Читать книгу Огадык - Елена Аист - Страница 1

Пролог

Ледяной северный ветер пронёсся над заснеженной, спящей тундрой. Словно голодный хищник, блуждающий в поисках своей жертвы, он то припадал к земле, то вновь взмывал ввысь, поднимая с земли клубы ледяного пуха. Громкие звуки бубна донеслись из-за холма и огненные языки пламени озарили мрачное, ночное небо. В воздухе запахло гарью и теплой, пряной кровью, прожигающей насквозь промерзшую северную землю. Недалеко от холма горел костер, вокруг которого исступленно двигалась фигура человека, облаченного в шкуру большого белого медведя. Его лицо скрывал грозный оскал раскрытой звериной пасти, а огромные медвежьи лапы грузно свисали вниз с покатых плеч своего хозяина. Шаман медленно ходил вокруг костра, ударяя в большой бубен кедровой веткой обтянутой медвежьей шкурой. Рычащее монотонное пение доносилось из его рта. Неожиданно он остановился и широко раскинул руки в ночное небо.

– Я призываю тебя! – громким голосом прорычал он, звонко ударяя в бубен. Гул бубна словно ветер пронесся вокруг костра, всколыхнув неистовое пламя.

– Я призываю тебя! – вновь повторил он, второй раз ударяя в бубен.

Хруст снега послышался за его спиной. Языки огня стремительно взвились в ночное небо и словно дикие звери бросились в костер, яростно обгладывая истерзанные пламенем истлевающие поленья. Шаман сжал в руке обледеневшие сгустки крови и жадностью провел ими по своим болезненно-бледным губам. Яркий запах крови ударил ему в нос, заставив скулы на его лице вздрогнуть.

– Я призываю тебя! – хриплым голосом произнёс шаман. Огонь задрожал и погас, погрузив все во тьму, лапы зверя медленно опустились на землю, рёв дикого зверя разлетелся по тундре.

Глава 1

Небольшая деревня, расположенная в низине холма, мирно спала, спрятавшись от непогоды за широкими плечами спящего великана. Так жители деревни ласково прозвали холм, преграждающий ледяным ветрам путь к деревне, состоящей всего из нескольких улиц, параллельно идущих друг другу. Яранги располагались довольно близко чтобы тепло от одной переходило к другой и так по цепочке. Дров не хватало и в основном топили мхом и костями крупных животных, облитых моржовым жиром. Пастбище, на котором паслись оленьи стада располагалось снаружи деревни и было огорожено высокой деревянной изгородью. С наступлением ночи над всей деревней нависала давящая тишина и только в одной яранге, как всегда, допоздна, горел огонь и слышались тонкие детские голоса.

– Ойя ты слышала это? – спросил мальчик, высовывая свою взъерошенную голову из-под оленьей шкуры. Его черные встопорщенные волосы торчали в разные стороны, а в огромных карих глазах виделся страх.

– Это просто ветер, – тихо ответила девочка, раздувая огонь в плошке с жиром. – Тебе нечего бояться, но, если хочешь я покараулю тебя пока ты не уснешь.

Она отложила плошку с жиром в сторону и нахмурив брови, приложила волосы к своей верхней губе.

– Не бойся Йохим, великий охотник Черный ус защитит тебя от всех злых духов, – грубым наигранным голосом произнесла она, скосив глаза у переносицы.

– Ха-ха-ха, – рассмеялся Йохим, хватая себя за живот, – ты не похожа на великого охотника, ты похожа на глупого моржа.

– Ах так…, – воскликнула Ойя, просовывая руки под оленью шкуру. – Кажется я поймала одного! – закричала она, вонзая свои тонкие пальцы в его мягенькие бока.

– Ой, ой не могу больше! – похрюкивая от смеха извивался Йохим. В какой-то момент у него даже перехватило дыхание и Ойя отпустила брата.

– Ладно так и быть, живи коварный дух Хихихатун, – ответила Ойя, заботливо укрывая брата оленьей шкурой.

– Давай поиграем еще! – закричал Йохим, высовываясь наружу.

– Уже поздно, тебе давно пора спать, – ответила Ойя, поднося к себе небольшой бронзовый круг.

В размытом бликами зеркале она увидела своё усталое лицо и глубокие карие глаза, пристально вглядывающиеся в собственное отражение. Неожиданно ей показалось что стены яранги сзади неё прогнулись, словно кто-то снаружи слегка надавил на них. Ойя отложила зеркало в сторону и прислушалась. Громкое фыркающее дыхание и хруст продавливаемого снега под чьими-то тяжелыми шагами подтвердили ее опасения. Кто-то довольно крупный медленно обходил ярангу по кругу, надавливая на её стены всем своим весом, словно пытаясь найти проход.

– Кто это? – дрожащим голосом спросил Йохим. – Опять ветер?

– Нет не ветер, – нахмурила брови Ойя.

Она осторожно встала, но Йохим крепко вцепился ей в руку, не давая отойти ни на шаг.

– Я с тобой, – прошептал он.

Ойя молча покачала головой плотно прижав палец к губам. Йохим тут же нырнул под оленью шкуру и затих. Ждать помощи было неоткуда, Ойя крепко сжала в руках старое отцовское копьё и приготовилась к самому худшему. Сердце бешено колотилось в груди, а в голове прокручивалось миллион мыслей и ни одна из них ей не нравилась. Неожиданно кто-то резко одёрнул полог и Ойя с громким воплем выставила копьё вперед.

– Ого! – услышала она удивленный возглас. – Чтоб меня!

Перед ней стоял старый охотник и с интересом осматривал копьё, уткнувшееся в его плотный живот. Ойя онемела, она решила, что убила его, но Гудфрид осторожно перевёл копьё в сторону.

– Похоже сегодня духи благоволят мне, – с усмешкой ответил он, – только в следующий раз проверяй чтобы наконечник всё-таки был на копье, а не под копьем, – подметил он, поднимая с пола отвалившееся ржавое острие копья.

– Зачем вообще надо было красться? – рассержено спросила Ойя, – я могла убить тебя.

– Это вряд ли, – усмехнувшись сказал он и похлопал себя по животу. – Кто же знал, что на пороге меня встретит отважная охотница, – усмехнулся Гудфрид. – Ну а где же храбрый охотник? – спросил он, оглядываясь по сторонам. – Неужто засел в укрытии?

– Я тут, – выкрикнул Йохим, выскакивая из-под оленьей шкуры.

Ойя убрала копьё в сторону и посмотрела на брата.

– Опять заснуть не может, – вздохнула она.

– А когда ты научишь меня стрелять из лука? – вдруг спросил его Йохим. – Ты обещал!

Гудфрида этот вопрос явно застал врасплох. Он быстро надул щеки, выпучил глаза и три раза сказал: «Пуф-пуф-пуф».

– Мда, друг, – почесал он затылок, – честно говоря, я совсем забыл про это, – вздохнул он.

– Обещал, обещал, – прыгал Йохим.

Ойя устало опустила руки и закатила глаза.

– Ну вот, теперь мне его снова убаюкивать.

– А хочешь я спою тебе настоящую охотничью колыбельную? – спросил Гудфрид, – А стрелять из лука будем завтра, идёт?

– Идет! – обрадовался Йохим и улегся поудобнее.

– Тум-тум-тум, – пропел Гудфрид низким хриплым голосом, – бежали олени, бежали. Тут-тум-тум, бежали охотники, бежали. Тум-тум-тум поймали их охотники, поймали…

– Всё хватит, я лучше сама, – засмеялась Ойя, подталкивая Гудфрида в сторону выхода. – дурацкая колыбельная, – тихо прошептала она.

– Да, нянька из меня так себе, – сказал он и повернулся к Ойе, но на этот раз на его лице не было и грамма усмешки.

– Этой ночью в деревне неспокойно, – серьёзно сказал он, – охотники видели следы большого белого в паре километров отсюда. Я хотел убедиться, что с вами все в порядке.

– Всё в порядке, – ответила Ойя, скосив глаза на копье, которое она уже успела починить на скорую руку. – Но в следующий раз, когда ты решишь нас проведать…

– Да понял я, понял, постучу три раза, – смешливо произнёс он, глядя на стены яранги, – по своей голове, – и почесав нос, в который постоянно лезли твердые словно щетина усы вышел наружу.

– Если что, то я тут неподалёку, Ябко сменит меня через пару часов, – крикнул он.

Еще некоторое время Ойя слышала, как он шумно бродил по округе громко кашляя и ругаясь хриплым, низким голосом.

– Постылый кашель, чтоб его…, – ворчал он

Ойя хорошенько подоткнула полог закрывающий проход в ярангу под шкуры, лежавшие на земле, и села рядом с братом.

– А наш папа был такой же смелый как Гудфрид? – тихо спросил Йохим, прижимаясь поближе к сестре.

– Он был самый смелый в деревне, – с улыбкой ответила Ойя.

– Я так и знал! – обрадовался Йохим. – Жаль, что я совсем не помню его, – грустно вздохнул он.

Ойя нежно погладила брата по голове и запела ему колыбельную песню:

Как за белыми снегами,

С золотистыми рогами,

Живет маленький олень.

Там, где ночь за ним ступает,

Он рогами отгоняет,

Прочь ночную тень.

Звонко топает копытцем,

Тает лёд снегов,

Пробуждает лучик солнца,

От холодных снов.

Спи малыш мой ясноокий,

Я всегда с тобой,

Любопытный, драгоценный,

Олененок мой.

Глава 2

Йохим быстро заснул, уткнувшись носом ей в шею, горячий уголек в костре зашипел и в воздухе повисла серая ниточка дыма. Ойя прикрыла глаза и тоже заснула, но её сон был неспокойным. Несколько дней подряд её мучил один и тот же кошмар. Во сне кто-то преследовал её. Из последних сил добегала она до распутья двух дорог и как вкопанная вставала перед огромной снежной глыбой, преграждающей ей дорогу. Ветер хлестал по её лицу острыми ледяными иглами, а мокрый снег залеплял глаза и трепал волосы, но она не могла сдвинуться с места ни на шаг, страх и лёд сковывали всё её тело. На этом месте она всегда просыпалась, уставшая и напуганная.

Ойя вскочила и огляделась по сторонам, Йохим сладко спал, тихо посапывая во сне. Она встала и подошла к огню. Всё её тело знобило, а мокрые от испарины волосы прилипли ко лбу. Ойя решила, что заболела, а это было так не кстати. Оставить Йохима было не с кем. Мама таинственно исчезла несколько недель назад, а отец погиб, когда они были совсем маленькими. Единственной их родственницей оставалась бабушка, но и она не была им родной. Бабушка Асола приютила их маму, когда той было примерно столько же сколько и ей сейчас, около четырнадцати лет. Она нашла её в тайге, замершую и голодную и воспитала как родную дочь, назвав девочку Энея, что означало любимица богов. Она научила её всему что знала сама, а когда Энея выросла и вышла замуж, Асола навсегда покинула деревню выбрав для себя жизнь отшельницы. Иногда Асола навещала их, а иногда и они сами ездили к ней в гости. Неожиданно её мысли прервали голоса с улицы. Ойя накинула на себя шубу и выглянула наружу, утреннее зарево осветило деревню. Голоса были хорошо различимы и Ойя узнала их, тот, что пониже и потолще был их ночной гость Гудфрид, а второй его сын Ябко. Оба были одеты в укороченные полушубки, перетянутые широкими кожаными ремнями, к которым крепилось оружие и веревки. На плечах Ябко виднелся потертый след от охотничьего лука, никто в деревне не мог сравниться с ним в меткости, а на груди висели амулеты, защищающие от злых духов. Оба шли довольно быстро, шепотом переговариваясь между собой. По напряженному лицу старого охотника, Ойя поняла, что-то произошло. Она хорошо знала Гудфрида, раньше он и их отец вместе ходили на охоту, но после рокового случая, когда отец Ойи не вернулся домой, их семьи стали меньше общаться. Энея, много раз пыталась расспросить у Гудфрида, что же произошло в тот день, но он лишь качал головой, объясняя, что только видел, как огромный белый медведь появился из ниоткуда и схватив Эрхана исчез, растворившись словно туман. Энея не верила его словам, она решила, что Гудфрит просто струсил и сбежал, бросив Эрхана одного. Охотники, отправившиеся на поиски её мужа, ничего не нашли, что могло подтвердить или опровергнуть слова Гудфрида и Энея отказывалась верить в то, что её муж погиб. Тоска по нему чуть не свела её с ума и тогда в деревню приехала Асола, она увезла убитую горем дочь и её детей к себе в хижину, подальше от людских сплетен. Многие в деревне решили, что Энея так же как и Асола выберет жизнь отшельницы, но они ошиблись потому что через несколько месяцев Энея вместе с детьми вернулась обратно.