Читать книгу Код фейри. Заложница Теней - Екатерина Васина - Страница 1

КОД ФЕЙРИ. ЗАЛОЖНИЦА ТЕНЕЙ

ГЛАВА ПЕРВАЯ

День, когда меня купили, ничем не выделялся из череды рабочих будней. Обыкновенный понедельник. Разве что не особо приятный на фоне минувших выходных – мы с компанией ездили за город, где весьма неплохо повеселились. Природу я люблю, а ту, что возле Золотого озера, полюбила особенно. Там огромные, наверное, столетние дубы и березы, воздух прозрачный и необычайно вкусный, а еще туман. Он наползал с озера. Подсвеченный утренним солнцем, казался золотисто-розовым и живым…

– Он смотрел на тебя.

Я зевнула в ответ на слишком громкий голос подруги в мобильнике. Вечно Лизе кажется, что на меня смотрят.

– Он смотрел на все, что имело две сиськи и длинные волосы.

– Но на тебя он смотрел особенно! Я такие вещи вижу, понимаешь?

– Ну, за осмотр денег не беру, как говорится. Посмотрел, порадовался и дальше пошел.

Речь шла об одном парне, который вместе с нами отдыхал за городом. Так себе парень. Например, когда народ меня вечером хватился, не пошел на поиски, а предпочел кудахтать и бегать вокруг лагеря.

– Аврора, так ты никогда не выйдешь замуж.

– Какой ужас, пойду поплачу. Все, Лиз, мне пора, а то в пробку попаду. Вечером увидимся. Ты ж моя спасительница.

Последнее, кстати, было правдой. Я ведь вчера немного заплутала в лесу. Гуляла, нашла необычную поляну: идеально круглую, с сочной зеленой травой и странными тенями от деревьев. Присела и неожиданно для себя задремала. А потом проснулась, рванула обратно в лагерь и… не смогла найти дорогу. Словно меня водили по кругу. Лишь крики перепуганной Лизы разрушили эту странную зацикленность, а потом и сама подруга вылетела на полянку и вцепилась так крепко, что не оторвать.

Чуть слышно звякнули кофеварка и микроволновка, одновременно сообщая, что кофе и горячий бутерброд готовы. Рабочее утро покатилось по обычной колее. Быстрый завтрак, макияж на бледное от недосыпа и с рождения лицо, темные брюки и светлая блузка, пахнущая свежестью. От старших научных сотрудников почему-то требовали дресс-код. И плевать, что девяносто процентов времени я проводила в белом халате. И в лаборатории. А подопытным генам все равно, в какой одежде их исследуют. Даже если голышом.

Но природа… Усаживаясь в машину, я невольно бросила взгляд по сторонам и вздохнула. Нет, город у нас красивый, зеленый, но это не то. Особенно остро чувствовалась ущербность после минувшей поездки.

Жизнь в институте как всегда кипела. Пока я поднималась в лифте, то успела услышать кучу сплетен и новостей. Кстати, по личному опыту, порой мужчины сплетничают хуже женщин.

– Слышали, что в пятой лаборатории опять какие-то проблемы?

– Слышали, Ростова-то аборт сделала от своего младшего лаборанта!

– … а потом ему предложили расстаться «по-хорошему» со всей наличкой. Мошенники не дремлют!

– Ой, Аврора, ты бледненькая, спишь плохо?

Вопрос принадлежал Зинаиде Владимировне – ведущему научному сотруднику. Дама лет шестидесяти, с всегда поджатыми губами в виде «куриной попки» и тонкими бровями.

– Конечно, Зинаида Владимировна, – кротко улыбнулась я, – с мужчинами в постели вообще уснуть тяжело.

Вот так и живем.

Моя лаборатория находилась на десятом этаже. Пять лет назад НИИ переехал из старого, еще довоенного здания в современное. Теперь здесь было много света и стекла. А еще новейшее современное оборудование. Я не в курсе, почему произошли такие резкие перемены. Ходили слухи, что нашему институту выделили безумно крупную сумму на развитие и опыты. Но кто и зачем…

В любом случае меня это не особенно волновало. Гораздо важнее то, что теперь моя лаборатория не выпрашивала копейки, чтобы обновить изношенное оборудование.

На месте были уже практически все. Тихо гудели приборы, кто-то включил генетический анализатор, новенький и буквально сияющий белизной. Кто-то возился у микроскопов и пробирок. Все как всегда. Обычный будний день. Окна закрыли светлыми жалюзи, иначе свет бил в глаза и мешал работать.

Судьбоносный звонок по внутренней связи раздался после обеда. Я только вернулась в лабораторию и натягивала халат, когда старший лаборант крикнула, что меня ждет Осипов. От этих слов холодок пробежал по рукам. Что от меня могло понадобиться директору Института? Серьезных просчетов за мной не было, лаборатория все опыты проводила четко и по времени, никаких несчастных случаев.

– Аврора, бери вазелин, – посоветовал Ростик, младший лаборант.

– Я смотрю, ты на свой опыт полагаешься.

– Мы запомним тебя молодой и красивой, – поддакнула ему Арина. Но у нее, в отличие от Ростика, фраза вышла откровенно злой. Хотя она такая, наша Ариночка. Все ей не так. И место я занимаю, которое она примеряет на себя. И зарплату все получают больше, чем у нее.

Но мне грех жаловаться. Наша лаборатория самая дружная и молодая. Самому старшему – тридцать пять лет. Так что атмосфера тут чаще всего немного дурашливая, хотя и деловая. Немного шуток еще никому не повредило.

– Не обрыдайтесь, когда вспоминать будете, – пробормотала я, вешая халат обратно в шкаф. Провела рукой по воротничку блузки, поправила собранные в хвост волосы и зачем-то чуть брызнула духами на запястье. Выдохнула и направилась к лифту, продолжая вспоминать возможные проблемы лаборатории. Осипов просто так не вызывал. Он в Институте-то показывался довольно редко. И то, лишь устроить разнос или долго и нудно рассказывать, как нам повезло с работой. Видимо, после такой речи ожидалось, что сотрудники падут на колени и начнут биться головой об пол.

Наш дорогой директор сидел на последнем, двенадцатом этаже. Огромная приемная с натертыми до блеска полами, стеклянными стенами и секретарем за длинным полукруглым столом. Все дорого, стильно и слегка вычурно. Зачем, к примеру, ставить диваны из золотистой кожи, на которой вытиснены символы ДНК? Или низкий стол из зеленоватого толстого стекла, в глубине которого замерли разноцветные разводы? И эта куча растений в матовых темных кадках… Не приемная, а зимний сад.

Меня уже ждали. Секретарь, на минуту оторвавшись от компьютера, махнула рукой в сторону массивной двери и вновь погрузилась в работу.

– Здравствуйте, Виктор Алексеевич. – Я постаралась, чтобы голос звучал спокойно и по-деловому.

– Заходите, Чернова.

Ого, а что это с его голосом? Он подрагивает или мне кажется?

Я сделала шаг, ощутила, как сзади мягко и беззвучно закрылась дверь, и на мгновение испугалась. Появилось чувство, что попала в ловушку. Хотя глупо, конечно. Я всего лишь явилась пред ясные очи директора, который почему-то ведет себя так, словно его поймали за курением в неположенном месте.

Виктор Алексеевич и правда выглядел странно. Он прятал взгляд, постукивал пальцами по гладкой поверхности стола, дергал шеей. И при этом то и дело тянулся к стакану с чем-то темно-золотистым. Ой вряд ли это сок.

– Что-то случилось? – поинтересовалась, переводя взгляд с директора на того, кто стоял с ним рядом. Этот тип выглядел просто воплощением спокойствия. Высокий и чересчур худой. В сером костюме, висевшем, как на вешалке, с серыми волосами и серым лицом. Он словно стирался из памяти, стоило отвести взгляд. Абсолютно незапоминающееся лицо, блеклые глаза и длинные бледные пальцы, на одном из которых тускло блестело простенькое колечко.

– Чернова, вам придется кое-куда поехать.

Кажется, у меня брови ожили и поползли куда-то вверх. Рука сама собой нашла и начала крутить кольцо. Из обычного железа, в виде змеи, кусающей себя за хвост. Я его всегда носила на указательном пальце.

– В командировку?

Погодите, но ведь в командировку направляет не директор, а старшие научные сотрудники. Ну или заместители директора по научным вопросам.

– Вроде того.

Вот не люблю я недосказанности, особенно в личной жизни и в работе.

– Виктор Алексеевич, у меня там исследование идет, давайте, скажите мне, что и как. И я пойду.

– Никуда ты не пойдешь.

Голос у серого незнакомца оказался тихим и скрипучим. От него вдруг мороз прошел по коже.

– Простите, а когда мы на «ты» успели перейти?

– Я пришел за тобой, – сообщил он равнодушно, – идем, мне некогда. Тебя ждет твой хозяин.

Так, кто пустил психа в Институт?

– Виктор Алексеевич, я зайду попозже. – заявила решительно, не собираясь участвовать в балагане. Что еще за бред про какие-то покупки и хозяев? Кто-то пересмотрел «Великолепный Век»?

– Аврора Николаевна, послушайте этого… мужчину, – вдруг попросил Виктор Алексеевич, а мне почудился в его голосе страх. – Он – представитель кое-кого, очень важного для нашего НИИ. Поэтому просто идите с ним. Тем более я уже получил за вас вознаграждение.

А, нет, я ошиблась: с ума сошел и мой директор, и весь мир.

– Вы меня реально продали?

Директор сделал вид, что занят разглядыванием стола. Словно внезапно заметил там нечто интересное.

– Иди сюда, человечка. – А вот незнакомец оказался более разговорчивым. И быстрым. Он как-то незаметно оказался почти вплотную ко мне и схватил за руку.

И взвыл…

Отшатнулся одновременно со мной, схватился за ладонь и хрипло заорал. Я завопила в унисон, бросаясь к дверям. Потому что увидела, как серое невыразительное лицо на мгновение смазывается и под ним проступает совсем другое.

Кажется, не мир сошел с ума, а я. Давно пора было в отпуск.

Я пронеслась мимо раскрывшей рот секретарши, мимо лифта, вниз по лестнице. Подальше от этого бреда.

Мои ребята так и открыли рты, когда я ворвалась в лабораторию.

– Аврора…

– Меня нет! – рявкнула я, хватая сумку, – Работайте, а я в полицию.

Глаза у всех округлились. Интересно, что они подумали? Впрочем, нет, не очень интересно. Гораздо важнее сейчас убраться отсюда подальше.

Я – биолог и генетик, всю сознательную жизнь изучающая тайны человеческого происхождения. И поверьте, не может быть такого, чтобы у человека за мгновения менялось лицо. Физически невозможно!

Я выскочила на улицу и почти побежала к машине, спавшей на стоянке у Института. И все боялась услышать за спиной скрипучий голос Серого.

Телефон зазвонил, отчего я, уже усаживаясь за руль, дернулась всем телом. Номер незнакомый.

– Да.

– Аврора Николаевна, – послышался голос Осипова. – Вернитесь. Вы… вы уже все равно ничего не исправите. В ваших интересах пойти добровольно. Договор уже заключен, и ваше упрямство лишь ухудшает ситуацию и истощает терпение… того, кто вас купил.

– Меня нельзя купить! – зарычала я, заводя машину. – Учтите, я еду в полицию и пишу заявление на попытку похищения. Придумали – людьми торговать! Думаете, если я сирота, то за меня некому заступиться?

Телефон полетел на заднее сиденье, а я вцепилась дрожащими руками в руль. С взвизгом покрышек машина вынеслась со стоянки и поехала в сторону ближайшего полицейского участка. Я выясню, что за дурдом здесь происходит.

***

Звонить мне больше никто не пытался. Но ощущение чужого взгляда продолжало сверлить спину. Я то и дело нервно косилась в зеркало заднего обзора, подсознательно ожидая увидеть Серого за спиной. Прямо как в фильмах ужасов. Даже пальцы заледенели от одной мысли, что оно так и случится.

К счастью, в машине я была одна. И лишь чудом не попала в аварию. Но благополучно доехала до полицейского участка и едва ли не бегом поспешила внутрь. На улице не чувствовала себя в безопасности. Вон в новостях иногда показывают, как людей в машины посреди белого дня запихивают. Даже здоровых мужиков, что уж говорить о такой хрупкой девушке, как я.

В участке было тихо и сонно. Правильно, время послеобеденное, тишина, довольно темное помещение. Дежурный за стеклом чуть лениво посмотрел на меня и вопросительно приподнял брови. Рядом с ним белела табличка: «старший лейтенант Крымов А.В.».

– Добрый день! – приветствие вышло несколько нервным.

– Добрый, я вас слушаю.

– Меня хотят украсть.

Одна бровь лейтенанта Крымова опустилась на место, вторая задержалась в приподнятом состоянии.

– Кто? – поинтересовался он. Откуда-то из глубины комнаты выглянула женщина в форме и снова спряталась. И все. Словно остальные вымерли.

– Мой начальник. – Я выдохнула и постаралась объяснить, – Послушайте, я работаю в Институте Молекулярной и Прикладной Генетики, старшим научным сотрудником. Сегодня после обеда генеральный директор Института вызвал меня к себе. У него в кабинете был человек, который пытался меня схватить со словами, что меня купили. И собираются отвезти к какому-то хозяину.

Я передернулась от последнего слова, но продолжила:

– Поэтому я хочу написать заявление на попытку похищения!

Крымов несколько секунд разглядывал меня, потом вздохнул и спросил:

– Запись разговора есть? Вам угрожали, и вы можете это подтвердить?

– Нет! Я не ожидала такого!

– Тогда что вы хотите от полиции? На каких основаниях будет подано ваше заявление?

– На моих словах! – возмутилась я. – Думаете, с такими вещами шутят?

– Да вот как раз знаю, что не очень. Доказательства нужны, что вам угрожали. А то сейчас у девиц пошла мода неугодных мужиков в изнасиловании обвинять. Или в нападении. Им шубку не купили, а они пришли и заяву накатали.

– Я не вру! – прошипела сердито. – Вы бы этого идиота видели! Да он псих!

– Возьмите отгул и посидите дома. А там, глядишь, все утихнет. Или съездите отдохнуть куда-нибудь.

– Вы понимаете, что я в опасности!

Реально в опасности, просто чувствую, как веет чем-то недобрым. И этот взгляд в спину…

Я оглянулась, но позади никого не было. Лишь полутемное помещение со скамейками и плакатами на тему борьбы с преступностью. На мгновение показалось, что тени в углу странно изогнулись, но после пережитого кошмара всякое померещиться может.

А старший лейтенант Крымов был спокоен как скала:

– Гражданка… как вас зовут?

– Чернова Аврора Николаевна, двадцать семь лет.

– И уже старший научный сотрудник?

– Я – гений.

Чертов гений, который зачем-то пашет здесь, а не сидит в Европе. А ведь зовут, постоянно. И мои научные работы вызывают экстаз у коллег, ну и приступы зависти тоже.

– Так вот, Аврора Николаевна, угрожай вам опасность, вы бы тут уже не стояли. А так я не вижу пока причин для паники.

– А если меня похитят?!

– Тогда и жалуйтесь, – отрезал лейтенант Крымов, давая понять, что разговор окончен. Спорить было чревато, так что я побрела обратно, на улицу. Залезла в машину, подумала и позвонила Лизе.

– Привет, можно приехать к тебе?

– Конечно! – заверила подруга, – Только я в десять уезжаю к родителям на пару дней.

Ну, до десяти время было. И я порулила к Лизе, желая высказать ей свои опасения. И прикупила по дороге вина.

Увы, подруга не разделила моей тревоги. Внимательно выслушала, похмыкала и заявила:

– Идиотизм.

– С чьей стороны?

– С их, конечно. Во-первых, чего это твой директор заключил какой-то договор и продал тебя? Ты вроде ему не рабыня, хотя и вкалываешь, как на галерах.

– Логично, – подумав, согласилась я. Выпитое вино тоже делало проблему уже не столь ужасной и мрачной.

– Ну вот! Скорее всего, на тебя клюнул какой-нибудь олигарх и решил таким образом тебя, м-м-м, достать.

Я с сомнением посмотрела на раскрасневшуюся от алкоголя Лизу. Какой нормальный человек будет действовать таким образом? И потом, я точно не та особь, ради которой можно и деньги потратить. Скажем так, внешность не из ряда вон великолепная, а стандартная, старинного или богатого рода тоже нет. Я вообще не в курсе, кто мои родители. Мозги… ну да, это есть. Но мне всегда казалось, что олигархи предпочитают, так сказать, внешние данные.

Мы три часа обсуждали и обсасывали тему со всех сторон. И, наконец, пришли к выводу, что мне просто надо взять несколько выходных и уехать из города. Покупать и продавать людей просто так никто не будет. Так что-либо это тупейший розыгрыш, либо просто… либо просто я не знаю, как еще все объяснить.

Лиза уехала, а я отправилась в отель. Ночевать у кого-либо из немногочисленных друзей не решилась: почти у всех семьи, дети, да и мне спокойнее не обременять, а решить проблемы самой. В конце концов, в отеле есть охрана. Сниму номер, запру двери и лягу спать. А с утра позвоню и потребую отпуск за свой счет, благо ничего срочного по работе нет. А заявление скину по почте, с электронной подписью.

Отель я выбрала хороший, ближе к центру города, рядом с ярко освещенным проспектом. Сняла простой одноместный номер, поужинала здесь же в ресторанчике и все прислушивалась к ощущениям. Как-то было немного не по себе, но, вероятно, это остаточные явления. Да и вино добавляло плюсов воображению. Я практически не пьянею, скорее – становлюсь несколько более расслабленной и спокойной.

В номере я тщательно заперла дверь, потом подумала и подтащила к ней обувную тумбочку. Вот так. Даже если кто-то попробует проникнуть, то баррикада задержит.

Сам номер был обычным. Кровать под светлым покрывалом, плотные шторы, бежевый ковролин и кресло в углу. На круглом столике примостились бутылка воды и пара стаканов. Ну и меню, если вдруг кому придет в голову заказать еду в номер.

Надо ложиться спать, чтобы утром все показалось дурацким сном. Я разделась до нижнего белья, щелкнула выключателем и поспешно забралась под одеяло. В окно заглянула луна, по полу и одеялу мигом протянулись бледные полосы света.

Я уже начала проваливаться в сон, как вдруг что-то заставило вздрогнуть. Нет, никто в номере не кашлянул и не начал ходить. Просто странное чувство приподняло все волоски на теле дыбом. Секундой позже я поняла, что… боюсь. Липкий ужас медленно поднимался откуда-то из глубины души, опутывая все сильнее. Так в детстве пугаются ночью, если услышат какой-то странный звук или игра света и теней покажет неведомое чудовище.

Тот страх, что заставляет каменеть и съеживаться одновременно.

Я села и оглядела серый полумрак номера. Все тихо, спокойно, лишь густые тени в углу…

Они шевелились!

Я поморгала, решив, что вино и усталость сыграли злую шутку. И тут же тень словно вздохнула и стала чуть больше.

Это невозможно!

Я вдруг поймала себя на том, что медленно отползаю к спинке кровати и тихо повизгиваю от ужаса. А тот уже захлестнул с головой, заставляя леденеть руки и ноги.

– Господи…

И ведь молитв не знаю ни одной.

– Это сон, – шептала, чтобы успокоить себя. А в итоге собственный хриплый голос пугал еще сильнее.

Тени, казалось, насмехались и жили своей жизнью. Они постепенно разрастались, расплескивались каплями по стенам и потолку. Все ближе к кровати, которая оставалась последним островком в подступающей чернильной тьме.

Я уже тихо ревела, мечтая добраться до двери и безумно боясь спустить ногу с постели. Потом не выдержала и все же поползла по матрасу, сползла на пол… Тени качнулись в мою сторону и тихо, но явственно зашипели.

А я заорала. Потому что так не бывает, так не должно быть. Законы логики и физики рушились на глазах.

К двери я все-таки рванула – из последних сил, понимая, что ноги заплетаются от страха.

И тогда навстречу, из тьмы, шагнул мужской силуэт.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Визг автомобильных покрышек, глухой стук и рывок. Крики… очень много криков. Они захлестывали с головой. И треск пламени. А еще боль во всем теле и ощущение, что висишь вверх ногами. Еще рывок… еще, крики вокруг перемешивались со стонами и запахом крови пополам с железом…

Я вскочила, пытаясь выцарапать глаза… воздуху. Последнее, что помнила – мужчина, словно сотканный из ночи, и льнувшие к нему со странным урчанием тени. Такой картины мой и без того измученный мозг не смог вынести и сделал то, что посчитал нужным: отправил меня в глубокий обморок.

Или мне помогли в него отправиться?

Я огляделась, одновременно похлопывая по себе ладонями. Потом опустила глаза вниз, вспомнив, что пыталась бежать в одном лишь нижнем белье.

Белья не было. Зато на меня кто-то надел длинное белое платье из очень тонкой ткани. Настолько тонкой, что я сумела увидеть соски на груди. Да и сама грудь лишь немного прикрывалась двумя полосками, которые держались на честном слове. При этом рукава у платья были широкими и сужались к запястью.

«Сексуальное рабство!» – заметалась паническая мысль. Тогда все логически объяснялось бы: и продажа меня, и заявление про хозяина. Но какая же наглость! Посреди белого дня, на работе, продавать женщин!

Я заметалась по комнате, стараясь понять, где нахожусь. Увы, окно оказалось закрыто гладким и непрозрачным материалом, а тяжелая дверь не поддавалась попыткам распахнуть. В остальном же комната выглядела довольно обычно, хотя и с некоторыми странностями в виде кровати из матового сиреневого стекла и неизвестных растений, скрывших под собой почти все стены. Лишь благодаря редким разрывам можно было понять, что цвет стен – золотистый.

Очень хотелось заорать, позвать на помощь или пригрозить расправой. Останавливало лишь понимание, что это мне, скорее всего, пойдет во вред. Лучше выждать, когда кто-нибудь зайдет, и постараться вырваться. Взгляд упал на черно-сиреневую статуэтку, изображавшую женщину с ребенком на руках. Взвесила на ладони и кивнула сама себе: ничего, тяжелая. Видать, вырезанная из камня.

Ждать визита пришлось недолго. Но все это время я просидела на кровати, продолжая накручивать себя. И к тому времени, как дверь распахнулась, мои нервы уже не выдерживали свалившейся нагрузки. Сама вероятность попадания в рабство одновременно заставляла обливаться потом от страха и безумно злиться.

Да, глупо, наверное, стоило бы вначале попытаться поговорить. А я бросилась на вошедшего, занося статуэтку.

Очень глупо. Это я поняла особенно отчетливо, когда меня отбросило назад. С такой силой, что дыхание выбило из груди, когда ударилась спиной о стену. Растения лишь слегка смягчили удар. Миг – и мои руки оказались вздернутыми и прижатыми к стене, статуэтка упала на пол и откатилась. А я заорала во весь голос, понимая, что вот еще немного – и сойду с ума.

Потому что на меня в упор уставились бешеным взглядом глаза, внутри которых клубилась тьма.

Затем правое запястье вдруг пронзила резкая боль, словно его прожгли до кости. Я всхлипнула и обмякла, успев запомнить лицо вошедшего мучителя: словно вырубленное из камня, настолько резкими были его черты.

***

Два раза за короткое время падать в обморок – удовольствие сомнительное. Тем более раньше я за собой не замечала подобных вещей.

Во второй раз я очнулась быстро. От боли. Правое запястье горело огнем, словно на него капнули расплавленным полиэтиленом. Через подобное я проходила в детстве, когда по дурости, вместе с друзьями, решили на заднем дворе детдома развести костер и поплавить пакетики. Хорошо хоть шрамов не осталось.

Резко вскочить не получилось, пришлось медленно садиться. Оказывается, меня перенесли на постель. А тот, кто перенес, сидел напротив, в темном кресле странной формы. Сидел, скрестив руки на груди и глядя куда-то в пространство. Я вспомнила наполненные темнотой глаза, вздрогнула и опустила взгляд.

– Что за… – вырвалось невольно. Вокруг ноющего запястья красовался выжженный прямо на коже браслет. Тонкий, витиеватый и ярко-красный.

– Знак, что ты мне принадлежишь.

Голос у говорившего оказался густым и проникающим до самого дна души. И подходил его внешности. Бледная кожа, темные короткие волосы, прямой нос и тонкие, четко очерченные губы. Он сидел в одних лишь черных штанах, заправленных в высокие сапоги, словно позволяя мне убедиться, что каждая часть его тела словно вырезана умелым скульптором. Широкие плечи и узкие бедра, тренированный живот и пластины мускулов на груди. Мое сердце бешено колотилось, но вовсе не от восхищения.

Незнакомец вызывал животный ужас.

– Я принадлежу только сама себе.

– Не в этом мире. Я купил тебя у твоего хозяина.

Так, кажется, тема про продажу и хозяина уже перестает быть забавной и становится навязчивой.

– До сегодняшнего момента я считала себя современным свободным человеком.

Я прямо чувствовала, как на руках поднимаются даже невидимые волоски. Как вести себя с человеком, который считает, что купил меня? Больше всего хотелось бежать как можно дальше. Но, помня о силе, отшвырнувшей к стене, я не решалась рисковать.

Мужчина, наконец, соизволил посмотреть на свою «собственность». А я моргнула, стараясь не охнуть. Тьмы в его глазах больше не было. Просто темно-золотистая радужка с узким кошачьим зрачком. Мужчина ухмыльнулся, и зрачок стал обычным.

И что это такое? Какой-то фокус? Ролевые игры?

– Ты подписывала контракт на работу. По нашим законам – твой работодатель является твоим хозяином. Я купил тебя у него.

– Меня будут искать.

Диалог – уже неплохо. По крайней мере, меня вроде не собирались насиловать.

Узкие губы чуть скривились, словно мой ответ внезапно повеселил похитителя.

– Конечно, всех ищут. Особенно тех, кто воспитывался в детдоме и предпочитал учиться, а не заводить друзей. Чернова Аврора Николаевна, я собрал о тебе сведения за сутки.

Ноздри у него вздрогнули, точно он пытался к чему-то принюхаться.

– Я буду звать тебя Рори.

– А тебя, небось, называть хозяином? – язвительно спросила я. – Какого черта я здесь?

– Хорошо, что ты не истеришь. У тебя крепкая психика… почти как у нас. Давай поговорим, у тебя ведь много вопросов, Рори?

– Аврора, – процедила я сквозь зубы, – Я не собачка, чтобы менять мне имя по желанию.

– Не собачка, ты – моя собственность.

Спокойно, мысленно приказала я сама себе, психов злить нельзя. А этот явно психически нездоров. В противовес спокойному голосу сам он сдержанным не выглядел. Скорее напряженным до предела.

– Меня зовут Доран. Я – предводитель Дикой Охоты, судья трех Дворов и Повелитель Теней.

«Ну хорошо хоть, не Наполеон», – только и сумела я подумать. Молча спрятала лицо в ладонях и расхохоталась. Над ситуацией, в которую угораздило влипнуть, над своей дуростью, над всем. Вот где я успела нагрешить так, что запихнули непонятно куда, в компании с чокнутым?

Жесткие пальцы схватили меня чуть повыше локтя. Этот Доран ухитрился подойти абсолютно бесшумно.

– Иди сюда.

– Не хочу!

Я не хотела с ним никуда идти, не хотела, чтобы меня касались. Но Доран легко дотащил меня до окна. Хотя я изо всех сил упиралась и даже сделала попытку пнуть его.

– Прекрати! – шикнул он, перехватывая мою занесенную для удара руку. Теперь я оказалась в абсолютно проигрышном положении, хотя все равно старалась вырваться.

– Смотри, Рори, просто смотри.

Доран легко завернул мне руки за спину, прижал к себе, отчего я дернулась, и заставил встать напротив окна. Голой спиной я касалась его обнаженной груди, ненормально горячей. Он болен? У него бред на фоне высокой температуры?

Темная поверхность окна подернулась легкой рябью и исчезла, уступив место ясной прозрачности.

А у меня перехватило дыхание. Такого не могло быть!

Судя по всему, резиденция Дорана возвышалась над остальными строениями. И город был как на ладони. Странный, неправильный, вызывающий головную боль и тошноту. Чем больше я вглядывалась в сиреневые и белые здания, тем сильнее стучало в висках. Город дышал сумасшествием, по-другому и не скажешь. Ни одной прямой линии, хаотично разбросанные строения и улицы, которые, казалось, дышали. Ни единого деревца я не заметила, по крайней мере, привычного зеленого цвета. Зато много больших статуй, при виде которых тошнота стала невыносимой, хотя на первый взгляд ничего ужасного в них не было. Всего лишь абстрактно обработанный ослепительно-белый камень в прожилках темного.

– Пусти… – успела сказать, понимая, что не могу больше сдерживаться. Доран молча отпустил и даже сделал шаг назад. А я упала на колени, содрогаясь от рвотных позывов. Хотя в желудке было пусто до колик и стошнило лишь желчью. Странно, но после этого стало значительно легче, даже боль в висках отпустила. Теперь голова просто напоминала чугунный котел.

Что за реакция?

– Только не говори, что у вас повышенный радиационный фон, – простонала, продолжая стоять на коленях и пытаясь отдышаться. – Это…

– Я знаю, что такое радиация, – перебил Доран. Я буквально со скрипом повернула голову и увидела, что он стоит в двух шагах. Смотрит с интересом и одобрением.

– Тебе легче?

Я прислушалась к организму и неуверенно кивнула. Легче, по крайней мере, тошнота ушла. В голове еще стучало, плюс волнами стала накатывать слабость, но это могли быть последствия стресса.

– Думаю, через неделю пройдет, – «утешил» меня Доран и добавил: – Или раньше, если я сочту нужным.

Сочту? Сочту?!

– Где я?

– Руадх – город слуа1, Теней и Хаоса. Один из трех Дворов фейри.

Я не выдержала и истерично хихикнула. Может, меня накачали какой-то дрянью, отчего пошли подобные галлюцинации? Или на самом деле я в коме после аварии? Нет, ну ведь это не может быть правдой!

– Ты не спишь и не сошла с ума, – словно угадал мои мысли Доран. – В последнем случае пришлось бы тебя убить. Так как ты стала бы мне бесполезной.

– Вот как?

– Именно.

Он снова подошел, и я не успела отшатнуться, как меня резко подняли на ноги, вновь развернули к окну, заставляя смотреть на сиренево-белый дышащий город. На мгновение вновь подкатила дурнота и тут же исчезла.

– Руадх частично подчинен Хаосу, – голос Дорана над ухом вибрацией отдавался в глубине тела. – Не всякий человеческий разум выдержит его вид. Если ты не выцарапываешь себе глаза и не бьешься головой об пол, значит, все в порядке.

– То есть не факт, что я бы выдержала?

– Не факт.

Пальцы дернулись от желания дать в челюсть похитителю. Увы, не было сил, да и разум говорил, что ничего не выйдет. Слишком большая разница в силе. Он в своей стихии, а я едва стою от слабости.

– Когда устраиваешься на работу, Рори, то читай внимательно условия контракта.

– Не припомню там разрешения на продажу работников, – сумела огрызнуться я. На город смотреть одновременно не хотелось, и он притягивал взгляд. Так мы косимся на что-то отвратительное и завораживающее.

И хватит уже меня трогать! Я бы лучше продолжила сидеть на полу, чем стоять вот так, буквально в обнимку с незнакомым похитителем. Чьи пальцы обжигали сквозь тонкую ткань платья, а внешность пугала. Как и поведение.

– Иногда некоторые вещи можно указать завуалированно. В твоем случае было написано, что работодатель имеет право отправлять работника в вышестоящие организации по своему усмотрению и на неопределенный срок.

– … – вырвалось невольно. Никогда бы не подумала, что этот пункт можно так интерпретировать.

– И что теперь? Зачем я тут? В гарем? В сексуальное рабство?

Тут я выдохнула и заорала, выплескивая все накопившееся напряжение:

– За каким хреном я здесь?!

– За рабочим, – невозмутимо ответил Доран. О, а у него, оказывается, подобие чувства юмора есть.

– За каким рабочим? Хватит загадок, я их ненавижу, если они не касаются моей специальности! Если нужны мои рабочие качества, то достаточно прийти и попросить о помощи.

– Никогда слуа не просили о помощи! – прорычал Доран.

Меня развернули так, чтобы я снова оказалась с ним лицом к лицу. Жесткие пальцы обхватили подбородок, заставили смотреть в глаза, которые опять стали заволакиваться тьмой.

– Если я куплю человека, никто ничего не заподозрит. Если человек придет ко мне добровольно, то значит – мы в союзе. Или он мне дорог. И тогда жить такому человеку считанные дни. Знаешь почему? Потому что привязанность – слабость. А мы всегда ищем слабые места друг у друга.

Я дышала быстро и рвано, боясь даже бровью шевельнуть. Лишь смотрела в полностью почерневшие глаза. И слушала хриплый рычащий голос.

– Я тебя купил, Рори, чтобы ты прожила подольше. Поэтому в твоих интересах подчиняться. Без меня в Руадхе ты не протянешь и суток. И вот мой первый приказ: ты идешь в постель и лежишь там до тех пор, пока не прекратишь блевать и не придешь в себя. За тобой будут ухаживать. Я постараюсь, чтобы твоя адаптация прошла быстро. А потом мы сядем и поговорим. И на будущее: вы, люди, ничего не знаете обо мне и моих подчиненных.

Он оттолкнул меня в сторону, отчего я не слишком красиво приземлилась на каменный пол. И во все глаза уставилась на то, что происходило.

– Я – Король Дикой Охоты и Двора Теней.

Голос то рычал, то опускался до шипения. А вокруг Дорана закручивались странные тени. Абсолютно черные и нагоняющие ужас.

– Я тот, кто живет на границе с Хаосом и в союзе с ним.

Тени скользили по его длинным ногам, оборачивались вокруг пояса.

– И потому могу вершить суд над всеми Дворами. Ибо лишь Хаос нейтрален и равнодушен ко всему. Только он дает право выносить вердикт.

Тени уплотнились, мелькнули косматые гривы и пылающие красным глаза. Гротескно искривленные морды лошадей вытягивались, сменяясь не менее гротескными собаками. И все это выло тихими, но вынимающими душу голосами. Я не сразу поняла, что подвываю в унисон, пятясь на попе назад и стараясь делать это как можно быстрее. Ощутив голой спиной шершавые листья на стене, зажмурилась и заткнула уши руками. Лишь бы не видеть этот кошмар.

Кажется, я серьезно влипла.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Лечь в постель на самом деле показалось здравой идеей. Меня по-прежнему шатало от слабости и мутило. Состояние, похожее на симптомы слабого кишечного гриппа. У меня как-то подруга болела подобным. Интересно, почему?

Несмотря на, мягко говоря, незавидное положение, мозг уже обрабатывал информацию. Возможно, такая реакция организма идет на смену обстановки. Акклиматизация. Тут порой на юг слетаешь и там неделю в себя приходишь, а меня забросило в другой мир.

В другой мир… звучит как бред шизофреника.

Доран, изрядно напугав, просто вышел из комнаты, оставив меня сидеть на полу. Я на всякий случай подождала минут пять, потом поползла к постели. Именно поползла, так как после его представления ноги не держали. Я в детстве-то страшные истории слушать не могла, а тут практически попала в одну из них.

Белое платье помялось. Я его с наслаждением сдернула и залезла под необычайно легкое и теплое одеяло. Ну вот, еще и озноб добавился. Только сейчас поняла, что постукиваю зубами от холода внутри. Тихо всхлипнула и тут же прикусила губу: дверь открылась, впуская нового персонажа.

– Я принесла тебе поесть по приказу Дорана.

Она явно была женщиной. И молодой. Длинное темно-лиловое платье с глубоким вырезом и длинным рукавами-клеш, собранные наверх волосы необычного серого оттенка, почти сливающиеся по цвету с лицом. И огромные черные глаза, просто неестественно большие и похожие на птичьи. Остальные черты лица, наоборот, были мелкими и словно смазанными.

Я с трудом перевела взгляд со странного существа на поднос, который поставили на постель. Взгляд тут же переметнулся на длинные пальцы девушки, заканчивающиеся острыми коготками.

– Э-э-э…

– Тебе можно это есть, – пояснила она и добавила: – Меня зовут Адерин.

– Аврора, – пробормотала я, стараясь все же не слишком откровенно пялиться на девушку. Даже еда не интересовала так сильно, хотя желудок и прилип к спине. Но тошнота убивала аппетит.

А вот Адерин, напротив, разглядывала меня в упор. Без вражды, но и без малейших признаков дружелюбия. Так смотрят на экзотическое животное в зоопарке. Ну ладно, я тоже на нее уставилась и спросила:

– Проблемы?

– Доран велел проследить, чтобы ты поела.

– Меня тошнит.

– Это неважно, ты должна выполнить его требование.

– Иначе что? – ядовито поинтересовалась в ответ.

– Иначе он накажет меня за то, что я не справилась с работой. Тебе тоже влетит. Поэтому, если понадобится, накормлю силой.

Я едва удержалась, чтобы не смахнуть с подноса тарелку с мясом и какими-то овощами и стакан с непонятной голубоватой жидкостью.

– Выпей для начала сок, – посоветовала Адерин. – Он уберет тошноту и поможет переварить пищу.

Она немигающим взглядом жутких глаз следила за тем, как я с трудом делала два глотка. После чего улыбнулась. Лучше бы так не делала: зубы у Адерин оказались мелкими и заостренными, как у зверька.

– Никогда не видела человека.

– Взаимно, – только и смогла сказать я, делая очередной глоток. Да, кисловато-вяжущий сок и правда убирал тошноту.

Адерин дернула носом и заметила:

– Ты не пахнешь.

– Это плохо?

– Люди пахнут. Кто-то злобой, кто-то ложью, а кто-то – сексом. Так мне рассказывали. А ты не пахнешь.

– И что это значит? – заинтересовалась я. Интересно, а чем от меня бы попахивало? Жаждой знаний?

– Ну либо ты умираешь, либо привыкаешь к Руадху. Доран разберется.

Очень обнадеживающе звучит, что и говорить. После таких слов я окончательно расхотела есть, но Адерин стояла над душой. И я почему-то верила: она может силком запихать в меня еду. А если выплюну, то принесет новую и опять запихает. Приказы Дорана тут явно не обсуждались.

– А еще ты хилая какая-то, – сообщила Адерин. Я сделала вид, что занята мясом, которое по вкусу напоминало перепелку и буквально таяло во рту. Вкусно, но все равно аппетит где-то заблудился. Ела, только чтобы от меня отстали.

Пусть хилая, зато грудь есть. И мозги.

– Не знаю, надолго ли тебя хватит, – продолжала болтать Адерин. – Доран – неутомимый любовник, а человечки, говорят, слабые.

Я чуть не выплюнула еду: какой еще любовник?! Так, на секс мы вроде не договаривались. Или он решил за нас обоих?

Стоит ли говорить, что, когда Адерин ушла, я была вне себя. Несмотря на слабость и вернувшуюся головную боль, вскочила и, завернувшись в одеяло, заходила по комнате взад-вперед. Черт, черт, черт! Хорошо, окно вновь стало непрозрачным, а то не хватало еще выплюнуть чудом удержавшийся в желудке ужин.

Свет в комнате был чуть приглушенным, золотистым. Шагая туда-сюда, я вдруг заметила, как в одном углу начали сгущаться тени. И сразу догадалась, кто пожаловал.

Когда Доран, по-прежнему лишь в штанах, вышел из сгустившейся тьмы, я ему заявила:

– Только притронься, и я тупо перестану дышать, понял? Или разобью себе голову о стену. Или придумаю что-нибудь еще.

И замерла, ожидая очередного показа силы или чего похуже. Но Доран повел себя странно. Насколько вообще может показаться что-то странным в такой ситуации. Пожал плечами и… начал стягивать брюки, под которыми не оказалось ничего, кроме тела. Я уставилась круглыми глазами, понимая, что, кажется, меня сейчас будут любить вне моих желаний. Об этом красноречиво говорил напряженный член, устремленный вверх. Интересно, что на теле Дорана не было волос. И сам он казался вырезанным из твердого дерева. Каждый мускул прорисовывался отчетливо и говорил о неимоверной силе Короля Руадха.

– У тебя есть выбор, – сообщил он тем временем, небрежно отшвыривая брюки на пол, где они растаяли темным облаком, – Или ты неделю лежишь пластом, блюешь и теряешь сознание от боли во всем теле, или ты просто ложишься ко мне в постель, и уже завтра тебе станет гораздо легче. Моя энергия поможет быстрее адаптироваться. Как у вас это называют… – по его губам скользнула улыбка.

– Развратом, – сообщила я.

– Симбиозом, – поправил Доран.

Он с видимым удовольствием устроился на постели, которая мне сразу же показалась чрезвычайно маленькой. Прямо крошечной.

Тошнота сделалась сильнее, и почему-то стало болеть в районе почек. Хорошо хоть, запястье с «клеймом» уже не болело, а лишь чесалось.

– Эй, ты же сказал, что раз я не умерла сразу, то адаптируюсь!

– Ну да. Только можно адаптироваться медленно и с болью, а можно быстро и спокойно.

– Я не хочу заниматься с тобой сексом!

– Не хоти, – зевнул Доран. – Я уже позанимался, так что собираюсь просто спать. Но учти, Рори, я даю тебе выбор первый и последний раз. Потом твое неповиновение будет сразу жестоко пресекаться, поняла?

Так, насиловать меня все же не собирались. Я все еще стояла, не зная, что выбрать. Ложиться в постель к голому и незнакомому мужику не хотелось от слова «совсем». Тем более в голову совсем некстати пролезла фраза, прочитанная очень давно в какой-то «книге для стерв». Мол, если уж легли в постель с мужчиной, и ваше бедро коснулось его, то не стоит прикидываться не понимающей, в чем дело, скромницей. А тут явно не только бедра соприкоснутся.

Но неделю испытывать на себе «прелести» адаптации тоже не хотелось. За двадцать семь лет я болела-то всего пару раз: ломала ногу и заработала сотрясение, когда полетела с велосипеда. А вот простуда и все остальное чудесным образом обходили стороной. Ну еще пару раз тепловой удар подхватывала. И все.

Я сделала нерешительный шаг в сторону кровати, потом второй. И спать ведь больше негде, разве что на полу. На голом жестком полу. Вряд ли мне отдадут одеяло или подушку.

Доран лежал, закинув руки за голову и прикрыв глаза, словно ему было глубоко наплевать: лягу я или нет. Широкая грудь мерно вздымалась, словно этот… это существо уснуло.

Еще шаг… еще…

Ногтями впилась в ладони, совсем не уверенная, что поступаю правильно. Но мне нужны силы выбраться отсюда. Да и что-то подсказывало: здесь лучше не быть беспомощной. Может, всплывший в памяти взгляд Адерин: слишком хищный и зловещий. Так смотрят на будущую добычу, жертву, но не на равного себе.

Страшно…

Я коленями уперлась в край постели. Она манила: такая мягкая и теплая, а меня ведь по-прежнему знобило. Даже воспоминания о горячих прикосновениях Дорана почти не пугали. Свет вдруг начал меркнуть, словно по приказу. И комната быстро оказалась в полной темноте.

Просто абсолютной темноте. От неожиданности я мигом взлетела на кровать и накрылась одеялом. На мгновение едва не испытала приступ клаустрофобии, настолько плотной была тьма вокруг. Ни проблеска.

Потом неподалеку от кровати медленно разгорелся бледно-золотистый свет от крошечного светильника, незаметного среди листвы на стене. Слабый, лишь слегка разгоняющий темноту вокруг. Но мне аж дышать стало легче. И я опустила голову на подушку…

Чтобы в следующий момент оказаться прижатой к твердому и очень теплому мужскому телу. Тут уже не выдержала и взвизгнула.

– Симбиоз, – невозмутимо напомнил Доран. При этом его шепот приподнял волоски на затылке. Я замерла, боясь шевельнуться, вдохнуть чуть сильнее, моргнуть. При этом ярко чувствуя все еще возбужденный мужской орган, прижимавшийся к копчику.

– Спи, Рори, – снова шепнули над ухом, заставляя сжаться, – завтра тебе станет легче, и я все расскажу. Научу как выжить. Не показывай свой страх перед нами или слабость. Чем он сильнее, тем притягательнее для нас его источник. Будешь бояться – тебя сожрут. Или сначала изнасилуют, а потом сожрут. Вариантов много.

– Зачем я здесь? – тоже прошептала, глядя перед собой. Рука Дорана обхватила меня за талию и держала весьма крепко.

– Узнаешь.

– Вы – фейри? – спросила прямо. В мифологии я не сильна, но что-то припомнила. Был у меня один любовник-шотландец, который обожал легенды своего народа. И частенько их рассказывал. Я не особо слушала, но что-то, видать, в голове отложилось.

– Так нас называют люди. Спи, Рори, я приказываю, – его голос стал чуть громче, в нем зазвучали приказные ноты.

Издевается? Как можно уснуть, когда в ухо дышит какой-то нечеловеческий мужчина, возбужденный и пугающий до чертиков. До онемения в пальцах и пересыхающего горла. Плюс прикосновение друг к другу обнаженных тел. Так плотно, как порой и любовники-то не обнимаются.

Но я уснула так резко, словно в голове что-то щелкнуло, подчиняясь приказу Дорана.

***

Я проснулась от странных перешептываний вокруг и смешков. Несколько секунд сознание все еще сонно пыталось проснуться, а потом я подскочила и начала оглядываться.

Смешки стихли. Возле моей кровати замерли три девушки такой внешности, что у меня глаза сами собой полезли на лоб.

– Вы кто?!

– Ой! – воскликнула та, у которой волосы искрились всеми оттенками золотого, – Она разговаривает! Мы ее понимаем! Ее! Человека!

Глаза у нее были голубыми и огромными, черты лица – идеальными, как и тело, едва прикрытое чем-то воздушным и светлым.

– Доран, скорее всего, постарался, – вмешалась другая, с черными волосами и разноцветными глазами. Из-под копны волос пробивались слегка загнутые рожки, а из-под черного платья, похожего на рваный дым, высовывался самый настоящий хвост, сильно похожий на ослиный.

– Как тебя зовут, человек? – поинтересовалась третья, чья внешность произвела на меня самое сильное впечатление. Ну не приходилось мне до этого встречать существо с перепонками между пальцами, длинными перьями вместо волос и торчащими изо рта клыками. При этом страшненькой девушка не выглядела. Скорее – экзотичной.

– Аврора.

– Аврора, Аврора! – захлопала в ладоши золотоволосая. – Это означает «рассвет». Какое красивое имя!

– Заткнись, Бриаллен, – посоветовала черноволосая, а потом обратилась ко мне: – Ты как себя чувствуешь?

«Странно. Я себя чувствую странно. Наверное, так ощущают себя пациенты дурдома».

– Нормально.

А ведь и правда: почти не тошнило, озноб прошел, и если бы не слабость, то могла считаться здоровой. Неужели помогло присутствие Дорана? Интересно, он тут правда всю ночь проторчал? И куда исчез? Хотя последнее меня мало интересовало. Главное, что здесь его нет.

– Меня зовут Мелдит, – продолжила брюнетка, – а это – Деррит. Сейчас мы принадлежим двору Теней. Деррит родилась здесь, а мы – дань своих Дворов.

– Приятно познакомиться, – пробормотала я, пока не зная, чего от меня хотят. Этот вопрос вообще огромными буквами горел в мозгу с момента появления здесь.

– Мы раньше всего один раз видели человека, – прощебетала Бриаллен, – Правда, недолго. Бедняжка сошла с ума почти сразу.

Я сглотнула и поинтересовалась осипшим голосом:

– И что с ней сделали?

– Отдали, – проскрипела вдруг Деррит, чей голос мне напомнил недовольную птицу, – броллдханам. Не пропадать же добру.

– А ты сильная, – вновь заговорила Мелдит, не сводя с меня взгляда, – Только грустная.

– Я тоже была грустная, – вмешалась Бриаллен, – когда сюда попала. Теперь нормально. Когда впереди вечность, нет смысла проводить ее в депрессии. Лучше найти плюсы в своем положении.

– Она не найдет, – возразила Деррит. – Она сдохнет, едва выйдет за порог комнаты.

– Я тут, между прочим, – мне пришлось заговорить, чтобы привлечь к себе внимание. – А вы чего пришли?

– Посмотреть на тебя. Ты симпатичная для человека. Ты уже была с Дораном? Он бешеный любовник, постоянно вызывает нас троих одновременно. Ты можешь ходить?

У меня щеки и уши стали одного цвета с помидором.

– Я не хочу это обсуждать.

– А что такого? – удивилась Бриаллен. Все трое стояли на коленях возле кровати и жадно на меня смотрели. И опять сравнение с зоопарком. Где я – зверюшка.

Нет уж!

– Затем, – проговорила я мрачно, – что интимная жизнь касается только двоих.

В глазах собеседниц отразилось искреннее непонимание. Потом Мелдит моргнула и протянула:

– А-а-а, я слышала, что люди стесняются секса.

– Стесняются? – ахнула Бриаллен. – Зачем? Почему? А как они размножаются?

– Как и мы, – проговорила Деррит, – просто занимаются сексом в темноте и только вдвоем.

От их голосов уже шумело в ушах. Мелдит бросала на меня странные взгляды удлиненных темных глаз, потом спросила:

– Тебе нехорошо? Хочешь уйти отсюда?

И сразу же воцарилась тишина. Девушки аж подались вперед, ожидая моего ответа. А я мотнула головой и проговорила тихо:

– Я не знаю, как отсюда уйти. Хочу, конечно.

– Я знаю, – сообщила Мелдит. – Есть пути.

Внутри царапнуло подозрение. Вполне справедливое, кстати.

– А с чего мне вам верить? Я вас вижу первый раз.

– Фейри не лгут, – прощебетала Бриаллен, – Не знала, что ли?

Я припомнила, что да, нечто подобное слышала где-то от кого-то.

– А вам это зачем?

И снова переглядки между собой. И несколько притихший голос Бриаллен:

– Ну а зачем Дорану любовница – человечек?

– Я не его любовница!

– Это пока. Он же тебе не обещал никогда не пытаться тобой овладеть?

– Ну… нет.

Я до дрожи хотела вернуться домой, но что-то продолжало смущать. Например, такая готовность почти незнакомых девушек помочь мне. Я поинтересовалась:

– Вы ревнуете, что ли?

– Что? – не поняла Мелдит, а Деррит пояснила:

– Ну, когда одна женщина хочет отвадить от мужчины остальных и бесится, если он спит с кем-то кроме нее или уделяет внимание другим.

– А, нет, это глупость! – звонко рассмеялась Бриаллен. – Доран – Король Теней и все мы к его услугам. До тех пор, пока он не найдет себе Королеву. Тогда, по законам нашего мира, он станет ее парой навечно. Ну или пока одному из них не наскучит существование. А пока он может потребовать себе любого из подданных. И ты не исключение.

Бриаллен кивнула на мою руку, где темнела вязь браслета.

– Ты принадлежишь ему, Аврора. Так что или смирись с этим, или беги.

Смириться? С тем, что я – живой человек – принадлежу как вещь какому-то существу? Хорошо, придется привыкнуть к мысли, что меня забрали в другой мир, как бы бредово это не звучало. Но становиться игрушкой я не собираюсь. Довериться этим барышням? Я снова посмотрела на троицу. Та не сводила с меня глаз. Деррит качнула головой, отчего волосы-перья издали тихий шорох, и проскрипела:

– Время, Аврора, его у тебя немного.

– А вам за это не влетит?

– Ты о нас волнуешься? – удивилась Мелдит. – На твоем месте мы бы бежали, а не думали о последствиях.

– Ну извини, меня так не учили.

– Доран разозлится, – вмешалась Бриаллен, – может, даже накажет, но не убьет. Он к нам привык. Да и убивать за человека, пф-ф-ф. Тем более всегда есть шанс, что забеременеет кто-то из нас. Так что не переживай.

Вроде все звучало логично. Слишком логично. И домой хотелось безумно. Соглашаться или нет? А если это единственный шанс? А если прямо сейчас Доран идет сюда, чтобы меня поиметь? От одной только мысли стало не по себе. Ладно, ночью я спала хорошо, и в какой-то момент объятия мужчины перестали казаться чем-то ужасным. Тем более он устроился так, что наши тела совпадали идеально. Но то просто спать. Заниматься же сексом я предпочитала по любви, а не по приказу.

– Что надо делать?

Сознание все еще сомневалось, но я решила поверить троице. Тем более они так жалобно смотрели. И в их голосах звучала честность.

Фейри не врут…

– У меня одежды нет, – проговорила я. И это послужило сигналом к тому, что троица оживилась и едва ли не запрыгала вокруг меня.

Оказывается, они принесли одежду, которая все это время скромно лежала на полу возле кровати. Были уверены, что я соглашусь? Подозрение снова царапнуло, но тут Бриаллен дотронулась до моей руки, ласково посмотрела, и сомнения исчезли. Да, они меня вернут домой! Осознав это, я наполнилась счастьем, как воздушный шарик. Еще немного – и взлечу вверх, подальше от Дорана и его безумного городка.

К счастью, мне досталось не слишком длинное платье. Но опять весьма вызывающего покроя: тонкие полоски, прикрывающие грудь, подол весь из ленточек, плюс тонкая ткань. И цвет ярко-алый, видный издалека. Я поспешно его натянула, решив не обращать внимания на такие мелочи, как отсутствие белья. Сейчас главное – добраться до дома.

– Готова? – Бриаллен взяла меня за руку, и новая волна эйфории нахлынула, смывая все страхи. Скоро… скоро я буду дома!

Но все же насторожилась, когда увидела в руках Деррит повязку из плотной ткани.

– Зачем?!

– Ты – человек, – терпеливо пояснила женщина-птица, – твои глаза могут не выдержать вида дворца. Наш город частично в Хаосе, а человек – существо слабое. Ты вернешься домой безумной.

Сходить с ума не хотелось, но и надевать повязку – тоже.

– Решай, – проговорила Деррит, видя, что я колеблюсь. – Доран ненадолго отлучился из дворца, но скоро вернется.

– Аврора, думай быстрее!

Умоляющий голос Бриаллен словно подтолкнул что-то внутри. Со мной вообще происходило непонятное. С одной стороны, не хотелось идти, с другой – то и дело волнами накатывало безграничное доверие к троице, плюс внутри, казалось, тлел уголек. Где-то в глубине души. Видимо, такой раздрай происходил потому, что я попала в другой мир. И пыталась к нему адаптироваться.

Повязка легла на глаза плотно и мягко. Сразу стало неуютно, в темноте я крайне плохо ориентируюсь. И пришлось сильнее ухватиться за руку золотоволосой, благо она меня и не собиралась отпускать.

Шли быстро, но осторожно и, видимо, какими-то секретными тропами, так как я не слышала голосов вокруг. Гладкий пол холодил босые ноги, воздух то становился прохладнее, а то нагревался так, что на спине выступали капли пота. Пахло чем-то пряным и острым, словно неподалеку рассыпали специи. И не покидало ощущение чего-то огромного и живого вокруг. Это живое не было злым или добрым, скорее – равнодушным. И оно присматривалось. Ко мне.

Поворот… Шепот Бриаллен, чтобы подняла повыше ногу, так как впереди порог. Еще поворот, легкий уклон. Плиты под ногами стали чуть теплее и начали немного пружинить. Забавно.

– Аврора, сейчас самый ответственный момент.

Я кивнула, давая понять, что готова. Говорила только Бриаллен, тогда как ее подружки молчали. Но я слышала их дыхание рядом.

Чувство чего-то огромного и живого усилилось в разы. Так, наверное, актеры ощущают зрительный зал.

– Аврора, тебе надо ползком проползти до одной линии. Я скажу, когда остановиться. Главное – ползи и не останавливайся. И произноси вот эту фразу.

Бриаллен проговорила что-то на незнакомом языке. Ей пришлось несколько раз повторить, прежде чем я смогла воспроизвести слова правильно.

– Ползи! Когда я свистну, снимай маску.

Ну хорошо. Глубоко вздохнув, я по-пластунски поползла вперед, прерывающимся голосом повторяя выученную фразу. Пол действительно оказался теплее, чем в других местах. Ползти было даже приятно, знать бы еще, где нахожусь…

Эйфория вдруг начала проходить. Как вода исчезает из раковины в слив. Вдруг нахлынуло понимание, что тут определенно дело нечисто. Плюс все усиливающее впечатление, что вокруг далеко не безлюдно.

И тут я услышала…

Едва уловимый смешок. Почти на грани слышимости, но он прозвучал.

Так, с меня хватит!

Я сдернула повязку, одновременно вскакивая на ноги. И тут же зажмурилась от неожиданности и света. Его было много. Он заливал огромный зал, где сидели… нет, не люди. Существа, от вида которых и правда можно было сойти с ума.

И они громко хохотали.

Первый порыв: заткнуть уши и бежать, бежать, бежать. Сборище напомнило компанию «трудных» подростков в детдоме. Они так же ржали над более слабыми. Доставалось и мне, прежде чем я поняла: чем слабее ты кажешься, тем с большим удовольствием они к тебе пристают. Наверное, здесь то же самое.

Я нарочито медленными движениями отряхнула платье, хотя на нем не было ни пылинки. Молодцы, чисто во дворце. Потом огляделась. Наверное, это было нечто вроде обеденного зала. Каменные блестящие столы тут и там, помост справа, странная и словно начавшая таять мебель, огромный прозрачный купол над головой, за которым царила почти осязаемая тьма, и от нее слегка закружилась голова. Снова сиреневые цвета, смешанные с черными и светло-серыми. Шум голосов, странные существа, от вида которых леденеет все внутри. Не сказать, что они были по-настоящему страшными. Нет, очень многие сильно напоминали людей. Но у каждого я заметила какой-то изъян. То слишком длинный нос, свисающий до подбородка, то куча глаз, разбросанных по лицу, то четыре руки вместо двух.

Я медленно обернулась к троице – девицы явно наслаждались происходящим. Поинтересовалась нарочито спокойно:

– И как переводится фраза, которую я произносила?

– Грязная шлюшка очень хочет отсосать у всех, – проговорила Мелдит.

И зрители снова расхохотались. Среди смеха я различила отчетливо фразы о том, что я могу удовлетворить свое желание. С кем угодно.

– Фу! – прощебетала Бриаллен в ответ на такое. – Подданные Двора Теней хотят замараться о человека?

– То есть я замарал себя общением с ней?

Голос прозвучал из ниоткуда. И произвел невероятное впечатление: заткнулись все. А лица троицы приобрели приятный зеленоватый оттенок. Хотя Бриаллен пыталась выглядеть бодро и даже чуть вздернула задрожавший подбородок.

– Мой Король, это была шутка!

Я не могла понять, где Доран. Его голос разносился по залу, но самого Повелителя Теней не было видно.

– Шутка? – как-то мягко переспросил Доран. Бриаллен торопливо закивала и повторила:

– Я помню, мой Король, ты сказал – не причинять твоей новой игрушке вреда. Ей ничего и не грозило. Просто мы решили с ней познакомиться. Разве не забавно?

Ага, обхохочешься! Я стиснула зубы, стараясь выглядеть спокойной. Хотя внутри все пульсировало от унижения, как только представляла, что видели все эти твари. Меня, ползущую ничком и требующую… оральных ласк. И правда смешно.

Доран появился на постаменте внезапно. Просто вдруг там клубком сгустилась тьма, и Король вышел из нее. Одетый в черные штаны и черную рубашку из шелковистого на вид материала. На груди переливался ярко-сиреневым крупный кулон, а в глазах клубилась темнота. Я ошибаюсь – или это признак ярости?

– Рори, как они вывели тебя из комнаты? Что пообещали?

Взгляды сотен существ скрестились на мне, словно пронзая тончайшими иглами. Даже кожу начало жечь. И ведь не соврешь. Что-то внутри противится.

– Я… – Пришлось откашляться. – Они предложили мне бежать.

– А она поверила, – вдруг рассмеялась Мелдит. – Мой Король, мы лишь пообещали вывести ее, а куда и откуда – не уточняли.

«Дура, – сообщил мне внутренний голос, – задачу поставила неправильно».

– То есть ты, Рори, собиралась бежать?

Он направлялся прямо ко мне. А я невольно пятилась от черной широкоплечей фигуры. Потому что понимала: Доран, мягко говоря, в ярости от моей попытки побега.

Тактическое отступление закончилось быстро. Фейри быстро пересек зал и схватил меня за горло. Так, что воздух проходил, но крайне некомфортно. А я лишь беспомощно зацарапала его пальцы на шее.

– Собиралась?

Черные глаза прожигали насквозь. До боли в душе и желания сдохнуть.

– Да, – прохрипела я, – собиралась и собираюсь.

«Он меня убьет».

По крайней мере, взгляд у Дорана был говорящим. С другой стороны, я ведь ему не обещала не сбегать. Так что…

Резкая боль прожгла руку с клеймом так сильно, что я забилась, пытаясь заорать. Доран любезно предоставил мне эту возможность, отпустив и дав упасть на колени. Руку словно отпиливали: медленно и садистски. Даже кричать не получалось, дыхание перехватило от боли. Лишь глухо стонать. В какой-то момент я повалилась на бок и сквозь шум в ушах услышала голос фейри:

– Попытка побега, Рори, наказывается крайне серьезно. Подумай над этим, человек.

Сквозь красную пелену боли я видела, как черная фигура разворачивается к троице.

– Разве я разрешал вам входить в комнату к моему человеку?

– Нет, Король, – раздалось дружное. Все остальные притихли и с жадностью внимали разговору.

– Разве я разрешил ее выводить из комнаты?

– Но, мой Король, – возразила Мелдит, – вы и не запрещали. Вы лишь сказали не причинять ей вреда.

– Ты же умная, Мелдит. Не зря была когда-то одной из советниц Неблагого Двора. Как же ты так обманулась?

Я сглотнула и постаралась дышать ровнее. Да, боль определенно уходила, хотя рука отказывалась шевелиться.

– О чем ты, мой Король? – в голосе Мелдит прозвучали тревожные нотки.

– Человек весьма хрупок по своей природе, ее психика могла не выдержать такого. Зачем мне сломанная игрушка? Тем более вы применили к ней магию Благого двора. Бриаллен, твоих рук дело?

– Я не делала ничего плохого, мой Король. Моя магия неспособна повредить человеку. Я всего лишь ее расслабила.

– Так мило, Бриаллен, ты необычайно заботлива.

Я смогла кое-как вернуться в стойку на коленях, а не валяться в ногах у Дорана. Встать окончательно пока не получалось. Меня трясло от пережитого.

– Советую в следующий раз мои приказы не пытаться подделывать под свои хотелки. Мелдит, что ты там попросила Рори произносить: грязная шлюшка хочет отсосать у любого? Я думаю, что это хорошая идея. Вы трое сегодня обслужите мою Охоту.

– Нет!

– Мой Король, пощадите!

– Мы не выдержим!

– Восстановитесь, – отрезал Доран. Не обращая внимания на крики, он перекинул меня через плечо и понес вон из зала. Я лишь успела заметить, как несколько десятков существ кинулись к рыдающим девушкам. А потом двери закрылись, и крики разом смолкли. Теперь были слышны лишь размеренные шаги Дорана и его дыхание. Ну и мои тихие всхлипы от переизбытка происходящего.

– Тебя пришлось наказать при всех, Рори, чтобы не подумали о моем особенном отношении.

Я молчала, безучастно глядя на темные блестящие плиты под собой. Какая разница, что мне скажут. Я домой хочу. Подальше от этого сюрреалистического кошмара.

– Сейчас мы с тобой, Рори, сядем и поговорим, – продолжал Доран спокойно, – Ты уже пришла в себя, твоя адаптация идет хорошо. И ты сможешь меня выслушать.

Я не буду тебя слушать, лучше провались в тартарары. Там самое место для таких, как ты.

– Думаю, тебя заинтересует тот факт, что мне нужны твои мозги.

Он еще и зомби? Супер! Ненавижу!

– Дело в том, что мы вымираем Рори. Уже давно.

Упс!

Я не стала ему говорить про динозавров, которых постигла та же участь. И про мамонтов. Что-то в голосе Дорана заставило меня прикусить язык во всех смыслах и покорно болтаться у него на плече и дальше. И заодно украдкой осматриваться вокруг.

Мы шли широкими коридорами, словно высеченными в скале, настолько все вокруг было массивным и ощутимо тяжелым. Попадавшиеся навстречу существа или низко кланялись, или опускались на колени. Видимо, это зависело от статуса. И никого не удивляло, что их Король расхаживает с женщиной на плече.

Дверей было мало, в основном высокие арки, в некоторых из них словно застыл молочного цвета туман. Что это? В одной арке мне почудилось какое-то движение в густой пелене. Странное место, неприятное. Но оно хотя бы уже не пыталось забрать мой разум. И я попыталась пинаться, когда Доран шагнул к туманному проему. Не хочу! Конечно, на мои жалкие потуги даже не обратили внимания.

Туман на несколько мгновений облепил меня. Оказалось, что он теплый и сухой. Точно не водяной. Я постаралась не думать, из чего он состоит. Тем более мы уже пересекли его и оказались в просторной комнате, очень светлой и без окон. Источник света я не нашла.

– Это перемещение через Хаос, – заговорил вдруг Доран. А я-то уж было обрадовалась, что он решил меня бойкотировать.

– Телепортация?

– Это человеческое слово, и вы не овладели тем, что сами придумали.

Я вздрогнула, так как не думала, что мы тут окажемся не одни. Но из-за высоких каменных шкафов вышел… вышло… короче, это тоже явно был фейри. И он вполне мог сойти за обычного, правда, весьма привлекательного мужчину лет так сорока. Орлиный профиль, узкое лицо с ярко-синими глазами, грива пепельных волос, сдерживаемая узким темным обручем и худощавое тело, упакованное в нечто бесформенное и длинное. Единственное, что подпортило впечатление: козлиные копыта. Ну да у всех есть недостатки.

– А вы хорошо разбираетесь в нашей терминологии, – сказала я, пытаясь вывернуть шею и как следует разглядеть нового персонажа.

В комнате, заставленной зеленовато-коричневой мебелью, сильно пахло травами и чем-то еще, отчего начало першить в горле.

– Я один из Охоты, – сообщил пепельноволосый и широко улыбнулся, отчего моя улыбка быстро увяла, так как зубы у собеседника оказались треугольными и заточенными.

– Точнее, – поправил Доран, – ты – мой советник и лекарь, а заодно и Охотник. Это Рори.

– О, пережила ночь, это хорошо. Я – Хэдин. И знаю о вашем роде чуть больше всех остальных.

– Такая популярность немного пугает, – заметила я. Доран в ответ скинул меня с плеча и толчком отправил в одно из кресел. На вид из камня, на деле оно оказалось вполне мягким и комфортным. Только вот сидеть перед возвышающимися надо мной мужчинами было не слишком уютно. Тем не менее я вскинула голову, встречаясь с уже обычным взглядом Дорана и сообщила:

– Я тебя ненавижу.

– Это нормально, – успокоил меня Хэдин, – Его ненавидит большая часть Дворов. Знаешь его прозвище? Пес Хаоса.

– Хэдин, осмотри ее, и мы поговорим.

– Что значит осмотреть? – поинтересовалась я настороженно. – А почему сейчас, а не вчера, когда я легкие выблевывала?

Доран пожал плечами, словно я сказала величайшую глупость в мире:

– Период острой адаптации я и сам могу снять, а вот если бы ты не пережила ночь, то осмотр лекарем был бы сделан напрасно. И его энергия потрачена впустую.

– Ясно, – кивнула я, – Зачем разбазаривать народное достояние на будущий труп.

– Боится, но прячет страх, – заметил Хэдин, обращаясь к Дорану. Тот кивнул, продолжая смотреть на меня. Потом проговорил, медленно и явно стараясь вбить каждое слово в мою голову:

– Дар лекаря, дар целителя у нас очень высоко ценится, так как встречается крайне редко. Поэтому они окружены почетом и вниманием. Ты доказала, что сможешь выжить при моем Дворе. Так что сейчас Хэдин потратит часть своего дара на тебя, чтобы убедиться в адаптации и твоем здоровье. Если он найдет какие-то отклонения, то уберет их. Вы, люди, умеете и любите болеть.

Я взглядом дала понять Дорану, куда он может засунуть свое мнение о человечестве. Но лишь взглядом. А то мало ли, вновь ощутить боль в районе клейма не хотелось от слова «совсем».

– Встань передо мной, – попросил Хэдин. – Это абсолютно не больно.

Даже если как зуб на живую драть, я бы не пискнула. Много чести увидеть удовлетворение в глазах Короля Теней. Он, кажется, скрытый садист.

Со стороны это, наверное, напоминало дешевое шоу с теми, кто важно называл себя целителями. Хэдин встал ко мне лицом, руки положил по обе стороны от головы, буквально в миллиметре от кожи. И очень медленно начал вести их вдоль тела. Никаких ощущений и правда не было. А вот лицо Хэдина становилось все более напряженным. Я заметила, как у него на висках волосы потемнели от выступившего пота, а зрачки расширились, заняв почти всю радужку.

Доран молчал, а посмотреть на него я не могла: не было разрешения вертеться. Так что продолжала разглядывать Хэдина, чьи руки были уже где-то в районе моего живота. И тут мы встретились глазами. В них почему-то застыла такая боль, что даже мне на мгновение стало не по себе.

– У тебя овуляция сейчас, – тихо проговорил он, – ты можешь забеременеть.

Мне показалось или со стороны Дорана долетел вздох? Так…

– Это нормально для женского организма, – объяснила, стараясь держаться спокойно. – Так что не вижу ничего удивительного.

– Люди всегда размножались беспорядочно и не особенно задумывались над тем, как это ценно, – вздохнул Хэдин.

– Ошибаетесь, у человечества сейчас едва ли не культ ребенка.

Лекарь лишь покачал головой, по-прежнему оставаясь чересчур грустным. И при этом напряженным. Лишь закончив осмотр, тряхнул головой и издал странный цокающий звук.

– С ней все нормально? – вопрос Дорана прозвучал чересчур резко. И да, конечно, я привыкла, что обо мне говорят в третьем лице. Чего уж там.

– Я впервые осматриваю человека, – уклончиво произнес Хэдин, отступая от меня на шаг. – Могу лишь сказать, что она здорова. Абсолютно здорова.

– Тебя что-то смущает?

Я переводила взгляд с одного мужчины на другого. Что кого смущает? Насчет здоровья новость обрадовала, но я и до этого знала, что у меня все в порядке. Видимо, хорошие гены.

– Ну… – Хэдин явно и сам сомневался в своей правоте. – Доран, не бывает абсолютно здоровых.

– У нас тоже так говорят, – вмешалась я. – Зато есть недообследованные.

– Я тебя очень хорошо просмотрел, – возразил лекарь.

– Ротик закрой, – посоветовал Доран. – Хэдин, что тебя смущает, кроме ее абсолютного здоровья?

Я уже укусила себя за язык, чтобы сдержать рвущееся наружу возмущение. Что-то подсказывало – мои выпады вряд ли их заденут. А вот на мне отразиться могут.

– Сам не понимаю, – признался лекарь, – возможно, это воздействие Хаоса на человека. Не знаю, Доран, с ней все в порядке. И что-то не то. Но повторюсь: ее жизни и здоровью ничего не угрожает. Так что можешь использовать.

Я не выдержала и закашлялась. Воображение удачно подсунуло варианты того, как там сейчас «развлекается» троица. Еще и Доран опять уставился на меня таким взглядом, словно подумывал: сейчас сожрать или помучить слегка. Я сглотнула и спросила:

– Ну раз со мной все в порядке, так, может, мне объяснят, для чего я тут понадобилась? Дело ведь не касается моей овуляции?

Хэдин хмыкнул и пробормотал что-то на непонятном языке. И только тут до меня дошло:

– А почему я вас понимаю?

– Потому что я дал тебе такую возможность, – пояснил Доран, – Садись, Рори, поговорим.

Он протянул мне руку, на которую я покосилась с изрядной долей испуга и недоверия. Хотя на первый взгляд ничего пугающего в ней нее было. Обычная рука сильного мужчины: крепкое запястье, длинные жесткие пальцы, на одном поблескивало серебристое кольцо. Только вот я помнила, как они держали меня за горло.

Поколебавшись, все же протянула ладонь. И едва заметно выдохнула, когда наши пальцы соприкоснулись. Почему Доран такой горячий? Прямо печка. Этот жар проник мне под кожу и замер там.

Странное ощущение.

Меня подвели к широкому столу из зеленоватого камня, шелковистого и теплого на ощупь. Только сейчас я обратила внимание, что на нем стояли тарелки под серебристыми крышками. И поняла, что очень голодная, прямо до рези в желудке.

– Поешь, Рори.

Это прозвучало как приказ. Я молча открыла ближайшее ко мне блюдо. Какое-то мясо под странным золотистым соусом, незнакомые овощи.

– Тебе можно есть все, – словно услышал мои мысли Хэдин, – наша еда тебе подходит. Так что смело бери все, что хочешь.

Мясо оказалось сочным, мягким, соус придавал ему пикантный привкус. Я даже толком не могла понять – какой. Овощи оказались хрустящими снаружи и нежными внутри, на вкус отдаленно напоминали смесь картошки и баклажана.

Доран сам налил мне в стакан уже знакомый голубоватый напиток и проговорил:

– Выпей, он полезен для организма.

Для моего организма полезнее всего будет вернуться домой, но кто ж мне позволит такую роскошь.

Напиток я выпила, хотя мысленно выплескивала его в каменное лицо Дорана. А тот заговорил, едва я поставила стакан на место и взяла вилку с ножом. Хэдин молча ел и внимательно слушал.

– Рори, наш народ может жить вечно, нас не касаются болезни, и нас довольно сложно убить. Умереть мы можем добровольно, если потеряем интерес к жизни и уйдем за границу Хаоса. Несколько сотен лет назад мы жили бок о бок с людьми. В ваших легендах есть сведения об этом периоде.

Я молча кивнула и принялась нарезать мясо на крохотные аккуратные кубики.

– Наши миры разделились, когда человечество стало слишком быстро развиваться. Возможно, технологический скачок как-то повлиял на структуру мира. И мы ушли сюда, в Альвехайм. В ваших легендах он носит название Авалон, Альвхейм и еще куча вариантов.

– Вы боитесь железа? – спросила, вспомнив, как взвыл Серый в кабинете у шефа.

– У некоторых низших народцев на него серьезная аллергия, – кивнул Хэдин.

– То есть у вас много э-э-э-э… – Я пощелкала пальцами, подбирая слово. – Видов?

– Много, – кивнул Доран, – и все мы ушли сюда.

Он отпил что-то серебристое из своего бокала и продолжил:

– Время в нашем и в вашем мирах течет по-разному. Я точно не могу сказать, когда мы заметили проблему. И до разделения миров у нас редко рождались дети, а когда мы все оказались здесь, то и вовсе перестали.

Вот сейчас стало не по себе. Фраза Хэдина про овуляцию, проблема рождаемости, намеки на то, что я абсолютно здорова…

– Вы меня сейчас на беременность разводите?!

Лекарь как раз подносил бокал ко рту, да так и замер с вытаращенными глазами. И весьма озадаченным видом. Что же касается Дорана, то о его непробиваемости можно слагать оды. Он внимательно меня оглядел и проговорил спокойно:

– Нет, ты нам нужна как профессионал.

Так, дышать стало легче. Детей я люблю, но радовало, что меня не рассматривали как инкубатор.

– Можно подробнее?

– Можно, – ответили мне любезно, – Разберись в нашей генетике и верни способность к рождению.

– Ага… – Я подумала и повторила: – Ага.

После чего расхохоталась с нотками истеричности. И хохотала несколько минут, выплескивая все успевшее скопиться напряжение. Кое-как сумела остановиться до того, как смех не перешел в рыдания. Еще не хватало разводить сырость перед этими. Что-то мне подсказывало: слезы у них не в почете.

Доран с Хэдином терпеливо ждали, пока пройдет мой порыв веселья. Разве что пальцы у Короля чересчур сильно сжались на рукояти столового ножа. Красивого, с позолотой и инкрустацией мелкими бриллиантами. Драгоценных камней тут вообще было много. Даже на стенах я успела заметить целые панно из них.

– Господа фейри, вы это серьезно?

– Я похож на шутника? – очень мягко спросил Доран. Смех моментально пискнул и исчез от его взгляда. Зрачки опять стали вертикальными.

– Ты похож на умного фейри, – дипломатично ответила я, пытаясь подобрать слова. – Провернуть такое мне одной просто невозможно, понимаешь? Это… это звучит вроде просто, а на деле такими вещами должен заниматься целый институт. О’кей, хотя бы навороченная лаборатория с хорошими специалистами, оборудованием, реактивами. Вы мне можете предоставить такое?

– Составь список, и мы найдем, чем это заменить.

– Боже мой! – простонала я, обхватывая голову руками. – Нет, ты не понимаешь. Я одна такое не проверну. Тем более вы не люди, я даже не знаю ваш генокод, вашу физиологию и так далее. Почему вообще вы решили, что я справлюсь? С вашими-то возможностями!

– Наши возможности не помогают, – отрезал Доран, чуть приподнимаясь из-за стола, – Ваш институт – дерьмо, которое лишь способно выкачивать деньги. Как думаешь, кто вкладывался в его развитие? Твой бывший начальник по уши мне должен, а в итоге все оказалось мыльным пузырем. Хорошо, я понял это до того, как дал образцы моего народа! А вот ты это сделаешь. И знаешь почему? Потому что единственная, кто сумел собрать сильную команду и сделать по-настоящему хорошие вещи.

– Он мне твои работы показывал, – подал голос Хэдин. – За неимением магии вы обратились к точным наукам и достигли большого прогресса. У меня таких знаний нет, я не в состоянии изменить работу каждой клетки организма плюс порыться и отыскать сбой. У нас все немного по-другому. Я вижу и лечу. Не вижу – не могу лечить.

– Знаете что, это – бред! Самый настоящий бред! Я вам очень сочувствую, да. Но сделать такое – невозможно.

Тут я замерла, охваченная мыслью. И осторожно предложила:

– Хотя, если вернете меня домой, то в своей лаборатории я могла бы…

– Нет, – от рыка Дорана у меня волосы почти встали дыбом, – Ты останешься и будешь все делать здесь.

– Как ты себе это представляешь?! Думаешь, я дуну-плюну и скажу: ой, у вас тут такой-то сбой, сейчас выдам волшебную таблетку, и все пройдет?

– Сделаешь – отпущу, – вдруг тихо произнес Король.

Я замерла и почти сразу поняла, что мы оба уже стоим, упираясь ладонями в стол, и сверлим друг друга злыми взглядами. И почти орем.

А хорошую конфетку сунул под нос, да.

– Что будет, если не справлюсь? – тоже невольно опустила голос до шепота. И изо всех сил постаралась не отводить взгляда, хотя это было тяжело. Глаза Дорана едва не прожигали во мне дыру.

– Станешь гончей в моей Охоте. Сначала тебя сожрут, потом останки бросят в Хаос, и ты вернешься в виде красноглазой твари.

Я сглотнула и внезапно охрипшим голосом выдала:

– Перспектива так себе.

– Рори, я помогу тебе подобрать все, что надо для исследований, – сообщил Хэдин, про которого я почти забыла. – Ну и вообще можешь обращаться ко мне с вопросами.

Я почти без сил рухнула обратно на стул и закрыла лицо руками. Мысли бешено крутились в голове, но зацепиться за них не выходило. Словно Хаос пробрался в мой мозг. Приказ Дорана пока что выглядел бредом шизофреника. Странно, я была уверена, что Король, несмотря на скотский характер, все же мужчина умный. А тут такое заявление. Причем он явно уверен, что я это сделаю.

Приятно, конечно, когда люди вокруг о тебе лучшего мнения, чем ты сама. Но при этом, как видно, возникают определенные сложности.

Становиться гончей не хотелось совершенно. Но как выполнить приказ Дорана я пока не представляла.

Медленно отвела руки от лица и глубоко выдохнула. Так, выбора у меня все равно нет. Значит, надо просто начать решать проблемы по мере поступления.

– Я начну завтра. И первое, что мне нужно, – вся история вашего происхождения, ваши виды и способности. Это для начала.

Я ощущала себя канатоходцем на тонкой проволоке и без страховки. Шаг влево-вправо, и все, можно рухнуть в бездну. Вряд ли в случае неудачи Доран мне выпишет штраф и ласково пожурит.

Значит, будем вкалывать.

От рухнувшей на голову новости вдруг почувствовала себя настолько уставшей, что даже в глазах стало двоиться.

– Тебе надо поспать, – Доран заметил мой бледный вид, – ты не привыкла к нашему циклу жизни. Идем.

Да, цикл. Что-то я хотела спросить, но не могла вспомнить. Совсем недавно прыгающие мысли вдруг стали сонными и вялыми, глаза начали закрываться сами собой. Если думать, что это просто акклиматизация, то как-то легче становится.

Хорошо, что Доран не стал меня хватать на руки, а просто пошел рядом. Правда, подстраиваться под широкий шаг мужчины пришлось мне. И сделать это в полусонном и оглушенном состоянии непросто. Снова Туманная Арка, едва заметное сопротивление, легкое тепло, и вот мы оказались в широком коридоре с мерцающим темным потолком, пустом и гулком. Свет здесь был неприятно красноватым, отчего порой тут и там мерещились кровавые потеки. И никого.

– Почему здесь так мало народу?

– Много, – бросил Доран, шагая вперед, – просто ты не научилась еще видеть правильно. Нам сюда.

Я узнала двери своей комнаты: высокие и темно-золотистые, с загадочными символами. И, чуть поморщившись, шагнула в комнату.

– Что-то не так, Рори?

Тебе-то что?

– Не обращай внимания, просто у меня эта спальня ассоциируется с не самыми приятными воспоминаниями.

Доран огляделся, точно впервые увидел обстановку, перевел взгляд на меня. И бросил, развернувшись обратно к дверям:

– Иди за мной.

Новая комната понравилась мне гораздо больше. Несмотря на темную мебель, здесь чувствовался какой-то особенный уют. Может, из-за множества странных золотистых светильников, расставленных по комнате, может, из-за того, что места здесь было немного меньше. И я не чувствовала себя потерянным среди степи зайцем.

– С этой спальней все в порядке?

Я еще раз оглядела обстановку, кивнула:

– Да, просто супер. А ко мне опять незваные гости не пожалуют?

Доран ухмыльнулся:

– Не пожалуют, Рори. В свои игрушки я играю сам.

– А ученая игрушка так вообще эксклюзив, да? Сломать-то не боишься?

– Намекаешь на наказание?

Доран чуть прищурился и шагнул ближе ко мне. И пусть внутри все сжалось, но я осталась на месте, надеясь, что подбородок от страха не трясется. Король подавлял не столько ростом, хотя и возвышался надо мной на голову, сколько аурой. Даже не знаю, как удержалась и не опустилась на колени. Кажется, понятно, почему он стал Королем. Ему не надо изображать власть, она у него в крови.

– Рори, ты пыталась бежать. Ты не обещала мне не делать этого, но прилюдное наказание показало всем, что я тебя не выделяю. Для меня и Хэдина ты – ученый, от которого зависит будущее. Для остальных – моя собственность, которую никто не посмеет тронуть. Так ты в безопасности. Поэтому веди себя соответствующе, чтобы нам не пришлось повторять неприятную процедуру с наказанием.

– Почему скрытно? – не выдержала я. – Вымираете вы все, а беспокоишься ты один.

Близко от него почему-то дышать было немного сложно. Словно сам воздух становился частью его ауры. Тут еще и пальцы Короля вдруг оставили обжигающее прикосновение на моей щеке. Я не выдержала и все же дернулась в сторону.

– Потому что я единственный, кто способен переломить свою гордость и признать реальную ситуацию. Пока отдыхай.

Он вышел, оставив меня задумчиво смотреть на дверь и кусать губы. Ситуация…

Вопросы вертелись на языке. Но я сделала единственную, по моему мнению, правильную вещь. Пошла искать ванную комнату. Она располагалась так же, как и в предыдущей спальне: за дверью в дальнем углу. Просторное помещение, все в зеркалах, с каменным блестящим полом и душем в виде водопада, падающего с миниатюрной скалы. Туалетные принадлежности лежали на плоских камнях, в серебряных баночках. Все в виде вкусно пахнущего желе разных цветов.

А потом я едва доплелась до постели, на ходу снимая платье, залезла под одеяло и вырубилась. Мысли меня не мучили, потому что мозг просто решил отдохнуть перед большой работой.

Не знаю, сколько я спала. Знаю только, что проснулась от того, чего ожидала, но надеялась ошибиться.

Точнее, сначала я проснулась от крайне восхитительного ощущения. Томное тягучее возбуждение рождалось внизу и заполняло собой всю меня. Без остатка. Чьи-то пальцы мучительно медленно скользили там, где я была очень влажной. Ласкали умело, посылая острые вспышки удовольствия по всему телу. И заставляли задыхаться от вожделения.

Все это продолжалось ровно до того времени, пока мозг окончательно не проснулся. Вот тут все удовольствие резко схлынуло, сменившись дрожью уже от страха. Я-то, наивная, понадеялась, что все обойдется. А тут!

Я молча начала отбиваться, уже понимая, кто такой горячий прижимается сзади. Так сильно, что можно ощутить даже пульсацию напряженного члена, что упирается мне в спину.

Странно, но меня тут же отпустили, стоило начать брыкаться. Я скатилась с кровати, больно ударилась коленями о каменный пол и развернулась, одновременно пытаясь прикрыть руками грудь. Хотя, согласна, глупый порыв.

Ну точно – Доран. Он разлегся, опираясь на локоть. Голый и возбужденный, глаза в полумраке едва заметно светились зеленью.

– Какого черта? – выкрикнула, хотя в голове крутилось: «Какого фейри».

– Ради твоей же безопасности мне пока лучше проводить ночи здесь.

Мне показалось, или его голос звучал ниже обычного и более бархатисто, что ли. Как у огромного зверя в брачный период.

– А трогать меня тоже ради безопасности?

– Ты была возбуждена, – последовал ответ. – Я просто решил помочь.

Я смотрела, одним взглядом требуя объяснений. И, вздохнув, Доран снизошел до них.

– Мы притягиваем к себе людей. Ты, может, пока этого не осознала, но твое подсознание уже в курсе. Когда я пришел, тебе явно снилось нечто, от чего ты стонала и гладила сама себя. Такое состояние может помешать тебе здраво мыслить.

– То есть для вас нормально вот так залезть в постель и начать… гладить?

– Секс – это просто удовольствие. Ну или наказание, смотря в какой момент. Вы, люди, слишком предвзято к нему относитесь.

– А вы слишком просто, – парировала я, продолжая выглядывать из-за кровати и прикрываться. И совершенно дурацкое чувство полной беспомощности. Потому что если захочет продолжить – я ничего не смогу сделать.

Доран как-то задумчиво разглядывал меня до тех пор, пока я уже не начала замерзать, стоя на коленях на голом полу. Хотя в комнате было достаточно тепло.

– Твое состояние может помешать работе.

– Я сейчас не на работе. И да, спасибо за заботу, но не надо.

– Ладно, но учти, поблажек не будет.

С этими словами он встал и ушел. Просто взял и ушел, а я ошарашенно смотрела ему вслед. Так бывает, да? Прошло еще минут пять, прежде чем я поверила в реальность происходящего и вернулась в постель. В которой села и задумалась. От меня только что ушел возбужденный мужчина, который не особо настаивал на продолжении интима. Как-то… ну странно, что ли.

Хотя, дошло до меня, он же Король. Зачем ему напрягаться или опускаться до насилия, если к его услугам все женщины Двора? Сколько он позвал к себе? Двоих, троих? Плевать, главное, я смогу выспаться.

Но легко сказать. Стоило закрыть глаза, как память услужливо подсунула образ обнаженного Дорана. Идеально вылепленная мускулатура, узкие бедра и возбужденный член, размер которого внушал опасения, чуть прищуренный взгляд.

Черт! Внутри опять все скрутило от вожделения. Нет, не именно к Дорану, а просто от желания секса.

Я старалась считать овец, но в итоге через изгородь вместо них стали прыгать вибраторы. Потом попыталась делать дыхательные упражнения, но возбудилась еще больше. Что такое? Надеюсь, это временно, потому что превращаться в текущую от страсти нимфоманку я не собиралась.

Пальцы скользнули под одеяло, к тому месту, которое совсем недавно ласкал Доран. Разрядка наступила практически сразу. Я стиснула зубы, выгибаясь во вспышке удовольствия и облегчения. Почти сразу накатила сонливость и усталость. Все, можно спать.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Мысль о разнице во времени между мирами настигла меня лишь через неделю. Нет, не потому, что я тормоз, просто слишком много всего свалилось за короткий срок. Одно лишь попадание в Руадх чего стоило! Кстати, Доран оказался прав: полторы ночи с ним в одной постели, и я чувствовала себя почти здоровой. Почти – потому, что периодически изнутри словно обдавало жаром, который ненадолго сменялся ознобом. Но Хэдин заверил, что со мной все в порядке. А это, скорее всего, остаточные явления привыкания к Руадху. Мол, смертные в принципе крайне плохо переносят близкое присутствие Хаоса. Дальше последовала длинная лекция про потоки энергии и так далее. Я поняла только, что у людей и у фейри энергетические потоки разные.

Доран… тут все было сложно. После той попытки соблазнить меня он больше не пытался повторить подобное. Но в течение недели я ловила на себе его взгляды. Вот как сегодня, например. Я сидела в лаборатории Хэдина и заканчивала составлять список того, что мне надо. Этим я занималась вечером, а утром зарывалась в истории о фейри. В основном в книги, написанные лекарями.

Доран в лаборатории в эти дни появлялся редко. В основном я общалась с Хэдином, который пока что казался едва ли не единственным вменяемым фейри во всем Руадхе. С остальными представителями практически не сталкивалась, так как выходить куда-либо одной мне категорически запретили. И намекнули, что в случае неповиновения опять накажут.

– Что? – поинтересовалась я, поднимая глаза от списка на Дорана. Он явился в лабораторию, опять одетый в черное с проблесками серебра, и теперь внимательно разглядывал меня. С каким-то непонятным выражением.

– С тобой все в порядке?

Я прислушалась к организму и честно ответила:

– Хочу пить и гулять, а в целом нормально. А в чем дело?

– Ты не чувствуешь ко мне притяжения? – напрямую задал вопрос Доран. – Или к Хэдину?

Я скосила взгляд на лекаря, тот подмигнул и снова занялся своей пациенткой. Я ее знала. Мелдит. Погруженная в глубокий сон, фейри лежала на длинном низком столе, а склонившийся над ней Хэдин сканировал ее состояние. С троицей развлекались четыре дня, после чего два лекаря слегка их подлатали и оставили приходить в себя.

– А должна?

– Люди очень сильно реагируют на нас, – пояснил Доран, сидя на краю широкого стола, на другом конце которого трудилась я. – Считается, что после ночи с фейри человеческая девушка или парень уже не смогут забыть возлюбленного. Особенно с ганконерами.

– Ну извини, если тебя расстроила. А это еще кто?

– Ганконер? Фейри, который заманивает девушек игрой на флейте. Раньше смертные называли его «ласковый любовник». Встретив ганконера, девушка была обречена тосковать по нему до самой смерти. А та приходила очень быстро, так как несчастная сохла на глазах и отказывалась от еды.

– Ясно, – откликнулась я, – моментальное привыкание и сильная ломка. Похоже на наркозависимость. Возможно, игра на флейте гипнотизирует или подчиняет ментально.

– Рори, не все можно объяснить наукой.

– Ничего, я стараюсь.

Доран глубоко вздохнул, но спорить не стал. Вместо этого спросил:

– Ты закончила со списком?

– Ну как сказать. В общем-то, да. Записала все, что вспомнила.

Доран протянул руку, видимо, ожидая, что я послушно подбегу и суну ему бумагу. Писала я своей шариковой ручкой, которую мне вернули. Как и сумку со всем содержимым, включая ноутбук. На него я возлагала большие надежды, несмотря на то, что он отказывался работать. Просто не включался. Как и мобильник.

Я посмотрела на руку и ограничилась тем, что толкнула лист в сторону Короля. Дотянется, не рассыплется.

– Мне кажется, что у вас есть особый феромон, который привлекает людей. И они впадают от него в зависимость. Как, например, муравьи от ломехузы, которая выделяет особое лакомство.

– Мило, – послышался голос Хэдина, который закончил сканирование и выпрямился. – Ты сравнила людей с муравьями?

– Вы же нас с ними сравниваете, – парировала я. – Как она?

На Дорана я старалась не смотреть. Всякий раз взгляд на него заканчивался тем, что внутри меня все начинало раскаляться. От смеси злости, желания отомстить и возбуждения. Да, я не железная! Несмотря на то, что Короля записала во враги, он не мог не вызывать вожделения. Меня всегда тянуло к сильным и волевым мужчинам. А у него этого хватало с избытком. Плюс феромоны. Я уверена, что все дело в них.

– Она нормально, – откликнулся Хэдин. – Несколько дней любви еще никому не повредили. Зато теперь усвоит урок. Эй, заберите ее!

На зов в лабораторию вошли трое фейри небольшого роста. Я уже знала, что они принадлежат к виду доби. Глуповатые и исполнительные, плюс, если прикажут, будут молчать под самыми страшными пытками. Они выглядели жутковато: с бледными складчатыми лицами и красными огромными глазами. Доби взяли Мелдит и молча вынесли из лаборатории.

Мне же стало легче дышать. Как ни отвратительно троица поступила, такое наказание было все же жестоким.

– Генетический анализатор, – прочитал тем временем Доран с непередаваемым выражением на лице, – Как думаешь, хогманы поймут, когда я дам им подобное задание?

Хогманы – небольшие и крайне злобные фейри, проживающие где-то в дальней части Руадха. Король ценил их за талант изготовить практически любую вещь. Кузнецы, мастера и так далее. Конечно, сотворить тот же генетический анализатор они бы не смогли, но вот замену ему вполне могли придумать. Разумеется, с магической начинкой. Про электричество здесь не слышали.

– А что ты мне предлагаешь? Сделать чертежи?

– Нет, – улыбнулся Доран, а у меня внутри что-то съежилось от страха. С такой же улыбкой он отправил подшутившую надо мной троицу на четырехдневный подневольный секс-марафон. – Нет, Рори, ты сядешь и детально опишешь каждый предмет. Для чего он, как выглядит и что должен делать. Очень детально. Времени у тебя много, не переживай.

И вот тут я вспомнила.

– Доран!

Он чуть приподнял бровь, показывая, что слушает.

– Насколько тут отличается время от земного?

– Ты не состаришься, если тебя это волнует. Попадающие сюда смертные сохраняют молодость.

– А вернувшись обратно, сразу получают все прожитые годы и истлевают?

– Умная, – кивнул Доран. – Да, есть такая легенда. Но она неправильная. На самом деле здесь могут пройти годы, а у вас лишь несколько дней. Так что садись и работай, Рори.

Оставалось лишь скрипнуть зубами и вернуть себе несчастный листок. Заодно взять еще несколько, так как писанины предстояло много. Но это даже хорошо, так как возвращаться к себе в комнату я боялась уже дня два. И на то были причины, которые меня пугали. Дело в том, что вторую ночь подряд я не могла спокойно спать. Кое-как удавалось вздремнуть лишь при ярком верхнем свете. А вот стоило оставить только один напольный светильник, как тут же начиналось светопреставление. В углах рождались бесформенные тени, скользили по полу, слышался тихий шепот, от которого внутри все леденело. И подкрадывался ужас. Такой, что хотелось скулить и прятаться под матрас. В итоге, я толком не высыпалась и ходила крайне злая. В голову лезли подозрения, что это проделки Дорана. Мол, вот тебе, женщина, не хочешь спать со мной – общайся с Тенями.

Плюс не проходящее чувство наблюдения. Словно кто-то невидимый следил. Не со злостью или любопытством, а скорее равнодушно.

Я потерла гудевшие виски и почти злобно уставилась на лист бумаги. Доран ушел, Хэдин не вернулся. В лаборатории стояла тишина, пропахшая реактивами и специями. А в голове мелькали цифры, документация и практика работы на том оборудовании, что мне было нужно. Ну почему тут нет электричества? Все изрядно упростилось бы! Я едва не плюнула, заскрежетала зубами и злобно начала писать дальше. Господи, да я сто лет столько вручную не строчила!

На десятом листе описания генетического анализатора ABI Prism 3130 я не выдержала. В лаборатории было так тихо и уютно, плюс верхний свет чуть приглушили. И Тени не лезли. Я зевнула раз, другой…

– Пять минут, – буркнула сама себе прежде, чем уронить голову на руки. Так не засыпала со времен студенчества.

***

Визг тормозов… стук… удар. Все вертится перед глазами, крики, стоны и чувство утери чего-то невероятно важного. Словно внутри разрываются невидимые прочные нити…

Я вскинула голову, одуревшим взглядом уставилась на того, кто вошел в лабораторию.

– Рори?

Ого, мне удалось удивить Дорана. Слабый отблеск удовлетворения мелькнул в сонном сознании.

– А который час?

– Позднее утро. Ты не уходила отсюда?

– А кто сказал сидеть и писать? – огрызнулась в ответ. – Черт, не успела закончить! Ну хоть поспала.

Я зевнула, прикрыв рот рукой, и поинтересовалась:

– А Хэдин тоже не заходил?

– Нет, он спит, – откликнулся Доран. Он уже подошел и теперь нависал надо мной, читая записи. Как-то странно ухмыльнулся и кивнул:

– Неплохо, будет, что показать хогманам.

И резко хлопнул в ладоши. В тот же миг в лабораторию буквально вползли несколько десятков доби, волоча коробки. Обыкновенные коробки из моего родного мира. Из плотного картона.

Я молча следила за разворачивающимся действием. Может, не успела до конца проснуться? Потому что на моих глазах маленькие фейри вскрывали коробки и доставали… лабораторное оснащение. Включая и генетический анализатор, весивший в районе ста тридцати килограмм, и автоматическую систему для выделения НК, и много чего еще. Но если присутствие микроскопа и реактивов меня не слишком удивило, так как их можно было использовать в Руадхе, то подключаемое к электричеству оборудование ввело в ступор. На несколько секунд.

– Зачем? – только и сумела спросить, когда доби все распаковали и выбежали за дверь.

– Хогманы должны изучить образец, прежде чем понять, что от них хотят.

– А как же…

– Я же прочитал список, Рори. Мне этого достаточно. А твой бывший начальник не может мне отказать.

– Зачем тогда заставил меня писать столько всего?

– Тренировка мозгов, – усмехнулся Доран. – Плюс ты была занята. Идею-то придется объяснять тебе.

Вот это был тот самый момент, когда очень хочется ощутить себя Халком и с ревом «Крушить!» броситься на всех вокруг.

Доран явно ждал моего бешеного вопля. И да, он у меня просто рвался изнутри, пришлось сделать глотательное движение, чтобы сдержаться. При этом появилось чувство, что из ушей пошли струйки дыма.

Идея пришла внезапно. Вот все же я гений!

– Ты поторопился. Я хотела тебе кое-что предложить.

– Что же, Рори?

– Может, не придется напрягать твоих хогманов. Если попробовать подключить оборудование через дизельный генератор.

Лоб Дорана перечеркнула вертикальная морщина.

– Я не помню, что это.

– Это классная штука, поверь. Если заработает, то дело пойдет очень быстро.

Король смотрел на меня так, что я едва не ежилась. Но терпела и даже улыбалась, надеясь, что улыбка не похожа на оскал.

Сукин сын, ты у меня побегаешь.

– Дизельный генератор, – протянул Доран, – Хорошо, Рори, мои подданные доставят его. Но придется немного потерпеть, переход в ваш мир не так прост.

– А многие могут проходить в него?

– Только Дикая Охота. И это добавляет неприязни остальных Дворов.

– Вас вообще кто-нибудь любит?

– Любовь – признак слабости. Под ее влиянием становишься уязвимым, все знают, через кого можно на тебя повлиять.

Я покивала. Ну да, ну да, нечто похожее мне приходилось слышать и на Земле. В основном от «мачо», которые таким образом оправдывали свои многочисленные похождения. Почему они изливали свои мысли мне – оставалось за гранью понимания. Видимо, считали, что для мимолетного романа я слишком умная.

– Рори…

Я вздрогнула и поняла, что на несколько секунд выпала из реальности. А Доран это заметил. И теперь стоял уже вплотную, касаясь руками моих плеч. И снова жар от его пальцев, проникающий глубоко внутрь. Отчего внутри нечто поднимало голову.

Очень странное и немного пугающее ощущение.

– Рори, ты плохо спишь? Ты заторможенная и у тебя усталый вид.

Серьезно?

– Доран, ты меня похитил и привез сюда, я сутки лежала пластом, меня унизили твои поданные, и вдобавок вторую ночь подряд мучают твои посланники. Хороший ужастик, кстати. Будь я ребенком – заполучила бы энурез. К чему это? Ты сам говорил, что тебе важны мои мозги.

– Ты о чем?

Я вздохнула и отстранилась, высвобождаясь из его захвата. Оперлась руками о стол, понимая, что выгляжу не очень: спина согнулась под некрасивым углом, под глазами тени, волосы встрепаны.

– Вторую ночь подряд, если я выключаю свет, в комнату кто-то проникает.

– Это невозможно, – отрезал фейри, – тебя охраняют.

– Да? Тогда что за полупрозрачная хрень, которая лезет из всех щелей?

О, кажется, мне опять удалось его удивить. Во всяком случае, зрачки Дорана на мгновение приняли щелеобразную форму.

– Ты не можешь их видеть!

– Правда? Тогда почему я их вижу?

Король Теней провел рукой по чуть выдвинутому вперед подбородку, качнул головой.

– Не знаю, Рори. Это твоя охрана, мои Тени. Но человек может их видеть, только когда я захочу. Эти должны были оставаться невидимыми для тебя и обеспечивать безопасность.

Мы уставились друг на друга. Мое сердце нехорошо как-то забилось. Не знаю, показалось, что Доран крайне недоволен моей глазастостью. Недоволен настолько, что его аура начала почти физически давить на меня. Как и почерневший взгляд. Я сделала что-то не то?

Стук сердца уже отдавался громом в ушах, а пальцы побелели, так сильно я переплела их друг с другом, когда Доран произнес:

– Да, не думал я, что все настолько плохо.

– Ты о чем?

Вот сейчас он решит, что меня лучше прибить, чем терпеть сюрпризы.

– Если ты видела, то, что не могла, – это означает лишь одно.

Еще один вздох, а я вся превратилась в слух.

– Наша сила убывает. И я не знаю – почему.

Кажется, убивать меня не собирались. Так что сердце постепенно возвращалось в прежний ритм, да и дышать стало полегче.

– Может, Тени просто тебя ослушались?

– Это невозможно, – отрезал Доран. – Тени – часть моей сущности, связанной с Хаосом. Это все равно, что я сам бы себя ослушался. Странно…

Ох, тут работы – непочатый край. Я хочу увидеть его… гены.

– А есть еще варианты, почему я могла их увидеть? Или ваша утрата сил связана с потерей фертильности?

– Ну, ты могла бы их увидеть, будучи фейри, но Хэдин уже проверил тебя. Поешь, Рори, и за работу.

Такой резкий переход… Но есть и правда хотелось.

– Мне принесут еду сюда? Здесь мило, я прямо-таки согласна перетащить постель в лабораторию. Чтобы не отрываться от рабочего процесса.

– Место уже занято Хэдином, – усмехнулся Доран. Я вдруг отметила, что когда он улыбается, то становится почти человечным. По крайней мере, пропадает налет властности.

Да деспот он, чего уж…

Нет, мы определенно сегодня играли в гляделки. Но у меня хорошее оправдание: прежде не доводилось встречать таких глаз. Таких переменчивых и странных глаз…

Двери здесь открывались бесшумно и едва стоило к ним приблизиться. Я бы подумала на фотоэлементы, но, кажется, все объяснялось магией. Которую я пока не могла осмыслить.

– Братец, я тебя жду, а ты с новой игрушкой.

Красивое контральто принадлежало не менее красивой женщине. Конечно, фейри: высокая и удивительно гибкая, с изящной точеной фигурой, едва прикрытой серебристо-черными лоскутами ткани, скрепленными между собой цепочками. Те едва слышно звенели, пока женщина приближалась к чуть нахмурившемуся Дорану. Да, их сходство было очевидным. Разве что иссиня-черные волосы незнакомки густыми прядями ниспадали до талии, а черты лица были гораздо женственнее.

– Я не успела ее разглядеть в прошлый раз, – проворковала женщина, пальцами касаясь груди Дорана. Тот явно не был против.

– В самом деле? А я думал, вы все ее рассмотрели, Аерона.

– Было забавно. Но все закончилось слишком быстро.

Аерона повернулась ко мне, не отрывая ладони от груди брата. Жаль, я стояла слишком близко, а отпрыгнуть гордость не позволила. Второй рукой женщина ловко сцапала меня за подбородок и заставила вскинуть голову. При этом небрежно повертела ее, словно осматривала понравившийся товар. Хорошо хоть, зубы не приказала показать.

Глаза у нее были темные, но все же светлее, чем у Дорана. И в них, скорее, плескалась гордыня, нежели спокойное ощущение власти.

– Миленькая, – сделала Аерона вывод, скользя взглядом по моему лицу. Я же смотрела куда-то поверх ее головы и думала про последнюю научную работу. Так эмоции получалось держать в узде.

– Доран, братец, отдай ее мне ненадолго? Хотя бы на пару часиков. Я обещаю вернуть в целости и сохранности.

Я не выдержала и метнула быстрый взгляд на Короля, чем вызвала громкий смех Аероны:

– Она боится, Доран. Это так возбуждает!

Нет, у них явно какой-то пункт на сексе. Один в постель лезет, чтобы помочь, вторая тоже интима требует. Или это я испорченная?

– Иди, сестра, – спокойно проговорил Доран, – Рори придет, но со мной. Ты же знаешь, что я не люблю делиться. У тебя в окружении много тех, кто может возбудить.

Фейри чуть надула губы, но мой подбородок отпустила. И перестала лапать Дорана. Вместо этого скрестила руки на груди и чуть капризно протянула:

– Жадина. Буду ждать, пока наиграешься.

Подмигнула мне и вышла за дверь так же бесшумно и грациозно, как вошла. А я поняла, что меня потряхивает: мелко и противно.

– Что это было? – вырвалось невольно.

– Не злись на Аерону, ей… тяжело.

– Серьезно?! Она так стресс снимает?

– Можно и так сказать.

Доран шагнул вперед, я не успела отступить и ощутила на плечах его руки. Он чуть нагнулся и приблизил лицо так, что я ощутила его дыхание на губах. С незнакомым пряным запахом, от которого на миг закружилась голова.

– Аерона очень хотела детей от своего мужа. Еще до ухода в Альвехайм их соединило Дерево, как и все наши пары. Это значило, что они могут зачать ребенка. Но прошли сотни лет, а потомства нет. У моей сестры начались небольшие расстройства психики.

– Лечить не пробовал?

– Потому и обратился к тебе. Видишь, как нужна твоя помощь.

– И поэтому ты изображаешь, что я – твоя эта… сексуальная игрушка.

Мы переговаривались почти шепотом, едва ли не касаясь друг друга лбами. Даже лаборатория затаила дыхание, чего уж говорить обо мне. За спиной Дорана на миг выросла Тень, словно огромные крылья. Я моргнула, и тут же все исчезло.

– Сексуальной игрушкой никого не удивишь. Ты не знаешь другие Дворы, Рори. Наш самый… как это говорят – демократичный. Двор Теней возник из отверженных фейри, из тех, кто был слишком плох для Благого Двора и чересчур светел для Неблагого. Нас не любят, потому что мы не сдохли, а сумели договориться с Хаосом. Что мы стали Дикой Охотой и получили право судить все Дворы. Представь себе негодование рафинированных Благих, вынужденных подчиниться моему суду? Есть вещи, которые выше нас. Благодаря которым мы живем. И их это бесит. Если еще выяснится, что я доверил человеку тайну того, что мы вымираем… тебя убьют.

– То есть, их не волнует то, что происходит?

– Снобизм Благого Двора зашкаливает. Неблагие же слишком гордые и самовлюбленные, чтобы принять помощь от человека. Им проще сделать вид, что все в порядке.

– Тупо. Ну хорошо, для других я, значит, игрушка. А сам-то почему по-хорошему не договорился? Я же могла притвориться и все такое.

– Фейри легко раскусят любую ложь, так что все должно было пройти по-настоящему. Поэтому не пытайся врать. Лучше просто не договаривать правду.

– Угу, – согласилась я. – как это делаете вы. Хорошо, все понятно. Я в безопасности, пока для всех являюсь игрушкой. Так понимаю, мое чувство ненависти к тебе вполне вписывается в эту картину.

– Как и вожделение.

Я поперхнулась и тут же сделала шаг назад. Доран меня не удерживал, а лишь продолжал следить непонятным взглядом.

– Чего?

– Я же чувствую твое желание, – сообщил Король с таким видом, словно мы разговаривали о погоде. Ну да, ему-то что, а у меня лицо заполыхало от смущения и злости. Злость в эти дни вообще постоянно находилась где-то на границе сознания, периодически напоминая о себе покалыванием в затылке и кончиках пальцев. Жаль, что ее приходилось сдерживать.