Читать книгу Шанс 2.0 - Екатерина Бум - Страница 1

Екатерина Бум

ШАНС 2.0

Высшим силам за предоставление

нескончаемых вариантов моего спасения

Пролог

– Вы разработали план устранения ошибок, допущенных в отношении нашего корректора?

– Да, подробный план решения данного вопроса мною разработан.

Представьте мне его. – Мысленно увидев план, присланный его заместителем, Верховный создатель порядка Высшего Информационного Совета, понял, что у него есть ряд вопросов,

– Какова цель данного плана?

– Цель: перевести корректора в активное состояние, то есть изменить его судьбу.

– В принципе я согласен, – после некоторых раздумий произнес Верховный корректор. Назовем наш проект «Шанс 2.0.». Если ли сложности с реализацией плана наших действий?

– Нас не устраивает текущее эмоциональное состояние корректора.

– Почему была допущена такая сложная ситуация с нашим корректором?

– Вмешался Случай – посланник Хаоса, действие которого мы не смогли полностью нейтрализовать, но эта ошибка будет исправлена без нашего вмешательства.

– Каковы результаты деятельности нашего корректора?

– Эффективное выполнение поставленных перед ним задач в разные исторические периоды.

– Как планируете провести эмоциональные изменения корректора, чтобы достичь результата?

– Мы пошлем нашего контактера для вступления в эмоциональный контакт с корректором с целью изменения его эмоционального настроя. Принятие конкретных решений контактер будет осуществлять самостоятельно.

– Каким образом вы планируете довести до корректора информацию о его миссии?

– Для этого у нас есть план: провести корректора по галактике Млечного пути Ангелом-Хранителем – так принято называть данных лиц.

– Для повышения эффективности наших действий, найдите и подключите того, кого называют Бегемотом.

– Какие задачи должны быть возложены на Бегемота?

– Показать существование «иной реальности» и ее действительность.

– Откройте корректору канал получения информационного взаимодействия.

– Согласно нашей информации у корректора открыт данный канал.

– Предусматривается задействовать дополнительно лиц, для вступления в контакт с корректором?

– Мы полагаем, что часть информации будет передана через наших корректоров.

– Восприятие корректором «иной реальности» приведет к получению им большого количества информации, что явится бумом для корректора и может повлечь трудности с пониманием смысла полученной информации. Для устранения этой проблемы, какие будут предложения?

– Для правильного понимания «иной реальности» мы привлечем известного нам Просветителя с планеты 34, умеющего доходчиво объяснить все непонятные явления «иной реальности».

1 Глава

Визит 1

– Придешь? Я тебя жду. Очень жду. Даже по телефону в протяжном голосе Киры ощущалась какая-то грусть.

– Ладно, Жди. Буду скоро.

Как всегда она встречала меня с блеском в глазах и при этом пританцовывала. Причем обычно даже не под музыку, звучащую в данный момент. А в каком-то своем режиме. Со смешанной техникой латиноамериканских и восточных танцев. Это ощущение радости гармонично проявлялось в ее мимике, голосе и движениях. Неизменным был и летящий поцелуй в щеку. Я обожаю эту бесконечную женственность. Она обезоруживает меня. Преображает мир.

Женское начало – вот оно. Суть: я рада себе, тебе. И спасибо за это миру.

Эта обволакивающая притягательность женского начала кружила мне голову с детства: маминым смехом, ее улыбкой, совершеннейшего отсутствия малейшей критики в мой адрес, бесконечным доверием к выбору мною действий, которые непременно могли быть только правильными и никак иначе. Но при таких авансах ты сам принимаешь решения и несешь за них ответственность … тоже сам. Это становится привычкой. Ты не обременяешь родителей приставаниями, разъяснениями. Экономишь им время для своей жизни. И для своей. Получаешь полный кайф от этой свободы – возможности выбора своих поступков. Только последствия не всегда равны ожиданиям. Но если они не те – исправляй сам. Я выросла с этими постулатами с самого небольшого возраста, и меня такое положение дел казалось само собой разумеющимся. Как результат: для мамы я была готова сделать все, что возможно в моих силах, лишь бы ей было хорошо. Соответственно себя я помню в каких-то экстремальных ситуациях. Самое ранее впечатление: мне два года и я смотрю на маму, которая вкручивает лампочку стоя на табуретке. Неловкое движение: мама падает, и я лечу со всех ног ее поднимать. И это ощущение счастье, что с мамой ничего не случилось при падении, я помню всю жизнь. Эмпатия. Врожденная.

Моя женственность другая – гремучий коктейль. Принятия рациональных решений в деловых вопросах, брешь в которых мною же обнаруживается. Как становится ясным, в конце концов, и механизм устранения нестыковки. Отстаивание своей позиции при большом проценте уверенности в ней, зачастую при несоблюдении личной осторожности, в тоже время отказ от ранее принятого решения при понимании правоты другого, умения найти оптимальное решение в замысловатых лабиринтах правовых проблем, то есть считаемых традиционно мужских качеств. Дружба с мужчинами, прямые разговоры, понимание их страхов, доверие к ним и признание основополагающим в жизни мужского начала. Тебе доверились, это остается только в тебе и больше об этом никто не должен знать. И одновременно глубокое и комфортное ощущение себя женщиной: умницей и красавицей. И именно в этой последовательности. Но эта женская домашность, присутствующая в такой бесконечной степени, как в моей маме и в Кире – для меня кажется недосягаемой. Область чувств со своими вихрями, непредсказуемостью не дает мне возможность расслабиться и чувствовать себя столь уверенно, как при решении деловых вопросов. Не получается быстро сориентироваться в ситуации и зачастую на внутренне задаваемый вопрос: «Что, не знаешь что делать?» есть единственно честный ответ: « Не знаю». И ответ находится, когда честно заглянешь в себя, а не будешь ждать результатов мозговой деятельности, взвешивая все «за» и «против», потому что все равно произойдет сбой, последствия которого трудно исправимы.

– Ника – Никочка, раздевайся быстрей. Скороговоркой, на одном дыхании произнесла Кира. Я напекла блинов. А то стынут. А к ним есть сметана, мед и красная икра. Тоном кулинарного триумфатора пропела Кира. У меня вчера был Туманов. Донесла она до меня последнюю новость сразу с места в карьер. А когда он приходит он всегда включает песню Стаса Михайлова «Ну, вот и все», которую пели турецкие артисты в Москве. И танцует. И я танцую. Ты что на меня так смотришь, удивленно? Не помнишь что ли их выступление. Вся страна знает, а ты – нет. Ты что? Там же рыжий! Как, не знаешь? Я хотела у тебя спросить его имя. А ну, пойдем скорей…

Моментально, сорвавшись с места, через секунду она была уже у ноутбука, зазвучал голос Стаса Михайлова… «Вы знаете, когда я это увидел в YouTube. Редко бывает, но мне показали. Восемь миллионов просмотров. Я понял, что мелодия моя, но не я. Песня всем знакомая «Ну, вот и все». Но чтобы в такой подаче, в такой интерпретации, Вы наверняка это не слышали. Ну, поддержите. Наши друзья из Турции – «Энбе оркестр».

Посмотрев на экран, я вспомнила эту запись из Кремля, но это было давно… лет пять назад… в другой жизни. И свое ощущение «хорошо поют, и аранжировка интересная» тоже выплыло из памяти. Но все это было так мимолетно, а сейчас… бесконечно далеко от меня.

– Выступление я помню. Юбилей…

– Нет, ты смотри, смотри. Вот кто он, рыжий?

Прожекторы высветили певцов на сцене. Молодые женские и мужские лица. Нескольких музыкантов из группы Стаса Михайлова. Дружное ансамблевое пение «ла-ла-ла-ла-ла-ла-ла…» в залихватском цыганском стиле. Художественный свист Стаса Михайлова. Снова его приободряющее: Наши песни даже там поют. Давайте, ребята.

И мелодия полилась в унисон с женским сопрано, нежно, плавно и легко. И точеная фигурка девушки-солистки в длинном алом платье, слегка покачивалась в такт музыки как распустившийся апрельский тюльпан. Ее голос сменил мужской баритон. Сильный и страстный, он слился с изменившимся темпом мелодии. Мощная волна энергетики внезапно проникла внутрь меня, вероломно захватив все мое существо. Мгновенно все напряглось во мне и замерло. Слух обострился. Взгляд выхватил стоящего на сцене молодого светлокожего мужчину с сережками в ушах, поднятой наверх челкой, вибрирующей в такт каждого его движения и рыжеватой бородкой. Понятно, кто этот «рыжий». Он жил в этом музыкальном вихре, поглощен им полностью, что читалось в его лице, поворотах головы, пружинистом движении ногой. Ощущение ошеломления не покинуло меня с окончанием песни.

Кира вырвала меня из состояния зачарованности. Но шлейф остался.

– Ну, правда, здорово? Узнай кто он, как его зовут?

– Здорово-здорово, как-то на автомате сказала я, думая, что же за непонятное явление произошло со мной. Точно…физика в действии. Постоянно с Тумановым слушаете его, танцуете и не узнали имя? Хотя зачем Вам имя певца во время танцев?

– Ну не могу же я называть такого певца «рыжий». Ну, скажи, я убедительна?

– Да-да, конечно. А что он еще исполняет? Предприняла я попытку освободиться от наваждения и переключиться.

– Что еще? Кира даже удивилась и слегка расстроилась моему вопросу…. Не знаю. А разве этого мало?

– Да, ладно. Не имеет значения. Этого вполне достаточно. В голове пронеслось: даже более чем достаточно, особенно для некоторых личностей, как выяснилось.

Кира не дала мне поразмыслить над пронесшимся надо мною энергетическим ураганом.

– Через несколько дней женский праздник. Ника – Никочка, будь другом, настоящим другом. Посмотри, как на мне сидит платье. Только говори правду, несмотря ни на что. Я иду на одно мероприятие, с каким-то предвкушением сказала она … и загадка появилась в ее взгляде. Я должна выглядеть ослепительно. Ослепительно было сказано по слогам, чтобы я осознана всю ответственность возлагаемой на меня миссии.

Тонкое струящееся платье богатого шоколадного цвета изящно окутало ее фигуру, создавая ощущение тайны. О, на самом деле дама-шик, пронеслось у меня в голове. А ведь Кире очень непросто. Да, она смеется. Искренне. Кира любит жизнь, несмотря на ее зигзаги. Сын Киры – Тимур – хороший парень. Но бывают ситуации труднообъяснимые. Выпив лишнюю кружку пива, он ничего не помнил о своих действиях. Как завладел чужим автомобилем и зачем. В этот момент он находился в состоянии невменяемости. И сейчас находится на лечение в клинике соответствующего профиля. Кира не потеряла себя. Поддерживает не только сына, но и других людей. Наглядный пример, что можно и нужно выпутываться из сложных ситуаций, которые нам преподносит жизнь. Кира стремится к определенности в жизни, к стабильности, и она приходит в ее жизнь, что помогает ей чувствовать себя уверенной и защищенной. Кира происходящему в ее жизни ищет причины, стараясь исправить не устраивающую ее ситуацию, происходящего в ее жизни. У меня в жизни не складывается по схеме: причина – следствие. В нее вклинилась «иная реальность», и я воспринимаю эту «иную реальность», как действительную. В моей жизни происходят реальные ситуации, которые относятся по своему характеру к неопределенности и непознанности. У меня иная реальность, но хорошо, что я ее воспринимаю, хотя это очень трудно. Потому что добро и зло в этой реальности переплетаются. Я хочу понять, к чему ведут эти повторяющиеся у меня ситуации неопределенности, которые я понимаю, носят неслучайный характер.

– Кира, ты …просто таинственная незнакомка, – искренне сказала я.

– Правда? Вопрос прозвучал с такой надеждой и так трогательно.

– Ответ настоящего друга. Клятва не требуется?

– Нет, конечно, но я точно понравлюсь мужчине, заметь необыкновенному мужчине в этом платье?

– Пожалуй. Если не позволишь слишком быстро испариться своей внешней таинственности. А платье как антураж манящий.-

Я еще раз окинула Киру взглядом. Хороша, правда, хороша. Да и вообще, зачем женщине переживать о мужчине, если она его не зацепила. Хотя это относится и к мужчинам тоже. Эти свои мысли вслух я уже озвучивать не стала. Интересно, у меня никогда не возникает подобных вопросов, да и сомнений. Как это хорошо. Я даже вздохнула с облегчением. Никаких тебе терзаний. Я ношу то, что мне нравится, и я уверена, что мне все идет. Правда, как и каждую женщину, меня терзает мысль, что мне совершенно нечего надеть. Мысленно я окинула взглядом свой гардероб, … точно. Просто… совершенно нечего надеть!

Дальше еще нашлось много легких тем для разговора. Позабыв об артисте, и насмеявшись вдоволь с Кирой, по возвращении домой, я обнаружила, что полученный энергетический посыл оформился в стойкое бодрое состояние. Интересно как долго это допинговое ощущение будет пребывать во мне, если специально его не поддерживать очередным просмотром фрагмента концерта. Опять … физика?

Неделю я наслаждалась подзабытым ощущением подъема, не связанным с конкретными обстоятельствами. Мне хорошо просто так. Прикосновение к волшебству. Нет, скорее волшебства ко мне. Получив пьянящее ощущение, я наслаждалась вселившимся в меня чувством беспричинной радости, источником которого стал турецкий музыкант. Нежданный подарок вселенной – вспыхнувший ярким пламенем внутренний огонь. Все вопросы решались вроде как сами собой – легко и просто. Да и вообще вдруг пришло осознание, что не нужно сильно ни на чем сосредотачиваться. Отпустить себя на волю, ослабить контроль. Довериться жизни. Себе. Как хорошо-то от сознания своего несовершенства.

Мною умышленно затягивался вопрос о поиске информации о харизматичном певце. Я не стала вновь просматривать видеозапись, чтобы не спугнуть свое зачарованное состояние. Так интригующе было это незнание и нежелание изменений.

Продержавшись дней десять, я решила, что пора прояснить вопрос о таинственном солисте. Интернет не только снял завесу тайны имени, дал его перевод с тюркского – крепнущий, а также информацию, что уже довольно давно певец не работает в коллективе оркестра. Ну, в конце концов, артист и свободное плавание воспринимаются как синонимы. Результат поисков видеозаписей оказался многогранным: исполнение турецкого рока, мировых хитов, джазовое исполнение. Но из них … кавер-версия «Памяти Карузо» Лучио Далли – живой голос пробивает плохую акустику. Насыщенный, плотный, сильный. Голос в тонусе. И еще … импровизация голосом. Каноны в лице дуэта Лучано Паваротти с автором, соло Лучано Паваротти, Хулио Иглесиаса… Шедевры исполнения. Льющийся голос Александра Градского. Нежность Мирей Матье. Страстность Лоры Фабиан. Загадочная экспрессия Тамары Гвердцители. И вдруг … тоже экспрессия, замешанная на смеси явного таланта, молодости, дерзости и неугомонности. Да, великий неаполитанец Энрико Карузо своим голосом и перипетиями жизни заставляет биться людские сердца чаще. Перед глазами моментально возникла картинка: сентябрьский Неаполь с ласковым солнцем и легким ветром с горбатым Везувием на горизонте. Королевский дворец. И воочию внезапно выплывает образ нашего Санкт-Петербурга … две скульптуры Петра Клодта «Укротителей коней» на Аничковом мосту Невского проспекта… От удивления я вновь окинула взглядом всю панораму. Нет, это – Неаполь и кони П. Клодта … прямо передо мной. Чудеса наяву.

Так и в этой музыкальной композиции: удивила новизна очень известного произведения.

Оставался вопрос, что именно на меня так подействовало и почему? Физическое явление резонанс, как усиление действия? Интересно, как я в него попала. Ни одна эстрадная или оперная знаменитость не оказала на меня такого магического влияния на концерте вживую. А сейчас от записи пятилетней давности меня штормит. Вскоре мне представился случай услышать версию происшедшего со мною энергетического взрыва от Софьи. Есть люди, чье имя им полностью подходит. Это тот случай, когда родители прочувствовали внутреннюю сущность своего ребенка. Мудрость и интеллект – это не возраст, а данность. Квантовая физика, психология, эзотерика, не говоря уже о классической и современной литературе – это тот перечень интересов, который известен мне, подозреваю, что он гораздо шире. О музыке и говорить не приходиться, поскольку Софья из семьи музыкантов. При этом фонтанирующая ирония и самоирония. Этот кладезь в девушке, которой чуть за двадцать, с которой приятно и разговаривать и смотреть на нее. Горящие глаза. Ослепительная улыбка. Ровный низкий голос. Искренний смех. Непременный рокерский стиль одежды, который ей чертовски идет. И если непринужденная беседа проходит в их семейном кафе, оформленном со вкусом в английском колониальном стиле под Pink Floyd, то ты точно чувствуешь себя Алисой в Зазеркалье.

Я в кофейне. С маленькими столиками. Диванчиком, с подушками. Старинным буфетом, в котором в створках через маленькие стекла видны два миниатюрных чайничка, статуэтки, чашки в цветочек и рюмочки всевозможных размеров. Все это в антураже камина, натюрмортов в массивных деревянных рамах, английских салфеток и фарфора. И … в единственный день недели, когда кафе закрыто для посетителей. Полный релакс.

– Ну, какие новости? Софья спокойно смотрит на меня своими теплыми глазами. И понимаешь, что ее действительно интересуют мои новости, и они не покажутся ей нелепыми или не заслуживающими внимания. И ты начинаешь …рассказывать просто и без полировки событий о том, что действительно тебя волнует. Главное… правду.

– Можно сразу начнем с YouTube, чтобы было понятно.

– Ок. Кого ищем? Забив в поиске имя турецкого певца, она остановилась сразу на музыке. Слушая, Софья изредка подавала мне реплики, тихим-тихим голосом, демонстрируя свое тактичное отношение к исполнителю. Турецкий артист сказала она с паузой… со скандинавской внешностью. В этот момент я невольно отметила про себя: а ведь у Софьи скандинавская прическа: волосы убраны в хвост и верхняя часть волос ярко пепельного цвета. В кульминации исполнения кавер-версии «памяти Карузо» Софья покачала головой, сказав: здорово. Дальше артист запел песню о Лейле на турецком языке, но без восточной сладости в голосе. Хорошо, правда, хорошо. Молодого Sting напоминает. И что объединяющего есть между вами? Есть какие-то мысли по этому поводу?

– Есть скорее ощущения. Он залил меня своей энергетикой, дав второе дыхание, сказала я в качестве вывода после рассказа о моем музыкальном контакте с артистом. Это как лично мне данная адресная помощь от вселенной в виде второго шанса на жизнь. Второго рождения. Меня залатали энергетическим посылом. Дали допинг для подзарядки. Невидимый укол с чудодейственным лекарством. И сказали: живи. И показали наглядно на моем же примере, какая отдача от меня требуется. И это отдача в виде моей реакции: радости на жизнь. Потому что радость от жизни ушла со смертью моего сына Алана. Испарилась без следа. А внутренних сил подняться не хватает. Как их генерировать? Батарейки ведь сели.

– Все так. Все так… Софья ушла в задумчивость. – Посмотрим на Таро, с какой целью ситуация с турецким артистом появилась в вашей жизни?

– Можно задать такой вопрос? – искренне удивилась я.

– Задать вопрос-то можно, почему нет? Что главное в вопросе, чтобы он был правильно сформулирован, ясен по смыслу для получения развернутого ответа, желательно, в динамике.

Она бережно взяла в руки с соседнего столика увесистую колоду карт. Почти с ее ладонь. Рубашка карт была черной с замысловатым рисунком. Почувствовав мой интерес, Софья произнесла, очень с серьезным лицом и с придыханием в голосе: это колода Вечная Ночь Вампиров. Я купила ее в Кракове, в маленьком магазинчике на рыночной площади. Мне нравятся готические карты. Я их понимаю, – со значением сказала Софья. Она медленно начала тасовать карты, погрузившись в мысли…. Долго и тщательно. Возникло ощущение остановки времени. Я смотрела на ее действия заинтриговано. В какой-то момент Софья ушла в себя. Это, наверное, наступил самый важный момент – постановки вопроса, – дошло до меня. Тишина. Даже дыхания не слышно. Ни ее. Ни моего. Внезапно Софья начала выкладывать по одной карте на стол и трактовать их вслух. Чувство романтизма, – начала она. Это было настолько неожиданно, что я не удержалась и с удивлением воскликнула.

– Как понять: это что – возникновение чувства романтизма, у меня?

– Естественно – невозмутимо ответила Софья. Вы же почувствовали в нем мужскую энергетику. Трансформация, – продолжила она, как ни в чем не бывало, – из одного состояния в другое. В какое состояние? В состояние защиты своей души. От чего? От агрессии. Дальше…. Идет игра. Чем она закончится? Вашим выходом из ситуации. С честью и энергией. С шашкой. Иначе говоря, случившееся это – помощь Вам перейти в состояние активности. А что касается явления и испытанных ощущений при просмотре видеозаписи концерта…. Софья как настоящий большой артист взяла паузу. Думаю, что между вами возник энергетический резонанс, – медленно произнесла она. У этого явления есть интересная особенность: отсутствие преград в виде расстояний и в виде времени. Я об этом читала. Читала в понимании Софьи – это означает дать полное понимание ею сложившейся ситуации. Остается просто внимать. Это – эмоциональный план, работа подсознания. На физическом уровне это состояние – резонанс двух энергий. Когда энергетические схемы двух людей не просто похожи, а идентичны. И как результат – закончила она с воодушевлением, при встрече энергий происходит их скачок. Рост энергий по амплитуде. Подъем. Взрыв. Апогей – бум. Энергия умножается в разы. Да, испытать на себе шквал энергии…. Захватывающе.

После встречи с Софьей я размышляла о действии энергетического резонанса на меня. Этого внутреннего эликсира, наполнившего меня волшебным состоянием. Силой и расслабленностью вместе. Похоже на мои ощущения. Очень похоже. Но, каков предел его действия? А забавно было бы иметь вечный двигатель, основанный на резонансе. Жаль, что это невозможно.

Через три недели мне представилась возможность ощутить прекращение действия энергетического резонанса…. Это произошло так же внезапно, как и зарождение. Солнечным утром, идя по полупустынной улице, меня вдруг пронзила мысль, что я выскочила из заколдованного круга, в котором я находилась более четырех лет. Все закончилось… Я – живу. С наполненностью внутренним счастьем. И я должна не просто жить, а жить просто потрясающе. И это было в форме данности. Еще тридцать метров вперед…. две улицы пересеклись. И в этот момент я вижу, как встречаются два трамвая с одним номером, идущие в разных направлениях. Маршрут этого трамвая проходит через Даниловское кладбище, где находятся захоронение праха моего сына и мамы. Один трамвай, шумно поприветствовав меня, стремглав умчался. Другой плавно подъехал к остановке, минутное затишье и, он продолжил движение в сторону метро Университет. И в этот миг на заднем стекле трамвая загорелось табло с человечком, спускающегося с трех ступенек, как предупреждение водителям: «Будьте бдительны!». А следом зажглось еще одно табло, также обращенное к водителям: «Спасибо». И это вспыхнувшее спасибо было словно адресовано ко мне лично, как сигнал одобрения моих мыслей. Следующий трамвай подошел буквально через несколько минут. За это время мой трехнедельный допинг успел превратиться в стойкое состояние комфорта. Похоже, опять физика.

Один из плюсов адвокатской работы состоит во встречах с очень разными людьми, среди них есть просто уникальные люди. Колоритные. Ян Юльевич – один из них. Энциклопедист, непостижимым образом имеющий ответы на самые необычные вопросы, профессор. А еще конкретнее – кибернетик. Он занимается изучением закономерностей получения и преобразования информации в сложных управляющих системах, начиная от техники и кончая обществом.

Так, что у меня в расписании, когда у меня запланирована встреча с Яном Юльевичем по поводу его дел. Следующий четверг. Ну, и отлично. Задам ему парочку вопросов, по возможности.

А сейчас у меня в приоритете рассмотрение арбитражного спора. Вернее его продолжение в вышестоящей инстанции. Он полностью созвучен времени. Войдя в супермаркеты и магазины, легко встретить в продаже стеклянные бокалы любых форм различных производителей с нанесенными на них переводными картинками на всевозможную тематику. И если продукция относится к посуде, то она должна соответствовать ГОСТу. А есть и другие ситуации: бизнес заказывает рекламным фирмам сувенирную продукцию – нанесение сюжетных переводных картинок с логотипом фирм на всевозможных стеклянных изделиях – бокалах, фужерах, кружек для пива, но, не предъявляя требования как к посуде. Смотрится интересно, если хорошо подобран дизайн и выполнение на высоком уровне. Но требования к данной продукции уже как к сувенирному изделию. Мой процесс – на эту тему. Заказ сделан. На изготовление сувенирной продукции. Выполнен. В полном соответствии с договором. Товар доставлен. Но через три месяца возникли претензии у заказчика по качеству исполнения – не соответствует ГОСТу. Возвращайте деньги обратно. А стороны договорились при заключении договора – в случае спора рассматривать его судом по месту нахождения заказчика. Поэтому процесс – выездной, а не в Москве. Так сказать в губернском городе N. Но кроме понятного моего интереса к процессу есть возможность окунуться в атмосферу незнакомого места и получить новые впечатления. Совершенно неожиданные.

Эту возможность исходит от Анны и Игоря – семейной пары, руководителей рекламной фирмы. Они же и ответчики по иску, без вины виноватые, а я их представитель в суде.

И по пути следования в губернский город N они находят места необыкновенные и не сильно раскрученные нашим туристическим бизнесом. Послезавтра утром мы выезжаем.

Ну, вот мы и в пути. На отличной дороге. Трассе «Дон» (М-4). Москва осталась позади. А кругом – необъятные просторы, лесные массивы. Белый-белый снег. На заднем сиденье машины я листаю документы и по ходу согласовываю позицию с Анной и Игорем, задавая им вопросы. Вопросы неизбежны. Я не принимала участие в суде первой инстанции. А решение суда не в пользу моих доверителей. Это для того, чтобы вечером подготовить дополнения к апелляции. На данный момент достаточно. Я закрыла папку бумаг.

Анна явно ждала этого момента. Она откинула непокорные кудри назад и ее миниатюрные пальчики стали что-то набирать в телефоне.

– Предлагаю ехать в Тульский Петергоф. Окунуться в восемнадцатый век. Подробности на месте, но будет интересно. Поддерживаете? Анна поочередно стала смотреть на меня с Игорем. Удовлетворенная нашими довольными физиономиями, она обратилась к Игорю

– Продиктовать адрес?

– Да, давай. Игорь протянулся к навигатору и стал набивать…

– Тульская область, г. Богородицк, территория парка № 1. Это Богородицкий Дворец-музей и парк, – слегка приоткрыла завесу тайны Анна.

Подъехав к парку, мы оставили машину, и пошли пешком по главной аллее. Кругом высокие могучие деревья. Пруд. Далее … Казанская церковь. Въездные ворота открыли вид на двухэтажный дом, возвышающийся на высоком цокольном этаже, украшенный портиком фасад из четырех колонн, которые поддерживают балкон второго этажа. Ничего лишнего. Поднявшись по ступенькам и, подойдя к входной двери, я увидела табличку с указанием на фамилию графа Бобринского.

– Анна, воскликнула я. Бобринский. Это усадьба … сына Екатерины Второй от Григория Орлова. Я оглянулась по сторонам, представляя себе въезд кортежа императрицы. Места маловато.

– Сразу вас добью информацией, чтобы вы смотрели дворец со знанием дела. Это место одновременно не только историческое, но литературное и даже кинематографическое. – Анна сделала паузу. – Мы действительно приехали в гости к сыну Екатерины Великой и Григория Орлова – графу Алексею Бобринскому, а также героям Льва Толстого – Анне Карениной и Алексею Вронскому. Секунду. Анна снова углубилась в телефон. Итак, к месту нашего пребывания относится следующая информация. Экранизация Карена Шахназарова «Анна Каренина. История Вронского». Съемки в Богородицке: приезд Долли в имение Вронского «Воздвиженское», пикник, проезды на лошадях. Так что, дамы и господа приглашаю Вас во дворец графа Алексея Бобринского и в летнюю резиденцию «Воздвиженское» – героя романа Льва Толстого «Анна Каренина» Алексея Вронского. И Анна широким жестом распахнула перед нами дверь.

Несмотря на то, что дворец был разрушен в годы Второй мировой войны, отреставрированный он полностью отражал ушедшую эпоху. Кобальтовые, жемчужные и бирюзовые стены были увешаны картинами, среди которых портрет хозяина дворца в юном возрасте, мебель из карельской березы, мраморные скульптуры, бронзовые подсвечники.

Ныряние в прошедшие века с роскошью былых времен произвело впечатление. Прошло всего пара часов, а как будто полдня. Оставшиеся два часа поездки пролетели незаметно. Вот мы и на месте. Легкий ужин в кафе «Хуторок» с соответствующим оформлением: соломенными крышами, деревянной изгородью, стилизованными окошками со шторками в цветочек, с льющимся мягким желтым светом из люстры с длинным шнуром, свисающем над столом и одновременно из миниатюрной настольной лампы на столе. Дымящийся отварной картофель составлял конкуренцию дышащей паром только что приготовленной семге и жгучему чаю с имбирем. Ночное пристанище в виде арендованной квартиры в доме сталинской эпохи: с высокими потолками, просторным коридором, большими квадратными комнатами. Со стилем high tech в оформлении – выходца из позднего модернизма. И неожиданное его сочетание с полутораметровыми хищниками: тигром и леопардом на песчаных обоях в коридоре. Игорь создавал все условия для работы: настраивал Wi-Fi в квартире, подключал ноутбуки, монитор. Умный, спокойный мужчина, без бурчания, недовольства, претензий обоснованных и необоснованных. Хотя на нем лежали все проблемы

– Спасибо, Игорь, вы – мастер на все руки, – искренне сказала я.

– Да, он такой, – произнесла Анна пылко и бросила жаркий взгляд на Игоря. И тут все втроем мы стали безудержно смеяться. А вот когда мы ездили в Португалию … И Анна со смаком стала вспоминать милые и забавные эпизоды об их с Игорем поездке в Португалию на машине, разливая при этом в три высоких бокала на тонюсеньких ножках красное вино. Только два глотка настоящего французского Бордо, как помощь в ночных бдениях, – в быстром темпе сказала мне Анна, видя мой сомневающийся взгляд.

– Выдержанное Бордо, – произнесла я, вертя бутылку. Вино для особых случаев. Какой у нас сегодня особый случай?

– Мы встретились вместе…. Это самый лучший случай, – уверил меня и Анну Игорь.

Вино оказалось именно таким, каким ему полагается быть. С терпким вкусом от танинов. Полчаса пролетело незаметно. Огромные часы в столовой показывали мне, что время не ждет. Третий час ночи. Впрочем, это любимое мое время работы.

– Все ребята, идите спать, – мне пора работать.

– Все готово, – Анна быстренько открыла Верд на ноутбуке.

– Если что-то будет нужно – можно смело будить меня.

– Учту, спасибо. Все будет нормально. Спокойной ночи.

Через два часа я воплотила свои мысли на бумагу в виде дополнения к апелляционной жалобе. Спать не хочется. А спят ли горожане? Я вышла на застекленный балкон. Да, кое-кто еще не спит. Открыла створку. Очень свежо для марта. Оказывается, идет мелкий- мелкий снег. Я с наслаждением вдыхала морозный воздух. С порывом ветра снег стал залетать на балкон. Надо срочно одеться. Не зря говорят: Марток – надевай сто порок. Надев норковый полушубок с широкими пушистыми рукавами, я не удержалась от соблазна и выставила руки наружу. И в тот миг снежинки стали нанизываться на иголки меха. В свете фонарей было явственно видно насколько они различны в паутинках своих форм. Очень быстро рукава полушубка стали окутаны бельгийскими кружевами. Идеи для кутюрье: мех и кружева, как снег. Кружева и снег. Что мне это все напоминает? Вдруг вспомнилось платье, в котором я была на свадьбе, автор – молодая девушка, работала художником по костюмам в театре – изо льна цвета топленого молока, чуть-чуть ниже колена, отрезное по талии. Юбка прошита золотыми нитями и тонкой тесьмой, длинный широкий рукав с оборкой, также с золотой нитью, грудь – кружева, явственно напоминающие сегодняшний снег, воротник – стойка с оборкой с золотой нитью. Интересно, а какие у нее были мотивы для дизайна? Надышавшись свежестью, я моментально уснула. Уже сегодня… суд. Он вынесет свой вердикт. Возникнет определенность для всех участников процесса. Это будет завтра. А сейчас – это все предположения о результате. Как интересно, я работаю в сфере, в которой определенность – это колосс, на котором все держится. Между тем в моей жизни много моментов неопределенностей, я должна их связать воедино, найти определенную закономерность, чтобы прийти к определенности. Мне нужно выйти на состояние внутренней стабильности.

Процесс прошел захватывающе, с накалом. Полтора часа трое судей плотно работали с нашим делом. Для суда второй инстанции это – большой отрезок времени. По вывешенному графику у дверей зала запланировано рассмотрение двадцати процессов. Интересный мастер-класс. Знание судьей – докладчиком дела в тонкостях. Двое других судей из судебного состава не остались равнодушными к процессу. И посыпались к нам – Анне и ко мне … многочисленные вопросы судей сторонам прямо в цель. В чем предмет договора, на чем основана технология процесса изготовления продукции, с какой целью планировалось использовать заказанную продукцию, есть ли упоминание в договоре слова «посуда», что понимается под сувенирной продукцией, как определяли недостатки товара и какими документами они подтверждены… Судьи ушли в совещательную комнату. Ждем результат. Удалось ли донести до суда обоснованность жалобы. Мысленно, возобновляя вопросы суда и ответы на них истца и ответчика, я стараюсь выявить главное – стало ли ясным, что речь идет в договоре о сувенирных изделиях, а не о посуде. Проанализировать какие вопросы были интересны суду. Вопрос суда: упоминается ли в договоре слово «посуда» и отрицательный ответ на него дает мне возможность надеяться, что апелляция подана обоснованно. Пролетело десять минут ожидания. Судьи заходят. В тишине раздается голос судьи, оглашающего резолютивную часть постановления: решение суда … отменить…. Вот он, этот миг! Отменить или отказать в удовлетворении жалобы. Сколько бы ни было процессов, в кульминационном моменте провозглашения судом своего решения всегда есть элемент непредсказуемости. И ты ощущаешь томительное волнение. А после … да, есть! Победа! Либо … нужно дождаться полного текста документа и определиться с дальнейшими действиями.

Игорь ждет нас у здания суда. Анна радостно машет ему рукой, стоя на ступеньках суда. А сейчас домой – в Москву и без остановок. Уже темно. Машина словно плывет по трассе – мягко и ровно. Воодушевленная Анна сообщает по телефону результаты процесса. Я не слушаю, но я рада за нее и за Игоря. За себя я тоже рада. Я бы хотела позвонить. Моему сыну Алану. И обрадовано выкрикнуть: получилось! Услышать низкий бархатный голос, такой родной: Молодец! И в этом голосе неизменно звучит радость за меня и гордость за себя: у него такая мама. И позвонить маме. И в ответ: Поздравляю тебя, девочка моя. Ты во сколько будешь? Что приготовить? Но … сына нет. Нет уже четыре года. Он прожил ровно двадцать пять лет и два месяца. Его нет на земле. Нет, уже целую вечность. И мамы тоже нет уже год. Тоже уже вечность.

И думаешь, что осталось во мне после их ухода? Пепелище. Хочется сказать: черные дыры. Как в космосе. Моя вселенная деформировалась. Сплющилась. И, не потому, что я себя нагнетаю, жалею, жалуюсь на судьбу. Нет. Я не делаю ничего из этого списка. Все это бесполезно. Да и у меня нет на это сил. Я не упала в бездну. Визуально. Но желания куда-то сразу улетучились. И ценность моей жизни снизилась почти до катастрофической отметки. Меня накрыло волной мощным ударом. Бум. И я не могу выбраться, хотя и пытаюсь. У меня все в порядке с самодостаточностью по объективным причинам. Но она не помогает – я не думаю о себе. Я чувствую себя пробитой навылет, состоящей из одних зияющих дыр, как дуршлаг… Год. Два. Три. Четыре. Сразу вспомнишь точность высказывания Льюиса Кэррола в его книжке про девочку Алису: Нужно бежать со всех ног, чтобы только оставаться на месте, а чтобы куда-то попасть, надо бежать как минимум вдвое быстрее!

Сейчас, когда я почувствовала, что во мне что-то сдвинулось с точки замерзания, я поняла, что настало время посмотреть на мою ситуацию глазами другого лица – Алины Демидовой, психолога. Она консультировала меня по интернету, когда не было сил выбраться из пучины. В нашей переписке, она деликатно помогала мне анализировать ситуацию, использовать различные методики, чтобы помочь себе. Написать письма горю, а потом от горя мне и … сыну. Я брала ручку и не могла написать ничего. Может теперь мне наконец-то удастся написать эти письма.

Дорога длинная. Я нашла в телефоне почту – переписку с Алиной и начала читать. Это оказалось тяжело. Но я настроилась на вдумчивое ее прочтение.

Прочтя переписку с Алиной, содержащей рекомендации для возможного использования мною, я задалась вопросом, почему я их не могла выполнить, несмотря на неоднократно предпринятые попытки. Ответ нашелся сразу. Большие эмоции, овладевшие мною, не давали мне этого сделать. Взяв ручку, я не могла написать ни слова захватившему меня горю. Мысленное возвращение к событию было мучительным. Мои чувства были мелочью перед мощью свершившегося факта. И своей тяжестью действительность давила меня, не давая дышать. Нет, тут не до письма. А в настоящий период я могу честно отразить свои чувства в виде письма горю? Нет, эта эпистолярная церемония явно не для меня в силу своей односторонности. Тогда что могло бы ее заменить? Я отложила приятие решения по данному вопросу, правда, пообещав себе вернуться к нему… при необходимости.

Два месяца прошло весьма плодотворно. И вот по календарю наступил последний день мая, а с ним похолодание, отбросившее Москву снова в апрель. И мой планируемый вечерний поход на открытие книжного фестиваля «Красная площадь» безапелляционно был перенесен на завтра. В правильности принятого решения я убедилась сразу, как только очутилась на Красной площади на следующий день. Семь вечера. Залитая солнцем огромная Красная площадь занята шатрами и рядами под книжную ярмарку. А вот и первый шатер рядом с Историческим музеем под названием «Библиотека». Раздается дружный смех. Народ удобно расположился в прозрачных креслах и слушает писателя. Интересно кто вызвал такую живую реакцию? Вот и ответ: на билборде со стилизованным изображением Спасской башни Кремля большие буквы: Денис Драгунский и его фотография. Писатель, одной рукой держа микрофон, а другой страницы текста эмоционально читает рассказ. Какая связь поколений. Моментально вспомнились знаменитые «Денискины рассказы» его отца Виктора Драгунского. А сегодня – прототип его рассказов, ставший сам уже известным писателем, читает свои произведения. Ступеньки вперед и уже новое действо. Актеры играют сцену из спектакля. Чуть далее – слышен рок. И вот и ряды издательств: «Эксмо», «Нестор-История», «Новое литературное обозрение, «Синдбад», «Российская национальная библиотека»…. Ряды книг издательств, выпускающих литературу для детей. Десятки издательств, тысячи великолепно изданных книг. Не избежав соблазна, я накупила книг на различную тематику.

Вернувшись, я окунулась в необыкновенный запах типографской краски, такой который бывает только у новых книг и неожиданно поняла, что мне не поможет односторонняя переписка с горем. Нужно что-то более мощное. Такой внутренний подъем, бум. Может быть… диалог. Но… диалог с горем. Это что-то радикальное. Каким образом он возможен? И в этот самый момент я почувствовала возможную реальность ведения такого диалога. Что я хочу от этого диалога? Заглянуть внутрь себя и найти ответ на вопрос: как мне жить дальше, после смерти Алана? На что ориентироваться в себе? На старые ценности или создавать для себя новые? Я поняла, что теперь готова к такому диалогу, готова встретиться сама с собой и с взглядом со стороны на мою ситуацию. Ведь будущее любого человека не гарантировано от крутых поворотов. Кто же может воплотиться в образе горя? Почему-то мужские образы даже не возникли в моем воображении. Перед глазами возникла «Весна» Сандро Боттичелли. Нет, слишком романтично. Один за другим сменялись портреты Адели Блох Бауэр – любимой модели Гюстава Климта. Тоже не то. В них так много женского эротизма. Мне нужен женственный, естественный и очаровательный образ. Мягкий. Манящий. Внезапно я почувствовала: Жанна Самари. Вот чей образ я хочу видеть. Ее образ. Такой, как на ее портрете кисти Огюста Ренуара. Не на парадном портрете – в полный рост, который находится в Эрмитаже в Санкт-Петербурге, а как на портрете из музея изобразительных искусств им. А. С. Пушкина, на Волхонке, в Москве. На фоне нежно – розового цвета, улыбающаяся прелестная молодая женщина в платье, отливающем разными оттенками зеленого цвета с обнаженными руками цвета ванильного мороженого, растрепанными волосами, сияющими глазами. Сама – жизнь, радость и легкость. И я понимаю, что только контакт с воображаемым источником оптимизма и счастья дает мне возможность пойти навстречу его теплу.

Внезапно передо мной материализовалась Жанна Самари. Живая. Она сидела в большом кресле возле меня и улыбалась точь-в-точь как на знаменитой картине Огюста Ренуара. Жанна была в знакомом платье с портрета переливающегося разными тонами изумрудного цвета, с левой стороны его была приколота яркая роза с шипами, она казалось только что срезанной. Сквозь окно проникал солнечный свет, заливая всю комнату и Жанну, такую ослепительную и воздушную. И живую.

Что это со мною? Игры воображения?

– Ну, вот и я, – внезапно медленно произнесла Жанна.

– Она говорит на русском языке! – пронеслось у меня в голове. Это явь?

А Жанна продолжала, как ни в чем не бывало,

– Здравствуй, Ника. Ты права – это явь. Я так рада возможности пообщаться с тобой, возможно гораздо больше, чем ты. Это ведь – уникальный случай. Сама удивляюсь как такое возможно. Я оказалась путешественницей, если это можно так назвать. Причем, в страну, где никогда не была и свободно говорю на незнакомом мне языке. У меня нет никаких страхов. И в этом и в том мире нет предела для необычных явлений. Но оказаться в мире живых, поверь мне, это – счастье, о котором даже помыслить страшно. Ты не удивляйся. А прими мой визит, как подарок от Вселенной. Подарок не только тебе, но и мне. Значит, так нужно. Ты, самое главное, не очень обдумывай, что хочешь сказать мне. Я ведь уже знаю твою историю. Трагическую. Смерть сына. Алана. Не надо щадить меня: заниматься подбором слов. Говори мне от сердца, все, что хочешь. Я – твой заинтересованный собеседник. Пусть твои мысли льются непрерывным потоком. Ты поймешь, почему мы встретились, когда я расскажу тебе о себе. Говори, что считаешь нужным и столько времени, сколько потребуется. Я – женщина, актриса. Живу эмоциями. Я люблю поговорить, помечтать, – голос Жанны стал нежным, а во взгляде проявилась томность. Знаешь, у меня никогда не было такой роли, как сегодня, – продолжила Жанна. Роль горя. При этом без текста. Все по ситуации. Естественный диалог. Это так захватывающе интересно. Хотя в моей жизни горе было. Более того, я даже не могу вспомнить ни одного автора, написавшего пьесу с ролью горя для театральной актрисы. При этом, чтобы две стороны прониклись одним ощущением, глубоким пониманием проблемы. И горе разделило бы горе женщины, потерявшей взрослого сына. Потому что именно горе и понимает всю его глубину трагедии как никто другой. И не прячется за словами, ничего не выражающими, склоненными позами и вздохами. Оно смотрит вглубь. Я понимаю насколько эта трудная роль для игры на сцене. Надо передать и накал эмоций, и переживания, и сострадание. Но знаешь, мы еще не начали разговор, а я уже все эти эмоции ощущаю. Надо же, как мне это все вновь, ощущать все эмоции как актриса, но – Жанна сделала паузу, набираясь сил для продолжения, – не как женщина! – закончила она фразу. – Надо же я говорю на русском языке! И даже думаю на русском языке, хотя я никогда его не изучала. Чудеса наяву!

Нас разделял небольшой столик, инкрустированный разными породами дерева. Через секунду я оказалась возле Жанны.

– Жанна, добрый день! – Я включилась в обстановку, но быстрота воплощения моей мысли в действительность, меня ошеломила. – Все сказанное тобой – это так необычно, включая волшебный способ твоего появления.

– Для меня все происходящее тоже парадоксально. Мое появление. И я говорю на русском языке. Каким образом это возможно?! Хотя зачем мне знать такие тонкости. Все возможно. Ведь я – специальный посланец Высших сил для тебя. – Жанна смотрела на меня, словно проверяя, понимаю ли я сказанное ею. Она сделала паузу, ожидая моей реплики. Но я молчала, находясь под впечатлением от всего происходящего. – К сожалению, я не знаю конкретного плана моих действий. Но ведь это хорошо – полная свобода действий для нас с тобой. Какое доверие к нам проявляется, небывалое! Правильнее сказать, к тебе. Я как подмастерье. Все станет ясно в процессе! Ника, что ты замерла на месте. Не бойся. Ты должна радоваться. Ведь Высшие силы хотят тебе помочь, а значит, обязательно помогут. А более всего для меня загадочно то, что я – живая! И я … ощущаю голод!

– Специальный посланец Высших сил для меня? – не сон ли это? Да нет, я не сплю. Но происходящее – реальность. Здесь и сейчас. Тогда я буду в ней жить и прочь все сомнения! – уверенно сказала я себе. – Жанна, чувствовать голод – это прекрасно! Это – быть живым не столько внешне, сколько внутренне. – В этом мире действительно все возможно. А Жанна Самари – очень мила. Как будто, услышав мои мысли, Жанна ободряюще улыбнулась мне. – Подожди, секундочку, сейчас утолим твой голод. Я знаю, с чего я начать. С того, что будет созвучно с твоим внешним обликом.

– О, как интересно, – воскликнула Жанна, всплеснув руками. Что же это?

– Прежде всего, антураж. Льняные салфетки с бутонами роз, зелеными листьями и с … шипами на стеблях. Все, как сама жизнь.

– С шипами? Как сама жизнь, – повторила Жанна. Все равно она прекрасна. Жизнь, – сказала она протяжно. Слово-то, какое, волшебное. Дальше она стала повторять слово жизнь с разными интонациями. Видишь, к моему платью приколота живая роза. Она с шипами, чтобы не забывать, что жизнь изменчива. В моей жизни много шипов, несмотря на то, что я стала известной актрисой. Но все меня знают благодаря моим портретам Ренуара, на которых я изображена как олицетворение всего прекрасного, что только есть в Женщине. Огюст – обессмертил меня. Но … шипы. Они вонзаются в меня. Мое замужество… началось с укола родственников мужа. Мы с Полем Лагардом полюбили друг друга. Он из респектабельного семейства. Сын биржевого брокера. Я из творческой актерской семьи. Но моя актерская среда была не по нраву его родителям, и они не пришли на нашу свадьбу. Представь, какую неловкость я ощущала. Возникло чувство, что меня отвергают, не хотят знать. А ведь моя бабушка знаменитая актриса – Сюзанна Броан, обе тети – актрисы, папа играл на виолончели в Парижской опере. А мои братья – выдающиеся люди, старший – виолончелист, как и отец, а младший – актер. А потом случилось страшное горе … моя дочь …. она прожила всего полгода. Хотя у меня есть еще две дочери, я никогда не могла забыть об этой трагедии в моей жизни. И Жанна тихо заплакала. Я не останавливала ее плач. От неожиданности я замерла. И не могла сказать ни слова. Что можно сказать? Разве можно сказать, что не надо плакать, все давно прошло. Ведь я вижу, что это не так. Каждая клетка моего тела ощущала эту трагедию Жанны. Время идет – чувства не проходят. Они живы. И любое воспоминание выплескивает их на поверхность. И они рвутся изнутри с неимоверной силой. Сокрушающей. Как можно уменьшить значение горя матери, которое по-прежнему жило в ней. Я осторожно взяла Жанну за руку и ощутила …частый-частый пульс. – Теперь ты понимаешь, почему я – воплощенное горе, – спросила меня Жанна. А кто знает о моем горе, а ведь оно никуда не делось, так повсюду и сопровождает меня. Меня знают только как актрису, а в гораздо большей степени как актрису, портреты которой писал Огюст Ренуара. Я обняла Жанну и почувствовала вздрагивание ее тела. – Ты прости меня – не оправдываю я роли горя, наверное, а ведь так хочется помочь тебе разобраться в ситуации, – несколько успокоившись, сказала Жанна. Она обняла себя за голые плечи и быстрыми движениями стала их тереть. В моей голове вихрем пронеслось: надо срочно не дать разыграться этому нервному ознобу у Жанны.

– Разверни, – я протянула Жанне яркий пакет.

– Что это? – она прижала его к груди, пытаясь представить содержимое. – Это… что-то мягкое и легкое. Открыв пакет, Жанна вытащила из него шаль.

– Это мне? И в ее глазах зажглись тысячи маленьких звезд. – Какое чудо! Шелк! Она уткнулась носом в шаль, как будто хотела до краев ощутить прохладу шелка. Наконец она очнулась. Плавным движением накинула на себя шаль. Розово-жемчужные тона шали с тонким восточным орнаментом пейсли – турецких огурцов окутали фигуру Жанны, придав ей еще большую загадочность. Шаль удивительно ей шла.

– Какая красота эта шаль! – продолжала восхищаться Жанна. Она – из Турции, Китая, Индии?

– Это шаль из России. Из города, находящегося в полутора часах от Москвы, со сказочным названием Павловский Посад. А шаль авторская – художника Елены Жуковой и имеет название – «Восточные сладости».

– Точно, восточные сладости! – воскликнула Жанна, окинув себя взглядом с ног до головы. О, вспомнила… Танец «Pas de chele». Жанна вспорхнула с кресла. Она изящно полукругом держала шаль в руках. – А теперь представь, что на мне платье в стиле … античной Греции. Жанна стала в медленном темпе вращаться передо мной. Поворачивалась то спиной ко мне, то лицом, поочередно поднимая то левую, то правую руки, в которых находился кончик шали. Казалось, что сейчас шаль выскользнет из ее рук и взлетит вверх. И в это самое мгновение Жанна подбросила шаль вверх. Повинуясь, шаль легким куполом взлетела ввысь и ее бахрома трепетно задрожала. – Самое прекрасное в этом танце то, – продолжала Жанна, что он – сплошная импровизация, полет фантазии. Жанна вновь и вновь подбрасывала шаль, ловила ее, демонстрируя грациозность движения рук и тела.

Я каким-то новым взглядом посмотрела на Жанну. Что-то знакомее промелькнуло в ее взгляде, но я никак не могла уловить что именно. Жанна явно мне кого-то напоминала. Интересно, кого?

– Жанна, Ренуар ведь писал несколько твоих портретов. А какая ты на первом портрете?

– Такая, какая я была тогда. Счастливая. Синеглазая. С огромным красным бантом. Но Огюсту портрет не понравился. И он написал второй портрет, на котором я вот в этом самом платье.

Жанна все продолжала свой танец с шалью, а я подошла к книжному шкафу и стала перебирать альбомы художников. Я почувствовала, кого мне напомнила Жанна.

– Ника, ты, что хочешь найти, альбом картин Ренуара?

– Да, альбом картин, но не Ренуара. Сейчас увидишь. Найдя нужный альбом, я открыла его на портрете молодой девушки. – Смотри.

На картине была изображена сидящая за столом молодая темноглазая девушка в розовой блузке с черным бантом в белый горошек. В залитой светом большой комнате особое привлекали внимание четыре бархатных персика, один из них девушка держала в руках.

– О, а эта девушка напоминает меня тех времен. Она тоже – сама жизнь, только такая совсем-совсем юная жизнь. Мне было двадцать, когда Ренуар писал мой портрет, а сколько ей лет, этой девочке … с персиками и кто автор?

– Автор картины – Валентин Серов, а девушке – Вере Мамонтовой на картине двенадцать лет. А картина действительно так и называется, как ты сказала «Девочка с персиками», ты очень тонко заметила. Этот портрет художником написан на десять лет позже, чем твой портрет, написанный Ренуаром. Внезапно мне стало как-то не по себе. Я вспомнила еще об одной общности между Жанной и Верой. Они прожили практически одинаковое количество лет, ушли из жизни молодыми. Жанна в 33 года, а Вера в 32. Я вышла на кухню, прогоняя мысль о совпадениях в жизни людей, и вернулась с блюдом персиков.

– Сейчас сходство между вами стало явственней, – сказала я, ставя блюдо с персиками на стол.

– Точно, – зачаровано сказала Жанна, плавно присев на кончик стула.

– А теперь вне программы. Лосось. И Шардоне.

– Ну, наконец-то, – воскликнул Жанна. – Я так проголодалась. – Жанна медленно приступила к трапезе. Я включила хит Eagles на все времена «Отель Калифорния», который внутренне очень созвучен мне и был уместен в сложившейся ситуации. От Жанны я не ждала никакой реакции. Однако с первыми же аккордами Жанна замерла, отложив вилку.

– Какая-то космическая гармония и таинственный, прямо-таки мистический сюжет, – низким загадочным голосом сказала Жанна. – Можно еще раз прослушать, я хочу погрузиться в текст. И в музыку, конечно. – Жанна прослушала бессмертную композицию раз десять.

– А сколько времени длится эта песня, кажется, что она бесконечна во времени?

– У меня тоже есть ощущение бесконечности этой музыкальной композиции. Впрочем, это так и есть. Ведь ее продолжительность шесть минут тридцать секунд. – Это, наверное, все из-за текста, – пронеслось у меня в голове, ведь он так необычен.

– Колоссально просто! А какой сейчас год?

– 2020, – вопрос Жанны прозвучал для меня неожиданно. А ведь ей, наверное, не просто, я внимательно посмотрела на Жанну. Для нее мой ответ был полной неожиданностью. Легкая испарина выступила у нее на лбу.

– Оооооу – воскликнула Жанна, легко прислонив салфетку ко лбу. – И сейчас я в Москве. В России. А в песне говорится о Калифорнии, – Жанна внезапно переключилась на музыкальную композицию, это же штат, в Америке?

– У тебя хорошо с географией. А в песне говорится об «Отеле Калифорния».

– Да, да. Я просто так потрясена этим внезапным переключением языков. Русский, теперь английский. Все так стремительно, – и Жанна откинула рукой непокорные волосы. – Я почувствовала себя этим путником, который оказался в «отеле Калифорния». И сейчас я все еще нахожусь в этом отеле. Нет, даже так, оказывается, я всю жизнь периодически попадала в этот «отель Калифорния». – От этого откровения, Жанна невольно прикоснулась рукой ко лбу. – Но иногда мне удавалось выбраться – Жанна лукаво улыбнулась. А сейчас я как будто попала в другое измерение. Я расскажу тебе текст, как я его поняла, но у меня какой-то сумбур в голове. Такое чувство, словно я не уловила чего-то главного, что было между строк. Я чувствую такое волнение. Такую силу музыки и слов внутри себя. Но не могу до конца проникнуть в тайну – ни того, ни другого. Неземная меланхоличная музыка с мистикой текста. – Жанна явно была сильно взволнована. – Усталый путник останавливается в странном отеле, – Жанна стала произносить вслух содержание теста песни. – В дверях его встречает девушка. Раздается звон церковного колокола. Это место может быть раем или адом, – думает он. И слышит голоса, расхваливающие отель. В отеле он оказывается в окружении роскоши и наслаждений. Просит принести вина, но ему говорят: здесь этого напитка не было с 1969 года. Он слышит голоса, они разбудили его среди ночи. В отеле какие-то странные постояльцы. Внезапно пир превращается в какой-то страшный ритуал. В покоях хозяина все готово для пира. Они бьют своими стальными ножами, но убить чудовище не в силах. Заплутавший путник бежит к двери, но портье говорит ему: Мы здесь только принимаем гостей. Конечно, ты можешь выписаться из отеля в любое время, но покинуть его ты не сможешь никогда – Это просто фантастика. Мистика. Тайна. Внутренний подъем. Бум. – На последней фразе Жанны я невольно замерла. Жанна читает мои мысли? Хотя чему я удивляюсь – она ведь из параллельного мира. Интересно, а я могу читать ее мысли. Было бы забавно, – и я улыбнулась Жанне.

Жанна немного успокоилась, она встала и подошла к столу, и заполнила до краев бокал Шардоне. Она долго смотрела на искрящееся в бокале вино, а потом стала с наслаждением его пить мелкими глотками.

– Да, сразу окутывает какая-то галактическая музыка, а текст оказывает гипнотическое воздействие своей неопределенностью, намеками и ощущением наличия неведомого подтекста, – согласилась я с Жанной. Хотя весь текст, такой насыщенный образами, так легко можно себе представить. Буйство и смятение чувств путника, который видит на горизонте город своих надежд – Лос-Анджелес. И всем своим существом стремиться в него попасть, достичь немыслимых высот, зная, что он может погрузиться в пучину страстей и соблазнов, из которых можно не выбраться. Но, кажется, что есть что-то еще за текстом, невысказанное. И в этот текст и подтекст возникает непреодолимое желание проникнуть и разгадать их как ребус раз и навсегда, но в тоже время так не хочется их приземлять до обыденности. И интрига, тайный смысл плотно окутывает тебя словно туман. Зачем помнить, что все музыканты группы приехали в Калифорнию из других штатов, писали текст, основываясь на окружающей их действительности, вкладывая свою дерзновенную мечту по покорению каждый своей «Калифорнийской фантазии». Их манил Город Ангелов – город грез, больших надежд и мировой славы, соблазнов и излишеств, связанных с ними. Зачем разрушать эту ошеломительную гармонию музыки и текста. Какая разница? Восемь месяцев своей жизни они создавали свой шедевр. В уединении. Бесконечно шлифуя. И … создали совершенство. А совершенство по всем канонам жанра должно быть недостижимым для понимания. Но, не разгадав истинный смысл композиции, каждый из нас получил значительно большее. Подарок. Неограниченные возможности через личное восприятие понять себя или попытаться это сделать. И возникла Она – тайна, но для каждого своя. Для кого-то это – страхи, нетерпимость, боль, ложные убеждения, боязнь изменений и переживания, приковывающие к «Отелю Калифорния». Для кого-то, наоборот, постановка сверхзадач, стремление к реализации, к мечтам, дерзновение. Но, если в этом благом стремлении тебя захватывают в плен темные стороны твоей души – гордыня, зависть, себялюбие, желание достичь невозможного, несмотря на обстоятельства, ты тоже становишься добровольным пленником «отеля Калифорния". Все мы его пленники. Каждый своего Отеля Калифорния». И так трудно выбраться из трясины, в которую угодил. Как это в тексте: здесь мы просто узники по нашему собственному желанию.

Жанна взяла в руки мохнатый персик.

– Какой шикарный персик. Упругий и сочный. Он напоминает мне теннисный мячик. – Жанна разрезала персик пополам. Оранжевый сок крупными каплями закапал с ножа. Откусив часть персика, Жанна закрыла глаза. – Какое наслаждение! Как хорошая жизнь без дрязг, перемен и неожиданностей. Она снова налила в бокал вина. На этот раз быстрыми глотками она осушила его до дна. – А ты хочешь выбираться из плена «Отеля Калифорния», ведь продолжать оставаться его добровольным узником безопаснее? – Жанна сделала паузу, набрав побольше воздуха и продолжила. – Меня эта тема очень волнует, ведь я всегда сомневалась в принятии таких судьбоносных решений? Я очень боялась перемен и неопределенности, – на лице Жанны было написано смятение.

– Шанс выбраться из лабиринта «Отеля Калифорния» дается каждому. Его не всегда можно увидеть, но его можно почувствовать. Нужно только услышать себя, чтобы сделать шаг… – осознанный выбор своей дальнейшей жизни. Довериться себе. Признать свою реальность, в которую угодил. Я признала свою жизненную реальность. Сейчас, разговаривая с тобой, я очень четко еще раз осознала эту мысль. Но еще нужно простить свои слабые места. Не клеймить себя. Не только поставить задачу – помочь самому себе, но и решать ее. Как решать? Расслабиться и просто начать жить. Как можно лучше. Интересней. Все заново. Опять все заново. С чистого листа. Потому что первая попытка получилась не очень. Мне нужно выбираться из своего «Отеля Калифорния» это точно! Использовать шанс. Ведь жизнь, подкидывая мне разные ситуации, протягивает руку выбраться из тупика. Предоставляет шанс радоваться жизни. В этот момент я вдруг поняла, как все на самом деле просто. Просто мне нужно принять свою жизнь со всеми событиями, без исключений. Внезапно меня прошиб холодный пот и напряжение спало.

– Версия на жизнь номер два! Я поняла, зачем меня делегировали в Москву к тебе. Мне нужно было справиться со своими собственными страхами и зажатостью. А это оказалось возможным только сейчас в разговоре с тобой. Подумать только, после того, как прошла моя жизнь. И толчком может явиться все, что угодно. Вот скажи, Ника, ты специально поставила эту композицию «Отель Калифорния», ведь наверняка, нет.

– Никакой цели у меня не было. Просто хотела, чтобы ты познакомилась с фантастически написанным и исполненным произведением.

– Нам нужно обсудить твою, как ты говоришь, иную реальность как шанс на счастливую жизнь. Принять ее и расставить все точки над «i». И жить. Здесь и сейчас.

– Интересная программа. – Да, состояние у меня явно не очень, если со мной вышли на связь Высшие силы, прислав мне на помощь Жанну. Я весьма признательна. Но как все неожиданно. – Я тоже встала. И отошла в угол комнаты, поближе к розам, стоящим в высокой вазе. Розы были разного цвета, и каждая благоухала по-своему. Я вытащила из воды розу чайного цвета. Она обдала меня нежным запахом. Я осторожно стала нащупывать на стебле розы шипы. Слегка сжав стебель розы, я почувствовала легкое показывание шипов. Оно приятно будоражило меня. – Но одного обсуждения недостаточно – обратилась я к Жанне. Нужно закрепить его, чтобы не забыть. Я напишу о нашей с тобой встрече, – озвучила я вслух постоянно крутившуюся у меня мысль с момента встречи с Жанной. – В полной версии, без купюр: как мы с тобой встретились, о нашем общении, о безумно тяжелой для меня теме на основе действительного события, которое случилось со мной – смерти Алана и как ты мужественно включилась в ее обсуждение. И о моей иной реальности – мистических событиях, которые совершенно неслучайным образом происходят в моей действительности. И, об «Отеле Калифорния», как о возможности начать жить опять – новую версию, не зачеркивая при этом прежнюю. И об этом буме, внезапно произошедшем в моей жизни. Такое мистическое эссе, как сама жизнь. – Я успокоилась и плавно опустила розу в вазу. Кажется, Жанна не заметила моего волнения. Это хорошо.

– Вот это да! Ника, а мне эта идея очень близка. Передать живое и непринужденное общение. Это интересно. Хотя тема сложная и чрезвычайно деликатная: поиск с целью обретения себя после смерти ребенка. Выбраться наконец-то наружу из внутреннего заточения в Отеле Калифорния. Теперь я точно уверена: такой диалог полезен. Это поиск выхода из тупиковой, казалось бы ситуации. Тебе. Мне. И по большому счету – всем. Ведь если держать горе в себе, не высказываться о том, что наболело, то можно и не выдержать. Давай выбираться из Отеля Калифорния вместе. И будем говорить о том, что нам интересно и позитивно на нас влияет. Я – актриса. Живу жизнью героинь Мольера в Comedie Francise, но не только, – она засмеялась. Раз ты будешь писать о нашей встрече, то напиши, как Жанна Самари читала тебе стихи о любви Стефана Малларме. – И Жанна эмоционально начала декламировать. – Ну, как? – осторожно спросила меня Жанна после завершения часового чтения стихов.

– Проникновенно. Очень. – Это была чистая правда. Жанна читала стихи так вдохновенно, что я полностью была поглощена только ее декламацией. Как будто прошла сеанс медитации. На душе было так приятно.

– Правда? – лицо Жанны засияло. – Как здорово, что я помню стихи и что тебе понравилось, как я их прочла, спасибо!

– Я тоже вспомнила стихотворение. В нем присутствует твой образ. Также звучит проникновенно. Автор – кубинский поэт Хулиан дель Касаль, твой современник. И название говорящее – «Перед портретом Жанны Самари».

– Надо же! Прочти мне, пожалуйста. – И Жанна закрыла глаза от предвкушения.

Как же прочесть это стихотворение? Об этом я не подумала. Стихотворение написано было в 1900 году. В год смерти Жанны. После ее кончины. И его середина наполнена горестными размышлениями автора о судьбе актрисы. Все мое существо наполнилось болью. Вдруг меня осенило – Я помню наизусть первое и заключительное четверостишье.

– Правда? Читай.

– Я полюбил тебя, хотя не знал,

Когда бывало тяжко жить на свете,

Я созерцал прелестный идеал,

Отпечатлившийся в твоем портрете…

У наших судеб – схожие черты.

Роптать ли, если жизнь печали множит?

Как я тебя любил, не знала ты –

Но кто-то и меня любил, быть может.

– Как трогательно! Надо же, меня любил человек, который меня не знал… Волшебная сила искусства! Спасибо, Ника. Ты тоже здорово читаешь стихи, с чувством! Ты дала мне почувствовать, что во мне живы ощущения! И я. Я помню свои ощущения! Сейчас я вспомнила легкость, которая у меня возникла, когда я написала детскую книжку « Les gourmandizes de Charlotte». Она вышла забавной. Да, жизнь – это розы с шипами. Ну, и пусть! Но надо не дать этим шипам победить себя, чтобы снова и снова чувствовать благоухание розы. Я помню… Весь Париж говорил о враче-психиатре Зигмунде Фрейде. Не знаю никаких подробностей о его жизни, ни откуда он приехал, с ним я лично ни разу не встречалась. Но он приобрел фантастическую известность. О нем ходили легенды. Многие были у него на сеансах, на которых он предлагал свободно, не сосредотачиваясь, без всякого утаивания высказывать на указанную им тему любые мысли, которые только приходят в голову. Говорили, что эта методика помогает стать более спокойным. Я неоднократно слышала такие истории.

– Предлагаешь мне воспользоваться изложенной методикой? – я задумалась, а почему бы не попробовать – Жанна вновь прочла мои мысли.

– Можно попробовать. Хуже-то уже не будет, – сказала Жанна одновременно с грустью и надеждой. Да, и в любой некомфортный момент – взять паузу. Мы же не на приеме у психолога, у которого лимитировано время приема. Отказаться, в конце концов. Вариантов много.

– И ты выдержишь, тебе не будет страшно? Ты мне стремишься помочь. А у самой эмоции скачут: от плача до веселья. Я опасаюсь за тебя. И честно, я не очень уверена в себе: смогу ли я выдержать такой импровизированный сюжет? И не хочу ни себя, ни тебя бросать в кипящий котел страстей. А если мы из него не выберемся? Хотя, с другой стороны, все зависит от нас.

– Мы окунемся … и выберемся, обновленными. Сильными. Это будет наш подъем. Бум, как в сказках. А ведь сказки существуют для вселения веры в нас. Или еще ближе к нам … как после просмотра фильмов – ужасов, о вампирах, о других мирах, параллельных вселенных. Сидишь, внутренне дрожишь, а не можешь оторвать взгляд от экрана. А потом, после просмотра понимаешь: не зря смотрел – теперь не боишься. Или как в книгах, правда, они на эту же тему.

– Ладно, давай попробуем. Ты – формулируешь тему. Я в свободном полете повествую с правом отказаться от дальнейшего рассказа без объяснения причин. Делаем перерыв в любое время по высказанному желанию одной из сторон. Есть у тебя предложение, как будет звучать заданная тема?

– Ника, тематика есть. Но принимать ее прошу с поправкой, что я ведь не психолог – Жанна произнесла эту фразу с волнением. Поэтому очень прошу проявить ко мне понимание за возможную некорректность в формулировке. – Жанна сделала большую паузу, словно набиралась сил для высказывания следующей фразы, которую так тяжело произнести. Я понимала Жанну. Я взяла руки Жанны в свои ладони. Наши руки было одной температуры. Они были холодные. Мы обе нервничали.

– Жанна, успокойся, все нормально. Я тронута, что ты переживаешь за меня. Я слушаю тебя. – И я стала согревать наши руки своим дыханием.

– Правда, можно? – на глаза Жанны навернулись слезы. Вышла ли ты из состояния горя, вызванного смертью Алана? – слезы потекли по щекам Жанны. Она сделала паузу и снова продолжила, – что ты делаешь и, что еще можешь и хочешь сделать для себя, чтобы жить? Слово «жить» Жанна выделила голосом, показывая мне его значимость.

– А говоришь не психолог? Ну-ну, – мягко сказала я. Задумалась, с чего начать? Как это сложно говорить о том, что у тебя на душе, особенно, если она горит огнем. Начать с обстоятельств, с эмоций? Может … все вперемешку? Я посмотрела на Жанну. Она утопала в большом кресле, приняла удобную позу, как будто приготовилась к длинному репетиционному прогону. Ну что же мне тоже нужно удобно пристроиться. Я разместилась в кресле напротив. Умеют же итальянцы делать мебель! Действительно, удобно. Можно начинать вроде… Как хочется курить. А лучше и выпить. Есть же Hennessy Библиотека. Нет, совмещать смакование с пересказом ужастика явно не резон. Хотя, почему нет. Я понимаю, что пытаюсь найти для себя любой предлог, чтобы оттянуть начало разговора. Между тем,  Жанна терпеливо ждала, когда я настроюсь, и не торопила меня. Начну с места в карьер. Как там звучит вопрос, вышла ли я из состояния горя, вызванного смертью Алана…

– Со смертью Алана я почувствовала, что меня – нет, – начала я. прерывистым голосом. Жанна понимающе закивала. – Той Ники, которой я была – молодой, счастливой, уверенной в себе – больше нет. Появилась Ника с набором состояний – смятения, непонимания, потерянности, ужаса, размытости смысла дальнейшего существования. Даже слез… нет. И этой Нике в качестве поддержки окружающие говорят какие-то нелепо и неуместно звучащие, даже грубые слова: держись, жизнь продолжается. Во всяком случае, мною – этой другой и совершенно незнакомой Никой, попавшей в переплет, эти слова воспринимаются как оскорбление, как обесценивание потери самой большой в жизни ценности – моего сына. За что держаться? Ты ведь не можешь в себе ни за что схватиться. Жизнь продолжается? Да, день сменяет ночь, а зелень – снег. Но … и только. Присутствия, твоего в этой жизни не ощущается. И части тебя тоже – нет. Большой части, а может быть основной. Резко оборвалась тобою знакомая жизнь. Ты понимаешь, что каждый день несет в себе что-то новое. И воспринимаешь это как само собой разумеющееся. Но… ты рассчитываешь, что никаких коллизий, непредвиденных ситуаций, которые являются неразрешимыми, не будет. Рассчитываешь на благоприятное течение жизни. И не возникает мысли, что в жизни может случиться абсолютно все. Самые непредсказуемые события. Какой-то бум, который изменит твою жизнь. Хотя понимание того, что в жизни нет гарантий на безмятежное будущее, есть. Можно допускать все? Теоретически, конечно. Но … как? Быть готовым ко всему? То есть нужно … допускать все. Жизнь меняется ежеминутно. Хотя можно ли быть готовым к катаклизмам? Это уже какое-то другое сознание. Я была не готова. К такой жизни. К ее изменчивости. Что в ней может быть все. И трагедии, в том числе. К трагедии в виде смерти моего Алана. Именно это и произошло со мной. Бум. Такой мощный гром среди ясного неба грянул с неожиданной стороны. Трагедия. Финал. Все … разом. И моя полная внутренняя неготовность к осмыслению и принятию этой страшной реальности. И, как результат, меня замкнуло и выбило из жизни. Как объяснил мне Ян Юльевич, – Вы оказались в точке бифуркации – качественной перестройке системы, в ее критическом состоянии. В этом состоянии система становится неустойчивой и возникает неопределенность. Станет ли состояние системы хаотическим или она перейдет на новый, более дифференцированный уровень упорядоченности. Применительно к жизни человека это движение я называю «принцип кулака». Оно может быть направлено только вверх или вниз. Это понятно или я говорю сильно заумно?

– Совсем не заумно. Понятно, даже очень.

– Для образности Ян Юльевич показывает мне перспективу движения и сжимает руку в кулак. Смотрите: он показывает кулак с поднятым большим пальцем вверх – выбираетесь на новый уровень. Кулак с опушенным большим пальцем вниз – стремительно падаете вниз. – И я понимаю, что нужно выбирать, что мне делать. Другого – не дано. Я оказалась перед выбором: как жить дальше. Физика в жизни. Падать вниз или начать движение вверх. Ну да, можно сказать шекспировским: быть или не быть. – Ты видела Гамлета на сцене? – неожиданно для себя спросила я Жанну.

– Видела, но не в варианте автора. В Париже этот спектакль был поставлен в переработке Александра Дюма-отца и Поля Мериса. Я видела в роли Гамлета Жана Муне-Сюлли. Его Гамлет необычайно мужественен, энергичен, он не знал сомнений и колебаний.

– А мое состояние созвучно трактовке Шекспира. Такая шекспировская скорбь. Только пути выхода не вижу. А выход найденный Гамлетом мне не подходит. На что опереться? На какие внутренние ресурсы? В чем они? И как сделать этот выбор? Попытаться что-то делать не особо ориентируясь на результат, который может и не быть или быть отрицательный? Сознательно или интуитивно делать выбор? Посмотреть, так весь мир сотрясается от бифуркации – отдельные группы людей, нации, государства, развязываются ссоры, напряженность и войны, захлестывает пандемия и почему-то мир все никак не выходит на правильную орбиту. Я задаю себе вопросы и не получаю ответа. Что я могу сделать для себя? Опять Льюис Кэролл вспоминается, математик и писатель одновременно, он так точен в оценках: Как она ни пыталась, она не могла найти тут ни тени смысла, хотя все слова были ей совершенно понятны. Нужно оценить свою жизнь, понять, что хочешь. Как трудно отсканировать свои истинные желания. Они почему-то имеют тенденцию прятаться. И поверить в себя, что ты сможешь жить, как это сложно сделать. Кажется, что невозможно. Но можно ли это невозможное желание реализовать, сделав его возможным. Так ли оно уж невозможно? Сделав паузу, я взяла книжку про Алису Льюиса Кэррола, и нашла в ней ей занимательный диалог на эту тему. – Послушай, Жанна: – Нельзя поверить в невозможное! – Просто у тебя мало опыта, – заметила Королева. – В твоем возрасте я уделяла этому полчаса каждый день! В иные дни я успевала поверить в десяток невозможностей до завтрака! – Жанна одобряюще засмеялась.

– Я только сейчас поняла, как это правильно: верить в невозможное. Все получится. Как все произошло … с Аланом? – с тревогой в голосе спросила меня Жанна. – Ее вопрос ошеломил меня. Я с трудом набралась сил для ответа.

– Тогда …все произошло в один миг. Для меня в один миг. Декабрьский день. В этот день я лишилась своего сына. Не просто сына – большого друга. Умного. Доброго. Перспективного. Красавца под 1.90. Как и почему это произошло – мне не понятно. Он жил отдельно. Правоохранительные органы были не озадачены проведением доскональной доследственной проверки. Явных следов насильственной смерти нет. И хорошо. Меньше работы. Провели судебно-медицинское исследование, что-то написано в нем было. И… все. А я осталась на земле. Жить. С четкой картинкой, которая постоянно стоит перед глазами: вот я подхожу к дому Алана. Десятый час вечера. Его машина стоит перед домом. В окнах темно. Полчаса назад я получила предупреждение от коллег сына, что сегодня он не пришел на работу. Я понимаю каждой своей клеткой, что не прийти на работу просто так, без причины Алан не мог. В силу обязательности своего характера. И тогда что-то смутное в моей душе поднимается: что-то случилось. Нет не просто что-то, а возможно страшное что-то. А может самое страшное. Но все же, я иду и надеюсь, что ничего не случилось. Я захожу в квартиру. Коридор. Дверь в комнату приоткрыта. Включаю свет. И вижу на диване распростертое тело своего сына. Он лежит лицом вниз. И я понимаю: это все. Моего сына больше нет. И даже знаю, когда это примерно произошло. Ведь мне не спалось сегодня ночью. Не то, чтобы я ворочалась в постели. Нет, я просто и не ложилась вовсе. Я ходила по квартире и не понимала, что не так. Во втором часу ночи, я даже могу назвать точное время в 01.06 – я разговаривала с Аланом, он пришел из кино. Голос его мне показался какой-то не такой, заторможенный и усталый. И я сказала ему: Отдыхай. Что изменилось вдруг для меня после того разговора? Почему меня так ночью мутило, и слезы подбирались к глазам. Ведь нет же никаких причин. И я легла в четыре утра и заснула. Заснула потому, что к этому времени его уже не было на земле среди живых. А сейчас, глядя на тело своего сына, мне стало понятно, в какое время все произошло. Он умирал тогда, когда мне было плохо. Именно поэтому мне было так плохо. Я склонилась над телом моего сына и прикасалась к нему руками и чувствовала его окоченелость. И понимала, что прошло не менее десяти часов со времени смерти. Я переворачиваю тело. Страшно сказать: тело моего Алана. И первое, что я вижу – разлитые сине-фиолетовые трупные пятна по всему телу. Понимаю: жидкая кровь. Смерть наступила быстро. Скрещенные руки на груди. Они сжаты так сильно, что под ними нет трупных пятен. Наверное, ему было очень больно. И от этого осознания я сжимаю зубы со всех сил, чтобы не закричать. Но отчего он так сжал руки? Только от боли. Я не могу посмотреть его руки и проверить, если ли на них какие-нибудь следы, потому что тело сковано. А лицо оно – бескровное, потому что утыкалось в подушку, а губы – белые. И рот приоткрыт. Наверное, задыхался… Асфиксия. И пятно …сукровицы не подушке… Отек легких. И я начинаю смотреть тело на предмет телесных повреждений. Понимаю, что не могу отличить прижизненную гематому на теле сына от трупного пятна, поскольку нужно заниматься тщательной пальпацией. Это невозможно. Я продолжаю. Вижу на голени Алана повреждение кожи, но на нем уже стала образовываться короста. Значит, прижизненная травма. Отчего удар, упал? Когда? Я стою ошеломленная. Все. Закончилось. Что закончилось? Все! Бум. Жизнь моего сына. И моя жизнь тоже частично закончилась. Только сейчас. У меня нет никакой реакции. Киношной реакции. Со слезами. Вернее … с рыданиями. С падением ниц. С конвульсиями. Я стою, как на поле боя. С осознанием тупика. Бесполезности. И … полной своей никчемности. Кто я, что я? Я ничего не могу изменить. Вот она – моя жизнь. Разбита. Вдребезги. Я могу в этом убедиться. У меня были мечты? Вот – они. Остались лежать в виде бездыханного тела моего Алана. Здесь все. Что еще осталось? Школьные аттестаты моего сына с отличием, золотая медаль. Грамоты за успехи по различным дисциплинам. Опять грамоты. Много грамот. Бакалаврский и магистерский дипломы одного из лучших технических вузов страны, опять-таки с отличием. Магистерский диплом еще одного престижного вуза, экономического. Опять дипломы: изучение английского языка, включая технический английский. Гитара. Электрогитара. Фотографии. И … Боль. Она настолько ошеломляющая, что сковала меня несчетным количеством железных обручей, оставляя при этом только одну мысль: все кончено. Девять дней со дня смерти Алана – в Новый год. Сорок дней. Год. Ничто не меняется. У меня по-прежнему нет слез. У меня по-прежнему есть только мысль: все кончено. Но есть вопрос , который все время будоражит меня?

– Какой вопрос? – нетерпеливо спросила Жанна. – Не говори, кажется, я знаю. Тебя волнует причина смерти Алана.

– Да, очень. Мне не понятно, почему молодой парень, не жалующийся на свое самочувствие, здоровый как бык, внезапно умирает?

– И что-то выяснилось?

– Трудно сказать. Время не пришло еще. Все, как договаривались: перерыв. Надо срочно выпить и что-нибудь съесть, а то я не узнаю свой голос. – Это было чистой правдой. У меня было ощущение, что я в течение нескольких часов занималась тяжелым физическим трудом.

– А что есть съесть? – поинтересовалась Жанна.

– Будем пить и есть, то, что есть, учитывая твое внезапное появление. У меня есть Hennessy. Ты пьешь коньяк? – Жанна едва заметно кивнула. – Лимон, черный чай. Сыр «Дор блю», сервелат с мелким жиром, хлеб черный, зерновой. Из сладкого на сегодня только сахар рафинад. Следующий раз будем пить чай с тортом. У нас потрясающие кондитерские, не хуже чем в Париже.

– Давай, – с воодушевлением сказала Жанна. Тем более, ассортимент для меня является новым. Но мне неудобно сидеть в этом радужном платье. У тебя есть одежда, в которую я могла бы переодеться?

– Выбирай, что хочешь. – Я махнула рукой на шкаф. Жанна выбрала синий костюм из тонкого кашемира. И в нем тоже она была очень хороша. Через десять минут мы по предложению Жанны трижды выпили за Алана. Помолчали…

– Жанна, а ты по-прежнему уверена, что задуманная нами эпопея принесет именно… позитивный результат?

– Да, уверена. На все сто процентов. Это внутреннее освобождение от оков в виде переживаний, эмоций. Все, что озвучено тобой, помогает оставить все в прошлом и начать новую жизнь.

– Это уже произошло.

– Что это?

– Я выбралась из своего Отеля Калифорния на свет. Иначе я ничего бы не могла тебе рассказывать. Но я еще не нашла дорогу.

– Рассказывай!

– Опять рассказывай?! На сегодня хватит откровений. Нет. Будем пить коньяк, смотреть твоего потрясающего соотечественника. – Жанна вопросительно посмотрела на меня. – Сейчас познакомлю вас. Мадам, обольстительный Жан Пол Бельмондо в фильме « Ас из асов».

Мы смотрели фильм, часто смеясь над сценками в нем.

– О, это правда, здорово. Я чувствую себя отдохнувшей! – воскликнула Жанна, посмотрев комедию, и зааплодировала.

– Аплодисменты Бельмондо?

– Да, да, да, ему. Но не только. А еще бутерброду с черным хлебом одновременно с сыром и колбасой. И коньяку и сладкому чаю с лимоном. Это – космос! А какие твои дальнейшие планы? – задала вопрос Жанна, наслаждаясь чаепитием.

– Ты не поверишь. Работать. Завтра утром меня ждет продолжение в суде гражданского процесса. Правильно звучит так: о признании сделки купли-продажи недвижимости недействительной.

– Суд, это же так сложно!?

– С учетом того, что процесс длится уже девять месяцев и все козыри суду сторонами предъявлены – дальше будет легче.

– Расскажи мне, это так интересно и ново для меня.

– Расскажу завтра, когда процесс завершится, иначе это все будут предположения. Рассказчик на сегодня меняет амплуа и сосредотачивается на процессе.

– Тогда до завтра, до вечера? Обожаю тебя. Благодаря тебе я снова могу наслаждаться миром.

И Жанна исчезла также внезапно, как и появилась.

Что это было? Жанна у меня? Правда? Бросив взгляд на стол, на котором стояли приборы на две персоны, я поняла, что все происходило на самом деле. Еще одна реальность. Ну, и хорошо. Как сказала Жанна, наша встреча нужна и мне, и ей. Интересно, почему такие сложности? Нельзя мне было поговорить с живущим в настоящее время на земле человеком, чтобы полностью раскрепостится? Я задумалась. Раз этого не произошло до сих пор ясно, что что-то не получалось. Жанна как крайняя мера разобраться мне с самой собой. Привет от мироздания, подтверждающего, что все едино в этом мире. Жанна такая искренняя и естественная. Именно эти качества меня и привлекают. Мне именно они и нужны для понимания, для выводов. Рассказать вслух, что происходит со мною сейчас, что происходило со мной после смерти Алана. Для того, чтобы искать путь к себе. И найти этот путь. Еще вчера мне казалось это совершенно невозможным. Я с внутренней благодарностью к высшим силам подумала о предоставленной мне возможности такого общения, хотя и экзотического на первый взгляд. Впрочем, только на первый взгляд. Ведь моя встреча с Жанной была реальной, а как она стала возможной, для меня было не суть важно.

2 Глава

Визит 2

На следующий день около семи часов вечера раздался звонок в дверь. Точно, Жанна, – подумала я. Я открыла дверь, На пороге стояла счастливая Жанна. Она была одета как вчера – в синий кашемировый костюм с переброшенной через плечо шелковой шалью.

– Решила больше не пугать тебя своим внезапным появлением, а предупредить цивилизованным способом – прощебетала Жанна.

– Очень мило с твоей стороны.

– Как я выгляжу?

– Свежо.

Впорхнув в комнату, и увидев, высокую вазу с одинаковыми по размеру шарами бело-розовых пионов и роз приглушенно-розового цвета с вкраплениями изящных мелких фиолетовых ирисов Жанна воскликнула:

– Ника, какие цветы… Настоящая роскошь! Этот букет разговаривает с нами на языке цветов и несет пожелания. И он так подходит ко мне. Пионы сулят счастливую и веселую жизнь, розовые розы – элегантность, а ирисы – доверие и надежду. Смотря на этот волшебный букет, я чувствую, будто снова оказалась в Париже. Как будто сейчас мне стоит только открыть окно и можно наслаждаться его волшебными видами. Снова увидеть, как он прекрасен… Интересно, какой он сейчас, Париж? – мечтательно произнесла Жанна. По ее лицу было видно, что ее Париж предстает перед ней во всей своей красе. Ника, ты ведь была в Париже, правда? Невозможно не стремиться увидеть Париж. А Алану ты показывала Париж? – Жанна смотрела на меня в упор. По ее лицу было видно, что отрицательный ответ, ну просто, даже нельзя предположить.

– В мире так много городов, потрясающих, интересных во всех отношениях. У тебя есть уникальная возможность познакомиться сейчас с Москвой, городом, не похожим на другие столицы, столько эклектики в нем и просто колоссальная энергетика. А … Париж. Он захватывает повсеместной атмосферой счастья жителей от жизни и ощущением их внутренней расслабленности. В нем царят эстетика и новаторство. Он, конечно, в первых рядах. Все стремятся в него попасть, это – мечта. Мечта, навеянная сформировавшимся в мире убеждением о Париже как гении места. Как и Лазурный берег – тоже мечта. – Я чувствовала, что Жанна ждет ответа на главный вопрос – была ли я в Париже, видимо, чтобы иметь возможность поговорить о нем. Это так мне понятно. Не буду ее томить. Хотя вспоминать сейчас счастливые моменты не хочется, нагнетать грусть-тоску, а может совершенно наоборот, самое время, учитывая наше предстоящее чаепитие. Как там, у Льюиса Кэролла: Я тоже обожаю отчаиваться. Мечтательно так с абрикосовым вареньем и медовыми булочками. Вот-вот, прямо в точку. И мне стало смешно.

– Да, в Париже я была … и с Аланом вместе, впрочем, как и в замках Луары и на Лазурном берегу, тоже вместе с ним, только в разное время. Какой чай хочешь? – Я не удержалась от смеха, но объяснять его причину, навеянную абрикосовым вареньем, Жанне не стала. – Есть зеленый чай – молочный уолонг, подарок от моей подруги Елены. У нее с мужем семейный бизнес. Поставка чая в Россию. Ездят в Китай на фабрику, выбирают сорта чая для покупки среди миллиона сортов. Но зеленый чай – молочный уолонг, лотос и сорт черного чая – пуэр они покупают всегда. Эти сорта чая у меня тоже есть, тоже от нее. Предлагаю с чаем тебе определиться. Я увлеклась чаем-лотосом. Вот он, – я открыла коробочку, в которой были один к одному упакованы абсолютно одинаковые двухсантиметровые шарики с розовыми лепесточками в середине. – Жанна взяла в ладошку упругий чайный шарик и с интересом стала его разглядывать.

– Совсем как мячик, а форму шара как ему придали?

– Я тоже заинтересовалась технологией, когда впервые увидела такой чай. Процесс длительный: сноп длинных почек зеленого чая нанизывают на шелковые нити, а внутри снопа помещают высушенный цветок и придают различные формы, в данном случае – шариков. Бросаешь такой шарик чая в прозрачный чайник и, видишь, как он медленно раскрывается, как настоящий лотос. И как постепенно изменяется, насыщаясь и пропитываясь, цвет воды, напоминая янтарь в диапазоне от желтовато-зеленого до гранатового оттенков.

– Распускающийся цветок лотоса в Китае – это же мистический символизм нового рождения, – воскликнула Жанна. Примирения с настоящим и начало жизни заново. Вдруг у человека обнаруживаются скрытые ресурсы. Он начинает новую карьеру, реализовывает свои планы. В твоем случае это – прохождение печали от потери Алана и путь к новому. Новой версии жизни. Возрождение. – Жанна с интересом смотрела на шарик, который держала в руке. Представляешь, какой большой смысл заложен в китайском чаепитии. Я так хочу увидеть превращение этого шарик в цветок! А что еще твоя подруга рассказывала о поездке в Китай, какие у нее впечатления?

– Самые позитивные. Она всегда приезжает внутренне обновленная и полная сил, даже какая-то светящаяся. Ходит на курс иглоукалывания, в SPA – салон. Привозит красивые резные вещи для интерьера из красного нефрита. И даже полюбила десятичасовые перелеты Москва – Пекин, хотя вначале побаивалась летать. Да, в Пекине в аэропорту с ней случилась забавная история – она забыла при вылете сумку с купленными для себя и меня сувенирными куклами в национальных костюмах. Вспомнила тут же. Но … уже сумки на месте не оказалось.

– Забавно, да. Мне захотелось не только наслаждаться Парижем, но и оказаться в Пекине, пить чай и, ходить на иглоукалывание для оздоровления организма. Другая культура. Восток.

– Отличный выбор. Сейчас создадим ощущение и Парижа, и Пекина. А еще и Кубы, и Америки. Чай из Пекина, а к чаю торт. Знаешь, я его специально выбрала для нас, чтобы он напоминал Париж. Мы с Аланом так задорно проводили время в Париже. Одно из любимых мест посещения Алана в Париже были кондитерские. Особенно ему нравились пирожные с клубникой, они все были такие разные. Клубника в виде начинки, причем свежая или клубника, как оформление пирожного. И такой у этих порожных всегда… нежный-пренежный вкус. К нашему чаепитию я выбрала самый-самый парижский клубничный торт, какой только можно было найти. И сюрприз для тебя. Стихи кубинского поэта ты уже знаешь, теперь познакомишься с кубинскими музыкантами. Группа «Cubanos Acapella» из Гаваны. Специально для тебя исполнение в жанре «a capella» – хорового пения без инструментального сопровождения. И… новая кавер-версия мирового хита «Отель Калифорния» группы «Eagles».

– Вот это я понимаю, какая программа, – воскликнула Жанна. Я уже чувствую, что это как чудо …необыкновенное.

Мы привычно расположились за уже накрытым столиком, на середине которого красуется высокий белый торт, аккуратно выложенный сверху рядами клубники. Чай тоже начал раскрывать свою спрятанную красоту. А пока … я решила, что нужно предупредить Жанну о необычном звучании «Отеля Калифорния».

– Чувствуешь правильно – именно чудо, поскольку все очень неожиданно, – начала я. Чтобы тебя не снесло от эмоций, скажу, что я хочу тебе продемонстрировать. Ты увидишь и услышишь, как шесть музыкантов воспроизводят музыку при помощи вокала, в тонкостях … каждый отрезок музыкальной композиции. Представь, воспроизводят голосом эти сложнейшие гитарные риффы – мелодичные фразы, многократно повторяемые на протяжении всей песни, и также голосом – партию на ударнике. И еще они демонстрируют игру на музыкальных инструментах в воздухе, не ошибешься, какой инструмент каждый из них воспроизводит. И ты слышишь… настоящий оркестр, где инструменты – голос музыкантов. Готова?

– Да, я же артистка. Хорошо, что ты заранее рассказала мне о музыкантах и их кавер-версии.

– Жанна, какая ты уже стала продвинутая. С тобою приятно общаться, ты быстро схватываешь. Включаю. – Жанна сосредоточилась на мониторе. И… заиграла знакомая мелодия. После ее завершения повисла короткая пауза.

– Вот это да! – сказала Жанна. Хорошо, что ты мне рассказала суть композиции. Но даже после твоего рассказа, увиденное для меня было неожиданным. Это очень талантливо. Наверное, они очень известны.

– Тем, кто интересуется – безусловно. Чай пьем из турецких хрустальных стаканов с блюдцами под названием армуды. В них чай долго сохраняет свой аромат. Вот они. Имеют форму тюльпана. Ведь в Турцию завезли тюльпаны из Ирана, а уж из Турции они попали в Голландию. А пить чай нужно, держа стакан за талию тюльпана большим и указательным пальцем. Рискнешь?

– Как интересно, никогда не пробовала пить чай из таких стаканов, надо не забыть название. – И Жанна произнесла по слогам: ар-му-ды. Надо же, получилось! – и она засмеялась смехом счастливого человека. Я разлила чай, не доливая до краев стакана сантиметра два. – А как твой судебный процесс, завершился или нет? Есть что рассказать?

– Завершился. Вернее этап. Решение вынесено. Но оно вступит в законную силу через месяц, если не будет апелляционной жалобы. Суть такова: почти через год после покупки квартиры продавец обратился в суд о признании сделки недействительной, мотивируя ее совершение непониманием из-за состояния здоровья. В течение нескольких месяцев приходили медицинские документы из медицинских учреждений, в которые он обращался. Допрашивались свидетели. И, наконец, в одном из заседаний представитель продавца заявил ходатайство суду о назначении судебной амбулаторной психолого-психиатрической экспертизы. Я, как представитель ответчика не возражала против назначения данной экспертизы, но предложила другое экспертное учреждение. И вот тут началось самое интересное. Представитель истца – адвокат стал бурно протестовать против назначения экспертизы в предложенном нами учреждении. И наступил вот этот самый главный момент, от которого зависело дальнейшее развитие процесса. То самое состояние неопределенности. Точка бифуркации, о которой говорит профессор, Ян Юльевич. Суд назначил проведение экспертизы, выбрав при этом назначенное им экспертное учреждение. И сегодня в процессе сторона ничего и не сказала в поддержку иска. Процесс упростился. В результате, участие в прениях – только с моей стороны. Реплик нет. И вынесение решения – отказ в удовлетворении иска.

– Интересная работа, да, я тебя поздравляю. Но, получается, что адвокат все время является участником конфликта?

– Именно в этом суть – регулировать конфликт. Но он может и должен искать наилучший выход из конфликтной ситуации. Такая возможность предоставляется практически во всех отраслях права. А если не получается решить вопрос в гражданском, арбитражном процессе путем заключения мирового соглашения, в уголовном – примирением сторон по определенным категориям дел, то нужно стремиться к получению наилучшего результата для твоей стороны в сложившейся ситуации. Указывать на ошибки, представлять новые доказательства. Но главное для адвоката понимание, что именно происходит в рассматриваемой ситуации: почему осуществляются конкретные действия другой стороной, прочувствовать невидимую мысль, которая выявляет из предпринятых стороной действий полную картину, чтобы стремиться разрушить ее.