночь. Рошар овладевал мною нежно, ласково, хотя я чувствовала его нетерпение. Боясь обидеть меня, задеть мое самолюбие, он действовал самым приятным образом. Мне казалось, это был любовный взрыв… Он так разыграл мое сексуальное воображение, до таких пределов, что от нахлынувших переживаний, фантазий я готова была на все и даже начала досадовать, что он медлит с основным событием. Но Рошар знал

законы обольщения, не торопился. В медицинском колледже, где я училась, мы с подругами интересовались специальной литературой о первой брачной ночи. Я предполагала события, последствия. Рошар действовал деликатно, как мог, но, вероятно, жажда скорее познать меня его подвела. После обильных ласк я почувствовала боль. Она была далека от удовольствия. Я испугалась, вскрикнула, слезы покатились из глаз. Закусив губы, еле сдерживала рыдание. Увидев кровь, испугалась. Рошар начал останавливать кровотечение, целовал, но мне уже было не до поцелуев. Я сжалась в комок, сидела на постели в слезах, растерянности. Мне казалось, что битый «морской волк» поступил неумело, хотя он извинялся, уверял меня в своей опытности. Почему же так получилось? Прелюдия прошла замечательно, непередаваемо, а дальше… Я отправилась в ванную комнату. На пороге мне стало дурно, в глазах потемнело, я упала на руки Рошара. Тут бывалый «морской волк» испугался. Он хлестал меня ладонями по щекам, пытался привести в чувство. А я бледнела, теряла силы. Рошар кинулся к телефону, чтобы вызвать медицинскую помощь, но я его остановила… В течение недели боль не отпускала меня. Тогда я подумала, что если такая боль и есть наслаждение в браке, то увольте меня!.. Рошару долго потом пришлось уговаривать, извиняться, убеждать. Он в высшей степени оказался предупредительным. Его фантастическая нежность вновь возвратила мне прежние желания. Волнения прошли, я доверилась его опыту полностью. С каждой новой встречей мне становилось лучше, появилось наслаждение, потом пришло время, когда я уже не могла жить без Рошара. Но, к сожалению, его отпуск оказался очень коротким, мы не успели, как следует, насладиться счастьем. Я провожала его в морской порт, а слезы туманили мои глаза. Мы стояли у трапа корабля, я вцепилась в Рошара, не отпускала его, будто предчувствовала недоброе. Рошар еле сдерживал слезы. То было, пожалуй, самое тяжелое расставание в моей жизни… А через полгода меня вызвали в морское ведомство, вручили извещение, что Рошар во время жестокого шторма в южной части Атлантики погиб. В его документах нашли мой адрес. Чиновники попросили явиться через месяц за получением жалованья, возмещением за утрату. Рошар, как знал, обо всем позаботился… Все произошло будто в кошмарном сне. Я жила и не жила, ходила, как в бреду. Учеба не шла. Я забросила медицинский колледж, так как до срока появился на свет ребенок. Мое утешение, мой Рошарчик. После таких ударов судьбы я решила пойти к гадалке. В Айштадте жила тогда известная предсказательница Сильвия. Она исследовала мои кармические данные, покачала головой, повздыхала, а потом выдала: «В твоем роду кто-то совершил страшный грех, связанный с убийством человека. Наказание последует неотвратимо. Такой грех можно искупить только кровью. Совершивший убийство умер, значит , наказание переносится на ближайших родственников, даже на не родившихся детей…» Вот так я попала в поле действия вендетты на кармическом уровне. Кого бы я ни пыталась полюбить, он будет уничтожен. Моя любовь для возлюбленного – смерть. Но тебе, мой милый Роня, я не принесу неприятностей – я тебя не люблю. Мне придется повторять, убеждать себя: я не люблю, не люблю… Иначе… Страшно подумать, представить, как сложится твоя судьба потом. Ты создан для жизни, для волшебной любви. Ты красив, неглуп, имеешь шансы выйти в люди, стать заботливым мужем. Вот поэтому я не имею права тебя любить, мой милый Роня…

Рон молчал. Мадам Роси услышала его тихий всхлип и все поняла.

VIII

Поверив предсказанию, она решила порвать с юношей и старалась не подавать ему никаких знаков внимания. Ей хотелось уединиться, перенести свою любовь на Рошара. Но слишком пылкие чувства к сыну ее тоже страшили. Не принести бы в жертву своей любовью безвинного Рошара, маленького, чудного мальчика. Но как быть? Ненавидеть сына? Быть к нему безразличной, безучастной к болезням, капризам, не целовать, не баловать? Кто бы подсказал, помог?

Рон ходил на учебу. Вид его был мрачен, угрюм. На любое обращение мадам Роси он отвечал грубостью, сам разговоров не заводил. Она несколько раз пыталась объясниться, доказать, что между ними ничего более не должно быть. Именно потому, что она его уважает, хочет добра и, чтобы не было ничего плохого, вынуждена прекратить интимные связи. Но Рон и слушать не хотел. Он клялся, что готов погибнуть, принять любую кару, мученическую смерть, только бы она не оставляла его.

–Я погубила уже две души, двух прекрасных мужчин! – пыталась ему

объяснить мадам Роси. – Зачем мне еще твоя смерть? Не хочу, не могу,

не имею права!

Доводы не действовали. Рон осунулся, ожесточился, стоял на своем, даже в мыслях не допускал, чтобы потерять «княгиню». Как-то раз он пришел с учебы и сообщил мадам Роси, что директор студии, он же преподаватель композиции, оставил его после занятий, усадил в пустой комнате, пытался обнять, облобызать…

– А ты что делал?

– Я молчал. Боялся сопротивляться. Он же директор студии… Чего он хочет – не знаю. Мне стало неприятно.

– Да, мой мальчик, тут тебя необходимо просветить, иначе попадешь в дурную историю. Для начала я тебе объясню так: кроме любви между мужчиной и женщиной, есть еще любовь двух мужчин или двух женщин. Так называемая однополая любовь. Ты должен знать. Так поступают люди с извращенной сексуальной ориентацией. Вот перечень таких извращений, запоминай: гомосексуалисты, бисексуалы, мужеложцы, лесбиянки, геронтофилы, гипергонадисты, некрофилы, анилинусы, триолисты, капрофилы, фетишисты, садисты, мазозисты, эксгибиционисты, и еще много других мерзких типов. Неизвестно, на какого типа ты напоролся. Ты должен отныне обо всем мне докладывать. Я стану твоей подругой, даже готова стать

крестной матерью, но не возлюбленной. Буду готовить тебя к выходу в люди.

– А спать будем вместе?

– Нет, милый мой «балун», с этим покончено. Я боюсь тебя погубить,

– Тогда скажи мне, крестная, чего хотел от меня директор студии?

– Мне, думается, он гомосек… Ты – красивый мальчик, понравился директору, вот он и решил использовать тебя… как бы тебе получше объяснить?.. Ну, гомики ищут красивых мальчиков и насилуют их…

– Фу, гадость!

–Да, гадость, но они считают это по-другому. Им женщины не нужны, подавай мальчиков. Так что смотри в оба. Твой притязатель может заниматься чем угодно, быть садистом с изощренными способами удовлетворения половой потребности, бисексуалом, то есть жить половой жизнью с женщиной и с мужчиной, но одно ясно: господин директор – тип ужасный. Твой искуситель задумал грязное дело. Ты, мои мальчик, ужаснешься, если узнаешь, каких только мерзостей люди не придумали в этой жизни! Вот, например, капофилы, пожиратели дерьма.

– Зачем?

Для удовлетворения, мой мальчик, своих извращенных потребностей. Мы с тобой получаем удовольствие от… Ну, ты сам понимаешь… А они – от поедания дерьма. Мир многообразен, жесток, прекрасен и бывает омерзителен. Ты еще узнаешь о многом… Но самые страшные, отвратительные типы – некрофилы. Они ищут по моргам мертвых женщин и совершают с ними соитие. Были даже случаи, когда некрофилы раскапывали могилы, где захоронены женщины, и проделывали с ними свои омерзительные штучки. Мир помешался на половых извращениях. Нормален человек или ущербный можно судить по тому, как он относится к сексу. Половой инстинкт является определяющим в жизни человека. Это ты должен

знать, мой мальчик, вступая во взрослую жизнь.

–Да, крестная, буду помнить…

В спальне заплакал Рошар, она велела подождать. Через несколько

минут возвратилась в новом платье цвета морской волны, ресницы и

брови густо подкрашены, а лицо выражало непонятное очарование.

Она загадочно, провокационно улыбалась.

– Теперь, мой мальчик, попробуй завоевать, соблазнить меня, провести первую любовную атаку, а я посмотрю, способен ли ты на то, чтобы увлечь женщину, девушку, завладеть ее чувствами. Мне интересно, с чего ты начнешь, как поведешь разговор, какие сети начнешь плести, чтобы заполучить в свои объятия красавицу «княгиню», «хмелевку» или, допустим, «чародейку». Представь: перед тобой незнакомая девушка, неприступная, обеспеченная с большими претензиями на жизнь, но находится в постоянных поисках респектабельного мужчины с положением в обществе, с толстым

кошельком. Учти на будущее: женщины почти всегда ищут толстые кошельки, а многие мужчины могут им предоставить только толстые животы. Начинай завлекать, поехали,– сказала с вызовом мадам Роси, приняв безразличный вид.

Рон ходил вокруг, присматривался и ничего не мог придумать, кроме как предложить познакомиться.

– Отвали! – резко сказала мадам Роси и добавила:

– Кто же и с какой стати будет вдруг с тобой знакомиться? Чем ты знаменит, откуда видно, что у тебя имеются деньги, что ты обеспеченный человек? Во-первых, чтобы дать понять, что у тебя толстый кошелек, ты должен продемонстрировать свои преимущества, например, подкатить на авто последней марки, пригласить свою пассию в престижный клуб «Галактика».

И в одежде ты тоже должен быть безупречен. На тебе – черный фрак, красная бабочка, белоснежная рубашка, туфли цвета испанских перезрелых оливов. На пальцах красуются перстни с бриллиантами. Походка, жесты, посадка головы – со значением и вызовом. Ты – верх совершенства, ты – кумир поэтической богемы. Пока ты не докажешь, чего ты стоишь, никто тебя в расчет принимать не будет. В первую очередь внуши себе свое достоинство, величие, поднимись над публикой, потом передай это внушение окружающим. Когда ты создашь вокруг себя благоприятную ауру, атмосферу нежности, любви, только тогда переходи к любовной атаке.

Учти, мой мальчик, любовная атака без самовнушения, внутренней подготовки – пустое дело. Во-вторых, каждая озабоченная девушка посылает объекту влюбленности свои флюиды, знаки внимания, они должны тебя взволновать. Если ты не почувствовал токи внимания, значит, она к тебе безразлична, можешь не подходить. Итак, ты настроился, наэлектризован, поймал заинтересованный взгляд объекта увлеченности, тогда, не теряя времени, иди в атаку. Судьба твоих желаний, любви, может, и жизни в твоих руках. В этот момент начинается буря, ураган волнений. В природе женщины, тем более девушки, заложены жеманство, кокетливость, капризность, показная недоступность.

Ты должен, не жалея сил и энергии, слов и эмоций, побороться за свою будущую любовь. Энергия и напор, впечатление и внушение-вот что нужно!

По первым словам, первому впечатлению девушка будет судить о твоих достоинствах и недостатках. Однако, что бы ты ни делал, какие бы чарующие слова ни произнес, нити будущих отношений – в руках твоей избранницы, возлюбленной. Будучи увлеченным волнами любви, ты всегда можешь оказаться проигравшим, пострадавшим. Не бойся отказа девушки познакомиться с тобой. Отказ не всегда означает «нет!». Она, может быть, хочет взять время подумать. Далее твое положение станет незавидным, так как она скрытно подготовит тебе вероломный удар. Только стоит тебе замешкаться, сказать не то, подарить не такой подарок, или она вдруг встретит более достойного партнера, твоя карта бита. Удар окажется беспощадным, а приговор обжалованию не подлежит. Женщины меняют первые неокрепшие увлечения на новые, влюбленность – на любовь. Мы увлекаемся самыми неподходящими мужчинами, влюбляемся неожиданно, непредсказуемо, мы и сами не знаем, что делаем, чего хотим. Вдруг тянемся за мужчинами-неудачниками, за грубыми, жестокими бандитами, сексуальными разбойниками. Женская логика непредсказуема. Девушка увидела в кино или случайно на улице мужчину, создала романтический образ, чтобы потом искать его день за днем. А тут ты со своей постной физиономией… Извини, это я для примера, мой мальчик, у тебя рожица милая. Вот… И ее, бедную, трясет, воротит, сердце протестует. Ты вступаешь в борьбу с тем романтическим образом. И, не зная ничего о нем, обязан победить. Как? Способов много, а путь один – ласки! В словах, в стихах в обхождении. Твой мужской дух-диктатор. Он требует скорейшего совокупления. А нам, женщинам, тем более девушкам, пока это не нужно, это нас страшит. Сначала ласки, ухаживания, мечты, обещания, вздохи, поцелуи. Медленно, изо дня в день будет созревать чувство влюбленности. Тут не торопи события, не штурмуй, присматривайся, как дышит твоя девочка. Если она резка, безразлична, не волнуется, значит, тебе далеко до победы. Прелюдия любви и не начиналась. Добиться расположения красивой

девочки, обольстить ее во стократ сложнее. Ее красота – мощный стимул, чтобы дать тебе в самый неподходящий момент отлуп. Красота – ее оружие, сравнимое, может быть, со смерчем или ураганом. Она увлекает в свой водоворот, иссушает, доводит иных до сумасшествия. Многие мужчины поплатились жизнями, попав в сети красоток. Из-за красивых женщин начинались войны, кроились государства. Красота египетской царицы Клеопатры оказала влияние на ход истории. Ее внешностью был потрясен Марк Антоний, римлянин, сподвижник Цезаря. Он перестал подчиняться Риму. Пришлось римскому сенату объявлять войну Клеопатре и Антонию. Чтобы не сдаваться в плен римлянам, они покончили с собой. Если ты, Роня,не сможешь завоевать красивую женщину, завладеть ею, лучше обойди

ее, как ни горько будет, оставь другому.

–Я и раньше предполагал, что в красоте есть что-то нечистое,-

сказал Рон. – Вот вы, крестная, красивая и стольких уже погубили…

В ответ мадам Роси только рассмеялась.

– Итак, увлечь женщину, девушку ты пока не умеешь,– сказала она.– А от умения сказать первые слова, обожаемые для уха женщины, зависит иногда все, они могут сделать переворот в ее и в твоей судьбе. Будем начинать с азов. У тебя получится. Ты обладаешь прекрасной внешностью. Через год-два станешь галантным, неотразимым кавалером, сведешь не одну с ума. Да и выбрать жену тебе будет проще. Так что учись, дерзай. Найти ключ к сердцу женщины непросто, мой мальчик!

IX

В следующую ночь мадам Роси явилась позже обычного. Рон

лежал с закрытыми глазами, но не спал.

– Сегодня, мой мальчик, я расскажу тебе, как обольщать женщин и девушек, завладевать ими хитростью, авантюрой, способом измождения, силой, выбирать для жизни подходящую особу. Дон-Жуаны и современные Казановы достигли совершенства в околдовывании хорошеньких мадмуазелей. Чтобы добиться благосклонности женской души, расположить к себе высокую особу, необыкновенную красавицу, обольстителям требовалось менее часа.

Это говорит об их опыте или сексуальном гипнозе. Ты же только начинаешь жить, и я хочу сделать из тебя не сексуального проходимца, обльстителя или ловеласа, а прекрасного любовника, семьянина. От хорошей жены зависит девяносто процентов счастья. Один из знатоков жизненных проблем очень точно подметил: если тебе достанется хорошая жена, ты станешь счастливцем, если же плохая, станешь философом. Так вот я не хочу, чтобы ты стал философом, обвинял кого угодно в неудаче, только не себя. Выбрать

жену по сердцу, по душе поможет тебе знание женской психологии, физиологии, анатомии, сексологии и множества других знаний, и найти одну-единственную, предназначенную тебе. О чем думает хорошеющая с каждым днем красавица? Конечно, ее мысли, чувства, время, действия направлены на поиск предназначенного ей Принца. Древняя восточная легенда гласит: Всевышний изначально создал мужчину и женщину в одной ипостаси, а потом за плохое поведение и непослушание разъединил их, обрекая каждого на поиски своей половины. И редко кому в людском океане удавалось отыскать свою долю-половину, соединиться. А если все же случалось, то гармонии, любви и счастья не было предела. У любой девчонки наступает такой момент в жизни, когда она и сама не может понять, кого она желает встретить на своем пути, в мечтах – одни Принцы! Природа зовет ее на любовные подвиги, половые гормоны бесятся, взывают к близости с мужчиной. Мир кажется розовым, чувства обострены, обнажены. Тоска, одиночество, страх остаться невостребованной угнетают. Меланхолия, грусть начинают одолевать встревоженной девой. Сюда присовокупляются бессонные ночи, раздумья, мечты о романтической встрече с тем, единственным, неповторимым. Во снах является герой ее переживаний. Она обнимается, целуется, летает с ним. Он ласкает ее, изводит своими нежностями, а просыпаясь, она обнаруживает одно и то же: одиночество. Свою неустроенность она начинает вымещать на своих близких. В поведении появляются дерзость, грубость, апатия ко всему. И слезы, слезы в подушку. Только подушка знает, как ей тяжело одной, заброшенной, никому не нужной. Мир мрачен, настроен против, несраведлив. Нет просвета, жизнь кончена. Стоит ли так жить и мучиться? Мысли, мысли одна страшнее другой. И вот она уже подбирает способ, как легче, спокойней уйти из жизни. Перебирает несколько способов, вариантов, увиденных в кино, услышанных от подруг, знакомых, случайных людей. Отвергает один, второй, третий.