Читать книгу Крылатым не входить! - Екатерина Вострова - Страница 1

Я шла выносить мусор, когда услышала детский плач. Что-то екнуло внутри, но особенно внимания не обратила – мало ли мамочек по утрам гуляет с коляской? Эхо далеко разносило крики. Вот только по мере приближения к контейнерам звук становился все громче. Выбросив два объемных пакета, обернулась – никого. Вообще никого. Час был ранний, суббота, район еще спал, только собаки лаялаи где-то вдалеке.

Нахмурившись, опустила глаза вниз и обомлела – в двух шагах от меня в коробке из-под какой-то бытовой техники лежал младенец. Маленький, сморщенный, завернутый в ярко-розовую пеленку.

Меня охватила самая настоящая паника. Я судорожно оглядывалась по сторонам, а в голове, тем временем, крутилась сотня мыслей.

Его надо покормить, поменять памперс, согреть… все это сразу и срочно. А я понятия не имею даже, как на руки младенца взять, и рядом при этом никого.

В ушах стучало как после долгой пробежки. От сумятицы и раздрая перед глазами даже на миг потемнело, руки задрожали, во рту пересохло. Нужно было что-то сказать ребенку, как-то успокоить…

Из горла вырвалась какая-то чушь хриплым голосом:

– К… как ты тут оказался? Не плачь… сейчас маму найдем… она наверное сейчас вернется…

Пошарила по карманам – как назло, телефон с собой не взяла. И что же мне делать?

Сколько грустных историй я слышала про брошенных детей, и каждый раз сердце обливалось кровью, а смутная тревога не давала вздохнуть. Слишком тяжело дались мне собственные неудачные попытки стать матерью, слишком знаком больничный запах гинекологических отделений, где я только в прошлом году лежала трижды. Как же обидно, что кто-то в это же время запросто выставляет младенца в коробке как какого-то безродного котёнка.

Сколько же малыш уже так лежит? Надеюсь, он не замерз, бедняжка. Хорошо сейчас лето, тепло, но ночи все равно прохладные. И неужели никто из соседей не обратил внимания на плач и не выглянул в окно?

Решительно вытерев ладони о джинсы, с превеликой осторожностью взяла малыша на руки, боясь навредить. Почувствовав, что он больше не один, маленький перестал кричать, завозился и начал открывать ротик и поворачивать голову – видимо, хотел кушать. Ощущение теплого живого тельца в руках было невероятным. До этого я не раз держала детей подруг, но сейчас все было по-другому. От осознания, что малыш в этот момент зависит только от меня, становилось страшно, все переворачивалось внутри от жалости и злости на ту, которая посмела бросить этот маленький комочек.

– Потерпи, малыш, – шепнула я, с сожалением посмотрев на коробку. Надо было сначала ее проверить – вдруг там есть какая записка. Только сейчас я и новорожденного-то держу еле-еле, боясь уронить, снова перекладывать туда-сюда не рискну.

Сглотнув, посмотрела в сторону подъезда. Меня тихонько потряхивало, отчего мысли путались. Единственное, что я понимала – сначала нужно домой. Там телефон, позвоню в дежурные службы…

На мгновение мелькнула слабовольная мысль оставить малыша себе. Хотя я даже в базе усыновителей не состояла. Полгода назад начала думать об этом, но Школу приемных родителей так и не смогла пройти до конца. Не знаю, было ли это так по всей стране или только в центре в моем городе, но на всех занятиях упорно внушалась мысль, что чужой ребенок никогда не полюбит меня так, как свой. В итоге заветный сертификат я так и не получила – просто перестала посещать занятия.

Отбросив посторонние мысли, осторожно, чтобы малыш снова не заплакал, пошла к подъезду. Похоже, сегодня удача была на стороне маленького подкидыша, потому что навстречу вышел сосед, Артем Сергеевич – мужчина уже давно на пенсии, но до этого двадцать лет отработал участковым. Уж он-то точно знает, что в таких случаях надо делать.

– Здравствуй, Марина! – помахал он мне, отчего-то хмурясь.

Это было немного странно, ведь обычно сосед всегда был весел и улыбчив. Вот только мне сейчас было не до его настроения.

– Ох, Артем Сергеевич, как хорошо, что я вас встретила! – и я торопливо начала рассказывать о том, как собралась сделать с утра пораньше генеральную уборку в квартире, выносила мусор и нашла в коробке младенца.

С непривычки ребенка на руках было держать тяжело, и я то и дело бросала на него взгляды, чтобы удостовериться, что все в порядке, но это не помешало мне заметить, как мужчина скривился, прежде чем кивнуть:

– Показывай. Там оставила? Где коробка?

– Да, коробка там осталась, может, скорую вызвать?

– У меня телефона с собой нет, давай ты иди обратно, я за телефоном, – он крутанулся на месте.

– Может, я с вами?

– Марина, нельзя ребенка одного оставлять, – раздраженно объяснил он. – Я быстро.

И чего он так злится? Впрочем, возможно, так же, как и я, в уме ругает мамашу моего найденыша.

– Почему одного? – уточнила я, не совсем понимая, что мне делать. – Вот же он. Со мной.

Я вытянула руки, демонстрируя находку, но Артем Сергеевич вдруг странно округлил глаза.

– Где с тобой? – почему-то тихо, чуть запнувшись, пробормотал он растерянно.

Настала моя очередь нахмуриться в недоумении. Невольно бросила взгляд на сверток в руках. Поправила край пеленки, слегка улыбнувшись от умиления.

– На руках, вот! Ну что же вы? Смотрите, как он губами причмокивает, – последнюю фразу против воли практически проворковала.

– Марина, ты пошутить решила? – бывший участковый неприятно сплюнул на асфальт. – Так ты нашла кого или нет?!

– Нашла… – опешила я от его неприязни. И куда делся всегда улыбчивый и спокойный человек? – Вот же, у меня на руках.

– Марина, у тебя на руках никого нет, – покачал он головой. – Давай я тебя провожу до квартиры, а потом ты при мне позвонишь врачу…

– Не надо… – я переводила растерянный взгляд с соседа на малыша, завернутого в розовую пеленку, и все не могла взять в толк, о чем вообще идет речь.

Он что, не видит ребенка? У меня галлюцинации? Словно откликаясь на мои эмоции, малыш снова завозился и заплакал навзрыд. Сосед на это даже ухом не повел, только повернулся, смотря куда-то на ряд балконов.

– Вы не слышите, что ли? – мое состояние постепенно переходило от сосредоточенной собранности к панической рассеянности. Что происходит? Может, это не я спятила, а сосед? Мало ли какие последствия могут быть от службы в органах. У него возраст, опять же…

– Ага, слышу. Опять соседская собака разлаялась… – поморщился он в очередной раз. – Сколько уже раз говорил им…

Я машинально обернулась. Где он лай услышал? У помоек, впрочем, действительно копошилось что-то большое и черное. Должно быть, собака.

Как хорошо, что я уже забрала оттуда ребенка!

Неумело укачивая малыша, сделала шаг к подъезду. Может, Артем Сергеевич просто сумасшедший. Или у него со слухом и зрением плохо. Да мало ли причин.

От осознания, что с ребенком разбираться придется самой, снова захлестнул страх.

– Я, пожалуй, пойду…. – буркнула, проскальзывая мимо.

– Точно нормально все? Давай я позвоню…

– Нет-нет, все хорошо. Извините, – перебила его, частя по ступенькам.

С малышом на руках особенно не побегаешь. Но когда он кричит во все горло – это прибавляет скорости. Того и гляди, из квартир начнут выскакивать соседи и ругаться.

На последний пятый этаж забралась без приключений, да и ребенок под конец пути наконец успокоился. Дверь квартиры я не закрыла – отлучалась всего на минуту. Сейчас это было очень кстати, с найденышем на руках вертеть ключи в руках было бы неудобно. Зашла, сбросила обувь. И встала посреди коридора, не зная, что делать дальше.

– Вот тут я и живу… – произнесла рассеянно.

Может быть, он замерз? Голодный? Неизвестно, сколько пролежал так в коробке. Все мысли были о том, где в такой ранний час можно взять смесь, как ее приготовить, какой фирмы брать… Или лучше ничего не давать ребенку, сразу звонить в скорую? Вдруг сделаю только хуже?

А как можно удостовериться, что он не переохладился?

Больше всего меня сейчас душила обида от того, что родная мать посмела выкинуть ребенка. Он оказался не нужен, и она обрекла его на смерть от холода и голода среди мусора. А может, и собаки задрали бы, он же беззащитный такой…

На краткое мгновение вновь вспомнила свои неудачные попытки самой стать мамой…

Вздохнув, решительно вошла в гостиную. С полок над телевизором на меня, лукаво улыбаясь, взирала фотография с выпускного, свежая и беззаботная девушка, так разительно отличающаяся от той вечно занятой женщины, что неприветливо смотрит теперь из зеркала.

Осторожно положила малыша на диван. Развернула пеленку, в которую он был замотан – под ней оказался подгузник на липучках с логотипом фирмы и забавным зверьком.

Малыш был вполне чистым, ухоженным, разве что цвет кожи слегка отдавал желтизной. Хотя, может, это он просто такой смуглый. Нос пуговкой, маленький трогательный ротик. Глаза большие, круглые, серо-голубые. Разрез даже напоминал чем-то мой, но мои глаза были зелеными.

Я отлепила липучки, заглянула. Мальчик.

Кажется, подгузник был чистым и сухим, поэтому застегнула липучки обратно. Значило ли это, что ребенок пролежал в коробе недолго? Или он просто до такой степени голодный, что и памперс ему пачкать нечем?

Найденыш неумело задергал ручками, глядя куда-то перед собой и словно не замечая меня.

– И кто же тебя такого оставил? – протянула я, еле сдерживая подступающие слезы жалости и сострадания к малышу.

Нужно было звонить в скорую.

Вот только тревога и подозрения, поселившиеся после слов соседа, никуда не делись. Умом я понимала, что вот он – ребенок, живой, настоящий и вполне осязаемый. Скорее всего, это бывший участковый сошел с ума на старости лет, а не я. Вот только червячок сомнений не давал просто взять и набрать короткий номер.

А ведь малыш может быть болен, мало ли – схлопотал переохлаждение или имеет какие-то врожденные пороки, из-за которых от него и отказались, а я сейчас стою рядом и ничего не делаю.

Вздохнув, я наконец сдалась и решила сначала проверить себя. Долго не могла открыть камеру на мобильном. Руки тряслись, пальцы отказывались слушаться. В конце концов, с третьей попытки сфотографировала находку, а затем отправила фотографию подруге, недавно переехавшей в другой город вместе с семьей.

Буквально через полминуты раздался звонок:

– Привет, Аня, – торопливо поздоровалась я, – хорошо, что ты уже не спишь.

– Марина, ты опять? – без предисловий начала она меня отчитывать. – Сколько раз я тебе говорила, тебе надо отпустить ситуацию. А ты вместо этого специально памперсы покупаешь и фотки делаешь?

– В смысле, «памперсы»?.. – опешила я.

– Думаешь, я твой диван не узнала? Я же тебе давала телефон психолога. Сходи к ней. У нее большой опыт работы с теми, кто не может оправиться после прерывания беременности, – услышала я тяжелый вздох на том конце трубки.

Обида и раздражение вспыхнули мгновенно, почти злость. Из-за этого следующая фраза получилась резковатой:

– Нет, я в порядке… Извини, я просто хотела спросить, что ты видишь на фотографии.

– Памперс я вижу, причем использованный. Это у тебя после гостей от кого-то осталось? Ивашкина в гости приходила с дочкой? – Аня тоже начала злиться и повышать тон. – Серьезно, если ты думаешь, что это будет, как визуализация, исполнять желаемое, то это так не работает. В твоем случае надо просто переключиться.

– Ага, хорошо. Спасибо. Я поняла, – и, не дослушав, что она хотела сказать еще, я отключилась.

Памперс, значит… Я снова открыла фотографию на телефоне. С дисплея мобильного на меня смотрел мой найденыш. Похоже, кто-то действительно спятил. Или я, или весь остальной мир.

Села на диван и зябко обхватила себя руками.

– Что же ты за чудо такое? – я осторожно погладила малыша по макушке кончиками пальцев. Жидкие светлые волосики были очень мягкими.

Потом спохватилась. Я с улицы, у меня даже руки не помыты, а я ребенка трогаю. Но разве можно такого кроху одного на диване оставить? А вдруг упадет?

В то, что он всего лишь моя галлюцинация и ничего с ним случиться не может, отчаянно не хотелось верить. Да и как в такое поверишь, если можешь его потрогать, увидеть и услышать крик?

Время шло, а я так и сидела на диване рядом с младенцем. Лишь когда он снова начал открывать ротик, спохватилась и, схватив телефон, зашла в приложение доставки продуктов. Смесь и памперсы привезли меньше чем через час, за это время я успела перенести ребенка на кровать, соорудив вокруг него укрепление из подушек.

Сняв старый памперс, положила рядом с мальчиком игрушку, которую пару лет назад подарил мне бывший муж. Это был заяц самого отвратительного из оттенков розового. Причем то, что это заяц, я поняла, только прочитав этикетку. Внешне зверек больше напоминал дикую смесь свиньи с котом. Сделав еще одну фотографию найденыша вместе с розовым зайцем и подписав ее «Кто на фото?», я выложила ее в соцсети со своего аккаунта.

Кормить ребенка пришлось из чашки, аккуратно вливая в ротик по чуть-чуть ложечкой. В магазине, где я делала заказ, сосок и бутылочек не нашлось. Я понятия не имела ни сколько малыш весит, ни какого он возраста, и в итоге почти все, что ребенок выпил, из него полилось обратно. Сначала страшно перепугалась, а затем, почитав статьи в интернете, поняла, что пока все в порядке.

Вместе с тем, меня страшно мучила совесть из-за того, что я так и не позвонила ни в полицию, ни в скорую. Мне все время казалось, что я не нашла ребенка – я его попросту украла. То и дело посматривала на растущую ветку комментариев под сделанной фотографией – кто бы мог подумать, что розовый свинокот наделает столько шума?! Просмотры набегали с большой скоростью, разгорались жаркие споры, сводившиеся к тому, что изготовителю несчастной игрушки надо, как минимум, оторвать руки. Я всегда знала, что люди в интернете не всегда адекватны, но такой вакханалии, мешанины ругательств и оскорблений не видела раньше нигде.

И ни один не написал, что видит на фото ребенка. От этого было по-настоящему жутко.

Но, вместе с тем, рядом со страхом перед неизведанным в голове зудела назойливая мысль: «Значит, ребенка отдавать не придется».

Я перерыла интернет, перелистала форумы мамочек. Даже зарегистрировалась на одном и задала вопрос: «Бывают ли галлюцинации из-за навязчивого желания иметь ребенка?»

Ответы под публикацией были не многим адекватнее, чем комментарии под фотографией найденыша. Затем я переключилась на темы призраков, медиумов, но очень быстро стало ясно, что и там я ничего не найду.

Снова позвонила Аня и отругала меня за то, что до сих пор не выбросила подарок бывшего. Это было до нелепого смешно, учитывая что на кухне у меня до сих пор висело совместное фото с ним, убрать которое все не доходили руки.

Разговор перешел на повышенные тона, не выдержав, я отключила телефон. Ане, как и мне, уже тридцать два. Вот только у нее к этому возрасту уже есть муж и двое замечательных детишек. А у меня – лишь моя работа, неудачный брак за плечами и бесконечные попытки забеременеть, сильно подорвавшие мое здоровье. Из роковой шатенки, которой была когда-то, я превратилась в бледную копию самой себя.

И вот теперь, после всего, что я пережила, в мою жизнь вдруг ворвался этот малыш. Пусть я к этому была не готова, но с упоением качала его на ручках. Сначала несмело, но затем освоилась. Кормила, даже погуляла с ним на балконе, не рискуя пока выходить на улицу.

И это вместо того, что бы доделать взятую на дом работу, которой я планировала посвятить выходняе.

Оформила заказ на одном из сайтов на целый ворох детских товаров. Завтра с утра мне должны были доставить пару бутылочек, соску, несколько комбинезонов и распашонок и даже маленькую недорогую качалку-шезлонг, которую я планировала использовать на первое время вместо кроватки.

Под конец дня заснула рядом с ребёнком на кровати, осторожно придерживая его рукой.

Мысли лезли не самые радужные. Может быть, я действительно схожу с ума? Может быть, все действительно лишь у меня в голове?

Ночью малыш дважды будил меня – приходилось вставать и кормить, а затем заново укачивать. Сон был беспокойным, рваным. Нервным, как и весь предыдущий день.

Разбудила меня трель дверного звонка.

Я понятия не имела, кто бы это мог быть. Голова гудела от недосыпа, и соображала я с трудом. Ждать мне было особенно некого. Маленький тоже проснулся от перезвона, заплакал, и к двери я пошла вместе с ним, качая его на руках.

– Кто там? – спросила.

– К Марине Беловой, – отрапортовал голос за дверью.

«Наверное заказ привезли!» – обрадовалась я. – «Сейчас сразу прокипячу бутылочку и нормально покормлю малыша…»

Я уже потянулась к щеколде, заглядывая в глазок. За дверью стоял довольно молодой черноволосый мужчина, а вот позади него находилось что-то большое и черное. Приоткрыла дверь, выглядывая в щель.

– Здравствуйте. Я могу войти? – дежурно улыбался черноволосый.

Вот только я смотрела не на его улыбку – а на то, что находилось за его спиной. Большие, похожие на лебединые, черные крылья, возвышавшиеся над его плечами.

Крылья?!

Липкое оцепенение охватило все тело, желудок крутило до тошноты, а рот сам собой открылся. Такого суеверного ужаса я не испытывала еще никогда прежде.

Проследив за направлением моего взгляда, черноволосый перестал улыбаться.

– Я могу войти? – куда более холодно спросил он.

Это наконец привело в чувство, я торопливо захлопнула дверь перед самым носом крылатого, задвинула щеколду и отбежала от двери. Руки и ноги дрожали, в глазах плясали звездочки. Малыш заплакал с новой силой, требуя снова покормить его. Но, заглушая его крик, черноволосый громко постучал по двери:

– Марина, в ваших же интересах поговорить со мной! – услышала я приглушенный железной дверью голос. Зря я не позвонила в скорую. Похоже, крыша у меня все-таки поехала.

– Марина… – он говорил еще что-то, но я уже не слышала.

Забежала в гостиную, закрыв за собой дверь, и там схватилась за телефон. Судорожно сжимала его в руках. Кому звонить в таком случае? В полицию – жаловаться, что кто-то непонятный ломится ко мне в квартиру? Или в скорую – жаловаться, что меня донимают мужики с крыльями?

От всех этих переживаний и беспрерывного плача малыша стало дурно. Я чувствовала, как буквально начинаю задыхаться от того, что горло и легкие стягивает судорожным спазмом.

«Это галлюцинации…» – как мантру повторяла я про себя.

Чуть отдышавшись, прислушалась. Кажется, в дверь больше никто не ломился.

Спустя минут пятнадцать я окончательно убедила себя, что мужик с крыльями мне привиделся. Другого варианта и быть не могло. Я же не сумасшедшая. Малыш хотел кушать, и я пошла в кухню приготовить ему смесь. Да и когда руки заняты делом, в голову лезет меньше дурных мыслей.

Холодной воды, чтобы разбавить только что прокипячённую из чайника, как назло, не было. Налила ее в кружку и поставила в холодильник.

Малыш в нетерпении пытался поворачивать голову к моей груди. Чтобы хоть как-то успокоить себя и маленького, пока стынет вода, решила выйти на балкон. Он у меня не застекленный, и вчера ребенок очень хорошо затихал и засыпал прямо на ручках, стоило только выйти с ним туда.

Этот раз не стал исключением. Почувствовав легкий ветерок, малыш сразу успокоился, да и я немного расслабилась, подходя к перилам и заглядывая вниз.

Если тот человек действительно был из курьерской службы, то он должен был приехать на большой машине с их логотипом. По крайней мере, до этого всегда приезжали на такой.

Еще вчера я думала, что самая моя большая проблема – это невидимый ребенок. Святая наивность!

– Марина… Не пугайтесь, – почувствовав, как волосы на затылке встают дыбом, я медленно повернулась. На крыше дома, свесив ноги, сидел тот самый крылатый мужик.

Я истошно завопила и кинулась обратно в квартиру. Закрыть балконную дверь получилось не с первого и даже не со второго раза, я попыталась снова и, думая, что у меня вышло, побежала вглубь комнаты, уже на ходу осознавая, что проклятая дверь так и не закрылась.

Малыш снова заплакал. А на мой балкон прямо с крыши мягко спрыгнул этот незнакомый человек, за спиной которого все так же возвышались два огромных черных крыла.

– Орете громче ребенка, честное слово, – укоризненно покачал он головой.

Я застыла на месте, прекрасно осознавая, что теперь, когда между мной и крылатым всего пара шагов, далеко мне не убежать.

– Галлюцинация… – повторила я недавнюю мантру, надеясь, что она подействует снова и мужчина исчезнет сам собой так же внезапно, как и появился.

– Если вы так уверены, что я галлюцинация, так, может, и бояться нечего? – усмехнулся он, опираясь на подоконник. Заходить внутрь при этом не торопился. – Давайте я тут постою, чтобы вам было спокойнее. Хорошо? Только не убегайте.

Я опустила взгляд на малыша. Тот снова начал причмокивать.

– Мне надо покормить ребенка, – ни к кому не обращаясь, хрипло выдавила я.

– Ну раз надо – то конечно. Вы идите, я здесь подожду, – благодушно кивнул мужчина, демонстративно садясь на стоявший на балконе стул, с которого я обычно белье развешивала на натянутых под козырьком веревках.

Он уже даже не смотрел на меня, а вытащил из кармана телефон и принялся увлеченно куда-то в нем тыкать.

Ну точно – галлюцинация. Я просто сошла с ума. Это действительно все объясняет.