Читать книгу У любви есть время - Екатерина Шерив - Страница 1

Наше образование так мало касается брака, что большинство из нас даже не знает, что влюбленность мы получаем в подарок, а хороший брак нужно строить шаг за шагом.

Карен Хорни

Спор Аэлиты с матерью казался ей судебным заседанием, на котором присутствовали истец и ответчик. Только не было судьи, способного разрешить этот конфликт.

Изабелл сообщила, что нашла для неё кандидата в мужья. Возражениям Аэлиты не было конца. Не жалея сил на жесты, эмоции и слова, а как будто ими жонглируя, она разыгрывала перед матерью целый спектакль. Аэлита приводила довод за доводом, аргумент за аргументом, но мама отбивала её попытки доказать свою правоту.

Она склонялась над бежевым креслом, в котором нога на ногу сидела Изабелл. Изящно держа в руках пилочку, мама приводила в порядок ногти. На бурные речи дочери она отвечала кратко и невозмутимо. Эти слова проходили ножом по сердцу Аэлиты и вызывали новый поток реплик.

Даже гостиная устала от пререканий. Это доказывал включённый телевизор, звук которого напоминал мяуканье котёнка. А также лёгкий слой пыли на книгах. Это были учебники Аэлиты, небрежно сложенные на столе. А ещё цветы: белоснежные каллы в изысканной хрустальной вазе с завитками, в которой воды осталось чуть больше сантиметра. Они увядали, но держались из последних сил на своих твёрдых ножках, уныло склонив головки вниз.

На кухне варился компот. Аромат лесных ягод проникал в гостиную, но не сглаживал негативную обстановку.

Во время этих бесконечных споров звонок в дверь прозвенел словно сверло, приставленное к уху.

– Кто это? – удивилась Аэлита.

– Это Павел, – ответила Изабелл, обрабатывая ногти пилочкой. – Он пришёл познакомиться с тобой.

– Ты что шутишь?

– Поди открой дверь.

– Нет! – выпалила Аэлита. – Как ты можешь со мной так поступать, мама?

– Открой дверь, дочка, – повторила Изабелл свою просьбу, поменяв ноги в кресле. – Не заставляй наших гостей ждать.

– Гостей? Он что не один? Неужели ты решила предоставить мне выбор и попросила его прийти с другом? Очень мило!

– Нет, он пришёл со своей матерью.

– Что?! Господи, какой ужас!

Внутри у Аэлиты всё кипело. Сейчас в эту комнату войдёт человек, замуж за которого она должна будет выйти через три дня! Она даже не представляла себе, как он выглядит! И вообще, кто он такой?

– Хорошо! – почти рыча, ответила Аэлита. – Я открою дверь.

Она грациозно встала со стула, задрала голову наверх и, откинув назад прядь чёрных волос, уверенными шагами направилась к входной двери и в то же время думала, как бы ей выпутаться из этой истории.

Когда она открыла дверь, то увидела две фигуры: на пороге стояла женщина лет пятидесяти с короткой стрижкой, слегла полноватая и парень лет двадцати пяти. Они оба улыбались, но женщина, казалось, натянула свою улыбку тонкими невидимыми ниточками, которые вот-вот должны были лопнуть.

Парень, напротив, смотрел на неё взглядом типичного плейбоя, такого безупречного и идеального во всех отношениях. Аэлита терпеть не могла таких. Самоуверенность в нём так и кричала.

Молчание затягивалось. Наконец, Аэлита «наклеила» на лицо улыбку и сказала:

– Здравствуйте! – а затем сменила её на притворное замешательство. – Вы что-то хотели?

Изабелл подошла к гостям, отодвинув Аэлиту в сторону, и произнесла:

– Здравствуй, Мария! Здравствуй, Павел! Лита, познакомься это…

– Мой будущий муж и свекровь, – перебила Аэлита маму. – Я уже догадалась.

– Привет, Аэлита! Я Мария Борисовна, мама Паши, – «удерживая» улыбку сказала женщина. – Очень хотела познакомиться с тобой.

– А я нет, – усмехнулась Аэлита.

– Мари, – сказала Изабелл, – не слушай её, пожалуйста. И ты, Паша, тоже. Проходите в дом! Прошу вас!

Аэлита стояла посреди коридора и, приоткрыв рот, наблюдала за тем, как Мария и Павел входят в квартиру. Ей тут же врезались в нос резкие запахи сначала женских, а потом мужских духов. Она зажмурилась и помахала рукой перед собой. К чему было выливать на себя столько парфюма?

Когда этот аромаэффект испарился, к Аэлите вернулась злость. Это было наглое вторжение в её жизнь без спросу! Нет, она ещё поборется! Эти люди скоро с криками убегут отсюда. Мама, как обычно, в своём духе – поставила её перед фактом. Скажи она раньше, что эти двое придут к ним, она бы подготовилась к этой встрече, а тут такой сюрприз! Жених и его мама с доставкой на дом! Парню только подарочной упаковки не хватает…

– Лита, ты что там застряла? Идём к нам! – окликнула Изабелл свою дочь.

Аэлита вошла в гостиную и встала в дверях. Её тело пробивала нервная дрожь, как в подпрыгивающем на огне чайнике. Ей была омерзительна даже мысль о разговоре с людьми, которые сейчас любезничали с её мамой как самые долгожданные гости. Парень молчаливо улыбался, а неуверенности женщины пришёл конец и она «купала» Изабелл в комплементах. Аэлите было не до того, чтобы вслушиваться в сладкие речи незнакомой женщины, но их мелодия, по-видимому, была наипрекраснейшей. На фоне белоснежной улыбки смуглое лицо Изабелл засияло, в глазах стали поблёскивать серебряные огоньки и от этого комната, страдающая от нехватки солнечного света, стала казаться ярче.

Несмотря на молчание, парень выделялся на фоне своей говорливой матери. Он был одет во всё чёрное, но эта одежда смотрелась на нём стильно и явно не была куплена на ближайшем рынке: идеально выглаженная рубашка, джинсы классического кроя, которые сидели на нём просто безукоризненно. Изабелл выглядела также элегантно в сиреневом костюме из комбинации юбки и пиджака.

Заметив это, Аэлита на автомате подумала про свой застиранный домашний халатик на замочке и мягкие тапки с «собачками». В одежде она больше походила на Марию, платье которой было в серых и коричневых тонах. Чувство вкуса этой женщине точно было незнакомо, зато подвешенный язычок это отлично компенсировал.

Аэлита наблюдала за мамой и нежданными гостями, кипя от негодования всё сильнее. Как же ей хотелось унизить и оскорбить их! Ведь именно это они делали сейчас с ней. Но ей казалось, что нужных слов ещё просто не придумали. Всё выглядело, как на цирковой арене: тигры и укротители. Кто и чью роль возьмёт на себя, покажет время.

– Так, давайте покончим с этим раз и навсегда, – с этими словами Аэлита прошла поближе к гостям, стараясь быть как можно убедительнее. – Эта встреча бессмысленна. Думаю, что разумнее всего будет немедленно разойтись. Нам ведь ни к чему зря тратить своё время, правда?

– Лита, я пригласила Павла и его маму, чтобы просто познакомить вас, – невиннее ангела сошедшего с небес произнесла Изабелл.

– Мама, я отлично знаю о твоих истинных мотивах. Не притворяйся.

– Дорогая, ну ты хотя бы поговори с Павлом. Уверена, вы найдёте общий язык! – уровень вежливости Изабелл просто зашкаливал.

– Мама, мне нет никакого интереса находить общий язык с каким-либо парнем. Я своё счастье уже встретила! А соединять жизнь с человеком, которого ты навязываешь мне в мужья, я не собираюсь!

– Милая, я бы не хотела, чтобы это выглядело как навязывание…

– Но это так, мама! – выкрикнула Аэлита, и дальше тон её голоса стал набирать обороты, как мотор автомобильного двигателя, дёрнувшего с места. – Посмотри! Люди, которых я категорически и знать не желала, здесь! Несмотря на очевидность, я до сих пор не могу поверить, что ты привела их в наш дом! Ведь я своё категоричное «нет» тебе сразу высказала. Зачем ты это делаешь?

– Я прошу тебя только поговорить с Павлом, – после столь эмоциональной речи Аэлиты бархатные нотки в голосе Изабелл исчезли. Теперь в нём чувствовались только холод и строгость. – Неужели разговор – это так много?

– Я не хочу этого делать! – сквозь зубы процедила Аэлита, а потом сложила руки по бокам и выставила тело вперёд навстречу матери. – И не буду!

– Послушайте, Аэлита, – вмешалась Мария, – мы вовсе не хотим навязываться вам, поверьте. Я и мой сын просто пришли к вам в гости и не более того. Прошу, не нужно так бурно реагировать на наш приход. А то мне уже, ей-богу, становится неловко.

Мария звонко засмеялась. Но её смех не смог разрядить обстановку, а только придал ей большей нелепости. Аэлита подумала, что эта женщина вряд ли сможет подойти на роль укротителя. В её словах чувствовалась мамина «обработка». А вслух Аэлита сказала:

– Боюсь, что вам станет ещё более неловко. Сейчас же уходите вон из моего дома вместе со своим сыном!

– Аэлита! – возмутилась Изабелл, медленно растягивая каждый слог в имени дочери. Но та на это лишь горделиво фыркнула, отвернувшись в сторону.

На несколько секунд воцарилась тишина. Аэлита ощутила на себе чей-то взгляд. Это оказался взгляд Павла. Он смотрел на неё как зачарованный зритель, любующийся актрисой на спектакле. Аэлите стало не по себе. Ей казалось, что ему было плевать на разговор, ведь он ещё ни слова не произнёс. Она думала, что ему была не интересна ни тема их дискуссии, ни она сама. Теперь у неё появились в этом сомнения. Его ярко-зелёные глаза прожигали её насквозь.

– Паша, сынок, скажи хоть слово, – заговорила Мария, немного отойдя от шокирующих слов Аэлиты. – Если ты этого не сделаешь, я сию же секунду покину этот дом, и ноги моей больше здесь не будет!

– Зачем же уходить с премьеры так рано, мама, – продолжая разглядывать Аэлиту, сказал Павел. – Я хочу досмотреть её до конца.

– Паша, не будь так легкомыслен. Всё это очень серьёзно, – одёрнула его Мария. – Твоё слово решающее. Ты готов жениться на этой девушке?

– Чудненько! Просто замечательно! – захлопала в ладоши Аэлита. – Может, прямо здесь вы нас и пожените? Такие вопросы обычно задают в другом месте и другие люди! И почему это его слово решающее? Я что здесь никто?

– Лита, прекрати… – попыталась осадить пыл дочери Изабелл.

– Мама, его слово здесь не решающее, потому что я не согласна выходить за него замуж. Я уже устала это повторять! Как ты не можешь этого понять?!

– Иза, она права, – вмешалась Мария. – Мы же не можем её насильно выдать замуж.

– Мари, о насилии здесь и речи нет. Я пригласила тебя, чтобы мы вместе помогли принять нашим детям единственно верное решение. Ты только посмотри на них! Они же созданы друг для друга! – уверенности Изабелл в тот момент позавидовала бы даже самая великая сваха. – Я для своей дочери хочу самого лучшего. По-моему, твой сын – идеальный вариант!

– Мама, ты что издеваешься надо мной?! – Аэлита не знала, куда деть возмущение и злость, которые переполняли её до предела и вырывались из тела как дикие звери, пойманные в клетку. Этим сжигающим эмоциям было необходимо найти выход. Аэлита резко выдохнула: тёплая волна обежала её тело от макушки до пяток, окутав на несколько секунд, будто лёгким одеялом. После этого её голова немного прояснилась.

– Позволь поинтересоваться, мама, как это ты собираешься выдавать меня замуж, если я этого не хочу? Ты что меня силой в ЗАГС потащишь и будешь нож у горла держать, чтобы я поставила подпись? Мама, он для меня не идеальный вариант, потому что я его вижу впервые в жизни, и я люблю Максима. Я ведь знаю! Ты всё это делаешь, чтобы я больше не виделась с Максимом. Почему ты так его возненавидела? Он ни тебе, ни мне не сделал ничего плохого. Объясни мне, наконец, всё толком! Я тебя не понимаю!

Изабелл на секунду задумалась, а потом холодным и пренебрежительным тоном ответила:

– Да потому что он старый тюфяк! Безамбициозный врач без гроша за душой. И не спорь со мной! Я знаю, что говорю. У меня на него собрано целое досье. А тебе такой муж не нужен. Ты так молода, свежа и жизнелюбива. Тебе ни к чему связывать жизнь с этим скучным типом, который к тому же в отцы тебе годится. Я бы с более или менее спокойным сердцем наблюдала со стороны за развитием вашего романа, если бы ты не заявила, что собираешься за него замуж. А этого я не допущу, пока жива! Возможно сейчас, да, ты его любишь, но семейная жизнь – это другое. Пройдёт совсем немного времени, и он задавит твою страстную натуру обыденщиной. И тебе станет не до любви. Твоё чувство растворится как льдинка в кипятке и останется только горький привкус того, что ты раньше называла «любовью». Я не позволю тебе натворить таких глупостей!

Голос Аэлиты зашипел, как масло на горящей сковороде:

– Мама, как ты можешь так обращаться с моими чувствами! Я люблю этого человека. Он дорог мне такой, какой есть. А ты его не знаешь! Плевать я хотела на твоё досье и что в нём написано! Ты ни разу не видела Максима и поэтому не имеешь права так про него говорить! Да, он врач. Да, он зарабатывает не так много. Но это потому, что у него добрая и щедрая душа. Максим не взяточник! Он по-настоящему помогает людям. Я восхищаюсь им! К тому же я тоже буду работать. А самое главное то, что мы по-настоящему любим друг друга. Ты специально ждала момента, чтобы при этих людях всё это мне сказать, да? Так вот, мне всё равно, что эти двое подумают о Максиме, потому что, во-первых, это не правда, а во-вторых, они мне никто и останутся никем! И если ты думаешь, что заставила меня в чём-то усомниться, то ты ошибаешься!

Аэлита окинула Павла и Марию холодным взглядом. По её лицу медленно потекли слёзы.

– Чёрт возьми, пусть уже, наконец, выметаются отсюда!

И она пулей убежала на кухню.

Оказавшись там, Аэлита рухнула на стул. Ей хотелось плакать до тех пор пока она не выбьется из сил. Она бросила сложенные руки на стол, опустила голову вниз и начала осуществлять свой план. Но он сорвался: Аэлита услышала, что кто-то вошёл в кухню. Оглянувшись, она увидела Павла.

– Ты что здесь делаешь? – возмутилась она так, что парень «замер» в проходе. – Я же сказала, уходите отсюда оба! Вы всё равно ничего не добьётесь! – прокричала она и встала из-за стола.

– Тебе не стоит закатывать эти истерики.

Выдержанность его голоса заставила Аэлиту покоситься на него от удивления.

– Тебе какое дело закатывать мне их или нет! Ты что предлагаешь, чтобы я молча это терпела? Посмотрела бы я на тебя, окажись ты на моём месте! Мою жизнь хотят разрушить! И кто? Родная мать!

Павел, сделав всего два шага, прошёл внутрь маленькой кухни и оказался напротив Аэлиты, которая старательно вытирала слёзы с лица.

– Не думаю, что какая-либо мать в принципе может захотеть разрушить жизнь собственной дочери, – сказал Павел, пропустив сквозь пальцы прядь каштановых вьющихся волос.

– А как это по-твоему называется? Только сегодня утром у меня всё было чудесно, – на Аэлиту нахлынули воспоминания, и их сладкая горечь заставила её говорить на надрыве. – Я отдыхала в Полуночном, жила в прекрасном доме у тёти и дяди, со мной рядом был любимый человек и я была счастлива. И вдруг звонит мама и просит меня срочно вернуться домой. Подумать только… сколько же в её голосе было наигранного драматизма. Но как я могла не поверить?! Ведь это же мама!

– Понимаю, – тихо произнёс Павел, глядя на неё.

Аэлите не понравилось, что она заметила в его взгляде лёгкое сочувствие. На роль понимающего он ей не подходил!

– Зачем ты-то притащился сюда? – спросила Аэлита, а потом подошла к кастрюле с компотом и стала помешивать его.

– Видишь ли, моя мама не далеко ушла от твоей. Вчера весь вечер она меня упрашивала, чтобы я хотя бы взглянул на тебя. Я отпирался как мог – она ни в какую. В конце концов, я подумал, а почему бы не сходить к вам. И мама перестанет тараторить одно и то же, и отказаться я всегда успею. Тем более в мои планы ни коем образом не входила женитьба.

– Вот и прекрасно! – крикнула Аэлита, улыбнувшись Павлу во всё лицо. – Что же ты до сих пор молчишь! – она шумно бросила половник в кастрюлю. – Идём и скажем нашим заговорщицам, что мы не поженимся!

Она резво направилась к выходу, но Павел вдруг поймал её за запястье правой руки. Аэлита вытаращила на него глаза. Он опять не сводил с неё глаз. На этот раз она заметила в его взгляде то, что напугало её: это была сила, способная, по её ощущениям, раздавить, унизить, подчинить своей власти. Она попыталась высвободиться, но он её не отпускал.

– Постой, – произнёс Павел. – Я ещё не сказал нет.

От этих слов Аэлита «забыла, как надо дышать».

– Как не сказал нет? Ты что тоже издеваешься надо мной?

Он лишь слегка улыбнулся, продолжая смотреть ей в глаза.

– Вы что сговорились все! Убери от меня руки! Я не твоя жена и не стану ею! – не выдержав такого напора, Аэлита силой высвободила свою руку.

Вдруг лицо Павла приобрело задумчивое выражение.

– Знаешь, я сейчас подумал, а почему бы мне и вправду не жениться на тебе.

Аэлита уставилась на него как вкопанная. Прогреми рядом взрыв, он не оглушил бы её сильнее, чем эти слова.

– Я никогда не страдал от недостатка женского внимания. Претенденток – хоть отбавляй, но о женитьбе я никогда всерьёз не думал. Но сейчас мне кажется, время пришло. Мне пора найти жену. Ведь семейная жизнь по-своему тоже хороша, тебе так не кажется?

Аэлита замотала головой, отказываясь верить в то, что сейчас происходило.

– Я всегда знал, что моё решение жениться будет внезапным и упадёт на меня как гром среди ясного неба.

Павел посмотрел на неё с какой-то торжественностью:

– Мне бы хотелось, чтобы ты, Аэлита, стала моей женой.

Эти слова её окончательно добили и она «взорвалась»:

– Ты что спятил?! Из ума выжил?! Или продал остатки мозгов моей маме?! Не за тридцать ли серебряников?!

Павел продолжал разглядывать её с таким вниманием и интересом, как будто она вот-вот должна была раскрыть ему весь секрет его жизни.

– Хватит на меня так смотреть! Ты ставишь меня в неловкое положение, – проговорила Аэлита исподлобья, а потом подтянула замочек на халате вверх, удостоверившись, что он поднят до максимума.

– Извини. Ничего не могу с собой поделать. Ещё ни одной женщине не удавалось вскружить мне голову так быстро. У тебя серьёзные проблемы, Аэлита. Тебе понадобится много усилий, чтобы избавиться от меня.

Вот тебе и раз… После этих слов Аэлите захотелось вылить ему на голову кастрюлю с компотом.

– Я… я не собираюсь прилагать никакие усилия, – Аэлита провела рукой по лбу. – Ты сейчас уйдёшь отсюда вместе со своей матерью… И мы больше никогда не увидимся.

– Сомневаюсь. До нашей свадьбы всего три дня. Я за это время хочу узнать тебя лучше. Поэтому отныне мы с тобой будем видеться каждый день.

Желание «с кастрюлей» стало сильнее…

– Какая ещё свадьба? – округлёнными до максимума глазами спросила Аэлита. – Ты сошёл с ума?! Я люблю другого!

– Ах… да… доктора.

– Да, доктора.

– Которого ты считаешь святым? – спросил Павел, сложив руки в карманы джинсов.

– Я не знаю, что ты имеешь ввиду под этим словом, но Максим для меня действительно самый лучший, – расправив плечи, произнесла Аэлита. – Я всю жизнь ждала такого человека как он. И мне не терпится стать его женой, чтобы иметь от него детей и заботиться о нём. Лучшего человека в этой жизни мне не встретить!

– Ого! Вот это заявочка… – ухмыльнулся Павел, опустив глаза в пол. – А как давно вы знакомы?

– Достаточно, чтобы я поняла, Максим – человек, который мне нужен.

Павел почему-то рассмеялся ей в ответ:

– Аэлита, понимаешь, все святые… они на небесах, а здесь на земле мы все не без изъяна. Ты уверена, что успела хорошо узнать его? Извини, но я больше склонен поверить мнению твоей матери об этом человеке. В её словах была правда, а в твоих он больше походит на героя сказки. Так не бывает, Аэлита.

Его смех подлил масла в огонь. Уж что-что, а сдачи давать она умела!

Аэлита подошла к нему вплотную.

– А как бывает, а? Коллекционирование дам лёгкого поведения и гордость за свои трофеи? Мне хватило одного взгляда на тебя, чтобы это понять. Поэтому отправляйся-ка лучше домой, выстави свою коллекцию в линейку и наслаждайся жизнью. А меня оставь в покое!

Она хотела уйти, но Павел опять остановил её, поймав за ту же руку. Аэлита сразу освободилась от его руки, резко встряхнув своей. Было очевидно, что эти слова его задели, но пока он держал себя в руках.

– Пошли в ход оскорбления… – заключил он и сложил руки перед грудью. – Что ты знаешь о моей жизни, чтобы так говорить?

– Я говорю то, что думаю!

– Да? А я делаю то, что хочу! А сейчас мне вдруг захотелось жениться, – Павел сделал паузу, наверняка, для привлечения внимания. – На тебе.

На его лице появился азарт. Аэлита не собиралась уступать и ответила ему в той же манере:

– Выбери одну из своих бывших девиц и женись на ней!

– Видишь ли, я всегда считал, что жена – это не просто социальный статус и не всякая женщина способна быть ею.

Ответ слетел с губ Аэлиты в ту же секунду:

– А лечь к тебе в постель способна всякая, выходит?

Она рассчитывала вывести его из себя, но Павел сохранял спокойствие. Он приподнял брови и сказал:

– По-моему, ты заходишь слишком далеко, моя красавица. Мне мама говорила, что ты наполовину испанка. Сначала я не поверил, но теперь вижу – горячая испанская кровь на лицо.

– Это так. Терпеть издевательства я не привыкла.

Павел задумался:

– Выходит… мне не остаётся больше ничего, кроме как жениться на тебе.

– Нет же! – закричала Аэлита. – Забудь об этом! Ты ничего не добьёшься, а только заваришь кашу. Точнее сделаешь её гуще, а мне потом это расхлёбывать! У меня есть мама с её выкрутасами! Тебя ещё не хватало!

Павел смотрел ей в глаза так, как будто что-то усердно вычитывал в них. Он принимал решение. Аэлита это точно знала, потому что его взгляд был бегающим. Но она, увы, не знала, как именно ей нужно на него посмотреть, чтобы он ушёл и никогда больше не появлялся в её жизни!

Наконец он опустил взгляд вниз и сделал резкий выдох. Затем посмотрел на неё в упор и сказал:

– Не беспокойся, Аэлита. Я помогу тебе. И буду расхлёбывать эту кашу вместе с тобой.

Павел направился к выходу.

– Ты куда? Стой! – закричала она ему вслед. – У тебя всё равно ничего не выйдет!

Аэлите пришлось последовать за ним. На подходе к гостиной она уловила его слова:

– Изабелл, мама, я принял решение жениться на Аэлите.

Оказавшись в комнате, она с замиранием сердца стала ждать реакции женщин.

– Чудесно! – обрадовалась Изабелл.

– Никогда бы не подумала, что ты согласишься! – ахнула Мария. – Как же я рада за тебя, сынок!

Мария обняла Павла. Тот улыбался во всё лицо.

– Изабелл, ваша дочь настолько меня очаровала, что я просто не могу допустить, чтобы она досталась кому-то другому.

– Молодец, Павел! – ответила ему Изабелл.

– Минуточку, – еле слышно проговорила Аэлита. – А мое мнение здесь вообще кого-то интересует?

– Лита, успокойся. Я уверена, всё будет хорошо и ты…

– Мама!!! – закричала Аэлита. – Ничего хорошо не будет! Я люблю Максима. Вы просто не сможете заставить меня это сделать.

– Не волнуйся, что-нибудь придумаем, – сказала Изабелл, сделав руками свободный жест. – Ну что, я думаю, мы обо всём договорились! Напоминаю, свадьба через три дня.

– Мы помним, – улыбнулась Мария. – Ну, нам пора! Мы пойдём. Всем до свидания!

– Всего вам доброго! – голос Изабелл журчал как весенний родник. – Павел, я позвоню тебе.

– Хорошо, – в той же манере ответил он.

Окружающие вели себя так, будто заключили очень удачную сделку. Собственно, так оно и было.

– Ну и ладно! – выкрикнула Аэлита. – Можете продолжать этот цирк, если вам так хочется. Всё равно никто не сможет потащить меня под венец против моей воли!

Изабелл, Павел и Мария продолжали прощаться, не обращая внимания на её слова.

Наблюдая за этим, у Аэлиты образовался комок в горле. Она чувствовала себя вещью, которой искали применение. Никто не обращал внимания на её слова и эмоции. Всем было плевать!

– До скорой встречи, дорогая, – крикнул ей на прощанье Павел.

Естественно, он решил поиздеваться над ней и отомстить за дерзость. Вот дурак!

Но с этим было необходимо что-то делать. Она обязательно найдёт выход из этой передряги! Ещё посмотрим, кто и над кем будет издеваться, и кто и кому будет мстить.

***

Аэлита сидела в своей комнате на кровати и смотрела в начинающее темнеть окно. Её ноги обнимали пухленькую подушку, а руки проваливались под своей тяжестью на её верхушке как нечто такое, что бросили в пушистый снежный сугроб.

Она вслушивалась в звуки улицы: бибиканье машин, обрывки фраз прохожих, напоминающие телефонные разговоры с плохой связью, редкие взвизгивания детей, родители которых, по-видимому, отказывались выполнять их желания…

Всё это было живописным фоном для крутящейся по кругу веренице вопросов, которые не покидали Аэлиту, с тех пор как Павел сказал, что хочет жениться на ней. Он и Мария ушли часов восемь назад, но она не могла успокоиться. Из-за этого самоуверенного типа у неё появилась ещё одна головная боль! И как ей теперь от него отделаться? Неужели он не понимает, что своими фокусами всё только усложняет! Аэлите казалось, что любой человек, который сейчас наблюдал бы за ней, испытывал по отношению к ней только жалость и сочувствие. Но этого богатенького плейбоя видимо только забавляло её положение.

Аэлита ума не прилагала, каким образом они собираются выдавать её замуж? Она же не кукла и не попугай! Да она просто не поедет в этот ЗАГС вот и всё! Если даже они приведут её туда силой, она ответит нет и не будет расписываться!

Она была бы спокойна как скала в этой ситуации, если бы не знала свою маму. Изабелл была очень хитра и даже из такой, на первый взгляд, безысходной ситуации смогла бы найти выход.

Аэлита восхищалась мамиными способностями с самого детства. Её всегда удивляло то, как легко Изабелл могла подстроиться под жизненные обстоятельства.

Ключевое событие в жизни мамы произошло, когда ей было восемнадцать лет. Изабелл сбежала со своим возлюбленным из Испании в Россию. Её женихом был простой русский турист. Но родители Изабелл не одобрили выбор дочери, так как считали, что она должна выйти замуж только за мужчину своей национальности. Тогда Изабелл решила рискнуть всем и начать новую жизнь. Но всё оказалось не так просто.

В небольшом городке под названием Североуральск влюблённых поджидали испытания. Родители со стороны жениха также восприняли в штыки выбор сына. Мама говорила Аэлите о том, что эти две, как она их называла, «консервные невежи», думая об испанцах, думали почему-то о цыганах и называли её при этом ведьмой. Они считали испанскую кровь бунтарской, роковой и что она, эта «черноглазая смуглянка», принесёт их семье одни беды. Переубедить их было невозможно.

Но влюблённые всё равно поженились. К сожалению, их брак не протянул и полугода. Они расстались по причине, которую Аэлита так и не смогла выведать у матери. Видимо, эта тема была слишком болезненна даже для неё.

Изабелл пришлось выживать самостоятельно. Вернуться с поражением домой в Испанию ей не позволила гордость. Посредством титанических усилий ей удалось получить от бывшего мужа квартиру.

Первое время после развода Изабелл работала официанткой в кафе и закусочных. А спустя пару лет ей удалось пробиться на работу в хороший ресторан.

Подкопив денег и выучив язык, Изабелл поступила учиться на юриста. Благодаря острому уму и крепкой жизненной хватке она смогла самостоятельно подготовиться к экзаменам. Диплом юриста позволил ей вырваться из неинтересного ей ресторанного бизнеса. Она устроилась на работу в органы прокуратуры Североуральска и со временем дослужилась до должности старшего следователя.

Изабелл говорила, что к тридцати годам ей захотелось иметь ребёнка, но создавать семью она не собиралась. На роль отца будущей дочери она выбрала соседа по квартире, которого звали Роман. Изабелл описывала его как высокого худощавого шатена с густой шевелюрой и большими ярко-голубыми глазами.

В детстве Аэлита представляла отца как сказочного героя в белоснежном костюме принца, с красиво уложенными пышными волосами и глазами небесного оттенка. Поскольку у Изабелл не осталось его фотографии, Аэлита много раз пыталась нарисовать его.

Где-то в пять или шесть лет она серьёзно подошла к этой задаче. Ей хотелось, чтобы у неё непременно появился папа. Хоть какой-нибудь, но появился. Она решила, пусть это будет рисунок! Она бы вставила его в рамку, расположила на ночном столике рядом с кроватью и всем подружкам говорила бы с гордостью: «Вот! Это мой папа!».

Рисуя портрет отца, Аэлита выделяла цвет глаз. Она могла нарисовать всё простым карандашом, но для глаз всегда использовала голубой цвет.

Её попытки были бесчисленны, и она хорошо помнила, как подбегала к маме с очередным рисунком с мыслями:

«Ну, вот сейчас мама точно скажет, что это вылитый папа! Ещё секунда – и мама расплывётся в улыбке!»

Но Изабелл только пробегала глазами по рисунку таким взглядом, как будто читала рабочий документ, а потом спокойно говорила:

– Попробуй       ещё. У этого голова и туловище непропорциональны.

Или:

– Нажимай на карандаш сильнее или подточи его. Рисунок очень бледный.

И Аэлита бежала и рисовала ещё и ещё, пытаясь своими неуклюжими детскими ручонками вычертить идеал отца, но каждый раз получала от Изабелл только инструкции по улучшению рисунка.

В результате у Аэлиты получилась лишь груда бумажек, исчерченных корявыми фигурками безликих человечков с кругляшками голубого цвета, а вместо отца на ночном столике стали красоваться книжки по технике рисования.

Когда Аэлита подросла, Изабелл стала говорить о её отце как об избитом романтике, который любил путешествовать по миру. Он переезжал из одного города в другой, перебивался случайными заработками и не имел привязок ни к людям, ни к местам. Имея весёлый нрав, он любил подшучивать над маминым акцентом и безуспешно пытался научить чистому русскому выговору.

Их роман длился всего несколько месяцев, после чего он съехал с соседней квартиры и отправился путешествовать дальше. Аэлита не очень-то верила, что маме легко далось расставание с ним. Но Изабелл утверждала обратное. Она намеренно не сказала ему о беременности, так как не хотела ни с кем связывать жизнь.

Аэлита считала, что мама всегда любила этого русского туриста, имя которого даже не называла. Через пару лет после развода она случайно узнала, что он уехал из Североуральска и Изабелл больше н нём не слышала.

Она научилась жить с разбитым сердцем и Аэлита никогда не видела маму страдающей от одиночества.

***

Перед сном Аэлита запихнула в голову слишком много мыслей и утром проснулась с тяжёлой головой. И… вот. О, нет! Опять эти мысли начали копошиться в её голове как букашки в картонной коробке.

Она уселась в кровати в похожую на вечернюю позу. Теперь комнату заливал солнечный свет. Аэлита предпочла бы сейчас пасмурную погоду. Звуки с улицы были приблизительно теми же, только сейчас при свете дня казались Аэлите приглушённее.

Что же ей всё-таки делать?.. Мама точно не оставит её в покое, пока не удостоверится, что Максим навсегда исчез из её жизни. Нужно было с ним как-то связаться… Но мама забрала у неё мобильный, а номер телефона Максима на память Аэлита не запомнила.

Надо было что-то предпринимать и делать это срочно! Может, ей притвориться больной? Нет, мама быстро догадается. Лучше заболеть по-настоящему. Точно! Конечно, это не решит проблему полностью, но хотя бы она сможет потянуть время. Самое главное – это придумать, как встретиться с Максимом и поговорить с ним. Вместе они смогут решить, что делать. Как же ей не хватает его поддержки! Только одно его присутствие сотворило бы чудо! Но как же с ним встретиться? Как?!

Вдруг Аэлиту осенило. Она резко слезла с кровати и ринулась к своей сумочке. Нетерпеливо раскрыв её, она начала рыться и откопала среди множества вещичек свой блокнотик. Слава богу! Ведь номер Максима она первым делом записала сюда, а только потом вбила в мобильный. Открыв заветную страничку, Аэлита радостно взвизгнула. Но только она потянулась за своим новым телефоном, он зазвонил. Аэлита скривила губы, но на звонок ответила:

– Да.

– Здравствуй, моя будущая жена. Это твой будущий муж.

Аэлите было нетрудно узнать, кто это был.

– Мечтать не вредно. Что тебе надо?

– Звоню узнать, как твои дела? Ведь после того как мы вчера ушли…

– У меня всё плохо. Говори быстрее, что ты хотел или я брошу трубку!

– Не горячись. Я просто хотел пригласить тебя сегодня поужинать со мной. Нужно же нам хоть немного узнать друг друга…

– Я никуда с тобой не пойду. Нам незачем узнавать друг друга.

– Аэлита, соглашайся. Я прошу тебя только поужинать со мной. Ничего больше, обещаю.

– Да я просто не хочу никуда с тобой идти! Неужели не ясно?!

Вдруг Аэлите пришла в голову идея. Вот её шанс встретиться с Максимом!

– Хотя, знаешь… наверно, всё-таки мне придётся пойти с тобой, – с неохотой промямлила она. – Мама убьёт меня, если узнает, что я отказалась встретиться с тобой.

– Умная девочка! Вот и договорились! Значит, я заеду за тобой…

– Нет, не стоит за мной заезжать! – запротестовала Аэлита. – Я сама приеду. Скажи куда и во сколько.

– Ну, как хочешь. Тогда в восемь, ресторан «Глория». Знаешь, где это?

– Да, знаю. Ровно в восемь я буду.

– Отлично! До встречи, дорогая…

Она быстро отключила телефон. Слава богу! Теперь она сможет встретиться с Максимом. Какое счастье! Надо срочно его предупредить.

Аэлита решила посмотреть, где сейчас мама. Она вышла из своей комнаты и приблизилась к комнате Изабелл. Дверь была приоткрыта. Аэлита присмотрелась: мама читала книгу под включенный телевизор. Слава богу, она была занята! Аэлита на цыпочках дошла до своей комнаты и плотно закрыла дверь. Затем подошла в самый дальний угол и набрала номер Максима. Пошли гудки.

– Алло.

От звука его голоса её сердце забилось во всю силу.

– Максим!

– Аэлита, это ты?! Наконец-то! Я никак не мог до тебя дозвониться. Куда ты пропала? Что случилось?

– Максим, тут такое происходит… У меня мало времени, поэтому, пожалуйста, слушай меня внимательно и не перебивай. Моя мама узнала, что мы с тобой встречаемся, и хочет выдать меня замуж за другого. Свадьба послезавтра. Я сейчас в Североуральске. Прошу тебя, приезжай сегодня. Я буду ждать тебя в семь вечера в парке. Я всё объясню тебе там, хорошо?

– О боже, Аэлита, как всё…

– Ты сможешь приехать?

– Дело в том, что я уже в Североуральске. Я не знал, что ты здесь.

– Как это?.. – удивилась Аэлита.

– Я приехал сюда ради одного пациента. Он в коме. Меня специально к нему вызвали

– Ладно, об этом потом. Так мы сможем встретиться?

– Конечно! Я обязательно буду!

– Слава богу! – Аэлита с шумом выдохнула. – Я очень хочу поговорить с тобой подольше, но сейчас не могу. До вечера! Я так тебя люблю!

– И я тебя очень люблю!

Какое же облегчение теперь почувствовала Аэлита! Когда они с Максимом встретятся, они точно решат, что делать и всё будет хорошо! Конечно, ей придётся ужинать с этим типом…

«Ничего! Как-нибудь переживу!» – подумала про себя Аэлита.

В конце концов, это всего лишь ужин, хотя и в неприятной компании. Самое главное – это то, что она встретится с Максимом.

***

– Куда это ты собралась? – удивилась Изабелл, встретившись с Аэлитой у входной двери.

– Иду на ужин. Меня Павел пригласил, – ответила Аэлита, стоя перед зеркалом и нанося губную помаду.

– Надо же! Как это ты согласилась пойти с ним?

– Если бы я отказалась, Павел пожаловался бы своей маме, она пожаловалась бы тебе, а ты бы от меня точно не отстала. Вот я и решила обойтись без лишних конфликтов. Их, по-моему, уже всем хватило.

– Впервые за последнее время ты поступила правильно!

– Впервые за последнее время я поступила так, как ты хочешь, мама, и ты прекрасно знаешь, как мне это неприятно.

– Лита, я…

– Но не будем об этом, – перебила её Аэлита. – Не надо, пожалуйста, а то мы опять поругаемся.

– Хорошо. Впервые за последнее время я поступила так, как ты хочешь, девочка моя, – улыбнулась Изабелл.

Аэлите было нелегко определиться с тем, что ей надеть. Парк и ресторан не совмещались между с собой. В результате она выбрала платье тёмно-синего оттенка с короткой многослойной юбочкой. В этом платье ей нравилось то, что складки корсетного лифа были дополнены полупрозрачной вставкой со скромным вырезом, закрывающим декольте. Из-за этого его нельзя было назвать праздничным и откровенным.

Свои прямые чёрные волосы она распустила. Аэлита гордилась тем, что её волосы были мягкими как шёлк и почти не путались.

Она решила не пользоваться тушью для ресниц. Её ярко-голубые глаза в обрамлении тёмных ресниц без косметики выделялись на лице и, в отличие от мамы, до конца не выдавали её испанские корни. Цвет глаз достался ей от отца, потому что у Изабелл глаза были чёрными как и волосы. Только Изабелл носила короткую стрижку. Кроме того, кожа у Изабелл была смуглее, чем у неё.

Из украшений Аэлита надела только серебряные серьги-гвоздики и ещё прихватила с собой маленькую сумочку светло-бежевого цвета.

– Выглядишь замечательно, – выразила Изабелл комплимент.

– Спасибо, мама, – ответила Аэлита. – Ну, мне пора. Откроешь мне дверь? Или может всё-таки вернёшь мне ключи от квартиры?

– Я просто открою для тебя дверь, дочка, – без объяснений сказала Изабелл и на прощанье добавила. – Желаю хорошо провести время.

***

Аэлита боялась, что не успеет всего рассказать Максиму, поэтому практически бежала на встречу с ним. Она неслась по улице, обдумывая, в какой последовательности всё ему расскажет. Её каблуки стучали по асфальту, а лёгкий ветерок обдувал лицо и развеивал волосы. Дневная жара спала и наступил мягкий летний вечер.

Она рассчитала всё по минутам, но как только приблизилась к парку, то уже издалека разглядела фигуру дорогого ей человека. Это был он! Не помня себя от счастья, Аэлита бросилась в его объятья. В этот миг ей показалось, что время остановилось, и она забыла, насколько оно сейчас было важно.

Когда они смогли оторваться друг от друга, она обнаружила, что не знает, о чём ему говорить. Как же ей было важно, что он сейчас просто рядом с ней! Казалось, все проблемы куда-то сразу исчезли!

Аэлита заметила усталый вид на его лице. Наверняка опять работал с утра до ночи. Но белая, немного прозрачная рубашка с коротким рукавом придавала ему свежести, а карие глаза блестели, когда смотрели на неё. Вечерний свет делал его лицо моложе, а иногда, моментами, когда он улыбался ей, Аэлита готова была поклясться, что видела в нём своего ровесника.

Они дошли до ближайшей деревянной скамейки, и присели на неё, взявшись за руки. Аэлита поправила юбки платья, чтобы не сделать затяжку и не поцарапаться о занозливую скамейку.

Поблизости жарили шашлык и всеми знакомый запах дразнил ноздри. В парке было людно, но все были заняты своими делами. Это создавало нужную атмосферу для такого важного разговора.

– Лита, как же я рад тебя видеть! – произнёс Максим, коснувшись её щеки. – Ты выглядишь просто чудесно. Такой красивой я тебя ещё не видел.

После этих слов Аэлита почувствовала «огонёк в груди» и убрала прядь волос за ухо. Она знала, что от этого движения серебро в её серьгах стало переливаться. Улыбкой она дополнила этот эффектный момент, чтобы Максим увидел её во всём блеске.

Его заворожённые глаза стали доказательством, что её метод сработал. Но он задал ей вопрос, который заставил её спуститься с небес на землю:

– Почему ты исчезла?

Аэлита собралась с мыслями:

– Максим, вчера утром мама позвонила мне в Полуночное. Она ничего не объяснила и попросила меня срочно приехать в Североуральск. Прости, я не успела тебе сообщить об отъезде. Голос мамы казался таким встревоженным, что я собралась со скоростью света. Оказалось, от моих тёти и дяди она узнала, что мы с тобой встречаемся. Я не знаю почему, но мама ненавидит тебя. Я сказала ей, что мы с тобой любим друг друга и хотим пожениться. Тогда она окончательно сошла с ума – запретила мне с тобой встречаться и забрала мой мобильный. А потом заявила, что выдаст меня замуж за сына своей подруги. Максим, мы должны что-то придумать! Я умру, если выйду за него замуж! Я так сильно люблю тебя, а его ненавижу! Пожалуйста, придумай что-нибудь!

Аэлита заплакала и почувствовала, что у неё задрожали губы.

– Любимая, пожалуйста, не плачь, – произнёс Максим. – Всё будет хорошо. Ты же можешь просто не выходить за него замуж, ведь они же силой не…

– Ты не знаешь мою маму! Не думай, что я ничего не понимаю. Она способна придумать такое, что тебе даже в голову прийти не может. Ты знаешь, она у меня следователь и такое вытворяет. Однажды у нас в городе ограбили банк. Грабители скрылись с места преступления. По горячим следам их задержать не удалось. Маму попросили просмотреть видеозапись, которая зафиксировала момент ограбления. Она что-то там заметила и отправилась в этот банк. И знаешь, что она увидела на той записи? Это был плевок, который сделал один из грабителей. И представляешь, мама настояла на том, чтобы провели анализ ДНК. В результате личность грабителя установили, потом его разыскали и в конце концов посадили.

– Надо же! Попасться на таком… А ведь так плеваться во все стороны уже, по-моему, у некоторых вошло в привычку.

– Да! А ещё, знаешь, был такой случай… Один тип не хотел сдавать жуликов. Он создал идеальные условия для ограбления ювелирки, в которой работал охранником. Его «друзья», сделав своё дельце, благополучно смылись, а бедолагу-сообщника полиция задавила вопросами и в итоге его причастность стала для них очевидна. Мама была у него дома во время обыска. Этого охранника прямо там и допрашивали, но он не сознавался. И что делает мама…

– Наверное подняла его за ноги вниз головой и стала трясти, чтобы правда вывалилась из него?

– Нет! – Аэлита засмеялась. – Она прошлась по квартире и заметила полочку детских книжек, а наверху лежал плюшевый розовый котёнок. Мама сделала из этого свои выводы и говорит: «А у меня тоже есть дочь. И поэтому я вас не понимаю». А тот начал это отрицать, что-то мямлить. А мама начала давить на «больную мозоль». Она сказала ему что-то вроде такого: «На одной чаше весов сейчас твои друзья-грабители, на другой – родной ребёнок. Скажешь, где прячутся преступники – в худшем случае тебя ждёт увольнение с работы, не скажешь – тюрьма и с любимой дочкой ты увидишься нескоро. А она у тебя красавица и наверняка ещё пока любит своего папу».

– Ничего себе… – удивился Максим. – Слова как из пулемёта. Если твоя мама поняла всё правильно, то у бедняги должно быть сердце остановилось.

– Почти так и было. Как рассказывала мама, лицо того бледного несчастного мужичка побагровело, он залился слезами и хватаясь за сердце умолял не трогать его дочь. Не сразу но в конце концов он сказал, где прячутся те люди. Их осудили, а этого охранника с треском уволили. Но мама, представляешь, помогла ему найти работу! Я была в шоке, когда она мне об этом сказала.

– Твоя мама так жестока, но и добра одновременно. Редкое сочетание качеств…

– Вот именно поэтому я и говорю тебе, что не удивлюсь ничему! Даже если она введёт меня в гипнотический транс прямо в ЗАГСе или приставит к горлу нож, или…

– Тихо-тихо, – в противовес её пылкости произнёс Максим. – Мы обязательно что-нибудь придумаем. Я обещаю.

Аэлита вздохнула с облегчением. Господи, какое же счастье, что он сейчас был рядом с ней! Без него она бы не пережила этого кошмара.

Окончательно успокоившись, Аэлита сказала:

– Слушай, я думала, может, нам куда-нибудь сбежать?

– Я тоже подумал об этом, но мы не сможем уехать из Североуральска до седьмого июня.

– Но седьмого июня должна состояться свадьба!

– Да, я знаю, Лита, но ничего не могу поделать. – Максим выдохнул и пригладил свои тёмно-русые волосы. – Я уже говорил, что у меня здесь пациент в тяжёлом состоянии. На мой взгляд, ситуация безнадёжная. Он в коме уже несколько недель, но до сих пор нет даже малейших улучшений. Я сообщил его родным, что моя помощь уже не нужна. Необходимо отключить систему жизнеобеспечения. Но они надеются на чудо, и я должен остаться с ними до конца. Не могу лишить их этого последнего желания. Я согласился наблюдать этого пациента до седьмого июня, как обещал с самого начала.

Аэлите округлила глаза. Она не хотела столько ждать!

– Но, Максим, а как же я? Что будет со мной? Что будет с нами? Я понимаю твою преданность делу, и с самого начала восхищалась ею. Таких нейрохирургов как ты больше нет. Но сейчас речь идёт о нашей с тобой жизни.

– Я всё понимаю, Лита, поэтому… – Максим опустил взгляд на землю и задумался. – Да! Я определился! Другого выхода у нас нет. Мы сбежим в день твоей свадьбы. Послезавтра.

– Как в день свадьбы? Но как мы…

– Слушай, седьмого числа я закончу все дела с моим пациентом. Это будет утром, так что остальной день у меня свободен. Ты сможешь выбраться из дома?

– Дело в том, что мама забрала у меня ключи от квартиры. А без них я не могу открыть входную дверь… Но я что-нибудь придумаю!

Максим поднял голову наверх и, почёсывая подборок, задумчиво произнёс:

– Если бы ты… согласилась на эту свадьбу, то мы смогли бы уехать у входа в ЗАГС…

Аэлита вздрогнула, отсев от него на несколько сантиметров. От этого даже скамейка скрипнула.

– Согласиться на свадьбу?! – громко переспросила она так, что прохожие обернулись на них. – Максим? Я правильно тебя сейчас расслышала? Да как тебе только пришло в голову на такое меня толкать?! Это же… просто…

– Аэлита, – он попытался поймать её руки, ускользнувшие от него в порыве эмоций, но Аэлита прикладывала их то к голове, то к груди, – Подумай сама. Ты даже не уверена, что сможешь без проблем выйти из своего дома.

– А где ты сейчас живёшь? Забери меня к себе!

– Я живу в квартире своего пациента, но я не смогу забрать тебя. Да даже если бы я и попросил приютить тебя и его родственники согласились в благодарность, но твоя пробивная мамаша нашла бы тебя в два счёта.

– Ты прав… Мама не успокоится, пока не будет так, как она хочет… Мне кажется, она даже может сделать так, что наше с Павлом свидетельство о заключении брака появится само собой. – Аэлита взялась за голову. – Боже… Мне кажется, что слов хуже этих я ещё в жизни не произносила… Максим, умоляю, сделай что-нибудь! – она схватилась за его руки так, что ему пришлось придвинуться к ней. – Я не могу стать его женой!

– Этого не будет. Не волнуйся. – улыбнулся Максим, убрав прядь её чёрных волос с лица. – Пойми, твоё согласие нужно ещё и для предосторожности, чтобы твоя мама успокоилась и не навыдумывала новых способов выдать тебя замуж.

Он говорил мягко, но в его голосе чувствовалась уверенность. Аэлита верила ему, но не хотела связываться с этой свадьбой даже в шутку. Только от одной мысли об этом ей становилось противно.

– И как… всё будет? – еле выдавила она из себя.

– Смотри, я приеду в ЗАГС раньше вас и буду ждать неподалёку. Когда ты приедешь и заметишь меня, просто беги ко мне и не оглядывайся. Думаю, они не посмеют тебя задержать. Это уж будет через чур! Именно поэтому для побега я и выбрал ЗАГС, а не ваш двор. Но если что, я вызову полицию.

– Максим… неужели они посмеют удерживать меня силой?..

– Может быть всё, ты же понимаешь. Зато, когда всё это закончится, мы сядем в мою машину и поедем сначала к моей тёте – она живёт в трёх часах езды от Североуральска. Я уже поговорил с ней, она согласна приютить нас. Мы поживём у неё немного, отсидимся так сказать, а потом вместе решим, куда мы в конце концов отправимся, чтобы начать новую жизнь. Ну, как тебе мой план?

– Максим, я не знаю… Всё так шатко… А вдруг что-нибудь пойдёт не так?..

– Ничего не пойдёт не так, Лита. Всё будет хорошо! Ты мне веришь?

Максим приподнял руки Аэлиты и поднёс к своим губам. Он говорил так, будто препятствием для их счастья была муха, усевшаяся на белой стене. И нужно было всего лишь махнуть рукой, чтобы она улетела.

– Да, конечно. Я тебе верю, любимый…

Вдруг Аэлита вздрогнула.

– Что с тобой?

– Ресторан… О, господи… Сколько сейчас времени?

– Без пяти восемь.

– Я опаздываю!

– Куда?

– На встречу с этим Павлом. Он меня в ресторан пригласил к восьми.

– Зачем тебе с ним встречаться?

– Это был единственный способ увидеться с тобой. Мама ни за что бы меня не отпустила. Если бы ты только знал, как я ненавижу этого типа!

– Понимаю, но тебе придётся с ним поужинать. Помни, ты должна согласиться на эту свадьбу.

– Максим, я не представляю, как у меня на такое язык повернётся…

– Придумай что-нибудь. По ходу действия.

– Знаешь… я лучше попробую сделать так, чтобы он вообще расхотел на мне жениться. Точно! Сегодня вечером он меня ещё узнает, – Аэлита улыбнулась и стала покачивать ногами под скамейкой.

– Я что-то не понял… Вы ведь едва знакомы. А он что хочет жениться на тебе… по-настоящему? С чего бы это?

– Не знаю. По-моему, он просто дразнит меня и мстит. Понимаешь, мы с ним вчера немного поцапались… Не важно, это ерунда! Сейчас я приду в этот ресторан и сделаю всё от меня зависящее, чтобы он отстал. Возможно, нам с тобой не придётся устраивать этот спектакль перед ЗАГСом и мы просто сбежим. Не думаю, что мама за два дня успеет подобрать мне ещё одного жениха.

– Хорошо. Я уверен, ты своего добьёшься. Всегда держи в голове наш план и будь на чеку, когда будешь с кем-то разговаривать, особенно со своей мамой, хорошо?

– Да, дорогой. Я сделаю, как ты просишь.

Чтобы сбежать из этого кошмара, она сделает всё возможное и невозможное. По-другому и быть не может! Максим ведь так её любит! Он придумал такой замечательный план, чтобы спасти её. Жаль только, что он больше думает о своих пациентах, чем о ней, ведь они могли бы спокойно сбежать сейчас. Тем более этого пациента, по словам Максима, уже не спасти. Да, это звучит жестоко, но такова реальность. Но Аэлита всё равно восхищалась его добротой и любовью к своей профессии. Она больше никогда не обидится на него из-за работы!

***

Когда Аэлита оказалась в паре метрах от ресторана европейской кухни «Глория», было уже двадцать минут девятого. Её это не смущало. Она с высоко поднятой головой открыла стеклянную дверь ресторана и вошла внутрь. В этом месте она была впервые, хотя много раз слышала положительные отзывы в адрес этого ресторана. Она оглядела богато оформленный зал, в котором вся мебель сияла то ли от вечернего света, то ли от того, что её натёрли до блеска.

Среди множества столиков, покрытых белоснежными скатертями, она увидела Павла, спокойно изучающего меню. Она расправила плечи, подошла к нему и села напротив.

– Здравствуй, милая. Ты опоздала.

– Да неужели? – Аэлита посмотрела на изящные настенные часы с покрытием под старинную бронзу. – Чёрт возьми, точно!

Она пододвинула стул поближе к столу.

– Ничего страшного. Отлично выглядишь.

– Спасибо, – быстро ответила Аэлита, опустив глаза в меню. На Павла она даже не взглянула. Пусть знает – его комплименты её не волнуют.

– Что ты закажешь?

Аэлита резко бросила меню на стол, откинувшись на спинку стула:

– Я в этом не разбираюсь. Нечасто бываю в ресторанах. Я буду то же что и ты.

– Хорошо. Официант!

К столику подбежал маленький и пухленький официант:

– Слушаю вас.

– Нам, пожалуйста, пасту «Карбанара», салат «Цезарь», а на десерт тирамису со сливками и ещё бутылку шампанского. Самого лучшего, какое у вас есть.

– Хорошо. Будет сделано.

Официант скоропалительно удалился.

Аэлита сказала:

– Знаешь, если мы с тобой поженимся, то ты никогда не сможешь есть это дома.

– Почему?

– Я не умею готовить.

– Ничего страшного. Я уверен, ты обязательно научишься.

– Дело в том, что я не хочу учиться.

Аэлита тяжело вздохнула:

– Однажды я пыталась приготовить борщ, но перепутала сахар с солью…

– И что же вышло?

– Что-что… Борщ получился очень сладкий, я ведь ещё думала, что пересолила его.

Павел засмеялся. Наверное, эта история не произвела на него впечатления. Аэлита наспех придумала другую:

– А знаешь, борщ это не самое страшное в моей кулинарной карьере…

– Постой-постой, – остановил её Павел.

– Нет, дай расскажу, ты не понимаешь…

– Я понимаю только то, что у тебя богатая фантазия. А ещё то, что у меня дома есть прислуга.

Значит плохой кулинарией его не смутить. Но ничего, вечер только начинается. У неё ещё будет много шансов как следует запугать его.

Через несколько минут официант принёс шампанское и налил его в бокал Аэлиты. Павел от спиртного отказался, так как был за рулём.

– Аэлита, моя мама говорила, что ты наполовину испанка. Но ты почти не похожа на иностранку.

– Может, это и к лучшему, ведь я живу в России. Вот моя мама коренная испанка. И она всё ещё тоскует по Родине, хотя и не признаёт этого.

– Странно, но имя Аэлита неиспанское, мне кажется?

– Это так. Мама просто влюбилась в роман Алексея Толстого «Аэлита». Как она говорит, это была, есть и всегда будет её любимой книгой. Она о путешествии землян на Марс. Вроде бы ничего особенного, но мама её обожает. Вот она и назвала меня Аэлита.

– А что означает имя Аэлита?

– Оно переводится как «видимый в последний раз свет звезды». Согласно книге, конечно.

– Несмотря на то, что в нём нет ничего от Испании, твоё имя всё равно отдаёт некой экзотикой… И это интересно.

– Что тут интересного? Ну да, может быть, в детском саду и в школе я этим хвасталась. Говорила всем, что я испанка. Да и ещё наслушавшись маму, выдумывала кучу историй про марсиан. Но я уже выросла и не вижу в этом ничего особенного.

– Да, но всё же у тебя такая необычная внешность.

– Смотря для кого.

– Ну, для меня точно.

– Если так считаешь ты один, это не значит, что я такой эксклюзив.

Павел прижал руки к щекам и уставился на неё не мигая:

– Неужели тебе никто не говорил об этом?

– Говорили. Вот поэтому я и устала это постоянно объяснять. Иногда мне кажется, что лучше бы я жила в Испании, чтобы никто не тыкал в меня пальцем и не гадал, какой я национальности.

Его глаза блестели, глядя на неё. Аэлита решила, что ей нужно притормозить. Что-то она слишком разболталась! Сейчас не время ностальгировать по второй Родине.

– Что ж… Тогда больше ни слова об Испании, – Павел потянулся. – Во всяком случае, сегодня. Слушай, я всё хотел спросить… Если ты испанка наполовину, то значит твой отец русский?

– Так и есть.

– Но, где твой отец?

– Понятия не имею. Я его никогда не видела. Моя мама хотела иметь только ребёнка. Муж ей был не нужен. Я и сама почти ничего о нём не знаю. Знаешь, давай закончим этот допрос.

Аэлита подумала, что сегодня у неё вряд ли получится дать согласие на этот брак. Она не находила для этого логической причины. Ну, ничего! Самое время подключить фантазию. Она попробует напугать его так, чтобы он больше не захотел иметь с ней ничего общего. Но для начала можно попробовать просто поговорить с ним. Вдруг это сработает!

– Слушай, – начала она. – Я на самом деле не понимаю, зачем ты меня сюда позвал. И давай на чистоту: ты решил заварить эту кашу со свадьбой из-за наших вчерашних пререканий? Согласна! Я ляпнула лишнего и сожалею о своих словах. Я тогда была на взводе. На самом деле ты достоин очень хорошей девушки, только это точно не я. Прошу тебя, откажись от своих слов, пока не поздно. В противном случае ты будешь подписывать бумаги в ЗАГСе, а у твоего горла будут держать нож.

Павел расхохотался.

– Я серьёзно. Ты не знаешь мою маму. Она способна на всё, чтобы добиться желаемого. А её желание – это поскорее выдать меня замуж. Причём, как я понимаю, за кого угодно.

– Аэлита, ты преувеличиваешь! И неужели ты действительно считаешь меня таким ужасным вариантом?

– Любой вариант показался бы ужасным, если ты уже кого-то любишь.

– Если ты говоришь, что твоя мама настолько изобретательна, что способна силой заставить тебя выйти замуж, то не боишься ли ты, что если я откажусь от тебя, то твоя умнейшая мамаша найдёт тебе другой, я бы сказал, более худший вариант?

– Нет, не боюсь, – ответила Аэлита.

– Почему?

– Хотя мне и тяжело это признавать, но я уверена, что мама хочет для меня самого лучшего. Просто мы с ней не понимаем друг друга. И откажись от меня ты, она найдёт мне жениха поумнее, побогаче и покрасивее.

На самом деле Аэлита не была уверена в своих словах. Её мама была непредсказуема.

– Уж не воспринимать ли мне твои слова как «не упусти свой шанс»?

– Нет! – Аэлита цокнула. – Зачем ты выворачиваешь мои слова наизнанку? Я тебе о другом говорю! Оставь меня в покое!

– А… ну так бы сразу и сказала! А то плохая кулинария, нож у горла в ЗАГСе и в заключении намёк, что в мире существуют мужчины умнее, богаче и красивее меня. Аэлита, со мной ты можешь говорить так прямо как только можешь. Не трать зря время. Я не дурак и не нуждаюсь в подобных подсказках.

Аэлита побеждёно опустила глаза вниз. Он заставил её почувствовать себя уличённой в собственной глупости. Надо было признать, что противник ей попался непростой. Но она найдёт способ с ним справиться.

Собравшись с мыслями, Аэлита подняла на него глаза:

– Тогда я повторяю. Оставь меня в покое!

Павел придвинулся к ней на такое максимальное расстояние, какое позволял размер столика.

– Я ещё точно не определился, жениться мне на тебе или нет. Если я всё-таки соглашусь, то сразу после свадьбы, мы с тобой уедем в Москву. У меня там дом.

– В Москву?! Я не хочу ехать ни в какую Москву!

– Но почему? Или ты думала, что я живу в этом городке? Нет, мама притащила меня сюда, потому что у вас здесь есть красивые места, природа хорошая и при этом малолюдно и тихо. Особенно ей понравилось в вашем заповеднике… Этот… как его там… Название такое весёлое…

– Денежкин камень, что ли?

– Точно! Так вот, не будучи «любительницей заграниц», она решила отдыхать у вас каждый год. Не знаю уж чем конкретно, но ваш Североуральск притянул мою маму словно магнит. Вот я и отвожу её сюда третий год подряд. А в Москве у меня работа. Я хоть и начинающий, но уже довольно успешный адвокат.

– Я никуда не поеду, понимаешь ты или нет, потому что я не выйду за тебя замуж. Ну, как мне ещё тебе это объяснить!

– Не надо мне ничего объяснять, дорогая. Расслабься, я ещё не принял окончательного решения.

– И когда же ты его примешь?

– Очень скоро.

– Знаешь, а ты настоящий эгоист. Думаешь только о себе. И тебе на самом деле плевать на меня и на мою жизнь!

– Аэлита, ну конечно же это не так.

– Это так. Слушай, у меня здесь есть подруги. Они очень красивые, умные и мои ровесницы. Я уверена, тебе хотя бы одна точно понравится…

– Зачем мне твои подруги?

– Как зачем? Ты начнёшь встречаться с другой девушкой, моя мама об этом узнает и …

– И найдёт тебе жениха поумнее, покрасивее и побогаче?

– Всё понятно. Тебя задели мои слова…

– Нет, просто я не понимаю тебя. Отделаешься от меня, я так понимаю, от второго, от третьего и что потом?

– Потом будет видно. Я предпочитаю решать проблемы по мере их поступления.

– Но не лучше ли тебе выйти замуж за того, кого ты хоть чуть-чуть успела узнать, чем за того, кого наверняка в первый раз увидишь только в ЗАГСе? Ты ведь, как я понимаю, обречена на брак в ближайшее время.

– Хватит нести всякую чушь! Просто скажи моей маме, что не женишься на мне и всё!

– Я же сказал, что пока не принял окончательного решения.

Аэлита не знала, что ему ещё сказать. В одном Павел был прав: мама не отстанет от неё, пока не выдаст за какого-нибудь высокомерного богача. Что ж, видимо придётся ей бежать из Североуральска со скандалом у ворот ЗАГСа и рвать все связи с этой жизнью. Когда они с Максимом сбегут, её жизнью станет он. Другого выхода нет. Ничего! Она готова идти на всё ради того, чтобы быть с любимым человеком.

Принесли заказ, но Аэлите совсем не хотелось есть. Ей не понравилось, что куски продуктов в салате были порезаны слишком крупно, а ещё она не любила спагетти. А в блюде с приятным чесночным запахом макаронные изделия были через чур длинными. Ей по душе были ракушки или рожки. Да и не в еде было дело! Аэлита была сыта страстями, которые переживала сейчас. Но она отметила, что шампанское оказалось очень неплохим на вкус.

– Нравится шампанское? – поинтересовался Павел.

– Очень! Я вообще любительница выпить.

– Правда?

– Да! И ещё какая!

У Аэлиты появилась замечательная идея. Нет, сдаваться рано! Настала пора действовать наверняка.

– Неужели? А какие ещё спиртные напитки тебе нравятся? – Павел посмотрел на неё, подложив руки под подбородок.

– Да я пью всё что ни попадя! – пробормотала Аэлита, сделав из бокала резкий глоток, который обычно делают те, кто пьёт водку из рюмки. В результате напиток попал Аэлите в нос, и она закашляла.

Павел посмотрел на неё, сморщив лоб, и хотел похлопать по спине, но Аэлита жестом попросила его этого не делать.

– Надо же! Так ты получается любишь потусоваться? Ты случайно не завсегдатая ночных клубов?

– Месяцами оттуда не вылезала, была бы такая возможность, – ответила Аэлита, вытирая лицо салфеткой.

Павел посмотрел на неё, склонив голову на бок. Наверняка в роли своей жены он не хотел видеть пустоголовую девицу, которая зависает в ночных клубах и не знает меры в алкоголе. Такие у него наверное водятся десятками. Но ей надо было любым способом заставить его поверить ей. Ради этого она готова была сказать всё, что угодно. Но что было печально для Аэлиты так это то, что Павел и вправду не был дураком. Нужно было включить максимум природного актёрского мастерства.

– Да, что поделать… Я такая. Так что потом не удивляйся и не говори, что тебе не нравится, что я курю травку.

– Травку?

– Да, а что? Ты же сказал, что сегодня мы должны поближе познакомиться. Вот я и рассказываю тебе всё.

– Ты же не куришь?

– Я не курю сигареты, но так… чтобы немного расслабиться… – Аэлита пожала плечами и сделала более мягкий глоток из бокала.

– Понятно. Раз уж ты перешла на такие откровенности, тогда расскажи, сколько у тебя было парней до этого твоего обожаемого доктора? – спросил Павел и прижал одну ладонь к щеке, а другой стал поддерживать локоть.

– Девятнадцать, – ответила Аэлита и проглотила напиток, сморщив лицо. Шампанское ей уже разонравилось, но сегодняшнюю роль ей нужно было сыграть до конца.

– Аэлита, я тебя не о твоём возрасте спросил, а о другом…

– Перестань всё переводить на свой лад! – одёрнула его она. – Ты задал мне конкретный вопрос – я на него ответила. Если тебе не нравится ответ, то это уже твои проблемы.

– Аэлита, ты думаешь, я поверю в эту чушь? Ты уже выпила достаточно для того, чтобы твоя и без того богатая фантазия ещё больше разгулялась.

Действительно! Аэлита не заметила, как выпила три бокала шампанского. Притом, что съела она от силы три крошки.

– Тебе же будет хуже, если ты мне не поверишь. Я-то думала, будет лучше, если ты об этом узнаешь от меня. Ну, как хочешь…

Павел задержал на ней свой взгляд как будто что-то заметил. Наверное это была крошка от еды. Он взял салфетку и аккуратно провёл по её щеке. От этого Аэлита сначала застыла на месте, а потом стала покашливать.

– Да… – протянул он, опять усаживаясь на стул после того как привёл её лицо в нормальный вид. – Чую, что сегодня твоя правда закончилась на рассказе об имени и испанских корнях. Откуда же я знал, что шампанское так быстро на тебя подействует…

Аэлита чувствовала лёгкое головокружение. А когда закрывала глаза, у неё было ощущение похожее на неоднозначную поездку в лифте: то ли вверх, то ли вниз. Шампанское действительно ударило ей в голову. А вслух она сказала:

– А это шампанское… – прищурившись, посмотрела Аэлита на бутылку. – Какое к чёрту это шампанское! Принесли какое-то Буратино, а ты им веришь. Мне не веришь, а им веришь. Знаешь, если бы это было шампанское, я бы тогда была хоть чуточку пьяная, а я всё такая же.

Павел разразился смехом.

– Что смешного? А… ты, наверное, смеёшься, потому что я сказала Буратино. Понимаешь… я имела в виду лимонад… лимонад «Буратино», понимаешь? Не деревянного мальчика.

Павел продолжал смеяться. Подошёл официант, и Аэлита громко сказала:

– Официант, заберите это Буратино! От него я не пьянею! Деревянную куклу вы нам не приносили, поэтому вы сразу поймёте, что я говорю об этой бутылке, на которой написано «Шампанское». Хотя… я не читала. Принесите-ка нам лучше портвейна или… глинтвейна какого-нибудь? Видишь, – обратилась она к Павлу, – я разбираюсь в выпивке! О, лучше бутылочку бренди! Всегда хотела узнать, что это такое.

– Нет-нет, ничего не нужно, – запротестовал Павел, взглянув на официанта.

– Как это не нужно? Я сказала нужно!

Павел вышел из-за стола и подошёл к Аэлите:

– Давай лучше мы с тобой потанцуем.

– Не хочу я с тобой танцевать! – возразила Аэлита.

Но Павел, схватив её за руку, заставил встать из-за стола и повёл за собой. Из-за его резких движений у неё сильно закружилась голова. Она зажмурила глаза и ей пришлось ухватиться за его плечи, чтобы не упасть.

– Голова кружится? – шёпотом спросил он её.

– Да. Сильно…

– Не бойся. Я держу тебя. Сейчас всё пройдёт.

Когда головокружение стало проходить, Аэлита попыталась полностью открыть глаза. Увидев Павла так близко от себя, ей захотелось оттолкнуть его. Но боязнь ещё одного головокружения вынуждала её держаться за него.

То, что сейчас происходило, ей было трудно назвать танцем. У неё было ощущение, что их обоих заперли в тесном шкафу и закрыли дверь. Аэлите было трудно даже пошевелиться и не потому, что у неё кружилась голова, а из-за того, что он перекрыл ей все пути к «высвобождению».

Павел почти не кружил её, а лишь немного вёл вслед за собой в такт медленной музыки. Играла мелодичная инструментальная композиция.

Аэлита почувствовала, что ей стало жарко. Сейчас, находясь под воздействием шампанского, она даже могла сказать, что он «очень даже ничего». Он был высоким и стройным. Его каштановые волнистые волосы были коротко острижены. А ещё взгляд – его глаза просто вынуждали заглянуть в них, чтобы разгадать тайну непонятного магнетизма. Сейчас они приобрели тёмно-зелёный оттенок из-за тусклого вечернего света.

Но, несмотря на это она знала, что утром снова будет его ненавидеть. Да как же ей от него избавиться?! Он смотрел на неё такими глазами и держал в своих руках так, как будто предъявлял права на неё. Неужели он влюбился? Нет, не может быть!

Ей захотелось «прощупать» его чувства и узнать насколько далеко он готов зайти. Самый верный способ – это спросить его напрямую. Может быть он просто строит из себя крутого. Если это не так, она быстро сбросит с него маску!

– Скажи честно, что тебе от меня нужно?

– Я хочу видеть тебя завтра, – с этими словами Павел пропустил сквозь неё облако тёплого воздуха, которую она ощутила из его рта. Даже её волосы немного шевельнулись от этого. – И так каждый день.

– Зачем? – спросила Аэлита, сохраняя самообладание.

– Мне нравится смотреть на тебя. Ты очень красивая.

В его голосе чувствовались обольстительные нотки. Но Аэлита никогда не относилась к тем, которые таяли от одних красивых слов.

– Исходя из того, что ты сказал, я могу просто подарить тебе свою фотографию, и ты от меня отстанешь, так?

– Нет. Фотографии мне мало, – сказал Павел. – На ней ты всегда будешь одинаковой.

– Ты понимаешь, что у меня уже есть жених?

– Понимаю. Но что же делать мне? Я тоже хочу быть твоим женихом.

– Нет, это просто ни на что не похоже… – терпение у Аэлиты лопнуло. Её голос начал резать острее отточенного ножа. – Раз уж ты считаешь себя таким прямолинейным, тогда и скажи мне прямо: Что мне сделать, чтобы ты от меня отстал? Что я должна сделать? Переспать с тобой?

– Ого! Какое неожиданное предложение… – сказал Павел, приподняв брови.

– Предложение?.. Какое ещё к чёрту предложение?!

– Знаешь, я бы хотел избавить тебя от страданий, поэтому я готов попробовать.

– Что?! Хватит фантазировать! Я не настолько пьяна, чтобы без зазрений совести лечь с тобой в постель! Заруби себе это на носу!

– Но мне понравилось твоё предложение…

– Это было не предложение! Я просто хотела догадаться, что тебе нужно.

– И ты догадалась…

Павел резко отпустил её. Аэлита, испугавшись возможного головокружения, вцепилась ногтями в его рубашку. Мимолетная боязнь потерять опору прошла бы у неё мгновенно, если бы не то, что произошло потом.

Он воспользовался этими мгновениями её уязвимости, накрыв её приоткрытый от страха ротик своими губами. Желание Аэлиты оттолкнуть его проиграло в споре со страхом упасть от головокружения. Чувствуя лишь кончики его пальцев на спине, она поняла, что только их поцелуй позволял ей сейчас держаться на ногах. В результате её руки как будто сами по себе оказались на его плечах. После этого она ощутила на спине его раскрытые ладони.

Прикосновение его губ было похоже на лов бабочки в сачок. Всего на секунду Аэлита позволила поймать себя в эту ловушку, полностью ощутив себя этой пленницей, которая продолжала махать крылышками, а шелковистая материя капкана мягко накрывала её.

Но уже через мгновение Аэлита попыталась вырваться и ей это удалось. А потом она залепила ему пощёчину и выбежала из ресторана с такой скоростью, что чуть не сшибла с ног проходящего мимо неё официанта.

Аэлите хотелось как можно скорее унести ноги из этого места. Но Павел догнал её, когда она шла по аллее, и схватил за руку.

– Не трогай меня! – закричала Аэлита. – И никогда! Никогда, слышишь?! Не смей больше так делать, тебе ясно?!

– Я не смог удержаться…

Павел смотрел на неё такими глазами, как будто был готов поцеловать ещё раз. Аэлита сделала от него шаг назад.

Да как она только позволила ему это сделать… А вдруг теперь он будет думать, что может целовать её когда ему вздумается?

– Я не хочу тебя больше видеть! – выпалила она и зашагала прочь от него.

– Постой.

Павел опять схватил Аэлиту за руку.

– Я сказала, не трогай меня!

– Хорошо, – Павел убрал руку. – Я хотел сделать тебе одно предложение…

– Выйти за тебя замуж?! Ни за что!

Аэлита снова развернулась, чтобы уйти, но Павел вновь остановил её.

– Послушай меня. Мы с тобой заключим фиктивный брак. На время. Твоя мама грезит выдать тебя замуж, моя – женить меня. Так пусть их желания исполнятся. Мы с тобой поженимся, а спустя некоторое время подадим на развод. Сошлёмся на то, что наш с тобой выбор относительно друг друга был неудачным и всё. Мы свободны!

Она поморщилась:

– И давно эта мысль пришла тебе в голову?

– Вчера.

– Ты не мог предложить мне это сразу? Чёрт тебя возьми!

Аэлита испытывала сейчас то чувство, когда стараешься ради чего-то очень сильно, а потом выясняется, что растрата сил была бессмысленной. Она готова была убить Павла за такую проделку!

– Не смотри на меня таким гневным взглядом, – заговорил он. – Мне просто было интересно, как ты будешь вести себя со мной. Надо сказать, что ты такая же изобретательная как и твоя мама. У тебя богатая фантазия. Но тебе не хватает хладнокровия. К тому же ты слишком серьёзно всё воспринимаешь. Кто бы мог подумать! Устроить такое только чтобы не выходить замуж. Сказала бы нет и дело с концом! Ты же не какая-нибудь мусульманка с восточных стран. Как ты вообще могла поверить, что я готов жениться на тебе? Как будто ты единственная женщина на планете!

Павел с саркастической улыбкой смотрел на неё. Аэлита готова была лопнуть от злости, но сдерживала себя. Собрав всю волю в кулак, она постаралась произнести следующие слова как можно выдержаннее:

– Я всегда знала, что ты просто смеялся надо мной. Наконец-то ты сказал об этом. И да… я и вправду не единственная женщина на планете, но и не одна из тех с кем ты привык развлекаться!

Павел опустил голову вниз и посмотрел на неё исподлобья.

– Ты злишься на меня из-за поцелуя?

– Да, я злюсь! – выкрикнула она. – И мне ужасно хочется залепить тебе ещё одну пощёчину за то, что ты на протяжении всего вечера издевался надо мной!

– Я не издевался над тобой, а просто проверял. Мне было интересно, как ты будешь выкручиваться.

Аэлите снова пришлось сделать над собой усилие, чтобы придать спокойствия своему голосу.

– Ну так что, проверил? Понравилось, как я выкручиваюсь? А теперь посмотри мне в глаза и увидишь до чего ты довёл меня своими проверками.

Голос Аэлиты чуть было не дрогнул. Она готова была расплакаться, но изо всех сил не давала затаившимся внутри неё слезам вырваться наружу. Она не хотела, чтобы Павел видел её уязвимой. Поэтому она сглатывала, прикусывала губы и не сводила с него глаз.

– Аэлита, извини меня, – наконец произнёс он. – Я не думал, что ты так серьёзно к этому отнесёшься. Я ещё так мало знаю тебя, а ты не такая как большинство женщин. Если хочешь, ударь меня ещё раз. Правда! Я это заслужил.

– Перестань… – она развела руками.

– Я серьёзно, Аэлита. Ударь меня!

– Хватит сходить с ума… Ещё одна пощёчина не вправит тебе мозги и мои нервы не успокоит. Я просто хочу домой…

– Но ответь мне. Ты согласна заключить со мной фиктивный брак?

Аэлита чувствовала в этом какой-то подвох, но ведь она договорилась с Максимом, что даст согласие на эту свадьбу. Если не сделать этого сейчас, то когда…

– Зачем тебе в это ввязываться? – спросила она. – Ты не похож на тех, кто боится гнева своих мамочек из-за вечного откладывания семейной жизни.

– Я хочу помочь тебе. Ведь если мы с тобой поженимся, твоя мама отстанет от тебя. А после развода ты вернёшься к своему доктору.

Он произнёс это с таким выражением, что у неё возникло чувство будто ей только что отпустил грехи священник на исповеди.

– Я тебе не верю… Скажи мне правду. Эта идея с фиктивным браком принадлежит моей маме?

Павел хотел что-то сказать, но Аэлита его перебила:

– Не надо, не отвечай. Не важно всё это… Пусть будет так. Мама всё равно не успокоится, – она подняла на него глаза. – Я выйду за тебя замуж.

Он еле сдержал улыбку:

– Я… я рад, что ты согласилась. Правда, так будет лучше. Вот увидишь…

– Может быть… – выдохнула Аэлита. – Я пойду домой. Я очень устала.

– Давай я подвезу тебя?

– Не надо.

– Просто ты сегодня выпила…

– Ничего я не выпила! – устав от его настойчивости, Аэлита ляпнула. – Обычно я пью… в четыре раза больше и ничего!

– Может, хватит уже играть передо мной роль распутной женщины! – рявкнул Павел. – Мы вроде бы обо всём договорились. Тем более у тебя это не очень хорошо получается.

Аэлита заметила, что Павел потерял самообладание, и решила воспользоваться моментом.

– Играть роль? Я ничего не играю.

– Конечно! Ты что думала, я поверил во весь этот бред с травкой, выпивкой и всем остальным?

– Если честно, то да. И судя по тому, как ты злишься, тебе это неприятно, да?

– С чего ты взяла, что я злюсь?

Этот вопрос Павел задал таким тоном, что ответа на него и не требовалось.

– Ну, посмотри, у тебя же лицо покраснело, и глаза сверкают как у бешеной собаки.

Аэлита чуть ущипнула его за подбородок. Павел недовольно дёрнул головой.

– Знаешь что ещё, была бы у тебя шерсть, она бы сейчас стояла дыбом…

– Слушай, хватит уже придумывать невесть что! – Павел наклонился к ней и заговорил прямо в упор. – Я сегодня вот так наелся твоей фантазией.

– Если бы я придумывала! Посмотри в зеркало, если не веришь мне. Ну, ладно я пойду.

Аэлита развела руками и пошла вперёд. Она была уверена, что Павел долго смотрел ей вслед. Наверняка он мечтал, что после сегодняшнего вечера она не сможет устоять перед его обаянием и станет, как минимум, более ласковой с ним. Но её не купишь помпезным рестораном, вычурной едой и дешёвыми приёмчиками обольщения. Нет, у неё уже есть Максим, и никто другой ей не был нужен!

***

– Добрый вечер, дочка! Как прошёл ужин? – зевая, спросила Изабелл, открывая Аэлите дверь.

– Всё прошло нормально, но давай об этом завтра, хорошо?

– Как скажешь, – продолжая зевать, сказала Изабелл. – Пойду спать. Доброй ночи, дорогая.

– Спокойной ночи, мама.

Аэлита страшно проголодалась, ведь за ужином она почти ничего не съела.

Она прошла на кухню, открыла холодильник, достала оттуда апельсиновый сок, ветчину и помидор. Затем отрезала кусок от хлеба и от ветчины, налила сок в стакан, порезала помидор и, положив всё это на поднос, направилась в свою комнату.

Аэлита поставила еду на стол и отправилась в ванную мыть руки.

Да, вечер был отвратительным! Этот Павел оказался куда большим нахалом, чем она думала, а плюс к этому – жутким эгоистом. Максим не обладал ни одним из этих качеств. Он был намного лучше этого напыщенного юриста.

Фиктивный брак… Неплохой предлог, чтобы согласиться выйти за него замуж. Наверное, нельзя было бы придумать более реальной причины.

Аэлита, вытирая руки полотенцем, попыталась представить себя и Павла вместе. Холодок пробежал по её телу. Ещё и этот поцелуй… Да как такое могло случиться?! Он просто застал её врасплох! Набросился как хищник на растерявшуюся жертву! И самым ужасным было то, что Аэлита дала ему понять, что ей это понравилось. Чёрт возьми! И надо же ей было так попасться!

Слава богу, что Максим всё спланировал. Главное – это действовать, как они договаривались и тогда всё получится.

Перекусив, Аэлита почувствовала, что валится с ног. Она приняла душ, переоделась и легла в постель. Но как только она закрывала глаза, перед ней всплывал образ Павла и её охватывал страх. Почему она так боится? И чего? Ведь всё продумано до мелочей. Они с Максимом сбегут, и всё у них будет хорошо. И этот Павел больше никогда не появится на её пути.

Аэлита закрыла глаза, но картинки недавно закончившегося вечера снова мелькали перед ней. Всё! Хватит думать об этом! И она решила вспомнить тот день. Тот прекрасный солнечный майский день, когда Максим впервые появился в её жизни.

***

Это был весенний день восемнадцатого мая. Аэлита тогда жила в посёлке Полуночное у тёти и дяди. Она подрабатывала инспектором по кадрам в детской больнице во время летних каникул. Получить эту должность ей помогла тётя, которая уже много лет работала здесь медсестрой.

Секретарский труд никак не был связан с образованием Аэлиты. Она училась на факультете иностранных языков в институте Североуральска. Её привлекала будущая профессия, и она хотела делать карьеру по специальности.

Должность инспектора должна была стать её до середины июля. Постоянная сотрудница всегда брала отпуск в этот период. Аэлита приехала в начале мая и планировала, доработав до «летнего экватора», остаться до конца лета в качестве помощницы. Ей было не важно, будут ей платить деньги или нет. Она хотела с толком провести лето. Но она и подумать не могла, что каникулы закончатся гораздо раньше…

Её рабочий день был наполнен типичной секретарской работой: принятие звонков, оформление бумаг и выполнение поручений. Но Аэлита умела разнообразить эту серую картинку. Например, она могла поговорить с мамой заболевшего ребёнка, чтобы отвлечь её от переживаний, могла подменить няню или посидеть с ребёнком, маме которого нужно было срочно отлучиться; пару раз ей даже доверяли пеленание новорождённых.

Но с особой радостью Аэлита навещала детей из детского дома. Она испытывала жалость к этим бедным ребятам, которых никто не проведывал. Аэлита разговаривала и смеялась с ними, а также успокаивала, если они боялись уколов. Когда дети выздоравливали, она приходила к ним в детский дом и приносила игрушки.

Руководство больницы относилось к такой «дополнительной работе» Аэлиты с неодобрением. Ведь это отвлекало её от бумажных и телефонных дел. Но Аэлите сидеть на стуле в тесном кабинете в течение девяти часов было слишком скучно. Усидеть на месте она могла максимум полчаса, а потом ноги будто сами несли её к новому занятию.

По существу начальству не на что было жаловаться: Аэлита исполняла свои обязанности быстро и качественно, а работой с детьми заполняла свободное время, тогда как другие сотрудники предпочитали болтовню или компьютерные игры.

Под конец того самого дня Аэлита обнаружила, что у неё закончилась бумага для принтера. Для инспектора по кадрам этот факт означал большие проблемы. Бумага ей была нужна постоянно.

Она решила купить её сама. Беднее она от этого не станет, а с бумагой и канцтоварами в больнице всегда было туго. Она немного сэкономит бюджет сельской больницы, и пару дней будет чувствовать себя «крутой сотрудницей».

Закончив все дела в тот день, Аэлита отправилась домой.

Наталья и Александр Кузнецовы были конечно не родными тётей и дядей для Аэлиты. Они дружили с Изабелл и могли по праву считаться для неё бабушкой и дедушкой.

Они жили в частном доме: обыкновенном деревянном, с треугольной крышей и маленьким чердачным окошечком, похожим на те, которые изображают дети, когда учатся рисовать домики.

Аэлита открыла калитку и вошла во двор. В ноздри сразу ударил благоухающий аромат цветов. Проходя по тропинке, ведущей к дому, Аэлита бросила взгляд на ухоженные клумбы. Тётин труд! А чуть позже её глаза остановились на деревянной беседке, утопающей в листве вишен. Дядин труд! Аэлита подумала, что после поездки за бумагой можно будет посидеть здесь с книгой и чашечкой горячего чая.

На пороге дома её с улыбкой встретила тётя:

– Лита, привет! Ты не представляешь, кого мы сегодня ждём в гости!

Её сияющее лицо, очерченное белой косынкой, мигом приподняло уставшее настроение Аэлиты. Её тётя, когда радовалась, вырабатывала энергию, как генератор и достаточно было постоять рядом, чтобы подзарядиться от неё. А полненькая округлая фигура делала её героиней одной из детских сказок, от которой веяло добротой и теплом.

– И кого же? – спросила Аэлита, пройдя в переднюю комнату, являющуюся кухней.

– Помнишь мальчика Руслана, у которого травма головы? Он из детского дома?

– Да, замечательный мальчик. Я была у него сегодня. Дела у него идут не очень. Я уже даже начала волноваться. – Аэлита, увидев на столе тарелку с виноградом, присела на табурет и оторвала пару ягодок.

– Можешь больше не волноваться, – тётя расположилась напротив и, блеснув глазами, сказала:

– Сегодня к нам в больницу приезжал врач, нейрохирург из Екатеринбурга. Его зовут Максим Петров.

– А, да… Мне Руслан что-то говорил о каком-то новом враче, но я не совсем поняла.

– Ты представляешь, он же приехал из самого города к нам только ради Руслана! Нашему начальству его даже уговаривать не пришлось, он сразу согласился приехать. А мне ещё наш главврач Семён Иванович говорил: «Наталья, хватит фантазировать. Не приедет он». Ан нет! Есть ещё на свете настоящие врачи! Он даже денег с нас не взял никаких. Сказал, что будет наблюдать за Русланом пока его состояние не улучшится, а потом даст указания и рекомендации, как его долечивать. Ты его не встречала?

– Этого Петрова? Нет, не видела.

– Я сегодня пригласила его к нам, – сказала тётя, прижимая руки к груди. – У Саши же остеохондроз, а я уже не знаю, чем его лечить. На спину то и дело жалуется. Так я только сказала Максиму Андреевичу, что у мужа моего остеохондроз, так он сразу: «Когда к вам можно будет заехать осмотреть пациента?». Ну, я и не стала резину тянуть! Сказала, что сегодня вечером и приезжайте. Он и согласился. Я уверена, вылечит он моего Сашку наконец-то!

– Ой, как здорово, тёть Наташ! – зевая произнесла Аэлита. Её тёти сегодня было уж слишком много, но не поддержать её сейчас было бы невежливо. – Похоже этот Максим Андреевич настоящее чудо…

– Да, это точно!

– Ну, я пойду собираться! Мне нужно в город за бумагой для принтера.

– Как в город? – округлила тётя глаза. – На ночь глядя?

– Ничего страшного! Я успею до темноты.

Тётя, улыбнувшись, махнула рукой.

– Дело твоё. Хочешь – езжай! Только смотри как бы твои затраты на дорогу, бумагу, игрушки для ребятишек и прочее не превысили твою зарплату.

– Но, тётя, что ты… – отмахнулась Аэлита.

– Ладно… – вздохнула женщина. – Охота помогать тебе – так помогай. Таких людей мало осталось… Только ты да Максим Андреевич.

Аэлита посмеялась, а потом встала.

– Нет-нет! – остановила её женщина. – Сначала, будь добра, поешь.

– Тёть Наташ, я сначала за бумагой съезжу, а потом поем, ладно?

– Ни за что! Поешь, а потом можешь ехать хоть куда! Хоть на свидание иди! Главное, чтобы ты была у меня сыта!

Она коснулась пальцем кончика носа Аэлиты, и они засмеялись. Да, от тётиной еды никуда не убежишь!

Не прошло и пяти минут, как перед Аэлитой стояла полная тарелка вареников с картошкой. Таких пухленьких и аппетитных! Тётины вареники отличались не плоской, а особой округлой формой и были украшены крупной «завивкой». Такие вареники могла налепить только тётя Наташа своими волшебными руками.

Аэлита съела всё содержимое тарелки, поблагодарив тётю за вкусный ужин. Только после этого та отпустила её, и Аэлита ушла.

Она обожала свою миленькую крошечную комнатку, в которой помещалась только односпальная кровать, старенький деревянный шкаф и лакированная тумба. Это было её личное пространство!

Аэлита решила переодеться. У неё было с десяток разных платьев. Все они были простого кроя длиной ниже колен. Она обожала их носить в Полуночном. В Североуральске она их не надевала, потому что эти платья не имели отношения к современной моде. Но Аэлита чувствовала себя в них легко и свободно.

Она выбрала платье светло-жёлтого цвета с летящей юбкой и маленьким рукавом. Аэлита вынуждена была признать, что это платье было не для поездки за покупками. Она бы предпочла пробежаться в нём по зелёной лужайке и погулять по речному бережку.

Аэлита расчесала волосы и, глядя на себя в зеркало, решила, что не будет подкрашиваться. Яркий макияж с таким платьем просто не сочетался. И она в приподнятом настроении вышла из своей комнаты.

Когда она подошла к гостиной, то услышала незнакомый мужской голос.

«Наверное, этот врач приехал, – подумала она про себя.

Оказавшись у входа в просторную комнату, заполненную старомодной, но ухоженной мебелью, Аэлита увидела улыбающихся тётю и дядю. Они сидели на обшитом травянистого цвета тканью диване.

В кресле с высокой спинкой расположился мужчина. Он разговаривал с тётей, подложив указательный палец под подбородок. Во время беседы его широкие брови поднимались, собирая складку на высоком лбу.

– Лита, познакомься, – захлопотала тётя. – Это тот самый Максим Андреевич, про которого я тебе говорила.

– Здравствуйте, – без особой интонации произнесла она.

– А это Аэлита, – продолжила тётя. – Наша с Сашей, можно сказать, племянница.

– Здравствуйте, мне очень приятно, – сказал мужчина, сделав вежливый кивок головой. – У вас такое необычное имя.

Опять двадцать пять! Аэлита терпеть не могла, когда сразу после знакомства, её об этом спрашивали. Приходилось рассказывать всю свою биографию. Можно было бы привыкнуть к этому за двадцать лет, но ей это не удалось.

– Да, моя мама родом из Испании и она очень любит Алексея Толстого, – проговорила Аэлита и уселась боком на стул, сложив руки на его высокой спинке.

– Максим Андреевич уже осмотрел Сашу, – защебетала тётя Наташа.

– Здорово! – Аэлита попыталась поддержать энтузиазм тёти, который казался ей через чур сильным.

– Вообще остеохондроз сейчас распространённое заболевание, – обратился Максим Андреевич к дяде. – Я советую вам походить на иглоукалывание. Съездите в ближайший город и запишитесь на приём. Делайте себе самомассаж и гимнастику. Я напишу вам необходимые упражнения.

Затем он достал из портфеля блокнот, а ручку вынул из нагрудного кармана белоснежной рубашки и начал писать:

– Делайте упражнения постепенно. Сначала давайте лёгкую нагрузку. Вы сами поймёте, когда вам достаточно. Потом продлевайте время гимнастики. И, пожалуйста, обезболивающие препараты принимайте только в крайних случаях. Вот, держите.

Дядя взял листок из рук Максима Андреевича и стал пробегать по нему глазами:

– Не знаю, как вас благодарить. Спасибо огромное!

Аэлита заметила, что дядя «заразился» от своей жены и тоже стал преданным фанатом этого врача. Когда он говорил «спасибо», его тёмные усы забавно зашевелились, а это был знак, что он занервничал, так как был польщён таким вниманием. Что ж, дай бог, чтобы эти рекомендации оказались действительно чудодейственными. В этом случае, возможно, и она поверит в недюжинные способности этого человека. А пока у неё был к нему только один вопрос:

– Максим Андреевич? – спросила Аэлита.

– Да.

– Скажите, а как дела у Руслана? Тётя Наташа сказала, что вы приехали его лечить.

– Да, это так. Дела у него на самом деле не так плохи. Самое главное, что после удара его разум не пострадал. Вообще он славный мальчуган! Такой смелый! Так что ещё пара дней и, если всё будет хорошо, я со спокойным сердцем смогу уехать.

– Слава богу! А то мы уже начали беспокоиться за Руслана, – произнесла Аэлита и переглянулась с тётей.

– Я искренне верю, что для беспокойства скоро не останется причин. Он чудесный мальчик, – продолжил Максим Андреевич, пропустив сквозь пальцы прядь тёмно-русых волос. – Больница, разные неприятные и болезненные процедуры… а он не только держится молодцом, но и чувства юмора не утратил. При первой встречи он сказал, что почему-то представил меня в костюме деда Мороза. А потом добавил, что если я им когда-нибудь наряжусь, то буду иметь успех. И вправду! В десятом классе меня чуть ли не силой заставили выступать в костюме деда Мороза на новогодней ёлке. Это был мой триумф! А потом я выступал целых семь лет подряд, пока институт не закончил. И представляете, Руслан об этом как-то догадался! Просто он очень чувствительный мальчик. Такие как он особенно нуждаются в заботе и внимании.

Аэлите понравилось внимание, которое Максим Андреевич проявлял к своему пациенту. Да, этот человек нашёл своё место в жизни.

– А у вас есть дети? – слетело у Аэлиты с языка.

После этого вопроса выражение лица Максима Андреевича моментально изменилось: улыбка исчезла и мимика «поползла» вниз. Похоже, это был больной вопрос. Он с такой добротой говорил о Руслане. Наверное, он мечтал о собственных детях. Какая же она дура, что спросила об этом!

– Нет, – попытавшись улыбнуться, ответил он. – Моя семья – это работа целиком и полностью. Я всегда очень занят, поэтому нет времени ни только на своих детей, но даже на поиски возлюбленной.

– Надо же! – удивилась тётя Наташа. – Вы до сих пор холостой?

– Хватит, Наташ, – не дал ответить Максиму Андреевичу дядя Саша. – Он достаточно молод, чтобы ещё погулять. Вот стукнет лет сорок, тогда можно и жениться. Сейчас все так делают!

– Боюсь, я не успею уложиться в сроки.

– Почему? – удивился дядя.

– Потому что через несколько месяцев он истечёт.

Дядя и тётя переглянулись.

– Вам тридцать девять лет?

– Ну… в общем, да.

– Ничего себе! – сказала ошеломлённая тётя. – Тогда действительно можете с женитьбой особо не торопиться.

Все рассмеялись. Конечно, Аэлиту было труднее удивить, чем её тётю, но она тоже отметила, что Максим Андреевич выглядит лет на десять моложе.

– Как я уже говорил, моя жена и дети – это моя работа. Вот и ваш Руслан – мой сынишка.

– Да, он умный мальчик, – отметила Аэлита.

– А вы с ним знакомы?

– Я работаю в отделе кадров больницы. Мы с Русланом друзья.

– Да Аэлита – друг для всех детей из детского дома, – добавила тётя. – Она их всё время навещает. Даже после выписки. Уж любят они её шибко!

– Конечно, почему бы им меня не любить, если я им всё время игрушки таскаю и играю с ними во всё, что они хотят!

Аэлита посмеялась над собой и вдруг услышала слова Максима Андреевича.

– Таких как вы мало.

Ей показалось, что он произнёс это с восхищением.

– Во всяком случае, в Полуночном я такая одна. Кроме меня этих детей больше никто не навещает и это… очень плохо. Ну, ладно! Мне пора в Североуральск.

Она встала со стула.

– Лита, пожалуйста, не задерживайся. Уже поздно, – напомнила тётя.

– Да конечно! Я туда и обратно.

– Послушайте, – вмешался Максим Андреевич, – а этот Североуральск случайно не рядом с Покровск-Уральским?

– Да, – ответила Аэлита.

– Я остановился в гостинице в Покровск-Уральске. Я на машине и могу вас подвезти.

Она в растерянности посмотрела на окружающих.

– Если вы не против, – добавил он.

– Даже не знаю… Я могу доехать и на автобусе. В Североуральск они часто ходят.

– Поверьте, мне совсем не трудно вас подвезти.

– И вправду! – воодушевилась тётя. – Поезжай с Максимом Андреевичем. На машине ты быстрее вернёшься.

Аэлита, недолго думая ответила:

– Ну, хорошо. Я согласна. Только сумку возьму!

Она быстро юркнула в свою комнату и через секунду вернулась обратно со своей большой бежевой сумкой, напоминающей круглый хлеб.

– Я готова.

– Спасибо, что приехали и за ваши рекомендации… огромное спасибо, – поблагодарил дядя Максима Андреевича, и они пожали друг другу руки.

Аэлите скованность дяди в данной ситуации показалась забавной и она заулыбалась.

– Если надумаете остаться дольше, милости просим к нам в гости! Мы всегда будем рады вас видеть, Максим Андреевич, – сказала тётя, и тот поцеловал её в щёчку.

– Всего вам доброго!

Аэлита в сопровождении этого уважаемого её тётей и дядей человека отправилась на улицу. Прежде чем дойти до машины, которая была припаркована возле дома, им нужно было сначала пройти двор.

– Североуральск? Это ведь город, да? – спросил Максим Андреевич её по дороге.

– Да.

– Вы туда едите к родителям?

– Нет. Мне нужно за бумагой для принтера. В Полуночном все немногочисленные места, в которых можно было бы купить эту бумагу, уже закрыты.

Они подошли к машине. Оказалось, что у него была обыкновенная русская десятка тёмно-синего цвета. Он открыл дверцу и Аэлита села на переднее сиденье. Заняв соседнее кресло, он сказал:

– Я купил эту машину пару месяцев назад. У меня было штук пять разных российских машин, и с каждой новой покупкой я говорил себе, что в следующий раз точно куплю иномарку. Но до сих пор так и не решился на это. Иномарка – это, конечно, круто, но я так привык к нашим отечественным маркам, что просто не хочу их ни на что менять.

Аэлита пристегнулась, а потом сказала:

– Самое главное, чтобы машина была удобной. Вы ведь свою машину не видите, когда в ней едите. Зато она для вас удобная. А на иномарки можно и в окошко полюбоваться. Вон их сколько сейчас!

– Да, очень верно подмечено. Вы практичная, – улыбаясь, сказал он.

– Спасибо. Но сама я бы никогда не села за руль.

– Почему?

– Когда мне было лет десять, я уговорила мою подружку Светку прокатить меня на машине своего папы. Она мне всё время хвасталась, что умеет водить; говорила, что её папа научил. Она решила прокатить меня от нашего первого подъезда до последнего.

– И чем же всё кончилось?

– Чем-чем… – вздохнула Аэлита. – Мы врезались в первый же столб, который появился на нашем пути. Хотя мы и метра не успели проехать. Попало нам тогда конечно от наших родителей… Я и сейчас слышу голос мамы: «Аэлита, ты зачем с ней поехала?! Аэлита, ты голову потеряла?!»

– Я повторюсь, но почему у вас такое имя?

– Потому что моя мама просто влюблена в роман Алексея Толстого «Аэлита». Это имя переводится как «видимый в последний раз свет звезды».

– Ваша мама очень сентиментальна… И ещё вы вроде бы говорили, что она родом из Испании?

– Да.

– А вы были в Испании?

– Нет. Но когда-нибудь обязательно съезжу.

Аэлита удивилась, когда вдруг поняла, что говорит ему это без принуждения. Обычно рассказывать о своих испанских корнях ей не нравилось. Но говорить об этом с этим человеком ей было приятно.

– А я был однажды в Мадриде, – улыбаясь во всё лицо, произнёс он.

– Вам понравилось?

– Очень красивый город. Только к местной кухне я так и не смог привыкнуть.

Аэлита рассмеялась:

– А моя мама, наоборот! Никак не могла привыкнуть к русской еде. Я имею ввиду, такие блюда как щи, уха, холодец и так далее. Мама говорила, что русская еда ужасна, потому что кто-то когда-то ей об этом сказал. Но потом сдалась и теперь её борщ – это кулинарный шедевр.

Теперь рассмеялся Максим Андреевич.

– Почему вы смеётесь? – спросила она.

– Вы очень забавно рассказываете.

Аэлита промолчала. Что это она действительно так разговорилась с почти незнакомым человеком? Да и ещё со взрослым мужчиной!

– А вам в какой магазин нужно? – спросил он.

– Вы меня довезите до перекрёстка, а до магазина я сама дойду.

– Нет. Я довезу вас прямо до магазина, а потом в целости и сохранности отвезу обратно домой.

– Не нужно! – запротестовала Аэлита. – Зачем? Я и сама доберусь.

– Мне совсем не сложно. Я не спешу.

– Но вы, наверное, устали после работы? Отдохнуть хотите?

– Я никогда не устаю от работы, потому что нельзя устать от любимого дела.

– Это здорово! – сказала Аэлита, про себя отметив, как же замечательно любить свою работу.

– А вот, кажется, мы и приехали, – произнёс Максим Андреевич, растягивая слова, потому что в этот момент смотрел по сторонам в поисках парковочного места. – Это магазин канцтоваров. Думаю, здесь вы найдёте свою бумагу.

Аэлита посмотрела в окно. Как же быстро пролетело время!

– Я подожду вас, – с улыбкой сказал он.

– Спасибо, – полушёпотом произнесла она, опустив глаза вниз. – Я быстро.

И она мигом выпрыгнула из машины и направилась в магазин.

***

Максим проводил её взглядом, а когда она скрылась из виду, опустил голову на спинку сиденья и закрыл глаза.

Аэлита… Какая необычная девушка. Такая добрая, весёлая и красивая… И такая естественная в этом деревенском платьице и с этими чёрными распущенными волосами. А сколько искренности и задора в её речи. Этот голос он мог бы слушать часами…

Боже, о чём он думает?! Ему уже тридцать девять лет. А не успеешь оглянуться, и сорок стукнет. А этой девочке не больше двадцати. На кой ей нужен такой старик?! И всё же, она – чудо. Самое настоящее чудо, которое всё-таки произошло в его жизни, хотя он уже и не надеялся.

Может, не зря он приехал в эту деревушку? Вдруг это судьба? А Аэлита именно та женщина, которую он искал?

Девушек в его окружении Максиму вполне хватало. Он всегда привлекал внимание молоденьких медсестёр, которые строили ему глазки и посылали записки. Но он всегда искал другую…

Когда-то ему казалось, что он влюблён, но эта любовь оставила в его душе рану, которая, наверное, никогда не заживёт…

Максим закрыл лицо руками: опять появилась эта ужасная, невыносимая, жгучая боль. Ей как будто не было конца… И ему не уйти от ответственности… И этот крест ему придётся нести до конца своей жизни.

В такие минуты Максим чувствовал себя самым несчастным человеком на земле. Только работа была его спасителем. Именно в ней он полностью отдавал себя; внутренняя пустота заполнялась, и он чувствовал, что живёт в этом мире не зря.

Чтобы хоть как-то заглушить боль от вскрывшейся душевной раны, Максим опять подумал об Аэлите. Она же просто ангел, спустившийся с небес…

Видимый в последний раз свет звезды…

И тут он услышал, как кто-то открывает дверцу. Максим открыл глаза.

– Простите, что я так долго, – засуетилась Аэлита, залезая в машину с пачкой бумаги в руках. – Там такая очередь была.

– Ничего, – Максим удивился тому, сколько тяжести было в только что произнесённом им слове.

– Вы, я вижу, совсем утомились, – произнесла Аэлита, одарив его сочувственным взглядом. – Давайте, я всё-таки поеду домой на автобусе, а вы езжайте в гостиницу и отдыхайте.

Как же она добра к нему… Несомненно, она любила бы его, будь это возможно… Пустые мечты!

Аэлита почти выбралась из машины, когда Максим наконец опомнился и вернулся в реальность. Нет, она не уйдёт! Она не покинет его! Она нужна ему!

– Аэлита, постойте! – Максим поймал её за руку так, что у него возникло ощущение, что он схватился за спасательный круг. – Поверьте, мне нетрудно отвезти вас обратно в посёлок. А усталый вид у меня оттого, что вы ушли, и некому было меня веселить. Вот я и заскучал.

Она улыбнулась, опустив глаза:

– Ну что вы! Веселить? Я же не клоун!

Максим засмеялся и неожиданно для себя обнаружил, что смеётся с переливчатыми звонкими нотками. Такие звуки у него не получались уже лет сто! Он подумал об этом вскользь, а потом сказал:

– Вот видите, я снова смеюсь. Я отвезу вас, не беспокойтесь.

– Значит, всё-таки клоун, – заключила Аэлита.

Он опять рассмеялся и завёл мотор. К нему вернулась бодрость. Причём в четырёхкратном размере! Ему захотелось задать Аэлите кучу вопросов. Узнав о ней больше, он смог бы снова ощущать этот подъём с помощью воспоминаний и делать это когда угодно. Но он не знал, с какого вопроса начать. У него появилось сентиментальное чувство, что он уже знает о ней всё.

Взглянув на нее, он обнаружил, что она смотрит в боковое стекло. Ему показалось, что она загрустила.

Максим не мог понять причину её внезапной молчаливости. Когда они ехали в Североуральск, она была весёлой и разговорчивой. Может быть, он что-то сделал не так? Но что? Возможно, он поймёт это по её голосу? Но о чём же спросить?!

– Аэлита?

– Да, – она обернулась и посмотрела на него потухшим взглядом. Что же могло пойти не так?..

– Я просто хотел спросить… А… кто вы по гороскопу?

– По гороскопу? – удивлённо переспросила она.

– Да.

Какой идиотский вопрос! Боже мой, как будто ничего поумнее придумать не мог!

– Телец. А почему вы спрашиваете?

– Просто я сегодня слушал радио… Там передавали гороскоп на сегодня… И… я всегда слушаю прогноз… В общем, сегодня у Тельцов удачный день.

– А… ну, учитывая, что мои дни достаточно однообразны, получается, что у меня каждый день удачный.

Она улыбнулась, но Максим почувствовал себя полным дураком.

– О, как же я кстати вспомнил про радио! Давайте послушаем!

Максим включил радиоприёмник. На волне передавали музыкальные поздравления, но он не слышал их. Максим был погружён в мысли о девушке, которая сейчас сидела рядом с ним… Ему хотелось прочувствовать её присутствие. Чтобы можно было увезти эти ощущения с собой.

Они доехали до Полуночного, не проронив больше ни слова. Максим остановил машину у ворот дома.

– Вот и приехали! – сказал Максим и вылез из машины. Его движения вдруг стали вялыми. От необходимости расстаться с этой девушкой у него совсем пропало настроение.

Он открыл дверцу, взял её за руку и помог выйти. Взглянув в её яркие голубые глаза, ему показалось, что она хочет что-то сказать, но не решается.

– Спасибо что… свозили туда и обратно, – наконец сказала она.

– Не за что.

Аэлита направилась к воротам. Максим смотрел ей вслед. Неужели «свет этой звезды» он действительно видит в последний раз? Какой повод придумать, чтобы вернуться сюда? Её тётя и дядя будут рады видеть его у себя дома. Но будет ли рада сама Аэлита?..

Вдруг она обернулась и посмотрела на него.

– Максим Андреевич?

– Да.

– Можно вам кое-что сказать?

– Да, конечно.

Она сделала пару шагов навстречу ему. Боже, как же она прекрасна. Эти глаза, выделяющиеся на фоне светлой кожи и чёрных волос… Он мог часами смотреть на неё с таким же вниманием, с каким смотрят интригующий сериал.

Подул лёгкий ветерок и стал играть с её длинными волосами. Она была более чем красива. Он смотрел в её глаза, в которых была скрыта тайна. Его сердце замерло в ожидании, что скоро она раскроет её.

– Я хотела сказать, что… – проговорила она. – Это не моё дело, но вдруг мы с вами больше не увидимся… – она опустила глаза вниз и через пару секунд снова посмотрела на него, обретя за это короткое время более ясное выражение лица. – Я думаю, что вы почти счастливый человек, потому что нашли своё место в жизни. У вас есть призвание. Но для полного счастья нужна семья. Я хочу пожелать вам встретить женщину, которую вы полюбите и которая полюбит вас и… пусть у вас появятся дети. Тогда вы станете полностью счастливым человеком.

У него перехватило дыхание от её слов. Что-то внутри него закрутилось, завертелось… Его потянуло к ней словно магнитом. И вот он стоял напротив неё так близко, что ей пришлось поднять голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

– А что если я её уже нашёл, – услышал он свой бархатный голос и не узнал его. – И она стоит передо мной прямо здесь, прямо сейчас…

Максим поцеловал её. Его удивила собственная решительность. Он никогда не был быстрым в плане демонстрации чувств. Но с Аэлитой всё было по-другому. Несмотря на то, что разум убеждал его притормозить, сердце уговаривало поскорее показать, что он испытывает к ней.

Сначала Аэлита чуть отстранилась от него, сделав волнительный вдох. Но спустя мгновение она позволила ему раствориться в ней. Её губы как будто расстелили перед ним путь к блаженству.

Когда он смог отпустить её, она ринулась бежать к дому во всю силу.

***

Аэлита забежала за ворота и плотно закрыла их за собой. У неё подкашивались ноги, а сердце готово было выпрыгнуть из груди. Направляясь к дому, она старалась успокоиться. Тётя и дядя ничего не должны заметить.

Она открыла дверь дома и вошла.

– Лита, ты уже вернулась! Ты так быстро! – встретила её радостная тётя.

– Да… Я уже дома…

Произнося эти слова, Аэлита смотрела в пол и почёсывала затылок. Взгляда тёти она избегала. Какой наверное у неё был глупый вид в тот момент.

А следующая фраза тёти чуть было не выбила её из колеи.

– Как здорово! Ну, вы с ним подружились?

«Подружились… Ничего не скажешь», – подумала про себя Аэлита.

– Да, конечно. Он очень хороший человек, – она продолжала смотреть в точку на полу, как будто считывала оттуда слова. – Ну, ладно, я пойду отдыхать.

– Хорошо!

Аэлита направилась в свою комнату. Оказавшись там, она опять плотно захлопнула за собой дверь. Её драгоценная комната – её спасительница! Она бросила на тумбочку пачку бумаги и рухнула на кровать.

Боже, что же теперь будет? Как она теперь посмотрит ему в глаза? Он ей очень нравился, но была ли это любовь? Как это понять? Слишком много вопросов! Он очень хороший человек, но как он к ней на самом деле относится? Почему он поцеловал её? Может, ему просто понравилось то, что она ему сказала? Но за такие слова в губы же не целуют! Нет, не может быть, чтобы всё так быстро произошло! Они же только сегодня познакомились! Как ей с ним вести себя? Как? Может, она это поймёт, когда его увидит? Ну, нет! Надо хоть что-нибудь предпринять наверняка!

Так, она скажет, что… что все эти слова… Нет! Что всё то, о чём она сказала… Нет! Как же трудно подобрать слова! Может сказать, что её слова были, конечно, правдой, но она не должна была их произносить. А если он скажет, что должна была? А вдруг он подумал, что она специально пыталась ему понравиться? Какая дурацкая ситуация! Нет, это не так! Ведь, когда девушка хочет понравиться она явно не говорит, что думает! А вдруг он обиделся на её слова? Тогда зачем поцеловал? Господи, тут можно неделю гадать! Так можно и с ума сойти!

Аэлита села на кровать и уставилась в темноту. В её комнате не было окна, но она намеренно не включила свет.

Так, надо подумать об этом позже, иначе у неё просто лопнет голова. Она решила лечь в постель, несмотря на то, что было только восемь часов вечера.

Она поставила будильник в телефоне на семь часов утра и, переодевшись в ночнушку, забралась в кровать. Мысли о Максиме не покидали её. Она внезапно начинала хихикать, прячась под одеяло. Улыбка не сходила с её лица. Она как будто приклеилась к ней! Как же ей хотелось снова его увидеть…

В какой-то момент Аэлита перестала думать, что скажет ему. Перед ней просто стоял его образ. Она вспоминала выражение его лица, его голос, его улыбку, его слова…

На этих приятных нотах Аэлиту постепенно сморил сладкий сон.

***

Утром она проснулась от звона будильника. Аэлита нехотя встала с кровати. От вечерних раздумий у неё немного побаливала голова, но чувствовала она себя спокойнее.

Умывшись на кухне прохладной водой, Аэлита вспомнила, что сегодня была пятница. Впереди два выходных дня. Интересно, как она их проведёт?.. Может её ждут сюрпризы?

Но на работе она не встретилась с Максимом. Аэлита пыталась разыскать его, но в больнице никто не знал, где он. Она не понимала, что происходит.

В конце рабочего дня Аэлита решила заглянуть в палату, где лежал Руслан. Мальчик сказал, что Максим всё-таки заходил к нему. Может быть, он её избегает? Странно…

Аэлита вернулась домой в расстроенных чувствах. Может он уехал в Екатеринбург? Сбежал? Ерунда какая-то! Из-за того, что поцеловался с девчонкой? Бред!

Войдя в дом, она скинула джинсовую куртку и сняла обувь. Её голова гудела и перед ужином она решила отдохнуть.

Но когда она вошла в гостиную, то увидела того, кого искала весь день. Он сидел в том же кресле, что и вчера в окружении её тёти и дяди. Кто бы мог подумать, что это было только вчера!

– Здравствуйте… – еле выдавила из себя Аэлита.

– Добрый вечер, – ответил Максим, улыбнувшись ей светлой улыбкой.

– Лита! – воскликнула тётя Наташа. – Максим Андреевич приехал, чтобы дать твоему дяде ещё несколько рекомендаций по лечению остеохондроза. Оказывается, есть ещё парочка упражнений, которые помогут ему.

– Очень хорошо… – промямлила Аэлита.

– Да, спасибо вам ещё раз! – поблагодарил дядя Максима.

– На здоровье, Александр Иванович. Главное, выполняйте комплекс упражнений каждый день, делайте самомассаж, как я вас учил, и самое главное верьте, что вы выздоровеете. Вот и всё! А мне пора! – Максим встал с кресла. – Если возникнут вопросы, звоните. Я побуду в ваших краях ещё какое-то время.

– А сколько? – поинтересовалась тётя Наташа.

Максим мимолетно посмотрел на Аэлиту и произнёс:

– Как получится.

– Ну, что ж! – улыбнулась тётя. – Всего вам хорошего!

– И вам того же! – ответил Максим и направился к выходу.

– Постойте, – окликнула его Аэлита.

Он обернулся и задержал на неё свой взгляд.

– Возможно, вы подумайте, что я ужасно наглая, но не могли бы вы опять отвезти меня в город?

Первой на её слова отреагировала тётя:

– Лита, а зачем тебе в город сегодня-то?

– Потому что именно сегодня в Североуральске последний день выставки кошек. Я не знала об этом. Случайно услышала разговор в больнице. Я очень хочу на них посмотреть!

– Лита, – расхохоталась тётя. – Ты мне сейчас напомнила Ваньку, нашего пятилетнего соседского мальчика. Я вчера видела как он выпрашивал у мамы какую-ту новомодную машинку. Ты сейчас точь-в-точь как он!

– Тётя! – Аэлита подошла к ней и, взяв за руки, немного потрясла. – Не смейся надо мной! Я уже не ребёнок!

Сквозь их заливистый смех Аэлита расслышала слова Максима.

– Конечно же, Аэлита, я вас подвезу.

– Спасибо, – ответила она, а потом юркнула в свою комнату. Быстренько причесавшись, она взяла сумку и снова оказалась в гостиной.

Максим в это время о чём-то разговаривал с дядей. Аэлита решила выйти на улицу и ждать его там.

Она подошла к машине и огляделась вокруг: прекрасный солнечный весенний день.

Наконец, появился Максим. Он был в сопровождении тёти и дяди. Видимо, они решили его проводить.

Они засыпали его благодарностями и добрыми пожеланиями. Максим, как и вчера, открыл Аэлите дверцу. Она уселась на сиденье, помахала рукой тёте и дяде, и через пару секунд машина двинулась с места.

Когда тётя и дядя исчезли из поля зрения, Максим остановил машину. Она повернула голову в его сторону и увидела, что он смотрит на неё. В его карих глазах было что-то родное, что-то безопасное и что-то до такой степени притягательное, что этому невозможно было противостоять. Она потянулась к нему и готова была поклясться, что её тело и разум тут были ни при чём: к нему потянулась её душа, а к ней – его. Этот сказочный поцелуй Аэлита запомнила на всю жизнь.

Вдруг она услышала его голос:

– Аэлита, мне нужно тебе сказать… Это очень важно, – он сделал паузу, заглянув глубже в её глаза. – Я понимаю, что совсем тебе не подхожу. Я об этом всю ночь думал… Ты такая юная, энергичная, мечтательная. Я боюсь, что не смогу дать тебе того, чего ты заслуживаешь. Поэтому подумай хорошо, прежде чем…

– Ты самый лучший.

Это было всё, что она могла сказать ему в тот момент. Аэлита была уверена, что эти коротенькие слова дали понять ему многое, потому что он улыбнулся ей как-то по-особенному; улыбались не только его губы – он весь засветился радостью. Это были самые восхитительные моменты в её жизни.

Когда Аэлита сказала, что действительно хочет попасть на выставку кошек, Максим удивился. Оказывается, он подумал, что эта выставка были лишь плодом её воображения, и она использовала его как предлог для их встречи.

Выставка проходила в музее, и для неё специально был отведён большой зал, в котором располагались клетки с кошками. У Аэлиты разбежались глаза. Желающих полюбоваться пушистыми, и не только, созданиями было немного, поэтому можно было спокойно рассматривать животных.

Особенно Аэлите понравилась сибирская кошка. Такого пышного воротника она ещё ни у одной кошки не видела, а её брови и усы были просто немыслимо длинными. Эта кошка предназначалась не для простых смертных, а для царей.

У британской кошки яркий темперамент был заметен во всех движениях. Она грациозно расхаживала по клетке.

На персидскую кошку Аэлита не обратила особого внимания, но Максим сказал ей:

– Знаешь, у персидских кошек очень хорошая память. С людьми, которые обходились с ними плохо, они больше никогда не общаются.

– Нет, я не знала. Как интересно…

– Когда-то у меня была персидская кошка, и я много читал об этой породе.

– Здорово! А моя мама на дух не переносит кошек, поэтому я не могу завести себе такое чудо.

Они прошли дальше и увидели норвежского лесного кота в длинном густом меху, русскую голубую кошку, поражающую блеском тонкой шерсти, шотландскую вислоухую кошку с забавными висящими ушами…

В этом музеи Аэлита чувствовала себя свободно: она разговаривала не тихо, и её голос сочетал в себе разные оттенки эмоций; она не стеснялась задавать вопросы и демонстрировать восторг, когда ей на глаза попадалась очередная умопомрачительная, по её мнению, кошка.

Аэлита не пыталась играть роли ради того, чтобы не показаться Максиму слишком наивной, слишком шумной или ещё какой-нибудь. Она замечала, что Максим наблюдал за ней с любопытством, и выражение его лица при этом было довольным и счастливым.

После выставки Максим отвёз Аэлиту домой, но высадил немного раньше. Она решила сказать тёте и дяде, что приехала на автобусе. Аэлите было всё равно на их с Максимом разницу в возрасте, но она знала, что тёте и дяде может это не понравиться; а в особенности, её маме. Они с Максимом решили пока держать их роман в тайне.

Влюблённые договорились встретиться завтра вечером. Аэлита обещала показать Максиму Полуночное и устроить экскурсию в заповедник «Денежкин камень», а Максим пригласил её посмотреть кино в Покровск-Уральске.

Следующие несколько дней для Аэлиты были самыми счастливыми. Нежное чувство к Максиму захватило её целиком и полностью. Она с нетерпением ждала каждого вечера.

Они много гуляли, ужинали в приятных ресторанчиках, ели мороженое и разговаривали. Аэлите нравилось то чувство, которое возникало, когда она была рядом с ним; она болтала о чём думала, напевала, громко смеялась и не боялась делать этого при нём. За то, что он принимал её такую как есть, она обожала его ещё больше. Аэлита надеялась, что он чувствует себя в её обществе не менее раскованно.

Как-то раз на одном из их свиданий на улице вдруг стало прохладно, а Аэлита не взяла с собой кофту. Тогда Максим купил для неё красивую тёплую шаль и сам набросил ей на плечи.

Иногда они выбирали место и встречали закат. Максим стелил плед, и они сидели на нём, разглядывая уходящее солнце. В такие моменты Аэлита прижималась головой к его груди, а потом чувствовала его руки, поглаживающие её волосы. Ей казалось, что она могла просидеть с ним так вечность.

Однажды Максим даже сделал ей предложение. Аэлиту это очень смутило. Она растерялась, а позже сказала, что он слишком спешит, ведь их роман и так развивался быстро. Ей хотелось наслаждаться чувствами, которые она сейчас испытывала, купаться в них и проживать. А замужество было для неё следующим шагом. Максим, кажется, понял её. Он сказал, что не будет торопиться, раз она к этому не готова. Больше он к этому вопросу не возвращался. Их встречи продолжались, и она влюблялась в него всё больше.

Но сказка не может длиться вечно. Аэлита не могла понять, каким образом выдала себя, но тётя с дядей догадались об их с Максимом отношениях. Скорее всего, тётя сообщила об этом маме. Потом Изабелл позвонила Аэлите и, блеснув актёрским талантом, вынудила дочь вернуться в Североуральск.

Дома её ждали многочасовые выяснения отношений с мамой. А затем Изабелл привела этого нахала с его чокнутой мамашей и всё решила за неё. А потом он ещё захотел на ней жениться. Поиграть захотелось в мужа! А как же она?!

Только Максим понимал её. И через два дня они будут вместе. Аэлита надеялась, что со временем мама тоже поймёт её и будет рада видеть их счастливыми. Нужно верить только в лучшее! Нужно верить…

***

На следующее утро Павла разбудил звонок на его мобильном:

– Алло, – проговорил он хриплым голосом.

– Паша, здравствуй. Это Изабелл.

– Здравствуйте. Я, кстати, тоже собирался вам звонить, – Павел приподнялся в кровати. Гостиничный номер заливал солнечный свет, и он зажмурился.

– И по какому же поводу? Наверное, ты насчёт вчерашнего вечера? Надеюсь, всё прошло хорошо? Она согласилась выйти за тебя замуж?

– Да, согласилась… Дело в том, что это как-то неожиданно…

– Не волнуйся! Самое главное, что свадьба состоится и по доброй воле каждого из вас. За остальное – будь спокоен. Это я беру на себя. Всё будет отлично!

– Меня поражает ваша уверенность.

– Ты будешь удивлён ещё больше, когда увидишь, что всё пройдёт так, как мы задумали.

Павел был озадачен происходящим. Изабелл помешалась на идее выдать дочь за него замуж. Но почему именно он? Она и не знала его толком! С чего она взяла, что они с Аэлитой – идеальная пара?

Иногда ему казалось, что он сходит с ума. Ведь ради этой гордой девчонки он собирался круто изменить свою жизнь. Пусть даже на время. Но он ничего не мог с собой поделать! Вчерашний ужин всё подтвердил – он влюбился. Какое имя, какая внешность, какой характер… Если бы можно было выкинуть этого доктора из её головы, она бы стала его в первый же день их встречи.

– Как же прошёл ваш вчерашний ужин? – спросила Изабелл.

– В общем-то, хорошо. Но я хотел вас спросить… Аэлита мне столько всего про себя рассказала, что я даже не знаю, чему верить.

– Да, Паша, ты привыкай потихоньку. Она большая фантазёрка!

– Это точно.

– И что же она тебе сказала?

– Ну, я, конечно, понимаю её положение… И я предполагаю и надеюсь… очень… что она сказала мне всё это, чтобы отпугнуть но…

– Паша, я о своей дочери знаю всё. Выкладывай, что конкретно она сказала?

– Сказала, что она курит травку.

– Да?! Моя девочка! – Изабелл расхохоталась в трубку.

– Так это неправда?

– Господи, ну конечно! Я это знаю, потому что родила эту выдумщицу! Она за здоровый образ жизни. Травка?! Да она даже не пьёт!

– Видать, только вчера начала… – пробурчал Павел.

– Что-что?..

– Да нет, ничего. А сколько у неё было парней, вы случайно не знаете?

– Знаешь, чует моё материнское сердце, что роман с Петровом – это первый роман в её жизни. Если у неё и были какие-то интрижки, то явно незначительные.

– Ну, хорошо! Прямо камень с души… Знаете, я подумал, а может ненадолго отложим свадьбу? Из-за того, что вы принуждаете её к этому браку, она очень страдает.

– Паша, скажу тебе одну вещь, – голос Изабелл вдруг приобрёл наставнические нотки. – Когда человек страдает, это не всегда означает, что он идёт неверным путём. Порой за счастье приходиться платить вперёд.

Павел не совсем понял, что Изабелл имела ввиду. Он никогда не был любителем философских рассуждений. Но он продолжил её слушать:

– Если ты хочешь её завоевать, тебе придётся жениться на ней завтра. Но хочу сразу предупредить: первое время у вас с Аэлитой будут проблемы. Это неизбежно. Тебе придётся запастись терпением.

– Я понимаю и думаю, что готов это выдержать.

– Прекрасно! Я что звоню-то! Хочу позвать тебя сегодня к нам. Ты сможешь?

– Конечно.

– Хорошо. Тогда приходи к обеду.

– Я приду.

– Тогда до встречи.

– До свиданья.

***

Как только Аэлита открыла глаза, она тут же вскочила с постели. Все недавние события моментально пронеслись в её голове. Сегодня последний день, который она проведёт в Североуральске. Вдруг она осознала, что должна будет распрощаться со своей комнатой. Но как же так? Здесь же вся её жизнь!

Эта комната, в отличие от комнаты в Полуночном, была просторной и светлой. Здесь помещалась и двуспальная кровать, и маленький диванчик, который Аэлита сама обшила тканью цвета пудры. Также место занимал шкаф и компьютерный стол. Кроме того, здесь был балкон с видом на двор. Несмотря на приличное количество мебели, в комнате оставалось свободное пространство. Аэлита использовала его для танцев и делала упражнения на коврике.

Лениво потянувшись в постели, Аэлита нехотя встала с кровати и подошла к книжной полке. Она плавно провела рукой по неровным корешкам, которые напоминали американские высотки разной величины и цвета, плотно прижатые друг к другу. Книжки здесь были строго разделены на две части: с левой стороны выставлены учебники, справа – любимые книги для души и полезного образования.

Она взяла книгу, к которой у неё импульсивно потянулась рука. Это оказался «Маленький принц», написанный на оригинальном французском языке. Аэлита купила её после первых занятий в институте. Она решила, что должна обязательно её прочесть, как только выучит французский язык назубок.

А вот «Портрет Дориана Грея» она уже начала. Раньше она не думала о том, что читать книги на языке оригинала так интересно. Это было путешествие в мир другой культуры, где каждая строчка – это загадочный шифр, разгадывание которого было для неё величайшим удовольствием.

Аэлита оглядела свою комнату потерянным взглядом. Она посмотрела на стену возле кровати, обклеенную листочками с надписями. Она посмеялась, потому что вспомнила как мама отругала её за дырки в стене после ремонта.

Здесь была вырезка из школьной газеты, где написали про её победу на конкурсе чтецов. Она выиграла, когда в шестом классе рассказывала с выражением стихотворение Александра Сергеевича Пушкина «Мороз и солнце: день чудесный!» Она особенно гордилась этой победой, потому что после неё полюбила литературу как предмет искусства.

А ещё здесь висели разные «мотивашки». Аэлита, не отрывая от них взгляда, подошла к кровати и присела на колени.

«Только тот человек свободен, который вполне сознает своё человеческое достоинство».

Бертольд Ауэрбах

«Искусство любить – это умение сочетать темперамент вампира со скромностью анемона».

Эмиль Мишель Чоран

«Если у кого нет доброго отца, то добудь себе его».

Фридрих Ницше

Бумажка с последним изречением, принадлежавшем Фридриху Ницше, была старой и потрёпанной. Ведь Аэлита повесила её на стену, когда ей было лет двенадцать.

Она бережно погладила беленький листок бумажки, на котором был расписан месячный график отжиманий для пресса. Аэлита вспомнила, что так и не прошла этот «курс» полностью, потому что всё время забывала качать пресс каждый день.

Потом она увидела свою фотографию, вставленную в рамку. Она была сделана в день её выпускного вечера. Аэлита заказала её у профессионального фотографа. На этом фото она сидела за столом, а её ладони поддерживали подбородок. Аэлита загадочно глядела вдаль и улыбалась. Как будто она смотрела в прекрасное и светлое будущее. Нет, её взгляд говорил не о надежде. В нём читалась уверенность в этом.

А ещё в этой комнате она играла в куклы и прятала бездомных животных. Здесь они с подружками разговаривали на разные темы, смотрели фильмы, смеялись, веселились… Столько воспоминаний! Это же её гнёздышко и единственное место, где она могла уединиться. И в этой комнате она должна будет оставить своё детство и беспечную юность. Ей настала пора взрослеть…

Аэлита так расстроилась, что прослезилась. Если бы мама смогла понять её, они с Максимом спокойно бы поженились, и она имела бы возможность возвращаться сюда. Как же тяжело с этим расставаться! Но другого пути нет. Ей придётся пожертвовать дорогим, ради того, чтобы обрести то, что ей было ещё дороже.

Немного успокоившись, Аэлита прошла в ванную: умылась и переоделась. Было очень жарко, поэтому лёгкое платье приталенного силуэта в голубых тонах, украшенное абстрактным узором было кстати. Она переоделась и вышла из комнаты.

Подходя к кухне, Аэлита услышала звук шипящего на сковороде масла и почувствовала запах блинчиков.

– Привет, мам.

– Лита, доброе утро! – Изабелл пребывала в наипрекраснейшем настроении. На фоне яркого солнечного света, который заливал кухню, создавалось ощущение, что вся мамина фигура была окружена светло-жёлтым прозрачным сиянием.

– Не такое уж оно и доброе… – пробурчала Аэлита и зажмурилась. Яркий дневной свет никогда ей не нравился, а сейчас и вовсе раздражал. Настроение у неё было под цвет ночи, а не дня.

– Что случилось? – спросила Изабелл.

– У меня голова болит и меня подташнивает.

– Ничего страшного! – оптимистично заявила Изабелл. – Сейчас я дам тебе таблетку, и всё пройдёт. Только не пойму, из-за чего тебя тошнит? Может быть, вчера еда в ресторане была несвежая?

– Меня тошнит от жизни, мама. Такое иногда случается. И тебе это прекрасно известно. Не надо делать вид, что ты ничего не понимаешь.

Изабелл, не обращая внимания на слова Аэлиты, полезла в кухонный шкаф и сказала:

– А как прошёл твой вечер с Павлом?

– Нормально.

– И это всё, что ты скажешь? – удивилась Изабелл. – Просто… раз ты согласилась выйти за него замуж, я рассчитывала услышать от тебя более интересный ответ. – Изабелл поставила перед Аэлитой стакан с водой и дала таблетку.

– Мама, я согласилась на этот брак по единственной причине. И она заключается в том, что ты от меня всё равно не отстанешь! Не этот Павел, так кто-нибудь другой. Вот увидишь, мы с ним не уживёмся. И тогда тебе придётся признать поражение.

Изабелл пожала плечами и посмотрела в пустоту:

– Поживём – увидим. Я действительно задалась целью удачно выдать тебя замуж. Паша – замечательный человек. И вы так друг другу подходите.

Аэлита в который раз убедилась, что спорить с мамой было бесполезно. Тем более ей это было ни к чему. Свадьба должна быть назначена, а потом… Прощай родной город!

– Сейчас мы будем с тобой завтракать! – предвкушая радость, объявила Изабелл, но Аэлита её не поддержала.

– Мам, я не хочу. Мне кусок в горло не лезет. Я просто выпью чай, а поем позже.

– Хорошо. Кстати… к нам сегодня придёт Павел.

Аэлита, закатив глаза к потолку, посмотрела на Изабелл.

– Нет… Мама, ну зачем?..

– Лита, вы уже завтра поженитесь. Просто поговорите и всё! И, пожалуйста, не морочь ему голову всякими выдумками.

– А… так он тебе уже пожаловался! Какой же он сплетник! А после свадьбы он тоже будет с тобой консультироваться? А когда он вообще успел растрезвонить тебе о том, что я согласилась выйти за него замуж?

– Лита, хватит язвить. Какие сплетни? Какие консультации? Павел позвонил мне сегодня рано утром, и я поняла, что ему не безразлично то, что происходит…

Аэлита больше не могла этого слушать.

– Всё! Хватит! Я пойду.

Она встала и направилась в свою комнату. Опять ей предстоит встречаться с этим типом! Аэлита не была уверена, что у неё остались силы на то, чтобы выдержать даже его присутствие. Но ничего! Скоро это мучение закончится.

– Мам, а когда он придёт? – из коридора крикнула Аэлита.

– После обеда, – ответила Изабелл.

После обеда… Надо как-то подготовиться.

***

Павел пришёл в час дня. Он принёс с собой два букета белых и красных роз: первый – для Изабелл, второй – для Аэлиты. Как только букет оказался в руках Аэлиты, она тут же отдала его матери, которая держала в руках свой букет. Она сказала: «Поставь его куда-нибудь!», а потом просто ушла, скрывшись за дверью своей комнаты.

Она отлично знала, что этот «побег» от его общества спасёт её ненадолго. Скоро он придёт сюда. Как же он её раздражал!

Аэлита нервно схватила журнал с ночного столика и, усевшись на бледно-розовом диване, изо всех сил постаралась сосредоточиться на чтение.

Через пару минут в дверь её комнаты постучали. Она не ответила, но спустя несколько секунд он всё равно открыл дверь и вошёл.

– Можно к тебе? – спросил он.

– Дурацкий вопрос, – не отрываясь от журнала, сказала Аэлита.

Павел закрыл за собой дверь и прошёл в комнату.

– А у тебя тут… мило.

– Я знаю, – по-прежнему не отрываясь от чтения, произнесла Аэлита.

– Может, ты всё-таки оторвёшься от журнала и поговоришь со мной?

– Тебя позвала сюда моя мама, а не я. Вот с ней и разговаривай.

– Может хватит?..

– Хватит что? – наконец посмотрела она на Павла – Что? Что ты хочешь от меня услышать?

– Аэлита, я ведь тебе не враг, – сказал он, подойдя к ней ближе. – Почему ты ведёшь себя так грубо?

– Потому что я тебя сюда не звала и не обязана с тобой разговаривать!

И она опять уткнулась в журнал.

Вдруг Павел подошёл к ней, выхватил журнал и бросил в сторону.

– Ты что себе позволяешь?! – вскочив с дивана, закричала она.

– Я позволяю себе не больше, чем ты себе, дорогая, – вскинув брови, произнёс Павел.

Это было невероятно! Аэлита подумала, что это она пришла к нему домой, а не он к ней!

– Не называй меня «дорогая»! Какой же ты наглец! Да я находиться с тобой в одной комнате не могу!

Она сделала шаг, чтобы уйти, но Павел загородил ей путь, встав у двери.

– Аэлита, пожалуйста, не уходи. Извини, если я тебя обидел. Я просто… я не знаю, как бороться с твоим упрямством. Мы вроде бы с тобой обо всём вчера договорились. Разве нет?

– Да, но это не означает, что ты теперь имеешь право указывать мне, что я должна делать!

– Хорошо. Возможно, да, я слегла переборщил. Но и ты пойми меня. Твоя грубость по отношению ко мне беспочвенна.

Аэлита сделала пару шагов ему навстречу и сложила руки перед грудью.

– У меня стоит поперёк горла эта ситуация с нашей свадьбой. Ты же отлично знаешь, что я не хочу становиться твоей женой. Просто у меня нет выбора! И на всякие любезности не осталось сил!

К концу своей речи она перешла на крик. Но Павлу удалось сохранить самообладание.

– Я понимаю, что тебе сейчас нелегко, но я о многом и не прошу. Неужели мы не можем с тобой просто поговорить и спокойно пообедать вдвоём? Неужели это требует таких уж сильных душевных затрат?

– Нет…

– Хорошо. Тогда может тебе помочь маме принести сюда обед?

Павел отошёл в сторону от двери и открыл ей путь. – Я думаю, твоя помощь ей не помешает.

Аэлита с расширенными от удивления глазами, вышла из комнаты. Пока она проходила коридор, то не могла понять, как этому наглецу удалось погасить почти состоявшийся скандал? Ведь она уже готова была устроить истерику и выставить его из своего дома.

Времени на то, чтобы раздумывать об этом у неё не было. Дорога к кухне быстро закончилась и её увидела мама:

– Лита, как хорошо, что ты пришла. Помоги мне, пожалуйста, отнести эти подносы к тебе в комнату.

Если он думает, что она будет танцевать под его дудку, то сильно ошибается!

– Дочка, ты что какая задумчивая? Всё хорошо? – поинтересовалась Изабелл.

– Да, – ответила Аэлита, ставя тарелки на поднос.

Скоро всё действительно будет хорошо!

Через минуту они с мамой вернулись в комнату с подносами в руках. Они расставили еду на маленьком журнальном столике, который Изабелл прикатила в центр комнаты. Когда всё было готово, Изабелл ушла, пожелав приятного аппетита.

За обедом они почти не разговаривали. Павел только спросил, кто приготовил еду. Аэлита ответила, что мама и на этом воцарилась тишина.

Они ели курицу по-французски, а ещё на столе был овощной салат, гранатовый сок и графин с водой. Потом Аэлита сходила на кухню и принесла кофейник.

Она аккуратно налила кофе себе в чашку, затем подошла к Павлу, чтобы налить кофе ему. Но, когда Аэлита стала это делать, её рука дрогнула, и она опрокинула чашку с горячим напитком на его тёмно-серую рубашку. Он резко вскочил из-за стола.

– Ой, господи, прости, я не хотела! – в испуге закричала она.

– Ты что наделала!? Ты это специально, да?!

– Ну что ты? Как ты мог так подумать! У тебя ожог останется. Нужно что-то холодное…

Аэлита взяла со стола полный графин с водой и плеснула его содержимое на Павла.

– Ты сошла с ума?!

Лицо Павла напряглось, и он стиснул зубы.

– Ой, извини, пожалуйста! – продолжала оправдываться Аэлита. – Тебе, наверное, нужно что-то похолоднее. Я сейчас принесу лёд.

Она направилась к выходу, но Павел поймал её за руку.

– Стой! Никуда ты не пойдёшь.

В этот момент Аэлите пришлось встретиться с ним глазами. Павел смотрел на неё ледяным взглядом, а потом медленно покачал головой. Она испытала лёгкое чувство стыда. Как будто он дал понять, что она была не права, поступая так с ним. Аэлита мысленно разозлилась на себя за эти чувства. Откуда они взялись? Ведь она добивалась противоположного! Усилием воли она вернула себя в прежний настрой.

– Но тебе нужен лёд. Иначе останется ожог.

– Ты у меня за это ответишь. Погоди…

– Я уже сказала, что не нарочно.

– Хватит врать! Надеялась, что я униженный и оскорблённый пулей вылечу из твоего дома? Я тебе уже говорил, что ты от меня так просто не отделаешься.

Павел начал расстёгивать пуговицы на своей рубашке.

– Ты что делаешь?

– В таком виде я отсюда не уйду.

Он снял рубашку, и Аэлите пришлось обратить внимание, на его тело. Ей стало неловко и она отвернулась, приложив растопыренные пальцы ко лбу. Только этого ей ещё не хватало!

– В чём дело, Аэлита? – услышала она его голос. – Тебе что-то попало в глаз?

– Ничего мне в глаз не попало! – огрызнулась она.

Аэлита заставила себя собраться. Она в своём доме! Это не она должна испытывать смущение, а ему должно быть стыдно за своё нахальное поведение!

Она резко повернула голову в его сторону и, сдвинув брови, сказала:

– Таких наглецов как ты я ещё не встречала! Но тебе меня не победить! Да, я специально вылила на тебя кофе! И мне очень жаль, что в моих руках был всего лишь кофейник, а не ведро!

Павел ничего не ответил, а только приподнял брови.

– Ты просчитался. Твою рубашку нам нечем заменить. Мне всё равно как ты пойдёшь: в грязной рубашке или без неё. Но проваливай отсюда сейчас же! Я тебя видеть не могу!

– Даже не мечтай! Сначала возьми мою рубашку, постирай, высуши и погладь. И только тогда я уйду отсюда.

Аэлиты почувствовала, как её рот приоткрылся, а руки машинально опустились вниз.

А потом Павел ещё и бросил в неё рубашку.

– Ты моя будущая жена, так покажи, на что способна.

Аэлиту прошиб холодный пот. Она зажала рубашку в кулаке и бросила ему в лицо.

– Вот именно, я твоя будущая жена. И пока ты не имеешь права ничего от меня требовать. Я в своём доме, чёрт возьми!

Павел отбросил рубашку на пол.

– Я не уйду отсюда, пока моя рубашка не будет чистой и сухой, ясно? Представь, что скажет твоя мама, когда узнает, что ты натворила и что не хочешь заглаживать свою вину.

– Ах, вот ты как…

Аэлита подняла рубашку с пола и подошла к компьютерному столу. Она выдвинула ящичек и достала из него ножницы.

– Нет… Ты же не собираешься… – пробормотал Павел. – Зачем тебе эти ножницы?

Она была рада, что ей удалось немного сбить спесь с этого наглеца. Её уже достала его уверенность в том, что ему можно всё и что он может всё!

Аэлита решительно выкрикнула:

– Только сдвинься с места, и я раскромсаю твою рубашку на лоскутки!

Она приставила к рубашке ножницы, готовая в любой момент резать.

– Не смей этого делать!

Павел подбежал к Аэлите и попытался отобрать у неё ножницы. Он был силён и изворотлив. Не желая становиться побеждённой, Аэлита с силой надавила на ножницы. Раздался звук режущейся ткани.

– Нет! Порезала всё-таки, – заключил Павел, рассматривая ровную линию разреза в области шеи. – Ну и ладно! Теперь ещё и зашивать будешь!

– Ещё чего захотел!

– Вы что тут творите? – с этими словами в комнату вошла Изабелл. Её чёрные глаза метали молнии.

– Мама, выгони его отсюда! – закричала Аэлита, показывая рукой на Павла.

– Что? Выгнать меня?! Когда она обожгла меня горячим кофе, она облила меня водой из графина и она порезала мою рубашку?!

– Надо же, как мы заговорили! Ты сейчас похож на жалостливого ребёнка!

– Лита, как ты себя ведёшь? Павел – наш гость, – недоумевала Изабелл.

Аэлита смотрела в изумлённое лицо мамы и просто поражалась, сколько же в её поведении было театральщины. Как же сильно Изабелл хотела, чтобы именно Павел стал её мужем.

– Он – твой гость, мама. А я веду себя хорошо. И я ничего не хочу для него делать, – и слегка запрокинув, голову добавила. – Одолжи ему свою блузку.

Павел на несколько секунд опустил взгляд в пол, а потом выпрямился и произнёс.

– Ты ничего не хочешь для меня делать? Как бы ни так! Только мне это вдруг напомнило наш вечер в ресторане. Помнишь? Ты тогда что-то всё-таки хотела для меня сделать.

Аэлита округлила глаза и посмотрела на маму.

– О чём ты? – задала вопрос Изабелл.

– Что-то не припомню точные слова… Ваша дочь вроде говорила насчёт какого-то предложения…

Аэлита отрицательно замахала головой:

– Что ты несёшь?! Это было не предложение, а просто вариант того…

– … как тебе от меня отделаться. И этим вариантом было…

– Трудоустройство! Точно! – закончила за него Аэлита.

– Лита, я тебе сотню раз говорила, что тебе ещё рано думать о работе, – развела руками Изабелл.

– Да, верно, – Павел не унимался. – Но она предлагала свои услуги в очень оригинальной специальности…

– На чём мы остановились?! – выкрикнула Аэлита. – Ах, да! Я постираю твою рубашку. Дай её сюда, – сквозь зубы произнесла она.

– Вот и хорошо, – сложив руки, сказал Павел.

Аэлита подошла к Павлу и, взяв у него рубашку, шёпотом произнесла:

– Только попробуй ей рассказать свою извращённую версию, и я раскромсаю твою рубашку так, что из неё можно будет собирать пазл.

И она громко топая ногами, ушла в ванную.

***

«Какая же я идиотка…» – думала про себя Аэлита, стоя в ванной с рубашкой в руках.

Ей было тошно от этого чувства побеждённости. Ей казалось, что эти двое за дверью смеются над ней.

Павел вывернул её же слова наизнанку, а потом преподнёс их маме в таком виде, что она мгновенно почувствовала себя неловко. Но она ничего плохого не сделала! Она даже не имела ввиду ничего такого! Да как только этому типу удаётся каждый раз выкручиваться?!

Если уж говорить откровенно, то если бы не это проклятое шампанское, у Аэлиты ни за что бы не повернулся язык спросить Павла не хочет ли он с ней переспать. Нет, больше она не возьмёт ни капли алкоголя в рот!

Аэлита включила стиральную машину и поставила стирку. Так конечно дольше, но не унижаться же ей до стирки вручную. Тем более с этой дурацкой рубашкой. Ну почему всё вышло так? Она же планировала довести Павла до такого состояния, чтобы он выбежал из её дома так, что пятки бы засверкали. А теперь «последствие» от её плана крутится в стиралке! Неужели ей правда придётся ещё сушить, зашивать и гладить её?! Нет, она уж точно не этого добивалась…

Когда Аэлита вышла из ванной, то увидела, как мама и Павел улыбаясь, беседовали, расположившись на диване. Ему даже плевать на то, что он полуголый! Конечно, мама была не из робкого десятка, но похоже у этого беспредельщика напрочь отсутствовали и стыд, и совесть!

– Что, меня обсуждаете? Да поставила я твою рубашку стирать! Доволен?

– Лита, мы вообще-то говорили о свадьбе, – сказала Изабелл, блеснув улыбкой.

– Без меня?

– Теперь ты пришла, и мы можем обсудить её с тобой.

– Прекрасно!

Аэлита присела с краю на диване и вопросительно посмотрела на окружающих.

– О чём же речь?

– Речь о том, что на свадьбе не будет гостей кроме меня и Марии, матери Павла.

– Об этом я и так догадывалась. О чём ещё? Вы так мило беседовали.

– Паша рассказывал о своём доме в Москве. По его словам, он просто чудесный! Двухэтажный, да и ещё с небольшим садом. Прелесть! Надеюсь, вы меня как-нибудь пригласите к себе в гости?

– Конечно, моя будущая тёща, – ответил ей Павел.

– Называй меня Изабелл.

– Хорошо, Изабелл.

У них были такие довольные лица, что у Аэлиты создалось впечатление, что они знакомы много лет. Как между ними могли возникнуть тёплые приятельские отношения, когда они чуть ли не в первый раз в жизни вообще разговаривали вдвоём?!

– Ну ладно, я пойду, – сказала Изабелл. – Не буду мешать. Ведь у вас осталось так мало времени.

– Нет. Время у нас ещё только впереди, – оптимистично заявил Павел, глядя на Аэлиту.

– И правда! Лита, не забудь про рубашку.

– Мама, я всё помню.

– Ну и замечательно!

Изабелл ушла, закрыв за собой дверь. Пару минут Аэлита и Павел сидели на диване молча.

Аэлита старалась успокоиться. Ведь Павел не станет её мужем по-настоящему. Зачем же так сильно переживать? Господи, когда же это закончится, и они с Максимом уедут отсюда?! Ещё и эта рубашка теперь! Этот Павел свалил бы отсюда гораздо раньше, если бы не её же собственный план!

– Аэлита, раз я здесь надолго, может, поговорим о чём-нибудь?

– Я понятия не имею, о чём с тобой говорить.

– Расскажи что-нибудь о себе. Ты родилась в этом городе?

– Да.

– И училась здесь?

– Учусь.

– На кого?

– Не важно.

– Ну, ладно, – выдохнул Павел и продолжил. – А я родился и вырос в Москве. И институт тоже там закончил.

Тишина.

– Какой твой любимый фильм?

– Перестань!

Аэлита вскочила с дивана. Павел последовал за ней.

– Чего ты опять заводишься? Мне же просто интересно…

– Тебе это не интересно! Ты просто заполняешь паузу. Вот и всё!

– Хорошо. Я больше не буду задавать тебе подобное вопросы. Мне на самом деле не так уж и интересны ответы на них. Знаешь, я сейчас смотрю на тебя и…

Он замолчал, и это заставило Аэлиту взглянуть на него. Его глаза просвечивали её словно рентген.

– И… что? – пробормотала она.

– … и думаю о нашем вчерашнем поцелуе.

Он шагнул навстречу ей, отчего сделал расстояние между ними невыносимым для Аэлиты. Она хотела уйти, но сзади неё оказалась стена.

– Не подходи ко мне так близко! – сказала она, приподняв руку и выставив указательный палец наверх. Это создало преграду между ними, и Павел немного «сдал назад».

– Я предупреждаю тебя: полезешь опять ко мне целоваться, я заору!

– Не думаю, – сделав паузу, он добавил. – Ты очень красивая…

После этих слов Аэлите показалось, что его больше ничто не остановит: ни её крики, ни рука, ни палец… ничего!

Ей как будто не хватало воздуха, но она изо всех сил старалась не показывать этого. И тут случилось чудо: послышался щелчок. Стиральная машина сделала своё дело. И как вовремя!

Аэлита дёрнулась с места, и Павел позволил ей уйти. Исчезнув из его поля зрения, она буквально ворвалась в ванную комнату и закрыла за собой дверь. Надо потерпеть ещё немного. Надо! Несмотря на то, что хотелось кричать, рыдать, биться в истерике…

Как же она устала от этого типа! Ей хотелось бежать от него! Бежать во всю силу и не оглядываться!

Спокойно. Завтра…

Завтра всё закончится. Точнее, начнётся. Закончится плохое, а начнётся только хорошее! Павел скоро исчезнет из её жизни навсегда. Как же ей надоело себя успокаивать! Время тянется как…

Рубашка!

Опомнившись, Аэлита вытащила рубашку из машинки. К её радости она была почти сухой.

Она вышла на балкон и развесила рубашку. Дул сильный тёплый ветер. Какое счастье!

– Аэлита?

Она вздрогнула, почувствовав, что Павел встал в дверном проёме.

– Чего тебе? – спросила она, не глядя на него.

– Извини меня. Я обещаю не торопиться и дать тебе время. Тебе сейчас трудно. Я это понимаю.

Аэлита протяжно выдохнула, опустив голову и положив обе руки на бельевую верёвку. Побыв пару секунд в таком положении, она медленно развернулась к нему:

– Если ты понимаешь, насколько мне трудно, значит это были последние слова, которые я от тебя услышала сегодня, верно?

– Верно, – ответил Павел и, отойдя в сторону, открыл ей путь из балкона в комнату.

Аэлита прошла к дивану, села на него и уставилась в пол.

Она заметила, что Павел отошёл к балконному окошку и стал разглядывать вид.

Не прошло и десяти минут, как Аэлита снова отправилась на балкон, проверить, не высохла ли рубашка. Она услышала как Павел, глядя на неё, усмехнулся. Аэлита не обратила на это внимания. Дотронувшись до влажной ткани, она вздохнула и вернулась в комнату, а потом уселась на диван.

Просидев так ещё какое-то время, она снова пошла на балкон. На её счастье рубашка оказалась чуть влажной. Аэлита сняла её с верёвки и направилась к столу. Она знала, что Павел не отрывал от неё глаз. Она ощущала это физически, но старалась не показывать, что замечает это.

Аэлита открыла верхний ящичек стола и достала оттуда чёрные нитки с иголкой и злополучные ножницы. Снова, заняв место на любимом диванчике, она изо всех сил старалась сосредоточиться на шитье.

Чтобы немного ослабить напряжённую обстановку, она взяла пульт и включила телевизор. Она даже не взглянула на экран. Пусть только эта убийственная тишина разбавится любыми бормочущими звуками.

Шум телевизора помог Аэлите отвлечься от прикованного взгляда Павла и она быстро расправилась с шитьём. Ей даже понравился результат: шов выглядел таким аккуратным, ровным, просто ниточка к ниточке и почти незаметным. Аэлита догадывалась, что Павел, переступив порог своего дома, отправит эту рубашку в мусорное ведро. Не смотря на это, она была рада, что смогла взять себя в руки.

Пришёл черёд глажки. Аэлита почти забыла, что Павел был где-то рядом. Осталось совсем чуть-чуть и она сможет сказать ему долгожданное «Теперь можешь валить отсюда!». В её голове эти слова звучали как строчка из песни. Ей не терпелось сказать это ему в лицо, поэтому утюг скользил в её руках точно нож с маслом по бутерброду. Несмотря на приличный темп, всё у неё получалось замечательно. Не прошло и пяти минут, как рубашка была выглажена идеально, без единой складочки.

Аэлита в предвкушении сделала глубокий вдох и зашагала в сторону, где стоял Павел. Протянув ему рубашку, она спокойно, но выделяя при этом каждое слово, произнесла:

– Теперь можешь валить отсюда.

***

Аэлита стояла в коридоре и смотрела на себя в зеркало: белоснежное платье, фата – всё так красиво и омерзительно одновременно. Если бы это была её свадьба с Максимом, но…

Несмотря на неприязненное отношение к этому событию, Аэлите пришлось признать, что выглядела она шикарно: лёгкий макияж, её длинные распущенные волосы, атласное платье с кружевом, расшитым крупными стразами, о котором можно было только мечтать, болеро с кружевным узором на плечах, перчатки и туфли – всё это делало её принцессой.

Изабелл не могла наглядеться на дочь, то и дело повторяя как она прекрасна. Но Аэлите хотелось снова стать той девчонкой из Полуночного, которая полюбила одного благородного доктора…

Господи, какая же она глупая! Ведь кошмар скоро закончится! Осталось только дождаться Павла, доехать до ЗАГСа и всё! Потом они с Максимом сбегут! Аэлита невольно улыбнулась и заметила, что мама наблюдает за ней.

Ей надо быть осторожней. Улыбки на потом! Сейчас она должна выглядеть естественно, то есть минимум невесело, иначе Изабелл почует неладное. Аэлита знала, что в отношении мамы никаких ошибок допускать нельзя. Поэтому она тут же сменила выражение лица: улыбку спрятала, губы поджала, а брови сдвинула.

– Дочка, ты просто красавица! – щебетала Изабелл.

– Мне всё равно, мама! Пусть хоть на мне был бы королевский наряд и куча бриллиантов! Ничто не сможет изменить моё настроение!

– Лита, почему ты до сих пор не можешь угомониться? Согласна, я на тебя немного надавила, но в итоге ты сама согласилась на эту свадьбу. Очнись! Решение принято! Перестань строить недовольное лицо и улыбнись пошире! Ты уже без пяти минут замужем!

В начале речи голос Изабелл был суров, но к концу в нём появился азарт. У Аэлиты это вызвало раздражение. Но начинать заново этот разговор не имело смысла. Она тяжело вздохнула и сказала:

– Мама, если бы ты только знала, какую ошибку сейчас совершаешь.

– Лита, я знаю, что делаю, – произнесла Изабелл твёрдо. – Скажи, я хоть раз ошибалась?

– Всё когда-то бывает в первый раз, мама.

– Когда-нибудь ты меня поймёшь, – тихо сказала Изабелл, смотря в пол, а потом резко сменила меланхоличный тон на бодрый. – Ох, мне так жаль, что вы уедите в Москву! Обещай, что будешь звонить или хотя бы брать трубки и отвечать на мои звонки?

– Обещаю.

– Вот и прекрасно!

И тут… звонок в дверь.

Наконец-то!

Начался её путь к освобождению и к счастью! Наконец она дождалась! У Аэлиты в душе всё зацвело, но было необходимо скрыть это. Она притворилась, что испугалась звонка, и Изабелл, улыбаясь во всё лицо, пошла открывать дверь.

Павел вошёл в дом и буквально сиял. На нём был изысканный смокинг идеального чёрного цвета, галстук-бабочка и, разумеется, кипельно-белая рубашка, чуть видимая на груди.

Да, он добился, чего хотел. Но скоро его будет ждать разочарование. Очень скоро.

– Аэлита, ты выглядишь просто потрясающе! – не скрывая восхищения, произнёс Павел. – Я, разумеется, уже успел заметить, какая ты красавица, но сейчас… ты самая настоящая королева.

– Давайте не будем терять время, – сказала Аэлита, – Ты, между прочим, опоздал!

– Неужели? – Павел посмотрел на наручные часы. – Милая, я не думаю, что две минуты могут что-то решить.

– А я думаю, что могут! Пойдёмте. Нам пора.

– Ну, ладно. Раз тебе так не терпеться…

– Секундочку! Я возьму свою сумку и твою, Лита, захвачу! – сказала Изабелл и вышла.

Аэлита бросила последний взгляд на свою комнату. Она её ещё увидит. Когда мама одумается, они с Максимом обязательно вернутся сюда.

Вдруг она услышала слова Павла:

– Аэлита, я понимаю, тебе не хочется уезжать из родного города и из родного дома. Но поверь, у меня в Москве тоже неплохо.

Внутри себя она удивилась. Как это он догадался о её чувствах? Наверное, она ведёт себя не очень-то осторожно. С другой стороны, что плохого в том, что она грустит по родному уголку.

– Я готова. Идёмте? – произнесла вернувшаяся Изабелл, держа в руках две сумки.

– Да, – сказал Павел и, взяв Аэлиту за руку, вывел из квартиры.

***

Поездка в машине оказалась ещё одним испытанием для Аэлиты. Всю дорогу её мучило непреодолимое желание поскорее увидеть лица мамы и Павла, когда она подбежит к Максиму, а потом они сбегут. Из-за этого Аэлита не могла усидеть на месте и изо всех сил старалась изобразить, что с интересом разглядывает вид из окна машины. Хотя со стороны это, наверное, выглядело будто она сидит на иголках.

Господи, сколько же мучений она испытала! И только ради Максима она согласилась вообще сюда приехать. Если бы не его работа, они бы просто сбежали, и можно было обойтись без этого цирка. Но ничего! Самое главное, что они всё-таки сбегут и это случится совсем скоро. Осталось ещё чуть-чуть. Всего лишь несколько метров до ЗАГСа отделяют её от полного счастья. Как же ей не терпелось поскорее выскочить из этой машины и убежать с любимым человеком! Это ощущение было почти осязаемым.

Машина остановилась около ЗАГСа. Неподалёку от входа стояла Мария, мать Павла. Она пришла сюда пешком. Тратить время на поездки по городу не было смысла, ведь её с сыном гостиница находилась в двух шагах от ЗАГСа.

Павел выбрался из машины, помог выйти из неё Изабелл, затем открыл дверцу Аэлите и подал ей руку. Она приняла его жест, а потом впервые обратила внимание на его машину – Тойота Рав четыре, чёрная…

Стояла прекрасная солнечная погода. Просто идеальный день для свадьбы. Где-то поблизости должен быть Максим. Но пока рядом не было других машин. Ничего! Он сейчас появятся.

Аэлита больше не могла стоять на месте. Пора идти. Она сделала робкий шаг в сторону ЗАГСа. Никаких других машин. Ей пришлось сделать второй шаг. Тишина. Даже ни звука приближающейся машины. Тихо. Аэлита почувствовала, что кто-то взял её за руку. Максим? Стоп. Это был не Максим. Это был Павел. Но где же Максим? Он опаздывает? Нет, опаздывать ни в коем случае нельзя! Дорога каждая минута! Нет, не может быть! Он бросил её? Он не мог! Он же любит её! Что происходит?..

– Лита, идём, – услышала она голос мамы.

Конечно! Что же ей ещё делать?! Она ведь собралась замуж!

Аэлита посмотрела на окружающих её людей: и мама, и Павел улыбались ей.

В её груди разгоралось пламя. Максим не приехал за ней. Он её обманул. Что ж, похоже не остаётся больше ничего, кроме как выйти замуж! Максим ещё горько пожалеет о том, что так с ней поступил!

Она резко дёрнулась и закричала так громко, что окружающие вздрогнули.

– Ну и чего вы встали?! Идёмте, раз уж пришли! – и она уверенно зашагала к дверям ЗАГСа.

Аэлита открыла дверь и вошла внутрь. В последней надежде она решила обернуться. Но она увидела перед собой всего лишь улицу: красивую, освещённую солнцем улицу. Без машин и людей. Она смотрела на прекрасную улицу, постепенно скрывающуюся под покровом тёмной и скрипучей двери ЗАГСа. Дверь закрылась. А за ней осталась её надежда на счастье. И этой надежды у неё больше не было. Она осталась за чёрной дверью. За ней скрылся весь свет её жизни. Теперь стало везде темно.

Она смутно осознавала происходящее. Аэлита не различала, сон это был или явь, когда отвечала «да» на вопрос: «Согласны ли вы выйти замуж?», ставила подпись, а после возвращалась той же дорогой к машине Павла.

Максим уже должен появиться. Пусть теперь ему будет больно, когда он увидит её замужем за другим!

Она вышла на улицу, но других машин, кроме той, на которой её привезли, не было. Максим вовсе не опаздывал. Он вообще не собирался приезжать…

Все сели в машину и поехали. Аэлите было всё равно, куда они направляются.

– Лита, попей воды, – услышала она голос Изабелл, которая протягивала ей стакан.

Она замужем. Всё будет так, как сказала мама. В её голове стучали совсем недавно услышанные от неё слова: «Лита, я знаю, что делаю. Скажи, я хоть раз ошибалась?»

Не задумываясь, Аэлита выпила содержимое стакана. Больше она ни о чём не думала. Просто смотрела в окно на проплывающие мимо пейзажи: красивые зелёные деревья и голубое небо. Это было последним, что она увидела, перед тем как заснула.

***

Аэлита открыла глаза. Где она? Она лежала на кровати в незнакомом месте. Вокруг был полумрак. На ней было тоже свадебное платье. Что это за место и как она сюда попала? ЗАГС, Максим, Павел… В её голове стали всплывать смутные воспоминания того, что с ней произошло. Она вышла замуж? Не может быть!

За дверью она услышала какие-то звуки. Здесь был ещё кто-то. В глубине души Аэлита знала, кто это.

Шаги…

В комнату вошёл Павел.

– Аэлита… ты проснулась? Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

Она посмотрела на него, покачивая головой:

– Боже, что же я натворила?..

Он в ответ пожал плечами.

Аэлита приложила руку ко лбу:

– Нет, не может быть! Это была ловушка?.. Или я сама во всём виновата… Какая же я дура! Я же собственными руками…

– Аэлита, спокойно… – сказал Павел.

– Где я?

– Ты у меня дома. В Москве.

– Боже, я себя убить готова…

Аэлита чувствовала такую досаду, что ей хотелось рвать на себе волосы. Она сама испортила себе жизнь. Поддалась минутному порыву злости. Нужно было просто бежать оттуда или отказаться от свадьбы. А она… Максим не мог бросить её. Наверняка что-то случилось и он не смог приехать за ней. Теперь она замужем. Как ей теперь объяснить свой поступок Максиму?!

Она резко встала с кровати.

– Отвези меня обратно домой! Сейчас же!

– Я не могу…

– Не можешь? Почему?

– Я должен тебе рассказать кое-что…

– Что ты хочешь мне рассказать? То, что я полная дура? Это я уже поняла! Выйдя за тебя замуж, я совершила самую ужасную ошибку в своей жизни! И теперь будет очень трудно её исправить.

Аэлита металась по комнате из стороны в сторону.

– Я знаю, что нужно делать! Нам нужно с тобой развестись! Сейчас же!

Она ринулась к двери.

– Постой! – Павел остановил её. – Сейчас три часа ночи. ЗАГС не работает…

– Хорошо. Тогда… утром. Как только наступит утро сразу поедем разводиться! Может, ещё не поздно всё исправить. Только бы успеть…

– Сядь, пожалуйста.

Павел посадил её на кровать и сам сел рядом.

Аэлита чувствовала, что её всю трясёт. Она постоянно прикладывала руки к голове и к лицу, тем самым взъерошивая себе волосы и портя макияж. Но ей было всё равно.

– Послушай, Аэлита. – заговорил Павел. – Мы с тобой теперь женаты. По закону…

– Да, я знаю, знаю… Слушай, я не хотела выходить за тебя замуж, понимаешь? Вообще не собиралась. Я хотела сбежать с Максимом прямо у ЗАГСа. Но он не смог приехать, а я сначала подумала, что он меня бросил и, поэтому вышла за тебя замуж. Но сейчас я так не думаю. Он любит меня! Любит, понимаешь?! Это не он предал меня! Это я его предала! Теперь мне срочно нужно вернуться, иначе он не простит меня.

– Я знаю об этом, – сказал Павел.

– О чём знаешь?

– Обо всей этой истории.

– Как знаешь? Но ведь я… Мама?..

Павел положительно помахал головой.

– Твоя мама предугадала всё на несколько шагов вперёд. Она знала, что ты будешь просить Петрова о помощи, а это бы означало, что он приедет в Североуральск и попытается расстроить нашу свадьбу. Изабелл узнала, что один из его пациентов живёт в Североуральске и находится в тяжелом состоянии. Она связалась с врачами больницы, в которой лежал этот пациент, и узнала о сроках наблюдения. Последний день был седьмое июня – дата нашей свадьбы.

– Поверить не могу… Она обо всём знала, – Аэлита приложила руку к груди и почувствовала как её сердце «подскакивает».

– Это ещё не всё. У твоей мамы на Петрова было досье.

– Досье?.. Да, она однажды говорила мне о каком-то досье на Максима, но тогда я не приняла этому значения. Боже мой… моя мама просто параноик! И что было в этом досье?

– Там было всё о нём. Включая информацию о его профессиональных и личностных качествах. И, исходя из этого досье, Изабелл сделала вывод, что Петров рискнёт собой, тобой, своей жизнью, твоей жизнью, но будет наблюдать этого пациента до последнего. Это означало, что вы никак не сможете сбежать из города до свадьбы. И чтобы предотвратить ваш побег, о котором Изабелл догадывалась, она сделала так, чтобы в день нашей свадьбы Петрова задержала полиция.

– Не может быть! – Аэлита не верила своим ушам. – Но как она это сделала?

– Подкинула анонимный донос на него. Якобы он торгует наркотиками.

– Что?..

– Да. Его обыскивала и допрашивала полиция, в то время как… регистрировали наш брак.

Аэлита почувствовала, как волосы на её голове «зашевелились», а руки затряслись ещё сильнее.

– Так вот почему он не приехал за мной… Мама! Мама! Как же ты могла… Заманила родную дочь в ловушку… Я не могу поверить во всё это…

– Вот так… – выдохнул Павел. – Твоя мама оказывается знает тебя лучше, чем ты себя. Она даже предугадала твою реакцию на то, что Петров не приедет за тобой. Она не собиралась силой, как ты говорила, выдавать тебя замуж. И не собиралась искать других женихов, если я не соглашусь. Она просто знала, как сделать так, чтобы ты сама решилась на этот шаг.

– Что тут можно сказать, – растягивая слова, сказала Аэлита. – Моя мама просто взяла и разрушила жизнь единственной дочери одним махом. Я её больше знать не желаю…

– Не говори так…

– А как я должна говорить?! – огрызнулась Аэлита

– Дело не только в твоей маме, – сказал Павел. – Петров мог бы приехать за тобой, если бы захотел. Но он не этого не сделал. Если бы он тебя любил, то справился бы с чем угодно!

– Что тут можно было сделать?.. Мама донесла на Максима… Спасибо, что хотя бы не настоящие наркотики ему подкинула! Бедный мой Максим… Теперь он возненавидит меня.

– Аэлита, если бы он действительно любил тебя, то приехал бы за тобой во что бы то ни стало.

– Ты-то что в этом понимаешь?! Ты когда-нибудь любил?

– Нет. Но точно знаю, что ради любимой девушки пошёл бы на всё.

– Неужели?! И что бы ты сделал на месте Максима?

– Включил бы мозги! Обманул, сбежал… Предложил бы деньги!

– Как у тебя всё просто! Это такие люди как ты все проблемы решают деньгами. А у Максима их нет!

– Аэлита, дело не только в деньгах. Да, его задержала полиция. Да, обвинения против него выдвинули серьёзные. Но он же знал о том, что в этот день должна была состояться твоя свадьба. Я считаю, что Петров, как минимум, должен был из кожи вон вылезти, но найти способ хотя бы предупредить тебя, что он не приедет за тобой.

Аэлита медленно встала с кровати, вытирая слёзы с лица. Она не знала, в какой момент начала плакать. Павел последовал за ней.

– Я уже не знаю, что мне думать… Ты не знаешь, когда Максима отпустили полицейские? – спросила Аэлита.

– Этого я не знаю, но… В общем, Изабелл сказала, что после того, как Петров покинул полицейский участок, он сразу помчался в больницу.

– В больницу? Но зачем?

– Заканчивать дела с тем пациентом.

– Но… он говорил мне, что закончит с этим пациентом утром. Зачем ему было возвращаться туда ещё раз? А как же… я?

– Подробностей я не знаю, но тут ясно одно: у твоего Петрова работа на первом месте, а не ты. И чем быстрее ты это поймёшь, тем лучше будет для тебя.

– Не может такого быть! Я тебе не верю!

– Аэлита, мне незачем тебя обманывать.

– Господи! Где же он сейчас?..

– Я думаю, что он уехал или скоро уедет к себе в Екатеринбург.

– Неправда! Неправда… – часто задышав, произнесла она.

– Аэлита, ты думаешь, он отправится за тобой сюда? Он этого не сделает. Разве ты не видишь, он отказался за тебя бороться.

– Хватит! Перестань говорить мне всё это! Я уже ничего не понимаю… Я запуталась. А была ли я вообще кому-то нужна? Мама обманом выдала меня замуж, Максим не приехал за мной, а тебе я нужна в качестве приза. Мне больше некому верить!

Аэлита зарыдала.

Павел попытался её обнять. Она не сопротивлялась.

– Успокойся. Всё будет хорошо. Вот увидишь, – шептал он ей.

Пытаясь сбросить его руки со своих плеч, Аэлита посмотрела на него:

– Предположим, что у моей мамы на почве слишком сильно развитого интеллекта стало не всё в порядке с головой. В этом случае я её ещё могу понять. Но ты… Кто дал тебе право распоряжаться моей жизнью? Если бы не ты, этой свадьбы вообще бы не было! Зачем я тебе нужна? Ты меня почти не знаешь! Не может человек в здравом уме пойти на то, на что пошёл ты! Скажи, ты сошёл с ума?!

– Наверное…

Через несколько секунд она почувствовала его губы на своих губах. Она не ожидала такого поворота событий и поэтому не оттолкнула его. Он заключил её в свои железные объятия, и Аэлита в полной мере ощутила его силу. Она почувствовала, как напряглись её мышцы, но не могла двинуться с места.

Аэлита попыталась вырваться только, когда он развернул её в сторону кровати. Но Павел в этот момент подвёл её к кровати максимально близко и тем самым заставил Аэлиту на неё упасть. Раскрытыми до предела глазами, она наблюдала за тем, как Павел снова приближается, накрывая её своим телом. Для Аэлиты создавшаяся ситуация казалась настолько невообразимой, что она была не в состоянии пробудить свою волю, чтобы начать сопротивляться. Она не представляла, как остановить его.

Через несколько мгновений она почувствовала, как его пальцы пытаются расстегнуть ей платье. Этот момент стал для неё смертельно невыносимым. В эти ужасающие секунды она, наконец, смогла поверить в реальность происходящего. Голова вдруг стала работать ясно, и разум отчётливо дал ей понять: если он не остановится – она не переживёт.

Аэлита пронзительно закричала. Этот дикий вопль поубавил напор Павла. Он посмотрел на неё широко раскрытыми глазами и Аэлита, воспользовавшись его замешательством, быстро слезла с кровати.

– Я тебя ненавижу! Больше никогда не смей прикасаться ко мне! Ты самое настоящее животное! Тебе плевать на меня! Меня сегодня предали люди, которых я любила больше всех на свете! Они уничтожили меня! Я любила их и верила им, а они убили меня! Меня больше нет! Ты понимаешь это или нет?! А ты думаешь только о себе! Как же я тебя ненавижу!

Аэлита рыдая, выбежала из комнаты. Захлопнув дверь, она оказалась в коридоре. Пробежав немного вперёд, она увидела другую дверь и открыла её, влетев в комнату. Это была другая спальня. Она захлопнула дверь и прислушалась. Тихо.

«Господи, только бы он не преследовал меня!» – молилась про себя она.

Простояв так ещё пару минут, Аэлита удостоверилась, что её молитвы услышаны. Она прошла в комнату и рухнула на кровать.

Только бы эта ночь длилась вечно. Чтобы она больше никогда не видела Павла… Чтобы она больше никогда не видела света… Чтобы она никогда не узнала этого дома и этой жизни.

Боже, что же с ней будет? Она только знала, что её больше нет. Та девчонка навсегда осталась в Североуральске, а эта, которая в Москве… Что от неё можно ожидать?

Для Аэлиты было ясно одно: мама жестоко предала её, а Максим… Максима она просто не могла презирать. Он всё равно оставался её единственной, хотя и слабой надеждой. Она хотела верить, что он любит её и сумеет найти, чтобы увезти далеко отсюда.

Это был самый тяжёлый день в её жизни. Постепенно её одолел крепкий сон.

***

Аэлита медленно открыла глаза. Казавшаяся бодрость после пробуждения тут же сменилась прежней усталостью, стоило ей лишь вспомнить, что произошедшее с ней вчера, было на самом деле.

Ночная безопасность была полностью разрушена. Комнату заливал утренний свет, безжалостно освещая детали незнакомой комнаты. Начался новый день, а это значит, что нужно будет снова бороться за себя.

Ей так хотелось, чтобы в эту комнату никто и никогда не входил, но стоило ей чуть приподняться с кровати, она сразу услышала шаги за дверью. Аэлита тут же напряглась.

В комнату сперва с любопытством, а потом с некоторым смущением вошла девушка, одетая в синее прямое платье с завязанным на талии белым фартучком. При виде Аэлиты её и без того огромные голубые глаза ещё сильнее округлились.

– Доброе утро! Вы уже проснулись?

Внезапно Аэлита почувствовала ужасную головную боль и прижала руку к голове.

– Меня зовут Аня. А это…

Девушка заглянула за дверь и прошептала что-то типа: «Чего вы там стоите? Заходите уже». И в комнату вошли ещё две девушки, одетые в ту же одежду.

– Я Маша, – сказала одна из девушек. Из-под её широкого тряпичного ободка выглядывали рыжие кудряшки

– А я Вика, – представилась другая высокая девушка с чёрными, как уголь волосами. – Мы все работаем в этом доме горничными. Когда вам что-нибудь понадобится, сразу зовите нас.

Аэлита машинально помахала головой. Ей было всё равно. Голова раскалывалась так, что невозможно было ни о чём думать. Однако она отметила, что девушки были очень красивыми. Настоящие модели. Как только этот неуравновешенный псих заставил их работать простыми горничными?

Инициативу на себя взяла Аня:

– Вам необходимо привести себя в порядок. Давайте вы пройдёте в вашу спальню, и примите душ, а потом мы с радостью покажем вам ваш дом.

Ваш дом… До Аэлиты медленно доходил смысл Аниных слов.

– Как вы себя чувствуете? – спросила Маша.

– Отвратительно, – потирая руку о лоб, ответила Аэлита.

– Вам нужно поскорее принять душ и переодеться и вам сразу же станет лучше! – оптимистично заявила Маша.

Аэлита медленно встала с кровати. Девушки подбежали к ней боясь, что она может не устоять на ногах, но она показала им жестом, что справится сама.

– Куда мне идти? – спросила Аэлита.

– Следуйте за нами, – ответила Вика.

Они вышли из комнаты и очутились в коридоре: на стенах висели картины, а на полу стояли огромные горшки с зелёными растениями. Коридор был широким.

В спальню с Аэлитой отправилась только Аня. Остальные девушки разошлись по своим делам.

По дороге Аэлита спросила Аню:

– Неужели вы все трое одновременно здесь работаете?

– Не совсем, – улыбнулась Аня. – Мы приходим сюда по графику на пару часов. Застать нас троих вместе редко удаётся, но сегодня Павел Сергеевич вызвал нас всех.

Когда они вошли в спальню, Аэлита не узнала её. Неужели вчера ночью именно здесь Павел пытался её изнасиловать? Всё это казалось страшным сном.

Комната была огромной. В центре стояла большая кровать, украшенная резьбой, а по бокам две одинаковые тумбы, напоминающие старинные предметы мебели. Около стены простирался пятидверный шкаф, недалеко от которого стоял маленький бежевый диванчик. С другой стороны комнаты располагалось зеркало с серебристой рамой в человеческий рост, рядом стоял комод с отделкой из камня, на котором красовалась ваза с цветами. Это были свежесрезанные розы. Рядом со шкафом находилась дверь. Скорее всего, это была ванная комната.

Спальня была очень светлой из-за широкого окна. За шторами Аэлита разглядела, что здесь есть и балкон. Комната была застелена пушистым ковром. Аэлита заметила ещё несколько ваз с розами и с другими цветами, названия которых она не знала. На потолке комнаты возвышалась шикарная хрустальная люстра в форме свечи. Кто бы мог подумать! Целая квартира в одной комнате! И всё выглядело так стильно и дорого. Она и не думала, что Павел так обеспечен.

Разглядывая спальню, Аэлита обратила внимание на своё отражение в зеркале. Неудивительно, что горничные первым делом отправили её в душ: измятое платье, растрёпанные волосы, синяки под глазами. Аэлита резко отвернулась. Как будто в зеркале отразилась жизнь, ставшая её только вчера. Но она это исправит и всё будет как раньше. Она должна немедленно привести себя в порядок!

– Во что я могу переодеться? – спросила Аэлита.

Аня подошла к шкафу и открыла дверцу. У Аэлиты расширились глаза. Шкаф был заполнен разнообразной женской одеждой.

– Павел Сергеевич предупредил нас о том, что у вас с собой не будет никакой одежды и отправил нас по магазинам. Мы не знали вашего вкуса, поэтому старались выбирать альтернативные вещи.

Аэлита подошла к шкафу.

– Большое спасибо. Можешь идти. Дальше я сама со всем разберусь.

– Хорошо. Тогда приводите себя в порядок и спускайтесь вниз. После завтрака я покажу вам дом.

И Аня вышла из комнаты.

Аэлита не знала, о чём думать… Куда она попала? Какой-то бразильский сериал, который она когда-то смотрела в детстве.

Она стала просматривать вещи в шкафу. Здесь была одежда на все случаи жизни. В результате Аэлита выбрала белый сарафан в чёрный горошек, расклешённый от линии талии и балетки серого цвета, украшенные бантиком.

Взяв с собой необходимые вещи, она отправилась в ванную. Постояв под тёплым душем, Аэлита почувствовала себя лучше: головная боль немного прошла, а вода чуть расслабила её напряжённое тело.

Она оделась и вышла из ванной посвежевшей. Посмотрев на себя в зеркало, Аэлита облегченно вздохнула. Всё-таки это была прежняя Аэлита. И она была обязана оставаться такой!

Ещё раз осмотревшись по сторонам, её снова стал одолевать страх. Что же ей теперь делать? Как выбраться отсюда?

Ей необходимо было поговорить с Павлом. Мысли о его вчерашнем поведении опять начали приводить Аэлиту в бешенство, и она почувствовала отвращение к своему, как это не ужасно звучит, мужу. Она думать о нём не могла, не хотела даже видеть его, а было необходимо убедить его отпустить её. Он обещал, что разведётся с ней. Аэлите оставалось надеяться, что у него нет причин обманывать её. Она должна как можно скорее получить развод. И необходимо узнать, что всё-таки случилось с Максимом. Она не должна раскисать и жалеть себя! Надо бороться! Она не даст себя в обиду!

Она ещё раз посмотрела на себя в зеркало. Так-то лучше! Отражение говорило само за себя: во взгляде появилась былая уверенность, щёки порозовели, пальцы сжались в кулак. Она готова к бою.

Аэлита вышла из спальни и спустилась вниз по лестнице. Она услышала голоса и пошла туда, откуда они доносились, и оказалась на кухне.

За столом сидела Аня, и пила чай, одновременно разговаривая с женщиной лет шестидесяти, одежду которой прикрывал длинный фартук с нежно-розовыми узорами, а её кудрявые седые волосы прикрывала миленькая косыночка, сделанная в стиле с фартуком.

Увидев Аэлиту, Аня сразу встала.

– Ещё раз доброе утро. Прекрасно выглядите! А это, – Аня указала на женщину, – наш шеф-повар. Я бы даже сказала, лучший повар в мире – Маргарита Васильевна!

– Да ну тебя! – женщина взяла со стола белое полотенце и в шутку хлестнула им по Аниным рукам. – Сколько раз я говорила тебе не преувеличивать мои способности, когда сюда приходят новые люди.

Аэлите было всё равно на «игры» этих людей. Она не сразу смогла выговорить следующую фразу:

– А где мой… муж?

– На работе. Он попросил позаботиться о вас, пока его нет дома, – ответила Аня.

– А когда он вернётся?

– Думаю, ближе к вечеру.

Аэлита посмотрела на часы: десять утра. Да уж… Вечер, наверное, не наступит никогда.

Завтрак Аэлите подали такой, что она прямо ахнула. Она не представляла, что можно было так замысловато подойти к приготовлению такого обычного, по её мнению, завтрака. Основу его составляла фриттата из яиц. Как потом Аэлите объяснили, это был так называемый итальянский омлет. Кроме того, ей предложили овсяную кашу со сливой и корицей, творожную запеканку с бананом и чашку свежесваренного кофе. Она никогда в жизни не ела по утрам в таком количестве и разнообразии.

После завтрака Аэлита стала осматривать дом. Он был не таким шикарным, как поначалу ей показалось. Особым комфортом отличалась только главная спальня. Все остальные комнаты были простенькими, но чистыми и уютными. На втором этаже было четыре комнаты, в том числе и кабинет Павла, а на первом располагалась кухня и гостиная.

Дом был не маленьким, но и большим его назвать было нельзя. Территорию огораживал металлический забор, распашные каркасные ворота и калитка. Рядом располагался гараж. Внутри территории перед домом было небольшое пространства: к главной двери вела каменная тропинка, а по обе её стороны были высажены зелёные кусты, за которыми на вспашенной земле росли красивые цветы, высаженные аккуратными грядками.

Ещё перед домом Аэлита заметила небольшую будку, в которой сидел крупный лысый мужчина и посматривал на неё с каким-то подозрением.

– Это Дмитрий. Он охраняет дом, – пояснила Аня, которая прогуливалась вместе с Аэлитой.

– Какое расточительство! Неужели вашему хозяину некуда девать денег? Завёл бы лучше овчарку.

Аня хихикнула:

– Вообще-то он у нас работает первый день. До этого дом защищался обычной сигнализацией.

Значит, этот нахал специально нанял охранника, чтобы тот следил за ней. Конечно, это было так! Только по тому, как этот тип на неё смотрел, можно было обо всём догадаться!

Но эти мысли покинули Аэлиту, как только она увидела сад. Это было любительское произведение искусства. Он был просторным и за ним вели тщательный уход. Трава на газоне словно на картинке – вся одного светло-зелёного цвета; тропинки выложены из камня, сквозь которые пробивались травинки, которые словно сражались за положенное им место. А посередине бил небольшой струйный фонтан: мощная струя воды стремилась к небу, рассыпаясь в воздухе сверкающими брызгами и тонкими струйками стекала вниз. Фонтан был украшен жёлтыми и розоватыми камнями, а наличие подводных светильников, говорило о том, что фонтан сиял яркими огоньками и в ночное время суток.

Кроме того здесь группами росли плодовые деревья. Под высокой и раскидистой яблоней поместились садовые качели. А в тени пушистого клёна располагался деревянный столик и несколько табуретов того же материала.

Аэлита обратила особое внимание на розовые кусты. Каких их только здесь не было: и кустарниковые розы, и цветы, у которых один бутон и соцветие-кисть; розовые, белые, жёлтые… Какая красота!

– У нас работает садовник Захар, – сказала Аня, которая показывала Аэлите дом. – Он приходит в определённое время и ухаживает за всем этим великолепием.

– Сад действительно прекрасен, – отметила Аэлита.

После того как экскурсия по дому закончилась, Аэлита не могла найти себе места. Это был не её дом. Она не собиралась к нему привыкать и, поэтому ей совершенно нечего было делать.

Измучившись от безделья, она спустилась на кухню. Возможно, она сможет помочь в приготовлении ужина.

Здесь хлопотала Маргарита Васильевна. Она что-то резала на разделочной доске. Увидев Аэлиту, женщина в недоумении уставилась на неё:

– Вы что-то хотели?

– Нет, просто подумала, что вам нужна помощь.

Кухарка изумлённо заморгала.

– Я даже не знаю… Вам совсем необязательно помогать прислуге. Это наша работа. Почему бы вам не отдохнуть?

– Хватит с меня отдыха, – ответила Аэлита. – Я не какая-нибудь принцесса голубых кровей. Я самая обыкновенная. И я устала сидеть без дела. У себя дома я частенько помогала маме готовить, поэтому я справлюсь. Так чем я могу помочь?

Аэлита вопросительно посмотрела на женщину, а сама, вспомнив сегодняшний завтрак, мысленно подготовила себя к сюрпризу.

– Ну… у нас сегодня телятина с овощами… и ещё я хотела сделать салат…

– Какой салат?

– Самый простой. С авокадо и огурцом… Вот, я как раз начинаю…

– Отлично! К авокадо я даже притрагиваться не буду. Не имею представления, что с ним делать. А вот с огурцом, пожалуйста! Только скажите, как его нужно порезать?

– Что ж… – произнесла Маргарита Васильевна. – Все ингредиенты нужно резать кусочками среднего размера… Если вы хотите, то можете для начала помыть огурцы. Они в холодильнике. Там же вы найдёте листья салата и варёное яйцо, которые тоже понадобятся.

– Хорошо!

Аэлита бодро подбежала к холодильнику и достала из него необходимые продукты.

***

Маргарита Васильевна с удивлением наблюдала за своей новой хозяйкой. Ни одна девушка, которую её хозяин приводил сюда, не высказывала желания помогать ей. Все чувствовали себя здесь королевами. Она не выносила этих глупых кукол и не могла дождаться, когда Павел остепенится и, наконец, женится.

И вот её желание исполнилось. Вроде как…

Перед ней сидела молодая привлекательная девушка, которая сражалась с ножом и огурцом так, будто стол был полем боя. Из всех нарядов, которые висели в шкафу, она выбрала невесть какое шикарное платье. Без сомнения, она выросла в простой семье. Неизбалованность и девичья наивность были написаны у неё на лице.

Всё это Маргарите Васильевне, несомненно, нравилось, но её огорчали догадки того, что причиной этого брака был какой-то расчёт, а не любовь.

Она так считала, потому что пару дней назад в доме раздался звонок и Павел сообщил, что скоро привезёт сюда жену. Она была шокирована, ведь её хозяин даже не заикался о скорой свадьбе. Маргарита Васильевна сначала подумала, что Павел шутит. О том, что это несерьёзно она продолжала думать, даже когда Павел попросил их закупить разные женские вещи.

Но когда сегодня утром эту его «новую жену» девчонки застали спящей в измятом свадебном платье и с размазанным макияжем… Да и ещё в гостевой комнате! Дело было ясное: у молодых семейная жизнь пошла как-то не так. Маргарита Васильевна не могла понять, в чём была причина этой скорой свадьбы? Что же всё-таки между ними происходит?..

– Вы меня слышите?

Маргарита Васильевна проморгалась.

– Я закончила резать продукты.

– Да, да… Извините, я задумалась.

– Ничего страшного. Наверное, его теперь нужно заправить подсолнечным маслом и немного посолить?

– Конечно. Только не подсолнечным, а оливковым.

– Хорошо. Может быть, в этот салат ещё что-то необходимо добавить?

Маргарита Васильевна посмотрела в чашку с салатом:

– Ничего не нужно. Павлик любит его именно таким.

***

На работе Павел сообщил о своей женитьбе коллеге Денису. Они несколько лет работали вместе. Павел был практикующим адвокатом, а Денис юридическим консультантом. Они отлично ладили. Денис был на пять лет моложе Павла и делал только первые шаги в своей карьере. Несмотря на юный возраст и невысокий рост, Денис был прекрасным психологом. Павел считал, что мудростью его друга наградила трудная жизнь: Денис воспитывался в детском доме.

Они разговаривали в кабинете Павла во время обеденного перерыва. Павел сидел за своим рабочим местом, а Денис занял стул клиента.

– Дэн, видел бы ты сейчас своё лицо! – хохотал Павел, откинувшись на спинку кожаного кресла.

Денис надул губы и провёл рукой по залакированным пепельным волосам. Павел улыбнулся. Его друг смахивал на подростка с этой взъерошенной причёской.

– Ты шутишь, да? Хватит придуриваться!

– Нет, это правда.

Павел, преодолев приступ смеха, принял серьёзное выражение лица.

– Это действительно правда, друг. Я не шучу.

– Покажи свидетельство!

– Что?

– Покажи свидетельство, – повторил Денис. – Я должен сначала убедиться.

Павел снова рассмеялся и отодвинул ящик верхнего стола. Порывшись в нём он достал то, что просил Денис и протянул ему. Тот пялился на него около минуты. Не выдержав, Павел забрал у него свидетельство о браке и положил обратно в ящик.

– Ну что убедился? Твоё счастье, что я пока вынужден хранить его здесь, а то как бы я тебе всё доказал… Хотя у меня теперь ещё стоит штамп в паспорте.

Денис поднял на него округлившиеся глаза, а потом тихо произнёс:

– Но… я всё равно не понимаю. Как ты мог скрыть от меня серьёзные отношения?

– А никаких серьёзных отношений и не было! – усмехнулся Павел.

– Как?..

– Постараюсь объяснить. – Павел прокашлялся. – Смотри, сначала Аэлита…

– Аэлита?

– Ты же читал свидетельство! Она, можно сказать, испанка…

– Испанка?

– Наполовину испанка.

– Наполовину?

– Да уж… Кажется, мне долго придётся тебе всё объяснять…

– Так объясняй уже! Иначе я поседею прямо на твоих глазах!

Павел рассказал Денису всю историю. Тот был удивлён не на шутку. Его друг был впечатлительным и никак не мог поверить в то, что Павел теперь женатый человек.

– Ну и что ты на это скажешь? – спросил Павел, теребя пальцы сложенных ладоней.

– Да, удивил ты меня конечно… – растягивая слова, произнёс Денис. – И… как долго ты собираешься… так сказать оставаться в статусе женатого?

– Пока мне этот статус очень нравится, – сказал Павел, приподняв уголки губ.

– Но это же легкомыслие… – Денис встал со стула и стал активно жестикулировать. – Вы почти не знаете друг друга. Ты её забрал себе как красивый экзотический сувенир и теперь держишь в своём доме словно в шкафу за стеклянной дверью.

– Это не так. Просто… её жизнь резко изменилась… слишком резко. Она растеряна, напугана… Но я позабочусь о ней. Дэн, ты бы её видел… – Павел закатил глаза вверх. – Я в своей жизни встречал красивых женщин, но кроме привлекательной внешности в них больше ничего не было. Но в этой… в ней есть всё. Не хватает только одного: она меня на дух не переносит.

– Зачем тебе связываться с женщиной, которая так к тебе относится?

– Я надеюсь, что всё может измениться…

– Ну… обычно сначала всё меняется, а только потом происходит свадьба.

– У меня не было другого выхода. Если бы не ЗАГС, я бы потерял её. – Павел взял со стола ручку и, сжав её в руке, стал говорить, не отрывая взгляд от точки на стене. – Дэн, мы с ней похожи. Я так чувствую её. Иногда мне кажется, что знаю, о чём она думает. Это больше чем влюблённость. Ты понимаешь меня?

– Понять-то я тебя могу, но тут речь не только о тебе. И ты же обещал ей развод?

– Да, обещал. Но я не буду этого делать. Можешь считать меня последним скотом, но отпустить женщину, которая пробудила во мне чувства, которые мне не с чем даже сравнить, я не могу!

– Ну а какой толк тебе от того, что вы теперь женаты? Она ведь наверняка тебя к себе и близко не подпускает?

– Это так… – Павел потёр руку о затылок. – Но… знать то, что она живёт в моём доме и каждый вечер у меня есть возможность что-то изменить – этого мне пока достаточно. Хотя держать себя в руках мне трудно.

Павел вспомнил, как прошлой ночью пытался сделать Аэлиту своей. Это был безумный шаг и большая ошибка. Теперь Аэлита будет с ним ещё более настороженной. Но он ничего не мог с собой поделать! Когда она оказалась так близко, чувства захватили его, а разум отключился. Она была расстроена, и ему хотелось успокоить её, но физическое желание оказалось сильнее.

– А если она попытается сбежать? – спросил Денис.

– Это исключено: я нанял охранника.

– Боже мой. Пашок, ты чего?.. – Денис присел и взялся за голову. – Друг, это уже перебор. Эта девушка стала твоей женой в результате обмана. Ты не имеешь права держать её у себя силой. Поверить не могу! И это поведение преуспевающего адвоката! За такие дела можно и в тюрьму попасть.

– Дэн, я это всё понимаю. Но я не могу потерять её. Что мне делать? – Павел потёр глаза.

– Пашок, подумай о ней. Она молодая и наивная девочка… попалась на вашу уловку. Сколько ей лет?

– Ну лет… девятнадцать, двадцать… Сейчас! – Павел снова вынул из ящика стола свидетельство о браке и, взглянув в него, сказал. – О, точно! Двадцать. Недавно исполнилось.

– Друг, пять лет разницы между вами – это ничто. Ты не намного умнее её, хотя возможно считаешь иначе.

– И это мне говорит человек, на пять лет младше меня!

– Пожалуйста! – Денис развёл руки в стороны. – Я и себя могу назвать не очень умным, если тебе хочется!

Они посмеялись.

– Эх, Пашок, Пашок… – продолжил Денис. – Что ты наделал?.. Оставил бы девчонку в покое. Отыскала бы она своего возлюбленного и уехали они бы жить на какую-нибудь ферму… И были бы счастливы. И ты был бы счастлив, вернувшись к своей обычной жизни. Вспомни, за тобой девчонки всегда толпами бегали!