Читать книгу Любовь по соседству - Екатерина Тайга - Страница 1

Глава 1

– Пусть он и засранец, но, согласись, парень он шикарный.

Я нервно дергаюсь и сразу отворачиваюсь от окна, услышав потешающийся надо мной голос Челси. Подруга только качает головой, после чего снова переводит взгляд в окно.

– Ты только посмотри на него! Какой парень!

Нахмурившись, отодвигаю от окна девушку, которая уже открыто потешалась над моей нервной реакцией.

– Не выдумывай, Челси. В нем нет ничего особенного, – бурчу я, разволновавшись от того, что именно эта девчонка снова застукала меня за подобным. Не то, чтобы я пялилась и пускала слюни на Мэтью Джонсона, который сейчас работал в своем саду, но я, определенно, смотрела на него. И именно Челси любила утрировать такие моменты.

– Да брось, Хейли. Ты не должна оправдываться, я все понимаю.

Отмахиваюсь от протянутой ко мне руки Челси и только хмуро бурчу, чтобы она прекратила свои шутки. В отношении меня и Мэта они всегда задевали. И она знает почему.

– Ну, не бурчи, Хейли.

Челси, смягчившись, уже перестала петь дифирамбы моему соседу. Сейчас она пытается усмирить мое раздражение, которое всегда было связано с этим парнем.

– Он меня ужасно бесит, Челси. И ты это знаешь!

Я разворачиваюсь перед подругой, уперев руки в бока. Челси героически пытается усмирить свою иронию на этот счет и сдержать усмешку. Девушка знает мое болезненное отношение к этому парню, поэтому все-таки пытается придать себе серьезный и понимающий вид.

Увы, Челси такая же хреновая актриса, как и я.

– Да, черт с тобой, Челси! – уже раздосадовано машу рукой, отойдя к столу, когда уголки ее губ предательски поднимаются.

Челси, тихо усмехнувшись, уже спешит подойти ко мне.

– Слушай, я же не Итон, который ревниво встречает твое залипание на того или иного парня. Я твоя подруга и не понимаю, почему ты так реагируешь, как будто тебя застали на месте преступления.

Когда я поворачиваю к ней голову и дарю ей самый хмурый взгляд, девушка только вскидывает руки в жесте «я все понимаю, не злись».

– Да, Мэт засранец. – кивает Челси. – Но он эффектный засранец.

Я только стону.

– Не хочу говорить о нем.

Челси, с издевкой закатив глаза, только хмыкает.

– Еще топни ногой, как ты любишь.

Челси была порой просто невыносима. Она была девушкой прямолинейной и чувство такта ей чаще всего претило. Хотя в отношении близкого круга друзей она, конечно, старалась соблюдать мягкость в своем красноречии и не забывать про эту самую тактичность. Челси сама по себе была громогласной и шумной, порой до безрассудного смелой, она не была истеричкой и с ней всегда было о чем поболтать. Кого-то она пугала, многие находили ее несерьезной, а сама Челси не стремилась оправдывать себя в глазах общества и плевать хотела на идиотов, которые считали ее недостойной их внимания.

Я всегда горой стояла за эту девчонку, и она нравилась мне такой, какой она была. И я знала, что Челси прикроет мою задницу, как никто другой. Просто шутки относительно Мэта периодически выводили меня из состояния равновесия. Потому что Челси хорошо знала, что связывает меня с этим парнем помимо общего круга знакомых. Челси знала Мэта так же давно, как и я. И все ее замечания в адрес этого парня, так или иначе, были направлены на то, чтобы я увидела в нем красавчика и признала его привлекательность. Я же упрямо пыталась этого «не замечать» рядом с Челси. Потому что знала, что признай я это при ней, потом она начнет выносить мне мозг моим же признанием.

– Ладно, уймись бедняга. – Челси снова поднимает руки, словно говоря, что она сдается. – Лучше скажи, когда мы наконец-то поедем за шмотками? Итон Уайт еще не выделил тебе на это время в вашем плотном расписании?

Я пропускаю мимо ушей издевку в адрес своего парня и подаю подруге кофе, пробурчав, что мы можем выбраться в торговый центр среди недели. Челси берет с меня обещание, что в этот раз я не сольюсь, и я так же твердо втираю ей, что поняла ее.

– Тина уже подъезжает, пошли.

Челси быстро допивает свое кофе, после полученного сообщения, и тащит меня с нашими сумками на выход. Я только и успеваю, что схватить свой телефон и ключи.

– Челси, поспокойней! – шиплю я, когда едва не целуюсь с дверью. Подруга только смеется, но дает мне время спокойно закрыть двери и убрать ключи.

– Мистер Джонсон, доброе утро! – кричит Челси, истошно помахав мужчине напротив. Папа Мэта и Тины тоже с раннего утра ковырялся в саду.

Я только приветливо улыбаюсь ему.

– Здравствуйте!

Мистер Джонсон сразу широко улыбается нам и, отложив лопату, подходит к забору, чтобы отвесить нам с Челси по комплименту. Мы тоже подходим к нему, и я с улыбкой киваю на их сад:

– Карен все-таки уговорила вас еще на один цветник?

Мистер Джонсон сразу громко смеется.

– Я женат на сумасшедшей женщине, но что я сделаю? Она вышвырнула нас с Мэтом в сад уже на рассвете.

Мы с Челси фыркаем, прекрасно зная, что Карен это свойственно. Она была командиром в семье и обожала свой сад, который частенько приходилось перекраивать остальным членам семьи. Потому что Карен любила перемены и один и тот же цветник каждый год ее не устраивал.

– А вон и Тина!

Мы втроем поворачиваемся к припарковавшемуся красному ниссану.

– Ну, мистер Джонсон, нам пора отчаливать, – прощается Челси, а мужчина только смеется и взъерошивает мои светлые волосы.

– Присмотри там за ними, Хейли.

Все знали, что в нашем трио я почти всегда выполняю роль мамочки. Потому что Челси была падка на неприятности, а неудачливая Тина, и вовсе, была их генератором.

– Обязательно.

Я тепло ему улыбаюсь, прежде чем отойти вслед за Челси.

– Пап, я заеду в магазин на обратном пути, ладно? – Тина вышла из машины и, обняв меня, снова обращается к своему отцу. – Напишешь мне, если вам понадобится что-то еще.

– Тина, ради бога, не чудите там, ладно?

Мистер Джонсон снова с издевкой улыбается нам, а Тина притворно-возмущенно складывает руки на груди.

– Пап, когда мы вообще чудили?!

– Я тебя умоляю, Тина, лучше спроси, когда вы не чудили?

Мы поворачиваемся к ее брату, который вышел из гаража с кучей инструментов. Я не настолько выдержана, чтобы не пройтись по нему беглым оценивающим взглядом. Да, Мэт был хорош. Очень хорош. Парень мало того что занимался плаваньем, так еще и отлично играл в футбол. А спорт имеет своим последствием подобную обработку тела.

Если Тина была похожа на мать, то Мэт был копией отца. Мистер Джонсон тоже был высоким и Мэт перенял от него не только каштановую копну волос, но и какую-то мужскую харизму, и пронзительный взгляд теплых зеленых глаз. Мистер Джонсон был привлекательным и обаятельным мужчиной в свои сорок с лишним, и, глядя на него, я уже видела, каким будет Мэт в его же возрасте.

Но при всем при этом, Мэт был ужасной занозой в моей заднице. Именно поэтому он дарит мне какой-то ироничный взгляд, игнорируя «объяснительное красноречие» своей сестры.

– Не заплывай за буйки, Хейли.

Чертов засранец.

Мистер Джонсон приложил кулак к своему рту, чтобы незаметно просмеяться, пока его сын издевательски встречал мое присутствие на их стоянке.

Может показаться, что этот парень очень мил и просто добродушно подкалывает меня. Да, возможно. Если бы при всем при этом засранец не говорил это с унизительной ледяной иронией и, вообще, если бы он не стоял ко мне спиной. Не то, чтобы у него была плохая спина, нет, сейчас, когда он был без футболки, в одних только спортивных штанах, его спина была на этой территории почти что единственным, что обращало на себя мое внимание. Но факт того, что парень словно не замечал меня и как всегда принижал ужасно бесил.

Вот и сейчас, вместо того, чтобы промолчать, я отмахиваюсь от Тины, почувствовавшей надвигающуюся словесную бурю.

– Ты бы меньше говорил, Мэт, и не позорился. – Ору я, уже зная, что Мистер Джонсон сейчас будет с довольной улыбкой наблюдать за нашей очередной словесной перепалкой. Он всегда находил это милым и словно все еще видел в нас с Мэтом тех малолеток, которые в детстве бегали по его саду с безудержным смехом. – Это тебе не футбольное поле, здесь, в саду, нужно поработать и руками и головой, которой ты слишком часто отбиваешь футбольный мяч, что сейчас, конечно же, объясняет твой скудный словарный запас.

Я парирую ему с такой же ледяной иронией, пусть и с более горящим взглядом, и с более агрессивным тоном в конце фразы. Но если Мэт и был выдержанным в плане эмоций, то вот я всегда была эмоциональной и впечатлительной девчонкой, которая просто упорно вырабатывала внутри себя этот сдерживающий стержень год за годом.

– Ну, началось. – Пробубнила Тина, приложив ладонь к своему лбу.

У нас с ее братом уже много лет как выработалась своя схема общения, и в те редкие моменты, когда мы не молчали в присутствии друг друга, мы начинали оттачивать свое красноречие, которое ей совсем не нравилось.

– Шикарно, Андресон! – одобрительно присвистнула Челси позади меня, пока Тина качала головой, устав от вечных споров с ее братом. – Съел, Джонсон?!

Сам парень только поставил коробку с инструментами на лавку и повернулся к нам, а в особенности ко мне, со всей своей хмурой надменностью. Выдерживаю его стальной взгляд, который почему-то будит внутри меня тот еще вулкан чувств, и иронично поведя бровью, отворачиваюсь, чтобы незаметно для него выдохнуть и залезть на переднее сидение возле водительского места Тины. Та только бегло лезет в машину, уловив, что это намек сматываться.

– Твой брат идиот.

Тина, фыркнув, только заводит двигатель и, помахав потешавшемуся над нами отцу с раздраженным братом, отъезжает от дома.

– Он становится таким невыносимым только, когда ты рядом, Хейли. Уж прости.

Глава 2

– Может, нам не стоит ходить?

Челси, услышав осторожный вопрос Тины, сразу резко переворачивается и садится по-турецки на своем полотенце. Я тоже переворачиваюсь и ложусь на бок, предвкушая очередное возмущение подруги. Она не выносила наше с Тиной осторожное отношение к вечеринкам. Я не то, чтобы не любила их, нет. Мне нравилось атмосфера праздника, танцы, игры, и все прочее. Но я не особо любила быть в центре внимания, поэтому такие вылазки периодически вызывали у меня нервозность. Тина, сама по себе, была очень домашней и спокойной, поэтому шумные вечеринки и толпа пьяных ребят, конечно, сильно ее смущали. Тина в этом плане домосед, поэтому нам с Челси всегда приходилось силой тащить ее на такие мероприятия, вторя ей, что молодость вещь не вечная.

– Тина, мы пойдем!

Челси поправила свой черный купальник и вернула свой требовательный взгляд к Тине.

– С этой тупой учебой мы скоро свихнемся, если не будем снимать стресс и отдыхать!

Да, надо отметить, что школьную нагрузку мы с Тиной выносили как-то лучше. Челси изнывала от этой рутины и, несмотря на свою относительно хорошую успеваемость, сам учебный процесс она почти ненавидела.

– Поддержу, Челси, – вклиниваюсь я, протянув бледной Тине крем для загара, который она так и не нашла в своей сумке. – Нужно расслабиться и отдохнуть. Тем более, что там будут все наши.

Тина только возводит глаза к небу, как делала каждый раз, когда у нее кончались какие-либо аргументы в спорах с нами.

– Ладно.

Челси, довольно усмехнувшись, возвращается обратно в лежачее положение, вернув на глаза солнцезащитные очки.

– Вот и отлично.

Я только фыркаю и помогаю Тине намазать кремом спину, после чего мы ложимся загорать и параллельно читать журнал. Сегодня выдался очень жаркий день, поэтому народу на пляже было немерено. Ощущение, что здесь собрались все школы нашего города.

– Смотри, какой парень, – я толкаю Тину в плечо, и киваю в сторону берега, где столпились несколько старшеклассников. Тина послушно поднимает голову и внимательно изучает брюнета, на которого я ей указала.

– Не мой тип.

Я почти смеюсь.

– Да, ты любишь блондинов, мы знаем.

Тина только цокает языком и толкает меня.

– Ты тоже.

– Неправда, – хмыкаю я и принимаю сидячее положение, распустив хвост, чтобы мои светло-русые волосы рассыпались за спиной. – Зак Эфрон, между прочим, брюнет. И Йен Сомерхолдер, тоже. А я обоих нахожу привлекательными.

Челси сразу вклинивается в разговор.

– Да, но встречаешься ты ни с тем, ни с другим. Ты у нас девушка светловолосого Итона.

Имя моего парня Челси, в привычной ей манере, иронично растянула, поэтому я рефлекторно закатываю глаза.

– Это другое.

Тина фыркает в унисон с Челси, которая уже села напротив меня.

– Я знаю тебя с пяти лет, Хейли. Ты всегда залипала на темненьких. Ты даже шла на руки к друзьям твоего отца, если они были брюнетами

Тина сразу истошно смеется, прекрасно зная этот аспект моей биографии. Ну, подумаешь, мне нравились темненькие? Что в этом смешного?!

– Твоя мама с ужасом ждала, что ты приведешь в качестве своего первого парня, кого-то из средней Африки.

Да, у мамы был пунктик на этот счет в то время. Сейчас же она толерантна даже к тому, к чему я не могу отнестись так лояльно.

Тина тоже садится и сквозь смех дополняет:

– Ты даже со мной не играла, потому что я была блондинкой. Зато Мэту не давала проходу, потому что он был темноволосым.

Челси сразу многозначительно выгибает бровь, как делала каждый раз, когда мое имя и имя брата Тины всплывало в разговоре где-то рядом.

– Ты не противоречишь своей природе, встречаясь сейчас с кареглазым блондином?

Я недовольно отмахиваюсь от нее, и поворачиваюсь к сдерживающей смех Тине.

– И с такой же белокурой Тиной, да?!

Та сразу машет руками.

– Нет, нет, ради всего святого, Хейли, не возвращайся к этому загону! Я не переживу!

Я только закатываю глаза, пока обе истошно смеются, припоминания мне эти казусы из детства.

– Ох, отвалите! Здесь нет ничего смешного!

Тина сквозь смех машет рукой.

– Скажи это моему отцу, который умирает от смеха каждый раз, когда пересматривает наши с братом детские фото. Там нет ни одной фото, где мы бы с тобой выглядели счастливыми. Ты любила фотографироваться только с моим братом, которому повезло родиться с темными волосами.

Ой, да хватит!

Чтобы избежать дальнейшего смущения, я отмахиваюсь от обоих, и поднимаюсь, чтобы сходить за колой. Обе виновато пытаются сдержать истерический смех, который все равно выходит наружу, оглушая меня своей громкостью.

Закатив глаза, накидываю на себя сарафан и двигаюсь в сторону кафе.

Да, в детстве я была придурковатой. Глупо это отрицать. Мало того, что я была шумной и энергичной, я еще и отбирала себе друзей по цвету их волос. Глупо, конечно, но, слава богу, с возрастом это прошло.

Хотя, что мои родители, что родители Тины и Мэта, с которыми мама и папа дружат со студенческих времен, все еще вспоминают это со смехом и былой ностальгией. Ну, все, кроме Карен. Так как она безумно любила детей, и в особенности меня, ей совсем не нравилось, что я не подпускаю ее к себе только из-за того, что она такая же блондинка, как сейчас Тина. Помню, Карен приходилось пользоваться париком, чтобы я побежала к ней на ручки и дала ей потискать себя. Мистер Джонсон всегда старался припомнить мне этот случай, наблюдая как я краснею, пока они с Карен смеются.

Веселое было время, что тут скажешь.

Но я все еще помню, как меня защищал Мэт, хотя он тоже находил это ненормальным. Он, конечно, шутил на эту тему, но перед взрослыми всегда спокойно оправдывал мою ненормальность, понимая, что их смех меня задевает. Я ведь тогда не понимала, что в этом смешного.

Мы с Мэтом всегда были дружны. Несмотря на то, что я девчонка, ему со мной все равно было весело, потому что я была некой пацанкой. Мне нравилось играть в мяч, бегать вокруг дома, ломать какие-то вещи, за которые потом ему приходилось оправдываться. С ужасом вспоминаю себя мелкую, все еще гадая, как из того непоседливого ребенка выросла вот такая я? Сейчас я была абсолютно уравновешенной, несколько замкнутой, меня не пугала монотонная работа, я стала ответственной, причем настолько, что уже мама считала, что мне где-то под тридцать. Словно ей передались мои шестнадцать, а мне с фанфарами перешли ее былые тридцать, когда она наконец-то, со слов отца, повзрослела.

В плане внешности я похожа в равной степени на обоих. Сложный серо-голубой цвет глаз я переняла от папы, а правильные черты лица мне любезно предоставила мама. Я, действительно, была рада тому, что мне перешли ее большие глаза, скулы и аккуратный нос. Да и красивая форма губ тоже от нее подарок.

В моей семье все шатены, а вот я уродилась в деда, который подарил мне красивый светло-русый оттенок волос. Он, правда, тоже долго мучился с моим отношением к светловолосым, но в итоге победил в этой непростой борьбе. Он смог стать мне настоящим другом. Даже в том далеком детстве. Что уж говорить про сейчас, когда, что он во мне души не чаял, что я в нем? У меня потрясающий дед и мое счастливое детство во многом связано именно с ним.

– Хейли!

Я смутно различаю в толпе свое имя и, покрутив головой в разные стороны, не сразу замечаю бегущего ко мне Эрика.

– Привет!

Парень ослепительно мне улыбается своей обаятельной улыбкой, и я, конечно, не сдерживаюсь от ответной.

– Привет, Эрик! Решил позагорать?

Парень, обняв меня за плечи, качает головой.

– Сестра вытащила на пляж. И поверь, я уже хочу обратно домой.

Эрик учился со мной в одном классе и был добродушным парнем, с которым я сразу нашла общий язык. Он был скромным, не любил толпу, был приятным в общении, и у нас с ним было много общего. Поэтому я всегда была рада увидеть его на какой-нибудь тусовке, потому что это означало, что вечер спасен и мне не придется мучиться в этой толпе. Нам с ним было комфортно в присутствии друг друга, и мы чувствовали себя намного увереннее на подобных мероприятиях, когда были недалеко друг от друга.

– Да брось, Эрик. Ты красавчик, уверена, тебя сегодня заценят, как минимум, с десяток школьниц.

Меня всегда поражала неуверенность Эрика, потому что он был чертовски обаятельным парнем. Латиноамериканская внешность уже делала его объектом женского внимания, не говоря уже о его человеческих качествах. Черные кудрявые волосы, смуглая кожа, мягкие темно-карие глаза. Он был очень обаятельным и, действительно, был симпатичным. Просто не видел этого.

Эрик только фыркает.

– Кто бы говорил, Хейли. На месте Итона, я бы не пускал тебя одну на пляж. Тебя же уведут!

Я, смутившись, толкаю его в бок, и мы, смеясь, покупаем колу, попутно поприветствовав в очереди еще пару знакомых.

Мы еще около десяти минут болтаем, прежде чем сестра Эрика потащит упирающегося парня обратно на пляж под мой искренний смех.

Я же возвращаюсь к девчонкам, которые уже отвлеклись от воспоминаний, и в полную силу обсуждают выпуск какого-то шоу.

– Хейли, пошли в воду?

Челси снова пытается вытащить меня к воде, но я только отнекиваюсь, ложно вторя ей, что не хочу мочить волосы. Девчонки уже привыкли к тому, что я редко, когда балую их плесканием в воде, поэтому оставляют меня лишь с мягкой шуткой. Все уже давно решили, что я равнодушна к воде и не умею веселиться на пляже. Я не видела необходимости переубеждать их, потому что жалостливые взгляды мне ни к чему. Моя дружба с водной стихией не задалась в далеком детстве, поэтому все, что связано с ней, я воспринимаю с большой осторожностью.

– Привет, принцесса!

Я с улыбкой растягиваюсь на полотенце, услышав в телефоне голос своего парня.

– Итон, вы еще на тренировке?

– Да, тренер рвет и мечет, что мы вчера сыграли вничью. Вот, теперь приходится отрабатывать.

Сочувственно выдыхаю:

– Бедняги.

Парни тренировались почти каждый день и я видела как сильно их это изматывает.

– Вы еще на пляже?

– Да, но думаю, скоро уже свалим.

– И много кто к тебе уже клеился?

Озорные нотки в голосе Итона только сильнее раззадоривают меня.

– У меня тут жесткий отбор, красавчик, не переживай.

Итон негромко смеется.

– Я соскучился, Хейли.

– Я тоже, Итон.

Парень мягко продолжает:

– Может, я заеду к тебе вечером? Погуляем?

– Конечно. Если не сильно устанешь на тренировке, приезжай.

Мы еще немного флиртуем, прежде чем Итон протяжно выдохнет.

– Слушай, Хейли, мне пора. Мэт сейчас прожжет во мне дыру, если я не отключусь.

Упоминания имени его лучшего друга и по совместительству моего соседа и брата Тины, достаточно, чтобы я перестала счастливо улыбаться.

– Этот идиот не много на себя берет?!

– Несмотря на то, что я капитан, поверь мне, Хейли, Мэт тащит на себе все то, что должен делать я. Иногда мне кажется, что не откажись он быть капитаном, я бы им так и не стал.

Я сразу противоречу ему.

– Ты отличный капитан, Итон!

– Да, – соглашается Итон, которому было приятно получить мое одобрение. – Но только потому, что у меня за спиной ответственный Мэт и коммуникабельный Джейкоб.

Как бы я ни пыталась это отрицать, парни, и правда, делали большое дело для команды. Итон был уверенным лидером, он умел вести за собой и красиво говорить, но вот Мэт был все-таки головой всего этого. Он видел риски, умел брать ответственность, он серьезно относился к тому, чем они занимаются, и умел выбирать тренировки в ущерб развлечениям. Итону этого не хватало. Очень не хватало.

И если бы Мэт хотел делать спортивную карьеру, он, конечно же, был бы бесспорным капитаном. Но, так как он не собирался становиться профессиональным спортсменом, он любезно уступил свое место Итону, понимая, что для него это сейчас более важно.

Челси, уже вернувшаяся на берег, тихо опускается рядом, убрав назад свои мокрые пряди черных волос. Поняв, что я говорю по телефону с Итоном, она тактично молчит.

– Передай ему, чтобы он меньше отбивал мячи головой. – Ворчу я, на что парень смеется.

– Боишься за его самочувствие? – хмыкает Итон, прекрасно уловив издевку.

– Я тебя умоляю. – Протягиваю я, небрежно накрутив прядь волос на указательный палец. – Просто чем сильнее он отбивает себе мозги, тем невыносимей становится.

Итон громко смеется, а вот я довольно хмуро взираю на песок. Ну, что за дерьмо? Почему меня так задевает этот чертов Мэт?!

– Он тоже передает тебе пламенный привет, Хейли.

– О, не сомневаюсь, – ворчливо бубню я на издевательское веселье в голосе Итона.

Начинаю так же ворчливо бубнить, что их футбол стал занимать слишком много времени, как меня сразу же бесцеремонно перебивают:

– Дорогая Хейли, не могла бы ты потрепаться в это время с подругами? Мы тут, все-таки занимаемся делом, а не загораем на пляже пузом верх, как некоторые.

Я моментально выпрямляюсь, когда слышу в трубе этот мужской голос.

– Мэт! – с чувством шиплю я, уловив его унизительный сарказм.

– Тренировка закончится где-то через час-два. Так что потрепись в это время с подругами, окей?

Сжав кулаки, но уже получив порцию адреналина, так же издевательски пропеваю ему в ответ:

– Если бы ты больше общался с милыми и добрыми девушками, а не проводил свое время среди потных грубых парней, ты бы был более добродушным, Мэт.

– Мэтью Джонсон.

О, это было уже нашей «шуткой», когда-либо он, либо я, вставляли в разговор свое полное имя, дав понять другому, что он нам чужой.

– Тебе корона на голове не жмет?

Мэт сразу саркастично парирует:

– Ну, ты же со своей как-то справляешься.

И уже более иронично добавляет:

– Принцесса.

Мне нравилось, когда меня так называет Итон, но мне совсем не нравилось, когда меня так обзывает Мэт.

– Ты невыносим. – Сухо говорю я, не зная, как заткнуть этого ворчливого парня.

Мэт только хмыкает в трубку.

– Что-то еще?

– Верни телефон Итону.

Челси, с интересом наблюдавшая за мной и царившим разговором, начинала меня не столько напрягать, сколько смущать.

Мэт же нагло фыркает, и ставлю сотню баксов на то, что он сейчас дерзко поднял левую бровь. Парень всегда так делал, когда видел, что я бешусь с его замечаний. Он расплывался в довольной улыбке и с мальчишеским озорством парировал мне. Как и сейчас.

– Не могу, иначе ты снова втянешь его в водоворот нескончаемой болтовни.

Усмехнувшись, качаю головой.

– Как сейчас тебя?

Мэт затыкается и пару долгих секунд молчит.

1:1.

Я почти чувствую, как он качает головой, и почему-то улыбаюсь.

– Действительно. – Спокойно отметил парень, нарушив тишину.

После чего мы с ним одновременно хмыкнули.

– Удачной тренировки, Мэт.

– Не обжирайтесь там мороженым, Хейли.

Парень отключается, а я продолжаю улыбаться. Вот идиот.

– Могу я задать вопрос?

Моя улыбка сразу обрывается, когда голос подает Челси, с хитрым прищуром наблюдавшая все это время за мной.

Почти сразу машу руками, трусливо поднимаясь, чтобы сбежать от наблюдательной Челси к воде.

– Нет!

Потому что ни один ее вопрос, не был бы сейчас не связан с именем того, кто вызывал у меня столько противоречивых эмоций.

Глава 3

Весь вечер я провожу в компании Итона. Мы заваливаемся в кафе, где около двух часов обсуждаем его тренировку и поглощаем сэндвичи. Потом мы гуляем по парку, встречаем друзей со школы и в итоге собираемся все у Джесс дома. Пока Итон расположился у меня в ногах, играя в приставку с парнем Мередит, мы с ребятами обсуждаем какие-то школьные моменты и весело обсуждаем нового учителя, который теперь вел у нас литературу и веселил нас своим уникальным чувством юмора.

Итон периодически запрокидывает голову, чтобы я могла к нему наклониться и поцеловать. Потом я весело тереблю его волосы, пока он, в привычной ему дерзкой форме, отвешивает мне негромкие, но смущающие меня комплименты. Итон был парнем самоуверенным и любил внимание, которое всегда смущало меня. Итон капитан футбольной команды и при этом, сам по себе яркая личность. Он был харизматичным, уверенным в себе, никогда не ныл и не пугал окружающих своей мрачностью. Итон был легким на подъем, он любил организовывать различные тусовки, умел постоять за себя и всегда отстаивал тех, с кем общался. Он был своенравным, но очень теплым человеком. Внутри он был большим ребенком, который любил мультфильмы, фастфуд и внимание. Внимание, пожалуй, можно поставить даже на первое место.

И вдобавок к этому он был привлекательным.

Высокий кареглазый блондин, с ямочками на щеках и сексуальной улыбкой. У Итона был дерзкий прищур и он всегда имел за собой толпу поклонниц. Девушки любят таких, как он: болтливых, веселых, не обремененных ответственностью или учебой, с такими, как Итон, легко.

Уходим мы от Мередит уже где-то после десяти, и потом еще час обжимаемся у Итона в машине.

– Завтра опять тренировка?

Итон, устало выдохнув, кивает.

– Еще нужно исправить тест у Мисс Линкольн. Иначе она выставит мне неуд и тренер свернет мне шею.

– Паршиво.

– Мэт и Бобби тоже завалили его, поэтому нам позарез нужно исправить долги.

Я непроизвольно хмурюсь.

– Не знала, что он завалил, тест.

Мне не нужно было уточнять, про кого я говорю, потому что все было итак понятно. Если Итон и Бобби часто ходили в должниках, то Мэт – очень редко. Он был умным парнем, и учеба давалась ему легко, если тот находил на нее время. К тому же наши учителя его обожали. Все находили Мэта хорошим парнем и всегда прощали ему какие-нибудь шалости, которые не прощали парням вроде Итона. Хотя Итон умел пользоваться своими внешними данными, чтобы получить то или иное помилование. Его тоже любили, но Мэту доверяли все-таки больше.

– Он иногда выпадает из учебного процесса. – Итон пожимает плечами. – У него порой словно накатывает депресняк, я не знаю. Но иногда он настолько погружен в себя, что даже я не могу вытащить его. Он словно … закрывается.

Я не осмеливаюсь пошутить, потому что знаю, что Мэт для Итона много значит. Итон считал его почти братом, да и сам Мэт считал его своим лучшим другом. Парни всегда были рядом друг с другом и их сложно было представить поодиночке. Тем более что Мэт один из немногих, кто мог хоть как-то воздействовать на своевольного Итона, а сам Итон один из немногих, кто мог достучаться до противоречивого Мэта.

Я уважала их дружбу.

И, конечно, я улавливаю тоску в голосе парня и его искреннее переживание во взгляде. Да и сама, ненароком, чувствую тоже самое.

Мэт был сложным человеком. Внешне можно было сказать, что он непоколебим и выдержан, но я знала, что внутри него бушуют те еще бури. Просто Мэт все неприятности переживал молча, старался сам справится со своими проблемами, не мучая кого-то нытьем. Мэт был не таким открытым, как Итон или Челси, он многое держал в себе.

Как я.

– Может, переживает расставание с Крис?

Эта тупица две недели назад околачивалась возле Мэта, выбешивая меня только одним своим видом. Сам парень, казалось, совсем был не против ее компании и на нескольких вечеринках зажимался с ней в одной из свободных комнат.

– Кто, Мэт? – сразу фыркает Итон, поправив мои волосы. – Я тебя умоляю, Хейли. Они даже не встречались.

Я хмурюсь и убираю ладонь с его синей футболки.

– Но их видели вместе и говорят …

– Они просто хорошо проводили время, – многозначительно хмыкнул Итон, поцеловав меня в плечо.

И прежде чем я снова начну лезть к нему с вопросами, парень умело отвлекает меня поцелуем. Я послушно отвечаю ему и тянусь к его шее, чтобы крепче к нему прижаться. Но, несмотря на все это, я все равно чувствую, что что-то изменилось. Наши поцелуи, объятия … что-то во всем этом изменилось. И причем, с моей стороны.

– Все нормально?

Итон отстраняется, и я сразу ложно улыбаюсь ему, чтобы отвлечь его. Итон даже не пробует уличить меня в неискренности и сносит все на мою усталость. Парень хорошо меня знал, но вот он никогда не мог различить, где я вру или недоговариваю. Мне это нравилось.

Но полночи я ворочаюсь в своей кровати пытаясь понять, что происходит между мной и Итоном. Почему все между нами перестало … искрить?

Еще два года назад я была без ума только от того, что он мог взять меня за руку, а сейчас эти эмоции не вызывал даже поцелуй. Рядом с Итоном мне было спокойно, меня не одолевали какие-либо эмоции, которых уже сейчас, мне начинало не хватать. И это осознание начинало сильно меня беспокоить.

– Уже? – вздохнул Мэт, открыв мне дверь, когда я постучалась к ним.

Парень устало открывает ее, впуская меня внутрь.

– Тина еще собирается?

– Да она только проснулась.

Мы с ним замираем у лестницы, когда со второго этажа раздаются вопли Тины и истошные крики, что она проспала и ничего не успевает. Мэт только качает головой и кивает мне в сторону кухни.

– Родители уже уехали?

Незаметно осматриваю парня, пока тот любезно делает мне и своей сестре кофе.

– Нет, они просто прячутся от тебя в ванной.

Я язвительно кривлю рот.

– Как смешно.

Парень невозмутимо протягивает мне кружку и садится напротив. Поднимаю на него взгляд, только когда слышу его ровный спокойный голос.

– У них сейчас совещание. Твои, сразу как приземлятся в аэропорту, тоже поедут в офис. Там какие-то проблемы с акциями.

Мэт несколько хмурится, а я молча отвожу взгляд. Да, родители сегодня возвращаются из командировки, они на выходных открывали новый офис в Нью-Йорке. Но я не знала, что они сразу после прилета поедут в офис.

– Думаешь, там что-то серьезное? – все же опасливо спрашиваю я, начав переживать за родителей. Они вместе с родителями Мэта и Тины вели совместный строительный бизнес и, конечно, все мы переживали, когда у них намечались те или иные проблемы.

– Ничего такого, что мой и твой отец, не смогут уладить. – Парень подарил мне редкую в отношении меня полуулыбку и протянул мне круассаны. – Ешь, Хейли. Заодно перекроешь свою болтливость.

Я только цокаю языком, кинув в него полотенце.

– Ну, какой же ты засранец!

Парень только невозмутимо ведет бровью.

– Ну, прости, принцесса.

Я уже зло морщусь, вперив в парня стальной взгляд.

– Я не принцесса!

Мэт, едва не улыбнувшись, все же сдерживается от проявления эмоций.

– И кто же ты?

– Хейли.

Мэт, все же издевательски усмехнувшись, наклоняется ко мне через стол. И на таком расстоянии я снова непроизвольно отмечаю, что при таком освещении зеленые глаза парня кажутся почти изумрудными.

– Но Итону же позволено называть тебя принцессой. Почему я не могу?

Бархатный и ровный голос парня все равно во всей красе передает его озорство. Он потешался надо мной, а я снова велась на это. Банальная для нас ситуация.

– Потому что из твоих уст это звучит почти как оскорбление! – шиплю я, уперев руки по бокам от столешницы.

Парень, не отведя от меня своего пронзительного взгляда, только возвращает на свое лицо кривую усмешку.

– Да? – иронично переспросил Мэт, облокотившись о спинку своего стула. – О, прости, не замечал.

Засранец! Он специально выводит меня из себя!

– Тина, шевелись!

Мэт морщится, когда я встаю и истошно ору. Но я уже не могла находиться с ним наедине, мне очень хотелось сбежать.

– А толку? – вздохнул Мэт, убрав кружки в раковину. – Вы все равно поедете сегодня со мной.

Что?

Я встаю напротив него, недовольно уперев руки в бока.

– Тина разве не сказала? – удивился Мэт, застав на моем лице непринятие ситуации.– Мы вчера с отцом отвезли ее машину в ремонт.

О, ну замечательно!

Что может быть лучше совместного завтрака с Мэтом? Правильно, совместная поездка в школу.

Тина врывается в кухню как ураган, едва не снеся с пути меня и самого Мэта. Пока я заплетаю белокурую Тину, Мэт всовывает ей кофе и пододвигает к ней круассаны.

– Зато накраситься успела, бедолага. – Пробурчал Мэт, глядя как я оперативно сооружаю из ее непослушных, но красивых волос подобие аккуратной прически.

– Не пойду же я в школу с опухшим ото сна лицом! – яро возмутилось Тина, отчего едва не поперхнулась своим круассаном. Мэт только вздыхает, а я пытаюсь сдержать истерический смех.

Тина была очень простой и порой слишком наивной, она обожала животных, не любила конфликты, и ей было сложно за себя постоять. Ее спасало только то, что у нее была рядом такая гора в лице Мэта, который мог убить за сестру, и нас с Челси. Многие же считали Тину несерьезной и глуповатой, хотя она добросовестно училась и была очень образованной девушкой. Просто здесь играл стереотип о голубоглазых блондинках. На нее всегда смотрели, и это внимание скромной Тине не нравилось. Поэтому она старалась не выделяться в плане одежды и носила, как правило, однотонные неяркие вещи. Все мои упреки относительно того, что она прячет свои длинные модельные ноги в джинсы, она не воспринимала всерьез, так же упрямо вторя мне, что ее все устраивает.

Вообще, Тина и Мэт смотрелись рядом друг с другом достаточно эффектно. Бледная белокурая Тина на фоне зеленоглазого брата шатена всегда казалась моложе, чем была на самом деле. Но, что у них было общее, так это мягкие черты лица. Оба обладали сногсшибательной харизматичной улыбкой. И Мэт не был смазливым красавчиком, каким можно все-таки назвать Итона. У Мэта была какая-то мужская харизма, правильная мальчишеская красота. И, что Тина, что Мэт, оба были человечными. К ним всегда тянулись.

– Хейли, отсядь.

Я только закатываю глаза, когда Мэт поворачивает ко мне голову и дарит мне издевательский взгляд. Так как я сидела на заднем сидении, я сочла нужным сесть посередине и наклонится ближе к ребятам, чтобы спокойно переговариваться с Тиной.

Мэта это, кажется, раздражало.

Закатив глаза, обиженно складываю руки на груди и откидываюсь о спинку сидения. Парень довольно выдохнул, на что Тина только снова покачала головой.

– Сегодня Мистер Джордж должен выдать результаты теста.

Тина нервничала из-за этого теста не так сильно, как я, потому что с биологией была больше на «ты», чем на «вы» как это было у меня.

– Не напоминай, Тина.

Подруга только смеется и уже поворачивается к брату.

– Кстати, вы уже писали тест у Мисс Линкольн?

Я сразу напрягаюсь. Тина … не знает?

– Да. – Коротко ответил Мэт, остановившись на светофоре.

Тина, конечно же, хочет получить более развернутый ответ.

– И как? Сложно было?

– Нормально. У нас почти все сдали.

– А что у тебя?

– B.

Тина, успокоившись, оставляет Мэта в покое и начинает рассказывать мне про новый сериал, который ей посоветовал Эрик. Я же пропускаю ее болтовню мимо ушей, потому что была удивлена тем, что Мэт не сказал сестре про то, что у него долги. Почему?

– Эй, ты чего зависла?

Я, дернувшись, непонимающе встречаю взгляд парня в зеркале заднего вида. Изучающий взгляд зеленых глаз сейчас явно сканировал меня не без причины.

– Задумалась. – Бурчу я, сразу опустив глаза в пол. Почему-то сканирующий взгляд Мэта всегда заставлял меня нервничать.

В конце концов, Тина вовлекает меня в типичную девчачью болтовню, и я снова сажусь ближе к ним и наклоняюсь вперед. Мэт только вздыхает.

Пока болтаю с Тиной, непроизвольно слежу за ее братом. Мне нравилось смотреть на Мэта за рулем. Такой непоколебимый, выдержанный, он так уверенно и легко вел машину. С ним было комфортно ездить. Эрик тоже водил спокойно, я всегда садилась к нему в машину без опаски. А вот остальные мои знакомые предпочитали лихачить.

Я искоса наблюдаю за тем, как большие руки Мэта сжимают руль, как он улыбается Тине, как поправляет свои короткие волосы, которые уже отросли в области лица и спадали на лоб крупными небрежными прядями. Случайно ловлю в зеркале его заинтересованный взгляд, отчего пугливо отвожу его к Тине и до окончания поездки так и не осмеливаюсь вернуть его к Мэту. Хотя кожей чувствую, что зеленые глаза парня все еще прожигают меня с каким-то немым вопросом.

Вылезаю из машины, почти простонав от облегчения.

Нет, хуже завтрака с Мэтью, может быть только совместная с ним поездка до школы.

Определенно.

Глава 4

– Хейли, что у тебя?

Я даже не отзываюсь на шепот Челси, продолжая расстроенным взглядом смотреть на свою D.

– Все получили тесты?

Мистер Джордж надменно поправил свои маленькие круглые очки и встал перед классом.

– Хейли!

Я поворачиваюсь к Челси, только когда ее шепот становится истошным и на несколько тонов выше, чем должен был. Расстроено показываю ей свой лист, и подруга понимающе затыкается.

– Я разочарован. У вас ужасный бал по классу. Можно подумать, что никто из вас не готовился!

Шарлота Холл демонстративно поднимает руку.

– Не обобщайте, Мистер Джордж. Мы-то написали на «отлично». – Девчонка кивает в сторону своих подружек-ботаничек, на что мы с Челси только переглядываемся и недовольно кривим лицо.

Шарлотта была самой дотошной отличницей, которая выбешивала всех своей надменной самоуверенностью. Да пусть она хоть тысячу раз гений, но пусть она перестанет принижать нас, простых смертных!

– Хейли Андерсон.

Я впиваюсь взглядом в столешницу, когда учитель озвучивает мое имя на весь класс. Дерьмо. Это плохой знак.

– У вас самый низкий балл в классе. Я разочарован.

Отчеканил мужчина, заставляя меня предательски покраснеть. Ненавижу быть отчитанной. Особенно перед кем-то.

– Вы скатились на дно. Вы это понимаете?

Челси шумно вбирает в себя воздух, как делала каждый раз, когда мужчина начинал задевать меня. У нас c ним не складываются отношения, и это не первый раз, когда меня позорно отчитывают.

– Я исправлю, – бубню я, на что Шарлотта со своими подружками только издевательски фыркает.

Мистер Джордж, уверена, качает головой, прежде чем двинуться в мою сторону. Сэм позади меня только сочувственно хлопает меня по плечу, поняв, что класс ждет очередной «спектакль» одного актера в лице нашего учителя.

– Вы же председатель школьного организационного комитета, Хейли. – Отчеканил своим скрипучим голосом учитель, встав возле моей парты. – Вам не кажется постыдным, что ваша успеваемость находится на таком шатком уровне?

Я, уже красная как чертов рак, заставляю себя поднять голову, чтобы встретить взгляд учителя. Я чувствовала, что буря внутри меня сейчас даст о себе знать.

– Моя успеваемость в отличном состоянии, Мистер Джордж. У меня возникают проблемы только с вашим предметом. Но я все равно не скатываюсь ниже B.

Мой голос ровный и твердый, я могла бы показаться самоуверенной, если бы предательски не покраснела от стыда и негодования.

– Ну, в данный момент, вы скатились до довольно позорной отметки D.

Старый идиот! Ненавижу его и его чертову биологию! Самый невыносимый предмет из всех, что у нас преподают!

Я искренне не понимала ничего из того, что Мистер Джордж преподает нам, а уж учитывая его противоречивую подачу материала, я и вовсе приходила на его уроки как на казнь. Помнится, маме приходилось давать мне успокоительное, когда мы должны были зачитывать ему свои рефераты, которые он отшвыривал как мячи. И из всего нашего класса, именно мне выпала честь стать для него объектом внимания. О, не прошло ни дня, чтобы он не вызвал меня к доске или не встретил мой ответ сдержанным саркастичным комментарием.

– Я исправлю.

Учитель только недовольно качает головой.

– Я начинаю сомневаться в том, что вы в своём плотном расписании успеете выделить время для такого простого предмета как биология. Зато на футбольном поле вас можно увидеть чаще, чем самих игроков.

По классу прошелся гул смеха, из-за чего я стала еще более красной.

– Я, конечно, понимаю, что в вашем возрасте, Хейли, общение с мальчиками намного интереснее, чем та же биология, но примите к сведению, что именно данная наука объясняет ваши взыгравшие гормоны. Вам стоит уделить внимание моему предмету.

Не было еще более позорной ситуации в моей жизни, чем эта. Да как он смеет? Я провожу там много времени, потому что поддерживаю своих друзей! Я не обжимаюсь там с Итоном, я поддерживаю ребят! Кому-то в это время помогаю с домашним заданием, кому-то пытаюсь вернуть положительный настрой, после разговора с тренером, и я там, черт возьми, делаю свои дела по комитету, а не пялюсь на полуголых парней!

Я далеко не девочка легкого поведения.

И мне было обидно и унизительно слышать, что таковой меня считает наш Мистер Джордж.

– Ваша мама в вашем возрасте делала большие успехи, Хейли. Думаю, она была бы разочарована вашим очередным результатом, далеким от оценки A. Мой вам совет, возьмитесь за ум. Мальчики подождут.

Класс снова зашелся смехом, на что учитель зло потребовал тишины. Он отошел от моей парты и принялся выносить мозги остальным неудачникам, пока я прожигала взглядом свою парту, отчаянно стараясь не разреветься от обиды.

Да, мама «имела честь» быть его ученицей в средней школе, и Мистер Джордж нередко задевал меня именно этим аспектом. Да, мама шарила в его предмете, я – нет. Зато я шарю в математике и физике, которые в школьные годы заставляли мою маму рыдать! Где справедливость?!

Да, в этот раз, моя оценка была абсолютно заслужена. Я не успела подготовиться. Не отрицаю. Но не потому, что поставила в приоритет Итона или что-то другое. И я не видела смысла объясняться с учителем, который уже разнес меня перед всем классом.

Со звонком я, конечно, выхожу из класса с максимально ровной спиной и гордо поднятой головой, чтобы не дать завистникам порадоваться моему унижению. В коридоре почти сразу сталкиваюсь с Метом, Сэмом и Бобби.

– Хейли, передай Тине эти тетради, она вчера забыла их …

Мэт не успевает договорить и его надменный прохладный голос осекается, когда я равняюсь с ним, так и не подняв взгляд от пола, который стал уже размываться.

– Эй, Хейли …

Прохожу мимо парней так быстро, что те даже не успевают среагировать и, например, перехватить меня. Вместо этого они оторопело замирают у стены, а я скрываюсь в женском туалете. Отчаянно моля себя не разрыдаться, умываюсь ледяной водой, чтобы остудить пыл лица и бушующие эмоции.

Старшая школа дерьмо.

Без вариантов.

– Ну, и урод же он!

Челси ворвалась ко мне в туалет как всегда громогласно и шумно. Застав меня у раковины с уже побледневшим лицом, она только возмущенно разводит руки в сторону.

– Не смей переживать из-за этого старика!

Челси встает рядом и поправляет мне волосы, попутно осыпая мужчину ругательствами. Зная, как легко заводится Челси, теперь уже мне приходится вести с ней рассудительную речь, чтобы усмирить ее гнев. Как ни странно, к нам присоединяются еще несколько наших одноклассниц, которые искренне сочувствуют мне и разделяют злобу Челси.

Да у мистера Джорджа было мало фанатов.

А уж девушки не жаловали его вдвойне. Он даже самых стойких порой доводил до истерики.

– Почему наш директор не уволит его? – спрашивает Челси, поправляя в зеркале свои короткие черные волосы, расправив пару длинных прядей у лица воском, с которым никогда не расставалась. Ее голубые глаза сегодня снова были обведены темной подводкой, а вот губы Челси почти никогда не трогала. Только на вечеринки могла нанести на них яркую эффектную помаду. Во все остальное время предпочитала не трогать их. Учитывая, что у нее были большие пухлые губы, ей это и не требовалось. Это нам с Тиной вечно приходилось уделять губам внимание, чтобы сделать их более полными.

– Потому что он профессионал, которого она итак переманивала к нам три с лишним года. – Бурчу я, снова почувствовав горечь обиды.

Мне не нравилось быть униженной перед классом. Да еще как! Словно я легкомысленная дура и кроме парней меня ничего не волнует!

– Ладно, к черту его. У нас сейчас физкультура. Нужно успеть слинять.

Тара МакКол, которая сейчас стояла рядом с нами, подталкивает нас к выходу, пугливо сообщая, что сегодня наш тренер хотела вывести нас на футбольное поле, вместо надоевшего ей спортзала, где мы лениво играли в волейбол.

Девчонок эта перспектива не прельщала. Никто не хотел бегать перед парнями, потому что Мисс Санчес нас жестоко гоняла и прохалявить на поле не получалось ни у кого. А у большинства девчонок нервный тик начинался уже после того, как они видели летящий в них мяч.

– Вы сваливаете?

Я качаю головой, вслед за Тиной

– Нет, Челси, мы останемся. Нужно выпустить пар.

Подруга понимающе кивает и отпускает нас в раздевалку. Сама же сбегает с урока, как и большая часть класса. Девчонки у нас физкультуру ненавидели всей душой. Потому что Мисс Санчес любила заставлять нас истошно бегать или выполнять упражнения. Все, конечно, были потные и злые, а этим не привлечь парней, верно? Вот они и сбегали, когда пускали слух, что нас ждет очередная совместная тренировка.

Я же любила спорт и спокойно относилась к подобным моментам. Бегала я хорошо, играла тоже, мне нравилась эта движуха и Мисс Санчес мне импонировала. Я редко, когда могла уйти с ее урока без причины.

Итон шутил, что в нашем классе только две ненормальных девчонки – это я и Тина, потому что мы почти единственные девочки из класса, кто не пугался физкультуры и Мисс Санчес. Что Тина, что я, обе любили спортивные игры, и упражнения не вгоняли нас в тоску. Нам это было по душе. Хотя излишнее внимание парней, отвыкших лицезреть на этом предмете девчонок, все-таки смущало и сковывало.

В конце концов, обе быстро переодеваемся в спортивные черные шорты и черные футболки. Только если Тина разбавляет этот мрак розовыми кроссовками, то я отдаю предпочтение белым.

Как и всегда.

Глава 5

– А у нас одни и те же лица! – Пробасила Мисс Санчес, увидев нас с Тиной. Мы только пожимаем плечами и около пяти минут выслушиваем, как она подаст жалобу на весь наш класс и вышвырнет отсюда несколько бестолковых девчонок. Но, конечно, все понимали, что она до ужаса мягкосердечная женщина, которая при всей своей лидерской харизме не будет на нас стучать. Она понимала девчонок и закрывала глаза на порой низкую посещаемость. Только под конец семестра брала все в свои руки и заставляла всех потеть в спортзале, сдавая ей нормативы, которые, назло нам, завышала на пару значений. Для мотивации.

– Андерсон, Джонсон, на стадион, быстро!

Мы с Тиной послушно идем в указанном направлении, и за нами угрюмо двигаются еще несколько девчонок, которые пришли отрабатывать свои пропуски. Я различаю в противоположном конце стадиона Итона, который с улыбкой что-то выслушивал от кокетливой Натали. Она, между прочим, вела за собой всю нашу команду болельщиц. Я, нисколько не ревнуя, отвожу от них взгляд, успев привыкнуть к тому, что возле Итона всегда есть кто-то еще из прекрасной половины человечества. Но я знала, что парень слишком уважает меня, чтобы изменить мне. У нас с Итоном были крепкие доверительные отношения и так как мы знали друг друга много лет прежде, чем начать встречаться, сейчас мы, конечно, во всем доверяли друг другу. Итон даже больше меня ценил то прошлое, которое нас с ним связывает.

Около получаса мы наворачиваем круги вокруг стадиона, и, если я еще бегу с относительно ровным дыханием, то все остальные истошно хрипят где-то позади. Я же, хмуро взирая себе под ноги, бегу по дорожке, всячески надеясь перестать думать о заваленном тесте и последующем после него унижении.

– Принцесса, куда так торопишься?

Широко улыбающийся Итон преградил мне путь так внезапно, что я, не успев среагировать, влетаю в него на всей скорости, и мы оба валимся на землю.

– Ты идиот?! – шиплю я на парня, который все еще непонимающе моргал, глядя на то, как я потираю ушибленную руку. – Ты зачем меня пугаешь?!

Итон испуганно пожимает плечами.

– Я думал, ты меня видишь…

Закатив глаза, только отмахиваюсь от его помощи.

– Не надо думать, Итон! Надо смотреть по сторонам!

Да, мое раздражение на несчастье парня вылилось сейчас именно на него. И стоит мне вспомнить, что меня обвинили именно в злоупотреблении общества Итона, меня снова накрывает волна раздражения.

– Прекрати оккупировать девушку, Уайт! Она у меня шла на рекорд! – истошно проорала Мисс Санчес с противоположного конца стадиона, и, если я просто поморщилась, то вот Итон уже пугливо вернул меня в вертикальное положение и, после того как извинился, шлепнул по заднице, чтобы придать мне ускорение. Провожаю уже смеющегося парня жгучим взглядом, прежде чем вернуться к бегу.

Тина дожидается меня на старте и, когда я опускаюсь рядом с ней, только осторожно спрашивает:

– Тебе лучше?

Покачав головой, честно ей отвечаю:

– Нет.

Подруга только сочувственно обнимает меня за плечи.

После урока мы с ней довольно угрюмо переодеваемся и покидаем душную раздевалку, предвкушая урок химии, которую обе ненавидели всей душой. Обе с трудом понимали, что нам объясняют и, тем более, что заставляют сделать во время практических опытов. Тину, вообще, воротило от запаха всех этих пробирок с веществами, а я просто терялась в предоставленном нам изобилии материала.

Заходим в класс почти последними и на веселую шутку учителя даже не реагируем. Обе были уже морально подавлены сегодняшним днем.

Я, как всегда несмело, встаю возле Мэта, который не отводил сейчас от меня своего изучающего взгляда. Он вызвался быть моим напарником сразу после того, как я чуть не выстрелила ему в спину забурлившим в пробирке веществом, которое неудачно смешала. Тина, которая без меня, вообще, боялась к чему-то прикоснуться, была безумно рада, когда Мэт встал в пару со мной, а ее поставил к Бобби, в которого она в тот момент была тайно влюблена. Не знаю, почему Мэт встал не в пару с сестрой, но в глубине души я была безумно рада тому, что хотя бы на этот урок он будет рядом со мной.

Как бы мы ни ругались и не подначивали друг друга, я знала Мэта с детства и я скучала по нему. По тому Мэту, с которым я бегала вокруг дома, и который спокойно брал меня на футбольное поле, где его ждали мальчишки. Мы с ним были хорошими друзьями пока что-то не пошло по наклонной. Как только начальная школа подошла к концу, наша дружба с парнем дала сбой. Было много причин и ни одна из них мне не нравилась.

Были времена, когда мы, вообще, игнорировали друг друга, по крайней мере в школе, потому что это было трудно сделать вне школьных стен, будучи соседями. Я сошлась с Тиной, с которой мы раньше не проявляли друг к другу интереса, да и с Челси мы стали теснее общаться именно в этот период. Но у нас всегда была общая компания, потому что я с детства знаю Мэта, Итона, и еще нескольких близких друзей своего соседа. Просто потом, со временем, обиды сменили место приятельскому общению, которое сопровождалось равнодушием, сарказмом, иронией, или уже привычным нам раздражением.

Итона я никогда не воспринимала как объект воздыхания, и он всегда казался мне несерьезным идиотом, который обижался на то, что я не ведусь на его обаяние. Ровно до тех пор, пока, что в его жизни, что в моей, не наступил переломный момент, который сблизил нас. И сделал нас «Хейли и Итон», которых мало кто воспринимал по отдельности.

Мэт же стал обычным приятелем и соседом.

Он больше не был мне лучшим другом и героем, который вытаскивал меня из передряг. Нет, роль героя он все еще нес на своих плечах, потому что я периодически влипала в какие-то неприятные моменты. Да и Тина часто тащила меня за собой, когда создавала себе очередную проблему. Я уже молчу про Челси, с которой всегда было весело. В плане последствий, которые сопровождали наше общение. Мэт все еще присматривал за мной, но я считала, что это последствие того, что я подруга его сестры. Но в глубине души мне очень хотелось, чтобы причина заключалась в другом. И, чтобы я ни говорила, как бы он ни раздражал меня, я ужасно по нему… скучала. По Мэту, который все равно был мне кем-то родным, пусть между нами и возник этот холод.

Потому что мне пришлось очень долго выяснять, кто я есть, без него.

– Пододвинься. – Бурчу я, поняв, что вальяжно рассевшийся Мэт, которого сложно назвать миниатюрным, занял собой все пространство.

Парень с раздражением во взгляде двигается в сторону, но я знаю, что пройдет лишь пара минут, как он снова зайдет за выставленную мной дистанцию. Нам было с ним почти тесно сидеть, но это как ни странно всегда успокаивало меня, когда я была в расстроенных чувствах. Создавалось ощущение, что я окружена непробиваемой крепостью и поэтому нахожусь в безопасности. Это были дорогие минуты внутреннего спокойствия, даже при внешнем раздражении.

Я, как всегда хмуро, встречаю желание учителя провести опыт и раскладываю на нашей парте пробирки, не убирая хмурой складки со лба.

Мэт молча помогает мне и позволяет себе нарушить тишину, только когда класс погружается в процесс работы, а учитель – в чтение очередного вестерна, который спрятал под свой стол.

– Как прошел урок у Мистера Джорджа? Говорят, вы завалили тестирование.

Мэт даже не смотрит на меня, спокойно продолжая выполнять инструкцию. Я же напряженно встречаю его вопрос и не сразу нахожу, что ответить на него. От Мэта можно было ожидать любого подвоха. Он мог сейчас высмеять меня и подтвердить, что я идиотка. Мне этого, определенно, не хотелось.

– Нормально.

– Ты сдала?

Он снова говорит ровным спокойным тоном, словно был мало заинтересован в том, что спрашивал. Парень тянется через меня к учебнику и, едва не покраснев от того, что он так близко наклонился ко мне, скованно протягиваю ему его сама.

– Ты не в меру болтлив сегодня.

Парень, уверена, почти улыбнулся.

– Переводишь тему. Значит, не сдала.

Я сразу обижено складываю руки на груди, смахнув за спину свои русые волосы.

– И что?! Ты тоже не отличник!

Конечно, я воспринимаю все в штыки и парень понимал, что вызовет меня именно на эту реакцию. Может, поэтому сменил привычный ему холод, на почти теплое равнодушие?

– Ты расстроена.

Я упираюсь ладонью ему в грудь, когда он поворачивается в пол оборота и снова тянется через стол, чтобы взять мою тетрадь, где я должна была делать записи. Мэт замирает, когда моя ладонь твердо ложится ему на грудь поверх его белого поло. Зеленые глаза медленно поднимаются к моим.

– Я не расстроена!

Мэт, подняв бровь, даже не шелохнулся.

– Да, ты это открыто продемонстрировала на стадионе.

Я хмурюсь и надавливаю ему на грудь, когда он снова делает попытку потянуться к тетради. Мэт снова замирает, а снова возмущенно качаю головой.

– Я ничего не демонстрировала!

Мэт, склонив голову, опустил взгляд вниз, прежде чем снова поднять его. Я инстинктивно вбираю в себя больше воздуха.

– Ты можешь так по-детски оправдываться перед Итоном, Хейли. А я знаю, что когда ты расстроена, ты идешь бегать на стадион в нашем парке и около часа бегаешь с самым хмурым выражением лица, глядя себе под ноги, из–за чего часто врезаешься в кого-то из прохожих. Сегодня ты продемонстрировала тоже самое.

Я шумно вздыхаю, задетая тем, что он так хорошо меня знал.

– И я не собираюсь обсуждать твой тест, чтобы сдать тебя предкам. Успокойся.

Я поздно понимаю, что все еще держу ладонь на его груди, поэтому нервно убираю ее только тогда, когда он наклоняется в мою сторону и, взяв эту злосчастную тетрадь, кивает на мою руку.

После этого мы около десяти минут работаем молча.

– Мистер Джонсон разрешил пересдачу?

Сухо отвечаю:

– Нет.

Мэт открыл рот, словно хотел сказать что-то еще, но, нахмурившись, почему-то осекается. И оставшиеся пару минут до конца урока мы снова игнорируем друг друга.

И это успокаивает меня больше, чем что-либо.

Глава 6

Вечером ко мне снова приезжает Итон, потому что родители пишут, что останутся в офисе еще часа на два. Выцепив в саду недовольного Мэта, узнаю, что его родители тоже задержатся, потому что свои проблемы они все еще не решили. Когда я начинаю терзать парня своими тревожными опасениями, он, закатив глаза, пафосно машет на меня рукой и бросает мне сухое: «Успокойся, Хейли».

Поэтому я и звоню Итону. Не хотелось сидеть дома одной и еще вдобавок к этому мучиться от ненужных переживаний, которые сегодня весь день меня преследовали. Мы с парнем садимся смотреть телик, и за весь вечер Итон не делает ни одной попытки спросить меня о том, почему я была так зла на стадионе. Не то, чтобы я не была этому рада, потому что обсуждать случившееся мне точно не хотелось, но я все еще остро помню, как меня задели слова Мэта.

Почему он понял, что я расстроена, а Итон – нет?

Когда я делаю попытку выйти на этот разговор, чтобы просто услышать от него призванные утешить меня слова: «Хейли, я все знаю», я слышу только добродушное: «Хейли, тебе позволительно быть иногда резкой. Расслабься, я не обижаюсь». Интересный поворот событий, который дает понять, что Итон не стал вдаваться в подробности моего раздражения.

Около пятнадцати минут сижу молча. Но потом внутренний голос перестает поддаваться внутреннему самоконтролю. Он вырывается наружу, несмотря на то, что мои мозги были против всех этих обсуждений.

– Я завалила тест у Мистера Джонсона, – негромко говорю я, на что Итон лишь машет рукой.

– Пересдашь, не переживай.

Парень обнимает меня за плечи и прижимает к себе, не сделав попытки продолжить тему. И этого достаточно, чтобы уже через час я отправила его обратно домой, наврав, что предки должны уже приехать.

Конечно, когда мы выходим во двор, то, по уже привычному мне несчастливому стечению обстоятельств, сразу видим Мэта. Парень выгуливал мопса Тины и, кажется, не особо был рад видеть нас снова. Итон же сразу ведет нас ему на встречу и, если парни как всегда приветливо жмут друг другу руки, то мне перепадает почти равнодушный кивок головы.

Я в это время только мысленно молю Итона не упомянуть причину его столь скорого возвращения к себе домой. Увы, везучей меня сложно назвать.

– Родители Хейли должны скоро приехать. А мне нужно еще помочь отцу с машиной.

Мэт выпускает из рук мопса и переводит на меня настороженный взгляд. Я немигающим напуганным взглядом даю ему понять, что не стоит сейчас поддавать эту информацию обсуждению. Мэт, слава богу, из догадливых.

Итон же хлопает парня па плечу, а меня быстро целует в щеку.

– Не грусти, Хейли. Все пересдашь.

Но за этим «все пересдашь» не было того понимания ситуации, которое я хотела, чтобы у него было.

Мы с Мэтом провожаем парня, и только когда машина Итона отъезжает, Мэт хмуро поворачивается ко мне.

– Предки, действительно, скоро будут?

Трусливо отпустив голову, бросаю ему короткое «Нет».

Прекрасно зная, что парень сейчас прожигает мою удаляющуюся спину своим задумчивым взглядом.

Потому что он знал, что я соврала Итону.

И, уверена, он хотел понять, почему.

Спустя три дня меня в школьном коридоре выцепил сам Мистер Джордж.

– Хейли, я не могу смотреть на то, как вы скатываетесь по моему предмету. Тем более, что у вас хорошие гены, ваша мама всегда была лучшей на моем предмете. Я готов назначить вам пересдачу на следующей неделе. Вы успеете подготовиться?

Все еще напуганная тем, что нарвалась на него, а теперь еще и озадаченная его, не понятно откуда возникшей, тактичностью, только суетливо киваю. Учитель отпускает меня и удаляется в учительскую, так и оставив меня стоять посреди коридора с ошарашенным взглядом. Он снизошел до меня? Серьезно? Мистер Джордж разрешил мне пересдать тест? Мне?!

Понятное дело, все выходные я сижу над учебником биологии и лекциями по предмету Мистера Джорджа, игнорируя предложения ребят вылезти куда-нибудь потусить. Родители встречают мое времяпровождение над учебниками положительно, обманчиво сочтя это за мой интерес к знаниям.

Ага, как же.

Горела бы в аду эта чертова биология и ее невыносимые формулы!

А уже в понедельник я ругаюсь с Мэтом, который снова решил, что я отвлекаю Итона от тренировок. В итоге, мы высказываем друг другу все, что можно было и не говорить, и я покидаю школьное футбольное поле с трясущимися от возмущения руками.

Позже Тина героически выслушивает мою пламенную речь относительно невыносимости ее брата. Но ей удается отвлечь меня, когда она показывает мне свое белое летнее платье, которое Челси заставила ее купить в торговом центре, куда я снова не нашла времени выбраться. Челси, устав ждать меня, поехала туда с Тиной, которую, хвала небесам, смогла уговорить на платье, а не на очередные джинсы.

Тина примеряет новое платье, и я искренне восхищаюсь тем, как оно идет ей.

– Ну, наконец-то ты открываешь себя миру! – я радостно обнимаю подругу, уже предвкушая, как восхищенно ее встретят наши ребята. – Ты красавица, Тина!

Вечером отзваниваюсь Челси и хвалю ее за проделанную работу. Та только стонет.

– Ты не представляешь, чего мне это стоило! Я проспорила ей две новых книги из серии, которую она читает, но зато уговорила ее на это платье. Осталось проследить, чтобы в пятницу она надела именно его. Проследишь?

– Обязательно!

Мы еще пару минут обсуждаем школу и парня, с которым Челси познакомилась в фейсбуке. Сделав ей осторожное замечание относительно того, что у него слишком много фоток с мотоциклами, которые были для Челси под запретом из-за одного неудачного знакомства с этим средством передвижения, пытаюсь отговорить ее от встречи с парнем, который выглядел так же нехорошо, как я о нем сейчас думала.

Вечером Мэт и Мистер Джонсон помогают моему отцу с машиной, поэтому я весь вечер раздражено дергаюсь только от одного голоса парня. У нас дома он чувствовал себя очень свободно, а мои родители и вовсе любили его так же сильно, как меня – родители парня.

Мне это не нравилось. Мама же встречала мою ревность почти со смехом.

– Ты опять съел все пирожные!

Я возмущенно развожу руки в сторону, застав на кухне маму и Мэта возле пустой тарелки, которая еще час назад была полной.

– Милая …

Но маму прерывает Мэт, уже надменно прошедшийся по мне своим взглядом.

– Лучше их съём я, чем ты, Хейли. Иначе потом опять все будем выслушивать твое нытье относительно того, что ты не влезаешь в свои джинсы.

Это был опасный поворот, который не предвещал нам мирного расставания. Парень припомнил мне тот случай, когда я рыдала из-за того, что мои любимые джинсы предательски отказались сесть на меня.

– Они сели после неудачной стирки! – истошно прошипела я, но Мэт только иронично ведет бровями.

– Или после килограмма пирожных, да, Хейли?

Не знаю, что в этом смешного, но мама, тихо смеясь, даже оставляет нас наедине, не понимая, что это граничит нам катастрофой.

– Ты невыносим!

Мэт, невозмутимо допив свой чай, налету ловит полотенце, которое я в него запустила.

– Ты повторяешься, Хейли.

Ох, меня душила сотня противоречивых эмоций! Этот парень выводил меня из себя так, как не удавалось никому другому! Надменный засранец!

– Кстати, тебе не помешает скинуть пару килограмм. – С издевкой парирует парень, встав рядом. – Твоя задница начинает слишком уж выпирать.

Я просто захлебываюсь в возмущении!

Идиот! Я была готова врезать по его самодовольной роже.

Да как он смеет?!

– Это твое самовлюбленное эго начинает выпирать, придурок!

Я зло смотрю на парня, раздраженно сложив руки на груди. Мэт наблюдает за мной, глядя на меня сверху вниз, что делает меня в его глазах почти ребенком.

– И, между прочим, это ты предпочитаешь худощавых бесформенных кукол! А Итону нравятся мои формы!

Мэт, поморщившись, уже без всякого озорства, а с вернувшейся к нему обжигающей холодностью, отвечает:

– А ты уверена в этом?

И, не дав мне открыть рот, чтобы ответить, встает ко мне вплотную, пройдя по мне своим оценивающим и прожигающим взглядом, который был призван унизить меня.

И он это сделал.

Я сразу чувствую себя беззащитной.

– Вкусы меняются, Хейли.

И уже с саркастичной издевкой добавил:

– Как и тело.

Толкнув парня в грудь, едко шиплю ему, что он чертов идиот. Мэт так же зло отвечает мне, что я дура.

На этом и расстаемся.

Глава 7

Всю неделю мы с Мэтом игнорируем друг друга. Так как для нас это было почти нормой, ребята не устраивают из этого трагедию и просто дают нам рассесться в разные стороны. Да и, в целом, просто покорно сносят наши обжигающие взгляды.

Челси, конечно, считает необходимым приехать ко мне в пятницу после уроков, чтобы вывести меня на разговор про Мэта.

– Ты, правда, не понимаешь, что он просто так обращает на себя твое внимание?

Я встречаю предположение Челси, распластавшейся на моей кровати в своих черных штанах и армейских ботинках, почти с издевкой.

– Что за чушь?

Челси, запустив пальцы в свои черные волосы, слегка взъерошивает их.

– Ты же тоже периодически цепляешься к нему, потому что тебе не нравится быть незамеченной им.

Я тяжело смотрю на подругу, дав ей понять, что это неправда.

– Слушай, Хейли… – Челси принимает сидячее положение и уже непонимающе поднимает плечи. – Может, ты просто честно признаешься, что хочешь получить от него в свой адрес на самом деле?

Я возмущенно поднимаю брови.

– Прости?! О чем ты говоришь?!

Девушка, склонив голову, тяжело выдохнула.

– Может, пришло время признаться самой себе, Хейли? О том, что на самом деле обижает тебя в отношении этого парня.

Голубые глаза Челси, как магниты, приковывают к себе взгляд. Она видит меня насквозь.

Всегда видела.

И я снова пугаюсь того, что она докопалась до той сути, которую я каждый раз хоронила в себе. Нет, этой упертой девчонке удавалось снова и снова выпотрошить из меня это осознание, чтобы снова лишить меня нормального сна и погрузить в переживания, которых в моей жизни было итак предостаточно!

И это не осторожная в словах тактичная Тина, которая позволила бы мне сделать вид, что я не понимаю ее. Нет, этим наказанием оказалась прямолинейная Челси, которая не теряла попыток воззвать меня к ответу, и не понимая, какие последствия это может за собой повести! Челси была далека от прогнозирования, и дальновидной ее было сложно назвать. Она жила здесь и сейчас, и это нравилось мне в ней, да. Но в отношении меня она не понимала, что может повлечь за собой одно ненужное признание. Не хотела понимать.

– В этом разговоре нет смысла. – Негромко отвечаю я, отвернувшись к зеркалу, в котором примеряла свое красное открытое платье.

Челси, еще минуту прожигая меня взглядом, все же отводит его в сторону с присущим ей раздражением от того, что я снова закрылась.

Мы все это с ней уже проходили.

И не один раз.

Челси уезжает к себе, а я откладываю красное платье, которое хотела надеть на вечеринку, и угрюмо облачаюсь в обтягивающие черные штаны и лёгкий шелковый черный топ на тонких бретелях. Единственное, что из задуманного ранее образа я беру, это малиновые босоножки, которые повторяли цвет моей помады.

Настроение после разговора с Челси ушло в неизвестном направлении, как и желание провести вечер в эффектном платье, которое красиво бы преподнесло все те формы, которые, по мнению Мэта, начинают выпирать и привлекать внимание.

Сейчас просто хотелось чувствовать себя комфортно и слиться с толпой.

Свои русые волосы распускаю и укладываю их пышными прядями, завив концы маминой плойкой. После этого нахожу в себе силы прийти к Джонсонам и радуюсь, что удалось не столкнуться с Мэтом. Карен, которая пила чай на кухне с моей мамой, как всегда приветливо встречает меня и называет красавицей. Мама только расстроенно спрашивает, почему я не в платье, ведь она уже не помнит, когда в последний раз я куда-то ходила в чем-то помимо брюк. Вяло ей объясняю, что оно плохо село и скрываюсь на втором этаже в комнате Тины, которая, уже почти рыдая, пытается уложить свои непослушные волосы в подобие локонов.

В конце концов, я оперативно помогаю ей привести голову в порядок и поправляю ее неброский макияж, заставив ее все-таки нанести блеск на губы. Тина послушно выполняет мои поручения, но немного мнется, когда я сую ей в руки белое платье, которое ей нашла Челси. Потратив пару минут на ненужные никому споры, подруга все же облачается в платье и предоставляет мне вид на ангельски красивую девушку.

– Шикарно!

Я, довольная проделанной работой, фотографирую Тину и высылаю по фейсбуку ее фото нашей Челси. Та сразу же перезванивает нам по скайпу. Мы тратим пару минут на то, чтобы пообщаться и выбрать совместными усилиями обувь под это платье. Все-таки приходится уступить Тине и разрешить ей выбрать бежевые сандалии, вместо открытых босоножек, которые ей выбрали мы с Челси.

Челси и Эрик заезжают за нами ровно в восемь. Мы с Тиной садимся в машину к парню, так и не столкнувшись с Мэтом, который, слава богу, уехал минутой раньше, чем мы. При этом, конечно, успев мило пообщаться с Челси и Эриком! Но только не со мной.

Так что приезжаю я на вечеринку в несколько подвешенном состоянии.

– Ну, наконец-то повеселимся! – весело кричит Челси сразу, как мы входим в дом, уже полный гостей. Экспрессивная Челси сразу привлекает к себе внимание и вливается в шумную атмосферу праздника. Она сама по себе человек праздник.

– Главное, чтобы без последствий… – пробурчал Эрик, все еще помня, как им с Челси в прошлый раз пришлось бежать несколько улиц, чтобы скрыться от полиции, которая внезапно нагрянула в дом. Мы с Тиной в тот раз это «увеселительное» мероприятие пропустили и нисколько об этом не жалели.

– Не занудствуй, Эрик. Тебе не к лицу.

Парень только фыркает на слова Челси и послушно идет за мной, когда я тяну его за руку. В гостиной сразу различаем мощного Бобби, веселого Итона, Мэта и еще нескольких парней из команды. Все уже окружены девчонками, которые всячески приукрашивали свой интерес предстоящей игрой.

Фу, противно было смотреть.

Я снова отмечаю, что Итон, кажется, больше всех радовался общению. Если бы не его шесть сообщений на мой телефон за последний час, я бы решила, что он совсем не ждет меня.

Бобби толкает Мэта в бок, когда замечает нас и, в особенности, Тину, которая несколько скованно изучала взглядом присутствующих. И вот, когда Мэт поднимает взгляд и видит Тину, я чувствую, как что-то внутри меня болезненно начинает ныть. Мэт смотрел на сестру с истинным восхищением, которое читалось в его взгляде так громко, что оглушало. Итон уже давно так не смотрел на меня, хотя всегда казалось, что он наслаждается моим видом. И я ловлю себя на мысли, что скучаю по этому взгляду.

Мэт, правда, сильно любил Тину, они с детства были очень близки. Конечно, он всегда старался придать ей уверенности в себе, которой ей так не хватало. Я же всегда шутила и говорила, что ему в избытке перешла уверенность, которую они, как брат и сестра, должны были поделить поровну.

Я отвожу от них взгляд и незаметно пробираюсь к стоявшему ко мне спиной Итону. Почти нагло оторвав от него какую-то девчонку, встаю рядом, вперив в него тяжелый взгляд. Парень, словно ни в чем не бывало, притягивает меня к себе, с чувством поцеловав меня в губы. После чего представляет мне девушек, которые не особо радовались моему появлению. Но Итон был слишком наивен, чтобы это заметить. Он всегда был говорливым и общительным, парень любил общество, внимание и долгие разговоры, общение с новыми людьми, знакомства, все это заряжало его какой-то энергией. Итон не был самовлюбленным павлином, нет. Просто он всегда жаждал общения, от которого так часто пыталась сбежать я.

– Кстати, Хейли, спасибо за помощь! Если бы не ты, я бы завалил этот проект.

Бобби пробрался ко мне и разрядил обстановку. Мы с ним начинаем обсуждать наш проект по литературе, который я помогла парню сделать, чтобы он выправил свои баллы. Бобби искренне благодарил меня за помощь, а я искренне радовалась тому, что совместными усилиями мы улучшили его балл. Бобби был хорошим товарищем и пусть мы общались с ним не так часто, я всегда была ему рада. Рыжеволосый парень был непоседливым и в чем-то таким же наивным, как Тина, но этим и привлекал меня. С ним было просто и по-человечески тепло. Не было этих закидонов, как у Итона или Мэта. Бобби был мне хорошим другом, я ценила его отношение.

Сэм протягивает мне пунш, который, в отличие от Челси, я пробую осторожно и медленно. Итон все так же обнимает меня со спины, и около получаса мы все стоим рядом, обсуждая их предстоящую игру. На Мэта я, понятное дело, не смотрю, хотя и прислушиваюсь к его разговору с Тиной, а потом и с Челси. С последней он, вообще, ладил и как бы ни упрекал ее в проблематичности, все равно относился к ней, как к своей подруге.

Мне о таком расположении парня к себе можно было только мечтать.

Проулыбавшись вымученной улыбкой около часа, я все-таки отхожу от ребят, когда они собираются играть в какую-то массовую игру. Поцеловав Итона, говорю ему, что хочу поздороваться с одноклассницами. Он, конечно же, отпускает меня, а я с облегчением сваливаю туда, где не нужно улыбаться и строить из себя непосредственную взбалмошную девчонку, какой хотел меня видеть Итон. Да и все остальные. Челси и Тина даже не замечают, что я отошла, потому что полностью вовлечены в разговор с Сэмом и Мэтью, которого со спины обнимала какая-то длинноногая барби. Итон почти сразу переместился к ним, потеснив Мэта и раззадорив девчонок, которые так и ждали моего отлучения. Обычно я реагирую на эти вещи спокойно, но сегодня меня все это начало раздражать. Какого черта?!

Скрываюсь в коридоре и захожу на кухню почти с каменным выражением лица. Протиснувшись через толпу, выцепляю у бара Эрика, который общался со своими знакомыми. Просто беру его под локоть и утыкаюсь лбом ему в плечо.

Эрик поворачивается ко мне с улыбкой, пока не различает на моем лице усталость.

– Все в порядке?

Покачав головой, удивляю саму себя, когда киваю в сторону пунша.

– Может, выпьем?

Эрик понял, что от него требуется участие, и, извинившись перед своими парнями, обнимает меня за талию, и мы вместе подходим к бару. Эрик сразу ищет мне неразбавленный водкой пунш, как делал всякий раз, в отличие от остальных. Эрик всегда тусил возле бара, поэтому знал, когда и кем пунш оказывается разбавлен. И, если Челси пользовалась этим, чтобы специально найти тот пунш, который был уже с высокой долей алкоголя, то я наоборот. Тина, вообще, предпочитала пуншу коктейли.

Мы с Эриком уходим вглубь дома и садимся на лестнице, заняв первые пару ступеней.

– Почему не с ребятами?

Эрик сидит рядом, позволяя мне опереться о его плечо. Я только протягиваю к нему руку, чтобы убрать из его кудрявых волос какую-то блестящую бумажку.

– Не хочу быть там.

Отпиваю после этого пунша, а Эрик мягко выводит меня на обсуждение вечеринки, постепенно подведя меня к разговору о том, почему я сейчас с ним.

– Ты в последнее время какая-то серьезная, Хейли. Ты так часто погружаешься в себя, что я начинаю думать, что у тебя что-то происходит.

Я не делаю попытки оправдать себя. Все знали, что я молчун в отношении своих проблем, и сейчас, со временем, это вроде перестало обижать моих друзей.

– Дома кое-что происходит и это расстраивает меня.

Эрик осторожно наклоняется ко мне.

– С родителями?

Качаю головой, чтобы сразу после этого сипло выдохнуть:

– С дедом.

На глаза сразу наворачиваются слезы, и я запрокидываю голову, чтобы не дать им скатиться. Потом снова тянусь к пуншу.

Эрик не мучает меня расспросами, понимая, что это больная тема, которую я не хочу продолжать. Мы с ним были очень похожи, Эрик тоже не часто делился своими проблемами, которые, так или иначе, изводили его эмоционально. Но я была тем редким человеком, с которым он не боялся быть честным в плане своих эмоций. Категоричность и прямолинейность Челси могли ранить его чувства, а учтивость и тревожность Тины вызывали у него чувство вины, за то, что расстраивает ее. Я все это понимаю, потому что сама сталкивалась с этим. Я была для парня тем редким человеком, который не будет тебя судить, а просто выслушает тебя, подставит тебе свое плечо, и искренне прочувствует твои переживания. Без ненужных советов и призывов к каким-то действиям.

– И все как-то сейчас идет … неправильно.

Парень сочувственно кладет мне руку на плечи.

– С Итоном тоже?

Я честно киваю.

Смысл врать?

Тем более Эрику, который уже второй месяц заводил со мной разговор про Итона, снова и снова спрашивая меня, люблю я его или нет. Теперь, когда я отвечала ему на этот вопрос молчанием или словами, что «Итон близкий мне человек», Эрик только вздыхал и подставлял мне свое дружеское плечо. Которое не требовало от меня несвоевременной исповеди.

– Линн больше не звонила?

Эрик, тоскливо улыбнувшись, качает головой, услышав от меня имя своей бывшей девушки.

– Периодически пишет мне в фейсбуке.

Я, несмело подняв голову, спрашиваю его, что она хочет.

– Вернуться, – коротко говорит Эрик, мученически проведя ладонью по лбу. Я сочувственно беру его под руку. Вот уж у кого была паршивая ситуация, так это у него. Ему выпала честь влюбиться в неблагодарную стерву, которая в свое время вила из него веревки. А когда Эрик выбрался из этих пут, воспитав в себе характер, она начала мучить его тем, что давила на его жалость и его хорошее отношение к их прошлому. Несмотря на то, что она изменила ему с парнем, которого Эрик всегда ненавидел. Она ударила его под дых, и это на время сломило Эрика. Но это позволило ему открыться мне и позволить нам с Челси вытянуть его из этого болота переживаний.

– Эрик, ты достоин лучшего.

Парень улыбается и, повернувшись ко мне, мягко кивает.

– Как и ты, Хейли.

Я улавливаю вложенный сюда смысл, поэтому только удрученно поджимаю губы и залпом осушаю оставшийся пунш.

– Спаиваешь девушку, Эрик? Нехорошо.

Мне не нужно поднимать голову, чтобы понять, кто встал перед нами. Я чувствую этого человека еще до того, как он заговорил с нами.

– Не завидуй, Мэт. Эту девушку спаивать позволительно только мне.

Мэт и Эрик общаются в привычной для них шутливой форме, и это еще сильнее задевает меня. Я просто напряженно пялюсь в свой стакан, ожидая, когда Джонсон уйдет. Надеясь, что он не станет задевать меня. Увы.

– Что, Хейли, все-таки нашла кому испортить настроение? – Мэт обращается ко мне без издевки, но с присущей ему порой смягчённой иронией. – На вечеринках принято веселиться, а не ныть в конце коридора.

Горько усмехнувшись тому, что он снова мучает меня своим поведением, едва заметно качаю головой. Не понимаю, в чем я так провинилась перед ним? Что я сделала, что он стал таким холодным и черствым. За что он так… со мной?

– Хейли …

Предупреждающий тон Эрика я пропускаю мимо ушей и просто медленно поднимаюсь на ноги, заставляя себя вернуться к маске. К той Хейли, которую все сегодня хотели видеть.

Я смело поднимаю взгляд на Мэта, который сейчас почти настороженно смотрел на меня, словно гадая, что я ему отвечу. Но все, что я делаю в ответ, это растягиваю губы в ложной счастливой улыбке.

– Так я и веселюсь, Мэт. Кто сказал, что я ною в конце коридора?

Мне не удается скрыть эмоциональную усталость в голосе, но удается скрыть горечь и самобичевание. И прежде чем один из них, что-то ответит мне, я машу выглянувшей в коридор Челси, профессионально надев на лицо «счастливую маску».

Мэт провожает меня пристальным взглядом, который перестает жечь меня, только когда я попадаю в объятия Челси, уже потянувшей меня в гостиную, чтобы играть в твистер. И это всяко лучше того, чтобы играть в прятки с тем, кто уже давно перестал прятаться.

Глава 8

Эта вечеринка становится для меня костью в горле, и я жалею, что не осталась дома. Все сегодня мной воспринималось болезненно остро.

До невыносимости.

Мне удается выглядеть беззаботной в компании ребят, и я даже играю в твистер вместе с Итоном, который счастлив от того, что можно пофлиртовать со мной на таком уровне. Отвечаю на все его действия, но ловко обвожу его вокруг пальца, уложив на спину, и, тем самым, выйдя в победители. Мужская половина, понятное дело, гудит, потому что они ставили на парня, а вот девчонки ликуют, потому что я выигрываю ту сумму денег, которую мы уже завтра потратим на шмотки.

Периодически ловлю на себе напряженные взгляды Мета и беспокойные – Эрика. Первого продолжаю игнорировать, а второму отвечаю искренней полуулыбкой. Итон на какое-то время забирает мое внимание на себя, но как только видит во мне тоску, игриво спрашивает, почему я так притихла. И тут же просит меня забыть про проблемы в учебе и позволить себе отдохнуть.

Его невнимательности, которая никогда меня до этого не задевала, достаточно, чтобы я снова вернула себе прежний счастливый вид, только, чтобы он не лез ко мне с разговорами.

Но в итоге я ссылаюсь на усталость и уезжаю с вечеринки в компании Эрика. Мэт, обнимающий какую-то девушку, в отличие от Итона, отстраняется от нее, чтобы проводить нас, и в итоге снова видит меня без всей этой улыбчивости и самоуверенности.

С силой тяну Эрика к машине, понимая, что не выдержу еще одного унизительного словесного потока в свой адрес со стороны Мэта и, слава богу, тот провожает нас молчанием.

А уже вернувшись домой, я вижу пропущенный в своем телефоне. Увидев имя звонившего, не сдерживаю потока слез.

Дед снова звонил мне на сотовый.

Потому что знал, что к домашнему я не подойду.

Уже месяц как не подхожу.

Утро встречаю почти стеклянным взглядом.

За завтраком молча слушаю новости от родителей, которые снова попытались осторожно вставить сюда деда и бабушку. Не поддерживаю разговор и, как прежде, ухожу прежде, чем мать зарыдает.

Быстро переодеваюсь в спортивную форму и, несмотря на усталость и нежелание выходить из дома, все равно выхожу на пробежку. Только, чтобы не быть сейчас дома.

В выходные находиться дома становилось все сложнее. Если в будни у нас было мало времени на обсуждение семейных проблем, то в выходные этого времени было намного больше, поэтому родители начинали разговор, который приводил нас к одному и тому же исходу: мама рыдала, а я с тяжелым сердцем уходила на пробежку.

Вот и сейчас, я ухожу в парк и, вставив наушники, включаю недавно созданную папку с музыкой, где не попадалась бы ни одна из песен и музыкальных композиций деда.

Уткнувшись взглядом в асфальт, начинаю бежать, игнорируя прохожих и парней, которые хотели бежать рядом.

В обед родители уезжают в магазин, а вечером мы все снова встречаемся за ужином, но, на мое облегчение, с родителями Тины и Мэта. Ребята тоже приходят к нам на веранду, поэтому родители оставляют попытки поговорить со мной.

В воскресение все повторяется по кругу.

Который мне так хотелось прервать.

И из которого так отчаянно хотелось вырваться на свободу.

– Ты похудела, Хейли.

Мы с Тиной и Мэтом ждем с факультатива Итона, и, если Мэт предпочел стоять молча, то Тина решила занять это время болтовней. К сожалению, обо мне.

– Тебе кажется, Тина. – Отмахиваюсь я, не желая признавать, что за этот месяц, действительно, сбросила несколько килограмм на нервной почве.

– Нет, серьезно. Ты еще больше постройнела.

Я уже раздраженно отмахиваюсь от чуткой Тины.

– Это просто удачно подобранная одежда.

Я не ожидаю подвоха, поэтому нервно дергаюсь, когда ко мне тянется мощная загорелая рука Мэта. Парень касается пальцами моих шлевок на джинсах, потянув их на себя так, чтобы они оттянулись к нему.

Моментально реагирую на эту наглость и бью его по руке.

– Охренел?!

Мэт, не отводя от меня какого-то изучающего взгляда, послушно убрал руку.

– Раньше ты носила эти джинсы без ремня.

Я снова теряюсь от его наблюдательности. Которая больше усложняла жизнь мне, чем Тине.

– Ты ошибаешься.

Мэт хмуро качает головой, все еще сканируя меня своим напряженным взглядом.

– Не думаю, Хейли.

И в этот момент бурлившее во мне все эти дни раздражение снова дает о себе знать. Это как защитная реакция на каждого, кто пробует залезть ко мне в душу, игнорируя мой запрет на это.

– Еще две недели назад ты был недоволен тем, что моя задница выпирает! Сейчас тебе не нравится, что она вернулась в нормальный размер! Что будет завтра?! Скажешь, что у меня короткие ноги?! Или, что мне нужно удлинить шею?!

Тина, не ожидая от меня такого возмущения, теряется, а вот Мэт так же выдержанно смотрит мне в лицо.

– Не дури, Хейли.

Он говорит со мной спокойно и негромко, я бы сказала, что даже как-то осторожно. Несвойственно для него в отношении меня. И это задевает меня еще сильнее. Пробивает во мне какую-то дыру, которая начинает болезненно кровоточить, заставляя меня выставить оборону, пусть и в этой возмущенной агрессии.

– Отвали от меня, Мэт Джонсон! – только остается прошипеть мне, отмахнувшись от напуганной Тины. – Не надо строить из себя того, кем ты не являешься!

И развернувшись, поспешно ухожу, оставляя Джонсонов напряженно смотреть мне в след. Пока сама расстроенно смотрю прямо перед собой.

Итон, которого мои «соседи» любезно просветили относительно моей нервозности, приезжает ко мне сразу после тренировки и вытаскивает меня из дома, несмотря на то, что я упираюсь. В конце концов, он просто подхватывает меня и, повесив себе на плечо, выходит на улицу, где напряженно кивает Мэту и Тине, которые в это время поливали сад.

Итон усаживает меня на переднее сидение и увозит меня за город, в туристический пригородный округ, где находит красивую поляну возле местного озера. Разложив широкий плед на земле, он тянет меня вниз, и два часа мы с ним просто лежим на земле, молча обнимая друг друга.

Мы не говорим.

Парень просто прижимает меня к себе, позволяя мне выдохнуть из себя всю ту боль, что так сковывала меня последние дни. Итон сегодня не шутит и не пробует воздействовать на меня своей привлекательностью, он просто рядом и дает мне то, что мне так не хватало. Он дает мне внимание. Осознание того, что я не одна.

Я, как ребенок, прижимаюсь к нему, гадая, как скоро он начнет задавать вопросы.

На которые я не хочу отвечать.

Но Итон умел быть чутким тогда, когда дело принимало подобный оборот. Поэтому, увидев, что я внутренне успокоилась, он увлекает меня разговором и в шутливой форме угощает приготовленными сэндвичами, которые взял с собой. Я немного отхожу и уже поддерживаю разговор, спрашиваю, как обстоят дела с тренировками, почему тренер так давит на Сэма, который задыхался под этим давлением. Мы долго обсуждаем какие-то общие для нас темы и, только когда садимся в машину, чтобы вернуться в город, Итон осмеливается спросить, что меня так мучало все это время. Но он не осмеливается перечить мне, когда я ухожу от ответа.

Итон позволял мне это.

Итон всегда давал мне время.

И я любила в нем эту черту: его ненавязчивость. Принятие чужой территории.

Поэтому я возвращаюсь домой с прежним грузом невысказанности, но с, определённо, облегчённым набором переживаний.

И усмирившимся набором чувств.

Которые ослабили хватку под горлом, перестав так истошно душить.

Но это не спасает меня от того, чтобы в ответ на слова Итона «Я люблю тебя, Хейли», не ответить:

– И я тебя, Итон.

Я не осмеливаюсь сказать то самое слово, которое в последнее время приняло для меня шаткий смысл.

Не осмеливаюсь.

И оставалось только надеяться, что Итон и дальше будет прощать мне это.

Глава 9

Следующая неделя проходит почти спокойно. Мэт больше не цепляется ко мне, а я перестаю так обострять наше общение. Итон же всю неделю балует меня своим вниманием, а Тина – участливым беспокойством. Теперь, уловив, что меня что-то беспокоит, она, конечно, ждала от меня какой-то исповеди, которой так и не происходило.

Челси, всю неделю пропадавшая в компании байкера, с которым познакомилась на фейсбуке, наконец-то дала ему отбой и вернулась к нам. А Эрик каждую перемену искал меня взглядом в толпе, чтобы задать мне немой вопрос, как я справляюсь.

Но все пока складывалось безболезненно, и я почти отошла от этих переживаний. Которые снова нахлынули на меня, когда мы собрались у Челси в пятницу вечером. Подруга собрала у себя в доме всю нашу футбольную команду и еще треть школы, с которой не была в контрах. Наша компания по традиции расположилась в гостиной, где мы играли в мафию, прежде чем Челси начала подсовывать нам другие игры, которые заставляли меня скептически вздыхать.

Насильно разбив нас всех на пары, она заставила нас отгадывать вещи, которые касались нашего партнера. То есть, парень и девушка выходили в центр комнаты и отвечали на вопросы, которые заблаговременно задавала им наедине Челси. Учитывая, что все к этому времени выпили пару бокалов пунша, наблюдать за тем, как тупят пары, было очень смешно. Нам с Итоном тоже пришлось участвовать в этой игре, и все издевательски весело встречали тупое молчание или невнятное блеяние одного из нас.

– Какой сериал Хейли пересмотрела шесть раз?

Итон, нахмурившись, пожал плечами.

– Друзья?

Челси качает головой.

– Неправильно.

Подруга поворачивается ко мне и ставит меня в тупик, спросив, куда Итон отправился бы отдыхать, если бы была возможность.

Я выдала логическое для меня:

– Конечно, в Лас-Вегас!

На что Челси покачала головой.

– Неправильно.

Прежде чем она обратится к парню, я дергаю на себя потешающегося Итона.

– Как это не в Лас-Вегас?! И куда же?!

Итон, хмыкнув, поправил ворот своей черной рубашки.

– В Австралию, детка. Хочу собственными глазами увидеть кенгуру.

Ребята заходятся в очередном истошном припадке, а я взглядом выделяю улыбающегося Мэта, рядом с которым сидела знакомая нашей подруги Джесс. Ее звали Софи, и она была на редкость для Мэта не гламурной девушкой, а абсолютно посредственной, в хорошем смысле, симпатичной и миловидной девушкой, которая была в состоянии поддержать разговор и была приятной в общении. Несмотря на то, что я не приняла ее, я все равно не могла не улыбнуться ей и не поддержать с ней вежливое общение, когда это требовалось.

Мэт сидел у нее в ногах, и пока она перебирала его темные волосы, я не могла не прожигать их недовольным взглядом. Они выглядели гармонично и мне это не нравилось. Мне, вообще, не нравилась эта милая Софи. И мне не нравилось, что она теперь тусуется с нами.

И да, конечно, мне не нравилось то, что мне все это так не нравилось.

– Ты знал?! Знал, что он жаждет увидеть этих животных?!

Мэт понимает мое возмущение и только мягко улыбается, покачав головой.

– Первый раз слышу, Хейли. Клянусь.

Я отмахиваюсь от Итона, который полез обниматься, и следующие пару вопросов иронично слежу за ответами парня.

– Я ненавижу томаты, Итон. Креветки я ем уже года два как. – Сквозь смех присутствующих бурчу я, поражаясь тому, что Итон не ответил на элементарный вопрос.

– Да я забыл. Ты много чего не любишь из продуктов! – виновато развел руки в сторону Итон, напомнив мне про мою привередливость в еде. Только вздыхаю.

Мэт же вклинивается в разговор и кричит нам из толпы:

– Ты должен помнить, как она плевалась ими на дне рождении Тины! Это ты тогда подсунул ей пиццу с томатами, вместо ее чисто сырной.

Итон начинает громко смеяться, вспомнив тот ужасный момент из моего прошлого, а я разворачиваюсь в сторону Мэта, хмуро кивнув ему.

– Если бы ты, придурок, не подсказал ему, Итон не додумался бы до этого.

Мэт только расплывается в широкой улыбке, в которой не было ни тени сожаления.

– Итон, хватит смеяться!

Парень, притворно подняв руки в виноватом жесте, только покачал головой, все еще борясь со смехом.

– Прости, Хейли. Но я, правда, тогда не знал, что ты ненавидишь томаты.

Я снова раздраженно отвожу взгляд к Мэту, которого все это забавляло.

– Зато он знал!

Джонсон, усмехнувшись, кивнул.

– Засранец! – возмутилась Тина, дав брату подзатыльник и успокоив этим меня.

Челси же решила изменить правила участия, поняв, что пары ужасно тупят в этих вопросах.

– Так, народ, меняем правила! – проорала Челси, сунув половине из нас листок с именем напарника. – Будете играть с тем, кто вам попался! Вот и посмотрим, настолько хорошо мы с вами знаем друг друга!

Тина радостно помахала Итону.

– Ты со мной!

Парень так же радостно сел рядом с ней, пока я ждала возле Челси, кто же радостно выкрикнет мое имя. Но вместо этого раздался протяжный стон, который дал мне ответ раньше, чем прозвучал.

– Нет! Только не говори, что вытянул мое имя!

Мэт, закатив глаза, показал мне бумажку, где было жирно написано мое имя.

– Поверь, я с радостью обменяюсь с кем-то из присутствующих.

Увы, Челси категорически против того, чтобы мы менялись напарниками. В конце концов, нам приходится согласиться на этот вариант, и следующие полчаса я с улыбкой наблюдаю за остальными. Мередит и Джон не отвечают правильно ни на один вопрос, а Бобби и сестра Сэма, Сара, отвечают на 5 вопросов из 10 и лидируют в этой тупой игре до тех пор, пока не выходят Тина и Итон. О, эти двое ставят рекорд, набрав 7 из 10! Оба дают друг другу пять, а поднявшиеся Макс и Джесс только стонут, предвкушая свое поражение. Мы с Мэтом выходим после них и замыкаем цепочку участников.

– Ну, сейчас будет позорное зрелище, – бурчу я, когда Мэт спокойно встает напротив.

– О, сейчас пойдёт жара! – в противовес мне проорал Эрик, которого поддержали остальные ребята. Все встретили нас с Мэтом смехом, понимая, что, если кого-то и следовало не ставить в пару, так это нас.

– Ладно, Челси, начинай.

Подруга словно только этого и ждала. Она с довольной ухмылкой встает между нами и поворачивается к парню.

– Любимый цвет, Хейли?

Мэт невозмутимо отвечает:

– Синий.

– Правильно!

Теперь дикий взгляд Челси обращен ко мне.

– Любимый цвет Мэта?

Неловко пожимаю плечами.

– Насколько я знаю, ему нравится черный и светло-зеленый.

Челси, присвистнув, кивает.

– Правильно!

Мэт, подняв бровь, усмехнулся, но отвлекся на следующий вопрос Челси, пока я, сложив руки на груди, следила за ним. Мэт сегодня как назло оделся в цвет мне, и мы единственные из компании, кто заявился к Челси в красных футболках и голубых джинсах. Даже смешно.

– Любимый фильм Хейли?

– Грязные танцы.

– У Мэта?

– Хатико.

Мы отвечаем почти не задумываясь, что заставляло всех шокировано открывать рты, а нас с парнем – невозмутимо смотреть друг на друга. Для нас это были банальные вопросы.

– Что Мэт ломал себе в средней школе?

Мэт ведет бровью, видимо, считая, что я не отвечу. Чувствую, как его друзья переглядываются, предвкушая мое поражение, но сама я только самодовольно поднимаю подбородок, смело встретив взгляд Мэта.

– Большой палец левой руки, – отвечаю я, с иронией кивнув в сторону парня. – Видимо, очень сильно хотел поймать футбольный мяч, просто перепутал части тела, и вместо того, чтобы отбить его ногой, решил воспользоваться своей рукой.

Усмехнувшись, добавлю.

– Ступил он тогда знатно. Итон еще месяц после этого издевался над ним.

Бобби, громко рассмеявшись, вызвал приток истерического смеха у остальных. Мэт, как ни странно, не обижается, а продолжает наблюдать за мной с непривычной для него в отношении меня веселой улыбкой.

– Сколько раз Хейли была в кабинете директора?

Подставной вопрос, который, как ни странно, не вводит в тупик Мэта.

– Три раза, – уверенно отвечает парень, еще шире улыбнувшись, когда мои брови взлетают. – И все эти три раза из-за тебя Челси.

Мэт переводит на нее теплый взгляд и издевательски взъерошивает ее волосы.

– Эй, не порть мне прическу!

Я же не сдерживаю ухмылки.

– Действительно, Челси, я уже три раза была у Мисс Блэйк, и мне хотелось бы остановиться на этом.

Мэт и Челси только фыркают, а Эрик саркастично замечает, что мне не стоит надеяться на благоразумность, которая могла бы проснуться в проблематичной Челси, чтобы порадовать меня и Тину. Челси, махнув на нас рукой, только возвращается к этим дурацким вопросам.

– Отвернитесь друг от друга!

Послушно встаем друг к другу спиной. Уверена, оба в этот момент возводим глаза к потолку.

– Какого цвета глаза у Мэта?

Пфф. Легко.

– Зеленые.

Челси предательски перебивает:

– Точнее!

Точнее?!

Я хмурюсь и, нервно проведя ладонью по лбу, отвечаю:

– Светло зеленые в тени и почти изумрудные на солнце.

Не думаю, что это большая тайна, но некоторые реагируют так, словно я расписала в деталях формулу по физике. Софи, так и вовсе, осматривает меня с какой-то напряженностью.

– Принято!

Краем глаза улавливаю одобрение в глазах Тины и ловлю поддерживающий взгляд Эрика.

– Какого цвета глаза у Хейли?

Я расплываюсь в широченной улыбке, потому что это был подвальный вопрос не только для Мэта, но и почти для всех, кто меня знал. У меня был сложный цвет глаз, они были почти серыми при обычном свете, но приобретали яркий голубоватый оттенок, когда у меня наворачивались слезы или когда было слишком яркое солнце. Но так как чаще всего глаза у меня были серыми, все всегда считали, что у меня именно серый цвет глаз. Даже Челси не сразу поверила, что у меня серо-голубые глаза, пока не увидела голубой оттенок, заставив меня в доказательство прослезиться.

– Серо-голубые.

Моя улыбка почти обрывается.

Что?

Откуда он знает?

Так как Челси молчит, мы все слышим Итона, который вальяжно облокотившись о Тину, довольно протянул:

– А так хорошо шли! Чувак!

Очевидно, что он думал, что Мэт ошибся. Сам парень так не считал.

– Я не ошибся, Итон, – мягко возразил другу Мэт, отчего я нервно нахмурилась.

– Хейли? Скажешь сама? – Челси кивнула мне, и я без особой радости подтвердила слова Мэта.

В итоге мы собрали 10 из 10, отчего вся компания почти потрясенно заулюлюкала. Я же почему-то смущаюсь этого результата, поняв, что мы с Мэтом шли в легкую и, даже не являясь парой или близкими друзьями, ответили на эти поверхностные вопросы без особых стараний.

Меня это … напугало.

И когда я оборачиваюсь, я ловлю острый и одновременно с этим задумчивый взгляд Мэта.

Он тоже не был удивлен.

Но он был так же озадачен, как и я.

И, если бы Итон не перехватил меня, чтобы вместе с Бобби и Софи рассмотреть в моих глазах голубой оттенок, я не знаю, кто первым бы из нас отвел взгляд.

И отвел бы…?

Глава 10

– Вы вчера неплохо сыграли.

Проехав перекресток, перестраиваюсь в правый ряд.

– Это была тупая игра, Челси.

Я потом всю ночь не могла заснуть из-за того, что Мэт ответил на все вопросы, которые ему задала Челси. Это взрывало мне мозг и побуждало внутри надежду на то, что между нами еще не все потеряно. И стоило мне уже размечтаться о том, что Мэт, в глубине души, все еще ценит меня, как я вспоминала все те колкости и грубости, которыми он одаривал меня сполна, когда прятал свое равнодушие или переставал меня игнорировать. И именно это возвращение в реальность было для меня болезненным.

– Ты говоришь так только потому, что Мэт ответил на все вопросы. – Уверено заявила Челси, сняв свои широкие солнцезащитные очки.

Я молча проезжаю еще перекресток, прежде чем Челси снова нарушит тишину, вызвав у меня очередной тяжелый вздох.

– Кстати, Итон нормально отреагировал на все это?

– Да.

Хотя внутренний голос категорично ответил жгучее «не совсем». Мы с ним уехали почти первыми, потому что ему нужно было выспаться, чтобы утром уехать с отцом в пригород. Так вот, всю дорогу до моего дома Итон молчал. Только когда я уже непонимающе спросила, что с ним такое, Итон повернулся ко мне без всякого озорства в своем взгляде.

– Я не знал, что ты любишь «Грязные танцы».

Хлопая ресницами, удивляясь тому, что обычно толстокожего Итона задела такая незначительная деталь.

– Ну и что?

– А Мэт знал.

Карие глаза парня не скрывают какой-то внутренней обиды и обжигают меня тоскливым оттенком. Меня это поражает и вызывает в душе очередной тягостный осадок.

– И про то, что ты хочешь съездить в Париж, тоже знал.

Парень говорит ровным и спокойным тоном, он не пытался упрекнуть меня в чем-то. Нет. Он просто … констатировал факт.

– Я тоже не на все вопросы ответила, которые касались тебя. Откуда я знала, что ты планируешь посетить Австралию, если ты ни разу не говорил про это.

Я пытаюсь свести все в шутку, но Итон не отвечает на мою улыбку. Он как-то расстроено проводит рукой по своим торчащим в разные стороны волосам.

– Это делает меня плохим парнем?

Вздохнув, тянусь к нему, чтобы ласково провести рукой по его щеке в утешающем жесте.

– Нет, Итон. Это ничего не значит. Это просто игра.

И хоть парень расслабился после моих слов и позволил себе даже пару пошловатых комплиментов, я все равно вернулась домой с чувством, что этот разговор не поставил точку в его беспокойстве. А мне не нравилось, когда Итон переживал. Парень имел привычку погружаться в свои надуманные переживания, и вытаскивать его оттуда было совсем не просто.

– Он показался мне напряженным, когда я провожала вас.

Я почти готова убить Челси за ее чертову наблюдательность.

– Тебе показалось.

Челси, сдавшись, только машет на меня рукой.

– Да как знаешь.

Вечером мы всей толпой собираемся в саду у Джонсонов, пользуясь тем, что наши родители уехали на выходные к знакомым. Я помогала Тине организовать ужин, пока Итон и Мэт играли в приставку в гостиной. Все как обычно.

Вечер обещал пройти без происшествий, несмотря на то, что утром я снова не ответила на звонок деда, который только в тысячный раз заставил мою душу болезненно кровоточить. Но я смогла взять себя в руки и заставить себя расслабиться.

Однако в момент шумного и эмоционального обсуждения каких-то комиксов я различаю звонок своего телефона и, увидев незнакомый номер, немного теряюсь. Не люблю подобных сюрпризов.

Несмотря на то, что я подсознательно жду, что это дед, который поменял номер, чтобы заставить меня ответить ему, я все равно незаметно встаю из-за стола, и захожу на кухню, неготовая я к разговору с тем, от кого так долго прячусь.

– Я слушаю.

– Это Хейли Андерсон?

В трубке раздается приятный женский голос, совсем далекий от музыкального бархатного баритона провинившегося деда.

Не понимая, с кем разговариваю, хмурюсь.

– Да.

– Это Кимберли Росс.

И в этот момент все внутри меня обрывается. В области сердца просыпается ледяная купель, которая сейчас обжигала меня изнутри, мешая легким дышать в полную силу.

Кимберли Росс.

Нет.

Только не она!

Чувствую, что теряюсь в пространстве, и ее голос доходит до меня словно из приглушенного места. Я сразу напрягаюсь и принимаю идеально ровную стойку, не находя в себе силы пошевелиться.

– Я хотела бы встретиться с тобой, Хейли. – Осторожно говорит девушка, не понимая, что только один ее голос служит мне пулевым ранением. – Думаю, нам есть, что с тобой обсудить.

Нам, определённо, есть, что обсудить, потому что эта девчонка лишила меня близкого человека.

Она забрала у меня … его.

Без предупреждения.

– Я не вижу в этом необходимости, Кимберли. – Удается прохрипеть мне, после чего я впиваюсь пальцами в столешницу, дабы не потерять равновесие.

– Пожалуйста, Хейли …

Я шумно выдыхаю, стараясь совладать с эмоциями. Мысленно считаю до десяти, надеясь, что это вернет мне контроль над собой, однако колючая проволка в области сердца становится только более ядовитой.

– Нам нечего с тобой обсуждать…

– Неправда, Хейли. И ты это знаешь.

Девушка не спорит со мной, она возражает также осторожно, как, и в целом, ведет со мной разговор.

– Я во вторник буду в городе, подъезжай к трем в кафе у парка возле вашего дома.

Девушка почти несмело добавляет.

– Пожалуйста, Хейли…

Выдержав долгую и ледяную паузу, я все же сдавлено выговариваю:

– Хорошо.

И сразу после того, как отключаю телефон, я прикрываю рот рукой, понимая, что моя истерика уже ждет момента вырваться.

Я была готова ко всему, кроме того, что Кимберли Росс выйдет со мной на связь.

Я была не готова к этому.

Я не была готова… к ней.

– Хейли…?

Я все так же смутно различаю звуки вокруг, поэтому напряженный голос Мэта не пугает меня. Только заставляет крепче прижать ладонь к своему рту. Столешницу сжимаю еще крепче, вяло различая свои покрасневшие пальцы.

– Хейли, все в порядке…?

Мои плечи что-то обнимает, и я не успеваю засечь тот момент, когда оказываюсь перед Мэтом лицом к лицу. Теплые зеленые глаза парня словно обжигаются о мои грозовые. Теперь Мэт в полном объёме дает мне увидеть свою тревогу.

– Черт, Хейли!

Улавливаю беспокойство в его голосе и позволяю парню увести себя наверх, в ванную Тины. Не могу даже сказать ему, чтобы он ушел, потому что нет сил даже на это.

Закрыв за нами дверь, Мэт усаживает меня на пуф, а сам садится на колени мне в ноги.

– Хейли, что случилось?!

Я понимаю, что мои руки дрожат, только когда обеспокоенный Мэт накрывает их своими, отчего им приходится усмириться. И я не нахожу в себе сил совладать с собой, особенно, когда Мэт был со мной так учтив. Броня спадает окончательно и, когда из моих глаз рухнул беззвучный поток слез, Мэт просто прижал меня к себе.

Следующие пару минут я беззвучно рыдаю у него на груди, крепко обняв парня в ответ.

– Тише, Хейли.

Мэт что-то ласково приговаривал, пока гладил меня по голове в утешающем жесте. Я же продолжала мучить его молчанием и потоком слез, уткнувшись ему в грудь. Меня душила невыносимая боль и, если я думала, что смогу стойко снести появление внутри нашей семьи девушки по имени Кимберли Росс, я ошиблась.

Она стала для меня огнестрельным ранением прямо в душу. И оно не заживало. Только гноилось и кровоточило.

– Эй, все, успокойся.

Мэт, отстранившись, теперь взял мое лицо в свои руки и большими пальцами утер мокрые глаза. Я же уже стыдливо краснею и опускаю глаза в пол.

– Извини.

Мой тихий хрип парень пропускает мимо ушей. А я осторожно расцепляю побелевшие пальцы, которые последние пару минут отчаянно сжимали ворот его черной футболки.

– Что-то случилось дома?

Мягкий убаюкивающий голос Мэта действует как успокоительное. Я несмело качаю головой, уже вернув себе часть самоконтроля.

– Что-то связанно с дедом…?

Шокировано поднимаю на парня удивленный взгляд и он, только мягко вздохнув, протягивает руку к моим волосам, почти бережно убрав их мне за ухо.

– Ты … знаешь?

– Малую часть случившегося.

Теплый взгляд парня, обращенный ко мне с такой искренней теплотой, выжигает внутри меня очередную дыру. В этом парне я сейчас увидела … своего Мэта. Того Мэта, по которому так сильно скучала все это время!

– Не говори никому, ладно…?

Я несмело прошу его не обращать на это внимание и все еще стыдливо утираю свои мокрые щеки. При всем при этом, не делаю попытки отстраниться от парня, который все еще находился в моем личном пространстве. И его присутствие усмиряло страдания.

Его близость успокаивала, но попутно и разжигала во мне тоску.

– Хейли, может, поговорим о том, что происходит? – Мэт хмурится и до боли мягко берет мое лицо в свои руки. Теплые зеленые глаза парня отчаянно ищут в моих что-то связанное с доверием. Которое в последнее время пошатнулось для меня в отношении каждого. – Тебе нужно с кем-то поговорить. Я догадывался, что это тебя могло задеть, но я понятия не имел, что ты настолько болезненно это переживаешь…

Медленно качаю головой, снова не выдержав его взгляд.

– Просто забыли, Мэт, ладно? Я в порядке, правда.

Мэт не дает мне уйти от этого разговора и, только крепче сжав мое лицо, поднимает мой подбородок, чтобы встретить мой напуганный взгляд.

– Ты не в порядке, Хейли.

Ни один из нас сейчас не отводит взгляд. Ни один из нас не нарушает тишину, которая теперь обволакивала и обостряла чувства. Я остро ощущаю поднявшееся напряжение, которое начинало потрескивать возле нас и будить во мне желания, которые не должны были касаться кого-то кроме Итона.

Не должны.

Но касались.

Еще как касались.

Глава 11

Моя рука, которая еще пару секунд назад лежала поверх руки Мэта, сейчас крепко сжимает его ладонь, которую он мне уверенно протянул.

– Эй, вы тут?!

Оглушающая меня интимность момента рассеивается, когда за дверью раздается твердый голос Итона, уже постучавшего к нам в ванную.

Я сразу начинаю нервно дергаться, напугавшись той ситуации, в которой оказалась, но Мэт, взяв меня за плечи, снова обращает мой взгляд к себе. Он дарит мне немое обещание того, что все будет хорошо. Что мне не нужно бояться.

– Да, сейчас открою.

Представляю, как это может выглядеть со стороны, и, конечно, жду от Итона некого укора. Поэтому, когда Мэт встает, чтобы открыть ему дверь, я почти с ужасом встречаю заглянувшего сюда Итона. Непонимание на его лице сразу сменяется настороженностью, когда он видит мое состояние.

– Что ты сделал?!

И да, я не ожидала того, что Итон причиной моих слез сочтет парня напротив себя.

– Чем ты опять довел ее?!

Итон толкает Мэта в грудь, но тот только, тяжело сведя челюсти, отталкивает его от себя.

– Уймись, Уайт! Причина не во мне!

Взвинченный Итон прожигает своего лучшего друга недоверчивым взглядом, и мне приходится вклиниться между ними, отодвинув за себя напряженного Мэта. Я стараюсь сейчас не задумываться о том, почему меня так обжигает прикосновение к этому парню. С Итоном же я не ощущала подобных искр и чувств уже очень давно.

– Уймись! Он не обижал меня!

Итон уже непонимающе переводит взгляд ко мне и дергает меня на себя, бегло осмотрев мое заплаканное лицо.

– Боже мой, Хейли, что тогда случилось?!

Итон обеспокоенно заглядывает мне в лицо, а я чувствую себя перед ним какой-то предательницей. Словно я изменяла ему здесь с его лучшим другом, а не рыдала у того на груди. Почему-то сейчас все казалось каким то… постыдным?

– С мамой поссорилась.

Несмело киваю ему на свой телефон, и Итон, нахмурившись, ищет на моем лице подтверждение искренности признания. Запутавшись между тем, что видит, и, что вызывает у него сомнения, он поворачивается к решающей инстанции в лице напряжённого Мэта, который слишком тяжело смотрел на нас. Мое неумелое вранье он все же уверенно поддержал.

Снова спас мою задницу.

– Миссис Андерсон умеет быть строгой, – подал обманчиво спокойный голос Мэт, когда встретил вопросительный взгляд своего лучшего друга. – Хейли случайно сломала замок на ее сумке и Миссис Андерсон пару минут назад это обнаружила.

Мэт пожал плечами, словно все это его вообще не касалось.

– Сам знаешь, как женщины привязываются к своим вещам, особенно к сумкам. А твоя Хейли всегда была излишне эмоциональной.

Мэт как-то слишком правдиво закатил глаза, чем снова выставил между нами какую-то ледяную дистанцию. Итон же, удовлетворенный ответом друга, поворачивается ко мне, хотя я, в свою очередь, дарю уже посмотревшему на меня Мэту почти благодарный взгляд.

Тот за спиной Итона едва заметно кивает мне. Чем снова убирает эту дистанцию, которая всегда так пугала меня и озадачивала одновременно.

– Она оттает, не переживай, Хейли!

Итон обнял меня за плечи и, широко улыбнувшись, поцеловал меня в лоб. А затем повернулся к стоявшему у двери Мэту и, по-дружески поблагодарив его за участие, извинился за свою грубость.

– Прости, я просто подумал…

Мэт отмахивается, вторя ему, что никакой обиды нет.

– Все нормально.

Но когда Итон просит его вернуться к друзьям, сказав, что побудет здесь со мной, Мэт не сразу соглашается с его предложением и, нахмурившись, только несмело пробует спрятаться за своим сарказмом. Но когда слышит повторную просьбу, уже мрачно покидает ванную. И когда дверь за ним закрывается, я чувствую себя до ужасного одинокой.

Несмотря на обнимающего меня Итона, я слишком остро ощущаю какую-то пугающую пустоту.

От которой успела отвыкнуть. Но которую все еще хорошо помню с тех самых пор, как Мэтью Джонсон перестал быть мне другом.

Когда он ушел.

Как сейчас.

В течение вечера парни почти не общаются, и я, чувствуя вину за это, пробую воздействовать на Итона, отведя его на крыльцо, пока остальные ставят повторную порцию барбекю.

– Итон, в чем дело?

Парень, вальяжно поцеловав меня в висок, делает вид, что не понял.

– О чем ты, Хейли?

Поджав губы, качаю головой.

– Итон.

Парень только возводит глаза к небу и уже раздраженно одергивает край своей спортивной толстовки. Ему требуется долгих тридцать секунд, чтобы дать мне честный и вымученный ответ. Который ранит меня больше, чем я могла ожидать.

– Почему ты была с ним?!

Я не готова к такому острому возмущению в его осуждающем и искренне непонимающим взгляде, но встречаю его достаточно стойко.

– Потому что он зашел на кухню и услышал, как я говорила с мамой.

Итон почти с издевкой опускает взгляд, как-то грустно хмыкнув.

– И он любезно проводил тебя в ванную?

Я сильнее хмурюсь. Итону не свойственны подобные саркастичные реплики, это прерогатива Челси или того же Мэта. Итон берется за них, только когда сильно задет. А значит, сейчас я имею дело с Итоном, который вряд ли услышит меня. Намек на то, что я могла заниматься в этой чертовой ванной с Мэтом чем-то другим, я, конечно, сразу улавливаю.

И это почти обижает меня.

– Что ты имеешь в виду, Итон?

Парень возвращает ко мне свой потвердевший взгляд.

– Просто скажи, Хейли, мне есть смысл ревновать тебя к Мэту?!

Заставляю себя с иронией поднять брови, чтобы дать понять парню, как скептически я отношусь к этому вопросу.

– А мне тебя к твоим вечным фанаткам и подругам?

Итон, склонив голову, хмурится.

– Мы говорим сейчас не обо мне.

Горько усмехнувшись, развожу руки в сторону,

– А мы никогда не говорим о тебе, Уайт. Так может, стоит начать?

Парень перехватывает мои руки с прежним беспокойным взглядом. Во всем этом читается слишком уж много отчаянья. Которое до поразительного идентично повторяло мое внутреннее.

– Просто ответь, Хейли.

Его просьба, так или иначе, трогает, потому что говорит мне о том, что он дорожит мной. Выдохнув, я уже покорно качаю головой, сразу отмечая, как расслабляется лицо парня.

– Это глупо, Итон. Ты знаешь, что у нас с Мэтом напряженные отношения, и мы пытаемся ладить только потому, что у нас одна компания.

И уже с неким укором:

– Он твой лучший друг. Ты не должен сомневаться в нем.

Да, другая девушка, возможно, сказала бы что-то другое. Стала бы оправдывать и защищать себя, потому что это более логично. Но я больше переживала за дружбу парней, чем за отношение Итона ко мне.

И я знаю, что это значит.

– А если бы я запретил тебе находиться рядом с ним без меня?

Серьезно?!

Я уже с раздражением обвожу парня взглядом.

– Ты так шутишь?

Но Итон, взъерошив свои светлые волосы, только встает ко мне вплотную, обдав меня горячей волной своего жгучего взгляда.

– Ну, теоретически, Хейли. Просто представь.

Конечно, следующие пару минут я обзываю его идиотом, и заставляю взять эти слова обратно. Но поняв, что спорить с упрямым Итоном сейчас бесполезно, уже просто глупо отталкиваю его от себя.

– Если бы ты рискнул поставить меня перед выбором, я бы, не задумываясь, выбрала себя! – я с разочарованием смотрю на парня, уже чувствуя исход этого разговора.

Я знала Итона. И он всегда с обидой встречал мою категоричность. Мою непокорность.

– Я бы отпустила тебя, Итон, – уже с горечью добавляю я, понимая, что он все равно меня не «слышит». Сейчас обиженный и задетый Итон слышит только себя. Но я все равно пробую до него достучаться. – И сказала бы тебе, что у тебя нет права ограничивать меня в чем бы то ни было.

Итон, не отводя от меня пронзительного взгляда, сразу выпускает мои руки из своих. Выставляет дистанцию. Впервые.

– Ты бы выбрала … Мэта? – сдавленный голос парня был хорошо замаскирован надменной невозмутимостью. В отличие от горького взгляда, который кричал о его обиде.

Расстроенно выдохнув и сделав шаг назад, медленно качаю головой.

– Нет, Итон… Я бы просто выбрала то, в чем ты осмелился бы меня ограничить.

Я говорю мягко, не пытаясь упрекнуть его или поставить на место. Сейчас я лишь пытаюсь донести до него простую истину – он не прав. Не в том, какой вопрос задает, а в том, в чем пытается меня ограничить. Потому что он еще не понял, что мое общение с Мэтом итак ограничено. Итон просто не понимает, что всем этим, только ограничит себя. А он не сможет без своего лучшего друга.

Это я смогла начать все сначала без Мэта.

Итон – не сможет.

Мы молча пилим взглядом друг друга долгую минуту, прежде чем Итон, напряженно сжав кулаки, не развернется, чтобы уехать отсюда.

Поэтому он не видит, что сразу после его ухода меня обнимает Тина, которая слышала весь наш разговор.

От и до.

Глава 12

В воскресенье Итон даже не звонит мне. Прекрасно понимая, что он в душе большой обиженный ребенок, я даже не удивляюсь тому, что в понедельник он меня игнорирует.

Мэт тактично молчит, заметив наше отстранение, хотя, уверена, мог бы задеть меня какой-нибудь саркастичной издевкой. Остальные парни делают вид, что ничего не заметили, хотя беспокойные взгляды Бобби так и обнимают меня со спины.

Челси, узнав, в чем заключалась между нами проблема, не в тему начала склонять меня к расставанию с Итоном и, еще более не в тему, заводить разговор про Мэта.

– Ты все правильно ему сказала…

Перебиваю эмоциональную Челси резким жестом руки.

– И это не значит ничего из того, что ты сейчас хочешь сказать мне!

Челси, многозначительно вздохнув, качает головой.

– Ты выбрала Мэта.

Ее тон уверенный и слишком твердый. Мне это не нравится. Как и тот сканирующий взгляд, которым она сейчас меня сполна награждала.

Я, встав к ней вплотную, только упрямо шиплю:

– Ты просто хочешь так думать, Челси. Только вот правда в том, что я выбрала во всем этом саму себя! А не уязвленное мужское самолюбие!

Хмурая Челси, поймав меня за руку, напряженно качает головой.

– И дальше хочешь заниматься самообманом?!

Раздраженная ее неуместной сообразительностью, только сильнее злюсь.

– Я не нуждаюсь в твоих услугах психолога, Челси. Тебе это не идет.

Девушке хватает ума не обидеться, а просто заткнуться со своими разговорами, где парни сравнивались между собой. А уже к обеду мы с ней снова нормально общаемся, и я уже извиняюсь за свою грубость. Но не даю ей вернуться к тому, от чего отвлекала ее. Я просто поворачиваю ее в сторону школьной парковки, где Мэт целовался с милой Софи.

– Я хочу, чтобы ты поняла, Челси. – Спокойно говорю я, уже не отрицая того, что вид счастливых Мэта и Софи, которая так ему подходила, приносит мне ужасную ноющую боль в области сердца. – Я выбрала себя. И я хочу, чтобы ты наконец-то это поняла и приняла.

Потому что Мэт Джонсон никогда бы не выбрал меня.

И я ненавижу Челси за то, что она заставила меня это признать.

Самой себе.

Во вторник утром я на удивление абсолютно спокойна. Да, я переживаю из-за того, что Итон, как ребенок, обижается на меня, и я чувствую себя покинутой. Но при всем при этом я чувствую и какую-то легкость. Которая как-то связана с тем, что я перестала держаться за Итона и отошла в сторону.

Нет, этот парень был мне безумно дорог, он был частью моей жизни, важной частью! Но это не умаляло того, что я стала чувствовать себя свободнее, отойдя в сторону.

Словно с меня сняли какие-то оковы, которые до этого я даже не чувствовала. Или просто принимала как должное, уже даже не знаю.

И я, конечно, волнуюсь от предстоящей встречи с девушкой, которая влезла в мою жизнь, бесцеремонно лишив меня самого дорого. Кимберли Росс была единственным человеком, которого я ненавидела всей душой. Сполна и во всем мощном окрасе.

Но, видимо, организм в преддверии нервного срыва решил дать мне морально перестроиться и выключил внутри меня эту надрывность переживаний. Поэтому сейчас я была почти до безрассудного не эмоциональной.

Собрание организационного комитета после уроков провожу почти на автопилоте. Челси и Эрик молча наблюдают за мной, поняв, что сегодня разговорами меня не взять. Они все еще были в неприятном шоке от того, что застав утром у раздевалки наших парней, Итон позволил одной из девушек некорректно обнимать себя, наплевав на то, что я стояла напротив. Но все, чего удостоился парень, когда поднял на меня ревностный взгляд, это обжигающее его усталое равнодушие. Которое сегодня так пугало Челси и Эрика. Они не привыкли к тому, что я веду себя так … безэмоционально.

Все они ждали с моей стороны какую-то бурю, принимая мое поведение за преддверие какого-то срыва или скандала.

Челси, Эрик и Тина зовут меня прогуляться по набережной, но я вяло отнекиваюсь от предложения. Вместо этого я сажусь в свой форд и выезжаю со школьной парковки.

И направляюсь к той, кто морально уничтожил меня месяц назад.

К той, кто лишила меня веры в тех, кто рядом, пошатнув в моей голове понятия верности и справедливости.

К той, кто безжалостно уничтожила внутри меня что-то важное.

То, что назло мне, восстанавливаться не хотело.

Я готова назвать себя самым невезучим человеком на свете, когда захожу в назначенное время в кафе, и первым, кого вижу, это увлеченных разговором Софи и Мэта за столиком напротив входа. Парень что-то эмоционально рассказывает девушке, все время взъерошивая свои отросшие на макушке волосы. Сама Софи слушает внимательно, и немного хмурясь. Словно переживая за Мэта и искренне желая разделить его беспокойство.

Платиновые волосы Софи сегодня были уложены в две незатейливые косички, она была одета в обычные шорты, футболку и клетчатую майку. Мэт поверх белой футболки тоже надел подобную рубашку в красно-черную клетку. Снова непроизвольно обвожу взглядом его очерченный волевой подбородок, скулы и нахмуренный лоб. Различаю имя Итона в их разговоре и почти слышу свое. Но когда другие посетители снова толкают меня, намекая, что я мешаюсь, я нахожу в себе силы горделиво отвести от ребят взгляд, и двинуться в противоположную сторону от них.

Кимберли Росс вижу сразу.

Она заняла дальний столик у окна и сейчас скованно осматривалась по сторонам. Синяя юбка, красивые скромные босоножки, белая закрытая кофточка, классическая оправа очков. Такие же русые волосы, как у меня, были убраны в низкий хвост, и в целом, Кимберли Росс выглядела как типичная студентка какого-нибудь музыкального колледжа.

Не знай я, что она профессионально владеет игрой на фортепьяно и скрипке, я бы сочла ее за скромную заучку.

Когда ее карие глаза различают в толпе меня, девчонка заметно бледнеет.

– Хейли …

Я, игнорируя ее сиплое приветствие, и, сев напротив, сразу принимаю закрытую позу: складываю руки на груди, вперив в девушку стальной взгляд.

– Ты хотела поговорить, – почти сурово отчеканила я, скрывая за этой грубостью невыносимую пожирающую изнутри боль. – Я слушаю.

Девушку пугает мой холод, но она быстро берет себя в руки.

– Я не хотела, чтобы все так получилось …

Едко хмыкнув, иронично поднимаю брови, осаждая ее бормотание.

– Как, так?! Как, Кимберли Росс?

Специально едко выделяю ее имя и это еще сильнее напрягает девушку. Но она выдерживает мою сталь и ровно, до опасного твердо, проговаривает:

– Я не виновата в том, что твой дед является и моим дедом тоже.

Рефлекторно выдыхаю, чтобы уменьшить боль от этого пулевого ранения.

– Ты так считаешь? – ледяным голосом обращаюсь я к ней, сжав пальцы в кулак под столом.

Девушка, нервно моргнув, все же твердо кивает.

– Я не понимаю, почему ты злишься, Хейли…. – она почти расстроенно разводит руки в сторону, наклонившись ко мне. – Это ведь ничего не меняет…

Ее искреннее недопонимание происходящего служит мне почти очередным ударом.

Девушка пугливо дергается, когда мои ладони звонко ударяются по столешнице, отчего некоторые поворачиваются к нам с возмущенным или пугливым взглядом.

Но мне плевать.

Сейчас меня волновала только Кимберли Росс.

– Это меняет все! – цежу я, мысленно напугавшись того, что снова перестаю себя контролировать. Что снова выхожу из себя и не могу быть равнодушной к тому, что так сильно подкосило меня.

– И, если тебе больше нечего сказать, то я ухожу.

Кимберли открывает рот и так же быстро закрывает его, растерявшись от того, что я веду себя так категорично. Она расстроенно и пугливо пытается воззвать меня к разуму своим сочувственным взглядом, но у нее не получается.

– Я говорила тебе, что нам незачем встречаться. И тебе стоило меня послушать.

Поднимаюсь на ноги, но моментально каменею, когда миниатюрная рука Кимберли хватает меня за запястье. Чувствую, как это касание обжигает, меня и понимаю, что сейчас я на грани истерики.

Я не хотела общаться с ней.

Я не хотела видеть ее.

Слышать.

Знать о ней.

Я не хотела приближаться к ней.

Вообще.

Я медленно поднимаю свой тяжелый взгляд, в котором уже собрались грозовые тучи. Кимберли, определенно, боялась меня, но какое-то ненужное мне сочувствие искренне плескалось в ее беспокойном взгляде.

– Тебе больно, я понимаю, Хейли…

Прерываю ее тем, что резко одергиваю левую руку и обнимаю это запястье, ошпаренное ее прикосновением, своей правой рукой. Словно мечтая унять этим немой ожог, который она нанесла мне.

– Нет, Кимберли, – отчеканила я, подарив ей еще один уничижительный взгляд. – Не понимаешь.

И, гордо развернувшись, бегло спешу покинуть помещение, чтобы успеть совладать со своими эмоциями и не дать им вырваться в этом людном месте.

Так как я трусливо смотрю себе под ноги, я, конечно же, не вижу, как беспокойно меня провожают светло-зеленые глаза человека, который приносил мне не меньшее количество боли, чем Кимберли Росс.

Которая искренне переживает мой уход.

Глава 13

Вся неделя проходит до пугающего неспешно. Я успеваю за это время вдоволь насладиться равнодушием Итона, потерявшей ко мне терпение Челси, и уже до раздражающего тревожной Тиной.

Ко всему прочему, напряженная атмосфера царила теперь и внутри команды, что выводило тренера из себя. Итон сливал на Мэте все свое раздражение, виня его в каких-то надуманных вещах, которые касались меня. Мэт, устав всю неделю слушать его нытье и быть для него эмоциональной грушей для битья, попробовал привести парня в чувство, высказав ему свое мнение относительно его поведения. У них на носу была игра, а Итон не вовремя начинал подводить всю команду. А он капитан. Это сильно влияло на ребят и общий настрой в целом.

Мэт уже устал тащить все на себе.

Снова.

Поэтому, если до этого мой сосед был со мной тактичным и никак не трогал меня, то сейчас он уже не раз бросал на меня обвиняющие взгляды.

Мэту было не просто. Но ему было очень просто тайно возненавидеть меня за все то, что происходит.

Однако, я прилично была шокирована тем, что отношения между Мэтом и Итоном дошли до того, что парни пустили в ход кулаки. Это было последней каплей для всех нас.

Разъярённый Мэт ввалился ко мне в дом, напугав меня, и, едва не снеся мою входную дверь. Слава богу, наши родители на этой неделе снова уехали на выходные к друзьям, потому что, боюсь, мой папа не подпустил бы Мэта ко мне, увидев, в каком он состоянии. Мэт не был низкорослым и хлюпким парнем, который в подобном «настроении» не представлял бы для меня опасности. Напротив, широкоплечий и высокий Мэт всегда выглядел уверенно, никто не сомневался в том, что ему лучше не попадаться под горячую руку.

Сейчас разъяренный Мэт возвышался надо мной в силу своего высокого роста и, ввалившись ко мне в дом, почти сразу схватил меня за плечи и с силой встряхнул. Я продолжала шокировано смотреть на его разбитую бровь и алую часть лица, застыв в немом ужасе.

– А ну прекрати это дерьмо, Хейли! – взвыл Мэт, почти прижав меня к стене в коридоре.

Бушующее море в глаза парня почти накрывало меня.

– Что … что…?

Парня мое непонимающее пугливое блеяние словно раздражало еще больше.

– Разберись ты, черт возьми, уже со своим парнем! – проорал Мэт, снова наклонившись ко мне.

Я реально была в ужасе и не знала, что шокирует меня сейчас больше: разбитое лицо парня, означающее, что все между ним и Итоном уже настолько плохо, или его редкая истерика, которая сейчас заставляла меня пугливо смотреть на него.

– У нас игра через неделю, а мы теперь, вместо того, чтобы тренироваться, подтираем сопли Итону!

– Мэт, я…

Но мне не позволяют вставить даже слово.

– Ты ведешь себя, как дура, Хейли! – снова проорал парень, крепче сжав мои плечи.– Что ты наплела Итону, что он теперь выносит мне мозг?! Снова обвинила меня во всех своих проблемах?! Решила за мой счет решить все свои проблемы?!

Мэт взбешен и его неприязнь ко мне сейчас, действительно, больно бьет по выдержке. Я смутно различаю ворвавшуюся к нам Тину, которая ловит мой перепуганный взгляд, но отвечает мне только своим – шокированным.

– Почему от тебя вечно одни проблемы, Хейли?! Когда ты уже успокоишься и оставишь меня в покое?!

Тина пытается оттянуть брата к себе, но он даже не реагирует на сестру. Мэт смотрит только на меня, и я вижу в его взгляде, как сильно в эту минуту он меня ненавидит.

Да, этого достаточно, чтобы слезы беззвучно полились из моих глаз. Я была в ужасе от его неприязни ко мне.

– Мэт, я…

– Что ты?! Что, Хейли?! – снова проорал парень, прожигая меня своим бурлящим от негодования взглядом.

– Мэт, перестань! Ты нас пугаешь!

Эмоциональная и впечатлительная Тина сама чуть не плачет, впервые в жизни лицезрев брата таким надрывающимся. Но Мэт даже не смотрит на нее. Парень не отводит от меня своего убивающего взгляда ни на секунду. Разрушая меня этим окончательно и бесповоротно.

– Мэт, я …

Я беззвучно закрываю рот, лишившись сил и смелости отвечать ему, когда он наклоняется ко мне вплотную. Его лицо слишком близко, чтобы его боль во взгляде не задела меня.

– Ты снова все портишь, Хейли, – уже холодно, протягивает парень, сменив гнев на обжигающе равнодушие. – Ты снова лезешь в мою жизнь и снова все портишь.

Качаю головой, но Мэт только поджимает губы.

– Ты со своим идиотским характером лишила нашу команду надежды на нормальную игру.

– Господи, Мэт! Да что с тобой?! – Тина возмущенно тянет на себя брата, но он даже не шелохнется. А Тина, перепуганная происходящим, уже надрывно хлюпает носом, пытаясь своей хрупкой хваткой переключить внимание брата на себя. Тина тоже чувствовала ту опасность, что шла от Мэта. Она тоже чувствовала перед таким парнем… страх.

– Все рушится, а тебе просто плевать на это.

Мэт опускает глаза и проходится по моему лицу разочарованным взглядом.

– Тебе плевать на все, что не касается тебя самой, да, Хейли?

Ответом ему на все это служит моя ладонь, которая взлетела рефлекторно.

Звонкая пощечина сразу остужает пыл парня. Лед с него спадает почти разом, сменив словесную ненависть бледным молчанием.

– Уходи…

Так как Мэт не отвечает на мою надрывную сиплую просьбу, я обращаюсь к разрыдавшейся Тине.

– Тина … уведи его…. – хриплю я и стыдливо закрываю дрожащими руками лицо, чтобы больше не видеть унижения во взгляде человека, который значил для меня в свое время так много.

Мои дрожащие ладони сразу касаются уже мокрых щек, а глаза закрываются от бессилия.

– Вали отсюда! – истошно проорала Тина, уже не зная как совладать с таким братом. Пощечина была настолько эмоционально громкой, что оглушила даже ее.

– Проваливай же, Мэт!

Я чувствую, как парень разжимает свои руки на моих плечах, которые опадают так, словно притяжение к земле было для них непосильным. Перестаю чувствовать горячее сбившееся дыхание парня рядом с собой и пусть все еще остро ощущаю его напряженность, я все равно осознаю его отстранение.

Тина выталкивает уже не сопротивляющегося, но заткнувшегося, Мэта на крыльцо, сильно ударяя его своими ладонями по спине. Тина была в ужасе и то, свидетелем чему она стала, эта ранимая и впечатлительная девушка приняла близко к сердцу. Настолько, что ее саму трясло от всего этого.

Что уж говорить обо мне.

О девушке, которая снова все испортила с человеком, которого ей так не хватало.

Около часа мы с Тиной сидим у меня в гостиной на диване. Я просто беззвучно плачу, сжав голову руками и глядя в одну точку перед собой. Тина, которая пугается моей молчаливой истерики, и теперь обессилено рыдает рядом.

Ты снова лезешь в мою жизнь и все портишь.

Сжимаю голову крепче, надеясь перестать слышать в ней полный отчаянной ненависти голос Мэта.

Почему от тебя вечно одни проблемы, Хейли?! Когда ты уже успокоишься и оставишь меня в покое?!

Еще сильнее.

Когда ты уже успокоишься и оставишь меня в покое?!

Признаю поражение.

Утерев мокрое от слез лицо ладонями, я медленно поднимаюсь, озадачивая Тину.

– Хейли…?

Я только лениво перевожу на нее взгляд. Девушка с таким же опухшим лицом, как у меня, сейчас с беспокойством наблюдала за мной.

– Твой брат прав.

Тина шокировано округляет свои небесные глаза.

– Нет, Хейли …

Но я качаю головой, не дав ей переубедить меня.

– Мне нужно отъехать по делам.

Все те пятнадцать минут, что я провожу в ванной, умывая лицо и снимая растекшийся макияж, подруга всячески старается переубедить меня от того, чтобы я куда-то ехала. На ее вопросы я не отвечаю только потому, что не нахожу в себе на это сил. Я была как пустой сосуд, без воздуха и внутреннего содержания. Внутри меня уже ничего не осталось после того, что так эмоционально высказал мне Мэт.

– Хейли!

Тина разворачивает меня к себе, и я, уже вымученно ей улыбнувшись, осторожно утираю большим пальцем ее мокрые глаза.

– Я в порядке, Тина, – мягко говорю я, желая успокоить ее тревогу и беспокойство. – Не переживай за меня.

Подъезжаю к дому Итона с полным осознанием того, что должна была сделать это раньше. Сам Итон встречает меня с недовольством, но осекается, когда я хватаю его за ворот рубашки и дергаю на себя.

– Что ты творишь, Итон?!

Я прекрасно различаю разбитую губу парня и синяк пол левым глазом. Он выглядел намного хуже, чем Мэт, но не вызвал у меня сочувствия.

Разжимаю пальцы на его футболке и уже разочарованно отталкиваю его от себя.

– Он твой лучший друг!

Итон недовольно морщится, вызывая у меня очередной приток разочарования.

– Как ты посмел, Итон?

Парень, эмоционально запустив пальцы в свои взлохмаченные волосы, уже агрессивно скалится:

– Почему ты защищаешь его?!

Отвечаю ему лишь осторожным покачиванием головы.

– Я защищаю не его, Итон. Я защищаю вашу дружбу.

Итон открывает рот, чтобы что-то колкое ответить мне, но я не даю ему высказаться. Не сейчас.

– Он всегда был рядом с тобой, – спокойно говорю я, заставляя его посмотреть на меня. – Он твой лучший друг, который всегда прикрывает тебя. Мэт дорожит тобой и терпит твой паршивый характер, потому что ты ему дорог. И я знаю, что ты дорожишь его отношением так же сильно.

Я уже смягчаю голос, различив в хмуром взгляде Итона привкус вины.

– Мэт ни разу не дал тебе повод в себе усомниться.

– Хейли, я …

Итон опускает глаза, а я ласково касаюсь рукой его щеки.

– Запутался, знаю.

Парень поднимает ко мне болезненный взгляд.

– Я просто … ты и он … я знаю, что ….