Тлевший пепел, смешанный с золой, неприятно скрипел. Из ретрансляторов доносилось шипение сломанного радиоселектора. Все, что находилось в кабинете, после пожара обуглилось и потемнело. Не полностью сгоревшие тетрадные листки разлетелись по всему классу. Тонкий удовый запах пылью поднимался вверх, паучьим коконом сжимая легкие. Дневной свет пробирался сквозь закопченные стекла окон, напоминая огни ночной автострады.
Марк, сложив руки домиком, вальяжно сидел на единственном чистом стуле и пренебрежительным взглядом наблюдал за тем, как Ева выводила на доске знакомые до судороги слова: «The Поэт». Ее глаза были полны тревоги, и она с надеждой посмотрела на юношу, затем на дверь, за которой послышались шаги и тяжелое сбивчивое дыхание.
Кто из них лучше сумеет рассказать, почему у школы Зверя всегда была плохая репутация?
Оглавление
Екатерина Тарасюк. Разочарованный (Thnks Fr Th Mmrs)
Ноль – восемь. Дикая фобия длинных названий, или «Ева, не будь сучкой Марка!»
Ноль – девять
Один – ноль. Alpha M
Один – один. Центрифуга никогда не остановится
Ноль – ноль
Отрывок из книги
Сентябрь. 2009 год.
– Итак, пациент семнадцать, – доктор в круглых очках включил шипящий диктофон, сохранившийся, видимо, с советских времен. – Помните ли вы, каким образом оказались здесь?
.....
Таинственная записка мгновенно исчезла в потоке мыслей, связанных с Бердневым. Ей очень хотелось позвонить Владу, услышать его голос, но она боялась, что таким образом лишь потревожит его. Закрыв за собой входную дверь, Ева поспешила скинуть с ног узкие сапоги и неудобную куртку, отправившись в свою комнату переодеваться в домашнюю одежду. Она собрала волосы в хвост и поставила на плиту разогреваться вчерашний суп. Теребя в руках сотовый, девушка время от времени смотрела то на часы, то на экран беззвучного телевизора, где в сотый раз шла реклама всем надоевшего «Дома-2».
Терпение Евы было на исходе – она больше не могла сидеть сложа руки. Налив в тарелку суп, девушка не могла собраться с мыслями, чтобы сесть и спокойно поесть. Какие-то невнятные образы постоянно крутились в голове. Прошло чуть меньше часа, и Ева успела переделать все заданные на четверг уроки, позже она стала мерить шагами диагональ кухни. Ее ничто не могло успокоить – ни нежные бежевые тона, в каких был оформлен квартирный общепит, ни время, постепенно приближавшееся к трем. Закусив губу, она нерешительно набрала номер Влада, выученный ранее наизусть, и, прислонив телефон к уху (она еще долго не могла решить, к какому), считала гудки. Первый… второй… третий…
