Читать книгу Балерина Элла. Путешествие в бесконечность - Екатерина Сергеевна Павлова - Страница 1

О, сладостный звук музыкальной шкатулки! Под него впору встречать и провожать солнце. Делать зарядку. Ерзать в кровати. Наблюдать за дождем из окна. Прогуливаться по дубовой аллее, насвистывая в такт. Заигрывать с зеркальным близнецом.

Этот клочок чувств, написанный в порыве визита вдохновения. Этот гимн, преображающийся с каждым новым слушателем! Когда слышишь его, невольно погружаешься в бездонное море мыслей и плывешь, не подозревая, что корабли на алых парусах вот-вот разобьются об острые скалы именуемые "вопли младшего брата".

«Сестренка, смотри, как я умею!» – до краев переполненный радости лохматый мальчуган вбежал в комнату Эльвиры, и, что есть мочи, сдернул вязаную дорожку со стола. Дремавшая ранее сестра мигом пришла в себя.

Посыпалось все, мирно лежавшее минуту назад на сосновой поверхности стола: учебники, тетради, всякие безделушки и любимейшая музыкальная шкатулка, подаренная на десятилетие. Бабушка расстроится от подобного пренебрежения к своему труду, а хозяйка пострадавших вещей и вовсе не простит до гробовой доски.

– Петька, хулиганье! – Эльвира соскочила со стула, который с грохотом отлетел в другой конец комнаты. Ошарашенная девушка указала на погром. – Посмотри, посмотри что ты натворил!

– А в фильме смотрелось круто, – Петя без какого-либо раскаяния за содеянное глядел на последствия неудавшегося фокуса.

– Скоро стены треснут от твоих экспериментов! – возмутилась сестра и поспешила выставить брата за дверь. – Держись подальше от моей комнаты!

Увы, такое происходит далеко не в первый и явно не в последний раз. Раньше Петя вытворял сущие пустяки в сравнении со своей последней выходкой. Хоть эта шкатулка с виду простенькая, значит она для владелицы миллионы греющих сердце воспоминаний. Останки похищенных прямо из-под носа сокровищ все ещё переливались на полу. Эльвира сжимала ворот майки братца, всецело ощущая свои потери: в кистях рук скопилась вся тяжесть мира. Хватит, всему есть предел!

– Мам, – закричала Эльвира, – Петя снова перевернул вверх дном мою комнату! Можно запереть его под замок?

– Милая, подойди на кухню, я тебя плохо слышу, – раздался ответ.

– Так просто ты сегодня не отделаешься! – разгневанная сестра потащила пытающегося укрыться от торжества справедливости малого по коридору. – Идем, пришел час расплаты.

Александра Войтова как раз домывала посуду, предвкушая заслуженный отдых у телевизора. День казалось тоже подходил к гладкому завершению:

– Мам, он опять за свое! – Эльвира изложила проблему с порога. Как только очередная тарелка чокнулась об стол, напряжение окутало кухню.

– Петя, мы же с тобой договаривались, что ты не будешь отвлекать сестру от учебы.

– Я и не отвлекал особо, она в облаках летала, – пожал плечами Петя с деловым видом.

«Ябеда! – возмутилась Эльвира, испепелив брата взглядом так, что тот вздрогнул. – Нарочно влез в комнату, нарочно сломал шкатулку. Лишь бы жизнь мне испортить!».

– Доченька, сколько раз можно обсуждать одно и то же, – вздохнула мать. – Ты ведь взрослая?

– Ну да.

– А по серьезности не уступаешь восьмилетнему брату. С каких пор балет начал мешать школе?

– Да что ты мам, все под контролем, – замешкалась девушка, осознав, что нагоняй для братца принял неожиданный оборот.

– Разве у тебя сегодня балет позже начинается?

Дрогнула последняя тарелка.

– В смысле? Как обычно, – опешила Эльвира.

– Сейчас полшестого, – трагически взглянула на кухонные часы мама.

– Быть того не может! – глаза девушки округлились, она украдкой сверилась со стрелками: те предательски отбивали пол шестого. – Я опаздываю!

– Опоздала, опоздала, – начал поддразнивать Петя, но сестра уже метнулась в комнату, не дослушав конец разговора:

– Если в школе карантин, то это не значит что можно ломать квартиру. Скоро Витя придет, пойдем, поможешь мне готовить салат.

– Фу…

Так: сетка, балетки, вода, пуанты, телефон….Эльвира впопыхах забрасывала вещи в проверенную временем спортивную сумку с разной степенью меткости. Такими же темпами натягивались белые носки с цветами у горлышка и собиралось в неряшливый хвостик отросшее каре.

Через пару минут под торжественное "Пока" дверь хлопнула и балерина позабыв обо всем на свете выскочила на лестничную клетку.

Эльвира Юрьевна Войтова четырнадцати лет отроду, ученица балетной школы четвертого класса, бежала под курлыканье голубей к автобусной остановке, перепрыгивая все лужи на своем пути. Перепуганные от неожиданной встречи пернатые ненадолго освобождали тротуар, но будучи умудренными опытом птицы бессовестно возвращались на место, ожидая следующего пешехода. Процессию пытались обогнать выбившиеся из хвоста прядки цвета вороньего крыла, которым препятствовала сравнимая по изяществу с горлышком хрустального бокала шея. На мелко отчерченных плечах балахоном скакала туника, ноги без труда рассекали воздух, а мышцы ныли по вечерам. Все эти признаки выдавали в девушке непосредственную принадлежность к миру балета.

Могло ли быть у Эльвиры что-то округленное меж угловатых изгибов тела? Возможно. Например, крупные мочки ушей смягчают заостренные линии лица. Или может быть щеки? Нет, они прячутся за черточками скул. Остались только лоб – полумесяц да налитые коралловые губы. Не стоит так же забывать об оливковых радужках глаз и щедро рассыпанных по лицу веснушках.

Случалось ли так, что человек красив, а ничтожен? Разумеется, в жизни всякое бывает. Толку от привлекательных линий лица становится никакого, когда эти самые линии сливаются в шаблон. К подобному виду красоты Эльвира не принадлежала: её трудновато упрекнуть в заурядности. Разве можно упустить из виду этот стан? Вы ее непременно заметите, если не запомните навсегда. Прыгающую по лужам и бесконечно влюбленную в жизнь балерину.

Весенняя пора, где воздух пропитан не только набухающими почками, но и танцами, прельщала Эльвиру больше всех: пакеты наряду с газетами день ото дня кружатся в вальсе. Еще не остывшему от детства воображению оказалось под силу выдать лужи за озера страны лилипутов, которые стекаются в Озёрище посреди тротуара. Прохожие старались всячески обойти возникшее препятствие, однако наша героиня поступила иначе.

Разбег, вдох, прыжок. Образцовый pas de chat вышел.

[Pas De Chat (па де ша, франц., букв. – шаг кошки), прыжковое движение, эмитирующее лёгкий, грациозный прыжок кошки: согнутые ноги поочерёдно отбрасываются назад, корпус прогибается (может также исполняться с выбрасыванием ног вперёд). Руки занимают самые различные положения.]

Едва балерина коснулась сухого асфальта, как подъехал автобус. Пришлось незамедлительно спускаться с небес на землю и бежать за транспортом вдогонку. Передав водителю мелочь за проезд, Эльвира тот час перевела дух. Автобус встряхнул отмякших на остановке пассажиров и поехал. За окном мелькал город, который при желании можно обойти пешком за несколько часов: дома, вшитые в пятиэтажки свежевымытые витрины магазинов, свисающие с балконов по соседству сады в миниатюре, а так же вышедшие из глянца влюбленные парочки. Это был один из тех одновременно скромных и со вкусом городов Центральной России.

Голос, объявляющий долгожданный пункт назначения, закончил сеанс созерцания. Надушенная одеколоном "общественный транспорт" включающий в себя пот и остатки крепких дамских духов Эльвира вырвалась из объятий автобуса и в ускоренном темпе направилась к зданию прямо по курсу.

Весенние краски давали второе дыхание угасающему в аварийном состоянии Дому Культуры, в котором размещалась школа балета. Сегодня Эльвира бегло заглядывалась на любимые фасады, сосредоточившись на одном наивном желании: «Лишь бы Галина Дмитриевна не заметила, что я опоздала».

Галина Дмитриевна оставила достаточный след в хореографии для того, чтобы мелькать на страницах газет и являться не последним человеком в городе. Из-под её опеки вышло в жизнь не одно поколение юных артистов балета с разной судьбой, но с общим послевкусием от колких замечаний своего наставника. Что ж, ступая в стены балета нужно быть к этому готовым. Эльвира состоит в числе тех, кому довелось и доводится находиться с детства под крылом этой женщины. В течение долгих лет обучения комнаты и коридоры училища становились малой родиной своих подопечных, которые делили на всех заветную мечту: танцевать в Большом театре. В течение долгих лет обучения маршрут дом – тренировка прочно врезался в память и любой из них запросто мог пройти его даже на ощупь!

Знакомые с малых лет коридоры на исходе дня легким движением солнца окрашиваются в пешеходные зебры из света и тени, которые балерина в очередной раз не поленилась перейти в соответствии с уставом ПДД.

С того самого момента, как трехлетняя Эльвира увидала по телевизору "Лебединое озеро" мир поэзии движений, звуков и красок заворожил её. Приобщение к ремеслу было поэтапным: первая зрительская аудитория ограничивалась игрушками, потом доросла до котенка – Барсика. Пик домашней карьеры пришелся на выступление перед родителями, а наградой – увенчавшийся успехом отбор в местную школу балета. Эльвира будучи ещё черноволосой крохой поначалу очаровано смотрела на взрослых балерин, ныне же девушка сама того не ведая стала эталоном.

«И так, девочки, присесть…,» – охрипший, но по-прежнему бойкий голос Галины Дмитриевны все интенсивнее сотрясал осевшую по сторонам коридора пыль, ровно, как и призрачные надежды Эльвиры.

– Войтова Эльвира Юрьевна, почему опоздала?! – педагог сразу же обнаружила позднее появление крадущейся девушки в зале. Бесспорно то, что обращение по полному имени не сулит за собой ничего хорошего.

– Простите, – дабы не усугубить свое и без того плачевное положение припозднившаяся ученица смотрела преимущественно в пол.

– На носу концерт, нельзя чтобы все сорвалось из-за безответственности некоторых! После занятий останешься и не покинешь зал, пока партия не будет блестяще выполнена.

Эльвира кивнула и на радостях бросилась к станку.

– Элла, в конце концов, ты доиграешься: терпение Галины Дмитриевны не резиновое, – шепнула Люда в сердцах переживавшая за беспечную подругу.

– Пока что мне везет, – улыбнулась Эльвира мигом позабыв о замечании. Люда с напускным безразличием развернулась к окну, молнии в синеве её глаз предрекали грозу.

Среди узкого круга избранных Эльвиру именуют коротко – Элла. Лично мне она приходится близким другом, поэтому с этого момента и на протяжении всей истории я буду звать её Эллой.

«Раз мы в кои то веке собрались, то продолжим», – слова Галины Дмитриевны как взмах волшебной палочки погрузили класс в идиллию музыки и танца.

Шумиха вокруг Дома Культуры поднялась отнюдь не с пустого места: его закрывают на ремонт, в честь этого и дается прощальный концерт.

«А что дальше? Сохранится ли труппа в первозданном состоянии после переселения? Приживемся ли мы в новой студии?» – вопросы налетели на подавленный последними событиями Эллин разум как чайки на вкусненькое. Девушка начала терять координацию, плавные линии что рисовали ноги, превратились в ломанные.

«Эльвира, прекрати летать в облаках!» – Галина Дмитриевна вовремя отогнала лишние мысли, вернув все на круги своя – в живительную атмосферу танца.

Хореограф беспокоилась о дальнейшей судьбе не меньше остальных, но не имела права подавать виду, что бы оставаться примером стойкости в трудную минуту для подопечных.

Время пробежало быстро. Попытки держать спину ровно, не косить подъем, освободить кисти и убрать прогибы пока зоркий глаз хореографа во всеоружии, позади. Давно переставший раздражать скрип дощатого пола стих, настала очередь заключительного синхронного выдоха. Облегчение с нотками тоски. Сегодня всем до единого хотелось под благовидным предлогом задержаться допоздна, но осуществить грезы коллектива предначертано лишь Элле.

Едва вымотанные балерины достигли раздевалки, как возник гул масштабов рыночной площади: даже будучи вымотанными до полусмерти девушки найдут в себе силы поговорить. Вдоволь насмеявшись и обсудив дела насущные, сороки разошлись по домам. Элла, без должного контроля задремавшая в шпагате, и Галина Дмитриевна остались наедине:

– Не спи, замерзнешь!

Даже военным не побить Эллиного рекорда: шпагат мигом сменился на первую позицию и девушка принялась за Pas de ciseaux.

[1-я позиция – ступни, соприкасаясь пятками, развернуты носками наружу, образуя прямую линию на полу (180°).]

[Pas de ciseaux (движение ножниц) – прыжок с одной ноги на другую, во время которого обе вытянутые ноги поочерёдно забрасываются высоко вперед, а затем одна из их через первую позицию проводится назад в Arabesque(Arabesque) —работающая нога, вытянутая в колене, открыта назад на вытянутый носок в пол (arabesque par terre), либо поднята вверх на любую высоту, взгляд направлен вдаль.]

– Вот видишь, стоило только сосредоточиться, – речь Галины Дмитриевны отдавала неподдельным одобрением. – Теперь закрепим на сцене.

Пустующий концертный зал мог бы в себя вместить, ни много ни мало, несколько сотен зрителей не считая стоячих. Заодно там умещались победы, слезы и сладкие мгновенья аплодисментов. Сейчас кресла с декорациями замерли в ожидании людей, которые разделили бы здесь краткие минуты соприкосновения с искусством.

– Что это? – сморщилась хореограф. – Раньше бабочкой порхала, а сейчас гусеница и то выше тебя прыгнет. Смелее, ниже пола не упадешь.

Вопреки стекающим каплям пота и изнывающим конечностям, Эльвира продолжала оттачивать каждое движение. Ныне ее настрой добить непокорное Pas de ciseaux был серьезен как никогда.

– Годно, ты справилась с партией, – Галина Дмитриевна положила пластиковый ярлык на крышку пианино. – Бегом переодевается, я тебя до дома подброшу. Ключ сдашь вахтерше.

Эльвира проводила взглядом хореографа и принялась за закрепление повторенного вопреки её словам.

Будучи безлюдным, концертный зал открылся балерине совсем с другой стороны: лак на подлокотниках велюровых стульев потерял былой блеск, софиты не греют своды потолка. Священный ужас охватил Эллу, будто уход педагога перенес её в постороннее помещение!

Вообще, многое что здесь изменилось за последние пару-тройку лет. Например, раньше зрители одевались совсем по-другому, да и стены сейчас не отдают хвоей, поменялся состав пудр, тональных кремов, тканей. Даже пачки на ощупь не те!

«Жутковато…интересно, почему когда остаешься один-одинёшенек, то видишь обыденное иными глазами? Может, всему виной новая краска? Кто знает, слишком уж ядрёную закупили для предстоящего ремонта, аж глаза слезятся», – поморщилась Элла. По спине девушки побежал холодок:

– Очнись Элла, суеверность тебе не к лицу! – тряхнула головой балерина, приготовившись к заключительному Pas de ciseaux. – Бабайки тут не водятся, одни лишь сквозняки.

Вдох-выдох. Пуанты оттолкнулись от сцены. На пике прыжка произошло непредвиденное: тело перестало слушаться владелицу. Элла не успела запаниковать, как уже отпечаталась на отдающем сыростью болота полу. Травма ощущалась слабо – страх ненадолго овладел рассудком.

«Упала, так упала!» – успела воскликнуть про себя за отведенные судьбой секунды балерина. После дощатый ламинат затрещал и, в конце концов, сломался с резким треком.

Несчетное количество раз Эльвира падала с веток деревьев, на тренировках, а так же с кровати по ночам, в большинстве своем оставаясь целехонькой. Теперешнее падение совсем другое: вроде и не падала, но боль дикая.

Удостовериться в существовании болота в подвале сцены балерина не успела, ровно, как и увидеть прибежавшую на грохот вахтершу с Галиной Дмитриевной: происходящее перед глазами растекалось со скоростью пролитого кофе, капли пота становились хрусталиками на похолодевшей коже. Земной мир вытеснила абсолютная пустота.