Читать книгу Что скрывают окна - Эльбрус Баграмович Джабраилов - Страница 1

Быть человеком – значит жить вечность!

Эльбрус Джабраилов

Малик крошил кубик сухой смеси в аквариум. Рыбка точно угадывала время кормления и подплывала к поверхности. Малик всегда наблюдал за ней. Она уже несколько лет то и делает, что просто ест и отдыхает. Импровизированные коралловы рифы и всякие ракушки уже покрылись водорослями и помутнели

– Малик! Надо уже почистить аквариум! Когда ты это делал в последний раз! – сказала мама с кухни, занятая приготовлением обеда – Малик не ответил, он чистил его совсем недавно, все сияло, но жизнь "Наполеона" от этого не изменилась, он жил для того, чтобы быть

– Да, "Наполеон", как мы с тобой похожи – сказал Малик, смотря как рыбка поедает корм – Малик сравнивал его с собой, он называл и свою жизнь аквариумом, в нем тоже ничего не менялось: дорога в школу а затем и в универ через куча переходов и мостик, тусклые подъезды, грязные лестницы, скрипучие лифты с прожеными кнопками, тот же тусклый коридор в конце которой стол в прихожей с яблоками в вазе

– Мы те же рыбки в аквариуме, которых кормит бог, и мы живем лишь для того чтобы быть – говорил он себе – Будь ты человеком, то врядли стал бы Наполеоном – сказал Малик про себя и пошел готовиться к тренировкам.

С кухни шел приятный аромат еды. Он зашел в свою комнату и включил свет. На стенах висели плакаты с изображениями разных героев и бойцов. Его комната была раем перфекциониста. Он достал перчатки и аккуратно уложил их в сумку, боясь помять футболку – Малик, иди кушать – сказала мама.

Малик поставил сумку на подоконник и заслонил фотографию покойного отца.

Его отец Али, был героем второй чеченской кампании. Будучи командиром приграничного поста он с отрядом приняли неравный бой в ходе которого он был тяжело ранен. Уже лежа и истекая кровью над ним остановился глава боевиков. Али не стал отводить взгляд и отдал душу смотря в глаза соему врагу. Командира боевиков окликнули – Командир! Что делать с пленными? – Свяжите их и оставьте живыми, это его доверенное, они нам не принадлежат, он отдал за них большую цену – Сказал командир впечатленный храбростью Али.

Малик оделся и вышел в путь – Береги себя сынок – сказала мама вслед – До встречи мам, ответил он еле слышно.

По выходу из подъезда в галаза бросилась надпись на сосеедней высокоэтажке: Победа или рай! Этот лозунг появился здесь совсем недавно и был единственным явлением, которое что то изменило в аквариуме жизни. Эта надпись занимала все больше времени его размышлений. Она проводила его до самой автобусной остановки и потому Малик все время на нее оборачивался. Эта надпись, будто была предназначена именно для него, будто человек в аэропрту с плакатом в зоне ожидания, ему даже становилось неловко от того, что проходил мимо.

Автобусы тоже были частью "аквариума". В них он занимал места у окна. В "аквариуме" было много окон, это окно он любил больше всего. В него он мог наблюдать за жизнью а не другие за ним.

Наконец он прибыл в спортзал. И тут ничего не менялось: запах пота и запресневелых досок, все те же спортсмены, уже списанные фортуной и спортом. Большинству из них, просто больше нечем было заняться, спорт был единственным, что они умели делать и все боялись уйти отсюда и изменить жизнь. Но они только оттягивали неизбежное. Все, кто наконец решил завязать со спортом и уйти, работали охранниками или таксистами, а кому повезет становился телохранителем.

Малик ненавидел эту необратимую обреченность, именно так она пахла: потом и запресневелостью.

Ему самому уже 22 и пора выбирать путь жизни. Но он в отличии от остальных старался: закончил школу на отлично и поступил в вуз на программиста. Он с детства хотел жить по принципу – стать большим человеком, не быть как все и выбирал для мотивации цитаты больших людей. Он был убежден – человек должен существовать для великой цели. Он был рад тому, что Господь даровал ему высокий рост. Считал, что лучще если человек будет и физически выглядить величественно. Пример Наполеона был исключением из его правила.

Сегодня в зале появились новые парни. Они вошли вошли в его мир без предупреждения. Таких он прежде не видел: Бородатые, любезные, уверенные в себе и судя по сему их в зале знали многие. От них веяло самодостаточностью. Это были не рыбы из аквариума, они были совершенно другими людьми.

Он бинтовал руки, наблюдая за ними. Наконец они приблизились. Тепло поздоровавщись с его друзьями они подошли и к нему

– Ассаляму алейкум брат! – поприветствовал его первый из них, парень с рыжей бородой и густыми бровями – в его рукопожатии чувствовалась беспредельная дружелюбность.

Эти пришельцы говорили совсем не о том, что привык слышать Малик: работа, учеба, проблемы, старые машины…– они говорили абсолютно о других вещах, они были с другого мира, с мира принятии себя и абсолютного прощения.

Малик был сбит с толку. Всю тренировку не мог настроиться.

На обратном пути в автобусе он не наблюдал в окно. Перед ним сегодня открылась неизведанная вселенная, его мышление настолько изменилось, что больше не помещалось в окно. Это вселенная, со всеми туманностями и холодными звездами завораживало, с нотками страха неизвестности.

Автобус остановился на его остановке. Малик собрал свои кучерявые волосы и надел шапку. Первым, издалека, по пути домой, появлялось окно из кухни. В аквариуме Малика было нескоько мест котоые он ненавидел. Это окно было одним из них. Оно скрывало самую большую правду в его жизни: была ли мать свидетелем его первого позора.

Окно из кухни Выходило во двор где находилась детская футбольная площадка. В начальних классах, во время игры он тут подрался с местным забиякой. Это была его первая рукопашная схватка. Соперник был хоть его одноклассник но дважды остался на второй год изза неуспеваемости. Малик впервые почувствовал уязвимость и после сокрушительного удара оказался лицом к земле и не нашел в себе смелости подняться и продолжить схватку. Малик тогда поднялся и зашагал домой, для привычной в такие минуты близости с матерью. Он шел под унизительные возгласы соперника: Давай, иди к мамке, пусть она тебя обнимет!

По пути к подъезду, он заметил тень у окна и подумав, что это мать, убежал прочь. Вечером, вернувщись домой, он не заподозрил, что мать что то видела, но все же иногда ему казалось, что мама все видела но скрывает. Это и была самая большая загадка в его жизни!

Малик зашел в подъезд и поднялся по лестницам к лифту. Надписи на стенах тоже были частью декораций аквариума. Эти стены, перила, с ободранными деревяными поручнями, маленькие лестницы, скрипучий лифт и запах уже поселились внутри него, в черепной кообке, и куда бы Малик не попадал все стены приводили его обратно, в аквариум, где его немой крик души всегда оставался при нем.

Он открыл дверь и прошел по привычному коридору в зал – Малик, это ты, ужин разогреешь сам, он в холодильнике – сказала Сара, мать Малика – Малик ничего не ответил.

За ужином, Малик думал о сегодняшнем событии, о тех парнях. Он будто видел как они вышли из черной дыры, образовавщейся после загадочных водоворотов и вспышек в его аквариуме. Он смотрел на манящую черную дыру. Это дыра излучала странное предчувствие, предчувствие чего то нового. Вместе с тем она вселяла тревогу и он оказался сбит с толку ее появлением.

– Малик! Малик! Просыпайся – Малик открыл глаза и увидел Маму – Ты опоздаешь, давай собирайся, мне пора идти – сказала Сара и убедивщись, что он проснулся, ушла на работу.

Малик, редко опаздывал на занятия. В попыхах собрал вещи и вышел. На автобусную остановку его сопроводил все тот же "баннер". Он будто говорил ему: Зачем ты игнорируешь меня, я ведь жду здесь тебя, у тебя есть более важная миссия, чем эти скучные уроки – будто этот лозунг мог дать ему его заветную цель.

Малик бежит изо всех сил, потому как убежден, что не властен ни над одним процессом в своей жизни: над секундной стрелкой, ппищеварением, кровообращением, над собственными мыслями. Все в его жизни имело над ним преимущество, даже жалкая деревяная дверь в фае у входа в университет. Дверь закрылась прямо перед его носом. Он не стал возражать. Все внутри него кипело от беспомощности, уязвимости от даже незначительных событий – Эй Малик! ты тоже опоздал? Пойдем в буфет! – окликнул его парень, сидящий на самейке не подалеку. Это был Али, его друг. Он отсутствовал уже два месяца из-за по болезни. Малик его узнал не сразу, лицо его его было покрыто молодой неравномерной бородой, пушком, будто прям перед бритьем отключился свет и он не сумел завершить туалет перед выходом!