Читать книгу 18+ странствий - Екатерина Андреевна Зиновьева - Страница 1

18+ странствий

Маме, Лере, моим родным и любимым,

а также всем тем, благодаря кому

эта книга о жизни, а не о фантазиях.

Красивые жизненные истории? Они, конечно, бывают. И даже не приукрашенные. Всё как есть.

Но зритель никогда не знает бэкграунда и всегда видит только то, что ему предназначено. Как в театре. Любуясь действием, мы видим только актеров. Но над сценой в режиме реального времени работает ещё уйма народа: оркестр в яме, осветители, суфлер и так далее.

И в жизни любого удачливого, на первый взгляд, человека стоят люди, волей-неволей повлиявшие на то, что общая картинка получается красивой, динамичной, качественной.

В моём театре две сцены: малая и большая.

Моя малая сцена предназначена для того, чтобы я функционировала в рабоче-бытовой жизни и, по возможности, ничего не чувствовала.

Гораздо больше мне нравится большая сцена. Здесь есть, где разгуляться. И есть ради чего играть так, словно в зале – аншлаг. На большой сцене я не функционирую, а живу. Живу так, словно мне нисколько не осталось.

Кто-то, чтобы оживиться, представляет себе, что будет делать, если с ним приключится смертельная болезнь. Я сегодня поняла, что давно уже живу так, словно мой баланс стремится к нулю и мне надо всё успеть.

Кто-то думает: я был бы внимательнее к родным, проводил бы всё время с семьей. Путешествовал.

Правда в том, что люди, узнав о смертельных болезнях, редко меняют образ жизни. Некоторые совершают действия сверх своих возможностей. Но в меру, потому что даже сверхвозможности чем-то ограничены. Человек в любом случае, даже в крайнем, имеет личностные ограничения.

Может, я бы бросила всё и отправилась в путешествие? Пешком. Вокруг света. Или полетела бы на Гавайи и жила бы у самого океана – без дома, под пальмами?

Нет. Жила бы также, как и теперь. Никому ничего не сказала бы. Может, позволила себе больше вольности. Слегка, сохраняя баланс. Плакать бы не стала. И жалеть себя не стала бы. Чаще говорила бы о любви близким людям. Но я не хочу, чтобы они в такой ситуации были всё время рядом. Использовала бы любую возможность для путешествий и наслаждалась бы приятными людьми, единомышленниками. До последних сил вела бы обычный свой образ жизни, просто чуть смелее. И постаралась бы заранее позаботиться о мамином финансовом будущем.

Я бы не втопила газ и не начала вытворять сумасшествия, потому что, сколько ни остаётся, все равно кажется, что еще есть время. Достаточно, чтобы всё, в любом случае, успеть. Тогда зачем гнать? Дэдлайн бьёт пыльным мешком по голове неожиданно. А в процессе не кажется, что времени не осталось, даже если и пошел обратный отсчет.

Странные мысли. С ними сажусь писать новый вишлист. Прошлый почти весь сбылся, хотя многое казалось немыслимым.

Что же теперь? Сыграть в лотерею гринкард в октябре. Выиграть. Без вариантов, потому что это пока мой единственный шанс получить действительно практичное гражданство. Предпочла бы стать резидентом Евросоюза, но я не крутой специалист, поэтому без замужества мне ничего не светит, а ради паспорта замуж не пойду. Уж если решаться на серьезный жизненный шаг, то либо по большой любви, либо по большому расчету. Как по мне, должно совпасть всё, иначе замужество вообще для меня теряет смысл. Без любви и расчета мне и одной хорошо.

Показать маме новые страны в мае. Пойти на "Бал вампиров", она должна это видеть. Большая удача, что "Бал" поставят в даты её приезда. Свободный полет ей тоже понравится. Забронировать аэротрубу.

Мне кажется, я по-настоящему познакомилась со своей мамой только когда мы стали вместе путешествовать. Это такой кайф – впускать в нашу совместную жизнь новое! Я знаю только двух человек, у которых такие же теплые отношения с мамами. У остальных как-то не складывается. А зря.

Что еще? Постройнеть, конечно. [На этом пункте закатываю глаза и мне уже неловко, ибо чудесные свойства вишлистов бессильны перед этим упрямым пунктом].

В ноябре, может быть, получится на Гавайи? Вот где я ощущала себя ярким летним цветочком! Красным, цветущим! С работы отпустят. Но на кого оставить попугаев? Никто не станет ловить Веню и давать ему дважды в день лекарства, когда повторятся его сердечные приступы.

Ну ладно. Интересно, что я внесу в список, если придется доживать жизнь в более оперативном режиме?

Хранить в тайне.

Арендовать машину и поехать по Европе. Клетка с попугаями на переднем сидении, любимая музыка. Ехать по бесплатным дорогам, чтобы увидеть всякие небольшие городочки, деревушки, озёра, реки. Доехать до Испании и там остаться. Так вообще-то выглядит моя иммиграционная мечта. Но я пока не уверена, что именно в таком виде она реализуется. Скорее всего, придется использовать самолет вместо машины. Я люблю самолеты. Обожаю. Но для Испании я бы выбрала машину. Хочу ощутить процесс переезда. Как это будет сладко, растянуть удовольствие и предвкушение.

В Африку бы ещё успеть…

Я закрыла тетрадь. Ссыпала кофе три в одном в чашку и, посмеявшись, решила, что в случае смертельной болезни – прежде всего, надо будет хорошенько поработать без отпусков и собрать себе на похороны.

Вообще, страшны эти мелочность и малодушие. Во мне так мало в себе уверенности, что, наверное, даже под угрозой жизни я буду плясать лишь вполноги и не решусь изменить жизнь на 180 градусов.

Не поеду на машине в Испанию. И не полечу тайком на Гавайи, чтобы пожить там как homeless в палатке под пальмами на берегу океана, пока не станет заканчиваться виза. Не ломанусь срочняком в Калифорнию. Не увижу Африку. Не слетаю, в конце концов, в космос даже!

Никогда не смогу откровенно признаться себе, кто я на самом деле и вполне дать себе самое важное. То, что от сердца.

***

Самое приятное для меня в прогулках по Санкт-Петербургу – притворяться туристкой, делать вид, что впервые всё вижу и загадывать желания.

Такого нельзя говорить человеку, но можно сказать городу. Мой Петербуржек, порой мне кажется, что ты для меня всё. Мне никогда не бывает скучно, с тобой я не ощущаю одиночества. Ты для меня понятен и близок. С тобой всегда есть связь, ты не бываешь для меня недоступным абонентом. Здесь я могу ощущать себя на море, нежность песка под своими стопами. Ссидеть на понтонах и слушать Неву, чаек. Полжизни я провожу, глядя вверх, на прекрасное небо! Ощущаю себя всемогущей, потому что могу за одну прогулку посетить все города Европы. С тобой мне постоянно открываются новые возможности. А еще в тебе есть аэропорт. Это очень важно. И я благодарна тебе за всё это.

Моё место силы в Питере – Михайловский замок. Как-то раз я подумала, что сумасшедсшие мечты поймет только сумасшедсший. Поэтому сокровенное я клянчу исключительно у Павла I.

Как раз собиралась дойти сюда на выходных, потому что у меня появились новые идеи. Очень удачно совпало, что на другом берегу Фонтанки агентство путешествий собирало встречу. Пообещали рассказать, как удешевить поездку в Нью-Йорк.

Я зашла в зал и огляделась. Наверное, когда-то здесь было очень красиво, но не теперь. Мраморный камин, прекрасно сохранившийся, весь заляпан воском от свечей, вокруг люстры висят малопривлекательные дешевые гирлянды. Окна большие и в них очень красиво: Михайловский замок, Фонтанка во льду.

Устроилась в кресле с подушками, сооруженном из ящиков. В первом ряду села девушка с чёрными нарощенными волосами. Аппетитная, вызывающая и невоспитанная, такие приезжают из не глубоких провинций чего-нибудь или кого-нибудь покорять. Буквально в первые минуты стала известна вся её биография, которую она громко и подробно выложила своей спутнице.

–…А вчера ехала домой, разговаривала с Леной по телефону, со мной познакомился парень в маршрутке! Пошел меня провожать, и, короче, ты не представляешь… такое чувство, что он знал обо мне всё! Где я живу, кем работаю, что люблю!

Мне остро захотелось хотелось вякнуть ей в спину веское "Не удивительно". Но не стала. Она же думает, что вся такая обжигающе-загадочная, а парень из маршрутки по меньшей мере Джеймс Бонд.

–И вообще! Я уже была в Нью-Йорке в ноябре. Не понимаю, зачем мы сюда пришли. Я итак всё знаю о Нью-Йорке! – она развернулась и медленно окинула взглядом аудиторию, надеясь обнаружить, что произвела смертельный удар по каждому. Увы. Судя по не дилетантским вопросам к спикеру в конце встречи, в Нью-Йорке побывала не только она, но и почти все присутствующие.

Девушка снисходительно взглянула на ведущих и с чувством собственного превосходства откинула рукой волосы в лицо позадисидящим гостям. Организатор арендовал зал, подготовил презентацию, приволок видеопроектор. Free entrance. И вот такое отношение…

Мне нравятся такие встречи. В прошлом году ходила на "Чемодан историй", несколько человек рассказывали про свои путешествия по миру. Всегда приятно посидеть и послушать людей своего круга интересов. Подмечаю в видеопрезентации небольшие косяки. Добраться до аэропорта можно в 2,5 раза дешевле, вход на Top of the rock – не 29 долларов, иначе бы я себе позволила. Может быть у них цены из расчетов на туристические группы, а не на самостоятельного путешественника? Поэтому я не умничаю и молчу.

***

Привет, Пулково, мой любимый аэропорт на вылет. И не любимый – на прилет. Как бы мне хотелось однажды прилететь сюда не домой, в а гости. В паспорте щёлкает очередной штамп. Добро пожаловать домой.

Я вернулась из Нью-Йорка. Не помню, чтобы когда-либо была настолько удовлетворена собой, чтобы мне было так спокойно, уверенно и ровно. Мне все реже хочется обсуждать с друзьями свои путешествия, а это не хочется обсуждать вовсе. Года полтора назад я была голодна и хотела насытиться путешествиями. Кажется, это, наконец, произошло. Нью-Йорк меня насытил.

Он был один из must see, я долго всерьёз не верила, что это произойдёт достаточно скоро. Но произошло! И вот, моя энергетическая копилка оказалась наполнена до макушки. Я поняла, что больше не голодна, что этой энергии, если ее не разбазаривать, хватит не на пару дней. На ней можно выезжать долго. Полгода может даже. А пока поставить путешествия на паузу и заняться своей малой сценой. Потому что она чрезвычайно запущена.

Наведение порядка на ней я без конца откладываю на потом. Самое дурацкое – обнаруживать себя человеком, которым меньше всего хочешь себя обнаружить. Для меня это такой человек в стиле "щас-щас, только вот это вот, и потом – сразу!".

Мне потребуется убрать всё, что отвлекает. И что-то мне подсказывает, что первый удар я нанесу по невменяемому количество путешествий. Всё это прекрасно, но путешествия не подумают о моем будущем. Прошедший год был невероятным, и я не ошибусь, если скажу, что лучше за мои 29 лет у меня не было. Год был уникальным и бесценным.

Но теперь время подумать о будущем. Поездки отвлекают. Вроде бы уезжаю ненадолго, но после у меня долгий анабиоз. Сижу часами, обхватив руками коленки, лежу, свернувшись в размер подушки, спрашиваю себя: что же ты, Катя, раскидываешь одежду тут третий день и сколько еще собираешься размораживать и обратно замораживать эту несчастную курицу? Ничего не делается. Лежу в темноте и смотрю в нее, слушаю соседей и трамваи. Так заполнено свободное время, когда возвращаюсь откуда-нибудь домой. К этому прибавить время ожидания полета, когда ни о чем больше думать не могу, весь мир светится розовыми тонами и не хочется ничего менять. В итоге я имею гору эмоций и воспоминаний, но на самом деле не сдвинулась в направлении материальных целей ни на шаг.

В этом году собиралась переехать в Испанию, но ничего не сделала для этого, потому что у меня были другие приоритеты. Возможно, будет правильно пожертвовать короткими удовольствиями ради большой перемены. Посмотрю, сработает или нет. Если не сработает, продолжу жить как стрекоза у Крылова. Но все же надо постараться расплавить реальность под свои стратегические интересы, которые я ещё пока даже не научилась даже сформулировать, но самое время этим заняться.

И еще – мне страшно. Иногда бывает сложно убедить себя в том, что страх перед чем-то – это нормально. Я боюсь уже даже самого чувства страха и чтобы отвлечься, начинаю размениваться на более легкие в текущей ситуации действия, не ведующие к результату и страдаю от своей непродуктивности, потерянного времени.

Вместо того, чтобы на страх переть тараном. Когда, приближаясь к страху, как металлоискателем пикает – вот где прячется нужный результат. Его брать надо. Потому что всё, что удовольствие – всё страшно. Я испытываю максимум удовольствия, когда испытываю перед этим максимум страха. Схема "страх-удовольствие" работает безотказно, потому что её главный ингридиент помимо гарантированного результата – адреналин.

Пытаюсь отбросить разные мечты и воспоминания, сконцентрироваться на материальном. Но, как ни странно, материальные результаты требуют только материальных усилий. От меня ничего не требуется, кроме как подучивать испанский язык и раз в месяц откладывать в копилку деньги с зарплаты. И это – всё. Остальное время – серое время ожидания. Что делать с этим временем, чтобы оно не отвлекало? Вычеркнуть из жизни? Или всё-таки не отнимать у себя?

Нью-Йоркская встреча что-то во мне вскрыла. Впустила немного света, эмоций. Разбередила впечатления.

Перехожу дорогу и вспоминаю, как удобен был One way – повсеместное одностороннее движение.Я прямо-таки тоскую по этим указателям! Неужели всего за неделю привыкла настолько, что уже почти месяц не могу перестроиться обратно. Чтобы перебежать улицу на красный, надо посмотреть только налево. Или только направо. И все, все, все бегут на красный, пока нет машин. Город находится в беспрерывном потоке движения!

Я никому не рассказываю, как невыносимо тоскую по Нью-Йорку. Особенно, по самым первым впечатлениям. По бесконечно ровной широкой 10й авеню с пожарными лестницами на домах.

–Страшные, правда?

–По-моему, очень романтичные. Сразу вспоминается фильм "Красотка".

–Он не в Нью-Йорке снимался, хотя какая разница. Эти лестницы часто – сами по себе причины несчастных случаев при пожарах.

–Почему? – удивляюсь я.

–Хозяева закрывают наглухо окна, чтобы не влезали воры. В итоге, если что-то случается, этими лестницами воспользоваться невозможно.

С трудом находим парковку. 20 долларов в час. Но даже она, еле найденная, оказывается далековато от отеля. Можно было бы прогуляться, но для атмосферы берем такси. Ну и хорошо, потому что мой любимый розовый гавайский чемоданчик не переживет этого разбитого тротуара.

Все белое. Белый-белый асфальт. Белые-белые машины, словно на мойке с них забыли смыть шампунь. Белые-белые мои черные замшевые ботильоны. Соль.

Мороз -3. Но по ощущениям как будто минус 30! И солнце! Невероятно яркое солнце! Но не везде. Улица, где расположен мой отель, жмётся в холодной тени небоскрёбов.

Staybridge Suites Times Square. Мой этаж – восьмой, номер оказался с видом во двор, хнык, ну что поделать. Заселившись и поужинав, первым делом бегу на Рокфеллер плаза. По большому счету, моя цель визита в Нью-Йорк – главная ёлка города. Страстно мечтаю загадать желание у этой ёлки и ни у какой другой.

Кевин, "Один дома"… Все самые смешные мечты идут из детства и их, хотя бы некоторые, надо удовлетворять. Я до сих пор успокаиваю себя тем, что продавщицей в магазине несколько лет назад работала тоже отчасти потому, что удовлетворяла детскую мечту, а не потому, что больше никуда не брали.

Еще какие-то три дня назад ничто не предвещало, что это случится. Но у меня было огромное и непоколебимое желание. И уверенность. Просто знала, что это произойдёт. Что первого января я встану у этой елки. И загадаю по такому случаю какое-нибудь необдуманное дурацкое желание.

Чётко помню, как 26 декабря на взлете в Дюссельдорф вцепилась в подлокотник, закрыла глаза и упорно медитировала: "Первого января я полечу в Нью-Йорк, я полечу в Нью-Йорк! Буду сидеть вот также, но лететь в Нью-Йорк к ёлке!". До сих пор толком не понимаю, как летают самолеты. Взлет – магия, поэтому в момент, когда шасси отрывается от земли, я завела себе приятную привычку загадывать спонтанные труднодоступные желания, к которым я не готова, в которых без чуда не обойтись.

У меня ничего нет для того, чтобы полететь в Нью-Йорк, кроме визы. Однако, мирозданию этого показалось достаточно. Вечером 29 декабря я открыла во входящих сообщениях письмо, скачала билеты, и сказала себе: "Ну вот видишь, Катя, чудеса случаются и мечты сбываются!".

И всё же, первого января я у елки не оказалась. Самолет из Питера в Лондон вылетел с большой задержкой и опоздал на второй самолет из Лондона в Нью-Йорк. Ночевала я в Хитроу.

Авиакомпания выдала билеты на завтрашний рейс, средства гигиены, футболку, ваучеры на заселение в Holiday Inn, а на паспортном контроле великодушно открыли выход в город без визы. У меня была целая ночь на Лондон.

Шесть вечера. Вылет в 9 утра. Андрей тоже так летал. Воспользовался возможностью и всю ночь гулял в Лондоне, а потом у него в инстаграме были фотографии из красной телефонной будки.

Заселяюсь в номер, немножко капризничаю, отвлекаю себя мыслями, что повидала на своем веку немало и стала ленивой как кастрированный кот. Надо просто сделать визу и приехать сюда на пару дней. Или в следующий раз специально взять пересадку в Лондоне, но дневную. Ну что мне эта ночь в Лондоне?

Наконец, улеглась в кровать. Я могла бы сказать, что уснула быстро, спокойно и сладко. И чувство, что я дура, оттого, что не пользуюсь возможностью, меня не угнетает. В конце концов, первую ночь года сплю в Лондоне. Неплохое начало! Нееет! Я чувствовала себя паршиво.

Потому что Ландэн из э кэпитэл оф Грейтбритн! Колесо обозрения! Оно существует! Я видела его в иллюминатор! Тауэр! Я в Лооондоне!

Но я не могу поехать в downtown. Потому что при попытке купить кашу в самолете, банк заблокировал карту. До вылета я звонила операторам, чтобы они так не делали. Но просила только про Штаты. Британскую транзакцию забанили сразу. Да и признаться, денег на карте было что-то около 3000 рублей. Конечно же, несмотря на то, что в Великобритании, по слухам, самый дорогой транспорт в Европе, мне бы их хватило. Имея доступную карту, я бы точно выехала сейчас в город. Но тратить единственные наличные 100 долларов позволить себе не могу. Впереди восемь непредсказуемых дней в Нью-Йорке. Поэтому, конечно, когда-то раньше, еще не избалованная кучей путешествий, я бы правдами-неправдами провела ночь, гуляя по Лондону. Да хоть на последние и единственные! Но не сейчас. Мисс-кастрированный-кот легла спать, клятвенно пообещав себе сделать британскую визу.

Но вот я, позабыв лондонское фиаско, довольная жизнью и собой, стою на шумной, мелькающей огромными баннерами и мониторами Таймс-сквер! Огни, туристы, толпы, движение. Беспрерывный вой пожарных машин. Ну что, иду искать тебя, моя прекрасная ёлка! Навигатор сказал, что ты от меня в пятнадцати минутах ходьбы!

Наконец, выхожу на Рокфеллер плаза. И становлюсь перед ней. Совершенно счастливая, каждым атомом тела. Боже, я сейчас разрыдаюсь! Медленно хожу вокруг катка, любуюсь пушистым деревом, говорю ему ласковые слова, обдумываю желание, оно расплывается и не клеится. Я толком не знаю, чего хочу, мои глаза полны слез от эмоций.

Обойдя каток, встаю под ёлкой, как подарок никому. Любуюсь ею и нюхаю её. Она настоящая, пахнет! И осыпается! Я в полном восторге. Загадываю нелепое желание. Долго брожу по Рокфеллер плаза, любуюсь фигуристами, развевающимися флагами, Рокфеллер билдинг, праздничными украшениями, слушаю рождественские мелодии. Чудо произошло и с этого дня возможно всё. В моей сознательной жизни не случалось вообще ничего чудеснее, чем сегодняшний день. Когда мы исполняем детские мечты, мы ненадолго вспоминаем, как это – смотреть на мир глазами ребёнка.

***

Завтра будет шторм, но сегодня – еще нет, и я даже не предполагаю, что мне не выйти будет на улицу. Город будет парализован.

Завтракаю у камина. Каждое утро звоню маме, у нее уже вечер. Особо не тороплюсь выходить из номера, гулять выхожу ближе к полудню. Долго на морозе быть тяжело, я планирую день так, чтобы хорошенько отдохнуть, но приходить поздно, ощутив, что нагулялась вполне и можно без зазрения совести отдыхать.

Никогда не вдаюсь в подробности и толком не планирую маршруты, если я одна. Совсем ничего не знаю про Нью-Йорк и думаю, что Манхэттен достаточно мал. Взглянув краем глаза на карту у стойки ресепшена, прикинула, что за полчасика дойду от своего отеля на Таймс сквер до мемориала 9/11.

Иду уже полтора часа с перерывами на туалеты в Макдональдсе. Устала и очень замерзла. Уффф, ну кажется, уже близко.

Кстати, Макдональдсы у нас точно лучше. Чище, приятнее, ухоженные. В Нью-Йорке это малоприятные забегаловки. Грязные, чаще всего с ароматными бомжами. Ничего не покупаю в них. Брезгливо. Туалеты оборудованы плохо, воняют, но с моими капризными от холода почками, я на самом деле очень рада, что они есть. Спасибо, Макдональдс!

С четверть часа брожу вокруг мемориалов 9/11 и читаю имена. Много русских фамилий встречается. Мне неловко за то, что на меня это место не производит впечатления. Мне не грустно. Скорее, никак. Ничего не могу с собой поделать.

На Гавайях мы ездили к Пёрл Харбор. Сотни людей до сих пор лежат под водой, с утонувшего судна десятилетиями, до сих пор, выделяется жирными разводами по воде топливо. Как будто… как будто событие продолжает развиваться. Пёрл Харбор пробрал меня до костей. Здесь масштаб трагедии тоже огромен, и я смотрела все фильмы про 9/11 по телевизору. Но ничего не чувствую, кроме того, что хожу по современному парку с неплохим дизайном. Почему так?

***

Сегодня не иду к своей ёлке. Лежу в кровати, ем конфеты, пью кофе. Телеканалы в панике. Шторму уже дали имя. Его зовут Грейсон. До трёх часов дня смотрю новости. Репортеры вещают, как ужасен ураган и как они рискуют, вообще выйдя на улицу. Переключаю с канала на канал. Везде одно и то же: Америка уверена, что Нью-Йорк переживает как минимум, апокалиптический Армагеддон. Позовите Брюса Уиллиса. Он все спасёт. Не съездить ли мне пока что на Брайтон бич?

Мы карабкаемся по сугробам до парковки, словно снежные люди.

–Не передумала?

–Нет! Уже итак почти весь день просидела в номере. В Нью-Йорке я или где?

До сих пор я думала, что самое депрессивное место, которое доводилось видеть в своей жизни – общежитие в поселке Думиничи, где я жила полгода. Казалось, самые неблагополучные люди цивилизованного мира собрались там и … и живут. В максимально неблагополучных условиях! Думала, что атмосферы более убогой не существует на земном шаре. Но я ещё не знала, как тут дела за океаном, на Брайтон бич.

Иногда нам в офис звонит русская дама с Брайтона. По её манерам можно подумать, что она выиграла у судьбы джек-пот. Живет на Брайтоне. Сидит на пляже. Плюёт семечками в океан. Весь мир у ее ног. Она всех презирает, потому что русские в России – ничтожество.

В ней – только презрение ко всем, кто не свалил. Желательно на Брайтон. Она презренно просит прислать ей прайс. И если она думает, что ее презренный тон не узнали, она еще более презренно сообщает в трубку: "Это Светлана, из Америки!". Чтобл****здесьнепонятного! Светланаизамерики!

И вот я, как и Светлана, словив у судьбы джек-пот, оказалась на Брайтон бич. Под мостом. Иду по улице с лицом, всем своим видом невольно изображая, что в моей голове крутится один-единственный вопрос: "Серьёзно?!!".

Так-так-так, ну-ка посмотрим! Какой из этих вонючих убогих магазинов – магазин Светланы из Америки? Может этот ледяной, благоухающий тухлой селедкой? Или этот, который пропах винегретом? Или может этот, который просто воняет непонятно чем так гадко, что я только открыла дверь и сразу закрыла, даже не могу заставить себя в него сделать шаг?

Светлана из Америки, блин! Я, конечно, всё понимаю! Но давайте, да, чуть-чуть спесь сбавим? Какого блин, хрена? С чего? Если бы я попала жить в такую Америку, как этот ваш Брайтон бич с его магазинами под мостом, я бы просто сразу пошла в океан топиться. В любую погоду, даже в такую!

Тем временем, погода вымораживает. Шторм настоящий. Как в Питере! Наши сёрферы со своими досками уже радостно побежали бы ловить Балтийскую волну в Сестрорецке! На пляже ветер такой силы, что я боюсь идти к воде. Держу дистанцию метров двадцать, потому что не живу на Брайтоне и не расстроена жизнью. Мне не хотелось бы на этой прекрасной туристической ноте распрощаться с ней в пучине морской.

Ужасно замерзла. Иду к метро. Терминал не дает сдачу. Мечусь по маленькой, холодной, грязной станции. Никто не может разменять двадцатку, хотя бы потому, что никого нет. У турникета стоит афроамериканец (я корректно выражаюсь, так можно?) и предлагает пропустить меня за наличные. Но у меня нет ни монет, ни даже пятерки. С двадцатки у него нет сдачи. Внезапно появившаяся женщина-узбечка, у которой тоже нет размена, предлагает мне "зайчиком".

Вааау, никогда не делала этого! Никогда в своей жизни!

–А это как? – на всякий случай уточняю я.

Она мне говорит, что я могу просто пролезть, если нагнусь и пройду на корточках. Или еще можно перепрыгнуть.

На станцию заходит подозрительного вида мужчина. В последний раз уточняю, нет ли у кого размена. Размена нет.

Улыбаюсь во весь рот, балдея от новых впечатлений, неловко пролезаю под турникетом и благодарю мою спасительницу за совет. Сама бы не решилась, если бы вообще додумалась.

–Не расстраивайтесь, – успокаивает меня узбечка. Вы же не хотели, вам пришлось.

Поезд всё не идёт. Я тоскливо рассматриваю с высокой платформы Брайтон. Огромная жалость наполняет меня к людям, которые здесь живут. Я делаю вывод, что Брайтон – своего рода гетто. Угрюмое, депрессивное. Очень рада, что поезд метро увезет меня отсюда навсегда.

Они говорят, что это – маленькая Одесса. Но Одесса – не такая! Одесса – современная, живая, она красива! Она просторная, она дышит. Одесса – неожиданно прекрасный яркий цветочек!

Брайтон – не маленькая Одесса. Я никогда не бывала на экскурсии в Освенциме, но меня не покидает ощущение, что это что-то очень по духу похожее.

Уезжаю с Брайтона, и мне становится легче дышать. Словно на машине времени перемещаюсь обратно в современность. Из каких-то ужасных времен. На Брайтоне есть все условия, чтобы жить иначе. Но они выбрали так. Привезли с собой то, от чего уехали. Своей главной улицей выбрали улицу под мостом. И захотели жить в негативе вечно, не желая знать, что мир изменился к лучшему.

Почти три часа теряю в метро. Поезд еле едет. Тормозит на каждых ста метрах. Это мой первый раз в американском метро, на Брайтон меня привезли в роскошном белом Линкольне. Линкольн тоже был в моей жизни впервые. Но только one way, как и все пути в Нью-Йорке. А теперь я медленно пересекаю Бруклин по унылой железной дороге. Метро здесь неуютное, грязное, неприятное, холодное, электрички старые. В какой-то момент мы просто встали и никуда не ехали. Пропускали поезда. Очень долго. Часа полтора. Я готова была биться головой о стены, вскрыть вагон и пойти пешком. Люди сидели спокойно, как будто происходящее в порядке вещей. Наверное, так и есть.

Ледяная и голодная, я наконец оказалась в отеле и поделилась своими впечатлениями о Брайтоне везде: в инстаграме, личных сообщениях. Я была потрясена. На Брайтон больше ни ногой. Теперь и впредь в Нью-Йорке – только Манхэттен.

***

Вернулась с завтрака. Под дверью снова письмо от администрации отеля. Извините, всё ещё шторм. Многие снова не приедут на работу. Сервис не будет предоставлен в должном виде. Ну и отлично! Я рада. Мне надоело, что номер убирают три раз в день. Целых два дня я, пещерная женщина ленинградской коммуналки, не могу найти, как открыть посудомойку и живу без чайных ложек, которые, не подумав, оставила грязными в раковине вместе с чашкой, чтобы потом сполоснуть. Но ответственная горничная решила, что они достойны большего и отправила их в посудомойку.

Чем же я займусь сегодня? Может быть, Хайлайн? Это второй по популярности парк в городе после Центрального парка. Стоит его посмотреть.

На улице всё также холодно. Беру кофе на первом этаже отеля, докидываю в него пакетик шоколада и иду к парку. Мне не нравится пить кофе на ходу в России и Европе. Неудобно. Неловко. Не знаю, какая магия на меня обрушилась в Нью-Йорке. Прямо как показывают в фильмах, я не расстаюсь с coffee to go. По крайней мере, из отеля без него не выходила ещё ни разу.

Ах черт, ужасно замерзла, и всё зря! Парк Хайлайн закрыт по погодным условиям из-за ветра и наледи. Я попала туда только спустя два дня. Он меня не впечатлил. Наверное, потому что зима. Но идея – очень интересная, здесь раньше была железная дорога. Кое-где оставили элементы рельсов. Наверное, летом здесь приятно гулять. Виды отсюда так себе. Но всё субъективно. Кому-то такие виды на город нравятся. Мне показалось, что слишком промышленно.

Дошла до конца и по навигатору отправилась к Friends apartment building. Кинематограф – он такой! Ничего, кроме расцветки фасада, не напоминает местечка, где снимался сериал "Друзья". Ну что же. И это очень приятно. Никогда бы не задумалась, что увижу это место своими глазами. Говорят, в Нью-Йорке создавали кафе Central Perk для фанатов сериала и специально подгоняли обстановку. Но проработало оно не долго. По крайней мере, я его не застала.

Вообще, Нью-Йорк дивный город. Всё здесь кажется совсем не таким, как представлялось. Но, в то же время, не покидает ощущение, что всё это уже видела! Словно попала в место, где и правда никогда еще не была. Но всё знаю. Всё знакомо. Просто на самом деле выглядит иначе. Но абсолютно узнаваемо!

А архитектура! Я даже представить не могла, что она такая разнообразная! Думала, что все небоскребы как один. Но как заблуждалась! Безустанно смотрю вверх, сблизи, издалека и по сторонам, иначе есть риск упустить всё интересное!

Я получила визу год назад. И после этого случайно наткнулась в Живом Журнале на статью про Нью-Йорк, снятый с высоты птичьего полета. Это была прекрасная статья, рассказывали про интересные здания. Мне она очень понравилась, и я сделала тогда распечатку, которую нашла уже только после визита в Нью-Йорк. Была очень тронута. Если я распечатывала и сохранила материал, значит, всё-таки не только ёлку хотела увидеть. И увидела!

Но даже несмотря на то, что благодаря именно этой статье я заблаговременно познакомилась с основными достопримечательностями, это не избавило меня от внутреннего стереотипа, что ничего интересного в городе не увижу. У меня было много стереотипов относительно этого города. Именно поэтому, каждый день теперь полон восхитительный открытий!

Уолл стрит. Представляла эту улицу бездушной, деловой, очень широкой и без акцентов. Но она совсем другая! Каждое здание – уникальное на Уолл стрит. Я с жадностью всё разглядываю, любуюсь. Жаль, что у меня нет путеводителя. Захожу в аптеку, поднимаюсь на второй этаж и становлюсь у окна.

Город совсем другой. Не могу оторвать глаз от него. Не думала, что смогу ощутить чувство истории в Нью-Йорке, думала, что он для этого слишком современный. Но оно нахлынуло, и такое мощное! В парке Сити Холл у Бруклинского моста вообще можно почувствовать себя в Австрии.

***

Иду по печально известному Бруклинскому мосту и восхищённо рассматриваю детали конструкции. Подо мной несутся машины. В пространство между досками можно кидать монеты. Я то и дело останавливаюсь у края и смотрю вниз. Так странно, что машины снизу, а я не сбоку, как в Питере, а прямо над ними! Шикарный мост. Жаль, что теперь не лето. Я бы прошла весь. Но так холодно! Нет, боюсь, не осилю. Да, конечно, потом буду жалеть! Но сейчас слишком замерзла.

Дохожу до середины, делаю несколько селфи, любуюсь видами на Манхэттен и Манхэттенский мост. Снова ощущаю себя невероятно счастливой.

Спускаясь, вспоминаю, что Гриша, по видимому, присылал мне фотографию именно с этого моста. Ну да, точно. Да. Он летел в Германию с пересадкой в Нью-Йорке на сутки. Накануне его вылета в Сочи разбился самолет. И я так волновалась, что отследила весь его трансатлантический перелет до Франкфурта по спутнику. Я очень хорошо помню свои ощущения, когда открыла от него почту. Мне было так дивно, что он – там, гуляет по Нью-Йорку, летит в Германию, а я здесь, в Питере. У меня всегда были небольшие странности в выборе формата отношений с мужчинами.

***

Прихожу в отель, отогреваюсь в душе, приношу из бара и выпиваю немного вина. Последнее время, это ничем хорошим не заканчивается.

"Привет. С Новым годом. Надеюсь, у тебя все хорошо. Я в Нью-Йорке. Очень хочу тебя поблагодарить за тот вечер, когда ты меня спросил о визе. Я ее всё-таки сделала, и вот я здесь. Мне очень понравились Штаты. Я тебя очень любила. Надеюсь, ты счастлив. Пока". Отправить.

Что ты наделала, Катя? Горе ты мое! Моментально трезвею, встаю с кровати и хожу по комнате. Ой, всё. Пффф. Однажды сестрёна посоветовала мне в любой непонятной ситуации пшикаться духами. Брызаюсь Живанши от души. Фу, кажется, в сердцах переборщила. Не сходить ли в душ?

Удалить диалог. Не хочу залезать в него и видеть: просто доставлено или уже, наконец, прочтено.

Просыпаюсь утром. Он не ответил. Нет, это что, я теперь буду ждать что ли всё время, ответит он мне или нет? А вдруг он не ответит? Я зла на себя.

Удалить страницу. Да, уверена! Не хочу знать, что он мне не ответил. Пусть лучше не имеет такой возможности.

Он всё равно будет видеть имя отправителя и текст сообщения. Ну и что теперь? С этим остаётся смириться. Это же надо! Два года! Два года держаться, чтобы в самые сильные ломки, воспоминания и ностальгию не написать ему, и в итоге сорваться с бокала вина! Айяйяй! Будет мне наука. Но зато, теперь я это прожила и буду знать, что когда, наконец, напишешь бывшему, лучше от этого не становится. Вот только приходит ощущение себя идиоткой. Больше так не буду, окей.

Когда он позвонил мне последний раз, у него в машине играла наша песня. Мы поговорили, а в конце он спросил меня: "Куда всё девается?". Не знаю куда. Но вот сейчас у меня тоже, наконец, всё куда-то делось. Поверить не могу. Я разлюбила.

Иногда мне кажется, что все мои путешествия – это какое-то сплошное закрытие гештальтов. Первое время я как упрямица колесила по городам и странам, в которых побывал Миша.

Миша – это мужчина в счастливом браке с женой и четырьмя детьми. Мы друг другу нравились и общались, иногда он путешествовал. Я долго даже мечтать не могла о тех местах, что он посетил, да и вообще о путешествиях. Но как только смогла, сразу поехала. За исключением Сицилии, я переездила его опыт уже на пятой поездке и сделала открытие, что мир, оказывается, шире, чем смог его увидеть он. Сицилию я на всякий случай пока компенсировала Сардинией, но к этому вопросу ещё вернусь.

Потом была Крис – бывшая девушка Андрея. Она модель, поэтому для нее нормально сегодня быть в Монако, а завтра – в Калифорнии. Когда я узнала о существовании Крис, мне стало больно, но было особо не до ревности. Потому что в первую очередь, я восхитилась ее опытом путешествий и до сих пор подписана на нее во всех соцсетях. Вообще, пожалуй, это моя сильная черта – не злиться на интересных женщин, а восхищаться их успехами. Однажды с удивлением обнаружила, что закрыла все страны, в которых бывала Крис, разве что за исключением Филиппин и Сингапура (оставлю Марина Бэй на сладкое, даже она там пока не плавала).

В какой-то период обнаружила, что начинаю ездить в разные непонятные места, до которых добираться приходится на черепахах, и делаю это, потому что о них где-то читали мои знакомые и мечтали там побывать. Я открывала Яндекс-картинки, находила эти места привлекательными и ехала. Так что, третий этап моей туристической жизни был криминальным: я воровала и реализовывала чужие мечты.

О чем мечтаю я сама? Пока эта мечта не сбылась. Я мечтаю об Африке. Мне очень хочется увидеть водопад Виктория, Кению, Танзанию, Замбию, Зимбабве и ЮАР. А также город Касабланку, про него вкусно рассказала Надя в ЖЖ. Можно было за всё время конечно сконцентрировать усилия и исполнить свою одну личную мечту вместо множества чужих, но это было бы слишком предсказуемо и скучно. Африку я решила оставить до особого случая. Индию тоже. Мне кажется, что жизнь не так уж коротка, и возможно, я всё успею.

***

Валяюсь в кровати, пью кофе перед сном и перекидываюсь аудиосообщениями по whats'upp. Нет, не знала, что в некоторые залы здания ООН можно пройти бесплатно. На динозавров? Отлично, схожу. Вход за пожертвования? Не по цене билета? Это как? Окей, супер, попробую!

–А еще на Стейтен айленд ходит бесплатный паром, это хорошая возможность увидеть статую Свободы достаточно близко. Обратно приедешь – посмотри Чайнатаун и Маленькую Италию, там близко.

Выключаю свет, но мне не спится. У меня вдохновение. Сажусь в постели, беру планшет и кидаю в ЖЖ стих. Я знаю, что френдам уже давно хотелось бы отписаться от моей поэзии, да неловко. Но что прикажете делать, если у меня Муза! Пусть потерпят.

Sometimes I think and remember about

We lay on the sand without thought

On the edge of the world

Used a small amount of words

In the middle of Pacific ocean

We left so many emotions

On the horizon the sun was setting

You my head on your legs getting

Quick crabs running around us here and there

I was so calm never and nowhere.

So, the best part of this story is

this

feeling… yes, feeling

Which cannot exist.

Это чувство, которого нет…

Но твоим сообщениям редким

Улыбаюсь часами в ответ

Тусклый день как-то делается светлым.

Это чувство, которого да, как бы нет

Но чужие messages просто бесят

Вот не могут что ли в обед?

Не их жду! Ночь и утро ведь время твоих известий.

То ты спишь, то я сплю, то наоборот

С твоим голосом внутрь проникает лето

Я не жду никакой магический оборот

Но с включенным whats'upp мне приятнее ждать рассвета.

Наутро у меня всё сильно болит. То ли голова, то ли живот, то ли всё вместе. Но я запрещаю себе сидеть в номере и, разваливаясь на ходу, иду в Бэттери парк.

Боже, до чего наглые чайки! Они летят, в последнюю долю секунды уворачиваясь от моего лица, пытаясь выхватить у меня бутерброд, который я собираюсь откусить. Сажусь на скамейку, ем, параллельно воинственно отбрыкиваясь от чаек, которые видят цель и не видят препятствия. Любуюсь водой, щуря глаза. Ярко светит солнце.

Мне быстро надоедает бездельничать, и я ухожу с понтона на паромную станцию. По парку скачут прикормленные белки. Очередь на платную экскурсию к статуе Свободы такая впечатляющая, что я утомилась даже идти вдоль неё.

Паромы до Стейтен айленд действительно оказались бесплатными. Этот маршрут спонсирует город. Я жду на станции всего минут пятнадцать. Быстро открылись gates, быстро зашли на борт люди, паром сразу отчалил.

Встаю с правой стороны по ходу движения, как советовали на форумах в интернете. Открылся шикарный вид на Манхэттен. Как зачарованная, не могу отвести глаз. Это прекрасно, неужели я это вижу? Вскоре паром проходит мимо статуи. Так себе её и представляла. Высадившись на берег, решаю не гулять по острову. Мне не хорошо. Я уже не успеваю на паром, который отправляется прямо сейчас, хотя некоторые туристы бегут, и, кажется, успеют. Я только на следующем пароме через полчаса отчаливаю обратно на Манхэттен и сразу иду смотреть районы Chinatown и Little Italy.

Чайнатаун в Нью-Йорке огромный! О божжжжечки, но что же за адский холод! У меня отмерзает всё напрочь. В лавках не согреться. Их почти нет, а в тех, что есть, тоже холодно. Большинство продавцов торгует прямо на улице. Сочувствую им всем сердцем. Холодно очень! Правда, не знаю, как они выдерживают. Я бы не смогла.

По-быстрому пробежав по Чайнатауну и Маленькой Италии в целях расширения кругозора, я так замерзла, что второй раз за всё время решаю воспользоваться метро. Захожу на станцию и понимаю, что отсюда поезда едут не в мою сторону. Перехожу улицу, стою у схемы и не могу в ней разобраться. Чувствую себя очень расстроенной, что не могу сориентироваться… в метро! Кажется, у меня напрочь отмерзло всё, включая сообразительность. На станциях холоднее, чем на улице. Делаю вывод, что пешком будет надежнее. И почти бегом мчусь в отель.

Как всегда, забежав в тёплый холл, наливаю себе горячий шоколад, бегу в номер, раздеваюсь на ходу, включаю кондиционер на 74 градуса и вламываюсь в душевую, словно это единственное спасение в замерзающем мире. Вода обжигает, даже прохладная. Быстро согреваюсь. Слава богу, я жива.

Погода существенно испортила поездку. Особенно ощущаю это теперь, когда через четыре часа уезжать! В день отъезда мироздание наконец сжалилось, отключило мороз и на прощание включило тепло. Еще вчера на Манхэттене была настоящая russian winter. Но вот я выхожу из отеля как всегда закутанная и с горячим кофе, чтобы греться, а на улице… апрель! Апрель!!!

Как много скрывал Нью-Йорк за непогодой! Теперь это совсем другой город. Моё настроение и восприятие меняется настолько кардинально, что проходя мимо молодежного магазина, покупаю себе свои первые в жизни джинсовые ультра-мини-шорты! Когда-нибудь в солнечной Калифорнии пригодятся! Надо только попку подкачать, чтобы было вот так, и будет супер!

Мне остается совсем немного. Брожу по улицам, словно пьяная. Глаза полны слёз, потому что всё только начало мне открываться! Я ни минуты не бездельничала в Нью-Йорке. Ходила в библиотеки и музеи, гуляла по улицам, паркам, достопримечательностям и грандиозным магазинам, беспрерывно удивлялась и поражалась, и всё равно в этот последний день понимаю, что не успела увидеть ни-че-го. Потому что для Нью-Йорка нужно очень много времени! Самолет домой – худшее, что могло случиться со мной в этот теплый солнечный день. Я ощущаю потребность здесь пожить! Хочу остаться. Не хочу, не хочу уезжать!

Еще вчера весь день скрывалась от мороза в научном музее, а сегодня, раскрыв куртку, сняв шапку и размотав огромный шарф, нежусь в Брайант парке, любуясь фигуристами.

Ёлку на Рокфеллер плаза убрали, флаги сменили. Но я всё равно снова обхожу всю площадь и напоследок дополняю свое желание всякими подробностями и нюансами.

Стою посреди Таймс сквер с закрытыми глазами, с наслаждением слушаю вой пожарных машин.

–Не хочу, не хочу, не хочу уезжать. Господи, как я не хочу уезжать! Я даже на мюзикл не сходила! Можно я еще побуду?

Ну что же в тебе, Нью-Йорк такого? Кажется, я знаю. В тебе – энергия.

Этот город в потоке, он живой. И я, как петербургский дементор, вдруг оказалась на этом празднике жизни. Стою посреди улицы и жадно всем своим существом пожираю энергию. Впрок! Могла бы, закатала бы, как закрутки и сложила бы на полочки в подвале! Пока, милый Нью-Йорк, увидимся, я надеюсь, как-нибудь летом.

Иду в отель за чемоданом, сажусь в метро и пересаживаюсь в Бруклине на шаттл до аэропорта. Мне есть кого благодарить за Нью-Йорк. Спасибо! Это было прекрасно!

***

Вот сейчас главное – нормально выспаться! Новогоднюю ночь накануне перелета в Нью-Йорк провожу дома, только что вернувшись из Германии. Мои попугаи сходят с ума от петард и салютов, я не знаю как их успокоить и очень хочу спать.

Я только что из рождественской Европы. Европейцы, в большинстве своем, лапочки. К декабрьским праздникам относятся с нежностью. Им бы точно не пришло в голову палить петардами на улицах и бросать их в капюшоны прохожим. Такую историю наблюдала сама лично и помню очень отчетливо. Потому что какие-то недоросли-психопаты меня чуть не оставили без мамы!

Не люблю взрывы. Даже если они – праздничные. Обычно ситуация обостряется еще и тем, что кто-то в конце концов начинает стрелять из оружия. А это уже вообще не весело. Знаю случаи, когда баловались не холостыми, нашу знакомую так чуть не убили в собственном дворе.

Опять же, почему никто не думает о животных, когда веселится отвратительными петардами? Они, бедные, так страдают от страха, и им ничего не объяснишь. Салюты гораздо спокойнее по звуку, а эффекта больше. Используйте тогда уж их, раз вам так хочется праздника.

Начинаю злиться. Мне, в самом деле, очень нужно выспаться. Я всегда в эту ночь сплю, потому что первого января всегда куда-то еду. И мне всегда мешают отдохнуть.

Четыре утра. Понемногу начинают стихать воинственные звуки с улицы. Мой шкаф украшен гирляндой. Наблюдаю за огоньками, стараюсь залипнуть на них и уснуть, вспоминая путешествие, из которого сегодня вернулась.

Рождественская Европа – моя традиция не первый год. Я очень страдала, что не смогла поехать в Адвент. Праздник устроила своими усилиями. Купила и повесила гирлянду, хотя никогда этого не делала. Я привыкла встречать рождество в Европе в декабре. А после уже ощущаю себя как в старый новый год, когда вроде надо что-то еще праздновать, а охота уже зевать. Поэтому раньше в Питере ничего такого давно не отмечала, в том числе Новый год. А сегодня, 24 декабря, сходила в ресторан, поужинала, заказала глинтвейн. И пошла в католическую церковь слушать службу.

Я не религиозна. Но Адвент для меня – эмоции, состояние души, воспоминания, это мои чувства. В этом году и дома, в России, стараюсь прочувствовать праздник настолько, насколько это будет возможно.

Ничто не предвещало. Но вечером 26 декабря внезапно я вылетаю во Франкфурт. Пока не разобрали праздник, успеваю на блины с нутеллой. Какое счастье пить какао из ярких местечковых кружек и болтаться по ярмаркам!

–Давай в Дюсик проедем через Кёльн. Он сам по себе ничего особенного, но собор ты должна увидеть!

Собор оказался похож на страсбургский. Нужно знать хорошо подробности, иначе такому невнимательному к деталям человеку, как я, можно не заметить между ними разницу. Посидеть в соборе у меня не получилось, шла служба, а я не умею врать, что не турист. Зажмурила глаза на входе, загадала Нью-Йорк на Новый год и вышла. Гулять по Кёльну показалось бессмысленно, старый город не сохранился. Поэтому сразу поехали дальше и вечером уже были в Дюссельдорфе.

Впервые нахожусь в северной части Германии. Оказывается, я совсем холодна к ней. Здесь нет той уютности и самобытности, что сохранилась на юге. Наверное, если бы мой первый визит был сюда, я не влюбилась бы в Германию так, как влюблена, и не стала бы сюда больше тянуться.

Дюссельдорф – это приятные улочки, Рейн, колесо обозрения, сохранился даже старый город. Он мне нравится, но провести здесь два дня было бы слишком. Между кучей дел мы куда-то едем. Интересно, куда.

–В Голландию.

–В Голландию?!

–Да.

–Серьёзно? Прямо сейчас?

Мы мчимся в машине, заодно меняем мне обратный билет, чтобы у меня была возможность вылететь отсюда, а не ехать поездом обратно во Франкфурт и … да, мы едем в Голландию! С ума сойти!

–Это мой юбилей путешественника, представляешь?

–В смысле?

–Моя двадцатая страна.

–Ты считаешь?

–Ну не смейся, считаю. Это важно. Мне интересно, сколько я посетила стран.

–Но ты конечно замучаешься перечислять города, которые посетила в этих странах. О чем бы мы ни заговорили – ты везде была!

–Ты меня поймёшь: чем больше я где-то была, тем, мне кажется, меньше видела. Это наркотик. Дозу теперь остаётся только увеличивать. А куда мы едем в Голландию?

В Амстердам, в Амстердам, пожалуйста, скажи это!

–Мы едем в небольшой городок, ты всё равно не запомнишь название. Но я думаю, он тебе понравится. Сразу ощутишь, что в Голландии. Может как-нибудь съездим в Амстердам. Не сейчас. Много дел.

Я всё равно совершенно счастлива. Голландия была моей большой мечтой, но я всё никак не могла к ней подобраться. И вот увижу ее прямо сейчас!

Голландия не похожа ни на что, что я видела до сих пор. Пряничные домики – совсем не такие, как в остальной Европе. Голая кирпичная кладка, чистые улицы, столпотворения велосипедов. Я в восторге!

–С удовольствием бы пожила здесь годик.

–Ты серьёзно? Ну нет, это какой-то странный выбор. Здесь скучно, совершенно нечем заняться!

–Мне нравится. Правда, пожила бы. Ну хорошо, не годик, но за полгодика бы не устала.

–В Дюссельдорфе лучше. Там много развлечений.

–Мне больше нравится здесь, чем в Дюссельдорфе. Как всё-таки называется этот город?

–Венлоо. Но я хочу предложить тебе кое-что другое. Тебе понравилось бы жить на вилле возле Жироны? Там море.

–В Испании?!

–Да. Со звездными соседями. Хочешь, приглашай в гости родных. Давай ты приедешь домой, уволишься, и я хочу, чтобы за пару недель ты была уже там. В конце января полетим в Доминикану.

–А ты будешь жить в Дюссельдорфе?

–Будем с тобой романтиками. Каждые выходные проводить в Вене или еще где-нибудь, где захочешь. Слушать оперу или смотреть балет. Будем встречаться в пятницу, в воскресенье будешь улетать обратно на виллу, а я буду работать.

–Я могу взять с собой попугаев?

–Да.

–Чем я буду заниматься? Сколько там, например, стоит спортзал?

–Я думаю, где-то сто евро в месяц, может чуть дороже.

–И мама сможет приезжать ко мне?

–Да. И друзья. Почти всю неделю можешь делать всё что хочешь, ездить по стране, принимать гостей. Не знаю… вообще всё, что хочешь.

–Мне надо подумать.

***

Беру бокал вина. Полный. Красного, очень ароматного! У меня зарёвано лицо. Такое происходит со мной впервые. Тематика общения вырвалась из-под контроля. Фатальная ошибка.

Смотрю ему в глаза. Больше никогда в жизни не хотела бы его поцеловать. Ну и прекрасно. Вот и решение. Ответ на мои сомнения.

–Куда ты?

–Ты меня обидел. Мне нужно побыть одной.

–Так ты согласна или нет?

–Нет!

–Что не так?

–Всё не так! Ни на что я не согласна! Останусь в Питере и не хочу больше видеться!

Он констатирует какой-то общеизвестный в мужской среде факт про женское настроение. Я ухожу с бокалом, и знаю, что это не настроение, а финал. Сажусь на ванную. Рассматриваю себя в зеркало. Рассматриваю всё вокруг. И это – Crowne plaza? Боже, что за убожество! Номер суточной стоимостью в мои билеты даже на три звезды не тянет! Вы серьезно, чуваки?

Снова смотрю на себя в зеркало. Пить мне не хочется, тем более столько. Окружающая обстановка бесит. Не люблю отели, которые зарабатывают не сервисом, а знаменитой вывеской. Сама себя тоже в текущий момент не люблю.

Надо же! Позволила ему вывести меня из себя. Как можно было поддаться на эти провокации? Правила бесконфликтной коммуникации с мужчиной предельно просты! Разговоры о политике и религии должны быть аккуратными и лояльными. Разговоры о жизни – поверхностные, без личных подробностей. Разговоров о чувствах быть не должно. Ни в коем случае не впадать в зависимость! В любой непонятной ситуации сохранять безразличие и спокойствие.

–Что, бл***, здесь не понятного? – я в бешенстве от самой себя и плеснула в отражение вином. Всем, что было в полном бокале.

Замкнутое помещение наполняется терпким ароматом. По зеркалу и белым, окрашенным эмульсионной краской стенам, стекает насыщенное цветом и запахом итальянское вино. И его бесполезно отмывать. Отлично, потому что этот номер и без того нуждается в ремонте!

Я лениво вытираю на кафеле белоснежным полотенцем подтеки, которые имеет смысл стереть, выбрасываю его вместе с заляпанной футболкой, умываюсь и ещё более разбитая, чем была, иду спать. А утром, пока он в душе, ставлю телефон на авиарежим, молча ухожу из номера и уезжаю в аэропорт.

***

Самый лучший попутчик – мама!

Мама – мой друг. Мне не понятно, когда дети не могут подружиться со своими родителями, стесняются их или не воспринимают всерьез. У меня есть знакомые, в основном, девушки, которые до сих пор не выстроили отношения с родителями, таят детские обиды и считают родителей виноватыми во всех своих неудачах, в том числе текущих.

Воспитание человека – огромный труд. Каждый родитель интуитивно или осознанно выбирает как воспитать своих детей. Но дети вырастают, и когда это происходит, в руках каждого самостоятельно выбирать ценности и предпочтения, поведение и характер. Никто не мешает, не требует отчёта за действия. Радуются или печалятся, стараются помочь. Но только в наших руках перезаписать жесткий диск в своей голове теми программами, которые мы считаем актуальными для себя сегодня, когда нам не 10 лет, а 18+.

Родителей надо сделать лучшими друзьями, потому что они – навсегда. Я не верю, что бывают родители, которые не хотят дружить со своими детьми. Поработав над отношениями и проявив мудрость с обеих сторон, осознав важность этой самой главной семейной связи, можно обрести дружбу, самую крепкую и надёжную за всю жизнь.

Родителей надо знакомить со своим миром, даже если кажется, что они не проявляют энтузиазма. Это временно. Мы часто слышим от них "нет", когда что-то предлагаем. Но это надо перетерпеть, потому что "нет" бывает только вначале, когда им страшно! Потому что они боятся жить. Поедем куда-то? Нет. Кушать хочешь? Нет. Давай я тебя сфотографирую. Нет. Они словно привыкли, что мир для кого-то, но не для них. Мир – свой и вообще – надо открывать родителям. Это так приятно: идти с мамой за руку по улицам за тысячу километров от дома и, наконец, слышать ответ "да" на любые предложения!

Я получаю удовольствие, когда общаюсь с людьми, которые дружат со своими родителями. И при этом, мой градус интереса к людям, не ценящих своих родителей, стесняющихся их, понижается моментально. У меня пропадает желание общаться с такими людьми. Я считаю, что если к тридцатнику человек не выстроил отношения с ближайшим окружением – собственной семьёй, то скорее всего, этот человек личностно не созрел и не способен выстроить качественную коммуникацию ни с кем в принципе. Тем более, в таких ситуациях нельзя рожать следующее поколение и передавать им дефективные модели семейных отношений. Сперва надо поработать над собой, чтобы исправить ошибки, осознать их и не оставлять в наследство потомкам.

Моего папы не стало, когда мне было 20 лет. Я не общалась с ним. Но сейчас часто хочу ему позвонить. Я знаю, что мне было бы с ним тяжело общаться, что его проблемы с алкоголем не способствовали привлекательности нашей коммуникации, что с детства у меня на него много обид за его отношение к маме и к семье. Но я всё равно созрела для дружбы с ним и для прощения. Мне есть за что поблагодарить его. Несколько раз он снился мне, и в этих снах мы находили общий язык. Сны были очень реалистичными, чёткими, он говорил мне о вещах, которые потом происходили, и я до сих пор верю, что он специально нашел канал связи со мной, а события, о которых он говорил, произошли именно потому, что он хотел, чтобы я поверила в то, что сны были реалистичными, а не художественными. Поэтому я убеждена, что если бы он был жив, то, в конце концов, тоже оказался бы открыт к диалогу, и мы бы нашли, о чем говорить. Поэтому я очень хочу, чтобы в телефонной книге моего мобильного был телефон папы. Я чувствую потребность регулярно звонить ему, например, по субботам, и спрашивать, как у него дела. Но он умер.

К счастью, у меня есть мама! Мы созваниваемся каждый день, и я могу разговаривать с ней сколько угодно! Иногда, правда, разговаривает только мама, иногда даже она разговаривает час подряд, а я только угукаю. Я всегда рада, что ей есть, что мне рассказать. Я тоже делюсь с ней всеми новостями и чувствами.

Мои самые любимые путешествия – с мамой. Для меня нет большего удовольствия, чем ждать отпуск, который проведу с мамой. Потому что самое прекрасное, что я видела в своей жизни – это взгляд, которым она любовалась Италией и её глаза. Если бы умела, то написала бы с них картину!

Наша поездка в Италию случилась как раз в том жизненном периоде, когда я подворовывала чужие мечты. Подруга рассказала мне про остров Бурано и показала картинку. Она очень туда хотела. Яркие домики, крошечные мостики над узкой речкой. Примерно накидала маршрут на летний отпуск и на всякий случай забронировала гостиницы в Венеции, Риме, Пизе, Болонье, Неаполе и на Сицилии. Why not?

Я села за ноутбук в восьмом часу вечера. В третьем часу ночи куплены первые билеты: с Неаполя на Сардинию. Это не входило в планы, но я нашла билеты всего за 4,5 евро! Возможно, это будут самые дешевые авиабилеты моей жизни. Разве можно такое игнорировать? Я бы купила их просто так, даже если бы вообще не собиралась в Италию.

Рим бы тоже неплохо увидеть, всё же столица, руины, Колизей. Выкупаю билеты в Рим и жду следующей зарплаты. Всё ради Бурано, конечно, но не отказываться же от остальной Италии. Отпуск целых восемь дней, в конце концов!

Наконец, следующая зарплата. На что же я ее потрачу, дайте-ка подумать! Хм… Паром было бы прекрасно, но даты не очень. Поэтому в моей почте появляются билеты на поезд Рим-Неаполь и на самолет Олбия-Венеция. Пять утра, самое время порадовать маму! Ура, ура, мам! Путешествие готово! Жди нас, остров Бурано, ты у нас на сладенькое!

***

Жизнь прекрасна. Это – единственная правда. Что до сих пор трогает меня до глубины души? Мир.

Мир, потому что он такой недоступный и такой доступный в своем масштабе, который порой кажется огромным, а порой – небольшим.

Меня трогают расстояния, которые становятся ближе. Меня трогает то, что мне было бы нормально слетать на Луну. Жаль, что это чересчур дорого. Но не невозможно, кто-то же летает, надо просто найти возможность, и это вселяет надежду.

Меня трогает то, что когда найдешь подходящей ключ, открывается замок. Что движет нами, когда мы выбираем путь? И почему, находя в чем-то счастье, продолжаем обманываться, тянуть время и убеждать себя, что переход к нему должен быть не прыжком с трамплина, а плавным переходом с постепенной адаптацией.

Меня трогает то, как подкатывает ком к горлу, когда я распечатываю билет куда-нибудь. Это мое? Мое? Это мне принадлежит? Еще кусочек Земли мой? Я смогу увидеть, потрогать, пройти? Вот это место из учебника географии или истории? У меня могли бы дрожать руки, но они уже адаптировались держать в руках билеты и почти перестали дрожать. Иногда просто холодно просматриваю, верны ли данные: фамилия, имя, паспорт, даты. Минут пятнадцать на сбор чемодана. Два раза за последние полгода я ехала в аэропорт, собравшись за пару минут, даже не понимая, что вообще в моей жизни происходит.

Да, бывает чувство обыденности, когда к gates выходишь по наитию, не глядя на указатели, пялясь в телефон, оказываешься у своих ворот. Мне так странно, что это происходит со мной.

Когда это произошло, что я с закрытыми глазами могу проскакать нужным маршрутом по Шереметьево? В какой момент праздник превратился в норму? Это странно и естественно. Естественно потому, что иначе и быть не может, ведь это мой путь, моя дорога, мой выбор и предназначение. Странно было бы, если бы так не происходило, меня мучает и ломает именно тогда, когда так не происходит. Когда нет билета, когда нет даже планов, когда беспробудный офис, работа-дом, работа-дом, работа-дом.

Я испытываю благодарность к своему руководству. За то, что меня принимают такой, какая я есть. За то, что отпускают, за то, что не говорят, что я слишком часто отсутствую. Дают внезапные отпуска и дни за свой счет. Когда мне срочно-горит-спасайся-кто-может. За интуитивное понимание того, как это жизненно для меня важно.

Сегодня я поняла, что все же еще не наступила обыденность, хотя иногда казалось, что наступила.

Сегодня было особенное утро, сегодня у меня снова дрожали руки от билета. Как давно. Ненадолго, на пару минут, до давления в ушах. Правда, быстро успокоилась и восприняла как данность. Как Будда. Получится в итоге или нет, буду спокойна. Почти безразлично. Все ведь может произойти.

В июле девочка на Нарвской угодила насмерть под грузовик. А я с января до ватных ног стала бояться регулируемых и нерегулируемых пешеходных переходов после того, как на мой зеленый светофор на меня завернула фура на Говорова, они всегда там на зеленый пешеходов давят без тормозов, и не думают сбавить скорость, им безразлично. Мне уже больше полугода страшно ходить на зеленый. И все равно я не осторожничаю и иногда бегаю даже на красный у себя возле дома на Садовой. Город, привычки, машешь рукой на случай. Но надо себя все-таки беречь.

Тем более что сегодня впервые за долгое время билет меня снова тронул. Ошарашил. Открыл глаза на то, что снова возможное пока еще невозможно, но зато невозможное возможно. И это мой путь. Надо доверять себе и жизни, и она все преподнесет на блюдечке, только знай чего хочешь и не стой бревном на пути к своей мечте. Пошевели хоть рукой, тогда появятся хотя бы варианты.

И если от счастья в горле ком, даже если плакать не можешь, все равно радуйся. Ком – значит что-то стало ближе. Значит, масштаб сузился снова с невозможности до реалистичности. Значит невозможного стало меньше. Значит, мир по-прежнему трогает. А если еще трогает, значит это все еще главный смысл, я в потоке и все происходящее по-прежнему лучший отрезок в моей жизни.

В моих руках билет на Гавайи. Я в первый раз перелечу океан!

***

–Ты не хотела бы сделать визу?

–Пф. Зачем? Я никогда не мечтала о Штатах.

Не мечтала, но считаю, что было бы неплохо! Мне неспокойно. Я люблю его и вру ему. Главный тормоз в том, чтобы получить эту визу – не то, что я не хочу в Штаты, а стоимость! Я вру ему, потому что хочу сохранить независимый вид.

Куда девалась та я, которой была, когда мы познакомились? Я была просто женщина, он – мужчина. Сейчас же я всё время притворяюсь, чтобы быть лучше, круче, способнее, чем есть. Любовь всё испортила, любить нельзя! Я теряю его потому, что перестаю быть собой, изменяю сама себе!

Не хочу, чтобы он знал, что я не могу позволить себе оплатить какую-то несчастную визу. Из гордости вру, чтобы притворяться безразличной. Этакой лучшей версией себя, девушкой, которой от него ничего не надо.

–Там здорово.

–Я потенциальный нелегал. В любом случае, мне не дадут визу, – закрываю тему полным отрицанием. Сохраняю веселый тон и улыбаюсь так, словно мне не хочется даже попробовать её получить.

Мы сидим в "Евразии". Я ем, он нет.

–Что будешь пить, Катюша?

–Вино.

–Ты всё время выбираешь вино. Можно еще выбрать чай, кофе, воду.

–Я выбрала вино. Ты точно не хочешь есть?

–Уже поздно, я не ем в это время. Ты сейчас ходишь на танцы?

–Нет, я бросила.

–А на английский?

–Больше не хожу. Мне стало не интересно.

У меня глубокая депрессия, но не могу же я ему признаться в том, что уже месяц всё своё свободное время сижу в кресле у подоконника, пишу в ЖЖ о том, как сильно люблю его и непрерывно плачу. Я никуда не хожу и ничем больше не интересуюсь, кроме его социальных сетей.

Клянусь, что разлюблю его, и больше никого не полюблю! Я прикажу сердцу, найду способ найти себе счастье, которое сделает меня счастливее, чем женское счастье! Я верну себе себя и свои интересы, очень скоро, и никто меня у меня больше не отнимет! Надо только постараться разлюбить быстрее.

Любить нельзя немножко, сильно или очень сильно. Любовь – она не громкость радиоприемника, она либо есть, либо ее нет. Я его люблю. Он меня – вряд ли. Всё время твердит, что не хочет иметь никаких привязок. Поэтому я тоже демонстрирую полное безразличие к чувствам. Но грустная правда в том, что на моей памяти он единственный мужчина, от которого я захотела ребенка.

Хотя, зачем мне ребенок, в самом деле? Мне он не нужен. Разве что склеить нашу пару с помощью третьего звена. Но ведь это было бы подло с моей стороны.

Роллы так себе. Мне не интересно всё, о чем мы дальше говорим. Он только что вернулся из Сингапура. У меня крутятся на языке вопросы следующего характера:

1."Кто такая Кристина?"

2."Какого черта она летала с тобой в Сингапур?"

3."Это ведь она ездила с тобой в марте в Вильнюс?"

4."Зачем ты познакомил меня с дочерью и друзьями?"

Страсть почти всегда одинаковая. Поначалу я такая: "Ааа, я что, еще это могу? Могу это чувствовать?!". И хочется всему миру рассказать, что пришла любовь, потому что кажется, что проговаривая, держишь её в реальности. А вот и нет.

Я улыбаюсь, поддерживаю легкий диалог о его спортзале и с демонстративным аппетитом доедаю роллы. Мне всё понятно: он меня не любит. Сейчас доиграю радость встречи, он довезет меня домой, я упаду в постель и буду еще неопределенное количество времени реветь о том, что потеряла его.

После вопроса о визе он смотрит на меня немного с жалостью и отстраненно. Я знаю всё, что он думает: что я не умею мыслить широко, что мой уровень нормы низок. После ужина в Евразии мы больше не встречались. Вскоре он женился на очень приятной девушке своего круга.

Сейчас бы чувство не ранило. Сейчас бы я влюбилась аккуратно и поверхностно, без ущерба себе. Я научилась договариваться со своим сердцем.

За свою короткую жизнь побывала во всех нездоровых типах отношений. Была для мужчины всем, это ужасно. Растворялась в мужчине и теряла себя. Это тоже плохо. Достойному мужчине не нужна женщина, потерявшая себя, потерявшая то, что его привлекло в ней, когда они познакомились. Ему не интересна женщина, растворившаяся в чувствах, как аспирин упса в стакане с водой.

Мне понадобилось время, чтобы понять: здоровые отношения – совсем другая система координат. Когда при привязанности никто не отнимает автономию, возможность опираться на личные ресурсы. Иметь, в конце концов, выбор. Уметь жить без другого человека полноценной жизнью, всегда оставаясь отдельной личностью, а не частью.

Теперь я стала очень ценить личное время. Личное время – очень дорогой ресурс, хотя, возможно, не бесценный. То же самое можно сказать и о личных интересах.

Меня часто спрашивают, не скучно ли мне одной. Мне не скучно одной. Никогда. Даже когда я лежу на диване и смотрю на потолок, я генерирую своё ближайшее будущее. Мне бывает скучно с другими людьми. С собой мне не скучно.

Как я отношусь к своему личному времени, так я отношусь и к отношениям. Мне кажется, что двум людям не должно быть скучно и вяло друг от друга. Им может быть спокойно, а иногда и молчаливо. Но не скучно и не плохо. Плохо происходит, когда людей давят обстоятельства, а когда они тяготят, о любви можно автоматически забыть.

И у меня так было. Именно поэтому, имея опыт, я считаю, что быть рядом до старости и в радости и в горе – не показатель лучшей модели отношений между мужчиной и женщиной. По мне, лучше быть счастливой не продолжительно. Но концентрировано. Пусть каждый миг до кончиков волос разливается удовольствием. А оно расходится по жизни, как круги по воде.

Человек, который рядом, не может устоять перед тем, чтобы чувствовать себя счастливым рядом с женщиной, которая искренне счастлива рядом с ним. В этом моменте. И совершенно не обязательно всё портить – конвертировать отношения в заботы о ребенке или превращать чувство полноценного счастья в продуктовый гипермаркет по выходным. Вот это – точно скучно. Хотя многим и кажется, что так станет веселей.

"Я могу жить без тебя, но я люблю тебя и поэтому хочу быть с тобой рядом". Только так могут существовать отношения, в которых любовь – лидирующее чувство. Никто никого насильно не держит. Никто никому ничего не обязан. И никакого чувства вины. Пока обоим хорошо – оба не потеряют друг друга.

Часто меня упрекают в том, что у меня нет семьи. Но в моей жизни давно нет места даже просто прочным отношениям.

Что такое отношения? В них оба должны принимать участие. И даже если оно не обременительное, обе стороны расходуют время и другие ресурсы. В свою жизнь надо втиснуть постороннего человека, дать ему место, подвинуть личные интересы, комфортные привычки. Да, поначалу это делается с радостью. Но в любом случае, в ущерб себе. Мне отвечают: на то есть общие интересы. Нет никаких общих интересов. Потому что мужчин всегда будет интересовать бизнес, рыбалка, политика, не мелодичная музыка и шашлык из баранины. А женщин всегда будет интересовать платьишко, помада, фаза Луны, Лана дель Рей и "Можно мне еще один чизкейк?".

Я поняла, что мне не требуются повседневные отношения в обычном понимании этой связи между мужчиной и женщиной.

Я не хочу, чтобы что-то сломало мои удобные привычки, кроить время. Не хочу рассказывать, как прошел мой день, переписываться в вайбере с восьми утра до двенадцати ночи. Не хочу ходить на свидания и не хочу никого приглашать в свой дом. Я не хочу иметь ожиданий, встретят ли меня сегодня с работы.

Мне приятнее проводить время с собой, чем подстраивать график под чей-то и знать, что кто-то под меня тоже что-то подстраивает. Мне не хочется смотреть фильмы по вечерам в компании другого человека. Мне не нужна близость в том количестве, в котором она обычно происходит в отношениях. Мне не нужно сопровождение в кино, по городу, в театр и даже в ресторан.

Я предпочитаю делать всё это, не ориентируясь постоянно на договоренности. Мне не приятно вставать в воскресенье в два часа дня из теплой постели и выползать на улицу в -16, потому что на четыре запланировано свидание в кино. Если у меня нет договоренности, и сегодня мне меньше хочется в кино, чем хотелось вчера, я могу забить и остаться дома.

Все это происходит не потому, что я асоциальная. Просто на общение с мужчиной я выделила четкое время – то, которое не нахожусь в стране. Я расслабляюсь: меня не выдергивает из легкого настроения работа, стрессы. Я полностью погружаюсь, как в ванну, в романтический настрой. Не выношу человеку мозги, потому что мне хорошо, абсолютно хорошо: каждую минуту, без перепадов настроения.

После того, как я осознанно отделила свою обычную жизнь от отдыха, романтики и путешествий, само собой складывается, что не формируется ни почвы, ни предпосылок к тому, чтобы появился роман в моей среде обитания. Я уже отвыкла думать о романах в своей бытовой жизни. И мне так удобно.

Когда меня спрашивают, я отвечаю, что не хочу замуж. На самом деле, замуж я хочу. Но если я буду отвечать так, все будут думать, что я хочу замуж стандартно: дети, "Лента" по выходным, плита и кухня. Так замуж не хочу. А по-другому никто не представляет. Так что для всех я замуж не хочу.

Но вообще-то, хочу. Я хочу замуж за единомышленника. За мужчину, от которого меня будет переть. За мужчину, рядом с которым меня будет переть. От осознания, как круто – жить! И от осознания, как круто жить рядом с ним. Как круто нам будет и через двадцать лет, когда мы оба перевалим за полтинник, начать свой день рядом с ним же. Без малейшего сомнения. Без оглядки на то, какие варианты были упущены. Знать на все сто процентов, что лучше для меня не было. Что я не на секунду не пожалела о своем выборе между одиночеством, в котором мне комфортнее всего, и между этим мужчиной.

В первый же день знакомства мы бы отправились с ним с путешествие. До конца нашей жизни. Мы бы сразу поняли, что это путешествие без конца, но и без ощущения утомительной дороги. Мы ездили бы из страны в страну, без спешки дегустируя кухню, культуру, народ и изменения в них. Где-то проводили бы неделю, где-то несколько дней, а где-то месяцами жили бы или даже вдруг останавливались на пару лет. Куда-то возвращались, потому что у нас появлялись бы "наши" места, о которых вспоминали бы непременно с особой ностальгией и в которые мечтали снова и снова вернуться. Но всё время намеренно откладывали поездку, чтобы продлить ощущение сладкой ностальгии. Жили бы в темпе, который подходит нам обоим. А всё новое, что постоянно окружало бы нас, не позволяло бы нам устать друг от друга, наши эмоции не были бы из года в год одинаковые. Отсутствие бытовых проблем и постоянная смена обстановки позволили бы сохранять свежесть наших отношений.

Такая модель замужества маловероятна в реальной жизни. Поэтому я отдаю себе отчёт в том, что вряд ли когда-либо выйду замуж. После моего представления о по-настоящему счастливом браке, глупо брать и соглашаться на тоскливую рутину. Я рада, что живу в современном мире и все реже слышу, что скоро запою по-другому и вынуждена буду броситься в последний вагон, пока не оттикали биологические часы. Не запою, у меня не то мышление. Если у меня не будет единомышленника, я проживу жизнь без него. На компромиссы в том, что касается отношений навсегда, я не пойду.

***

В самом деле, Штаты – это для меня слишком! Мечта не моего масштаба. Штаты – для знаменитостей, богачей, для студентов ворк энд трэвл…

–Всё это глупости и стереотипы. Тысячи людей путешествуют по всему миру. Может, для начала сделаешь визу?

Я чуть не подавилась пиццей.

–Ты такой молодец, что мы сюда приехали. Я бы пришла с пляжа и весь вечер кисла дома.

–Не хочешь говорить о путешествии? На тебя это не похоже.

Я становлюсь серьёзной.

–Послушай, ты второй человек за последний месяц, который задает мне этот вопрос. Мне не дадут американскую визу. Да и что там делать? Лететь через океан, чтобы посмотреть на однообразные небоскрёбы?

С географией я дружила в школе постольку поскольку. Поэтому, сейчас открываю мир исключительно на практике. В основном предпочитаю смотреть на мир глазами ребенка. Про Штаты я знала скудно, на уровне примитивной информации.

Ты смотришь на меня как на человека не от мира сего, но продолжаешь:

–Я летал пару раз, там здорово. Моя виза скоро просрочится, и я буду делать новую. Могу помочь тебе заполнить анкету. Получить американскую визу не так сложно. Есть шансы, что ты получишь её.

–Не верится, – отвечаю я, но мне приятно, что он пытается убедить, а не просто смотрит на меня с жалостью или недопониманием.

–Но тебе нужно побывать в США. Если тебе не нравятся города, то там есть очень крутые национальные парки. Погугли. Слышала про Йеллоустоун?

–Расскажи мне.

–Не могу поверить, что ты не слышала о нём. Из-за него может случиться глобальная катастрофа! Давай съездим, и ты сама увидишь. Ты будешь в восторге!

–Мда?..

Рассказ про Йеллоустоун и яркие картинки в гугле сподвигли меня на заполнение первой анкеты. Но дальше дело не пошло, потому что я выяснила, что надо отдать треть зарплаты за собеседование с консулом, при этом никто не гарантирует положительного решения, а мои шансы по-прежнему никакие: я всё ещё не обзавелась жизнеутверждающим доходом, семьей и имуществом.