Читать книгу Слепой кролик - Екатерина Артуровна Радион - Страница 1

Первые два удара похожи на перезвон колокольчиков, а третий – на удар по пустому деревянному ящику. Тишина. Маленькая капля, маленькая, большая. Третья капля всегда самая крупная, я уже выучила. По ним можно пытаться сосчитать время, но усталость берет свое, и я проваливаюсь в сон. Люблю свои сны, в них можно хоть ненадолго оказаться свободной. Я не хочу больше… устала, но им все равно.

Интересно, как я выгляжу сейчас? Когда видела себя последний раз, была еще не оформившимся подростком. Тощим, с выпирающими костями и чуть наметившимися очертаниями женской фигуры. Проводя руками по телу, можно прийти к выводу, что мало что изменилось. Разве что волосы свалялись, и больше напоминают ком. Наверное, скоро опять побреют налысо. Каждый раз так делают, то ли в наказание, то ли не желая возиться с ними.

Кап.

Подземелье, мрачное и сырое, здесь пахнет гнилью и плесенью. Редкие порывы свежего воздуха не уносят этот смрад, не дают облегчения. Поначалу мне было нечем дышать, но вот уже и к этому притерпелась. Ко всему привыкаешь… К боли, к унижениям, к потере зрения. Иногда мне кажется, что это все очередная часть эксперимента, и меня ослепили специально. Почему? Я научилась чувствовать кожей, лучше слышать… но толку от того, что могу почувствовать солнечные лучи, если никогда больше не увижу красоту того мира, что наверху?

Кап.

Глаза закрываются, немного холодно, и это мешает уснуть, но вскоре и это перестанет быть якорем в реальности. По телу пробегает судорога, но я уже не чувствую боли, лишь желание перестать осознавать себя…

Кап.

Я знаю, что это сон, но все равно радуюсь. Я вновь вижу зеленую траву, она волнами раскачивается под легкими порывами ветра, чуть вдали яркое поле с пшеницей, ярко-голубое небо, чирикающие ласточки, летающие где-то вверху. Босые ноги щекочет свежескошенная трава. Как она пахнет! Этот неописуемый запах, от которого чуть кружится голова, хочется вдыхать его снова и снова.

– Николь? – голос заставляет меня вздрогнуть. Я прекрасно знаю, кому он принадлежит. Его имя Дрейк, он драконорожденный, наполовину дроу, наполовину – огненный дракон. Мой мучитель. Я не знаю, как и кто выдрессировал его, но, если бы я могла, я бы разорвала его горло зубами. Наверное, только желание убить его и держит в этом мире.

Мне страшно ему ответить. Этот сон о дне нашей первой встречи. Как бы я хотела провалиться сквозь время и убежать тогда. Мой разум бьется в клетке сна, но ничего не меняется.

– Кто вы? Вас пригласила леди Корнелия? – отвечает маленькая я, а я-теперешняя кусает локти. Дурочка! Беги, беги быстрее!

– Леди? К сожалению, я до сих пор не был представлен леди Корнелии. Но я вынужден нарушить ее уединение из-за дела, порученного моим Домом. Малышка, можешь меня проводить?

Его улыбка такая притягательная и располагающая, голос слаще меда. Она не думает о том, что есть охрана, что незнакомцев не пропускают просто так. Да и о том, что, если встреча назначена, его бы уже давно проводили слуги. Маленькая-я не может сопротивляться и протягивает ему ладонь, чтобы отвести к защитнице-Корнелии. Ей нравится этот странный темнокожий мужчина с огненно-кровавыми волосами.

Во сне мы каждый раз говорим на разные темы. Наверное, это попытка узнать что-то новое, но сон – лишь отражение реальности, поэтому разговоры выглядят странными. Вот сейчас мы обсуждаем, почему небо голубое, а трава зеленая. Подобная беседа была и с Корнелией, когда мне было лет семь, я хорошо помню ее, и помню объяснения защитницы.

Наш путь лежит через благоухающий розовый сад. Он всегда в цвету, дриада поддерживает это райское место в идеальном состоянии. Маленькая-я останавливается, чтобы сорвать цветок и украсить им прическу, но не успевает. Дрейк читает заклинание, и сон обрывается…

– Просыпайся, Николь! Живо! – крик. С него начинается каждое утро.

Лязг металла о камень, тычок в бок. Здорово, завтрак подан. От миски исходит немного тепла и тошнотворный запах. Что-то кислое, возможно, уже даже прокисшее. К счастью, мой желудок уже привык и молча поглощает эту жижу, в которой иногда встречаются непонятные комочки. В такие моменты я благодарю судьбу, что не могу видеть это. Иначе есть хотелось бы намного меньше. Кого я обманываю, все равно бы ела, альтернативы-то никакой.

Впрочем, если не съесть, останусь без еды до следующего утра, а что будет завтра… можно и что-то более гадкое получить в качестве пищи. Проглотив еду, я вновь получаю тычок в спину. Приходится вставать и спешить вперед. За годы хитросплетения коридоров стали родными, но руки все равно тянутся к стенам. Так легче двигаться, да и мало ли, вдруг смогу нащупать что-то, что поможет сбежать? Я все еще надеюсь. Хотя это глупо, каждый день одно и то же.

Мои ступни касаются теплой воды. Первая тренировка, совмещенная с утренним умыванием. В робкой надежде я пытаюсь наклониться, чтобы зачерпнуть воды, но получаю тычок в спину. Каждый раз так делаю, не могу подчиняться слепо.

– Вперед! – хриплый голос, наверное, это… не важно кто это, нужно плыть.

Теплая вода обволакивает тело, согревая закоченевшие за ночь мышцы. Спустя несколько минут я уже гребу вперед достаточно уверенно, не боясь захлебнуться. Если успею быстрее, чем вчера, то дадут еще что-нибудь поесть. С каждой секундой плыть все сложнее – впереди огромный водопад, течение становится сильнее. Мне надо к водопаду, ну, почти к нему, немного левее. Течение становится все более сильным с каждой секундой, так и норовя отбросить назад.

Я боюсь этой воды. Иногда что-то холодное, длинное и скользкое касается моих ног. Сердце сжимается в комок, но я даже вскрикнуть боюсь. Чем скорее выберусь отсюда – тем больше шансов, что неведомый кто-то меня не съест. Спрашивала ли я о том, что это? Конечно же нет! За вопросы можно получить палками по пяткам перед сном, а тренировок на следующий день это не отменит.

Вперед, вперед, на пределе возможностей. Вот мои пальцы касаются скользкого теплого камня. Я почти доплыла. Еще немного! Выбираюсь на берег и пытаюсь отдышаться.

– Ты медленная, Николь. Бесполезная и медленная. Хорошо, что Мать в тебя еще верит… Знаешь, я бы уже давно тебя продал. Ты не оправдала наших ожиданий, – тягучий и сладкий голос. Дрейк.

Глаза б мои его не видели! Так и не видят же! Все равно, чтоб он провалился. Тот, из-за кого моя жизнь развалилась на кусочки.

– Что скалишься? Ты не волчонок, ты же девочка. Пойдем, надо привести тебя в порядок?

Я удивленно выдохнула, готовясь задать вопрос, но не решилась. Лучше подчиняться, так будет проще. Почему ты не вспоминаешь о том, что я девочка, когда я падаю от усталости, когда прошу еды? Когда ты тащишь меня за волосы по этим бесконечным коридорам. Почему? Ответ прост. Тебе это не нужно, твои слова всего лишь еще один инструмент пыток.

– Тебе повезло…

Да-да-да, так я тебе и поверила, лис. Приготовил внеочередную гадость! Только что я могу сделать? Лишь подчиняться в робкой надежде, что удастся прожить еще несколько дней и тем самым приблизиться к смерти. Моей или его – не важно, уже совсем не важно.

Дрейк рассмеялся, и звонкое эхо разнесло звук в самые отдаленные уголки грота. Не люблю его смех, он звучит истерично и не по-доброму.

– И нечего на меня скалиться. Все равно ты мне ничего не сделаешь, Николь, ни-че-го. Ты слабая, никчемная, бесполезная. Мусор под ногами великой Матери…

Сердце забилось сильнее, руки сжались в кулачки. Ненавижу! Я его ненавижу! Он сам сделал меня такой. Сам… Корнелия говорила, что я буду великим художником, но как им стать, если вокруг лишь темнота? Хочется обнять себя за плечи и пожалеть, но… нельзя, это лишь слабость, а слабым не место в этом мире, их ждет лишь смерть.

– Вставай. Возможно, тебя сегодня продадут, и я избавлюсь от такой обузы, как ты! – его холодные пальцы подхватили меня под подбородок, запрокидывая голову вверх.

Он был ужасен. Когда-то, еще в самом начале этого унизительного рабства, он пытался получить мою взаимность в обмен на его покровительство. Идиот! Приставать с такими предложениями к ребенку тринадцати лет!

– Жаль, что ты тогда отказалась, Николь… Знаешь, я ведь с тех пор стал свободным. Мой отец настоял на этом, я добровольно служу Дому… под его высоким покровительством. Ты могла бы быть счастлива… я вернул бы тебе зрение. Выкупил бы тебя, вернул свободу.

Я непроизвольно дернулась. Он всегда знал, как ударить меня больнее всего. Будто видел насквозь. Хотя мне бы стоило уже и привыкнуть к тому, что он вечно манит меня мечтой. Это бесполезно, ничего не будет. Никогда. По крайней мере той мечты, о которой знает он.

Я встала, выжимая то, что раньше было волосами. Стало грустно в очередной раз, но я никак не могла успокоиться. Корнелия следила за ними, они были нежными, как шелк.

– Веди. Просто веди, – я сдерживалась из последних сил, чтобы не заплакать. Нельзя, ни в коем случае! Я сильная!

– Давай, – сухо сказал он, холодными пальцами хватая меня за запястье и уводя куда-то в сторону.

Из коридора тянуло свежим воздухом и запахом только вынутых из печи пирожков. Я почувствовала это не сразу, спустя шагов сто по коридору. Он уходил влево, меня раньше сюда не приглашали. Обычно мой путь лежал прямо, и сейчас мне впервые за долгое время стало любопытно. Неужели в этом размеренном укладе унижений и страданий что-то изменится? Хотелось верить, очень…

Я тщетно пыталась запомнить мой путь. Дрейк долго вел меня по петляющим коридорам. Порой мне начинало казаться, что мы просто ходим кругами, настолько смешались запахи. От них кружилась голова, и хотелось замереть хоть ненадолго у стены, чтобы прийти в себя. Живот предательски урчал, отзываясь на ароматы свежей еды. Дрейк посмеивался каждый раз, а я мечтала впиться зубами ему в горло.

– А вот не была бы такой слабой – тебя бы кормили чаще, и мне не пришлось бы слышать эти ужасные звуки, – ехидно заметил он, утягивая меня вперед. – Дамы, это Николь. Я не знаю как, но вам придется сделать из нее красавицу.

Я почувствовала теплый пар, который стелился по полу, поднимаясь примерно до колен.

– Хорошо, господин Дрейк. Эта последняя или? – поинтересовалась женщина откуда-то справа.

– Да, последняя. Та самая, если вы понимаете, о чем я. Так что в ваших интересах сделать из этого чудовища человека.

– Конечно, господин, – ответили ему несколько голосов и, судя по шорохам ткани, реплика сопровождалась поклоном.

– А она не опасна? – поинтересовался молодой звонкий голос.

– Не переживай, крошка Люсси, на ней же ошейник, она ничего не сможет вам сделать… Все, за работу! – это было удивительно, как теплый голос сменялся на стальной. В помещении будто бы резко похолодало.

Хлопнула дверь, послышались шорохи ткани. Много вопросов, но задавать их было страшно. Ошейник… а я и забыла о нем. Тогда и мои мечты о мести становятся несбыточными. Пока эта жуткая вещь на мне, я буду послушной комнатной собачкой.

– Ох… довели девочку. С чего начать-то? – заворчал один из голосов.

– Как всегда, Агата, моем, пытаемся спасти волосы, стрижем ногти… замазываем синяки и все в таком духе.

– А что значит "та самая”? – вновь услышала голос Люсси.

Признаться, меня тоже очень беспокоил этот вопрос. Если я чем-то особенная, то на этом можно попробовать сыграть. И это хорошо, это – шанс.

Повисло молчание, я будто кожей почувствовала, как меня внимательно рассматривают. Я попыталась расслабиться и понять, сколько же все-таки женщин будут заниматься моей внешностью. В такие моменты вид у меня получался придурковатый, как говорил Дрейк. Может, это их расслабит. Итак… молодая девушка, похоже Люсси. Чуть полноватая, наверное, Агата, еще две у стены. Четверо. Если бы не было ошейника, справиться с ними не составило бы труда… и бежать. Глупые мечты слепой девочки, которая не знает, где выход.

– Да одна из драконорожденных, мой давай, чего уши развесила.

Меня подхватили под руки и подвели к ванной, помогли в нее забраться, и я с наслаждением отдалась жестким мочалкам и ароматному мылу. Кожу терли, периодически охали из-за крупных синяков, ворчали, что их будет сложно скрыть. Несколько раз мыло попадало в глаза и их начинало нещадно щипать. Это так иронично. Им все еще больно, хотя они и не видят. А разговор тем временем оказался весьма и весьма познавательным.

– Ну, похоже мозги ей тоже отбили, так что можно и поговорить. Ну Агата! Ну расскажи! – ныла Люсси.

Совсем еще ребенок, судя по голосу. Интересно, она тоже здесь на правах рабыни или свободная и просто работает? Продолжить размышления не дала ответная реплика, и я полностью обратилась в слух.

– Ну вот есть много разных драконов. Вот, например, господин Дрейк – сын огненного дракона и одной из дроу. За его зачатие Дом заплатил неплохую сумму. Но Дрейк оказался настолько талантлив, что отец выкупил его. Сейчас господин свободный, но все равно продолжает исследования.

– Хорошо ему, – выдохнула Люсси, вновь намыливая мои волосы. Мне все стало понятно – тоже рабы.

– Господин Дрейк много работает. Он добился всего сам.

Угу, как же. Скорее Дом побоялся перечить дракону, вот и все. Все-таки огненные были достаточно сильны, у них был целый свой мир, полный раскаленной лавы. По крайней мере, так говорила Корнелия, а я ей всегда верила.

– Ну вот кроме огненных драконов, были договора и с другими… а эта девочка – краденая.

– Почему? – я была готова расцеловать Люсси. Она задавала именно те вопросы, которые интересовали и меня саму.

– Род драконов, из которого она происходит… Им запрещено плодить полукровок, но она родилась… Говорят, ее отца сурово покарали, а саму девочку хотели убить, да кто-то вступился. А наша Мать не могла упустить такой образец для исследования. Только похоже, запрет не зря был установлен… посмотри, какая она слабенькая. В общем, вот такие вот слухи ходят. А правда или нет – кто ж тебе скажет? Не твоего ума это дело.

– Может ее просто замучили?

– Как ты смеешь такое говорить, Люсси! Мать заботится обо всех в доме. Не оскорбляй ее, не смей!

Я погрузилась в размышления, не обращая внимания на то, что со мной делали. Значит мой отец дракон… интересно, к какому роду он принадлежит? У меня были пепельные волосы и светлые глаза. Может быть ледяной? А может воздушный? Странно, мне ничего от них не досталось. Ну, кроме внешности. Ледяные не боялись холода и могли превратить в лед своим дыханием даже кипящую воду. Воздушные в своей истинной форме больше напоминали миражи, их тела становились бесплотны, когда сам дракон желает. Раз – и пролетела стрела сквозь него. А потом сверху огромной лапой – и нет человека. Ну, это основные способности, которые наследуют полукровки от драконов. Их у меня нет. Может быть что-то еще? Нет, самый обычный ребенок. Да и Корнелия ничего не говорила о моих способностях, кроме того, что я хорошо рисую. Странно. А может, и она была не в курсе?

Блаженство длилось не очень долго. Я будто вновь почувствовала себя свободной. Каким-то чудом паклю, в которую превратились мои волосы, удалось распутать. Впервые за долгое время я почувствовала, как они щекочут кожу. Я улыбалась, пока кожу натирали пахучими маслами, замазывали синяки и ссадины. Было странно ощущать, как тонкие кисти порхали над лицом, и девушка шипела на меня за то, что я дергаюсь. Хотелось спросить, зачем рисовать что-то на лице, ведь там не было ран, но я боялась.

Потом мне выбирали обувь. О, эти веселые споры о том, смогу ли я пройтись на каблуке или нет. В конце концов они заключили пари, и мне пришлось сменить с десяток туфель, прежде чем они натешились. Признаться, мне не понравились эти туфли. Дело не в отсутствии привычки, а в том, что они воровали скорость передвижения. Но кто меня спрашивает? Как всегда, никто. Судя по разговорам, мне достался каблук средней толщины высотой в четыре пальца. Оставалось лишь смириться и попытаться не упасть где-нибудь в самый неподходящий момент. Ходьба на каблуках чем-то напоминала мои тренировки на натянутом канате. Хотя с каблуков падать явно не так высоко.

Потом затягивали корсет, делали прическу. Я уже и забыла, что это приятно, когда кто-то ухаживает за тобой. Как и почти забыла эти сдавливающие прикосновения ткани с китовым усом. Сколько раз меня затягивали? Десяток, не больше. Корнелия решила меня не мучить в детстве, а потом пришел Дрейк и мучить уже было некого. Попытки вспомнить, сколько же лет я под землей, ни к чему не привели. Дни сливались в один бесконечный поток мучительных событий. Воспоминания ускользали, оставляя лишь легкий флёр разочарования. Да, это было слишком давно.

– А она красивая, – восторженно воскликнула Люсси, вырывая меня из раздумий.

– Ну… есть такое. Только вот толку от этого? Все равно бесполезная, а без нас была бы грязной оборванкой. Это мы ее такой сделали. Так что мы молодцы, девоньки!

Я обиженно поджала губы. Я умею за собой ухаживать, плести косы, делать маникюр. Но как доказать, что ты не серая мышь, когда у тебя нет сил даже на то, чтобы думать, не то что на распутывание волос пальцами.

Впрочем, времени обижаться не было. Вскоре меня забрали и вновь повели по длинному извилистому коридору навстречу неизвестности.

Я чувствовала кожей свет, яркий и сияющий, он обжигал и от этого было даже немного больно, что ли? Я давно не испытывала такого. Да что там, похоже, такой яркий свет был в моей жизни последний раз, когда глаза еще видели. А значит, я не могу знать, болела ли тогда кожа, или это сейчас мне неприятно… Множество запахов сводили с ума, я попыталась вдыхать их как можно больше, но, получив очередной тычок в спину, прекратила. Конечно, им это не нравится. Я неудобная, неправильная, сильная и одновременно бесполезная. Но как мне понять, что вокруг, когда никто не хочет стать моими глазами хотя бы на время?

Было шумно, шелест тканей, звон бокалов где-то вдалеке, приглушенный, но от этого не менее жизнерадостный. Смех, едва уловимые обрывки разговоров и музыка. Я так давно не слышала ее, что сначала мне показалось, что это очередная галлюцинация. Но нет, высокое пение скрипки и протяжный ответ виолончели были реальными. Чуть позже к ним присоединилась флейта. Я замерла, наслаждаясь этими прекрасными звуками. Про меня, кажется, забыли. О, эти моменты счастья и мнимой свободы, столь редкие и от этого безгранично ценные.

– Как думаешь, сегодня купят кого-нибудь? – голос, женский. Надменный, скорее даже самодовольный.

– Должны. Приехали же за драконорожденной. Пусть это буду я! – еще одна девушка, с чуть более высоким и истеричным голосом, ответила первой и засмеялась.

– Почему это ты? Я умею больше, я подчинила стихию огня! Я полезная! – ответила ей первая.

Я улыбнулась. Дальняя родственница Дрейка. Да, подчинение огненной стихии, если она говорит правду, – это, конечно, серьезно, но вряд ли ты сможешь, как он, повелевать жаром самой земли. Впрочем, кто знает, может быть спустя годы научишься и ты. Пока, судя по голосу, ты слишком молода и самоуверенна.

– Ну да, только ты страшненькая, а я дружу с водной стихией и красива. У меня больше шансов. Вода полезнее огня!

– Девочки, успокойтесь. Заберут меня, я же мужчина. Кому нужны ваши сопливые мордашки. Я слышал, что там, наверху, назревает война… Что может быть лучше, идеального оружия, потомка огненного и воздушного драконов? Нет, сегодня вы останетесь здесь, по крайней мере господин Дрейк так говорил.

– А что еще он говорил? – перебила парня девушка-вода.

– Что он не закончил с тобой, дурочка. Радуйся, ты все еще его фаворитка.

– Лучше бы меня продали…

– Кстати, говорили, что будет четверо, кто же четвертый?

Сложить два и два было не трудно. Четвертой вещью, которая могла сменить сегодня хозяина, была я. Неужели Дрейк все же решился меня продать? Или я здесь для контраста?

– Похоже, это буду я… – прошептала я в ответ, кивая в сторону, откуда слышала голоса.

– Ты? Ну тогда нам точно нечего волноваться. Ты, конечно, миленькая, но в деле мы тебя не видели, значит ты не сильна…

– А еще она слепая, посмотри на этот безумный взгляд. Кому нужен неполноценный драконорожденный?

Они оглушительно засмеялись, а мне стало очень больно. Я не виновата, не виновата в том, что не вижу. Меня сделали такой, я не хотела!

Воспоминания шквалом образов навалились сверху, я покачнулась, с трудом удерживая равновесие. Хорошо, что не отошла от стены, так бы точно упала на потеху этим самовлюбленным дамочкам. Еще и наказать меня могли – вдруг платье порву, прическу испорчу. Здесь нет сочувствия, только желание получить как можно больше прибыли с тебя, и слабость – это только твои проблемы. Я давно это выучила.

Тот день… я не забуду его никогда. День, когда я в последний раз видела лицо Дрейка. Он хвастался, что придумал какую-то новую сыворотку, которая поможет пробудиться моим талантам. Я пыталась убежать от него, я никогда не доверяла всем этим растворам. Но как убежишь, когда на тебе ошейник? Он играл со мной около часа, то давай оторваться, то сокращая расстояние. Когда я убегала слишком далеко, ошейник начинал душить меня, и я падала без сознания.

Я помню эту гадкую улыбку на его лице, боль от впившейся в вену иглы и свой ужасный крик. Введенная жидкость полилась по венам, отдаваясь жуткой болью. В меня будто влили жидкий огонь. Я кричала и выгибалась, пытаясь прижаться всем телом к прохладному полу. А он стоял и смотрел, постепенно растворяясь в тенях. Тогда я думала, что это очередной временный побочный эффект, но… я ошиблась.

Мой мир стал тьмой. Тьмой, наполненной шорохами и едва уловимым теплом. Они были знакомы и неизвестны одновременно. Прошло много дней, прежде чем я смогла уверенно передвигаться. Кажется, я несколько раз тонула в том самом озере, когда меня подхватывал поток воды и начинал уносить в сторону. Мне ломали кости в бою, ведь я не могла уклоняться, не видя своего противника. Раз за разом их сращивали магией, чтобы все повторилось вновь.

Но я прозрела и смогла отомстить, не умерев. Пусть это входило в их планы, я никогда не переставала бороться и мечтать о свободе. Мой мир – мир звуков, запахов и тепла. Я докажу, что я не бесполезна!

А его, конечно, потом наказали, и Дрейк, наверное, с месяц измывался надо мной за это наказание. Как будто я была виновата в том, что он где-то ошибся в формуле? Впрочем, таким, как он, никогда и ничего не доказать, только зря время потеряешь.

– Да, слабенькая она… – вместе, будто сговорившись, с хихиканьем заметили девушки. – Не конкурентка. Может ей еще подножку подставить, чтобы она с грацией коровы упала?

– И как будете после этого выглядеть вы? Не стоит, дамы. Все равно купят меня, а не вас.

– Зануда!

Я нащупала рукой стену и отошла от этой компании на пару шагов. Они ощущались слишком довольными жизнью, от них не пахло ни болью, ни отчаянием. Я знала о таких, как они. Элита, которой не обламывали крылья. К ней когда-то принадлежала и я. Они умны и образованы, обычно обворожительно красивы. Меня там держали по прихоти Дрейка, который иногда говорил о моем происхождении. Каком? Самой бы узнать, так, подслушала один раз. Вряд ли приемная дочь аристократки могла кого-то заинтересовать. Красотой я не отличалась особой, выучить что-то очень полезное не успела… кого благодарим? Дрейка конечно.

– Дорогуша, ты кривишься так, будто решила меня убить, – он появился из-за спины как всегда неожиданно, и я с трудом подавила в себе порыв отступить на пару шагов в сторону. – Ты же знаешь, что я никогда не проиграю тебе в бою. Так что оставь свои глупые мысли и постарайся улыбнуться. В конце концов, если ты так меня ненавидишь, сегодня ты должна быть на высоте, чтобы выкупили тебя, а не этих славных ребят.

Из угла послышалось хихиканье, а Дрейк тем временем продолжил:

– Ведь они обладают фундаментальными знаниями, прекрасно выглядят и, что важно, могут сами следить за своей красотой. Ах да, еще они не слепые, как ты. Да, девочки?

Ответом ему послужили довольные смешки, я шумно выдохнула. Мне нельзя злиться. Самообладание – первое, чему я должна уделять внимание. Иначе не выжить.

– Да, господин Дрейк. Я постараюсь быть сегодня на высоте.

Попыталась улыбнуться, но судя по ощущениям вышел оскал. Щеку тут же обожгло пощечиной.

– Не смей скалиться, дрянная девка! Молись, чтобы тебя сегодня купили или завтра я займусь тобой!

Я лишь мысленно улыбнулась. Займется. Да, загоняет до потери сознания, но я уже ничего не боюсь. Мне нечего терять, ведь даже свободу мысли, и ту у меня забрали. Пока молчу – терпят, но стоит открыть рот и все… начинается планомерное доказательство моей никчемности и прочей несостоятельности.

– Итак, скоро все начнется. Будьте умничками. Николь, ты будешь последней. Постарайся не выглядеть таким ничтожеством, которым ты являешься.

Его палец уперся мне в шею чуть выше яремной впадины, больно надавливая. Не удержалась, зашипела. А Дрейк рассмеялся в ответ. Как же я хочу стереть эту наглую ухмылку с его лица. Ничего, придет и мое время.

– Да, господин, – ответила я с видимым смирением. Ничего, я тебе обязательно отомщу, не в этой жизни, так в следующей. Обязательно.

Резко изменившаяся музыка возвестила о начале торгов. Голос распорядителя был слишком низким и тихим, чтобы услышать его с такого расстояния, но я и так знала, что он скажет. “Дом Аэрон рад приветствовать дорогих гостей на закрытом аукционе…”

Далее перечислялись все лоты. Как бы я хотела узнать, кто мои товарищи по несчастью! И что за лот такой я? К сожалению, попытка подойти ближе, была резко пресечена кем-то неизвестным. Холодная рука легла мне на плечо и несильно его сжала. Принюхавшись, я ощутила запах масла. Голем… значит даже разговаривать бесполезно, он сделает то, что приказано. Так что потерпим и подождем, вдруг удастся узнать что-то новое.

По одному уходили драконорожденные. Из-за тяжелого бархатного занавеса доносились восторженные и удивленные вздохи. Судя по всему, товарищи по несчастью демонстрировали свои способности. А что я? Что я могу? Ненавидеть и желать стать сильнее. Во мне нет такой великолепной скрытой силы, как у них. Я обычная, самая обычная девушка, которой немного не повезло.

Холодная металлическая рука толкнула меня в спину, направляя к выходу.

Вот и мой черед. Что меня там ждет? Презрение? Скорее всего, да. Как бы мне не хотелось, я действительно во многом проигрываю им.

– И последний лот… драконорожденная с нераскрывшимся потенциалом…

Сердце замерло. Все же в моих предках тоже были драконы? Неужели? А я думала, что это были жестокие шутки.

Память стала лихорадочно вытаскивать из закоулков мою внешность. Ничего выдающегося в телосложении, обычный подросток… значит не горный… цвет волос тоже самый обычный – светло-русый, стихийных отметаем… глаза… серые. Тоже самые обычные человеческие глаза, даже не серебряные как у металлических драконов, без вертикального зрачка. Ни одного намека. Или моим предком был какой-то уж очень редкий вид драконов, или всем сидящим вешают лапшу на уши. С этих пройдох станется обмануть своих клиентов. Ведь нераскрывшийся потенциал может не раскрыться и до конца жизни… Так что и взять с них нечего будет.

– Николь! – услышала я пораженный возглас из зала, как только ступила на сцену.

Сердце замерло. Корнелия? Леди Корнелия? Здесь? Неужели она нашла меня и хочет спасти? Глупый вопрос. Конечно же хочет. Но сможет ли? Лучше не надеяться раньше времени. Голем тем временем дотолкал меня до какой-то определенной точки и остановился. Я сделала еще полшага вперед и замерла.

Десятки взглядов будто сверлили меня. Хотелось сжаться в комок, закрыться от них, убежать на край света! Но я не могла. Чтобы не показывать слабость, я расправила плечи и гордо подняла голову. Какая бы не была моя судьба, я справлюсь с ней.

– Торги предлагается начать с данного лота. Напоминаем, что по правилам данного аукциона, выкуплены будут только два драконорожденных из четырех. Те, чья стоимость по итогу окажется наибольшей.

Сердце забилось быстрее. Теперь шансы были не один к трем, а пятьдесят на пятьдесят. А еще здесь была Корнелия. Не думала, что мы когда-нибудь встретимся вновь.

Начались торги, и мне стало по-настоящему страшно. Похоже, участники аукциона знали много больше, чем было позволено услышать мне. Ставки начались с тысяч золотых, мгновенно взлетая до сотен тысяч. Корнелия боролась до последнего, я слышала, как она предлагает в оплату свои украшения, а после и поместья. Хотелось кричать, чтобы она остановилась. Моя жизнь не стоит привычного уклада ее жизни, но я не могла пошевелиться от охватившего ужаса. Кто же был моим предком и какие способности могут во мне открыться, что за меня так отчаянно борются?

В конце концов она проиграла. Мужской голос с ухмылкой сказал ей так громко, чтобы слышали все, что я тут два в одном, и невероятный дар, и смазливая мордашка. Не использовать силы, так насиловать.

Сволочь. Пусть за других отдадут большую сумму, чем за меня! Не хочу, не хочу принадлежать этому чудовищу. Распорядитель аукциона тем временем вопрошал о повышении ставок, но все молчали. Я поняла, что Корнелии действительно больше нечего предложить. Удар молотка, скрип пера. Похоже, записывали ставку. Холодная металлическая рука легла мне на плечо. Я подчинилась и пошла вслед за големом за бархатный занавес.

– Сколько за нее выложили? Вы серьезно, почти два миллиона? Да что в ней такого! – запищала девочка-огонь.

Каким-то чудом мне удалось перехватить ее руку в нескольких сантиметрах от моего лица.

– Я бы с радостью поменялась с тобой местами, маленькая глупая девочка. Но к сожалению, это выше моих сил. Так что, будь добра, убери от меня свои руки, – прошипела я в ответ, с силой сжимая ее запястье.

Огненная девушка зашипела, отскакивая на пару шагов.

– Ври больше. Я тебе не верю. Ты пришла забрать мое место! Мое по праву! Я столько работала.

Мне оставалось лишь улыбнуться. Да, они много работали над тем, чтобы быть хорошими компаньонками. Но мало кто из них трудился так же усердно как я. Ежедневные многочасовые тренировки, которые заканчивались только когда не было сил вдохнуть воздух.

Я нащупала рукой изящный лакированный подлокотник и осторожно опустилась на диван. От всех этих переживаний кружилась голова и нужно было немного отдохнуть. Почти два миллиона… Надо постараться отвлечься от этой мысли.

– Эй, бледная поганка, на, съешь чего-нибудь. А то на тебя посмотришь и решишь, что ты сейчас от голода к праотцам отправишься, – голос мужчины-драконорожденного прозвучал прямо над ухом. Он впихнул мне в руки какой-то фрукт, а потом, судя по звукам, пододвинул столик. – Ешь давай. А то на смерть похожа.

Отказываться я не стала. Чувство голода давно стало для меня привычным, я не обращала на него внимания. Но раз дают еду, ее надо съесть. Фрукт оказался очень сочным и сладким, я с наслаждением вгрызалась в мякоть, стараясь не запачкать платье. Пока я ела каждый из этой троицы успел побывать на сцене.

– Смотри, а она бездонная, как портал к демонам, – засмеялась девушка-вода и мне на мгновение стало стыдно. Возможно, часть этих фруктов должна была достаться им?

– Слушай, угомонись. В конце концов, ты проиграла. За меня предложили большую сумму, чем за тебя.

– Но больше, чем за эту красноволосую бестию! – огрызнулась она в ответ.

– Да, но ты можешь сложить два и два. Забирают меня и эту слепую девочку. Кстати, у нас будет один хозяин. Похоже, он невероятно богат. Я не знаю, к добру это или к худу, бледная поганка, но думаю нам стоит держаться вместе. По крайней мере, так будет легче попытаться выжить…

Я смогла лишь согласно кивнуть. Это могла быть очередная злая шутка, но я настолько к ним привыкла, что не видела смысла сопротивляться. Чем быстрее надо мной пошутят, тем быстрее отстанут.

Приятная сытая слабость начала разливаться по телу. Похоже, я действительно давно не ела так вволю, от души. Да еще и так вкусно! Диван был мягким и уютным. Я позволила себе забраться на него с ногами – все равно Дом наказывать меня уже не будет, я ему не принадлежу, а нового хозяина вряд ли будут волновать такие мелочи. Впервые за долгое время я уснула быстро и спокойно.

– Ну что, даже не попрощаетесь, Ген? – спросила девушка-огонь.

– Нет. Зачем? Прощаются с теми, к кому потом хотят вернуться. К вам двоим я возвращаться не собираюсь. Вы непроходимые дуры, да еще и самовлюбленные.

– Да как ты! – обиженно надула губки девушка-вода.

– Ой, да ладно тебе, – Ген махнул рукой. – В конце концов, я действительно с вами больше не увижусь. Так что лучше забудьте меня. Да, я вам нравился. Но вы не имеете права любить. Да что там любить, чувствовать. Так что так будет лучше для всех.

Ген улыбнулся своим мыслям. В данном случае лучше всех будет ему.

Когда пришло время уходить, Ген подхватил слепую девушку на руки, не дав ее разбудить. Ему нравилось наблюдать за тем, как на ее безмятежном спящем лице нет-нет, да на мгновение показывалась искренняя добрая улыбка. В такие моменты она казалась искренней и счастливой.

Дорога на поверхность выдалась долгой, руки порядком начинали ныть несмотря на усердные тренировки в прошлом и небольшой вес девушки. И все же Ген не прерывал ее сон. Коротко кивнув новому господину, он покорно забрался в багажный отсек огромной кареты и смог с облегчением выдохнуть: оставалось уложить Николь, осторожно, чтобы она не проснулась, и можно будет расслабиться.

Выделенный им закуток оказался небольшим, но сухим и теплым, что не могло не радовать. Прислонившись спиной к стене, Ген устроил голову Николь у себя на коленях и тоже провалился в сон. Отдыхать при любой возможности – вот его девиз.

Я проснулась и испуганно отскочила в бок, больно ударившись головой. Помещение, в котором мне довелось спать, оказалось ужасно маленьким. Я обиженно зашипела, потирая ушибленное место.

– Проснулась? – услышала я знакомый голос того драконорожденного, которого продали вместе со мной. – Не бойся, я не причиню тебе вреда… по своей воле. Ты Николь, да?

Я забилась в угол, обняв колени руками. Было очень страшно, казалось, что весь мир против меня. Пожалуй, это ощущение было отчасти истинным. Помещение чуть покачивалось, снаружи доносился ровный цокот копыт. Мы в карете, наверное, для слуг и рабов всегда делают такие маленькие.

– Ну… ты чего? Иди сюда, замерзнешь еще…

Я почувствовала, как он уверенно коснулся моей ладони, притягивая меня к себе.

– Давай, маленькая слепая девочка, осторожно иди ко мне. Я побуду твоими глазами… Все равно больше делать нечего.

Его голос звучал ровно, успокаивающе, и я решила довериться, хуже все равно не будет. Драконорожденный помог мне устроиться у него на коленях, положил мою голову себе на плечо и обнял. Так и вправду было теплее и капельку уютнее.

– Меня зовут Ген. У меня голубые глаза, я блондин, во мне чуть меньше двух метров роста, – начал он описывать себя, а я помимо воли прижалась плотнее. Хотелось согреться, чтобы стало тепло-тепло. – Мы с тобой едем в карете, в багажном отсеке.

– Давно? – я втянула носом воздух и довольно улыбнулась. От него вкусно пахло, какими-то духами и травами.

– Не знаю. Я не сплю около пяти часов… а сколько я спал одним богам известно.

Карета раскачивалась, убаюкивая, но я успела спросить прежде, чем уснуть вновь:

– А почему здесь так тесно?

– Мы же вещи, не люди… не живые… что-то между животным и предметом интерьера. Вот и едем в багажном отсеке. Хорошо хоть, что не сзади бежим. Я бы с тобой на руках за каретой не успел.

– Я не толстая… – пробормотала я в ответ, проваливаясь в сон.

Хвост первый. В новый дом