Читать книгу Власть пустоты - Екатерина Бердичева - Страница 1

– Учитель, кто я? – спросил ученик. – Я вру, но обман не приемлю,

Приятно смотреть мне в небесный лик, но грязной считаю землю.

Идут рабы, их нелегок труд, и так некрасивы страданья.

Чернилами пачкая кожу рук, я пользуюсь их стараньем.

С философов мудрых беру пример, подчас говорю разумно.

Считаюсь кладезем лучших манер в разных сборищах шумных.

С одною – я тигр, а с другой – скукота. Кто я? Скажите, Учитель!

Глаза закрываю, кругом – пустота. Прошу, нет, молю, объясните!

– Кто ты, птенец? Сам сказал – пустота. Но если лучу надежды

Позволишь в нее заглянуть и тогда будешь иным, не прежним.

Ты – отклик, ты – зеркало, цитры струна. Бликуешь, дрожишь аккордом.

Препятствием встанет вокруг стена – время придет быть твердым,

Ответственным мужем, душу открыть готовым любви и мести…

Свет своего отраженья дарить – вот путь человека чести.

Кто ты? Ты – воля. А может быть раб. Тебе выбирать наполненье.

Ты – лучший свой друг или главный свой враг. Ты – сам своей жизни творенье…

Авторство приписывают Чжоу Сяо Лу

Глава первая. Сентябрь 2008-го. Отсутствие выхода

Теребя призрачно-белыми ладонями синеву осенних небес, над шумным городом то и дело проплывали облака. Где-то под ними, далеко внизу, золотыми пятнами сияли клены. Узкие листья ивы трепетали над старой, наполненной дождевой водой чашей фонтана. Машины, подчеркивая красоту бабьего лета, выстроились вдоль разноэтажных домов старого двора пестрыми лентами, словно вагончики игрушечной железной дороги. Белая, красная, синяя… Димка выставил руку вперед. Казалось, его подсвеченные солнцем пальцы касаются их блестящих крыш. А вон там, за толстым ясенем, прячется облупленный грибок песочницы и старые, перекошенные карусели детской площадки. Когда-то он катался на них с сестрой…

Но вот, на мгновение закрыв собой свет и оглушительно хлопнув крыльями, с крыши на перила свалился голубь. И сразу завертел головой, рассматривая янтарными глазами фигуру мальчишки, примостившегося на выступе одной из балок, удерживающих балкон шестнадцатого этажа. «Гур-р?» – Спросила птица, надув горло. Мальчик осторожно повернулся. Быть может, именно ее он подкармливал хлебными крошками две зимы назад? Хотя… трудно узнать одну из многих, всегда прилетавших шумной драчливой стаей. Ничего не сказав, мальчик снова посмотрел вниз и качнул болтающейся над бездной ногой. «Дед обещал купить новые кроссовки». – Почему-то подумалось ему. – «А теперь… теперь у него не будет денег, поскольку похороны – ужасно затратная вещь. Кажется, так говорила тетя Шура, у которой умерла старенькая родственница. «Один поминальный стол чего стоил!» – Димка даже улыбнулся, вспомнив краснолицую соседку по лестничной клетке. Однако бабушку, за которой та ухаживала, мальчик не знал. Наверно потому, что последнее время жил у деда. Две зимы и три абсолютно спокойных лета! Только потом все сразу кончилось. Соленая капля вытекла из глаза и, проложив вниз по щеке дорожку, повисла на подбородке. Он удивился и стер ее свободной рукой. Вторая, почти онемевшая, соединяла тело с балконом, а душу – с миром, в котором ему не было места. А еще этот ветер! Казалось, он только и ждал момента, когда Димка разожмет свой локоть. Обвившись вокруг его легкого тела, ветер потихоньку подталкивал его все ближе к краю… Но сердце сжималось всякий раз, едва он терял равновесие. Нет, он точно не хочет умирать! Но как поступить тому, кто буквально час назад убил человека? И не просто какого-то постороннего, а мужа собственной матери. Отчима. Хотя… постороннего он ни за что бы не тронул. Да и кто он такой в сравнении со взрослым мужчиной? Щенок, нахлебник, трутень – так его называл дядя Слава, которого в их дом однажды привела мать и объявила детям, старшей сестре Тане и ему, Димке, что этого дядю надо звать папой. Димка тогда улыбнулся, соглашаясь с непогрешимым существом, управлявшим его жизнью. А вот Танька, ей тогда было двенадцать, пожала плечами и ушла в их с братом комнату.

Димка немного поерзал, усаживаясь удобнее, и снова посмотрел на крыши домов, утопавших в зелено-золотых волнах осенней листвы. Вон там, через дорогу, его школа. Еще утром он вбегал по ее ступеням вверх, не подозревая, каким станет день. И зачем его понесло домой после уроков?

Снова поежившись от пронизывающего на этой высоте ветра, он сам ответил на свой вопрос: поздравить старшую сестру с днем рождения. Он хотел это сделать в школе и даже приготовил подарок – косметический набор. Все-таки, пятнадцать стукнуло. Наверняка у Тани есть парень. Видел после уроков, как она стояла с каким-то длинным за гаражами у школы. Конечно, живя в семье, он мог бы знать гораздо больше… Но мамина новая любовь оказалась для детей отнюдь не подарком. Плешивый мужичок с красным носом и волосами, растущими не только на груди, но даже на спине и пальцах-сосисках, оказался домашним тираном, переносящим проблемы собственной жизни, в основном, на маленького Димку. Разве может дать отпор взрослому мужчине десятилетний ребенок? Когда мальчик пытался рассказать об оплеухах и выкручивании рук маме, она только хмурила лоб и четким, строгим голосом просила не выдумывать. Если бы не дед… Скорее всего, Димка убежал бы из дому и умер от голода. Кажется, предательская слеза снова поползла по лицу. Но, вспомнив разлитую по полу их детской комнаты кровь, он улыбнулся.

– Я поступил верно. – Посмотрев в сторону склонившегося к городским крышам солнца, сказал он и тут же нахохлился. – Но менты не станут слушать двенадцатилетнего подростка, которому не верит собственная мать. Вот только дедушка… – Он тяжело вздохнул. – Теперь к нему тоже нельзя. Новая хозяйка, если узнает, сразу меня выгонит. Получается, никому в этом мире я не нужен.

Онемевшая рука, дрогнув, пыталась разжать крепко схватившиеся за прут ограждения пальцы, поскольку от долгого сидения ныла не только спина, но и шея. Он повернулся, чтобы поменять руки, пошатнулся… Вскинутый вверх вместе с рукой взгляд вдруг встретился с глазами мужчины, в чьем полуоткрытом рту торчала сигарета. Краска стыда тут же залила Димкино лицо. Но, набравшись смелости (ведь все равно умирать!), он громко сказал:

– Не подходи!

Мужчина медленно вытащил изо рта сигарету и убрал снова в пачку. Запихнув ее в карман растянутых спортивных штанов, он поправил ворот майки и сказал:

– Э… Там сидеть… не слишком удобно.

– С чего ты так решил? – Димка, наконец, перехватил облупленную балясину другой рукой и потряс испачканной в ржавой пыли ладонью. Голубь, все сидевший на перилах, тряхнул крыльями и скосил глаз на мужчину. Видимо, тоже считал, что тот никоим образом не вписывается в их предполетную подготовку.

– Ну… там прут торчит. Зацепишься за него штаниной и… ага. Свалишься.

– Не твое дело. – Отрезал Димка и снова посмотрел в сторону заката. – Подойдешь ближе, чем на метр, прыгну вниз.

– Ну да. – Отозвался мужчина. – Но я бы хотел здесь покурить. Не возражаешь?

Димка дернул плечом. Вытерев покрасневшей ладонью воду, бегущую из носа на губу, он снова перевел взгляд на школу. Конечно они узнают… Причем уже завтра. Ведь полиция обязательно туда припрется и начнет задавать дурацкие вопросы о том, как он учился, чем увлекался, с кем дружил, не играл ли в онлайн-игры с плохим финалом… Не играл! И вообще учился очень даже хорошо. Его всегда посылали на олимпиады, и в нескольких он стал первым! Дедушка так радовался! Все, с кем он жил последние два года, им гордились. И Арсений Сергеевич…

Невозможность самостоятельно решить проблему снова вызвала гадские слезы, мешавшие рассматривать проезжающие по двору машины и детишек, ковырявшихся в песке.

Тем временем мужчина поставил локти на перила и, чиркнув зажигалкой, трясущимися руками поднес крохотный огонек к сигарете. Сизый дым, подхваченный ветром, полетел туда, где крутил головой в поисках легкой добычи голубь. Недовольно гуркнув, тот переступил красными лапами и нырнул вниз. Пролетев камнем чуть больше метра, он раскрыл крылья и, несколько раз ими махнув, плавно опустился на крышу соседней пятиэтажки.

– Тебе бы так. – Негромко сказал мужчина. – Взять и улететь. Далеко… Туда, где никто тебя никогда не найдет. Я прав?

– Уходите. – Спокойно сказал Димка.

– Уйду. – Согласился тот. – Если ответишь на один вопрос… Почему?

– Вам-то что за дело? – Искренне удивился парнишка. – Вы меня не знаете. Я Вас – тоже, как и сто миллионов остальных живущих на планете людей.

– И все же? Просто интересно. – Мужчина выпустил в остывающий воздух длинную струю дыма. – Когда я служил, у нас тоже были… не летуны, как ты, а беглецы. Мужской коллектив, где требуется обязательное подчинение не только старшим по рангу, но также тем, кто служит дольше, и тем, кто сбился в национальные диаспоры… Враги, как ты понимаешь, тоже не дремали. Стреляли не холостыми патронами по мишеням, а разрывными из автоматов. Или гранатами. А еще – минами из минометов. В зеленке зазеваешься – зацепишь растяжку. Слабым и новичкам было тяжело. Некоторые пытались бежать. Хорошо, если до рассвета.

– А потом? – Неожиданно заинтересовался Димка.

– Потом… – Мужчина выбросил с балкона бычок и закурил новую сигарету. – Их догоняла пуля вражеского снайпера. Или наши парни. Что по результату было равнозначно.

– Вы… Как вы могли?! – Димка обернулся. Глаза под сведенными у переносицы бровями пылали недетской яростью. – Почему вы так поступали с теми, кто просто хочет жить? И зачем все это мирным людям?

– Солдат, парень, знает, что его жизнь принадлежит государству, цель которого – расширить сферу экономического влияния на соседние земли. Причем не обязательно путем торговли. Поэтому, чтобы ты и твои родные спали спокойно и не питались чужими объедками, по границам страны стоят армейские соединения. И не только по границам.

– А я причем? – Вцепившись в погрызенную временем балясину всеми десятью пальцами, Димка перекинул через балку ногу и презрительно посмотрел на бывшего солдата. – Вы все оправдываете свои дерьмовые поступки красивыми словами о долге, чести, обязательствах… И кому я обязан? Матери, променявшей нас с сестрой на му… очередную любовь ее завядшей жизни? Или школе, которая толком ничему не учит? Разве я обязан тебе, убивавшему не только на поле боя? Наверняка ты был каким-нибудь сержантом, заставлявшем копать от забора до заката! Что глазами хлопаешь? Покурил – теперь вали отсюда!

– Причем, говоришь? При том, что это – не выход. – Мужчина посмотрел на красный кончик сигареты. – Я-то поначалу решил, что ты под кайфом. Или из-за девчонки.

– Ага. Прям щас! – Димка подвинулся к краю поближе. – Каждый судит о других со своей колокольни. Бывший солдат! Ты ширялся, и тебя бросила баба. Не хочешь составить мне компанию на лестнице в небеса?

– Не хочу. – Усмехнулся тот. – Ты складно говоришь и много знаешь… У тебя нет проблем с девочками и дурью. А что тогда с тем му… бойфрендом твоей матери? Он тебя ударил?

Димка снова обернулся и раздвинул губы в улыбке. Сейчас, когда солнце стремительно уходило за горизонт, тени на лице мальчишки стали синими, подчеркивая лихорадочно блестящий взгляд, белые зубы и черный провал рта. А еще – темные мешки под глазами.

– Действительно, хочешь знать? К чему? Многие знания – большие печали.

Мужчина хмыкнул.

– Твоей печалью стал подзатыльник за грязный пол? Или невыученные уроки?

– Не-ет. – Улыбка парня стала еще шире. – Я его убил.

– Как… убил? – Похоже, бывшего солдата все еще можно было удивить.

– Ножом. – Кивнул Димка. – Воткнул этому ублюдку в печень.

– Погоди… Он спал, и ты…

– Нет. Он хотел трахнуть мою сестру. А у нее сегодня – день рождения…

И тут Димка заплакал. Навзрыд, словно обиженный на весь мир маленький ребенок. Его плечи тряслись так, что рука, обхватывающая балясину, разжала прут и заскользила по разбитому бетону. Он начал терять равновесие и заваливаться вбок, как вдруг крепкая мужская рука схватила его за ворот куртки и быстро перекинула через перила на балкон. Ноги мальчишки подогнулись, и он упал на колени, упершись в пол локтями и лбом.

– Эх… – Бывший солдат подсунул руку под его тело и, напрягшись, взвалил парня себе на плечо. – Пойдем-ка в дом. Там, вдали от окон и рядом с горячим чаем, ты мне все расскажешь. – Подумав, он хорошенько стукнул мальчишку по той части спины, на которую были натянуты испачканные цементной пылью школьные брюки. – Кончай реветь. Чтобы тебе помочь, я должен знать абсолютно все.

Закутанный сразу в два одеяла Димка сидел на жестком диване аскетичной однушки и, глотая горячий чай, разбавленный ложкой коньяка, никак не мог перестать плакать. Это было похоже… на детство, в котором мать, отчаявшись успокоить странного ребенка, обзывала его идиотом и била по голове. Но мужчина, похоже, драться не собирался. Наоборот, смотрел с сочувствием и любопытством. Чтобы успокоиться, парень старался дышать медленно и с долгими выдохами. Когда дядька вернулся с кухни и опустился на стул напротив, Димка исподтишка стал его разглядывать. Худой, жилистый, с морщинами у глаз и рта, с едва заметной сединой в висках, но темными бровями над светло-серыми глазами, он казался одновременно молодым и старым.

– Сколько Вам лет? – Первым не выдержал паузу Димка.

– Тридцать семь. – Ответил тот. – Как считаешь, это много или мало?

– Этому… козлу было сорок. – Мальчишка дернулся, и часть чая оказалась на коленях. Он зашипел. А стряхнув воду, тяжело вздохнул. – Убивать – плохо. Теперь нас с сестрой посадят. Нет, только меня… Она ничего не поняла. У нее было такое лицо…

– Разве твой отчим не знал, что ты должен прийти из школы?

– Нет. – Димка мотнул головой. – Я уже два года живу с дедом. Как этот му… лучший друг поселился в маминой квартире, дед меня забрал. Хорошо, что Арсений Сергеич разрешил. Он и тете Гале разрешил взять Олю. Только она старше меня. Ей пятнадцать, как и Тане.

– Значит, ты пришел поздравить сестру… – Вернул мальчишку к событиям сегодняшнего дня мужчина.

– Да… Мы не смогли поговорить в школе. А еще я хотел попросить маму, чтобы пустила пожить. Дед сказал, новая хозяйка не любит детей, пусть даже взрослых и самостоятельных.

– Эй… – Пальцы, пахнущие табаком, приподняли Димкин подбородок. – Когда должна прийти мать?

– В восемь.

– Значит, ты убежал, а сестра осталась с трупом?

– Она меня сама прогнала. Сказала, что-нибудь придумает… Но, – Димка сам поднял глаза на хозяина квартиры, – что она может придумать? Все равно они подумают на нее!

– У тебя номер телефона сестры есть? – Кажется, в голове сидящего напротив человека созрел какой-то план. По крайней мере, в его глазах, кроме любопытства, появилась озабоченность.

– Да… – Димка достал новенькую раскладушку.

– Набирай. – Скомандовал бывший сержант.

Подумав, Димка нажал на громкую связь. Сестра отозвалась сразу.

– Димочка, не волнуйся, со мной все в порядке. Где ты? Я уже почти все подтерла. Ты не плачешь? Маме не расскажешь?

– Нет, он маме ничего не расскажет, милая барышня… – Ответил за Димку мужчина. – Ваш брат вдруг почувствовал себя птицей и решил полетать, чтобы замолчать окончательно и бесповоротно.

– Где он? – Голос сестры окреп. – Кто Вы и что с ним? Он… жив?

– Я вовремя его поймал. Послушайте, Таня… ненавижу мужчин, пользующихся детским бессилием. Поэтому хочу помочь.

– Каким образом? – В голосе Тани чувствовалась бесконечная усталость. – Убедить маму в том, что ее идеальный муж оказался педофилом и насильником? Да она ни в жизнь не поверит! Скорее, выкинет меня из дома следом за Димкой.

– Мы сделаем по-другому.

Прислушивающийся к разговору парень понял, что дядька принял какое-то нестандартное решение.

– У вас дома хлорка есть?

– Коробка «Белизны». – Тон сестры из равнодушно-отстраненного стал живым и осмысленным.

– Отлично! – Воодушевился солдат. – Тогда мы… Значит, молодого человека зовут Дима? Очень приятно. Таня! Слушай внимательно: мы подъедем. Я, твой брат и мой друг. Меня зовут Олег. И ты нам откроешь дверь. Согласна?

– А что вы хотите…

– Не будем терять время. – Олег сбросил звонок и посмотрел на Диму. – Вставай, герой. Пришло время ответить за свой поступок, как мужчина.

– А что… – Димка поднялся на ноги и сбросил одеяла на диван.

– Вначале ты умоешься и почистишь свои штаны. Ванная там. – Палец вытянулся в сторону коридора. – В это время я позвоню другу, и мы вместе пойдем делать то, что должна была сделать твоя мать.

– Что? – Уже стоя на пороге, Димка обернулся.

– Защищать вас с сестрой, мальчик.

Когда они вышли из подъезда, друг Олега уже сидел на декоративном заборчике, огораживающем детскую площадку от автостоянки. Олег подошел и первым протянул руку невысокому крепышу с темной короткой стрижкой и заметной даже через легкую куртку мускулатурой.

– Что за ЧП? – Спросил он. – Хотел забрать Маринку с работы, а тут – твой звонок. Что за парень?

И мужчина сам протянул Димке ладонь. Она оказалась теплой и твердой.

– Александр. – Представился он.

– Дима. – Робко улыбнулся мальчишка и покраснел.

– Поехали. – Олег пикнул брелоком сигнализации, открывая черный фургон с двойной V на капоте. Тот отозвался гулким гудком.

– Садись, Саш. Прости, что оторвал от семейных забот… – Бывший солдат прыгнул за руль, а замешкавшегося Димку за талию поднял Александр, пристраивая на сидение между собой и водителем. – Тут такое дело… – Сначала заурчал двигатель, а потом машина медленно начала разворачиваться. – Дим, который из этих домов твой?

– Вот. – Парень вытянул руку. – Только подъезды…

– С той стороны. Я знаю. Какой по счету?

– Третий. Второй этаж, тридцать восьмая квартира.

– Короче, нам с тобой нужно вывезти и спрятать труп.

– Чего? – Вытаращил глаза Александр. – Я не ослышался?

– Их отчим… педофил. Вернее, был им при жизни. – Сморщился Олег, объезжая помойку, растопырившуюся неровно сброшенными контейнерами на углу дома. – Димка его… зарезал, когда застал с сестрой.

Александр почесал нос, а потом – ухо.

– Ну ладно… Раз надо – уберем. Как раз вчера, на третьем объекте, выкопали два котлована под очередной дворец. Парни начали заливать цемент и укладывать фундамент. Но как мы вынесем мужика на глазах всего дома посреди бела дня? В коврике, чтобы соседи сразу все поняли?

Фольксваген снова развернулся и встал широким задом прямо к подъезду.

– У нас есть аквариум. – Тихо сказал Дима. – На двести литров. Мы с Танькой рыбок разводим. Меченосцев, петушков, барбусов… Они такие красивые!

– Молодец, парень! – Усмехнулся Александр, подталкивая мальчишку в подъезд.

На лестничной площадке их ждала бледная, но спокойная Таня.

Мужчины вошли первыми, а Димка осторожно прикрыл за ними дверь, щелкнув замком.

– Вы… – Худая светловолосая девчонка, схватив брата, зарыла свои пальцы в его испачканную серой пылью макушку. – Вы, правда, хотите нам помочь?

– Хотим. Где он?

– Там… – Таня кивнула на их с Димкой комнату. – Кровь я затирала, но ее все равно очень много.

– Понятно. – Заглянул внутрь Олег. – Ловко ты его, Димка… Один удар и точный. Я бы сказал – профессиональный. Ага! Вот наш аквариум.

Димка, глядя на сосредоточенных мужчин и ярких рыбок, еще не знающих, что скоро умрут, крепко закусил губу.

– Маленький… – Танька села перед ним на корточки. – Ну что ты расстраиваешься… Разве ты не герой? Ты такой смелый и сильный! Сейчас мы все уберем, а мама будет думать, что ее ненаглядный пупсик сбежал, прихватив с собой все сбережения!

Кажется, она рассмеялась. Мужчины, завернувшие тело в одеяло, вопросительно посмотрели на юную девушку, так спокойно отнесшуюся к смерти: пусть при жизни ее отчим был подонком, но все же человеком.

Димка это понял и снова покраснел.

– Мне… рыбок жалко!

– А мы их в баночку соберем! – Танька сбегала в чулан за стремянкой и белкой взлетела к дверце антресолей. – Вот! Огурцы вытряхнем, а рыбок запустим.

Димка перестал кусать пальцы и кивнул головой. Пока двое мужчин упаковывали тело, связывая его скотчем, брат с сестрой перемыли несколько банок и наполнили их чистой фильтрованной водой. А потом, соревнуясь, у кого получится быстрей и лучше, ловили сачками рыб. Димка даже рассмеялся, когда подцепил верткого красного петушка.

– Твой любимец! – Сказала Таня. – Но, Дим… нам придется их отдать.

– Почему? – Удивился тот, размазывая по щеке воду. – Можно купить другой аквариум!

– Ты – глупый. – Вздохнула сестра. – Ведь вроде как я его продала. Вместе с рыбами. Он – наш, и я имею на это право.

– И купила себе косметику. – Вдруг вспомнил Димка про свой подарок. – Вот… – Он метнулся к рюкзаку, стоявшему в прихожей. – Хотел отдать… Французская. Накопил денег… Все-таки, пятнадцать лет.

Он шмыгнул носом.

– Круто! – Восхитилась Танька и, обняв брата за шею, чмокнула в щеку. – Всегда такую хотела! Это Оля тебе помогла выбрать?

– Ну да… – Кажется, Димкины щеки покраснели. – В магазине у вокзала. Она сказала, что тебе понравится!

– Гм… – Кашлянул Олег. – Давайте поговорим о хорошем немного позднее, поскольку наш груз должен быть вывезен в рекордно короткие сроки.

– Да… – Девушка махнула белой пушистой косой. – Все. Аквариум можно забирать.

Скинув остатки водорослей в мусорный пакет, она посмотрела, как компактно сложенный труп запихнули внутрь, и тут же принесла ведро с водой и несколько тряпок.

Оттащив стеклянный саркофаг к входной двери, мужчины вернулись в комнату и надели выданные Танькой перчатки.

– Постельное белье придется выбросить. – Посмотрел на брызги крови Олег. – Хорошо, что обои тут пестрые, и на них ничего не видно. А на полу – линолеум.

Через полчаса квартира благоухала хлоркой и сияла больничной чистотой. Открыв форточки, девушка посмотрела на мужчин и Димку, стоявшего с двумя банками.

– Деньги! И шмотки этого козла. – Улыбнулась она. – Сейчас я соберу самое ценное его барахло. Согласитесь, все должно быть идеально!

– Ну и детки… – Покачал головой Александр. – Не хотелось бы, чтобы мои стали такими.

– Твои такими не будут. – Потер ладони Олег и обратился к Димке. – Может, рыбок моему другу подаришь?

Мальчик посмотрел на Александра, уже открывшего рот, чтобы сказать «нет».

– Да… – Улыбка пацана была грустной. – Возьмите. Пусть Ваши дети радуются, что у них такой хороший папа! И мама…

– Ну… ладно. – Сдался мужчина. – Возьму. И куплю им большой, просторный аквариум. У нас живет кот, попугай, а теперь еще будут рыбки. Спасибо, Дима.

– Вот! – В прихожую выбежала Таня, сдергивая с вешалки куртку одной рукой, а другой – протягивая деньги. – Тут – двести тысяч. Возьмите. Все-таки вы… без вас бы не получилось!

Ее глаза заблестели от непролитых слез.

Подумав, Олег протянул ладонь и забрал пачки, перетянутые банковскими резинками. Уложив деньги во внутренний карман, он кивнул на аквариум.

– Берем и несем. Дим, возьми брелок и открой заднюю дверь машины. Сможешь?

– Да! – Подхватив рюкзак, Димка бросился по лестнице вниз.

– Можно… – Таня помялась. – Я поеду с вами? Не могу тут оставаться. И к подруге не пойду. – Она шмыгнула носом. – Не дай Бог, разревусь!

– Хорошо. – Кивнул, глядя на нее, Олег. – Посидите с Димой у меня в квартире. Думаю, вам будет, о чем поговорить.

Девушка согласно кивнула головой, а затем, подождав, пока мужчины вытащат труп, заперла входную дверь.

Тут же, не дождавшись, пока она уйдет, приоткрылась дверца напротив, выпуская наружу часть сморщенного женского личика и сверкающий любопытством глаз.

– Никак, Танюша, куда уходишь? – Сладко пропела бабка.

– Драсти, теть Шур! – Улыбнулась девчонка. – Пойду с подружками в кафе. Все-таки, день рождения.

– А энто что? – Кивнула бабка в спину Олега.

– Аквариум Димкин продала. – Улыбка Тани стала еще шире, а голос – громче. – Кафе денег стоит! Маму увидите, скажите, приду поздно!

И девушка сбежала с лестницы, сразу из подъезда направившись к концу дома, откуда на нее смотрел брат. Черная машина тем временем развернулась и выехала со двора.

– Вот. – Димка открыл ладонь и показал ключи от чужой двери. – Дядя Олег дал. Просил его подождать.

– Подождем. – Согласилась Таня. – Слушай, а у тебя денег… совсем нет? Когда ты убежал, меня… вырвало. А потом еще раз. Теперь есть хочется.

– Да, сейчас зайдем в магазин. Слушай, а давай купим торт? Мы два года твой день рождения не справляли!

– Нет, – поморщилась девушка. – Лучше колбасы, хлеба, горчицы и картошки. А еще – масла!

Димка молча протянул ей свой кошелек.

– Ух ты! – Восхитилась она. – Все заработал сам?

– Да. – Кивнул тот, останавливаясь на пешеходном переходе. – Арсений Сергеевич платил за любую работу. А теперь… – Посмотрев на зеленого человечка, энергично марширующего на месте, он дернул сестру за рукав. – Пошли!

Перейдя дорогу, Таня тревожно посмотрела на мальчишку.

– Но в усадьбе хозяйкой теперь сестра Арсения Сергеевича! Она тебя знает…

– Она приказала тете Гале и деду от нас с Олькой избавиться. Сказала, что не любит детей.

– Вот как… – Наморщила лоб Таня. – Но теперь, когда этого свинорыла нет, ты можешь вернуться домой!

– Нет. – Спокойно сказал мальчишка, открывая перед сестрой дверь магазина. – Я уже говорил с одним фермером… Через неделю, когда уедет его внук, он сдаст мне комнату. А в качестве оплаты вечерами я стану убирать навоз. Не беспокойся, – улыбнулся он, увидев в глазах Тани испуг, – там почти все механизировано. Просто надо контролировать, чтобы ничего не засорилось, а потом отвезти в яму. Он делает какое-то супер-удобрение. Местные покупают. А сюда я больше не вернусь. Мать… не хочу ее видеть. Ни разу за все время, что я жил у деда, она даже не позвонила!

Взяв с полок продукты, они пристроились в хвост очереди к единственной работающей кассе.

– Слушай… – Димка исподлобья посмотрел на сестру. – Этот урод… он раньше…

Таня беззаботно рассмеялась и снова потрепала светлые волосы брата.

– Наверно, сегодня он слишком много выпил… А как ты познакомился с Олегом и Александром? Вот того невысокого крепыша я видела с маленьким мальчиком на детской площадке. Кажется, у него есть дочка, которая учится в нашей школе. Но только в гимназическом классе. Вроде, на годок тебя помладше.

– Не знаю, не обращал внимания. – Пожал плечами Димка, запихивая в сумку продукты, пока сестра расплачивалась с бульдогообразной кассиршей. – К тому же, если поселюсь у фермера, попрошу деда забрать отсюда документы. Буду учиться в тамошней школе, поскольку автобус на станцию приходит слишком поздно.

– А я хочу поступить в колледж. – Распахнула дверь и улыбнулась оранжевым краскам заката Таня. – Там общага есть. Эх, как-нибудь дотерплю последний годок – и все! Прощай, мамочка, здравствуй, нормальная жизнь! Ой, я тебя поблагодарила за косметику?

Она чмокнула брата в макушку.

– Уже. – Слабо улыбнулся Димка и решительно направился к дому Олега. Поднявшись в лифте на шестнадцатый этаж, он кивнул на открытый лестничный балкон. – Вон там мы с ним познакомились. Третьим был голубь, но он не представился.

Сестра засмеялась и взяла у Димки сумку, чтобы тот смог открыть тяжелую металлическую дверь. Изнутри на мальчишку пахнуло теплом нагретой закатным солнцем квартиры и едва уловимой смесью пыли, крема для обуви, кофе и табака, пропитавших жилище одинокого мужчины.

Таня быстро нащупала на стене выключатель. Щелчок – маленькая прихожая со старомодной вешалкой и затертым паркетным полом осветилась вкрученной в патрон лампочкой без плафона.

– Аскетично. – Сказала сестра и, не снимая кроссовок, сразу направилась в кухню. Димка потопал за ней.

– Может, не будешь рыться в чужих полках? – Спросил он, глядя, как Таня вытаскивает чашки и ставит на плиту допотопный алюминиевый чайник со свистком. Димку так впечатлили черные подпалины дна, что он невольно потянул к ним пальцы, по которым тут же получил тряпкой.

– Иди отсюда! – Улыбнулась Танька. – Или сядь в сторонке. Смотри-ка… – Теперь тряпка махнула в сторону окна. – Это не тот голубь, который составлял вам компанию? А он пухленький! Наверно, Олег его кормит. – Девчонка быстро отрезала хлебную горбушку и осторожно дернула раму. Та со скрежетом начала поворачиваться внутрь. Голубь сорвался с подоконника и, махнув крыльями, сделал круг, снова цепляясь коготками за кровельное железо. – Цыпочка… – Чуть ли не шепотом сказала Танька. – Цып-цып…

Голубь с достоинством шагнул к крошкам и начал неспешно их клевать.

– Воспитанный! – Хмыкнул Димка. – Если ему предложить вилку и нож, как думаешь, он справится?

– До сих пор грезишь цирком? – В голубых глазах сестры засветилось ехидство. – Случаем, в усадьбе Арсения Сергеевича не пробовал сажать его сфинкса в кастрюлю?

Димка рассмеялся, вспомнив бесшерстого кота, на которого хозяин вечно надевал какие-то вязаные безрукавки.

– Нет, Тань… Я даже трогать его боялся. Как-то неприятно было на него смотреть, не то чтобы коснуться! А хозяину этого аристократа подарила сестра. Та самая Анжела Сергеевна, которая совсем скоро станет в доме главной.

– Тело так и не нашли? – Танька сочувственно на него взглянула.

– Нет. И Борис Сергеевич, их старший брат, погиб как-то странно. – Белобрысый мальчишка вздохнул и подошел к окну, всматриваясь в покрытые вечерней тенью крыши родного двора. – Я не знаю. Только мне показалось, что Анжела не так уж скорбит по своим родным. Тут гостей наприглашала… гламурных. Музыка на всю округу орала. А мы с дедом, Олей и тетей Наташей утром сад чистили. Кругом – банки из-под пива, битые стекла, бумага… и прочая грязь. – Димка поморщился. – Арсений Сергеевич этот дом любил. А она – пользуется.

– Ладно, братуха, не грусти и садись есть. – Таня положила на тарелку бутерброды с сыром и колбасой, а еще поставила на кухонный стол чашки с горячим чаем. – Какая же я голодная!

Молча сжевав три бутерброда, сестра внимательно посмотрела на Диму.

– Почему эти дядьки решили нам помочь? Ведь если о том, что они спрятали труп, кто-то узнает…

– Наверно, они хорошие. – Подбородок парнишки уперся в ладонь, а глаза из-под опущенных ресниц взглянули на сестру. – Мать начнет психовать, когда поймет, что ее ненаглядный муженек пропал вместе с деньгами. Не боишься?

– Да пофиг. – Легкомысленно пожала плечами Таня. – На время к Вале уйду. У нее родаки приличные! И комната своя. Они раньше иногда разрешали оставаться. Но однажды приперлась мать и закатила истерику. Думаю, ее этот хрен подначил.

– Так он… – Побледнел Димка.

– Нет!!! – Рассердилась Таня. – Все! Его больше нет! А через год меня только и видели! Ненавижу ее… Вот скажи, Дим, неужели женщине всегда нужен мужчина? Пусть даже такой козел, как… – Девочка передернула плечами. – Чем он хорош? Наш с тобой отец был высоким и красивым. А этот колобок – вечно потным и плешивым!

– Деньги? – Серые глаза Димки уперлись в стол. – Сейчас это главное.

– Да прям… – Пренебрежительно сказала Танька. – Этот придурок постоянно брал деньги у матери. То ему какие-то материалы для своей занюханной фирмы надо купить, то налоги оплатить, а заказчик еще не перечислил нужную сумму… Я слышала, как они разговаривали. Наверняка он ее обманывал, а она – верила. Мне кажется, что нашего папу она не любила.

– Почему? – Приподнял светлые брови Димка.

– Она выбросила все его фотографии и даже на кладбище к бабушке перестала ездить. Я сама, без нее, там была летом. Все травой заросло, даже цветов не видно!

– Сама? – Удивился брат. – И мне не сказала? Я бы с тобой поехал!

Девушка слегка покраснела.

– Что молчишь? – Нетерпеливо спросил парнишка.

– Ну… Мы ездили с Максимом. Старшим братом Вали. – Призналась она. – Родители ему на двадцать лет тачку подарили. Вот мы поехали на ней прокатиться…

– Ты и он? – Изогнул уголок рта Димка.

– И с Валей. Родители попросили Макса взять нас обеих.

Возможно, Таня была бы не прочь остаться с молодым студентом наедине, но, похоже, старшее поколение не было готово к отношениям сына с бесприданницей-малолеткой.

– Пойдем, Дим, в комнату. – Таня встала и, сполоснув чашки, выключила на кухне свет. – Я видела там хорошее посадочное место. Знаешь, только сейчас поняла, как хочется спать…

Она широко зевнула и обняла Димкину шею. Хоть парень за лето вытянулся, но все равно был ниже своей пятнадцатилетней сестры на целых полголовы.

– А телик у него ничего так… – Таня подхватила со столика пульт, сбросила кроссовки на пол и с ногами забралась на диван. А потом и вовсе положила голову на подушку, пытаясь разобраться в кадрах перестрелки, мелькающих на большом плазменном экране. Димка отошел к книжному шкафу и открыл стеклянную дверцу. Рука сама, словно зачарованная, коснулась белого корешка анатомического атласа. Вытащив книгу, он подошел с ней к столу и присел на стул, машинально включив настольную лампу.

– Тань! – Негромко позвал он. – Вот сюда я этого урода ударил! – И совсем тихо закончил. – Как учил Арсений Сергеевич… Тань! – Не услышав отклика, он обернулся. Его сестра уже крепко спала, положив под щеку ладонь. Димка встал и убавил звук. А потом снова сел к столу. Внимательно глядя на строение человеческого тела, он вспоминал редкие, но такие интересные уроки Арсения Сергеевича, хозяина изящной виллы, где его дед работал садовником, и сам Димка прожил целых два года.

Кажется, вот только что он внимательно смотрел, как ловко человеческие мышцы наложены на кости скелета, а сейчас, непонятно почему, вдруг оказался на том самом диване, где спала Таня. Но ее здесь уже не было. Лампа над письменным столом была выключена, а за оконными стеклами помаргивала звездами глубокая ночь. Димка сел и потер глаза. Похоже, Танька проснулась и уложила его вместо себя… Зевнув, он потянулся и повернул голову. В щель прикрытой двери, ведущей в коридор, падал свет. Рассеянный и тусклый. «Похоже, из кухни». – Подумал парнишка и уже собрался встать, как до его ушей донесся голос сначала сестры, а потом – Олега. Выходить почему-то сразу расхотелось, но послушать, о чем они говорят, было интересно. Поэтому Димка протянул руку и, сделав щель больше, улегся щекой на диванный валик. Потом приготовился слушать.

– Спасибо за поздний ужин! – Тихо поблагодарил мужчина. – Не думал, что современные девушки умеют готовить.

Таня грустно хмыкнула.

– Когда наш папа… умер, маме пришлось выйти на работу. Она ничего не успевала, кроме как с утра себя накрасить и поменять ночнушку на деловой костюм. А вечером сразу ложилась в кровать и включала телевизор. Иногда она оставляла мне деньги на продукты. А иногда приходилось просить взаймы у деда – ее отца. Мать моей школьной подруги, тетя Тамара, научила меня варить супы, делать котлеты и каши. Я даже могу пироги испечь. Димке говорила, что их пекла мама. Он верил…

Димка нахмурил брови и прикусил ноготь мизинца. Он всегда так поступал, когда что-то не понимал. Спрашивается, зачем Таня ему врала?

– Почему умер отец? – Поинтересовался Олег.

– Он был военным. Вернее, военным врачом. Мать говорила про горячие точки. Когда он улетал в очередную командировку, она с ним ругалась. Говорила, что не думает о нашем будущем. А он всегда привозил нам подарки… – Димке показалось, что голос сестры вдруг охрип. – Уже больше четырех лет, как его нет. Тогда мать вышла на работу и начала искать источник дохода в лице нового мужа. Тот, – голос Тани стал совсем тихим, – которого не стало, был третьим.

– Тебе тогда было двенадцать? – Спросил Олег.

– Да, почти как Димке. Я прятала брата от злобного настроения матери, от ее пьяных воздыхателей… Но они хоть руки не тянули. А этот, как только появился, сразу ударил Димку за то, что брат не захотел с ним обняться.

– А мать? Она видела?

– Да. – Выдохнула Таня. – Давайте я Вам еще чаю налью?

– Сиди, я сам. – Ответил Олег, и Димка услышал звон чашек и журчание кипятка.

– Возьмите печенье.

По столу прошуршал пакет.

– Кстати вот… – Олег что-то положил на стол.

– Что это? – Спросила сестра.

– Банковские карты. Одна – твоя, другая – твоего брата. Они обезличенные, так что можешь спокойно снимать деньги или расплачиваться за покупки в магазине.

– Вы положили мамины деньги в банк для нас?

– Судя по вашей с братом одежде, обновами вас не баловали.

Таня хмыкнула.

– Это все Димка зарабатывал. Он, знаете, какой умный! И делать умеет многое. Его дед научил и землю копать, и краны менять, и плитку класть… Спасибо, Олег… Как Вас по отчеству? – Кажется, Танька засмущалась. – Дядей называть неудобно, просто по имени – совсем неудобно…

Олег засмеялся.

– Владимирович. А скажи-ка мне, Таня, почему родители твоего отца не принимают участие в вашем воспитании?

– Не знаю. – Димка услышал, как заерзала по полу табуретка. – Мы их никогда не видели.

– А отец? Он о них говорил?

– Мать говорила, что они – деревенские и живут далеко. Нет, Олег Владимирович, я ничего не знаю.

– Даже, как их зовут?

– Ничего. – Таня снова вздохнула. – Мама мамы, наша бабушка, пять лет назад умерла. А дед, он всегда знал, как заработать. Поэтому устроился сразу после похорон подсобным рабочим на виллу к одному архитектору. Кажется, тому понравилась сделанная дедом садовая мебель. Я же говорила, что он не только плотник, а, скорее, универсал? Раньше, когда был моложе, даже машины в гараже чинил. А еще он любит Димку. Поэтому и взял его к себе, когда мать стала жить с… этим.

– Таня… Прости, что я, посторонний мужчина, задаю тебе этот вопрос… Ваш отчим… он до сегодняшнего дня к тебе приставал?

Танька длинно выдохнула.

– Сигарету дайте…

– Куришь?

– Нет. Вернее, да… только редко, когда нервы надо успокоить.

Олег встал и громыхнул форточкой, распахнувшейся с тоненьким писком.

– У Вас окна музыкальные. – Рассмеялась Таня, чиркая зажигалкой. – То разговаривают, то поют!

– Как все старики, жалуются на жизнь.

Зажигалка чиркнула еще раз.

– А стеклопакеты?

– Они молчат. – Кажется, Олег встал из-за стола, потому что его голос стал звучать глуше. Димка протянул руку, сделал щель еще больше и, затаив дыхание, стал слушать дальше. – Для чего ворошу прошлое? Наверно, хочется помочь в настоящем.

– Помочь? Вы уже помогли. Поэтому да, я отвечу. Димка… он очень умный. Но такой ребенок! Он приходил из школы раньше. У него – по четыре или пять уроков. А у меня – шесть. Иногда – семь. В тот день химичка заболела, и нас отпустили по домам. Удивившись тому, что дверь квартиры была не заперта, я вошла внутрь и уже хотела позвать брата, как услышала его тоненький плач. Даже скулеж. Знаете, так плачут щенки, когда их обижают… Бросив сумку, я влетела в нашу комнату. И там, придавив Димку коленом к полу, над ним стоял этот гад. В его руках был ремень, а на плечах брата – кровавые полосы. Он так страшно улыбался… Господи! – Выдохнула Танька. – Я тогда тоже еще ничего не знала, но сразу все поняла. У порога лежали Димкины коньки. До сих пор жалею, что лезвия были в чехлах. Схватив ботинок, я ударила этого скота по спине. Кажется, содрала кожу. До сих пор помню его налитые кровью глаза… Я спряталась в ванной. Но что стоит взрослому мужчине сорвать прикрученный двумя винтами шпингалет?

Димка услышал, как заскрипели оконные рамы, а из двери потянуло осенним сырым холодом и лиственной прелью. Почему-то сразу вспомнилось сельское кладбище, неподалеку от которого, на колхозных полях, выросли коттеджи очень состоятельных людей. Покосившиеся кресты и новые надгробные плиты, провалившиеся холмики и вычурные заборчики с позолоченными цепями, впаянными в мраморные кубы по углам, походили на эти поля: с одной стороны – чернота и нищета деревенских изб, прикрытых, словно листвой, моральными устоями, а с другой – наглый блеск воровской жизни.

– А потом он мне сказал, что если я кому-нибудь расскажу, то Димке не жить. Это продолжалось два года. – Танька, кажется, снова закурила. – Да, я пыталась с матерью поговорить. И с дедом. Мать обозвала меня шизофреничкой и пригрозила психушкой. А дед взял Диму к себе. Мне, – Таня закашлялась, – идти было некуда.

– Ты кому-нибудь еще рассказывала?

– Никому. – Спустя пару минут сказала девушка. – Но подруга, похоже, о чем-то догадывалась, поскольку в их дом меня больше не приглашали. Если только на Валькин день рождения. У нее есть старший брат Макс. Он мне всегда нравился. Но знаете, – Таня засмеялась, – ему не понравился мой удар ногой в пах. Теперь мы не общаемся.

– Понятно. – Голос Олега был задумчивым.

– И что теперь? – С вызовом сказала девушка.

– Теперь меня не мучают угрызения совести. – Совершенно серьезно сказал мужчина.

Таня рассмеялась.

– Но вот что делать с вами дальше…

– С матерью я справлюсь. – Голос сестры прозвучал уверенно. – Будет руки распускать, тресну сковородкой. А вот как быть с Димой…

– Он говорил, вроде хозяин виллы умер?

– Я толком не знаю. Кажется, просто пропал. А внутри, около бассейна, нашли лужу крови. Но кому мог помешать архитектор? Вот вопрос! Арсений Сергеевич был неплохим человеком: Димке за работу платил, занимался в свободное время с ним и Олей – внучкой поварихи. Кажется, он любил детей. Не в том смысле, как мамочкин хрен. Скорее, как отец. Оле нравились компьютеры, а Димке – музыка. На Рождество хозяин подарил девочке ноутбук, а Димке – электронное пианино. На нем даже аранжировку можно было сделать!

«Откуда она знает?» – Промелькнуло в Димкиной голове, а Таня продолжила.

– Только теперь хозяйкой стала Анжела – младшая сестра Арсения Сергеевича. Она приказала убрать детей из дома. У Ольги, вроде, есть еще тетка. К тому же, ей, как и мне, пятнадцать. Еще годок – и мы сами начнем распоряжаться собственной жизнью. А вот Димка… Он нашел комнату у местного фермера. Говорит, бросит школу и начнет там работать.

– Может, о нем вспомнит ваша мать?

– Нет. – Равнодушно сказала Таня. – Она начнет искать нового бойфренда. У нее все разговоры о мужиках: кто как посмотрел, куда предложил отвести…

– Вот оно как…

– Угу. Ладно, Олег Владимирович. Скоро утро. У вас есть утюг? Хочу погладить Диме рубаху. Он заснул одетым. Да и мне за рюкзаком домой надо зайти, помыться и переодеться.

Под ногами мужчины заскрипели старые паркетные доски.

– Послушай, Тань… Я знаю, что ты – девушка гордая. И Дима тоже. Вы привыкли к самостоятельности. Но вам, чтобы потом устроиться в жизни, надо учиться. И не маши, пожалуйста, рукой. Знания дают человеку видение момента, силу и возможность выйти из неприятной ситуации с минимальными затратами. А еще – надежду на будущее. Понимаешь?

– Естественно. – Усмехнулась Таня. – Чайник подогреть? Может, по кофе?

– Давай. – Согласился Олег. – Так вот… Я тут думал и что хочу сказать: твоя внимательная и ласковая рука очень нужна брату. По твоим словам, он – способный мальчик. Поэтому хочу предложить: пусть парнишка поживет у меня. Нет-нет… Временно. Пока не закончит учебный год.

– Так ведь он только начался. – Рассмеялась Таня. – А Вы, похоже, не представляете, что такое дети в доме. Особенно, повернутые на музыке.

– Я не договорил, а ты перебиваешь. – Голос мужчины стал строгим.

– Уже командуете! – Таня не удержалась и фыркнула.

Олег рассмеялся следом за ней, но успокоившись, продолжил свою мысль.

– Дело в том, что я – совладелец строительной фирмы. Александр, который нам сегодня помогал – мой партнер…

– Что-то квартирка бедновата для совладельца. – Лукаво сказала девушка.

– Она принадлежала моим родителям. Поэтому я ничего не хочу в ней менять.

– А телевизор?

– Если только. – Согласился Олег. – У меня есть дом, но к делу это пока не относится. Так вот… Послезавтра я еду на объект. Там пробуду около недели. А Диму хочу оставить тут. Если ты согласишься, завтра после школы перевезем его вещи.

– Ради такого случая можно прогулять. – В голосе сестры Димка услышал веселые нотки.

– Нет. Прогуливать не будем. К тому же с утра мне в налоговую. Встречу с инспектором отменять, даже ради вас, не стану. Это – первое. А второе предложение относится непосредственно к тебе: пока меня нет, живи с Димой. Ему нужны твои внимание и забота. Ну, если конечно хочешь.

– Хочу. – Согласилась Таня. – Только все это похоже на какую-то нереальную сказку с мутным подвохом.

– Дуешь на воду?

Не хотелось бы однажды очутиться в отделении полиции с обвинением в краже. – Она помолчала. – Надеюсь, подозревать Вас в домогательствах не имеет смысла?

– Не имеет. Для удовлетворения собственных потребностей мне хватает взрослых бл… дам. А красть, как ты могла заметить, здесь нечего. И потом это я должен переживать: вдруг у твоей матери проснется инстинкт, и она первой настрочит заявление?

– Инстинкт у нее один – основной. – Танька зевнула. – Ох, даже кофе не помог!

– Тогда иди в душ. Холодный – горячий, холодный – горячий. Сразу проснешься. Кстати, да, уже шесть часов. В комнате стоит шкаф, возьми в нем полотенце и халат. А я пока сварю для нас всех кашу.

– Хорошо…

– За тобой – суп и котлеты. – Голос Олега стал громким. – Ну что, могу я надеяться на твою ответственность?

– Можете! – Голос Таньки из глухого стал звонким. – Спасибо, Олег Владимирович!

– Угу. – Послышалось тут же закрывшему глаза Димке. – Буди брата. Ему еще уроки делать.

Кажется, сестра была настолько счастлива, что даже не заметила Димкиного притворства.

– Вставай, засоня! – Ласково потрепала его по спутанным волосам. – Нам скоро в школу!

– Ну, я только заснул… – Мальчишка потянулся, усиленно потер глаза и перевернулся с бока на спину.

– Я – в душ, потом – ты. – Таня бросила в него полотенцем. – Рубашку не надевай, я ее быстро простирну и сразу поглажу.

– Зачем? – Димка спустил с дивана ноги.

– От нее потом воняет. – Таня отодвинула плотные шторы, и парень увидел за окном серый рассвет.

– По-твоему, я – вонючка? – Оскорбился парень и бросил подушкой в сестру. Но ткнувшись в выставленную ладонь, она снова упала Димке на колени.

– Не балуйся. – Таня открыла дверцу шкафа и пробежала взглядом по почти пустым полкам и вешалкам. – Не забыл, что мы в гостях у спасшего нас чужого человека?

– И где дядя Олег? – Поинтересовался Димка. – Уехал на работу?

– Завтрак тебе готовит. Гречку с сосисками. Разве не чувствуешь в воздухе вкусный запах? Я ушла купаться!

Повесив себе на шею полотенце, а на руку – синий махровый халат, девушка вышла в коридор. Услышав, как в ванной полилась вода, Димка сунул ноги в кроссовки и, пригладив челку, направился на кухню.

– Доброе утро! – Смущенно улыбнулся он стоящему у плиты мужчине. – Похоже, Вы совсем не спали!

– Конечно. – Олег с улыбкой обернулся к парню. – Ты занял весь диван.

– Простите… – Димка наклонил голову, исподлобья разглядывая того, кого толком вчера и не рассмотрел. Теперь, кроме высокого роста и серебряных волосков на висках, он заметил широкие плечи, сильные руки и плоский живот. А запомнившиеся пронзительно-серые глаза в данный момент взирали на него с улыбкой.

– Как самочувствие? – Спросил Олег.

Димка поднял голову.

– Если Вы о вине, то я ее не чувствую. И если вернуть время вспять, я поступил бы точно также. – Увидев дернувшиеся брови, добавил: – Только не нужно говорить мне о вызове полиции и заявлении о насилии! Я уверен, во всем обвинили бы Таньку, и вся школа смешала бы ее с грязью. Это – в смягченном виде.

– Тогда что же ты убежал с места преступления?

– Чтобы она успела одеться и обставить дело так, словно у нас с маминым мужем случилась ссора. А потом, от раскаяния в содеянном, я должен был прыгнуть вниз.

– Тогда ее назвали бы сестрой убийцы.

– Я и есть убийца. – Пожал плечами мальчишка и посмотрел на чайник. – Можно, я налью себе кофе?

– Держи чашку. – Олег протянул руку к полке и снял оттуда бокал. Потом подвинул банку с растворимым кофе.

– Арсений Сергеевич говорил, что вот это, – Димка открыл крышку и залез в банку ложкой, – суррогат, который вреден для здоровья.

– Однако ты его пьешь.

– Ну да. – Согласился Димка. – Можно взять молоко?

– А сгущенку ты любишь?

– А у Вас она есть? – Глаза парня заблестели.

– В холодильнике на нижней полке. – Пока Димка ковырялся с открывалкой, Олег спросил: – Скажи, кто научил тебя такому ножевому удару?

– Арсений Сергеевич. – Открыв крышку, парень взял ложку и осторожно собрал с нее густую сладкую смесь. – Он показал мне несколько приемов самообороны и заставил их выучить.

– Скорее, нападения. Но зачем?

– Сказал, может пригодиться.

– Таня говорила, что этот человек занимался с тобой музыкой.

Димка поставил на стол бокал и сел на ту самую скрипучую табуретку, на которой ночью сидела Таня. Ножки закачались, издавая звук, который Димка изобразил голосом.

– У него в доме стоит большой рояль. Вечерами, когда ему не нужно было работать или принимать гостей, он садился за клавиши и играл… – Мальчишка мечтательно прищурился. – Больше всего он любил Вагнера. А еще, – Димка проглотил кофе и улыбнулся, – джаз и хардроковые композиции. Вы даже не представляете, как они звучали под его пальцами!

– Он был хорошим, этот человек?

– Мне хотелось, чтобы он стал моим папой… – Шепотом признался мальчишка. – У него не было детей. Только племянники – дети старшего брата. Иногда они приезжали…

– И как они относились к тебе?

– Нормально. – Димка, что-то вспомнив, чуть не брызнул от смеха кофе. – Как-то я поливал цветы. Из шланга. Тогда было жарко… Они разделись и полезли под воду. Я их поливал. И они меня. А потом мы вместе поливали сад. И болели… тоже вместе.

– Где они теперь?

– Когда разбился Борис Сергеевич, мать увезла их за границу. Кажется, во Францию. Тут осталась только Анжела Сергеевна.

– А сколько ему было лет?

– Хозяину? Тридцать пять.

– А…

Олег не успел договорить, как на кухню вышла румяная Таня, расчесывающая длинные влажные волосы маленькой Димкиной расческой.

– Фена в этом доме нет. – Покачала она головой.

– Я оставлю деньги… – Олег поставил тарелки на стол и начал выгружать на них гречку. – Купите себе все, что необходимо.

– Но у нас… – Таня оглянулась на комнату, где оставила одежду. – Есть деньги!

Положив в каждую тарелку по куску масла, Олег слил воду из кастрюльки с сосисками и подцепил первую из них вилкой. Димка проглотил голодную слюну.

– Эти деньги, – Олег принес из комнаты еще один старый стул и поставил к столу, – вам пригодятся тогда, когда начнете самостоятельную жизнь. А пока вы мои гости, планировать расходы будем вместе. Договорились?

Мужчина посмотрел на Таню.

– Это вы о чем? – Запихал за щеку недожеваную сосиску Дима. – Какие деньги? Чьи расходы?

– Олег Владимирович пригласил нас немного пожить у него. – Улыбнулась брату Таня, забросив волосы за спину. – Понимаешь, мне надо закончить девять классов, а тебе… проучиться еще несколько лет. Поэтому наш спаситель любезно пригласил провести в его квартире почти год. До лета.

– Спасибо, но платить нам нечем. – Осторожно, одним пальцем, Димка отодвинул от себя кусок хлеба. – Тане – да, надо доучиться. А я все-таки мужчина и со всем справлюсь сам!

– Значит, на тебе будут походы в магазин и поддержание чистоты. – Олег откусил сразу половину сосиски, а потом быстро покидал в рот кашу. – На сегодня разговоры о будущем пока закончены, поскольку мне нужно ехать. Вот этот комплект ключей я оставляю тебе, Дима, поскольку ты освободишься первым. По пути зайдешь и купишь для супа мясо, капусту, картошку…

– Лучше вместе. – Смахнула с лица капельку воды Таня. – Он не умеет готовить и, тем более, рассчитывать количество продуктов. Но я его научу. Спасибо, Олег Владимирович!

Девушка встала и отнесла посуду в раковину.

– Дим, помоешь?

Тот кивнул головой.

– Я приеду днем. – Предупредил брата и сестру Олег. – Так что не пугайтесь. Увидимся.

Он вышел из кухни, чем-то побренчал в комнате, и подростки услышали, как хлопнула входная дверь.

– Ушел… – Сказала Таня и подбежала к окну. Где-то далеко внизу моргнул габаритными огнями черный фургон. Немного погодя она услышала звук двигателя. Осеннюю темноту все еще прикрытого лиственными кронами двора прорезали лучи фар, и машина медленно, словно просыпаясь, выехала на улицу.

– Тань… – Рядом с ней встал Димка. – Почему он нам поверил?

– Не нам. Тебе. – Сестра обернулась, уперев локти в подоконник. – Знаешь, люди не врут, когда сидят над пропастью, держась одной рукой за тонкий прут. Все-таки ты – идиот.

– Ага. – Согласился Дима. – Только надолго ли его благородного порыва хватит? И что делать потом?

– Когда твое «потом» наступит, тогда будем думать. Знаешь… – Таня сама начала мыть посуду, а Димка снял полотенце и стал вытирать. – В следующем году я смогу пойти работать. Мы снимем комнату и будем в ней жить. Ты вырастешь, станешь музыкантом…

– И осыплю тебя золотым дождем! – Засмеялся брат. – Но мне всегда хотелось стать врачом. Как папа, только без войны.

– Тогда заканчивай с глупыми вопросами. – Нахмурила брови Таня. – «Отчего, а что потом…» Пользуйся, пока дают. Ладно, надо погладить твою рубаху и сбегать к матери. Заберу рюкзак, учебники и вещи. А ты садись делать уроки. – Она прошлепала босыми ногами в комнату. – Ну и грязища на полу! – Услышал ее бормотание Димка и уже через несколько минут увидел с пучком на голове и во вчерашних джинсах. Только вот свитер был незнакомым.

– Позаимствовала у Олега Владимировича. – Пояснила девушка, подворачивая рукава. – А мой нужно выстирать: на нем – кровь. Вчера не заметила.

– Тань, может, мне пойти с тобой?

– Она одна мне ничегошеньки не сделает! – Голубые глаза сестры насмешливо сощурились. – Так что, братец, увидимся в школе!

Дверь хлопнула еще раз. Димка поднял голову и посмотрел на настенные часы, висевшие в кухне. Они показывали семь утра. Протерев тряпкой столы, он притащил из прихожей брошенный там с вечера рюкзак. Учебников и тетрадей, кроме алгебры и русского, внутри не было. «Разделаюсь с домашкой по математике, сразу позвоню деду». – Решил он, вытаскивая свалившийся на самое дно сумки телефон. А потом задумчиво почесал голову: решая насущные семейные проблемы, он совершенно забыл об Оле и беспокоящемся за него дедушке!

– Дедуль, здравствуй! – Тихо сказал он в телефонную трубку. – Прости, что не позвонил и не приехал. Что? Тебе вечером звонила мать? Надеюсь, не для приглашения на Танькин день рождения? Как пропал? Ее урод, наконец, куда-то исчез? А ты причем? Ах, просто поплакалась… И что ты ей сказал? Послал писать заявление в полицию? – Димка рассмеялся. – А она? Попросила взаймы? Неужели любовь всей ее жизни исчезла вместе с деньгами? Не знаешь? Куда девался я… В гостях. В нашем старом дворе, в соседнем доме. Вчера встретил сестру, поздравил… Да, кажется она хотела пойти куда-то с друзьями. Я? Остался ночевать у друга. Нет, не из класса. Он старше. Да-а… Потом расскажу. Слушай, мне сейчас в школу идти… История и немецкий. Просто прочитай параграф, я запомню. Что? Когда вернусь? Анжела Ольгу еще не выкинула? Послезавтра уезжает? Хорошо. Да, передай, что приеду сегодня вечером. За вещами. Дед! Давай потом! История! Помнишь? Так вот, я тебя внимательно слушаю!

Несмотря на смешки девятиклассников, подпирающий стену Димка молча и упорно ждал сестру. Таньки все не было, но зато к нему подошла ее подруга Валя.

– Димон! – На его макушку шлепнулась ее пятерня. – С кем вчера тусила твоя сеструха? Мы ждали ее, чтобы пойти в кафе. Макс столик заказал…

– Вроде, они с твоим братаном не встречаются? – Смахнув чужую ладонь с головы, он приподнял голову и искоса посмотрел пышной, в сравнении с Таней, девице в лицо.

– Ломается. – Хмыкнула Валя. – Невинность из себя строит. Между прочим, я сама видела, как она тест в аптеке покупала.

– Какой тест? – Приподнял брови Димка.

– С полосочками. – Хихикнула девица. – Одной или двумя.

– Смотря как на него пописаешь! – Присоединилась к ним одноклассница. – Значит, наша тихушница встречается с кем-то горячим? Отпад…

– Это для матери. – Вдруг покраснел Димка, сообразив, о чем речь. – Ей, старой тетке, самой стыдно. Вот Таньку и попросила.

– Это тебе сеструха сказала? – Прищурилась подруга. – Такой большой мальчик, а до сих пор веришь женским сказочкам про любовь!

– Не верю. – Димка расслабил плечи и прислонился к стене. – А вот наша с ней мамочка – да. От своего нового муженька так хочет бэбика, что стены ходят ходуном каждую ночь.

Девчонки переглянулись и заржали.

– Кстати… – Парень поправил сползшую лямку рюкзака. – Если твой братец снова полезет к моей Таньке… Не посмотрю, что он на голову выше меня.

– И что сделаешь, мелочь? – Валька снова протянула к нему пальцы и вдруг схватила за ухо.

Димка сморщился от боли, но тут же резким движением впечатал девице в живот сжатый кулак. Та выпустила ухо и согнулась, хватая воздух ртом.

– Эй, ты чего? – Тут же громко спросил мальчишка. – Что ли беременна?

Одноклассники, да и все, кто в этот момент шел мимо, дружно оглянулись на Вальку. Та, опустившись к стене на корточки, ответила непечатной фразой.

В это время в конце коридора показалась Таня, и Димка рванул ей навстречу.

– Стой! – Он схватил ее за рукав и потащил к лестнице.

– Ты сдурел? – Вытаращила та глаза. – Уже был звонок!

– Это ты – дура! – Мальчишка толкнул ее в уголок. – Не могла сходить в другую аптеку?

– Зачем?

– Затем, что твоя Валька видела, как ты покупала тест. – Димка покраснел.

– Вот с-сука… – Губы сестры сжались узкой полоской. – Наверняка, растрепала…

– Я сказал, что это для матери. Что она хочет от нового мужа ребенка.

– Фу-у… – Бледное Танькино лицо снова стало розовым. – Спасибо, брат!

– Но ты…

– Нет, Дим.

– Значит, вчера был уже не первый раз? Ты мне соврала?

– Ты не должен был о таком знать. И вообще, нам пора учиться.

– Уроки подождут. Почему ты молчала?!

– А ты подумай! Может до тебя дойдет. – Танька дернула ворот утреннего свитера. – Куда бы я девалась? Или ты считаешь, что родная полиция станет меня защищать? Мамочка сразу сказала, что у меня не все дома! А в психушку я не хотела! Малыш… – Ее теплая рука коснулась его лица. – Давай о нем просто забудем. Вычеркнем из нашей жизни. Просто верь: дальше все будет хорошо!

– Валька вчера хотела свести тебя с Максом. Ты знала?

– Да пошел он… И она. Димочка! Еще один год, и я буду совершенно свободна! – Таня обхватила локтем шею брата и прижала так, что он въехал носом ей в плечо.

– Балда! Нашла время и место, чтобы обниматься! – Проворчал Дима. – Как там мать? Тебя не обидела?

– Даже не обратила внимания. Сидела на кухне и рыдала в его рубашку. Я собрала сумку, учебники… Заберешь, когда пойдешь домой? Они внизу, на контроле. Там тетка хорошая, обещала покараулить.

– Ладно. – Димка слегка подпрыгнул, поправляя висящий за спиной рюкзак. – Тогда встретимся дома?

– Угу. И вместе пойдем в магазин. Пора, малой, привыкать к самостоятельности!

Во второй половине дня, когда холодное осеннее солнышко, одарив желтые кленовые листья оранжевыми закатными лучами, коснулось краем диска стоящей за школой пятиэтажки, в квартиру на шестнадцатом этаже, вкусно пахнувшую натертыми полами и щами, вернулся ее хозяин.

– Э-э… И как же Вы теперь без ключей? – Димка, открывший дверь, задумчиво посмотрел на Олега.

Тот улыбнулся и протянул через порог руку, в которой была раскладушка, а потом вытащил зажатые под мышкой коробки.

– Эта квартира изменилась. – Сказал он, ставя ботинки на коврик, найденный Таней на антресолях и отмытый так, что даже в темной прихожей можно было разглядеть восточный мотив узора. – Тут поселилась жизнь!

– Здравствуйте, Олег Владимирович! – Выпорхнула из кухни Таня в фартуке, прихваченном из дома. – Ух, сколько коробок и пакетов! Дим, отнеси вещи в комнату! А Вы мойте руки. Сейчас будем обедать! Мы с братом только Вас и ждем!

Взмахнув белой косой, Танька снова удалилась на кухню, шлепая новыми розовыми тапочками, которые они с братом выбрали вдвоем.

– Старые обноски я дома оставила. – Сказала девушка, когда Димка спросил про тощую сумку. – Не стоит показывать приютившему нас человеку нашу нищету. Да и много ли нам с тобой надо? Белье, школьная форма и джинсы с парой кофт. Носки и тапочки. Поэтому, чтобы не обращать его внимание на протертые локти толстовки, я куплю себе яркую обувь. Смотри, какие офигенские помпоны!

Вот так розовые тапочки были куплены вместе с капустой, картошкой и морковкой на ближайшем рынке.

А теперь, закатав рукава повыше, довольная Таня разлила по тарелкам щи.

– Моя сестра очень вкусно готовит. – Сказал Олегу Димка, усаживаясь с ним рядом.

– Берите сметану, хлеб… – Девчонка так старалась угодить хозяину, что от усердия даже покраснела. – А на второе я сделала картофельную запеканку с мясом!

– Садись! – Улыбнулся Олег. – И не стоит меня так бояться. Я до сих пор не передумал и всегда держу данное кому-либо слово. Поэтому давайте пока оставим все разговоры и поедим. – Погрузив ложку в суп, он сунул ее в рот и довольно покачал головой. – Вкусно!

Таня снова покраснела. Когда с первым было покончено, Димка быстро собрал грязные тарелки. Его сестра разложила прямоугольнички запеканки, а Олег Владимирович внимательно посмотрел на обоих ребят.

– Как прошел день? – Под его пристальным взглядом серых глаз Таня опустила голову, а ее брат посмотрел куда-то в угол. – Что случилось? Школа? Мать?

Танька вздохнула.

– Ничего особенного. С подругой поругалась. А мы дружили с первого класса. Дома… Мать забила на работу и оплакивает пропажу «возлюбленного». Про деньги вроде пока молчит.

– Ее Валька оказалась не такой уж идеальной, как она представляла. – Димка ковырнул запеканку и, положив кусок в рот, тщательно его прожевал.

– Думаю, со своими привязанностями вы как-нибудь разберетесь. – Олег снова посмотрел на ребят. – Касаемо вашей матери… Это – только начало. Первое время, не обращая ни на кого внимания, она станет его искать. Терроризировать местное отделение полиции. А затем вспомнит о вас. Дим…

– Что? – Ясные серые глаза посмотрели на мужчину.

– Ради вас ваш дедушка пойдет на многое?

Брат и сестра, переглянувшись, пожали плечами.

– Для чего спрашиваю. – Пояснил Олег. – В этой квартире, без взрослых, вы имеете право жить лишь в том случае, если ваш опекун заключит со мной договор аренды.

– Дед не станет платить. – Уверенно сказал парень. – Если бы он захотел, мог бы нас с Таней пустить к себе. Но свою квартиру, постоянно проживая в усадьбе, он сдает.

– Понятно… Я не собирался просить у него денег. Ладно… – Олег потер лоб. – На вечер у меня такой план: ты, Таня, остаешься дома. Надо разобрать покупки и составить приблизительный перечень ваших расходов на неделю: продукты, бытовая химия, школьные принадлежности… Кстати, в следующий выходной я приеду и повезу вас за одеждой. То, в чем вы ходите, кроме школьной формы, нужно разорвать на тряпки и мыть ими машину. – Таня снова покраснела, а Димка улыбнулся. – Теперь с тобой, парень… Нужно прямо сейчас отправиться к твоему деду. Насколько я помню, ты говорил, что новая хозяйка поставила твоему старику жесткие условия.

– Я так и хотел! – Подскочил с табуретки Димка. – Вот только Вас ждал, чтобы поздороваться!

– Это правильно, что ждал. Таня… – Та робко улыбнулась. – Мы с твоим братом сейчас уедем. Да, Дима, вместе. А ты, пожалуйста, из дома никуда не уходи. Кто бы тебя не вызывал под любым благовидным предлогом. Договорились?

– А… почему? – Похлопала ресницами девушка. – Нет, я не пойду, но все-таки…

– Твоя мать может тебя обвинить в пропаже сердечного друга. Скажу сразу, чувства любви, как и гнева, иррациональны. Ты же не хочешь попасть в больницу с ушибами и переломами? Нет? Тогда держись от нее подальше. Теперь касаемо твоих школьных друзей. В этом возрасте дети из хищных зверьков только пытаются стать людьми. Или не пытаются. Мне иногда кажется, – Олег взял вилку и покрутил ее пальцами, – люди вообще разучились думать, потакая своим эмоциональным порывам.

– Это как? – Поставил локоть на стол и подпер щеку ладонью Димка.

– Девочки, не получая желаемого, становятся мстительными. Это я к вопросу о ссорах с подругами. Знаешь ли, не хочу, чтобы моя квартира в мое отсутствие превратилась в поле битвы. Итак, мы договорились? – Олег теперь смотрел только на Таню.

– Я – не маленькая и не дура. – Обиделась девчонка. – Все прекрасно понимаю. И свои проблемы решаю сама.

– Молодец! – Олег положил ладони на край стола и поднялся. – Спасибо, хозяюшка, за превосходный обед. Смею ли надеяться на ужин?

– Ой, конечно же! – Танька с обожанием посмотрела на мужчину. – Я все разберу, поставлю и приготовлю. Только… возвращайтесь поскорее!

Устроившись на пассажирском сидении большого фургона, Димка отрегулировал высоту ремня и пристегнулся. А потом посмотрел на барабанящего пальцами по рулю Олега.

– А почему мы не едем? – Спросил он. – Вы что-то забыли взять?

– Ах… – Вынырнул из задумчивости мужчина. – Казалось, все будет гораздо проще.

– Знаете… – Димка бросил взгляд на застрявший в щетке стеклоочистителя разлапистый кленовый лист. – Никогда не нужно идти на поводу у собственных чувств.

– Чего? – Рассмеялся Олег. – Ты хоть сам-то понял, что сказал?

– Понял. – Кивнул Димка, глядя, как машина осторожно объезжает дворовые ямы. – Так папа говорил маме.

– А она?

– Отвечала, что не хочет быть замороженной, как неудавшийся сын. Это она обо мне.

– И почему ты казался ей холодным? – Олег вырулил на улицу. Машина, въехав в общий поток, легко покатила к выезду в область, начинавшуюся за двумя перекрестками, мостом и куском промзоны.

– Я не знаю. – Пожал плечами Димка. – Но папа говорил, что любой душевный порыв, неподкрепленный размышлениями, чреват ненамеренным вовлечением в чужие проблемы, спустя время оказывающиеся собственными.

– Это ты говоришь от себя или просто повторяешь папины слова?

– Повторяю. Но вполне понимаю их смысл.

– Значит, твой папа говорил с мамой, а ты запоминал их разговоры и делал выводы?

– Запоминал. – Димка заметил, как увлеченный беседой Олег проехал на желтый свет, но промолчал. – А потом, когда мама уходила, спрашивал, почему он так говорит. Он объяснял.

– Значит, твой папа был доктором?

– Военным доктором. И часто ездил по командировкам. Но об этом я Вам рассказывал. Однажды он не вернулся.

– Прости, что задаю такой вопрос… Ты скучаешь по нему?

– По отцу? Вот здесь лучше направо. – Сказал Димка. – Так ездил Арсений Сергеевич. Это маленькое извилистое шоссе не так забито грузовым транспортом. И по времени получится короче. Нет… не скучаю.

– Значит, хозяин твоего деда брал тебя, мальчика прислуги, в свою машину? А почему не скучаешь? У вас не было близких отношений? Он тебя не любил?

– Арсений Сергеевич возил нас с Олей в зоопарк, в музей, на концерт… Нет, на концерт – только меня. Еще – в аквапарк. Почему не скучаю по папе? Ну… это был его путь. Ему нравилась эта работа. Понимаете, Олег Владимирович, человек практически каждые десять минут стоит перед каким-либо выбором: пойти направо или налево, съесть пирожное или выпить кофе, улыбнуться вон той тетке, – Димка кивнул в свое стекло, где в стоявшей перед светофором машине вполоборота сидела крупная обрюзгшая дама средних лет, – или, может ей? – Он протянул руку вперед, туда, где в красном БМВ стучала коготочками по рулю молодая блондинка. – У папы были мы: мама, Таня и я с одной стороны… Нам гудят, Олег Владимирович! Зеленый! Ну а с другой стороны – занятие, которым он наслаждался.

– Получается, человек, мужчина, влюбляясь, должен выбрать либо семью, либо одиночество?

– Не знаю. – Снова спокойно сказал Дима. – Решать тому, что попал в такие обстоятельства. Что касается Вас, то поддавшись чувству жалости, Вы меня спасли, но теперь не знаете, что делать с возможной ответственностью за наши с Танькой жизни.

– Почему? – Хмыкнул Олег.

– Ответственность. – Еще раз повторил мальчишка. – И время, которое Вы могли бы потратить только на себя.

– Это папа так говорил?

– Да. Он говорил, что всегда надо представлять то, чем может окончиться определенное действие. То есть, просчитывать вероятные последствия. И уже на основании анализа сделать правильный шаг.

– Твой папа, конечно, молодец. Я с ним согласен. Но почему же ты тогда убил отчима и хотел прыгнуть вниз? И то, и другое – чистой воды эмоции! Опс… Извини, брат! – Занятый разговором Олег подрезал разразившуюся возмущенным гудком машину.

– Я Вам уже говорил. – Димка наклонился немного вперед. – Вон, видите указатель? Нам – туда!

– Знаю. – Откликнулся мужчина, сворачивая с шоссе на пустую дорогу. – И все же?

– Когда я увидел над раздетой сестрой жирного мужика со спущенными штанами, выбор действий был невелик: либо он меня забьет, либо я его убью. Второй вариант показался более разумным. Поэтому я поспешил на кухню, взял нож для разделки мяса и проткнул его печень. Арсений Сергеевич говорил, что такой удар, как правило, смертелен из-за обильной потери крови.

– М-да… А если бы меня не было?

– Я бы прыгнул с балкона, а Танька рассказала все, как есть. Посудите сами: версия нападения грабителя, которую предложила она, глупа по двум причинам: что отчим делал в нашей комнате со спущенными штанами – это первая. А вторая – как вор открыл без взлома дверь? К тому же, наша соседка по лестничной клетке – пенсионерка и постоянно подсматривает в дверной глазок. Она бы первая сказала, что кроме нас в квартире никого не было!

– Ваш отчим от боли должен был кричать!

– Он упал. А Танька заткнула ему рот тряпкой. Кажется, он захлебнулся кровью.

Через зеркало Олег посмотрел в лицо Димки. Оно было абсолютно спокойным.

– Я понимаю, что этот человек принес вам с сестрой немало горя… Но тебе самому не страшно? Ведь ты убил человека.

– Мне было немного не по себе, когда я втыкал нож. У меня была всего одна попытка.

Олег в замешательстве покачал головой. Димка заметил.

– Все дело в мотивации. – Невозмутимо продолжил этот странный двенадцатилетний подросток. – Когда солдат, на войне бросая гранату, осколками убивает не только противника, но и мирных жителей, это называется подвигом. Делая то же самое в тылу, он становится преступником. Что такого плохого я сделал? Сами знаете, что отчима никто и никогда бы не заподозрил. Закон – на его стороне.

– Ладно… Но как ты отважился на… смерть?

– Я все равно когда-нибудь умру. – Дернул плечом парень. – Если не вчера, то через много лет. А может, и раньше. Процесс бытия всегда меняется небытием. Затем – новым воплощением.

– Господи! – Перекрестился Олег. – Это – тоже папины мысли? У тебя еще много таких?

– Не знаю. – Мальчишка откинул отросшую челку со лба и, наконец, улыбнулся. – Вон, справа… Там въезд в коттеджный поселок. Но Вас с машиной туда не пустят. Видите… – Тонкий палец показал на осинки с желтыми трясущимися листиками. – За деревьями – проселочная дорога, ведущая ко вторым воротам. Мы машину оставим рядом, но от калитки у меня есть ключ!

Когда Олег свернул на проселок и поехал вдоль шестиметровой ограды из толстых металлических прутьев, Димка достал телефон и набрал номер деда.

– Дедуль, привет! Я скоро буду. Минут через десять. Нет, не автобусом. Меня подвез Олег Владимирович. Кто? Сосед. Конечно, поговоришь. А… Оля? Она все еще в усадьбе? Меня ждет? – Мальчишка порозовел. – Это очень хорошо!

Остановившись у запертых изнутри на большой замок с цепью ворот, Олег осмотрел отсыпанное асфальтовой крошкой место и спросил у Димки:

– Тут никто не ездит?

– Только если кто-то строится неподалеку. Сейчас, насколько мне известно, таких работ нет. Но, если боитесь, сдайте назад, к кустам. Идти тут недолго. Можете оставить номер телефона под стеклом. А еще тут кругом видеокамеры, поэтому с машиной ничего не случится.

Парнишка, минуя высокие ступеньки, сразу спрыгнул на землю и закрыл дверь. Немного подождав, пока Олег возьмет барсетку и пустую спортивную сумку для вещей, он медленно пошел к калитке.

– Ого! – Догнал его мужчина. – Кодовый замок, как в фильмах про американскую разведку!

– Арсений Сергеевич говорил, что в номерах отелей такие же. – Достав откуда-то маленькую карточку, он коснулся ее ребром сканера, и замок щелкнул, приоткрыв створку.

– Неплохой поселок. – Олег, следуя за мальчишкой, опытным взглядом застройщика разглядывал верхние этажи и крыши, торчащие из-за сплошных заборов.

– Нормальный. – Согласился Димка. – Тут зимой снег чистят. Не то, что в городе. А в центре, где магазин, есть сквер и крутая детская площадка. Если бы я был маленьким, тоже покатался бы на горках и паровозиках. Они прикольные. А вообще у здешних детей есть все.

– Жалеешь о том, что у тебя ничего нет? – Быстро спросил Олег.

– Мне не о чем жалеть, поскольку все дома, где я жил, были не моими. Квартира – мамина. Дедушкина комната – в доме Арсения Сергеевича, а сейчас – Анжелы Сергеевны. У меня есть только я. Даже одежду можно снять и заменить другой.

– Странный ты парень… – Все-таки вздохнул Олег.

– Я говорю о том, с чем Вы, возможно, никогда не сталкивались. – Мальчишка вдруг обернулся, и его глаза, словно капли дождя, пронизанные лучами солнца, блеснули отражением неба. – Вот мы и пришли!

Усадьба архитектора, скрытая кованым забором с кирпичным основанием и колоннами, казалась легким парусом, плывущим среди зеленой травы, кустарника и ивовых деревьев, чьи почти безлистые ветви качались в такт порывам ветра. Рядом с воротами, подобно стражам мифического Лукоморья, возвышались модные нынче туи. В углу участка, под несколькими большими соснами, пряталась беседка с фонариком. Вокруг нее рос разлапистый можжевельник. Впрочем, фонари стояли вдоль всей подъездной дороги и пешеходной тропинки, уводящей за остекленное крыло к прекрасному плодовому саду и отдельному домику обслуги. Но на работу ландшафтного дизайнера Олег взглянул лишь мельком, уделив внимание самому дому и парным окнам первого этажа, смотрящим на кусочек леса. Еще ему понравилась крыша: ее изгибы и угол наклона были таковы, что зимой снежный покров сам падал вниз, практически нигде не задерживаясь.

– Арсений Сергеевич проектировал эту виллу? – Спросил Олег, когда они, оставив в стороне хозяйский дом, свернули на боковую дорожку.

– Вам нравится? – Димка посмотрел Олегу в лицо и дрогнул губами, обозначая улыбку. – Дедушка говорил, что тут все дома созданы нашим хозяином с учетом пожеланий их владельцев. А этот участок ему подарил тот, кто купил землю и задумал проект. Здесь, и правда, здорово! Словно в сказке!

Олег придержал мальчишку за плечо.

– Не лети. Скажи… ты жалеешь, что Арсения Сергеевича больше нет?

– Каждый человек жалеет, когда заканчивается что-то хорошее. Смотрите, – Димка вытянул руку вперед. – Вот наш домик. Здесь живет дедушка, повариха тетя Галя, ее внучка Оля и горничная Наташа.

– Крепкое функциональное здание. – Одобрил Олег. – Небольшое, но для трех человек прислуги – вполне просторное.

– Вы посидите немного на веранде… – Попросил мальчишка, положив ладонь на перила. – Я поищу дедушку в хозблоке за баней!

– Договорились. – Олег поднялся по ступеням и опустился в одно из плетеных кресел, стоящих около столика. С этого места сад, несмотря на голые корявые ветви, был невероятно красив: кустарник еще не сбросил листву, а поздние цветы украшали не только бордюры вдоль дорожек, но и альпийскую горку, плавно опускавшуюся к небольшому пруду с непременной ивой.

– Нравится? – Вдруг раздался над его головой мужской голос. Олег медленно повернул голову.

– Не стоило красться. Я слышал не только Ваши шаги, но и дыхание. – Он встал и протянул руку еще полному сил мужчине лет шестидесяти. Несмотря на белые виски, его волосы, собранные в короткий хвост, были темного цвета, а серые глаза выдавали непростой характер. Рукопожатие тоже оказалось крепким.

– Значит, это Вы решили присмотреть за моим пацаном? – Поинтересовался садовник.

– Олег Владимирович. – Представился Димкин спутник. – Сожалею, Ваше имя-отчество он мне не сообщил.

– Илья Петрович. Пока мой внук бегает по саду в поисках своей подружки Оли, мы с Вами немного поговорим. Итак… Что такого случилось, что посторонний человек решил посвятил свое время чужому ребенку?

– Встречный вопрос: как получилось, что Дима и его сестра Таня оказались никому не нужны настолько, что родная мать одевала дочь в обноски и не обращала внимания на то, что отчим насилует девочку и бьет мальчика?

– Гм… – Илья Петрович положил тяжелые руки на стол и посмотрел в сад. – Я ничего об этом не знал.

– Не верю. – Олег тоже посмотрел на покрытые белыми и красными плодами желтые кусты. – Когда ребенок сам не в состоянии справиться с проблемой, он идет к тому, от кого чувствует хоть какую-то защиту. А Вы могли им ее дать. Таня говорила, у Вас есть собственная квартира.

– Моя квартира – не Ваше дело. – Спокойно ответил дед. – Что касается Вас, вероятно, вы чью-то фантазию приняли за действительность.

– Вы – взрослый и, надеюсь, объективный человек. – Сказал Олег. – Попробуйте меня разубедить.

– Мне это придется сделать, поскольку не хочу, чтобы моя семья была замешана в скандале. Но, чтобы Вы все правильно поняли, придется начать несколько издалека: моя дочь, мать известных Вам ребят, вышла замуж не за того парня.

– Это Вы про насильника?

– Давайте без ярлыков. – Поморщился мужчина. – Нет, я говорю не о теперешнем ее муже, а об отце детей.

– И почему он показался Вам «не тем»?

– Алексей был красив, богат и умен. Не правда ли, замечательные качества для мужчины? Однако его, как любого двадцатилетнего юнца, привлекли женская красота и доступность. Дело в том, что Надежда вырвалась из-под моей опеки слишком рано: в том медучилище, где она обучалась, были слишком… свободные нравы. К сожалению, я об этом не знал. С Алексеем они встретились на практике в больнице: блестящий студент и смазливая медсестричка. Возможно, у них был бурный роман…

– И что в этом такого? Юность – прекрасная пора для любви.

– Моя жена была на седьмом небе от счастья: богатая семья, возможно, выход с мужем в свет, чего-то еще… Бабы совсем не хотят думать, когда на горизонте маячит выгодный жених. Но его родители были резко против безрассудного брака. Они пригрозили парню, что помогать, в случае его женитьбы, не будут. Только молодые поженились все равно. Алексей был настойчивым и целеустремленным парнем. А Надюха… решив, что замужем можно ничего не делать, ушла с работы и начала требовать у мужа деньги на «красивую» жизнь. Только откуда деньги у студента, а потом – у ординатора? Я говорил об этом, когда хотел забрать дочь домой.

– Зачем? – Удивился Олег.

– Он трудился, не покладая рук, а она – гуляла. Я объяснял ему, что никакого толка из их брака не будет, поскольку Надя слишком глупа, чтобы оценить его ум, старания и перспективу. Но он решил, что жена, дабы не жить в праздности, должна родить дитя. Вот так на свет появилась Таня. Только ничего не изменилось. Алексей учился, работал… А Надя, бросив Таню, бегала с подругами по магазинам и кафе. Моя жена приехала к ним и хотела взять девочку на воспитание… Но Алексей не разрешил. Тогда она стала ездить туда потихоньку. Таня была улыбчивой и послушной говоруньей. Моя жена ее очень любила… Прошло несколько лет, и появился Дима. Он был совершенно другим. Никогда ничего не просил, не лез на руки, но мог часами рисовать в альбоме линии. Или разглядывать узоры ковра. Он словно не слышал, когда к нему обращались и что говорили. Но если мальчику начинали слишком надоедать, он мог обругать, разрыдаться, ударить протянутую руку или упасть на пол. Моя жена решила показать малыша врачам. И ребенку поставили диагноз: умственная отсталость…

– Интересно.

– Мы с бабушкой бросились к его отцу. Но тот с любезной улыбочкой нас просто выгнал, объяснив, что у него все под контролем. После чего просил в их семейные отношения не соваться. Тогда мы пошли к его родителям.

– Алексей в детстве тоже страдал каким-то расстройством психики?

– Судя по его поведению, очень даже возможно! Но надо отдать ему должное, мальчишку он вытянул. Следующий раз мы с женой увидели Диму только через полгода. Он не только шел на контакт, но также хорошо говорил, рисовал и занимался с соседкой музыкой. Наверно, он этого уже не помнит… Однако понятия хорошо-плохо у него напрочь отсутствовали.

– Все это, конечно, интересно, но почему, когда погиб их отец, вы бросили детей с ищущей развлечений матерью?

– Вы ведь понимаете, что я не обязан перед Вами оправдываться? – Взгляд Ильи Петровича на мгновение коснулся лица Олега и снова отправился разглядывать кусты. – В тот год моя жена умирала от рака, и все свое внимание я отдавал только ей. Потом, когда ее не стало, я сразу устроился работать сюда. Не смог находиться в стенах, которые слышали ее стоны… Когда Таня сказала, что новый друг моей дочери избил Диму, я сразу забрал его к себе. Но Таня… Она никогда ни на что не жаловалась.

– Наверно, понимала: сразу двух Вы не возьмете.

– Да, возможно. – Мужчина тяжело вздохнул. – С Димой у меня не было проблем. Только он, как это сказать… слишком спокойный и скрытный ребенок. Он хорошо учится. Но никогда ничем не делится. Словно мы не дед и внук, а посторонние люди. Мой бывший хозяин… – Тут мужчина смахнул слезу. – Он как-то все понял. И начал с Димой заниматься. Думаю, это была какая-то специальная программа для таких детей. Представляете, Дима начал улыбаться… Простите, – теперь глаза мужчины уставились на Олега, – все-таки почему Вы принимаете в моих внуках такое участие? И еще… я не верю в то, что взрослый мужчина, которому женщина не отказывает в ласках, трогает мою внучку. Поймите, от отца им обоим досталось шизоидное расстройство психики. Так что наговорить они могут многое!

– Да, я знаю. – Мягко сказал Олег, решив, что дальше разговаривать с дедом бесполезно. – Только очередной муж Вашей дочери исчез со всеми их деньгами.

– Вот как… А Вы откуда знаете? – Снова ожег колючим взглядом Илья Петрович.

– Мой дом в том же дворе. – Пожал плечами Олег. – А еще, если честно, проблемы взрослой женщины меня не интересуют. Но детей стало жалко. Особенно Таню. Так вот о чем я хочу в Вами поговорить: я живу за городом в собственном доме. А квартира пустует.

– Вы хотите, чтобы мои внуки там жили? – Дед задумчиво потеребил подбородок. – Это дорого. Думаю, Димку нужно отдать в интернат. У него есть справка, что он психически ненормален. А Тане неплохо дома. Заодно мать поддержит.

– Спасибо. – Олег поднялся. – Ваша позиция мне ясна. И где же так долго бродит Ваш внук? Дима! – Громко крикнул мужчина. – Нам ехать пора! Солнце село!

– С подружкой, наверно, прощается. – Дед тоже поднялся. – Дима, тебя ждут!

– Знаете, – теперь Олег неприязненно посмотрел на пожилого мужчину, – думаю, у Димы – синдром недолюбленного ребенка. Слышали о подобном диагнозе?

Тот усмехнулся.

– Котятки чудесны, пока малы. Но, вырастая, имеют свойство гадить хозяевам в тапки. Удачи Вам, неравнодушный человек!

– Угу. – Кивнул Олег и улыбнулся Димке, появившемуся из дома с сумкой и рюкзаком за плечами. – Кажется, ты хотел взять свое пианино?

– Дед вернул его новой хозяйке.

– Быстро. Не прошло и суток. Клади свою сумку в мою. – Предложил Олег, больше не обращая внимания на садовника.

– Спасибо! – Мальчик осторожно опустил вещи и посмотрел на деда. – Мы ведь больше не увидимся? – Вдруг сказал он. – Что в таких случаях говорят? Прощай?

– Прощай, внук. Пусть в твоей жизни все сложится.

– Я буду очень стараться. – Серьезно ответил мальчик и потянул Олега за рукав. – Идемте! Мне уже Таня звонила. Сказала, волнуется.

– Да, идем!

И мужчина с мальчиком быстро зашагали к воротам. Когда калитка закрылась, к деду подошла горничная Наташа.

– Он – Ваш внук! А Вы… Эх…

Мужчина с шумом выдохнул.

– Я дал ему все, что мог. А дальше… Он сам найдет тех, кто будет помогать ему в этой нелегкой жизни. А если не найдет, то утонет окончательно. А ты-то чего слезы льешь? Иди, работай!

Глава вторая. Благие намерения

Пока дед развлекал Олега умозаключениями о Димкиной ненормальной и непредсказуемой натуре, парень обошел дом с обратной стороны и попал внутрь через запасной выход. Он знал, что в это время Ольга всегда дома: готовится к поступлению в колледж информационных технологий. Эта крепкая и уверенная в себе девушка точно знала, чего хочет, и шла к цели прямым путем. Даже Арсений Сергеевич верил в восходящую Олину звезду и помог ей сначала покупкой хорошего компьютера, а затем оплатил внучке поварихи общеобразовательные курсы.

Конечно, сквозь неплотно прикрытую дверь он понял, о чем, вернее, о ком говорили мужчины. Снова этот дурацкое аутическое расстройство, о котором родители много спорили в прошлом… Мать называла его идиотом, а отец, в рамках неожиданно подвернувшегося эксперимента, пичкал сознание малыша тренингами и логическими объяснениями человеческой эмоциональности. Став постарше, Димка сам изучил этот вопрос и пришел к выводу, что все не так плохо. Одноклассники особенно с ним не дружили, поскольку восторгаться фильмами и брызгать слюной от восхищения, что пройден очередной уровень какого-нибудь тетриса, он не умел. Как, впрочем, кому-то сочувствовать и сопереживать. Но его уважали за ясный ум, отличную память, и, самое главное, у него всегда можно было списать. Наблюдая за сестрой и одноклассниками, парень запоминал определенные мимические блоки. Но отшлифовать эту подделку чувств до приемлемого обществом состояния ему помогла сначала Оля, а потом – Арсений Сергеевич. Кажется, архитектор находил забавными свои занятия с мальчишкой, называя их развитием личности. Но Димка и так любил учиться, поэтому старался, как только мог. Даже Олег Владимирович поверил, что парень был готов прыгнуть с балкона, лишь бы уберечь от позора родную сестру. Хотя… если бы он бывал дома чаще, возможно, не один раз видел бы пацана, прилепившегося к балконным перилам. Что поделать, если только в этом месте мальчик чувствовал себя абсолютно свободным… Хотя, да, спрыгнуть мысль была.

Перед дверью в комнату тети Гали, Олиной бабушки, как всегда, лежал красно-синий коврик. Димка поднял ногу и с удовольствием на него шагнул. А потом поскребся в деревянный косяк.

– Заходи! – Крикнула изнутри Оля.

Димка повернул серебристую ручку и вошел, с радостью пробегая глазами по знакомым вещам, находящимся на своих местах. Почему-то он был для него важен – однажды созданный кем-то порядок…

– Привет, подруга! – Поздоровался он, снимая кроссовки. Ноги в носках прошлись по вязанным Олиной бабушкой половикам из пестрых лоскутков и остановились у стола.

– Не стой над душой. – Подняла карие глаза с черными ресницами девушка и улыбнулась. На полных щеках сразу заиграли ямочки. Это было тоже настолько привычно, что еще недавно чувствовавший себя не в своей тарелке парень спокойно сел рядом.

– Чем занимаешься? – Спросил он Олю.

– Думаю. – Сказала она и перебросила темные волосы на спину, чтобы одновременно видеть экран и Димку. – Где вчера был?

– Отчима убил. – Димка сложил ладони на коленях и дернул плечом.

– Давно пора. – Сказала Ольга, внимательно разглядывая какую-то диаграмму. И только через какое-то время осознав сказанное, повернула к парню лицо. – Ты это серьезно?

– Шучу. – Ответил тот и ткнул пальцем в сторону монитора. – Это что?

– Плоды раздумий. – Девушка развернула к парнишке экран. – Помнишь, мы говорили о том, что никто не видел тела Арсения Сергеевича?

– Ну да. – Кивнул Димка. – Только кровь. Огромная лужа и брызги, оставшиеся на стенах. Полиция сказала, что его убили, поскольку человек не может жить без крови.

– Но тело так никто и не нашел.

– Ты считаешь, он жив?

– Не исключаю такой возможности.

– Тогда у меня несколько вопросов. – Димка закусил отросший ноготь мизинца зубами. – Первый: ты думаешь, его похитили?

– Самое простое объяснение в случае, если у него есть то, чем хочет воспользоваться кто-то еще. – Кивнула Оля.

– Может, Анжела? Ради дома. У нее, как я слышал, есть только квартира.

– Пока не знаю. Но, если он жив и в опасности, мы с тобой должны его спасти!

– Зачем? – Приподнял брови Димка.

– Ты – дурак? Ах, – девушка прищурилась, – прости, прости… Алекситимия не лечится.

– Можешь назвать даже шизофреником. Но я все равно не понимаю, зачем тебе его искать. – Димка взъерошил свои светлые волосы.

Ольга развернула кресло, на котором сидела, и уперлась ногой в Димкин стул.

– Объясню на примере. – Сказала она. – Вот ты сейчас хорошо сидишь. Уверенно. И продолжаешь считать, что так и будет, пока не встанешь.

– Похоже на то. – Согласился Димка.

– Ты думаешь, что встанешь только после того, как выполнишь определенную задачу. То есть, если процесс завершен, ты поднимешься и на основании полученных знаний двинешься дальше.

– Ага.

Тут девушка улыбнулась и с силой пнула стул. Тот начал заваливаться на пол вместе с парнем, который изловчившись, оперся на руку и сел на пол.

– Молодец! – Похвалила его Ольга. – Теперь понял?

– Твоя бабушка не хочет спонсировать твой колледж. – Димка поднял стул, но остался стоять, положив скрещенные руки на его спинку. – И поэтому тебе нужно найти Арсения Сергеевича.

– Хочет. – Ольга снова отвернулась к компьютеру. – Но если мы спасем хозяина из лап бандитов, пожизненная благодарность нам обеспечена!

– А если он все-таки умер?

– Вот это нам и нужно выяснить!

– Тебе.

– Ты тоже пойдешь учиться. Не сейчас, а через несколько лет. Только твой острый ум – ничто перед властью денег. В мед. не поступишь просто так, мальчиком с улицы. Ты же хочешь в мед.? – Ольга испытующе посмотрела в голубые Димкины глаза.

– Хочу.

– Тогда докажи, что способен сражаться за свою мечту! Или надеешься, что вот тот дядька, которому твой дед заговаривает зубы, будет финансировать тебя вечно?

– Он обещал приютить нас с сестрой на год. Пока Танька не поступит в колледж.

– Во-от! А где окажешься ты, когда Танька поступит? В детдоме для дефективных? Ты еще не забыл, что на тебе клеймо дауна?

– Аутиста. Но на самом деле, как ты только что заметила, у меня алекситимия. Я плохо выражаю эмоции.

– Без разницы. Так что, умненький Дима, дурка уже раскрыла для тебя свои объятия. То есть, ворота.

– М-м-м… – Парень снова пожевал ноготь. – Как ты собираешься его искать?

– Слушай, – девушка повернула голову в сторону окна. – Тебя зовут. Давай так: завтра я перееду в город к тетке и вечером позвоню. Мы договоримся на выходных встретиться, и я расскажу свой план. Идет?

– Кто?

– Не придуривайся! – Ольга треснула Димку по руке. – Ты согласен?

Тот покивал головой.

– Тогда – до встречи, мой верный рыцарь! – Насмешливый взгляд карих глаз охватил всю его худенькую фигуру. – Увидимся под стенами замка.

– Верю я только себе, да и ты на влюбленную деву не слишком похожа. – Выпрямился Димка.

Ольга расхохоталась.

– Да кто ж тебе сказал, что она влюблена?

Снова оказавшись на шоссе, Олег краем глаза взглянул на примолкшего мальчишку. Его сыновья точно бы извертелись, рассматривая окрестности и обмениваясь мнениями. А этот… сидит, как кукла, и даже не моргает. Проехав пару километров, мужчина не выдержал и задал вопрос:

– Тебя эта ситуация расстраивает?

– Какая именно? – Дима медленно повернул голову. – События идут чередой или накладываются друг на друга. О чем конкретно Вы хотите узнать?

– Я думал, вы с дедом более дружны.

– Арсений Сергеевич говорил, что жизнь людей построена на общении. Вернее, на эмоциональной поддержке окружающими собственных переживаний. Но дедушкины бесконечные рассказы о бабушке, которую я почти не помню, мне не интересны. Однако ложась спать, мы слушали радио и обсуждали новости. Кроме бабушки, он любил футбол.

– Понятно. А теперь скажи: тебе самому нужна поддержка близких? Кто для тебя важен?

Димка пожал плечами.

– Наверно, Таня. Она всегда обо мне заботилась. Иногда – Оля. Мы с ней говорим о планах на будущее. Или о том, как правильно поступить в непривычной ситуации. Я почти перестал бояться незнакомых людей.

– Это хорошо. А Арсений Сергеевич? Как ты к нему относился?

– Вы о нем спрашивали. Только его нет. – Димка оторвал взгляд от дороги и посмотрел на Олега. – А у Вас дети есть?

– Двое. Но мы с женой в разводе. Она вышла замуж, и ее новый муж – хороший человек.

– Значит, Вы позаботиться о них не смогли?

– Не смог. Как и твой отец, я считал, что пока спасаю мир или работаю, женщина должна сидеть дома и верно ждать мужа. Она, будучи невестой, терпеливо ждала, пока я воевал по контракту. Потом, по возвращении, я много работал, чтобы поддержать мать. И, в конце концов, женился. В этот же год мы с другом занялись бизнесом, подолгу пропадая на просторах нашей родины. И однажды ей надоело ждать и заниматься детьми одной. Поэтому она нашла человека, который всегда рядом.

– А Ваши дети?

– Надеюсь, им хорошо с новым отцом. Когда мы встречаемся, они выглядят довольными и совершенно свободными в общении.

– Значит, Вы взяли нас из-за комплекса вины?

– Димка! – Олег рассмеялся. – Твой ум взрослого человека в теле двенадцатилетнего мальчика пугает!

– Вы сами сказали, что ум – не главное. Арсений Сергеевич говорил про способность отражать собеседника, а Таня – про отзывчивость. Оля считает основной чертой личности обаяние. А дед – дар убеждения. Если ко всем этим терминам подобрать синоним, то это получается лицемерие. Или лживость. То есть, чтобы завоевать расположение кого-либо надо лгать?

– Вот и поговорили. – Хмыкнул Олег. – Но ты, пожалуй, в чем-то прав: человек всегда проникнется к тебе сопереживанием, если услышит подтверждение своим мыслям. Как только нащупаешь то, что человека тревожит, считай, ты подобрал к нему ключ.

– Значит, Вы волнуетесь за своих детей?

– Да, Дима. Все-таки, они – мои. Но мальчишки счастливы. И ты прав: заботясь о вас с сестрой, я подсознательно пытаюсь компенсировать свое отсутствие в их жизни.

– Если бы дети были с Вами, Вы бы меня даже не заметили.

– Тебя это обижает?

– Нет. Наоборот, я очень благодарен Вам за все. – Серьезно сказал Димка. – И постараюсь за тот год, что мы у Вас проживем, не создавать проблем. Хотя, думаю, они все равно будут.

– Почему? – Олег взглянул на мост, проехав под которым, они попали в город.

– Потому что Вы проецируете на нас поведение и черты характера собственных детей. Но мы – не они. Мы не сможем их заменить. Наши привычки и дела обязательно начнут Вас раздражать, поскольку мы не похожи на Вас.

– Дим… Сдается, все время, свободное от школы и работы в усадьбе, ты изучал психологию?

– Арсений Сергеевич хотел, чтобы мне было в этом мире проще жить. Мы вместе разбирали взаимовлияние личности и общества не только на примере простых людей, но и социально значимых. Тех, вокруг которых вершилась история. А еще он говорил, что меня спасет музыка. Он играл, а я должен был догадаться, какие эмоции скрыты в музыкальном отрывке. Потом играл я… Олег Владимирович! Вы проехали мимо поворота на нашу улицу.

Улыбнувшись, мужчина развернулся на следующем светофоре и через дворы двинулся к дому.

– Теперь Вы будете меня бояться? – Внезапно сказал Дима перед тем, как вылезти из машины.

– Ну… У тебя есть сестра. Если в твоем поведении мне что-то покажется странным, она, надеюсь, объяснит. Только очень прошу: прежде чем замахнуться ножом, объясни, что тебе не понравилось. Договорились?

Дима потер ладонями слипающиеся глаза.

– Вы – неплохой человек. Только сами почему-то боитесь жить.

– Чего-о? – Руки мужчины замерли, удерживая готовую свалиться с сидения сумку.

– Если бы не боялись, то не убегали бы от любимой женщины.

– Ты говоришь совсем странные вещи, парень. Я – солдат и ничего не боюсь! Ну-ка… – Олег обошел машину и вытащил из нее разомлевшего в тепле парня. – Иди в подъезд. Сейчас закрою машину и догоню.

В дом они вошли молча, но в лифте Димка неожиданно продолжил непростой для обоих разговор:

– На войне вам приказывали. Вы – исполняли. Наверно с женой, имеющей собственное мнение и ждущей от Вас решения семейных задач, было нелегко.

Олег потер лоб.

– А давай мы с тобой сейчас представим, что нашего… э-э, диалога… не было?

– Согласен… – Мальчишка зевнул в кулак. – Я есть хочу!

– Знаешь, я – тоже! – Олег улыбнулся, но почувствовал, что вспотел: спасенный им парень не укладывался ни в какие социальные рамки. А темы, которые он поднимал, были непростыми даже для взрослого человека. Так кто же он: маленький гений или опасный безумец?

Тем временем мальчишка нажал на кнопку звонка. Распахнув дверь, с порога им улыбнулась Таня в спортивном костюме и розовых тапочках с большими помпонами.

– Добрый вечер! Димочка, мой маленький… – Она обняла брата, вяло отбивавшегося от ее ласки. – Олег Владимирович! – Сияние голубых глаз девушки как-то сразу успокоило душу мужчины. – Я такие вкусные котлеты сделала! А из остатков мяса – беляши.

– Спасибо, Танюш! – Мужчина поставил у порога сумку с Димкиными вещами. – Но уже поздно. Мне надо ехать домой и хорошенько выспаться. Я уже не настолько молод, чтобы двое суток подряд легко обходиться без сна.

– Так ложитесь здесь. – Таня округлила глаза. – Дом-то – ваш! Мы с Димкой – на диване, а Вы – в кухне на раскладушке. Можете даже закрыть дверь, чтобы мы не мешали.

– Это неудобно. Мало ли кто что скажет! Не хочу потом разбираться в том, что не делал, со всякими надзорными организациями.

Вернувшийся из ванной Димка посмотрел в обиженные глаза сестры, потом – на Олега…

– Вы – взрослый человек. Так?

– До разговора с тобой мне так казалось. – Улыбнулся хозяин.

– Тогда не заставляйте готовившую весь вечер Таню упрашивать. Разве не понимаете, что она старалась для Вас?

– Э-э… – Опять озадачился Олег. – Почему для меня? Скорее, она заботилась о тебе!

– Не убегайте от обычной благодарности. – Димка зевнул и потер глаза. – Она теперь долго будет шарахаться от мужчин и даже парней. Однако оставшись, Вы поможете ей увидеть кусочек синего неба в звездах.

Еще раз зевнув, мальчик ушел в комнату, и в прихожей остались только покрасневшая от слов брата Таня и решительно снявший туфли Олег.

– Тань… Похоже, твой брат только что сказал то, о чем воспитанные люди молчат. И да, я с удовольствием поем твои котлеты.

Мужчина повесил куртку и ушел в ванную мыть руки. А Таня, молча вернувшись на кухню, наполнила тарелку тушеной капустой и двумя круглыми котлетками. Поставив все это вместе с хлебной корзинкой на стол, она положила салфетку и вилку. Подумав, налила в чашку свежего горячего чая.

– Я… пойду. – Улыбнулась она опустившемуся на стул мужчине. – Вы кушайте, а утром я помою посуду.

– Постой. – Рука Олега перегородила дверной проем. – Сядь, пожалуйста, к столу.

– Да, Олег Владимирович. – Подрагивая ресницами, девушка опустилась на скрипучую табуретку.

Хозяин квартиры отпил из чашки глоток крепкого чая и пристально посмотрел на склоненную голову. «Ей стыдно!» – Вдруг подумалось ему. – «И после Диминых слов она боится остаться со мной наедине». Открытие было неприятным.

– Таня… Прости меня, пожалуйста. – Мягко сказал Олег. – Так получилось… Твой брат, когда мы ехали из поселка домой, поднял неоднозначную для меня тему. Таня… я не подозревал, что в маленьком мальчике скрыт настолько взрослый мир!

Таня словно выдохнула. Краска постепенно сползла с ее лица, а только что опущенные глаза плеснули небесной голубизной.

– Не обращайте внимания на его слова. – Шепнула она. – Каждый из тех, кто принимал в нем участие, словно ставили над ребенком эксперимент: выживет – не выживет, а если выживет, не сойдет ли с ума окончательно. Отец, по специальности хирург, глядя на сына, взялся за диссертацию по психиатрии. Мамины мужчины, услышав сказанные Димкой в свой адрес слова, его били. А Арсений Сергеевич делал гения. Но поймите, у брата – прекрасная память. Ему достаточно пролистать заинтересовавшую его книгу, чтобы потом сказать, что написано на каждой из ее страниц! Также и музыка: он запоминал последовательность аккордов и потом воспроизводил. Но Вам бы точно не понравилась его игра! Как хорошо, что Вы не взяли с собой его электронное пианино!

Таня встала и налила себе чай. Отрезав кусок беляша, она снова села за стол.

– Вкус – бесподобный! – Отсалютовал ей вилкой Олег. – Позови брата. Он тоже целый день ничего не ел.

– Мне приятно, что Вам понравилось. – Негромко сказала Таня. – Действительно, я очень хотела Вас порадовать. Должна же я как-то отблагодарить за оказанную Вами помощь! А Дима, наверно, спит. Когда он был маленьким, иногда засыпал, падая носом в тарелку.

На ее губах заиграла светлая улыбка воспоминаний о почти забытом прошлом, когда еще все было хорошо, и страшного будущего просто не существовало.

«Если ее откормить и немного приодеть, эта девочка станет красавицей». – Подумал Олег и уткнулся носом в горячий чай, чтобы Таня, не дай Бог, не заметила его покрасневшего лица.

– Вы оставайтесь. – Еще раз улыбнулась она, вставая. – Дима ночью не бегает и не пугает своими сказками. Он – просто несчастный ребенок, над которым поиздевались люди. Спокойной ночи!

Вернувшийся с перекура мужчина увидел в коридоре купленную им раскладушку и стопку чистого белья с одеялом и подушкой. А еще – закрытую в комнату дверь. Стараясь не скрипеть рассохшимися половицами, он унес вещи в кухню, разложил себе постель и выключил свет. Однако, несмотря на усталость и резь в глазах, ему не спалось. В голове попеременно крутились слова Димы и его деда. Снова поднявшись, он открыл форточку и сунул в рот сигарету. Чиркнув зажигалкой, прикурил и, глядя на дым, улетающий в стылый воздух, вновь почувствовал себя новобранцем.

– Я никогда не был трусом. – Тихо сказал он. – И умею просчитывать свои шаги.

Но почему же тогда этот подросток подумал, что его испугали отношения с женой?

– Глупость! – Окурок, прочертив красную дугу, полетел с шестнадцатого этажа на землю. – Я любил Люду и наших сыновей. Старался заработать для них столько, чтобы они ни в чем не нуждались!

Но большой дом, построенный им для семьи в одном из поселков, так и остался жилищем бесприютного холостяка, перемещавшегося из города в область и обратно. А его бывшая жена нашла свое счастье в обычной панельной двушке, не страдая от недостатка метров и денежных средств. Олег, подумав, прикрыл форточку занавеской и лег, наконец, в постель. Он все еще не мог смотреть в лицо правде, так легко найденной в его душе этим странным парнем.

Таня нашла Димку свернувшимся у книжных полок в обнимку с анатомией. Угол высокого шкафа и поверхность письменного стола освещала лампочка, рассеивающая неяркое сияние по широкому подоконнику, небольшому прямоугольнику ковра, белым рукам брата, его джинсам и носкам. Но в глаза ей бросилось не это, а маленький бумажный прямоугольник, валяющийся рядом с Димкой на полу. Таня нагнулась и подняла его. А разглядев, присела на стул. Ее пальцы держали фотографию, с которой улыбались девушка в коротком платье и юноша в военной форме. Их руки были соединены. Только и без этого было понятно, насколько они счастливы. Таня, стараясь не скрипнуть ножками стула по паркету, придвинулась к свету.

– Это Олег и его жена. – Не открывая глаз, сообщил Димка с пола.

– Не спишь? – Таня положила фотографию на стол и опустилась на корточки рядом с братом. – Что ты такого наговорил, что наш хозяин собрался бежать из собственного дома?

– Ничего. – Димка открыл глаза и потянулся. Анатомический атлас тут же съехал на пол. Таня его подняла и осторожно протерла рукавом.

– Нельзя брать чужие вещи.

– Того, кому он принадлежал, уже нет в живых. – Теперь Димка сел. Запустив пальцы в голову, он энергично ее почесал.

– Завтра утром помоешься. – Строго сказала сестра. – Настоящий поросенок! – Ее внимание снова вернулось к книге. – Получается, по ней учились отец или мать нашего хозяина?

– Он нам – не хозяин. – Парень взял атлас и воткнул его на пустое место в полке.

– Не цепляйся к словам. Дим… – Таня коснулась ладони брата. – Ты напугал его так же, как и любого из взрослых, с кем тебе довелось разговаривать больше пяти минут. Помнишь, о чем мы с тобой условились?

Димка вытащил свою ладонь и спрятал за спину.

– Помню. Но он сам задавал вопросы. Я только отвечал!

– Так вот, братец… – Таня встала и, протянув руки, подняла его на ноги. – Если не хочешь вовсе оказаться на улице, забудь про вопросы и ответы. Теперь твои губы должны говорить «да», «нет» и «не знаю».

– А на уроках?

– Только в рамках заданного параграфа. На олимпиадах можешь отрываться, как хочешь, но, если тебя пошлют от школы на диагностику в какую-нибудь психушку, я ничего сделать не смогу. Мне даже не дадут над тобой опеку. А матери абсолютно все равно, где ты закончишь свои дни. Лишь бы от нее подальше. Ты понял?

– Да. – Кивнул мальчик лохматой головой.

– Разговоры «по душам» с кем бы то ни было – запрещены! Понял?

– Да. Что значит «по душам»?

– Не выделывайся. Только три слова! Еще «здравствуйте» и «до свидания». Усек?

– Угу.

– Молодец. Теперь раздевайся и забирайся на диван. Твое место – у стенки.

– Да!

Бросив одежду прямо на пол, он в одних трусах прыгнул на постель. Завернувшись в свое одеяло, как в кокон, мальчишка лбом уткнулся в стену и сразу засопел.

Таня, в том же спортивном костюме, легла рядом. Повозившись, она повернулась к брату. Когда они жили вместе, она часто брала ребенка к себе, спасая малыша теплыми объятиями от ночных кошмаров. Но теперь маленький мальчик вытянулся, превратившись в бледного парнишку с большими ногами и тонкими длинными пальцами на руках. Но все равно он был ее Димой: умным, но совершенно не разбирающимся в человеческих отношениях, братом. Ей было тяжело. А ему, выгнанному матерью из дома, еще тяжелей. Теперь они снова вместе… Как котята или щенки, брошенные на произвол судьбы. Но она, Таня, уже научилась выживать. Главное, чтобы снова не отняли братика, ради которого она столько вытерпела…

Осторожно, стараясь не разбудить мальчишку, Таня подвинулась к нему ближе и обняла рукой вздрагивающие во сне плечи.

– Спи, маленький. – Прошептала она. – Верь: еще чуть-чуть, и все будет хорошо.

Олег поставил будильник на шесть утра: ему хотелось уйти из дома, пока дети спят. Но едва он оделся и умылся, в кухне появилась Таня.

– Доброго утра! – Пожелала она и сразу принялась хлопотать у плиты.

– Как спалось? – Поинтересовался мужчина, ставя собранную раскладушку в угол. Белье он ровной стопкой положил сверху.

– Спасибо, хорошо. – Ответила девушка. – Я сделаю на завтрак оладьи. Это быстро.

– Нет-нет! Спасибо. – Сразу ответил Олег. – Мне пора ехать. У меня – объект. И так вчера работу прогулял.

– Присядьте. – Девушка повернулась к нему лицом, и он снова увидел ее голубые глаза, обрамленные длинными ресницами под тонкими каштановыми бровями. – Я заверну их Вам с собой. Тесто готово еще с вечера. Осталось только напечь. И я еще раз прошу прощения за слова брата. Не знаю, что он Вам наговорил, только прошу, не принимайте его мысли близко к сердцу!

Таня отвернулась к плите, а Олег снова задержался взглядом на ее фигурке. Ее светлые волосы, собранные в хвост, почему-то захотелось погладить… Сдержав вздох, он сжал кулаки, но вполне спокойным голосом спросил:

– Дима еще не проснулся?

– Я его разбудила. Кажется, сразу сел делать уроки. Ничего, если вечером я постираю наши с ним вещи и посушу на балконе?

– Я вечером не приеду, Таня. – Сказал Олег. – Вам хватит тех денег, которые я оставил, до субботы?

– Да… Спасибо. Конечно, хватит! – Таня ловко перевернула оладушек, сразу зашипевший маслом. – А… почему не приедете?

– На объект проще ездить из пригорода. Нет пробок, соответственно, времени на работу больше. У тебя есть номер моего телефона?

– У Димы. Вы давали ему.

– Тогда запиши и дай мне свой. Я буду звонить. Ну… если не возражаешь.

– Что Вы… – Таня взмахнула хвостом, поворачивая к нему румяное от огня лицо. – Обязательно звоните! Только… после уроков. Вот кофе… – Она поставила перед ним чашку. – И оладушки. А еще – сметана. Поешьте, а я пока соберу Вам обед!

– Не надо! – Замахал мужчина рукой. – Поем в ресторане!

– И в конечном итоге испортите желудок. – Усмехнулась девушка. – Хоть иногда нужно есть свежую и полезную пищу. Я положу Вам помидорчики, перец и котлеты. В другой лоток – оладьи.

– Ладно. – Смирился Олег, поедая уже четвертую. – Ты вкусно готовишь! А вам с пацаном хватит?

– Спасибо! Нас с Димой ждет вчерашняя каша. А вкусненькое – на десерт.

После сытной еды настроение Олега поднялось. А еще он увидел Танин телефон: старую облезлую нокию, прожившую долгую и непростую жизнь. Кажется, у девушки был день рождения? Что ж, теперь он знал, что хочет ей подарить. Улыбнувшись, мужчина взял пакет с обедом и направился в прихожую. Но сразу уткнулся взглядом в закрытую дверь. Димка еще не выходил… Судя по всему, Таня хорошенько его отругала. Но, может, она права, и ребенок просто повторяет то, о чем говорили с ним отец и исчезнувший хозяин усадьбы?

Потихоньку, чтобы не услышала сестра, он подкрался к двери, а потом осторожно нажал на ее ручку.

– Дима! – Сказал он в щель. – Тебе пора вставать!

– Доброе утро! – Раздался голос мальчишки из угла, где стоял письменный стол.

– И тебе. – Олег зашел в комнату. Пацан сидел за столом. Перед ним лежала тетрадь, а сбоку – раскрытый учебник. – Неужели успеешь сделать все задания до начала уроков? – Поинтересовался он.

– Да. – Кивнул Дима и поежился: из приоткрытой форточки на худые плечи, покрытые тонкой тканью майки, опустился холод.

Олег подошел к окну и захлопнул створку. А потом посмотрел на белобрысый затылок, прилежно склонившийся над тетрадкой.

– Что учишь? Ах, дойч… И как, справляешься?

– Да. – Снова однозначно ответил парнишка.

– Меня тут не будет три дня. – Вдруг сказал Олег. – Приглядишь за сестрой?

– Да. – Третий раз сказал Димка.

Сделав круг по комнате, Олег снова остановился у стола. И тут его взгляд упал на высовывающийся из-под учебника телефон парня.

– Ого! – Вытащил аппарат мужчина. – Дорогая штучка… Сам на него заработал?

– Нет. – Все также емко ответил мальчик.

– Значит, подарили?

– Да. – Димка перевернул страницу и продолжил покрывать клеточки тетради убористым текстом на латинице.

– Наверно, дедушка? – Предположил Олег, сам не зная, отчего вдруг прицепился к парню.

– Нет. – Услышал он лаконичный ответ.

– А-а… Я вот подумал… Как считаешь, если твоей сестре подарить хороший коммуникатор… Айфон или тот же самсунг… Она не станет ругаться?

Мальчишка молча пожал плечами.

– Эй… – Олег коснулся пальцами его плеча. – Ты чего такой… Никакой? Обиделся, что ли?

– Их кан нихт мит дир ридн. – Быстро сказал Димка и снова уткнулся в тетрадь. (Мне запретили с тобой говорить. – нем.).

– А по-немецки, значит, можно? – Усмехнулся Олег и вышел за дверь. А в коридоре, рядом с его сумкой, стояла Таня.

– Держишь слово, значит, умница! – Похвалила брата сестра, когда благодетель ушел. – Придешь домой, включи, пожалуйста, стиральную машину. Я насыплю в лоток порошок и выставлю режим. Ты только нажми кнопочку пуска. Хорошо?

– Угу. – Димка поднял на Таню глаза. – Я – молодец.

– Конечно. Но на другом языке говорить тоже нельзя.

– Да. Только оплати мне сегодня транспортную карточку.

– Хорошо, обязательно. – Таня наклонилась и обняла Димкину шею. – Скажи, зачем Олег Владимирович хочет подарить мне телефон? Неужели он…

Она тяжело выдохнула, уткнувшись носом в волосы мальчишки.

– Сейчас закончу домашку и пойду мыться. – Понял по-своему ее жест парень. – Зачем? У него – двое сыновей. Их воспитывает другой мужчина. Понимаешь?

– Ты думаешь… Он воспринимает нас, как своих детей? – Пригладив прядки, она поцеловала брату макушку.

– Да. Как детей. Не слюнявь меня, пожалуйста. Ты мешаешь мне заниматься.

Таня растрепала приглаженные вихры и легким шагом унеслась на кухню. И вскоре Димка услышал ее негромкий голос, напевающий модную песенку.

А после школы Димке позвонила Оля.

– Здорово, умник! – Услышал он ее бодрый голос. – Я уже переселилась! И знаешь, тут совсем неплохо. У меня – своя комната, а тетка не знает, чем еще накормить. Кажется, скоро лопну. Конечно… – Она вздохнула. – Все это здорово, только все равно я буду скучать по своим друзьям… И по тебе, маленький зануда!

– Ага. – Ответил Димка, глядя на вращающийся вместе с одеждой барабан стиральной машины.

– Слушай, есть разговор… Помнишь, я говорила тебе, что в смерти Арсения Сергеевича все не так?

– Угу.

– Может, подъедешь ко мне в субботу? Все обсудим… подумаем вместе? Я тебе адресок скину!

– Я в субботу еду с Таней по магазинам.

– О, никак сеструха отрыла клад?

– Нет.

– А-а… Значит, по блошиным рынкам? «Почти просрочка – почти даром»? – Рассмеялась девчонка. – Ну… тогда, может, вечером? После шопинга?

– Ок. – Отозвался Димка и сбросил вызов.

Конечно, он мог вовсе не пойти. Но бойкая на язык и хитрая Ольга никогда не оставляла мальчишку своим вниманием. Когда ему было что-то неясно, с удовольствием объясняла, а также разыгрывала с ним сценки, в которых он должен был, с ее точки зрения, правильно себя повести. Если не получалось, она весело смеялась, но обязательно рассказывала, где он промахнулся. А теперь старшая подруга придумала расследование… «Похоже, дело будет интересным». – Подумал Димка и отправился встречать Таню, позвонившую в дверь.

В отличие от вчерашнего дня, сестра была в хорошем настроении. Еще Димке понравилась ее гордо поднятая голова и уверенность во взгляде. А улыбка и вовсе заставила брата ответно улыбнуться. Бросив рюкзак рядом с обувью, Таня повесила куртку, сменила ботинки на тапки с помпонами и, чмокнув парня в ухо, отправилась мыть руки. И уже из ванной, пытаясь заглушить шум воды, прокричала:

– Как прошел твой день?

– Норм. – Димка замер в двери, глядя, как Таня вытирает лицо беленьким полотенцем.

– Прикинь, на химии я сидела за одним столом с Сашкой Литвиновым. Помнишь, такой высокий, с широкими плечами?

– Принц класса? – Зевнул мальчишка. – И зачем ты это сделала?

– Ну-у… – Таня заговорщицки подмигнула. – Валька на него запала. Но он пригласил меня. Вот!

Отстранив брата, она пошла в комнату, откуда вернулась уже в привычной спортивной кофте и брюках.

– Белье постирал, на балконе развесил… – За ней в кухню направился Димка. – На следующей неделе посылают на олимпиаду. Вроде, городскую по истории. Почитатели моего таланта назвали меня умником, а завистники – чокнутым дебилом. Но я не обиделся.

Таня достала из холодильника кастрюлю с супом.

– Порежь хлеб. Сейчас будем обедать.

– Ага. – Димка снял со стены доску и положил ее на стол. Вытащив из пакета батон, задумчиво понюхал горбушку, а потом взял нож. – Тань… Возможно месть подружке сладка и приятна, но парень на пике гормонального всплеска в каждой девчонке видит объект для реализации своего потенциала.

– Дима! Прекрати умничать!

– Мне сказать по-простому? – Брат сощурил голубые глаза. – Твой принц ждет от тебя необременительного секса.

– Заткнись! – Теплая ладошка быстро закрыла ему рот. – Мал ты еще для таких разговоров! И потом, – Таня перекинула косу за спину, – я просидела с ним всего один урок. Представляешь, этот дурак решил погладить мою коленку!

– А я о чем? – Димка, взглянув на затылок сестры, положил хлеб в корзиночку. – Признайся, за это ты отдавила ему ногу? – Подхватив в руку нож, он сел на старую табуретку. – И чего Олег эту рухлядь не выбросит?

– Наверно, в память о детстве. Мне кажется, у него была хорошая семья! – Таня разлила по тарелкам суп. – Ешь, пока горячий. А Сашке, да… отдавила. Случайно уронила подставку для колб, споткнувшись о его туфлю. Ну я же не виновата в том, что он сильно раздвигает колени!

Брат с сестрой засмеялись.

– А еще я видела нашу соседку. – Таня положила в рот кусочек хлеба. – Мне кажется, она специально караулила меня у школьного сквера.

– Как прошла встреча на высшем уровне?

– Едва меня заметила, так сразу вскочила и засеменила рядом.

– Чего хотела?

– Посмотреть, куда я пойду. Про мать рассказывала.

– А ты?

– Пришлось пойти в магазин и выйти через хозяйственный отдел, поскольку она заняла наблюдательный пост на скамейке в ближайших кустах. Так что, когда пойдешь из школы, оглядывайся по сторонам! Котлетку дать?

– Дать. – Согласился Димка. – А что там мать?

– Вроде ночью стонала. А может, стонали молодожены с верхнего этажа… – Таня снова засмеялась, но потом стала серьезной. – Дим…

– У?

– Баранки гну. У тебя деньги остались?

– Так тебе Олег вроде дал.

– Мне нужно пойти на курсы, чтобы попасть в колледж.

– Посмотри в кошельке. – Сказал брат. – Но там немного. Слушай, а давай я сам тебя подтяну? Что там тебе сдавать?

– Русский, математику и на выбор: биология или инглиш.

– А-а… Тогда начнем с русского. Ду ю эгри? (Согласна?)

– О, йес… – Звонко рассмеялась Таня. – Только пусть твои способности для Олега Владимировича все же останутся тайной. Эгри?

– Оф кос. – Кивнул Димка. – Я помню: «да, нет, не знаю, здравствуйте».

Таня вскочила со стула, собрала тарелки и поставила их в мойку.

– Ди-им! Компотик тебе сварить?

– Не-ет! – Передразнил он сестру. – Сейчас мы идем повторять склонения имен существительных!

Таня схватилась за голову ладонями и, закатив глаза, покачала ей в стороны.

– Если хочешь, чтобы Сашка Литвинов смотрел на тебя как на богиню, а Валька от зависти выдернула все волоски из носа, начать надо прямо сейчас. И тогда обеспеченное будущее мигнет тебе светом фар собственного БМВ и глазами самого крутого в мире парня!

– Фантазер! – Вздохнула Таня. – Но ты прав: кормить нас не станет никто. Значит, пойдем, Димка, создавать свой проект. Только вот парни… Они мне не нужны.

– А я? – Димка, как в детстве, повис на плечах сестры.

– А ты… – Она обернулась и прижала его к себе. – Ты – мой самый лучший брат!

Оставшиеся до субботы дни пролетели в заботах и очень быстро. Таня училась и занималась хозяйством. Димка помогал сестре тем, что ходил со списком покупок в магазин, а в промежутках между обучением в школе и домашними заданиями осваивал математику, преподаваемую в старших классах. Методику, по которой работала школа, парень отмел, как малоинформативный и непригодный для самостоятельного изучения материал. Он даже хотел попросить Ольгу найти что-нибудь в интернете… Но, порывшись в том самом книжном шкафу, где стоял анатомический атлас, он извлек из его недр пособие по алгебре и геометрии для поступающих в ВУЗы, выпущенное в пятьдесят седьмом году прошлого столетия.

– Раритет! – Шлепнул он ладонью по обложке и чихнул.

– Опять в чужих вещах копаешься? – Нахмурила брови Таня.

– Олегу эти книжки не нужны. А вот нам с тобой обязательно пригодятся… Ну-ка, поставь в падежи слово «радость»!

– Завтра Олег Владимирович приедет, а у меня еще борщ не сварен!

– Колледж… – Димка сел к письменному столу, включил лампу и открыл учебник. – Своя квартира, обеспеченная жизнь… Непреходящая зависть Вальки Куликовой.

– Радость, радости, радости, радость, радостью, радости! – Выпалила на одном дыхании Таня и унеслась в кухню. – Лучше иди и помоги мне чистить овощи!

– Не пойду. – Ответил из комнаты брат. – Кстати, математика – это совсем не страшно. Тань! Не стоит бояться. Мы справимся!

– Не сомневаюсь в твоих способностях… Между прочим, мне еще «Бедную Лизу» читать!

– Бедная Таня! – Фыркнул Димка, с интересом проглядывая пособие. Он так увлекся, что даже вздрогнул, услышав телефонную трель. Увидев высветившееся на экране имя, он со вздохом встал и подошел к темному окну. Где-то далеко внизу, освещенные фонарями, желтели на асфальте опавшие листья. По двору, освещая темноту фарами, навстречу друг другу ехали две машины. А припозднившийся прохожий держал над головой блестящий от дождя зонт.

– Здравствуй, Оля. – Димка, наконец, ответил на звонок.

– И тебе, мелкий, привет! – Отозвалась девушка. – Как жизнь? Как настроение? Надеюсь, ты не забыл, что уже завтра я с нетерпением тебя жду?

– Я никогда ничего не забываю. – Ответил парень и, помедлив, добавил. – Может, займешь свое свободное время не поисками, а самостоятельной подготовкой к экзаменам?

– Ну да, ну да… Действительно. Легко давать советы, когда ай-кью зашкаливает. А тем, кто едва набрал девяносто, земля до сих пор кажется плоским островом, стоящим на слонах и скрипящей под их тяжестью черепахе!

– То, что ты привела в качестве примера, всего лишь интерпретация картинки, посылаемой в мозг глазами. Человек может видеть все, что угодно, и в это искренне верить. Но ты хочешь поступить в хороший колледж. А для этого веры недостаточно. Еще нужна кропотливая работа с ленивым сознанием.

– Ди-им…

– Чего-о?

– Ну приезжай… Хотя бы подумаем!

– О чем?

– О сексе, болван! – Вскипела Ольга. – Ты сам посуди, умная башка, если бы убийство было настоящим, разве стали бы через неделю закрывать дело?

– Нет тела, нет дела. – Флегматично ответил Димка. – Смысл искать утопленника, если никто не видел, как он прыгал в воду.

– А еще мне кажется, наследница Анжела чего-то страшно боится. Я тебе не рассказывала, но однажды она напилась прямо с утра. Ну… ты тогда был на экскурсии с классом. В самом начале сентября. Представляешь, эта высокомерная кукла, словно привидение, бродила по дому с бутылкой водки и говорила каждому углу, что ни о чем не знает!

– А ты откуда знаешь, что так оно и было? – Заинтересовался Димка.

– Наташа сказала. А еще там был твой дед. Но он такой хорек… Никогда не проболтается! Вот сам подумай: Борис Сергеевич погиб. Говорили, что из-за некачественного обслуживания техники, но он с нее пылинки сдувал и не держал на работе бездарей. На тот момент ему было всего сорок лет – вся жизнь впереди!

– Сорок – это много.

– Для тебя много. А для мужчины – самый расцвет сил! Ох… – В голосе Оли послышались мурчащие нотки. – Я бы не отказалась от такого мужа: умный, богатый… Он бы меня обожал!

– У Бориса Сергеевича до нынешней было две жены.

– Не уводи мои мысли в сторону! – Возмутилась подруга. – Хотя… именно для этого я хочу выучиться! Устроюсь на хорошую работу, меня увидят, оценят способности…

– Попользуются и выкинут. – Сухо сказал двенадцатилетний мальчишка. – Не будь дурой. Или… твой глаз нацелился на Арсения Сергеевича?

– Ди-им… Мне просто интересно! Представляешь, если вдруг мы его найдем!

– Не представляю. А если он специально подстроил исчезновение, как убийство?

– Неправда! – Снова завопила в трубку Оля. – Кто добровольно откажется от своего богатства и положения в обществе?!

– Ладно… – Димка оглянулся на дверь. Кажется, Таня уже несколько раз звала его по имени, а по квартире постепенно разлился восхитительный запах жареной картошки. – Завтра. Во второй половине дня. Скинь мне свой адрес эсэмэской.

– Спасибо, друг! – Выдохнула Ольга и отключилась. Положив аппарат на подоконник, Димка задумчиво провел пальцем по стеклу. Оно было неприятно холодным. «Скоро зима». – Подумал он и, подтянув сползшие шорты, пошел на кухню к сестре.

Несмотря на вечерние занятия математикой, на следующее утро Таня проснулась рано. Прислушавшись к сонному сопению брата, она потихоньку спустила ноги с дивана. Тапочки с помпонами и без всякого света ярким пятном выделялись на полу. Сунув в их меховое тепло ступни, девушка тихонько вздохнула. Откинув выбившиеся из косы волосы в сторону, она поставила локти на колени, а лицо спрятала в ладонях. Эта неделя в ее непростой жизни была… просто волшебной! Олег Владимирович не считал ее несмышленым ребенком и, в то же время, взрослой женщиной. Похоже, Димка был прав в том, что мужчина, защищая их, невольно проецировал ситуацию на своих детей. То внимание, которое он не мог подарить своим мальчишкам, досталось двум сиротам при живых родственниках.

Таня снова вздохнула: пусть Димка говорит умные вещи, только все равно не может почувствовать ту бездну пустоты, которая поселилась в ее душе наверно с тех пор, как любимый папа увидел в маленьком братике гения. Вся забота, все внимание отца с тех самых пор принадлежали Диме. Даже мать начала ревновать сына к мужу, называя ребенка идиотом и «бездарным проектом несостоявшегося ученого». Наверно, родители были слишком амбициозны, слишком увлечены каждый своей игрой, подчас не замечая печальные глаза тех, кого в эти игры втянули. Матери нравилось быть красивой и привлекательной. Косметические салоны, рестораны, модные показы и тусовки занимали почти все ее свободное время. Отец, не спрашивая зачем, давал ей деньги. А еще их тайком совала дочери приезжавшая к ним бабушка. Мать уходила, а пожилая женщина посвящала себя детям. Кажется, она любила Таню. Собирая малышку в детский сад, всегда с удовольствием расчесывала ее густые светлые волосы. «Вырастешь – не стриги косы». – Говорила она. – «Красота и сила в них женская скрыта. Да не земная, а колдовская!» Таня смеялась и просила рассказать про колдовство. Бабушка обещала. А когда оставалась в их доме на ночь, обязательно рассказывала придуманную для Тани сказку. Но неожиданно вернувшийся из очередной горячей точки отец, обнаружив дома вместо жены тещу, со скандалом ее прогнал. Димка этого совсем не помнил. Но Тане тогда пришлось несладко. Мать и отец начали выяснять отношения, иногда, в пылу ссоры, забывая о них с братом. Димка есть никогда не просил, но от голода сразу замыкался в себе. А ночью, в страшной темноте детской спальни, дергался, стонал и даже падал на пол. Вот тогда девочка поняла, что даже маленький гений, отнявший у нее отца, не особенно ему нужен. Каждый из взрослых жил в своем мире, где дети служили средством для достижения определенных целей: отец пичкал голову мальчика головоломными текстами и вычислениями, а мать, словно соревнуясь с собственным мужем, решила сделать из дочери юную модель.

Бабушка оказалась права: ее взяли именно из-за косы. Льняные волосы и голубые глаза под густыми каштановыми ресницами произвели на владельцев агентства хорошее впечатление. Для того чтобы услышать в свой адрес похвалу матери, девочка старалась изо всех сил: терпела навязанную фирмой диету, неприятный грим и терпкие духи, поздние вечеринки, иногда продолжавшиеся до утра… чужие влажные руки, пачкающие кожу, а еще – запах перегара, от которого ее тошнило. Мать добилась того, чего так хотела. Внимание состоятельных, приезжавших в дорогих машинах на съемки мужчин ей было обеспечено. Они расточали женщине комплименты и были безукоризненно-вежливы. Но на самом деле их интересовала хорошенькая беленькая девочка.

Таня сжала кулаки так, что коротко стриженные ногти впились в ладонь. Все могло случиться намного раньше, не вмешайся снова появившаяся в жизни детей бабушка. Увидев похудевшую внучку с темными полукружьями под глазами, она устроила зятю и дочери выволочку. Таня хорошо помнила этот момент. Мать рыдала и говорила о контрактах. Бабушка велела ей заткнуться и пообещала отцу, что если это не прекратится, она напишет о царящем в семье безобразии его начальству. Маленький Димка стоял в углу, огромными глазами глядел на ссору и часто икал. Тогда Таня, видя, что взрослым не до них, потащила мальчишку к холодильнику. Кажется, они выгребли из него все, что можно было съесть не разогревая, и заползли под Танину кровать. Молоко шло вперемешку с сосисками и бананами. А еще невероятно вкусным хлебом! Димка так и заснул с сосиской во рту. Когда о них вспомнили и нашли, бабушка закатила новый скандал.

Потом в ее жизни появилась школа. Ей нравилась молодая учительница и новая подружка Валька. Нравились Валькины родители, принимавшие девочку у себя и иногда кормившие ее обедами. Мать, осознав, что теперь ребенок занят, перестала лелеять безумные планы и вернулась к барам, ресторанам и привозящим ее домой посреди ночи мужчинам. Ведь их с Димкой отца вновь отправили в длительную командировку… Бабушка, к тому времени заболевшая какой-то болезнью, отнимавшей все силы, приезжала к детям редко. Тогда Тане пришлось научиться стирать и готовить. Димка по сравнению с ней был совсем малышом: их разделяли целых три года! К тому же, в детском саду, куда мать отдала его в отсутствие отца, воспитатели постоянно жаловались на его замкнутый нрав. А потом, без ее ведома, сводили к психиатру. В итоге матери выдали справку, что ее сын – аутист, и порекомендовали отдать его в психоневрологический интернат. Любительница светских мероприятий на законных основаниях избавилась от сына, а Дима провел в казенном аду почти полгода. Когда отец привез его домой, он был похож на куклу: бледная кожа, выступающие ключицы и блестящие плоские глаза без признаков разума. Он не слышал обращенную к нему речь, не мог самостоятельно есть и даже разговаривать. Отец снова сел за книги. Мать сказала, что не хочет видеть этого идиота, поскольку его место там, откуда взяли. И только Таня думала, что ее братика заколдовала злая колдунья. А еще она верила в то, что однажды сможет его расколдовать. Ночами девочка ложилась к нему в кроватку. Обнимая, согревала холодное напряженное тело и шептала, как сильно его любит. Через десять дней мальчик сам подошел к ней и обнял, уткнувшись носом в шею. Отец был на седьмом небе от счастья: опыт над собственным ребенком по обретению им гениальности можно было продолжить! Только оба родителя не знали, что каждую ночь брат с сестрой, крепко сцепившись руками, спят вместе.

Таня подняла глаза и посмотрела в посеревшее окно. Страшные призраки прошлого постепенно тускнели и прятались, уступая место реалиям нового дня. Сейчас нужно было встать, умыться, снять с балкона чистое белье и приготовить завтрак, поскольку звонивший вчера Олег Владимирович напомнил о том, что приедет утром. Кажется, он хотел повезти их в магазин…

Девушка легко поднялась. Подойдя к окну и отодвинув штору, посмотрела в утреннюю мглу, разлегшуюся туманной моросью по крышам пятиэтажек. Фонари, моргнув, погасли. Даже вороны, обычно копошащиеся у помойки, сегодня не каркали. И только внизу одинокий сгорбившийся собачник дымил сигаретой, глядя, как его пес метит детскую горку.

– Тань… – Димка приподнялся на локте. – Ты чего вскочила в такую рань?

– Надо прибраться. – Девушка отпустила занавеску и потерла почему-то замерзшие ладони. – Если наши разбросанные вещи увидит Олег Владимирович… думаю, он огорчится.

– Пожалеет, что разрешил нам тут жить?

– Ну да. Все-таки, он любил своих стариков, раз не выбросил древнюю мебель на помойку.

– Тогда я тоже встаю. – Димка вытянул худые ноги поперек дивана. – Но делать из дома музей тоже глупо.

– У нас никогда не было дома, в который хотелось бы возвращаться. – Тихо сказала Таня. – Пусть даже экскурсантами.

– Значит, будет. – Парень поднялся и натянул майку с шортами. – Ты иди, занимайся завтраком. А я все уберу: диван, книжки, пол…

– Ладно. – Таня вышла, а Димка посмотрел ей вслед. Он всегда считал сестру сильной. Но теперь, в зыбком свете рождающегося дня она показалась ему такой маленькой и грустной… Ему снова захотелось почувствовать ее тепло, вдохнуть знакомый запах.

– Тань… – Он вышел на кухню и встал с ней рядом у плиты.

– Что случилось? – Ее ладонь коснулась щеки, а потемневшие глаза тревожно всмотрелись ему в лицо. – Снова боишься?

– Нет, все хорошо. – Облегченно улыбнулся Димка: пальцы сестры были теплыми. – Ты не знаешь, во сколько мы освободимся?

– Не имею понятия. – Сестра подошла к крану и наполнила старый чайник водой. – Ближе к вечеру, наверно. Знаешь, хочу пригласить Олега Владимировича тут переночевать. Мне кажется, ему в большом и пустом доме совсем неуютно!

– А на раскладушке уютно? – Хмыкнул Димка.

– Зато мы поделимся с ним вкусным обедом. А еще – разговором. Только прошу… не говори ничего из того, что вбил тебе в голову наш папочка. Иногда мне кажется, что в нашей семье он был самым…

– Неадекватным? – Димка взял стоявший под мойкой веник с совком. – Прямо, как я. Ладно, ладно! – воскликнул он, увидев нахмуренные Танины брови. – Бегу наводить лоск!

Олег приехал к десяти утра и уже у дверей квартиры почувствовал запах свежих пирогов. Улыбнувшись, он вытащил из кармана связку ключей и хотел сам открыть замок, но в последний момент передумал и придавил кнопку звонка. Где-то внутри послышалась знакомая с детства трель, и легкий топот пацаньих ног пробежал по старым доскам коридора.

– Доброе утро! – Сказал он распахнувшему створку Димке. – Какой запах!

– Здравствуйте, Олег Владимирович! – Церемонно поздоровался мальчишка, одетый в домашние полосатые шорты и безразмерную майку. Ноги, как и думал мужчина, оказались босыми. – Заходите, раздевайтесь!

Олег повесил куртку на вешалку, снял ботинки и еще раз повел носом, глядя в сторону кухни.

– А Таня Вас ждет. – Продолжил Димка. – Поднялась ни свет, ни заря и печет пироги. Правда, скорые… Но тоже вкусные. Я попробовал.

– Не сомневаюсь. – Еще раз улыбнувшись, Олег направился на кухню. – Доброе утро, Таня! А у тебя тут жарко!

– Ой… – Таня, занятая пирогами, не слышала звонка. – Вы уже приехали! Здравствуйте!

И снова Олег отметил, как хороша эта юная девушка в завитках светлых волос, выбившихся из-под косынки. Кажется, его лицо тоже покраснело.

Но Таня, не заметив смущения, тут же пригласила его присесть и, наливая в кружку чай, заговорила о погоде:

– У нас утром был такой сильный туман… Крыши плавали в нем, как листья кувшинки в молочной реке! А ветки деревьев торчали оттуда, словно стебли камыша. Но потом подул ветер, и все как-то разъяснилось… У Вас, за городом, наверное, вообще ничего не было видно? А река рядом с Вашим домом есть? А лес? – Она поставила на стол корзинку с теплыми пирожками. – Ешьте! Тут с капустой, а еще – с рисом и яйцом. Мы с Димой думали, что они придутся Вам по вкусу!

Олег, обхватив пальцами кружку, любовался Таниной улыбкой, глазами, светлой косой и хрупкой, еще не оформившейся фигуркой. И в глубине души обзывал себя… А Таня вдруг заметила его замешательство, хлопнула ресницами и отвернулась к плите.

– Простите… – Тихо сказала она. – Наверно, Вы жалеете, что пустили нас с братом в свой дом. Я понимаю… все-таки мы еще дети, и у Вас могут быть неприятности.

– Да, точно! – Рассмеялся Олег, отбросив недавние мысли. – Действительно. Только я не забыл. Дима! – Крикнул он в коридор. – Оторвись от своих книжек и подойди, пожалуйста, сюда!

Димка, простучав босыми пятками по паркету, возник на пороге и вопросительно посмотрел на Олега. А Таня, вытащив последний противень с пирогами, повернулась к ним лицом.

– Вчера я снова заезжал к вашему деду. – Олег осторожно поставил кружку с чаем на стол. – Мы говорили с ним о вашем прошлом и будущем.

Покраснев, Таня встала к мужчине боком и начала выкладывать пироги на полотенце. Но тот, словно не замечая волнения девушки, продолжил разговор.

– Ваш дед признал, что существование в одном пространстве с матерью не принесет Вам ничего хорошего. Также он согласился со мной в том, что ваше проживание в моей квартире нужно узаконить. Поэтому мы подписали с ним договор найма сроком на год с пролонгацией, если ни одна из сторон не пожелает досрочного расторжения этого договора.

– Значит, теперь мы тут живем на законном основании? – Прищурился Димка.

– Не совсем. – Потер нос Олег. – Вы оба – несовершеннолетние, и вашим опекуном является мать. Если она обратится в надзорные органы, вас в принудительном порядке вернут домой. Однако, мы можем выдвинуть определенные обоснования с указанием причин, по которым проживание с ней травмирует детскую психику…

– Чушь. – Равнодушно сказал Димка. – Дед париться не станет, а Вы для нас – никто. Если с нее снимут опеку, мы попадем в интернат. Но все равно спасибо!

– В любом случае, мы будем защищаться! По крайней мере, первый шаг нами сделан. – Олег достал из сумочки вложенный в прозрачный файлик лист и, развернув его, протянул Тане. Она молча взяла, пробежала глазами и передала Диме.

– Ого! – Воскликнул пацан. – Даже заверили у нотариуса!

– Да. – Кивнул мужчина. – Пусть экземпляр лежит у вас. Вдруг меня в нужный момент не окажется. Но все же: если такой момент наступит, звоните. Я брошу все и приеду. Таня! Пироги очень вкусные! Давно таких не ел!

– Ой… – Девушка снова порозовела. На этот раз – от удовольствия. – Я рада, что Вам понравилось. А на обед у нас борщ и курочка с рисом и овощами!

– Чудесно. – Мужчина поднялся. – Но между завтраком и обедом нам предстоит много дел. Так что заканчивай с готовкой и собирайся. Помнишь, мы хотели поехать по магазинам. – Олег посмотрел на Димку и подмигнул. – А то твой брат выглядит форменным босяком!

Оставив Таню на кухне, мальчик и мужчина вернулись в комнату.

– Ого, какая чистота! – Сказал мальчишке Олег и подошел к письменному столу, на котором лежала книга. – Инглиш? Это Танин учебник?

– Ну да. – Кивнул парень. – Транскрипций нет, грамматика – через пень колоду…

– Стоп… – Олег нахмурил брови. – Это – твое личное мнение, или так говорит Таня?

– Тане нужно готовиться к экзаменам и поступлению в колледж. Звезд с неба она не хватает, поэтому прежде чем объяснять ей принципы решения неравенств или применение паст пёфект тенс в разговорной речи, мне самому приходится в этом разбираться. А у меня нет хороших пособий. Ну… вот только в Вашем шкафу математику нашел.

– Вот как… – Задумался Олег. – Значит, у Тани проблемы?

– Ну да. – Кивнул Димка. – Меня два года рядом не было. А мать трепала ей нервы, заставляя стирать, готовить и обслуживать не только ее, но и бойфрендов. Когда было учиться-то?

– А куда она хочет поступать?

– Не знаю. – Пожал плечами Димка. – Пока не говорит. Но, как закончит девятилетку, уедет туда, где мать ее не найдет. Утром будет заниматься, вечером – подрабатывать.

– Я понял… – Мужчина задумчиво потер подбородок.

– Вы не поняли. – Улыбнулся парень. – Может, у Вас еще где-то книжки завалялись?

Когда ребята устроились в фургоне, с высоты сидений разглядывая свой двор, Олег завел двигатель и объявил:

– На южном направлении построили здоровый торговый центр. Я там был и с уверенностью могу сказать, что видел многое из того, что вам обязательно пригодится! Ну что, едем туда?

Таня порозовела и посмотрела на брата. Тот дернул плечами:

– Спорю, книг там нет. Одни шмотки.

Девушка взяла его за руку.

– На подошве твоих кед уже появилась дырка для вентиляции пальцев!

– Так в школе меня заставляют играть в баскетбол. Я не виноват. – Хлопнул ресницами Димка.

Олег рассмеялся и прижал педаль газа.

– Решено. Едем! А насчет книжек есть у меня одна идея. Думаю, парень, она тебе понравится.

– Ну если только Вы переселите меня в библиотеку. – Серьезно ответил Дима и вытащил свою ладонь из сестринской руки.

– А я в тех краях никогда не была! – Таня восторженным взглядом смотрела на рыжие листья, падающие с кленов прямо на лобовое стекло.

В душе Олега шевельнулась жалость: в сравнении с его детьми эта парочка походила на бледные побеги сорной травы, вопреки здравому смыслу пробившиеся сквозь трещины в городском асфальте. Наверное, если бы позволил закон, он усыновил бы обоих, несмотря на определенную «взрослость» девочки и странные заявления белобрысого мальчишки с чересчур серьезными глазами. Только при живой матери и дедушке ему этого никто сделать не даст.

– На юг, – Олег посмотрел на Танины ресницы, – отсюда ведут два пути. Один – по объездной дороге мимо деревенек с их старыми тополями, заброшенными полями и разрушенными фермами. В отличие от городского, асфальт там свежий. Второй путь пролегает через исторический центр нашего города. Если вы там давно не были, можем полюбоваться парочкой монастырей семнадцатого века, торговыми рядами и ветшающими домами некогда очень богатых людей. Впрочем, современный новодел там тоже имеется. Ну как?

Танины ресницы дрогнули, а глаза ясно посмотрели Олегу в лицо. Они были такими чистыми, словно в тяжелых осенних тучах показался кусочек неба. «Как можно обидеть подобное чудо?» – Снова подумал он.

– Ну… наш город, каким бы он ни был, мне никогда не нравился. – Кончики белых зубов вынырнули из ее улыбки подобно засиявшему под солнечным светом жемчугу. – Дим… может, поедем в объезд?

– Она хочет сказать, что дома веками хранят страсти живших когда-то в них людей. – Откликнулся Димка. – Драмы, радости, смерти и рождения. Она устала от эмоций.

– Понял. – Олег свернул на улицу, ведущую к окружной дороге. – Тогда будем любоваться пейзажами.

Между тем Таня осторожно просунула пальцы под локоть брату и сильно их сжала. Парень дернул рукой и тихо зашипел.

– Что? – Тут же услышал Олег.

– Ничего плохого я не сказал. – Парень потер оцарапанную кожу и отвернулся от сестры к окну. – Ладно… Буду молчать.

– Почему? – Поинтересовался мужчина, через зеркало глянув на заостренное мальчишечье ухо.

– Она считает, что я Вас пугаю. – Димка вовремя выставил руку, чтобы блокировать Танин удар. – Слабачка!

– Вот как… Чего ты боишься, Таня?

Ресницы снова дрогнули, а обращенная к Олегу щека окрасилась розовым румянцем. Девушка склонила голову, но потом искоса посмотрела на мужчину. И он снова поразился красоте ее глаз: в них плавал лазоревый отблеск осеннего неба.

– Дима, – осторожно начала она, – уже был в интернате для умственно неполноценных. Потом, когда его оттуда забрал отец, он не мог ничего. Даже пользоваться ложкой.

– И ты считаешь, что я каким-то образом могу запрятать его в подобное заведение? – Приподнял Олег бровь.

– Нет, но таких, как он, никто не любит.

– Таня говорит, что я – ненормальный. – Так и не повернувшись, сообщил Димка.

Олег снова посмотрел на мальчишку через зеркало. Тот, свободно откинувшись на спинку кресла, глядел на расстилающийся за дорогой травяной беспредел с редкими вкраплениями кустарника и щеткой леса у горизонта.

– Знаешь, что скажу… – Медленно сказал Олег, подбирая слова. – Все мы, люди, очень разные. У каждого из нас – свой внутренний мир, прячущий искру личности среди туманов печалей и грез. Мы стараемся никому его не показывать. Если только малую часть, способную контактировать с социумом. Почему, спросите вы… Думаю, ответ знаете сами: когда малыш, совсем кроха, пытается заявить о себе, рядом оказываются родственники, которым это проявление самости обычно не нравится. Причина? Она может быть любой: от банальной усталости до имеющегося в сознании поведенческого стереотипа. И вот взрослые люди начинают подобные «вольности» пресекать. К моменту физиологического созревания человеческое дитя окружено настолько тесной стеной запретов, что пробиться сквозь нее можно только одним путем: противопоставить свое живое «Я» всем людям, которые хотят видеть в подростке послушный их воле механизм. Обычно это происходит в возрасте четырнадцати – двадцати лет, когда человек осознает, что в беспокойном житейском море теперь может плыть сам. Только всю оставшуюся жизнь он будет скрывать цветок своей души, так равнодушно затоптанный в детстве. Вот отсюда, – Олег, поглядев по сторонам, проехал круговой перекресток, – мы снова возвращаемся к тебе, Дима.

– Чего ко мне возвращаться, если я тут? – Буркнул парень.

– С того, что твое сознание не понимает, что двери души нужно держать прикрытыми. Каждый раз, вступая с кем-то в контакт, ты, не притворяясь, демонстрируешь черты своей личности. Кто-то, сравнивая тебя с собой, ужасается собственной обычности и с удовольствием объявляет тебя «не таким», не похожим на него самого ни помыслами, ни делами. Так как люди – существа стайные, (это осталось в нас от далеких предков), то и принципы нашего общежития напоминают иерархию: во главе – вожак, затем те, кто сумел занять рядом с ним хлебное место. Потом – все остальные, на них равняющиеся и не теряющие надежды прорваться по ступеням вверх. Что в такой системе является основополагающим принципом? Правильно: подчиняясь, не выделяться. Кстати, на самой низшей ступени всегда находятся дети, обучающиеся на примере взрослых определенным навыкам выживания. И тут ты… ломающий всю систему. Понятно, что ненамеренно. Но, если оставить тебя в живых, какой пример ты можешь подать остальным? Вдруг, глядя на тебя, никто не захочет слушать своего вожака?

Димка хмыкнул.

– Ты не смейся. – Спокойно заметил Олег. – Учись приспосабливаться. Вот Таня правильно тебе говорит: чтобы добиться внимания, с человеком нужно разговаривать на уровне его ожидания.

– Вы тоже так? – Парень заинтересованно повернул к мужчине голову. – Знаете свое место?

– Мое место – совладелец небольшой, но надежной строительной фирмы. Участок с домом «под ключ» – голубая мечта каждого, кто хочет жить на своей земле. И мы осуществляем подобные мечты. Остальное заказчику не интересно. И если бы я, к примеру, начал учить его хорошим манерам, он объявил бы меня психом и сбежал к конкуренту. Понимаешь, о чем речь?

– Кажется, да. – Кивнул Дима. – Каждый человек слушает только себя. Даже общаясь с другими, он ищет подтверждение собственным убеждениям.

– Молодец. – Согласился Олег.

– Следовательно, если не хочешь кого-то от себя оттолкнуть, сначала нужно стать зеркалом и только потом, когда к тебе привыкнут, пропустить сквозь него тонкий луч своих желаний. Так?

– Не считая всяческих нюансов. – Подтвердил мужчина. – Мы почти приехали.

– Ну а как же… любовь? – Вдруг спросила Таня и покраснела. Димка фыркнул, а Олег задумчиво почесал висок.

– Глобальная тема. – Ответил он. – Может, оставим ее рассмотрение на вечер? А прямо сейчас поищем место на стоянке поближе к дверям и попробуем разобраться совсем в иных вопросах!

Несмотря на утренний час, в огромном помещении торгового центра сновали люди. Кто-то приехал сюда за покупками издалека и сразу за многим. Кто-то шел наверх в кафе или спускался вниз покатать шары в боулинге. А некоторые молодые родители, перед тем, как отправиться в долгое путешествие по этажам, останавливались у игровой площадки посмотреть на собственное чадо, с восторгом ныряющее в бассейн с мягким цветным наполнителем. Взглянув на суматоху, Димка сморщил нос. Памятуя о разговоре, он даже отвернулся в сторону, но Таня все равно почувствовала его настроение. Дернув брата за руку, она прошептала ему в ухо:

– Тебя на физ-ре парни в раздевалке за дырявые труселя не дразнят?

– Нет! – Округлил мальчишка глаза.

– Все потому, что я их зашила. – Хитро улыбнулась сестра и посмотрела на Олега, обратившего внимание на их перешептывания.

– Я вел машину… – Сказал мужчина, когда ребята дружно посмотрели ему в лицо. – Теперь, Таня, твоя очередь командовать. Куда пойдем?

– Тебя сделали вожаком стаи! – Заметил Дима и тут же словил по носу щелбан.

– Сначала – обувь. – Посмотрела Таня на висящий прямо у дверей поэтажный список магазинов. – У этого молодого человека ноги растут, словно у тюленя – ласты!

– А ты мне лыжи купи. – Приподнял брови и похлопал глазами Димка. – Надолго хватит: всего-то надо расставить крепления! Ай!

В этот раз волосы на его макушке взъерошил подзатыльник.

– Зимние ботинки, туфли и кроссовки вам обоим. – Сказал Олег, увлекая их по лестнице вверх. – Свитера, куртки, брюки, колготки, юбки, носки и нижнее белье. А также рубахи, шапки, канцтовары.

– Как только пойду работать, обязательно с Вами рассчитаюсь! – Таня догнала Олега и пошла рядом с ним.

– Даже не сомневаюсь. – Ответил тот. – А вот тут продаются крепкие мужские ботинки…

– Дима! – Сестра крепко ухватила руку брата. – Нам сюда!

За три с лишним часа хождения с этажа на этаж, бесконечных примерок и нетерпеливых вопросов Тани, Димка устал, вспотел и проголодался. Зато в их с Олегом руках были бесконечные сумки, пакеты и пакетики.

– Может, хватит? – Тоскливо посмотрел парень в сторону выхода.

– Угу. – Согласилась сестра, со вздохом снимая с собственной головы голубую шапку с синим помпоном. Посмотрев на ценник, она положила ее на полку и пошла к дверям. Но Олег, стоявший у нее за спиной, перехватил пакеты одной рукой и, забрав шапку, молча пошел на кассу.

– Не расплатимся. – Кивнул сестре из коридора на стеклянные двери магазина Димка.

– Как только сдам экзамены, устроюсь на летнюю подработку. – Твердо сказала Таня.

– Не устроишься. – Димка, как и Олег, попытался взять пакеты одной рукой. Однако они перевесили, уронив покачнувшегося парня на корточки. – Какие тяжелые!

– Дай мне! – Таня ухватилась за ручки.

– Вот еще! – Брат сильно сжал девичью ладонь. – Когда замуж выйдешь, тогда и понесешь! А пока тебе по статусу не положено ни сумки носить, ни работать!

– Деретесь? – Из дверей вышел Олег.

– Ей не нравятся мои черные майки и полосатые боксеры. – Димка поднялся и разобрал пакеты на две кучки. – Пока Вас не было, хотела побежать и сдать их обратно.

– Неправда! – Осторожный щелбан прилетел парню в ухо. – Но мне понравились майки с принтами. Особенно та, на которой часы текут с плеча, словно вода!

– Часы не могут течь. Идем на выход? – Димка посмотрел на Олега.

– Художник Сальвадор Дали чувствовал мир по-другому. – Заметил мужчина, направляясь в сторону лестницы.

– Это – его точка зрения. – Невозмутимо ответил Димка. – Вы сами недавно говорили о том, что каждая личность создает свой собственный мир. В моем нет лошадей на длинных тонких ногах и парусов в виде бабочек.

– Э-э… – Идущий рядом с Таней Олег приотстал, чтобы взглянуть на мальчишку, склонившегося под тяжестью объемных пакетов. – Хочешь сказать, что ты знаком с его творчеством?

– Нет. – Мотнул головой парень. – Но я видел альбом с репродукциями. Мне не понравилось.

– А как видишь ты? – Продолжил расспросы Олег. – Считаешь мир неизменным? Как бы ты его нарисовал? Какими красками?

– Что именно рисовать? – Пропыхтел Димка и, поежившись, вышел из торгового центра на открытую всем ветрам стоянку.

– Таня! – Попросил Олег. – Возьми в моем кармане ключ и открой машину… Спасибо!

Когда девушка распахнула боковую дверь, Димка первым забросил внутрь сумки и глубоко вздохнул, застегивая молнию куртки под самый подбородок. А потом потер покрасневшие пальцы.

– Нам садиться? – Спросил он мужчину, закончившего укладывать покупки.

– Нет. – Улыбнулся тот. – Надо еще кое-куда зайти. И, заодно, перекусим в кафе. А уже дома спокойно и не торопясь пообедаем.

Пикнув брелоком, он поставил машину на охрану и придержал ссутулившегося паренька за плечо.

– А? – Посмотрел на него Димка.

– Так как бы ты нарисовал мир? Примером пусть станут те же часы.

– Помнишь, в дедушкиной квартире висели такие большие, с кукушкой! – Вспомнила Таня и улыбнулась. Кончик ее носа и щечки были красными, а крепкий осенний ветер трепал выбившиеся из косы волосы.

– Олег Владимирович говорит не об этом. – Отмахнулся от нее Дима. – Скорее, о внутреннем представлении взаимосвязи пространства-времени. Так?

Серые глаза мальчика показались мужчине темнее Таниных.

– Не знаю.

Губы сами собой растянулись улыбкой: в отличие от серьезного и похожего на январский снег брата, сестра напоминала открывающий ранней весной свои прекрасные лепестки цветок. И эта нерешительность, страх неожиданных холодов вкупе с тянущимися к небу лучиками надежды ему так импонировали!

– Ну ладно… – Медленно сказал Димка, проследив направление взгляда мужчины. – Мое пространство – чистый белый лист. И в его центре – круглый циферблат. Вместо цифр – черточки, как в наручных часах. Но сам диск – черный. И стрелки тоже черные. Часы идут, но времени на них не видно.

Олег тут же отвел глаза от Таниного лица и пристально взглянул на мальчишку, спрятавшего кулаки в карманах.

– Почему не видно?

– У Дали Вы тоже спрашивали?

– Нет, конечно. Но что еще есть на твоей картине? К примеру, по краям?

Дима задумался.

– Серые штрихи. Они похожи на трещины, появляющиеся поверх стекла. Или иней.

– А в центре? Если смотреть прямо?

Мальчик дернул бровями.

– Смотрящий на меня глаз. А вместо зрачка у него – черная дыра. – Подумав, сказал он. – Но в ее глубину лучше не заглядывать, потому что она затягивает внутрь.

– Это твой страх? Отчаяние?

– Прекратите! – Таня, сверкая глазами, хлопнула Олега по рукаву куртки. – Как Вы можете его спрашивать! Вам смешно, интересно… Весело! А он до сих пор ночами скрипит зубами, стонет и дрожит!

– Простите. – Коротко сказал мужчина и первым зашел в двери центра.

– А я, между прочим, тебя просила! – Таня толкнула брата в плечо. – Три слова! А теперь… он точно подумает, что ты – чокнутый!

– Не дерись. – Димка поймал ладонь сестры и уцепился за нее. – Я пошутил, а он – поверил.

– Значит, ты это… просто так? Соврал?

– Нафантазировал, как тот художник. – Замерзший парень затянул сестру в тепло. – Интересно, что он забыл купить?

Занимая сестру ничего не значащим разговором, Димка сквозь картину окружающего мира снова видел эту жуткую воронку. Иногда ему казалось, что черный глаз каждую ночь ищет его во тьме. И когда находит… приходило понимание, что он обречен исчезнуть в его пустоте. Но есть ли там, с другой стороны, свет? Вот в чем вопрос!

Снова встав рядом с подростками, Олег положил ладонь на плечо парня и повел их к другой лестнице, закрывая собой от встречных зевак. Ступени, к которым они пришли, вели на цокольный этаж.

– Ого! – Воскликнул Димка. – Электроника! Ух ты! Смотри, Тань: если бы такая видеокамера была бы у нашей соседки, она выкинула бы свой телевизор из окна!

Таня хихикнула и взглянула на Олега, ведущего их вдоль разделенных перегородками магазинчиков-закутков. И, в конце концов, напротив одного он остановился.

– Заходим. – Скомандовал мужчина ребятам.

– Компы, ноуты, телефоны… – Перечислил ассортимет Димка. – Крутяк. И цена ничего себе какая длинная.

– Чем заинтересовались? – Возник рядом скучающий продавец. – Могу что-то подсказать?

– Ноутбук, достаточно мощный, с приличной оперативной памятью.

– Для загрузки игр лучше купить обыкновенный компьютер. – Продавец посмотрел на мальчишку.

– Нам учебные пособия загружать. И дополнительные программы.

– А… – Кивнул тот. – Понятно. Тогда вот…

И они заговорили между собой, переходя от одного аппарата к другому.

– Это он… нам?! – Прошептала на ухо брату Таня.

– Похоже. – Кивнул парень.

– Ох…

– И еще… – Послышалось ребятам. Олег посмотрел в их сторону. – Таня, иди сюда!

Когда они подошли, Олег Владимирович улыбнулся.

– У тебя, Танюш, недавно был день Рождения. Позволишь тебя немного порадовать?

Таня хлопнула ресницами и оглянулась на Димку.

– Как-то… – Ее взгляд был растерянным и, одновременно, в нем рождалась несмелая радость. – Неудобно же!

– Удобно. – Олег обнял обоих за плечи и подвел к витрине с телефонами. – Посмотри, вот эта розовая нокия тебе нравится?

Таня открыла рот и замерла, восхищенно разглядывая освещенное лампочками чудо.

– Ей нравится. – Резюмировал Димка. – Но если она готова простоять перед ним еще час, то я скоро упаду от истощения.

– Значит, компьютер и этот телефон. – Олег вытащил карточку и пошел с продавцом к кассе.

– Это сон? – Слабым голосом произнесла Таня. – Если так, я не хочу просыпаться!

– Проснешься и расплатишься пирогами. – Димка схватил ее за руку и сжал пальцы. – Теперь он точно не отстанет.

– Кто? – Все еще витая в облаках, спросила сестра.

– Олег. – Вздохнул мальчишка. – Согласись, он – хороший.

– Да-а…

– И очень одинокий. – Закончил парень свою мысль.

– Мы будем приглашать его каждые выходные. – Уверенно сказала Таня. – Если собственная семья в нем не нуждается, мы будем его семьей!

– Ну-ну… Я бы от бургера не отказался. – Сообщил Димка, глядя на идущего к ним мужчину. Тот услышал и улыбнулся.

– Пицца и кофе. – Сказал он. – Это все, что нам нужно, чтобы доехать до дома. Таня! – Коробочка с телефоном легла в подставленную девушкой руку. – Счастья тебе, девочка!

Возвращаясь к фургону, Димка посмотрел на клонящееся к западу тусклое солнце.

– Я с вами не поеду. – Вдруг остановился он. – У меня… дело.

– Оля! – Сразу догадалась сестра и схватила брата за рукав. – Ну уж нет! Пусть сегодня обойдется без тебя!

– Тебе… нравится эта девочка? – Посмотрел на Диму Олег.

– Просто просила помочь. – Димкины плечи снова поднялись и опустились. – Но я – недолго. Узнаю, что она себе надумала – и домой.

– Ладно. – Олег открыл машину. – Поступим так: ты говоришь, где она живет, и мы едем туда все вместе.

– Не стоит. – Покачала головой Таня. – Оля меня недолюбливает, поскольку считает, что Димка принадлежит ей. Она ничегошеньки о нас не знает.

– В любом случае, приглашен был только Дима. – Олег завел машину. – Садитесь! Думаю, мы с тобой его завезем, а сами вернемся домой. Мне нужно настроить комп, а тебе, Таня, перенести записную книжку в новый телефон. Кстати, кто-то обещал мне роскошный обед с борщом… Или я ошибся?

– Конечно! – Засияла улыбкой девушка. – А ты, Димка, не задерживайся!

– Да кто ж, съев всего лишь пару тонюсеньких кусманчиков пиццы, добровольно откажется от борща? – Изумился парень. – Действительно, я – быстро!

И фургон, заурчав двигателем, развернулся и покатил в город.

Когда Димка выбрался из машины у Олиного подъезда, вечерний двор уже купался в тусклом блеске уличных фонарей. Не желая выглядеть брошенным, каждый кусочек пространства подставлял свои углы и грани под рассеянные в сумерках бледные лучи. Но, невзирая на ровное, с каждой минутой набирающее силу сияние, черные тени уже ползли из своих тайных углов к стенам домов, асфальту и скатам крыш.

– Я – быстро! – Еще раз пообещал сестре Дима и нырнул в обычный подъезд многоквартирного дома, встретивший его запахом кошек и жареной рыбы. Сунув нос в воротник, он быстро взлетел по ступеням на третий этаж и прижал кнопку звонка. Внутри послышалось чириканье птички и громкое шлепанье тапок. Дверь открыла довольная Оля.

– Здорово, мелкий! Как добрался?

– Шел на свет свечи, оставленной в окне. – Невозмутимо ответил парень, бросая на вешалку куртку.

– Чего? – Хлопнула ресницами Ольга. – Какая свеча?

– Возможно, твой друг вспомнил стихотворение Александра Блока? – Из комнаты в коридор вышла невысокая худощавая женщина в платке, очках и синем цветастом халате до пят. – «Я, отрок, зажигаю свечи, огонь кадильный берегу. Она, без мысли и без речи, на том смеется берегу» – процитировала дама. – Я – Елена Алексеевна. Олина тетя. А Вас, молодой человек, как зовут?

– Очень приятно, Дмитрий. – Парень всунул ноги в предложенные подругой тапки. – Но мне вспомнился другой поэт – Самуил Маршак: «Чистой и ясной свечи не гаси, милого, юного сына спаси. Ты подержи над свечою ладонь, чтобы не гас его тихий огонь…»

– На улице стало темно, и кое-кого потянуло на лирику. – Ольга, как всегда, взяла инициативу в свои руки. – Теть Лен, мы пойдем, пообщаемся? А то Димке на другой конец города потом шлепать!

– Конечно. – Улыбнулась та. – Отношения – удел молодых… Но могу я угостить вас обоих чаем с печеньем?

Ольга отвернулась от тетки и поморщилась, однако тон сказанных ею слов был полон сиропа:

– Да, тетушка Леночка! Наш Дима очень любит печенье!

Схватив парня за руку, она потащила его в свою комнату. И только прикрыв дверь, закатила глаза:

– Уже достала своими сладостями! «Скушай, детка, конфетку! Выпей чаю с печеньем!» У меня за неделю, проведенную у нее, уже все слиплось!

– Так объясни этой милой женщине, что конфетам предпочитаешь котлеты. – Димка уселся на стул у письменного стола и случайно толкнул локтем мышку. Экран компьютера тотчас включился, и парень увидал фотку поместья, где они недавно жили. На ней, около дома, стоял его хозяин, а рядом с ним – сам Димка.

– Она – веганка… – Рассеянно сказала старшая подруга, что-то запихивая в шкаф.

– И зачем ты нас сфотала? – Поинтересовался парень, открывая следующий снимок. – Арсению Сергеевичу это совсем бы не понравилось!

– Ой, закрой! – Воскликнула Ольга, захлопывая дверцу шкафа. – Я так… На память.

– Память… Зачем ты меня позвала? Вспомнить о том, чего нельзя вернуть? – Димка встал со стула и подошел к окну. – Осень. Еще немного – на черную землю ляжет белый снег, и мы забудем о пропавших под ним листьях.

– Снег пойдет только через месяц. В лучшем случае – через полтора. А еще через два – растает. – Оля опустилась на свой стул. – Конечно ты не знаешь, но фотография – мое хобби с тех самых пор, как отец купил мне первый фотоаппарат. Это было давно. Потом отец завел новую семью, а мать от горя спилась, препоручив мое воспитание бабушке и своим сестрам. Не знал? Я так и думала. Ты вообще кого-нибудь, кроме себя, видишь?

– Сейчас я вижу тебя. – Димка развернулся лицом к подруге и положил локти на подоконник. – Так какие у нас планы?

– Сначала расскажу предысторию. – Оля закрыла папку с фотографиями, но открыла в экране другую. – Вот эти снимки сделаны в тот самый вечер, когда не стало Арсения Сергеевича. Гостей тогда обслуживала Наташа и моя старшая тетка. Бабушка готовила.

– Ты, судя по фоткам, шпионила в кустах. – Фыркнул Димка, садясь верхом на стул. – Ага… Почти на каждом снимке – Лотта. Невеста хозяина выглядит суперски. Черное платье с блестками, длинная накидка… А ноги! Недаром хозяин позвал ее замуж!

– Вы, мужики, замечаете только ноги и сиськи! – Сердито полыхнула глазами Ольга. – Арсений Сергеевич был другим… Ты не знал, но он обещал своему брату, если тот умрет первым, приглядеть за дамочкой. Кажется, ее отец был деловым партнером Бориса Сергеевича. Они погибли вместе, когда упал их вертолет. Просто его младший брат хотел сдержать данное когда-то слово… Вот ты посмотри! – Она увеличила фотографию, на которой жених и невеста стояли вместе. – Ни капли взаимной симпатии!

– Ну да… Она – дочь миллионера. Он – наследник брата… Объединение капиталов. Хорошая сделка.

– Вот и нет! – Пылко воскликнула Ольга. – Наследницей бизнеса стала жена Бориса, а этой маленькой стервочке с алмазами в ушах достались лишь проценты.

– Откуда ты знаешь?

– Слышала!

– Раньше таким «слушателям» заливали в уши расплавленный воск. – Ехидно заметил парень. – И не надо так на меня смотреть. Я уже понял твой денежный интерес. Но ты – всего лишь внучка поварихи. Даже если была бы красавицей, тебе все равно ничего бы не светило.

– Да ты, пацан, вообще не догоняешь! Почему он тогда подарил мне дорогущий компьютер и обучал написанию программ?

– Развлекался. – Пожал плечами Димка. – А с этой Лоттой у него явно были «взрослые» отношения.

– И все же посмотри… – Ольга открыла следующий снимок. – Вот тут, в углу. Пока Лотта отжигает с деловым партнером хозяина, он сам говорит с Анжелой Сергеевной. Видишь, они с сестрой ругаются? Наверняка, она отговаривает его от брака!

– Для нее, как и для тебя, важны денежные вливания.

– Вот смотри еще… в саду. Теперь Арсений Сергеевич разговаривает с женой своего компаньона. И снова ожесточенный спор! Никому из них не нравится эта пигалица!

– Зато она, в отличие от тебя, совершеннолетняя.

– Знаешь, мне кажется, что это Лотта его украла и спрятала!

– Чушь. – Димка поднялся. – Все люди спорят. А после ругани вновь продолжают сотрудничество. Но то, что кроме лужи крови у бассейна, от нашего хозяина ничего не осталось, действительно странно. Ты во сколько закончила съемку?

– В три часа ночи. Как только бабушка освободилась, то сразу прогнала меня спать. – Вздохнула Ольга. – Но к тому времени в усадьбе из всех гостей оставались лишь пять человек: Лотта, которую на самом деле зовут Елизавета…

Димка вопросительно посмотрел на подругу.

– Нашла ее страничку и взломала. – Подняла нос девушка. – Ничего сложного. Елизавета Воронина, двадцать два года, светская тусовщица и завсегдатай премьерных показов. Летает в Италию и Штаты за модными тряпками в компании таких же «подружек» по солярию и клубу поделок из силикона. На страничке – сплошные фотки себя любимой в купальниках и коротких юбочках под разными углами обзора.

– Арсений Сергеевич, женившись, не изменил бы ни ее, ни своей привычной жизни. – Димка закинул руки за голову и потянулся. – Она его не убивала. Да и как такая худенькая девица незаметно упихнет в машину взрослого мужчину?

– Согласна. – Вынужденно признала Ольга и, обернувшись, крикнула в скрипнувшую дверь. – Входи, теть Лен!

В руках Елены Алексеевны был поднос. А на нем – две исходящие паром чашки с чаем и большая вазочка с печеньем. Поставив ее на стол между подростками, она заглянула в экран.

– Последняя вечеринка? – Узнала она дом и гостей. – Вглядываясь в лица, ищете убийц?

– Я бы не стал ворошить прошлое. – Ответил Дима. – Но вот Ольге до сих пор кажется, что он жив.

– Арсений Сергеевич был привлекательным мужчиной. – Тетя положила ладони на спинки их стульев. – Помню те времена, когда бабушка только начала на него работать, а вы были детьми и задумывались совсем о других вещах.

– Ты не рассказывала! – Свела брови Ольга. – У тебя с ним что-то было?

– Конечно же, нет. – Засмеялась тетя Лена. – Пусть я всего лишь на пару лет старше, но пыталась… да, Оленька, я пыталась строить ему глазки. Но его не интересовали женщины. Только работа. Он был талантливым архитектором, а еще – искусствоведом. Борис Сергеевич говорил, что его младший брат закончил Суриковское училище по классу живописи. Однако, картины писать не стал, а сразу занялся архитектурой. По-моему, закончил что-то еще в Италии… Борис сделал ему рекламу, и дело пошло.

– Борис? – С улыбочкой приподняла бровки Ольга. – Ты называешь брата хозяина по имени? Неужели вы…

– Не стоит ворошить прошлое людей, которых с нами нет. – Выпрямилась тетка. – Тем более, Бориса Сергеевича похоронили. А что касается тех, кто остался ночевать в усадьбе… Мне кажется, ни один из них не мог причинить господину Холмскому вред!

– А почему тогда все, кроме Анжелы, разъехались до появления полиции? Значит, им было что скрывать! – Торжествующе сказала Ольга.

– Никому не хочется отвечать на глупые вопросы равнодушных к чужому горю людей. – Ответила Елена Алексеевна. – Тем более что убийцу в отсутствии трупа никто искать не станет. Однако найдется тот, кто за деньги или из тщеславия выложит подробности следствия прессе. А репутация деловых людей – вещь хрупкая.

– Скажи, эта Лотта-Елизавета… Ты ее знаешь? Какая она?

– Обычная девушка в поисках солидного покровителя. – Елена стянула кончики висевшей на ее плечах шали. – В меру капризная, чтобы привлечь сердце мужчины, в меру взбалмошная, чтобы после суток знакомства не оттолкнуть. Кажется, ее отца связывали с братьями общие бизнес-проекты. Не могу сказать. – Улыбнулась женщина и коснулась пальцами волос на голове Ольги. Та от ласки решительно уклонилась.

– Значит, мы с тобой, Дим, были правы. Лотта – пустышка. А Анжела? Ей достанется партнерство в фирме брата!

– Ну какой из нее архитектор! – Засмеялась тетка. – Сплошной балласт. Господин Ставицкий, младший партнер нашего Арсения Сергеевича, выкупит у сестрички доставшуюся ей долю. И она – не убийца, поскольку братья давали ей деньги на квартиру и остальные нужды. Кто ж рубит сук, на котором так удобно сидеть?

– А вот эти два мужика со своими бабами? – Ольга ткнула пальцем в экран. – Они, вообще, кто?

– Этого, вроде, я видела в компании Бориса… Ну-ка, увеличь или покажи другую фотку. – Тетя Лена сходила в коридор, откуда принесла колченогий табурет. Осторожно на него усевшись, она вместе с ребятами посмотрела в экран монитора. – Да, точно видела. Что у них были за дела, не знаю. Но взгляните! – Ее палец осторожно коснулся фотографии, на заднем плане которой стояла тренога, сверху укрытая тряпкой. – Арсению Сергеевичу, как специалисту, показывали различные предметы старины: картины, книги, иконы… Вроде, он делал экспертизу для продажи. Несомненно, под этой завесой находится какое-то полотно.

– Утром там ничего не было. – Оля потерла нос и машинально схватила печеньку тетушки. А Дима отпил глоток остывшего и горького чая.

– Значит, ее привез кто-то из этих двух мужчин. А второй, тетя, тебе знаком?

– Тот, к чьему локтю прицепилась красотка с разрезом до пупа и далее вниз?

– Модель? – Заинтересовалась Оля.

– Эскорт-услуги. Она пришла на вечер, как компаньон нанимателя.

Димка немного повернул голову и посмотрел на женщину, вначале показавшуюся ему старой и неинтересной. Но как же много она знала! Даже ее лицо, совсем недавно благодушное и глуповатое, теперь напоминало морду охотничьей собаки: вытянутое и настороженное.

– Ауф! – Хлопнула в ладоши Ольга.

– Чего? – Посмотрели на нее и тетя, и Димка.

– А, радуюсь. – Пояснила девушка. – Итак, продолжим о неизвестном нам господине. Кто он, тетушка?

– М-м-м… Скорее всего – продавец этой картины. А второй – покупатель. Я тут пригляделась к нашей модели… у нее стальные мышцы. Взгляните сами. Видите? Вот тут, в разрезе платья. Она не просто эскорт. Телохранитель.

– Зашибись. – Оля снова почесала нос. – А если это она… нашего хозяина… из-за картины?

– Экспертов не убивают. Могут попытаться подкупить, но репутация – дороже. Это, своего рода, бизнес. Причем, хорошо оплачиваемый.

– Значит, прием был организован ради сделки? – Спросил Димка.

– Возможно.

– И кто тогда убийца? – Парень посмотрел на тетю с племянницей.

– Не знаю. – Поднялась Елена Алексеевна, на глазах становясь милой и недалекой дамой неопределенных лет. – Димочка! Скушай печеньку!

– Нет, спасибо. Меня ждут к обеду. – Решительно отказался пробовать странные на вид рогульки Дима.

– Тогда не стану мешать. – Скрестив на груди шаль, Тетя Лена тихо удалилась из комнаты.

Ольга пристально посмотрела на Димку.

– Что? – Моргнул он.

– А если я права, и наш хозяин вовсе не умер, а к примеру, удерживается кем-то из этих… любителей искусства? Представляешь… один, в сыром подвале…

– Чего ты хочешь от меня? – В лоб спросил парень, поскольку уже в третий раз почувствовал, как в кармане вибрирует телефон.

– Нам нужна информация об этих людях!

– Предлагаешь забраться в охраняемый видеокамерами и внутренними войсками особняк одного из господ?

– Ну Димочка… Ты же умный… – Заныла Ольга. – Придумай что-нибудь!

– Уже. – Парень потер кулаком нижнюю губу. – А ты что-нибудь знаешь о предках нашего хозяина? Старшему брату, Борису, было сорок лет. Следовательно, их родителям должно быть за шестьдесят. Если они не появились здесь, когда умер второй сын, значит, они могут о чем-то знать!

– Гений! – Завизжала Оля и обняла Димку за шею. – Умница!

– Тогда я пошел? – Парень поднялся и посмотрел за окно, где западный ветер ожесточенно стряхивал с березы ее осенний наряд. В свете фонаря листья сыпались, словно золотой дождь. – Меня дома ждут.

– Да подождет твоя Танька! – Махнула рукой Ольга. – Значит, так: я постараюсь отыскать о родителях любую информацию и сразу позвоню тебе. Ок?

– Ок. – Ответил Димка. – Не провожай, куртку найду сам. Тапочки оставлю у порога.

– И мы к ним съездим вместе! – Продолжила девчонка мысль.

– Даже в Сибирь? – Он приоткрыл дверь и обернулся, глядя на серебрящиеся от света монитора волосы подруги.

– Не-ет! – Улыбка Ольги была похожа на гримасу неупокоенного привидения. – Ты прав. Раз братья и сестра тусовались здесь, значит, родаки живут неподалеку. Дима! Иди. Как только что-то узнаю, наберу.

– Лучше бы к экзаменам и тестам готовилась, чем заниматься ненужными поисками.

– Это почему ненужными? – Вскинулась девушка.

– Если он мертв, мы его не найдем. Если жив – тем более. Ну, пока. – Больше не задерживаясь, Димка вышел за дверь. Мимо гостиной, которую освещал телевизор, парень прокрался на цыпочках: не дай Боги, любопытная тетушка задержит его еще на полчаса вопросами о здоровье дедушки, матушки и далее по списку!

Кое-как засунув ноги в кроссовки, он подхватил куртку и осторожно нажал ручку. В двери что-то тихо щелкнуло, и путь на свободу был открыт. Уже затворяя дверь, он услышал тетушкино «до свидания, мальчик Дима» и, улыбнувшись, скатился по лестнице вниз. На улице, вдыхая запахи вечерней сырости и прели, он застегнул куртку и набрал номер Тани.

– Дим! – Голос сестры был строгим. – Обещал недолго, а сам…

– Прости, Тань. Еду! – Он пробежал двор насквозь и вышел на пустынную улицу. – Ого! Мой автобус! Тань, еще полчаса, и я дома!

Быстрые ноги, касаясь луж, асфальта и газона, утыканного пожухлой травой, несли Димку к ползущему в сторону остановки автобусу.

«Еще немного…» – Подбодрил он сам себя. – «Есть!»

Руки легли на перила, а дверь с шипением закрылась за спиной, оставляя на улице ветер, летевший за ним следом.

Глава третья. Чужой дом

Остановившись у двери квартиры на шестнадцатом этаже, Димка достал из кармана ключи, которые ему отдал Олег. Но, поднеся руку к замочной скважине, он мотнул головой и, передумав, коснулся пальцами звонка. Веселая трель, заполнив коридор, пронеслась по квартире и вернулась к нему вместе с легкими шагами сестры.

– Димка! – Таня вышла брату навстречу и обняла его за шею. – Ты долго!

– Тогда не держи меня на пороге. – Улыбнулся парень. – Кажется, мои старые кроссовки все-таки промокли. На улице снова идет дождь.

– Я наполню тебе ванную. В это время года легко подхватить простуду! – Девушка потянула его за рукав куртки. – Раздевайся!

– Ладно. – Серые разношенные кроссовки встали рядом с туфлями Олега. – В ванную обязательно схожу, но не сейчас. Уж очень есть хочется!

– Неужели Оля тебя не покормила? – Ласково улыбнулась сестра. – Тогда скорей идем на кухню! Борщ горячий, и курочка уже запеклась. Вот только Олега Владимировича позову!

– Откуда? – Димкина куртка повисла на крючке старинной круглой вешалки.

– Из комнаты. Он возится с компьютером. Говорит, завтра привезет мастера, который подключит нас к интернету. Здорово, да? А вот мой новый телефончик!

И Таня повертела перед братом розовым аппаратом, украшенным разноцветными камешками.

– Твоя Валька, которая уже не твоя, сойдет от зависти с ума. – Констатировал Димка и направился в комнату. – Олег Владимирович! Я дома! Может, пришло время попробовать курицу?

Олег отлепился от монитора и, заложив ладони за голову, потянулся, посмотрев на белобрысого паренька.

– Ты с такой техникой работал?

– Немного. – Кивнул Дима и подошел ближе. – Арсений Сергеевич показывал возможности основных программ.

– Хорошо. Слышал, Таня уже сообщила тебе, что завтра ждем подключения? Как только все настроим, я покажу тебе, как пользоваться поиском и скачивать нужное. – Олег поднялся и подошел к парню. – Значит, телефон сестре понравился?

Тот кивнул.

– Она в восторге. Но зря Вы это сделали. – Димка отступил на шаг, увеличивая между ними дистанцию.

– Считаешь, я поиграю в доброго дяденьку и выставлю вас на улицу?

– Не исключаю такой возможности. – Губы парня сжались, а взгляд стал пустым. – Вы, взрослые, постоянно раздаете обещания, но выполняете только ту часть, которая приносит определенную выгоду. Например, денежную прибыль или внимание женщины… Но здесь в чем Ваш интерес? Мы – не дрессированные зверушки, чтобы гавкать по команде. У нас есть свои личные цели и желания. Уверены, что сможете с ними примириться?

– Боишься? – Олег тоже перестал улыбаться.

– Не верю. – Димка отступил еще на шаг. – Но не боюсь. Простите.

– А как насчет любви? – Серые глаза Олега заискрились смехом. – Кажется, мы вечером хотели обсудить эту чрезвычайно сложную, и оттого такую интересную для каждого человека тему, поднятую твоей сестрой.

– Я жду их в кухне, все давно готово… – В дверном проеме, положив ладони на косяки, появилась Таня. – А они выясняют отношения! Дима! Как тебе не стыдно! Ты обещал!

– Да, Таня. – Парень развернулся и направился следом за сестрой.

Усадив мужчину и брата за стол, она поставила в его центр блюдо с запеченной курочкой и рисом. Но перед Димой, уже протянувшим к ней вилку, оказалась большая тарелка борща.

– Ешь. Вот сметана. А Вам, Олег Владимирович, я сейчас отрежу ножку…

На какое-то время в кухне раздавались лишь стук ножа, вилок и ложки. Но потом, когда Таня разлила чай и вытащила яблочный пирог, Олег откинулся на спинку стула. Оглядев светлые головы подростков, он улыбнулся.

– Спасибо, Танюша. Все было бесподобно вкусным.

Девушка приподняла ресницы и едва заметно покраснела.

– Я старалась вас порадовать.

– Очень хорошо. – Согласился Олег. – Мы с Димой рады. Однако не возражаете, если перед чаем мы немного поговорим?

– Нет. – Хором сказали брат с сестрой.

– Тогда начнем, пожалуй, с понятия радости. Чего удивляетесь? Субботний вечер, вкусная еда… Приятный разговор. Ну же! Наверняка кто-нибудь из вас о таком задумывался! Попробуете описать? Дима!

– Ну… – Он метнул быстрый взгляд на сестру.

– Думаю, на время запреты отменяются? – Заметил их переглядывания хозяин квартиры.

– Говори, Дим. – Вздохнула Таня и скрестила пальцы замком.

– Радость? – Приподнял брови Димка. – Мне кажется, в ней должно быть что-то от ветра: свободное и текучее. Она появляется неожиданно и снова уходит в никуда. Принадлежит к разновидности человеческих чувств, поэтому субъективна. И еще ей сложно, практически невозможно, поделиться.

– Почему? – Быстро спросил Олег.

– Чужое счастье вызывает зависть.

– Разве счастье – синоним радости?

– Почти. – Кивнул парень. – Если радость – понятие одномоментное и локальное, то счастье может охватить больший промежуток человеческой жизни.

– Таня, ты согласна с братом?

– Я не умею выражать свои мысли, как он. – Подумав, сказала девушка. – Но мне кажется, что радость похожа на крохотный огонек свечи, который ты держишь в руках, словно пойманную бабочку. А счастье… Оно напоминает яркий солнечный свет, заливающий все твое существо. Если радость вдруг растает, конечно, ты огорчишься, однако жизнь не изменит свой ход. Но когда гаснет яркое пламя счастья, все летит под откос.

Таня вздохнула и подперла щеку ладонью.

– Поэтому нельзя давать чувству взлетать слишком высоко. – Заметил Дима. – Иначе амплитуда колебаний неизбежно обвалит твой мир на самое дно печали.

– Нет, ты не прав! – Щеки Тани раскраснелись, а голубые глаза засветились вдохновением. – Счастье можно попытаться удержать, разделив его с близкими. Теми, кто рядом!

– Вот тут наш небольшой диспут подошел к развилке. – Улыбнулся довольный Олег. – Одну из разбегающихся в стороны тропинок, по мнению Димы, топчет зависть, а другую, с точки зрения Тани – любовь.

Димка прищурил глаза.

– Подружка Валя.

– Ну да… – Приуныла Таня. – Я с ней делилась многим. А они с Максом смеялись.

– А ты, Дима? – Взгляд Олега стал острым: этот странный мальчишка заставлял его размышлять о таких вещах, которые раньше не приходили ему в голову. – Делился с кем-нибудь своими открытиями?

– Не было никаких открытий. Только знания. – Димка потянулся к пирогу. – Рассудок, в отличие от эмоций, просчитывает вариантность событий, подготавливая тело к возможным последствиям. Ну а Вы, взрослый человек, наверняка знаете о том, как удержать счастье.

– Или любовь… – Вздохнула Таня.

– Не знаю. – Развел руками Олег.

– Но почему? – В Таниных глазах плеснулась обида.

– Потому что каждый из нас меряет другого человека собственной мерой. И Дима, когда вернулся домой, мне об этом напомнил.

– Димка! – Танины брови сердито нахмурились. – Опять?

– Он уверен в том, что любой человек, однажды появившийся в его жизни, уйдет, не оглядываясь, своей дорогой. Просто так, от скуки, или переключившись на другое занятие. Поэтому твой, Таня, брат доверяет исключительно знаниям, подтверждающим привычные с детства выводы.

– Ладно. – Принял вызов Димка. – Наверняка Вы верите в любовь и возможное счастье. Так?

Мужчина не ответил, но скрестил на груди руки.

– Вот прямо сейчас я вижу, как эта тема стала для Вас неприятной. Вы закрылись, и не желаете снять маску взрослого успешного бизнесмена, за которой прячется разочарованная душа. Полагаю, Вам нужны слезы нашей боли лишь для того, чтобы заглушить собственную.

– Дима! – Таня вскочила и схватила брата за руку. – Ну-ка, пойдем!

– Не надо. – Олег положил локти на стол. – Это здорово, что Дима понимает такие вещи. Сядьте. Я хочу продолжить этот разговор, так как я, ты, Таня, и ты, Дима, все мы видим собеседника, как отражение собственных достижений и проблем. У тебя, Дима, это разочарование и недоверчивость. Проецируя на меня свои чувства, ты пытаешься найти им подтверждение и снова захлопнуться в себе. А вот в душе твоей сестры, несмотря на обиды, живет надежда. Не дай ей угаснуть, девочка! Ведь мир показывает нам и дарит только самих себя. Если ты готова к любви, она обязательно случится.

– А как же Вы? – Димка все-таки цапнул кусок пирога и положил к себе на блюдце. – Когда-то Вы тоже были готовы.

– Да. – Кивнул Олег. – К физиологическому влечению. Бездумному спариванию с бонусом в виде потомства. Я не знал, что творится в душе моей избранницы, хотя уверял нас обоих, что безумно влюблен. Она мной, как я понял потом, тоже не особенно интересовалась. Главное, нам вдвоем было приятно делить постель, утренний кофе и зал кинотеатра. Когда же появились сыновья, оказалось, что союз – это не только приятное времяпровождение, но и забота. Меня не было дома, когда у старшего резались зубки. Не было, когда младший сказал первое слово. И наше счастье оказалось разрушено бесконечной чередой взаимных упреков, поскольку мы ничего не видели в друг друге, кроме отражения собственной эгоистичной личности.

– И как же тогда жить? – Тихо спросила Таня.

– На этот вопрос каждый ищет свой ответ. – Улыбнулся мужчина. – Ну что? – Его внимание переключилось на пирог. – Теперь, когда мы поговорили о любви, можно выпить чаю?

Закончив ужинать, Таня оставила посуду на Димку, а сама отправилась заниматься. Олег, вытащив на кухню ноутбук, продолжал что-то в нем смотреть.

Ставя чистую посуду в сушилку, парень думал о сестре. Хоть она на три года старше, но все равно слишком зависимая, слишком… доверчивая. Как можно было терпеть домогательства того похотливого мужика? И почему она ничего ему не говорила, пока он не узнал сам?

– Чего пыхтишь? – Вдруг спросил Олег.

– Возможно, Вы правы в том, о чем говорили. Но щиты, прячущие личность от проявлений внешнего мира, не появляются просто так. Они возникают после отношений с близкими людьми.

– Согласен. – Олег откинулся на спинку стула и потянулся к лежащей на краю стола пачке сигарет. – Открой, пожалуйста, форточку.

Димка подошел к окну.

– Дождь, похоже, зарядил надолго. – Сказал он и повернулся к Олегу. – Получается, ребенку как-то надо дожить и не свихнуться до совершеннолетия, найти работу, чтобы не умереть с голода, и навсегда остаться одному?

– Или найти половинку, которой интересно то же, что и тебе. Так соприкосновение ваших душ будет более полным.

– Нет. – Дима качнул головой. – Не хочу. Но очень прошу… не привязывайте к себе Таню. Пусть через год она уедет, чтобы самой найти свою дорогу без оглядки на прошлое. Если сестра начнет думать, что Вам чем-то дорога, то ради Вас останется здесь.

– Почему не ради тебя?

– Мы уедем вместе.

– Знаешь… А давай отложим этот разговор до лучших времен. Пусть сначала определится с выбором колледжа, потом будет видно. Хорошо?

– Угу. – Повесив полотенце, парень прикрыл форточку и собрался уйти, как его снова окликнул Олег.

– Скажи, что от тебя, пацана, хочет девушка пятнадцати лет?

– Ольга? – Димка провел пальцем по столу. – Ей кажется, что Арсений Сергеевич жив, и желает найти этому подтверждение. Просила меня поучаствовать в поисках.

– И ты?

– Предварительно согласился.

– Почему?

Димка улыбнулся и пожал плечами.

– Наверно, интересно. Оказывается, в жизни нашего хозяина, кроме работы, было множество всяческих тайн!

– Понятно. – Олег встал и сам подошел к окну. Язычок яркого пламени обжег сигарету, сразу окутавшуюся дымом. – Не лезь туда, где может быть опасно.

– Не полезу. Не хочу огорчать Таню.

Серый глаз мужчины посмотрел на косую мальчишескую челку.

– Парень… Ты умеешь играть в шахматы?

Димка сразу поднял лицо.

– А то!

– Сыграем?

– Согласен! Последний раз я играл с Арсением Сергеевичем!

– Проиграл?

– Ну да… – Нос парня сморщился. – Потом хотел отыграться, но…

– Но для начала неси доску. Она в книжном шкафу. Найдешь?

Глядя в спину удаляющемуся вприпрыжку Димке, Олег порадовался: кажется, подход к недоверчивому мальчишке им найден. Однако будущее, несмотря на собственные смелые заявления, все еще было неопределенным.

На следующий день Олег поднялся спозаранку и отправился за знакомым, который работал в интернет-компании. Ребята узнали о том, что он уехал, только когда проснулись.

– Димка! – Таня в хорошенькой длинной пижамке с котятами быстро пробежала по дому и затем выглянула в окно, отводя ладонью упавшие на лоб волосы. – Вставай! Скоро они вернутся, а у нас – бардак! И завтрак не готов…

Она унеслась в ванную, прихватив майку с джинсами.

Придвинувшись к краю дивана, мальчишка вытянул ногу и ее пальцами попытался подхватить с пола носок. Четвертая попытка стала удачной. Вернувшаяся с расческой сестра покачала головой.

– Поднимайся, лентяй, и собери диван.

– Угу. – Ногу в черном носке Димка поставил на пол и нагнулся за вторым.

– Да что же ты никак не проснешься? – Возмутилась Таня, подкалывая косу шпильками к затылку.

– Я заснул только в два часа ночи. – Теперь в руках парнишки оказалась майка, которую он чуть не надел задом наперед.

– Вот же горе! – Таня вытащила ее из Димкиных пальцев и надела ему через голову. – Давай левую руку… правую… И не заставляй натягивать тебе штаны! Чем же ты занимался? – Поинтересовалась она, когда брат встал и потянулся вверх.

– С твоей алгеброй разбирался. Сегодня вечером объясню, что понял из того, что ты пропустила в седьмом классе. – Зевнув, мальчишка побрел умываться.

– Можешь и дальше строить из себя умника, но уборка комнаты – за тобой! – Шлепнула его по плечу сестра, удаляясь на кухню.

– Я и есть умник! – Крикнул ей из ванной Димка и прижмурился, выливая на лицо холодную воду. Отфыркнувшись, продолжил: – Вот только паспорт не дают. Интересно, – взяв двумя пальцами полотенце, он осторожно промокнул глаза, – почему любой урод, получивший удостоверение личности, может безнаказанно вмешиваться в детскую судьбу?

Послонявшись из угла в угол и чуть не опрокинув на кухне тарелку с фаршем для котлет, парень все же вернулся в комнату. Собрав диван, он подмел пол и пробежал сырой тряпкой по столу и подоконнику.

– Ты моего голубя кормила? – Димка высунул в коридор голову. – А то он тут в стекло долбит!

– Кормила! – Отозвалась сестра сквозь котлетное шипение. – Он целый день топчется по окнам и готов сожрать хоть килограмм крупы. Дим! Машины еще не видно?

Мальчишка снова подошел к стеклу и посмотрел на двор.

– Собачников видно. Тетку с коляской со второго этажа тоже видно. А дед Вася снова роется в помойке.

– Я спросила про машину! – Услышал он Танин голос.

– Их тут целый двор. – Димка зевнул, сделал еще один круг по комнате и, прислушавшись к звукам из кухни, осторожно распахнул дверцу книжного шкафа. Атлас так и манил его своими картинками. Осторожно взяв книгу, он примостился с ней на угол стола, чтобы сразу вскочить, если Таня решит взглянуть, чем так долго занимается брат.

Котлеты с рисом были уже готовы, когда в квартире, наконец, появился Олег с приятелем, опустившим свой чемоданчик под вешалку.

– Какие большие дети… – Задумчиво потер небритый подбородок мужчина, увидев сначала Димку, а потом – Таню. – Вроде, у тебя были два пацана…

– Здравствуйте! – Вежливо сказал парень, пристально глядя на гостя. – В общем, да, мы – дети. Но не его. Так, проходили мимо, заскочили погостить и на неделю остались.

– Дима! – Покраснела от бестактности брата сестра.

– Не пытайся что-либо понять. – Олег бросил свою куртку на вешалку, подавая приятелю пример. – Они умно говорят, но не кусаются. И даже наоборот: Таня нас накормит так вкусно, как у твоей Галки не получалось ни разу за все десять супружеских лет.

– Да, сейчас поставлю еще тарелку. – Девушка ушла в кухню и загремела посудой.

– Э-э… я как бы не есть пришел. – Смутился мужчина.

– Ну да. – Кивнул головой так и не отлепившийся от дверного косяка парень. – Помочь другу. Или заработать. Если второе, то вот комната. В ней – комп.

– Не нарывайся. – Олег протянул ладонь и коснулся Димкиных волос. – Моего друга зовут Ярослав, и ты сможешь задать ему любые вопросы. Но сначала мы все-таки поедим.

– Лады. – Втянув ноздрями мясной запах, худой Ярослав сглотнул голодную слюну.

Подтолкнув мастера в сторону кухни, Олег обернулся и посмотрел на Диму.

– А ты?

Тот пожал плечами и вернулся в комнату. Почему-то щуплый и заросший щетиной мужичок ему не понравился.

После завтрака, не обращая особого внимания на сидевшего в углу дивана Димку, Ярослав промерял комнату, из своего чемоданчика вытащил провод, инструменты, коробочку модема, какие-то разветвители и прочие штучки. Разложив все это на полу, он вышел за двери квартиры и зарылся в электрический щиток.

– Это хорошо, что вас подключили… – Слышал Димка его голос, объясняющий тонкости дела Олегу. – Иначе только через антенну… А в твоей квартире ничего со времен нашего детства не изменилось. Разве что газет отца и духов матери не хватает.

Олег отмалчивался, зато Ярослав не умолкал, перейдя с особенностей своей профессии на семейные дела самого Олега и непонятно откуда взявшихся чужих ребят. Первой, как ни странно, не выдержала Таня. Остановившись у порога, четким, но немного дрожащим голосом произнесла:

– Простите, что вмешиваюсь в беседу старых друзей, но мы с братом Вашими друзьями, господин Ярослав, не являемся. И не потерпим обсуждения ни нашего тут появления, ни моей внешности. Да, я – привлекательная девушка. Но мне всего пятнадцать лет. Поэтому Вы не смеете рассматривать меня, словно выставленный в сексшопе товар, поскольку подобное называется домогательством. Дима! – Раскрасневшаяся Таня подошла к дивану и сдернула с него брата. – Собирайся. Мы уходим!

– Ага. – Согласился парень, натягивая старый свитер. – Учебники брать?

– Да. И вещи тоже. Только старые. – Ее трясущиеся пальцы отключили новенький телефон и сняли крышку, под которой пряталась симка.

Когда она надела джинсы, в комнату вошел Олег и прикрыл за собой дверь, облокотившись на нее спиной.

– Тань… Прекрати. – Устало сказал он. – Ярослав, сколько его помню, всегда имел язык без костей, моловший о том, что в данный момент видят глаза. Но ничего плохого в его мыслях нет. Он и женился-то после двух лет ухаживания и вздохов на скамейке под окнами. Жена, насколько знаю, поначалу пыталась его перевоспитать, но где там… Пять минут молчит, а потом снова понеслось. Извини, но даю слово, он не хотел своими словами причинить тебе боль.

– А если я выйду и скажу, что мне не нравится его внешний вид? – Тут за Таню, у окна вытирающую слезы, вступился Димка. – И глаза мутные. Если у него проблемы в семье, мы причем? У нас своих проблем выше головы. Если разобраться, мы и без интернета справимся. В конце концов, схожу на барахолку. Думаю, там можно купить старые учебники. И вообще как-нибудь проживем. Все-таки нам не по три года…

– Эй… – С той стороны двери поскребся Ярослав. – Олег… Я не подумал… Извините! Слышишь, хозяюшка! Ну не со зла я, просто язык – враг мой. Особенно, когда работаю. Может, дадите какой-нибудь шарфик? Я рот завяжу!

Таня отвернулась от окна, стирая указательным пальцем последнюю слезинку.

– И Вы, Ярослав, простите. Вы, не думая, говорили, а я слишком о многом подумала…

– Конфликт исчерпан? – Олег оттолкнулся от двери и раскрыл ее снова.

– Мир? – В заросшем подбородке Ярослава показалась робкая улыбка.

– Может, блинчиков с творогом напечь? – Улыбнулась Олегу Таня.

– Вот и отлично. – Димка подхватил свитер и просунул в воротник голову. – Не хочется мешать коллективному трудовому энтузиазму. Пойду, по улице прогуляюсь. Может, чего в магазине купить?

– Дим… – В глазах сестры застыло недоумение. – Мы вроде все купили вчера…

– Ну тогда просто подышу воздухом. А то все уроки да уроки. – Подойдя к распахнутой входной двери, он стащил с вешалки куртку, а ноги сунул в кроссовки. – Господин Ярослав… Приятно было познакомиться.

Провожаемый прищуренным взглядом Олега, парень вышел к лифтам и, не дожидаясь, пока приедет хоть один из них, побежал по лестнице вниз.

– Характерный мальчик. – Почесал куском провода ухо Ярослав и посмотрел на друга. – Как ты с ним справляешься?

– Если честно… Это он справляется со мной. Его мышление не поддается обычной среднечеловеческой логике.

– Но ради вот той юной девы приходится терпеть. – Усмехнулся Ярослав. – Понимаю… только не староват ли ты для нее?

Олег прикрыл дверь в квартиру и положил ладонь мужчине на плечо.

– Я тебе, человеку, который больше чем на месяц ни в одном трудовом коллективе не задерживался, предложил работу, обещая хорошо заплатить за срочность. Так?

– Ну да. – Ткнул проводом в сторону хозяина его гость.

– Так вот… Я передумал. Собирай вещи и ступай себе потихоньку.

– Но…

– Ты же знаешь, что я человек мирный, выдержанный… Но когда в моем нижнем белье начинает рыться кто-то, к нему не относящийся… В общем, держи сотку на такси.

– Да ладно! Мы же учились вместе! Что, теперь и пошутить нельзя? – Похоже, Ярослав искренне не понимал, почему хозяин вдруг настолько резко передумал. – Делов всего на час!

Олег сходил в комнату, принес вещи Ярослава и вместе с чемоданом и курткой положил их за дверь.

– Ну и ладно. – Тот покидал инструменты внутрь и накинул на плечи старую куртку. – Я-то вернусь к семье. А с кем сейчас ты? Только Сашка? И как он терпит твои выкрутасы?

– Это – не твое дело. Прощай.

Олег подождал, пока Ярослав сел в лифт, послушал, как тот спустился и вышел на тот самый балкон, где познакомился с Димкой. Вытащив из кармана пачку сигарет, он взял одну из них в руку и поставил локти на перила. Внизу, из подъезда, вышла черная фигурка и, ссутулившись, пошла в сторону улицы, к остановке.

– Интересно, это он так изменился, или я? – Сказал мужчина. Сунув сигарету в рот, он чиркнул зажигалкой, но тут, на бортике песочницы, он увидел другую фигуру. Вытянув вперед ноги в старых кроссовках, там сидел Димка и разглядывал желтый кленовый лист, ярким пятном выделяющийся на фоне мокрого темного песка. Бросив с балкона сломанную сигарету, Олег убрал зажигалку в штаны и снова вернулся в квартиру. Надевая куртку, он заглянул к Тане в кухню.

– Танюш, тут такое дело… Ярославу позвонила жена, так что интернетом займемся на неделе. Не возражаешь, если я ненадолго отлучусь? Сигареты кончились. Пойду куплю.

– Конечно, сходите! – В голубых глазах Тани читалось искреннее сожаление. – Надеюсь, ничего страшного у Вашего друга не случилось!

– Вообще-то, он никогда не был моим другом. – Пробурчал, выходя из квартиры, мужчина. – Зря поддался Сашкиным уговорам помочь бывшему однокласснику. Каким он был в детстве придурком, таким и остался.

Тем временем Таня погасила плиту. Положив прихватку, она подошла к окну, из которого был виден двор и Димка, разглядывающий собранные им яркие листы. Именно к нему направился вышедший на улицу Олег. Остановившись рядом с ее братом, он начал о чем-то говорить. И вот Димка встал. Отбросив оранжевый букет, он запихнул ладони в карманы и, склонив голову, медленно пошел вдоль дома. Рядом с ним, засунув чудом найденную сигарету в рот, пошел Олег.

Новая рабочая неделя принесла не только ясную, с утренними заморозками, погоду, но также тихую зависть бывшей подруги Вали при виде новых туфель и телефона «сиротки» Тани. Впрочем, разбираться в движениях уже чуждой души девушке было некогда: младший брат серьезно взялся за вечерние занятия алгеброй и геометрией, оказавшись достаточно твердым, но доступно объясняющим наставником. А ближе к ночи, в среду, к ним приехал Олег.

– Завтра, когда вы уйдете в школу, придет мастер. Да, Дима, я все еще не потерял надежду провести вам интернет. Но в ваше отсутствие, поскольку незнакомые люди до сих пор кажутся вам слишком непредсказуемыми и опасными. Торжественно обещаю постороннего человека к вещам не подпускать и самому ничего не трогать.

– Мы ведем себя… странно? – Поднявшаяся из-за письменного стола девушка следом за братом вышла встретить их чудесного покровителя.

– Вообще-то, мне кажется странным то, что ты, Танюша, не бежишь на кухню, чтобы меня покормить. – Улыбнулся мужчина. – Специально не заезжал в ресторан, надеясь на домашние вкусности!

– Ой! – Танины глаза округлились. – Я сейчас!

– Сейчас ты продолжишь решать примеры. – Димка взял сестру за локоть и развернул ее к дверям комнаты. – А с разогревом еды мы как-нибудь справимся сами. Согласны, Олег Владимирович?

– Еще бы! – Бодро ответил тот, направляясь в ванную комнату мыть руки. – Или мы не мужики?

И вечер, несмотря на октябрьскую стылость за окном, получился по-семейному теплым. Димка перестал отгораживаться интеллектом, изрекая всяческие нелицеприятные истины, а Таня просто наслаждалась чувством безопасности и уважения, которые дарил им совсем чужой взрослый человек.

– А может, Вы, Олег Владимирович, снова сюда переселитесь? – Спросила девушка, бросая кубики на большой лист со старой игрой, которую Димка нашел в коробке на антресолях. – О, четыре-шесть! Братец, тебе меня не догнать!

– Еще бы. – Заметил парень, катая кости в ладонях. – Старших надо уважать, иначе им становится обидно. Три – два. Отстаю с огромным разрывом.

– На обиженных воду возят. – Хмыкнул Олег, вытянув под стол длинные ноги. – А здесь – шестнадцатый этаж. Надорвусь. Пять – четыре.

– Ага! – Таня подпрыгнула, потирая ладошки. – Я – на финишной прямой! Один – два. М-да…

Димка снова взял кости в кулак и в него подул.

– Шесть – шесть… Ну косточки, ну пожалуйста! Сеструха задрала нос и ее надо обойти! Оп-па! Три – четыре. Да что же за непруха!

– Тяжело в бою, зато легко в ученье. – Перефразировал Олег. – Попробуй не думать. Просто кидай. Пять – один. Не получилось.

– Так что насчет переезда? – До конца игры Тане осталось всего три хода и без всяческих ловушек. – Обещаю вовремя кормить и встречать искренней улыбкой. Пять – шесть. Ур-ра! Я – чемпион по метанию кубиков с точечками!

– Не честно кричать на всю квартиру о еде. – Димка раскрыл ладони и получил свои три – два, оказавшись аутсайдером. – Вдруг, попав в твои теплые ручки, кости решили, что ты раскормишь их до двенадцати граней?

Бросив шесть – шесть, Олег прошлепал фишкой по кружочкам игры.

– Ай да мы! Ай да молодцы! Что-то сегодня, Дима, судьба повернулась к тебе спиной.

– Да и пусть. – Парень посмотрел на часы. – Половина двенадцатого. По чаю и спать?

– Вот уж нет! – Возмутилась Таня, складывая лист. – Кто вчера меня пинал, выбираясь ночью в туалет?

– А кто вчера испек вкусный рулет?

– Э-э… – Олег посмотрел на улыбающихся родственников. – Тут только что упомянули какой-то совершенно незнакомый мне гастрономический продукт или я ошибся?

– Ну вот… – Таня укоризненно взглянула на брата. – Олег Владимирович! Я хотела завтра завернуть его Вам с собой! И еще в кастрюльке плов. Я знаю: в одиночестве Вы голодаете!

– Действительно. – Серо-голубые глаза парня посмотрели мужчине в лицо. – Живите здесь. Вы для нас столько всего сделали… Мы тоже хотим Вас отблагодарить.

– Откормить. – Засмеялась Таня.

– Обыграть. – Фыркнул Димка. – Что за дела: вы лучше меня играете в шахматы!

– Нет, ребятки, спасибо. – Олег встал и взял у Тани лист с игрой, чтобы убрать его снова в коробку. Увидев недоуменные взгляды брата и сестры, пояснил. – Честное слово, мне бы хотелось… Но ваше нахождение здесь все же незаконно, даже несмотря на договор найма. Вы – несовершеннолетние, у которых только один опекун – мать. Что она будет делать, когда немного отвлечется от поисков мужа, неизвестно. Поэтому не будем давать ей повод для раздувания пожара из крохотной невинной искорки. Сегодня я, конечно, переночую. Но, если хотите, приеду в субботу и возьму вас к себе. Два дня на свежем воздухе поднимет не только аппетит, но и настроение. Согласны?

– Дим? – Таня, прежде чем принять окончательное решение, всегда спрашивала брата. Ведь бывало не один раз, что парень упирался и совершенно не слышал чужого мнения.

– Угу. – Кивнул тот. – Согласен. Хорошая идея. – Затолкав коробку в угол между столом и стенкой, он обернулся к Олегу. – Надеюсь, в Вашем доме не одна кровать? – Он потянулся. – Почему-то вечером все время хочется чаю. С конфетами и пирогами. А Вам, Олег Владимирович?

– Кровать? Конечно же, не одна. – Улыбнулся мужчина. – Выберешь ту комнату, какая понравится больше всего. С Тани – пироги. Ну а чай у меня найдется.

– Вот и отлично! – Димка облокотился на письменный стол и подпрыгнул. – Завтра, сестренка, мы с тобой пройдем еще одну тему.

– О, нет! – Таня махнула косой и выскочила в коридор. – Так и быть, я поставлю чайник!

Когда на следующий день Димка вернулся домой, на письменном столе светил экраном новенький ноутбук, а рядом лежала записка от Олега.

«Привет, младший брат. Комп подключен, так что можешь на нем работать. Помнишь, я показывал? Уверен, помнишь. Если что будет непонятным, не стесняйся, звони. А еще я тебе оставлю телефон мастера. Он любезно обещал помочь, если что-то пойдет не так. И вообще… звони! Олег В.»

Димка улыбнулся и провел ладонью по короткому ежику волос: несмотря на его протесты и уверения в необходимости длинной челки, Таня попросила парикмахера подстричь мальчишку покороче, объяснив, что одной косы на двоих им хватит. Немного посопротивлявшись, парень все же подчинился сестре, вызвав у парней и девчонок своего класса удивленные взгляды, когда явился в школу с почти побритой головой. Однако задавать ему вопросы никто не стал: странный одноклассник не только мог помочь с контрольной, но и запросто полезть в драку. Правда, последнее время он пребывал на редкость в мирном настроении…

Бросив рюкзак в сторону, парень сел за компьютер. Новости, реклама духов и заграничных туров его не интересовали.

– Русский язык для поступающих в вузы и английский… – Тихо сказал он сам себе, занося тему в поисковую строку. Увидев количество появившихся сайтов, парень хмыкнул и потер ладонями виски. – Что ж… Тем интереснее!

А где-то часа через два ему позвонила Таня. Ее голос слегка дрожал, а дыхание было таким, словно она только что быстро бежала.

– Что? – Димка сразу вскочил.

– Димочка… Я – в торговом центре в двух остановках. С Валей и еще двумя девчонками. Забери меня отсюда, пожалуйста!

– Иду. – Парень на ходу сунул ноги в кроссовки, одновременно прихватывая рукой куртку и ключи. – Не бросай трубку, говори со мной.

– Да, говорю… – Кажется, от голоса брата девушке стало легче.

– Зачем ты с ними пошла?

– В школу заявилась мать и сразу пошла к классухе. Валька хотела забрать тетрадь и услышала, как она орет.

– Классуха?

– Мать! А на вахте охранник сказал, что не хотел ее пускать, но она пригрозила вызвать полицию! Мы тут, в кафе на втором этаже, и я совсем не знаю, что делать…

В Танином голосе послышались слезы.

– Сиди там, я уже на улице. Деду и Олегу тоже позвоню. А пока разреши девчонкам тебя утешить. Лады?

– Угу… Как подумаю…

Где-то там, за столиком кафе, разразился настоящий слезопад.

– А ты не думай. Через пять минут буду. Тань, я пока отключусь?

– Ага… Ты осторожней.

– Раз вышла из окружения, можешь не волноваться.

Сбросив вызов, Димка набрал деда.

– Прости, – бросил он отрывисто в трубку, – думал, мы попрощались… Только мать снова вспомнила про свою Золушку. Костюмы, похоже, испачкались, и чистая посуда закончилась. Но бесплатные рабочие руки есть только у Тани. Что делать?

Подышав в трубку, дед ответил:

– Я приеду. И вот еще что… Пока не вмешивай в нашу семейную историю того хорошего парня, что вас пустил пожить. Если испугается, то бежать вам больше некуда.

– Понимаю. – Димка с бега перешел на шаг, так как у торгового центра было много людей. – Она пришла в школу.

– Возьму такси и буду минут через тридцать. Сможешь разведать обстановку? Не побоишься?

– Как только отведу Таню домой.

– Тогда до встречи у школы.

Дед отключился, а Димка вошел в широкие стеклянные двери и, ныряя между фигурами, устремился к лестнице на второй этаж.

– Леди! – Худощавый светловолосый паренек остановился у стола, где трое девчонок пили кофе и утешали четвертую.

– Привет, мелкий. Дай пять! – Выставила свою ладонь вперед Валя.

– Держи. – Порывшись в кармане куртки, парень вытащил пятисотрублевую бумажку и вложил в протянутую руку. – На кофе и пирожные.

– А ты мужик… – С уважением сказала ее соседка. – Был бы чуток постарше…

– Были бы вы помоложе… – Ей в тон сказал Димка и, подвинув от соседнего столика стул, уселся рядом с сестрой, сразу схватившей его руку. – Так что там произошло?

– Свет, сходи, купи нам эклеры. – Валька протянула девчонке денежку. Когда та ушла, подружка поставила на стол локти. Смахнув ладонями волосы с лица, она посмотрела на парня. – Не хотелось бы иметь такую психованную тетку в родительницах. Орала, что у нее отняли мужа, а теперь пропала дочь. Обвиняла во всем школу, которая должна не только обучать детей, но и воспитывать их в духе семейных традиций.

– Прямо так и сказала? – Усмехнулся Димка.

– Как читала с листа. – Кивнула Валька.

– Слушай… можешь еще немного помочь?

– Мы – подруги! – Торжественно сказала девчонка. – Пусть между нами были некоторые разногласия, но помочь – дело святое. Чего хочешь, малыш?

– Надо посмотреть, где она. Я деду звонил, он обещал подъехать.

– Да не вопрос! – Вместо Вали ответила Света. – Если надо, можем ее задержать. Ну, – она виновато посмотрела на Вальку, – зададим тупой вопрос. Пусть разоряется. Нам-то что?

– Отлично, девчонки! – Димка поднялся и потянул сестру за собой. – Пока я не вернусь с дедом, постарайтесь ее не отпускать.

– И где вы, голубки, нынче свили себе гнездышко? – Валя расплылась в улыбке.

– Где надо. – Парень взял Таню за локоть и развернул к выходу. – Дед квартиру снял. Так сделаешь?

– Не парься. Сейчас пирожными забросимся, кофейком зальемся – и всё! Мы готовы к подвигам. Эй, мелкий! В кафе еще раз сводишь?

– Когда стану крупным. – Димка, не оборачиваясь, повел сестру вниз. – Ты как?

– Почти успокоилась. – Вздохнула Таня. – Как в школе услышала ее голос, думала, умру от разрыва сердца! Ты Олегу Владимировичу звонил?

– Только деду. Он сказал, что терпение любого человека имеет предел. Поэтому обойдемся пока семейной разборкой.

– Ну ладно… Еще завтрашний день пережить – и выходные!

– Переживем! Ну-ка, задери нос! Тебе еще для Олега пироги делать!

Оставив сестру в квартире, Димка поспешил к школе. Дед был в пути, а девчонки караулили мать, разговаривающую с директором.

– Ну как? – Спросил запыхавшийся мальчишка Свету, встретившую его у входа.

– Пока не выходила. – Пожала плечами девчонка. – Скажи, мелкий, Танька говорила, вроде ты с ней алгеброй занимаешься? Типа учишь?

– Типа да. – Кивнул Дима, посматривая на проулок за забором школы. – А что?

– Слушай… а ведь я тоже тупая…

– Тысяча за занятие – и я весь твой. О, прости…

За воротами остановилось такси, и мальчишка бросился туда, где из его дверей уже вышел пожилой мужчина в синих джинсах, красной куртке и бейсболке. Подошвы его кроссовок были оранжевыми.

– Ну ты, дед, даешь! – Наклонив голову, Димка подошел к входящему в калитку школьного двора мужчине.

– Здравствуй, внук. – Прищуренные глаза деда источали холод. Но не к парню. Скорее, внутреннее напряжение момента рвалось наружу. – Мать внутри?

– У директора. Вот… Света. Она проводит.

– Трусишь? – Свысока посмотрел на Димку дед.

– Нет. Но у меня положение раба: одни обязанности и никаких прав. Поэтому подожду тебя тут, за колонной.

– И то верно. Что ж, девочка Света, веди. Пришло время контрнаступления.

Уже в вестибюле школы Илья Петрович услышал голос собственной дочери.

– Она у вас шумная. – Покосилась на мужчину девятиклассница. – Когда отец на даче включает пилу…

– Да, милая, пора ее выключить. Вдруг перегреется и коротнёт? – Дед подмигнул Свете и посмотрел на охранника в черной униформе. – Могу я пройти? Там мать моих внуков прямо-таки напрашивается на уголовную статью. И… – Дед поставил на стойку охраны локоть. – Вы бы ее не пропускали, поскольку в любой интеллигентной горожанке конопля пробуждает буйство сил природы. Как говорится, не буди лихо…

– Так она… – Брови мужчины съехали к переносице. – Тогда надо вызвать полицию!

– Не надо. – Ласково улыбнулся дед. – Сейчас заберу ее и отведу баиньки. Пропустишь?

– Идите.

Навстречу им уже бежала Валя.

– Там такое! – Растопырила она пальцы и потрясла головой. – Это Вы – Танин дедушка?

– Я, милая. Видишь, иду снимать Титаник с айсберга.

– Это еще кто кого! – Глаза Вали довольно блестели. – Наша директриса – настоящий Фредди Крюгер или даже Декстер! Похоже, от Танькиной мамы остался только голос и лужи крови, которые замывает преданная секретарша!

– Вот и я о том же. – Илья Петрович толкнул дверь секретарской и захлопнул ее перед носом вздрогнувшей Светы.

– Э-эм… – Зашел в двери директорского кабинета мужчина. – Прошу прощения, но пора избавить эти удивительные стены и их прекрасную хозяйку от сумасшедших бредней моей дорогой доченьки, состоящей на учете в психдиспансере. Сожалею, что не успел ее запереть перед уходом на работу.

Глаза директрисы сначала стали круглыми, поскольку стоявшая перед ней женщина выглядела адекватной и ухоженной, а потом превратились в щелочки, когда она еще раз проанализировала тему их страстного диспута.

– И чего тогда вы мне голову морочите? – Вызверилось главное лицо школы. – Уходите, или я вызову наряд полиции!

– Папа! – Дочь схватила мужчину за рукава куртки. – Зачем ты здесь? Ты знаешь, что Таня исчезла?

– Идем, дорогая. – Отец больно сжал пальцы на предплечье дочери. – Сейчас дам таблеточку, и ты успокоишься.

– Какую таблеточку?! Ты не понял, что Таня ушла из дома в один день со Славиком?

– Идем… Не стоит демонстрировать слабоумие перед посторонним человеком. Ты что, не могла поговорить с тетей Шурой? Она тебя выслушает, пожалеет… – Илья Петрович обернулся. – Благодарю, что не вызвали полицию. И еще… Прошу Вас, пусть наша сегодняшняя встреча никоим образом не отразится на детях!

Димка видел, как дед чинно свел мать вниз пол ступеням, держа за руку, дошел с ней до ворот, а потом, затащив за дерево, отвесил ей крепкую пощечину.

– Еще раз узнаю, что ты в школе, или просто подошла к детям, убью. – Услыхал прячущийся за изгородью с кустарником парень. – Не смей их трогать, не смей к ним приставать. Иначе посажу за хранение наркоты.

Женщина наклонила голову и заплакала.

– Ну о чем ты только думаешь, отец! Я так была счастлива… Но мой Славик… моя любовь… он ушел… И Танька куда-то пропала! Только дочь должна быть дома! Она обязана жить со мной до совершеннолетия!

– Заведи себе черепаху. Или нового Славика. – Тяжелая рука отца придавила ее плечо. – А к Тане не лезь. Я предупредил, ты – услышала. Пойдем, провожу тебя домой.

Подхватив ее под руку, Илья Петрович медленно пошел к улице, с противоположной стороны которой стоял дом. А Димка, еще немного переждав, вылез из зарослей. Оглянувшись по сторонам, он поспешил в магазин, чтобы выйти оттуда через другие двери. Ведь где-то неподалеку бродили любопытные Танины одноклассницы, которые жаждали не только досмотреть скандал до конца, но и выпытать у Димки, куда он увел сестру.

Когда парень вернулся, повеселевшая Таня разогрела брату обед и взялась за тесто для пирогов.

– Дим! – В ее светлых глазах сияли голубые небесные блики. – Ты поможешь мне с начинкой?

– Я помогу тебе с алгеброй. Тут нашел такие интересные примерчики… Сам полчаса думал.

– Не-ет! – Протянув испачканную в муке ладошку, девушка коснулась щеки брата. – На сегодня мне стрессов хватит. Порежь, пожалуйста, лук!

– Хочешь, чтобы я тоже плакал? – Димка улыбнулся, подхватывая учебник. – Так и быть. Развлекайся.

– Что будешь делать ты? – Руки Тани уже были по локоть в тесте.

– Тоже развлекаться. Только никак не могу выбрать, с чем: английским, немецким или все-таки алгеброй?

– Зануда! – Теперь в муке был и Танин нос. – Сейчас закончу, посмотрим кино! Девчонки говорили…

– Они всегда говорят. А потом не знают, что делать!

Уклонившись от взмаха тряпки, Димка выбежал из кухни в коридор.

А вечером, когда они ложились спать, парню позвонил Олег.

– Выйди на лестницу. – Попросил он. – Не хочу, чтобы мы обсуждали случившееся при твоей сестре!

– Кто? – Шепотом спросила девушка, когда брат поднялся с дивана, надел тапки и пошлепал на выход.

– Ложись. Это дед.

– А-а… – Таня нырнула под одеяло. – Вернешься, погаси в коридоре свет.

Прикрыв дверь, парень подпер спиной стену и прижал трубку к уху.

– Алло.

– Я же просил ставить меня в известность сразу, как только вокруг вас начнут происходить незапланированные события!

– Но дедушка сказал… Вам он сказал тоже?

– Да. Дим, я приеду за вами завтра после уроков. Скажи сестре, чтобы дома ничего не готовила. Возьмите сменную одежду, учебники… Я отвезу вас к себе. Понял?

– Да. А как же ваша работа?

– Перенесу с пятницы на субботу. Обо мне не волнуйся и жди завтра.

– Ок.

Димка нажал отбой и опустил руку с телефоном вниз. Жизнь, как ни пытаешься ее упорядочить, все равно кажется страшно запутанной штукой, от которой порой хочется сесть на корточки, зажмурить глаза и закрыть уши руками. Когда-то он так и делал. Мысленно. Просто до такой степени глубоко уходил в себя, что всем казался ничего не чувствующим чурбаном. Аутистом. Но ведь это не так! Ему было настолько страшно, что он не мог ни кричать, ни плакать. Однако сейчас он стал почти взрослым. Поэтому, ради сестры, должен выдержать любое испытание и не сломаться.

– Я – сильный! – Тихо сказал двенадцатилетний мальчик в коридорную пустоту. – И со всем справлюсь. Пусть моя Таня будет счастлива!

Следующий день показался Димке вполне обычным и тихим. Математичка вызвала его, чтобы сообщить об очередной олимпиаде и отдать листки, в которых опекун должен подписать разрешение на двухдневный отъезд, поскольку новое состязание было региональным и проходило в другом городе.

– Наслышана о ваших с сестрой проблемах. – Тихо сказала учительница.

– Подпишу у деда. – Кивнул Димка.

– Я не об этом… – Женщина осторожно положила ладонь на руку парня. – Если нужна какая-то помощь… Деньги, представительство в определенных структурах… Ты всегда можешь обратиться ко мне.

– Спасибо, Любовь Николаевна! У нас все в порядке. Дедушка помогает, и я сам летом работал.

– Я не навязываюсь. Просто помни. Хорошо?

– Конечно!

Парнишка сделал шаг к двери, но в лице учительницы ясно читался еще вопрос.

– Да, Любовь Николаевна? – Вздохнув, он остановился.

– Это ты помогаешь сестре? Сегодня она блестяще справилась с проверочной работой.

– Ну-у…

– Тогда возьми вопросы прошлой олимпиады и почитай. Думаю, тебе будет интересно подготовиться к ней самому. – Учительница протянула еще несколько листков.

– Да, как будет возможность. Спасибо!

А перед тем, как уйти домой, он поднялся на третий этаж, где в ожидании урока химии томились старшеклассники.

– Тань! Твой малой! – Хором сказали два парня и даже не попытались дать ему пинка.

– Димочка, солнышко! – Налетели на него девчонки, норовя погладить мальчишку по голове. – Ты как?

Димка похлопал глазами и прилепился к стене рюкзаком.

– А где… сестра? – Огляделся он.

– Тут! – На его плечо легла Танина рука, а губы тихо дунули в ухо: – Беги домой. Сегодня меня охраняет весь класс!

– Девчонки, – Димка виновато улыбнулся, – тогда мне пора! Спасибо!

– Эй, пацан… – Из девичьей толпы его выдернула сильная рука высокого и крепкого юноши. – Может, довести тебя до дома?

– Э-э… – Димкины глаза полезли на лоб. – Благодарю, но не надо.

– Тогда иди. Но сеструха у тебя – молодец!

– Ага! – Согласился мальчишка и быстро рванул к лестнице, переживая, что догонят.

Остановившись внизу, чтобы надеть уличную обувь и куртку, он не переставал удивляться: вчерашний скандал сделал из «сироток» чуть ли не героев!

На улице, в отличие от дня вчерашнего, было холодно и серо. Западный ветер гнал бесконечные низкие тучи туда, где они прольются дождиком или ранним снегом. Золотые листья, покрытые бурым налетом, лежали на газонах слоем пепла, среди которого, раздвигая его длинными клювами, ходили вороны. Их редкое карканье придавало городскому пейзажу сельское одиночество и грусть. Даже шум машин показался Димке приглушенным. И в этом странном настроении он поднялся на шестнадцатый этаж. Посмотрев сначала в коридор, он почему-то повернул голову к балкону. Повинуясь какому-то безотчетному порыву, он вышел под его козырек и положил локти на ржавый металлический поручень. Здесь ветер дул еще сильнее. Посмотрев вниз, Димка вдруг понял, что крышу дома, где он вырос, хорошо видно сквозь голые березовые сучья. А еще – маленькое оконце чердака, где он прятался от побоев, если мог бежать… Возможно там все еще лежит книжка с картинками, которую ему подарила бабушка.

Вздохнув, парень свесил вниз руки.

– И что ты тут делаешь? – Раздался за его спиной голос Олега.

– Я бы сказал, что курю… – Обернулся к нему мальчишка. – Но я не курю. Просто… захотелось посмотреть.

– Пойдем домой. Пожалуйста. – Олег, сделав шаг в сторону, освободил выход в коридор.

– Конечно. – Димка отошел от края. – Вы не волнуйтесь. Раз я обещал, что буду вести себя хорошо, значит, слова не нарушу. Я же понимаю, как Вы рискуете!

– Боже… – Олег достал сигареты. – Что за ребенок! Я попросил сразу, не задерживаясь, прийти домой и собрать вещи!

– Всё собрано. – Димка прошел мимо мужчины к лифтам. – Осталось дождаться Таню. У нее – последний урок.

– Как в школе? – Олег Владимирович прислонился к косяку двери спиной, вытянув вперед ноги. Сигаретный дым, покрутившись у его головы, полетел следом за тучами.

– Нужно подписать согласие на мой двухдневный выезд в другой город. Олимпиада. – Пояснил он приподнявшему брови Олегу.

– Об этом поговорим чуть позже. – Окурок, описав дугу, полетел вниз. – Каким было к вам отношение?

– А-а… – Димка вошел в квартиру первым. – Учительница предложила мне деньги, а принц Таниного класса – свою мужскую защиту.

Кроссовки были сняты, а куртка повешена на крючок. Прошлепав ногами в носках по паркету, парень бросил рюкзак к письменному столу.

– И ты согласился? – За ним в комнату вошел Олег.

– Вот наши вещи. – Дима кивнул на сумку. – А ноут сейчас уберу. Не согласился. – Повернувшись к мужчине, мальчик пристально посмотрел ему в глаза. – Не стоит так переживать. Если ситуация начнет выходить из-под контроля, Таня вернется к матери, а я, – он посмотрел в окно, – снова на чердак. Конечно, зимой там прохладно, но зато спокойно. – Усмотрев в глазах Олега недоумение, пояснил. – Когда очередной мамин муж пытался меня воспитывать, я жил там неделями. Таня приносила мне поесть и стирала одежду. Все было нормально, пока не появился дядя Славик. Он был не только любителем пива и девочек, но и садистом. Вот…

Димка повернулся к Олегу спиной и задрал кверху рубашку. Мужчина, чувствуя, как волоски на руках поднимаются дыбом, увидел множество заживших рубцов, покрывающих белую, никогда не видевшую загара, кожу.

– Неужели мать об этом ничего не знала? – Потрясенно спросил он.

– Знала. – Мальчик снова заправил рубашку в брюки. – Но верила Славику, который говорил, что у меня плохая координация, головокружения, постоянные падения и на этой почве шизофрения. Кажется, значение этого слова я знал чуть ли не с рождения. А теперь выйдите, пожалуйста, из комнаты. Мне нужно снять форму и переодеться.

Когда Димка закончил с переодеванием и упаковкой ноутбука, то нашел Олега на кухне. Форточка была открыта нараспашку, а в пепельнице лежало не меньше пяти окурков.

– Давайте я погрею щи. – Парень влез в холодильник. – Сейчас придет Таня, мы поедим и поедем. Чтобы нравиться мальчикам, ей надо хорошенько есть. Согласитесь, мужчины не любят худышек.

– И откуда ты знаешь, что считается в женщинах привлекательным? – Затушив окурок, Олег взял кастрюлю и поставил ее на плиту. Затем, открыв крышку, начал помешивать щи ложкой.

– С чужих слов. – Невозмутимо ответил парень. – Все-таки, я учусь в школе. Слышали бы Вы, о чем говорят парни в туалете и за пристройкой, куда ходят курить.

– Вообще-то, почти двадцать лет назад, я тоже был юнцом. – Хмыкнул Олег. – Черт, как быстро летит время!

– И насколько с тех пор поменялись Ваши приоритеты? – Димка поставил на стол тарелки, положил в корзиночку хлеб и полез в полку за салфетками.

– Тебе это интересно? – Теперь глаза Олега из озабоченных стали веселыми.

– Конечно. – Кивнул парень. – Насколько я понимаю, через пару лет меня ждет подобное буйство гормонов. Так что хочу подготовиться заранее. Хотя бы теоретически.

Олег рассмеялся.

– Ну ладно… Пока Тани нет, поговорим на очень неприличную тему.

– Почему неприличную? – На салфетки легли ложка и вилка.

– Потому что однажды утром ты проснешься не только оттого, что хочешь в туалет. Когда наступит облегчение, поймешь, насколько приятно испытывать подобное. А потом парни постарше расскажут, что с женщиной это удовольствие поглощает тебя без остатка. Только возвращаясь после пика наслаждения на грешную землю, тебе захочется пережить это снова и снова. Поверь, в этом возрасте любая девчонка, пусть косая и кривая, но готовая тебе в этом помочь, кажется привлекательной. Девушки, чувствуя мужской интерес, начинают его дразнить, надевая наряды, вызывающие бурную фантазию на определенную тему…

– Это как раз понятно. Физиология превращения детского тела в половозрелую особь. – Димка уселся на стул и сложил на коленях руки. – Но каким образом обычный человек, например, влюбляется? Или становится маньяком?

Олег вздохнул.

– Тут к основному инстинкту подключается психология. Если сказать понятным языком, в процесс встраиваются врожденные и приобретенные наклонности. Женщины, как и мужчины, взаимодействуют друг с другом по привычному с детства поведенческому принципу. Фу-у, Димка! Никогда не говорил на такую тему. Тем более, с ребенком.

– Получается, если у меня родятся дети, я буду их бить за малейшую провинность?

– Не все так прямолинейно. Давай вспомним ту семью, в которой ты появился на свет. Твой отец, насколько я понял из услышанного, с тобой много занимался, пытаясь развить имеющиеся от рождения способности. А мать, наоборот, самоустранялась. Скорее всего, ты найдешь женщину, которая не станет тебя любить, но родит дитя, которому ты подаришь всю свою привязанность. Нет, бить детей ты не будешь, поскольку сам знаешь, как это больно. Но, как мне кажется, в тебе есть определенная жестокость, порожденная не злобой, как у большинства людей, а спокойным равнодушием и уверенностью в правильности собственных решений.

– Рад, что Вы меня не жалеете, как Таню. Но ведь моя сестра – женщина. К тому же, имеющая сексуальный опыт. Конечно, он негативный, но что мешает Вам смотреть на нее, как на объект вожделения?

Олег поднес ко рту ложку и попробовал щи.

– Горячие. – Сказал он и выключил газ. И только потом посмотрел в серые глаза парня. В их терпеливом внимании ему почудился вызов. Стараясь удержать готовую выплеснуться наружу досаду на то, что мальчишка как-то узнал его мысли, и появившуюся при этом злость, мужчина криво улыбнулся.

– Ты ведешь себя, как взрослый противник, пытающийся нащупать чужие болевые точки. А тех, кто по другую сторону фронта, не жалеют. Так? Это – во-первых. А во-вторых, я никогда не причиню твоей сестре боль. Если она захочет уйти, я соглашусь. Если почувствую, что ей нужна помощь, то помогу. Она похожа… на нежный цветок, который, несмотря на ураган, не сломался и продолжает жить. И, так как мы говорим с тобой по-мужски, скажу, что она мне нравится. Как юный и чистый человечек, готовый ради любимого брата на все. Даже затереть кровь убитого тобой человека.

– Кровь убитых Вами людей никто не затирал. Вас никто не трогал, но Вы убивали, считая убийство службой родине. Не правда ли, прекрасное оправдание тому, кто до сих пор боится смотреть правде в глаза!

Олег осторожно положил на стол ложку и сжал трясущиеся пальцы. Действительно, этого худого заморыша хотелось ударить и бить до тех пор, пока он не опустит свои наглые очи и не закроет рот.

– Видите, – криво усмехнулся Димка, – в каждом из нас сидит добрый Боженька и страшный демон. Все зависит от того, кого из них мы с Вами в данный момент пустили в сознание. Спасибо, Олег Владимирович, за интересный разговор. Но его пора заканчивать, поскольку Таня едет в лифте.

Парнишка вскочил со стула и выбежал в прихожую, чтобы открыть дверь. И тут же старая квартира наполнилась милым девичьим голосом и искренним мальчишечьим смехом.

Олег выдохнул. Разжав кулаки, протер ладонями лицо. Получается, этот ребенок не только заставил его, взрослого человека, высказать вслух глубоко спрятанные размышления, но также показать, что он, мужчина и бывший солдат, способен ударить беззащитное дитя. Это открытие было… ошеломляющим. Как парень сказал: «внутри каждого – Бог и демон»? Получается, Богом он посчитал себя сам, когда вытащил мальчишку с карниза и поселил его и сестру в доме своих родителей. Кстати, об этом же говорил друг Сашка. А когда парнишка высказал ему свои мысли вместо ожидаемой благодарности, со дна души поднялся страшный рогатый черт…

– Здравствуйте, Олег Владимирович! – В кухню вошла умытая и переодевшаяся в джинсы со свитером Таня. – Как Ваши дела? Наверно, мы доставляем Вам столько хлопот!

Олег улыбнулся.

– Садись, Танюш. После утомительных занятий стоит пообедать. К тому же оставлять щи на два дня нельзя, поскольку испортятся. Так что, друзья, надо все доесть.

– У Вас какой-то голос… неправильный. – Таня с тревогой вгляделась ему в глаза.

– Думал над смыслом жизни. – Олег, удерживая тяжелую кастрюлю в руке, разлил половником горячую еду.

– И в чем он заключен? – Димка взял хлеб и замер, ожидая ответа.

– Наверно, в осознанности каждого шага и каждой мысли. – Мужчина сел к столу. – Приятного аппетита!

Погрузив ложку в щи, он с удовольствием их зачерпнул и положил в рот. Таня, в отличие от его жены, готовила очень вкусно. В любой пище, приготовленной юной девушкой, чувствовалось желание подарить другим людям наслаждение и радость. Даже ресторанная изысканная еда казалась теперь пресной в сравнении с обычными котлетами и щами.

– Танюша… – Олег посмотрел на склоненную над тарелкой светлую голову девушки. – Ты – настоящее чудо. Как хорошо, что твоя любовь поделилась своим теплом и с моей одинокой жизнью!

Та подняла глаза и сразу покраснела.

– Это – благодарность за обед. – Пояснил Димка.

– Вот никак не хочешь признать меня Божеством! – Рассмеялся Олег и осторожно ткнул кулаком мальчишечье плечо.

– А-а… – Таня тут же успокоилась и встала, забирая пустые тарелки. – Знакомая теория. Дим, ты зачем пугал нашего благодетеля? Вам, Олег Владимирович, макароны с кетчупом или овощами? Одну котлетку или две?

– Две с макаронами, овощами и кетчупом. Значит, Дима с тобой об этом тоже говорил?

– Он слишком много говорит. Но до сих пор не понимает, что подобные разговоры сбивают с толку и даже пугают. В конце концов кому понравится, когда с построенных в душе высот тебя спускает какой-то сопливый пацан. Так что, дорогой братик, мы с тобой по-прежнему играем в три слова.

– Да. – Кивнул Димка, принимаясь за котлету.

Когда все было съедено, а посуда помыта и расставлена по полочкам, Олег надел куртку и взял одну из сумок.

– Берите остальное, я подожду в машине.

– Хорошо. – Кивнула Таня. Подождав, пока за ним закрылась дверь, она подошла к брату и хорошенько тряхнула его за плечи. – Ты чего добиваешься? Хочешь, чтобы он нас выгнал? Что за человек! Дай мне доучиться последний год! Понимаешь, я так больше не могу… – Она отпустила брата и села на корточки, закрыв руками лицо. – Я устала от такой жизни! Устала от вечного недовольства матери, устала убираться и готовить, устала слушать в свой адрес насмешки одноклассников… Устала от страха за тебя. Ну чего тебе стоит помолчать? Зачем ты рубишь сук, на котором мы сидим? Куда мы пойдем, если Олег нас прогонит?

– Тань… – Брат опустился рядом с ней на колени. – Этот человек уже задумался о том, насколько трудно быть Богом. Он испугался, что мать вызовет полицию, которая придет сюда, в этот дом. Ему не хочется скандала, который услышат соседи, и о котором узнает его друг. Понимаешь, человек привык к определенному образу жизни, статусу… Однако заступничество внесло в его жизнь элемент неопределенности и связанного с ним волнения. И мне хотелось, пока ты к нему не привязалась, понять, насколько далеко он сможет зайти. Поверь, узнать о предательстве, когда ты любишь, гораздо горше, чем когда ты просто благодарен.

– Ты, маленький умник, как всегда, прав. – Таня вздохнула и вытерла ладонью глаза. – Что он сказал?

– В один момент показалось, убьет. – Димка искривил рот. – Но все же я заставил его задуматься. А решение он нам озвучит, считаю, после выходных. И знаешь, что?

– Слушаю тебя, мой хороший. – Таня потянулась к куртке.

– Я останусь в городе.

– Здесь?! Но почему?

– Мне звонила Оля.

– Опять…

– Она нашла, где живут родители Арсения Сергеевича. Мы договорились завтра туда съездить. Я переночую на кухне у Олиной тети. Она разрешила.

– Дался тебе этот Холмский! Зачем искать того, кто умер? И если даже не умер, еще раз: зачем?

– Интересно. – Пожал плечами парень.

– Если тебе интересно, то одна я на дачу к Олегу не поеду. Подумал, как со стороны будет выглядеть мой визит? Старик привез домой малолетку! Отпад. Полиция на подходе!

– Ладно… – Посопев носом, решил Димка. – Сегодня я еду с тобой и постараюсь вести себя паинькой. А завтра, как наш благодетель уедет на свой объект, я вернусь в город. У нас с Олей электричка в девять-двенадцать!

– Ну хоть так… Поднимайся и пойдем. Олег Владимирович, наверно, испереживался!

Таня быстро надела куртку и, подхватив сумку, поставила ее за дверь.

– Дим, газ закрыл? – Крикнула она в глубину квартиры.

– Да. – Парень с рюкзаком и ноутом через плечо появился на пороге. – Сейчас выключим в щитке свет, и можно ехать. Вызывай лифт, я запру дверь.

Олег, сидевший в машине, бросал нетерпеливые взгляды то на часы, то на подъезд. Но прошло уже пятнадцать минут, а детей все не было. «Наверняка Димка снова что-то учудил». – Подумалось ему. – «Может, пойти, поторопить?» Но поерзав, он остался на месте. В любом случае, даже если паренек расстроился, бежать им некуда.

Оглядев облетевшие деревья, знакомые еще с детства, мужчина вздохнул. Сколько лет жизни связано с этим двором! Той песочницы, что стояла сейчас посреди газона, раньше не было. Ее место занимала роскошная клумба, куда женщина из соседнего дома каждую весну высаживала цветы. А старик дворник в вылинявшей кепке ее поливал. Олег до такой степени привык к его длинному носу и вислым усам, скрывавшимся под козырьком, что однажды его не узнал, когда тот вышел на улицу в рубашке, брюках и при лысине, украшенной начесанными на нее редкими волосками. И только когда старик его окликнул, он остановился, вытаращив глаза и разинув рот. Оказалось, у дочери дворника – свадьба…

Когда Олег вернулся домой после службы, двор показался каким-то маленьким, грустным и похожим на сморщенный гриб. Взрослому двадцатитрехлетнему парню тогда хотелось плакать: клумбы, где он втихую рвал цветы нравившейся девочке, уже не было. Кусты сирени, взрывающиеся белым и синим цветом каждую весну, спилили, чтобы освободить место для палатки с сигаретами и стоянки вызывающе ярких машин, казавшихся символом растущего богатства. Старик дворник, как рассказала мать, умер в один месяц с отцом. «Сердце», – отвечала она на все расспросы сына и стирала бегущие по щеке слезы. Его добрая, интеллигентная мама была любящей женой известного детского врача. Но сама не работала с тех пор, как вышла замуж, и совершенно не представляла, как это делается в стремительно меняющем ценности мире. Тогда он, ее сын, решительно взялся за дело. Сначала школьный друг устроил его на стройку. Было трудно, платили мало… Но он научился класть кирпичи и заливать цементом пол. Затем, видя его усердие, прораб перевел его в бригаду электриков. Закончив вечерние курсы, под руководством мастеров он делал разводку, ставил розетки, монтировал распределительные щитки… Тут платили гораздо больше. К тому же подоспели годы, когда только ленивый не занялся собственным бизнесом. У людей появились деньги. Теперь их заветным желанием стало отдельное жилье на хорошем участке неподалеку от города с гаражом и пусть подержанной, но блестящей яркими фарами иномаркой. И они с лучшим другом основали собственное дело. Очнувшись от воспоминаний, Олег снова посмотрел на часы. Всего пять минут прошло с тех пор, как перед его глазами пронесся десяток лет. Вздохнув, мужчина положил локти на руль. Пока шла борьба за место под солнцем, он не замечал, как старела и угасала мать. Как снесли палаточный вино-водочный беспредел рядом со школой. А еще не заметил, насколько замкнутым и жестким сделался он сам. Даже собственных детей теперь навещал исключительно по праздникам. Что же произошло в его душе, если говорящий с ним ребенок показался опасным?

– А вот и мы! – Дверь открылась, впуская внутрь ветер и серебристый Танин голосок. – Простите, что заставили ждать, но у меня порвался карман куртки. Пришлось зашивать.

– Прощать мне вас не за что. Наоборот. – Олег подал девушке руку, чтобы помочь ей пролезть между торпедой и сидениями. – Благодаря вашей заминке вспомнилось кое-что из прошлого. То, о чем, похоже, давно забыл. Дим, захлопни, пожалуйста, дверь покрепче и садись с Таней рядом.

– Вас это расстроило? – В глазах девушки было искреннее сочувствие.

– Поначалу. – Улыбнулся Олег, заводя двигатель. – Но сейчас почему-то стало легче.

Загородный поселок, куда привез подростков Олег, с двух сторон подпирал сосновый лес с проложенной по его опушке дорогой. Неподалеку, отражая дневной свет тусклыми шиферными крышами, ютилась деревенька, окруженная когда-то обработанными, ныне заросшими сорной травой полями. Серость нищеты и вычурную фантазию богатства разделял металлический забор с еловым частоколом, рассаженным по периметру. Единственный въезд на территорию охранялся КПП с хмурыми мужчинами в камуфляжной форме и подвешенными к поясу резиновыми дубинками. Без всяких сигналов и разговоров перегораживающий въезд шлагбаум был поднят, и машина, почти не притормозив, оказалась на территории.

– Ваш дом тоже похож на замок? – Дима поднял взгляд вверх, рассматривая выделяющиеся на фоне серого неба башенки с флюгерами.

– Тебе он нравится? – Посмотрел в ту же сторону мужчина. – Могу сводить на экскурсию.

– Не надо! – Испуганно схватила брата за руку Таня.

– Не надо. – Повторил парень. – Если, к примеру, я захочу отсюда выйти погулять, то как мне это сделать?

– Мой участок – угловой в конце поселка. А в заборе есть калитка. Я оставлю для тебя ключ.

– М-м… Спасибо. Не люблю закрытое пространство.

Димка замолчал, разглядывая кованые заборы и декоративный кустарник, вдоль них посаженный. Таня опустила глаза вниз и прикусила губу. Олег, ожидавший от подростков хоть какого-нибудь проявления эмоций, желательно, в виде восторга, подъехал к последним на улице воротам. Когда пикнул появившийся в его руке брелок, они медленно начали раскрываться, демонстрируя спрятанный за деревьями небольшой, по сравнению с соседскими, дом, расположенный в глубине участка.

– Мы приехали. – Объявил хозяин, разворачивая машину на выложенной плиткой площади.

– У Вас нет садовника? – Димка кивнул на торчащие у забора сухие побеги высокого шиповника, затянутые длинным вьюном.

– Не люблю, когда по участку ходят посторонние. – Олег выключил зажигание. – Когда есть время, стараюсь все сделать сам. Выходите!

Димка кивнул и открыл дверь. Он молчал все время, пока Олег доставал сумки с продуктами и вещами. Молчал, когда следом за хозяином начал заносить их в дом. Таня, посматривающая на брата, встревожилась и, поймав его руку, повернула к себе.

– Плохо себя чувствуешь? Где-то болит?

– Нет. – Вырвал свою ладонь парень. – Держу данное тебе слово.

Таня, печально вздохнув, медленно вошла внутрь, впитывая запахи чужого жилья.

– Олег Владимирович! Покажите, где кухня, и какую комнату мы с братом можем занять.

– Прямо так сразу? – Улыбнулся мужчина, стоявший посреди гостиной с непременным камином, диванами, огромным ковром на полу и буфетом у лестницы на второй этаж.

– Ну да… – Ответно улыбнулась девушка. – Тогда мы сможем отпустить Вас на работу. Здесь нас никто не тронет. Дима уберет дом, а я приготовлю сразу на два дня.

– Выгоняешь? – Хозяин посмотрел на часы.

– Ой… простите! Неужели мои слова так прозвучали? – Таня прикрыла ладошкой рот. – Просто… Вы чем-то озабочены…

– Хорошо. – Кивнул Олег. – Думаю, вам нужно время, чтобы привыкнуть. Дима, пойдем, покажу тебе дом. А ты, Таня, если жаждешь снова оказаться на кухне, то она – прямо по коридору. Там же ванная и туалет.

Подхватив одну из сумок с вещами, мужчина начал подниматься на второй этаж.

– Две из трех свободных комнат можете занимать. – Показал он Димке на закрытые двери. – Это, – протянул парню ключи, – от калитки и задней двери дома.

– М-м… секатор у Вас есть? – Разжал губы подросток.

– Соскучился по сельхозработам? – Усмехнулся Олег.

– Пока Таня привыкает к роли хозяйки, я поиграю в садовника. Свежий воздух, кусты и деревья… Что еще ребенку нужно для счастья?

– Наверно, чтобы его любили? – Спросил Олег, заглянув в серые глаза. – Ну, я поехал. Буду часов в десять вечера. Как включить телевизор, разберешься?

– Он нам не нужен. – Димка коснулся пальцами деревянных перил. – Учение – свет даже для таких темных лошадок, как мы с сестрой.

Проводив хозяина дома до дверей и посмотрев в окно, как он уезжает, Димка пошел разыскивать Таню. Вроде небольшой снаружи дом оказался достаточно просторным внутри: гостиная через арку сообщалась со столовой, а та, через коридор, с кухней. И там, выгружая привезенные продукты на стол, уже хозяйничала Таня.

– А тут здорово! – Посмотрела она на брата. – Что сделать на ужин?

– Салат с колбасой. – Ответил Димка. – Ты ушла от матери, чтобы бесплатно работать на этого мужика? Лучше пойдем, погуляем!

– Да как ты можешь такое говорить… – С досадой воскликнула девушка. – Он столько для нас сделал, будучи вообще никем! Олег Владимирович – благородный и неравнодушный человек! А ты постоянно ищешь в его поступках какой-то подвох! Он не похож на наших родственников.

– Кстати… – Парень подошел к крану и включил воду. – Может, сначала попьем чаю?

– Вот! Это он купил для нас коробку пирожных! Моих любимых эклеров!

– Не заводись. Обещаю порезать и потереть все овощи для супа. – Дима взял электрический чайник и наполнил его водой.

– Воду надо фильтровать. – Заметила повеселевшая сестра. – Не видишь где-нибудь кувшинчик?

– Вот. – Брат открыл тумбочку под мойкой. – Встроенный в систему водоснабжения фильтр. Радуйся!

Включив чайник, он придвинул к себе свеклу с капустой.

– Порезать?

– Нет. – Таня присела на высокий стул. – Тут кухонный комбайн. Загрузим в него овощи, он сам их порежет. Дим…

– Что?

– Тут красиво. Представляешь, здесь могла бы жить его семья, дети… Они, наверно, совсем малыши.

– Не думаю. Может, чуть помладше меня.

– Только вместо них здесь оказались мы.

Таня подошла к окну и, положив локти на столешницу, грустно подперла подбородок ладонями. Ее плечи поднялись, а голова склонилась вниз.

– Такое чувство, будто мы – воры. – Почти шепотом произнесла она.

Димка подошел к сестре и встал рядом. Потом вытянул над ее волосами ладонь и осторожно провел пальцами по косе.

– Ты не права. – Сказал он. – Нашу с тобой жизнь тоже украли. Сначала предавшие нас бабушки и дедушки, а потом – отец с матерью. Тебе жалко Олега! – Догадался мальчишка. – Считаешь, во всем виновата его жена?

– Не знаю. – Таня выпрямилась, оттолкнувшись от узорчатого камня. – Чем больше я пытаюсь разобраться в отношениях, тем меньше понимаю. А вот и наш чайник вскипел!

Она начала открывать полочки в поисках чая.

– Милые стаканчики. – Девушка достала прозрачные бокалы и бросила в один из них пакетик. – Со вкусом жасмина. – Прочитала на упаковке. – И тут сплошная химия!

– Угу. – Согласился Димка и морщась, втянул в себя горячую жидкость. – Но вкусно!

– Вкусно вот! – Таня придвинула к нему пачку с пирожными. – Ешь. А на ужин и завтрашний обед приготовлю пельмени и блинчики с мясом.

– Ты хочешь провозиться весь вечер?! – С ужасом посмотрел на сестру Димка. – Зачем?

– У нашего хозяина, – девушка с улыбкой посмотрела на брата, – есть все, что может облегчить мой труд. Это, – она открыла одну из дверок, – для лепки пельменей. Кладешь тесто, кладешь фарш… Бум! Двадцать пельменей готовы! Не кухня, а просто чудо! Нечто похожее, но попроще, есть у Валькиной мамы.

– Рад за вас обеих. – Димка облизал второй эклер. – Пока умиляешься комбайном, я займусь домом и садом. Как закончишь, позовешь.

– Конечно. Тебя нужно будет покормить!

– Нет. Мы пойдем смотреть комнаты.

– А пойдем сейчас! – У Тани загорелись глаза. – И вообще пробежимся по дому. Я никогда не видела столько хороших вещей!

Взявшись за руки, брат с сестрой прошлись по первому этажу, заглядывая в каждую дверь, а затем, поднявшись по лестнице, открыли двери в спальни, которые им разрешил выбрать Олег.

– Красиво! – Восхитилась Таня, снимая кроссовки и на мысочках ступив на мягкий бежевый ковер. – Удобная кровать, шкаф, полочки с игрушками и даже письменный стол! Похоже, эта комната предназначалась одному из сыновей. За забором – сосны! А сад, наверно, бесподобен весной, когда деревья цветут. Дим, иди сюда и скажи, что тут растет!

Парень тоже снял кроссовки и, подойдя к сестре, выглянул в окно. Охватив взглядом просторный участок, он улыбнулся.

– Тебе бы понравилось. Вот там – яблони и груши. Прямо под окнами – вишня. Весной она вся покрывается белой пеной из лепестков. Еще я вижу сливу. А вот те деревья мне незнакомы. Наверно, какие-нибудь зимостойкие южные сорта вроде черешни. Но они еще маленькие. Вдоль забора растет ужасно запущенная малина. А беседку окружают розовые плети. Чтобы они не замерзли, их надо уложить на землю и чем-нибудь прикрыть. Дедушка так делал в саду Арсения Сергеевича.

– Он посадил все это для своих мальчиков. – Таня погладила пальцами подоконник. – Но они не приезжают. Их мать похожа на нашу: дети вырастут, считая отца врагом.

– Я нашего отца врагом не считаю. – Заметил Димка. – Похоже, он единственный из родственников, кто меня хоть как-то любил.

– А меня любила бабушка… – Таня обняла брата за плечо. – Давай не будем раскисать и посмотрим вторую комнату.

Разобравшись со спальнями и вещами, подростки переоделись и разошлись. Дима нашел в кладовой пылесос и занялся уборкой. А Таня вернулась на кухню.

Осенью темнеет рано, поэтому мальчик старался как можно быстрее закончить с наведением порядка и вырваться на улицу. Ему было неприятно видеть заброшенность посаженного с любовью сада. «Вряд ли Олег пригласит нас сюда еще раз. – Думал он, очищая от пыли полки, буфет и каждый из завитков лестничных балясин. – Тут – его убежище, а мы притащили с собой вихрь нерешенных проблем. Каково ему среди теней несостоявшегося счастья терпеть чужую беду?»

Хотя бедой доносящиеся из кухни песни Тани назвать было сложно: его сестра радовалась каждому спокойному дню, проведенному с братом и, наконец, перестала вздрагивать от резких звуков. Закончив с пылью, Димка вымыл руки и пришел к сестре.

– Пахнет здорово. – Сообщил он, забираясь на один из высоких барных стульев. – Мясной бульон и специи. Мне нравится перчик. Положи его побольше!

– Точно! – Улыбнулась ему Таня. – Суп-пюре с фрикадельками. А на второе – пельмени. Фарша получилось много, вот я и налепила. И еще целый пакет заморозила для нашего хозяина. Встанет и перед тем, как уехать на работу, отварит.

– Та-ань… – Лениво позвал брат, подперев щеку ладонью. – Из тебя получится бесподобная жена. Замуж хочешь? К примеру, за Сашку Литвинова?

– Ну дурак! – Округлила глаза девушка. – Ни за что и никогда! А ты чего рассиживаешься? Вроде, собирался кусты подстричь…

– Я думал, ты дашь хоть пельменьку. В животе – воздушный шар.

– Куда лететь собрался? – Таня поставила перед братом чашку с чаем. – Попей водички. Газы выйдут, и он снова слипнется.

– Вредина!

Димка отпил глоток и спрыгнул на пол.

– Все, я ушел на улицу. Захочешь погулять, присоединяйся.

– А если погуляем… может, сегодня обойдемся без математики?

– Заменим его инглишем. – Со смехом согласился парень и вышел в коридор.

– Говоришь, словно сам выучил весь дойч! – Крикнула вдогонку сестра, но лишь услышала, как хлопнула дверь.

Найдя в кладовке грабли и секатор, Димка надел перчатки и вышел в сад. День, еще недавно сиявший разными оттенками белого, померк, зачернив ночными красками небо. И только узкая оранжевая полоса на юго-западе говорила о том, что ушедшее за горизонт солнце утром непременно появится с востока.

Посмотрев на лохматые и подрагивающие под ветром тени, он вдруг понял, что черные сухие прутья неотличимы от черных живых побегов. И даже наоборот: одни с другими были так переплетены и связаны, что забор выглядывал из-за них только последней своей третью. Оглянувшись на дом, Димка поискал глазами фонарь.

– Похоже, строителю до архитектора все-таки далеко. – Пробурчал он себе под нос. – У Арсения Сергеевича кругом была подсветка. А тут, как в деревне: выйдешь ночью в туалет, промахнешься мимо будки!

И тут над его головой ослепительно вспыхнул прожектор, закрепленный где-то на стене.

Димка зажмурил глаза и отвернулся.

– Когда это ты наслаждался комфортом выгребной ямы? – Совсем рядом раздался насмешливый голос сестры. – Неужели на участке архитектора Холмского стояло нечто подобное? А где? Пряталось за альпийской горкой?

– Ну тебя… – Парень поморгал глазами. – Хоть бы предупредила. Такой световой удар может вызвать проблемы с сетчаткой! А если насчет ямы… Помнишь, когда меня в детстве отдали в интернат? Вот там туалет и водопровод были под общим навесом за зданием. Вроде какие-то батареи там что-то грели… Но зимой из кранов лился жидкий лед, а из дырки, в которую сложно было не свалиться, дуло стужей.

– Ты не говорил! – Потрясенная Таня попыталась обнять брата, но вместо него ей в руки ткнулись грабли. – И что ты этим хочешь сказать?

– Я буду подрезать малину, а ты отгребай ветки вместе с травой в кучки. Завтра встану пораньше и вывезу мусор за калитку.

Несмотря на монотонность, парню нравилась такая работа, поскольку посадки сразу начинали выглядеть ровными и ухоженными.

Трудовой десант на свежем воздухе закончился с приездом Олега. Не найдя подопечных внутри дома, он заметил на участке свет и, переодевшись, вышел в сад. Осторожно прикрыв за собой дверь, он с удивлением увидел несколько куч из веток и старой травы, тщательно выдираемой Таниными граблями из земли. Ее брат, упоенно чистивший малинник, обнаруживался по хрусту веток и звонким щелчкам секатора.

– Между прочим, на дворе – двенадцатый час. – Громко сказал мужчина.

Таня ойкнула и замерла, прижав к себе инструмент. Щелчки в кустарнике тоже стихли. Осенняя холодная ночь навалилась на Олега посвистом холодного ветра и шумом сосен, качавших черными кронами в темном беззвездном небе.

«Неужели напугались?» – Пронеслось у мужчины в голове, но он постарался улыбнуться, обняв локти руками: на улице без верхней одежды было холодно.

– Я приехал, а меня никто не встречает. – Сказал он. – Думал, снова что-то случилось…

– Олег Владимирович! – Таня отмерла и сделала несколько шагов ему навстречу. – Вы замерзли и проголодались! Идемте скорей в дом!

Олег с удовольствием посмотрел ей в лицо: румянец на щеках был здоровым, а глаза блестели искренней радостью. «Какие же они, на самом деле, забитые…» – промелькнула мысль и тут же ушла, поскольку Димка все еще копошился в кустах, а сестра, не решаясь позвать, беспомощно оглянулась в его сторону.

– Дмитрий! – Крикнул тогда хозяин. – Ну-ка, вылезай! Или ты хочешь, чтобы я простудился?

Выбравшийся пацан был украшен кусочками веток и листьев, торчавших даже в светлых волосах.

– Вы не беспокойтесь! – Он снял куртку и несколько раз сильно ее встряхнул. – Завтра прямо с утра я все уберу!

– Умница! – Похвалил мальчишку Олег, подталкивая к двери.

А потом Таня кормила его обедом, со смехом рассказывая, как обещала помочь брату с условием, что сегодня не будет занятий. А еще – про стебли высокой крапивы, которые жалились, даже будучи сухими. И на душе у мужчины стало тепло…

– Вы сегодня грустите. – Вдруг заметила девушка, ставя перед ним бокал с горячим чаем.

– Просто устал. – Ответил Олег и взглянул в окно. В просвет ненадолго разошедшихся туч выглянула луна.

– Это из-за нас? – Осторожно поинтересовалась Таня. – Или Вы что-то не успели сделать?

– Успел и не из-за вас. – Улыбнулся мужчина. – Обед был невероятно вкусным! Спасибо, Танюш! И тебе, Димка, за сад. У меня никак не доходили руки привести его в порядок. Вернее, не хотелось. Да и выходных почти не было, поскольку пока идет строительство, бригады работают беспрерывно. А сегодня… – Он отхлебнул глоток и выдохнул теплый воздух. – …мой друг Александр, помните его? Он расстроился из-за того, что свободные дни мне все-таки понадобились.

– Значит, из-за нас. – Димка рассеянно дожевал последний эклер и, облизав пальцы, вопросительно посмотрел на сестру. Та поджала губы и покачала головой.

– Не ругай брата. – Олег устало потер глаза. – Он – умница, и ему нужно много сахара. Выходные дни? – Переспросил он. – Да, из-за вас. Мне хочется, чтобы вы перестали дергаться, когда на улицах громко кричат. Или кто-то стучит за стеной. Хочется, чтобы вы дышали свежим воздухом… Пока мы договорились освобождать друг друга через раз, но его ребятишки – совсем малыши. Не хочется, чтобы они, как и мои, совсем не видели отца.

– Пока я резал кусты, слышал шум электрички. – Заметил Димка. – В пятницу, после занятий, мы можем приезжать сюда сами. Как называется ближайшая станция? До нее можно дойти пешком?

– Овсянки. – Ответил Олег. – В двух километрах через соседнюю деревню Овсянниково. Там есть дорога.

– Вот! – Парень грустно посмотрел на пустую коробку из-под эклеров. – Заодно прогуляемся.

– С тебя хватит! – Таня взяла коробочку и отнесла в мусор. Дима проводил ее взглядом и вздохнул. Хозяин дома допил чай и едва заметно улыбнулся.

– В холодильнике – торт. Но я надеялся вместе с вами им полакомиться завтра.

– Верно! Этому проглоту на сегодня хватит! – Решительно сказала старшая сестра. – Не дай Бог, ночью встанет в туалет и ненароком свалится с лестницы! Лучше мы съедим его, когда Вы вернетесь с работы. И все-таки, у Вас что-то случилось!

Выросшая вместе с молчаливым младшим братом девушка увидела скользнувшее по лицу усталого мужчины облачко.

– Заказчик, – нехотя признался Олег, – попался сложный. Начали делать дом по готовому проекту, а он вдруг потребовал внести изменения. Причем без дополнительной оплаты.

– Но разве так можно? – Округлила глаза Таня и уселась на соседний стул, сложив на коленях ладони. Эти взволнованные глаза… Олег просто растворялся в идущем от них внимании.

– Чтобы не было проблем, договор с заказчиком должен быть составлен с учетом любых нюансов. – Изрек зевающий в кулак Димка.

Олег рассмеялся. Иногда этот мальчишка его злил. Но чаще поражал своими, совсем не детскими, способностями.

– Ты изучал юридический справочник в качестве развлекательного чтива? – Поддел его мужчина.

– Арсений Сергеевич показывал мне свои проекты и договора. – Глаза мальчишки норовили закрыться, но он не терял нити разговора. – Я спрашивал, а он – отвечал и объяснял, почему поступил так или иначе. Еще он говорил, что я помогаю ему взглянуть на работу по-новому.

– Понятно. – Олег, посмотрев на часы, которые показывали час ночи, поднялся со стула. – Пойдемте спать. Мне завтра вставать в половине седьмого. И да, Дима, в нашем договоре все учтено. Но терять денежного клиента не хочется.

Подтолкнув мальчишку к дверям, он подождал, пока из кухни выйдет Таня и погасил свет.

– Арсений Сергеевич говорил, что заказчика теряешь быстрее, потакая его прихотям. – Парнишка поставил ногу на ступеньку лестницы и замер, пока его не подтолкнула в спину сестра. – Проявите твердость и найдите аргументы, с которыми ваш клиент согласится.

– Например? – Теперь Димку подталкивал вверх сам Олег, ощущая рядом тепло тонкой Таниной руки.

– Имитация. Ну, подражание чьему-то стилю. Если это так, то над заказчиком посмеется тот, чей дом он копирует. В готовом здании должен чувствоваться оригинальный стиль…

Мальчишка споткнулся и чуть не растянулся на полу, но был пойман крепкой рукой хозяина.

– Спать! – Скомандовал Олег и первым вошел в свою комнату, подивившись чистоте и отсутствию в ней пыли. – Ну и дети! Как только на ногах держатся!

В соседней спальне, размерами поменьше, Таня стаскивала с брата свитер.

– Да что же ты все падаешь! – Шепотом возмущалась она. – Вроде говоришь умные слова, а ведешь себя, как дитя малое!

– Угу. – Ответил парень и свалился животом на кровать.

Стащив с него носки, Таня укрыла мальчишку одеялом.

– Спи, маленький. – Ее пальцы погладили короткие волосы. – Пусть тебе приснится что-нибудь хорошее. А если будет страшно, приходи ко мне. Я обниму тебя крепко-крепко и спрячу от всего мира…

Димка не ответил. Девушка вышла за дверь, оставив гореть ночник. А спустя пару секунд парень открыл совсем не сонные глаза. Вытянув из тумбочки телефон, он поставил будильник на семь часов и отправил Оле смс-ку: «На поезд сяду в Овсянках. Посмотри время прибытия в расписании и пришли его мне». И только потом уткнулся головой в подушку: времени на сон оставалось всего ничего.

Глава четвертая. Планы на будущее

Когда Димка проснулся, в окно, прикрытое прозрачным тюлем, все также смотрела ночь. Спустив с кровати ноги, он энергично потер лицо, потянулся и вскочил, несколько раз махнув руками. Привычка спать урывками и легко вставать, когда нужно, осталась еще с интерната: если кто-то, несмотря на возраст, до второго окрика воспитателя оставался в постели, то через минуту вылетал оттуда, брошенный за несколько метров крепкой, не знавшей пощады, рукой. А ругань с пинками можно было пережить только стоя неподвижно и без единой мысли в голове. Тактика выживания научила терпеть обидные прозвища и не доверять никому до такой степени, что легче было притвориться полным идиотом, нежели показать ненароком хоть каплю собственной воли.

Выбросив из головы мысли о прошлом, парень быстро натянул джинсы, носки и свитер. А потом босиком вышел за дверь и прислушался к доносящимся с первого этажа звукам: Олег, похоже, завтракал вчерашними пельменями. Их сытный запах коснулся носа и заставил проглотить слюну. Конечно, сообщать добровольному опекуну, что он собирается уезжать, не хотелось. Но выйти из дома незамеченным у парня ни за что бы не получилось.

– Доброе утро! – Мальчишка появился на пороге кухни.

– А ты куда собрался ни свет, ни заря? – Брови Олега поднялись на лоб. – Кофе будешь?

– И пельмени. – Димка заглянул в холодильник. – Хочу вывезти мусор и потом поехать с Олей к родителям Арсения Сергеевича. Она смогла разыскать их адрес.

– Вот как… – Мужчина взял замороженные кусочки из рук парня и всыпал их в кипящую воду. – И все-таки… Зачем вы его ищете?

– Это Оля. – Лаконично ответил Дима. – Ей хочется и дальше получать спонсорскую помощь, поскольку в выбранном колледже высокий проходной балл.

– А ты причем? – Олег стоял у плиты с чашкой и пил маленькими глотками кофе, свободной рукой помешивая пельмени для парня.

– Я же говорил: мне просто интересно. – Мальчишка посмотрел на свои ноги в одних носках. – А до электрички я успею вывезти вчерашний мусор.

– Успокойся. Вечером приеду рано, и мы все сделаем вместе. Вот твой кофе. А сейчас, – мужчина достал тарелку, – положу тебе пельмени. Возьми в холодильнике сметану.

Посмотрев, как Димка нанизывает на вилку пельмень, Олег сел рядом. Конечно, он знал о подростковой независимости не понаслышке, но вначале считал, что проблемы будут с девочкой. Только Таня оказалась сокровищем, которое хотелось спрятать от всего света и любоваться им самому. Зато ее брат, похоже, границ не чувствовал и все время ставил взрослого человека в тупик, заставляя размышлять над вопросами, никогда не появлявшимися в голове. Вчера, засыпая, этот мальчик легко понял то, над чем, вернее с кем, уже как два дня бились компаньоны. И с утра у Олега был готов план, как заставить заказчика из чиновничьего сословия посмотреть на проект мудрыми глазами собственного начальства.

– Во сколько у тебя электричка? – Мужчина достал колбасу и соорудил парню бутерброд.

– Спасибо! – Светлые глаза в первый, с момента их знакомства, раз, признательно посмотрели на сидящего рядом человека. – В девять-двадцать. Эти люди живут в соседнем городке, всего через шесть остановок отсюда. К обеду я буду дома.

– Сообщи мне, когда доберешься, и когда сядешь в обратную электричку. Понял?

– Проверяете?

– Не хочу, чтобы твоя сестра сошла с ума, если с тобой что-то случится.

Димка подумал, кивнул головой и взял в руку бутерброд. После чего снова посмотрел на Олега.

– Если случится… Обещаете, что позаботитесь о Тане?

Олег уже набрал в грудь воздух, чтобы парня за такие слова отругать… Но, увидев слишком серьезный взгляд, кивнул головой:

– Обещаю.

– Я Вам верю. – Просто ответил мальчик и снова принялся за колбасу.

Когда Олег уехал, Димка посмотрел время и понял, что надо поторопиться. Поднявшись на второй этаж, он положил в карман телефон и ключ от калитки. Хотя хозяин дома пообещал, что предупредит охранников на КПП, мальчишка не хотел туда соваться, поскольку знал, как любят взрослые, особенно те, кто в жизни не преуспел, издеваться над чужими детьми. Поэтому он решил, что прогулка вдоль лесной опушки к дому будет гораздо приятней, нежели попытка взять крепость с налета.

– Тань… – Он зашел в комнату сестры и остановился у двери, не решаясь ее разбудить. Ведь ей так редко удавалось обо всем забыть и расслабиться, не оглядываясь на жесткие удары судьбы… Но брата она все же услышала и открыла глаза.

– Дим, ты почему так одет?

– Я уезжаю с Олей. – Мальчик прошел вглубь комнаты и присел на кровать. – Помнишь, я говорил?

– Да… – Сказала сестра, поворачиваясь на спину. – Олег Владимирович здесь?

– Нет, но обещал вернуться часа в три. Я тоже к этому времени приеду. Сможешь побыть одна?

– Легко. – Таня улыбнулась. – Только звони мне каждый час!

– И Олег сказал то же самое. Я его предупредил. Но ты с участка не выходи.

– Я даже из дома не выйду! – Усмехнулась сестра. – Помнишь, ты написал мне задания по геометрии? И вообще, надо уроки сделать. Это ты у нас можешь прочитать параграф и сразу во всем разобраться!

– Ну, я пошел? – Димка встал. – Эклеры по дороге купить?

– У нас в холодильнике целый торт! Не надо… Олега обидишь. Он и так, словно настоящий отец, старается!

– Ладно.

Димка открыл дверь и быстро сбежал вниз. Надев куртку и кроссовки, он вышел в сад и поежился: над кустами плавал холодный утренний туман, а трава и плиты дорожек были сырыми.

– Придется идти через КПП. – Сам себе сказал парень и направился к воротам. Порадовавшись, что из теплой будки никто не вышел, он скользнул в приоткрытую калитку на волю и вдруг замер от прозвучавшего сверху окрика:

– Эй, пацан!

Димка медленно повернулся и поднял лицо. Из окна домика охраны на него смотрел улыбающийся дядька в пестрой форме.

– Вы мне? – Переспросил мальчик, хотя кроме него в этот час на дороге никого не было.

– Олег Владимирович сказал, тебе надо на станцию.

– Точно. – Согласился Димка. – В девять-двадцать электричка.

– В девять я меняюсь, так что могу подвезти прямо к платформе. А пешком ты вряд ли успеешь, поскольку дорога делает крюк, а тропу через поле развезло. Зайди, погрейся!

– Спасибо… – Немного подумав, парень снова вернулся и по лесенке забрался в теплый, пахнущий сигаретным дымом, вагончик.

– Привет! – Протянул ему ладонь второй охранник. – Значит, ты – новый житель Новых Овсянок? Кофе будешь? Присаживайся к столу, бери конфеты. Я – Андрей. Тот, кто тебя позвал – Николай Петрович. Мы тут сутками.

– А я – Дима. – Парень устроился на углу стола. – Спасибо! Конфету я съем, а кофе не буду. Вдруг по дороге захочу в туалет? Перед девчонкой будет неудобно.

– Свидание? – Рассмеялся молодой Андрей. – Не рановато ли?

– Мы просто дружим. К тому же, она на три года старше, и малолетки ее интересуют только в качестве помощи.

– Всем женщинам от нас требуется только помощь. – Буркнул Николай, поднимая перед выезжавшим на дорогу джипом шлагбаум. – Когда что-то требуется нам, у них вечно болит голова.

Андрей заржал, а Димка взглянул на вазочку с конфетами.

И снова его взгляд заметили.

– Бери, ешь. – Николай Петрович, сидящий у окна, наклонился к столу и подвинул посудину. – А ты кем нашему прорабу приходишься? Сыном? Вроде, он говорил, у него их двое.

– Нет. – Парень качнул головой. – Гостем. И не знаю, сможем ли мы приехать еще раз.

– Значит, гостишь не один? – Переглянулись охранники. – Наверно, с мамкой?

– С сестрой. Мы – дети его троюродного брата. Олег Владимирович еле уговорил нас с ним отпустить под честное слово, обещая, что на территорию мышь не проскочит.

– А если проскочит… – Живые глаза Андрея заинтересованно посмотрели на мальчишку.

– Расчленит, и ему за это ничего не будет, поскольку ее смерть не является подсудным делом.

– Мафиози? – С уважением произнес младший охранник.

Димка засмеялся, и в этот момент на территорию поселка вкатилась машина с новой сменой.

Приехавшие были крепкими дядьками предпенсионного возраста с цепкими серыми глазами и прямым разворотом плеч. «Военные?» – подумал парень, молча наблюдая церемонию сдачи смены.

– А ты кто? – Вдруг спросил один из них, пытаясь цапнуть Димку за плечо. Но тот, увернувшись, оказался у двери.

– Иди на улицу. – Кивнул ему Николай. – Сейчас поедем.

Мальчишка вышел, решив, что новые охранники из полиции. У бывших военных взгляд, пусть внимательный, но прямой. А в глазах этих таилось что-то такое… Не совсем приятное.

Пока он размышлял, на улицу вышел Николай Петрович и позвал мальчика к темно-зеленым жигулям, прячущимся за будкой.

– А Андрей? – Спросил он, глядя, как тот спокойно вышел за ворота и отправился в сторону леса.

– Садись. – Охранник подождал, пока парень устроится, и завел двигатель. – Андрей живет в деревне за рекой. По прямой, через плотину, ему тут всего пару километров топать. Я предупредил смену, что ты вернешься.

– Спасибо. – Поблагодарил Дима. – Вам-то ехать далеко?

– В город. Ну что, в путь?

Через пять минут парень стоял у платформы и махал рукой вслед удаляющимся жигулям. «Но обратно, пожалуй, я вернусь через калитку». – Решил он, направляясь к кассе.

Ольгино «привет, мелкий» прозвучало вяло. Да и сама она выглядела сонной помятой кошкой, глядевшей на мир сквозь прикрытые щелки глаз.

– Что с тобой случилось? – Спросил Дима, садясь на скамейку рядом. – Выглядишь, как русалка, проплывшая за один день Волгу от истока до устья. Проще говоря, как девушка, тусившая с парнями всю ночь.

– Ну надо же, заметил! – Оля поерзала на сиденье, устраиваясь поудобнее. – Нет, не тусила. Две двойки по алгебре и физике схлопотала с этими поисками. Тетка тут же зажала спонсорскую помощь. Поэтому срочно пришлось учить. Три часа назад легла. Вот бы и мне уметь, как ты: только прочитал – все знаю!

– Прочитать и запомнить – мало. – Димка перевел взгляд в окно, за стеклом которого пролетали редкие деревья и голые кусты. – Еще надо понимать, о чем читаешь, и как все прочитанное применить. Хотя бы в общих чертах. Спорю, ты не сразу въедешь в смысл даже одного предложения!

– Считаешь меня дурой? – Оля проснулась и сдвинула на переносице черные брови. – Ну давай, предлагай!

– Легко. – Димка сполз пониже и положил голову на спинку. – Вот: «исплакал месяц светлый свой убор и канул с неба в омут, словно в тучу, поднявши брызг мерцающий костер над мостиком дощатым и скрипучим».

– Ну-у… что-то о природе. Скрипучий мост над рекой.

– А время суток?

– Дим, отвянь! Мозги ни хрена не соображают!

– Они у тебя не соображают в литературе, биологии, химии, физике… Но как ты умудрилась схватить пару по математике?

– Домашку не сделала. А на следующий день, – Оля громко зевнула, – дали контрольную. Ну так что там с твоим стихом?

– А что с ним? – Пожал плечами Димка.

– Ну… в какое время скрипел твой мост?

– Ночью, Оля. Но ты спала и ничегошеньки не слышала.

Улыбнувшись, парень увернулся от дружеского подзатыльника. А минут через десять поезд въехал в небольшой районный городок.

– Вот он, исторический момент! – Вещала черноволосая и бледная с недосыпу девушка, вышагивая впереди своего спутника. Вдоль улицы, по которой они шли, с двух сторон стояли сплошные металлические заборы, скрывающие дома частного сектора почти целиком. – Представляешь, мы такие приезжаем, а в доме родителей – Арсений Сергеевич… бледный, с раной от ножа в груди. Ему так плохо, что не помогают никакие лекарства. Та-дам… Появляемся мы, он открывает глаза и шепчет: «Оленька…»

– «Пошла нафиг, дура, мешаешь спокойно помереть!» – Закончил мечтания девушки Димка и тут же отскочил в сторону, поскольку на сей раз замах оказался сильнее.

– Сам дурак. – Сочтя ниже своего достоинства погоню за пацаном, она стала читать номера домов. – Вон там!

Схватив парня за руку, она, словно буксир, повела его за собой.

– А если нам не откроют? – Димка притормаживал, поскольку на сырой, прихваченной утренним морозцем дороге ноги все время разъезжались. – Если ты ошиблась?

– Ошибки быть не может! – Уверенно ответила девушка. – У этих людей – другая фамилия. Но детьми записаны все Холмские. Наверно, мать вышла второй раз замуж, будучи многодетной. Интересно, у нее тоже рыжеватые волосы, как у сыновей и дочки? Ну вот мы и пришли.

Поискав звонок и не найдя, она бухнула кулаком в калитку.

– Что-то простоват домик для родителей обеспеченных людей. – Заметил Димка. – Спорим, под тонким слоем цветного сайдинга прячутся бревна столетней давности!

Девушка задумчиво дернула бровями, но все же махнула на друга рукой.

– Может, не захотели брать чужие деньги?

– Они не чужие, если являются кровными родственниками. – Парень пнул прилипший к краю лужицы лед и посмотрел по сторонам: на улице не было ни души, не считая собачьей стаи и ворон, крикливо расковыривающих мусор.

– Там кто-то сдох. – Заметил Димка, засовывая озябшие руки в карманы. – Кошка или крыса.

– Плевать. – Не согласилась поддержать интересную беседу о принадлежности трупа девушка. – Они что, еще не встали? Эй, открывайте! – Крикнула она так, что собаки бросились бежать, а вороны, помахав крыльями, расселись по ветвям растущей поблизости ивы.

Наконец, дверь дома заскрипела, послышались шаги, лязг отпираемого засова… Перед Олей на пороге стоял облаченный в грязную китайскую куртку и растянутые тренировочные штаны дед. На босых ногах красовались стоптанные женские шлепки.

– Вам чего? – Спросил он, придерживая дверь рукой.

– Мы ищем… э-э… Арсения Сергеевича Холмского. Скажите… он здесь проживает?

Лицо пожилого мужчины, еще секунду назад бывшее недовольно-нейтральным, вдруг побагровело, а голос, набирая обороты, зазвенел фальцетом:

– Да задолбали шляться! Ходют, пытают… Мне что, и вам домовую книгу показывать? Нет тут и никогда не было вашего тертого хрена!

Оля сделала несколько шагов назад и оступилась, чуть не свалившись в канаву. Но Димка, проигнорировав ее падение, наоборот, подошел поближе.

– Простите, уважаемый… Только одну минуту Вашего драгоценного внимания!

– Ну что еще? – Стравил пар дед.

– Я так понимаю, что с подобным вопросом кто-то к вам приходил и очень напугал живущих тут замечательных людей. Верно?

Старик, почувствовав благожелательность пацана, успокоился.

– Ну да, приходили. Сначала просто спросили. А на следующий день вломились в дом. Напугали мою старуху, а кот, как на улицу выскочил, до сих пор не вернулся. Ур-роды! Тогда я растерялся, но сейчас бы показал!

Дед наклонил стоявший у калитки длинный металлический лом.

– Да у вас тут настоящие боевые действия! – Восхитился Дима. – А чего они хотели? Ну, те, кто приходил.

– Не знаю. – Мужчина задумчиво поскреб заросшую седой щетиной щеку. – Обматерили, чашку разбили и свалили. А вам чего?

Брови старика снова сошлись на переносице, а глаза заблестели подозрением.

– Он нам денег должен за работу. – Шмыгнул замерзшим носом Димка. – Мы все лето батрачили, а он исчез, не заплатив ни копейки…

– А почему пришли сюда? – Дед, как оказалось, умел делать выводы.

– Так в договоре этот адрес указан. – Развел руками парень и снова убрал их в карманы. – Ну ладно. Тогда мы пойдем, а то холодно на одном месте стоять.

Тут дед, глядя на потирающую коленку Олю, сменил гнев на милость.

– А то зайдите. – Пригласил он. – Бабка чаю поставит. И баранки у нас есть.

– Не… – Парень вытер рукавом куртки вытекшую из носа каплю воды. – Пойдем. Спасибо, дедушка!

– Да не за что. – Тот пожал плечами, пробурчал нечто непечатное и захлопнул калитку.

– Пошли. – Димка вытолкнул Олю на дорогу. – Нифига ты не смыслишь в интернете! Где ты выкопала информацию, что вот эти люди – родители нашего Холмского? У братьев и сестры на лбу написано крупными буквами «потомственная аристократия». Или интеллигенция.

– Ну да… – Печально вздохнула Оля и закусила губу.

– Больно? – Спросил парень.

– Пройдет. – Девушка бодрилась, но сильно хромала. – И все же я от своего не отступлюсь!

– Ага. – Димка пнул камешек, срикошетивший от забора в пасущуюся на обочине ворону. Та обматерила его на своем языке и полетела к помойке. Скоро подтянулись ее подруги, а за ними – голодная собачья стая. – Похоже, там все-таки кот. Вон клочки рыжей шерсти.

– Не хочешь помогать, так и скажи! – Буркнула раздосадованная Оля. – Зубы не заговаривай!

– Не хочу. – Согласился Дима. – Я замерз.

Когда ребята узнали, что до ближайшей электрички, останавливающейся в Овсянках, еще полчаса времени, то спрятались в привокзальном магазинчике за полками.

– Я все о них узнаю! – Бубнила девушка. – Кто нашего хозяина ищет? Зачем?

– Наверно, чтобы убить. – Парень подул на покрасневшие пальцы.

– Значит, он все еще жив! – Торжествующе воскликнула Ольга. – И спрятался у кого-то из своих знакомых!

– Там будут искать в первую очередь. Скорее, у кого-то случайного. Я бы выбрал бывшую девушку или маленькую гостиницу в одной из столиц. На крайний случай – женатого знакомого.

– Что ты! – К Оле вернулся поисковый азарт. – К женатому – нельзя! Жена – не товарищ, обязательно сболтнет. Если не подруге, то приятному молодому человеку, угостившему даму кофе. А в гостиницах требуют документы. Да-а… Есть у меня некоторые идеи!

– Эй! Здесь не клуб для свиданий. – Выглянул из-за полки хозяин магазина. – Или покупайте, или валите. Не то полицию вызову!

– И после таких угроз думаешь, чтобы мы поделимся с тобой капиталом? – Оля поднялась и потащила Димку к выходу. – Учись, дядя, работать с клиентурой!

– Сама бы что понимала… – Мужчина встал в дверях, глядя, как подростки идут через площадь к станции, и крикнул вдогонку. – Пока клиентов нет, на малолетках тренируешься?

– Не… – Оля услышала и обернулась. – Учитель у нас – он. Тебе, дядя, не понять.

– Завидуй молча! – Вмешался в их беседу парень, но переставшая хромать девушка быстро потащила его к электричке.

– Не лезь, если не понимаешь! – Подруга крепко стиснула руку мальчишки. – Еще по уху дадут!

– Перестань. – Димка взобрался по ступеням и выдернул ладонь. – Если ругаются, всегда говорят о сексе.

– И в кого ты такой дурак? – Покачала головой девушка и сразу рассмеялась.

А Димка уже разглядывал электричку, появившуюся между домов.

Устроившись в теплом вагоне, парень вытянул вперед ноги и облегченно вздохнул.

– Тебе уже скоро сходить. – Заметила Оля. – Или едешь со мной до вокзала?

– Нет, сойду. Слушай… – Дима повернул к подруге лицо. – Там, где ты искала родственников… Можешь посмотреть моих бабушку и дедушку?

– У тебя фамилия распространенная. – Заметила девушка. – Получится длинный список.

– А ты отбери тех, кому приблизительно от шестидесяти до шестидесяти пяти и живут в городе. Жаль, не знаю ничего, кроме фамилии.

– И зачем тебе нужны те, кому ты абсолютно не нужен?

– Любопытно взглянуть на их лица.

– Ясно. Заодно поищу адрес Лизелотты. Может наш босс прячется у своей невесты-стервы?

– Ты придумала красивое имя для женщины, покусившейся на того, кто так и не узнал о твоих корыстных помыслах. – Хмыкнул парень.

– Я всего лишь хотела, чтобы наш Арсений Сергеевич был счастлив. Со мной.

Димка выпятил губу, а Ольга рассмеялась.

– Ладно, – сказала она, – ты прав: мне хотелось быть хозяйкой дома, встречать гостей, ездить на хорошей машине… Тебе, между прочим, нравилось, когда хозяин подвозил тебя прямо к школе по дороге на работу!

– Еще бы… – Парень послушал, как объявляют остановку и продолжил. – Знаешь, выбегать в половину седьмого, чтобы успеть на автобус, который никогда не приезжал в город вовремя, а потом, меняя маршруты, лететь сломя голову в школу… Кажется, за эти два года я стал чемпионом по спринтерским забегам.

– Перевелся бы…

– Знаешь, у меня тоже планы. А в твоей сельской школе в девятом классе до сих пор учат таблицу умножения!

– Да ладно… Не так уж и отстала. Кстати на неделе ходила в колледж. Тетя, глядя на мои слезы, обещала проспонсировать курсы, если буду стараться. Ди-им… Может, по-дружески, почти по-братски, поможешь с физикой? И с химией тоже.

– Нет. Извини, но ты живешь слишком далеко.

– Я буду приезжать. Скажем, по пятницам и субботам.

– Нет. С пятницы по воскресенье я снова подрабатываю садовником. О… – Димка достал телефон. – Мой работодатель.

Приподнявшись, парень посмотрел в окна.

– Еду в электричке. Думаю, минут через десять буду в Овсянках. И Вы подъедете? Хорошо. Тогда буду ждать.

– Вот это наш Дима! – Хлопнула в ладоши Оля. – Сначала один хозяин его в машине возил, теперь – другой… Раскрой тайну, пацан, отчего к тебе липнут богатые мужики?

– Оттого, что я – парень, и не строю в их отношении несбыточных планов. Ну ладно… Скоро моя станция. – Он услышал, как следующей объявили Овсянки. – Как что-то узнаешь, звони. Ну и просто так – тоже.

– Пока, малыш! – Девушка махнула ему рукой. – Слушай сестру и не влипай в истории.

– И ты… в отношения со взрослыми мужчинами.

Поднявшись с сидения, парень накинул на голову капюшон и пошел между рядами кресел на выход. Оказавшись у раздвижных дверей, он посмотрел на Олю и шагнул в тамбур.

Овсянки встретили его порывистым ветром, раскачивающим над будкой кассира ветки тополей, и мелким мусором, рассыпанным у ступеней, ведущих с платформы на покрытую лужами пристанционную площадь. Домики поселка, стоявшего поодаль, блестели влажными темными крышами, а яблони и сливы, прячущиеся за заборами, до сих пор держали в растопыренных пальцах утренний туман. Все казалось до того уныло-серым, что даже вездесущие вороны куда-то попрятались, не заглушая криками печального воя ветра.

Димка поежился. Вроде ему не было холодно, но такие бессолнечные дни ему напоминали об интернате и ребятах, боявшихся смотреть воспитателям в глаза. Тогда он многого не понимал. А сейчас… просто знал, что, кроме ненависти и равнодушия, бывает внимание, приязнь и даже любовь. Однако чувства сестры, ночами обнимавшей его, как игрушку, казались скорее желанием отгородиться с его помощью от внешнего мира, в котором мать готова продать насильнику родную дочь, лишь бы тот оставался рядом. «Почему?» – Подумалось парню, укрывшемуся от ветра с моросью пополам под крышей автобусной остановки. – «Что пряталось в ее прошлом такого, о чем не знал Илья Петрович, ее отец?»

Посмотрев в ту сторону, откуда должен был приехать микроавтобус, парень снова встал под навес. С другой стороны площади, стараясь не касаться лапами луж, пронесся черный кот. За ним, не разбирая дороги, летел рыжий. «И эти что-то делят». – Вздохнул Дима. Застегнув молнию куртки до самого носа, он наклонил голову, снова погружаясь воспоминаниями в прошлое. Мать ему всегда казалась красивой, но слишком шумной и какой-то суетливой. Она не могла спокойно сидеть и молчать, по любому поводу перебивала отца и телевизор. А еще она дергала маленького Димку, то подсовывая игрушки, то отнимая. Или меняя команды. Мозг ребенка не успевал обработать одну из них, как поступала новая. В конце концов, малыш просто замирал, не зная, что делать, но выслушивая множество обидных прозвищ. Димка вздохнул. Жизнь научила его ценить одиночество, но так и не показала, что такое любовь.

Попинав один камешек другим так, чтобы первый закатился в лужу, парень услышал шум знакомого мотора. Выйдя машине навстречу, он махнул рукой. Открывая дверь, с удовольствием вдохнул теплый воздух, смешанный с запахом сигарет и парфюмом Олега.

– Замерз? – Участливо спросил мужчина, глядя на красный нос и побелевшие губы мальчика. – Сзади на сидении термос. Возьми его и выпей чаю. Сразу станет тепло. Как твои дела? Что-нибудь узнали? – Продолжил он расспросы, пока Димка наливал чай и пил его осторожными глотками.

– Нет. – Ответил парень, чувствуя, как тысячью иголками закололо замерзшие ноги. – Ничего. Там живут люди, не имеющие к Холмским никакого отношения. Но, странное дело, до нас там побывали те, кто тоже его искал.

Олег молча объехал похожую на океан лужу и снова увеличил скорость.

– Ты бы не лез в это дело, мальчик. Похоже, Холмский был замешан в каких-то не совсем законных делах. Не знаю… А может, клиент дурной попался.

Димка улыбнулся, вспомнив вчерашний разговор.

– А Ваш клиент? Тот, что решил менять проект?

– Кстати, благодарю за идею. – На лице Олега тоже мелькнула улыбка. – Он согласился с доводом, что отличное от начальственного мнение является признаком большого ума. Так что все идет по плану, и завтрашний день у нас – выходной. Есть мысли, чем себя занять?

– Вы – хозяин. Мы – гости. – Димкины плечи привычно поднялись к ушам и тут же опустились.

– Значит, программу развлечений предлагаешь придумать мне? – Олег потер указательным пальцем кончик носа и снова взялся рукой за руль, поскольку пора было сворачивать к поселку. – Знаешь, у взрослых более примитивное представление о том, как проходит свободный день.

– У меня вообще не было свободных дней. – Парень посмотрел на поднимающийся при их приближении шлагбаум. – Если не учеба, то работа. Если болезнь считать, как выходные, то я проводил их лежа в постели с неприятным ощущением слабости или озноба.

– Пожалуй, этот вариант хуже бани с пивом и последующей головной болью. – Фыркнул Олег. – Может, спросим твою сестру?

– Она растеряется и ничего не скажет. С ее мнением никто никогда не считался.

– Да откуда же вы взялись на мою голову? – Вздохнул Олег, подъезжая к своим воротам. – Просто какие-то малолетние узники Бастилии!

– В Бастилии содержали особ королевских кровей. Вроде убить нельзя, но и отпустить, на радость оппозиции, тоже никак. Неудачное сравнение. – Заметил мальчишка и отстегнул ремень, увидев появившуюся на крыльце Таню.

Прижав на мгновение терпеливо сплющившего об ее куртку нос брата, девушка со счастливой улыбкой сделала шаг к закрывшему дверь машины Олегу и вдруг смутилась, опустив руки. Тот заметил и широко улыбнулся.

– Я тоже рад тебя видеть, но, с твоей точки зрения, до статуса родственника, похоже, мне далеко.

– Вы все не так поняли… – Растерянно сказала алеющая щеками Таня, глядя не на Олега, а на Димку.

– О чем и речь. – Философски заметил тот и, поинтересовавшись у сестры не было ли ей одной страшно, первым зашел в дом.

– Я рыбный супчик сварила. – Все так же не поднимая глаз, сказала девушка. – А еще – голубцы. Вы их любите?

Осознавший, что Таня будет держать дистанцию до тех пор, пока он не сократит ее сам, Олег подошел к ней и положил руки ей на плечи.

– Давай договоримся один раз и навсегда…

– О чем? – Губы Тани дрожали, и нижнюю пришлось прикусить.

– О том, что ничего плохого я вам не желаю. Во-вторых, вы с братом мне не в тягость. Наоборот: мне интересно все, что с вами происходит. Интересно, о чем вы думаете. Конечно же, я тебе не отец, хотя ему почти ровесник. И не друг. Но – не посторонний. И еще… скажу один раз, чтобы эту тему больше не поднимать: объектом сексуального вожделения я тебя не считаю. Просто подростком, попавшим в непростую ситуацию. Обещаю… – мужчина вздохнул. – Защищать, насколько это будет возможным, не нарушая законов. Ну что, теперь мне веришь?

Таня подняла ресницы и посмотрела Олегу в лицо своими небесно-голубыми глазами.

– Однажды закон Вы уже нарушили. – Она улыбнулась. – Поэтому я Вам доверяю и с удовольствием приму Вашу помощь. А можно… Вас обнять?

– Даже нужно. – Согласился Олег, привлекая к себе хрупкую девичью фигурку и с удовольствием вдыхая запах ее волос и не давая воли не относящимся к делу мечтам. – Ну вот… – Тихо сказал он. – Теперь тебе не страшно?

Таня покачала головой, пряча лицо на его груди. Как же ему хотелось прижать ее покрепче и спрятать от всего света хотя бы здесь, в этом доме… Однако, мысленно надавав себе оплеух, он отстранился.

– Идем в дом? Кажется, минут пять назад ты говорила об обеде?

– Конечно! – Блестя глазами, она схватила его руку и потащила за собой так же, как проделывала это с братом.

Димка, после призывов Тани идти есть, обнаружился рядом с выходом в хозблок. На нем была старая куртка и короткие, понизу украшенные оборванными нитями, старые джинсы. На руках красовались перчатки, а за открытой дверью просматривалась тачка с вилами.

– Можете начинать без меня. – Сказал он. – Пока светло, нужно вывезти мусор и перекопать с осенним удобрением землю под деревьями. На это не потребуется много времени, поскольку грунт здесь легкий, песчаный.

– Танюш… – Олег с сожалением бросил взгляд в сторону кухни. – Дима прав. Давай наш обед ненадолго отложим, поскольку это я виноват, что так все запустил!

– Тогда я тоже помогу. – Решительно сказала девушка. – Наверняка летом сад скажет нам спасибо, подарив миру чудесную молодую зелень! Я побежала переодеваться!

До самых сумерек хозяин участка со своими подопечными копал, собирал ветки с засохшей травой и вывозил их в находящийся неподалеку овраг. Димка, несмотря на худобу, ловко управлялся с тяпкой, рыхля почву. А Таня сыпала удобрение, которое брат отыскал на одной из полок. Когда по небу над поселком разлилась темная осенняя ночь, парень внимательно оглядел сделанную работу.

– Мы – молодцы. – Сказал он. – Но перед морозами нужно укрыть розы, чтобы на следующий год они красиво цвели. И вон те дальние кусты…

– На сегодня – хватит. – Олег собрал лопаты, грабли и тяпки в садовую тачку. – Будет желание – продолжите в следующие выходные. А сейчас – обед и планирование завтрашнего дня.

– Я – на кухню! – Махнула косой Таня. – Суп, наверно, остыл.

Не успел Олег взяться за ручки тележки, как девушка вбежала в дом. И ее шаги застучали по ступеням внутренней лесенки.

– А ты чего ждешь? – Спросил мужчина паренька, смотревшего в небо.

– Пахнет зимой. – Тихо сказал Димка. – Снегом и ароматом сосен, засыпающих до следующей весны.

– Думаешь, они спят? – Олег потянулся за сигаретами и скоро выпустил в вечерний воздух струйку белого дыма.

– Думаю, что наш мир, от камней и червяков до сделанных людьми машин – живой. Этот грустный сад встрепенулся и неожиданно понял, что Вам нужен. Увидите, каким красивым он будет на следующий год! И дом… Ему сейчас весело. Ручей, что бежит под холмом, рассказывает о плотине, которую сделали ниже по течению бобры. А за рекой, там, где переправа, есть село. В нем – церковь. Слышите, как звонит ее колокол? Капли его звучания падают в пустоту, и она насыщается, не трогая своими призрачными видениями одиноких путников. Вы знали, что пустота питается страхом и болью?

– Не знал, что именно от тебя услышу подобные слова. – Олег снял с волос шапку и подставил голову мелкой туманной мороси. – Такое могла придумать Таня, но не ее живущий одним рассудком брат.

– Мне нравится слушать природу. – Продолжил парень, не обращая внимания на Олега. – Видеть, как подставляет солнцу свои лепестки цветок. Как ложится на мертвую траву первый снег. Когда он сыплется, становится тихо-тихо. И только потом сквозь окружающее безмолвие доносится шелест. Поначалу он едва слышен, но потом надвигается, словно электричка. И вот ты уже стоишь, окруженный его голосами и не знаешь, куда бежать… Идемте в дом.

Димка шмыгнул носом и распахнул заскрипевшую дверь хозблока, куда Олег завез тележку.

– Подожди… – Позвал мужчина, когда мальчишка собрался зайти в дом. Тот обернулся и замер на пороге, глядя на взрослого человека поблескивающими глазами.

– Да?

– Скажи, тебе нравится музыка?

– Современная, которую слушают по радио – не очень. А классика и импровизации – да, здорово. Но опять же, исполнителей много. Один играет так, другой – по-своему… Арсений Сергеевич играл хорошо. Я видел то, что он играл. Еще он давал слушать записи… Пойдемте, Олег Владимирович! А то Таня обидится.

Но Таня не обиделась. Наоборот, пока хозяина и брата не было, она накрыла в столовой стол и расставила кругом свечи. Вошедший первым Олег от неожиданности открыл рот и задумчиво потер ухо.

– Убрать? – Появившиеся в глазах слезы девушка постаралась затолкать обратно, но они все равно предательски блестели на кончиках ресниц.

– Что ты! – Наконец обрел дар речи Олег. – Наоборот! Очень красиво, но… неожиданно.

– Моя сестра почувствовала себя в сказке. – Сзади подошел ополоснувшийся в душе Димка. – Может, не стоит этим вечером ее разочаровывать? Тань, говори, что нести. Кстати, свечи суперские. Я таких пузатых и с узорами никогда не видел.

– Летал в Литву, там купил… – Смущенно улыбнулся Олег. – Мне они тоже понравились. Ты, Танюш, хорошо придумала. Пусть у нас сегодня будет праздник. – Он сел к столу, подставляя тарелку половнику, зажатому в Таниной ручке. Дима принес хлеб и уселся рядом.

– Так и представляется бокал рубинового вина или кружка хорошего пива. – Вздохнул Олег и приподнял над тарелкой ложку. – Приятного аппетита, господа!

Брат с сестрой рассмеялись и тоже начали есть.

Обычно, возвращаясь в этот дом после работы, Олег пил с бутербродом чай и ложился перед телевизором, находя фильм, под который, с помощью рюмки водки, обычно засыпал. А утром, просыпаясь на том же диване под звон будильника, поднимался, шел в кухню, где варил себе крепкий кофе, выпивал пару чашек, переодевался и ехал по делам. Так изо дня в день и из года в год, не обращая внимания на рассказы друга о семье и намеках его жены на некую знакомую, желающую найти пару. И вот теперь, как сказал мальчишка, дом радовался. Но не только он один. Вместе с ним радовался его хозяин, неожиданно увидевший в своей одинокой жизни смысл.

– Чем думаете заняться завтра? – Спросил он ребят, вместе с которыми перебрался в общую гостиную.

Таня посмотрела на брата. Тот – на холодный камин.

– Может, после малюсеньких свечей, стоит добавить живого огня? – Повернул голову к мужчине мальчик.

– Это было бы неплохо. У меня есть дрова…

– Я принесу. – Дима встал. – А Вы растопите…

– Давай вместе. – Олег тоже поднялся. – Танюш… – Он протянул девушке пульт от телевизора. – Хочешь, включи.

Та кивнула, и большой экран из темного стал серебряным.

– Так о чем ты хотел со мной поговорить? – Поинтересовался Олег, набирая дрова для растопки. – Не просто же так ты вспомнил об огне.

– Вообще-то, просто так. – Димка тоже пристроил на сгиб локтя несколько полешек. – Мне нравилось, когда в гостиной Арсения Сергеевича холодными вечерами горел огонь. Его отблески были видны в оконном стекле. А еще мне надо подписать у деда разрешение на поездку. Помните, я говорил про олимпиаду?

– Может, будет проще зайти в твою школу и поговорить с учителем?

– А Вы уверены…

– Спонсорская помощь открывает двери, казавшиеся неприступным банковским хранилищем. Согласись, попробовать стоит.

– Ну да… Тогда, может, завтра сходим к реке?

Прихватив дрова двумя руками, Димка пошел по ступеням вверх. А Олег, глядя на его спину и светлый ежик, снова сравнил парнишку со своими детьми, называвшими папой совершенно постороннего человека. «Ты – отвратительный отец». – Смеялась бывшая жена, заставляя чувствовать себя виноватым. Мальчишкам, к которым его пускали пару раз в год, он казался чужим дядей, никак не вписывающимся в их крохотный, но оберегаемый взрослыми мир. «Почему же мы не смогли удержать в руках наше хрупкое счастье?» – Подумал он, слушая доносившийся из гостиной веселый смех Тани. – «И в силах ли я подарить надежду этим брошенным на произвол судьбы детям?»

Немного полюбовавшись на жарко пылавший в камине огонь, Димка поднялся.

– Если вы не против, то я пойду спать. – Подавил он зевок. – День был слишком длинным даже для меня.

– Я загляну к тебе позже. – Оторвалась Таня от просмотра вестерна с ковбоями, не слезавшими со спин своих крепких скакунов. – Оставь включенным ночник!

– Угу.

– Спокойной ночи. – Не стал удерживать его Олег.

Прочитав в глазах мужчины сочувствие, парень медленно, считая ступени, поднялся на второй этаж и прикрыл за собой дверь спальни. Вот теперь вечер с туманным темным небом и шумящими за окном деревьями принадлежал только ему. Оставив включенным ночник, он отодвинул шторы и сел с компьютером на широкий подоконник. В редкие разрывы туч проглядывала тусклая луна, и парню, отделенному от улицы только стеклом, показалось, что он стал деревом, растущим в саду. «Я – одно из них…» – Свободно текли его мысли. – «Значит тут – мой дом. Вон те корявые стволы яблонь – сестрички. А ровные высокие груши – братья. Мы вместе. Мы – одно целое, охраняющее семью от тех здоровенных чужаков, думающих, что все тут: и речка, и поля, принадлежит только им». – Посмотрев на кроны сосен, он покачал головой. – «Считаете себя главными? Вот и нет. Главные тут – люди. А вы и не подозреваете, что маленькие двуногие могут вас покалечить. Или убить. Еще они убивают друг друга. Странно, правда? Ведь ни один из вас не тронет брата. А мы, вместо того, чтобы любить, становимся на чужой боли только сильней …»

Димка вздохнул и поднял экран ноутбука. «Кажется, мне нужно посмотреть задания прошлой олимпиады…»

Досмотревшая фильм Таня, поднявшись в комнату брата, нашла его спящим прямо на подоконнике. Компьютер сиял белым экраном внизу, и все задания в нем были сделаны.

– Мой бедный малыш… – Тонкие девичьи пальцы коснулись щеки и легли на плечо. – Поднимайся. Большие мальчики не прячутся за портьерами, а спят в кроватках. Дим…

– Не буди. – Раздался сзади голос Олега. – Давай я сам переложу твоего брата на кровать.

Подняв на руки так и не проснувшегося мальчика, мужчина опустил его на покрывало.

– Спасибо! Дальше я сама. – Таня осторожно расстегнула ворот рубахи. – Простите его… он привык засыпать, где придется, и даже не раздеваясь. Чистые постели и спокойный сон остались для нас в далеком детстве.

Олег подошел к шкафу и вытащил из него теплый плед.

– Не тревожь и вот, накрой. – Заметив отставленный в сторону ноут, он подошел к нему и поднял с пола, посмотрев в экран. – Кажется, нечто подобное я проходил мимо в десятом классе. Неужели твой брат разбирается в подобных закорючках?

– Пойдемте, Олег Владимирович. – Со вздохом сказала Таня. – Он во многом разбирается. Но не может понять принципов, по которым строится наша жизнь. Скорей бы стать совершеннолетней!

– И что тогда? – Спросил Олег, прикрывая за собой дверь.

– Тогда никто не сможет отнять у меня брата.

Девушка сжала кулаки.

– Иди спать и не думай о плохом. – Улыбнулся ей мужчина. – Добрых снов!

– И Вам! – Ответно улыбнулась Таня, скрываясь в своей комнате.

Олег осторожно спустился по лестнице вниз. Проверив входные двери и окна первого этажа, он активировал охранный периметр участка и сел на стул в своем кабинете. Немного подумав, включил компьютер и начал писать письмо другу, с которым служил в армии. Закончив университет и обзаведясь приличной работой, тот женился, но никогда не забывал о сослуживце, с которым когда-то делил не только войну, но все сомнения с радостями той жизни.

«Здравствуй, брат! Хочу получить твой профессиональный совет в одном деликатном деле. Все началось с того, что я поймал мальчишку, собравшегося прыгнуть с балкона шестнадцатого этажа…»

Утро воскресного дня неожиданно оказалось солнечным. Проснувшийся под теплым пледом Димка довольно потянулся и взглянул сквозь стекла окна в розовеющее над соснами небо. Откинув одеяло, он мимолетно удивился тому, что на нем были джинсы и вчерашняя мятая рубаха. Подумав, что Таня снова придерется к его привычке «всегда быть готовым к самому худшему», он подошел к окну и начал расстегивать пуговицы. А там, на востоке, приглушенные легкими облаками краски потихоньку менялись, пропитывая прозрачную небесную кисею то насыщенно-розовым, то оранжевым… Или вовсе расцвечивая горизонт позолотой.

Отбросив мысль, что ему хотелось бы жить тут всегда, как невозможную, он достал из сумки глаженную сестрой майку с принтом лупоглазого мультяшного героя и продел сквозь узкий ворот голову, привычно застряв ушами. Джинсы, пожалуй, тоже стоило сменить на длинные, по колено, шорты. Все-таки в доме было тепло, несмотря на уличный конец октября и готовую к смене сезонов природу. А по деревянному полу, покрытому толстыми дорожками и коврами, спокойно и не боясь простуды, можно было ходить босиком. Только Таня просила его не снимать в чужом доме носки, поскольку «неприлично». Пошевелив пальцами, Димка вытянул из кармашка новые темные комочки, пристроив на их место ношеные. Теперь, по плану, утвержденному сестрой, ему следовало выйти из комнаты и умыться. Но почему-то так не хотелось изображать улыбку, хорошее настроение, да и вообще выглядеть воспитанным ребенком! Если бы только можно было просидеть в этой комнате весь день, глядя, как оранжевый шар солнца поднимается вверх и медленно прячется за скат крыши, наполняя ранними сумерками сад! Но… с его желаниями никто считаться не станет. Поэтому, заправив кровать так, что на покрывале не осталось ни единой морщинки, а в помещении, кроме сумки и компьютера, никаких следов его присутствия, парень вышел в коридор.

Удивительно, но Олег и Таня, судя по голосам из кухни и приятным запахам готовящейся пищи, уже встали. Получается, ему дали отдохнуть, а он был непозволительно невежлив по отношению к хозяину, ждущему завтрака!

– Прошу прощения, что спал так долго! – Дима появился в дверях, когда Таня поставила перед Олегом чашку горячего кофе. – С добрым утром!

– Димочка! – Сестра сразу бросилась к брату и коснулась губами его лба. – Мне показалось, что вчера ты немного перегулял, и у тебя поднялась температура. Не помнишь, как ночью я давала тебе воду и остужала холодной тряпкой лоб?

– Не помню. – Мальчишка немного отодвинулся, разглядев в глазах Олега насмешливые искры. – Мне было… очень уютно. Но спасибо! Вы уже видели солнце? – Спросил он, присаживаясь к кухонной стойке. – Сегодня будет чудесный день!

– Благодарю за кофе, Танюш… – Олег отпил глоток и посмотрел на лежащие перед ним в тарелке сырники со сметаной. – Раз новый день так хорош, может, проведем его на свежем воздухе? Если, конечно, никто после этого не заснет там, где сел или просто встал, прислонившись к стене.

– Олег Владимирович! – Таня с шумом вдохнула воздух, готовясь защищать младшего брата от чьих бы то ни было нападок. – Дима – слабый мальчик!

– Не слабый. – Буркнул парень, краснея до кончиков волос. – Просто устал. Зато там, в саду, так красиво! И на ветвях яблонь висят разноцветные капли росы.

– Значит, идем гулять. – Окончательно решил Олег. – А вечером я отвезу вас в город.

– И останетесь ночевать. – Поджала губы Таня. – На ужин у меня большие планы. Только надо в магазин заехать.

– Тогда быстро ешьте и собирайтесь. – Олег допил кофе и встал из-за стола. – Световой день короткий, а нам многое нужно увидеть. Пойду, достану вам непромокаемые сапоги.

Брат с сестрой тут же повернулись и с одинаковым выражением лица посмотрели на довольного хозяина.

– Ну кто-то должен о вас заботиться. – Сказал он и вышел из кухни.

Димка быстро дожевал сырники.

– Давай сполосну тарелки. – Сказал он.

– Тут посудомойка… – Как-то странно взглянула на него Таня. – Счисти крошки и загрузи все вон туда. – А потом шепотом добавила: – Дим, Олег строит планы.

– Какие?

В ловких пальцах мальчишки тарелки и сковорода быстро заняли свое место.

– На будущее. Ты в него веришь?

– В будущее? Ну да, каким-то оно все равно будет.

– Нет, в Олега… Взрослые такие непредсказуемые: сначала считают себя самыми добрыми и умными, но стоит кому-то бросить осуждающий взгляд, как находится тысяча причин, чтобы отказаться от данного слова.

– Вот и не заморачивайся. – Брат взял у сестры чашку и поставил ее на сетку. Потом закрыл дверцу и включил машину. – Наслаждайся тем, что дают, и готовься воевать за свой кусок хлеба всю оставшуюся жизнь. Кстати, ты так и не выбрала колледж. Пора подавать документы на подготовительные курсы, а ты все думаешь над смыслом того, в чем зачастую нет никакого смысла.

– Да. – Таня спрыгнула с высокого стула вниз. – Думала. И вчера, когда ты пошел спать, поговорила с Олегом.

– И? – Димка застыл в дверях.

– Я хочу работать с детьми. Такими, как мы. Никому не нужными.

– Значит, педагогика?

– Сначала. Потом, когда начну работать, поступлю на психфак университета в Питере.

– Почему не Москвы? Вроде она почти рядом. – Почесал макушку парень.

– Зато от матери далеко. Может, именно там сложится наша новая жизнь. Ладно, хватит болтать и пошли собираться!

Олег еще раз себя похвалил за то, что не только узнал размеры одежды и обуви ребят, но также сообразил купить им теплые резиновые сапоги. И теперь брат с сестрой увлеченно, словно маленькие дети, исследовали соединение трех небольших речек, рядом с которым лежал один из древних камней, некогда принесенных в среднюю полосу России ледником, и являющийся предметом поклонения не только дохристианских славян, но также их отдаленных потомков.

Голубое небо отражало в голубой воде черные перекрестья сучьев, все еще зеленую травку, росшую по берегам, узкий мостик и бесконечное число разноцветных ленточек, трепещущих на ветру. Похоже, их поднесли камню благодарные за помощь люди, давно разуверившиеся в способности к состраданию тех, кто по долгу службы был обязан им помогать.

– Смотри! – Кричал Димка, прицепившийся рукой за ветку, протянутую над ручьем. – Тут бьют ключи! Какие большие фонтаны!

– Не лезь в холодную воду! – Тут же поспешила к нему Таня, только что загадавшая камню собственное желание. – И не трогай руками. Она – ледяная, простудишься!

Мальчик послушно вернулся на берег и, взятый сестрой за руку, пошел туда, где в небольшом болотце торчали сухие палки камышей и крякали до сих пор не улетевшие утки.

Наблюдать за двумя сиротами было так забавно, что с лица мужчины не сходила улыбка. И он даже вздрогнул, когда в кармане завибрировал телефон. Увидев знакомый номер друга, он с нетерпением нажал кнопку приема.

– Да… – Приглушенно, чтобы дети не слышали, сказал он. – И я тебя приветствую. Дела? Ну… я этой ночью тебе все описал. Как у тебя? Жена, ребятишки? Подготовительная группа сада? Здорово. Нет, родных вижу всего несколько раз в год. Конечно, обидно. Но папой для них стал новый муж моей бывшей. От меня ей нужны только алименты. Мои подкидыши? Да, Сень, мне их жалко. Отец сгинул в Чечне… Кем? Кажется, хирургом. У него было звание не то капитана, не то майора медицинской службы. А мать… Ну ты читал. Что? Серьезно? Так это совсем неплохо! Отличный для детей вариант! Что вашему ветеранскому совету нужно? Ах, свидетельство о смерти и свидетельства о рождении ребят? Попробуем добыть. Нет, у них на руках ничего нет. Откуда их знаю? Жили в соседнем доме. Мальчик, которому двенадцать, может спокойно учиться в девятом классе. Отличная память и развитое сознание. Девочке – пятнадцать. Звезд, конечно, с неба не хватает, но брат натаскивает ее, чтобы поступила в колледж. Неужели такое бывает? Ну, Семен… Если все получится… Да, я понял насчет документов. Если что, запросишь ЗАГСы? Фантастика. Единственное, в чем загвоздка, они – неразлучники. Трясутся друг над другом. Ну да… у них никого нет, кому бы они доверяли. Да, конечно, все объясню! Девочка должна стать свободной от материнской тирании, а мальчик – просто не пропасть. Спасибо, Семен! Поторопиться, потому что списки составляются до нового года? Хорошо, прямо сегодня поговорю. А… оформить над ними официальное опекунство? Понятно. – Олег вздохнул. – Да, как только документы будут на руках, сразу перешлю их сканы. Ну… привет твоей умнице Александре! Пока…

Переступив на топкой тропинке с ноги на ногу, мужчина почувствовал, как потянуло от воды зябкой сыростью, и как словно бы выцвел день. Конечно, решение, предложенное армейским другом и юристом, было идеальным для обоих ребят: они получали независимость и опеку такой мощной организации, как ветеранский совет. Семен обещал оформить каждому из детей пенсию по потере кормильца, а также контроль за их благополучием до двадцати одного года в случае выхода на работу или оплату образования опять же до выхода на работу. Это было здорово. Но успевшее привязаться к подросткам сердце протестующе ныло: что если, однажды уехав из его дома, они забудут о нем навсегда?

Услышав неумелую ругань Димки, плеск воды и веселый смех Тани, мужчина улыбнулся: пусть впереди их ждет разлука, все равно он не оставит этих ребят. В конце концов, его денег и сил хватит, чтобы навещать их в выходные. Зато у детей появится надежда на будущее, которой пока нет. Решившись, он перешел через мостик к дороге и громко позвал возившихся у пруда брата и сестру.

– Нам пора! – Крикнул он. – Нас ждут окрестные холмы, овраги и еще множество приключений!

Напоследок, возвращаясь домой, они зашли в старую церковь, со звонницы которой вчера слышался звук колокола. Утренняя служба только закончилась, и немногочисленные бабушки, окружив священника, разговаривали о насущном с ним и матушкой – его женой.

– Как хорошо, что Вы не успели запереть храм! – Обрадовался Олег. – Можно мы с ребятами поставим свечи?

Бабули, поджав губы, тут же оценили замшевую куртку мужчины и простенькую одежду ребят.

– Конечно, заходите! – Обрадовался батюшка, поскольку тоже умел делать выводы. – Разберетесь сами или помочь?

– Какие красивые детишки! – Улыбнулась матушка, отчего у глаз собрались морщинки, а на щеках появились ямочки. – Пойдемте. Небось, о нашей вере толком ничего и не знаете?

Протянув брату и сестре ладони, она повела их за собой.

Бабки, попрощавшись, ушли восвояси, и Олег остался стоять рядом со священником, в чьей бороде уже была заметна проседь.

– Отец Григорий. – Протянул тот крепкую ладонь совершенно мирским жестом.

– Олег Владимирович. – Пожал ее Олег.

– У Вас очень хорошие дети. – Продолжил священник. – Это видно по их глазам. В них – чистота, как в небесных озерах. – Он поднял глаза. – И много печали. Полагаю, Вы пришли сюда с того берега реки?

– Новые Овсянки. – Кивнул Олег. – Но дети – не мои.

– Раз из всех взрослых они доверились именно Вам, значит, крест этот – Ваш. Не бойтесь его принять, даже если против будут все, кто Вам дорог. Не колеблясь, идите путем, который подсказывает сердце. Возможно, тогда Вы найдете счастье, о котором даже боитесь думать.

– Вы что-то обо мне знаете? – С подозрением спросил Олег.

– Нет. – Рассмеялся отец Григорий, показав белые зубы. – Я, как и Вы, был на той самой войне, о которой сейчас предпочитают молчать. Мы сопровождали колонну с медикаментами и врачами, когда на нас напали. Думаю, нет, сейчас уже уверен, что наш маршрут выдал боевикам кто-то из наших. Тех, кто сидел далеко и только отдавал приказы. Помню темень, яркие вспышки разрывов… Меня сразу контузило, и я ничего не слышал. Но бежал и стрелял, пока не накрыло окончательно. А дальше… Вам придется поверить мне на слово. В любом случае, услышать Вам об этом стоит. Так вот, вижу я вокруг себя белый свет. Только свет, но чувствую, как в нем, этом свете, живут образы. И мне так захотелось хоть что-нибудь разглядеть! Я стал следить за едва намеченными контурами и увидел… Прямо на земле, под светом прожекторов, лежу я и еще бойцы. Некоторые мертвы, поскольку вместилище духа, рядом с сердцем, опустело. Но некоторые тела живы, поскольку нить, связывающая с ними души, натянута, но не порвана. А над нами, разливая драгоценный спирт, работают врачи. Такие же, как и мы, совсем молодые ребята. Мне и еще трем бойцам повезло: до рассвета нас забрал вертолет. А они остались… С тех пор этот белый свет всегда живет во мне. Стоит только захотеть его увидеть. Кажется, эти дети – продолжение одного из тех парней. Но в числе живых, я уверен, его нет. Он выполнил основную задачу своей жизни, пожертвовав остальными. В том числе, судьбами своих малышей. Так что береги их, солдат. – Священник приподнял голову и внимательно посмотрел Олегу в глаза. – Будет трудно, приходи. Я помогу. Запиши, на всякий случай, мой телефон…

Обалдевший Олег никак не мог поверить своим ушам. Уж очень эта история была похожа на вымысел, бред сумасшедшего или провокацию. Но кому он, обычный человек, мог понадобиться?

– Смотрю, не веришь…

– В такое поверить сложно. – Поднял брови Олег. – Хотя Дима, тот мальчик, который ушел с Вашей супругой, мне как-то сказал о том, что опыт каждого человека уникален. Каждый из нас видит только то, что дано увидеть.

– Пути Господни неисповедимы так же, как его промыслы. Когда-то человечество приняло на веру то, что земля плоская. Но мы с Вами, поднявшись в небеса, ее края так и не нашли. Зато ученые достаточно точно высчитали кривизну шарика. Прости, что напугал. Но прошу: не оставляй чад того, кто отдал за наши жизни свою.

– Да, отец Григорий. Постараюсь. Но, как Вы только что заметили, пути Господни неисповедимы. Кстати, – Олег увидел выбегающего из храма Димку, – Вы обещали оставить номер телефона.

– С удовольствием. – Улыбнулся священник и положил ладонь на непокрытую светлую голову. – Тебе понравилось в Божьем доме?

– Интересно. – Вежливо ответил Димка. – Когда я был маленьким, бабушка водила меня в городскую церковь. Потом она умерла.

– Ты хочешь прийти сюда еще?

– Да. – Подумав, сказал парень. – Если мы снова приедем.

– Тогда жду вашу семью на следующих выходных. – Теперь отец Григорий улыбнулся Тане. – А тебе тут понравилось?

– Очень. – И снова в голубых глазах промелькнуло смущение. – Когда я ставила свечку, мне показалось, что Богоматерь улыбнулась. Матушка сказала, ее можно спросить о правильности выбранного пути.

– Отец, нашим гостям уже пора. И нам тоже. – Заметила женщина.

– С Богом! – Перекрестил всех троих отец Григорий.

– Спасибо! – Схватив руку брата, ответила Таня.

Домой они вернулись, когда солнце почти коснулось тополей, росших у невидимой из поселка железнодорожной станции.

Таня унеслась разогревать обед, а Димка, несмотря на усталость, вышел в сад. Коснувшись ладонью ствола яблони, он тихо прошептал:

– Нам пора уезжать. Не знаю, сможем ли мы увидеться еще, но все равно я рад нашему знакомству. Расти на радость хозяину и дари ему свои вкусные плоды. Договорились?

Он обошел каждое дерево, прошептав какие-то важные слова. А потом просто постоял у двери и вернулся в дом.

– Ну как? – Спросил его Олег. – Они тебя отпустили? А пригласили снова в гости?

– Сказали, все зависит от воли хозяина. Пойду, помогу Тане накрыть стол.

И уже через полтора часа они, поставив сумки на заднее сидение, устроились в машине рядом с Олегом. Посмотрев на скучные лица подростков, он завел двигатель.

– Конечно же, в следующую пятницу мы обязательно вернемся. – Улыбнулся он. – Но до нее надо проучиться целую неделю. А кое-кому – съездить на олимпиаду.

– Ура! – Негромко сказала Таня и дернула Димкину ладонь. – Ну здорово же!

– Да. – Согласился мальчишка и добавил: – Теперь нас ждет город.

Вечер, несмотря на некоторую грусть о прошедших выходных, получился по-домашнему теплым. Димка снова достал игру, и теперь старался взять реванш, колдуя над кубиками. Он так сосредоточенно морщил лоб, что Таня назвала его маленьким старичком, которого, в силу несоответствия с фотографией, на олимпиаду не пустят. Но вот, наконец, игра была уложена в коробку.

– Кажется, нам всем пора ложиться. – Заметил Олег, взглянув на часы. – Однако у меня к вам есть серьезный разговор, касающийся вашего будущего.

– Это из-за матери? – Помрачнела Таня.

– Из-за вас. – Олег сел на стул, стоявший у письменного стола. – Надеюсь, вы оба знаете о том, что самым главным для детей документом является свидетельство о рождении.

– У меня уже год, как есть паспорт. – Задрала носик девушка.

– Но ты не являешься совершеннолетней. Поэтому при поступлении в любое учебное заведение, кроме аттестата об окончании школы, спросят оба документа.

– И к чему этот разговор? – Дима сел на край дивана прямо перед Олегом.

– К тому, что вами, детьми погибшего в зоне боевых действий офицера, заинтересовалась такая организация, как совет ветеранов. И первое, о чем мне рассказал мой товарищ, это то, что при наличии документов вы имеете право на пенсию по потере кормильца. Понятно, что деньги в вашем случае лишними не будут. Кроме того, тебе, Таня, помогут поступить на льготных основаниях в выбранный тобой колледж. Я знаю, что ты хотела подать заявление на курсы… Теперь у тебя будут для этого личные средства.

– Здорово! – Хлопнула в ладоши девушка.

– Но ты, Дима, должен закончить школу. Согласись, ваш план уехать вдвоем, работать и учиться, снимая комнату, слишком сложен, поскольку без опекуна перевестись в учебное заведение другого города невозможно. Как мы знаем, этим опекуном до сих пор является ваша мать.

– Вы что-то хотите предложить?

– Не я. Мой друг, работающий в совете. Дело в том, что они могут дать тебе рекомендацию на поступление в один из кадетских корпусов. Да, Таня, вам придется расстаться. Но Диму оттуда никто просто так забрать не сможет. У него есть шанс получить хорошее образование и, после окончания корпуса отслужив в армии, опять же по льготной программе поступить в понравившийся университет.

– Но Вы обещали нас не разлучать… – На глаза Тани навернулись слезы.

– Вообще-то, Олег Владимирович прав. – Опустил голову Дима, разглядывая свои ноги в черных носках. – Если мать поднимет шум, у всех нас будут неприятности. Но это – не главное. Благодаря поддержке совета, мы с тобой выучимся. Ты же хотела стать детским психологом! И потом в этом корпусе наверняка есть каникулы.

– Но ты там будешь совсем один!

– Не один. Там много пацанов. Действительно, для нас этот план – лучший.

– Не грустите. – Улыбнулся Олег. – Я вас не брошу. И к тому же, вы разъедетесь только через полгода. А до наступления зимних каникул надо собрать документы. Итак, где они?

– Паспорт со мной. – Вздохнула девушка. – А свидетельство – в квартире матери. После школы я за ним зайду.

– Только со мной. – Сказал Димка. – Одной тебе ходить не стоит. Вдруг она уже нашла нового Славика?

– Значит, пойдем туда все вместе. – Решил Олег. – Когда я ставил машину, то специально зашел в ваш двор. В ее окнах света не было.

– Ого! – Заблестел глазами Димка. – Кража со взломом?

– У меня – ключи. – Девушка взяла рюкзак и достала из кармана связку. – Но лучше заняться этим тогда, когда соседка уйдет в магазин. По пятницам в торговом центре распродажа, и она ходит туда, как в театр: получать удовольствие.

– Тогда отложим наше важное дело до пятницы. – Улыбнулся Олег. – А твое свидетельство, Дима, где?

– У деда. Отдаст, когда узнает, что за меня не нужно отвечать, без проблем.

– Значит, на сегодня всё. – Мужчина поднялся. – Завтра начинается новая неделя, поэтому нам пора расходиться. Добрых снов!

Когда на кухне под тяжестью тела заскрипела раскладушка, Таня взяла руку брата в свои ладони.

– Дим…

– Так надо, Тань. Когда мы станем старше и начнем работать, купим себе квартиру. – Мальчишка ткнулся носом в теплые пальцы сестры. – И пригласим Олега в гости…

– Но как же ты один?

– Когда чужие мужики и их кулаки останутся где-то там, за оградой, я начну спать спокойно. Главное, чтобы ты стала самостоятельным человеком. Пообещай мне только две вещи…

– Конечно, Димочка!

– Первая – не жалей мать, если она тебя отыщет и начнет вымаливать прощение. Спросишь почему? Человек никогда не меняет привычек. Подстраивается – да. Но только для того, чтобы получить желаемое. Поверь, ее цель – существовать за счет других.

– Обещаю. – Твердо сказала сестра. – А вторая?

– Если тебе встретится парень, который начнет дарить цветы, приглашать в кино, делать вид, что до тебя ему есть дело, кроме… ну, сама понимаешь… не торопись бросаться в его объятия, пока не убедишься, что он готов ради тебя умереть.

Таня рассмеялась.

– Таких парней, чтобы умирать, не бывает. Нет, Дим. Я не буду ни с кем встречаться, даже если увижу под окном миллион роз.

– Вот и хорошо. – Димка приподнял с подушки голову и положил ее на выставленную руку. – Мне сегодня звонила Ольга.

– И все-то ей неймется! – Нахмурившись, девушка рывком села на кровати. – Что ей от тебя еще надо?

– Я попросил ее пробить адреса всех Шиловых от шестидесяти до шестидесяти пяти лет.

– Зачем они тебе понадобились? Неужели, после почти шестнадцати лет молчания, они захотят с тобой познакомиться?

– Нет, знакомиться мы не будем. Знаешь, захотелось взглянуть на лица тех, кто с высоты собственного величия отказался от внуков. Наверно, – Димка перевернулся на спину, глядя в потолок, – пытаюсь убедить себя в том, что они уроды или душевнобольные. Хочешь вместе со мной на них посмотреть?

– Когда? – Таня забросила косу за спину и легла на бок, разглядывая прямой нос брата. – На неделе – сплошные занятия. А в пятницу мы снова уедем в Овсянки. К тому же, кому-то надо на олимпиаду.

– Впереди – еще полгода. Куда они, старики, от нас денутся?

– Надеюсь, на встречу ты отправишься без ножа. – Танины пальцы потянулись к лицу брата, чтобы очертить его профиль.

– Тогда… – Мальчишка отвел руку. – Был страх. А к ним, кроме любопытства, я не чувствую ничего. Ладно, давай спать, а то Олег услышит нашу болтовню и прибежит выпытывать, что такого непонятного мы с тобой задумали.

– Разве мы задумали?

– Еще бы… – Димка повернулся к сестре спиной. – Чего только стоит твое обещание не верить парням на слово!

– Об их делах я вообще ничего знать не хочу. – Рассмеялась Таня, но тут же пробормотала: – И почему жена не разглядела в Олеге хорошего человека?

– Не знаю. – Тихо ответил Димка. – Каждый в другом человеке видит лишь то, что важно для него самого. Спокойной ночи!

Снова развернувшись, он нашел Танину руку. И только потом, успокоившись, засопел. А девушка все глядела в стену, думая, насколько верным будет решение разбежаться на несколько лет. Кто знает, каким человеком после училища станет ее брат? Как он вообще сможет жить там, откуда нельзя уйти или хотя бы побыть в одиночестве? Так ничего и не придумав, она закрыла глаза.

Олег, лежа на своей раскладушке, слышал едва слышный шепот, доносившийся из комнаты. Понятно, что детям страшно было представить, как можно снова разлучиться. Таня жила тем, что, терпя издевательства, как могла, помогала брату. Мальчик же выбрался из своего ступора только потому, что у него была любящая сестра. Но через полгода они окажутся друг от друга за сотни километров. Ни увидеться, ни навестить друг друга на выходных. Но, как правильно сказал Дима, этот путь для них – самый разумный. Жаль, что Таня так молода… Он предложил бы ей оформить фиктивный брак. И, как следствие, опеку над Димой. Тогда эти ребятишки, с которыми уже сейчас не хотелось расставаться, навсегда остались бы рядом. Ну, если вдруг Таня нашла бы приятного молодого человека… он согласился бы ее отдать. Но только после тщательного анализа характера, привычек, материального благосостояния возможного жениха!

Повернувшись на спину, Олег тихонько рассмеялся. Как сказал отец Григорий, пути Господни неисповедимы: если он не может подарить отцовское внимание своим детям, пусть оно достанется тем, кому оно нужнее. Ах, да… Перед тем, как отправиться на работу, надо подписать Димке разрешение.

Тут почти заснувший мужчина открыл глаза. Если Дима уедет, Таня тут останется совсем одна? Плохо. Значит, всю неделю придется ночевать в городе!

Когда он пришел к этому решению, в груди вдруг стало так тепло… Поставив будильник на шесть утра, он заснул.

Когда Димка узнал, что Олег Владимирович решил остаться, то обрадовался: можно будет спокойно уехать. Хоть в другой город, хоть в саму столицу! Их добровольный опекун договорился с другом Александром, что возьмет выходным днем среду, когда его, Димки, не будет дома. А еще он пообещал встретить сестру из школы. Это было совсем хорошо, поскольку парню не нравилось внимание, которым начал оделять Таню тот самый принц класса Саша, которому девушка уронила на штаны деревянную подставку с колбами. И нет, чтобы ее за это возненавидеть! Совсем наоборот: к Димке, подходившему к сестре почти на каждой перемене, он вдруг начал благоволить, первым протягивая руку. Так что пусть посмотрит, что у сестры есть защитник постарше и покруче!

Математичка, которой парень принес подписанную чужим дяденькой бумажку с согласием на отъезд, на нее даже не взглянула, но очень обрадовалась, что талантливый ребенок все же едет представлять их школу на таком значимом соревновании. Конечно, в команде он был не единственным… Только остальные ученики были старшеклассниками. Но если этот паренек справится с заданиями для девятого класса, их школу обязательно отметят, а ей, как хорошему педагогу, дадут премию.

– Наш поезд отходит в десять утра. – Сказала женщина, глядя на светловолосого худого мальчишку с серьезным взглядом серых глаз. – Наших конкурсантов на вокзал привезут родители. Может… встретимся у школы?

– Не надо. – Мальчик мотнул головой. – Я привык ездить сам. Доберусь.

Глядя на удаляющуюся фигуру подростка, учительница вздохнула: вот бы все ребята были такими самостоятельными и ответственными! Но вспомнив скандал, устроенный матерью Шиловых, она передернула плечами: в такой семье поневоле станешь взрослым раньше своих лет. Кстати, Таня Шилова стала учиться намного лучше. Ей помогли занятия с братом или решение уйти в колледж? Услышав звонок, Любовь Николаевна достала из сумки методические указания для седьмого класса. А в распахнутую дверь уже входили новые ученики…

В среду все привычно поднялись в шесть. Таня, оставив варку кофе и разогрев вчерашних блинчиков Олегу, снова перебрала Димкину сумку.

– Зарядка для телефона… – Перечисляла она вслух. – Звони сразу после того, как закончатся мои занятия в школе. А до этого – пиши. Один по чужому городу не гуляй. Со старшими мальчишками не связывайся! Носки, рубашка, пижама, полотенце, термос, ложка, вода в бутылке… Как хорошо, что вы возвращаетесь сразу после олимпиады вечерним поездом. Олег Владимирович! – Крикнула она в сторону кухни. – Мы же встретим Диму на вокзале?

– Уже десять раз ответил, что встретим. – Мужчина с чашкой появился в дверях. – Ну и зачем ты положила ему термос? Уже через два часа они будут на месте. Их там покормят, займут какой-нибудь развлекательной программой… Одна ночь, и он снова окажется дома.

– Просто я… волнуюсь. – Оторвалась от вещей брата Таня.

– Зато я – нет. – Объявил Дима и, обойдя стоявшего в дверях Олега, отправился на кухню.

– Вы точно его отвезете? – Шепотом спросила девушка, испытующе глядя на пьющего кофе мужчину. Тот усмехнулся.

– Десятый раз говорю, что отвезу и сразу тебе напишу.

– Фу-у… – Вздохнула Таня. – Чего-то я нервничаю, будто в первый раз он едет один. И еще эта глупая Димкина затея посмотреть на родственников…

– Каких родственников? – Подобрался Олег. – У вас еще кто-то есть?

– Можно сказать, что нет. – Улыбнулась девушка, глядя на мужчину, стоявшего перед ней в линялых джинсах, мятой со сна майке и босиком. Кажется, они начали друг другу доверять, поскольку Таня не тоже не торопилась менять пижаму на школьную форму. – Это он о родителях отца, Шиловых. Ольга, его подруга, нашла их адрес, и он загорелся желанием посмотреть.

– Только посмотреть? – С недоверием спросил Олег, а в груди, помимо его воли, образовался холодный комок.

– Ну да. – С кухни вернулся Димка. – Просто взглянуть. Они нам с сестрой абсолютно не нужны. Да и к чему менять привычный мир тех, кто с таким тщанием его выстроил?

Кажется, ком медленно стек в живот, обернувшись теплой струйкой.

– Ой, Вы пролили на себя кофе! – Вскрикнула Таня. – Быстро снимайте майку! Пока не поздно, надо ее застирать!

Кажется, Олег покраснел, но руки Димы уже вытащили из его пальцев чашку, а Таня бесстрашно схватилась на подол испачканной вещи…

– Я сам…

Краска с лица перешла на горло, но брат с сестрой заставили его нагнуться и приподнять руки.

Таня унеслась в ванную, даже не обратив внимания на его тело, но вот Димка задумчиво свел брови, а потом поднес к его коже палец.

– Это Вас так на войне? – Спросил он, показывая на россыпь звездообразных шрамов. Хорошо, что мальчик не видел того, что длинной белой полосой тянулся внизу живота.

– Да. – Коротко сказал мужчина и подошел к шкафу, доставая чистую, выглаженную Таней, майку. – Хочется забыть, но не получается.

– Поэтому Вы не встречаетесь с женщинами? – Снова задал вопрос пацан.

– Встречаюсь. – Олег заправил майку в штаны. – Но только с теми, кто не задает вопросов.

– Не говорите о них с Таней. – Димка взял отставленную на стол чашку в руки, собираясь вернуться на кухню.

– Почему? – Перегородил дверь рукой Олег. – Думаешь, ей будет противно?

– Нет. Она начнет Вас жалеть. Но Вы же не этого ждете?

Серые глаза спокойно посмотрели в такие же серые.

– Ничего я не жду… – Рука сама собой опустилась, давая дорогу непостижимому мальчишке, угадывающему мысли, которые взрослый человек гнал от себя прочь. Действительно, на что он может рассчитывать? Разве повзрослевшей и расцветшей Тане понадобится его опека? Да она найдет себе множество красивых и молодых парней, готовых на все за один поцелуй… Сколько лет будет ему самому, когда ей исполнится хотя бы восемнадцать? Сорок? Ужас! Седой с морщинами и шрамами старик.

Поморщившись, Олег вышел на кухню, где настенные часы уже показывали пятнадцать минут восьмого.

– Я еще раз подогрел блинчики. – Кивнул на сковороду Димка. – Садитесь и ешьте.

Совсем скоро к ним присоединилась повеселевшая Таня.

Учительницу и окруживших ее родителей с учениками Дима увидел сразу, как только они с Олегом вышли на перрон. Нетерпеливо выглядывающая из-за широких мужских плеч и женских шапок женщина сразу заулыбалась, увидев надежду всей школы. Димка махнул рукой, а его провожатый ухмыльнулся: убедившись в наличии еще одного члена группы, учительница перевела взгляд на высокого мужчину, идущего с пацаном рядом и так застыла, пожирая его лицо глазами.

– Добрый день. – Первым по вежливости оказался Димка. Родители кое-как ответили, а их взрослые отпрыски пацана проигнорировали.

– Моя учительница математики Любовь Николаевна. – Манеры мальчика были безукоризненны. – Мой дядя – Олег Владимирович.

Мамы старшеклассников заинтересованно посмотрели на стройного мужчину с холодными серыми глазами.

– Очень приятно… – Раздался чей-то юношеский голос. – Оказывается, братик с сестричкой не такие бедняжки, какими пытаются казаться.

– Не бедняжки. – Согласился Олег, разглядывая лицо юноши с первым пушком под носом. – Ты на их фоне гораздо бледнее. Да и выглядишь, словно вчера погулял по распродаже. Итак, молодые люди, большая просьба моему племяннику не завидовать, поскольку ему труднее всех вас, здоровых лбов, а также его не задирать, поскольку дело придется иметь со мной. Я доступно выразился?

Одна из мамаш открыла рот, но Олег, очаровательно улыбнувшись, высказал вслух надежду о том, что молодое поколение превосходно воспитано. С этим, поневоле, пришлось согласиться.

Поезд уже подходил к перрону, и родители, волнуясь, подхватили сумки своих чад, когда Любовь Николаевна осторожно коснулась локтя Олега.

– Простите…

Тот отвлекся от Димки и посмотрел на женщину, приподняв бровь.

– Вы меня наверно не узнали… – Быстро сказала она. – Выпуск восемьдесят восьмого года… Я – Люба… Люба Белкина.

Олег улыбнулся.

– Действительно, не узнать. Маленькая рыженькая девочка с хвостиками стала очаровательной леди.

– Значит ты – родственник ребят? Это так здорово! Но почему же ты не появлялся раньше?

– Много работал. – Мужчина посмотрел на остановившийся поезд и детей с родителями, штурмом берущих нужный вагон. – Кажется, вам пора. Дима, ты помнишь, что обещал звонить и писать не только Тане?

– Слово чести. – Серьезно сказал парень, пристраиваясь в хвост очереди.

– Олег… Не волнуйся, я за ним обязательно прослежу! – Пообещала учительница, не отрывая глаз от «дяди».

– Хочется надеяться. – Ответил тот и пошел вдоль вагона, чтобы посмотреть, как устроится в кресле Димка. И вот он уже появился у окна, а за его спиной один из парней Таниного класса упихивал знакомую синюю сумку в багажную полку. Похоже, «принц» отдал приказ позаботиться о Танином брате.

Поезд, наконец, тронулся, унося прилипшие к окнам рожицы ребят и лицо женщины, в глазах которой сияла откровенная радость.

«Вот ведь попал». – Подумал Олег, уходя с перрона.

До оговоренного с Таней времени у него оставалось еще несколько часов, часть из которых он хотел потратить на магазин и рынки, а часть – на переговоры с поставщиками, уже второй день задерживающими доставку кирпича. Для их работы это было некритично, поскольку очередной объект находился на стадии фундамента, но сам факт необязательности тех, с кем их фирма сотрудничала много лет, наводил на мысли о появившейся конкуренции. Это нужно было выяснить, не откладывая дело в долгий ящик. Ну а пока машина пробиралась по улицам к центральному рынку, ему снова вспомнилась школа и те, о ком не хотелось вспоминать много лет. Когда Александр пытался соблазнить его встречей выпускников, он только пожимал плечами и отказывался, поскольку ничего интересного в том, чтобы пить и вспоминать чьи-то дурацкие выходки, не видел. Имена вместе с лицами потихоньку стирались из памяти, и только редкие истории друга заставляли сквозь туман прошлого вновь видеть веснушки, разорванные рубахи парней и девчоночьи прически. И вот теперь он увидел Любу. Да, когда-то у нее были рыжеватые волосы, очки и полные грусти глаза, всегда смотревшие в сторону красивого сероглазого Олега. Оказывается, она стала учительницей…

Выкинув из головы неожиданную встречу, Олег купил продукты, вернулся домой и занялся договорами, сверяя даты каждой фактической поставки за последние два года с указанной в смете. Когда выяснилось несколько таких несоответствий, пропущенных им, как некритичных, он позвонил даме, работающей в их фирме бухгалтером.

– А я, между прочим, говорила. – Ворчливо сказала та. – Только вы, Олег Владимирович, на «пустяки», пока они не перерастают в снежный ком, внимания не обращаете!

Покаявшись перед преданной делу женщиной, и вооруженный всеми ее замечаниями, он набрал телефон хозяина поставщиков. Разговор, начавшийся со славословий и добрых пожеланий, наконец, перешел к сути вопроса.

– Ты знаешь, Акоп, как хорошо мы к тебе относимся. – Холодно подытожил Олег. – Вернее, относились, закрывая глаза на некоторые несоответствия. В этот раз ты поставил нас на деньги. Знаешь, что потом бывает? Правильно, суд и многомиллионная неустойка. Но, в принципе, если мы, как заказчики, тебя не устраиваем… Надеюсь, ты сделал правильные выводы. В конце концов, по нашей области не ты один работаешь с материалами.

Уверения в недобросовестности перевозчиков и неисполнительности банков сразу оборвались, когда Олег закончил разговор. Пожалуй, бухгалтер права: как только дашь слабину, сразу начнут считать дураком. Конечно, он сам виноват: закопался в своих душевных проблемах, как крот. Но сейчас, когда рядом с ним ребята, придется проверять каждый шаг. Не дай Бог, какой-то из них станет неверным, и брат с сестрой пойдут своим тернистым путем дальше, оставив его вглядываться в темноту… Заново подхватив телефон, он набрал Александра.

– Если сегодня кирпичей на стройке не будет, разорвем договор. Кстати, не забудь проверить паллеты. С этого господина станется преподнести маленькую, но неприятную гадость. А на будущее… есть у меня один знакомый. Его сын как раз расширяет дело. Можно, не обрывая работ с Акопом, присмотреться к парню. Ну так, на всякий случай. – Услышав про ласкового теленка, Олег рассмеялся. – Точно. Пусть нас кормят сразу двое. Зная друг про друга, будут внимательнее относиться к срокам. – Взглянув на часы, мужчина вскочил. – Все, Сань, созвонимся. Пора в школу за девчонкой. – Услышав вопрос о том, когда ему надоест возиться с чужими детьми, мужчина улыбнулся своему отражению в зеркале, перед которым натягивал куртку. Затем, перехватив телефон другой рукой, ответил: – Не знаю, наверное, никогда.

Заключительные минуты последнего урока Таня провела, ерзая по стулу. Как только прозвенит звонок, нужно было первой выскочить из класса. Во-первых, чтобы отвязаться от Вали, вновь проникнувшейся к ней горячей симпатией, во-вторых, от Литвинова, внезапно проникшимся кое-чем другим. Похоже, вопреки поджатым губам первой красотки Светы, недавняя замухрышка становилась популярной не только среди девочек, но и мальчиков. И это Таню ужасно беспокоило: теперь за ее шагами следил не только девятый «а», но и остальные старшеклассники. А сегодня за ней должен прийти Олег… Только убежать, несмотря на резкий старт, ей не удалось, поскольку в дверях застрял толстый Зеленухин, всегда с преданностью смотревший своему кумиру Литвинову в рот. Наверняка, заметив ее ранние сборы, тот дал какой-то сигнал!

Пихнув непробиваемого парня в широкую спину, она бессильно опустила кулак.

– Слушай, Зеленка, шел бы ты туда или хотя бы оттуда! – В сердцах воскликнула она.

– Ты торопишься? – Прошептал над ухом мягкий голос Литвинова. – Может, я тебя провожу? Сегодня твоего брательника нет. Значит, кто-то должен охранять твой покой вместо него.

Зеленухин с готовностью освободил дверной проем.

– Молодец. – Хлопнул его по плечу Литвинов. – Гуляй.

Тот, пыхтя Тане в шею так, что она начала покрываться влагой, пристроился сзади, оттеснив Валю.

– Меня встретят. – Холодно сказала девушка, отводя локоть от цепких пальцев «принца». В классе, из которого следом выходили девочки, раздалось презрительное фырканье.

– И кто же это будет? – Продолжил разговор неугомонный Литвинов. – Неужели сумасшедшая мамочка? Или мелкие приятели твоего брата?

– Ты говоришь гадости. – Зашипела Таня, выдергивая схваченную парнем руку. – Тебе-то что?

Но Литвинов и девчонки не отставали, пока всей кучей не вышли на улицу. И там, под деревом, сунув руки в карманы дорогой куртки, стоял Олег. Увидев несчастное лицо девушки, он широко улыбнулся и пошел навстречу, раскрывая объятия. Литвинов, осознав, что девчонку встречает взрослый холеный мужчина, остановился и открыл рот. А Таня просто рванула к этому типу и остановилась, уткнувшись ему лбом в грудь и пряча лицо от всего мира.

– Твои друзья? – Положив ладонь девушке на голову, поинтересовался Олег. – В таком случае благодарю, что вывели племянницу на улицу. Дальше мы как-нибудь сами…

Забрав Танин рюкзак, он повесил его себе на плечо.

– Пока! – Таня нашла в себе силы повернуться и помахать рукой. – До завтра.

И они медленно пошли по аллее к воротам.

– Ни фига себе дядька! – Первой ожила Валентина. – Клевый! Светка, знаешь, сколько его джинсы в бутике на Центральной стоят? Зарплату твоих родителей. Причем, обоих.

С издевочкой улыбнувшись, мимо Литвинова прошла, покачивая бедрами, другая Светка.

– Однако тебе ее не отдадут. – Шепнула она. – А мой номер у тебя есть. Когда захочется поплакать от бессилия, звони. Может, утешу.

– Отступишься? – Поинтересовался его друг, когда девушки ушли.

– Игра становится жарче. – Улыбнулся парень. – И все интересней. Придется зайти с другой стороны.

– Сзади? – Заржал не блещущий умом Зеленухин.

– Нет, мой несообразительный друг. Раньше я был где-то сбоку. А теперь начну сначала.

Приехавших в другой город детей встречал на вокзальной площади микроавтобус, лобовое стекло которого украшала цветная надпись «детская областная олимпиада». Девятиклассники, двое из которых были на голову выше математички, обменялись репликами и захихикали. Однако рассеявшаяся мыслями Любовь Николаевна не обратила на их остроумие никакого внимания и только в автобусе внимательно оглядела своих учеников.

– Завтрашнее мероприятие будет проходить в том же отеле, где нас поселят. – Сурово сказала она. – Сейчас мы пройдем регистрацию и пообедаем. Нет, Порошин, кафе с девочками ты будешь искать под опекой своего папы. После обеда у нас запланирована экскурсия по местному Кремлю и выставке народной росписи.

– А может, мы в номере телик посмотрим? – С надеждой сказал еще один мальчик. – Как-то не хочется бегать под дождем и любоваться пыточной стариной, когда завтра предстоит современная. Честное слово, я не сбегу.

– Ему мультики нужны. – Хлопнул по его спине Порошин. – Сокровища мира он оценит по достоинству годика через три, не раньше.

– Это ты про спрятанный в твоем рюкзаке порножурнал? – Парень лениво скосил на одноклассника с трудом различающийся под густой челкой глаз. – Действительно, старинный узор платка две сотни лет как умершей прелестницы не постигнуть твоим прячущимся за либидо умом!

– Тихо! – Рявкнула Любовь Николаевна. – Желающие могут готовиться или смотреть телевизор. Из отеля вас все равно без сопровождения никто не выпустит! А завтра, с девяти утра, начнется тестирование. Так что стройте свои планы с учетом этого!

Перебранка легко прошла мимо Димкиных ушей, поскольку за все время своей жизни он легко научился отфильтровывать словесную шелуху. Однако день предстоял длинный, а телевизор в обществе скучающих придурков смотреть не хотелось.

– Я поеду на экскурсию. – Громко сказал он, выходя перед гостиницей из машины.

Убрав в отведенном для них четырехместном номере сумку в индивидуальный шкафчик под ключ, парнишка сунул его в карман и, не дожидаясь старших ребят, спустился вниз. Как оказалось, ожидающая детей учительница уже заняла очередь на регистрацию, и Димка молча пристроился к ней. Пока она с кем-то переговаривалась, он успел отправить сообщения и Тане, и Олегу.

– Дяде пишешь? – Тут же заметила женщина.

– Сестре. – Лаконично отозвался подросток, но Любовь Николаевна, призывно помахав рукой появившимся в зале школьникам, снова переключилась на Диму.

– Скажи, а Олег Рыжков – твой родной дядя? Я не знала, что вас связывают родственные узы.

– И я не знал. – Димка написал свою фамилию в подставленной секретарем тетрадке.

– Молодые люди! – Учительница позвала закончивших подписывать бумаги парней. – Не теряйтесь, идем обедать!

– Я бы хотел сразу записаться в поездку к Кремлю. – Мальчик поднял на женщину глаза. – Меня очень интересует история.

– Прабабушкины поеденные молью сарафаны… – С издевкой покачал головой Порошин.

– Жизнь при лучине и без компьютера! – Подхватил его друг.

– Заткнулись оба! – В унисон сказали учительница и третий парень, с удивлением обменявшись взглядами.

Обед, в отличие от поездки, прошел в молчаливой, но кипящей обидами, обстановке. Парни негодовали: как можно оставить в покое малолетку, считающего себя равным великим им, уже заканчивающим девятый класс? Но на их сопение никто особенного внимания не обратил. А Димка и вовсе поднялся первым, услышав приглашение занять автобус.

В салоне оказалось холодно и пахло маслом. Любителей посмотреть окрестности в такую непогоду набралось человек пятнадцать. С ними ехала экскурсовод, пожилая громогласная учительница, которую парень заметил еще в холле отеля и, предсказуемо, Любовь Николаевна, усевшаяся рядом с ним и только потом спросившая разрешения.

Димка пожал плечами и уставился в окно, забрызганное мелкой моросью дождя. Действительно, чего хорошего в том, что надо куда-то ехать? В такую погоду здорово разжечь в доме камин и любоваться яркими языками пламени…

Экскурсовод что-то рассказывала про исторический центр, построенный при удачливом в военных походах князе, о купцах, некогда занимавших роскошные, по тем меркам, трехэтажные дома с колоннами и арками окон, о выдающихся людях, родившихся в этой земле… Мальчик слушал и не слышал, словно наяву грезя о месте, где звучали веселый Танин смех и вторящий ему теплый голос Олега.

– Ты заснул? – Прикоснулась к его руке Любовь Николаевна. – Пойдем, мы приехали.

Кремль оказался небольшим, но спрятанным за остатками земляного вала. Пока экскурсовод расхваливала Князя, придумавшего во время нападений пускать между крепостной стеной и насыпью речную воду, парень легко вообразил фигурки защитников, мечущиеся на мокром гребне. С одной стороны их атаковало вражеское войско, с другой – подпирала глубокая вода. Выбор был невеликим: либо сражаться до победного, либо пасть в битве, поскольку переплыть ров в кольчуге или доспехах было делом нереальным.

– История каждого государства выстроена на крови его граждан. – Сам от себя не ожидая, громко сказал он.

– Да, патриотов Родины. – Кивнула экскурсовод с таким видом, словно эти слова были одинаковы по смыслу.

Посматривая в сторону бредущей по кремлевским палатам группы, Димка медленно шел вдоль витрин со старинными наконечниками стрел, копий, частичек найденных в земле кольчуг и про себя думал: а стоило ли так возвеличивать жадность, зависимость и глупость? Было бы гораздо интересней слушать про когда-то грозных славянских богов, посмотреть пусть не на устройство курной избы, за многие века цивилизации сменившей солому на шифер и открытый очаг – на печку, а к примеру, на обстановку этих палат. Ведь здесь когда-то жили, думали, любили и умирали люди!

– Что загрустил? – Рядом снова оказалась Любовь Николаевна. – Волнуешься из-за олимпиады?

– Нет. – Качнул головой Димка, но и раскрываться не спешил, поскольку именно учителя отвечали за «правильные» мысли учеников. Хотя, больше настроения ученика, женщину интересовал «дядя».

– Скажи, а ты с дядей Олегом часто видишься?

– До этой осени не подозревал о его существовании. – Честно ответил мальчик. – Смотрите, какой красивый обруч!

– Диадема. – Поправила его женщина. – Тогда почему именно этой осенью? Он что, не знал о своих племянниках?

– Не знал. – Согласился Димка. – Так сложились обстоятельства, что кроме него, идти нам было некуда.

– А-а… он женат? Должно быть, у него мало времени заниматься тобой и сестрой. Наверняка, есть свой ребенок, возможно, не один!

– Двое. – Улыбнулся парень. – Мать детей вышла замуж во второй раз и забрала малышей к себе.

– Но ему трудно работать и еще присматривать за вами! Может, требуется помощь? – Спросила Любовь Николаевна, видя помощником себя.

Димкины глаза заискрились, но ответил он абсолютно спокойно:

– Конечно. Но Вы не волнуйтесь: мы – рядом. Таня готовит. Я – убираю и стираю. Не переживайте. Если ему что-то не понравится, у него хватит средств нанять домработницу. Только ее панталоны я стирать не стану.

Попробовав переварить услышанное, Любовь Николаевна предприняла еще одну попытку.

– Может, оставишь мне номер его телефона, и мы все обсудим?

– Конечно, Вы можете оставить мне свой номер. – С жаром ответил мальчик. – Я обязательно передам ему все Ваши пожелания!

Закусив губу, женщина отошла от странного мальчишки. То ли он неверно понял ей сказанное, то ли нагло поиздевался… Но, взглянув на его спокойное лицо, она вспомнила о некоей справке, которая хранилась в личном деле Димы Шилова. «Гений и его проклятье…» – пришли в голову прочитанные где-то слова. – «Что толку говорить с убогим, если рядом тот, с кем можно об этом убогом поговорить?» Улыбнувшись собственным выводам, учительница положила Димке на плечо ладонь и повела следом за группой.

Ночь в компании старшеклассников, несмотря на опасения, прошла хорошо. К мальчишке никто не приставал и не лез с похабными шуточками. И все время до выключения света Димка переписывался с беспокоившейся за него сестрой. Следующим утром их подняли достаточно рано и, покормив, отправили в зал, где на доске по вариантам были вывешены задания.

Не сказать, что он справился первым, только в отведенное время все равно уложился. И, не дожидаясь парней из своей школы, ушел наверх собирать вещи. Поезд отходил так удачно, что к трем часам дня вся их компания должна была оказаться в своем городе. И ему уже не терпелось схватиться за руку Тани и посмотреть на Олега, которого, сам не заметив как, перестал считать чужим.

Первым, кто пришел в гостиничный номер после него, оказался Порошин. Молча побросав в здоровый рюкзак пожитки, он с размаху плюхнулся на кровать, посмотрел в потолок и медленно перевел взгляд на Димку.

– Слушай, мелкий… – Видя, что парнишка даже не пошевелился, он позвал снова. – Эй, Шилов… А ты быстро справился. Неужели прошел тест до конца?

– Прошел. – Сообщил Димка, не отрывая глаз от телефона.

– Молодец. Талант. Э-э… а как твоя сеструха относится к Литвинову?

Тема разговора настолько резко поменялась, что Димка недоуменно посмотрел на раскинувшего по покрывалу руки парня.

– Не знаю. – Пожал он плечами.

– То есть, она ничего о нем не говорила?

– А должна была?

– Ну… он хочет сделать ее своей девушкой.

– Наверно, Таню забыл спросить, хочет ли она.

Порошин заинтересованно приподнялся на локте.

– Ты сейчас серьезно? Она не собирается с ним встречаться? Супер! Как ты думаешь, а вот такой как я… мог бы ей понравиться?

Димка вздохнул и с сожалением отложил в сторону телефон.

– Так у вас длинноногая Светка есть. И Тамарка. – Словами мальчишка бросаться не стал, зато руками обвел два шара вокруг тощей груди. – С чего бы вдруг такое внимание к сеструхе? Да и уходит она после экзаменов. Будет в колледж поступать.

– Знаешь, она всегда была тихой серой мышью. – Почесав затылок, сказал парень. – А теперь вдруг стала заметной. Как распустившийся весной ландыш. Вроде такая, как всегда, но глаза сияют, губы улыбаются, плечи выпрямились. И прикид на ней – не китайское фуфло с барахолки.

– А, понятно. – Сказал Димка. – Зря стараетесь.

– Это почему?

– Один взрослый парень обещал подождать, пока она вырастет.

– Чего-о? Откуда он взялся-то?

– Случайно познакомились. И заметь, за коленки и локти ее не хватает. Даже целоваться не лезет.

– Ну ни чо се… – Потрясенно сказал Порошин. – И как я только раньше ее не разглядел? И что, все серьезно?

– Угу. Башку за Таньку снесет и не поморщится. Зато Светка, брошенная Литвиновым, как никогда нуждается в утешении. Возьмешься?

Внимательно смотревшему на мальчишку Порошину показалось, будто в его серо-голубых глазах крохотными зайчиками мелькнули смешинки.

– Она и так… переходящее классное знамя. – Вспомнив красавицу, парень поморщился и снова повалился на кровать. – Но Литвинову, пожалуй, я ничего не скажу.

Вернувшаяся с остальными мальчишками Любовь Николаевна сначала посмотрела на часы, а потом – на стоявших вокруг парней.

– Все – молодцы. – Сообщила она. – А теперь быстро хватаем вещи и мчимся на поезд. Ваши родители переживают, бабушки пекут пироги, а друзьям не терпится узнать о ваших успехах. Димочка, давай помогу нести рюкзак!

Мальчишка шарахнулся в сторону, а пятнадцатилетние подростки с удивлением посмотрели на математичку. Однако Порошин решительно взял ситуацию под свой контроль.

– Да разве парень, наравне с нами решающий уравнения, не может сам справиться с малюсенькой сумкой? Двигай, давай! Слышал? Нас ждут дом и пироги. Вот только моя бабушка печь их не умеет…

Глава пятая. Планы и обстоятельства

Так как Таня до сих пор была в школе, встречать парнишку снова приехал Олег. На сей раз он немногословен, молчалив и ужасно торопился. Бросив учительнице всего лишь сухое «спасибо» вместо подробных вопросов, как это делали прыгающие вокруг мамочки, он увлек Димку с перрона на улицу. И только после этого улыбнулся.

– Ты как? Старшие не съели? Работу написал? – Поинтересовался он.

– Написал, и не съели, поскольку моя Таня показалась им более лакомым куском. – Не поворачивая к мужчине лица, покосился в его сторону парень.

– В смысле? – Олег открыл машину. – Забирайся, да побыстрей. Мне через сорок минут нужно быть на объекте.

– Незрелые духом, но вполне себе развитые физически тела жаждут познать любовь. – Витиевато выразился Димка.

– Чего? – Олег вытаращил глаза и чересчур резко взял с места. – Какую любовь?

– Плотскую. Которую великие писатели усиленно прикрывают кружевами романтики, чтобы заманить в их сети девушек. Особенно, бесприданниц.

Мужчина помотал головой.

– Давай-ка начни сначала, поскольку в моих мозгах плотными рядами лежит брус и паллеты с кирпичами. А также всякая мелочь вроде крепежа и цемента. Так у кого, говоришь, любовь?

Димка открыл рот. Снова закрыл и немного повертелся на сидении, ругая себя за неслыханную болтливость. Но, с другой стороны, если не сказать об этом сейчас, Олег все узнает сам. Но, как всегда, слишком поздно. И какое решение он примет, если злость на подростков и собственная неуверенность пеленой закроют его глаза?

– Я жду. – Напомнил сидящий за рулем мужчина.

– Э… тогда снизьте немного скорость.

Увидев прижатую к груди сумку и приподнятые колени мальчишки, Олег рассмеялся.

– Не бойся. Машину я чувствую и понимаю гораздо лучше, чем вас. Так что там происходит с весенними настроениями, залетевшими сюда с юга поздней осенью?

– Ну-у… Вы купили сестре дорогую куртку, обувь, всякие вещи… Когда человек перестает выглядеть смешно, он становится красивым. Наши парни, я говорю о старшеклассниках, вдруг Таню «увидели». Теперь к ней подкатывает безмозглый придурок Литвинов, а остальные ждут, чем все закончится, чтобы встать в очередь. И еще… Любовь Николаевна, наша математичка, хотела вытрясти из меня номер Вашего телефона.

– И как сильно трясла? Надеюсь, во время этого процесса у тебя ничего не отвалилось? Знания не просыпались?

– Ей не дали завершить начатое. Получается, вы раньше были знакомы?

– Угу. – Подтвердил Олег. – В одном классе учились.

– И на какой иерархической ступени стояли? – Серые глаза с голубоватыми искорками теперь смотрели мужчине в лицо. – Я не про нее, про Вас.

Мужчина громко засмеялся.

– Наверно, на той же, что Литвинов. Безмозглый гладкомордый подросток с кипящей гормонами кровью. С моей будущей женой мы познакомились в первом классе, а подружились как раз в десятом. Нет, секса между нами не было до самого окончания школы, поскольку иногда мы отвлекались на кого-то еще, старше и опытней. Некоторые девушки бегали за нами с Сашкой прилипчивыми хвостиками, а некоторые… тихо вздыхали, глядя вслед сквозь очки. Сейчас, глядя на угрюмого мужика, что везет тебя домой, ни за что не догадаешься о его бурном прошлом. – Олег оторвался от дороги, чтобы посмотреть на Димку. – Или тебе пока о таком даже думать рано?

– Об отношениях между мужчиной и женщиной я знал, пожалуй, лет с пяти. Отец просветил. Рассказал, откуда берутся дети, показал документальный фильм о родах… Может, если бы я увидел на экране только секс, все сложилось бы иначе. Но папа был хирургом-практиком, считавшим, что ребенок должен быть не только ко всему готовым, но и с юных лет нести ответственность за свои поступки. Короче, в том фильме было столько боли… И, как мне кажется, сожаления.

– Гм… я считал, что ты все же помладше меня.

– За Вашими плечами – свой жизненный опыт. За моими – мой. И так у всех людей. Но они как-то находят между своими мирами точки соприкосновения. В общем, насчет Любови Николаевны я все понял. Что будем делать с парнями?

– Может, ничего? – Грустно улыбнулся Олег. – Рано или поздно они все равно появятся, а девушки-подростки только и мечтают, что о любви.

– Перестаньте! – Резко бросил Димка. – Как Вы не понимаете, что эти глупые дети не нужны ей ни оптом, ни в розницу? Мы выросли в таких условиях, что теперь хочется только двух вещей: побыстрее вырасти и иметь свой дом. Не с нарисованным, как в каморке папы Карло очагом, а настоящим.

– Снова про любовь? – Спросил Олег, выезжая на знакомую улицу с кленами.

– Нет. – Насупился мальчишка. – Про тепло, которое греет сердце. Вам, наверно, трудно такое понять.

– Отчего же…

Черный фольксваген въехал во двор и встал на свое место напротив подъезда. Димка отстегнул ремень и открыл дверь, вдыхая холодный, пропахший помойкой и гниющими листьями, воздух своего двора. А спрыгнув с высокой подножки вниз, подхватил стоящую на сиденье сумку.

– Спасибо, что встретили! – Помахал он рукой Олегу. Но тот, неожиданно для парня, тоже вышел и закрыл машину на сигнализацию.

– Вроде Вы торопились… – Парень уже сделал к дому несколько шагов, но остановился, разглядывая хмурое лицо мужчины.

– А как же твоя сестра? – Поднял тот холодные серые глаза. – Разве ты не пойдешь ее встречать?

– Обязательно пойду. – Мальчишка закинул на плечо неудобный баул. – Но последний урок заканчивается только через десять минут, и я хотел забросить вещи домой.

– Мне бегать с тобой туда-сюда некогда. – Олег подошел к нему и спокойно развернул лицом к школе. – Идем прямо сейчас!

Димка поджал губы, чтобы не улыбнуться.

– Значит, объявляем им войну?

– Нет. – Улыбка Олега пробежала по его губам, словно солнечный луч. – Очерчиваем границы.

– Карандашом?

– Плугом, парень. Чтобы посягнувшие сто раз подумали, а стоит ли лезть туда, откуда выберешься если не в грязи, то с душевными травмами.

– А Любовь Николаевна? Тоже плугом?

– Надеюсь на ее благоразумие или страх запачкать туфли.

И мужчина с мальчиком, неторопливо разговаривая о возвышенном, отправились к пешеходному переходу, за которым открытыми настежь стояли школьные ворота.

Когда из распахнутых дверей повалили закончившие занятия старшеклассники, Димка не сразу разглядел склонившую голову сестру, за плечом которой шагал довольный собой Литвинов в сопровождении двух друзей. С другого Таниного бока, пытаясь попасть рукой в рукав куртки, топала и скалила зубы Валя, слушавшая рассуждения парней. Но вот, почти поравнявшись с деревьями, за которыми стояли Олег и Дима, девушка внезапно остановилась, и ее голос стал слышен сквозь чужую болтовню.

– Литвинов, я не хочу в кино, не хочу в кафе. Мне не интересна субботняя вечеринка у тебя дома в отсутствии уехавших на дачу родителей. Даже если ты купишь чипсы и до ушей зальешь своих гостей пивом.

– Тогда лимонад? А хочешь, шампанское! – Искушающе произнес парень. – Бокальчик. Или два?

– Отстань!

Таня снова шагнула вперед.

– А если нет?

Глаза девушки метнули молнии, а коса хлестнула по спине плеткой, когда она резко развернулась к однокласснику.

– Неужели пожалуешься мамочке? – Состроил грустную мину парень. – Или, может, братику? Конечно, голова у него соображает, но для защитника мелковат…

– Жаловаться она не станет. – Олег вышел из-за дерева, а за ним – Димка. – Но… какая неприятность: я, ее опекун, уже здесь и все понял. Значит, послушай меня внимательно, юный господин Литвинов. Ничуть не угрожая, хочу дать дружеский совет: если желаешь произвести впечатление на девушку, сначала узнай, что интересно именно ей, а не тебе. И тогда, исходя из полученных знаний, начинай действовать. Если процесс покажется утомительным, найди более доступный объект. Понятно?

– Да мы просто разговаривали! – Развел руками в стороны молодой человек. Друзья, как болванчики, закивали головами.

– Однако если до тебя не дошло, – Олег улыбнулся блеснувшим голубым счастьем Таниным глазам, – я начну угрожать. Итак: если что-то случится помимо воли моей подопечной, знай – разбираться буду не с тобой, а с твоими родителями. Но ты же не хочешь, чтобы из-за твоего либидо папа лишился хлебного места в одной из жилищных контор нашего города, а его сын – карманных расходов? Вот и я думаю, что нет. Так что не нарывайся. Тем более, чуть поодаль стоит и смотрит на тебя девушка, видимо готовая и в кино, и домой…

– А я, может, ничего такого и не думал! – Внезапно покраснел Литвинов. – Просто хотелось посмотреть в приятной компании фильм!

– Тогда возвращаемся к той части разговора, где я не угрожал, а дружески советовал узнать вкусы той, с кем ты так настойчиво хочешь встретиться вне школьных стен. – Олег положил парню на плечо руку. – Скажу по секрету, у нее на жизнь пока другие планы.

Улыбнувшись подростку, мужчина хлопнул его по плечу и, отвернувшись, пошел догонять брата и сестру Шиловых, уже стоявших у перехода.

– Подождите! – Вдруг крикнул Литвинов, сорвавшись за ним следом. – Правда, Вы все не так поняли! Вы же Танин дядя? Ну… она мне… нравится. По-честному. По-хорошему. И я никогда ее не обижу.

– Я рад. – Искривил губы Олег. – Тогда научись говорить так, чтобы девушка это тоже поняла. Прощай!

– До свидания… Я научусь! – Тихо, но твердо сказал парень.

Дождавшись Олега, брат с сестрой перешли вместе с ним улицу, а потом Димка сунул свою сумку в руки растерявшемуся от его нахальства мужчине.

– Я – в магазин. – Сказал мальчишка. – Только куплю хлеб.

И дернул со всех ног, пока никто не успел остановить.

– Я понесу. – Уцепилась за ручку Таня. – Вот же вредина! Не мог дождаться, чтобы сходить вместе!

– Вообще-то, в холодильнике лежат два батона. – Олег осторожно отвел ее пальцы в сторону и задержал их в своей руке немного дольше нужного.

– Тогда почему? – Наморщила девушка лоб.

– Боюсь, он не хочет при мне делиться подробностями своей поездки. – На ходу придумал оправдание Димке мужчина.

– Считаете, он попал в очередную неприятность? – Танин ноготь оказался крепко прикушен зубами.

– Не знаю, но ты с ним поговори. – Олег улыбнулся, останавливаясь рядом со своим фургоном. – Мне пора ехать.

– Олег Владимирович… – Глаза девушки уставились в асфальт, а румянец залил даже уши. – Наверно, Вы на меня сердитесь… ну… из-за этих дураков.

– Сержусь. – Он сказал это слово с такой странной интонацией, что Таня тут же вскинула голову и облегченно вздохнула, увидев на его лице улыбку. – А еще на мир, который никак не хочет ответить согласием на наши желания, подкидывая очередные заковыристые задачки и кучу препятствий. Поэтому поговорите с Димой, подумайте о том, на какие цели обратить внимание, а что просто отсечь. Мы живем не в вакууме. Хотя и там, увидев твое личико, с орбиты одной из планет обязательно примчится гуманоид, чтобы подарить тебе сердце и жилой отсек своего космического корабля.

Таня фыркнула, а потом повернула голову к школе.

– Говорить нам с Димкой не о чем. Вы знаете, как я хочу крепко встать на свои ноги. За моей спиной нет папочки и мамочки. Только брат и… Вы. Просто помните об этом.

Легонько коснувшись его руки пальцами, она взяла Димкину сумку и пошла к подъезду. Обычная девочка-подросток с длинными ногами в клетчатой форменной юбке и серых сапожках. Олег улыбнулся и прижал кнопку сигнализации, на что машина ответила громким гудком. И тут Таня обернулась. На порозовевшем лице сияла улыбка. Она была не только на губах, но в глазах, снова блеснувших синевой, и даже в прядях выбившихся из прически волос, развевавшихся на ветру. «До встречи», – скорее понял, чем услышал он тихий шепот, затерявшийся в шагах прохожих и шорохе шин, в криках ребят, игравших в песочнице, и чириканье пролетавших мимо воробьев. В то короткое мгновенье ему показалось, будто с затянутых серой мутью небес вдруг выглянуло летнее солнце.

– Конечно, до встречи. – Сказал он и сел в машину. Выезжая со двора, он мельком заметил Димкину куртку, маячившую за углом. – И во что я, старый дурень, ввязался? – Задал мужчина пространству вопрос, на который, в любом случае, придется искать ответ самому. – Конечно, они – дети. Но, блин, настолько прекрасные и умные, что хочется наслаждаться не только одними разговорами. Еще – обнимать, говорить всякие глупые пустяки… Черт! Неужели такая побитая жизнью псина, как я, снова возмечтала о семье? Идиот… Один раз уже дали по носу. Два раза идиот: они для тебя – чужие. Уедут учиться – поминай, как звали… Может, покончить со слабой пока зависимостью первым? – Посмотрев на водителя стоявшей рядом с ним на светофоре машины, он покачал головой. Тот испуганно посмотрел в зеркала заднего вида. Олег утешающе ему улыбнулся. Как только загорелся зеленый свет, нервный мужичок рванул так, что взвизгнули шины. – Если откажусь, сам себя назову слабовольным трусом. В конце концов, чего я переживаю? – Повернув направо, Олег двинулся по шоссе, неподалеку от которого, в излучине реки, они возводили почти дворец одному из московских чиновников. Материалы все-таки привезли, так что на объекте работали сразу две бригады каменщиков. – А испугался я, как бы ни смешно это звучало, снова остаться наедине с собой. Таня подрастет и выйдет замуж. Дима… если не собьется с пути, будет врачом. С его развитым умом и целеустремленностью – выдающимся. И зачем им я, обычный, ничем не примечательный человек? Разве что сейчас поддержать их материально? Но если Семен выбьет пенсию… Да что за чушь я порю! – Вдруг ударил он ладонью по рулю. – Если ищешь оправдание, чтобы уйти – просто уйди. Или… чтобы остаться и греться теплом юных душ? Тогда борись за эту честь. Ведь все эти мальчики и даже их учительница, вспомнившая в своей рутинной жизни о первой любви – обычное испытание судьбы на крепость характера, на решимость следовать новым путем. Именно так! – Олег с другим, более свободным чувством оглядел дорогу и еловый лесок, теснившийся на пригорке. – Да, однажды они уйдут. Но до этого момента моя жизнь будет измеряться не только цементом, песком, кирпичами и легким сексом раз в два месяца во время пьянки. В нее войдут улыбки, веселый смех, прогулки и множество иных забот. Честное слово, мне это нравится! – Сказал он открытым настежь воротам охраняемого коттеджного поселка, где у него был подряд на строительство сразу нескольких домов. – Пожалуй, летом возьму отпуск и свожу ребят на Адриатику.

– Привет! – Появившийся в квартире Димка сбросил на вешалку куртку и прижался к обнявшей его сестре.

– Как ты? – Таня нагнула голову, всматриваясь в серую глубину глаз младшего братишки. – Тебя не обижали? Задание сделал?

– М-да… – Парнишка отстранился и хитро взглянул на сестру. – Оказывается, стоимость одежды напрямую влияет на комплексную оценку человека соплеменниками. Ты тут учишься, стараешься… А надо всего лишь обрядиться в модные тряпочки!

– Перестань говорить глупости! – Притворно нахмурилась Таня. – Переодевайся, мой руки и приходи на кухню. Буду кормить изголодавшийся детский организм домашним обедом.

В перерыве между борщом и картошкой парень быстро пересказал сестре события насыщенных всяческими страстями суток, сделав основной упор на огромное желание математички узнать телефон Олега. Он надеялся увидеть в лице девушки озабоченность, но она весело рассмеялась:

– Надеюсь, ты был достаточно смел, чтобы оградить нашего опекуна от домогательств этой настойчивой дамы? Мы и так приносим ему слишком много проблем…

– А мальчишки тебя не волнуют?

– Не-а… Глупые они. Хотят казаться взрослыми, а сами похожи на щенков, которые рычат вместо того, чтобы подставить ушки. А… ты Олегу Владимировичу о Любови Николаевне рассказал?

– Ага. – Ответил Димка и наклонился над чашкой, втягивая губами сладкий изюм.

– И… что?

Со стуком поставив чашку на стол, сытый парень потянулся.

– Так что? – Уже с нетерпением повторила сестра.

– Отмахнулся и пошел вытаскивать тебя из щенячьих лап.

– Ты – балбес! – Улыбнувшись, Таня бросила на стол тряпку и встала. – Допьешь компот, помой за собой посуду.

Когда Димка вернулся в комнату, то увидел сестру, отчаянно морщившую лоб над раскрытым задачником химии.

– Не получается? – Участливо поинтересовался он.

Та кивнула.

– И кто тогда из нас балбес? – Димка постучал по ее голове согнутым пальцем и не успел отпрыгнуть, как она вскочила и, прижав брата к себе одной рукой, другой начала щекотать.

– За что… – Еле смог он сказать сквозь хохот и тщетные порывы выбраться на волю.

– Олег нас не бросит, Дим. – Таня выпустила жертву из рук и пригладила растрепавшиеся волосы. – Только я все равно боюсь, что однажды он не сможет нас защитить.

– Для этого, – Димка заправил майку в шорты, – я уеду в училище, а ты – в колледж. Но нам надо достать свидетельства. Помнишь?

– Слушай… – Таня снова схватила руку брата. – Давай я завтра прогуляю! Все равно контрольную не напишу. Зато схожу к матери…

– Не прогуляешь. И напишешь. А с последней спаренной физ. подготовки отпросишься. Кстати, завтра я дома, поскольку маленького и слабого мальчика после колоссальной умственной нагрузки освободили от занятий. Я тебя встречу и пойдем. Потом, пока Олег занят, съездим в тот район, где живут родители нашего отца. Раз через полгода уезжать, надо заполнить белое пятно в истории рода.

– Ты поможешь с химией?

– Угу. И остальное проверю тоже. Так в чем ты там застряла?

На этот раз Таня вышла из школы вместе с пятиклашками. Стоявший за воротами Димка увидел ее и помахал рукой. Закинув рюкзак на плечо, девушка быстро обогнала толкающихся малышей и подошла к брату.

– Как прошел день? – Улыбнулся он. – Математичка не приставала? А мальчики? Контрольную написала?

Таня фыркнула и рассмеялась.

– Любашу не видела, а Литвинов, мило краснея, подарил диск Риханны. Ручек не тянул, домой на посиделки не приглашал. Химию… – она тяжело вздохнула, – написала. Правда, насколько верно, не знаю. Но Валька, которая теперь сидит впереди, сдувала все подряд. Вдруг подумают, что это я у нее? Из-за одинаковых ошибок?

– Твое дело – знать и выходить к доске, а не жаться носом к парте, создавая видимость пустого места. Ну что, топаем в родное гнездо?

– Топаем. – Согласилась Таня и взяла брата за руку, которую он попытался забрать обратно.

– Я уже большой, и не надо меня держать так, словно я могу выскочить под колеса троллейбуса!

– Ты уже чуть не выскочил с балкона шестнадцатого этажа. И что тогда было в твоей глупой башке? Что было бы со мной, если бы тебя не стало?

– Судьба, несмотря на мое величайшее желание узнать, каково это – быть птицей, решила, что всякой твари – свое место. Теперь мы живем у Олега и уже через три часа снова поедем в Новые Овсянки! Здорово, Тань! – Димка подпрыгнул, чтобы заглянуть сестре в глаза, но вместо улыбки увидел в них слезы. – Ты чего, плачешь?

– Прости… – Она смахнула с темных ресниц влагу. – Просто контраст между прошлым и настоящим так велик… Мне до сих пор жизнь в чужой квартире кажется сном. Утром открываю глаза и боюсь увидеть знакомые до тошноты стены. Но мы справимся. Да, Дим?

– Конечно. – Брат сам сжал ладошку старшей сестры. – Мы стали взрослей. И Олега одного не бросим.

– Он – взрослый и самостоятельный. Вдруг ему однажды надоест с нами возиться?

– Скорее всего, не надоест. Но я также уверен, что просто счастливым ему жить не дадут. Увидишь. Но мы будем за него бороться!

– Будем, если он захочет. А если нет?

– Значит, поможем преодолеть кризис. Но, пока он не наступил, идем грабить нашу старую квартиру!

Ребята свернули за угол дома и посмотрели на соседские окна.

– Шторы открыты. – Прислонилась к водосточной трубе плечом Таня. – Старушенция баба Шура до сих пор дома… Интересно, у нее что, поясницу схватило, или деньги кончились? Где похвальная тяга к распродажам и яростным схваткам за банку просроченной икры? Что-то она нынче припозднилась!

– Злая ты. – В свою очередь посмотрел на окна Димка. – Межу прочим, пока я не уехал к деду, пару раз прятался от Славика в ее квартире.

– После чего она рассказывала об этом матери, убеждая, что без надлежащего воспитания дети так и будут бегать по чужим квартирам, вырастая ворами и проходимцами.

– Старая сука. – Подумав, сказал Димка. – А я ведь в благодарность мыл загаженные ее котом полы, вытирал пыль и вытряхивал с балкона поросшие серой шерстью дорожки. Смотри! – Он вышел из-за угла и кивнул на окна, теперь затянутые синими, в полосочку, занавесками.

– Ку-уда собрался! – Таня, в свою очередь взглянув вверх, утащила его назад. – Пойдем за бойлерную. Оттуда хорошо видно и подъезд, и как далеко она направится.

Спрятавшись за тихо гудевшей насосами будкой, они принялись ждать. Минуты через две из двери, в стареньком затертом пальтишке, сапогах «прощай молодость» и малиновой беретке, косо пристроенной к пучку, вышла с тележкой в руке соседка и заторопилась, меленько перебирая ногами, в сторону остановки. При этом ее голова постоянно крутилась, а глаза прирожденной хищницы видели любую мелочь, происходившую во дворе. Шуганув палкой прыгающую у тропинки ворону, она вдруг заметила подъезжающий к остановке автобус.

– Вот это спринт! – Восхищенно ухмыльнулся Димка, когда старушка влетела в уже закрывающуюся дверь. – И почему для пенсионеров нашей страны не проводят олимпиаду? К примеру… заплыв за лососем с последующим вручением рыбины в качестве трофея. Или марафон за ежемесячной прибавкой к пенсии… Знаешь, вышли бы, наверно, все. Даже те, что лежат под капельницами.

– Как тебе не совестно так говорить! – Дернула его за руку Таня. – Они и так получают совсем мало! И за тухлятиной гоняются не от хорошей жизни!

– А на фига она надела эту рвань? У нее шкаф от хороших вещей ломится! Видела бы ты ее норковую шубу! Спорим, ни разу не видела? Да ее скорее сожрет моль, чем наша вечно плачущаяся старушенция выйдет в ней во двор!

– Перестань. У многих старых людей – свои причуды, и не нам их осуждать. Надеюсь, ты помнишь, зачем мы сюда пришли?

– Воровать.

– Забрать то, что принадлежит по праву. Давай бегом в подъезд!

Остановившись на лестнице и сморщив нос от вездесущего кошачьего запаха, пропитавшего даже потолок, Димка шепнул:

– Открывай дверь и, если никого нет, спокойно заходи. Я буду караулить снаружи.

– Боишься? – Таня тоже перешла на шепот.

– Нет. Но если кто войдет в подъезд, позову. Не хочу, чтобы мы вдруг оказались в ловушке за закрытыми дверями.

– Хорошо!

Взбежав на несколько ступеней, девушка привычно открыла замок и посмотрела внутрь.

– Вроде тихо. – Шепнула она, открывая створку шире. – Я пошла.

Димка кивнул и встал в дверях, чутко прислушиваясь к подъездным шорохам. Его сердце билось громче, чем обычно, но страха в душе не было. Просто здесь, в этом месте, над ними, маленькими детьми, проводили свои эксперименты несчастливые, но амбициозные люди, желавшие через них реализовать собственные мечты. Потом один из них был убит, а вторая… до сих пор думала лишь о себе.

Но вот по коридору на цыпочках прошла Таня, сжимая в пальцах тоненькую коричневую книжечку. На ее лице сияла улыбка.

– Оно? – Негромко поинтересовался парень.

Девушка кивнула.

Когда она заперла дверь и со вздохом облегчения потянула брата вниз, то сказала:

– Мать, похоже, совсем сошла с ума. Представь, разложила по полу рубахи Славика и располосовала каждую ножом! Даже лезвие сломала.

– Надо деду позвонить. Вдруг на самом деле от горя на кого-нибудь бросится?

Выйдя из подъезда, брат с сестрой вздохнули с облегчением, чуть ли не всем телом осязая чистый осенний воздух. С мокрого черного клена прямо в руки Тане спланировал последний завядший лист.

– Как думаешь, его можно считать букетом? – Рассмеялась девушка.

– Нет, скорее, знаком судьбы, что мы – на верном пути, пусть даже таком неприглядном. Тань, если мы прямо сейчас повторим героический забег соседки, пожалуй, успеем на тот автобус.