Оглавление
Екатерина Симонова. Сад со льдом
Предисловие. Зеркальная память (Е.С. от Е.С. Ночные письма)
«Она плачет в твоём сне…»
I. Аркадия
«Когда договорю вернётся слово…»
«И за руки держась почти как дети…»
Качели
«Но я не знаю что там будет дальше…»
Гобелены. Зеленый триптих. Сон, смерть и пробуждение
«Глядя на красивую вещь, ощущаешь грусть…»
«Маленькая гавань, прозрачное море…»
«…Но прошлое раскидывает ветви…»
Маяк
Дом
«Она начинает считать с конца…»
«Волосы становятся длиннее реки…»
«Т.е. не стоит произносить вслух…»
«Книга дочитана до середины…»
«Птица, круглая, как рыба…»
«Видишь всё будто бы заново, точнее, не как вчера…»
«Уходишь на дно, не успев допеть…»
Башня
II. О!фелия
«Линии тела называются: ванильное молоко…»
«И плыть, и течь – и вверх, и вглубь, и мимо…»
«Простоволосая, почти не к месту, жалость…»
«Похожая ты кажется солжёшь…»
«Утопленницей, а не утопистом…»
Титры
«Она лежит на дне как пуговица или…»
Офелия спит
«Не оборачивайся, время течёт сквозь…»
«И я просто перестаю искать в темноте…»
«Замёрзшее слово пытаешься отогреть во рту…»
«Но такая печаль настаёт и смежает веки…»
«И когда душа пузырьком устремится вверх…»
«Жуки-короеды прячутся в твоих волосах…»
III. Ночные письма
«Ночной веранды тонущий кораблик…»
«Слышишь ли ты ещё меня на том берегу…»
Очки в большом городе
«Женщины всегда желанны…»
«Елене Сунцовой…»
«Простые вещи привязывают нас прочнее…»
Осенний сонет
«Сколько себе/тебе не тверди – не ленись выкаблучивайся старайся…»
«Женщина сваливается на голову как яблоко…»
«Ощущение было расплывчатым но важно что было…»
«В нас прорастают странные вещи…»
«Женщина которую любишь всегда неправа…»
«Холодное лето внутри тебя…»
«И дуешь в виртуальную дуду…»
Ночные письма
«Отражение выпадывает как ты…»
Колыбельная Гумберта Гумберта
«Нежная лена наливает вина…»
«Надежда прекрасна, потому что проста…»
«Фотографируются на память, говорят, молчат…»
«Но ласточка летит в пустую башню…»
Послесловие. С тобой и с собой разговор
Отрывок из книги
…Твой опыт – не мой опыт, поскольку и время опыта меняется. Я люблю тебя. Я съела твоё яйцо. Снег в Петербурге. Я умру, но ты мне так и будешь сниться. Не мучай меня так долго. Я знаю, что ничего не могу сделать, просто вообще ничего, всё бессильно, пока жива. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Повторение.
…Есть люди, несущие в себе – передающие через себя – несчастье. Это не значит, что они так или иначе открыто несчастны: неизлечимо больны, откровенно уродливы, с детства отягощены багажом трагедии, которую пережили, будучи неспособны её себе объяснить. Напротив, это, как правило, обаятельные, умные, одарённые и успешные, по внешним меркам, люди. Их ядро, бессознательное, природное – усилитель присущего изначально в той или иной степени каждому страха собственного бессилия, которое так велико в них, что не может удерживаться в пределах одной жизни. Именно этот живущий в них, как противоположность дару, усилитель первородного ужаса объясняет их тягу к людям, несущим в себе гармонию. Насколько сильна гармония мира в выбранном ими её носителе? Выдержит ли, сотворит ли, с болью и кровью, себе прививку? Гармония потому и гармония, что едина во всём мире, и если кто-то, ей озарённый так же изначально, как и подверженный ужасу собственного бессилия, забудет об этом единстве, оно обязательно вспомнит об этом первым.
.....
…В балконном ящике с лебедой распустился цветок, небольшой, терракотовый, сердцевинка жёлтенькая, яркая. Форма лепестка – как след лапки утёнка. Я хочу сказать, что простить тому, кого любишь, его невымышленность, это как выплакать все глаза, сносить сто сапог, испить мёртвой воды, очнуться от брызг живой. Со стыдом вспоминать о муках – о радости вымысла без стыда.
…Непрерывности, не непрерывного ужаса. Приснилось, что я долго-долго плачу навзрыд в кафе. Это самое лучшее, чтоб ненадолго выйти из тьмы непрерывного ужаса. Из-за того, что вплотную подобралась. Реальность, ото лжи почти сон, отчётливей и отчётливей. Задыхаюсь от страха. Поняла: убивают, когда подбираются к их одиночеству. Страх за свою свободу, понятую как осознанное безумие. …В сторону человечности.
.....
