Читать книгу Крик Эдварда Мунка, или Поцелуй сфинкса - Елена Ананьева - Страница 1

Валерия Вершинина, главная героиня серии романов «Бегство», не будучи в Германии востребованной по профессии, искала дело по душе. Да, еще такое, чтобы не прерывало опыта работы. Переехав через границу, а трудилась она до отъезда не только как галерейщица, организовывая выставки художников и поэтические вернисажи, но и была страстным исследователем. Если обобщить род ее деятельности, она добивалась скрупулезности в изначальном понимании и препарировании искусства. А потом еще и арт-терапии. Своего рода гомеопат. Как специалист – работая раньше напрямую с музеями, в том числе столичными, с лабораториями, подтверждением результатов, свидетельствами идентификаций, также и с правоохранительными органами, давала вместе с коллегами и приглашенными учеными, заключения по артефактам. Это – ее остров Сокровищ. Неразменный запас знаний. Они постепенно стали рваться наружу. Сами по себе. Будто в ее матрице образовалась труба выхода в пространство высших сфер. Многое виделось иначе. Многие процессы прошлого открывались неведомыми ранее сторонами. Так в поле ее пристрастий попал беспокойный, неистовый художник – экспрессионист, которого еще нарекали Ювелиром безумия – Эдвард Мунк. Вполне для безумного времени и сдвижения всех матриц мира подходящий момент исследования истины.

…Почему-то в Германии, чтобы признали диплом, да, и огромный опыт работы, нужно упорное подтверждение его в практически повторном обучении. Институт называют смешно: «Атабеники». Ели вареники… Да, немало каши нужно съесть, чтобы всё сдать, начиная с «А и Б»…

Изначально в решении языковых барьеров. А возрастной ценз не стоит на месте. Многие сразу остаются за бортом интеллектуальной деятельности. Это одна из нерешимых проблем интеграции. Это было и есть до сих пор… Это – на совести политиков, принимающих решения. И эмигрантов. Но все так… Кто успешнее, кто-то сразу решает ничего не делать. Так и катится, и ему еще все обязаны помогать.

В трудный момент жизни Лера взялась за написание крупного романа, предварительно изучая творчество любимого экспрессиониста – Эдварда Мунка. В его жизненном пути оказалось столько загадок, открывались сфинксы проблем и герои-«сфинксы» на пути. Даже проблемы показались похожими в чем-то на ее. И душевный разлад, неуспокоенность, поиски…

Вгрызаясь в свидетельства прошлого и совершённого недавно, не оставалось места и времени для Монстров хандры, боли и страха.

* * *

Как-то встретилась она с коллегой, Осиком Брудером, в городе на Майне.

– Лерушка, рад видеть! Ты как здесь? Ты наша Весна…

Боттичеллиевская… – кинулся в объятия.

Проходящий мимо Вячеслав Добрынин оглянулся и подмигнул ей… «Не сыпь мне соль на раны» – запомнилась песня. Может могла бы еще жизнь свою устроить, если бы направила на то усилия, уходящие в пространство.

– Ну, уж скажешь…

– Помнится, был влюблен в тебя. А ты мне все отказывала. Я в тебе видел самые светлые и превлекательные образы. Но и боялся тоже…

– Эта боязнь мужчин известна… А ты откуда, милый?

– Из Джерузалима… Здесь на пару дней.

– Так сходим в наш Штедель. Как раз выставка картин Мунка, не путать с детективом Монком, – посмеялись. Дотошного детектива все знают. Ей никогда не хотелось быть такой канцелярской крысой. А ведь приходилось.

– Вестимо. Эджвард…

Он переделывал, как обычно, слова на свой лад.

Такой себе былой Казанова-завлекатель с чубчиком, закручивающимся на лбу страстным, испанским локоном. А на лице отражения трудов праведных и соблазнов – побед и успехов у женского пола. Кажется, чем серьезнее работа, тем более накатывают желания проявить свои казановские способности…

Они шли через Ромер плац, где блистает золотом и флагами «в гости к нам» мэрия, живые скульптуры, густо осыпанные бронзой, серебрином, золотином, с коробочками перед перформансом, заняли места на постаментах.

– Жду тебя! – заламывает руки скульптура, моментами оживая.

Рядом бежит с дипломатом в руках иная фигура, и замирая в неожиданных позах, намекает всем официяльным видом на раскрытую, плетенную шкатулку…

А рядом поют, играют не просто на скрипках, но уже с усилением, а то и на новых металлических сферах, внушительных размеров, извлекая космические звуки, завывания, скрипы, всхлипы мусульманско-арабского направления… Как везде в мире, где мир, жизнь бурлит всеми красками и звуками.

Делегация японцев, они тоже везде. Резво фотографируют… Почти также в других странах.

Разве не похожи замершие и движущиеся фигуры в разных странах приметой времени?!

Так и чувственная, психологическая сторона личности остается почти неизменной столетиями назад. Меняются детали, интерьеры, манеры, мода, пристрастия, направления стилей и жанров.

Окунемся вместе с героиней в экспрессионизм Эдварда Мунка, его изыски, исступленные всплески, отображения на холстах и дневниках, отчаяние, перипетии кражи и поиска знаменитых картин – «Крик» и «Мадонна».

О картине «Пепел»

«Она словно бы представляет „Метафизику сексуальной любви“ Шопенгауэра, где мужчина и женщина – это элементы, приходящие в контакт, но никогда не соединяющиеся. Женщина – загадка для мужчины, сфинкс, который ему приходится все время разгадывать».

Пол Ходин, немецкий исследователь творчества Эдварда Мунка.

Мужчина – загадка для женщины также.

О картине «Крик»

«Странное, бесполое существо на переднем плане могло быть навеяно видом перуанской мумии, которую Мунк, возможно, видел на всемирной выставке в Париже в 1889 году. Мумия, скрюченная в позе эмбриона, с открытым ртом и прижатыми к щекам руками, также поразила воображение Поля Гогена…»

Роберт Розенблюм, искусствовед.

* * *

Впервые картина «Крик» (тогда ещё под названием «Отчаяние») был представлен публике на берлинской выставке в декабре 1893 года. Он завершал собой небольшую серию картин под названием «Любовь» («Die Liebe») – после нее пришли экспрессии «Фриза жизни»: «Голос», «Поцелуй» и «Ревность», «задокументировавшие» рождение, расцвет и гибель любви, последующее отчаяние, запечатленное в разных формах – рассказала выставка в знаменитом Франкфуртском музее «Штедель». Эти основополагающие сведения важно обозначить сразу.

В них уже загадка: почему картину «Крик» крали из музея и не один раз? Кто украл на сей раз? Каковы мотивы? Кто разгадает эту загадку? Посмотрим несколько шире.

Стало известно: на картину «Крик» готовится новое покушение.

Глядя на ленту истории, вьющуюся в прошедшем пространстве, видно, что настоящие проблемы лежат и в позапрошлом веке, не говоря о ранних. Также проблемы беженцев, когда люди, известно, и раньше кочевали в поисках лучшей жизни, климата, общества.

Известное напутствие: «Упаси тебя от тюрьмы и сумы!» Кажется, чем дальше, тем больше этих животрепещущих проблем в мире. И на виду всех, благодаря интернету. В Норвегии, как во всей старушке-Европе, особенно остры и по прежнему волнуют проблемы беженцев, интеграции, кровопролитий между кланами, коррупции, нарушений прав человека.

Один норвежец Андерс Брейвик, сменивший имя на Фьотольф Хансен, чего стоит?! Осужденный в 2011 году на 21 год за двойной теракт, жертвами которого стали 77 человек, отбывает наказание. В чем повинны подростки молодежного лагеря на острове Утейя? Или пострадавшие в правительственном квартале Осло?!

Представляю, как переживал бы такие события впечатлительный Эдвард Мунк. сколько экспрессии оставил бы на живописных плоскостях.