Читать книгу Нелл Фригольд. Предыстория - Егор Николаевич Фригольд - Страница 1

1

Дик вернулся домой раньше обычного. Повышение и двойная премия – неплохой повод устроить маленький семейный праздник. Дик поставил незабудки в вазу на кухне и принялся мыть овощи и фрукты, вспоминая, как в студенческую жизнь готовил на целую кучу таких же голодранцев, как и он сам. Студенческое общежитие очень специфическое место, а в России, это уже новые границы специфики. Благо сейчас он не студент, а вполне состоявшийся человек, естественно работает не по профессии, кому сейчас нужны операторы ЭВМ.

На улице уже начинало светать. Джейн и Нелл должны скоро вернутся. Их будет встречать предовольный отец семейства и менее довольная своей участью запеченная курочка. Закончив последние приготовления, Дик уселся в свое любимое лиловое и предался мечтаниям. Сейчас уже он будет отчитывать опоздавший планктон, сидеть в отдельной комнате со стеклянными стенами и следить через них за самыми ленивыми работниками.

– Мы дома! – голос Джейн отозвался громким эхом в голове Дика.

Из коридора слышалось, как Джейн раздевает Нелл. Дика переполнило возбуждение, она так часто жаловалась на недостаток денег, что сейчас точно в обморок упадет, после такой новости. Пройдя в коридор, он увидел ее. Возбуждение от повышения переменилось на другое, животное. Ее русые шелковистые волосы спадали на налившуюся грудь, а яркие голубые глаза буквально сверкали – похоже она уже заходила на кухню. Как приятно осознавать, что даже через почти четыре года совместной жизни он все еще ее хочет.

– Сегодня не обычный вторник как я полагаю? – ее улыбка излучала тонны жизненной энергии.

– Разве я не могу порадовать любимую женщину вкусным ужином? – сказал он.

Через пятнадцать минут и они уже сидели за столом и уплетали за обе щеки, его курочку.

– Сегодня Лена сказала, что они с Максом в Китай летят.

– Китай?

– Да, сказала, что на панд хочет посмотреть. Как интересно, одна медведиха хочет увидеть другую, – со смешком сказала она. Дика всегда удивляла женская дружба, она всегда построена на стервозно-дружеской основе, но может длится годами, а иногда и десятилетиями.

– Ничего, через год мы сможем поехать даже в Дубай, – эти слова он сказал, не веря самому себе, но Джейн, судя по огоньку в глазах, им верила.

– Да, фоточки из Паруса получше будут чем из зоопарка, – сказала она. После этой фразы, у Дика в горле пересохло.

– Ну Парус, это конечно хорошо, но…

– Да я пошутила. Видел бы ты свое лицо, – она залилась смехом. Переборов неловкость ситуации, Дик засмеялся с ней в унисон.

– С тобой я готова жить и в пустыне, – после этих слов она поцеловала его, прикусив нижнюю губу.

– Нелли пойдем спать, я почитаю тебе перед сном. И папе тоже пора ложится, – подмигнув сказала она.

Дик сгорал от нетерпения, лежа на кровати в спальне. Поймав себя на этом, он усмехнулся. Тебе уже двадцать семь, ты не какой-то школьник девственник… Нет, девственник. Точнее это она делает его таким, как можно после стольких ночей, проведенных вместе внушать такой трепет? Да, именно трепет, из-за которого он ее и выбрал, из-за которого они живут вместе уже четыре года.

Она вошла в комнату. На ней белое кружевное белье, подчеркивающие ее грудь и бедра. Она идеальна… Плечи, живот и само главное – глаза. Глаза в которых можно, нет! Нужно тонуть!

Джейн подошла к кровати элегантной походкой и начала облизывать его большой палец на ноге, при этом непрерывно смотря ему в глаза. После она стала подниматься по ноге выше. Колено, бедро, таз. От перевозбуждения он кончил, стоило ей только взять член в рот.

– Сегодня я нравлюсь тебе больше, чем обычно, – сказала она, вытирая рот одеялом.

Дик, неожиданно для самого себя, схватил ее за шею и начал глубоко целовать. Она поддержала его. Он оказался сверху, целуя и придушивая ее. Дик почувствовал готовность, и не теряя времени вошел в нее. Приглушенные стоны заполнили комнату. Теперь он уже не был девственником, он был зверем, который поддался своим инстинктам. Вскоре у Джейн наступил пик наслаждения. Замедлившись, он дал ей насладиться моментом. После, нежно обнял. Мужчина, который смог удовлетворить свою женщину, является одним из счастливейших в мире.

– Я люблю тебя, – чуть задыхаясь произнесла она.

– Я тебя тоже, – сказал Дик, после чего поцеловал ее в лоб.

2

– Света, принеси мне кофе со сливками.

– Сейчас мистер Фригольд.

Дика уже три года называют мистер, а он до сих пор к этому не привык. Странно в России слышать мистер. Не Лев Викторович, не Влад Николаевич. Он наверняка мог бы настоять на Дике Авраамовиче, но звучит просто отвратно. Мистер Фригольд звучит намного лучше. Хотя, когда он только приехал в Россию, точнее СССР, о мистере и говорить было нечего. Дик был одним из немногих американцев, которые осмелились во времена Холодной войны переехать в Россию. Только сейчас он понимает насколько это был глупый и безрассудный поступок. Переезжать в страну, которая почти в открытую воюет с твоей родиной. Да ладно только это, так он еще попал на Перестройку, и Девяностые не обошли его стороной.

Родители естественно были против, но Дик был настроен решительно. Он грезил о СССР, тогда казалось, что это страна возможностей, и в итоге родители отступили: минус один рот – это хорошо, им еще троих младшеньких подымать. Подготовив все документы и получив напутственные слова, а точнее длиннейший рапорт, о том что надо быть осторожнее, Дик отправился в Россию.

В Рязани у матери была сестра, которая переехала в СССР десять лет назад и уже порядком здесь прижилась. Она и устроила юного Дика в университет, на оператора Электронно-вычислительных Машин, актуальную тогда профессию. Стоит ли говорить, что его ждало разочарование. Он думал, в России чуть ли не машины в воздухе летают, а на самом деле она ничем не отличалась от США, по крайней мере Рязань.

Учится было сложно. Русский язык он знал очень плохо, но с каждым днем понимал все больше слов. Сначала памяти поддались маты, как говорится чем богаты. Позже Дик начал изучать стихи, поговорки и тому подобное. В течении двух лет он уже научился правильно доносить информацию до слушателя.

Во времена Перестройки к тете Лизе приехала гора родственников, и тетя аккуратно предложила Дику пожить в местном общежитии. Русская общага девяностых годов представляла собой муравейник. Русские, армяне, дагестанцы и очень незаметный американец. Комната Дика представляла собой прямоугольник три на пять метров, в которой могло уместиться четверо человек. Она являлась одной из самых больших в общежитии. Две двухъярусные кровати, между ними стол, который одновременно был лестницей на верхнюю койку. Комнатка выходила в общую, для еще двух соседних, кухню. Там Дик провел немало времени, готовя на потрепанной жизнью плите "Мечта".

Когда он впервые зашел в свою комнату, на него смотрело бородатое лицо кавказкой национальности. Этот кавказец смотрел не в глаза Дика, а точно в душу. После нескольких секунд молчания, комнату разразил громкий смех. Джурат оказался одним из лучших людей, которые встречались Дику. За грозным лицом, скрывался добрый, искренний характер. Перед сном они часто вспоминали детство:

– У нас в огороде были самые прелестные яблоки в селе, – рассказывал он взволнованным голосом. Джурат обожал слово "прелестный", очень странно и одновременно забавно, было слышать это слово из его уст. С правилами русского языка у них обоих были проблемы.

– А у нас кукуруза росла… прелестная, – сказал Дик в ответ, не найдя слова лучше. Сейчас он завернул бы, что-то вроде: "Наша кукуруза имела яркий желтый цвет, такой же яркий, как и вкусовые ощущения от нее".

– Нее, наши яблоки точно прелестнее, – сказал он, и наверняка улыбнулся, Джурат спал на нижней кровати, Дик на верхней.

– Так поехали собирать твои яблоки, – ответил Дик и сразу же понял, что совершил невероятную глупость. В те годы на Кавказе шла война, которая зацепила семью Джурата.

– Когда-нибудь возможно. – сказал он, с ноткой горечи, – Спокойной ночи.

– Спокойной.

После этого воспоминания Дика обуяло желание позвонить Джурату. Сейчас у него все хорошо, после окончания войны он вернулся на родину, но позже переехал в Краснодар.

Гудки почти сразу прекратились.

– Привет Джура, – сказал Дик, ожидая услышать знакомый голос.

– Здравствуй дорогой! Давно же тебя не слышал, случилось чего?!

– Нет, просто сидел, вспоминал общагу. Как мы с тобой про детство разговаривали.

– А, помню. Кстати, мы так не решили спор про яблоки.

– Верно, – Невероятно, прошло уже столько лет, а он до сих пор помнит. Лицо Дика засияло улыбкой.

– Приезжайте к нам летом, я докажу, что мои яблочки прелестны, – сказал Джурат, сделав огромный акцент на "прелестны".

– Хорошо, – сказал Дик. Свежий воздух Джейн не повредит.

Последующие пятнадцать минут прошли незаметно, они бы разговаривали и дальше, но в кабинет зашла Света, принеся целую свору бумаг. Когда Дик разобрался с документами, было уже без пятнадцати шесть. Учитывая пробки домой доберусь к половине седьмого, подумал Дик.

Он ошибся, домой приехал только к семи, из окон многоэтажки лил яркий свет. Зайдя в подъезд Дик нажал на кнопку вызова лифта. Зеркало напротив дверей показало его отражение. Легкая щетина, острый нос, который похоже достался ему от какого-нибудь предка-дятла, и обычные, как у большинства людей Земли карие глаза. Но сейчас собственное отражение напомнило ему Лектора. Хорошо, что в лифте никого нет, наверно, не уютно ехать в одном лифте с каннибалом. Уголок его рта приподнялся и он нажал на "7".

На выходе из лифта ему встретилась соседка – бабушка Агарья.

– Сегодня два раза, – сказала она не подымая глаз.

– Спасибо, что приглядываете за ней.

– Так что мне еще старой делать, да и лишние деньги никогда не помешают, – тут старушка уже подняла глаза.

– Конечно, в конце месяца, как и договаривались.

– Хорошо, – ответила бабка и зашла в кабину.

Пройдя по коридору Дик достал ключи и вошел в квартиру.

– Я дома.

– Папа! – донесся голос Нелл из детской. Через мгновение она уже была в прихожей и обнимала Дика.

– Как в школе? – спросил Дик, вещая пальто.

– Хорошо, но я никак не могу выучить алфавит. Учительница сказала, что если не выучу, она поставит мне два.

– Я тебе помогу, сейчас покушаем и начнем учить, – ответил Дик. А в первом классе разве ставят оценки? – Нелли, а как мама?

– Мама сегодня только два раза из комнаты выходила. Они вместе с бабушкой приготовили обед и ужин.

– Понятно. Доча ты же уже взрослая накрой на стол, а я пойду позову маму. – Эту фразу Дик сказал больше, чтобы избавиться от дочери, чем реально ожидая от нее пользы.

– Конечно, – сказала Нелл светясь счастьем от того, что ее считают взрослой.

"Сегодня только два раза", эта фраза невероятно давила на Дика. Врач сказал, что если дойдет до двух, это уже болезнь, и дальше она может начать проявлять агрессию.

Думая об этом Дик вошел в спальню. В комнате горела только одна прикроватная лампа. Джейн лежала на кровати и читала "Преступление и наказание". Увидев Дика в комнате, она набросилась на него с объятьями.

– Я так соскучилась, – сказала она, источая одновременно желание и страх.

– Ты не слышала, как я пришел? – спросил Дик с серьезным лицом.

– Я слышала, но, но… это было там, за дверью, не здесь, – страх переполнял ее, – но сейчас ты здесь, – сказала она с неистовой радостью и принялась целовать Дика.

Переборов нахлынувшее возбуждение он сказал:

– Так не может продолжаться, тебе надо чаще выходить из комнаты, – говоря это, Дик боялся реакции Джейн.

– Я… согласна, – сказала она, с непонятной грустью. Это успокоило Дика, агрессии не было, значит не все еще потеряно.

– Отлично, – он поцеловал ее в лоб, – пошли ужинать.

Вечер прошел хорошо. Нелли без остановки рассказывала маме о строгих учителях, "тупом Артеме" и новой прическе Насти. Джейн несколько раз посмеялась. Потом они вместе принялись учить Нелл алфавиту, через тридцать минут мучений она все же запомнила порядок букв. Уверенная в том, что получит похвалу учительницы Нелл, согласилась лечь раньше, чтобы следующий день наступил быстрее. Дик же с Джейн уединились в спальне, где завершили день выполнением супружеского долга.

3

В отпуск Дик уходил с тридцатого июня, поэтому заранее купил три билета в Краснодар на восьмое июля. А пока ему оставалось лишь предвкушать момент, когда он наконец будет свободен, от этой каждодневной рутины. Осталось всего два дня, но тянулись они вечность. Нелл такую вечность пережила, у нее уже каникулы. В воскресенье они ходили в аквапарк. И Джейн тоже. Это было достижение. Она уже три месяца не выходила из дома. Было видно что ей не уютно, но она пыталась это скрыть. Дик еще не рассказал ей о планах на лето.

Его раздумья прервал звонок от Джурата.

– Алло, – автоматически сказал Дик.

– Здравствуй дорогой. Мне удалось уговорить соседа сдать дачу на месяц. Теперь мы соседи. Я бы и сам вас приютил, но сам понимаешь, у нас места не шибко много.

– Спасибо Джура. А дом-то хороший? – спросил Дик, думая пригодится им этот дом или нет.

– Сосед недавно ремонт сделал. Все в прелестном виде. Туалет с ванной раздельный, спальня, кухня – все дела. Правда детской нет.

Ничего, Нелли с нами поспит.

– Ну тогда хорошо. А ты Джейн уже рассказал?

– Пока нет. – Дик приготовился выслушивать нотации.

– Как так! – больше удивленно, чем строго произнес Джурат, – а вдруг она не согласится? Ты должен ей все рассказать!

– Я понимаю, но ты же сам знаешь ее проблему, – с Джуратом они часто созванивались, и Дик не мог ни упоминать Джейн.

– Вот именно, эта еще одна причина ей все рассказать. Я же помню, как у вас все начиналось…

– Джурат! Когда ты уже починишь этот шкаф?! – фоном донеслось из трубки.

– Ну давай дорогой, а то моя мне голову отгрызет.

– Давай.

Несколько мгновений Дик слышал, как ругается Наташа, после разговор завершился. Суровая у Джуры жена. "Как у вас все начиналось…" эта фраза никак не могла вылететь из его головы. А действительно, как?

Та осень запомнилась своими бесконечными дождями. Они лили беспрерывно, разница была лишь в силе дождя. Помнится Дик даже придумал схему: двенадцать часов просто моросит, после двое суток льет как из ведра, и в завершении происходит кратковременная гроза. Гроза заканчивается и начинает снова моросить. Цикл повторяется.

Когда Дик вышел из потрёпанного годами здания университета. Цикл находился на стадии двухдневного дождя. Он открыл зонт и пошел по скользким дорогам в сторону общежития. О хорошем настроении говорить не приходилось. Две недели назад у него умерла мать. Эту новость ему преподнесла тетя, заплаканная на кухне. Дядя Федя подошел к нему, положил руку на плечо, произнес – "Мужайся". Помнится в тот самый момент и начался этот мерзкий дождь.

На похороны Дик прилететь не смог, денег не было. В ту ночь он проклинал себя. За свою глупость, за никчёмность и самое главное – бесполезность. Надо было остаться, устроиться на работу, больше помогать на ферме. А он… Он оставил ее с отцом одних. Они сами растили Джорджа, Стива и Мари, при этом еще и присылали ему деньги. В письме, которое написала Мари, значилась причина смерти – разрыв аневризмы. "Мама рубила дрова и резко упала",– писала она прерывистым почерком. Дик понимал, что ничего уже не изменить, но не мог прекратить винить себя.

Чем ближе он подходил к общаге тем хуже становилась дорога, ее в конец размыло. И тут в голову Дика ударила идея пойти дворами, более глупого решения в девяностые и придумать нельзя, не считая переезд в СССР. Он свернул в первый попавшийся переулок, надеясь на избавление. И оно пришло.

Она сидела на ступенях у входа в подъезд. Голова была опущена. На ней было полу промокшее великоватое пальто. Он подошел и поднял зонт над ней. На Дика капал дождь, но он этого не чувствовал.

– Ты знаешь, – тихо, еле слышно, сказала девушка.

– Да. – ответил Дик.

Так он простоял около пятнадцати минут, может дольше. Разум вернулся к нему и как показалось к ней тоже.

– Может мы прогуляемся до моего дома, – сказал он. Что ты несешь придурок, прогуляемся под ливнем, да еще и до общежития. Она небось подумала, что у тебя есть целый дом. Словарь Даля появился в его сознании, Дик принялся неистово его листать, ища нужные слова для объяснения ситуации.

– Не нужно, ты, итак, сделал очень многое, – сказала она и подняла голову. Никогда он еще не видел улыбки прекраснее. Дик впервые за две недели почувствовал, что у него есть сердце… И оно бьется.

– Да я просто, – попытался он что-то выдать из своего уже неречевого аппарата.

– Я живу в пятой, буду рада увидеться, – сказала девушка и улыбнулась на прощанье. Он наблюдал, как она исчезает во тьме подъезда.

Еще около полуминуты Дик держал зонт на месте, где она сидела. После положил зонт на плечо и пошел домой. Прохожие смотрели на него как на сумасшедшего, а некоторые, вероятно, приняли его за маньяка. А что бы ты подумал про человека, который идет прямо на тебя, мокрый с головы до ног, и улыбающийся во все лицо, спрашивал после Дик сам у себя. Но сейчас ему было наплевать на то, что думают про него другие. Сейчас он счастлив и более ничего не важно.

Когда Дик пришел в общежитие, часы в прихожей показывали шесть тридцать. Проскочив секьюрити в виде бабы Нуры, он оказался в коридоре, который ведет в общую кухню. На кухне свободных стульев не было, все уже вернулись с пар.

– Шеф повар вернулся, – крикнул Костян, – наконец-то еда нормальная будет.

Эта фраза сделала улыбку на лице влюбленного еще шире.

Через пять минут Дик уже стоял у своей "Мечты". Это был один из лучших вечеров, проведенных в общежитии. Готовя тушенку с жареной картошкой, он слушал как Костян играет "Детство ты куда ушло", а девчонки подпевают ему. В тот вечер атмосфера понимания и радости заполняла все. После ужина, все разошлись по комнатам. Дик же пошел в уборную проверить пальто, которое он повесил там сушиться. Странно, но в туалетах батареи всегда были теплее, чем в других комнатах, именно поэтому там устраивали сушилки.

– Мокрое.

– Естественно мокрое, – сказал знакомый голос, – но несмотря на это, у тебя прелестное настроение.

Дик усмехнулся.

– Тебя не было на кухне.

– Я сидел в комнате.

– Как же ты тогда узнал, что у меня "прелестное" настроение? – спросил Дик, пытаясь спародировать Джурата.

– Все знали о случившемся, было бы неприлично радоваться, когда наш друг в таком состоянии. А сегодня даже песни пели.

Эти слова невероятно тронули Дика. У него есть люди, которым не наплевать на него.

– Спасибо.

– Хватит благодарностей, лучше скажи кто она?

На этот раз улыбка появилась на лицах обоих.

4

На следующий день Дик пришел в ту самую пятую квартиру. Постучал, дверь долго не открывали. Постучал снова, ответа не последовало. Он уже было хотел уйти, но интуиция сказала постучать еще пару раз. Дверь открылась.

На пороге стояла та самая девушка. Он быстро оглядел ее сверху вниз, она была в кружевной ночнушке. Этот взгляд вызвал стеснительный румянец на ее лице.

– Подожди минутку, – тихо сказала девушка, и моментально закрыла дверь.

"Ну ты и осел." – появились мысли в голове Дика, – "Может сразу трусы бы с ее снял." Он только начинал мысленное самобичевание, как дверь открылась.